Маленькие уютные особнячки каких только тайн и историй не хранят внутри себя. Они молчаливы и только сами люди могут рассказать о них. Ирина Пороховщикова незадолго до трагедии сказала: "Этот дом забирает всех. Но вырваться из него не могу, меня сюда тянет! "…

Староконюшенный переулок, дом 36 - адрес необычного домика-избы в русском стиле. Дом этот в конце XIX века возвел в Москве меценат, потомственный дворянин, гласный городской Думы, Почетный гражданин Москвы Александр Александрович Пороховщиков.

Между тем Пороховщиков был человеком очень популярным в свое время, поражавшим современников неуемной, бьющей через край энергией и энтузиазмом, проявлявшимися в самых разнообразных областях деятельности. Его подрядная фирма считалась одной из самых авторитетных в строительном деле. Большой известностью пользовалась позднее и издательская деятельность Пороховщикова.

Александр Александрович Пороховщиков Фотография 1870-х годов

Этот дом - хрестоматийный памятник деревянной архитектуры в стиле «Русская изба», с уникальной пропильной резьбой. Дом получил получил премию на Всемирной выставке в Париже как олицетворение русского стиля.

Дом был построен бизнесменом Александром Александровичем Пороховщиковым в 1870-1872 годах архитекторами Дмитрием Васильевичем Люшиным и Андреем Леонтьевичем Гуном.

Первый арендатор известный электротехник Владимир Николаевич Чиколев. Здесь он разместил организованное им «Агентство по продаже швейных машин» производства своей же фабрики, которая базировалась в Хамовниках. В агентстве продавались первые швейные машины с электродвигателями Чиколева.

С 1875 по 1878 год в доме на Староконюшенном располагается редакция и издательство «Газеты А. Гатцука» и популярного в то время «Календаря». В редакции часто бывали литераторы Федор Буслаев и Алексей Писемский. Не однажды печатались в «Газете Гатцука» Николай Лесков и Софья Энгельгардт.

Внутреннее убранство дома

В 1880-м году в доме открывается «Библиотека для чтения» А. М. Горожанкиной. Потом на несколько лет обосновывается «Общество воспитательниц и учительниц с бесплатной школой коллективных уроков по естествознанию и математике, иностранным языкам, пению».

В числе ее лекторов — физиолог Иван Сеченов, зоолог Михаил Мензбир, энтомолог Карл Линдеман. 5 марта 1880-го года открыта на благотворительные средства женская Воскресная школа, библиотека и педагогический музей.

С конца 1890-х годов дом отделан под жилье для состоятельных квартиросъемщиков. У профессора философии князя Сергея Николаевича Трубецкого, жившего здесь, бывал композитор Александр Скрябин.

В 1995 году дом на Староконюшенном был передан в долгосрочную аренду (сроком на 49 лет) актёру Александру Шалвовичу Пороховщикову, правнуку Александра Александровича Пороховщикова, и внуку его полного тёзки А. А. Пороховщикова, известного российского, а позже советского конструктора. Актёр планирует создать здесь музей Пороховщиковых.

‪В ночь на 10 марта 2012 года в доме на Староконюшенном покончила жизнь самоубийством супруга знаменитого актера Александра Пороховщикова - Ирина. Женщина повесилась в мансарде на шнуре от удлинителя. Ей было 42 года.

«Я не смогу прожить без него. Я просто не выживу. Я без Саши жить не могу! » - сказала Ирина перед смертью.

«Жизнь — не самое главное, что есть у человека. Гораздо важнее любовь, вера, служение» - за четыре дня до смерти написала она в твиттере.

Домработницы Александра Пороховщикова после самоубийства его жены рассказали, как жила семья актера последние полгода до трагедии. По словам прислуги, в старом особняке, где жила семья, обитали призраки.

Пороховщиковы постоянно жили в особняке в Староконюшенном переулке, а летом перебирались на дачу. Две другие их квартиры пустовали. Сдавать они их не собирались.

Девушки говорят, что им было очень тяжело в этом большом доме. В какой-то момент у них обеих начались видения. «Мы ненароком решили, что сходим с ума, пока не поговорили с Александром Шалвовичем, - рассказывает Марина. Однажды я пошла воду наливать. Подхожу к ванной и вижу тень девочки.

Я перепугалась, побежала к Пороховщикову, рассказала ему об увиденном. А он так спокойно: «Что ты, Марина, боишься? Да, здесь девочка летает...» Позже Катя мне рассказала, что не раз наблюдала тень девочки на диване. После этого я вообще не могла там спокойно спать. Сейчас с ужасом вспоминаю, как мы там оставались ночевать. Чувство страха не покидало нас ни на минуту. Если Катя оставалась там спать одна, то звонила мне в слезах: «Приезжай, не могу находиться одна в доме».

Когда девушки рассказали о своих страхах молодой хозяйке, та подтвердила,  что тоже чувствует чье-то присутствие. А однажды она сказала страшную фразу: «Этот дом отомстит нам, он ведь живой — всех забирает, кто здесь живет». Между прочим, в этом доме умерла ее мама.

Она рассказывала, что там умерло много людей. Якобы в подвале во времена революции проходили расстрелы. Аура там нехорошая. Ирина незадолго до трагедии сказала мне: "Этот дом забирает всех. Но вырваться из него не могу, меня сюда тянет!"

История этого особняка непростая: когда-то в нем жили дальние родственники Пороховщикова, потом здесь были коммунальные квартиры, затем детский садик... Ирина знала подробную историю дома, но не успела рассказать ее своим помощницам.

Соседи рассказали нам, что эту избу построил в 19 веке помещик Александр Пороховщиков. И что в этом доме умерла от неизвестной болезни его молодая жена.

Старинный особняк насчитывает большое количество комнат. Была там, так называемая, мамина комната, куда Ирина перевезла все вещи из своей старой квартиры, где она родилась. В этой комнате она полностью воссоздала обстановку детства. Там отмечались дни рождения ее родителей, поминки. По рассказам домработниц, только в этой комнате атмосфера была спокойная.

А вот еще одна странность: на балконе Ирина сделала две так называемые могилки — одна мамина, другая — в память о погибшей собаке, которую тоже звали Оден. В тарелочки Ира насыпала землю с погоста, рядом повесила могильные венки, здесь же были фотографии.

Каждый день Ирина зажигала на балконе свечки. «Мы ей говорили — нельзя это делать, плохая примета, - вспоминают девушки. В ответ услышали: «Я не всегда могу приехать на могилу к маме, а зимой не могу посетить могилу Одена. Так мне спокойнее. Они всегда со мной».

“Ирина обещала рассказать нам всю историю этого дома, но не успела... С этим домом связано очень многое. В начале 90-х Пороховщиков получил от правительства Москвы право на его аренду в течение 49 лет. Он очень любит этот дом, хочет тут сделать музей и детский театр, но на это нужны большие деньги...

Вы знаете, Ирина очень переживала, когда к Александру Шалвовичу обратились бизнесмены, с просьбой отдать им под аренду подвальное помещение, чтобы сделать там закрытый клуб знакомств, а попросту гей-клуб.

Они предлагали большие деньги. Ирина, пригрозив мужу разводом, настояла на том, чтобы эти арендаторы больше не беспокоили Пороховщикова. Она была очень добрым и отзывчивым человеком и очень переживала не только за здоровье мужа, но и за его репутацию. Объясняла ему, что даже ради больших денег не стоит соглашаться на сомнительные проекты”

Сейчас, вспоминая добрые отношения с хозяйкой, девушки отмечают, что их связывала самая настоящая дружба: «Наша работа отошла на второй план, мы действительно стали близкими людьми. И уже сейчас, анализируя ситуацию, понимаем — Ирине не нужны были помощницы — с домашними хлопотами она прекрасно справлялась сама.

Ей нужен был душевный комфорт. Да и нам уже не так важна была эта работа, за которую мы получали всего-то 14 тысяч рублей. Мы тоже прикипели к этим людям. Сейчас мы виним себя, что нас не оказалось рядом с ней в трудный момент. Ведь Ирина в последнее время повторяла: «Чужие люди стали для меня ближе родных...». Но так получилось...»

— После смерти Ирины вы были в их доме?

- Даже не хочется туда заходить. Страшно. Мы приехали, дом опечатан. Положили цветы. Знаете, мы до сих пор не можем поверить, что Иры нет. Она была хоть и маленькая, но очень сильная женщина. Ей часто говорили: «Зачем ты живешь с Пороховщиковым?». Но она не могла по-другому. Ей нужен был этот человек.

Она жила ради него. Всю эту историю мы хотели рассказать, чтобы не было каких-то недомолвок, чтобы остановить грязные слухи. Мы жили с этой семьей больше полугода, все события происходили на наших глазах. И мы точно знаем — они любили друг друга. Мы не знаем, что ее толкнуло на самоубийство.

Да, Ира боялась его потерять, всегда твердила: «Жить без него не буду». Но мало ли людей так говорят, мы пропускали мимо ушей ее слова. Как выяснилось, напрасно.