Барон, затем с 1872 граф Модест Андреевич Корф (11 [23] сентября 1800, Санкт-Петербург — 2 [14] января 1876, там же) — русский государственный деятель, историк и библиограф, один из первых выпускников (в 1817) Царскосельского лицея, доверенное лицо императора Николая I.

Вместе с Пушкиным в Лицее учился барон Модест Андреевич Корф (1800-1876). Среди лицейских воспитанников-немцев, к кому Пушкин не испытывал ни малейшей симпатии и до конца жизни обходил вниманием, был Корф.

Модест Андреевич Корф родился в Петербурге.
Отец его, барон Гейнрих Ульрих Казимер (1765 - 1823), был курляндским помещиком и в конце 18 века находился на службе в Пруссии. В 1797 году переселился в Петербург, поступил на службу вице-президентом юстиц-коллегии, впоследствии он сделал хорошую карьеру, стал сенатором. Мать Корфа, урожденная Смирнова Ольга Сергеевна (1780 - 1844) была русской.

В 1811 г. одиннадцатилетний Модест поступил в Царскосельский лицей, только что основанный по проекту знаменитого М.М. Сперанского.

По словам Корфа, у всех тридцати принятых мальчиков были «самые ничтожные предварительные сведения". За время обучения лицеисты изучали науки с азов до философских обозрений.

Вот как характеризовали его педагоги: «С хорошими дарованиями, прилежен с успехом, любит порядок и опрятность; весьма благонравен, скромен и вежлив. В обращении столь нежен и благороден, что во всё время нахождения его в Лицее ни разу не провинился; но осторожность и боязливость препятствуют ему быть совершенно открытым и свободным». Черты характера плюс прекрасная успеваемость (он кончил Лицей шестым по списку) позволили ему очень быстро «дойти до степеней известных».


М.Корф, лицеист

Учился он, как уже было сказано, прекрасно. А вот любовью лицеистов не пользовался. Вспоминаются слова, в одной из книг о лицеистах вложенные в уста Кюхли: «Корф… тьфу!». Дружил, кажется, только с «Лисой-проповедницей» Комовским. Прозвища его - Модинька и Дьячок-мордан (мордан - от фр. «mordant» — кусака, дьячок – потому, что упоением читал книги религиозного содержания):

Мордан дьячок
Псалма стишок
Горланит поросёнком.
…Он дьячок у нас исправный
И сиделец в классе славный.

Через 6 лет в 1817 г. он был выпущен из Лицея в чине титулярного советника шестым по списку.


Корф М.А., фото 1860 г. 

Корф – один из тех, кто оставил воспоминания о Пушкине, но единственный, кто, ценя его гений, очень негативно отзывался о нём как о человеке:
«Между товарищами, кроме тех, которые сами писали стихи, искали его одобрения и протекции, он не пользовался особенной приязнью… Пушкин в Лицее решительно ничему не учился, но уже блистал своим дивным талантом… Пушкин ни на школьной скамье, ни после в свете не имел ничего любезного, ни привлекательного в своём обращении… Пушкин не был способен к связной беседе, были только вспышки или рассеянное молчание… В нем не было ни внешней, ни внутренней религии, ни высших нравственных чувств… Пушкин представлял тип самого грязного разврата…».

Корф вспоминает, что должно же было быть в Пушкине нечто, что подняло его на недосягаемую высоту, и прибавляет: «Единственная вещь, которой он дорожил в мире, – стихи, под которыми не стыдно подписать имя Пушкина. У него господствовали только две стихии – удовлетворение плотским страстям и поэзия. В обеих он ушел далеко».

«Вечером после классных бесед, когда прочие бывали или у директора, или в других семействах, Пушкин, ненавидевший всякое стеснение, пировал с этими господами (лейб-гусарами) нараспашку. Любимым его собеседником был гусар Каверин, один из самых лихих повес в полку».

Удивительно ли, что эти записки вызвали гневный ответ князя П. А. Вяземского: «Был он вспыльчив, легко раздражен, это правда, но когда самолюбие его не было задето, был особенно любезен и привлекателен, что доказывается многочисленными приятелями… Ничего трактирного в нем не было, а еще менее грязного разврата. Он не был монахом, а был грешен, как и все мы в молодые годы. В любви его преобладала вовсе не чувственность, а скорее поэтическое увлечение, что, впрочем, и отразилось в его поэзии… В гусарском полку Пушкин не пировал только нараспашку, а сблизился с Чаадаевым, который вовсе не был гулякой. Не знаю, что было прежде, но со времени переезда Карамзиных в Царское Село Пушкин бывал у них ежедневно по вечерам. А дружба его с Иваном Пущиным?»


М.А.Корф

М.А.Корф после окончания Лицея служил сначала в Министерстве юстиции и в комиссии составления законов, затем в Министерстве финансов. Около 5 лет затем состоял при Сперанском во II отделении Собственной Его Императорского Величества канцелярии, оставаясь в то же время начальником 1-го отделения департамента разных податей и сборов Министерства финансов. Был пожалован придворными званиями камер-юнкера и камергера (1827).

С 1831 года управлял делами Комитета министров, с 1834 — был государственным секретарём, с 1843 года — членом Государственного совета.

Воспоминания о нём оставил Я.Грот: "В отношении к своим подчинённым он был добрым и любящим начальником; от высшего до низшего все могли ожидать справедливого внимания к своим трудам и готовности помочь каждому в нужде. Порядок делопроизводства был доведён до совершенства. Дела решались безостановочно; … он обладал мастерством в изложении самых запутанных дел; сжатость и ясность речи достигли под его пером высшей степени".

В 1840–1860-х годах преподавал юридические науки сыновьям императоров Николая I (великим князьям Константину, Николаю и Михаилу Николаевичам) и Александра II (цесаревичу Николаю, великим князям Александру и Владимиру Александровичам). В 1840–1850-х годах состоял членом секретных комитетов по крестьянским делам, в т. ч. Секретного (с 1858 Главного) комитета по крестьянскому делу (1857–1861).

В 1848 году был назначен членом негласного комитета для надзора за книгопечатанием («Бутурлинский комитет»), одним из инициаторов которого он был; в апреле 1855 году стал его председателем.

В 1849—1861 годах он состоял директором Санкт-Петербургской публичной библиотеки, в делах которой и позже принимал горячее участие. Будучи директором библиотеки, обновил и преобразовал её, обосновал увеличение её средств, привлёк к ней внимание публики, привлёк частные пожертвования, облегчил доступ в библиотеку, продвинул составление каталогов, основал особый отдел иностранных книг о России (Rossica). Почётный член Петербургской Академии наук с 1852 года.

В 1861 году был назначен главноуправляющим II отделением собственной Его Императорского Величества канцелярии, а в 1864 году — председателем департамента законов Государственного совета. В 1872 году возведён в графское достоинство.


Фотопортрет М.А.Корфа работы К.Бергамаско

Жизненные обстоятельства периодически сближали Пушкина и Корфа: какое-то время они жили под одной крышей на Фонтанке, в доме Клокачёва. Это дало повод Корфу, недоброжелательному соседу, весьма негативно оценить и всю семью соседей: «Дом их представлял какой-то хаос: в одной комнате богатая старинная мебель, в другой пустые стены или соломенный стул, многочисленная, но оборванная и пьяная дворня с баснословной неопрятностью; ветхие рыдваны с тощими клячами и вечный недостаток во всем, начиная от денег до последнего стакана… Всё семейство Пушкина взбалмошное. Отец приятный собеседник, но пустой болтун. Мать не глупая, но эксцентричная, до крайности рассеянная. Ольга из романтической причуды обвенчалась тайно. Лев добрый малый, но пустой, вроде отца».

Аккуратному Корфу органически претило семейное пушкинское легкомыслие. К тому же на Фонтанке между Корфом и Пушкиным чуть не произошла дуэль из-за пьяного дворового человека Пушкина, который забрался к Корфу и затеял драку с его лакеем.

"Однажды у них произошел даже бытовой конфликт из-за того, что Корф побил слугу Пушкина, устроившего пьяную драку со слугой Корфа. Услышав крик слуги, Пушкин выбежал на лестничную площадку и вступил с Корфом в перебранку, требуя от него извинения. Но, получив отказ, он вызвал Корфа на дуэль и направил к нему своего друга Соболевского в качестве секунданта. На письменный вызов Пушкина Корф ответил запиской:"Не принимаю вашего вызова из-за такой безделицы, но не потому что вы Пушкин, а потому что я не Кюхельбекер." Сочиняя эту записку Корф, по-видимому, помнил,какие каверзы Пушкин устраивал Кюхельбекеру, называя его, однако, в стихах другом".

Пушкин и Корф были абсолютными противоположностями в человеческом и духовном плане.

"Какие бы взаимоотношения между лицеистами ни складывались, в закрытом учебном заведении, после выпуска они ревностно следили за служебными успехами и светским положением друг друга. Особенно легко это было сделать Корфу и Пушкину, которые жили по соседству вплоть до отьезда поэта на юг."

Между Корфом и Пушкиным после женитьбы последнего и получения звания камер-юнкера сложились светские отношения. "Они изредка виделись при дворе, на балах,на ежегодных годовщинах лицея."


М.А.Корф

Когда Пушкин начал работу над историей Петра Великого, Корф прислал ему собственноручно составленный каталог иностранных сочинений, касающихся личности Петра. «Вчерашняя посылка твоя, – отвечал ему Пушкин, – мне драгоценна во всех отношениях и остаётся у меня памятником. Право, жалею, что государственная служба отняла у нас историка. Не надеюсь тебя заменить. Прочитав эту номенклатуру, я испугался и устыдился: большая часть цитованных книг мне неизвестна. Употребляю всевозможные старания, дабы их достать».

Летом 1833 года Корф направил Пушкину письмо с просьбой доставить ему перевод для своего знакомого и поздравил поэта с рождением сына Александра.(06.07.1833).

В ответном письме Пушкин писал "Радуюсь, что на твое письмо могу ответить утвердительно и исполнить твое приказание. Сердечно благодарю за поздравления."

В последний раз они виделись незадолго до гибели Пушкина. Поэт приехал навестить заболевшего Корфа. Позднее Корф писал Вольховскому: «Кто видел его, за несколько дней перед смертью, у моей постели, конечно, не подумал бы, что он, в цвете сил и здоровья, ляжет в могилу раньше меня».

Однако впоследствии, когда Пушкин уже практически официально был признан «солнцем русской поэзии», Корф охотно купался в лучах его славы и даже был членом организационного комитета по сооружению памятника Пушкину (правда, не дожил четырёх лет до его открытия).

Когда Корфу задавали вопрос, почему Пушкин не посвятил ему ни одной строки, он обычно отвечал: "Если бы больше прожил, то посвятил бы". В посвящении ему чего-либо позволю себе усомниться, о вот упоминание о Корфе у Пушкина всё же есть. В неизвестной Корфу поэме «Монах» (подробнее о ней я написала здесь), есть строки:

Монах встаёт, как пламень покраснев,
Как модинки прелестной ала губка,

«Модинка» - одно из прозвищ Корфа. Конечно, «посвящением» это трудно назвать…

Корф, как писатель-историк официозного направления, написал книгу «Восшествие на престол Николая I» А.И.Герцен назвал "отталкивающей по своему тяжёлому, татарскому раболепию, по своему канцелярскому подобострастию и по своей уничижённой лести". С горечью писал об этой работе И.Пущин: «Я с отвращением прочёл её».

Ещё любопытная деталь: Корф участвовал в покупке фортепиано, которое было послано Пущину в Сибирь, но сам ему ни разу за 30 лет не написал, хотя и приехал к нему (кстати, вместе с Горчаковым) сразу после возвращения. Снова аккуратное и уже чеховское «Как бы чего не вышло!».

Был Корф счастливым мужем и отцом большого семейства, женат на своей двоюродной сестре баронессе Ольге Фёдоровне Корф (1810—1884), дочери обер-коменданта в Митаве, барона Фёдора Фёдоровича Корфа (1760—1813) и Марии Сергеевны Смирновой (1783—15.04.1854).


Ольга Фёдоровна Корф, жена

Брак был счастливым. По воспоминаниям Я. К. Грота, в семействе Корфа был по воспоминаниям всё того же Грота, «патриархальный быт, посреди которого он вырос в доме своих родителей, благочестие, полное согласие между членами семьи, гостеприимство, доброта, ласка ко всем были отличительными чертами этого быта». По рассказам сына писателя М. Загоскина:

"Ольга Фёдоровна была некрасивая собой и мало светская, но умная и образованная, она отличалась замечательною добротою и любовью к ближнему... Корфы жили в полном согласии и любви, и добрейшая Ольга Фёдоровна во всем старалась уступать мужу — даже в игре в карты, до которых была большая охотница".

В браке имели сына и трех дочерей.

Корф был членом организационного комитета по сооружению памятника Пушкину, но не дожил четырех лет до его открытия.

Умер М.А.Корф 2 (14) января 1876 года; был похоронен в Санкт-Петербурге на Никольском кладбище Александро-Невской лавры.


Могила Корфа на Никольском кладбище Александро-Невской лавры в Санкт-Петербурге.
 

Источники:

https://dzen.ru/media/arhkot/v-srede-umerennosti-i...nosti-5ca03d275ec13d00b43fe73b
https://proza.ru/2013/11/02/1265
https://ru.wikipedia.org/wiki/Корф,_Модест_Андреевич