14 апреля 1862 года родился Пётр Аркадьевич Столыпин, возглавлявший правительство Российской империи в 1906—1911 годах, погибший от руки террориста 18 сентября 1911 года

Портрет премьер-министра Петра Аркадьевича Столыпина. И. Репин, 1910 год

По итогам проводившегося в 2008 году конкурса «Имя России» Пётр Столыпин занял второе место после Александра Невского (третьим стал Иосиф Сталин). В эту странную триаду, отображающую некий вневременной виртуальный образ правоверно-самодержавно-народной Руси (а может быть, повторяемость мучительных циклов русской истории), последний паладин великой империи вошёл вполне заслуженно.

Noblesse oblige
Отпрыск старинного дворянского рода, по матери — потомок князей Горчаковых (следовательно, родственник знаменитого канцлера, министра иностранных дел эпохи Александра II), Пётр Аркадьевич Столыпин окончил физико-математический факультет Санкт-Петербургского университета. Женился на Ольге Борисовне Нейдгарт, правнучке генералиссимуса Суворова, фрейлине императрицы Марии Фёдоровны.
В течение нескольких лет служил в Петербурге, в Департаменте земледелия и сельской промышленности Министерства государственных имуществ, достиг должности помощника столоначальника и чина камер-юнкера.
Такой старт при активном использовании родственных связей открывал перспективы большой бюрократической карьеры.
Но в 1989 году молодой Столыпин перебрался жить в своё наследственное имение Колноберже, вблизи Ковно (нынешний Каунас). И занял там общественно-государственную должность уездного предводителя дворянства, дававшую возможность оставаться на императорской службе (в штате Министерства внутренних дел, без жалованья), но позволявшую при этом вести привольную жизнь барина-помещика. А ещё через 10 лет стал предводителем дворян всей Ковенской губернии, завоевав уважение местного общества и губернского начальства безупречным исполнением своих обязанностей.
С окончанием XIX века завершилась эпоха сравнительно спокойного — застойного существования Российской империи.
Первые порывы невиданной прежде революционной бури ранее всего ощутили в системе МВД. Там в 1902 году сменился шеф — на место убитого эсерами Сипягина пришёл Плеве (которому тоже предстояло стать жертвой теракта уже через пару лет).
Началась обычная в подобных случаях перестановка кадров, в ходе которой высокое начальство обратило внимание на энергичного и толкового ковенского предводителя дворянства.
Пётр Столыпин не рвался к ответственным назначениям, но не мог от них отказываться. Исполняя долг столбового дворянина и государева слуги, он стал гродненским, а затем саратовским губернатором.
На этой последней должности он встретил первую революционную волну 1905 года.
На защите самодержавия
К 1905 году режим Николая II, сотворивший массу глупостей, преступлений и ошибок (ещё худших, чем преступления), восстановил против себя все слои общества.
Люди чести и долга, вне зависимости от их убеждений, отворачивались от царя, опозоренного Ходынкой и Кровавым воскресеньем и опозорившего Отечество Цусимой и сдачей Порт-Артура.
Революционеры всех мастей объединялись под общим лозунгом: «Долой самодержавие!»
Люди лояльные (но знавшие европейскую историю и политику) возмущались тупой упёртостью самодержца, не желавшего даже для собственного блага поступиться в пользу народных представителей хоть малой толикой своих прерогатив.
Николай II был правителем неудачливым, но не слабым. Разгулу революционной стихии он противопоставил непреклонную волю, готовность стоять до конца.
Решительным борцом с революцией был и Пётр Столыпин. Руководствуясь понятиями чести, долга, верности интересам своего народа и Отечества, он служил своему государю — усердно, умно и энергично. Сначала на должности губернатора, затем в статусе министра внутренних дел и премьер-министра.
«Россия сумеет отличить кровь на руках палачей от крови на руках добросовестных врачей» — такие слова нашёл однажды Столыпин для оценки карательных акций, поспешных судов и смертных приговоров, посредством которых страна зачищалась от революционной заразы в 1905—1908 годов.
В итоге, подавляя революцию, он стал главной мишенью для террористов всех мастей. Пережил несколько покушений.
Самым громким из них стал взрыв, устроенный в резиденции премьера на Аптекарском острове эсерами, при участии большевиков, изготовивших взрывные устройства в динамитной мастерской Леонида Красина, которая была оборудована в московской квартире человеколюбивого писателя Максима Горького. При взрыве погибли многие люди, близкие Столыпину. Пострадали его дочь и сын.
Для Николая II его самодержавная власть, дарованная Милостью Божьей, была высшей ценностью сама по себе.
Столыпин не отрицал в принципе возможность конституционных преобразований. Он защищал ненавистное обществу царское самодержавие, так как полагал (в отличие от большинства достойных, высокообразованных, прогрессивно мысливших людей своего времени), что в сложившихся исторических условиях эффективная власть монарха необходима для сохранения государства.
Его правоту доказал опыт 1917 года, когда Россия оказалась на короткое время без царя в голове, а затем вынуждена была склониться под иго самозваных большевистских самодержцев.
Самодержавие на двоих
Согласно манифесту от 17 октября 1905 года, предполагалось введение в стране неких элементов народного представительства.
Однако тогдашняя Россия была не готова к полноценному парламентскому режиму. Как и современная Российская Федерация, опробовавшая подобный режим в практике Верховного Совета образца 1990—1993 годов (с известными всем результатами).
Появилась на свет всего лишь Государственная дума, почти бесправная, зато (в двух первых составах) очень оппозиционная, удобная для артикуляции протестных настроений (как и Госдума РФ образца 1995—1999 годов), но не способная на какие-то революционные действия.
В июле революционного 1906 года Столыпин был назначен премьер-министром. Это назначение привело к настоящей «бюрократической революции», радикально изменившей порядок управления империей (порядок, который был установлен ещё во времена Александра Благословенного ).
Пётр Столыпин стал первым и единственным главой правительства Российской империи, обладавшим собственным потенциалом политического влияния. Он имел вес и в широких кругах дворянства, и среди чиновничества, и в пёстром движении монархистов, пытавшихся стать общественной опорой царского престола.
Если столыпинские предшественники и преемники были лишь координаторами работы министров, чья деятельность направлялась и контролировалась монархом лично, то Столыпин мог, опираясь не только на поддержку царя, но и на коллективную волю его верных слуг, почти самостоятельно управлять правительством, а через его структуры — всей страной.
Сложилась своеобразная система верховной власти, двуглавая, как государственный герб империи. Царская голова несла груз короны, премьерская голова генерировала и запускала в работу ключевые решения по вопросам государственного управления.
Легко заметить, что указанная конфигурация власти была сходна с нынешним тандемом Медведев—Путин. А общим историческим прообразом двух конструкций, столыпинской и путинской, следует считать классическую пару «кайзер—канцлер», весьма эффективно функционировавшую во времена Вильгельма I и Бисмарка.
Для полного сходства с немецким прототипом Столыпину не хватало лишь верноподданного рейхстага. И он создал нечто в этом роде, изменив избирательный закон. В 1907 году появилась Третья дума, вполне приемлемая по составу, с лояльным правительству большинством.
Леса и фундамент
Столыпин обладал огромной властью, но прекрасно понимал, что у него очень мало времени для того, чтобы осуществить задуманное им коренное преобразование России.
В одном из выступлений он уподобил работу своего правительства созданию лесов, необходимых для строительства будущего прекрасного здания.
«Противники наши указывают на эти леса, как на возведённое нами безобразное здание, и яростно бросаются рубить их основание. И леса эти неминуемо рухнут и, может быть, задавят и нас под своими развалинами, но пусть, пусть это случится тогда, когда из-за обломков будет уже видно, по крайней мере, в главных очертаниях, здание обновлённой, свободной, — свободной, в лучшем смысле этого слова, свободной от нищеты, от невежества, от бесправия России».
Грозные противники, готовые разрушить то, что создавал Столыпин, находились не только в рядах оппозиции, легальной и нелегальной, но и в ближнем окружении Николая II, у которого накапливалось раздражение против властного и самостоятельного премьер-министра.
После подавления революции царская душа желала не нового строительства, а возврата к старым, уютным формам самодержавия. Если бы Столыпина не сразила пуля террориста, его постарались бы убрать в отставку (как убрал молодой император Вильгельм II старика Бисмарка).
Столыпин заложил правовой фундамент для обновления крестьянского уклада, на котором держалась вся российская экономика. Его аграрная программа открывала перспективу динамичного развития России, которая, согласно тогдашним прогнозам, к середине XX века должна была стать мощной, благополучной страной, с населением, превышающим 300 миллионов.
Так могло быть, но не сбылось.
В трагическом 1917 году полуграмотные, полусвободные малоимущие крестьяне остервенело кинулись делить барскую землю, развалили воюющую армию и обвалили государство Российское, созданное трудами и победами многих поколений.
* * * * *
Консервативные реформы Столыпина за несколько лет увеличили общую площадь крестьянских земель примерно на треть. Сельское хозяйство и вся экономика страны получили мощный стимулирующий импульс.
Однако революционная пропаганда и либеральная публицистика постарались укоренить в массовом сознании мнение о провале столыпинских реформ. Их автора чаше всего представляли в образе царского сатрапа, вешателя и т.п.
Искусственно взвинченная ненависть к Столыпину обратилась и на его памятник, возведённый в Киеве на общественные средства. Этот памятник разрушили через две недели после триумфа Февральской революции 1917 года.
Ленинский декрет, похоронивший правовую основу столыпинских преобразований, отдал крестьянам все помещичьи земли, сразу и бесплатно. Потом, как известно, крестьяне лишились и собственной земли, и даже воли, дарованной ещё Александром II (чьи памятники большевики также снесли по всей стране).
В своё время Столыпин заявлял с думской трибуны, что «признание неприкосновенности частной собственности и, как следствие отсюда вытекающее, создание мелкой личной земельной собственности — вот задачи, осуществление которых правительство считало и считает вопросом бытия русской державы».
Эти задачи актуальны и в настоящее время — даже в большей мере, чем сто лет назад. Без крепкого сельского уклада Россия не восстановит свой демографический потенциал и не сможет удержать собственные территории.
Между тем, новейшие агрореформаторы РФ, неустанно повторяя столыпинский тезис о поддержке «крепких и сильных», а не «пьяных и слабых», создали все удобства для перехода земли от разорённых колхозов к новым крупным собственникам. На этих землях горбатятся агропролетарии — из числа «пьяных и слабых». Со временем их места могут занять трудолюбивые мигранты из стран Азии.
И когда-нибудь новоявленные земледельцы-труженики начнут бороться за собственность на землю, и в борьбе обретут они право своё. Но это будет уже другая история, имеющая лишь косвенное отношение к истории русского народа.

 
Автор статьи: Александр Головков воскресенье, 14 апреля 2013 года

Источник: http://www.chaskor.ru/article/geroj_nesbyvshejsya_rossii_16709

Серия сообщений "читальня":
Часть 1 - Марин Цветаев. Московская любовь парижского мальчика
Часть 2 - Расстрел Колчака
...
Часть 24 - Полароиды Андрея Тарковского
Часть 25 - Почему последнее время все говорят о чувстве собственного достоинства
Часть 26 - Герой несбывшейся России