Вечная Россия (Сто веков)
кликабельнo


Илья Глазунов. Вечная Россия (Сто веков).
1988. Холст, масло. 300 х 600.

В сотнях тысяч репродукций разошлась по всему свету одна из центральных для творчества художника картина "Вечная Россия". И снова, как и в "Мистерии XX века", мы должны отметить истинное новаторство творческой воли художника который показывает нам в одной картине всю историю России.

Мировое искусство не знает примера подобной картины как по своему содержанию, так и по своей сложности. Один из зрителей, помнится, мне на выставке сказал: "Боже мой, сколько силы у этой картины! Я ощущаю гордость, что я родился русским! Многие здесь на выставке спрашивают: "А кто это? А кто это?" И это прекрасно, что зрители начинают многое узнавать о России и чувствовать свою сопричастность нашей Великой Истории".


Следует отметить, что в этой картине Глазунов выступает прежде всего как историк, видящий истоки русского славянского племени в седой древности "Ригведы" и "Авесты". В древнерусском искусстве, а точнее в искусстве церковных фресок, кто-то из дореволюционных критиков нашел хорошее слово — "ковровый". И в самом деле, драгоценный покров колористического решения этой великой картины Ильи Глазунова поражает даже его врагов. Ведь размер картины 3 х 6 м. Глазунову, в отличие от его многих коллег, никогда не давали государственных заказов. Подлинная слава великого художника стала следствием многотысячных очередей зрителей на его выставки у нас и за рубежом. В свое время западногерманский "Шпигель" написал: "Кто против Глазунова, тот против России".

Необычные замыслы художника, историка и философа, воплощаются в поражающие своей красотой музыкальные цветовые созвучия подлинного колориста, которому доступны самые смелые ракурсы, группировки людей и ритмы композиции.

Сегодня по многообразию творческих устремлений и свершений равных Илье Сергеевичу Глазунову нет!

Историк — это тот, любит повторять художник, кто оперирует документами, а не идеологическими догмами. "Всю мою сознательную жизнь я занимаюсь историей. И вот почему. Я не могу согласиться со многими концепциями наших историков-антирусистов, продолжающих развивать расистские бредни немецких ученых — Шлецера и компании. Не могу согласиться с Л. Гумилевым, которого сегодня поднимают на щит, и другими. Всегда ненавидел марксизм-ленинизм, утверждавший, что у пролетариев нет Отечества и что история есть борьба классов. Повторяю, я опираюсь на документы и на преданные сегодня забвению работы русских историков XIX века. Начиная с гениального Ломоносова, Егора Классена, Гильфердинга, Ивана Забелина, а также умершего не так давно в Австралии профессора Парамонова, известного у нас под псевдонимом "Сергей Лесной".

Картина "Вечная Россия" — учебник русской истории в ее подлинном величии, песнь славе нашей державы. Говорили, что "иконы — это книги для неграмотных". Картины Глазунова — это открытые книги для всех, кто хочет знать и лучше понимать Россию.

Программное полотно Ильи Глазунова “Вечная Россия”, посмотреть которое когда-то стекались толпы москвичей и приезжих, первоначально называлось “Сто веков”. Срок отсчитан от предполагаемого исхода древних ариев со своей Прародины, что послужило началом распада первичной этнолингвистической общности и появления самостоятельных народов и языков (раньше язык был общим). Символом былой Прародины - полярной Мировой горой, помещенной в левом верхнем углу, и открывается зрительный ряд на композиции Глазунова.

Но действительно ли - сто веков? Или десятью тысяч лет не исчерпывается долгий путь и тернистая история славяно-русских племен и других народов земли? Ведь еще Михайло Ломоносов называл совсем иную дату, далеко выходящую за границы самой дерзкой фантазии. Четыреста тысяч лет (точнее - 399 000) - таков результат, полученный русским гением. А опирался он на вычисления вавилонских астрономов и свидетельства египтян, зафиксированные античными историками. Именно тогда произошла одна из тяжелейших по своим последствиям планетарных катастроф: по мысли Ломоносова, сместилась земная ось, изменилось местонахождение полюсов и в конечном итоге, как описано у Платона в диалоге “Политик”, Солнце, ранее всходившее на западе(!), стало всходить на востоке. По Геродоту же, такое случалось дважды.

В реконструированной современными учеными “Повести временных лет”, предположительно принадлежащей монаху Киево-Печерского монастыря черноризцу Нестору, первой реальной датой значится 852 год н.э. (или в соответствии с древнерусским летосчислением — 6360 лето “от Сотворения мира”). В тот год появился у стен Царьграда мощный русский флот, что и было зафиксировано в византийских хрониках, а оттуда попало в русские летописи. Следующая, воистину знаковая, дата — 862 год — связана с призванием на княжение Рюрика с братьями. Именно с той поры и принято было долгое время вести отсчет русской истории: в 1862 году даже было отмечено так называемое 1000-летие России, по случаю чего в Великом Новгороде установили впечатляющий памятник по проекту скульптора Михаила Микешина, ставший чуть ли не символом российской государственности и монархизма.

Но есть в русских летописях еще одна дата, не признанная официальной наукой. Речь идет о древнерусском сочинении, известном под названием “Сказание о Словене и Русе и городе Словенске”, включенной во многие хронографы русской редакции: начиная с XVII века известно около ста списков литературного памятника. Здесь рассказывается о вождях русского (и всего славянского народа), которые после долгих скитаний по миру появились на берегах Волхова и озера Ильмень в середине 3-го тысячелетия до новой эры (!), основав города Словенск и Старую Руссу, откуда и начали военные походы “на египетские и другие варварские страны” (так сказано в первоисточнике), где наводили “великий страх”. В Сказании названа и точная дата основания Словенска Великого — 2409 год до новой эры (или 3099 год от Сотворения мира). Спустя три тысячи лет, после двукратного запустения, на месте первой столицы Словено-Русского государства был построен градопреемник — Новгород, которому досталась от его предшественника также и приставка — Великий.

Историки-снобы не видят в легендарных сказаниях о Русе и Словене никакого рационального зерна, считая их выдумкой чистейшей воды, причем сравнительно недавнего времени. Николай Карамзин, к примеру, в одном из примечаний к 1-му тому “Истории государства Российского” называет подобные предания “сказками, внесенными в летописи невеждами”. Спору нет: конечно, безвестные историки XVII века что-то добавляли и от себя, особенно по части симпатий и пристрастий. Ну, а кто такого не делал? Карамзин, что ли? По накалу субъективных страстей и тенденциозности “История Государства Российского” сто очков даст фору любому хронографу и летописцу.
В.Н.ДЕМИН, доктор философских наук
(Данная статья опубликована в еженедельнике “Литературная Россия”. 1999. № 47).