мой Мордор / Ник Туманов

мой Мордор усвоив теорему с детства твёрдо: есть добрый мир, и есть жестокий Мордор, себе я эту прогу намечтал: мой тихий дом – межвременной портал. я в нём живу, чтоб пялиться в окно за годом год, ведь за окном – кино: там каждый третий злом вооружён, кто ядом слов, кто ядерным ножом. там брат на брата с детства смотрит косо. там безответно множатся вопросы: коль дети режут собственных отцов, кто первороден – курица? яйцо? похмельный плебс, выхрипывая: вобля! - прёт на собрата ближнего с оглоблей. где друг, где враг – не различаешь лиц. там жизнь давно не жизнь, а краткий блиц. взляд отвожу – мир за окном постыл. вздохнул поглубже – вроде поостыл, но вряд ли лжёт зеркальное стекло: здесь я живой, а там – живое Зло! по рельсам рам куда-то мчится поезд и Добрый Царь затягивает пояс, как следует по правилам игры – на тонких шейках бренной мишуры. * * * затерянный в пространстве межоконном, мой Мордор полон маленьких Драконов, не ведающих, сколь они сильны в слепом предощущении войны… Ник Туманов, 02.08.2018

Совсем новое... Ник Туманов.
 

ex cathedra / Ник Туманов

ex cathedra

мой глупый пёс, сорвавшийся с резьбы,
мой чёрный бес, бегущий краем поля на звонкий зов охотничьей трубы,
без паспорта, без клички, без пароля,
нанюхавшись морозной анаши, дитя непроходного нарратива,
выводишь как сусанин из глуши по лишь тебе понятным перспективам.
беги, беги, описывай кусты, облаивай проезжих и прохожих.
давно бы я пропал, когда б не ты с твоей невыносимо пёсьей рожей.
я нежности испил. и нынче сыт. и в том моя к тебе любовь порукой.
тебе же всё неймётся, паразит! всё кружишь над любой залётной сукой.
природа! задери её медведь! завидую! живи, собак! клинчуйся.
преступно - если можешь, не иметь. имей легко, пока лимит на чувства.
когда ж душа потянет в январи, пугая кошек звонами трамвая,
из прошлого подарков не бери.
у вечности рассрочек не бывает.
06.01.2016 11:49
© Ник Туманов

---

Ник Туманов -"новогодняя НЕ сказка........."


Вечер падал в закат…фиолетово дыбилось небо.
Город жил, как всегда, безразличием полня ряды.
Возле входа в Пассаж сиротливо выпрашивал хлеба
Исхудавший мальчишка, с глазами небесной воды.

Все спешили войти, а его не впускала охрана.
Он затравленно жался к теплу приоткрытых дверей.
За какие провинности, Боже, случилось так рано,
Оказаться ему, как зайчонку, в разгуле зверей?

Он с рожденья не знал кто отец, мать с утра колобродит,
Два упитых хмыря на диване играли в буру,
Третий, ласковый вроде и даже прикинут по моде,
Всё сажал на колени, другую затеяв игру.

А мальчишка и рад – хоть такая, а всё-таки ласка,
И дышала в затылок, сбиваясь на выкрики пасть.
Он терпел и молчал, только щёки багровила краска,
И хмыри ухмылялись: «Серёжка – червивая масть…»

А маманя смеялась, спьяна разукрасившись в шутку.
По загривку с размаху, колючим коленом под зад:
«Вот, рожала мальчишку, а глянь, родила проститутку!
Ноги в руки, щенок! Не мелькай, как заноза в глазах!»

Натянув сапоги, из резины, воняющей гнилью,
На немытые ноги в протухших дырявых носках,
И сиреневый , изжёванный молью и пылью,
Сверху рваную куртку с названием: «Здравствуй, тоска!»,

Он ушёл в полумрак, по-щенячьи скуля по дороге,
В неприветливый город, другим раздающий дары,
А к подранкам, таким, как Серёжка, бесчувственно строгий.
В нём иные законы. Здесь правила жёсткой игры.

Был декабрь, как декабрь. Новогодние искры в витринах,
Под ногами скрипел, лишь мгновенье не тая, снежок
Пробирался из луж, стекленеющих льдисто, на спину,
Через мокрые ноги озноб и колючками жёг.

Комом в горле застыла от зависти горькой обида –
Вон, мальчишкам другим и тепло и подарков навал.
А ему ничего! Лишь старик затрапезного вида,
Полкармана огрызков каких-то, шутя насовал.

Из дверей , как из рая, запретного грязным и нищим,
Плыл дурманящий запах еды, ныл желудок до спазм,
Хлюпал снег в сапогах , холодило икру голенище,
Заходился истерикой в джипе подъехавшем джаз.

Стих мотор. Джаз увял. Горделиво бибикнув сигналкой,
Подмигнули мальчишке заманчиво фары  авто.
Вышел дядька суровый. Серёжке подумалось: «Жалко…
Мне б такого папаню…» Тот шел, спрятав руки в пальто.

И спокойно прошёл… Тёплым ветром пахнуло мгновенье,
И с ленивым шипеньем отрезали двери мечту.
А Серёжка молился… слова, как прозрачные тени,
От мальчишеских губ отрываясь, неслись в высоту.

Он просил не игрушек, не телу больному здоровья.
В перепутанных мыслях нелепо рождался запрос.
(Вы не знаете правды, вы просто не плакали кровью!)
Для мальчишьей молитвы единственный Бог – дед Мороз.

Он ведь сказочный Бог. И подарки его надзаконны,
В этот раз , как всегда, поплутав, адресата нашли –
Зашипев по-кошачьи, отъехала с жалобным звоном
Дверь. Рука вверх ладонью, и коротко слово: «Пошли!»

И послушно запрыгнула в руку чужую ладошка,
Вся в чумазых разводах, согрелась в холёном тепле.
Семенили вприпрыжку с ботинками рядом сапожки
И счастливей Серёжки ребёнка не видеть земле.

Продавщицы тащили, спеша, в упаковках одежду,
Он пил чай в тонкой кружке, ел с сырным суфле бутерброд.
Словно жил и не жил, а болтался в невызревшем «между»,
И боялся до слёз одного – это сон... вдруг пройдёт.

Всё, что в сердце вскипало, рвануло фонтаном наружу,
Он ревел и отчаянно, с детским надрывом, в пылу,
Рассказал о себе всё, что знал, даже то, что не нужно,
глядя дядьке в глаза, как котёнок вцепившись в полу.

Он смотрел на лицо полубога с иконы старинной,
И надежда дрожала: «ты тот, кого столько ищу»…
И, когда полубог вдруг сказал: «Хочешь, будешь мне сыном?»
Он секунды не думая, вскрикнул: «Конечно, хочу!»

Пахло кожей в салоне, кондишен настроен на «жарко»
От приборной доски синевато подсвечена ночь,
Увозила Серёжку в загадочный мир иномарка.
Холод спрятался в сумрак, и боль тихо спятилась прочь...

Сколько было потом и хлопот и разорванных нервов,
Он, наивный не знал. Новым счастьем наполнился он.
И не видел, как мать, разливаясь обиженной стервой,
За него попросила, как будто за вещь миллион.

И не слышал, как папа жене говорил: «Бог с ней, Маша!
Не суди ты её! В каждой жизни отрыжка судьбы.
Пусть и больше берёт, лишь бы только Серёжка стал нашим!
По-иному, поверь, правде в этом вертепе не быть!»

И отмытый с любовью, в кудряшках, жил сын полубога,
Под подушкой упрятав открытку – на ней дед Мороз,
Каждый вечер ложась, и стесняясь привычки немного,
Целовал дед Мороза в его раскрасневшийся  нос.

И плескалась вода невесомой небесной лазури
В потеплевших от счастья глазах. Цвёл улыбкою рот…
Город жил, как всегда, веселясь и шалея до дури.
Вечер рвал фейерверк. Жизнь стекала теплом в Новый год.

Николай Туманов

тревожное / Ник Туманов

Дверь...

© Ник Туманов

Ник Туманов -"чтоб горело!","янь и инь", "в вечность..."




Чтоб горело!

Я построю дом на краю мечты,
оборву пути, разведу мосты.
Для тебя запру сердце в монастырь,
чтоб горело!


Эдельвейсы с круч самых острых скал
для тебя. Умчусь за звездой в астрал,
чтобы знать - молитвой твоею стал,
песней тела.


На постели книги стихов моих
расстелю тебе самый лучший стих,
пей мой сок, забудь обо всех других,
кто дороже.





Из цветов вино любви приготовь,
разгони его по венам, как кровь,
чтобы пела во мне твоя любовь
светом в коже.















Янь и Инь

Постигая сущности янь и инь,
падать камнем в бездны манкую синь
нежных глаз твоих, вкусом на полынь,
так похожих.


Ночью, цвета страсти - ультрамарин,
пить вино любви из твоих глубин,
не скрывая чувств за стыдом гардин,
от прохожих.


Каждый миг терять тебя, вновь искать,
знать тебя до тонкости волоска,
рисовать узор любви на сосках
обожаньем.


В чёрный час, когда ты живёшь не мной,
каждой клеткой впитывать запах твой,
раздувая искорки под золой,
в ожиданьи...

















Прямо в вечность!..

Как мальчишка, тайно тебя любить,
разжигая факелом нервов нить,
одиноким волком ночами выть,
постигая,


что постель не греет твоё тепло.
Время, стаяв воском, в "было" ушло.
Я же горьким семенем в мУку снов
истекаю.


На пороге в ад, сотворив мечту,
вдруг узнать, что ты полюбил не ту,
самого себя приковать к кресту -
не отречься!






Словно чёрной оспой тобой болеть,
резать вены, жить без тебя не сметь,
грешным ангелом - крылья сжечь - лететь
прямо в вечность!..






Ник Туманов










.

Ник Туманов -"ничто не вечно"




Поверьте, не вникая в суть –
ничто не вечно!
И будет время отдохнуть
по-человечьи.
И тишина предъявит счёт,
и с ней сроднишься
когда усталость обожжёт
стальные мышцы.

Пока же время кутерьмы
и непокоя
легко расходуемся мы,
хоть мало стоим.
Ещё не все впитала грудь
противоречья.
Поверьте, не вникая в суть –
ничто не вечно!..

Ник Туманов




.