Вот как описал его выступление перед студентами-медиками один из очевидцев: «Мирин Дажо, голый по пояс, молча стоит в центре комнаты. Ассистент очень быстро подходит сзади и вонзает в него 80-сантиметровую рапиру куда-то в область почек. Гробовая тишина. Студенты и преподаватели сидят с раскрытыми ртами, не в силах поверить своим глазам.Сомнений нет: клинок прошел через тело, кончик торчит спереди. Самое удивительное — даже не невозмутимость Дажо, а то, что на его теле нет ни капли крови...»

Настоящее имя Дажо — Арнольд Геррит Хенске. Родился он 6 августа 1912 года в Роттердаме. Нол, как называли его друзья, увлекался рисованием и в 20 лет возглавил группу архитекторов в проектном бюро.

В детстве и юности с Нолом Хенске неоднократно происходили странные события. Так, однажды он написал портрет покойной тетки, которая всю жизнь прожила в Южной Африке и которую он никогда не видел. Он сумел изобразить ее с такой точностью, будто она ему позировала. Часто, просыпаясь по утрам, Арнольд с удивлением обнаруживал, что руки и простыни перепачканы краской, а в студии царит беспорядок. Он рисовал во сне неплохие картины, даже не просыпаясь и ничего не помня... «Переворот» в жизни Нола произошел на... 33-м году жизни. Именно тогда он понял, что его тело неуязвимо. Арнольд бросил работу и переехал в Амстердам, где бродил по кафе и барам и предлагал посетителям... зарезать себя. Скоро о нем говорил весь город.



Имя Арнольд Хенске поменял не в целях рекламы, а потому, что на эсперанто Мирин Дажо означает «чудесный», «удивительный». Он, как и многие современники, считал, что при помощи этого искусственного языка человечеству удастся преодолеть коммуникационные барьеры между народами.

Конечно, Дажо проверяли врачи, причем не раз. В конце мая 1947 года он продемонстрировал свои таланты в Цюрихском кантональном госпитале. Как обычно, Мирин разделся до талии. Когда ассистент пронзил рапирой сердце, легкие и почки, он, как обычно, не почувствовал боли и не проронил ни капли крови. Чтобы исключить возможность гипноза, было решено сделать рентген, но медики не знали, как доставить его до рентгеновского кабинета — ведь носилки не приспособлены к транспортировке людей, пронзенных рапирами. Дажо успокоил их, сказав, что сам дойдет куда нужно — с рапирой естественно. Снимки исключили всякие сомнения: клинок прошел через несколько жизненно важных органов,но не причинил никаких повреждений.

Конечно, нельзя было исключить возможность того, что после извлечения рапиры начнется массивное внутреннее кровотечение. Доктора были готовы к такому исходу. Но когда рапиру осторожно вынули из тела Дажо, на коже остались едва заметные пятнышки: на месте входа и выхода клинка. Крошечные ранки промыли и обработали, хотя Мирин Дажо заявил, что в этом нет нужды — инфекция ему не грозит. Затем он «добил» почтеннейшую публику, спустившись в парк и пробежав с рапирой несколько кругов.



Несмотря на то, что самому Дажо кинжалы и рапиры не причиняли никакого вреда, зрители часто падали в обморок. Во время одного из выступлений в Швейцарии у особенно впечатлительной зрительницы случился сердечный приступ. На представлении в цюрихском «Корсо» рапира задела кость. Услышав в абсолютной тишине негромкий скрежет, несколько человек упали в обморок. Кончилось все тем, что Дажо запретили выступать в больших залах. Пришлось ограничиться маленькими кафе и барами. Впрочем, Мирин не жаловался. Ведь начинал-то он как раз с таких площадок...



Грут считал, что Мирин знал о скорой смерти. Когда он несколькими месяцами раньше покидал Голландию, то сказал ему, что больше не увидит родину. Перед роковым экспериментом Дажо попросил Грута не помогать ему, чтобы потом избежать ответственности...

Мирин Дажо умер 26 мая 1948 года. По результатам вскрытия – от разрыва аорты. Впрочем, хирург, которому довелось вытаскивать иголку, не был согласен с итогами врачебного расследования, как и Ян Грут.
 

В интервью популярному журналу Мирин Дажо однажды заявил: «Я не актер, а пророк. Если верить в Бога, то можно научиться управлять своим телом...»

видео

рахлад Джани (Prahlad Jani), которому скоро исполнится 83 года, стал знаменит на весь мир в 2003 году, когда обследовавшие его индийские медики объявили, что дед – феноменальный. Мол, действительно не ест и не пьет. И нет оснований сомневаться в заверениях Прахлада о том, что он не ест и не пьет с 11-летнего возраста.

Прахлад Джани, урожденный Чунривала Матаджи, садху – отшельник, аскет и йог. Живет в пещере, отказавшись от мирских благ. Но не сторонится пытливых ученых. Наоборот, охотно откликается на их приглашения. Терпит анализы, процедуры, обследования.

В 2003 году йог провел в госпитале 10 дней. Но без результата для индийской и мировой науки. Медики так и не разобрались в сверхъестественных способностях своего пациента. И не поняли, как ему удается не есть и не пить.

Кстати, одно удивительное явление порождает другое – еще более сверхъестественное: чудо-человек не отправляет естественные надобности. Ни большие, ни маленькие. Последний раз йог писал в 1940 году – был в туалете в 11-летнем возрасте. С тех пор не хочет. Да и не испытывает такой потребности.

http://www.youtube.com/watch?v=6JwVA7LlwzA&feature=related

С.Г. Симонов – неизвестный гений России, или кто и как разоружил русского солдата. – М.: Издательство «Крафт+», 2003. – 432 стр. Тираж 3000 экз.

—Сергей Павлухин,

Джо Гринштейн.

Нью-Йорк, шел 1939 год, маленький еврейский джентльмен прогуливался по улицам города. Вероятнее всего, он направлялся куда-то по делу, что могло иметь или же, напротив, не иметь ничего общего с его еврейством – в конце концов, мы тут не для того, чтобы делать какие-то предположения.   И вот, в какой-то момент он замечает вывеску «Вход собакам и евреям воспрещен». Он весь вскипел от гнева, и наш маленький герой, ростом около 163 см, бросился на поиски лестницы. По возвращении, он сорвал вывеску со стены и бросил ее на землю, где она упала… прямо к ногам 20, или около того, разгневанных нацистов, наблюдавших за происходящим снизу.   Да, здание это являлось штаб-квартирой нацистов, оно просто кишело жестокой нацистской сволочью.  Они выбили из-под ног этого маленького человека лестницу и окружили его со всех сторон. В одном не было сомнения: Кому-то не избежать этой драки.   И этим «кем-то» были те самые 20 нацистов.   И все потому, что наш миниатюрный герой, между тем, был самым сильным человеком в мире.   Джозеф Гринштейн, или как его называли, Могучий Атом, был цирковым тяжелоатлетом, и поэтому его желание выбить дурь из каждого нациста, к которому он только мог приложить свои маленькие ручки, было вполне объяснимо. Он поколотил более десятка мужчин, ломая им руки, носы и ноги. После разразившегося скандала, Джо был арестован и предан суду, где ему были предъявлены обвинения в десятках случаев нанесения побоев. Судья, который с трудом мог представить себе, что один человек в состоянии совершить такое, поинтересовался у арестовавшего его офицера, все ли участвовавшие в драке мужчины находились перед ним. Конечно, как он полагал, у Джо были сообщники, которые просто скрылись с места происшествия.   И, как и ожидалось, офицер ответил: «Нет, не все».   Затем, прежде чем судья, самодовольно кивая, вынес свой вердикт, офицер пояснил, что к тому моменту еще полдюжины нацистов находились в больнице и просто были не в состоянии явиться на заседание. Более того, продолжил офицер, именно мужчины напали на Джо, и ни как иначе. А на вопрос – почему, офицер сделал простое предположение: «Они нацисты».   Дело было немедленно закрыто и все свидетельства были переданы в специально созданное государственное хранилище, где и по сей день хранятся и другие легендарные документы, которые никогда не увидят свет.

Главный шаблон, который удалось разорвать «Последнему из великих силачей», заключался в том, что хилый от рождения еврейский мальчик из Польши якобы может выступать на сцене только с музыкальным инструментом. Еврейский мальчик Йося Гринштейн рвал на сцене цепи и забивал голыми руками гвозди. Об его лоб расплющивались бандитские пули.


( Collapse )

Йоссель Лейб Гринштейн появился на свет в городе Сувалки 15 июля 1893 года в семье нищего богослова, за три месяца до положенного природой строка, когда мама Хая, неся воду из колодца, споткнулась и упала на пороге хибары. Ребенок при рождении весил меньше двух килограммов, а его семья слыла чуть ли не самой бедной в городе. Чудом вообще выжив, чем удивил всех местечковых лекарей, Йоссель все детство проходил в задохликах, и к четырнадцати годам едва дорос до полутора метров роста. Из-за каких-то проблем с легкими подростку пророчили скорую погибель от туберкулеза.
В 1907 году в Сувалки приехал русский «Цирк братьев Исаковых» и Гринштейну попалась на глаза афиша с изображением циркового тяжеловеса, силача по прозвищу Чемпион Воланко. Точеная статура артиста ошеломила хлипкого мальчишку и, поскольку денег не было, он решил пройти на шоу без билета с черного хода. Где его поймали и сильно избили. Йоссель пополз домой на четвереньках, но через несколько метров уткнулся носом в громадину Чемпиона Воланко лично. Цирковой силач пожалел мальчика и после продолжительной беседы стал учить Гринштейна, как правильно питаться, тренироваться и не мириться с судьбой. Так Йоссель оказался в странствующем цирке.

Меньше чем за два года Гринштейн, честно соблюдая тренировочный режим, из хилого хлопца сделался атлетом с железной мускулатурой. Он вернулся из турне в Польшу, стал профессионально заниматься и зарабатывать борьбой и вскоре женился на девушке по имени Лия. Из-за пришедшей в захолустье империи моды на еврейские погромы молодая семья Гринштейнов приняла решение эмигрировать в Штаты, в Техас, где юный силач переименовался в Джозефа, или просто Джо, и поступил на работу в портовые доки, в вольное время прирабатывая борцом по прозвищу «Малыш Гринштейн».
В 1914 году у жены Гринштейна Лии завелся безответный поклонник, который додумался выстрелить Джозефу в лоб с расстояния 10 метров. Ударившись о череп молодого борца, пуля… сплющилась, не причинив Джозефу никакого вреда — в больнице он провел всего пару часов, и то в роли «выставочного» феномена. Польщенный вниманием к своим необычным способностям, Гринштейн разработал комплекс силовых трюков, позволяющих не только кормить семью, а и совершенствовать познания о скрытых силах тренированного организма. В том же году «малыша Гринштейна» не стало — на афишах его сменил силач невысокого роста с недюжинным псевдонимом «The Mighty Atom» («Могучий Атом»). Ну, то есть, маленький, да удаленький.


В репертуар «термоядерного» Джо входили такие номера, как:
Заколачивание гвоздей в 6-сантиметровую доску голыми руками;

Лежание на гвоздях с поддержкой на груди джазового ансамбля из 14 человек;
Смена покрышек на автомобиле без помощи инструментов;
Разрыв трех цепей напряжением мышц грудной клетки;

Разгибание подковы, закрепленной в тисках, с помощью зубов;
Разгибание сантиметрового арматурного стержня, привязанного к волосам (из-за этого пряди волос иногда отрывались, и на портретах Гринштейн выглядел странно);

Перекусывание зубами пополам гвоздей и 25-центовых монет.
Одним из самых изумительных трюков Могучего Атома было привязывание к волосам на голове веревки, на другом конце которой был грузовик, наполненный пассажирами. Затем под восторженные вздохи и крики Джо тащил грузовик (или сцепку из трех легковых машин), словно суровый механический тягач. Это была поистине атомная тяга. Сейчас бы написали — термоядерная.


По-видимому, наш герой был, таки да, самым сильным человеком в мире. Но всерьез применить силушку против живых людей ему пришлось лишь однажды. В 1936 году, гуляя по Нью-Йорку, Гринштейн увидел на здании вывеску «Вход с собаками и евреями запрещен». Вскипев, мирный еврейский атом разыскал стремянку и голыми руками оторвал вывеску от дома, в котором располагалась штаб-квартира местных «комнатных» нацистов. Кои, числом 20 человек, выбежали на улицу, дабы поколотить Гринштейна. Но затея провалилась, ибо миниатюрный, ростом ниже Медведева, тяжелоатлет лично переломал носы, руки и ноги десятку нациков, а остальные разбежались, крича и матерясь. Суд оправдал силача, не только потому, что хулиганы первые начали, а и в связи с их идеологической ориентацией. Дело передали в архив, и лишь недавно оно было рассекречено.

В годы Второй Мировой Могучий Атом рекламировал военный заем и, таская зубами и волосами грузовики с людьми, а затем торгуя облигациями, заработал для армии США тысячи долларов. Совершенно безвозмездно Гринштейн делал раскрутку полиции Нью-Йорка, катаясь по городу и давая сеансы тогдашних полицейских единоборств — дзюдо и джиу-джицу. С удовольствием позировал фотографам в образе роденовского «Мыслителя»:

Йоссель (Джозеф) Гринштейн продолжал сценические выступления до старости. 11 мая 1977 года Могучий Атом дал последнее шоу в «Мэдисон Сквер Гарден», выйдя на люди в кожаном жилете с вышитой Звездой Давида. В тот вечер он, как обычно, под овации поклонников гнул подковы и забивал пальцами гвозди. Так он поздравил с первым днем рождения своего правнука.


В октябре 1977 Могучий Атом скончался от рака в возрасте 84 лет в Бруклине. Историю жизни Самсона 20-го века поведал миру в своей книге некто Эд Спильман. Считается, что Гринштейн послужил в эпоху моды на комиксы прототипом многих населивших бумагу и детские умы супергероев.

http://neobychno.com/16863/jossel-grinshtejn-termoyadernyj-razryvatel-shablonov-i-cepej/

 

  Зиновий Зиник.

Руины султанского дворца Эдирне-Сарай — своеобразный остров в пересохшем водоеме в стороне от центра города. Место похоже на строительную площадку. Кроме пыльных развалин и канав с сорняками осматривать здесь нечего. Фото: ЗИНОВИЙ ЗИННИК
( Collapse )

Шабтай Цви был раввином, а потом принял ислам. Его последователи молились в мечетях, но их подозревали в верности иудаизму. Его считали мессией, а сейчас называют первым концептуалистом Символы и памятники истории расставлены на территории нынешней Турции так же густо, как рестораны на стамбульском мосту через Золотой Рог: Османская империя и христианская Европа, Византия и Рим, античные Афины и Троя, хетты и Вавилон — стоит только копнуть, в прямом и переносном смысле, и налицо столкновение цивилизаций. Но выбор моего последнего турецкого маршрута диктовался любопытством не к смене религий или культур за шесть тысяч лет бытования здесь разных племен и народов, а интересом к судьбе одного человека по имени Шабтай Цви. В 1666 году этот еврей из Измира (Смирны), известный в истории ортодоксального иудаизма как лжемессия, неожиданно перешел в мусульманство.
Не помню, когда я впервые услышал его имя. Скорее всего в 1975 году в Иерусалиме, куда я попал как эмигрант из Москвы без права возвращения в Россию (советское гражданство аннулировалось автоматически в момент выдачи выездной визы). За год пребывания в Израиле я выучил иврит и понял, что история иудаизма тесно переплетается с историей ислама. Неудивительно, что у меня возник интерес к фигурам, чья жизнь и судьба — как в случае с архиэмигрантом Шабтаем Цви — это пример синтеза, казалось бы, несопоставимых этнических и религиозных элементов. Мы давно не обвиняем человека с двойным гражданством в душевном двурушничестве. Но до сих пор тех, кто сменил вероисповедание, подозревают в том, что они страдают своего рода теологической шизофренией — расщеплением сознания.


1. В Салониках мечеть саббатианцев сохранилась как филиал городского археологического музея. Если вглядеться в орнамент балюстрады на балконах вокруг главной залы, можно заметить повторяющийся рисунок звезды Давида. Во дворе мечети хаотично свалены надгробия, уцелевшие после разгрома еврейского кладбища нацистами. Фото: ЗИНОВИЙ ЗИННИК  
2. Портрет Шабтая Цви по мотивам гравюр XVII века. Рис.  ИРИНЫ БАТАКОВОЙ 

Сын торгового посредника, представителя английских фирм в Оcманской империи, Шабтай Цви изучал Талмуд, стал раввином и каббалистом. Но в какой-то момент он начал вести себя неадекватно и непредсказуемо вплоть до юродства и богохульственных актов: устраивал загульные праздники в траурные даты, ел трефное (то есть некошерное) и публично называл непроизносимое имя Бога. Эти выходки вызывали сначала раздражение раввинов, а затем повлекли за собой суровые административные меры. Изгнанный из Измира, он отправился в Салоники, а потом объездил все крупные города Османской империи, обвораживая толпы поклонников и вступая в ссоры с ортодоксальными евреями, пока не попал из Каира в Газу, где был объявлен мессией. Его глашатай и пророк Авраам Натан Ашкенази (оставшийся в истории под именем Натана из Газы) создал целую пропагандистскую машину с каббалистическими трактатами, открытыми письмами и речами. Своими апокалиптическими пророчествами о предстоящем возвращении на Сион Шабтай Цви вызвал не только смуту во всем еврейском мире, от Египта до Польши, но и крайнее недовольство султанского двора. Шабтай Цви был арестован и призван в 1666 году в город Эдирне, бывший до 1453-го столицей Османской империи.
Комиссия по расследованию антисултанской деятельности Шабтая Цви — диван — заседала во дворце Эдирне-Сарай несколько дней. В расследовании приняли участие раввин, имам, визирь и личный врач султана. Сам султан Мехмед IV сидел за решетчатой перегородкой: он мог наблюдать за происходящим, оставаясь при этом невидимым. Многочасовые диспуты об истинной сущности новоявленного мессии из Измира, видимо, так ни к чему не привели. Шабтай Цви стал утверждать, что воображал себя мессией лишь в состояниях затмения ума (он действительно был подвержен приступам депрессии, чередовавшимся с периодами восторга и экзальтации — его последователи называли эти состояния озарениями, а современные психиатры употребили бы термин «биполярность»).


1. Синагога с минаретом в Салониках. Евреям в Османской империи иногда разрешалось строить новые молельные дома. Это была привилегия, не распространявшаяся на христиан. Рис.  ИРИНЫ БАТАКОВОЙ  
2. Витой минарет мечети в Эдирне (XV век, Турция). Башня имеет три балкона и сконструирована таким образом, что к каждому из них ведет отдельный ход. Фото: BRIDGEMAN/FOTODOM.RU 

Султану все это в конце концов надоело. Он призвал лучника и сказал Шабтаю Цви: «Вот лучник, вот его лук, вот стрела, если твое тело отразит стрелу, как броня, значит ты истинный мессия, если нет — не обессудь». Пошептавшись несколько минут с врачом, Шабтай Цви сказал, что он обращается в магометанство. Султан принял его  с распростертыми объятиями в качестве своего придворного. Шабтай Цви был назначен на символическую должность главы охраны дворцовых врат. От этих врат остались в наше время лишь руины.
Сюда, в Эдирне (бывший Адрианополь), не заглядывают туристы. Добираться до него от Стамбула довольно муторно — часа три на автобусе. Руины султанского дворца Эдирне-Сарай — своеобразный остров в пересохшем водоеме в стороне от центра города. Место похоже на строительную площадку, с огромным щитом, извещающим, что здесь идут реставрационные работы. Но кроме пыльных развалин и канав с сорняками осматривать здесь нечего.
Может быть, людей влечет к созерцанию руин вовсе не желание приобщиться к красотам древности. Может быть, дело в другом: нас тянет к бездне на краю, мы испытываем страшное любопытство к хаосу, насилию и разрушению — к ядерным ужасам холодной войны или тающим айсбергам глобального потепления. А развалины уравнивают все амбиции и таланты, успокаивают эгалитарное сознание. С другой стороны, руины придают глубину и солидность нашему эфемерному настоящему: если есть руины, значит было и великое прошлое. Каждый народ заслуживает свои руины.


Евреи-доктора (гравюра начала XVII века). В ту эпоху в Турции слова «еврей» и «врач» стали практически синонимами. В Стамбуле в каждом квартале практиковал хотя бы один еврейский доктор. Кроме того, иудеи , поселившиеся в Турции после изгнания из Испании, поставили на ноги внешнюю торговлю, наладили производство тканей, занялись книгопечатанием, научили турок лить пушки и делать порох. Фото: GETTY IMAGES/FOTOBANK.COM 

*****
За Шабтаем Цви в мусульманство перешли сотни, если не тысячи, его последователей: они восприняли это обращение в ислам как некий мессианский мистический акт. Таким образом в Турции родилась секта евреев-мусульман, чьи потомки встречаются до сих пор во всех частях света. В Турции их называют двусмысленным словом «дёнме» (dönme), что подразумевает и новообращенцев, и, в оскорбительном смысле, перевертышей, то есть двурушников. Не меньше трех столетий длилась и открытая вражда ортодоксального еврейства с саббатианцами (от турецкого звучания имени Шабтая — Саббатай). Свидетельство тому — экспозиция еврейского музея в Стамбуле, затерявшегося в переулках слева от моста Галата. 
История пребывания евреев в Турции скучновата — полное отсутствие серьезных конфликтов и драм. Евреям не в чем обвинить турков, кроме, пожалуй, тяжелых налогов в карман султанов. (Ну а кто эту мзду не платил? Все платили!) Наоборот, турки спасали евреев в самые критические моменты еврейской истории. Именно в Турцию двинулись евреи из-за преследования испанской инквизиции. Именно в Турцию бежали они от погромов Богдана Хмельницкого, пока запорожские казаки сочиняли свой похабный ответ турецкому султану. Во время Второй мировой войны Турция соблюдала нейтралитет (сводя счеты с британской короной), но зато принимала беженцев-евреев из Германии (среди них около сотни крупных имен в науке). А Артур Кёстлер так вообще утверждал, что все восточноевропейское еврейство пошло не от библейских иудеев, а от хазар, чья аристократия приняла иудаизм как религию своего Хазарского каганата между Черным и Каспийским морями. Хазары же этнически были, как известно, тюрками. Но евреи (видимо, из других колен) появились в этой части света еще до всяких хазар вместе с римлянами. Все эти упоминания можно разыскать на скучных стендах еврейского музея в помещении бывшей стамбульской синагоги.
Единственный период, который совершенно не упоминается в этой музейной хронике, с 1626 по 1676 год. Это годы жизни Шабтая Цви. Полный пробел в истории.  
*****
Ортодоксальное еврейство относилось к евреям-мусульманам с такой же подозрительностью, с какой к ним относились позже турки-националисты, считавшие, что дёнме скрывают ермолку под тюрбаном. Для ортодоксальных евреев саббатианцы были не только богохульниками, но еще и тайными (или неосознанными) проповедниками христианской ереси. Неожиданные подозрения связаны с тем, что 1666 год считался апокалиптической вехой для всей христианской Европы. Конечно же, история Шабтая Цви, а также апокалиптические настроения, мессианские пророчества и теологические ухищрения его толкователей определены контекстом столетия.


Салоники, 1916 год. В греческом порту перемешались христианская, иудейская и мусульманская религии. Фото: CORBIS/FOTO S.A.

Сомнительный триумф Шабтая Цви в должности придворного-мусульманина продолжался недолго. В то время как Натан из Газы видел в его переходе в ислам каббалистическую жертву во спасение заблудших душ, его враги из ортодоксальных раввинов стали в течение последующих лет доносить султану, что Шабтай Цви под своим новым мусульманским именем Азиз Мехмет Эфенди продолжает оскорблять не только иудейские законы, но и впадает в ересь с точки зрения мусульман, периодически посещая синагоги и распевая еврейские гимны. Он был сослан в Черногорию, в город Улцинь (Ulcinj), и через несколько лет скончался. Его могила неизвестна: саббатианцы верили, что Шабтай Цви не умер — он лишь скрыт от человеческого взора и явится миру, совершенно в духе христианской теологии, в день второго пришествия.
В 1920-е годы один из яростных разоблачителей дёнме в рядах идеологов революционного движения младотурков сравнивал саббатианцев с рыбой сазаном: как в зеркальной чешуе этой рыбы каждый может разглядеть свое лицо, так наивные турки видят в саббатианцах самих себя. Короче говоря, дёнме обманным путем выдают себя за турков. Использование рыбы как политической метафоры неудивительно для нации, где семейные кулинарные рецепты выдают твое этническое происхождение. Скажи мне, что ты ешь, и я скажу кто ты. Пища — часть приобщения к телу  религии , материальный залог общности со своими предками. Новое блюдо, новая кухня — приобщение к истории людей, с которыми ты сталкиваешься. Так, опробовав в лондонском ресторане какую-нибудь фаршированную куриную шейку, обедающий как бы соприкасался с неведомым для него прошлым еврейских местечек, давно исчезнувших с лица земли.
 Еще в Лондоне, разыскивая монографии, посвященные судьбе Шабтая Цви и саббатианцев (это довольно редкие академические издания), я случайно наткнулся на книгу некой Эсин Эден (Salonika: A Family Cookbook). Это история Салоников 1900-х годов через перечень рецептов, которые Эсин узнала в детстве от матери и тетушек.
Османская империя была образцом того, что сейчас называется мультикультурализмом. Имперская администрация в Салониках, как и в других частях Османской империи, совершенно не интересовалась ни верованиями своих подданных, ни их этническим происхождением, если только они регулярно платили налоги. С XV столетия (в результате массовой эмиграции из Испании) город стал в большой степени еврейским, а к концу XIX века все остальные народности, включая мусульман, оказались в меньшинстве. Неудивительно, что Салоники стали и центром саббатианцев: именно сюда направил свои стопы Шабтай Цви, когда был изгнан из Измира.
*****
Кто бы мог подумать, что Эсин Эден, чья семья была связана с центром саббатианства в Турции, живет и здравствует в Стамбуле. Более того, выяснилось, что у нас общие друзья и она готова со мной встретиться. Я нервничал в ожидании этой встречи с реальной героиней мифа, о котором читал и думал. По слухам, даже потомки саббатианцев опасаются говорить о своем семейном прошлом и своей якобы двусмысленной ситуации в настоящем.
Репутация дёнме как идеологических подпольщиков не оправдывается фактами, но откуда брались такие слухи, понятно. Поскольку учение этих последователей Шабтая Цви содержало элементы и каббалы, и одновременно суфизма, они молились в своих (зачастую домашних) мечетях. Браки на протяжении столетий заключали главным образом лишь между собой. Тот, кто держится в стороне (и одевается во все европейское), вызывает подозрение. Находившиеся на подозрении и у ортодоксальных евреев, и у правоверных мусульман, саббатианцы вполне закономерно оказались первыми в Османской империи, кто принял с энтузиазмом эпоху Просвещения. Люди с международными связями, они были европейцами-космополитами в одежде, манерах и образовании, оставаясь при этом мистиками-мусульманами. В конце XIX века они создали целую сеть школ (секулярного, нерелигиозного характера), где дети получали систематическое европейское образование. Одну из этих школ в Салониках окончил Мустафа Кемаль — будущий Ататюрк, который впоследствии ставил своей задачей европеизацию Турции. Неудивительно, что саббатианцы приняли активное участие в движении младотурков.
Отсюда неизбежные для современных турецких националистов параноидальные теории о том, что государство Ататюрка с его антиисламскими тенденциями было еврейским заговором (как и Советская Россия — результат еврейско-большевистского заговора). До сих пор ходят слухи о том, что и сам Ататюрк был саббатианцем. В том же грехе обвиняли за столетие с лишним до турецкой революции и лжемессию Якова Франка. Он считал себя реинкарнацией Шабтая Цви. В отличие от своего измирского предтечи с его наивными озарениями польский еврей Яков Франк был истинный шарлатан и исполнял все установления саббатианства буквально: там были и оргии, и инцест, и надругательство над Священным Писанием. Сблизившись с польским королевским двором, Яков Франк перешел в католичество и стал сочинять кровавые наветы на своих бывших собратьев-евреев. Его соратники приняли активное участие в Великой французской революции.
*****
Для встречи с Эсин Эден был выбран старинный ресторан «Хаджи Абдуллах» в нескольких минутах ходьбы от площади Таксим и центральной торгово-ресторанной улицы Истикляль. Ресторан «Хаджи Абдуллах» существует с конца XIX столетия, и с его плюшевым интерьером, расписными  потолками и дружелюбными, но не фамильярными официантами в алых сюртуках он кажется декорацией в спектакле об Османской империи. Начинаешь читать меню, предлагающее 150 блюд ежедневно (а всего в кулинарном реестре ресторана 500 наименований), выбираешь рецепты султанских времен и осознаешь, что те же бесконечные вариации тушеной, пареной и жареной баранины в комбинации со свежими овощами и травами пробовал и новоявленный мессия столетия назад.


1. Еврейские книжники с сакральными манускриптами. Фото: CORBIS/FOTO S.A.  
2.  Авраам Натан Ашкенази (Натан из Газы) объявил Шабтая Цви мессией, а сам стал его пророком и глашатаем и создал целую пропагандистскую машину, прославив мудреца на всю Османскую империю. Рис.  ИРИНЫ БАТАКОВОЙ 

Эсин Эден своей разговорчивостью и веселым темпераментом опровергла все зловещие слухи, которые распускают о скрытности и подозрительности последователей Шабтая Цви. Предки Эсин в Салониках занимали руководящие посты в управлении городом, полиции, органах юстиции, торговле и финансах. Они жили в том же квартале, где родился и вырос будущий Ататюрк (сейчас в этом доме турецкое консульство). Школьный учитель матери Эсин учил и самого Ататюрка. Для Эсин Салоники — это ностальгические воспоминания о потерянной родине. В 1920-х годах, после Первой мировой и Балканских войн, тут произошли одни из первых в истории XX столетия «этнические зачистки». Как будто эта часть мира стала лабораторией и испытательной площадкой всех будущих ужасов нашего века — политического терроризма и массовых убийств, изгнания целых народностей со своей территории.
После раздела Османской империи, в результате так называемого обмена населением между двумя новообразованными государствами — Турецкой республикой Ататюрка и Грецией, дёнме были изгнаны из Салоников (город отошел к Греции) вместе с остальными мусульманами (турки, в свою очередь, выселяли своих греков на греческие территории). Дёнме хотели удержаться в святом для них городе, пытаясь выдать себя за евреев (греки изгоняли лишь мусульман), но еврейская община не пожелала признать в них собратьев. Последователи Шабтая Цви перебрались с разными злоключениями в Стамбул, Эдирне, Измир. Еврейство Салоников было уничтожено нацистами. Потомки сектантов-саббатианцев выжили, перебравшись в Турцию. В этом они усматривали божественное провидение — еще одно доказательство мессианской роли Шабтая Цви.
*****
Салоники так и остались запретной зоной для мусульман, и поэтому семья Эсин после Второй мировой войны поселилась в Стамбуле. Эсин Эден свободно говорит по-французски, поскольку выросла в Брюсселе, жила некоторое время в США и изучала там театр, до сих пор руководит одним из муниципальных театров Стамбула, и ее часто можно увидеть по турецкому телевидению — в телесериалах про семью и свободную любовь. Как следует из ее книги, в традициях саббатианцев, при всей неафишированности их ритуалов, было нечто театральное.
Современная толковательница Шабтая Цви, фотограф, израильтянка по происхождению и жительница Лондона Орит Ашери вообще воспринимает его как первого концептуалиста нашей цивилизации, а его деятельность как перформанс. Среди прочих богохульственных актов, после которых его изгнали из Измира, был и такой: он явился в синагогу с детской люлькой, где лежала рыба, завернутая в свиток Торы. У этого жеста масса мистических и каббалистических интерпретаций. Орит Ашери повторила этот акт на арт-фестивале в модном городке Уитстэбл, в Кенте. Она переоделась в Шабтая Цви и во время перформанса обнажала грудь, чтобы подчеркнуть бисексуальность лжемессии. Как и многие знатоки саббатианства, Орит считает, что Шабтай Цви скрывал свой гомосексуализм, но в то же время был одним из первых в истории иудаизма, кто решился отстаивать права женщин на сексуальную свободу, о чем говорят его отношения с женами (у главной из них была репутация блудницы). При этом связь Шабтая Цви и Натана из Газы не вызывает сомнений — ориентиром для них могло быть творчество суфийского поэта XIII века Руми. В центре всей поэзии Руми — эмоциональная диалектика и метафизика его отношений с дервишем по имени Шамс, который был злодейски убит ревнителями традиционного семейного быта (сегодня их назвали бы гомофобами).
Когда по ходу вечера я процитировал разговоры о гомосексуализме Шабтая Цви, выяснилось, что для Эсин этот факт никогда не был табу. «Это как у котов, — пошутила она. — Они всегда вначале занимаются сексом друг с другом, перед тем как перейти на кошек». В нашей беседе за  шикарным ужином в старинном стамбульском ресторане Эсин утвержала, что ее книга вовсе не о современном отношении к ее предкам-саббатианцам. Она писала книгу о семье своей матери, детстве, семейных ужинах в вишневом саду. Но приходится признать, говорит она, что от политики никуда не денешься даже в кулинарии. Каждое блюдо в ее рецептах связано с тем или иным религиозным праздником, точнее, ритуалом празднования определенных дат в исламе так, как их понимали дёнме. Еврейское происхождение ее предков проявляется в ингредиентах семейных рецептов, мусульманских по своей традиции. Бессознательно соблюдался принцип кошерности: мясо никогда не жарилось на сливочном масле — лишь на оливковом, а вместо коровьего молока в десерте всегда использовалось соевое или миндальное. Родственники Эсин не ощущали никакого противоречия, исповедуя суфийскую версию ислама, не забывая при этом ни каббалы, ни еврейских кулинарных рецептов.
*****
В такого рода духовной эклектике нет ничего уникального. Так же говорил об ингредиентах своего духовного облика Владимир Набоков: «Я американский писатель, рожденный в России, получивший образование в Англии, где я изучал французскую литературу, перед тем как на пятнадцать лет переселиться в Германию. Моя голова разговаривает по-английски, мое сердце — по-русски и мое ухо — по-французски». Интересно, какого культурного происхождения была его печень (он любил шотландское виски)? Любопытно, что Набоков, вспоминая в мемуарах морскую прогулку по Босфору на пути в вечное изгнание, с гордостью упоминает, что его предком был татарский принц в Московии XIV века — Набок Мурза. Так что этот момент эмиграции был в некотором смысле визитом на родину его тюркских предков.


1. Эсин Эден совсем не похожа на мрачную сектантку, какими представляют последователей учения Шабтая Цви. Она играет в театре и снимается в телесериалах. Ее книга о семейных кулинарных рецептах (вышла в Греции в 1997 году) оказалась ценным источником для изучения повседневной жизни саббатианцев начала XX века
2. Мустафу Кемаля Ататюрка, первого президента Турецкой Республики, местные националисты считают ставленником еврейской закулисы. Впрочем, многие жители Стамбула говорят, что атмосфера паранойи вообще торжествует в Турции. Националисты не сомневаются в планах США по подрыву суверенитета Турции. Правые уверены, что страна инфильтрирована бывшими агентами КГБ. Левые называют правительство премьер-министра Эрдогана фашиствующими исламистами. Сам же Эрдоган подозревает заговор среди армейских офицеров

Несколько лет назад, оказавшись в Салониках, я отыскал редкую мечеть саббатианцев (она сохранилась как филиал археологического музея Салоников), зажатую среди новой крупноблочной застройки. Внутри помещения, если вглядеться в орнамент балюстрады на балконах вокруг главной залы, можно заметить повторяющийся рисунок звезды Давида. Формально говоря, дёнме чуть ли не со второго поколения перестали считать себя евреями. Но таковыми их продолжали считать окружающие. Может быть, поэтому во дворе мечети хаотично свалены надгробия, уцелевшие после нацистского разгрома еврейского кладбища в Салониках. (На месте кладбища греки выстроили университет.) Прогуливаясь и разглядывая полустертые имена на иврите, я увидел греющуюся на солнце гигантскую черепаху. Она заметила меня, высунула свою небольшую голову с семитским выдающимся носом и стала уползать в сторону. Я увидел в ней сходство со своей еврейской бабушкой. Три поколения ассимиляции привели к тому, что я в детстве не слышал ни слова на идиш и никогда не бывал в синагоге. Может быть, поэтому я всегда ощущал неосознанный религиозный голод и любопытство к религиозным отщепенцам.
Эсин не нужно было долго объяснять запутанность моих собственных этнических и религиозных корней. Я действительно долгие годы в детстве не подозревал о своем еврействе, хотя моя бабушка готовила отличную рыбу-фиш из костлявой щуки и периодически соблазняла меня кулинарным изыском с загадочным названием «цимес» из сильно подслащенной тушеной моркови. Ее еврейство выдавало себя у кухонной плиты. Однако напрямую связывать этническое происхождение с кулинарными предпочтениями довольно рискованное занятие. И в Соединенных Штатах, и в Великобритании все называют — и бублики (bagels), и селедку, и соленые огурцы — еврейской едой. Произошло это потому, что все эти продукты славян завезли из России на Запад евреи-эмигранты. Впрочем, следует ли считать истинно русским меню селедку с картошкой под рюмку водки? Ведь все это — традиционная еда простых голландцев, с которой своих подданных познакомил Петр I. Заключая нашу беседу с Эсин Эден, я хотел поднять тост за обманчивость кулинарных корней. Однако в этом османском ресторане алкоголя не было. Тут подают айран и замечательный турецкий чай. Слово «чай», напомню, китайского происхождения. Впрочем, в напитках, как и в еде, важны в конечном счете вкус и эффект, а не этнические корни. Наша встреча закончилась в соседнем баре: ведь и Шабтай Цви, и Ататюрк предпочитали турецкому чаю греческое вино.    http://www.vokrugsveta.ru/vs/article/7677/

  Ко дню памяти жертв политических репрессий.

 

Георгий Жженов, народный артист СССР.
Был репрессирован дважды - в 1938-м за шпионаж (до 1945 года отбывал срок в Магадане)
и в 1949-м, когда был снова арестован и сослан в Норильский ИТЛ (Норильлаг).
В 1954-м вернулся в Ленинград, в 1955 году полностью реабилитирован.



Петр Вельяминов, народный артист РСФСР.
Арестован в 16 лет, в марте 1943-го по обвинению «в участии в антисоветской организации "Возрождение России"».
Приговорен по 58-й статье к 10 годам исправительных работ без права переписки.
После известия об аресте матери пытался покончить с собой, вскрыв себе вены.
В лагерях провел 9 лет и 9 дней.
Освобожден в 1952-м, после чего три года проработал в Абакане на лесосплаве.
Реабилитирован в 1983 году.


Осип Мандельштам, поэт.
"Мы живем под собою не чуя страны..." Мандельштам написал осенью 1933, а в мае 1934 его арестовали по доносу. Лишь благодаря защите Бухарина поэта приговорили только к ссылке в Чердынь.
В 1937 году он вернулся в Москву, но был арестован вторично в мае 1938 года и отправлен по этапу в лагерь на Дальний Восток.
Скончался 27 декабря 1938 года от тифа в пересыльном лагере Владперпункт (Владивосток).
Реабилитирован посмертно: по делу 1938 года - в 1956, по делу 1934 года - в 1987.
Местонахождение могилы до сих пор неизвестно.


Евгения Горкуша, актриса Московского Театра им.Моссовета, исполнительница главных ролей в двух фильмах Исидора Анненского «Пятый океан» и «Неуловимый Ян».
Жена наркома Морфлота, легендарного полярника, Героя Советского Союза Петра Ширшова.
В 1946 году, на одном из кремлевских приемов прилюдно ударила по лицу Лаврентия Берия за непристойное предложение, сделанное им.
Арестована через два месяца лично наркомом МГБ Абакумовым по распоряжению Берии, без ордера на арест. Забрали прямо с дачи, якобы по вызову из театра, буквально оторвав от коляски с полуторагодовалой дочерью.
После допросов с пытками Гаркуша подписала все протоколы – об ожидании немцев в Москве и о том, что была английской шпионкой.
Обвинялась по расстрельным статьям 58-1 «а», 58-10 ч. 1 и бытовой статье 107.
Дело находилось на особом учете у Берии.
Благодаря вмешательству мужа, статья 58 отпала, и решением Особого совещания при МГБ СССР стала ссылка на Колыму (Дальстрой) на 8 лет «за спекуляцию и подозрительные связи».
Была этапирована в поселок Омчак Усть-Омчугского района Магаданской области, где 22 августа 1948 года покончила с собой, отравившись снотворным.


Эдди Рознер, скрипач, дирижер, создатель знаменитого джазового оркестра.
В 1946 году арестован Львовским управлением НКВД по обвинению в шпионаже в пользу Германии
и приговорен к 10 годам лагерей.
Отбывал наказание в Колыме.
Освобожден в 1954 году.


Всеволод Мейерхольд, народный артист РСФСР, актер, режиссер.
Арестован в июне 1939 года по обвинению по статье 58-й УК РСФСР.
В ночь со 2 на 3 февраля 1940 года расстрелян в Бутырской тюрьме в Москве по приговору Военной коллегии Верховного суда СССР.
Реабилитирован посмертно в 1954 году.


Леонид Оболенский, народный артист РСФСР.
В октябре 1941 вместе с другими преподавателями ВГИКа ушел в Московское народное ополчение. В Брянско-Вяземском окружении попал в плен и затем в концлагерь в Баварии.
Бежав из него, нашел приют в монастыре под Бендерами, где ему пришлось постричься в монахи и скрываться под именем инока Лаврентия.
По возвращении на родину в июле 1945 арестован и приговорен к 10 годам лишения свободы за измену Родине с поражением в правах сроком на 5 лет и с конфискацией имущества.
Сослан в Сибирь, сначала в лагерь, затем на поселение под Минусинском.
Освобожден в феврале 1952.
Последние годы жизни провел в городе Миассе, где руководил фотостудией в ДК «Прометей».
Похоронили Леонида Леонидовича на местном кладбище, написав на могильном деревянном кресте «Инок Лаврентий».
Посмертно реабилитирован в октябре 2005.


Татьяна Окуневская, заслуженная артистка РСФСР.
Арестована в ноябре1948 года по статье 58.10 (антисоветская агитация и пропаганда).
В лагерях и тюрьмах провела 6 лет -
Лубянка, Бутырка, «Матросская Тишина», лагерь в Джезказгане, Каргопольский лагерь, Вятский лагерь, литовский, лагерь на границе с Коми, «Кресты».
Освобождена в 1954 году.


Вацлав Дворжецкий, народный артист РСФСР.
В 1929 году осужден Особым совещанием ОГПУ по ст. 58 УК на 10 лет за участие в студенческой организации «Группа освобождения Личности» («ГОЛ»).
Отбывал наказание в лагерях ГУЛАГа: Котлас, Пинега – Сыктывкар, остров Вайгач, Соловки, Беломорско-Балтийский канал, Медвежьегорск, Тулома.
Освобожден в 1937 году, но через четыре года арестован второй раз и осужден на 5 лет лагерей.
С 1941 года по 1946 находился в Омском лагере.
Освобожден в 1946 году.


Дмитрий Сергеевич Лихачев, российский филолог, искусствовед, сценарист, академик РАН.
Арестован в феврале 1928 года за участие в студенческом кружке «Космическая академия наук» и осужден на 5 лет за контрреволюционную деятельность.
Отбывал срок в Соловецком лагере особого назначения и Белбалтлаге.
Освобожден в 1932 году.


Наталья Сац, народная артистка СССР, создатель Московского детского музыкального театра.
Арестована осенью 1937 года по статье 58.8 (член семьи изменника Родины).
В лагерях провела пять лет, освобождена в конце 1942 года.


Николай Pоманов, актер.
Арестован в апреле 1932 года, осужден на 5 лет и выслан в лагерь на Беломорканал
Освобожден досрочно в 1935 году, реабилитирован только в 1961-м.


Йыван Кырля (Кырла)
Актер, поэт. Исполнитель роли Мустафы в кинокартине «Путевка в жизнь».
В августе 1937 году приговорен тройкой управления НКВД по Марийской АССР по статье 58 (пункт 10,11) к 10 годам исправительно-трудовых лагерей (антисоветская агитация и пропаганда).
Ушел из жизни в лагере близ Свердловска в июле (по другим данным в январе) 1943 года.
Реабилитирован посмертно в 1956 году.


Алексей Каплер, кинорежиссер, сценарист, ведущий телевизионной программы "Кинопанорама".
Арестован в 1943 году по обвинению в шпионаже в пользу Англии и выслан на пять лет в Воркуту.
В 1948 году, освободившись, Каплер приехал в Москву в командировку, за что вновь был арестован и отправлен в исправительно-трудовой лагерь в Инту (Коми АССР).
Освобожден и реабилитирован в 1954 году.


Мария Капнист, заслуженная артистка Украинской ССР
В 1941 году арестована «за антисоветскую пропаганду и агитацию».
Первый срок отбывала в Карлаге, затем, до 1949 года, в шахтах Степлага.
Второй срок - в Краснояском крае. Провела в лагерях 15 лет.
Освобождена в 1956 году, реабилитирована полностью в 1958.


Петр Лещенко, певец.
В марте 1951 года арестован органами госбезопасности Румынии в антракте концерта в городе Брашове.
16 июля 1954 скончался в румынской тюремной больнице Тыргу-Окна после операции по поводу открывшейся язвы желудка.
Место захоронения неизвестно.
Реабилитирован посмертно в конце 1980-х.


Михаил Названов, заслуженный артист РСФСР.
Арестован в 1935 году по доносу коллеги и приговорен к пяти годам исправительно-трудовых лагерей по статье 58.10 УК РСФСР.
Срок отбывал в Ухтпечлаге.
Освобожден в 1940 году.


Лидия Русланова, певица, заслуженная артистка РСФСР.
Арестована в сентябре 1948 года вместе с мужем.


Приговорена Особым совещанием при МГБ СССР к 10 годам исправительно-трудовых лагерей с конфискацией имущества.
Этапирована через Куйбышевскую, Новосибирскую, Красноярскую пересылки в Особый лагерь Иркутской области – Озерлаг.
Сюда же отправлен ее муж, Герой Советского Союза, герой обороны Москвы и взятия Берлина, генерал-лейтенант Владимир Крюков.


Май 1945-го. Концерт Лидии Руслановой у рейхстага в Берлине.

Отбывала наказание в женской колонии на окраине села Изыкан Чунского района Иркутской области, где строила с заключенными первую ветку БАМа, линию Тайшет – Братск.
В марте 1950-го переведена во Владимирскую тюрьму.
Освобождена в августе 1953 года.


Шарифзаде, Аббас-Мирза Абдул-Расул оглы, великий азербайджанский актер.
В декабре 1937 года арестован после спектакля "Макбет" в театре азербайджанской драмы.
В ноябре 1938-го расстрелян по приговору суда за измену родине и шпионаж в пользу Ирана.
Реабилитирован посмертно в 1955 году.


Валентина Токарская, народная артистка России.
В 1941 году в составе одной из первых фронтовых бригад попала в окружение. После месяца скитаний по лесам и деревням выжившие артисты вынуждены были зарегистрироваться в управе и далее выступать на оккупированных территориях.
С отступлением немцы погнали их с собой до Германии.
После победы Токарская вернулась в Москву, где была арестована сразу же по статье 58.3 за пособничество врагу.
С ноября 1945 находилась в Печорлаге, затем в лагере в Вологде и в Воркутлаге.
Освобождена в 1953 году.


Алексей Дикий, народный артист СССР.
Арестован в августе 1937 года и приговорен Особым совещанием НКВД СССР по статье 58 к пяти годам лишения свободы.
Отбывал наказание в Усольлаге НКВД.
В августе 1941 освобожден в виду прекращения дела.


Александр Солженицын, писатель, лауреат Нобелевской премии
Арестован в феврале 1945 и осужден на восемь лет исправительно-трудовых лагерей по статье 58 (пункт 10,11).
Освобожден в феврале 1953 года.


Зоя Федорова, заслуженная артистка РСФСР.
Арестована в декабре 1946-го по обвинению в шпионаже.
Приговорена к 25 годам лагерей усиленного режима (с заменой на заключение во Владимирской тюрьме), конфискации имущества и ссылке для всей семьи.
Освобождена в 1955-м.

Макс, Артур… Эти конспиративные имена, как и еще добрых полдесятка таких же ничего не говорящих непосвященному псевдонимов, принадлежат одному человеку — Иосифу Ромуальдовичу Григулевичу. Он из той замечательной плеяды советских разведчиков, которые пришли в спецслужбу, так сказать, по путевкам Коминтерна. По оценке известного разведчика генерал-лейтенанта Николая Леонова, близко знавшего этого человека, его нелегальные операции за рубежом могли бы послужить сюжетом для такого многосерийного шпионского боевика, в сравнении с которым потерялся бы даже знаменитый сериал Татьяны Лиозновой "Семнадцать мгновений весны". Достаточно сказать, что в годы Великой Отечественной войны он был единственным советским резидентом (и даже единственным кадровым сотрудником внешнеполитической разведки НКГБ) на всем латиноамериканском континенте!

( Collapse )

Энциклопедист-полиглот… без вузовского диплома
ЮОЗАС Григулявичус (так звучали имя и фамилия Иосифа Ромуальдовича в литовском варианте) родился 5 мая 1913 года в городе Вильно (нынешнем Вильнюсе), входившем в состав Российской империи. В своих зарубежных странствиях, кои заняли добрую половину его жизни, в зависимости от обстоятельств и придуманной легенды он представлялся то литовцем, то чилийцем, то мексиканцем, то костариканцем. Свободное владение целой дюжиной основных европейских языков и редкостный дар перевоплощения позволяли ему принимать все новые обличья и без малейшей натяжки сходить за представителей самых разных наций и сословий. 
Ему не довелось учиться в вузе, если не считать довольно скоротечной стажировки в Высшей школе социальных наук Сорбонны на рубеже 1933 — 1934 годов. Но за счет постоянного, длившегося буквально всю жизнь самообразования, коему посвящалась каждая свободная минута, он стал образованнейшим человеком. 
Сын аптекарского служащего, с трудом сводившего концы с концами, Иосиф Григулевич в 1922 году поступил в гимназию литовского городка Паневежис, куда семья переехала после окончания Первой мировой войны, поскольку Вильно (Вильнюс) отошел к Польше. В 1926 году отец его в поисках работы эмигрировал в Аргентину, рассчитывая в будущем забрать сюда и семью. Юозас не слишком рассчитывал на райские кущи за океаном. С 1928 года он участвует в работе подпольной коммунистической молодежной организации Литвы.
Его университеты
В ЭТОТ период в Прибалтике разразился громкий шпионский скандал, за развитием которого с напряженным интересом следили многие литовцы, в том числе мать и сын Григулевичи. В Ковно арестовали начальника литовского генштаба генерала Константина Клещинского. Этнический русский, он в 1901 году закончил Московское Александровское военное училище, затем Николаевскую академию Генерального штаба и храбро сражался с немцами в Первую мировую войну, возглавив оборону крепости Новогеоргиевск. Взятый в плен, он содержался на территории Литвы. В 1919 году его мобилизовали в литовскую армию, в рядах которой он доблестно дрался с поляками и белогвардейскими формированиями Бермондта-Авалова, воевавшими на стороне немцев. Литовское правительство удостоило Клещинского Креста первой степени с мечами. С должности командира пехотной дивизии его назначили сразу начальником генштаба. Но в 1927 году против него были выдвинуты обвинения в связях с советской разведкой. 
"Изощренность советского агента не знала границ, — возмущалась одна из литовских газет. — Для передачи шпионских сведений Советам Клещинский использовал свои поездки на рыбалку. Лодочник, которого он нанимал, был посредником в этой преступной связи. Благодаря предательской деятельности Клещинского в Кремле читали самые секретные материалы о внешней политике и вооруженных силах Литвы".
Генерал Клещинский, пожертвовавший карьерой и самой жизнью ради помощи России, стал для юного Иосифа Григулевича кумиром. Между тем Константина Карловича после скорого и не слишком объективного суда, не приняв во внимание его несомненные заслуги в создании литовской армии, вскоре расстреляли. 
Иосиф счел своим долгом принять участие в распространении листовки литовской компартии, в которой утверждалось, что Клещинский не был шпионом Москвы, он лишь сочувствовал идее освобождения пролетариата... 
В 1929 году по требованию полиции 16-летний Иосиф Григулевич был исключен из паневежисской гимназии. В том же году они с матерью переехали снова в Вильнюс. Начав было учиться, на этот раз в вильнюсской гимназии имени Витовта Великого, Иосиф быстро попал в поле зрения польской дефензивы (политической полиции) и был брошен в тюрьму в числе гимназистов и студентов, которых охранка подозревала в принадлежности к запрещенной компартии Западной Белоруссии, нелегально действовавшей на территории Виленщины. 
Вскоре Иосифа перевели в известную строгостью режима виленскую тюрьму Лукишки. Там в апреле 1933 года он узнал о смерти матери, самого дорогого ему человека. Особенно тяготило молодого революционера то, что он сам невольно стал причиной ее смерти. Дело в том, что охранка выпустила на свободу одного из сокамерников Григулевича. Поскольку у того не было своего угла, Иосиф предложил ему остановиться на квартире матери. Гость, увы, слишком честно рассказал ей о жестоком обращении с заключенными в Лукишках, и Надежда Лаврецкая была настолько потрясена услышанным, что буквально в тот же день умерла от инфаркта, хотя было ей всего 47 лет... 
Судебный процесс над Григулевичем вылился в насмешку над правосудием. Но Иосиф, выступив вместо адвоката с речью в свою защиту, был настолько красноречив, что даже не расположенная к коммунистам общественность начала требовать его освобождения, настаивая, что в "демократической" Польше на самом деле грубо попираются основные гражданские права и свободы. 
"Будучи ни в чем не повинным 19-летним парнем, я подвергся аресту и был посажен в тюрьму, где господствует произвол охранников, где к политическим заключенным относятся хуже, чем к уголовникам, — обличал власть Григулевич. — Хотя я был подследственным и моя вина еще не была доказана судом, ко мне применялся режим каторжника, меня заковывали в наручники, подвергали избиениям. По мнению начальников лукишской и стефановской тюрем и прокурора Пиотровского, я должен был сносить эти надругательства с христианским смирением, чтобы доказать, что не являюсь коммунистом. Я, однако, считал своим долгом протестовать против тюремного произвола и не боялся этого делать, так как совесть моя была чиста..." 
Поскольку обвинение оказалось по всем пунктам недоказанным, его выпустили на свободу. Но в августе 1933 года прокуратура вызвала его повесткой и предложила в двухнедельный срок покинуть Польшу. Он выехал в Париж, где находился один из центров польской политэмиграции. 
Из Парижа в 1934 году Коминтерн командировал его на оргработу в Аргентину. К этому времени относятся первые контакты Григулевича с советской внешней разведкой, подыскивавшей себе кадры перспективных нелегалов среди молодых и пламенных романтиков. 
После Аргентины была Испания, где Иосиф с 36-го года набирался опыта разведывательной деятельности под руководством самого Шведа — знаменитого разведчика Александра Орлова (Лейбы Фельбина), советского майора госбезопасности, резидента внешней разведки НКВД в Испании. Затем — растянувшаяся не на один год операция по ликвидации Троцкого, в которой Григулевич сыграл одну из главных ролей. И, наконец, возвращение в Аргентину в декабре 1940 года, куда он прибыл по чилийскому паспорту и был сначала задержан в порту Буэнос-Айреса на основании жесткого закона об иммиграции…

"Примите меры по налаживанию всех видов диверсионной работы…"
НАТУРАЛИЗАЦИЯ в Аргентине и вхождение в роль типичного жителя этой латиноамериканской страны, занятого исключительно бизнесом, заняла у Иосифа, сменившего уже третий оперативный псевдоним и значившегося в переписке с Центром под именем Макса, около полугода. В последний день июня 1941 года он получил от связника шифровку из Центра, в которой указывалось, что он назначается резидентом внешней разведки. Одним на всю Латинскую Америку, потому что на всем этом громадном континенте он оказался единственным действующим советским разведчиком!
Центр, принимая решение о назначении Григулевича резидентом, так сказать, континентального масштаба, полагался на отзывы Павла Судоплатова и Наума Эйтингона, хорошо узнавших Иосифа в ходе операции "Утка" (ликвидация Троцкого). Эти руководители нелегальной разведки были единодушны в оценках: умен, инициативен, находчив, исключительно надежен. Поэтому новый шеф внешней разведки Павел Фитин без колебаний подписал приказ о назначении Григулевича резидентом. Ему присвоили и новое кодовое имя — Артур... 
В послании из Центра, совпавшем по времени с нападением нацистского рейха на СССР, перед Артуром были поставлены конкретные задачи по противодействию гитлеровцам: "Примите меры по налаживанию всех видов диверсионной работы, чтобы воспрепятствовать транспортировке стратегических грузов из Аргентины для фашистской Германии. Используйте любые другие возможности, включая создание рабочих комитетов, для сокращения и приостановления переброски в страны "оси" грузов, которые могут применяться для военных целей: продовольственных товаров, продукции сельского хозяйства и других материалов, которые в больших количествах вывозятся через Буэнос-Айрес… Приступите к подбору и переброске надежной агентуры во вражеские и оккупированные врагом страны с разведывательными заданиями…" 
Заканчивалась шифровка приятной новостью: "Вы награждены орденом Красной Звезды за выполнение специальных заданий в 1940 году".

"Зажигалки" и Д-группа
ЗАДАЧИ, поставленные Центром, сначала показались Григулевичу, как он сам вспоминал на закате жизни, неподъемными. Особенно смущал его один пункт: диверсионная работа. Он ничего толком не знал ни о минно-подрывном деле, ни о технике промышленного саботажа. Приходилось только сожалеть, что в Испании, несмотря на все его просьбы, Швед не разрешил ему участвовать в партизанской войне, сконцентрировав все внимание своего помощника на добывании оперативной информации. Иосиф тогда от души завидовал сосредоточенным неулыбчивым парням с тяжелыми вещмешками, на закате дня уходившим небольшими группами в тыл фалангистов. Так Иосиф и не получил диверсионного опыта и хотя бы элементарной подготовки в качестве сапера-подрывника... 
Но, как говорится, глаза боятся, а руки делают. Тем более когда времени на раскачку нет, а хочется немедленно приступить к активным действиям. 
Прежде всего Артур, используя разнообразные источники, установил, какое именно стратегическое сырье и в каких объемах получает Гитлер из латиноамериканских стран. Оказалось, что из Чили рейху поставляется селитра, из Боливии — олово, из Бразилии — кофе и какао, из самой Аргентины — медь, вольфрам, продовольственные товары и шерсть. А крупнейшим перевалочным пунктом служит хорошо ему знакомый, можно сказать, ставший родным Буэнос-Айрес! Отсюда отправлялись пароходами в Испанию или Португалию предназначенные для рейха товары. Значит, центром диверсионной работы и должен был стать буэнос-айресский порт… 
Григулевич знал, что немецкая разведка активно проводила диверсии в портах на побережье Соединенных Штатов в разгар Первой мировой войны. Он отыскал на книжных развалах у местных букинистов воспоминания капитана Франца фон Ринтелена, одного из ближайших подручных шефа кайзеровской военной разведки Вальтера Николаи, которому удалось провести серию дерзких диверсий в американских гаванях. 
Германский диверсант весьма подробно описал в своем опусе детали организации и проведения акций такого рода в портах и трюмах транспортных судов. Григулевич использовал многие советы коварного немца. Например, к взрывчатке тот рекомендовал прибегать только в крайнем случае, поскольку взрыв прямо указывал на совершенную диверсию. Фон Ринтелену удавалось действовать тоньше, почти не давая контрразведке поводов для подозрений, потому что он применял не динамит, а зажигательные смеси. 
Поэтому, дабы не оказаться под прицелом аргентинской полиции, Григулевич сделал выбор в пользу зажигательной мины замедленного действия. 
Исходя из опыта кайзеровского "рыцаря плаща и кинжала", Артур решил создать Д-группу (так зашифровал он свое диверсионное подразделение) из натурализовавшихся в Латинской Америке славян, а также тех аргентинцев, о ком можно было уверенно сказать, что они горячо сочувствуют борьбе СССР против нацистской чумы. 
Создание "зажигалки" он поручил своему аргентинскому другу Антонио Гонсалесу, которому присвоил псевдоним Доминго. Тот работал в химической лаборатории "Патагон", выполнявшей заказы на производство самых разных товаров бытовой химии: от косметики и благовоний до стиральных порошков. Помучившись около месяца, Гонсалес разработал оригинальную конструкцию зажигательного снаряда. 
Возглавить мастерскую, а в последующем и всю Д-группу резидент доверил Феликсу Вержбицкому (оперативное имя Бесерра). Это был поляк, выходец из Западной Украины, перебравшийся в Аргентину в поисках куска хлеба в конце 20-х годов. 
В марте 1942 года, когда работы над пробным образцом зажигательного снаряда уже близились к концу, на встрече с Антонио Гонсалесом в парке Палермо Иосиф все-таки вынужден был его поторопить: "Нацисты совсем обнаглели. На причалах ежедневно загружается по три-четыре судна для стран "оси". Вы с Феликсом (имелся в виду Вержбицкий. — А.П.) должны как можно скорее сделать этот снаряд. Д-группе пора начать действовать. Представь себе чувства ребят, когда они провожают глазами пароходы, безнаказанно уходящие в Европу с грузами для Гитлера…" 
Труды самодеятельных пиротехников-изобретателей завершились успехом: зажигательная мина замедленного действия была ими создана. Внешне она выглядела как обыкновенная фляга для оливкового масла. Горючая начинка смешивалась из довольно распространенных химических реактивов, которые в принципе можно было свободно купить. Весь фокус состоял в строго выдержанных весовых пропорциях, превращавших сами по себе безобидные вещества в адскую смесь. Вязкая тягучая масса оранжево-красного цвета, воспламенившись в результате химической реакции, давала белое ослепляющее пламя и температуру более 2000 градусов. Потушить этот прообраз напалма было невозможно. 
Для серийного производства зажигалок удалось взять в аренду небольшую постройку в сравнительной близости от порта, в скромном районе Велес-Сарсфилд. Феликс Вержбицкий без особого труда договорился об аренде этого помещения, в котором, согласно легенде, должны были штамповать банки для мясных консервов. Почти ежедневно приходил он в эту "лабораторию" — рано утром или по вечерам, в зависимости от того, когда была его смена в порту, здесь же проводил и выходные. 
Сам процесс сборки зажигательных снарядов резидент поручил Вержбицкому. Тот с большой охотой принялся за трудоемкое и небезопасное дело. Но одному справиться с этой тяжкой работой было практически невозможно. Поэтому с разрешения Артура Феликс взял себе в помощники земляка, уроженца Волыни Павла Борисюка, который трудился в буэнос-айресском порту рядом с Вержбицким разнорабочим (он был известен подпольщикам под именем Пабло). Десятки зажигалок были смонтированы их руками… 
Самая большая сложность состояла в том, чтобы поставить на поток изготовление корпусов мин — тех самых латунных банок, походивших на фляги для масла, а также свинцовых пробок и металлических деталей детонатора. В конце концов аргентинские коммунисты вывели Артура на хорошего фрезеровщика, который умел быстро и точно вытачивать на станке изделия из металла. Фрезеровщик выразил готовность внести посильную лепту в борьбу с фашизмом, и ему присвоили оперативное имя Оскар. 
Став членом Д-группы, Оскар оставил прежнее место работы и сумел поступить в мастерскую морского арсенала, представив нанимателям хвалебную письменную рекомендацию от местного священника, который охарактеризовал своего прихожанина как самого благонамеренного, очень богобоязненного христианина. Вскоре Оскар стал в арсенале мастером и, получив беспрепятственный доступ к станкам, свыше двух лет снабжал Д-группу металлическими комплектующими для зажигалок. 
Ныне Служба внешней разведки РФ сочла возможным назвать поименно и других членов Д-группы, которые внесли свой вклад в борьбу с фашизмом на далеком латиноамериканском фронте. Это Григорий Иванович Фурдас — украинец, в портовых доках он выполнял малярные работы. Его двоюродный брат Григорий Яремчук, служивший матросом на портовых баржах. Портовый разнорабочий Яков (фамилия не установлена) — тоже выходец с Западной Украины. Испанец, которого знали под именем Матис. Влившись в состав Д-группы, он покинул прежнюю работу в городе и устроился грузчиком в порту. Аргентинец по имени Флориндо. Он был отцом нескольких взрослых детей и числился активистом профсоюза портовых грузчиков. Будучи бригадиром по обслуживанию причальных кранов, Флориндо имел возможность беспрепятственно проходить на все грузившиеся в порту суда и имел прямое отношение к закладке зажигалок. Аргентинец Бонито, портовый грузчик, был его связным и курьером… 
Подобрать всех этих людей, проверить их, организовать и изо дня в день координировать подпольную деятельность советскому резиденту помогал уроженец Италии, который значится в документах СВР под кодовым именем Марчелло (раскрывать его установочные данные, очевидно, все еще нецелесообразно). Он был ближайшим помощником Григулевича по руководству Д-группой и к моменту их знакомства в 1941 году достиг 46-летнего возраста. 
К весне 1942 года организационная работа была завершена. Операциями Д-группы руководил сам резидент Артур, а связь с исполнителями в порту осуществляли Вержбицкий и Борисюк.
От "Гете" до "Гофмана и К°"
ПЕРВУЮ боевую акцию Д-группа провела не в порту, а в центре аргентинской столицы, на главной магистрали Корриентес. Там обосновался крупный книжный магазин "Гете". Под его вывеской располагалась штаб-квартира нацистского пропагандистского центра, широко распространявшего по всей Латинской Америке газетно-журнальную периодику и книжную литературу откровенно фашистского характера. 
На роль исполнителя акции Марчелло предложил свою знакомую, молодую немку по имени Грета. Предварительно она познакомилась с режимом работы магазина, а главное, изучила, можно ли незаметно проникнуть в подсобное помещение, где располагался большой склад печатной продукции. 
В условленное время зажигательная мина, упакованная в хозяйственную сумку, была передана Грете от Марчелло. Девушка посетила фашистский магазин, купила номер "Фелькишер беобахтер" и, улучив минуту, быстро забежала на склад, где пристроила свою сумку за стопкой книг. 
Склад запылал, как и было рассчитано, глубокой ночью. Полиция не смогла установить причину пожара, зато нанесенный нацистам ущерб оценивался в 35 тысяч долларов США. А главное, по пропагандистскому центру нацистов был нанесен сильный удар — магазин "Гете" простоял на переучете не один месяц… 
Затем Д-группа начала устанавливать зажигательные мины в трюмах, на грузовых палубах кораблей различных стран, зафрахтованных для перевозки товаров в гитлеровский рейх, а также на складах, где они концентрировались. 
Крупнейшей акцией подпольщиков стал поджог в 1942 году крупного припортового склада, в котором хранилась продукция, купленная германской фирмой "Гофман и К°". Склад этот, расположенный в районe Авелльнеда на берегу глубоководной протоки Риачуэло, был крупной перевалочной базой. Морские транспорты большого водоизмещения по протоке проходили на погрузку прямо к складу. Главным его богатством стала чилийская селитра, в ожидании перевозки там скапливались десятки тысяч тонн этого ценного сырья, незаменимого в производстве пороха и динамита. 
Уничтожить в одночасье запасы селитры для нацистов было очень соблазнительно, тем более что в команду рабочих, обслуживавших этот склад, сумел затесаться член Д-группы украинец Яков. В назначенный день и час ему передали зажигательный заряд. Установить его удалось незаметно. Резидент и его боевые соратники с нетерпением ждали результата. Но расчетное время прошло, а над складом царила тишина. Подпольщики остро переживали неудачу, даже упрекали Вержбицкого за то, что собранный им снаряд не сработал. Но от намеченной цели решено было не отступать. Снаряд-дубль на всякий случай сделали более мощным, соорудив его из двух связанных между собой зажигательных устройств… 
И вот темной ночью в районе Авелльнеда раздался взрыв огромной силы, пламя взметнулось на десятки метров и сразу охватило огромную площадь. Взрывная волна была такой, что складские конструкции разбросало на расстояние до полукилометра. 
Прибывшие к месту происшествия пожарные команды, стянутые со всех районов города, пытались сбить пламя, но без успеха. Свыше двух суток полыхала над протокой Риачуэло селитра, которую ждали в рейхе. 
Как сообщали аргентинские газеты, пожар уничтожил 40 тысяч тонн селитры. Полиция подозревала, что воспламенение на складе, где строго соблюдались все меры безопасности, произошло отнюдь не случайно, но подлинную причину загорания выяснить не смогла. Соответственно, и уголовное дело по факту пожара на складе было закрыто без последствий для кого-либо из рабочих…
И все же основные усилия подпольщиков были направлены на боевые операции на кораблях, уходивших с грузами для стран фашистского блока. Эта диверсионная деятельность велась без перерывов с весны 1942 до лета 1944 года, пока скорый конец гитлеровской коалиции не стал реальностью… 
Итоги деятельности Д-группы были подведены уже после войны. Возвратившись в Москву, Григулевич признавал, что в горячке подпольной борьбы он не слишком заботился об учете проведенных операций и по конспиративным соображениям не вел практически никаких записей, тем более что они могли в случае его ареста дать полиции ключ к пониманию происходившего на сухогрузах, уходивших из Буэнос-Айреса. Текущие же доклады в Центр резидента Артура в то время были весьма краткими, отражавшими не столько успехи, сколько насущные задачи и полученные оперативным путем разведданные. Да и отправлялись они довольно нерегулярно, поскольку радиосвязи с Москвой ему не обеспечили, а кружной путь через резидентуру в Нью-Йорке выходил слишком длительным. 
Наибольшее количество пожаров произошло на судах, перевозивших стратегическое сырье для германского рейха. В списке этих происшествий, над причинами которых изрядно поломали голову аналитики гестапо и СД, — четырнадцать точно известных названий судов. Однако этот перечень охватывает вряд ли половину всех объектов, тем более что названия некоторых транспортов, наверняка "обработанных" подпольщиками, за давностью лет, можно сказать, улетучились из памяти... 
Два трансатлантических сухогруза, перевозивших по 10 тысяч тонн селитры каждый, в результате пожара опрокинулись и затонули. В акватории порта Буэнос-Айреса сгорели три самоходные баржи с селитрой. В трюмах парохода, готовившегося к рейсу через океан, воспламенились несколько тонн казеина. Около десятка случаев "самовозгорания", по данным испанской печати, случилось уже в портах этой страны на кораблях, приплывших из Буэнос-Айреса… 
Действия подпольщиков привели к тому, что уже к середине 1943 года поставки чилийской селитры через Аргентину существенно сократились. Немецкие поставщики вынуждены были заняться проблемой переориентации значительной части транспортных потоков с Аргентины на Уругвай, избрав в качестве главной перевалочной базы порт Монтевидео. Но время работало уже против нацистов. 
Подсчитать с абсолютной точностью материальный ущерб, нанесенный Д-группой странам гитлеровской коалиции, по понятным причинам невозможно. Но если учесть, что нехватка одной только селитры сказывалась на производстве ВВ для вермахта катастрофическим образом, можно смело говорить о сотнях миллионов долларов, потерянных фашистами в результате тайных операций буэнос-айресских подпольщиков. Еще важнее денег, потерянных нацистами, был тот факт, что каждая тонна не дошедшего до гитлеровцев сырья не превратилась в смертоносную начинку для бомб, мин, снарядов, и заводы рейха с конца 1943 года уже не обеспечивали вермахт боеприпасами в нужном количестве… 
Реальные же затраты СССР на финансирование диверсионной деятельности в Латинской Америке оказались фантастически малы. В марте 1947 года резидент Артур представил в Центр финансовый отчет, из которого следовало, что накладные расходы на всю организацию работы Д-группы за все время ее существования составили лишь… 2 тысячи долларов США. Они пошли на приобретение химикалиев, инструментов и материалов для изготовки мин, оплату аренды лаборатории-мастерской, скромные вознаграждения содержателям конспиративных квартир и владельцам почтовых адресов для переписки с Центром, транспортные расходы. А свои сопряженные с риском для жизни обязанности все члены Д-группы выполняли добровольно и безвозмездно. Поскольку связники из Нью-Йорка, перевозившие ему денежные средства на оперативные цели, систематически запаздывали, большую часть всех расходов Григулевич оплачивал из собственного кармана, благо коммерческая деятельность, избранная в качестве легального прикрытия, шла у него успешно. 
Вся диверсионная работа в Латинской Америке была прекращена в середине 1944 года по указанию Центра. Но ликвидация аргентинского хозяйства, увы, не обошлась без тяжкого происшествия. Оно случилось в конце октября 1944 года на конспиративной квартире, где хранились остатки материалов для мин. Вержбицкий и двое его товарищей занимались демонтажом зажигательных снарядов. Перемещая с места на место емкость с зажигательной смесью, Феликс случайно уронил металлический инструмент. Маленькой искры хватило, чтобы прогремел сильнейший взрыв... 
Истекая кровью и временами теряя сознание, Вержбицкий тем не менее заставил уцелевших друзей поскорее покинуть квартиру. Через полчаса туда прибыла полиция. Раненого подпольщика под конвоем отправили в госпиталь и приставили к его палате круглосуточную охрану. Обыск позволил полицейским получить против Вержбицкого веские улики, свидетельствовавшие о его диверсионной деятельности… 
В госпитале ему ампутировали левую руку выше локтя и удалили поврежденный левый глаз. Правым глазом он тоже перестал видеть и в 36 лет на всю жизнь остался слепым… Едва раненый антифашист почувствовал себя чуть лучше, его перевели в тюремную больницу. Здесь начались изнурительные допросы. Феликс отрицал свою причастность к "заговорщической" организации и наличие сообщников, чьи имена у него требовали следователи, но найденные при обыске улики свидетельствовали против него… 
Пытаясь оказать на арестованного морально-психологическое воздействие, тюремные власти поместили его в камеру с уголовниками, осужденными на пожизненные каторжные работы и ожидавшими отправки на Огненную Землю. Но тюремщики просчитались. Приняв в свою среду "политического террориста", малограмотные аргентинские "гаучо", не уважавшие (мягко говоря!) законы своей страны, были настолько поражены выдержкой, убежденностью и силой воли нового сокамерника, что стали относиться к нему с большим уважением и как могли защищали его от тюремного произвола. 
Не оставил в беде своего верного помощника и резидент Артур. На собственные средства он нанял опытного юриста. Тому удалось, действуя в основном с помощью переданных Артуром на ведение защиты средств и умасливая различных чиновников, избежать передачи дела в суд и добиться освобождения Вержбицкого под залог. 
Затем Григулевич нелегально переправил Феликса в соседний Уругвай. Через две недели он перевез туда же жену Вержбицкого с их детьми. Здесь и жила эта семья вплоть до своего выезда в Советский Союз, который последовал в 1956 году. 
Много лет потом Феликс Клементьевич и Мария Григорьевна Вержбицкие, их дети — близнецы Луис и Анхелика и третья дочь Соня, родившаяся в Уругвае в 1951 году, прожили в подмосковных Люберцах. Феликс Клементьевич работал штамповщиком в Люберецком учебно-производственном предприятии Всероссийского общества слепых. Он скончался в 1986 году, жена же пережила его на шесть лет. 
Кстати, в СССР впоследствии перебрались и другие члены Д-группы славянского происхождения. Все они по представлению КГБ СССР были отмечены государственными наградами.
Борьба продолжается
А ДЛЯ Григулевича с упразднением Д-группы тайная борьба не закончилась. Кстати, и в годы войны с фашистами его обязанности вовсе не исчерпывались руководством диверсионным подразделением. Резидент Артур кропотливо собирал обширную оперативную информацию, выполнял задачи по внедрению подготовленных им разведчиков в соседние с Аргентиной страны. Что именно им было сделано на этом фронте, мы можем только догадываться. СВР РФ пока хранит в тайне подробности этой работы, тем более что практически никто из его учеников не провалился, в разведке же существует неписаное правило без особой нужды своих людей не раскрывать, если им повезло не засветиться… 
Но о масштабах работы Григулевича можно судить всего лишь по одному факту: располагая во время войны квартирами и конторами в Буэнос-Айресе, Монтевидео и Рио-де-Жанейро, он имел на связи шестьдесят агентов сразу! 
С середины 1949 года начался новый этап в жизни и деятельности Григулевича. Обзаведясь костариканским паспортом на имя Теодоро Боннефила Кастро, он обосновался в Италии. Опять в роли нелегала. Прикрытие прежнее — коммерция. Но товар, которым он торговал, Иосиф Ромуальдович избрал очень ходовой — бразильский кофе. Начав поставлять его ко двору Папы Римского Пия XII, да еще и сбавляя цены, он быстро стал другом Ватикана. Завязав в Италии и Коста-Рике множество важных знакомств, разведчик между делом сочинил для одного из богатых "соотечественников" весьма презентабельную предвыборную программу, и тот, оглушительно победив на президентских выборах в Коста-Рике, отблагодарил Теодоро Кастро постом посла своей страны (то есть Коста-Рики) в Ватикане, Италии и Югославии одновременно. Разведчик выглядел настолько убедительно в этой роли, что его стали всерьез называть "восходящей звездой латиноамериканской дипломатии". Григулевич так слился со своей ролью, что на одной из сессий Генассамблеи ООН даже удостоился следующего отзыва советского министра иностранных дел А. Вышинского: "Пришлось мне выслушать выступление одного латиноамериканского делегата. Не скрою, по части красноречия он достиг больших высот. Но как политик он — пустышка. Это просто болтун, и место ему не здесь, на этом представительном форуме, а в цирке…" Откуда было знать сталинскому дипломату, что эту клоунаду разыгрывал перед Генассамблеей, рукоплескавшей его юмору и смелым оценкам, советский разведчик… 
В период резкого обострения отношений между СССР и Югославией Сталин поставил перед внешней разведкой задачу убить Тито. 20 февраля 1953 года на свет появилась директива, которая требовала от Григулевича добиться у югославского лидера личной аудиенции и во время нее из замаскированного в одежде специального бесшумного механизма выпустить в Тито… дозу бактерий легочной чумы. Смерть Сталина в марте 1953 года избавила Макса от необходимости совершать задуманное злодеяние. 
Григулевича отозвали в СССР в конце 1953 года — почти одновременно с арестом его бывших руководителей и соратников Павла Судоплатова и Наума Эйтингона, которых на долгие годы посадили в тюрьму лишь потому, что безосновательно считали "людьми Берии".
Но к Григулевичу судьба была более благосклонна. Хоть его, по сути, и выпроводили из разведки, но возможности заниматься научной работой не лишили. И он, как-то сразу став маститым ученым, подарил современникам и потомкам десятки первоклассных работ по истории Латинской Америки и ее замечательных людей, о политике и идеологии папства на протяжении многих веков. Скажем, его книга об Эрнесто Че Геваре стала увлекательнейшим повествованием, которым зачитывается молодежь во многих странах и сегодня… 
Он ушел из жизни в 1988 году. Прах его покоится на Донском кладбище Москвы. Колумбарий, мраморная доска, вечная тишина… Но не забвение.     http://www.bratishka.ru/archiv/2006/5/2006_5_16.php

Александр ПРОНИН

- Ну конечно, только вы богоизбранный народ, а остальные недочеловеки, гои!

- Ну что ты, братишка, они не лучшие, они единственные, а остальные должны им прислуживать.

- Но один прокол у них вышел — Христа распяли!

- Сами породили, сами и распяли, это наши сугубо еврейские разборки! Гоям не понять!

из кинофильма «Ширли Мырли»

Вы уже догадались: в этой рубрике мы будем говорить о непростых (иногда – очень даже простых и вполне мирных) взаимоотношениях евреев и неевреев.

Еврейские казаки

Евреи и казаки – в общественном сознании, да и в их собственных глазах, между этими двумя народами лежит пропасть, созданная самой историей. Какая связь может быть между ними, кроме отношений «палач-жертва»?!

Казаки ли устраивали еврейские погромы, весело убивая и насилуя «жидов», еврейские ли комиссары вместе с русскими и латышами яростно раскулачивали и расстреливали казаков, – пропасть все увеличивалась. Она сохранялась даже и в мирное время: между евреем-шинкарём и вольным казаком, между революционно настроенной еврейской студенческой молодёжью и казаками – оплотом самодержавия.

Вопрос в том, было ли так всегда и во все времена? Распространенное клише утверждает, что безусловно – да! Насколько же оно верно?..

При этом любые попытки выйти за рамки подобных стереотипов как правило наталкиваются не только на возмущение, но на форменное омерзение с обеих сторон.

И всё-таки попробуем развеять один из основных мифов, связанных с евреями и казаками – миф о том, что среди казаков никогда не было евреев.

Почетный казак А. Розенбаум

Казаки как военная организация впервые упоминаются русскими летописями в 1444 году, а расцвета казачество достигло на границах земель Литовских и Московских к началу семнадцатого века. К этому времени сформировались казачьи войска на Дону, в низовьях Днепра и в Запорожье.

Так вот, среди запорожских казаков, например, евреи жили издавна. По словам польского историка Якова Собесского, отца короля Яна III, на Сечи проживали народности: украинцы, поляки, литовцы, белоруссы, болгары, татары, турки, калмыки, грузины, немцы, французы, итальянцы, испанцы, англичане и… евреи.

Но не стоит думать, что евреи были в казачьей среде лишь торговцами и ремесленниками, которых казаки терпели только ради их услуг.

В частности, сохранился документ об участии одиннадцати евреев - казаков в войне 1613 года:

"Нас было одиннадцать домохозяев. Еврей же Бераха, сын святого Арона из Тыгловица, служивший на трех лошадях, выскочил два - три раза к московскому войску, как это обычно на войне бывает. Но московитяне одолели, и еврей отскочил назад, и из лесу стреляли ему вслед. Я видел, как ладунка воткнулась ему в спину, как пал на седло и, желая удерживаться за лошадиную гриву, он шатался туда и сюда, и лошадь понесла его по дороге, но я не видел его во время бегства нашего войска. Во время его падения на лошадь дым выступил у него изо рта; я находился тогда близко от него. Затем мы бежали вслед за войском, тогда я уже видел его лошадь без всадника, а седло висело криво. Вслед за тем начальник приказал собрать рассеянное войско посредством барабанного боя, и народ начал разговаривать про войну. И многие казаки говорили: "О, Боже! Как жалко, что рыцарь еврей Бераха так плачевно скончался, будучи разрублен и расколот бердышами".

В антипольских восстаниях 1657—1658 гг. участвовал винницкий сотник-еврей Лейбенко. Там же упоминается некий доктор-еврей, вместе с гетманом Дорошенко ушедший в московскую ссылку.

Многие еврейские роды вошли в казачество во времена становления Гетманщины, начиная с 80-х годов семнадцатого века и до времен гетмана Ивана Мазепы. Среди них — Боруховичи, Магеровские, Герцыки, Крыжановские, Марковичи, Перехристы.

Атаман - Ефим Захарович Копелян

Вот, например, рассказ казака Василия Перехриста о его происхождении, который приводит известный исследователь запорожской казачьей истории Дмитрий Яворницкий: «Родился ... в польской области, губернии Чигиринской, в местечке Чигирине, от евреина Айзека, и в 1748 году, будучи там по купечеству войска запорожского низового козаком куреня Пластунивского Яковом Коваленком его Перехриста оттоль с Чигирина, с добровольного его в Сичь запорожскую желания привезено».

Представитель рода Боруховичей, Михайло Андриевич Борухович (?-1704) был полковником (1687- 1704), в 1701 – наказным гетманом, участвовал в 1696 году в походе под Азов. Другой выходец из еврейской семьи, полтавский полковник Павло Петрович Герцик (?-1700) был приближённым к гетману Мазепе человеком.

В конце восемнадцатого века исследователи отмечали значительное число казачьих фамилий, имевших явно еврейское происхождение: Юдины, Юдаевы, Халаевы, Нивроченки, Мацуненки, Шабатные, Жидченковы, Шафаревичи, Маривчуки.

Вообще нужно отметить, что при отборе в казачество во времена его наивысшего расцвета были важны горячее желание и профессия, а на национальность внимания особо не обращали. Вероисповедание, правда, должно было быть обязательно христианским: до 1635 года — православным или католическим, с 1635 года — только православным. При этом из метрических книг известно, что «в ряде станиц Майкопского и Лабинского отдела проживали казаки-евреи, исповедующие иудаизм».

Вот что пишет об этом историк В. Грибовский: «Во времена Новой Запорожской Сечи (1734-1775 гг.) стали частыми случаи, когда этнические евреи становились казаками. В 1765 году пришёл на Сечь и был крещен еврей Семён Чернявский, впоследствии известный казацкий старшина, принимавший участие в посольстве запорожцев ко двору Екатерины ІІ. Жизненный путь польского еврея Моисея Горлинского смутил даже видавших виды запорожских казаков. Он родился в одном из местечек Правобережной Украины. Став совершеннолетним, покинул отчий дом и ушёл жить в Молдавию. Потом нанялся на службу к лекарю крымского хана, при котором прожил в Бахчисарае несколько лет. Затем он пошёл служить переводчиком к прусскому генералу, прибывшему в Крым с дипломатической миссией. С ним Моисей исколесил Германию, а по возвращении в Крым встретил русского переводчика Семёнова, служившего при Никитинской заставе, который убедил его уехать на Запорожскую Сечь. Столь пёстрая биография вызвала подозрение русских властей, и Моисея отправили для допроса в Киев».

Евреи продолжали становиться казаками даже в 20-м веке, причём во время Гражданской войны, в самый разгар борьбы белого движения против «жидовско-коммисарской власти». Так в Новочеркасске сыновья доктора Сегаля были приняты в казаки и награждены земельным паем за участие в борьбе с большевиками. В Штабе Донской армии обер-офицером для поручений состоял ростовский еврей-домовладелец Г. Л. Халиевский.

Есаул - Михаил Глузский

То ли влияние проникших в ряды запорожцев евреев стало очень уж сильным, то ли и впрямь не всё столь уж чисто с «арийским» происхождением этих вольных людей, но в изданном в 1847 году сборнике малороссийских и казацких летописей, который составил в 1785-86 годах некий «инженер-генерал-майор и кавалер Александр Ригельман», мы находим очень примечательное «Сказание козаков о себе»:

Другие, как то запорожцы, жившие при днепровских порогах, собственно о себе объявляли, якобы войско их начало свое возымело от 948 года чрез вышедшего тогда из Польши некоего человека, именем Семена, роду козарского, который якобы для рыбного промыслу и ловли звериной на устье Бог-реки, и ее лимане, место избрал, и купа, по извещению его о тамошнем свободном промысле, присовокупились к нему земляки его и составили сперва чрез то шайку человек из ста или более. Семена того поставили над собою атаманом и жили там времени несколько, промышляли якобы только звериною и рыбною ловлею, потом от времени до времени приумножилось их до несколько. Носили одежду от ловли своей, поделанную из кож диких коз и сайгаков. Чрез что, а паче чрез великое уже число их, будто бы прославились славными стрелками, и наименовали их по тому козаками. И урочище то, где первое начальное зборище имели, якобы проименовалось с того времени Семеновым Рогом, которое, де, и доныне тем званием именуется.

Всенародная Аксинья - Элина Авраамовна Быстрицкая

Согласно этой легенде получается, что казаки произошли от переселившегося в Польшу хазарина, которые, стоит напомнить, исповедовали в 10 веке иудаизм, о чём и свидетельствует имя пришельца – «Семён» (Шимон). Кстати, удивительная подробность – столь точно указанный год переселения Семёна - 948. В этот год предположительно началась война Хазарии с Киевской Русью. В эти же годы германцы-христиане проводили завоевание земель западных и южных славян (массово обращая население). То есть хазарину-иудею в этот год действительно был резон покинуть Малую Польшу» (в 877-999 она входила в состав Великой Моравии).

При этом существует и лингвистическая версия происхождения слова казак от ивритского «хазак» (сильный, мужественный).

Правда это или нет, главное в другом: извечное противостояние казаков и евреев, и невозможность их взаимопроникновения оказались несколько преувеличенным мифом. Были евреи-казаки.

Эта гробница в Долине царей под городом Луксором была обнаружена британским археологом Хауэрдом Картером.

Первый владелец, британский моряк, купивший амулет в Каире, утонул при кораблекрушении. Его дочь умерла от лейкемии в 21 год. Вдова решила избавиться от скарабея и подарила статуэтку отцу нынешней владелицы, дочь которой также умерла от лейкемии в 21 год, а ее муж внезапно скончался накануне продажи древней редкости.

В результате, как рассказал журналистам в Каире заместитель министра культуры Шериф аш-Шобаши, владелица решила возвратить Египту амулет при условии, что он будет вновь помещен в гробницу Тутанхамона — фараона 18-й династии (правил в 1361-1352 годах до нашей эры), скончавшегося в юном возрасте.

…С глубокой древности существовали поверья о том, что людей, тревожащих покой почивших, преследует неотвратимое возмездие. Ведь для всех народов удел мертвеца – вечный покой, и тревожить прах — значит осквернять его и нарушать неписаные грозные законы.

В 60-х годах ХIХ века богатый англичанин Дуглас Мюррей, собиравший коллекцию редкостей, приобрел крышку, снятую грабителями с саркофага египетской мумии. Буквально через несколько дней после покупки, во время охоты, в руках Мюррея взорвалось ружье, и англичанин потерял левую руку. Крышка саркофага тем временем была отправлена в Англию на пароходе, на котором во время рейса … взорвался котел. В порту египетскую реликвию погрузили в кэб, лошадь понесла, и только чудом все обошлось без жертв…

Мюррей, ошибочно посчитав, что неприятности преследуют именно крышку саркофага, а не окружающих ее людей, решил, на всякий случай, сфотографировать ее во всех возможных ракурсах и пригласил для этой цели специалиста из известного фотоателье. Тот сделал съемки, проявил пластинки, отпечатал прекрасные фотографии и… застрелился. Рассыльный, доставивший снимки по указанному адресу, был немало удивлен, увидев перед собой пылающий дом! Все, естественно, сгорело дотла. Кроме крышки саркофага, она осталась невредимой…

Знакомая Дугласа Мюррея, которая принимала активное участие в судьбе злополучной египетской редкости, получила телеграмму о гибели мужа, сына, сестры и мужа сестры во время наводнения в Индии. Женщина тут же отправилась в английскую колонию на похороны близких, но во время плавания погибла вместе с пароходом недалеко от мыса Доброй Надежды.

Несчастья преследовали и самих владельцев крышки саркофага, а также их родственников до тех пор, пока один из наследников Мюррея не догадался сдать ее в Британский музей, где она пребывает и по сей день.

Почему утонул «Титаник»?

Удивительно, но проклятие мумий очень часто распространяется на средства передвижения, на которых потревоженный прах перевозят. В том числе и на пароходы.
…В апреле 1912 года в Атлантическом океане затонул знаменитый лайнер «Титаник», считавшийся самым крупным, быстроходным в мире и непотопляемым.

Ученые в один голос утверждают: лайнер погиб, врезавшись в айсберг. Но в ту роковую ночь, казалось, все было против «Титаника». Прекрасно понимая, что судно тонет, капитан Эдвард Смит спокойно, словно в гипнотическом трансе, стоял на своем мостике, безучастно наблюдая, как члены команды предпринимают отчаянные попытки спасти корабль. По вине капитана сигналы о помощи были посланы с недопустимым запозданием. Слишком поздно пассажирам и команде было объявлено о необходимости спасаться.

Почему же капитан Смит вел себя так странно? В двадцатых годах прошлого века парапсихологи выдвинули следующую версию: виновником мистических предзнаменований и самой трагедии стала… древняя мумия египетской прорицательницы, казненной по приказу жрецов во времена фараона Аменхотепа IV, и находившаяся на борту «Титаника».

В 1895 году эта мумия была извлечена из своей усыпальницы в северном Египте, над которой поклонники черной магии в 229 году до нашей эры построили храм. Место погребения прорицательницы во все времена пользовалось в Египте дурной славой. Согласно древним легендам, нарушившего ее покой ждали страшные кары.

По мнению известного немецкого египтолога Фридриха Вандерберга, прорицательницу охраняли заклятия древних магов. С 1896 по 1900 год при разных обстоятельствах погибли почти все члены экспедиции, раскопавшие захоронение. В живых остался только владелец мумии — известный английский путешественник и ученый лорд Каннервилль.

В 1912 году он решил принять участие в археологической выставке, которая в середине года открывалась в Лос-Анджелесе. По замыслу ее организаторов, мумия древней жрицы должна была стать одним из самых ценных экспонатов выставки.
В апреле 1912 года Каннервилль купил билет на «Титаник». По просьбе ученого огромный ящик, в котором покоились останки прорицательницы, был помещен не в трюм, как того требовали правила, а в каюту возле капитанского мостика.

В знак признательности Каннервилль решил продемонстрировать свою бесценную находку Смиту. Капитан имел неосторожность дотронуться до священных амулетов, охраняющих мумию в царстве мертвых. Последствия этого необдуманного шага были катастрофическими, лайнер затонул.

Хотя, не будь на борту праха прорицательницы, «Титаник», возможно, все равно бы погиб. Потому что в его трюмах находилась еще одна египетская мумия!!!

Роковая жрица Амон-Ра

Гробницу с мумией великой жрицы храма могучего Амона-Ра из города Великие Фивы нашли в 1902 году при раскопках пирамиды пятеро арабов. Саркофаг с мумией купили у них четверо англичан — членов археологической экспедиции. Арабы затеяли между собой из-за полученных денег ссору, которая закончилась кровавой дракой. Все они умерли от полученных друг от друга ножевых ран. Это были первые пять жертв египетской жрицы.

Египтолог, отвозивший мумию в Каир, оцарапал себе палец о саркофаг, в результате чего получил заражение крови. Хирургам пришлось срочно ампутировать ему руку, чтобы спасти жизнь. Помощник ученого, занимавшийся отправкой мумии в Лондон, вскоре застрелился. Третий участник археологической экспедиции умер от лихорадки. Четвертый был раздавлен на улице тяжёлой телегой ломового извозчика…

Первый фотограф, которому египетские власти поручили сделать фотоснимки жрицы, помешался. Он вообразил, что мумия ожила, вышла из саркофага и хочет его задушить. Второй фотограф через восемь дней умер от солнечного удара.
Наконец роковую жрицу Амон-Ра привезли в Лондон и поместили в Британский музей. Наблюдавший за её перевозкой музейный работник неудачно упал, ударился о стену головой и получил сотрясение мозга.

Все эти ужасные случаи были подробно описаны одной из лондонских газет и посеяли поистине панику среди горожан. Другие газеты, поддержав сенсацию, стали публиковать письма посетителей музея, которые жаловались, что после осмотра мумии их преследуют разные неприятности. Общественность стала требовать, чтобы власти отправили роковую мумию обратно в Египет, а сторожа Британского музея наотрез отказывались без надобности входить в зал, где экспонировался саркофаг. Когда же обязанности службы всё же заставляли их это делать, они старались держаться подальше и не смотреть на мумию.

Чтобы не будоражить общественность, музейное начальство решило перенести жрицу Амон-Ра в подвал. Через неделю после этого один из рабочих, перетаскивавших саркофаг, заболел, а его начальник умер от сердечного приступа прямо в кабинете у себя за столом.

Всего за 10 лет мумия Амон-Ра успела погубить 20 человек. В конце концов ее приобрел у музея некий несуеверный американский археолог, который как раз собирался возвращаться на родину и уже купил билет на самый современный корабль. Назывался он, естественно, Титаник»! Дальнейшее развитие событий известно всем…

Аномальные «танцы» в норвежском музее

В 2001 году на британской таможне арестовали африканского колдуна, который в деревянной ритуальной статуэтке обезьянки перевозил наркотики. «Вещдок» отправили на склад в Дувре. Однако вскоре офицеры таможни потребовали отправить деревянную обезьянку в какой-нибудь музей или вообще выбросить от греха подальше, поскольку она всякий раз, когда таможенники проходили мимо, падала с полки им на голову.

Музейные работники к подобным аномальным предметам ритуального культа давно уже привыкли. Правда, это совсем не значит, что когда очередной древний музейный экспонат начинает показывать свой «характер», на него уже просто не обращают внимание. Отнюдь. Например, древнеегипетские шабти — погребальные статуэтки, представляющие слуг в потустороннем мире, – до сих пор вызывают неподдельный страх у сотрудников музея норвежского города Берген.

По словам профессора Хенрика фон Акена, его коллеги не любят работать по ночам в зале, где размещена экспозиция «шабти». Охранник музея Ричард Сауре первым заметил, что маленькие каменные статуэтки непохожи на другие экспонаты: Они были аккуратно упакованы в коробке, когда мы их перенесли со склада в один из залов. Когда же мы пришли на работу утром, они были разбросаны по всем углам, кроме двух шабти, оказавшихся подделками.

С тех пор каждую ночь статуэтки стали самым загадочным образом смещаться в своих стеклянных витринах и даже поворачиваться вокруг своей оси на 90 градусов. «Они стоят в стаканах из стекла, которые опечатаны и закрыты, но это можно видеть по следам в пыли, — рассказал Сауре. — Я скептик, но обязан верить в то, что вижу. Я этого не понимаю. Если это происходит из-за сотрясений пола, как утверждают некоторые, то почему другие объекты не движутся?

Профессор фон Акен к сказанному охранником добавил следующее: Кто-то эти статуэтки сделал и положил в могилу. Теперь они извлечены из темноты погребения, где пролежали тысячи лет. Что они принесли с собой? Ответа на этот вопрос я пока дать не могу.

Не могли до недавнего времени объяснить жуткие явления в своей квартире и супруги Казмирук, о которых в прошлом году рассказала одна из курских газет. Из турпоездки в Египет Марина и Павел кроме разнообразных сувениров: скарабеев, восточной бижутерии и прочих безделушек привезли домой и настоящие «трофеи»: несколько камней, тайно взятых из погребальной камеры пирамиды Хефрена, сына Хеопса.

«Внутри пирамиды есть погребальная камера, вытесанная в скале, — вспоминает Марина. — В этой камере до сих пор стоит пустой гранитный саркофаг с разбитой крышкой. Вот мы с Пашей и не удержались, взяли потихоньку оттуда несколько камешков на «память».

Вернувшись домой, Казмируки потеряли покой: по ночам в квартире сами по себе открывались и закрывались двери, слышался звук льющейся воды, раздавались тяжелые шаги по коридору. Разбуженные шумом воды, супруги вскакивали и мчались проверять краны, но неизменно находили вентили плотно закрытыми, а раковины и ванну идеально сухими.

Со временем супругам стало просто страшно находиться в квартире. Приглашенный в дом парапсихолог довольно быстро выяснил, что полтергейст возник не на пустом месте. «Виноватыми» во всем оказались египетские камни, которые, видимо, обладают какой-то ценностью для умершего сына фараона, и его дух пришел за своей собственностью. Выбрасывать подобные вещи нельзя: дух все равно не успокоится, поэтому единственный выход — отвезти камни туда, откуда они были взяты.

Второй раз ехать в Египет Казмирукам не по средствам. И сейчас они ждут, когда кто-нибудь из их знакомых туда поедет и заодно захватит с собой таинственные камни, чтобы положить их обратно в погребальную камеру…

http

ТЫСЯЧУ ЛЕТ НА АРЕНАХ ДРЕВНИХ ГОРОДОВ ЛИЛАСЬ КРОВЬ.

ТЫСЯЧУ ЛЕТ ДИКИЕ СТОНЫ УМИРАЮЩИХ НЕИЗМЕННО ВЫЗЫВАЛИ БУРНУЮ РАДОСТЬ И ВОСТОРГ ЗРИТЕЛЕЙ.

ТЫСЯЧУ ЛЕТ АНТИЧНЫЕ АМФИТЕАТРЫ СОТРЯСАЛ ОГЛУШИТЕЛЬНЫЙ РЕВ ТОЛПЫ, ТРЕБУЮЩЕЙ ОДНОГО – КРОВИ!

Ошибаются те, кто думают, что гладиаторские игры изобрели в Риме. На самом деле, первооткрывателями «кровавого спорта» стали этруски – древний, могущественный народ, несколько веков соперничавший с еще молодым Римом за первенство в Италии. Именно этруски заменили ритуальное убийство военнопленных (жертва богам) смертельным поединком на потеху победителей. В VI веке до н.э. кровавый этрусский обычай пришел и в соседний Рим, который в ту пору был еще не мировой державой, а лишь городом-государством, постепенно распространявшим свою власть на соседние италийские области. Интересно, что и позднее, в пору расцвета Римской республики, главной «гладиаторской» областью была Кампания (когда-то населенная этрусками) с центром в городе Капуя – именно здесь располагались наиболее известные гладиаторские школы.

При слове гладиатор почти каждый наверняка вспомнит Древний Рим и восстание рабов под предводительством знаменитого Спартака. Для большинства гладиатор – это раб, приговоренный к смерти на арене ради потехи кровожадного римского плебса.

Но не многие знают, что гладиаторами часто становились… знатные и богатые римляне.

Например, брат римского полководца Марка Антония Луцилий в 80 году до н.э. был профессиональным гладиатором. В боях на арене участвовали знатный римлянин Фурий Лептин, бывший судебный оратор Квинт Кальпен, многие богатые вольноотпущенники, всадники и даже… сенаторы. А в конце II века н.э. гладиатором стал… римский император Комод!

Между прочим, римский сенат дважды (!) принимал закон, запрещавший сенаторам и всадникам (римская знать) становиться гладиаторами, ограничивал вознаграждение за бой и делал все возможное, чтобы отвадить свободных римских граждан от этой профессии. Но это не помогало.

Во II веке н.э. при императоре Септимии Севере в гладиаторы нанялся… целый отряд преторианцев!

Интересно, что в гладиаторских школах императорского Рима свободных граждан было больше, чем рабов. Да и большинство рабов было добровольцами.

Оказывается, в смертельно опасной профессии гладиатора были свои несомненные «плюсы». Для рабов это была одна из немногих возможностей получить свободу, для бедных римских граждан (и для разорившейся знати) – отличный способ заработать огромные деньги (за один бой гладиатор даже самого низкого разряда получал до 200 сестерциев – полугодовое жалование римского легионера). А богатые и знатные римские патриции выходили на арену ради славы и всеобщего обожания – знаменитые гладиаторы в древнем Риме чем-то напоминали современных футбольных звезд или поп-идолов.

И если «официально» работа гладиатора приравнивалась к ремеслу проститутки или золотаря, то в «неофициальном» рейтинге престиж этого ремесла был гораздо выше.

Вообще общепринятые представления о гладиаторах весьма далеки от действительности. Многие, вероятно, будут удивлены, когда узнают, что в императорском Риме САМЫМИ ПОПУЛЯРНЫМИ БЫЛИ ПОЕДИНКИ ЖЕНЩИН-ГЛАДИАТОРОВ!

В I веке н.э. бои женщин-гладиаторов стали пользоваться гораздо большим спросом, чем обычные ристалища с участием мужчин. При императорах Нероне и Клавдии женщины в нарядах амазонок стали особенно часто мелькать на аренах. Как и мужчины, это могли быть и рабыни, и свободные, в том числе и представительницы знатных семейств. Чаще всего они выступали на колесницах, осыпая друг друга стрелами и дротиками, но были и любительницы «полного контакта». Нерон устраивал даже совместные бои африканских гладиаторов обоего пола.

Женщинам запретили выступать в качестве бойцов только в 200 году н.э.

КАК СТАНОВИЛИСЬ ГЛАДИАТОРАМИ

Для свободнорожденного гладиатора все начиналась с подписания контракта с ланистой. Как правило, в контракте оговаривался срок найма и «заработная плата» (для новичка – всего 200 сестерциев). По завершении контракта гладиатор получал оговоренную премию и мог продлить договор на новый срок. В этом случае его жалование могло вырасти до 12 тыс. сестерциев. На эти деньги можно было купить дом и участок земли, а то и небольшое поместье! Обязательной формулировкой в контракте было согласие «рекрута», что его можно «жечь, вязать, сечь и казнить мечом».

После подписания контракта будущий гладиатор попадал в школу, где начиналось его обучение.

Наиболее известная из школ республиканского периода находилась в городе Капуя и принадлежала ланисте Лентуле Батиату. Именно в ней началось знаменитое восстание Спартака. Позже возникают школы в Пестуме, Риме, Равенне, Александрии, Пергаме. Кроме ланист «оседлых» появляются ланисты-бродяги, которые с небольшой группой гладиаторов кочевали из города в город, как делали это странствующие циркачи или актеры. Кроме этого, содержали отряды гладиаторов знатные люди и богачи. Для некоторых это было своего рода хобби. Цезарь даже в галльских походах возил с собой отряд любимых гладиаторов. В императорском Риме было несколько школ: Большая, Галльская, Дакийская и школа беллуариев.

Центром школы была тренировочная площадка, вокруг которой располагались большая кухня, тюрьма для «приговоренных к смерти на арене», склады снаряжения, больница и казарма. На первом этаже казармы располагались небольшие помещения, в которых по двое жили начинающие гладиаторы. На верхнем этаже находились апартаменты знаменитых гладиаторов, которые иногда по роскоши обстановки не уступали домам состоятельных римлян.

КАК ТРЕНИРОВАЛИ ГЛАДИАТОРОВ

Даже если начинающий гладиатор принадлежал к знатному сословию, поначалу ему приходилось несладко. Крохотная – около 4 кв.м. комнатка на двоих, никаких прав, постоянные побои и изнурительные тренировки. Но недовольных практически не было. Каждый понимал: если он не научится драться, расплатой станет мучительная и бесславная смерть на арене в первом же бою.

Прежде всего гладиаторов учили обращаться с коротким мечом. Вначале – отработка приемов с деревянным мечом на столбе либо подвижном деревянном чучеле. Наставники следили за тем, чтобы доводить каждого до пределов его физических возможностей. Часто тренировка продолжалась до тех пор, пока ученик не терял сознание. А если возникало подозрение, что он симулировал обморок, то его могли «привести в чувство» при помощи… раскаленного железа.

Через несколько месяцев обучаемый получал в руки тренировочное оружие – оно было затуплено, но зато весило гораздо больше настоящего боевого. Против новичка ставился опытный гладиатор, который без всяких поблажек дрался с ним в полную силу. Считалось, что лучший способ обучения – на собственных ошибках. Иногда ученикам сообщали, что бой будет настоящим и их могут не только покалечить, но и убить. Это делалось для того, чтобы новичок не расслаблялся, а напряг все свои способности и силы. На самом же деле, ланисты берегли бойцов (каждый стоил больших денег) и старались не допускать смертельных исходов поединков в гладиаторских школах.

Начинающих обучение гладиаторов в школах называли «тритоны». По окончании обучения им присваивался ранг «грегария». Далее шли четвертый, третий, второй и первый классы. Кроме этого, гладиаторы объединялись в товарищества по своей «специализации». Наиболее известны в Риме были корпорации гладиаторов-«фракийцев», «мирмиллонов» и «ретиариев». Новый ранг давал дополнительные вознаграждения, права и свободы, а в корпорациях царил дух подлинного братства, и даже создавались «кассы взаимопомощи» из добровольных пожертвований.

Особенное внимание уделялось питанию будущего героя арены. Слишком жирный или, наоборот, слишком тощий и слабый боец не был нужен ни зрителям, ни ланисте.

Гладиаторы питались в общей столовой специально подобранными продуктами в полном соответствии с тогдашней медициной и диетологией. В рационе будущего гладиатора главное место занимал ячмень – считалось, что он способствует наращиванию мускулатуры. Строго по нормам получали бойцы мясо, чеснок, рыбу, вино. Зато бобы полностью исключались – римляне полагали, что от них мышцы становятся вялыми и дряблыми.

После тренировок пришедшие в себя ученики получали приготовленный из щелочной золы «коктейль» – для улучшения обмена веществ в организме.

Вечером «тритоны» направлялись в свои каморки – покидать школу им запрещалось. «Грегарии» и гладиаторы четырех высших классов могли свободно выходить в город и даже заводить себе любовниц и подруг, жениться, иметь детей и приобретать недвижимость. По сути дела, они отличались от современных спортсменов-профессионалов только одним – исход каждого «соревнования» грозил им не поражением или дисквалификацией, а смертью либо тяжким увечьем.

ОРУЖИЕ ГЛАДИАТОРА

Когда по завершении «базового» курса обучения «тритон» начинал учиться обращению с одним из типов гладиаторского оружия, это вовсе не значило, что именно в таком виде он будет выходить на арену каждый раз.

С течением времени гладиатор- «ретиарий», вооруженный сетью и трезубцем, мог превратиться во «фракийца» – бойца в закрытом шлеме, со щитом и изогнутым мечом, а «эсседарий» – боец, сражающийся на колеснице, стать «мирмиллоном» – тяжеловооруженным гладиатором с большим щитом и длинным мечом-спатой. Некоторые виртуозы арены порой выступали и в нескольких «амплуа».

На завершающих этапах подготовки ученики гладиаторских школ обучались не только фехтованию, владению копьем или трезубцем с сетью. Их учили элементам актерского мастерства, навыкам поведения на арене – они должны были знать, как правильно подать себя. Напомним, что их задачей было не просто убивать или умирать на арене, но делать это красиво.

ПРИГОВОРЕННЫЕ

В любой гладиаторской школе была тюрьма. Но предназначалась она вовсе не для гладиаторов.

В ней содержались те, кого римские суды приговорили «к участию в играх». Такой приговор мог быть вынесен за убийство (особенно за отцеубийство), грабеж, разбой, поджог или осквернение храма, государственную измену, военный мятеж.

Приговоренных в тюрьме содержали в цепях, а на арену выгоняли раскаленными прутьями. «Смертников» к гладиаторским играм почти не тренировали и не готовили – в противостоянии с закаленными и опытными бойцами арены им практически не оставляли шансов. Впереди их ждала смерть, отсроченная лишь до начала очередных игр.

Преступник мог быть приговорен «к мечу» – тогда он выходил на арену с оружием. Но были случаи, когда приговоренный одерживал победу – тогда его ждал новый бой, а потом еще и еще – пока осужденный не получал смертельный удар.

Приговоренные «к арене» не получали оружия – их просто убивали на глазах зрителей самыми изощренными способами – распинали, сжигали заживо или устраивали «полет Икара» – бросали вниз на арену с огромной высоты. Изощренность казней не была прихотью судей или палачей – жестокости требовали сами зрители. И если приговоренный умирал «слишком быстро», трибуны бурно выражали свое негодование и немедленно требовали новой крови.

НА АРЕНЕ

Обучение гладиатора продолжалось от года до двух. Только после этого молодой «грегарий» – свободнорожденный или раб – получал право выходить на арену.

Накануне гладиаторы участвовали в большом обеде, подаренном организаторами игр. Публика могла присутствовать на этом обеде и оценить физическую форму бойцов. Здесь же крутились «букмекеры», заключались пари и делались ставки.

Сами кровавые игры открывались парадом участников. Перед гладиаторами шествовали одетые в пурпур судьи, которые следили за соблюдением правил.

Интересный факт. Сегодня, когда мы жмем друг другу руку, мы повторяем древний обычай римских гладиаторов – именно так они приветствовали своего врага и именно от них человечество переняло обычай рукопожатия. После этого начинался бой.

Когда один из бойцов оказывался слабее, он поднимал руку, чтобы отдать себя на суд публики. Если толпа опускала большой палец, значит, она требовала смерти, если поднимала его – дарила жизнь.

Спорить с толпой не решались даже императоры. Не исполнить волю плебса в цирке означало очень сильно рисковать – бунт мог начаться немедленно и с ним не могли бы совладать даже отборные преторианские когорты. Иногда зрители могли разделиться во мнениях, и тогда вспыхивало нечто похожее на драку современных футбольных фанатов, только исход ее был, как правило, гораздо более кровавым.

Интересно, что римская толпа не всегда была кровожадна – по подсчетам историков, в среднем на арене погибал каждый десятый гладиатор. А такие «живые боги арены» как Палумбий, Мириний или боец по прозвищу Триумфус выходили на арену сотни и сотни раз.

ШОУ-БИЗНЕС ПО-ДРЕВНЕРИМСКИ

С течением времени гладиаторские бои превратились в Риме в целую отрасль, сильно напоминающую современный игорный и шоу-бизнес.

В республиканский период, когда проведение гладиаторских боев было частной инициативой, устроитель игр приобретал у ланисты гладиаторов такого качества и в таком количестве, в каком мог себе позволить. Однако в имперскую эпоху, когда расходы оплачивались государством, уже существовал строгий регламент проведения подобных мероприятий.

Гладиаторские игры делились на пять разрядов, и казна вкладывала в них от 30 до 200 тыс. сестерциев – суммы, сравнимые с годовым оборотом хорошей латифундии или с финансированием небольшой военной кампании. Наем «грегария» стоил 1000 сестерциев, гладиатора 4 класса – 3000, а первого – до 15 тыс. сестерциев. В играх четырех высших разрядов половину участников должны были составлять высококлассные гладиаторы.

Вокруг гладиаторских боев крутились огромные деньги – часто на победу того или иного гладиатора ставили целые состояния. Из знаменитых гладиаторов «лепили» «звезд арены», о них создавали и поддерживали целые легенды.

Когда они выходили на арену, их приветствовали восторженными криками и размахивали флагами и табличками с их именами. У них брали «автографы» и дарили им подарки. Их приглашали на пиры к самым знатным патрициям и даже к самому императору. В них влюблялись и молоденькие девицы, и почтенные матроны, и даже целомудренные весталки. Раскопки в Помпеях показали, что существовала целая индустрия, выпускавшая «открытки» и мелкие предметы с портретами знаменитых гладиаторов. У каждого «бога арены» были толпы «фанатов» обоего пола и всех возрастов. В тех же Помпеях в 59 году до н.э. произошла грандиозная драка между местными «фанатами» и «болельщиками» из соседнего города Нусера.

В крупных школах и учеников, и опытных гладиаторов обслуживала целая армия специалистов. Преподаватели и тренера обучали их и следили за соблюдением режима, оружейники содержали в порядке учебное и боевое оружие, врачи и массажисты поддерживали бойцов в спортивной форме. И это не считая поваров, учетчиков, уборщиков и т.д.

Кроме того, существовали специальные «разносчики слухов» (прообраз современных репортеров) – в преддверии игр они распускали по Риму слухи о том, в каком физическом состоянии находится тот или иной боец, какой тактики он будет придерживаться и т.д. Целью этих слухов, как правило, было понудить римлян делать выгодные ланистам ставки. Поскольку подобным «черным пиаром» обычно пользовались обе стороны, то можно себе представить каких нешуточных усилий стоило римлянину сделать разумную ставку.

Те же «разносчики слухов» распускали сплетни о личной жизни и прошлом знаменитостей арены с целью вызвать презрение к противникам того бойца, на владельца которого они работали.

Весьма почетным считалось лечить гладиаторов. Многие опытные и знаменитые медики связывали свою карьеру с гладиаторскими школами. Будущий врач императора Марка Аврелия Гален Пергамский долго работал в большой гладиаторской школе Рима. Так же с гладиаторов начал свою деятельность современник Цицерона, врач Варрон. Очень много неплохих специалистов дала гладиаторским школам покоренная Греция. Интересно, что среди врачей гладиаторских школ и военных хирургов того времени большинство составляли именно греки.

Вообще же в относительно спокойные периоды (когда не было крупных войн и смут) гладиаторские игры становились настоящим средоточием жизни Рима – «индустрия игр» кормила десятки тысяч людей и составляла главное и любимейшее развлечение для миллионов подданных империи и в столице, и в провинциях. Во время проведения игр Рим как будто сходил с ума – никто не обсуждал ничего иного, кроме исхода предстоящих поединков.

И несмотря на то, что уже в I веке н.э. в Риме стало широко распространяться христианство, новому учению понадобилось несколько веков, чтобы одолеть кровавую традицию.

Наиболее просвещенные люди Рима часто выступали против гладиаторских боев, осуждая их за жестокость и развращение нравов. Но ни Сенека, ни Цицерон, ни Ювенал никак не могли повлиять на своих соотечественников. И даже «философ на троне» – знаменитый император Марк Аврелий не сумел отучить римлян от их кровавых привычек.

Лишь с принятием Константином Великим христианства начинается наступление на наследие «языческого мира» – гладиаторские игры. Интересно, что самому Константину не удалось полностью запретить их. Понадобилось еще почти сто лет после официальной христианизации Римской империи, прежде чем указом императора Гонория древний кровавый спорт, проживший почти тысячу лет, стал достоянием истории.

В 122 году до н.э. римские власти решили продавать места на трибунах. Однако Гай Гракх, защищая права бедных римлян на бесплатное зрелище, ночью до основания разрушил помосты. До самого запрещения игр в 404 году н.э. развлечение это было бесплатным для зрителей.

No related posts.

Пропал дом. Нет, не пропал!

Геннадий Рождественский

 Предисловие и послесловие Артура Штильмана

Предисловие

Геннадий Рождественский и его «Еврейская сага»

В 1974 году музыкальный мир Москвы был взбудоражен событием из ряда вон выходящим. Стало известным, что главный дирижёр Большого Симфонического Оркестра Всесоюзного радио и телевидения (БСО) Геннадий Рождественский подал заявление об уходе с работы на радио. Этому предшествовал ряд событий, главным из которых была начавшаяся «третья волна» эмиграции из Советского Союза. После первых настоящих сионистов, годами добивавшихся права на выезд в Израиль, довольно скоро одной из заметных составляющих эмиграционный поток стали музыканты. Всё это теперь часть истории нашего поколения.

Мой многолетний друг Анатолий Агамиров-Сац с 1965-го по 1971 годы работал музыкальным журналистом на радио и на Центральном телевидении, закончив свою работу в 1971 году по приказу председателя Комитета при совете министров (по радио и телевидению) С.Г.Лапина. Естественно, что став одним из ведущих музыкальных тележурналистов, Агамиров часто интервьюировал таких выдающихся артистов, как Д.Ойстрах, С.Рихтер. Как-то С.Г.Лапин высказал вслух мысль, вероятно часто его беспокоившую: «Агамиров-Сац смотрится в кадре некорректно». В одно мгновение Агамирова уволили. Подходящий повод отдел кадров всегда имел наготове – и не только, понятно, на одного Агамирова.

О многом, происходившем на радио в те времена, мой друг рассказывал всегда остроумно и захватывающе интересно. Каждый отдел радио был переполнен информацией, которая своими волнами иногда поднималась и на более высокие этажи здания на Пятницкой улице. Как и в любом учреждении, большинство служащих знало многое как о своём начальстве, так и друг о друге. В это же время, начала 70-х, начала набирать силу одна из пока мало известных телеведущих музыкальных программ – Ольга Доброхотова.

Часто бывая заграницей, она привозила оттуда входившие уже тогда в обиход видео кассеты с записями опер с такими певцами, как Доминго, Паваротти, дирижёром Клаудио Аббадо, певицей Монсеррат Кабалье (которую, естественно, Доброхотова называла Кабáлле, делая ударение на «А»), демонстрируя частично эти видео для советских телезрителей. Но всё это было только предисловием к главному – её муж Владимир Федосеев много лет дирижировал оркестром русских народных инструментов Всесоюзного радио, и, конечно же, очень даже хотел выйти из своей роли постоянного дирижёра этого оркестра. Для работавших тогда на радио не было секретом, что его жена - Ольга Доброхотова была весьма приближённой особой к самому С.Г.Лапину, способствуя успехам мужа всеми возможными способами.

Забегая много вперёд, сегодня, когда читаешь интервью Владимира Федосеева от 2007 года «православному обозрению «Радонеж», диву даёшься, как человек, считающий себя христианином, совершенно бессовестно нарушает одну из главнейших заповедей – «Не лжесвидетельствуй». Вот его слова:

«Когда приходишь в сложившийся коллектив (имеется в виду, что Федосеев получил БСО после ухода Рождественского – А.Ш.), да ещё с грандиозной историей, проблем достаточно. Я решился на прослушивание всех музыкантов – звёздных и рядовых. Кое-кто не захотел, решил уйти. Поднялся скандал. И тогда Рождественский в своём интервью сообщил, что якобы, его вызвал руководитель Госкомитета радио и телевидения Лапин и потребовал уволить из оркестра всех музыкантов еврейской национальности. Он, Рождественский, конечно, отказался и потому ушёл. Но его слова и интервью – абсолютная ложь. Лапин был умный человек, да если бы и захотел, одним росчерком пера мог бы закрыть оркестр: тогда на радио их было два. Ну, и конечно же, я по утверждению Рождественского, был назначен на роль «антисемитского городового». Вы можете себе представить, чего мне стоило пережить и работать первые десять лет в России и за рубежом, из-за этой фальшивой легенды» (Наталья Ларина. «Радонеж». Православное обозрение №8, 2007 г. 18/10/2007).

Всё в этом пассаже – нагромождение лжи. «Я решился на прослушивание музыкантов...». Дело было проще – это был приказ Лапина, выполнить который должен был его подчинённый. Вот свидетельство одной из скрипачек, о которой говорится в рассказе Геннадия Рождественского – Инны Двоскиной, поведанное автору этих строк в 1981 году (она после иммиграции в США была скрипачкой таких оркестров, как Балтимор Симфони и Хьюстон Симфони):

«Перед началом второй половины репетиции, когда уже все сели, ко мне подошёл какой-то незнакомый человек и попросил предъявить удостоверение. Я нашла его в сумке. Он положил моё удостоверение в карман и предложил идти с ним. Я сложила скрипку и пошла за ним к выходу. Он взял меня за руку и вывел на улицу. Это было концом моей работы в БСО». Инна Двоскина вскоре подала заявление на выезд из СССР.

Так же был позднее уволен концертмейстер оркестра М.Черняховский, а отказавшиеся играть личное прослушивание Федосееву ушли сами. Самая сильная часть скрипичной группы оркестра, куда входили не только евреи, решила уйти, справедливо полагая, что у Федосеева в то время вообще не было представления о звучании струнных инструментов, так как он много лет работал со щипковым оркестром народных инструментов.

К чести Юрия Симонова, бывшего тогда главным дирижёром Большого театра, он пригласил в оркестр этих лучших струнников, ушедших из БСО с целью не работать под руководством Федосеева. Это были скрипачи: Р.Степанян, Л.Игнатьева, В.Рора, М.Штейнберг, В.Башкирова, супруги Филатовы. Был также приглашён один из лучших контрабасистов Москвы Леопольд Андреев (ветеран войны). Это только те, кого я помню.

В.Федосеев обвиняет во лжи одного из самых прославленных дирижёров мира, безусловно рисковавшего в ту пору очень многим, отказавшись от выполнения приказа в виде «пожелания» Лапина. Откуда же Федосеев мог знать, что Рождественский не получал такого «пожелания»-приказа? Только от Лапина. А почему Лапин именно так изложил суть дела Федосееву, читателю будет понятно по прочтении «Еврейской саги» Г.Н.Рождественского.

В своей автобиографической книге «Треугольники» Рождественский выразил пожелание рассказать как-нибудь в будущем эту историю. Получив от автора в подарок эту уникальную книгу (как и вторую – «Мозаики»), я во время не очень частых контактов с Геннадием Николаевичем постарался его убедить написать, наконец, истинную историю происшедшего тогда. Иначе это останется только в «фольклоре», то есть в устных сказаниях музыкантов и едва ли кто-нибудь из них может рассказать о том, что было в реальной жизни. Я счастлив, что мне удалось убедить Маэстро это сделать. Теперь – его собственное слово.

Артур Штильман

ГЕННАДИЙ РОЖДЕСТВЕНСКИЙ

ЕВРЕЙСКАЯ САГА

(ИЗ ДАЛЁКОГО ПРОШЛОГО)

В Пушкинском «Пире во время чумы» Председатель обращается в своей знаменитой «Песне» к пирующим с вопросом – «Что делать нам? И чем помочь?»

Собственно говоря, точно такой же вопрос задал мне Председатель Государственного Комитета по Радиовещанию и Телевидению при Совете министров СССР Сергей Георгиевич Лапин, пригласив в один прекрасный день в свой служебный кабинет на Пятницкой улице в городе Москве. Это произошло вскоре после знаменитой Косыгинской «рекомендации» о взимании с желающих покинуть СССР «лиц еврейской национальности» суммы, затраченной советским государством на их образование, что было тогда воспринято этими «лицами» (при всей тяжести «оброка») своеобразным открытием дверей на пути в Землю Обетованную, сиречь государство - Израиль.

В это время я, будучи Главным дирижёром и художественным руководителем Большого Симфонического оркестра Всесоюзного Радио и Телевидения (БСО), работал над циклом передач под общим названием «Музыка и живопись», надеясь пригласить многочисленных телезрителей – слушателей в волшебную страну цвето-звука, показать им всю красоту этого необъятного мира...

Одна из первых передач была задумана так: на дирижёрском подиуме был поставлен мольберт, на котором импровизировал в «ташистском» стиле художник, то нанося на холст яростными ударами кисти буйные, красочные «протуберанцы», то предлагая вниманию оркестра изысканные графические построения в импрессионистском, «мирискуссническом» духе. Этим художником был некто В.Тежек, работавший тогда на киностудии «Союзмультфильм» (его порекомендовал мне мой добрый знакомый, Главный художник Большого Театра В.Ф.Рындин, во вкусе которого я не сомневался).

Самое интересное заключалось в реакции оркестра на увиденное. Эта реакция была спонтанна и абсолютно точна, в студии рождалась музыка, идентичная изображению на холсте. На яростные «протуберанцы» столь же яростно реагировали группы медных и ударных инструментов, а изысканная графика мгновенно рождала импровизации флейты в сопровождении нежнейших» глиссандо» арфы в стиле «Послеполуденного отдыха Фавна» Дебюсси.

К тому времени из оркестра «выбыли» 7 «лиц еврейской национальности» и мудрый Председатель Госкомитета С.Г.Лапин создал специальную комиссию с целью обнаружения этих «лиц» на заснятых телефильмах и немедленного «обрезания» их изображений, даже, как он выразился - «если они засняты со спины».

Бдительный Председатель, по-видимому, думал, что дело касается только «видеоряда», не сообразив, что «обрезание» богомерзких ликов повлечёт за собой повреждение звуковой дорожки телефильма, после чего его надо было бы считать уничтоженным. Таким образом и было уничтожено около дюжины созданных мною телефильмов...

К уехавшим музыкантам артистами БСО была немедленно «приклеена» этикетка – «Великолепная семёрка» (по названию демонстрировавшегося в СССР американского ковбойского боевика).

У меня лично эта «семёрка» почему-то ассоциировалась с еврейским семисвечником...

В «Великолепную семёрку» входили: первый флейтист Наум Зайдель, скрипачи Инна Двоскина, Марк Баранов, Юрий Белявский, альтисты – Ефим Золотурский и Моник Мишнаевский и виолончелист Рафаил Фурер. Все они были высококвалифицированными музыкантами. И.Двоскина и М.Баранов выступали в концертах БСО как солисты («Поэма» Шоссона и 2-й Концерт Моцарта), а Н.Зайдель и Ю.Белявский с успехом участвовали в камерных концертах замечательной пианистки М.В.Юдиной.

Должен сказать, что перед отъездом из СССР, каждый из отъезжающих подвергался омерзительной публичной «проработке» на общем собрании оркестра, во время которой все, кому не лень, обливали его потоками грязи, явно получая при этом садистическое удовольствие. Само собой разумеется «задавали тон» этому позорному улюлюканью члены КПСС, тексты выступлений которых были предварительно «одобрены» начальством... К сожалению, я, как руководитель коллектива не мог не присутствовать на этих унизительных «аутодафе», но, слава Богу, благодаря своей чудом сохранившейся беспартийности (эта тема требует отдельного повествования!) каждый раз категорически отказывался выступать и «клеймить» отъезжающих музыкантов, что, мягко говоря, не очень нравилось «руководству» и, как я думаю, и самому Председателю... Я всегда считал и считаю неотъемлемым правом каждого человека выбирать для себя место жительства, потому не находил для себя возможным участие в «клеймении».

Но всё это, как говорится, лирика.

Как я уже писал ранее, в один прекрасный день С.Г.Лапин пригласил меня в свой кабинет на Пятницкой улице и в очень любезной манере сообщил мне следующее: (предварительно он распорядился принести мне чаю с баранками, как он выразился – «По-ленински»).

Председатель

«К сожалению, - сказал Председатель, - за последнее время участились случаи эмиграции из руководимого Вами оркестра «лиц еврейской национальности», что заставляет меня с тревогой думать о будущем коллектива БСО. Сегодня семь человек, завтра ещё семь, - ласково улыбаясь сказал Председатель, - и в результате оркестр перестанет существовать, а Вам, дорогой Геннадий Николаевич, нечем будет дирижировать... Да-с...Так вот, поразмыслив и посоветовавшись с товарищами (при этом он даже не показал пальцем на потолок, что в таких случаях обыкновенно делалось), я пришёл к выводу, что возможен только один выход из создавшейся ситуации – а именно – скорейшим образом освободиться от всех «лиц еврейской национальности», играющих сегодня в БСО.

Мы, вот тут, подсчитали и выяснили, что их всего (!!!) 42...Не так уж много (ещё одна ласковая улыбка...) Вот... мы их уволим, а Вы, я надеюсь, нам поможете, а затем объявим на их места Всесоюзный конкурс и пополним оркестр хорошими русскими музыкантами. Я уверен, что к нам придёт масса желающих, кто же не хочет работать с Маэстро Рождественским? (улыбка становится просто ослепительной, а он предлагает мне глотнуть ещё чайку...)

«А в чём, простите, может заключаться моя помощь?» - задал я вопрос Председателю. «Ну, ну как вам сказать? Ну... ну не все же у Вас такие дисциплинированные? Правда, ведь? Кто опоздал на репетицию, ...кто-то болтает во время репетиции, ... ну, а потом, не все же они безупречно играют, а...? Хотя извините, это уж целиком Ваша компетенция, я в этом, как говорится, «не копенгаген» (смешок...) Да-с... Так вот: кто-то опоздал, кто-то болтал, а Вы нам докладную записочку – так, мол, и так, а что дальше делать мы уж как-нибудь разберёмся, это уж не Ваша забота... Да-с...»

«Да... вот ещё... вот Вы знаете, Геннадий Николаевич, вот Вы знаете, мне бы очень не хотелось, чтобы после нашей беседы у Вас сложилось впечатление, что Лапин - антисемит. Ни в коем случае! Уверяю Вас... У меня, Вы знаете, няня была еврейка, да-да... няня - Фаина Соломоновна – милейшая, должен сказать, женщина...

А потом ещё вот что. Я понимаю, что среди этих 42 человек есть хорошие музыканты, есть люди, которым Вы симпатизируете, к которым Вы просто-напросто привыкли и это совершенно естественно, это совершенно нормально, никто в Вас за это камень не бросит, но... Понимаете ли, Геннадий Николаевич, существует личный подход к решению того или иного вопроса, и существует подход государственный, который куда важнее, куда значительнее... (в этот момент улыбка сползает с лица Председателя).

Вот я Вам скажу про себя. Вы вероятно знаете, что я одно время был послом в Китае, в Пекине... Вот... и со мной жил там сынишка Ванечка... (может быть Васенька, Петенька, не помню сейчас, давно дело было – Г.Р.) Там тогда не было школы при Посольстве, - продолжает Сергей Георгиевич, - и он ходил в нормальную китайскую школу и в один прекрасный день влюбился в одноклассницу, китаяночку (Председатель понижает голос, говорит почти шёпотом). Ну, Вы сами понимаете, я его всячески уговаривал, разъяснял, что всё это может привести к очень печальным для меня последствиям... Ну, посмотри, говорю, Ванечка в окно. Вон наши посольские девочки во дворе гуляют, одна другой краше, ну что тебе далась эта китаянка? Нет... упёрся как баран – «Я, - говорит, - папа её люблю...» Ну, что ты будешь делать! Упёрся, да и всё тут! Ну... я вижу – дело плохо. Позвонил по «вертушке» Маршалу Гречко (я с ним в хороших отношениях был). Говорю: «Так, мол, и так – помоги, говорю, Андрей, забери Ванюшку в армию!» А он мне: «Не могу, он же у тебя несовершеннолетний!» Ну, туда-сюда: уговорил я его... Да-с... Пошёл Ванька на следующий день в школу, а домой уже не вернулся. Его прямо из школы на посольской машине увезли в аэропорт и оттуда прямым ходом в Москву, в армию... Да-с... Ну, что... послужил, очухался, человеком стал... Вот так...»

Прослушав эту притчу, я сказал, что, к сожалению, не смогу ему помочь в увольнении 42-х музыкантов, хотя совершенно согласен с ним по вопросу о приоритете государственных интересов над личными...

На что он вымолвил – «А Вы подумайте, Вы подумайте, искренне Вам советую...» (улыбка, на сей раз, на его лице не появилась...). За время нашей довольно таки продолжительной беседы (я это понял, увидев по выходе из кабинета в приёмную Сергея Георгиевича довольно большое количество ожидающих встречи с ним людей), Председатель дважды отклонялся от основной темы. Должен сказать, что среди своих подчинённых Сергей Георгиевич слыл страстным библиофилом. Зная, что мне это известно, он, как бы невзначай, пытался подсунуть мне «крючок», елейным голосом спросивши (ни к селу, ни к городу!): «А вы, Геннадий Николаевич, не читали «Воспоминания» Александры Львовны Толстой под названием «Отец»?» Я сделал вид, что не понимаю, о чём идёт речь и невинным голосом ответил: «Нет, не читал. А что это такое? Разве они изданы в СССР?» (каюсь, соврал я Сергею Георгиевичу. «Воспоминания» Александры Львовны я прочёл во время очередных гастролей в США и с большим сожалением «забыл» их в гостиничном номере). Председатель испытующе посмотрел на меня и процедил - «Они изданы в Америке». На что я ему просто нагло сказал – «Я, Сергей Георгиевич, не читаю книги, изданные в Америке...» Он, по-видимому, подумал (во всяком случае на лице его это было написано) «Ну, он, видимо, птица стреляная...» - и был прав!

Но, желая придать этой теме элегантную концовку, он сказал – «У меня эти «Воспоминания» Пётр Нилыч зачитал (тогдашний министр культуры П.Н. Демичев) - надо будет ему как-нибудь позвонить и напомнить...» (вновь засияла знакомая обаятельная улыбка).

В другой раз Председатель спросил меня: «А Вы, Геннадий Николаевич, не знакомы с Леонидом Ильичём?» «Ну, что Вы, Сергей Георгиевич, - благоговейно произнёс я, - куда уж мне...» «Я Вас как-нибудь обязательно познакомлю, - доверительно пообещал Председатель, - он милейший человек...» Я склонил голову долу...

«Ну, а теперь вернёмся к нашим баранам (сиречь - к евреям – Г.Р.), - уверенно сменив интонацию и, как бы засучив рукава, сказал Сергей Георгиевич и добавил,- не хотите ли ещё чайку?» Словом, всё, как полагается...

Через несколько дней после аудиенции у Председателя ко мне на квартиру ранним утром явился фельдъегерь в военной форме и вручил мне под расписку пакет с грифом: «Почта Председателя», в котором я обнаружил маленькую записочку с двумя словами – «Для ознакомления» и подпись – С.Лапин. Эта записочка была приклеена к грязноватенькому конверту, из которого я извлёк письмецо, оказавшееся анонимным. Текст этого письмеца казался написанным левой рукой и изобиловал чудовищными грамматическими ошибками.

Письмецо было адресовано Председателю, до сведения которого автор доводил, что БСО, по сути дела, не оркестр, а сионистский центр, во главе которого стоит Г.Н.Рождественский, всячески «потакающий жидам» и пренебрежительно относящийся к настоящим русским музыкантам.

Прочитав это славное письмецо, я помчался на Пятницкую, где меня немедленно принял Председатель, который (уже без всяких улыбок) на мой вопрос – «Зачем Вы послали мне анонимку?» - спокойно ответил – «Чтобы предупредить о сложившейся вокруг Вас ситуации». На следующий день на стол Председателя легло моё заявление об уходе с поста Главного дирижёра и художественного руководителя БСО. Само собой разумеется, о причине ухода я благоразумно умолчал. Ровно через две недели (согласно закону!) мне позвонил по телефону С.Г.Лапин. Разговор был очень коротким:

ОН: «Вы не передумали, не хотите взять заявление назад?»

Я: «Нет, не передумал»

ОН: «Ну, что ж – очень жаль, очень жаль...»

Буквально через несколько часов Сергей Георгиевич подписал приказ о назначении на моё место дирижёра Оркестра русских народных инструментов Всесоюзного Радио и Телевидения В.И.Федосеева. В скором времени оркестр был «очищен от скверны» и в нём остался только один представитель «лиц еврейской национальности» - концертмейстер группы виолончелей В.Л.Симон, который, кажется, по сей день беззаветно служит своему художественному руководителю...

И остался я, горемыка, без работы: нельзя же существовать на жалованье преподавателя-«почасовика» кафедры дирижирования Московской Консерватории! Но фортуна, как говорится, многолика! Как-то, прогуливаясь по Кузнецкому мосту и горестно размышляя о своих перспективах, встретил я Бориса Александровича Покровского, идущего на репетицию оперы Шостаковича «Нос», происходившую в подвале расположившегося неподалёку бывшего Филиала Большого Театра , превращённого «мудрым» решением тогдашнего Министра Культуры Е.А.Фурцевой в «Театр Оперетты».

Разъедаемый недоверием к услышанному (ведь эта опера так трудна!), и нездоровым любопытством я попросил у Бориса Александровича разрешения послушать репетицию, на что он благосклонно согласился. Как поётся в опере «Борис Годунов» - «О, что увидел (и услышал) я бояре!» Мне было продемонстрировано несколько сцен из оперы уже почти готовых к исполнению. Я был, просто напросто в восторге. И вот, увидев мою реакцию, Борис Александрович предложил мне осуществить совместно с ним постановку «Носа» на сцене руководимого им «Московского Театра Камерной Оперы», так как начавший работу над оперой дирижёр Владимир Дельман только что эмигрировал в Израиль (ох уж эти мне «лица еврейской национальности», проходу от них нигде нету!) Ни секунды не раздумывая я согласился подключиться к «Носу», но... как же быть с оркестром? Ведь в штате театра, в составе его оркестра только 15 музыкантов, а партитура «Носа» требует минимум 35-40?

И тут меня осеняет поистине гениальная мысль – «Я найду необходимых и очень квалифицированных музыкантов», - говорю я Покровскому, - я приглашу их из БСО!

Всеобщее ликование... По тогдашним законам – скорее междуведомственным инструкциям - так называемый «музыкант-совместитель» получал на месте «совместительства» половину своей зарплаты «по месту основной работы». И вот, я беру телефонную трубку и звоню своему бывшему концертмейстеру в БСО, и предлагаю ему собрать группу музыкантов (человек 15-20) для того, чтобы осуществить постановку оперы «Нос» у Покровского на неслыханно выгодных условиях – каждый музыкант получит в месяц половину своей БСО-й (очень высокой!) оплаты, и плюс ко всему репетиции «Носа» будут подогнаны по времени к их рабочему БСО-му графику. Короче говоря – фантастика, «не жизнь, а малина» и.т.д. и.т.п.!

«Спасибо, - холодновато отвечает мне мой бывший концертмейстер, - я поговорю с музыкантами и через несколько дней тебе позвоню...» Эти несколько дней показались мне вечностью. Наконец долгожданный звонок прозвенел. Я приготовил лист бумаги и ручку – записывать фамилии музыкантов, и вдруг: «Ты знаешь, я даже не знаю, как тебе сказать, я переговорил кое с кем..., ну, короче, у нас ведь у всех семьи, а ты, в общем-то, «персона нон грата», поэтому они не хотят рисковать, не хотят с тобой работать...»

Безвыходных положений не бывает. Я нашёл в Москве необходимое количество музыкантов, которые с радостью согласились сотрудничать со мной и с Покровским. Честь им и хвала. Постановка «Носа» имела огромный успех, мощный общественный резонанс. Разумеется, этому во многом способствовало присутствие на всех репетициях и первых спектаклях гениального создателя партитуры «Носа» - Дмитрия Дмитриевича Шостаковича....

***

Когда я ещё находился на посту Главного дирижёра и художественного руководителя БСО Госконцерт СССР подписал контракт с шведским импресарио Хенриком Лоддингом о гастролях БСО в Швеции. После моего ухода из оркестра Хенрик Лоддинг отказался принять БСО с его новым руководителем. Не желая терять прибыль, Госконцерт согласился (предварительно проконсультировавшись со мной) на моё участие в гастролях. Начался репетиционный период, который иначе как кошмарным сном не назовёшь. Саботаж, саботаж и саботаж – дело доходило до краж оркестровых партий с пультов за несколько часов до начала радиопередач, только чудом удавалось «выползать» из этих ситуаций.

Совершенно очевидно, что кто-то потратил немало сил для организации этого саботажа, надеясь, что я от гастролей откажусь. Уже в Стокгольме мне был нанесён, как кому-то казалось, «сокрушительный удар». На следующее утро после первого концерта я прочёл в местной газете сообщение о том, что я не собираюсь возвращаться в СССР и остаюсь в Швеции. С этой газетой в руках я отправился в Советское Посольство, где встретился с Послом, почтенным старцем, многоопытным М.Д.Яковлевым, который был уже ознакомлен с заметкой и посоветовал мне никак на неё не реагировать. «Мы здесь каждый день слышим такой лай из подворотни», - сказал Посол, однако после минутного размышления попросил подождать минут 10-15 и вышел. Я терпеливо ждал... Вернувшись, Посол, как ни в чём ни бывало сказал – «А что? Я думаю, будет правильно с Вашей стороны написать протестующее письмо главному редактору газеты. Что это, действительно, за безобразие!»

Я так и сделал и моментально получил ответ: «Эти сведения к нам пришли из Москвы».

Комментарии, как говорится, излишни.

По возвращении в Москву я узнал, что С.Г.Лапина посетила группа иностранных корреспондентов, поинтересовавшихся причиной моего ухода из БСО. В ответ Председатель объявил им, что я подал заявление по «собственному желанию» и он не счёл себя в праве на меня «давить». Надо, дескать, уважать артистов! Стоит ли говорить, что никакой другой формулировки кроме «по собственному желанию» в те времена не существовало. Совсем забыл – Председатель распорядился внести в мою трудовую книжку «благодарность за безупречную службу» Не правда ли, как трогательно...

Геннадий Рождественский. Стокгольм. 17.8.2012

***

От редакции. Когда статья уже была опубликована, пришло письмо от Геннадия Рождественского с просьбой опубликовать фотографию "Мемориала погибшим евреям", воздвигнутого в центре Берлина в 2005 году американским архитектором Петером Айзенманом. Геннадий Рождественский написал: "Этот невероятный по простоте и неожиданности замысла монумент производит сильнейшее впечатление своей совершенно магической силой воздействия. Монумент занимает целую площадь, находящуюся между Бранденбургскими воротами и "элементами" бункера Гитлера. Он состоит из 2700 совершенно одинаковых серых камней. Его созданию способствовал тогдашний канцлер ФРГ Вилли Брандт". Мы выполняем просьбу Геннадия Николаевича и публикуем присланный им снимок:

Петер Айзенман. "Монумент жертвам Холокоста"

***

Послесловие

«Еврейская сага» Геннадия Рождественского – документ большого драматизма и психологической силы. Удивителен мир «Председателя», который раскрыл всего себя в одном эпизоде – со своим сыном. Кажется, что он говорил о постороннем человеке, например о каком-то соседе: «А домой он уже не вернулся. Прямо из школы на посольской машине...» Наверное, если бы нужно было сдать сына в КГБ или раньше в НКВД, то Председатель не задумываясь сделал бы это, чтобы не нарушать гармонии «личного и общественного», кои были действительно слиты для него и ему подобных воедино. Ведь если что-то мешало или угрожало его карьере, то он безжалостно устранил бы любого, самого близкого родственника или друга. Для людей ему подобных в самом деле их личная жизнь, благополучие, карьера и её безопасность отождествлялись с интересами своего государства, потому что именно это государство и дало им всё, из «ничего» сделало всем, но могло и снова превратить в «ничто», с чего начиналась их жизнь (уместно вспомнить слова «Интернационала: «Кто был ничем, то станет всем»). Внутренний мир этих людей действительно страшен. И видится Председатель на всех постах, куда бы его не назначали, всегда исполнительным служащим, постоянно интригующим против возможных конкурентов, постоянно заискивающий перед вышестоящими, но и в постоянном напряжении от каждодневных своих усилий по удержанию собственной власти в иерархии партии.

***

Два всемирно известных дирижёра ХХ века сталкивались с подобной ситуацией, в которой оказался Геннадий Рождественский. Это были Артуро Тосканини и Вильгельм Фуртвенглер.

Тосканини отказался дирижировать открытием Байройтского фестиваля летом 1933 года – первым фестивалем после прихода к власти Гитлера. Этим он выразил свой протест против немедленного изгнания всех музыкантов – дирижёров, солистов, оркестрантов – еврейского происхождения сразу же после прихода к власти нацистской партии. Вероятно, не случайно он дирижировал в 1936 году на открытии Палестинского Симфонического оркестра (так оркестр называли англичане, а на иврите он назывался Симфоническим оркестром Эрец Исраэль - ha-Tizmoret ha-Simfonit ha-Eretz Yisre'elit), организованного в 1936 году всемирно известным скрипачом Брониславом Губерманом (с 1948 года - оркестр Израильской филармонии (IPO) – один из лучших симфонических оркестров мира). Оркестр дал работу и возможность спасти жизни многих музыкантов и их семей из нацистской Германии и Европы. На первых скрипках оркестра играли семь концертмейстеров крупнейших германских оркестров!

Артуро Тосканини таким образом способствовал спасению жизней многих людей, получивших убежище и работу в Палестине. Кроме того он обеспечил въезд в США знаменитому дирижёру Бруно Вальтеру и начинавшему тогда свою карьеру дирижёра – Эриху Ляйнсдорфу. Он делал такие жесты много раз, вплоть до самой Второй мировой войны.

Только один человек в Германии среди немецких музыкантов-неевреев поднял свой голос протеста - Вильгельм Фуртвенглер. Он опубликовал в газете "Фоссише цайтунг" (11 апреля 1933 года) открытое письмо Геббельсу. Биограф Рихарда Штрауса Метью Бойден пишет, что "Фуртвенглер отнюдь не был героем вне своего дирижёрского подиума, что делает его позицию ещё более героической". В том письме говорилось, в частности, следующее:

«Квоты не могут быть использованы в музыке, как это делается с хлебом или картофелем. Если ничего достойного и примечательного не может быть представлено на концертах - зрители перестанут на них ходить. По этой причине качество музыки не определяется идеологией. Это вопрос выживания искусства». Геббельс ответил на этот протест гневной статьёй, в которой утверждал, что «Германские музыканты были обречены на молчание в течение последних 14 лет своими еврейскими конкурентами» (Привет Председателю С.Г.Лапину из далёкого 1933 года от выпускника Гейдельбергского Университета! - А.Ш.)

Вильгельм Фуртвенглер не уехал из Германии, но как и Тосканини неоднократно помогал многим музыкантам – известным и неизвестным – покинуть Германию после прихода к власти нацистов. Доктор Фуртвенглер трижды спасал своего коллегу – Карла Флеша – всемирно известного скрипача и педагога. Сначала он помог Флешу выехать из Германии. Второй раз, когда Флеш попал под арест в оккупированной Голландии, где оказался после вторжения туда нацистских войск. Фуртвенглер помог ему выбраться в Венгрию. И третий раз, когда над Флешем нависла угроза нового ареста в фашистской Венгрии, Фуртвенглер добился для него разрешения на въезд в Швейцарию. Вильгельм Фуртвенглер не был ни юдофилом, ни националистом. Он был честным и благородным человеком.

Конечно, ситуация 1933 года в Германии сразу стала драматической для всех «расово-неполноценных» музыкантов. В 1974 году в Москве, несмотря на непрекращавшуюся государственную политику антисемитизма, ситуация всё же не была столь драматичной, но.... Но то, с чем пришлось столкнуться Геннадию Рождественскому достаточно напоминало в беседах с реальным представителем власти «второе пришествие» 1933 года. В советском, так сказать, варианте.

Думается, что и Тосканини, как и Фуртвенглер, не был юдофилом, как и не страдал от каких-либо ксенофобий. Таким же представляется наш современник Геннадий Рождественский.

Эти три уникальных музыканта - гордость мирового исполнительского искусства – в разное историческое время, но при схожих обстоятельствах продемонстрировали главное человеческое качество – безупречную порядочность и благородство, отказавшись подчиниться гнусным действиям властей предержащих и сделаться их сообщниками. Это важнейшее качество личности каждого из великих музыкантов вписало их имена в историю своего времени как людей, не только служивших своим искусством высочайшим человеческим идеалам, но и своим примером мужества, так трудно дающимся обычным людям при чрезвычайных обстоятельствах.

Артур Штильман. Нью-Йорк, СЕНТЯБРЬ 2012 г.