«Не вздумайте стать новым Делакруа!» — предостерег его однажды преподаватель, посмотрев написанный маслом этюд. Но Ренуар не очень прислушивался к предостережениям. Он, как выразился один из биографов, был с самого начала захвачен «пороком цвета» и готов был испробовать все, что могло помочь ему овладеть искусством живописи.

На дискуссиях в кафе Гербуа он больше помалкивал, терпеливо выслушивая самые различные теории. Сидя за мольбертом, он пел. Его брат Эдмонд рассказывал, что едва Огюст начинает писать, его лицо светлеет.

Уже будучи известным художником, он «картавил и тянул слова, как простой рабочий». В богатых домах, где ему случалось бывать, слуги обращались с ним, как с равным, что, впрочем, нисколько его не смущало.

В нем не было ни тщеславия, ни гордости, он от души презирал все и всякие правила. Он говорил о себе, что «одержим болезнью исканий». К зрелым годам у него один глаз стал меньше другого от постоянного «прицеливания» к натуре. Когда его называли революционером в искусстве, он возмущался. Его неприязнь к системам и правилам и желание жить по-своему были так велики, что он сам называл себя «пробкой, брошенной в воду и уносимой течением». «Я никогда не знал сегодня, что буду делать завтра»,— говорил он. Продолжая его мысль, хотелось бы сказать, что течение, которое его уносило, было широким и сильным течением жизни; хотел того Ренуар или нет, оно несло его к новым берегам.

http://www.artvedia.ru