Две жизни Онегина Гаджикасимова

Пятница, 13 Ноября 2020 г. 08:18 + в цитатник

Самый популярный советский поэт-песенник и монах в Оптиной пустыни.

«Льет ли теплый дождь, падает ли снег», «Опять я вижу сон, один и тот же сон», «Говорят, что некрасиво, некрасиво, некрасиво отбивать девчонок у друзей своих»... Слова для этих советских хитов написал Онегин Юсиф оглы Гаджикасимов. Он стал самым успешным и самым популярным поэтом-песенником в СССР, а в своей новой жизни, жизни иеромонаха Симона даже не хотел вспоминать о былых славе и благополучии.

Богатый и знаменитый

Удивительным именем – Онегин – он обязан своей маме. Махтабан-ханум преклонялась перед русской литературой, а ее сын родился в 100-летие Пушина, в 1937 году... Онегину было 17 лет, когда он уехал из Баку в Москву, поступать в Литературный институт. На своем курсе он был лучшим, и уже в студенчестве начал публиковать стихи и рассказы. Сокурсники его обожали, да и вообще люди к нему тянулись, а он еще и выглядел очень по‑шестидесятнически: красивый, спортивный. Онегин изумительно готовил, отлично разбирался в вине. Женщины любили его, а он их. Друзья восхищались его способностью зарифмовать любую фразу. В общем, он был харизматиком и душой любой компании.

После института Онегин устроился в музыкальную редакцию Всесоюзного радио, делал передачи про эстраду, и нашу, и зарубежную.

Ему очень нравились зарубежные песни, без дидактики, без идеологии; одни хотелось петь, потому что было грустно, другие пелись, когда пела душа.

Особенно нравились ему эти четверо парней из Ливерпуля. Хотелось, чтобы и у нас было что-то такое: искреннее, простое, талантливое и – прекрасное, черт возьми! И Онегин начал писать тексты для песен о любви, и сразу стал делать это лучше всех. Поэтому с ним хотели работать самые лучшие композиторы, и его песни пели популярнейшие Муслим Магомаев, Валерий Ободзинский...

Чтобы купить пластинку с песнями «на стихи О. Гаджикасимова», люди часами простаивали в очередях.

Тираж его пластинок был рекордным в СССР – 15 миллионов 795 тысяч!

Любой певец знал – если он получит песню Онегина Гаджикасимова – все, успех! Популярность, считай, в кармане.

В конце шестидесятых – начале семидесятых Онегин зарабатывал кучу денег. Он был богатым, известным, успешным. И он сделал себя сам.

«Горе-поэт»

Объяснить это все можно было только одним словом: талант. Онегин мог найти для песни совсем простые слова, которые хотелось слушать и слушать. Эти слова запоминались, как пароль к молодости, как письмо от далекого друга, которого никогда не увидишь.

Опять мне снится сон, один и тот же сон,
Он вертится в моём сознании, словно колесо...
Ты в платьице стоишь, зажав в руке цветок,
Спадают волосы с плеча, как золотистый шёлк...

Моя иль не моя?.. Теперь уж не моя...
Но кто он, кто тебя увёл, скажи мне хоть теперь.
Мне снятся вишни губ и стебли белых рук...
Прошло всё, прошло остался только этот сон,

Остался у меня на память от тебя
Портрет твой, портрет работы Пабло Пикассо...

Где талант – там и зависть. Зависть любит выходить в белом пальто, маскироваться под защитницу вечных ценностей. В 1971 году в «Советской культуре» вышла статья поэта Льва Ошанина, в которой он обвинял Гаджикасимова и других поэтов-песенников в примитивности, пошлости, неспособности сделать советских людей лучше, богаче духовно. Онегину в этой статье досталось больше всех.

Современники вспоминают Ошанина как доброго и хорошего человека. Ему было как бы обидно за поэзию, за то, что он ей Служит, а другие вот так: тяп-ляп, и гонорар в кармане.

В это время руководителем Гостелерадио СССР был такой Лапин, по прозвищу Инквизитор. До этой должности он был послом в Китае, и вынес оттуда огромную любовь к оперетте. Все эти лирические песни он не любил и не понимал.

После статьи Ошанина Инквизитор с большим удовольствием уволил Онегина с работы.

Его пленки размагнитили, а его песни перестали звучать по радио и на концертах, если и звучали, то имя автора текста не упоминалось. Никакого больше «слова О. Гаджикасимова».

Три дня с Библией

Но сила таланта Онегина была такой, что его жизнь это все не разрушило. Никто не мог запретить людям любить его песни. К тому же он быстро нашел новую нишу, стал писать тексты для зарубежных песен, которые в те годы уже пропускали в эфир. Онегин хорошо зарабатывал, у него все было в порядке.

Только не было ощущения, что все у него в порядке.

Что-то было не так. Онегин как будто потерял себя, жил не свою жизнь, и никак не мог понять, где же – его.

В середине восьмидесятых ему стало совсем нехорошо. Однажды он взял с полки Библию и стал ее читать. Читал, не отрываясь, три дня. Потом от такого напряжения отказали глаза и он несколько дней ничего не видел. Но за эти дни, когда внешний мир оказался спрятанным для его глаз, поэт смог пересмотреть всю свою прошлую жизнь и заново ее оценить. Оказалось, ничего в этой прошлой жизни ценности для него не больше не имело.

И Онегин сделал вот что. Он не стал никому ничего говорить, просто уехал из Москвы и крестился в небольшой деревенской церквушке. И с этого момента начался его пусть в монастырь.

Последовательно, шаг за шагом, он отрекался от всего мирского: от вина, от посиделок с друзьями, от семьи...

Целый год он жил совсем один на заброшенной даче, а в 1988 году передал все свои сбережения монастырю и уехал послушником в Оптину Пустынь, готовиться к постригу. Ему был 51 год.

В монастыре Онегин никому не рассказывал про свою мирскую славу: нес послушание привратника и даже в дневнике дежурств расписывался как «Гакасимов». В декабре 1989 года его приняли в число братии Оптиной пустыни.

«...Службы здесь длительные, монастырские, поначалу сложно. Меня перевели в 2-х местную келью. Я только-только сейчас начинаю, кажется, что-то понимать, что-то нащупывать», — писал он.

В 1991 Гаджикасимова постригли в монашество с именем Силуан. Его талант приручать слова никуда не делся. Силуан стал популярнейшим, известнейшим проповедником. На его проповеди приезжали люди из самых далеких уголков страны. Он говорил как-то так, что хотелось верить каждому его слову о том, что Бог – это и есть Любовь, что каждый может сознательно избавится от грехов и встретиться со своей божественной природой, стать таким, каким и был задуман.

Свою жизнь популярного поэта-песенника он даже не вспоминал, считал, что никакой жизни у него тогда не было.

Через некоторое время он стал иеромонахом с именем Симон. По каким-то причинам он оставил Оптину Пустынь, поселился в Подмосковье, ходил в местную церковь. И там он тоже стал духовным магнитом для людей, к нему тянулись, рассказывали о самом сокровенном и больном, просили совета. Он никому не отказывал. 30 июня 2002 года отец Симон ушел из жизни.

Удивительная, невероятная судьба, которая вместила в себя сразу две жизни...