Одна из самых знаменитых итальянских вилл XVI века находится на окраине г.Тиволи.
Тиволи - очень древний город. Он был основан в 13 веке до н.э. и назывался Тибур (Tibur). Именно поэтому дорога, идущая к нему из Рима, названа Тибуртина (via Tiburtina). Из-за близости к Риму (всего 24 км), великолепия пейзажа и целебных термальных источников в местечке Баньи ди Тиволи (Bagni di Tivoli), которые высоко ценились еще с античных времен, этот город всегда привлекал знаменитых людей разных эпох.
Римские императоры и аристократы украшали Тиволи роскошными виллами и неповторимыми по своей красоте парками и садами. Любовь и интерес писателей, поэтов, людей, страстно увлеченных искусством, которые побуждает упоминание и посещение этого античного города - все это оставило следы в его истории.
Вилла Д’Эсте представляет собой удивительное и очень гармоничное соединение природного богатства - изобилия вод, разнообразия деревьев и цветов и силы вдохновения человека, создавшего изумительные фонтаны и дворцы
Создателем виллы считается кардинал Ипполит II д’Эсте, который был назначен губернатором Тиволи в 1550 году. Приехав из Феррары, он поручил создание уникального замка архитектору Пирро Лигорио.
Последний должен был построить д’Эсте на месте конфискованного бенедиктинского монастыря. Этот участок находился на склоне холма ниже города Тиволи и с него открывался прекрасный вид на равнину в стороне Рима. Встречается информация о том, что ранее там уже существовали как минимум две виллы, но они были уничтожены.
Работы проходили медленно: склон холма, где планировалось посадить сады, был очень крутой, а площадь для строительства дворца была весьма ограниченной. Чтобы расширить необходимое пространство, пришлось разрушить целый район, расположенный ниже монастыря. Для водоснабжения виллы провели водопровод от реки Аньене.
В 1572 году кардинал умирает, в то время строительные работы еще не закончились. Ими стал руководить приемник Ипполито Луиджи д’Эсте. Последний в 1585 году нанял архитектора Фламинио Понцио.
Известно, что в XVII веке при кардинале Алессандро д’Эсте вилла была реконструирована, в результате чего на ее территории появились новые здания, а Ренальдо д’Эсте приглашал известного скульптора Лоренца Бернини.
В XIX веке вилла и окружающие ее сады были заброшены, римские скульптуры из главного здания – проданы. Последняя владелица из рода д’Эсте – Беатриче – вышла замуж за Фердинанда Габсбурга, в результате вилла перешла к представителям правящей австрийской династии.
После Первой мировой войны Италия вернула эту достопримечательность в собственность страны и там начали проводить реставрационные работы. В 2001 году виллу включили в список объектов наследия ЮНЕСКО. Ее полностью отреставрировали, благодаря этому она вновь обрела свое былое великолепие.
Вилла д’Эсте славится своими фонтанами, ими восхищался и старался их превзойти царь Петр I при сооружении фонтанов Петергофа.
Главный вход виллы приведет к старым кардинальским апартаментам, которые были созданы специально для Ипполита II. Они до сих пор хранят прекрасные фрески и лепнину, передающие неповторимую красоту стиля былых времен.
Как и все архитектурные шедевры, созданные в период эпохи Возрождения, местный сад также не лишен некоего философского и политического подтекста. Так, ключевой фигурой сада является статуя Геракла, который по версии некоторых мифов и легенд, является прародителем рода д’Эсте.
От статуи идут две дороги: одна, по легенде, ведет к познанию добра, а другая – порока. Статуя богини любви Венеры, подобно образу Геракла, олицетворяет еще одну дилемму: избрать любовь земную или любовь небесную.
Сад со своей сложной конфигурацией был задуман как микрокосмос, метафорически воссоздающий местную природную среду. Это соответствовало характерным для XVI века представлениям о всеобщей взаимосвязи явлений (образ цепи, протянутой от первопричины до самых низменных феноменов, присутствует у Джакомо делла Порта в книге «Естественная магия» (1558).
Поскольку Ипполиту II не удалось стать Папой Римским, он заказал архитекторам создать в саду миниатюрную копию Рима, где были собраны наиболее примечательные памятники Вечного города. Также поражает своей красотой необычное оформление центрального входа. Он выполнен в виде полукруглой лоджии с лестничными подходами по бокам. Центральная часть лоджии обрамлена фонтанами, а снизу она заканчивается красивейшим гротом.
Наибольший интерес для посетителя сада представляют фонтаны, которые в XVI веке считались чуть ли не наивысшим достижением гидротехники.
Сложная система фонтанов включала в себя Фонтан органа, Фонтан дракона, «Кипящую лестницу», названную так из-за окружающих ее сорока двух водометов. С еще большим размахом была оформлена Дорога ста фонтанов - каждому из них соответствовал рельеф на темы из поэмы Овидия «Метаморфозы». Рядом находились Гроты Венеры и Дианы, а также Рометта - фонтан, символически изображающий семь холмов Рима и его достопримечательности, такие как Колизей и Пантеон.
ФОНТАН ГИДРАВЛИЧЕСКОГО ОРГАНА
Фонтаны Villa d’Este
Вилла д’Эсте представляет собой уникальный пример архитектуры и живописи эпохи Возрождения. Залы дворца украшенными росписью, фресками, полотнами фламандскими гобеленами, лепными украшениями, а также античными статуями (впоследствии коллекция статуй оказалась утраченной). Внутренняя отделка помещений была почти завершена к моменту кончины кардинала (1572).
100 лет назад в Киеве, по известным историческим причинам, оборвалась почти непрерывная 20-летняя строительная лихорадка. К этому моменту город был одним из самых быстро развивающихся и застраиваемых в империи. Здесь было возведено рекордное число доходных домов высотой более четырех этажей, что придало Киеву, с учетом его рельефа, вид не менее странный, чем в наши дни. Тогдашняя пресса вовсю обсуждала и осуждала строительство «безвкусных гигантов с бесстыдным купеческим шиком». Вот можно увидеть дореволюционных многоэтажных домов, которые признаны украшением города, его градообразующей застройкой. Именно эти дома сейчас вдохновляют архитекторов нынешних создавать копии и реплики «под киевский модерн».
Оригинал взят у masterok в Чередование вместо башен В Сингапуре конечно столько уже удивительного, необычного и эксперементального, что уже не удивляешься их амбициозным и смелым проектам. Ну вспомните хотя бы Зимний сад Сингапура или Самую большую плавающую сцену в мире . А есть же еще знаменитые…
Грандиозность и загадочность культурных строений Санкт-Петербур восхищает, а с недавнего времени еще и задает очень много вопросов. Вроде есть доходчивая официальная историческая информация как строили Питер. Но нет, пытливые умы не желают мириться с этим и с все возрастающим энтузиазмом пытаются разобраться со всем этим наследием. Этот вопрос не покидает и меня.
Еще изучая книгу Валериана Киприанова «Живописная история архитектуры России«, я обратила внимание на то, что он не упоминает русских архитекторов, вернее зодчих, как их раньше называли. Т.е. зодчие от слов «созидать», «создавать» «здания», были, а для строительства приглашали иностранцев?
Слово «архитектор», которое мы сейчас используем, и которое используют для обозначения зодчих все европейские страны, произошло от греческого «архи-тектор» –главный, старший плотник, строитель. Получается, что в Европе греки были самыми первыми строителями. Если начинаем углубляться в тему, то выясняется, что Греция не такое уж и древнее образование. Во всяком случае, на старых картах такого названия нет. Например, на карте Фра Мауро:
На карте читаются: Италия, Македония (относимая Мавро Орбини, т.е. Маваром Орбиным к славянским странам) , Албания, Расия, Болгария, Кроация, Унгария (Венгрия), населенные в его время славянами. Да что там 15-й (Фра Мауро) или 16-й (Мавро Орбини) века, еще в 19-м веке помнили об иллирийцах, проживающих на территории современной Греции и этрусках – на территории современной Италии. , у которых, по информации из европейских источников, римляне и переняли инженерное и строительное искусство.
И не было бы ничего удивительного в том, что западноевропейские славяне помогают со строительством своим восточным братьям. Но на поверку оказывается, что, скорее всего, если не все, то большая часть этих иностранных архитекторов являлись местными на самом деле, во всяком случае, на их «родине» о них почему-то ничего не известно. Но все по порядку.
Иностранные архитекторы 11-14 веков
Первое упоминание об иностранныхархитекторах относится к 11 веку. Считается, что храм Св. Софии в Киеве построен был греческими зодчими и украшен греческими художниками:
«Еще одно здание, не менее известное среди древних памятников России, — собор Святой Софии в Киеве, построенный в годы с 1017 по 1037 год великим князем Ярославом Владимировичем, в ознаменование победы над печенегами. Некоторые центральные части этой церкви сохранились и по сей день в их примитивном состоянии. Способ строительства стен и столбов этого храма, также возведенный греческими архитекторами, аналогичен тому, который был принят для церкви Дима. Судя по тому, что осталось нам с украшениями этого храма Ярослава, следует полагать, что весь его интерьер был украшен мозаикой. Святой Олимп Печерский, известный своему времени как художник-образчик и мастер мозаики, работал над этими украшениями с греческими архитекторами».
«Собор Святой Софии в Новгороде основан в 1045 году князем Владимиром Ярославичем, также выполненный греческими архитекторами, является одним из самых совершенных образцов византийского стиля. В отношении способа строительства и использования материалов он мало чем отличается от церквей Киева»
Итальянский архитектор Аристотель Фиоравенти, 15 век
Но так как фамилии этих зодчих не сохранились, то и проверить сейчас это трудно. Начиная с 15-го века, появляются фамилии:
«Приход к власти Ивана III (1440 —1505 гг.) открыл новые штрихи в искусстве, архитектуре, как духовной, так и светской, осуществил чувствительный прогресс, как мы можем судить по оставленным нам памятникам. Иоанн III вызвал из Пскова каменщиков, которые изучали свое ремесло под руководством немецких мастеров; он вызвал из Венеции известного архитектора и ученого Аристотеля Фиоравенти, уроженца Болоньи. Последний учил москвичей делать кирпичи больше и сильнее, чем те, которые они использовали до сих пор, чтобы делать известь плотнее и прочнее, чтобы использовать для кладки стен кирпич, а не щебень, и оставлять последний только для фундаментов связывать стены железными кошками, строить кирпичные своды, модные глиняные украшения, одним словом, строить здания с большей прямолинейностью и точностью.»
Похоже, что Аристотель Фиоравенти (1415-1486гг) действительно был известен у себя на родине до прибытия в Россию, правда, не как архитектор, а более как инженер. Он смог переместить 25-и метровую башню, с 5-и метровым фундаментом, весом около 400 тонн, более чем на 13 метров в сторону. Об этом имеется информация на русском и итальянском языках. В возрасте 60 лет он прибыл в Россию и прожил там еще 20 лет. Принимал участие в строительстве успенского собора в Москве, и вообще в переустройстве и строительстве Кремля, и возможно даже устройства хранилища для библиотеки Ивана Грозного.
Далее идет целая плеяда архитекторов Фрязиных: Алевиз Фрязин Старый, Алевиз Фрязин Новый, Антон Фрязин, Бон Фрязин, Иван Фрязин, Марк Фрязин и Петр Фрязин (под этим именем известно несколько человек). Источники утверждают. Что старорусское «фряз» означает «иностранец», «чужой», поэтому, видимо, и получили эти иностранцы одну фамилию на всех. Все они творили примерно в одно время при царях Иване III и Василии III, с 1485 по 1536 гг. В основном это были церкви, храмы и соборы. Кроме этого архитектор Марк Фрязин построил Грановитую палату, Алевиз Фрязин — кремлевский дворец (терем)
В Италии об Алевизе Фрязине Старом ничего неизвестно, кроме того, что он был активным итальянским архитектором в эпоху Возрождения в Русском государстве. В остальных европейских странах – аналогично. Тоже самое касается и Алевиза Фрязина Нового.
«Aloìsio Nuovo, известный по-русски как Алевиз Новый или Алевиз Фрязин, был итальянским ренессансным архитектором, которого пригласил царь Иван III для работы в Москве. Некоторые итальянские ученые пытались идентифицировать его с венецианским скульптором Алевизио Ламберти да Монтаньяно, но не нашли согласия.»
Об Антоне Фрязине тоже ничего неизвестно, кроме того, что он работал в России. Итальянский и французский источники сообщают о нем, ссылаясь на русскоязычный источник — Земцов С. М.., Зодчие Москвы, М., Московский рабочий, 1981, 44—46 p. Архитекторы Москвы второй половины XV и первой половины XVI века:
«Антонио Фрязин (Antonio Frjazin), возможное итальянское имя Антонио Гиларди или Гисларди был итальянским архитектором и дипломатом, который работал в России с 1469 по 1488 год.
Прозвище «Фрязин» (то есть Франко) давалось древними жителями Московии всем тем, кто приехал из Южной Европы, в частности, итальянцам. Мало информации, найденной об этом архитекторе: известно, что он был родом из Виченцы, в 1469 году он прибыл в Москве, где в 1485 году участвовал в строительстве первой новой башни Московского Кремля, полностью выполненной из кирпича (Тайницкая башня) , а три года спустя, в 1488 году, он работал над строительством Свибловой башни, позже переименованной в Водовзводную башню. Существуют гипотезы, согласно которым в анналах древней Руси под именем Антона Фрязина фактически указаны два разных человека.»
О Боне Фрязине итальянские источники не сообщают ничего. Французский источник, ссылаясь на «Полное собрание русский летописей», сообщает:
«Исторические источники не дают никакой информации о том, откуда он, или о том, что он сделал до своего пребывания в Великом княжестве Московии. Есть документы об этом только касательно строительства колокольни Ивана Великого в Московском Кремле. Это было самое высокое здание в Москве до девятнадцатого века»
«Марко Руффо, известный как Марко Фрязин, был итальянским архитектором, работавшим в Москве в 15-м веке. Считается, что Марко Руффо работал в Москве по приглашению Ивана III между 1485 и 1495 годами. Он проектировал несколько кремлевских башен, в том числе Беклемишевскую, Спасскую и Никольскую. В 1491 году вместе с Пьетро Антонио Солари Руффо завершил строительство Палаццо делле Фацетт. В конце 15-го века Марко Руффо работал военным архитектором в Милане, где от имени Ивана III с ним связался посол Венецианской Республики. Так началось путешествие в Россию и строительство Кремля.»
Правда, информация эта также взята из русского источника: «Accademia moscovita di architettura», РУССКОЕ ГРАДОСТРОИТЕЛЬНОЕ ИСКУССТВО, Storijzdat, 1993
Есть информация о нем на французиком языке, источник опять же русскоязычный: S. M. Zemtsov/Земцов С. М., architectes de Moscou/Зодчие Москвы (книга), Moscou, Московский рабочий, 1981, 59—68 p. «Архитекторы Москвы второй половины XV и первой половины XVI века».
Петр Антонин Фрязин был известен в Италии не только по русскоязычным источникам. Известно годы его жизни и другие подробности его биографии:
«Пьетро Антонио Солари или Соларо, известный в России как Петр Антонин Фрязин, был итальянским скульптором и архитектором, происхождением из Кантона Тичино. Он работал скульптором в Чертозе-ди-Павии, Дуомо Милане и Ка-Гранде. Позднее он участвовал в реконструкции некоторых миланских церквей: церкви Санта-Мария-дель-Кармин, церкви Санта-Мария-Инкороната и церкви Сан-Бернардино-аллее Монахе. С 1487 года он работает в Москве, призванный царем Иваном III Васильевичем, чтобы построить новые оборонительные башни Кремля, продолжающуюся работу также под руководством царя Василия III. Он умер в Москве в мае 1493 года.»
Т.е. он в Италии был скульптором. И участвовал в реконструкции, но сам ничего не создавал, в смысле с нуля. В Кремле ему приписывают строительство 6и башен: Боровицкой, Константино-Еленинской, Спасской, Никольской, Сенатской и Угловой Арсенальной.
О второмПетре Фрязине, в отличие от первого, практически ничего не известно:
«Pietro Francesco был итальянским архитектором, работающим в России в конце 15-го -начале 16-го веков. Также известный под именем Пьетро Франческо Фрязин, он работал под властью царя Василия III. Согласно немногим летописям, упоминающим его, архитектор прибыл в Москву в 1494. В период с 1509 по 1511 год он занимался строительством строящегося нижегородского Кремля, самый важный объект, над которым он работал, и который был завершен в 1515 году.»
Информация этого итальянского источника – опять же перевод русскоязычного источника. Здесь имеется в виду вот эта запись в летописи:
«В лето 7017 (1509) Государь Царь и Великий Князь Василий Иванович привёз с Москвы в Нижний Новград Петра Фразина, и велел ему ров копать где быть городовой каменной стене и башням, в прибавку к Дмитриевской башне.»
Речь в летописи, правда, идет о рве, а не о самой башне… Но это уже несущественные детали?
Третьего Петра Фрязина итальянцы вообще не упоминают (наверное, устали русскоязычные источники переводить). Французы упоминают, ссылаясь на русскоязычный источник Les fortifications moyenageuses de type bastion en Russie /Кирпичников А. Н. «Крепости бастионного типа в средневековой России». — Памятники культуры. Новые открытия. Ежегодник. 1978:
«Petrok Maly или Петр Малой Фрязин (русский: Петрок Малый) — итальянский архитектор, активный в России в 1530-х годах, особенно в области укреплений. Его прозвали «Фрязин», как и других итальянских архитекторов-иммигрантов.
Хроники говорят о Петроке как об «архитекторе». Это слово означает, что он имеет высокий статус. Согласно хронике, он является автором следующих зданий:
в 1532 году Церковь Воскресения в Московском Кремле, примыкающая к Колокольне Ивана Великого (завершена без него в 1552 году и переименована в Собор Рождества Христова), в 1534 году земляная крепость в Москве называлась Китаем, в 1535 году каменные стены Китай-города, в 1534-1535 гг. земляная крепость в Себеже, в 1536 году еще одна земляная крепость в Пронске, Рязанской области, Петроку также приписывают строительство церкви Вознесения в Коломенском.»
Киприанов упоминает в своей книге других иностранных архитекторов, не называя их фамилий:
«После пожара 1591 года, во времена царствования Федора, Москва была перестроена итальянскими и немецкими архитекторами и их русскими учениками. Вместо старых домов, без дымоходных труб, богатые люди начали строить надежные дома с крыльцом, подогреваемым тамбуром и двумя, тремя или даже большим количеством комнат.»
Отступление: Голландские печи
Все-таки очень удивительным остается факт, что вплоть до конца 16-го века в России не было дымоходов. И что итальянцы и немцы приезжали в Россию строить печи с дымоходами? Встречала эту информацию в разных источниках, но все равно верится с трудом. Климат в Германии, а особенно в Италии, намного мягче, чем в России. И там более известны камины, чем печи. Так выглядело приготовление пиши в Европе в 18-м веке:
Это интерьер голландской кухни 19-го века. Такие металлические печи, видимо, в России называли «голландками». Отрывок из книги о «Печном мастерстве», написанной архитектором Василием Собольщиковым в 1865 году:
«А ведь в старину печей иначе и не делывали как с широкими отступками, и делали ихъ у насъ Голландцы. Оттого комнатныя печи наши и названы голландскими. Должно быть Голландцы-то хорошо работали: и отступки делали и печи ихъ стаивали летъ по 40 и по 50. Всякому мастерству люди учатся одинъ у другаго и наши старинные печники верно учились у Голландцевъ, а детки ихъ, какъ начали работать все хуже да хуже, то и дошли до того безобразия, которое мы теперь видимъ. Въ наше время мальчики, помогающее мастерамъ, учатся ведь печной работе, и чему же они научатся? Разумеется, тому же чему научились и теперешние наши мастера, которые также были мальчиками и также смотрели на работу старшихъ. Такъ перенимаемъ мы все одинъ у другаго и печники, перенимая другъ у друга, дошли наконецъ до того, что самые лучше наши мастера не только не делывали сами, но даже и не видывали, чтобъ кто-нибудь другой делалъ хорошо самыя обыкновенныя печи.
….Будучи еще мальчикомъ, онъ виделъ, конечно, какъ мастера, его учители работали. Они всплескивали водой на кирпичъ и онъ всплескиваетъ. Любопытно бы было посмотреть какъ это делали Голландцы, но надо думать, что они делали иначе, потому что печи ихъ стаивали долго, а нашего времени печь не служитъ иногда и трехъ летъ.»
Или климат был настолько другой, что в Европе было холодней, чем в России? Или обогревали помещения другим способом? В 19-м веке даже не было принято делать тамбуров в богатых домах и общественных зданиях, их пристраивали позже, уже в 20-м веке. Хотя еще раньше в домах были сени:
«Сени — наружная, более холодная часть жилого дома, у входа, прихожая; в барском доме, за крыльцом, прихожая, там сени, за ними передняя; у крестьян просторные сени или мост примыкают прямо к избе, или разделяют две половины.» (из толкового словаря В. Даля)
Т.е. получается, что сначала строили тамбуры, потом перестали, а потом опять начали? В Европе сейчас тоже дома строят с тамбурами. Хотя процесс отопления значительно облегчился по сравнению c предыдущими веками. А средняя температура января, например, в Нидерландах остается плюсовой.
Иностранные архитекторы Санкт-Петербурга
Доменико Трезини
Возвращаемся к нашим иностранным архитекторам. Первым архитектором, творившим в Санкт-Петербурге, был Доменико Трезини, или другими словами Андрей Якимович Трезин (1670-1734), архитектор и инженер, итальянец, родившийся в Швейцарии. В Италии этот архитектор не известен. Информация итальянской Википедии о нем умещается в три строчки: что он был швейцарским архитектором и градостроителем. Обучался в Риме, затем был вызван Петром 1 в Санкт-Петербург в 1703г. для разработки общего плана новой столицы Российской империи. Швейцарская Википедия о нем не сообщает вообще ничего. Немецкая Википедия сообщает, что он, вероятно, учился в Риме. И далее, о том, что Петр 1 пригласил его в Санкт-Петербург. О трудовой деятельности до иммиграции в Россию – ни слова. Английская Википидея тоже сообщает, что он, вероятно, учился в Риме. И впоследствии, когда он работал в Дании, то был предложен Петру I, среди других архитекторов, проектировать здания в новой российской столице, Санкт-Петербурге. Кем он работал в Дании и что там проектировал – ни слова. Датская Википедия вообще такого человека не упоминает.
Все вроде ясно и понятно с архитектором Бартоломео Франческо Растрелли (1700-1771гг.). Кроме одного нюанса. Считается, что он в возрасте 15 лет приехал в Россию из Италии вместе со своим отцом, скульптором, которого пригласил Петр 1. Но его отец, которого, кстати, тоже звали Бартоломео Растрелли, не был известнее у себя на родине. Итальянские источники о нем ничего не сообщают. О нем сообщает английская Википедия, ссылаясь на русскоязычные источники:
«В России Растрелли первоначально работал главным образом как архитектор. Участвовал в планировании Васильевского острова и в строительстве дворца в Стрельне. Он также предложил свой дизайн здания Сената, изготовил модели гидравлических машин и фонтанов и преподавал в Академии наук. Однако вскоре он начал испытывать сильное соперничество с Жаном-Батистом Ле Блондом, архитектором, который также переехал в Россию в 1716 году, и сосредоточился на скульптуре. Его первой важной работой был бюст Александра Меньшикова, который он завершил к концу 1716 года.
В 1720-х годах он работал на Большом Каскаде и Фонтане Самсона в Петергофском дворце и на триумфальной колонне, посвященной Великой Северной войне. В 1741 году он завершил статую «Анна Иоанновна с черным мальчиком», которая экспонируется в Русском музее. В 1719 году Растрелли сделал маску лица Питера, которую он использовал в своей работе над тремя бюстами Петра.»
Так же он изготовил восковую фигуру Петра1, которая экспонируется сейчас в Эрмитаже. Но отсутствие информации о нем в других источниках, за исключением русскоязычных, ставит под сомнение его итальянское происхождение. И, соответственно, его сына тоже. Статью о Бартоломео Растрелли (сыне) для Британской энциклопедии написал Андрей Сарабянов (опять же русский, судя по фамилии). Он указал местом рождения Растрелли Париж, в то время как итальянский источник указывает Флоренцию. О трудовой деятельности Растрелли:
«Он разработал легко узнаваемый стиль, который можно рассматривать как выражение позднего европейского барокко, которое было течением русского барокко под названием Елизаветинское барокко от имени царицы Елизаветы I. Его наиболее важные работы, Зимний дворец в Санкт-Петербурге и Екатерининский дворец в Царском Селе, славятся экстравагантностью роскоши и богатством украшений. В 1730 году Растрелли был избран главным придворным архитектором.
Его основные работы:
Дворец Анненгоф в Лефортово, Москва, 1730 (снесен в 19 веке)
Первый Зимний Дворец в Санкт-Петербурге, 1733 (позже снесен)
Рундальский дворец для Эрнста Бирона, 1736
Митавский дворец в Елгаве, Курляндия, снова для Бирона, 1738
Летний дворец в Санкт-Петербурге, 1741 (снесен в 1797 году)
Расширение и реконструкция дворца Великого Петергофа, 1747
Церковь Андрея Первозванного в Киеве, 1749
Воронцовский дворец в Санкт-Петербурге, 1749
Екатерининский дворец в Царском Селе, 1752
Мариинский дворец в Киеве, 1752 (ныне торжественная резиденция Президента Украины)
Строгановский дворец в Санкт-Петербурге, 1753
Зимний дворец в Санкт-Петербурге, 1753
Последним и самым амбициозным проектом Растрелли был Смольный монастырь в Санкт-Петербурге, где императрица Елизавета провела остаток своей жизни. Предполагалось, что эта колокольня станет самым высоким зданием в Санкт-Петербурге и всей Российской империи. Смерть Елизаветы в 1762 году помешала Растрелли завершить грандиозный проект.»
Упомянутый здесь Жан-Батист Александр Леблон (фр. Jean-Baptiste Alexandre Le Blond; Лё-Блон; 1679, Франция —1719г., Санкт-Петербург) согласно русскоязычным источникам является французским архитектором и даже королевским архитектором, и мастером садово-парковой архитектуры. Но на французском языке информация о Леблоне отсутствует. Вернее, она есть, но написана, судя по фамилиям, русскими авторами: Ольга Медведкова «Жан-Батист Александр Ле Блонд, архитектор 1679-1719 — Париж, Санкт-Петербург» (Olga Medvedkova, «Au-dessus de Saint-Pétersbourg, dialogue au royaume des morts entre Pierre le Grand et Jean-Baptiste Alexandre Le Blond», pièce en deux tableaux, Paris, TriArtis, 2013). Цитаты оттуда:
«Королевский архитектор, он построил несколько особняков в Париже, в том числе отель де Клермон на улице де Варенн и отель де Вандом, rue d’Enfer (теперь бульвар Сен-Мишель), разработал планы и начал строительство архиепископского дворца Аух для архиепископа Августина Моупе, с которым он работал в садах епископства Кастре.
Летом 1716 года 37-летний Жан-Батист Александр Леблон приезжает в Санкт-Петербург со своей семьёй и подмастерьями. Пётр возлагал на маститого Леблона большие надежды и назначил его главным архитектором города, подчинив ему других архитекторов, включая и Трезини. Он дал ему звание генерал-архитектора с жалованьем в пять тысяч рублей (для сравнения — жалование Трезини за всю его карьеру в России никогда не превышало одной тысячи рублей в год).»
В Санкт-Петербурге Леблон разрабатывает Генеральный план города, который, однако, отклоняется Петром в виду своей несостоятельности (об этом подробнее в статье про «Невозможный Санкт-Петербург» глазами европейца»)
«С Фридрихом Браунштейном и Николой Микетти он построил первый замок Петергофа (1717 год). В Санкт-Петербурге он построил Апраксинский дворец и составил планы на летний сад.»
Наверное, имеется в виду дом Апраксина, не дошедший до наших дней:
«Прибывший в Петербург крупный французский архитектор Ж.-Б. Леблон разработал новый проект резиденции генерал-адмирала — дворца Апраксина. Сохранился великолепно выполненный архитектором чертеж фасада, Двухэтажный дворец решен в классических пропорциях, с небольшим мезонином в три окна в центре. Леблон спроектировал пятичастное здание — павильон, галерея, центральный корпус, галерея, павильон» источник
Александр Леблон. Дворец Апраксина, проект, 1716 г.
Но Леблон этот дом не строил, так как был загружен поручениями царя, как сообщается, потому строительством руководил архитектор Федор Васильев. Он же вносил коррективы в проект. А так же коррективы вносил и сам адмирал Апраксин. В результате дом получился 3-х этажным и выглядел совсем по-другому. Т.е. этот «королевский» архитектор, неизвестный во Франции, будучи главным архитектором Санкт-Петербурга, не построил в России практически ничего. Правда, он прожил в России всего 2 года, внезапно умерев. Я нашла еще одну статью о Леблоне на французском языке: «Foreigners in Russia: Jean-Baptiste Alexandre Le Blond» , но автор ее Адам Мискин, тоже русский скорее всего.
Карл Иванович Росси
Действительно реальным архитектором, жившим и творившим в Санкт-Петербурге (даже могила его сохранилась) был Карл Иванович Росси. Правда, имеется одно большое НО: мать его была русской, его отец неизвестен. Известно только, что в возрасте 12-и лет он приехал со своей матерью в Россию. И далее там жил, учился и работал. Итальянская Википедия сообщает о нем пару строк, основываясь на русскоязычных источниках:
«Карл Ива́нович Ро́сси, урождённый Карло ди Джованни Росси (1775, Неаполь— 1849, Санкт-Петербург) — российский архитектор итальянского происхождения, автор многих зданий и архитектурных ансамблей в Санкт-Петербурге и его окрестностях.»