Мир я сравнил бы с шахматной доской: то день, то ночь. А пешки? – мы с тобой.

Подвигают, притиснут, – и побили, и в темный ящик сунут на покой.

(Омар Хайям)

Шестьдесят четыре клетки — черно-белая мозаика,
И воюют в этой сетке насмерть вороны и чайки;
В их блистательном сражении каждый ход звучит как нота.
Сочетает вдохновение, мудрость и восторг полёта.

Когда-нибудь вы видели скользящего слона?
Легко и плавно по диагонали? Ни в Африке, ни в Индии
Такие чудеса вы не знавали!

Но здесь у нас — другое дело, слоны проносятся как стрелы
И режут доску по пути, и королю грозят с d3.

Мечтают пешки дослужиться до ферзя, «Душою шахмат» названные Филлидором,
Но погибают за монарха, за царя в прямоугольных шахматных просторах.
И даже той единственной из ста, что удалось достичь восьмого ряда,
Хочу сказать — подставят и тебя и ферзь, и пешка — пустяки для короля
Ему лишь собственная шкура свята.
(Dima Fisch)

Прекрасен Конь, могуч и яр, наполнен жаждою полёта.
Ему не дан прямой удар, зато он — мастер апперкота.

Лишь одноцветные поля слона в походе привлекали.
Он на чужого короля нацелен по диагонали.

НАД ШАХМАТНОЙ ДОСКОЙ

И если сердце съедено тоской, и если в нем не заживает рана, —
Склонись скорей над шахматной доской: здесь тот же мир, но только без обмана.

И если страстью, горькой, роковой терзаем ты без отдыха и срока, —
Склонись скорей над шахматной доской: здесь тоже страсть, но только без порока.

И если ты, замученный борьбой, день ото дня томишься безысходней, —
Склонись скорей над шахматной доской: и здесь борьба, но только благородней.

И если силу, радость и покой взяла она, та, что подобна лани, —
Склонись скорей над шахматной доской: и здесь любовь, но только без страданий!