Не веселые против веселых («Веселые ребята»)

Этот фильм Григория Александрова уже давно признан классикой советского кинематографа. Однако на момент выхода ленты на экраны страны (поздняя осень 1934 года) у него имелась масса противников из числа высоколобой аудитории, которая видела в нем все что угодно, но только не шедевр. Такого количества отрицательных рецензий, обрушившихся на «Веселых ребят» в советской прессе, не знал до этого ни один тогдашний фильм. Причем эти претензии росли, словно снежный ком, по мере того как фильм завоевывал все больше сторонников среди простого народа, а также за рубежом. Например, на Международной киновыставке в Венеции в 1934 году картина была удостоена сразу двух призов: за режиссуру и музыку. Не остались обделенными по части наград и создатели ленты: в частности, Григорий Александров был удостоен боевого ордена Красной Звезды, как писали газеты, «за храбрость в победе над трудностями кинокомедии».

В чем же обвиняли картину ее хулители? Главная их претензия: мол, это кино подражает второсортным голливудским джаз-ревю, которых режиссер Александров насмотрелся в Америке (он был там в 1929–1930 годах). Среди других обвинений, звучащих в адрес фильма, были и такие: пошлость (дескать, шутки фильма попахивают дурным вкусом), бездушие (дескать, на съемках мучили животных), плагиат (дескать, композитор Исаак Дунаевский передрал музыку у мексиканцев). В авангарде этой кампании выступала «Литературная газета» – средоточие в те годы самой высоколобой и эстетской публики. Чтобы нынешнему читателю стала понятна суть претензий к фильму, сошлюсь на публикацию «ЛГ» от 28 февраля 1935 года. Известный поэт Александр Безыменский в заметке с хлестким названием «Караул! Грабят!» писал следующее:

«Какой ужас! На экране демонстрируют фильм „Вива Вилья“ (эта демонстрация проходила в рамках I Московского Международного кинофестиваля. – Ф. Р.), проходят трагические кадры восстания пеонов, а публика фестиваля смеется! Шумит, проклятая! Аплодирует, гадюка!

Что? Как? Почему?

Я не смеялся. Я не шумел. Я не аплодировал в этот миг. Передо мной совершалось преступление. Необычайное. Титаническое. Сердце камнем. Руки врозь. Волосы дыбом.

Караул! Грабят!

Мексиканские крестьяне… пели марш из «Веселых ребят».

До смеху ли тут?

Не успели оркестранты коллектива «Дружба» подраться как следует, а песню американцы уже сперли.

Не успел режиссер выдумать еще одной теории необязательности здравого смысла в комедиях, а песню уже стащили, сбондили, слямзили, словчили.

Тов. Дунаевский! Тов. Александров! Почему же вы спите? Единственное, что есть хорошего в вашем плохом фильме, это – музыка. А ее похитили…

Восстаньте!

Забудем, что шествие пастуха Кости в «Веселых ребятах» более чем напоминает вступительную панораму из фильма «Конгресс танцует», что в картине «Воинственные скворцы» тоже стреляют из лука чем-то похожим на кларнет, что очень многие буржуазные ревю в кино «похожи».

Это все мелочи.

Музыку похитили. Протестуйте! Единственную ценность стянули. Боритесь!

Некоторые шутники утверждают, что это ВЫ сперли музыку из «Вива Вилья». Говорят даже, будто т. Александров, побывав за границей и, в частности, в Мексике (имея к тому же недурной музыкальный слух), напел кое-что т. Дунаевскому, в результате чего появилась музыка марша.

Я против «Веселых ребят». Но что касается музыки в этом фильме – я заинтересован не менее, чем вы.

Я волнуюсь.

Я нервничаю.

А что если шутники правы?»

В той кампании против «Литературки» и ряда других газет, нападавших на фильм, выступили только два газетных издания: «Комсомольская правда» и «Кино». Между тем у хулителей картины сторонников было куда больше, включая и зарубежных (например, ряд французских изданий, которые тоже раскритиковали «Веселых ребят» в пух и прах). Та же «Литературная газета» в начале того же 35-го писала:

«Создав дикую помесь пастушеской пасторали с американским боевиком, авторы думали, что честно выполняли социальный заказ на смех. А ведь это, товарищи, издевательство над зрителем, над искусством… И на страницах газеты (намек на „Комсомольскую правду“. – Ф. Р.) рядом с пахнущими порохом и кровью заметками международной информации, рядом с сообщениями ТАСС, заставляющими вечерком достать из дальнего ящика наган и заново его перечистить и смазать, щебечут лирические птички…»

Отметим, что очень скоро (через 7 лет) этот наган пригодится всему советскому народу, когда фашистские полчища вторгнутся на территорию СССР. Однако вместе с наганом народу понадобятся и «Веселые ребята», которые на фронте и в тылу станут одним из самых любимых зрелищ, помогающих людям не только на полтора часа забыть об ужасах войны, но и вдохновляющих их на подвиг во имя своей Родины.
не весёлое про"ВЕСЁЛЫХ РЕБЯТ"
Кстати, психотерапевтическую и идеологическую начинку этого фильма раньше всех понял Сталин. Он с первого же просмотра «Веселых ребят» настолько влюбился в них, что потом смотрел ленту еще несколько раз. Во время одного из таких просмотров он с восхищением произнес: «Вот здорово продумано. А у нас мудрят и ищут нового в мрачных „восстановлениях“, „перековках“. Я не против художественной разработки этих проблем. Наоборот. Но дайте так, чтобы было радостно, бодро и весело… Картина эта дает возможность интересно, занимательно отдохнуть. Испытали такое ощущение – точно после выходного дня. Первый раз я испытываю такое ощущение от просмотра наших фильмов, среди которых были весьма хорошие».

Именно Сталин дал команду идеологам «закруглить» дискуссию вокруг «Веселых ребят». В итоге 12 марта 1935 года на страницах главной газеты страны «Правда» появилась весьма благожелательная заметка о фильме, ставящая целью примирить его сторонников и хулителей. В ней отмечалось, что «Веселые ребята» – это первый крупный шаг в «попытке широко использовать американское мастерство веселого трюка», что «картина не свободна от недостатков», и в первую очередь «из-за отсутствия сюжета», что, «несмотря на талант постановщика, несмотря на превосходную игру артистки Орловой и мастерство оператора Нильсена, трюк наглядно обнаружил свои сильные и слабые стороны», что «мюзик-холл на экране – веселое и занятное зрелище, но надо давать его в меру».