Тот год, по странной случайности отмеченный «числом зверя» - тремя шестерками, изменил Лондон до неузнаваемости. Впрочем, и горожане уже не были прежними, во всяком случае, безропотно ждать кары небесной, как их деды, они больше не собирались. Развалины Сити дали жизнь не только новым зданиям, но и новым профессиям, среди которых - профессия пожарного.

Чтобы представить себе город из прошлого, недостаточно просто мысленно избавить его от автомобилей, фонарных столбов, экранов с рекламой и одетых по-современному прохожих. Лондон в XVII веке, например, представлял собой по-настоящему средневековый город: тесные узкие улицы, скопление деревянных домиков и лачуг, где было достаточно совсем небольшого возгорания, чтобы поставить под угрозу уничтожения чуть ли не всю столицу. Это не преувеличение – в прошлом Лондон не раз выгорал практически дотла. Известно о крупном пожаре 798 года, за ним – 893, и еще нескольких – вплоть до 1666 года, когда город охватил Великий Лондонский пожар. Он-то и стал событием, изменившим многое в жизни лондонцев и жителей других британских городов.

Сначала загорелась пекарня Томаса Фарринера на улице Паддинг-лейн – не то от оставленной без присмотра печки, не то из-за упавшей свечи. Одной из версий относительно причин пожара был поджог – как раз в те годы шла война с голландцами и французами, а потому винили иностранцев. Так или иначе, в воскресную ночь 2 сентября 1666 года здание загорелось, и очень быстро огонь перекинулся на соседние дома, а потом и на склады.
В те годы пожары тушили двумя основными методами. Во-первых, заливая пламя водой, что, правда, было не очень эффективно: пользовались ведрами, которых было недостаточно, да и с источниками воды было непросто, их не хватало. Второй же, главный способ тушения заключался в том, чтобы разрушить здания вокруг горевшего, мешая огню прокладывать себе дальнейший путь. Для этого использовали длинный – до девяти метров – шест с крюком на конце – с его помощью ломали крышу. Постоянных пожарных команд в те годы не было – жители города самоорганизовывались на месте, в случае, если о начавшемся пожаре оповещал колокол близлежащей церкви.

Во время Великого Лондонского пожара с разрушением опоздали: лорд-мэр вовремя не отдал распоряжения, а потом было уже поздно. Ко вторнику, на третий день, горела уже большая часть города. Пытались тушить водой из Темзы, но на берегу уже полыхали склады и верфи, заполненные горючими материалами – дегтем, пенькой, смолой, порохом. За четыре дня пожара огнем было уничтожено до пятнадцати тысяч домов, без крыши над головой осталось около семидесяти тысяч лондонцев – почти все население города. Справиться с пожаром удалось благодаря тому, что восточный ветер стих и удалось с помощью пороха расчистить пространства между зданиями, огонь перестал двигаться дальше.

В прошлые века к пожарам относились как к божьей каре, с которой было бессмысленно спорить. Лондонцы продолжали жить как раньше: дома строили в основном из дерева – это было гораздо дешевле камня и кирпича. В случае уничтожения огнем домовладения обращались за помощью в церковь и собирали пожертвования – само собой, обычно в количестве куда меньшем, чем требовалось для возмещения всех убытков. Но Великий Лондонский пожар внес свои коррективы.

Во-первых, строительство новых домов на месте сгоревших было отложено королем Карлом II до того момента, как будет разработан и утвержден генеральный план города. Улицы должны были стать широкими и прямыми. а между домами теперь полагалось делать расстояние. Сохранившиеся деревянные постройки требовалось перестроить, а новые здания возводить лишь из камня или кирпича. Лондон был поделен на кварталы, в каждом из них надлежало иметь оборудование для тушения пожара, а в каждом доме должны были находиться ведра.

Но не только власти города затеяли перемены. Один из жителей столицы, в прошлом врач, ставший затем экономистом и застройщиком, - Николас Барбон – придумал способ защитить интересы жителей в случае пожара, а заодно и получить прибыль. В 1667 году он основал первую в мире страховую компанию под названием The Fire Office, которая позже стала именоваться «Феникс».

Застраховать свой дом и имущество можно было на срок от одного до тридцати одного года. Страховые тарифы были небольшими, и новая инициатива получила свою поддержку среди горожан. Вслед за «Пожарной конторой» Барбона стали возникать и другие страховые общества. Они не просто вели бухгалтерию и занимались выплатой компенсаций погорельцам, но и собирали собственные постоянные пожарные команды – чтобы тушить огонь и уменьшать размер страховых выплат.

Вплоть до XIX века номеров на домах в Лондоне не было, и для того, чтобы отличить клиентов страховых компаний, стены помечали специальным знаком, вешая таблички с эмблемой страхового обществ. Кстати, получалось, что для пожарных имело смысл тушить лишь пламя, пожирающее дома клиентов, а в других случаях можно было бездействовать; так оно и происходило.

В первые команды приглашали лодочников с Темзы – они были сильными, выносливыми и всегда находились поблизости. В бригаде могло быть от восьми до сорока человек. Появилось и оборудование для тушения – в том числе и прототипы пожарных машин – бочки на колесах, наполненные водой и снабженные насосами.

А главное – Великобритания стала родиной страхового бизнеса. Он оказался перспективным – соответствующие сделки заключали не только в столице, но и в других крупных городах страны, а в XIX веке – и в Новом Свете, включая Вест-Индию, Канаду и США.

Со временем страховые компании стали объединять свои бригады пожаротушения – это позволяло снизить расходы. А после пожара 1861 года вся противопожарная охрана поступила в распоряжение города и стала финансироваться и контролироваться государством. На страховых компаниях оставалась лишь обязанность платить в казну сумму, пропорциональную стоимости застрахованного у них имущества