Скажите, мой друг, вы когда-нибудь замечали, что наш мир летом, зимой, осенью и весной, это разные миры? И дело даже не в цвете и наличии листьев за окном, не в том, идет ли снег, дождь или светит палящее солнце. Это, конечно существенно, но отнюдь не самое главное.
Вы не любите осени, мой друг, не любите ее всей душой… По крайней мере вы так утверждаете, за что я вам ставлю в вину верхоглядство.
Вы мудры и говорите, что у всего в этом мире есть своя песня, но признайтесь – вы никогда не слышали симфонию дождя. Для вас это монотонный стук капель или еле уловимый нежный шепот неба, его поцелуи, которыми оно нетерпеливо покрывает землю, перебрасывает пеструю ленту радуги, через наваждение тумана и сумрак туч.
Вы никогда не замечали, как ваша подруга, «прекрасная волшебница», как вы ее зовете, любимой Пушкиным порой превращается в осеннюю ведьму. И она бродит по созвучному ей осеннему городу, жадно втягивая в себя терпковато вишневый воздух, и будто разыскивая что-то давным-давно потерянное. Чай, плед, болтовня, оставляющая странный привкус недоговоренности, который вместе с горьким шоколадом тает на языке, потому как не сказано не от недоверия, а из-за того, что невозможно изъяснить нашим человеческим языком то, что происходит внутри. Интересно, о чем говорят птицы? Быть может слова для них не разменная монета, не способ выиграть время или интеллектуальную битву, а описание того, что идет изнутри наружу?
Люди могут тысячью терминов описать вспышки на солнце, но не в состоянии связать и пары слов, когда речь идет о чем-то подобном в глубине них. Осень это подчеркивает своими пестрыми (пустыми) аллеями и днями пропитанными влагой десятка ливней, человеческими мыслями и тишиной. Правда, знаете, какую-то незримую гармонию в дождливые дни вносят творения Шопена.
И вот под дивную музыку вы впускаете в себя осень...
И быть может тогда, мой друг, вы поймете, что сама эта осень не имеет ничего общего с дымом сигар, лоскутными одеялами, хандрой и пустотой, ведь это лишь субъективные наши представления о ней, не более.
Но осеннему миру не нужны люди, так же, как ему не важные их представления о нем. Он просто есть и его можно услышать, почувствовать, впустить в себя задержав дыхание, встав на цыпочки, потянувшись всем своим существом к небу и зажмурив глаза.