- Вечереет, может быть имеет смысл Вам перебраться в дом?
- Нет, спасибо. Пока еще не слишком густые сумерки.
Служанка уходит, я поднимаю глаза, пытаюсь вглядеться в твое лицо. Оно размыто лиловым полусветом вечера, моим слабеющим зрением и годами.
- Люблю сидеть здесь, вглядываться в темно-зеленую листву, слушать звуки, которые приносит мир, прислушиваться к чему-то внутри себя. У того, что слышишь и чувствуешь в себе есть огромное преимущество – этого больше никто не чувствует и не слышит.
По глазам вижу, что ты хочешь воскликнуть: «Аминь». Не хочу сарказма в этот вечер и иронии тоже не хочу. Хочу настоящий вечер, настоящий диалог. Настоящий – значит не прятаться за что-то, не цепляться за бытовые проблемы и абстрактные мысли. Мое тело слабеет, я знаю это, я чувствую. Наверное, и разум мой стал слабее, но мне не с чем сравнивать, не могу судить.
В твоих глазах нет понимания, ты просто отчего-то подавляешь свой порыв и молчишь.
Пьем чай.
Если зажечь свечи, то насекомые будут слетаться на этот свет. Глупые существа будут нырять в огонь и если в первый раз пламя опалит их не насмерть, то после второй попытки не вылетит никто.
- Ты хотел бы присутствовать при массовой публичной казни?
Ты фыркаешь, отвечаешь мне:
- Ты ненормальная. Перестань нести чушь.
Ты смотришь на горящие окна дома, в твоем взгляде тоска. Я смотрю на густую черно-зеленые кроны садовых деревьев. Если рассматривать их днем, то в какой-то момент дымкой с земли начинают подниматься воспоминания. Они захватывают мозг, завладевают сознанием, и день оказывается прожит в пустую.
- В молчании есть что-то трансцендентное.
- Так давай помолчим.
- Как два каменных изваяния? Здесь, сейчас, друг перед другом мы будем смешны; два сфинкса без загадок.
- У сфинксов не может быть загадок друг для друга.
- Отчего же?
- Да, твой мозг действительно слабеет, раньше ты о подобных вещах не спрашивала.
Я вспомнила, о каких вещах спрашивала тебя. Мне стало неловко.
- Тела и души между собой говорят и молчат по-разному и о разном.
Ты отворачиваешься. Тебе неприятно.
- Перестань говорить банальности. Это пошлые слова.
- Но ведь меня только что осенило. Я изобрела велосипед – так дай мне порадоваться.
- Мне тебя оставить, чтобы ты полнее могла насладиться своим триумфом?
- Не говори со мной как с ребенком!
- Это просьба или требование?
Пьем чай.
Темно-зеленый – мистический цвет. В нем можно утонуть.
Ты знаешь о чем я думаю. У тебя опять нет понимания того, отчего эти мысли приходят ко мне, что я при этом чувствую… Но о чем я думаю ты знаешь.
- Чего ты привязалась к этому дурацкому цвету?
При этих словах в твоем голосе только досада.
- Знаешь, я всегда хотела темно-зеленое платье.
- Именно поэтому ты постоянно носила розовое.
Медленно подбирая слова, выговариваю:
- Твой реверс, внутреннее твое покрытие темно-зеленое.
Смотришь с жалостью.
Тру виски, замечаю твою улыбку. Она нежная и далекая (так бывает, что ощущение описывается расстоянием).
Не могу молчать.
- Послушай…
- Простите, с кем Вы разговариваете?
Служанка подкралась тихой поступью лисицы. Рыжее на зеленом. Это банально. Ты счел бы это пошлым. Как жаль. Закрываю глаз от … стыда?
- Ни с кем, Дора. Это были просто мысли вслух.
Открываю глаза, твой облик дотаивает на фоне темноты внезапно опустившейся ночи.
- Дора, не пора ли перебраться в дом?
- Самое время. Самое время.