В МУЧИТЕЛЬНЫХ ПОИСКАХ РИФМЫ...

 Майя Розова
 

Мужская душевная поэма
о весне, о любви и о «Pозе»

 

Майя Розова. 2002 год

 Проснуться хорошо как, как отрадно

Мне жизнь слушать, глаз не открывая,

Лишь чувствовать, как сизою громадой

Над садом виснет туча дождевая.

Она не из холодных, не осенних.

Листва в соку так жаждет её влаги,

А крутизну витков лилово-синих

К полудню ветер на лету  разгладит.

Ещё пока несвязно, в одиночку

Уж начали свистать и ухать птицы -

Своих соседей будят по цепочке

И приглашают  в хор объединиться.

Цветы, без жара солнца, отдыхают,

В ночной росе и охмелеть  недолго.

И влажная  их плоть благоухает,

А кожа лепестков  нежнее шёлка.

Проснуться хорошо в ночи зимою,

Сквозь мёрзлое стекло внимать безмолвью

И думать: Как же мир велик в покое,

Как я люблю его  земной любовью!

Люблю мой сад, пускай холодный, белый,

Но там, под снегом, жизнь всегда таится,

И скоро из глубин земного тела

Мой сад весенний заново родится.

Горит пока над синевою снега

Заря полоской стали раскалённой.

Клубочком у огня, в тепле и неге

Я засыпаю умиротворённой.

Как хорошо проснуться,  как отрадно...

 Майя Розова. 3-5-2011. Los Angeles

Я тебе нарисую розу, 

Чтоб краснее была заката!

  Чтоб ты думал о ней не прозой,

 А поэзией, как когда-то.
 

Держит розу рука - конечность,

 Что самих лепестков нежнее.

 Ногти пальцев и лунок млечность

 На картине - живых живее.

 А потом нарисую губы,

Приоткрывшись - цветку подобны.

Только вот полноты цветку бы,

Как у губ - теплоты и сдобы... 
 

Взгляд впишу с золотистой тайной,

 Припадая к холсту мазками.

 Нет, пожалуй коньячной, чайной

 Краской скажешь, но не словами!
 

И мерцает на тёмном фоне

 Облик девы с канвы старинной.

 Ну а я в поэтичном тоне

 Продолжаю писать картину:
 

Щёки - яблоки, нос - лимоном.

 Ушко - белый с вишней вареник...

 Что ж, и в песнях царя Соломона

 Не сравнили с красой только веник!
 

Солнце скоро за крыши сядет...

 Мне пора бы заткнуться, люди!

 Мне б седые подкрасить пряди

 И вернуться к немытой посуде!

Майя Розова. 3-12-2011.  Los Angeles.

ВСЁ - СУЕТА СУЕТ

Ну что ж, опять - весна!
Опять каким-то чудом,
Взобравшись по стене, в окно пролез жасмин.
Опять во всю, луна,
Свалившись ниоткуда,
Прорваться норовит сквозь прорези гардин.
 
А кошки – штуки три,
Гуляки, дебоширы!
Всё о любви орут, и кто во что горазд!
Не знают, дикари,
Что в проповедях миру:
«Всё суета сует» - гласит Экклезиаст!
 
Весенний ветер-шут,
Под крышею балкона
Всё дёргает шнурки звоночков ветряных.
А птицы не поют,
Они весною стонут,
В надежде уболтать возлюбленных своих.
 
Заря грозит лучом
Пройтись по каждой пяди
И другу-пауку в углу поспать не даст!
Но свет нам - нипочём!
Мы знаем - солнце сядет!
"Всё суета сует" - гласит Экклезиаст!

Хочу, чтоб снег пошёл!
Чтоб всех с весенней дурью
Загнал бы под сугроб, по гнёздам, по домам!
Чтобы жасмин не цвёл,
Чтоб тонко выла буря,
Чтоб сумрак усмирил весь этот тарарам
 
 Так нет же, не учла,
Что завтра из сугроба
Пришлось бы извлекать Тойоту-тарантас!
Но вот заря взошла
И завтрак пахнет сдобой...
 

                Ну что он знал про жизнь, когда гласил, Экклезиаст!?


Майя Розова. 4 - 26 - 11. Los Angeles
 

ТЫ ПОМНИШЬ?

Не пишется мне мой дружок, не поётся,

Не спится, родной мой, не любится мне.

Опять я в плену у никчёмных эмоций,

Застряла на необитаемом дне.

Я знаю, что мне уж не освободиться...

Быть может лишь в смерти – когда унесут.

И мир наш, с ещё одной сломанной спицей,

Всё будет кружить колесом на весу.

А помнишь, когда мы любили, на воле,

На  лоне зелёных, нескошенных нив?

А помнишь, как ветер, насыщенный солью,

Кудрявил волной светлосерый залив...

Ты помнишь?

И случай, меня, словно карточный шулер,

Уже не заманит уютным сукном.

На карте краплёной меня не обдурит,

Красиво сыграв на доверье  моём.

Так нужно ль, скажи, дорожить этой верой?

К ней с жаждой спасения не припаду.

В  ничтожной помпезности  лжи беспримерной,

День каждый в наземном сгораю  аду!

А помнишь, как верилось, просто, без боли,

На лоне зелёных, нескошенных нив?

А помнишь, как ветер, насыщенный солью,

Кудрявил волной светлосерый залив!

Ты помнишь?

Майя Розова. 5 - 18 - 2011. Los Angeles

9.11.2001 - 9.11.2011

Мой Нью Йорк, я опять ухожу от тебя,
По мостам, по туннелям твоим.
Город мой, предвечернею тенью объят,
Ты в величии неповторим!

Твои башни-кристаллы утыкали даль,
Всех размеров, цветов и углов.
Хороши были две - стёкла вправлены в сталь,
Возросли из гранитных основ!

На верхушке кабак был, почти в небесах.
Под jazz-band нам играл саксофон...
Башен нет, лишь в огромной воронке, в углах
Ветер воет, как пёс, на Гудзон.

Мой Нью Йорк, я тебя покидаю опять.
Твоих окон закатный пожар.
Постаревший, приходишь меня провожать,
Весь укутанный в дымчатый шарф.

Мой печальный гигант, мне тебя бы обнять,
От грядущих невзгод уберечь...
Доведётся ль хоть раз мне ещё увидать
Твой массив серокаменных плеч.

Чем утешиться? Нечего больше сказать.
Обещаться, что снова вернусь?
Как по-русски прикажете мне описать
Эту американскую грусть.

Час настанет и я, чтоб про всё позабыть,
На последнюю слягу кровать.
Мой Нью Йорк, я когда-то пришла к тебе жить
И к тебе я приду умирать. 

Майя Розова. 9 - 10 - 2011. Los Angeles  

Ушло моё лето, ушло

Под ветра порывистый вой,

Когда он в поля увозил

Клочки балагана цветного.

А после, дождём, как стеклом,

Кромсать стал деревьев конвой,

Раздетых, увязших в грязи,

Дрожащих во мгле от озноба.

Ушло, не оставив тепла,

Под запах горящей листвы,

Когда в мириадах костров,

Вчера лишь живое, сжигалось.

И вздохом в ночи донеслась

С бульваров, лишённых травы,

С пронизанных ветром углов,

К сожжённому тихая жалость.

Ушло моё лето, ушло...

Притушен туманом восход,

Чтоб до света смог он отмыть

От пепла последние пятна.

Обритый к утру наголо,

Мой сад у расскрытых ворот

Покой будет мой сторожить

И что-то шептать мне невнятно.

Что песен моих не слыхать?

Что он на садовой скамье

Давненько меня не видал,

Что в окнах моих нету света?

Ещё он сумел нашептать,

Что было понятно лишь мне:

«Навеки» - мой сад прошептал –

«Навеки ушло твоё лето!»

Майя Розова. 9 - 21 - 2011. Los Angeles

Мне не забыть, как сад дышал сиренью,

Как дождик в прятки с солнышком играл.

Что в звоне колокол - оно в свеченьи

Вдали теряло свой накал.

Про неуёмную волну морскую,

Что, как зигзагом берег очертив,

Мне песню пела нежную такую

На свой русалочий мотив.

И снова музыка,

Вскормив тоску во мне,

Всё не даёт переболеть...

Какими звуками,

С какою мукою

Душа о прошлом может петь!  

Как голос Пети Лещенко сладчайший,

О прошлых днях любви мне рассказал.

Про век, последним танго отзвучавший,

O чёрных и о голубых глазах...

Про кабачок в лилово-красном тоне,

От суеты упрятанным в подвал.

Там музыкант на золотом тромбоне

В «Бесаме мучо» свинговал.

Туман у поезда смешался с паром.

Как пели скрипки, как рыдал орган!

И мы прощались, словно в песне старой,

Где плыл Сиреневый Туман...

И снова музыка,

Вскормив тоску во мне,

Всё не даёт переболеть...

Какими звуками,

С какою мукою

Душа о прошлом может петь! 

Майя Розова. 3 - 13 - 2012. Los Angeles   http://petrleschenco.ucoz.ru/forum/3-366-1 

Радуга дугой своей вонзилась в поле.

Семь цветов у радуги, лишь семь, не более.

Сколько чуда есть в её цветах и числах!

Сколько откровенья и простого смысла!

Захлестнув края стакана,

 Льётся красное вино!

Ярко-красные тюльпаны

Я вплетаю в свой венок.

Был оранжевым когда-то

Солнца шарик в детских снах...

Цвет аранжевый заката

 У помады на губах.

Случилось, за час до скончания года,

В машине мне быть, за рулём и в пути.

В тот час, когда не по закону природы,

Чуднóе должно было произойти...

Мы не остановимся до тех пор, пока не вернёмся домой и Израиль не будет уничтожен. Цель нашей борьбы - конец существования Израиля. Тут не может быть никаких компромиссов и переговоров... Цель нашей борьбы - искоренение сионизма в Палестине во всех его политических, экономических и военных аспектах... Мы не хотим мира, мы хотим победы. Мир для нас - это уничтожение Израиля и больше ничего. 

"""""""""""""""""""""""""""""""""""""""""

Я ещё раз повторяю: Израиль будет оставаться принципиальным врагом палестинцев не только сейчас, но и в будущем.

""""""""""""""""""""""""""""""""""""""""

Я хочу сказать Картеру и Бегину, что когда извергнется  арабский вулкан, то в этой части света останутся только арабы... Наш народ всегда будет держать факел революции зажжённым и реки крови будут литься до тех пор, пока оккупированная родина не будет освобождена вся, а не часть её. 

""""""""""""""""""""""""""""""""""" 

За пять лет мы будем иметь 6-7 миллионов арабов на Западном берегу и в Иерусалиме… Затем мы уничтожим Израиль и установим полностью арабское государство. Психологической войной и демографическим взрывом мы сделаем жизнь христиан и евреев невыносимой. Они не захотят жить с нами, арабами. Нам они не нужны.

'""""""""""""""""""""""""""""""""

^{Мы не дрогнем, не сдадимся,  пока кровь   последнего еврея, от младенца и до старца не прольётся,  и пока мы не вернём нашу землю!} 

 ^{""""""""""""""""""""""""""""""""""""}

Ребенок, который схватив камень, идёт на танк... Это ли не  самое  великое послание миру о том, что герой становится мучеником? Мы гордимся ими.

"""""""""""""""""""""""""""""""""""

Мы не можем одержать быстрой военной победы над Израилем, поэтому нам следует действовать поэтапно. Мы займем все палестинские территории, создадим на них палестинское государство и используем его, как плацдарм для дальнейших действий. И когда придет время, мы сможем объединиться с другими арабскими странами, чтобы нанести окончательный удар по Израилю. 

""""""""""""""""""""""""""""""""""""""

Тому, кто вздумает остановить восстание прежде, чем наша цель будет достигнута, я всажу 10 пуль в грудь.

""""""""""""""""""""""""""""""""""""""""""

Вопрос: По вашему мнению, ХАМАС — это террористическая организация?
Арафат: Движение ХАМАС — одно из многих патриотических движений.
Вопрос: Даже его военное крыло?
Арафат: Даже его военное крыло. Никто не должен забывать, что это движение принимает активное участие в интифаде. 

 Ясир Арафат  и Ахмед Ясин - один из основателей и духовный лидер палестинского движения «Хамас»  

Флаги Хамаса и Аль-Каиды

Ясир Арафат

(Поэтический фотомонтаж)

Время пришло помянуть Арафата...

Садист с проституткой и шут с психопатом!

Он был всем хорошим, что есть в человеке...

Захлопнул, упырь, навсегда свои веки!

МОЁ НЕБО

Катятся, катятся, краски меняя,

Осень, зима, за весной ‒ снова лето.

Миг ‒ из-за тучи покажется стая

Клином дрожащим, прощальным приветом.

Небo ‒ лазурью и золото  сыплется с веток.

За ночь нападали снежные  хлопья.

Время пришло ледяного покоя.

И деревца-малолетки, как копья

Вонзились  в бугры. Стал мой сад полем боя...

Небо их раны открытые  снегом  укроет.

 Тишь бездыханную криком нарушив,

Ветку грачиха на прочность проверит.

Кот мой, Васёк, навострил свои ушки,

Птичку увидел и глазкам не верит!

Небо сочится слепящее в окна и двери.

 Лето, как девка в сокy,  появилось.

Музыкой, запахом, всплеском, цветеньем.

Душу мутит,  как запущенный вирус,

Недуг, любовная дурь, наважденье!

Звёздное небо. В объятие сливаются тени...

 Серое, синее, звёздное небо,

Долго ль осталось дышать мне тобою?

Верить во что-то бездумно и слепо,

Не замечать,  как знаменьем, судьбою,

Хмурое, ты надо мной нависаешь, чужое.

 Каплями, словно приклеены к стёклам

Листья большие, а крохи-листочки

Туго спелёнуты кожицей блёклой:

Им из корявой не выбиться почки.

Небо мне снова диктует осенние строчки.

 Так обещай же мне, небо, сегодня

(если тебя не увижу весною...),

Что ты не дашь мне уйти в преисподнюю

Или засыпать глаза мне землёю.

Не опоздаешь, придёшь , моё небо, за мною!

Майя Розова. 1 - 6 - 2015. Los Angeles.

Я больше не пою

О городах вдали,

О золоте песка

И сини океана.

О том, что ливни льют,

Что первенцы земли,

Обласканы теплом, взошли шафраны.

И только иногда

Далёкий саксофон

Вздохнёт, заговорит

 Слегка охрипший, томный.

Ах, как он пел тогда,

И как он был влюблён!

Он, ты и я - втроём в ночи бессонной...

Заре я не пою,

Ей не дано души,

К ней в  пламенном  хмелю

Любовь не прикасалась.

Я, на другом краю,

Все лампы затушив,

С мерцанием свечи делю усталось.

Что-ж я покорена...

Свечи неверный свет

Разбавит темноту,

Зашевелятся тени.

И я напьюсь вина,

И вот уж страха нет.

В покое опущусь  я на колени.

Зачем же в тишине

Далёкий саксофон

Оповещает, лжёт,

Слегка охрипший, томный.

Что ты идёшь ко мне,

По-прежнему влюблён,

И мы опять втроём в ночи бессонной.

Майя Розова. Октябрь, 2007 г.

Чем больше я тебя целую,

Тем больше хочется тебя мне целовать.

Твой силуэт в закат врисую,

И стану ждать, и умирать, и оживать!

И стук раздастся долгожданный

В мою, для всех уже захлопнутую дверь,

И ты войдёшь, такой желанный,

Как дождик в зной, как дар среди сплошных потерь.

Ты -  ощущение покоя,

Ты нежный, колкий, словно веточка сосны.

Ты -  мой последний шум прибоя,

Ты - день последний задержавшейся весны!

Мне невдомёк, я всё летаю,

А надо мной клубятся грозно облака,

И я всё чаще припадаю 

К земле, и только с ней сольюсь я на века...

Чем больше я тебя целую,

Тем больше хочется тебя мне целовать.

Твой силуэт в закат врисую,

И стану ждать, и умирать, и оживать.

Майя Розова. 1997 год

В каждом где-то ютится ещё одно «Я»,

И во мне их сидит -  не одно.

То, второе моё несозревшее «Я»,

Всё шалит, как подросток оно.

Умоляет, взывает, виляет и врёт,

За  вниманье -  награду сулит.

Чтобы в глупость поверила я - подождёт,

А потом, отсмеявшись, молчит.

Но нежданно «дитя» появляется вновь,

И куда-то давай меня звать,

Чепухой отравлять мою бедную кровь,

И надеждами душу питать.

Галереей  любимых, улыбчивых  лиц

Мне является в грёзах дневных,

С ними где-то в уютных районах столиц

Я в хоромах живу расписных.

Никогда там не вянет сирень во дворе,

Дням вести там не принято счёт.

Там в согласье живут, в красоте и добре,

И меня там всегда кто-то ждёт.

Перед самым закатом,  кораловый цвет

Мне на плечи накинет волна.

Нас хмельных там у моря затанет рассвет,

Нас хмельных от любви и от ночи без сна.

Там навечно акации в гроздьях стоят,

Небосвод так прозрачо- высок,

Только знает моё постаревшее «Я»,

Что мне в молодость нету обратных дорог.

В свою душу, в её сокровенную глубь

Загляну,  вся разбитая  я...

Угорая от смеха, сидит там в углу,

То, второе моё несозревшее «Я».

Майя Розова. 05-02-2016

Мне чудится в дверь стук
И голос его: "Мам..."
В запасах земных мук,
Ах сколько моих там!

Что вот, наконец, весть
Сынок мой прислать смог,
Что жить для чего есть -
Спасибо тебе, Б-г!

Что, мало ль моих слёз
На рыхлый лилось холм?
И сын без отца рос...
А память - набег волн
Втянуть норовит вглубь,
Где кровью залит дом,
Где мёртвых коснусь губ
И стукнет о гроб ком...

О, Б-же, мою жизнь
Нельзя повернуть вспять,
Чтоб там избежать тризн
И силы душе взять.

Так дай сыновьям жить -
За мой не карай грех!
Пусть я буду лбом бить
За них, и других всех!

Майя Розова. 2004 год