Любимое. МОСТ ЧЕРЕЗ ВЕЧНОСТЬ. Ричард Бах

МОСТ ЧЕРЕЗ ВЕЧНОСТЬ...



Мы — мост через вечность, возвышающийся над морем времени, где мы радуемся приключениям, забавляемся живыми тайнами, выбираем себе катастрофы, триумфы, свершения, невообразимые происшествия, проверяя себя снова и снова, обучаясь любви, любви и любви.



Что в отдалении и отдельно, что вместе и отдельно — всё равно мы будем слишком несчастливы. Я ощущаю себя существом которое много плачет, существом, которое даже обязано плакать, потому что счастье нужно выстрадать. А я знаю, что мне ещё рано превращать жизнь в сплошное страдание.



Пройди через стену, которая отделяет то, что ты знаешь, и то, о чем осмеливаешься говорить...



Если хочешь, чтобы волшебство вошло в твою жизнь, откажись от своих защитных приспособлений. Волшебство во много раз сильнее, чем сталь!



Родная душа - это тот, у кого есть ключи от наших замков, и к чьим замкам подходят наши ключи. Когда мы чувствуем себя настолько в безопасности, что можем открыть наши замки, тогда наши самые подлинные «я» выходят навстречу друг другу, и мы можем быть полностью и искренне теми, кто мы есть. Тогда нас любят такими, какими мы есть, а не такими, какими мы стараемся быть. Каждый открывает лучшие стороны другого. И невзирая на все то, что заставляет нас страдать, с этим человеком мы чувствуем благополучие как в раю. Родная душа - это тот, кто разделяет наши глубочайшие устремления, избранное нами направление движения. Если мы вдвоем подобно воздушным шарикам движемся вверх, очень велика вероятность того, что мы нашли друг в друге нужного человека. Родная душа - это тот, благодаря кому вы начинаете жить подлинной жизнью.



Единственное, что имеет значение в конце нашего пребывания на земле, это то, как сильно мы любили, каким было качество нашей любви.



До тех пор, пока мы верим во время как последовательность событий, мы видим становление, а не бытие. Вне времени все мы – одно.



Мы забываем днем, а во сне мы помним все сны прошлых лет.



Как я могу это знать, почему я так непоколебимо убежден, что смерть не разлучает нас с теми, кого мы любим?
Потому что ты, кого я люблю сегодня потому что она и я умирали уже миллионы раз до этого, и вот мы снова в эту секунду, в эту минуту, в этой жизни снова вместе! Смерть не более разлучает нас, чем жизнь!
Глубоко внутри души каждый из нас знает вечные законы, и один из них состоит в том, что мы всегда будем возвращаться в объятия того, кого мы любим, независимо от того, расстаемся ли мы в конце дня или в конце жизни.



Приходится признать, что мы одиноки на этой планете, каждый из нас совершенно одинок, и чем скорее мы это признаем, тем лучше для нас.



Вот что значит — учиться: важно не то, проиграем ли мы в игре, важно как мы проиграем и как мы благодаря этому изменимся, что нового вынесем для себя, как сможем применить это в других играх. Странным образом поражение оборачивается победой.



Люди живут в больших домах, чтобы укрыться от «дождя» и «снега», по бокам коробок проделаны дырки, чтобы можно было глядеть наружу. Они перемещаются в коробках меньшего размера, раскрашенных во все возможные цвета, с колёсами по углам. Им нужна эта коробочная культура, потому что каждый человек мыслит себя заключённым в коробку под названием «тело»; им нужны руки и ноги, пальцы, чтобы держать карандаши и ручки, разные инструменты, им нужен язык, потому что они забыли, как общаться, им нужны глаза, потому что они забыли, как видеть.



Время от времени, — писал я, — забавно просто закрыть глаза и посреди этой темноты шепнуть самому себе: я — волшебник, и когда я открою глаза, то увижу мир, творцом которого являюсь я и только я.
Затем медленно, словно занавес на сцене, приподнимаются веки.
И глядите, без сомнений, вот он, мой мир, точно такой, каким я построил его.



В том, что мы слышим, очень многое определяется тем, что мы ожидаем услышать, отсеивая все остальное.



Кроме нее, я ни с кем бы не отважился вести себя естественно, быть таким же ребячливым, таким же глупым, таким же знающим, таким же сексуальным, таким же внимательным и нежным, каким я был на самом деле. Если бы слово «любовь» не было искажено лицемерием и собственничеством, если бы это слово означало то, что подразумевал под ним я, то я готов был признать, что люблю ее.



Как такой умный человек может сомневаться в том, что наше существование – это нечто большее, чем просто фотовспышка на фоне вечности?



Чтобы поблагодарить ее за этот день, я потянулся к ее руке и легонько, нежно взял ее в свою. Мы долго смотрели друг на друга, и никто из нас не говорил, никто не заметил, что время остановилось. Само безмолвие сказало за нас то, для чего мы никогда раньше не искали слов.



Что, если мы родные души? — спросил я себя мысленно, пока она плакала. — Что, если мы всю жизнь искали именно друг друга? Мы соприкоснулись, ощутили на момент, какой может быть земная любовь, и что, теперь из-за моих страхов мы расстанемся и никогда больше не увидим друг друга? И мне придется до конца дней своих искать ту, что я уже однажды нашел, но испугался и не сумел полюбить?



— Если хочешь найти того, кого полюбишь, — сказала она мне однажды, — то секрет состоит в том, чтобы сначала найти того, кто тебе понравится. — Мы с ней были лучшими друзьями до того, как полюбили друг друга. Она мне нравилась, я ею восхищался, я доверял ей!



Может, важно не столько быть похожими друг на друга, сколько проявлять любознательность? Поскольку мы разные, нас ждут радость знакомства с миром друг друга, возможность дарить друг другу свои увлечения и открытия.



Лесли: часто люди тянут друг друга вниз; один из них хочет взлететь, словно воздушный шар, а другой виснет на нем мертвым грузом. Мне всегда было интересно, а что, если оба — и женщина и мужчина стремяться вверх, как шары?!
Ричард: это было бы здорово!



Глубина близости к другому человеку обратно пропорциональна количеству прочих людей в нашей жизни… ты полагаешь, мы с тобой должны быть единственными друг для друга?



Нет такой проблемы, которую мы не смогли бы разрешить, спокойно и рационально обсудив ее. Если мы будем не согласны друг с другом, что плохого в том, чтобы сказать: «Лесли, я не согласен, вот мои соображения по этому поводу?» А ты в ответ: «Хорошо, Ричард, твои аргументы убедили меня, что твой вариант лучше». Тут и конец разногласиям. И не нужно будет подметать осколки посуды и чинить поломанные двери.



То, что очаровывает нас, также ведет и защищает. Страстная одержимость чем-нибудь, что мы любим - парусами, самолетами, идеями - и неудержимый магический поток прокладывает нам путь, вперед, низводя до нуля значительность правил, здравый смысл и разногласия, перенося нас через глубочайшие ущелья различий во мнениях. Без силы этой любви, мы становимся лодками, увязшими в штиле на море беспросветной скуки, а это смертельно...



Почему обязательно случается так, что самые продвинутые из людей, те, чьи учения живут веками, пусть в несколько извращенной форме религий, почему эти люди непременно должны оставаться одинокими? Почему мы никогда не встречаем лучащихся светом жен или мужей, или чудесных людей, которые на равных делят с ними их приключения и их любовь? Те немногие, кем мы так восхищаемся, неизменно окружены учениками и любопытными, на них давят те, кто приходит за исцелением и светом. Но как часто мы встречаем рядом с кем-нибудь из них родственную душу, человека сильного, в славе своей равного им и разделяющего их любовь? Иногда? Изредка?.. Никогда!



Ошибок не бывает. События, которые мы притягиваем в нашу жизнь, какими бы неприятными для нас они ни были, необходимы для того, чтобы мы научились тому, чему должны научиться. Каким бы ни был наш следующий шаг, он нужен для того, чтобы достичь того места, куда мы выбрали идти.



В кино, когда звонят и на том конце вешают трубку, слышны сигналы «занято». Но в жизни, когда на том конце вешают трубку, телефон просто хранит тишину. Жуткую тишину. Мы стоим там и слушаем ее долгое время.



Между нами существует некоторое различие. У меня есть ответы на все твои вопросы, но, клянусь, ты не будешь их слушать, пока тебя не разгладило Великим Катком Жизненного Опыта.



Если ты хочешь, чтобы кто-то остался в твоей жизни, - никогда не относись к нему равнодушно.

Лесной массив

Если какой писатель возьмется живописать славный Киев, он станет соловьем голосить о склонах Днепра, о куполах Лавры и о старых закоулках центра. И никому в голову не придет воспевать всеми ветрами продуваемый Харьковский, Бог знает куда заброшенную Борщаговку и, конечно, мой родной Лесной массив.

О Лесной! Кто воздаст хвалу твоим прямым улицам, образующим равновеликие жилые квадраты? Кто сумеет прочувствовать лаконичность планировки твоих кварталов? В центре гастроном, школа и детский сад, а по бокам – шеренги панельных домов… Кто отважится углубиться в окаймляющие тебя густые леса, где прежде водились конокрады, бандиты и наркоманы, а теперь и вовсе неизвестно, кто водится? Кому дано искренне восхититься нехитрыми граффити, чей узор украшает стены гаражей, что возле голубятни? Кто сумеет прочитать тайнопись автобусных маршрутов, начинающихся у станции метро Лесная и продолжающихся улицами Жукова, Шолом-Алейхема и Милютенко? Кому под силу разгадать иероглифы собачьих тропок, что берут начало на пустыре и тянутся до самого жэка?

Где истоки легенд твоих, о Лесной? В выложенных осколками плитки цифрах «1975» на крыльце бакалейного магазина? В выщербленных стенах старой школы, не знавшей ремонта с поры моего первого поцелуя на ее крыльце? А может, в рассказах о мальчике, который ушел в лес и не вернулся или о старой ведьме, что жила во втором подъезде дома под номером 39А? Дай ответ мне, Лесной! Не дает ответа…

Лет пятнадцать, как я покинул тебя, перебравшись в центр. Но незримая связь между нами натянута тетивой. Я все возвращаюсь к тебе, мой Лесной, чтобы навестить родителей, увидеться с сильно повзрослевшими одноклассниками, погулять с собакой среди сосен твоих. Я сказал бы, что скучаю по тебе, Лесной, но это было бы ложью. Ведь ты и сам знаешь, Лесной, как непросто тебя любить.

Легко разглядеть поэзию в цветущих киевских скверах, романтикой наполнен каждый изгиб старинного спуска на Подол, древние соборы величием своим поражают как поэтов, так и физиков, и менеджеров среднего звена, прибывших в Киев великий издалека, чтоб вкусить наваристого борща с пампушками и знаменитую котлету на куриной кости. Легко восхищаться прекрасным, а ты попробуй разглядеть поэзию Лесного! Вот попробуй, попробуй, как пробую это я!

И вот я стою посреди родного массива – справа трансформаторная будка, слева щит с социальной рекламой, передо мною панельный дом в девять этажей, за ним другой, в шестнадцать. И написано на будке краской из баллончика: «БАРЯ – ЛОХ!». И украшен подъезд пыльно-серого дома распечаткой с фамилиями коммунальных должников. И вьется над всем этим дым из широкой трубы, что высится на краю района. И силюсь я разглядеть поэзию твою, мой Лесной, до боли в висках, до дрожи в коленях, до отчаянья в сердце. И ничего, ничего у меня не выходит…

Прости, Лесной! Я всегда с тобой.

Спарта по Астрахански (очень нужен перепост!)

Как и обещала ночью, страшная история.
Очень нужно, чтобы это место начало меняться. Я ОЧЕНЬ прошу вашей помощи в распространении информации. Наверное, как никогда.
Вероятно, вы видела сюжет на НТВ о кладбище Разночиновских детей.
Сюжет и информацию об этом детдоме для инвалидов можно и нужно смотреть и почитать тут СТАТЬЯ И ВИДЕО ТУТ

Скопирую текст из ЖЖ:

Спарта по Астрахански
В Спарте слабых мальчиков бросали в пропасть, в Астрахани тоже есть свои методы «борьбы» со слабыми детьми, основанные на таком же принципе - «выживает сильнейший».

Моя жизнь была вполне себе безоблачной, пока чуть больше года назад я не узнала о том, что у нас в области есть Разночиновский психоневрологический интернат для умственно-отсталых детей. Так я стала волонтером, и с тех пор каждый месяц ездила в гости к детям. Ездила бы и чаще, но об этом расскажу чуть ниже. Я такая не одна, разночиновскому интернату помогают волонтеры-шефы со всего белого света, присылают письма, посылки, а местные шефы стараются навещать детей лично.

И вот за время волонтерства я и мои подруги увидели в интернате столько всего, что сейчас уже не понятно – как спокойно жить дальше с таким «багажом знаний» и как, приезжая в интернат, делать вид, что все хорошо. Я хочу рассказать вам обо всем, что мы видели, и попросить разделить с нами эту беду и помочь спасти 250 детей, которые находятся в этом учреждении.

Интернат, в котором множество очень тяжелых, лежачих, слепых, глухих и парализованных, находится в дремучем астраханском селе Разночиновка. Говорят, по закону сейчас в подобных учреждениях не должно быть больше 60 детей. Но в Разночиновке другие законы. В палате находится по 10-20 кроватей, а то и больше. Особенно тяжело смотреть на лежачих детей. Естественно, персонала для их обслуживания не хватает. Лежачих детей кормят, смешав первое и второе, или через зонды. За все время, пока мы сюда приезжаем, никто из нас никогда не видел, чтобы лежачих выносили на воздух. Наш волонтер Оля предложила вынести кого-нибудь из лежачих погулять, заместитель директора учреждения ее прервала:
- Никого из первой группы мы вам вынести на улицу не дадим!
Летом в Астрахани адская жара, в помещениях она поднимается до 50-ти градусов. Представьте, как тяжело деткам в такой температуре находиться круглосуточно.

Я забыла сказать об еще одном важном моменте – от Астрахани до Разночиновки 35 километров. Но 15 из них - это колея в степи. Те, кто возил нас туда на машине, больше никогда не соглашался повторить этот подвиг, проклиная нас по дороге. Сейчас мы ездим туда на автомобиле одного из волонтеров, который специально приделал на днище машины стальной лист. Как вы понимаете, по такой дороге в этот поселок не заманишь никаким калачом ни педагогов, ни врачей. А они здесь очень и очень нужны! Ведь в селе нет, например, врачей занимающихся слепыми детьми и учителей, способных обучать их. Все слышали историю о девочке Кристине, которую волонтеры натурально спасли, буквально на руках вынеся из этого проклятого места. Слепая девочка попала в Разночиновку и за несколько недель превратилась в скелет обтянутый кожей, лежащий в кроватке, отказывающийся от еды и попросту умирающий. Наши волонтеры увидели ее в таком состоянии, подняли шум и ребенок был срочно доставлен в больницу и спасен. Сейчас Кристина живет в другом интернате. Необучаемый и ранее лежачий ребенок ходит, занимается с педагогами и радуется жизни. А сколько таких детей осталось в Разночиновке и сколько их уже умерло, ведь нас не везде пускают и не все показывают! Волонтеры вытащили из Разночиновки еще одну почти слепую малышку – Олесю. В Разночиновке она была «необучаема», а сейчас живет в интернате в Сергиевом Посаде. Занимается, обожает петь, посещает храм, общается с множеством людей. Ее педагоги признаются, что Олесю ждет длительная адаптация к жизни после Разночиновки.

Глухонемым детям тут тоже не положены учителя. В старшей группе есть девочка Лариса. Она глухонемая, но активная, живая и вездесущая. Ее никто никогда не учил ни азбуке, ни языку жестов. Но она придумала свои жесты. Когда я приезжаю, мы садимся рядом, обнимаемся и разговариваем. Я думала, что она просто немая, спрашивала. Она старалась читать по губам, показывать жестами что хочет сказать. Воспитатель удивилась моему занятию:
- Что ты с ней разговариваешь? Она же глухонемая!
В последние мои приезды Лариса лежала в коридоре на полу и горевала. Мир без звуков и без общения угнетал ее. Она лежала на голом полу и все просто перешагивали через нее.
Вся эта группа, где находится Лариса, это мои любимые девочки, они все необучаемые. В группе нет ни одного педагога, только воспитатели, которые с девочками делают всякие аппликации. Если сказать необучаемым девочкам, что я могу передать шефам привет и письма от них, то они садятся за стол, берут бумагу и пишут письма для своих друзей волонтеров. Да-да. Необучаемые пишут. Вы все прочли правильно. Просто некоторым повезло – кого-то грамоте научили друзья, кто-то лежал в больнице, и ему попалась сердобольная соседка по палате. Для сироты это очень важно – обучаемый ты или нет. Потому что после Разночиновки будет распределение по другим интернатам. Самые «тяжелые» попадут в другие, подобные этому, учреждения. Те же, кто более перспективен, окажется в учреждении, где можно жить по-человечески. Но у руководства Разночиновского детского дома нет цели сделать так, чтобы как можно большему количеству детей обеспечить хорошее будущее. Директор, Валентина Андреевна Уразалиева, правда, как-то показывала нам фото мальчика, который после Разночиновки уехал в очень хороший реабилитационный центр. Но фотки были десятилетней давности. Видимо, за этот срок ничего подобного больше не случалось.

А вот палата для «тяжелых», но не лежачих и не умеющих разговаривать детей. Здесь кто-то лежит на полу, закутавшись в одеяло, кто-то сидит, раскачиваясь из стороны в сторону. У окна сидит мальчик Вова. У него ДЦП, он плохо ходит, но обладает хорошим живым умом. Однако это не мешает руководству учреждения держать мальчика в палате, где с ним даже некому поговорить. Рассказывает наш волонтер Оля:
- Я зашла в палату к Вове и поздоровалась с ним. Он встал и, держась за стенку, подошел ко мне и сказал: «Оль, два года назад ко мне приезжали волонтеры Марина и Настя, скажи, они в этот раз не приехали случайно?» Понимаете, даже я уже не помню, что Марину и Настю зовут Марина и Настя. А ребенок помнит и ждет кого-то, кто будет с ним хотя бы разговаривать.
К сожалению, мы, волонтеры, не можем обеспечить Вове и многим другим детям этого интерната достойного внимания. Отчасти из-за того, что приехать в это село по этой дороге - уже подвиг. А в большей степени от того, что руководство учреждения искренне не радо нам. Казалось бы – что плохого, если кто-то посидит с ребенком, порисует, поиграет, поговорит. Как-то я позвонила директору предупредить, что мы приезжаем втроем и привезем нового волонтера. На что получила ответ: «Я дала разрешение только тебе, а ты кого-то с собой тащишь». Да, вот такая я. Тащу, чтобы побольше детей охватить вниманием. Не вижу ничего плохого в том. Но наша мечта привозить волонтеров в каждую группу так и осталась мечтой.
Мы можем рассказывать о Разночиновском беспределе часами. Я сейчас перебираю эти факты и не знаю, что в каком порядке писать, потому что всего этого у нас накопилось немало. Старшим девочкам-воспитанницам, например, достается после каждого нашего приезда. Воспитателям кажется, что они слишком много лично общались с нами и могли сказать лишнего. Одна из волонтеров недавно привезла детям игровую приставку. Ее так и не включили в сеть. И мальчишки при этом продолжают на стену лезть от безделья. Известно, что одна из интернатовских девочек покончила с собой. Волонтер Веры часто вспоминает о рассказе одной девочки, которая всю ночь своим телом грела умирающую в палате подругу. А утром проснулась, а подруга уже умерла. Или вот дети обмолвились, что они работают весь месяц уборщицами, а в конце месяца получают зарплату 100-200 рублей, которую им не дают на руки, а покупают на эти деньги канцтовары.

В последнем репортаже о Разночиновке, который прошел по НТВ, директор не заметила, что ее снимает камера и сообщила журналисту «Эти волонтеры у меня уже вот где сидят, зачем они мне, когда у меня есть 70 миллионов». Мы были поражены. И даже не тому, что мы директору «вот где», это всегда было очевидно. Нас поразило то, что на книжках у детей, по всей видимости, находится приличная сумма. Ее нельзя просто так снять, но можно использовать по целевому назначению! Но целей у руководства видимо нет. Зачем снимать эти деньги, когда есть мы. Московские волонтеры часто звонили директору и предлагали помочь в приобретении нужных вещей. Директор ничего не просила, но и от помощи не отказывалась, говорила что памперсов, пижам, простынок всегда не хватает. Мы, те кто видел интернат и его нищету, естественно слали. И партии нужных вещей и отдельно посылками. Разночиновке есть средства и как видим не только на памперсы. Но вот только руководство не видит смысла их использовать на благо детей.

На днях директору интерната Валентине Андреевне власти вручили премию «Женщина года» и пожелали оставаться на своем посту еще столько же, сколько она там находится.

А теперь о том, то же собственно нужно для счастья? Для нашего волонтерского счастья и для детского тоже. Наши чаяния сейчас на удивление совпадают. Мы просим всех, от кого это зависит помочь Разночиновским детям наконец-то делом, а не словами.
- Интернат НУЖНО, ну просто необходимо перевести в город. Ведь тяжелым детям требуются узкоспециализированные врачи, а детям, которые «полегче», специальные учителя. Ну и, кроме того, как показала практика, в глухом селе трудно контролировать работу этого учреждения, в том числе и органам опеки и другим инстанциям. Во время очередного приезда Астахова наши власти сообщили, что в городе освободилось несколько детских домов, потому что детей разобрали. Так, значит, помещения есть? Может быть, можно наших деток перевести туда?
- Кроме того мы просим переосвидетельствования детей. Уверены, после него многие смогут жить в более щадящих условиях.
- И еще требуем проверок деятельности Разночиновского интерната. По изложенным мной фактам и по десяткам других. Мы готовы предоставить их прокуратуре и организациям, занимающимся защитой прав детей, и в ближайшее время так и поступим.
- Ну и на последок мы хотим попросит того, от кого это зависит, не закрывать для волонтеров двери этого ПНИ. Сейчас после сюжета о кладбище нас туда не пускают, на звонки не отвечают. Неизвестно, что о нас скажут детям воспитатели. Мы всегда действовали только в интересах детей и были преисполнены самых гуманных намерений. У детей наконец-то за многие годы одиночества появились близкие люди. Не знаем, как это все переживут побитые жизнью и видавшие много лишений сироты из Разночиновки, но мы эту разлуку переживаем очень тяжко.

Ольга и волонтеры
Астрахань

Для сравнения: Фото Кристины в Разночиновке:

И сейчас (после перевода из Разночиновки благодаря волонтерам):

пить, влюбляться, чудить

когда наступает весна, законы физики перестают действовать, уступая место законам лирики. только у лирики, как известно, нет никаких законов, поэтому весной может произойти все, что угодно. вы можете в один день влюбиться, напиться и сойти с ума. и весна, надо признать, прекрасное время для каждого из этих занятий

влюбляться лучше всего во второй половине марта, когда женщины чувствуют себя особо незащищенными: их праздник уже прошел, до следующего нескоро, в шубе уже жарко, в мини-юбке еще холодно, а вдобавок еще авитаминоз. впрочем, мужчинам не легче – вслед за мартовскими котами они вспоминают о том, что мозг, оказывается, не главный орган мужского организма. а какой орган главный – вы уж сами решите в меру своей распущенности. я же имел в виду не что иное, как ранимое и незащищенное мужское сердце, истосковавшееся по любви, теплу и прочим весенним радостям

чтобы окончательно добить как мужчин, так и женщин, во второй половине марта в Киеве проводят Сезоны моды. длинноногие красотки с отрешенными лицами вышагивают по бесконечному подиуму, демонстрируя модные наряды будущих сезонов. мужчины вздыхают, глядя на длинноногих красоток, женщины вздыхают, глядя на модные наряды, и вот оба лагеря вздыхающих, осознав, что сопротивление природе бесполезно, падают в объятия друг друга, а кутюрье альтернативной ориентации наблюдают за всем этим с безопасного расстояния

сходить с ума лучше всего в апреле, когда уже достаточно тепло, чтобы скакать по улицам в полуголом виде, засыпать на скамейке в обнимку с бутылкой шампанского, а проснувшись, ровным счетом ничего не помнить. второй месяц весны начинается с Дня дурака, что прекрасно характеризует месяц в целом. умничать можно в течение всего года – к примеру, сидя у камина с трубкой в зубах долгими февральскими вечерами. а терять голову и находить приключения, разбрасываться обещаниями и собирать вокруг себя еще более чудаковатых типов, чем ты сам – этим лучше заниматься в апреле, уж поверьте мне

а вот и май-баловник, вот и май-чаровник, как сказал когда-то поэт Фофанов, снискавший бессмертие благодаря Ильфу и Петрову. май – отличный месяц, чтобы серьезно заняться отмечанием всевозможных праздников. просто открывайте календарь, и вперед! 1 мая трудящиеся начинают отмечать свой праздник, уходящий корнями в далекое языческое прошлое. 8 мая к ним присоединяются все матери мира – День матери, праздник международного значения. 9 мая отмечаем День Победы. 15 мая все возвращаются в семью, чтобы как полагается отметить Международный день семьи. 20 мая в винно-водочные отделы стекаются банковские работники Украины, чтобы достойно отметить свой собственный праздник. на следующий день к ним присоединяются украинские ученые, чтобы отметить День науки. а через неделю, 28 мая к праздничному процессу присоединяются украинские пограничники, предварительно заперев границу на замок. ну, а специально для тех, кому показалось, что в мае недостаточно праздников, существует день Киева – милости просим в столицу!

в общем, весной всегда найдется, чем заняться – в отличие от зимы, когда можно только скрючиваться от холода и осени, которая идеально подходит, пожалуй, лишь для меланхолии. весна – она снова пришла, хотя в конце декабря многие в это не верили. пить, влюбляться, чудить – самое время для этого!

ПОЗИТИВ ОТ ОДНОЙ ОЧЕНЬ МУДРОЙ ЖЕНЩИНЫ

ПОЗИТИВ ОТ ОДНОЙ

ОЧЕНЬ МУДРОЙ ЖЕНЩИНЫ

ЕКАТЕРИНА АНДРЕЕВА СКАЗАЛ, ЭРНСТ ПОВЕСИЛОСЬ

Никуда не деться от сравнений. К примеру, сравниваю нынешнее телевидение с советским. Сейчас стараюсь, конечно, не смотреть. Но если посмотрел — невольно сравнил. Все сравнения исключительно в пользу того, что показывалось и говорилось в СССР. Те, советские дикторы, были эталоном правильной речи. Человек слушал новости и учился хорошему русскому языку. Что сейчас?

Слово диктору Первого канала Екатерине Андреевой: «Директор школы устроила из школы ресторан...». Почему «устроила»? Директор же «он». Что получается: «он устроила»? Андреева думает, что директор школы — женщина, поэтому говорит «устроила»? С таким же успехом я могу сказать: «Екатерина Андреева сказал, Эрнст повесилось». «Сказал», потому что Андреева — диктор. Почему «Эрнст повесилось»? Сами догадайтесь. А я только поясню на нескольких примерах.
Пример первый. Маленький отрывок из фильма на первом канале:
Сине-чёрная, пугающая атмосфера. Крупным планом труп мужчины. Его только что вытянула из холодильной камеры женщина-патологоанатом. Молодая, симпатичная, она долго рассматривает раны, принёсшие смерть. На лице криминалистки никаких чувств и эмоций — несмотря на молодость, смерть ей давно «приелась». Ежедневные «свидания» в морге, видимо, заставили её привыкнуть ко всему. Появившаяся начальница о чём-то расспрашивает. Ещё раз крупно труп. Начальница и подчинённая внимательно его осматривают, потом шутят, мило улыбаются.

Читать далее...

Стань счастливым прямо сейчас!

Адин Штейнзальц. ОБ АНТИСЕМИТИЗМЕ

 Начну я рассказывать про антисемитизм с такой вот истории. Читает еврей антисемитскую газету «Черной сотни». Его спрашивают: «Тебе что, больше делать нечего?» Он отвечает, что когда читает антисемитскую литературу, получает удовольствие, а когда еврейскую – впадает в депрессию.

– Читая еврейскую литературу, я каждый раз узнаю, что где-то был очередной погром, что евреев опять преследовали или угнетали, что где-то жгут еврейские школы. А когда читаю антисемитскую литературу и узнаю, что евреи захватили власть во всем мире, что все деньги в наших карманах и что мы узурпировали науку и культуру, – я получаю удовольствие от того, какой мы могучий народ!

Тем приятнее в своей еврейской компании поговорить об антисемитах, ибо в конце концов мы будем говорить только о хороших вещах. Ведь у антисемитов гипертрофированное уважение к евреям.

Недавно был проведен опрос в странах европейского содружества. Оказалось, в Европе господствует мнение, что государство Израиль – наиболее реальная угроза существованию мира. В Израиле сегодня около 6 миллионов граждан. Вокруг – примерно 120 миллионов арабов. На всей земле – 6 миллиардов людей. Однако нас воспринимают как самую большую угрозу человечеству.

От одной своей знакомой я услышал любопытный рассказ. Ребенком ее послали в весьма престижную школу для девочек в Англии. Когда одноклассницы узнали, что она еврейка, они стали, смущаясь, ощупывать ее голову, поскольку были убеждены, что у евреев растут рога. Речь об Англии, а не о каком-то Б­гом забытом ауле в Казахстане. Что ж, фольклор всего мира богат сюжетами о том, как нищие евреи на самом деле под половицами прячут слитки золота.

Читать далее...

Из ЖЖ - "Мухлёж"

Автор - serafimm

Я знаю его давно – лет пятнадцать или даже больше. За это время он совсем не изменился – ёжик волос на шишковатой голове («ты не понимаешь – это для экономии!»), срочные дела с утра и релаксация вечером с жадным поглощением любых газет и прочей печатной и непечатной информации…

К нему попасть не так просто. Если нет с собой банки или ёмкости из-под майонеза – не стоит даже соваться. Если несёшь с собой полный пакет такой ерунды – можешь оставаться, ты сегодня в фаворе.
Трёхлитровые банки и контейнеры ценятся у него не очень – с ними неудобно возиться. Лучше литр или поллитра, это самое то – с крышкой и непроливающиеся. Нести недалеко, но были случаи, когда проливалось.

В ёмкостях он разносит суп. Обычный суп: бульон из куриных голов, они дешевле; для густоты - лапша на развес – у него ещё остался десятикилограммовый мешок вермишели, ему привезли в марте - он так и не знает, кто это был, но поставил плюсик. 
Летом в супе овощи с рынка, выброшенные или подаренные, осенью - кабачки. Кабачков по осени очень много – я тоже несу свой «вклад», я так и не научился готовить икру из кабачков, а меня угощают жёлтыми громадинами весь сентябрь – у всех вокруг дачи.

Суп он раздаёт во дворах – у мусорных баков, у старых коллекторов, из которых идёт пар, у незакрытых подвалов. Раздаёт детям – чумазым пацанам с суперменскими наклейками на костлявых плечах, большеглазым девчонкам со старыми ножами наизготовку – девочкам выжить на улице в наше время не очень просто. Иногда он забирает кого-то на ночлег – несмотря на все запреты и особенности его казённой квартиры – она и досталась ему только во временное пользование, пока он тут метёт асфальт и пользует кошек жэковских начальников – сам я не спрашивал, но, говорят, он когда-то был настоящим ветеринаром.
                                                                                            

Читать далее...

Три текста о Грузии. Текст 1. 11 февраля 2011, Евгений Грищковец


Здравствуйте!

Когда ездил в Грузию, взял с собой фотоаппарат. У меня есть хорошая, профессиональная камера с очень хорошей оптикой, которую я приобрёл, скорее, воплощая свою детскую мечту времён серьёзного занятия фотографией ещё в кемеровской фотостудии, описанной мною в рассказе «Начальник». Но камерой я так и не воспользовался, оставлял в гостинице. С большим фотоаппаратом на шее я сразу же выглядел, как приезжий и турист. А я в Тбтлиси, хоть и приезжий, но уж точно не турист. А главное, мне не хотелось отключаться от потока жизни и острого её проживания для того, чтобы что-то попытаться зафиксировать. Всё равно ничего не удалось бы передать. Проиллюстрировать получилось бы, но передать – нет. Для передачи у меня есть дргой инструмент…

В этот раз в Тбилиси я позвал своего старинного друга из Омска. Я многих уже приобщил к Грузии и её столице. Они тут же обзавелись собственными знакомыми и ездят туда самостоятельно. Но вот Серёгу мне хотелось свозить особенно. Он там никогда не был, а ему уже за пятьдесят. Он в прошлом очень хороший музыкант, давно ушедший в бизнес. Но человек невероятно чувствительный и тонкий. Тбилиси – это город для него.

Когда мы подлетали к главному грузинскому аэропорту Сергей не отрываясь смотрел в окно. Под нами были снежные вершины, заснеженные поля и, вдруг, снег исчез и вдалеке показался город. Но с самолёта Тбилиси не рассмотреть. С смолёта ничего не поймёшь… Когда мы сели Сергей сказал: «Вот, я впервые на Кавказе. Как же волнуются наши товарищи! Не хотели отпускать…»

И вот Сергей наблюдал, как быстро и любезно нам поставили визы, как бурно встречали меня мои грузинские друзья, а его просто радостно, как давно и хорошо знакомого. И вот мы едем из аэропорта в город… Сергей вертит головой. А по сторонам ничего особенного, ничем не выразительные дома, можно сказать, типичные, обшарпанные… Он явно разочарован. Заезжаем в Авлабар – тоже ничего особенного. Он несколько раз спрашивает меня: «Мы уже в центре?» А я говорю ему: «Подожди, подожди…» И вот машина поворачивает, и вот мы выезжаем на мост…

Я помню своё первое посещение Тбилиси… Я знаю, что испытывает человек, впервые попадающий в этот город. Это приблизительно такие же ощущения, какие человек испытывает впервые попав на концерт симфонической музыки и , при этом, сразу в исполнении выдающегося симфонического оркестра под руководством какого-нибудь великого дирижёра. Т.е., заходишь в зал, усаживаешься, вертишь по сторонам головой, а из-за занавеса доносится какофония настраивающегося оркестра. То визгнет скрипка, то пискнет флейта, то протрубит валторна или контрабас. И вот думаешь: «ну куда я попал, зачем это мне нужно? Вот окружающие люди, видимо, хорошо в этом во всём понимают. А я-то зачем сюда припёрся, что мне, делать нечего?» Но вот зал заполнился, наступает тишина, занавес. Тишина зависает абсолютная, на сцене неподвижный и блистательный оркестр… И вот волшебный всплеск рук дирижёра……. И тебя накрывает неведомой доселе волной звука и переполняющего душу впечатления…

Так же и с Тбилиси. Дорога из аэропорта, похожая на раздражающие и непонятные звуки, пострепенно нарастающий шум, а потом замирание дыхания, въезд на мост через Куру – и вот тебя принимает в объятия симфония этого города!!! Слева – старый город, с балконами, балконами, балконами, которые звучат, как мощнейшая струнная группа. Над всем этим возвышаются горы, на которых буквально зависли крепостные стены, храмы и уходящие ввысь по склону дома. И вот всё это мелькает, потом площадь, поворот направо – и всей мощью ударных и духовых вступает проспект Руставели…

И любой человек, привыкший к красотам Европы, исходивший самые прекрасные улочки Флоренции, Брюгге, Лондона или Праги, понимает, что он не был готов к такому впечатлению. Он понимает, что он попал в город, сотканный из каких-то самых разнообразных нитей, разных веков, культур и вкусов. Город, каким-то чудом уложенный в невероятной красоты ландшафт, нанизанный на нитку реки Куры, как самым причудливым образом ограненный и оправленный бриллиант… Я видел, как Сергей просто задохнулся, переполнился, утонул в этом городе и в этой симфонии. А я ему всё шептал: «подожди,подожди…»

Нас, конечно же, привезли сразу же к столу. Стол, конечно же, был большой. За столом, конечно же, сидели ещё друзья. На столе, конечно, стояло вино, сыр, зелень, пхали, баклажаны с орехами, солёная джён-джёли, хлеб… А по запаху было ясно, что где-то в недрах кухни уже готовятся хинкали, бурлит чихиртма, дышат жаром угли для уже нанизанных на шампуры кебабов, уже в темной печи доходят хачапури…

Я видел, что у Сергея закружилась голова от первых тостов, от первых отведанных яств, от плотной атмосферы настоящего добра и радости. Съев баклажаны, сыр, хлеб, а потом, после коротких инструкций отведав хинкали, он шепнул мне на ухо: «То, что я знал, как грузинскую еду раньше… Это всё равно, что побывать на Брайтон бич и думать, что побывал в России». А я ему шептал: «подожди, подожди…»

И вот пришло опьянение от еды, шумных голосов, тостов, вина… И вот накопилось и набухло что-от в воздухе… То самое, что должно непременно прорваться и излиться песней… И вот эта песня неожиданно сама собой зазвучала.

А за столом сидели оперные певцы из тбилисского оперного театра и мой драгоценный друг Дато, который руководит этим театром, и друзья, которые никакого отношения к искусству не имеют… А ещё итальянский дирижёр, приехавший для работы в Тбилиси и его родители, и итальянские его друзья, для которых всё было в диковинку, всё странно, всё чуднО.

И вот певцы и не певцы: сваны, имеритинцы, гурийцы, кахетинцы, менгрелы… выдохнули такой звук, от которого сидящий рядом со мной Серей просто перестал дышать, а у итальянцев просто приоткрылись рты.

Этот звук таков, что его невозможно описать. Никто не может представить себе его, не побывав в грузинском застолье. Никакие записи не передадут этой мощи. Этот звук проникает всюду и всё собой заполняет. Этот звук как бы изменяет сам воздух, ионизирует его и очищает. Есть полное ощущение, что когда вдыхаешь воздух, наполненный звучанием грузинского хора, ты вдыхаешь что-то очень древнее и исцеляющее сердце и душу… Да и другие органы. Этот воздух имеет даже другую плотность, его почти пьёшь, как самое светлое и чистое вино.

И вот эти люди, забавные, многие с большими носами, кто-то с пузцом, кто-то лысый, вдруг преображаются, их плечи расправляются, они становятся прекрасными. Их глаза как будто разворачиваются внутрь, и в этих полуприкрытых глазах появляется какая-то такая дымка, что хочется спросить у них: «Друзья мои, что вы видите в этот момент?» – но песню прерывать нельзя, поэтому это навсегда останется тайной, известной только им, тем, кто поёт.

Я раньше пытался спрашивать, о чём их песни. Они неохотно переводили мне, понимая, что никакие определённые смыслы не имеют значения. Сила, мудрость, концентрированное ощущение жизни, связь с миром, воздухом, горами, небом, шумом Куры и Арагвы, предками, Богом – вот что звучит в этих песнях, вот, к чему прикасаешься, сидя с ними за одним столом. И застолье сразу же превращается в самый прекрасный и самый древний обряд……………………….

Вот, с чего я хотел начать свои грузинские заметки. Я много раз бывал в Грузии, но только сегодня мне удалось хоть как-то найти слова, чтобы описать только что описанное.

Продолжение следует…

Ваш Гришковец.

Три текста о Грузии. Текст 2. 12 февраля 2011, Евгений Грищковец

Здравствуйте!

Если приезжаю в какой-то новый, неизвестный мне город, первым делом интересуюсь, где можно вкусно поесть. И второй вопрос, когда мне о таком заведении сообщают: а ходят ли туда люди? Многолюдно ли в нём…

Есть города и целые страны, где вкусно поесть невозможно. Можно перекусить, можно чего-то отведать, можно поковыряться, но поесть с удовольствием практически невозможно. Я не нахожу этому никаких практических и отчётливых объяснений, но те города и страны, где простая и вкусная еда, трапеза, застолье не являются чем-то важным, чем-то жизненно необходимым – такие города и страны мне чаще всего не интересны, в них я тоскую и в таких городах у меня нет друзей. Никакая тонкая архитектура, фасады, музеи, картинные галереи или продуманные пешеходняе маршруты с красивыми пейзажами не спасают меня от тоски, не согревают. И поэтому убогий и бедный пригород Неаполя, где пыль, мусор, нищета и ни одного мало-мальски красивого дома, но где в самой дешёвой пиццерии можно поесть вкусно, и самое дешёвое вино наполняет кровь желанием жить дальше, мне милее какого-нибудь британского Ибсвича, где вкусно поесть просто невозможно, хоть ты голову расшиби об эти старинные дома.

В приготовлении еды и в её поедании всегда дожно присутствовать что-то жизнерадостное и даже жизнеутверждающее. А когда люди в городе или в стране привыкли есть по домам, не выходят хотя бы даже раз в неделю пусть в самое скромное заведение, но чтобы не просто утолить голод, а устроить маленькое застолье, трапезу с друзьями или всей семьёй, если таких заведений в городе мало и они либо плохи, либо пафосны и дороги, и тем самым плохи, то значит, в таком городе что-то не то, отсутствует что-то важное, что-то радостное, жизнь в этом городе течёт довольно уныло, часто тяжела и, возможно, беспросветна. Но главное, люди согласны с такой жизнью. Про питейные заведения я не говорю. Это совесем другое…

Два города могут находиться совсем рядом в одном регионе, и в одном будут вкусен хлеб, булки, и в любой пельменной или столовой вам нальют хорошего компота, рассольника, с правильно порезаннм огурчиком и перловкой… А в другом будет дорогой ресторан, сделанный каким-нибудь московским или прибалтийским дизайнером, или шеф-повар у них окажется из Питера или Риги, и цены будут московские, и посуда с гордой надписью «Villeroy Boсh», но то, что будет лежать на этой посуде будет невозможно есть. И вроде соус, как надо, и вроде рыба свежая, и вроде спаржа правильная, но всё скучно. И глаза у рыбы на тарелке несчастные…

Чем это объяснить?… И даже если дать одно и то же тесто из одного замеса и фарш один и тот же… В одном городе пельмени будут маленькие, тонкокожие и сквозь морщины теста будет чуть-чуть просвечивать начинка и бульон в котором их сварили будет прозрачен и светел… А в другом городе пельмени будут гладкие, толстокорые, слипшиеся и какие-то… тяжёлые.

В Грузии вкусно везде!!! И в Грузии вскусно всё! Почему так? В мире не так много великих национальных кухонь, то есть неких национальных кулинарных систем…

Великими можно считать те кухни, где в пищу идёт всё. То есть абсолютно всё, что можно приготовить и съесть. Всё растительное, плавающее и животное. Причём, всё из чего состоит животное, идёт в пищу. Это китайская кухня, со всеми её юго-восточными и прочими отголосками, это японская кухня… Почему-то именно французы и итальянцы из всй Европы сделали великие кулинарные школы, и они едят всё: любую траву, любую рыбу… да и животное они съедают от ушей до хвоста, не брезгуя лягушками, голубями и всевозможными морскими существами…

И в Греции много вкусной еды, но о великой греческой кухне говорить не приходится. И мексикансканская кухня своеобразна и остра, но на великую не тянет. Австро-венгерская империя дала миру шницель и гуляш, поляки гордятся своей неповторимой уткой с яблоками, финны варят суп из копчёного лосося на молоке, от которого пот выступает на лбу, и можно согреться на любом морозе, бельгийцы придумали картошку фри, у немцев в каждом регионе неповторимые сосиски, испанцы могут очень вкусно накормить несколько раз, в Индии за много веков придумали удивительную еду, и там тоже едят всё, от цветов до кузнечиков, но нужно дойти до высокой степени просветления, чтобы принять эту еду, как возможную. Англичане – прекрасные мореплаватели и инженеры… У нас в России есть определённые кулинарные достижения, в Киеве так вкусно, что даже гамбургеры в МакДоналдсе как-то сочнее, жизнерадостнее, чем в Питере или Будапеште, я уж не говорю про вареники и прочее. Настоящим узбекским пловом наесться просто невозможно. Но великих кухонь мало. Раз-два и обчёлся.

Почему же именно в этой маленькой стране появилась, безусловно, великая кухня?! Кухня, в которой много глубоко специфических и уникальных блюд, но которую с удовольствием примет и японец, и индус, и африканец. Ты можешь быть совершенно пробитым вегетарианцем и для тебя на грузинском столе найдётся масса разнообразной еды. Любишь рыбу – тебе её приготовят, потому что она есть и в реках, и в море, и в озёрах. Про мясо, самое разнообразное, я даже не говорю. Любые травы, ягоды, орехи, листья – всё идёт на стол, всему найдены удивительные сочетания.

А главное, во всех маленьких, больших, центральных и районных забегаловках, кафе, дорогих ресторанах – везде, всегда есть люди, везде шум голосов, везде едят. Потому что для них – это не просто утоление голода, а это всегда событие. Событие ежедневное, событие жизненно необходимое, но не проходное, не суетное. Таково там отношение к жизни! Отношение к каждому проживаемому дню.

И именно таким отношением к жизни объясняется, что в грузинской еде нет ни одной не существенной детали… Мацони я не могу назвать кефиром, язык не поворачивается. А буйволинный мацони – это просто изысканное блюдо… Всё! Начиная с основ, то есть, вода и хлеб, в Грузии совершенны.

Вы нигде не сможете попить такого лимонада, какой делают в Грузии. Если хотите попробовать вкус детства – возьмите грушевый лимонад или «Тархун». В Кемерово в моём детстве не было вкусного «Дюшеса» и лимонада хорошего не было, и «Крем-соды» не было. Но это всё казалось в детстве очень вкусным. А теперешние напитки кажутся пресными и тянет побрюзжать, мол, помнишь, какой был напиток «Буратино» и газ-вода из автомата по три копейки… А когда пьёшь грузинский лимонад из классической бутылки зелёного стекла, то ты чувствуешь вкус детства, и десятки лет, притупившие чувствитеьность, отступают под натиском радостного детского вкуса. А ещё там много лимонадов Лагидзе, вкус которых нам неведом, потому что у нас такого просто не было. Например, шоколадный или даже сливочный лимонад. Но пьёшь, и всё равно кажется, что это вкус ТВОЕГО детства.

Почему всё это случилось именно в этой маленькой стране? Почему этим четырём миллионам людей досталась маленькая страна, в которй есть и горы, и долины, и море, и быстрые реки. Их немного, но народностей у них много. И у всех какие-то свои неповторимые дополнения в общий грузинский стол. Хачапури по-аджарски в виде лодочки с яцом, хачапури по-имеретински с сыром внутри, по-менгрельски, почти такое же, как по-имеретински, только ещё с сыром сверху, ачма, которая даст фору лазанье из любого итальянского региона, хачапури с фасолью… а у сванов вообще хачапури с мясом.

И песни их таковы. Весёлые, смешливые и говорливые гурийцы поют сложные, многословные и многослойные, почти крикливые напевы. У имеритинцев печальное многоголосие может быть прервано гордым, громким монологом, который снова потонет в печали. А сванские песни вообще непостижимы, как таинственная их, очень обособленная горная жизнь…

Как случилось такое многообразие, такое буйство красок на одном небольшом кусочке планеты? У меня нет никакого объяснения. У грузин есть на этот счёт много мифов, но объяснений тоже нет. Случилось и случилось. Это чудо! Просто необъяснимое чудо. Как и сама жизнь. Так они к жизни и относятся.

Ваш Гришковец.

Три текста о Грузии. Текст 3. 13 февраля 2011, Евгений Грищковец

Здравствуйте!

Сегодня хочу закончить небольшой «триптих» о Грузии. Завтра – понедельник, и будни перекроют свежие, ещё трепетные впечатления, которые перерастут в ожидание новых встреч.

А Калининград снова замело, и сегодня холодно. А было несколько совсем весенних дней с проступившими зелёными газонами, с песком и каменной крошкой вдоль обочин, которую сыпали всю зиму во время гололёда. Люблю весенние неряшливые дороги, голые деревья… Люблю даже весенний беспорядок. Люблю возвращаться в Калилинград откуда угодно, даже из самых прибранных и аккуратных городов… Но в этот раз, вылетая утром из Тбилиси, я чувствовал грусть, чувствовал, что не хватило ещё одного дня… И в т же время я понимал, что будь этот день – всё равно бы не хватило. Почему? А, видимо, потому, что я остро почувствовал то, о чём хочу сказать.

Я очень люблю Бельгию. И так случилось, что с этой маленькой страной связано много событий и первых зарубежных впечатлений моей жизни. Люблю и знаю Брюссель. Хорошо знаю и Фландрию и Валлонию. Бывал, жил и работал в разных городах. И даже довелось пожить и поработать на молочной ферме в Арденах. Там есть друзья, там есть любимые места, там я встречался с невероятной щедростью и готеприимством. Но никогда, даже в начале 90-х, когда у нас царила неразбериха и периодически даже жуть, я никогда не испытывал тоски, возвращаясь на Родину. Наоборот, я хотел скорее домой, хотел за работу, хотел к друзьям, хотел вернуться к воплощению своих больших и малых планов. Но в этот раз, в Тбилиси, в аэропорту, я испытывал грусть. Грусть гнетущую, и с которой труднее всего бороться, хоть я и умею с ней бороться…

Всё-таки Бельгия и вся остальная благополучная и не очень благополучная Европа, какой бы близкой она не казалась сейчас (от моего дома до польской границы 36 км.), всё же для людей моего поколения далека и отдельна. Она во многих местах нами уже исхожена, изъезжена, а кое-где даже изучена. Но всё равно она отдельна. А Грузия не отдельна.

И хоть я в Грузии бывал реже и меньше, чем во Франции или Германии… Грузия входит в чувственное понятие Родины. Грузия даже до того, как я в ней подывал уже входила в территорию любви. Пушкин, Лермонтов, Грибоедов очень помогли. Отец солдата, певчий дрозд, пастораль, три смешных грузина, которые рисовали разметку на дороге, Мимино, мадемуазель Пастик в исполнеии Софико Чиаурели, красавец пастух в исполнении совсем не грузина Зельдина, влюблённый в свинарку, на чьём месте наверняка хотели быть наши бабушки, Бенжамен Глонти из Не горюй, юная красавица из Небесных ласточек, Абдулла из Белого солнца пустыни, сержант Кантария, Багратион, Дато Туташхиа (помню, с каким трудом я старался запомнить фамилию замечательного грузинского актёра Отара МигвинитухуцЕси), граф Калиостро с огромными грузинскими глазами (дублированный армянином Джигарханяном), и ещё целая вереница знакомых с самого детства лиц и имён вплетенная в нашу жизнь, с самого детства, где бы мы ни жили – на Камчатке, в Крыму, Мурманске или Караганде. Никакому итальянцу, американцу или японцу всё мною перечисленное не скажет ничего. Это наше. Не грузинское, не российское, не советское, а наше.

Как же Тбилиси расцвел за те полтора года, пока меня там не было. Мы прилетели днём, а когда опустилась зимняя, быстрая темнота, город вспыхнул огнями, какими никгда прежде не был освещён. Я увидел это зрелище, и на некоторое время потерял дар речи. Мой друг Дато стоял, смотрел на меня, очевидно, испытывая городость, и сказал, что «Просто пригласили французов, которые в этом свете понимают, вот они и осветили наши старые балконы. Весь город осветили». Потом мы ночью ездили по городу. Я видел отреставрировнные здания театров. Но были отреставрированны не только фасады, было видно по афишам, что театры ожили. Над Курой повис пешеходный мост. И хоть он сильно изменил привычную картину старого города своими фантастическими формами и живой подстветкой, но при этом он так прекрасен и похож на какое-то лёгкое, фантастическое существо, которое прилетело и вот-вот улетит. И ещё этот мост, конечно, напоминает о том, что мы в 21-м веке, в то время как недостроенные башни Москва-Сити уже архаичны и выглядят, как нелепая претензия и памятник глупым амбициям в сочетании с неуёмным воровством.

В Тбилиси есть ощущение рывка. И хоть Авлабар и спальные районы по-прежнему неухожены, но в городе явно чувствуется проявление воли. Причём, воли довольно молодых людей. Людей, которые моложе меня. Я познакомился в мэром Тбилиси. Молодой, высокий, очень симпатичный человек. Говорят, грубоватый. Но даже старики признают его явные достижения, которые видны. Не декларированы, а видны.

Поразительно! Мой друг Дато руководит тбилисским оперным театром. Он моложе меня, а руководит тем театром, в котором происходят события фильма «Жил певчий дрозд», который я видел триннадцатилетним мальчиком. Он руководит масштабнейшей реконструкцией этого театра, при этом, репетирует первую оперу, написанную Моцартом в 14 лет. Репетирует с китайскими, американскими, грузинскими певцами, с итальянским дирижёром. У него куча планов, у него разрывается телефон, он отвечает то по-грузински, то по-английски, то по-итальянски. Вот только по-русски практически некому ответить…

Мы сидели в ресторане (собственно, мы практически только этим и занимались), из-за сосоднего столика, услышав русскую речь, подошёл высоченный парень лет тридцати. Он извинился, за вмешательство, извинился за плохой русский и сказал, что обязательно отдаст сына в русскую школу, потому что когда-то сам прочёл Жюля Верна на русском языке. Я удивился Жулю Верну. «А просто грузинский перевод был не прикольный. На в русском было престижнее читать» – сказал он и засмеялся. А потом добавил, что язык хорошо помнит, но практики разговорной почти нет.

Вообще, в течение четырёх дней все, кто слышал русскую речь – таксисты, случайные соседи за столиками, люди на рынке – все старались подойти и выразить свою радость по поводу того, что мы приехали несмотря ни на что и не смотря на нашу пропаганду, про которую они, разумеется, знают, потому что наше телевидение и наш интернет доступны. А ещё они часто просили: передайте привет Москве или передайте привет Питеру. Были даже те, которые просили пердать привет Чите и Перми, где они когда-то учились, где у них много потерянных друзей, а возможно и более близких.

Ходил по рынку у Сухого моста (это такой, вроде блошинного рынка, где можно найти много интересного и где я всегда себе что-нибудь покупаю). В прошлое воскресенье там было много народу. Ходил, глазел, и вдруг рядом послышались громкие голоса. Много людей очень громко заговорили почти переходя на крик. Я машинально напрягся и был готов побыстрее отойти в сторону. И вдруг громкие голоса сменились ещё более громким смехом. И я подумал про себя: «Как же я всё время настроен и готов к агрессии».

А в Тбилиси вообще громко разговаривают, громко зовут друг друга через улицу, могут даже перекрикиваясь беседовать через проспект Руставели. И я в первые свои приезды туда всегда испуганно оглядывался на громкие голоса. Широкие жесты мне казались проявлением гнева или неприязни… Но даже в потоке машин… два тбтлисских водителя только что обругавшие друг друга клаксонами… уже посмеялись, уже махнули друг другу руками или приостановились и, открыв окна, что-то весело обсудили.

Я много раз слышал следующее: «сегодня я тебя познакомлю с одним замечательным человеком», или «к нам сегодня приедут друзья из Кутаиси» – А кто они? – «Ой, чудесные люди», или «Женя, ты не будешь возражать, если к нам присоединятся мои знакомые. Они прекрасные люди». Я не разу ни от кого не слышал: «будь с ним поаккуратнее, это гнилой человек» или «там за соседним столом сидит редкостная сволочь» или «мой сосед редкая скотина». Я видел своими глазами, как люди в Грузии внимательно и хорошо друг к другу относятся.

С кем-то я поддерживаю знакомство, а с кем-то дружу уже больше десяти лет и все эти десять лет компании моих знакомых и друзей всё те же. Эти десять лет были очень непростыми. Но они держатся друг за друга. Они берегут друг друга. И многие по-настоящему друг друга любят. Я никогда не слышал там злорадства по поводу неудачного спектакля, роли, фильма или книги. Я мог услышать досаду и переживания по поводу неудачи или неуспеха. Но злорадства – никогда…

Я отчётливее всего увидел именно эту составляющую их жизни нынче… В нашей компании и среди моих грузинских знакомых есть люди безоговорочно поддерживающие нынешнего президента, и есть люди, которые слышать не хотят его фамилию. А есть люди, которые мудро понимают и тех и других, а также тонко понимают суть происходящего в стране и сочувственно относятся к тому, что происходит у нас. Кто-то резок в суждениях, кто-то наоборот. Но они все вместе. Они могут сидеть за одним столом. И они явно надеются пережить сложные нынешние времена, и все свои надежды они связывают только с Грузией и друг с другом…

А всё очень просто, настолько просто, что даже писать это странно… Они просто очень любят свою Родину. Очень!

Любят без всяких оговорок, объяснений. Любят такую, какая есть. Они любят друг друга, потому что любят Родину.

Они открыты, гостеприимны, неподдельно щедры и любят всех гостей, потому что любят Родину. Не показно гостеприимно, а по-настоящему… Они снимали такое кино! Они так поют! Они делают такую еду, которая всегда вкусная! Они пишут такие картины! Они так любят искусство! Они так любят жизнь!… Потому что любят Родину! В Грузии не победило безжизненное фиктивное искусство, в Грузии нет литературно-кинематографического тренда, который сводится к утверждению, что жизнь гавно… потому что они любят Родину. И в этом смысле они друг в друге не сомневаются.

Я сидел в аэропорту и чувствовал, что я хочу оттянуть момент возвращения туда, где только и делают, что декларируют любовь к Родине, но на самом деле её не любят……. Если бы любили, не разворовывали бы так нещадно, торопливо, жадно и безоглядно. Если бы любили, то не относились бы с такой лютой злобой к своим современникам, соотечественникам и соплеменникам.

Не были бы готовы в любой момент сорваться на крик на своего соседа, коллегу, такого же прохожего или пассажира, или на того, который едет в потоке машин сбоку, впереди или сзади. Если бы любили Родину, не поливали бы грязью при любом удобном случае свои родные города и свою родную страну в целом. Не брюзжали бы и не ныли, не имели бы таких диких иллюзий по поводу жизни за пределами, не преклонялись бы перед любыми запредельными образцами. Не искали бы авторитетов, панацей и пророков в мифических далях. Любили бы Родину, не создавали бы столь тёмных, беспросветных и безнадежных, а главное, упивающихся тьмой и безнадежностью фильмов и книг. Любили бы, не приняли бы этих книг и фильмов. Если любили бы, не завидовали бы такой чёрной и душной завистью любому успеху рядом, и не злорадствовали бы любому промаху и уж тем более беде ближнего. Если любили бы, то не пытались бы объяснить поступки соотечественников самыми низменными и пошлыми причинами. Если бы любили, то доверяли бы!

Недоверие всем и каждому – это основной национальный российский тренд последних нескольких лет. Оголтелый патриотизм без подлинной любви к родной стране – это то, что нас закрывает от всего остального мира, то, что отталкивает от нас, то, что создаёт непонятное и очень недоброе лицо нашей страны. Лицо, искажённое дерзкой, бессмысленной, но при этом самодовольной улыбкой.

Вот что я очень остро почувствовал, покидая Тбилиси, прощаясь с друзьями, обещая снова приехать, повторяя своё собственное приглашение и говоря, что мои двери тоже для них всегда открыты. Они кивали. При расставании нельзя перечить или не соглашаться. Они кивали, но в глазах их было печальное понимание, что в ближайшее время они приехать не смогут, потому что, если их двери распахнуты для нас, то наши двери закрыты для них.

Может быть, не в тему,но захотелось поделиться.

КЕРК ДУГЛАС (СОВЕТЫ СТАРОГО АКТЁРА)



Может быть, после смерти вы окажетесь перед большим бородатым стариком на
большом троне и спросите у него: <Это рай?> А он ответит: <Рай? Да вы только
что оттуда!>

Керк Дуглас

Актер, 94 года, Беверли-Хиллз

http://esquire.ru/images/separator.png

Записал Майк Сейгер. Фотограф Пегги Сирота
Corbis Outline / RPG


Kirk Douglas Death Images: Michael Kirk Cameron DOuglas.

 

Kirk Douglas & Anne Buydens (55 years)

Если вы хотите чего-нибудь добиться, у вас должно хватать мужества на
неудачи.

Я говорю сыновьям, что у меня в детстве были преимущества, которых они
лишены. Я родился в самой ужасной нищете. Мне некуда было двигаться, кроме
как вверх.

Давайте детям больше свободы. Пусть делают ошибки. Не заваливайте их
советами. Уважайте в ребенке личность. Это как игра в кости: ты их кидаешь и
смотришь, что выпадет.

Чем ты старше, тем глубже чувствуешь любовь.

Чем больше я изучал Тору, тем меньше во мне оставалось религиозного. Я
понял, что богу не нужны наши хвалы. Он хочет от нас только одного - чтобы
мы стали лучше.

Самолюбие есть у каждого.

Когда меня позвали в Голливуд в первый раз, я отказался. Потом родился
Майкл, а денег не было, и я приехал. Иногда то, что тебя связывает, в то же
время дает тебе свободу.

Если бы я встретил человека, который ни разу в жизни не согрешил, я вряд ли
захотел бы с ним общаться. Люди с недостатками интересней.

Когда я целую сыновей в губы, на меня смотрят косо. Видят в этом проявление
слабости. Но мальчикам необходима физическая близость не только с матерью,
но и с отцом.

Как бы плохо ни шли дела, они всегда могут быть еще хуже. После инсульта у
меня появился дефект речи - ну и что? У Моисея он тоже был, но разве ему это
помешало?

Ошибки, которые люди считают ошибками, часто вовсе таковыми не являются.

Помните Макмерфи, героя книги <Над кукушкиным гнездом>? Он хотел выломать
раковину из стены, но не мог. И вот он уходит из комнаты, все эти ребята
смотрят ему вслед, а он оборачивается и говорит: <Но я хотя бы попытался,
черт возьми!> Иногда я думаю, что это отлично подошло бы для моей эпитафии.

Слово <политика> стало ругательством.

Не так давно я играл в гольф и говорю своему партнеру: <Давай пропустим этих
старперов - пусть начинают первые>. На что он отвечает: <Керк, эти старперы
на полтора десятка лет моложе тебя>.

Старость - у человека в голове. Я пережил крушение вертолета и операцию на
спине. Мне вшили кардиостимулятор. Я перенес удар и едва не покончил с
собой. Но я говорю себе: я должен расти и учиться дальше. Это единственное
противоядие от старости.

Чем не угодила европейцам победа СССР в ВОВ


Все мы с возрастом меняемся. Меняется не только наша внешность, но и установки о границах плохого и хорошего, уточняется и усложняется картина окружающего мира. Точно так же меняется и общество, сдвигается точка зрения и уловить эти изменения, находясь в современном твиттерно-подобном потоке информации, не всегда легко. Понять их можно лишь взглянув со стороны на достаточно большой промежуток времени.
Иногда изменения настолько серьезные, что разным поколениям очень трудно представить образ мысли другого. Вот ведь "дураки" были комсомольцы, бросали теплые уютные родительские квартирки и ехали добровольцами в необжитые районы на "ударные комсомольские стройки". Кровавый тоталитарный режим совсем запудрил мозги. А если взять того комсомольца и показать ему современную социальную сеть, он не поверит что попал в ту же страну. Да и правда, - страна совсем другая, модель развития и ценности поменялись. И это не хорошо или плохо, это естественно. Но давайте все-таки посмотрим, откуда и куда мы идем. А для этого перенесемся на 50 лет назад в шестидесятые.
Конец хрущевской оттепели и начало эпохи застоя в СССР, первый человек в космосе, советские стиляги, закат эры хиппи и первый Вудсток, создан ARPANET - небольшая медуза которая вырастет в гигантского спрута под названием INTERNET. На западе экономическое чудо - небывалый рост экономики в Западной Германии и Франции, а так же в Греции, Италии и Японии. Свою цену за чудо они заплатят еще нескоро. В самом начале шестидесятых строительство берлинской стены проводит черту между советским блоком и западом.

Сейчас даже не верится, что наши войска и спецслужбы тогда стояли в самом центре Европы. На шестидесятые пришелся разгар холодной войны, карибский кризис показал насколько близко человечество к повторению недавних ошибок в новом масштабе.
Но даже тогда все помнили последнюю войну и Нюрнбергский процесс, помнили речь Черчилля, и наградной церемониальный Меч Сталинграда, который до передачи Советскому Союзу экспонировался с религиозными почестями в нескольких храмах Великобритании, включая Вестминстерское аббатство.
Именно в 60-е выходит на западе замечательная книга Александра Верта "Россия в войне 1941-1945". Верт находился в СССР с июля 1941 по 1946 год в качестве корреспондента газеты "Санди таймс" и радиокомпании ВВС. В книге он без всякой чернухи и политической предвзятости рассказывает о подвиге русского народа и войне на восточном фронте. Впервые книга вышла в США в 1964 г., затем в Англии, Франции, ФРГ и других странах. И жива была еще в памяти людей сила, перемоловшая военную машину вермахта. Эта сила была там, совсем рядом, за стеной.
Красная Армия разгромила 507 немецко-фашистских и 100 дивизий ее союзников, почти в 3,5 раза больше, чем союзники на всех фронтах Второй мировой войны. На советско-германском фронте вооруженные силы Германии понесли более 73% потерь. Здесь уничтожена основная масса военной техники вермахта: более 75% самолетов (свыше 70 тыс.), до 75% танков и штурмовых орудий (около 50 тыс.), 74% артиллерийских орудий (167 тыс.).

Долгих три года мы сражались с 3/4 фашистских войск фактически один на один, а после перелома и открытия второго фронта - с 2/3.
Из 1 418 дней активные бои шли 1 320. На североафриканском фронте соответственно из 1 068 - 309; итальянском из 663 - 49. Пространственный размах составил: по фронту 4 - 6 тыс. км, что в 4 раза больше североафриканского, итальянского и западноевропейского фронтов вместе взятых;
Оценки потерь с нашей стороны очень разные - потери мирного населения оцениваются разными авторами от 15 до 30 миллионов. Военные потери (включая погибших в плену) от официальных 8,6 до 13 миллионов.
Не будем сейчас анализировать кто подсчитал точнее и причины этих потерь. Рассмотрим всего один показатель из сравнительного статистического анализа. А именно стойкость войск - отношение числа убитых к числу пленных, сколько нужно убить, чтобы деморализовать остальных. Не скажу, что коэффициент абсолютно точен, но при корректировке официальных потерь в большую сторону он только увеличивается. У советских войск это отношение 1,7, у Германии и Италии 0,9, а для французских войск, например, этот коэффициент составил 0,05 - убиваем 5 и 100 бросают оружие. Если бы наши деды сражались как тогда французы - не было бы потерь 9 миллионов, но судя по цифрам это не сражение, это чуть серьезнее полевых учений. Я не умаляю сейчас подвига французского сопротивления, но кем бы был де Голль, не победи мы Гитлера? Сейчас бы его считали обычным сепаратистом, симпатизирующим коммунистам и выступившим против законного правительства Петена.

И даже в разгар холодной воины политологи и историки западного блока не приравнивали социализм и фашизм, а недопустимость нацизма легла в законодательства множества стран.
Вернемся в наши дни. В европейских СМИ не услышишь, о том, что каждый четвертый белорус погиб на войне, не вспоминают политую кровью землю Украины или миллионы русских умерших от болезней, голода, бомбежек. Забыт геноцид и массовое уничтожение православного сербского населения. Зато в эстонском городе Пярну открыт памятник легионерам эстонской дивизии "Ваффен СС", а в Латвии в Риге проводятся шествия легионеров СС. И параллельно с этим прибалты вместе с поляками активно продолжают требовать у России какого-то непонятного покаяния.
Украинские ветераны ОУН-УПА указом Президента Украины Виктор Ющенко от 29 января 2010 года признаны воюющей стороной и борцами за независимость Украины. Есть и конкретные герои - Роман Шухевич являлся заместителем командира в спецподразделении "Нахтигаль" сформированного и обученного абвером для действий в составе диверсионного подразделения "Бранденбург 800", с мая 1943 руководитель ОУН. 12 октября 2007 Шухевичу было присвоено почетное звание Герой Украины.
На международном круглом столе "Рабский труд при нацизме. Эксплуататоры и жертвы", прошедшем еще в 27 января 1999 года, бывший "остарбайтер" и узник Дахау Борис Григорьевич Ельченко озвучил очень интересный момент - рабочие из стран Запада, в отличие от наших, получали зарплату, а французы, например, ездили домой в отпуск. Несмотря на это, компенсации, выплачиваемые "западникам", в 7-10 раз превышают наши, а с того же 1999 года наши граждане, работавшие на немецких заводах, лишены права на компенсации. Среди этих заводов БМВ, "Бош", "Опель", "Сименс" и другие.

Что-же случилось с миром? Как за 50 лет победители превратились в побежденных, и почему совершенно нормальным теперь считается приравнивать социализм и фашизм? Почему компенсации раздаются столь избирательно? Почему в отдельных странах фашистские пособники называются героями?
Причин тут много. Одна из них та, что мы на самом деле воевали не просто с Германией, по сути это была война со всей континентальной Европой, и простить нашу победу просто нельзя, её проще всего поскорее забыть и подменить чем-то другим. А вторая, то ли причина, то ли следствие - в современном медиапространстве есть только одно преступление фашизма. Оно монополизировало и затмило собой почти все, что говорится о войне. Это преступление называется специальным словом "всесожжение" он же холокост.
Не хочу вдаваться в теории заговора, сомнений в убийстве множества евреев у меня нет, есть сомнения в конкретных цифрах, и есть серьезные претензии к политической пляске Израиля на костях узников концлагерей. Не понимаю я и почему с одной стороны пособники нацистов объявляются героями и участвуют в маршах, а с другой стороны, ученые, которые не отрицают, а просто призывают к диалогу и высказывают свои точки зрения по точным цифрам убитых евреев подвергаются уголовному преследованию лишаются ученых званий и сажаются на реальные сроки.

Наиболее точно на эту тему высказался А.Магидович, анализируя принятие резолюции Генассамблеи ООН 2007 года: "Несмотря на то, что реально мало кто отрицает факт геноцида евреев в годы Второй мировой войны, очень многим непонятно, зачем вообще поднимать вопрос об ответственности за его отрицание? Если Холокост - это очевидный факт истории, то зачем нужна ответственность за отрицание очевидного? Почему бы ООН не ввести тогда ответственность за отрицание и других очевидных вещей, скажем, шарообразности земли или таблицы умножения? Если же в истории Холокоста есть неочевидные и спорные для историков моменты, то опять же, почему нужно законодательно запрещать кому-то сомневаться? Это уже напоминает средневековую инквизицию, которая наказывала в том числе и за отрицание "очевидной" вещи - того, что земля плоская и стоит на трех китах"
А теперь собственно то, почему я вообще поднял эту тему. К этому меня подтолкнуло посещение двух мест в Берлине: дома у Чекпоинт Чарли (Haus am Checkpoint Charlie) и Цейхгауза (Zeughaus). В первом расположен Музей берлинской стены, а во втором - Немецкий исторический музей.
Музей Берлинской стены это музей двух идей - личной трагедии людей, для которых холодная война стала не просто абстракцией, а железный занавес не просто красивой аллегорией, а конкретной бетонной стеной. Вторая идея музея - показать "каким злом" был Советский союз. Победивший западный блок лишний раз "пинает" побежденного - в музее, например, можно увидеть кучу медалей с подписью "металлолом" или красный флаг с подписью "под этим флагом совершались преступления". Чтобы все понимали преемственность того СССР и этой России, есть отдельный зал про кровавые дела нового режима.

Немецкий исторический музей подарил мне квинтэссенцию всего написанного выше, как обычно, в путеводителе - поскольку их пишут так, чтобы просто и в двух словах передать нужную мысль, самое главное о конкретной эпохе или событии.
Вот так, 15-30 миллионов "советских функционеров" упомянуты на последнем месте в списке жертв после евреев и цыган. И убили их, получается, даже не по расовому признаку, так что в принципе о геноциде речи не идет. Да и не особо их жалко, ведь, посетив предыдущий музей, мы помним, что под советским флагом совершались преступления. И национал-социалистическое государство, оказывается, воевало не за рай для отдельно избранной арийской расы, а ради уничтожения евреев, чему прилагало все силы.
Хочу заметить еще одну важную деталь - современные СМИ и наполненность музеев не всегда соответствует общественному мнению, в одной из статей я упоминал о когнитивном кризисе школьных учебниках, абсолютно не выражающих общественное мнение. То же и со СМИ, они выражают лишь точку зрения капитала стоящего за ними, или правящей верхушки, а не точку зрения населения конкретной страны. Люди все еще умеют читать и думать самостоятельно. Живы еще и те, кто своими глазами видел шестидесятые.

Пересмотр результатов Второй мировой войны уже очевиден всем. ООН страдает тяжелой формой "импотенции", уже, пожалуй, неизлечимой. Кто-то еще помнит про Лигу наций? Незыблемые когда-то границы уже пересмотрены, забытые когда-то территориальные претензии вынуты из-под сукна. Будет ли пересмотрен такой результат Второй Мировой, как Израиль, судить не берусь.
В музее берлинской стены есть не относящийся к ней Ходорковский, но почему-то я не нашел экспозиции о современном близнеце - израильской стене безопасности в Иерусалиме. Ведь как показал исторический опыт - стены прошедшие по судьбам людей рано или поздно рушатся. Но как это будет, и будет ли вообще - покажет только время.

Источник: topwar.ru

ОЧЕНЬ СЛОЖНО...ВРЕМЕНА УДАРИЛИ В ПАХ...

ДМИТРИЙ НАГИЕВ

Очень сложно, времена ударили в пах. Половина из нас согнулась пополам, другая делает вид, что вовсе и не больно. Больно, очень даже больно. Больно, что приходится тратить время и одну единственную жизнь на выяснение отношений между собой и вырывание друг у друга мешка сахара. Обидно... Обидно, что в этой стране люди наверху тупеют от высоты, а внизу - оскотиниваются от нищеты. Я слабый... Я слабый и не хочу смотреть на шамкающих старушек, сжимающих в своих кулачках монеты, которых хватает лишь на хлеб, который вовсе не самый вкусный в мире, как нас пытались убедить. И я хочу жить вместе с вами в богатой красивой стране. Я хочу гордиться за нее и плакать, когда играет гимн. Я хочу работать для вас и жить для вас. Но в это время моя жизнь вам не нужна. Вы боитесь за свои, и это правильно. Но не правильно, что вся наша жизнь - борьба, а борьба - это для нас способ выжить. Мне нечего пожелать вам, кроме как: берегите своих детей, не превращайтесь в скотов, а именно к этому нас готовят. Не забывайте, что даже таким гнилым и измученным миром как наш все-таки должна, обязательно должна править любовь...





ilyaevteev