-Рубрики

 -Поиск по дневнику

Поиск сообщений в Ротмистр

 -Подписка по e-mail

 

 -Статистика

Статистика LiveInternet.ru: показано количество хитов и посетителей
Создан: 25.01.2011
Записей: 33229
Комментариев: 31281
Написано: 70698

Выбрана рубрика Биографии.


Другие рубрики в этом дневнике: Ясновидение.(25), Язык. (214), Я познакомлю Вас с Одессой(59), Юмор(233), Это надо видеть(57), Это интересно(802), Это занимательно.(298), Экономика.(74), Школьные сочинения.(41), Чудеса света(110), Чудеса природы(726), ЧУДЕСА ИСЦЕЛЕНИЯ(213), Чудеса(201), Чтобы помнили...(81), Что в имени твоём?(11), Цинизм.(19), Христианство.(116), Христианские святыни.(39), Фразеологический словарь(история фраз)(80), Фильмография(1), Фантастично(46), Фальсификации истории(56), Уфология(390), Узнай ВСЮ правду!(8241), Удивительные животные.(540), Удивительные возможности человека.(336), Удивительное рядом(6793), У власти - убийцы(124), Триумф быдла(161), ТРАГЕДИЯ(99), Тесты.(74), Терроризм(172), Тайный мир.(5514), Тайны ХХl-века(2343), Тайны ХХ века(2387), Тайны французского двора(11), Тайны СССР(1396), Тайны потустороннего мира(154), Тайны океанов.(643), Тайны мироздания(1695), Тайны кинематографа(141), Тайны и загадки Российской империи(381), Тайны и загадки природы(677), Тайны и загадки истории(5773), Тайны и загадки зарубежных стран и великих правите(61), Тайны вселенной(1270), Тайны веков.(4923), Тайны английского двора(5), Тайное становится явным(3914), Тайная политика СССР и США(42), Таинственный народ(143), Таинственные существа(845), Таинственные находки(222), Таинственные места Земли.(1009), Таинственность смертей(132), Судить по-русски(39), Стихи.(675), Сталинизм.(286), Создатели(45), Совершенно секретно(104), События в Украине(1368), Смехуечки.(2375), Секретные службы(175), Сверхестественное(749), Романовы(32), Рецепты(235), Реинкарнация(34), Путинская Россия(277), Путин и Ко.(2432), Путешествия.(501), Психология.(170), Происхождение крылатых фраз.(30), Про жизнь.(569), Притчи,сказки.(140), Приметы и суеверия.(12), Призраки и привидения(131), Преступная религия.(279), Преступная деятельность президентов США(87), Преступная власть(238), Преступления Советской власти.(1352), Преступления Российской власти.(3142), Преступления против человечности(614), Преступления олигархов.(792), Преступления и преступники(1348), Преступления большевиков.(222), Предсказания и предсказатели.(131), Правовое преступление.(139), Правила жизни(53), Пословицы,поговорки(10), Портал неведомого.(3299), Помощь пользователям компьютера.(339), Политика,(131), Полезные советы.(1166), Подними голову,страна!(659), Перлы.(42), Паранормальный мир(32), Параллельные миры(63), Палеонтология.(22), Очевидное-невероятное.(3613), Ох! уж эти евреи...(166), Отцы и дети(66), От 2-х до 5-ти: говорят дети.(45), Оппозиция(55), Обязаны прочесть.(1828), Обыкновенный фашизм.(644), О сексе.(387), О России.(247), О здоровье(1061), Нумерология(77), Новости.(79), Новейшие технологии(58), Новая история.(581), НЛО.(493), Непознанное(2640), Необъявленная война(139), Неизвестные цивилизации(105), Неизвестные факты(1011), Неизвестное об известном(8422), Невероятные события(4340), Невероятные евреи.(1031), Невероятно,но факт(8141), Находки.(108), Народ.(123), Музыка на века(98), Мужчина и женщина.(1930), Момент истины(5086), Миф о еврее.(97), Мистика(668), Медиашлюхи(224), Маразм власти(1007), Люди.(36), Люди и Судьбы(8588), Любимый город.(161), Личности.(417), Литература(122), Лживые мрази(1057), Легенды и мифы.(4775), Лабиринты отношений.(1503), Криминал(136), Крах экономики(114), Крах власти(67), Красоты мира.(325), Красота спасёт мир.(1575), Красивые фото(419), Коррупция,(181), Клады.(83), Катастрофы.(157), Катаклизмы.(143), История.(953), История древних цивилизаций.(1319), Исторические личности.(2388), Истории из жизни(6298), Истина где-то рядом(199), Исламизм.(731), Искусство(126), Искажение истории(1632), Интервью(51), Инопланетяне.(602), Иллюзион(8), Иисус Христос.(161), Известное об известном(135), Из песни слов не выкинешь.(468), Игры(5), Золотая серия(129), Знаменитые мужчины.(3051), Знаменитые женщины(1022), Знаете ли Вы,что...(4349), Звёзды кино,театра,цирка; писатели,поэты,композито(693), Звездносущности(жопотрясы).(57), Загадочные места Земли(978), Загадки,головоломки(4), Загадки природы.(1985), Загадки космоса.(2150), Загадки 2-ой мировой.(743), Жулики и воры(395), ЖЗЛ(131), Духовность.(449), Дороги,которые мы выбираем.(5296), Дети.(330), Дети-индиго(30), Дети-вундеркинды(37), Даты и судьбы(648), ГосДура(22), Гастрономия.(58), Галерея.(1300), Вы должны это знать.(14349), Воры во власти(301), Возвращение в СССР.(1523), Внеземные цивилизации.(882), Видео.(773), Величайшие злодеи.(4450), Величайшие в истории.(4146), Величайшие аферисты и мошенники(1264), Великие открытия.(759), Велик и могуч...(161), Бредятина,полная чушь,ересь.(22), Большевистские тайны(116), Библейские предания.(216), Библейские истории.(218), Беспредел.(51), Афоризмы ,мысли,фразы.(601), Астрономия.(80), Астрология(50), Архитектура(5), Археология.(313), Артефакты.(409), Армия(56), Антисемитизм.(1098), Аномальные явления.(6448), Аномальные зоны(233), Аномальная Россия.(2567), Аномальная политика.(2524), Аномальная власть(2255), Аномалии.(426), Анекдоты.(392), Анатомия помойки(1225), Алкоголь и алкоголизм(22), Welcome to Израиль(413), Компромат.Ru ®(17), Истории предательств(5365), Гомосексуализм(32)
Комментарии (0)

100 великих авантюристов - Виктор Козни (род. 1965)

Дневник

Пятница, 19 Июля 2013 г. 15:09 + в цитатник

 

 100 великих авантюристов

100 великих авантюристов - Виктор Козни (род. 1965)
Игорь Муромов

За счет собранных ваучеров очень прибыльных предприятий «Гарвард Кэпитал & Консталтинг» из никому не известной компании превратился в самый мощный и богатый в Чехии инвестиционный фонд. К осени 1993 года его капитал превысил миллиард долларов. А личное состояние президента Козни достигло, по оценкам чешских экономистов, двухсот миллионов.
Читать далее...
Рубрики:  Тайный мир./Тайны человека
Таинственные исчезновения человека
Золотая серия/100 великих авантюристов
Величайшие злодеи.
Величайшие в истории.
Дороги,которые мы выбираем.
Истории предательств
Невероятные события
Аномальные явления.
Тайны и загадки истории
Удивительное рядом
Узнай ВСЮ правду!
Биографии
Знаменитые мужчины.
Невероятно,но факт
Величайшие аферисты и мошенники
Преступления и преступники
Жулики и воры
Тайное становится явным

Метки:  
Комментарии (0)

Феномен Кобзона-Квантришвили

Дневник

Пятница, 19 Апреля 2013 г. 15:23 + в цитатник

 

 
 

В связи с проблемой московской организованной преступности умы журналистов занимают, как правило, два человек – Кобзон и Квантришвили, поразительный союз культуры и криминала. Неоднозначность этих персон стала очевидна после более пристального изучения их биографических сведений.
Иосиф Давидович Кобзон,

Читать далее...
Рубрики:  Аномальная политика.
Аномальная Россия.
Новая история.
Невероятные евреи.
Аномальная власть
Легенды и мифы.
Величайшие злодеи.
Величайшие в истории.
Преступления Российской власти.
Преступления олигархов.
Дороги,которые мы выбираем.
Истории предательств
Путин и Ко.
Тайны и загадки истории
Удивительное рядом
Тайный мир.
Узнай ВСЮ правду!
Люди и Судьбы
Тайны СССР
Биографии
Тайны ХХ века
Знаменитые мужчины.
Истории из жизни
Невероятно,но факт
Неизвестное об известном
Воры во власти

Метки:  
Комментарии (0)

Ясир Арафат - стукач и гомик

Дневник

Пятница, 12 Апреля 2013 г. 20:07 + в цитатник
   
   

 
 
 
Голубое пятно в биографии Ясира Арафата
 
Этого человека нельзя было ни с кем перепутать, и даже сейчас, спустя годы после его смерти, Ясира Арафата мгновенно узнают, увидев его лицо по телевидению или на фотографии. Однако абсолютное большинство как его сторонников, так и противников, не знает о нём всей правды. А правда, надо сказать, шокирующая.
Ясир Арафат (24.08.1929 - 11.11.2004), вошедший в историю как Председатель Исполкома Организации освобождения Палестины, и Раис (по-арабски - "глава") Палестинской автономии, как оказалось, в действительности ... не был палестинцем, на самом деле его звали совсем не "Ясир Арафат", и, помимо всего прочего, он был гомосексуалистом.
Скептики могут, конечно, возразить, что легко на человека всех собак повесить, когда он уже на том свете, однако те нелицеприятные факты о частной жизни и некоторых страницах биографии Ясира Арафата, которые будут изложены в статье, были известны ещё в конце 1980-х годов, но старательно замалчивались большинством средств массовой информации стран Запада, точно так же, как и в социалистических странах, по причинам, которые станут понятны по ходу чтения статьи.
Сразу хочу пояснить, что основным источником скандальной информации про Ясира Арафата является бывший первый заместитель начальника Департамента внешней разведки Министерства государственной безопасности Румынии (больше известного под названием "Секуритате"), генерал-лейтенант Ион Михай Пачепа (Ion Mihai Pacepa).
При чём здесь Румыния? Ясир Арафат большую часть своей как террористической, так и политической карьеры тесно контактировал с руководителями и со спецслужбами социалистических стран, и среди них наиболее тёплые отношения у него сложились с президентом социалистической Румынии Николае Чаушеску, поэтому в Румынию Арафат приезжал очень часто, останавливался там надолго, получал от Румынии деньги, оружие, ценные советы специалистов из спецслужб, и т.д., а с Чаушеску их связывала просто личная человеческая дружба. Кстати, весьма любопытный факт - Николае Чаушеску взял на воспитание большое количество палестинских детей-сирот, вырастил их, и создал из них особое подразделение своей охраны под названием "Дети Чаушеску" - почти полная аналогия со средневековыми турецкими янычарами.
Между тем, руководство "Секуритате" действовало по принципу "дружба дружбой, а служба службой", и помимо того, что консультировало Арафата и снабжало его оружием и спецтехникой, ещё и следило за ним 24 часа в сутки, включая прослушивание и скрытую видеосъёмку, и раскопало самую подробнейшую информацию о каждом его шаге практически с самого рождения.
В 1978 году Ион Михай Пачепа по невыясненным до сих пор причинам сбежал на Запад, став самым высокопоставленным перебежчиком в истории разведок всего мира. Почти десять лет он скрывался, опасаясь убийства со стороны румынских агентов, жил сначала в Западной Германии, потом перебрался в США, сделал несколько пластических операций, но затем стал постепенно выходить из тени, и в 1987 году написал книгу "Красные горизонты: Хроники руководителя коммунистической разведки" ("Red Horizons: Chronicles of a Communist Spy Chief"), изданную впоследствии на 17 языках в 24 странах мира, а также опубликовал ряд статей в американских солидных журналах (некоторые из этих статей были переведены и опубликованы в 1990-х годах в русскоязычных СМИ, однако книга "Красные горизонты" на русском языке до сих пор не издавалась). Помимо весьма интересных подробностей о руководителях и спецслужбах Румынии и СССР, Ион Михай Пачепа немало места в своей книге уделил и Ясиру Арафату.
Итак, изложим скандальные подробности из подлинной биографии Ясира Арафата по порядку.
Для начала определимся: кто такие палестинцы? Такой национальности не существует, палестинцы - это часть арабов, которая соответствует определённым признакам. Организация Объединённых Наций (ООН) разработала ряд критериев, которые применяются для признания человека палестинцем (что даёт право на получение от ООН гуманитарной помощи через Агентство ООН для помощи палестинским беженцам и организации работ (БАПОР).
Палестинцами считаются: 1) арабы, проживающие в настоящее время на территории Палестинской автономии и в Восточном Иерусалиме, и не получившие израильского гражданства; 2) палестинские беженцы - арабы, покинувшие бывшую английскую подмандатную территорию Палестина во время Арабо-израильской войны 1948-1949 годов, а также их прямые потомки во всех поколениях. Все остальные арабы, в том числе и арабы, покинувшие Палестину до появления еврейского государства - это просто арабы, но не палестинцы.
Человек, ставший позднее известным под именем "Ясир Арафат", родился 24 августа 1929 года в столице Египта, в Каире. Звали его в то время Рахман аль-Кудва, а если приводить его длиннейшее арабское имя полностью - Мухаммед Абд аль-Рахман Абд аль-Рауф аль-Кудва аль-Хусейни. Родители Рахмана аль-Кудва действительно были родом из Палестины, однако они эмигрировали в Египет совершенно добровольно, за несколько десятков лет до появления палестинских беженцев, то есть даже сами родители "Арафата" не подходят под определение "палестинцы".
Сам Рахман аль-Кудва родился, вырос, и прожил большую часть жизни в Египте, имел египетское гражданство, и даже служил офицером в египетской армии, а на территории Палестины он впервые в жизни появился в возрасте 64 лет, когда прибыл в Сектор Газа в 1993 году.
Как видим, никаким палестинцем Мухаммед Абд аль-Рахман Абд аль-Рауф аль-Кудва аль-Хусейни, он же Ясир Арафат, не является, это самый обычный египтянин.
Как же получилось, что египтянин Рахман аль-Кудва исчез, и появился "палестинский лидер" Ясир Арафат?
В 1952 году власть в Египте захватила группа офицеров во главе с Гамалем Абдель Насером, который тут же перешёл под советскую "крышу", и в страну поехали советские специалисты и советники от разных ведомств, в том числе и от МГБ (в 1954 году переименованного в КГБ), которые создали с нуля новую египетскую разведку, контрразведку, и политическую полицию "Мухабарат", да и сама египетская армия была полностью перестроена советскими военными советниками. Советские "советники" в генеральских званиях фактически руководили египетской армией и спецслужбами вплоть до 1971 года, когда новому египетскому президенту Анвару Садату удалось от них избавиться.
И вот в том же 1952 году в поле зрения египетских спеслужбистов, работавших под руководством советских "советников", как раз и попал студент Каирского университета Мухаммед Абд аль-Рахман Абд аль-Рауф аль-Кудва аль-Хусейни. Он был успешно завербован (что было использовано для его склонения к сотрудничеству - об этом чуть позже), и получил первое агентурное задание - ему было поручено начать работу по разжиганию палестинского национализма среди студентов Каирского университета, чьи предки были родом из Палестины. Для этого Рахман аль-Кудва даже создал Союз Палестинских Студентов, однако вскоре эта организация успешно развалилась.
Затем, после окончания университета, Рахман аль-Кудва служил в египетской армии, был командиром разведывательно-диверсионного подразделения, в 1956 году участвовал в очередной войне с Израилем, а в 1957 году он был уволен в запас, и вот именно с 1957 года человек по имени Мухаммед Абд аль-Рахман Абд аль-Рауф аль-Кудва аль-Хусейни прекращает своё существование.
Как сообщает Ион Михай Пачепа, с этого времени "Арафат" стал работать уже непосредственно под руководством КГБ, минуя египетские спецслужбы. Именно в 1957 году было решено готовить его на роль "палестинского лидера", а для начала надо было создать вооружённые формирования из числа палестинцев.
Было ясно, что египтянин Рахман аль-Кудва не может возглавлять палестинцев, не будет ими принят за своего. Поэтому было решено создать нового человека, с новой биографией.
В 1957 году Рахман аль-Кудва исчезает из Египта, по официальной версии, он едет в Кувейт заниматься бизнесом, а фактически он прошёл подготовку в спецшколе КГБ в подмосковной Балашихе. Затем ему было дано новое имя - Ясир Арафат, и были изготовлены документы прикрытия на это имя. По словам Иона Михая Пачепы, КГБ уничтожил официальное свидетельство о рождении Арафата в Каире, заменив его фиктивным свидетельством, где было сказано, что он родился в Иерусалиме и, следовательно, является палестинцем по рождению.
Вот после того, как был готов "палестинец Ясир Арафат", можно было превращать его в вождя палестинского народа. Для повышения популярности "Арафата" в палестинских народных массах был пущен слух, что он является племянником Иерусалимского муфтия Амина Аль-Хусейни, который был в 1936 году приглашён Гитлером в Германию, а затем ругал немцев, за то что они "уничтожили слишком мало евреев".
В 1957 году "Ясир Арафат" создаёт Движение за национальное освобождение Палестины (ФАТХ), в которое вербуется молодёжь из лагерей палестинских беженцев, и с того времени ФАТХ начинает активно заниматься террористической деятельностью. Базы ФАТХа находились сначала в Египте, а затем в Иордании, Ливане и Тунисе. В 1964 году в Каире создаётся Организация освобождения Палестины (ООП), которую сначала возглавлял настоящий палестинец Ахмед Шукейри, по словам Пачепы, также бывший агентом КГБ. Арафат стал его заместителем, а в 1969 году Шукейри ушёл со своего поста, и Арафат стал председателем Исполнительного комитета ООП.
Самое интересное в данной истории - это то, что вся палестинская идеология, все палестинские агитационные материалы и программные документы, включая Палестинскую Хартию, которая до сих пор играет роль Конституции Палестинской автономии, так вот, все эти документы, по словам Иона Михая Пачепы, были написаны специалистами из КГБ. Сами палестинцы даже не смогли обосновать свои требования, не смогли сами придумать, на кой ляд они собираются воевать против Израиля.
Про дальнейшую деятельность Ясира Арафата, включая террористические акты с захватом самолётов и заложников, попытку военного переворота в Иордании ("Чёрный Сентябрь"), расстрел израильской олимпийской сборной на Олимпиаде в Мюнхене в 1972 году, организацию гражданской войны в Ливане, расхищение пожертвований, выделенных на дело "палестинской революции", и скупка на эти деньги акций западных компаний, и многие другие "подвиги" в этой статье рассказывать не будем, так как это общеизвестные факты, и о них можно прочитать на десятках других сайтов.
Остановимся на малоизвестных деталях частной жизни Ясира Арафата. Как уже было сказано в начале статьи, Ясир Арафат придерживался нетрадиционной сексуальной ориентации, и был гомосексуалистом. Так как эта информация, так скажем, "с душком", и будет шокирующей для большинства читателей, придётся полностью процитировать соответствующие фрагменты из книги Иона Михая Пачепы.
Итак, прямые цитаты из книги бывшего главы румынской разведки генерал-лейтенанта Иона Михая Пачепы "Красные горизонты: Хроники руководителя коммунистической разведки" ("Red Horizons: Chronicles of a Communist Spy Chief"). Учитывая, что книга на русском языке не издавалась, сначала идёт текст по-английски из американского издания, а затем - русский перевод.
Ион Михай Пачепа описывает свой разговор с генералом Константином Мунтяну, курировавшим связи с палестинцами в румынской разведке:
"I just called the microphone monitoring center to ask about the "Fedayee", Arafat's code name, explained Munteaunu. After the meeting with the Comrade, he went directly to the guest house and had dinner. At this very moment, the "Fedayee" is in his bedroom making love to his bodyguard. The one I knew was his latest lover. He's playing tiger again. The officer monitoring his microphones connected me live with the bedroom, and the squalling almost broke my eardrums. Arafat was roaring like a tiger, and his lover yelping like a hyena".
"Я только что звонил в центр прослушивания, чтобы спросить о "Федайи", это кодовый псевдоним Арафата", - объяснил Мунтяну. - "После встречи с Товарищем [имеется в виду Николае Чаушеску - прим. переводчика], он отправился прямо в домик для гостей, и пообедал. В этот самый момент "Федайи" находится в спальне, и занимается любовью со своим телохранителем. Тот, которого я знаю, это его последний любовник. Они снова играют в тигра. Офицер центра прослушивания соединил меня напрямую со спальней, и их вопли едва не порвали мне барабанные перепонки. Арафат ревел как тигр, а его любовник визжал как гиена".
Как видим, Ясир Арафат любил гомосексуальные ролевые игры, и, судя по выбранной им роли тигра, в порочащих связях он занимал "активную жизненную позицию". Однако продолжим цитировть книгу Иона Михая Пачепы.
Генерал-лейтенант Пачепа прочитал подготовленный Константином Мунтяну доклад о личности Ясира Арафата:
"The report was indeed an incredible account of fanaticism, of devotion to his cause, of tangled oriental political maneuvers, of lies, of embezzled PLO funds deposited in Swiss banks, and of homosexual relationships, beginning with his teacher when he was a teen-ager and ending with his current bodyguards. After reading the report, I felt a compulsion to take a shower whenever I had been kissed by Arafat, or even just shaken his hand."
"Доклад был действительно полон невероятным количеством фактов о фанатизме, преданности своему делу, запутанных восточных политических интригах, лжи, присвоении фондов Организации освобождения Палестины, депонированных в швейцарских банках, и гомосексуальных отношениях, начиная с его учителя, когда он был подростком, и заканчивая его нынешними телохранителями. После чтения доклада я чувствовал необходимость принять душ всякий раз, когда Арафат меня целовал, или даже просто жал мне руку".
Как видим, Ясир Арафат стал гомосексуалистом не вдруг ни с того ни с сего, это началось у него ещё в подростковом возрасте. И вот как мне кажется, именно гомосексуальные отношения с учителем, о которых говорилось в докладе Мунтяну, и о которых вероятно узнали не только румынские, но и египетские спецслужбы, как раз и послужили обстоятельством, способствовавшим вербовке Рахмана аль-Кудвы, будущего "Ясира Арафата", в студенческие годы. Всё-таки для консервативного исламского общества гомосексуализм - явление достаточно позорное, чтобы бояться разглашения такой информации, и когда Рахмана поставили перед выбором - "стучать" или опозориться - он выбрал первое, и благодаря этому сделал головокружительную карьеру, о которой при других обстоятельствах он вероятно даже не смог бы и мечтать.
Возникает естественный вопрос: а как же супруга Арафата относилась к его эротическим играм с телохранителями, неужели эти вопли, рычания и завывания ей никак не мешали? В том-то и дело, что никакой жены у Арафата в те годы не было! Когда он давал интервью иностранным журналистам, и они интересовались, почему он не женат, он им всегда отвечал: "Моя жена - Палестинская революция".
И вот когда книга Пачепы была издана в 1987 году в США, а затем стала издаваться в других странах, Ясиру Арафату срочно пришлось сменить имидж, чтобы доказать всему миру (а точнее, миру мусульманскому), что он никакой не гомосексуалист, а наоборот, примерный семьянин. В 1989 году, в возрасте 60 лет, он женился на своей 26-летней помощнице по связям с общественностью Сухе Тавиль, которая была дочерью старой соратницы Ясира Арафата Раймонды Тавиль (партизанская кличка - "Тигрица"), знавшей его ещё в молодости. И вот что характерно - мать арафатовой невесты была категорически против этого брака, есть даже информация, что она становилась перед дочерью на колени, умоляя её отказаться от брака с Арафатом! Ничем другим это объяснить невозможно, кроме того, что "Тигрица" прекрасно знала о подлинной сексуальной ориентации Ясира Арафата, и мужа-гея своей дочери не хотела.
Тем не менее, брак состоялся, и был широко разрекламирован в СМИ. Однако супруги в основном проживали отдельно друг от друга, что опять-таки указывает на то, что брак был фиктивным.
В 1995 году, спустя шесть лет после замужества, Суха Арафат родила дочку. Ясиру Арафату в то время было 66 (шестьдесят шесть) лет. Достаточно сомнительный возраст, для того чтобы стать отцом, да и не понятно, почему только через шесть лет после свадьбы, а не через год-два-три? Такие вопросы возникли не только у меня. Во всяком случае, в Израиле ходили слухи, что настоящим отцом ребёнка является не престарелый дедушка Арафат, а его молодой советник по финансовым вопросам Мухаммед Рашид, который, кстати, по национальности даже не араб, а курд.
И, наконец, финальный аккорд этой драмы.
Когда в ноябре 2004 года Ясир Арафат скончался в парижском госпитале от неизвестной болезни, все сведения о которой врачи тщательно скрывали, один из самых известных палестинских лидеров, руководитель организации "Народный фронт освобождения Палестины - Главное командование" Ахмед Джибриль в интервью ливанскому телеканалу Аль-Манар, принадлежащему, кстати, небезызвестной организации "Хезболла", заявил, что согласно медицинскому отчёту, переданному руководству Палестинской автономии французскими врачами, Ясир Арафат умер от СПИДа.
Только после этого заявления Ахмеда Джибриля в некоторых СМИ снова вспомнили про книгу Иона Михая Пачепы 17-летней давности, и стали цитировать уже упоминавшиеся здесь отрывки о нетрадиционной ориентации Ясира Арафата, выдвигая предположение, что СПИДом он мог заразиться именно во время своих гомосексуальных оргий с ролевыми играми.
И, наконец, нельзя не сказать о самом неожиданном эффекте, который произвела книга "Красные горизонты", о том эффекте, на который сам Пачепа, скорее всего, не рассчитывал.
Книга Иона Михая Пачепы "Красные горизонты", в которой упоминалось о гомосексуальности Ясира Арафата, и его "игре в тигра" со своим любовником-телохранителем, была издана в 1987 году. И вот по какому-то странному совпадению, именно с конца 1980-х годов отношение к Ясиру Арафату на Западе резко изменилось, повернувшись на 180 градусов.
Если раньше его вполне справедливо считали террористом и советской марионеткой, то начиная примерно с 1988 года (то есть уже через год после выхода книги Пачепы), в западных СМИ Арафата стали называть "видным политическим деятелем", "борцом за свободу палестинского народа", и т.д. С ним стали встречаться руководители европейских стран, корреспонденты западных газет и телеканалов стали выстраиваться в очередь, чтобы взять у него интервью, и даже публичная поддержка Арафатом иракского президента Саддама Хусейна, захватившего в 1990 году Кувейт, никак не подпортила имидж Арафата в западных СМИ!
Всё это закончилось тем, что в 1993 году Арафат был принят в Белом доме, обнимался с президентом Биллом Клинтоном, и получил Нобелевскую премию мира, и с тех пор вся западная пресса и почти все западные политики дружно облаивают Израиль за "угнетение палестинцев".
Как такое могло случиться? С нормальной точки зрения этого не понять, но вот задумайтесь о некоторых фактах: мэры Берлина, Парижа и Лондона - гомосексуалисты, министры-гомосексуалисты открыто работают в правительствах Великобритании, Франции, Германии и ряда более мелких европейских стран, и даже в официальные поездки берут с собой своего "друга" вместо положенной по протоколу супруги, в Конгрессе США заседают 67 геев (а это, между прочим, каждый восьмой депутат!), а ещё 200 конгрессменов-гетеросексуалов вступили в лобби по защите прав сексуальных меньшинств, почти во всех странах Запада разрешены браки между гомосексуалистами, а в западных СМИ гомосексуализм не только не осуждается, но даже пропагандируется.
Я не буду спорить, существует ли "голубая мафия" в западной политической элите, или нет, но вот сам факт, когда отношение к Ясиру Арафату со стороны западной прессы и западных политиков резко изменилось в лучшую сторону именно после выхода книги, где было сказано о его гомосексуальной ориентации - это уже говорит о многом.
Как считаете, какие мысли могли прийти в голову всем этим мэрам-конгрессменам-министрам-журналистам, когда они прочитали про гомосексуальность Ясира Арафата, когда они узнали, что он точно такой же, как и они?
И как они могут относиться к Израилю, если одна из священных заповедей, данных Моисею на горе Синай, прямо гласит: "Не ложись с мужчиною, как с женщиною: это мерзость"? Кстати, в иудейском религиозном праве даже предусматривалась смертная казнь за гомосексуализм: "Если кто ляжет с мужчиною, как с женщиною, то оба они сделали мерзость: да будут преданы смерти".
Вам ещё не понятно, почему западные политики вдруг полюбили Арафата и возненавидели Израиль?
Рубрики:  Антисемитизм.
Аномальная политика.
Аномальная власть
Гомосексуализм
Величайшие злодеи.
Вы должны это знать.
Преступная религия.
Дороги,которые мы выбираем.
Подними голову,страна!
Истории предательств
Аномальные явления.
Тайны и загадки истории
Тайный мир.
Узнай ВСЮ правду!
Люди и Судьбы
Преступления против человечности
Тайны СССР
Биографии
Тайны ХХ века
Знаменитые мужчины.
Истории из жизни
Искажение истории
Невероятно,но факт
Неизвестное об известном

Метки:  
Комментарии (0)

Фаина Раневская

Дневник

Пятница, 22 Марта 2013 г. 14:10 + в цитатник

 

Несвоевременная величина

 

110 лет назад в Таганроге в зажиточной еврейской семье родилась великая русская актриса. Фаина Раневская.

Ее имя знают, кажется, даже те, кто появился на свет в угар постперестроечного нэпа и не успел выучить другие имена российского театра и кино. Ее слава не проходит, а обаяние актерской личности не меркнет. Но чем больше я думаю о Раневской, тем чаще ловлю себя на опасной мысли: а где у этой великой актрисы великие роли? Где свершения? Где Федра, леди Макбет, Раневская из "Вишневого сада" (именно этой чеховской героине рожденная в Таганроге Фаина Фельдман и обязана своим псевдонимом)? В общем, что-нибудь габаритное, большеразмерное, солидное. Вот великая актриса ХХ века Алиса Коонен. Или, например, Анна Маньяни. Или Елена Вайгель. У них что ни роль, то Роль. Это ведь и есть ряд, достойный Раневской. Человеческий и творческий масштаб явно сопоставимы. Масштаб ролей как-то не очень. То есть что-то, конечно, было. Какие-то персонажи из классического репертуара в ранний период скитаний по провинции. Васса Железнова в Театре Красной Армии, "бабуленька" в "Игроке" в Театре Пушкина. Но когда произносишь "Фаина Раневская", в голову сразу лезут всякие "мули" из "Подкидыша", "приданое пустяшное" из "Свадьбы", примеряющая перья Мачеха из "Золушки", таперша из "Александра Пархоменко", гениальная Манька-спекулянтка из "Шторма" в постановке Завадского... "Шо грыте?". А что тут скажешь!

Парадокс, однако, в том, что многие великие актеры в великих ролях для современного уха звучат как-то фальшиво. Просто поставьте пластинки с записями и послушайте. Качалова, Ермолову, да ту же Коонен. Не так уж много сохранилось записей, но то, что сохранилось, невозможно воспринимать без поправки на время. В случае с Раневской эти поправки странным образом не нужны. Ее "мули" и "шо грыте?" словно вчера сыграны. Все вокруг уже устарело, а она как новенькая. Пересмотрите фильм "Весна", не лучший, прямо скажем, у Александрова, но все же... На фоне неувядаемого бурлеска Раневской актерская манера Любови Орловой смотрится как что-то ископаемо-хвостатое советского периода. Кого она там играет? Ученого, кажется. Зато "Я возьму с собой "Идиота", чтобы не скучать в троллейбусе!" - это запоминается навсегда. Ни грана фальши. Никакой стилистической несовместимости с сегодняшним днем.

В чем тут дело? А в самом деле, в чем? Может, в том, что современный слух не выносит пафос. Никакой — ни советский, ни ложноклассический, ни психоложеский. Чего в игре Раневской не было кажется вовсе — так это пафоса. В самой в ней, в ее высказываниях он порой (даже часто) проскальзывал. Эта записная анекдотчица была беззаветно влюблена в ранний МХТ. При звуках голоса случайно встреченного в Столешниковом переулке "живого" Качалова упала в обморок. О Чехове говорила как о небожителе. Для нее существовали абсолютные святыни, до которых нельзя дотрагиваться грязными руками, да и чистыми лучше без нужды не касаться. Но в игре своей — в предельно пафосную и в социальном и в эстетическом смысле эпоху — она была на удивление непафосна.

Она совершенно не вписывалась в параметры своего времени. Но она не вписывалась и в параметры какого бы то ни было режиссерского стиля. Играла у Таирова, но в его театральную веру не обратилась, работала с Алексеем Поповым, но его актрисой так и не стала, уже почти поступила в труппу Малого, но старики театра встали насмерть — или мы или она. Она репетировала с Леонидом Варпаховским (наследник Мейерхольда по прямой) одно из самых великолепных своих театральных созданий — миссис Сэвидж, но их недолгий творческий роман тоже закончился разрывом, а миссис Сэвидж из Театра Моссовета телекамера сохранила для нас в облике Веры Марецкой. Одну из последних своих ролей в спектакле "Дальше — тишина" она сыграла у Анатолия Эфроса. Но даже этот, самый талантливый театральный режиссер того времени так и остался для нее чужим. О непростых, мягко говоря, отношениях с Юрием Завадским, в конце концов снявшим ее с роли Маньки из "Шторма" за то, что слишком ярко играла, и говорить нечего. Кто бы помнил этот самый "Шторм", если бы не Раневская. Она всегда и везде существовала отдельно. "Переспала со всеми театрами Москвы и ни с кем не получила удовольствия".

Несмотря на страстную любовь к МХТ, она ведь, в сущности, всегда была артисткой-бенефицианткой. Отсюда ее частые и почти всегда блестящие отсебятины. Все знаменитые фразочки из "Весны" или из "Шторма" — это ведь ее собственные репризы. Она даже Шварца в "Золушке" умудрилась дописать. Даже Чехова. Бессловесной жене инспектора гимназии из "Человека в футляре" она придумала одну- единственную фразу. Фраза такая: "Я никогда не была красива, но постоянно была чертовски мила". Думаю, Чехов был бы доволен.

Она маялась от отсутствия крупных ролей. Но подсознательно сама предпочитала роли небольшие, даже эпизодические. В эпизодах легче существовать отдельно. Главная роль неизбежно предполагает необходимость встроиться в не тобой заданную эстетику. А тут можно творить, выдумывать, пробовать. Чувствовать себя свободной. Свободной до одиночества. Оно к концу жизни становилось все острее. Все мучительнее. Одинокая в искусстве, одинокая в жизни, одинокая в каждом фильме и в каждом спектакле. Она, может быть, оттого и пережила свое лживое и пафосное время, что меньше любого другого артиста была в нем укоренена.

ЦИТАТЫ

"Всю жизнь я проплавала в унитазе стилем баттерфляй"

"Не имей сто рублей, а имей двух грудей"
(о декольте знаменитой актрисы)

"Сказка - это когда женился на лягушке, а она оказалась принцессой. А быль - это когда наоборот".

"Народ у нас самый даровитый, добрый и совестливый. Но практически как-то складывается так, что постоянно, процентов на восемьдесят, нас окружают идиоты, мошенники и жуткие дамы без собачек".

"А потом они удивляются, откуда берется антисемитизм. Ведь это тройная наглость! В великорусской столице один еврей на площади имени другого еврея ставит памятник третьему еврею!"
(об установке в 60-е годы прошлого столетия на площади Свердлова в Москве памятника Марксу работы скульптора Кербеля)

"Если женщина идет с опущенной головой - у нее есть любовник! Если женщина идет с гордо поднятой головой - у нее есть любовник! Если женщина держит голову прямо - у нее есть любовник! И вообще, если у женщины есть голова, у нее есть любовник!"

"Извращений, собственно, только два: хоккей на траве и балет на льду".

"Когда мне было 20 лет, я думала только о любви. Теперь же я люблю только думать".


http://www.izvestia.ru/comment/article3096049/ Марина Давыдова

 

 

 


 

       


 



качать  Раневская. фильм 1964 год 

источник- http://film.arjlover.net/film/  


М У Л Я

Фаина Георгиевна Раневская!  Старшему поколению бывших советских граждан это имя знакомо по многочисленным фильмам, радио и телепостановкам, спектаклям театра имени Моссовета.
Прекрасная актриса, замечательной души человек, она и среди коллег была любима, уважаема, почитаема.
Дом, где жила Фаина Георгиевна, возвышался, как старинный замок, над Москва-рекой и Яузой. В этом красивом высотном доме жили знаменитые на всю страну люди: балерина Уланова, поэт Твардовский, композиторы Мурадели и Мокроусов, писатель Паустовский, артисты, генералы, дипломаты…
Жил в этом доме и я, хотя не принадлежал ни к одной из перечисленных категорий. Поздним летним вечером я сидел на большой садовой скамейке у центрального подъезда. Внезапно рядом остановилось такси. Дверка открылась, но никто не торопился выходить.
- Молодой человек! Молодой человек на скамейке! – окликнул меня низкий и немного хрипловатый голос. – Голубчик, сделайте одолжение, помогите вылезти из этого кабриолета…
Я подошёл к машине и увидел Фаину Георгиевну.
- Просто горе, какие неудобные эти сидения. Нормальному человеку невозможно вылезти без посторонней помощи…
Фаина Георгиевна взяла меня под руку, и мы направились к скамейке.
- Сделайте одолжение, голубчик, дайте шофэру пять рублей. Она так и сказала ШОФЭРУ, сделав ударение на букве «Э».
Я заглянул в кабину. На счётчике был рубль с полтиной. Молодой парень, сидевший за рулём, небрежно сунул протянутую мной пятёрку в карман. Потом, нагнувшись в мою сторону, спросил:
- Послушай, мужик, а кого это я привёз? Вроде лицо очень знакомое, а кто эта старая еврейка, никак не соображу.
- Эта старая еврейка, - отчеканил я, - эта старая еврейка – народная артистка Раневская!
- Точно! Во, правильно! – обрадовался он. – А я-то всё ломаю голову, кто эта старуха будет? Уж больно лицо знакомое… Теперь понятно. Это же Муля! «Муля, не нервируй меня!» - радостно подмигнул он мне и, хохотнув, уехал.
- Зачем вы дали ему пять рублей? – спросил я и, не удержавшись, съябедничал: - Он ещё назвал вас старой еврейкой и Мулей!
Фаина Георгиевна грустно улыбнулась и, тяжело вздохнув, ответила:
- Ну, милый мой, во-первых, это вы дали ему пять рублей, а не я, а во-вторых, я действительно старая еврейка, такая старая, что и ноги с трудом переставляю и, к сожалению, это у всех на виду… А что касается имени, то меня в самом деле очень многие знают больше, как Мулю…
Она какое-то время молчит, а потом спрашивает:
- Вы помните довоенный фильм «Подкидыш»?
Я утвердительно кивнул.
- Вот, после выхода этого фильма на экран, где моя героиня часто повторяет своему мужу: - “Муля, не нервируй меня!», - я стала для всех просто Мулей, хотя по фильму Мулей зовут артиста Репнина. Я, знаете ли, привыкла… Муля, это вроде, второго моего имени, или псевдонима….
Она роется в удивительно большой дамской сумке и достаёт папироску.
- Огонёк у вас есть?
- Есть, - отвечаю я. – Вот спички в кармане, дали где-то вместо сдачи. Я ведь не курю.
- И правильно делаете! Курить, голубчик, это прескверное дело! Фаина Георгиевна с видимым удовольствием затягивается, выпуская в мою сторону, ароматную струю дыма.
- Однако должна вам признаться, в ваши годы мои знакомые молодые люди курили все поголовно!
Внезапно спохватившись, она быстро говорит:
- Я ведь по забывчивости могу и не вернуть вам деньги… Возьмите-ка пять рублей! Спасибо, голубчик!
- А как вы оказались в этом доме? – неожиданно спрашивает она.
Я ответил.
- Понятно, понятно ...И как бы продолжая начатый рассказ, объясняет:
- А у меня всё было не так, не так… В пятьдесят первом году вселением в этот высотный дом, по личному указанию Сталина занимался Лаврентий Берия.
- Да! Да! Тот самый Берия, который командовал всеми чекистами, тюрьмами, лагерями и Б-г знает, чем ещё!.. Не думайте, это я сейчас такая смелая, а тогда…
Надеюсь, вы понимаете. Ведь он был самой большой и самой страшной властью!
Бывший председатель Моссовета Яснов любил наш театр, да и сам театр носил имя Моссовета. В то время у многих было неважно с жильём. Вот и меня включили в список на получение квартиры в этом престижном доме. Рассказывали, что когда Берия, читая список, дошёл до моей фамилии, он остановился, поднял свои выпуклые глаза на Яснова и строго спросил:
- Кто такая Ранэвская?
Яснов, волнуясь, объясняет, что это актриса театра имени Моссовета.
- Что значит Моссовета?! – Берия строго смотрит на побледневшего председателя Моссовета. – Своих людей протаскиваете? Где эта Ранэвская играет?!
Яснов волнуется, заикается, пытаясь вспомнить и, наконец, лепечет:
- Фильм «Мечта»… « Александр Пархоменко», «Весна»…»Подкидыш»…
- Подождите! – прерывает его Берия. – Вы, сказали «Подкидыш»?
- Так точно! – по-военному отвечает Яснов.
- Скажите, товарищ Яснов, эта актриса Ранэвская весь фильм говорит своему маленькому мужу: - “Муля, не нервируй меня!»?
- Так точно! – радостно орёт председатель Московского Совета.
- Что же вы, товарищ Яснов, сразу мне не сказали, что актриса Ранэвская – это Муля? Берия укоризненно качает головой и цокает языком. – Надо такие вещи помечать в списке, чтобы не было недоразумения!
- Вот так, мой милый, благодаря имени Муля, я получила здесь квартиру и оказалась в таком прекрасном доме. А вы, голубчик, обиделись за меня на шофэра. Он помнит Мулю, и это прекрасно…

источник- http://www.cactoos.ru/faina.html

 

 


Фаина РАНЕВСКАЯ: "Я еще помню порядочных людей!"

Великая актриса сказала много такого, что не забылось

Мнимый слепой

Раневская и Марецкая идут по Тверской. Раневская говорит:

- Тот слепой, которому ты подала монету, не притворяется, он действительно не видит.

- Почему ты так решила?

- Он же сказал тебе: "Спасибо, красотка!"

Зимоненавистница

Раневская не любила зиму. Она говорила:

- Я ненавижу зиму, как Гитлера!

Сколько вам лет?

В Театре им. Моссовета с огромным успехом шел спектакль "Дальше - тишина". Главную роль играла уже пожилая Раневская. Как-то после спектакля к ней подошел зритель и спросил:

- Простите за нескромный вопрос, а сколько вам лет?

- В субботу будет 115, - тут же ответила актриса.

Поклонник обмер от восторга и сказал:

- В такие годы и так играть!

Цензурная брань

Идущую по улице Раневскую толкнул какой-то человек, да еще и обругал грязными словами. Фаина Георгиевна сказала ему:

- В силу ряда причин я не могу сейчас ответить вам словами, какие употребляете вы. Но искренне надеюсь, что, когда вы вернетесь домой, ваша мать выскочит из подворотни и как следует вас искусает.

Чайка

Как-то на южном море Раневская указала рукой на летящую чайку и сказала:

- МХАТ полетел.

Вот так!

Еще одно высказывание актрисы:

- Сняться в плохом фильме - все равно что плюнуть в вечность!

Пианино

Раневская со всеми своими домашними и огромным багажом приезжает на вокзал.

- Жалко, что мы не захватили пианино, - говорит Фаина Георгиевна.

- Неостроумно, - замечает кто-то из сопровождавших.

- Действительно неостроумно, - вздыхает Раневская. - Дело в том, что на пианино я оставила все билеты.

Недоумение

- Неужели я уже такая старая, - сокрушалась как-то Раневская. - Ведь я еще помню порядочных людей!

Наелась

Однажды Юрий Завадский, худрук Театра им. Моссовета, где работала Фаина Георгиевна Раневская (и с которым у нее были далеко не безоблачные отношения), крикнул в запале актрисе: "Фаина Георгиевна, вы своей игрой сожрали весь мой режиссерский замысел!" "То-то у меня ощущение, что я наелась дерьма!" - парировала "великая старуха".

Скромность

Однажды Раневская после спектакля сидела в своей гримерке совершенно голая и курила сигару. В этот момент дверь распахнулась, и на пороге застыл один из изумленных работников театра. Актриса не смутилась и произнесла своим знаменитым баском: "Дорогой мой, вас не шокирует, что я курю?"

Каламбурчик

Однажды Раневская поскользнулась на улице и упала. Навстречу ей шел какой-то незнакомый мужчина.

- Поднимите меня! - попросила Раневская. - Народные артистки на дороге не валяются...

О Фаине Раневской кто-то из крупных режиссеров сказал: «Она может все!» И это правда. Ее герои неповторимы. Сотни актеров играли Гамлета, Дездемону, Катерину, все по-разному, но у Раневской свой собственный мир, и только там живут москвичка Леля («Подкидыш») и немка Вурст («У них есть Родина»), грубая мадам Скороход («Мечта») и интеллигентная Маргарита Львовна («Весна»). Актриса не только «вживалась» в образ, но и потрясающе владела мельчайшими деталями. Каждую героиню Раневская наделяла своеобразной походкой, манерой речи, ритмом движения, у каждой из них даже разные руки — вспомните Маньку-спекулянтку, Розу Скороход и врача в «Александре Матросове». Помимо этого, огромное значение придавалось любой папироске, чепчику, зонтику, пенсне, томику «Идиота» или кружке пива. В целом создавался тот самый неповторимый, идеальный образ, который совершенно невозможно представить в чьем-либо другом исполнении.

Ничему этому она специально нигде не училась. Да и образование пришло к ней отнюдь не из средней школы, которую она с грехом пополам закончила, и не из высшей школы, в которой никогда не была, а от жажды новых познаний, сопровождающей ее всегда. Свою трудовую скитальческую жизнь Фаина Раневская начинала на провинциальных сценах в массовках. Ее учителем стала Павла Вульф, прима самых крупных антреприз, «провинциальная Комиссаржевская».

Раневская привыкла к напряженной, непрерывной работе, поэтому в дальнейшем не терпела простоев. Так, не получив новой роли после шумного успеха «Патетической сонаты»,она ушла из Камерного театра, а потом точно также меняла многие другие сцены. Кинематограф Раневская недолюбливала, но восхищалась Михаилом Роммом, у которого дебютировала в «Пышке». У него же она снялась в «Мечте», которую высоко оценил Теодор Драйзер, а Рузвельт сказал: «Раневская — великая актриса». В этой оценке единодушно сошлись все: и режиссеры, и критики, и зрители.

Актриса в совершенстве владела всеми жанрами — от трагедии до фарса. Однако все ее экранные и сценические работы можно перечесть по пальцам. «Я в своей жизни не сделала 99 процентов из ста», — говорила одна из величайших актрис столетия.


1934 ПЫШКА
1937 ДУМА ПРО КАЗАКА ГОЛОТУ
1939 ОШИБКА ИНЖЕНЕРА КОЧИНА
1939 ПОДКИДЫШ
1939 ЧЕЛОВЕК В ФУТЛЯРЕ
1940 ЛЮБИМАЯ ДЕВУШКА
1941-1972 МЕЧТА
1943 НОВЫЕ ПОХОЖДЕНИЯ ШВЕЙКА («Солдатская сказка»)
1943 ТРИ ГВАРДЕЙЦА («Родные берега»)
1944 СВАДЬБА
1945 НЕБЕСНЫЙ ТИХОХОД
1945 СЛОН И ВЕРЕВОЧКА
1947 ВЕСНА
1947 ЗОЛУШКА
1947 РЯДОВОЙ АЛЕКСАНДР МАТРОСОВ
1949 ВСТРЕЧА НА ЭЛЬБЕ
1949 У НИХ ЕСТЬ РОДИНА
1958 ДЕВУШКА С ГИТАРОЙ
1960 ОСТОРОЖНО, БАБУШКА!
1964 ЛЕГКАЯ ЖИЗНЬ
1965 СЕГОДНЯ НОВЫЙ АТТРАКЦИОН

 

Дополнение- http://faina.narod.ru/index.html

Квартира Фаины Григорьевны (Южинский пер., д.3. Москва)
 


На сцене




На экране





      

Неиссякаемым источником актерских баек была великая Фаина Георгиевна Раневская. Не то, чтобы она их рассказывала, нет. Но, насколько я понимаю, сам способ мышления и высказывания этой гениальной женщины был настолько неординарен, что всё, изреченное ею даже без претензии на юмор, тут же становилось достоянием актерских курилок и околотеатральной «тусовки». Многие дружившие с ней люди догадались записывать ее лапидарные тексты, и слава Богу!
      Моя тетка, жившая в Риге, часто бывала в Москве и в доме подруги встречалась с Раневской. Тетку по совпадению тоже звали Фаиной, и Раневскую это радовало. «Мы с вами две Фаньки, — говорила она, — очень редкое имя!» Однажды она вдруг позвонила тетке в Ригу, чего до той поры никогда не делала. «Фанечка, — прогудела она в трубку своим неповторимым басом, — вы уже посмотрели фильм "Осторожно, бабушка!" со мной в главной роли?» Тетка ужасно разволновалась: «Нет, Фаина Георгиевна, к сожалению, еще не видела, но завтра же пойду посмотрю, наверное, у нас уже где-нибудь идет?» «Ага, ага, наверное, идет, — сказала Раневская, — так я чего звоню-то? Не ходите ни в коем случае: фильм говно!»

 * * *

      Раневская всю жизнь прожила одиноко: ни семьи, ни детей. Моя тетка однажды, осмелившись, спросила, была ли она когда-нибудь влюблена. «А как же, — сказала Раневская, — вот было мне девятнадцать лет, поступила я в провинциальную труппу — сразу же и влюбилась.
      В первого героя-любовника! Уж такой красавец был! А я-то, правду сказать, страшна была как смертный грех... Но очень любила: ходила вокруг, глаза на него таращила, он, конечно, ноль внимания... А однажды вдруг подходит и говорит шикарным своим баритоном: "Деточка, вы ведь возле театра комнату снимаете? Так ждите сегодня вечером: буду к вам в семь часов".
      Я побежала к антрепренеру, денег в счет жалования взяла, вина накупила, еды всякой, оделась, накрасилась — жду сижу. В семь нету, в восемь нету, в десятом часу приходит... Пьяный и с бабой! "Деточка, — говорит, — погуляйте где-нибудь пару часиков, дорогая моя!.."
      С тех пор не то что влюбиться — смотреть на них не могу: гады и мерзавцы!»

* * *

      Актер Малого театра Михаил Михайлович Новохижин некоторое время был ректором Театрального училища имени Щепкина. Однажды звонит ему Раневская: «Мишенька, милый мой, огромную просьбу к вам имею: к вам поступает мальчик, фамилия Малахов, обратите внимание, умоляю — очень талантливый, очень, очень! Личная просьба моя: не проглядите, дорогой мой, безумно талантливый мальчик!..» Рекомендация Раневской дорого стоила — Новохижин обещал «лично проследить».
      После прослушивания «гениального мальчика» Новохижин позвонил Раневской. «Фаина Георгиевна, дорогая, видите ли... Не знаю даже, как и сказать...» И тут же услышал крик Раневской: «Что? Говно мальчишка? Гоните его в шею, Мишенька, гоните немедленно! Боже мой, что я могу поделать: меня все просят, никому не могу отказать!»

* * *

      Кто-то из актеров звонит Раневской справиться о здоровье. «Дорогой мой, — жалуется она, — такой кошмар! Голова болит, зубы ни к черту, сердце жмет, кашляю ужасно, печень, почки, желудок — всё ноет! Суставы ломит, еле хожу... Слава Богу, что я не мужчина, а то была бы еще предстательная железа!»

* * *

      М. М. Новохижин рассказывал мне, что часто записывался с Раневской на радио. Репетировали у Раневской дома — с чаем, пирогами и тараканами. Да-да, тараканами, у Раневской их было множество, она их не убивала, наоборот: прикармливала и называла «мои пруссачки». Ползали везде, совершенно не стесняясь... Новохижин терпел, терпел, но когда один самый нахальный таракашка пополз прямо в тарелку с пирогом, он его ладошкой припечатал к столу. Фаина Георгиевна встала над столом в полный рост и пророкотала: «Михал Михалыч, я боюсь, что на этом кончится наша дружба!»

* * *

      Раневская получила новую квартиру. Друзья перевезли ее, помогли устроиться, расставили мебель. Потом развесили вещи по шкафам, разложили по ящикам и собрались уходить. Вдруг Раневская заголосила: «Боже мой, где мои похоронные принадлежности! Куда вы положили мои похоронные принадлежности! Не уходите же, я потом сама ни за что не найду, я же старая, могут понадобиться в любую минуту!» Она так горевала, что все просто кинулись искать эти «похоронные принадлежности»: выдвигали ящики, заглядывали в шкафы, толком не понимая, что, собственно, следует искать. Вдруг Раневская радостно возгласила: «Слава Богу, нашла!» И торжественно продемонстрировала всем «похоронные принадлежности» — коробочку со своими орденами и медалями.

* * *

      Во время войны не хватало многих продуктов, в том числе и куриных яиц. Для приготовления яичницы и омлетов пользовались яичным порошком, который поставляли в Россию американцы по ленд-лизу. Народ к этому продукту относился недоверчиво, поэтому в прессе постоянно печатались статьи о том, что порошок этот очень полезен, натуральные яйца, наоборот же, очень вредны.
      Война закончилась, появились продукты, и яйца тоже стали возникать на прилавках всё чаще. В один прекрасный день несколько газет поместили статьи, утверждающие, что яйца натуральные есть очень полезная и питательная еда. Говорят, в тот вечер Раневская звонила друзьям и всем сообщала: «Поздравляю, дорогие мои! Яйца реабилитировали!»

* * *

      Как-то Раневская получила путевку в Дом отдыха ВТО в Комарове. Отдыхом осталась страшно недовольна: рядом с ее корпусом беспрестанно грохотали поезда Уезжая, сказала, как отрезала: «Ноги моей больше не будет в этом Доме отдыха .. имени Анны Карениной!»

* * *

      Охлопков репетировал спектакль с Раневской. Вот она на сцене, а он в зале, за режиссерским столиком. Охлопков: «Фанечка, будьте добры, станьте чуть левее, на два шага. Так, а теперь чуть вперед, на шажок». И вдруг требовательно закричал: «Выше, выше пожалуйста!» Раневская поднялась на носки, вытянула шею, как могла. «Нет, нет, — закричал Охлопков, — мало! Еще выше надо!» «Куда выше, — возмутилась Раневская, — я же не птичка, взлететь не могу!»
      «Что вы, Фанечка, — удивился Охлопков, — это я вовсе не вам: за вашей спиной монтировщики флажки вешают!»

* * *

      Вера Петровна Марецкая загорает на южном пляже. Загорает очень своеобразно: на женском лежбище, где дамы сбросили даже легкие купальнички, знаменитая актриса лежит на топчане в платье, подставив солнцу только руки, ноги и лицо. Проходящая мимо жена поэта Дудина замечает ей: «Что это вы, Верочка, здесь все голые, а вы вон как...» «Ах, дорогая, — вздыхает Марецкая, — я загораю для моих зрителей! Они любят меня; я выйду на сцену — тысяча людей ахнет от моего загорелого лица, от моих рук, ног... А кто увидит мое загорелое тело, — кроме мужа, человек пять-шесть? Стоит ли стараться?»

* * *

      Раневская в семьдесят лет объявила, что вступает в партию. «Зачем?» — поразились друзья. «Надо! — твердо сказала Раневская. — Должна же я хоть на старости лет знать, что эта сука Верка говорит обо мне на партбюро!»

* * *

      Как-то у Раневской спросили напрямик, почему у Марецкой и премии, и «Гертруда», а у ней нету? «Голубчики мои, — вздохнула Раневская, — чтобы мне получить всё, что есть у Марецкой, мне нужно сыграть как минимум Чапаева!»

* * *

      Раневская говорила: «Я жила со многими театрами и ни разу не испытала чувства удовлетворения!» И это не было преувеличением: даже большие мастера «не доставали» до гения этой актрисы. В спектакле театра им. Моссовета «Шторм» после сцены с Торговкой Дунькой (помните ее неповторимое «Шо грыте?»), зрители толпами уходили домой: больше смотреть было нечего. И в конце концов при создании второй редакции спектакля Раневской сообщили об изъятии этой сцены из спектакля, «как нарушающей его художественную целостность»! Ладно, хоть успели заснять на пленку...
      Конечно Раневская очень переживала. Однажды Завадский закричал ей из зала: «Фаина, вы своими выходками сожрали весь мой замысел!» «То-то у меня чувство, как будто наелась говна», — достаточно громко пробурчала Фаина. «Вон из театра!» — крикнул мэтр. Раневская, подойдя к авансцене, ответила ему: «ВОН ИЗ ИСКУССТВА!!»
      Она называла Завадского «Перпетуум кобеле»...

* * *

      Раневская часто говорила, вздыхая: «Боже, какая я старая: я еще помню порядочных людей!»

* * *

      Одной из самых замечательных работ Раневской была Бабушка в спектакле театра им. Пушкина «Деревья умирают стоя». Артист Витольд Успенский, игравший ее внука, рассказал мне, как она однажды нахулиганила. На гастролях собрались как-то молодые актеры выпить-закусить. Бегут гурьбой по гостиничной лестнице вниз, в ресторан, а навстречу тяжело поднимается Раневская. «Ах, молодые люди, — завздыхала она, — вы бежите гулять-веселиться, а я, старая старуха, буду лежать в номере одна, в тоске и грусти...» «Фаина Георгиевна, — загалдели молодые наперебой, — идемте с нами в ресторан, для нас это такая честь — посидеть с вами!..» «Нет, дорогие мои, — вздыхала та, — я старая старуха, я уж буду в номере лежать... Разве что чашечку кофе мне принесите!» «Вот вы, дружок, — обратилась она к артисту Шевцову, — не откажите в любезности...» «Момент! — крикнул Шевцов, — для вас — всё!!» Вот он держит чашечку кофе, стучит в дверь Раневской, слышит ее бас: «Войдите!»... Входит — и от неожиданности роняет чашку. Положив на пол матрас, открыв настежь окна, лежит совершенно голая великая артистка и курит. Шевцов уронил чашку. Невозмутимо посмотрев на остолбеневшего Шевцова, Раневская пророкотала: «Голубчик, вас шокировало, что я курю "Беломор"?»

* * *

      Раневская с завистью говорила Евгению Габриловичу, жившему в свои последние годы в Доме ветеранов кино: «Вам хорошо: пришел в столовую — кругом народ, сиди и ешь в удовольствие! А я все одна за стол сажусь... Кушать одной, голубчик, так же противоестественно, как срать вдвоем!»

* * *

      Раневская часто заходила в закулисный буфет и покупала конфеты или пирожные, или еще что-нибудь. Не для себя — с ее страшным диабетом ей ничего нельзя было есть, а для того, чтобы угостить кого-нибудь из друзей-актеров. Так однажды в буфете она подошла к Варваре Сошальской: «Вавочка, — пробасила она нежно, — позвольте подарить вам этот огурец!» «Фуфочка, — так звали Раневскую близкие, — Фуфочка, с восторгом приму!» (У Сошальской был такой же низкий, органного тембра голос.) «Только уж вы, пожалуйста, скажите к нему что-нибудь "со значением", как вы умеете!» «Вавочка, дорогая, — снова начала Раневская, — я, старая хулиганка, дарю вам огурец. Он большой и красивый. Хотите ешьте, хотите — живите с ним!»

* * *

      Я однажды выступал Восьмого марта в поликлинике, к которой уже много лет прикреплены артисты театра им. Моссовета. Я рассказывал байки «От Раневской», зал хохотал, а одна медсестра, разволновавшись, и вовсе выбежала на сцену: «Я лечила Фаину Григорьевну, можно, я тоже расскажу!» И поведала, как однажды Раневская принесла мочу на анализ... в термосе! Сестра очень удивилась: «Фаина Георгиевна, зачем же в термосе — надо же в баночке!» И великая актриса ехидно пробасила: «Ох, ни хрена себе! А кто вчера сказал: неси прям с утра ТЕПЛУЮ!?»


Родные берега (1943) Фаина Раневская

 

 

 

  SpyLOG SpyLOG

 

 

Рубрики:  Возвращение в СССР.
Величайшие в истории.
Люди и Судьбы
Знаменитые женщины
Биографии
Звёзды кино,театра,цирка; писатели,поэты,композито

Метки:  
Комментарии (0)

ВЕЛЬЯМИНОВ Петр Сергеевич

Дневник

Пятница, 22 Марта 2013 г. 13:55 + в цитатник

Фото альбом

Фильмография:

1971 Тени исчезают в полдень
1972 Иванов катер
1972 Командир счастливой "Щуки"
1973 Здесь наш дом
1973-83 Вечный зов
1974 Скворец и лира
1975 Повесть о человеческом сердце
1976 Сладкая женщина
1976 Спроси себя
1977 Воскресная ночь
1977 Гонки без финиша
1977 Пыль под солнцем
1978 Версия полковника Зорина
1978 Встреча в конце зимы
1978 Голубка
1978 Переезд
1979 Опасные друзья
1979 Пираты ХХ века
1979 Поэма о крыльях
1980 Дым отечества
1980 Ночное происшествие
1980 Такие же, как мы
1981 В начале игры
1981 Отставной козы барабанщик
1981 Против течения
1981 Ярослав Мудрый
1982 Возвращение резидента
1982 Нас венчали не в церкви
1982 Срочно. Секретно. Губчека
1984 И прекрасный миг победы…
1984 Ускорение
1984 Челюскинцы
1985 Встретимся в метро
1986 55 градусов ниже нуля
1986 Железное поле
1986 Знаю только я
1986 Конец операции "Резидент"
1987 Мегре у министра
1987 Случай из газетной практики
1987 Среда обитания
1988 Гражданский иск
1988 Лапта
1989 В знак протеста
1989 Стеклянный лабиринт
1989 Сувенир для прокурора
1991 Хищники
1992 Полет ночной бабочки
1992 Фиктивный брак
1993 Заложники дьявола
1993 Налетъ
1993 Серые волки
1994 Воровка
1995 Зимняя вишня
1996 Ермак
1998 Я первый тебя увидел
1999 Агент национальной безопасности 1. Транзит
1999 Танцы под ущербной Луной
2000 Бандитский Петербург

 

 

Родился 07.12.1926, Москва Умер 14. 06.2009.Санкт-Петербург

Народный артист РСФСР (1985) Кавалер ордена "За заслуги перед Отечеством" IV степени (2003)

Знаменитые предки

Среди предков Петра Сергеевича Вельяминова много знаменитых личностей. Самым титулованным из них был основатель рода, в начале XI века пришедший во главе трёхтысячной дружины служить к Ярославу Мудрому. Он был племянником норвежского конунга - короля Хакона II. В Эрмитаже, в галерее героев войны 1812 года, висит портрет двоюродного деда Петра Сергеевича - Ивана Александровича Вельяминова - генерала, члена Военного совета при Александре I. А его брат, Алексей Вельяминов, служил начальником штаба у Ермолова, во время Крымской войны командовал Кавказской Черноморской оборонительной линией. В его честь императорским указом Туапсе переименовали в форт Вельяминовский. Другой предок, Николай Александрович Вельяминов, - известный военный хирург, с 1909 по 1913 год возглавлял Военно-медицинскую академию, а в Первую мировую был назначен начальником санитарной службы русской армии. После революции, несмотря на идейные разногласия с советской властью, Николаю Вельяминову в знак признания заслуг перед Отечеством поставили памятник на Волковом кладбище.

Родители

Петр Сергеевич с теплотой вспоминает о своих родителях: "Отец был вспыльчивым человеком, а мама, наоборот, очень мягким и спокойным. Она умела гасить отцовское раздражение, ссоры, недоумения, и в доме царила теплая, сердечная атмосфера. Она запомнилась мне, пропитала душу, может, поэтому, став взрослым, самостоятельным человеком, я всегда стремился к тому, чтобы мой собственный дом был похож по духу на тот, что был в моем детстве. Несмотря на все трудности, все беды, которые свалились на плечи моих родителей, я помню, каким счастливым был наш дом, когда все мы - мама, старшая сестра и я - были вместе".

Отец Петра Вельяминова - Сергей Петрович Вельяминов (1898 г.р.) - был царским офицером, ушёл на фронт в 1916 году, затем служил в Красной армии, командовал полком в Воронеже и дослужился до командира Первого батальона элитной Пролетарской дивизии.

Первый раз по сфабрикованному обвинению его арестовали в тридцатом году. В 1936 году его освободили.

В 1941 году Сергей Петрович пошел добровольцем на фронт. Он воевал простым солдатом, так как после ареста был лишён офицерского звания. Второй арест последовал на фронте в сорок четвёртом, и он отсидел еще десять лет.

Дважды прошла через пятилетние ссылки и мать Петра Вельяминова, Дивнова Татьяна Ермиловна (1893-1972).

Сергея Петровича реабилитировали по обоим делам за отсутствием состава преступления и возвратили звание подполковника в 1956 году. Татьяна Ермиловна выхлопотала ему военную пенсию, и они прожили вместе еще девятнадцать лет...

Юность, проведенная в заключении

Такое происхождение, конечно, повлияло на судьбу Петра Вельяминова. В 1943 он был арестован и осужден за участие в "антисоветской организации", которой не было и в помине. Как ему сказали на одном из допросов, "яблоко от яблони недалеко падает".

Петр Сергеевич рассказывает: "Меня репрессировало особое совещание города Москвы. Статья называлась "Соучастие в антисоветской организации "Возрождение России". На нашей лестничной площадке жила девушка, с которой мы учились в одной школе. Я был частым гостем в их семье. Ее отец - доцент Московского инженерно-строительного института дружил с одним из преподавателей того же вуза, который по предписанию должен был сдать радиоприемник, так как во время войны держать такие вещи категорически запрещалось. А он не сдал. После его ареста хватали всех, кто имел к нему хоть какое-то отношение. Был арестован и отец этой девушки, который назвал меня частым посетителем этой злополучной квартиры, и я был арестован. Я отсидел 10 месяцев, и только тогда меня вызвали на первый допрос. Моя участь была решена, когда я сказал о том, что они держат в тюрьме совершенно невинного человека. Не так часто, но рукоприкладством мои следователи занимались, хотя говорил я чистую правду о своей невиновности. Меня посадили, когда мне было 16 лет и 4 месяца".

Вот так свои юношеские годы - с 16 до 25 лет - Петр Вельяминов провел в лагере заключенным.

В лагере до Петра дошла весть об аресте матери. Он был так потрясен известием, что вскрыл себе вены. Ему уже не хотелось жить. Страдания матери, которую он очень любил, казались ему непомерными. К счастью все обошлось…

Актер без образования

В 1952 году Петр Вельяминов освободился. Он имел строгие ограничения в проживании - ему запрещалось проживать в крупных городах. Вельяминов поселился в Абакане и уже в том же году, не имея актерского образования, устроился в драматический театр этого города. "Я актер без образования. Мой театральный университет - лагерь, где учился я театральному мастерству" - говорит Петр Вельяминов. Какая-то подготовка у начинающего актера все-таки была - он, в свое время, участвовал в школьной, затем в лагерной самодеятельности. В Абаканском театре Вельяминова обучали актёрскому ремеслу профессиональные артисты и режиссёры, находившиеся в том же положении, что и он.

Первый и второй брак

В 1953 году Вельяминов женился на Нюхаловой Людмиле Алексеевне (1923 г.р.). В том же году у него родилась дочь Екатерина, которая впоследствии стала актрисой Омского ТЮЗа.

С 1955 года Вельяминов перешел в Тюменский областной драматический театр. Там в российской глубинке и проходила его жизнь. Лишь в 1959 году, спустя 16 лет после разлуки, Петр Вельяминов смог увидеться со своей сестрой Ириной в Москве. Их дома к тому времени уже не существовало, сестра переехала на другую квартиру. Но в Москве Вельяминов оставаться не мог - действовало ограничение паспортного режима.

В 60-е годы Вельяминов работал в театрах Дзержинска, Новочеркасска, Чебоксар, Иваново. Амплуа Вельяминова было - герой-любовник, и его театральная судьба складывалась весьма успешно, несмотря на то, что он сменил около десятка провинциальных театров.

В 1964 году, работая в Чебоксарах, Вельяминов женился во второй раз. Новой женой стала Гришина Галина Петровна (родилась в 1940 году в г.Дзержинске Горьковской обл.). В том же году у них родился сын Сергей, впоследствии окончивший школу-студию МХАТ. А через четыре года, в 1968, родилась дочь Ирина.

"Тени исчезают в полдень"

Судьбу Вельяминова перевернул 1971 год, когда он впервые снялся в кино. Это был фильм режиссеров Краснопольского и Ускова "Тени исчезают в полдень", где Вельяминов сыграл роль Захара Большакова.

Режиссер фильма Валерия Ивановича Усков вспоминает: "Мы с режиссером Владимиром Краснопольским увидели Вельяминова в Свердловском театре, в жуткой пьесе "Кандидат партии", состоящей из лозунгов и трескучих фраз. Вельяминов, играющий главную роль, сумел взволновать зал, и мы подумали, что если дать этому актеру слова более человеческие, он сможет вызвать сочувствие и сопереживание. Особенно нам понравились его глаза".

Фильм стал предтечей нынешних сериалов, хотя "мыльной оперой" не являлся ни в коем случае. Картина настолько понравилась зрителям, что впоследствии ее называли не иначе, как народный телероман.

На волне успеха

После премьеры на исполнителей главных ролей в этом фильме, в том числе на Вельяминова, обрушилась всесоюзная слава. И в 1972 году Петр Сергеевич был приглашен в Московский театр "Современник".

В 1972 году Вельяминова ждал еще один успех. В героико-приключенческом фильме "Командир "Счастливой Щуки" он сыграл главную роль - командира подводной лодки Алексея Строгова. Именно тогда Петр Сергеевич решил оставить театр: "После выхода на экран фильма "Командир "Счастливой Щуки" я полностью посвятил себя кинематографу, так как одновременно работать в театре и в кино стало невозможно из-за частых отлучек на съемки. Обращая свой взор в прошлое, я иногда жалею, что ушел из театра, но выбор был сделан, и это предопределило всю мою дальнейшую судьбу". С 1974 года он стал артистом театра-студии киноактера.

Как бы продолжением судьбы, прожитой в "Тенях...", стала для Вельяминова роль Поликарпа Кружилина в телеэпопее "Вечный зов" (1973-1983). И эта актерская работа имела столь же огромный успех. О том насколько удачно вошел актер в образ, говорит забавный случай, происшедший с ним как-то на встрече со зрителями. К нему подошла женщина и поинтересовалась - верно ли, что он навсегда променял свой колхоз на актёрскую карьеру? Мол, такие слухи в народе ходят.

Среди других ролей Вельяминова в те годы - Иван Бурлаков в киноповести "Иванов катер" (1972), Николай Егорович в мелодраме "Сладкая женщина" (1976), замполит Калинин в криминальной драме "Опасные друзья" (1979).

Однако, несмотря на всенародное признание, официальные власти не забывали о прошлом актера. Так в 1979 году его просто-напросто не пустили во Францию с делегацией, которая везла туда фильм "Тени исчезают в полдень".

В 1979 году Вельяминов снялся в первом советском боевике "Пираты ХХ века". Капитан советского сухогруза в исполнении Вельяминова был не просто положительным, в нем чувствовалось благородство, внутренняя духовная сила. Увлекательный, динамичный фильм побил кассовые рекорды, получил зрительское признание и вызвал самые противоречивые отзывы критики. Раздражение критики вызвал прежде всего жанр, который был непривычен для советского кинематографа.

Другие работы в кино

Немало удачных работ в кино у Вельяминова было и в 80-е годы. Он снялся в главных ролях: в детективе "Ночное происшествие" (1980), приключенческих фильмах "Возвращение резидента" (1982) и "Конец операции "Резидент" (1986), психологической драме "Железное поле" (1986) и других. Одной из лучших работ тех лет была роль князя Владимира в историческом фильме "Ярослав Мудрый" (1981).

В 1984 году, через тридцать два года после освобождения, Петр Сергеевич, наконец, был реабилитирован.

В 90-е годы, период развала российского кинематографа, Вельяминов, как и многие талантливые актеры, снимался редко. И все-таки, даже в те годы у Петра Сергеевича были удачные роли. Стоит вспомнить политический фильм Игоря Гостева "Серые волки" или исторический Ускова и Краснопольского "Ермак".

Вельяминов снимается и в настоящее время. Одними из последних работ были: роль уголовного авторитета в сериале "Агент национальной безопасности" и роль Петра в мексиканско-российской мелодраме "Под луной".

Несмотря на свои годы, Петр Сергеевич продолжает работу в театре, кино и преподает в институте. Как говорит сам Вельяминов: "Это не всегда соответствует моему желанию, но необходимо для того, чтобы повысить материальный уровень. Я принадлежу к российскому среднему классу, т. е. ничего не имею".

Третий брак

В 1992 году Вельяминов женился в третий раз. Новая жена - Танакова Татьяна Александровна (1960 г.р.), о которой актер говорит: "Сейчас за мной ухаживает моя последняя прекрасная жена, благодаря которой я обрел уверенность и мне спокойно".

Дети

Старшая дочь Екатерина (от первого брака) живет в Омске. Работает в местном ТЮЗе.

От второго брака у Вельяминова двое детей Ирина и Сергей.

Сын Сергей (1964 года рождения) окончил школу-студию МХАТ. Вторым браком был женат на Марии Георгиевне Бурковой.

Дочь Ирина (1968 года рождения) - актриса. Первый муж - Михаил Данилов, второй (с 1992 года) Александр Головченко, художник-реставратор.

Использованные материалы:
Энциклопедия кино Кирилла и Мефодия (CD ООО "Медиа-Сервис 2000)
Игорь Линчевский, "Петр Вельяминов" (Газета Алфавит №26 (188) от 27.06.2002)
Роман Малков, "Мне интересна сама жизнь" (Газета Районка, Санкт-Петербург №5(19) 2002)
Андрей Ванденко, "Петр Вельяминов: Родовая профессия - военный" (Газета Комок от 22-28.09.2003)
"Петр Вельяминов: "Я - счастливый человек"" (Газета Смена от 06.07.2003)
Зинаида Лосева, "Ваше благородие, Петр Сергеевич!" (АиФ Петербург № 41 (530) от 8.10.2003)
Анна Селиванова, "Дочь актера Петра Вельяминова признали невменяемой" (Комсомольская правда от 12.08.2003)
а также материалы сайта http://www.vgd.ru

http://www.rusactors.ru/v/velyaminov/index.shtml

 

Рубрики:  Возвращение в СССР.
Величайшие в истории.
Люди и Судьбы
Биографии
Звёзды кино,театра,цирка; писатели,поэты,композито

Метки:  
Комментарии (0)

Рина Зеленая (Екатерина) Васильевна

Дневник

Пятница, 22 Марта 2013 г. 13:51 + в цитатник

 

07.11.1901, Ташкент - 01.04.1991, Москва Народная артистка РСФСР (1970).

 

Человеческой роли не дождалась, пришлось играть черепаху

«ОНА была похожа на мальчика, который похож на девочку» — так охарактеризовала молодую Рину Зеленую писательница Вера Инбер.
Она и вправду не казалась женщиной-вамп: маленькая, с фигурой, далеко не идеальной. Когда она входила в комнату, ее не замечали. Не замечали, пока она не открывала рта. Но стоило ей заговорить — и никто уже не сводил с нее глаз, все видели яркую красавицу, обворожительную, умную, покоряющую. Это подтверждают и записи в ее маленьком, размером со спичечный коробок, альбомчике:

Устрой всемирные смотрины
Но я уверен: лучше Рины
Ты никого бы не нашел.

С. Маршак. 1944 г.

Этот альбомчик в кожаном футляре с инкрустацией из слоновой кости, с золотым обрезом был подарен ей на именины в 36-м году. Первая же запись — естественно, в стихах — была посвящена ее проигрышу в теннис. В те годы спорт в артистическом мире не был так популярен, как сейчас. И когда Рина Зеленая появлялась в театре с коньками или ракеткой, ее коллеги были очень удивлены. А она всю жизнь была очень спортивной: теннис, коньки, бильярд, гремля…

А вот еще один пример из альбома:С мужем Константином Топуридзе ( 1905 – 1977)

…И академик, и герой,

И мореплаватель, и летчик,

И музыкант, и переводчик —

Поклонников твоих здесь рой…

Какая смесь одежд и лиц,

Племен, наречий, состояний!

Из хат, из келий, из темниц

Сошлися все здесь для признанья:

Пора стать Риночке Зеленой

Народной, а не заслуженной.

В. Качалов

Когда ее спрашивали, получила ли она звание народной СССР, она отвечала: если и дадут, то за сорок пять минут до смерти. Самое удивительное: она почти угадала. 1 апреля 1991 года, как раз когда ее не стало, родственникам передали, что ей присвоено это звание.

Первые выступления на эстраде. ( 1920-е)РОДИЛАСЬ Рина (на самом деле — Катерина) в Ташкенте, в семье незначительного чиновника Василия Зеленого (как видите, Зеленая — это не псевдоним, а настоящая фамилия предков). По-мальчишечьи лазала по деревьям и, умостившись на толстой ветке, читала свою любимую Лидию Чарскую. Училась хорошо, главным образом, чтобы не огорчать родителей, которые переживали из-за неуспехов старших сестры и брата. А потом отца перевели в Москву и девочку отдали в гимназию фон Дервис, в Гороховском переулке. Ей было почти двенадцать, когда началась Первая мировая. Поскольку немцы стали врагами, гимназистки демонстративно перестали учить немецкий язык, и, конечно, «мадмуазель Зеленая» в их числе. Зато уроки рукоделия она бойкотировала в одиночку. Пока девочки шили, Рина, ко всеобщему удовольствию, читала им вслух. Поэтому так и не выучилась даже пуговицы пришивать, всю жизнь это делал за нее кто-нибудь. Даже на фронте.
Дебютировала она во время гражданской, в полевых условиях: выступала со своей театральной школой перед красноармейцами, где-то под Царицыном. Школа эта была при Свободном театре, и студийцев выпускали на сцену в массовках. Ей нравились актерские обычаи и суеверия, вроде того, что, если уронил текст роли, надо сесть на него, прямо на пол. Нравились актеры, которые с ними занимались. Старый актер Карпов часто повторял: «Актер никогда не должен хлопотать мордой». И еще: «Если вас убивают в четвертом акте, нельзя уже в первом выходить с убитым видом». А убивали тогда не только на сцене, но и на фронте, и даже на улице: шла гражданская война. Актеры-педагоги нередко приезжали в театр прямо с выступлений в воинских частях или на заводах, с «гонорарами» в руках (полбуханки черного или березовое полено). Отца перевели из Москвы в Одессу, и семья приехала к нему. У него к тому времени уже была другая женщина, так что приехали напрасно. Папа со своей новой женой уехал дальше, а Рина с мамой и сестрой остались в холодной, пустой комнате с голыми стенами. Чтобы перед сном согреться, мало было укрыться всей имевшейся одеждой. Рина выскакивала из ледяной постели и танцевала с веером горячий «испанский танец» — всем становилось весело, и они засыпали…

Конфрерия Рыцарей Острого Театра

ВЕСНОЙ выяснилось, что в Одессе есть море и замечательная компания театралов-любителей, открывших в подвале театрик «КРОТ» (что расшифровывалось как «Конфрерия Рыцарей Острого Театра»). Это были молодые, образованные люди. Они сами сочиняли или переводили пьесы, танцевали и пели, сами шили костюмы. Бедность заставляла хитрить. Актера спрашивали: «Вы спиной к залу поворачиваетесь?» Если нет, костюм делался только «с лица», а сзади затягивался веревкой или куском бязи. Режиссером был Виктор Типот, по образованию — химик. Какие люди входили в худсовет! Вера Инбер, архитектор Евгений Левинсон, будущий академик, создатель целой школы электрохимии Александр Фрумкин… Вера Инбер сочинила себе и Рине Зеленой диалог двух кукол — французской куклы Мариетты и русской Матрешки. В финале шли куплеты:

Я — Мариетта, родом из Прованса,

Люблю поэта Анатоля Франса.

А «Матрешка» в ответ:

А у нас есть свой поэт Московский —
 

Владимир Владимирович Маяковский.

(Тогда «Матрешка» еще не была знакома с Маяковским. Это позже они подружатся и будут вместе играть на бильярде.)

Спектакли «КРОТа» имели большой успех, не хватало, правда, авторов. Олеша и Катаев уже уехали, а Жванецкий еще не успел появиться на свет. А в Москве, по слухам, театральная жизнь бурлила, и Зеленая решилась на отчаянный шаг — уехала в столицу.


«Нерыдай»

ТЕАТР себе она нашла со странным названием «Нерыдай». Нашла случайно (хотя за любой случайностью прослеживается закономерность), проходя по Каретному Ряду. Это было ночное кабаре с прекрасным поваром (артистам полагался бесплатный ужин!). Когда после выступления Зеленая выходила во дворик отдышаться, повар шептал ей: «Ну, дорогая, сегодня я угощу вас ужином! Пальчики оближете! Обратите особое внимание — пирожки с нутром телка».
Зеленая пела там песенки на тексты Веры Инбер и Николая Эрдмана. Музыку к ним писали Матвей Блантер, Юрий Милютин. Зал был тесный, в русском стиле. Большая директорская ложа в виде русской печи, отгороженные перегородками ложи завсегдатаев. Свободных мест не было, хотя цены были высокие. Между столиками бегали половые в рубахах и штанах. Один большой стол, с лавками вместо стульев, выделялся особо. За ним сидели артисты, писатели, художники. И меню было для них особое — недорогое, но тоже вкусное. Сюда забегали актеры из всех московских театров, пересказывали театральные сплетни, читали стихи.
Придумал и создал «Нерыдай» комик петроградской оперетты А. Кошевский, быстро сообразивший, что нужно зрителю. Его «правой рукой» был Георгий Тусузов, он вел конферанс вместе с Марком Местечкиным. Работали здесь и Игорь Ильинский, и Михаил Гаркави. Кошевский сопротивлялся, но против этих замечательных актеров не устоял, и программа стала иной: не для ресторанных посетителей, а для тех, кто пришел ради артистов. Часто приходили ужинать Асеев, Крученых, Мариенгоф, Ардов, из Петрограда приезжали Козинцев, Трауберг, Кулешов. Представления начинались в полночь, когда освобождались после спектаклей артисты, и заканчивались часа в четыре утра.

Атмосфера в театре была особая, располагающая к игре, к сочинительству. Кто-то придумал ввести в программу жанр «эпитафии». Вот пример одной из них:

Постой, прохожий, и пойми,Девушка без адреса

И основательно прочувствуй:

Кошевский здесь полег костьми

За это самое искусство.

Он умер, проронив слова:

«Я сделал все-таки немало…»

Недаром целая Москва

Над этим гробом «нерыдала».

Не забывая о своих товарищах по одесскому «КРОТу», Рина Зеленая сделала все, чтобы Типот с женой перебрались в Москву, и устроила их в «Нерыдай». Когда Типот поссорился с Кошевским, она приняла сторону Типота и ушла из театра. Куда — сама не знала. Оказалось — в Питер, в «Балаганчик». Работали много, ездили на гастроли, а денег актерам почти не платили. Директор говорил, что дает своим артистам возможность дышать морским воздухом, — что ж, им этого мало?! Во время безденежья Рина ходила обедать к своей подруге по «Балаганчику», которая жила вместе с семьей. У самой Рины родных в городе не было, а был только пустой дешевый номер в «Англетере». Если же заводились деньги, она спускалась обедать в ресторан гостиницы. Но это днем — вечером там было все намного дороже. Посетители — роскошно одетые джентльмены и «бриллиантовые» дамы в мехах. Это про них Зеленая пела в «Балаганчике» частушки:На съемках «Шерлока Холмса» ей исполнилось 85 лет

Как вернулась я из бани,

Приставать я стала к Ване:

«Окати да окати

Л.Ориганом де Коти».

Костюм придумала себе сама: сарафан с кринолином и нижними юбками, кофта с пышным рукавом.

После одного из концертов Зеленая познакомилась с Есениным. Во время исполнения номера Рины Зеленой и Леонида Утесова в зале началась перепалка и даже драка. Подробностей Рина не видела, слышала только перебранку. Оказалось, какие-то люди начали оскорблять Есенина. Он стал отругиваться, кто-то из публики вступился — и дошло до драки. Назавтра Есенин постучал в номер Зеленой в «Англетере». Он пришел извиниться за вчерашний скандал. Она сказала, что не сердится, и потом всю жизнь жалела, что ее единственный разговор с поэтом «был ни о чем и ни за чем».

Она еще работала в «Балаганчике», а ее уже позвали в Москву, в только создающийся Театр сатиры. Пошла с радостью. В труппе — старый партнер Тусузов, там же, режиссером, Типот. Программы тех лет были сатирическим обозрением. Первый спектакль — «Москва с точки зрения» — сюжет о приезжающей в столицу семье провинциалов, ее знакомстве с городом, с людьми и учреждениями, ее приключениях. В одной из сцен семья эта попадала в плотно заселенную квартиру. Открывались дверцы большущего платяного шкафа. Там пила чай с поцелуями молодая супружеская пара. В одном из ящиков студент зубрил учебник и т. п… «Москва с точки зрения» и «Мишка, верти!» (пародия на темы кино) имели сногсшибательный успех.

«Господи, помоги благополучно начати Театр при Доме печати»

ДВАДЦАТЫЕ-ТРИДЦАТЫЕ годы — время, когда многое начиналось. И театры возникали во всех местах, где только можно было поставить стулья и подиум. Журналисты и писатели-сатирики решили создать свой театр при Доме печати. Короткие сценки, пародии, скетчи, обозрения — то, от чего уже отошел Театр сатиры, начавший ставить большие комедии. Конечно же, Зеленую пригласили в новый театр. В первой же программе (она и в афише называлась «Программа № 1»), где для нее не нашлось номера, она придумала его сама. Выходила, одевшись беспризорником, пела песенку, цыкала слюной через всю сцену, как делают уличные мальчишки, и уходила. Тут же приходилось возвращаться и исполнять «на бис».

Однажды в Доме печати Маяковский читал только что написанную «Баню». На сцене стояли стол и стул. На столе — графин и стакан. Перед тем как начать чтение, поэт вынул из кармана чистейший платок, протер стакан и посмотрел через стекло на свет. Женский голос из зала: «Носовым платком — чище не будет!» вызвал немедленный отклик Маяковского: «Смотря чьим». Потом он прочитал всю пьесу. Зеленая и ее партнеры по театру, разумеется, сидели в зале. В репертуаре их театра не было произведений Маяковского, но было о нем:

Тротуар дрожит московский,

Шум и гром кругом идет.

То проходит Маяковский,

Себе памятник несет.

Исполняя куплет, артисты смотрели на сидящего в зале Владимира Владимировича. Он улыбался… Но однажды Тенин спел это как раз в тот момент, когда пришла весть о смерти поэта. Выйдя за кулисы, актеры узнали о самоубийстве и были раздавлены. Рина Зеленая записала в своем дневнике: «Как будто из жизни человечества вырвали силой что-то огромное, бесконечно важное, важное для всех: и для друзей, и для врагов»…

Не было бы счастья…

НА ОДНОМ из концертов в клубе произошла осечка: аккомпаниатор, с которым должна была выступать Зеленая, не приехал. Что тут делать? Какие могут быть песни без рояля?! Администратор, еле живой от ужаса, умолил актрису «исполнить что-нибудь». Она вышла на сцену и неуверенным детским голосом прочитала «Мойдодыр» Чуковского.

Так в 1929 году родилось ее новое амплуа, породнившее ее с миллионами зрителей и слушателей. И новый жанр: «Риназеленая». Именно так, в одно слово, писали ей письма малыши. Своих детей у нее не было, но были племянники, были сыновья ее мужа от первого брака, а потом и внуки. Да и вообще мир полон детьми — только наблюдай. И она записывала все, что удавалось подслушать и что присылали в письмах родители, а иногда и истории самих детей.


* * *

Отец говорит дочке:

— Не бегай все время к соседям. Ты им, наверное, надоела.

— Ну что ты, папа! Я пришла к ним, а они сами мне сказали: «Ну вот, только тебя еще тут не хватало!»

* * *
Молодой отец везет в коляске двух близнецов. К нему подходит четырехлетняя девочка, заглядывает в коляску и говорит:

— Дядя, зачем вы положили ваших детей в одну коляску? Разве вы не видите, что они мешают друг другу плакать?

* * *
Папанин рассказал Зеленой про одно письмо, полученное им из глухой уральской деревни.
Вся семья думала, что же послать в подарок отважному Папанину? Пятилетняя девочка сказала:
— Если нам нечего послать ему в подарок, пошлем ему меня.

Рина Зеленая умела находить с детьми правильный тон. Не спрашивала, как все взрослые, сколько им лет и как их зовут. Разговаривала — даже с малышами — так уважительно, что они чувствовали неподдельный интерес к их делам. «Ты долго ломал эту машину?» — спросила она мальчика с остатками автомобиля. «Долго, — ответил он, — два дня».

Ее авторами стали Агния Барто, Сергей Михалков, Самуил Маршак. Многие тексты себе она сочиняла сама. Совместно с А. Барто написала сценарий знаменитого фильма «Подкидыш» и целый сборник пьес для школьной самодеятельности. «Подкидыш» был первой их попыткой писать для кино, поэтому они: а) ничего не боялись, б) не знали, что сначала нужно заключить договор. Но сценарий был принят и даже без единой поправки (случай исключительный!). На съемках «Подкидыша» Рина Зеленая познакомилась с Раневской. Некоторые сцены фильма снимались прямо на улице Горького, и толпа постоянно окружала съемочную группу. Через много лет Фаина Георгиевна вспоминала об этом: «У меня лично было такое впечатление, что я моюсь в бане и туда пришла экскурсия сотрудников из Института гигиены труда и профзаболеваний». Слова «Муля, не нервируй меня», придуманные Риной Зеленой, стали мучением Раневской на всю жизнь: где бы она ни появилась, мальчишки кричали ей «Мулю», и даже Брежнев, вручая орден, сказал ей: «Муля, не нервируй меня».

С того фильма Зеленая с Раневской подружились. Работали в соседних театрах, а один сезон даже в одном — в Сатире. В вопросах житейских Рина Васильевна пыталась взять шефство, поскольку Фаина Георгиевна была еще хуже. Могла год проходить в одном пиджаке, причем мужском, в клетку. Впрочем, обе были хороши и нуждались в заботе и опеке.

«Твой ангел звонил»

ПО СЧАСТЬЮ, Зеленая встретила Мужчину своей жизни, вышла замуж и прожила с ним долгие годы, до самой его смерти. Частушка, которую она исполняла на сцене, потеряла актуальность:

В «Балаганчике» пою,

Дело не мудреное…

Никто замуж не берет,

Говорят, Зеленая!

Вообще-то замужем она к тому моменту уже побывала: восемнадцатилетней девушкой выскочила за солидного мужчину много старше себя, юриста Владимира Блюмельфельда. Брак их был недолгим, она его и не вспоминала. Слово «муж» для нее было связано только с одним человеком: архитектором Константином Топуридзе, автором фонтана «Дружба народов» на ВДНХ и других замечательных проектов. Он был широчайше образованным человеком, всегда был увлечен какими-то идеями, занят работой. Она тоже много выступала, гастролировала, так что пересекались они не так уж много. Характер у мужа был нелегкий, и она нередко на него обижалась. Тогда он подходил к ней со словами: «Ладно, я тебя прощаю», — и в семье снова царил мир. Она называла мужа «мой ангел». Домработница так и говорила ей: «Твой ангел звонил. У него поздно будет заседание. Чтобы ты никуда не уходила».

Иногда, чтобы повидать мужа, она приходила к нему в архитектурную мастерскую. Когда его не стало, она записала в дневнике: «Всю свою сознательную жизнь я прожила с человеком глубоко ученым, не говоря о таланте. Мне никогда не нужен был ни один словарь. А теперь, чтобы разъяснить что-то для себя, я должна спросить восемь человек».

Дневник она вела всегда. Записывала события собственной жизни, заседания в сатирическом клубе «Чудак», на которые ее приглашали, путешествия, гастрольные поездки на юг и на Крайний Север, целину, фронт… Потом она издала свои дневники под названием «Разрозненные страницы». Читать их очень интересно. Литературный дар у нее, несомненно, был. Но главное — был радостный, живой взгляд на происходящее. Она не уставала делать открытия, изумляться, притягивать людей. Когда ей однажды предложили слетать в составе группы из 13 артистов на Северный полюс, бесстрашно согласилась. Получила полярное обмундирование (меховые рукавицы, доху, унты и прочее), села в Тушине на самолет и понеслась. Нарьян-Мар. Амдерма. Каменный мыс — Обская губа. Город Игарка — лесозавод, мерзлотная станция. Остров Диксон. Колымские Кресты. Малюсенький городок Хатанга, где впервые увидела белого медведя. Бухта Тикси. Везде концерты, запланированные и нет. В бухте Провидения артисты выступали перед группой геологов и были потрясены: зрители шли к ним пехом 40 километров туда и 40 обратно. В бухте Угольной до шахтерского поселка гостей волокли трактором: прицепили огромное железное корыто на полозьях-бревнах, насыпали, как горох, мешки с почтой, людей, чемоданы. Арфу везли на тюфяках, на руках. На перелете из Анадыря к мысу Шмидта ритм полета вдруг стал неровным, моторы завыли. Оказалось — обледенение двигателя, винты заклинило, но до аэродрома дотянули. И вот — ура! — дали разрешение лететь на Северный полюс, на дрейфующую станцию. От Тикси до полюса летели больше 6 часов…

Эмоции от того, что последняя цель путешествия достигнута, захлестнули всех, даже арфу — на ней лопнули все струны. Сколько впечатлений занесено Зеленой в дневник! Как любовно схвачены детали: «Без ружья по лагерю ходить нельзя. На льдину всегда может прийти медведь. Они не любят долго плавать в холодной воде — бродят по льдинам… Когда медведь охотится, он закрывает свой черный нос лапой, чтобы на снегу его не было видно совсем, а когда он ловит нерпу, то ложится, обнимает лунку кольцом своих лап и сразу душит животное в объятиях, едва оно высунет голову из воды»…

Много, много сюрпризов подбросила ей судьба. Главное — она умела их ловить. Когда началась война, она была с театром на гастролях по Союзу. Театр пытался вернуться в Москву, но это было невозможно. А Рина Зеленая просилась на фронт, в концертную бригаду. Это было возможно, и она получила свою долю военных дорог, бомбежек и потерь. Но вспоминать любила веселое. Например, о поездке в Тулу. Ехали на машинах. Началась бомбежка, шофер велел вылезать из машины и бежать куда угодно. Вместе с двумя актрисами она забежала в какой-то подъезд. Стояли, прижавшись друг к другу, в темноте. Послышался отвратительный вой падающей бомбы. Женщины застыли, ожидая взрыва… Но взрыва не было. Тусклый свет из окошка осветил что-то странное. Оказалось: котята. Маленькие белые котята ползали у их ног. Бомба так и не взорвалась, было очень страшно, и только присутствие котят вносило в этот эпизод домашнюю трогательную ноту…

Наверно, много лет спустя озвучивая котенка в мультфильме, Рина Зеленая вспоминала эти белые комочки под ногами. Ей приходилось говорить в кино всякими голосами — голосом слоненка, гусеницы и даже… карандаша. Снимали ее до обидного мало. После «Приключений Буратино» она шутила: «Вот я уже и черепахой была. Вижу — человеческой роли не дождаться, вот я и согласилась». И все же как здорово, что эти ленты остались. Остались записи ее голоса. Остались ее истории «для взрослых про детей». И даже стихи, сочиненные ею вместе с детьми.

Автор: Светлана Новикова   Сайт: Аргументы и Факты


Снять фильм о Рине Зеленой

 

 


Рина Зеленая. "Разрозненные страницы" (Аудиокнига)

Стремясь дарить окружающим только радость, Рина Зеленая и книгу своих воспоминаний тоже написала легко и весело.Многие ее главы пронизаны искрометным юмором и читаются как новеллы. Чего только стоит рассказ о том, как она обыграла на бильярде самого Владимира Маяковского...
Книга наполнена дыханием времени и несуетными размышлениями мудрого, много повидавшего на своем веку человека.
Главы этой книги читает замечательная актриса Юлия Рутберг

Название: Разрозненные страницы
Автор: Рина Зеленая
Издательство: Радио Культура
Год: 2008
Исполнитель: Юлия Рутберг
Аудио кодек: MP3
Битрейт аудио: 128 kbps 
Размер: 209,42 Мб    Скачать с Letitbit.net     Скачать с turbobit.net


      

     

    

Рина Зеленая: «Мне дадут звание народной за пять минут до смерти»

...Ее роли редко занимали на экране больше нескольких минут кряду. А чаще - секунды. Но большинство из них легко подскажет наша память. Не зря Рину Зеленую называли королевой эпизода. В крохотном кусочке фильма она умела сказать все о своей героине. О ее внешности говорили с иронией. Вера Инбер, например, приложила актрису так: «Она похожа на мальчика, который похож на девочку». А было еще такое выражение: «Рина Зеленая - артистка с малыми формами». Задевало ли все это актрису? Бог знает. Обычно она отшучивалась, а показала обиду лишь раз, когда ее друг Борис Ефимов нарисовал на нее шарж. Оптимистку Зеленую обожали все, даже первая жена ее второго мужа Константина Топуридзе. Зеленая называла ее «наша первая жена». Рука об руку со своим Котэ они шли десятилетия. Но в 1977 году Константин Топуридзе умер от инфаркта, а Рина Зеленая за один день почти ослепла надолго. Она никогда не пеклась о своем здоровье. Говорила: «Я вполне болею, не хуже других. Но до сегодняшнего дня думаю: молодость все победит». В преклонном возрасте Рина Зеленая болела действительно много. Но ради работы всегда собиралась и играла так, что о болезнях никто и подумать не мог. Когда она начала работу над ролью миссис Хадсон в эпопее про Шерлока Холмса, ей было 77 лет. К завершению проекта - 85. Она шутила: «Мне дадут звание народной за пять минут до смерти». Как знала. Приказ о награждении Рины Зеленой этим званием опубликован 1 апреля 1991 года. Но артистка его не прочла. В то утро она была уже без сознания, и через несколько часов ушла из жизни. Рине Зеленой посвятила свой документальный фильм из цикла «Кумиры» Валентина Пиманова.
Рубрики:  Возвращение в СССР.
Величайшие в истории.
Люди и Судьбы
Биографии
Звёзды кино,театра,цирка; писатели,поэты,композито

Метки:  
Комментарии (0)

Ефим Захарович Копелян

Дневник

Пятница, 22 Марта 2013 г. 13:46 + в цитатник

 

12.04.1912, Речица, Белоруссия – 06.03.1975, Ленинград

Народный артист СССР (1973) Ведущий актер БДТ

Ефим Копелян родился в небольшом белорусском городке Речица. В юности он учился на архитектурном факультете Академии художеств в Ленинграде. Но уже тогда его манил к себе театр. В свободное от учебы время Ефим участвовал в массовках легендарного БДТ. Там же в 1935 году он окончил театральную студию (педагоги К. К. Тверской и К. В. Скоробогатов), после чего был принят в труппу этого театра.

Впоследствии вся его творческая жизнь была связана с питерским БДТ. Он был одним из легендарных мастеров этого театра. Играл много – романтического Дона Сезара де Базана и Швандю из «Любови Яровой», роли классического репертуара и современности. Был «социальным героем», исполнял характерные роли, играл в комедиях и трагедиях. Товстоногов занимал Копеляна почти во всех премьерах театра.

Здесь же Ефим Копелян нашел и свое личное счастье. Он женился на одной из лучших актрис БДТ, Людмиле Макаровой.

Работы в кино

Хотя Ефим Копелян был преимущественно театральным актером, но и в кино он оставил заметный след. Правда кинематограф открыл талант Копеляна не сразу. Почти 30 лет ему пришлось сниматься лишь в эпизодах.

Одной из первых действительно больших и заметных ролей в кино для Копеляна стал атаман Бурнаш в приключенческой ленте Керсаяна «Неуловимые мстители», вышедшей на экраны в 1966 году. Впоследствии Ефим Копелян сыграл еще раз Бурнаша в фильме «Новые приключения неуловимых».

Но по-настоящему о Ефиме Копеляне, как о новом имени в отечественном кино, заговорили после выхода в 1967 году историко-революционного фильма Семена Туманова «Николай Бауман», где актер сыграл знаменитого промышленника и мецената Савву Морозова.

Вторая половина 60-х – первая половина 70-х – это время самой плодотворной и интересной работы Ефима Захаровича в кинематографе. Среди самых заметных его работ можно назвать: генерал Сергеев в приключенческих лентах «Судьба резидента» и «Ошибка резидента», Свидригайлов в картине «Преступление и наказание» по одноименному роману Ф.М. Достоевского, Бобруйский-Думбадзе в фильме «Опасные гастроли», Кафтанов в телесериале «Вечный зов».

Актриса БДТ Зинаида Шарко как-то заметила: «Копеляна иногда называли «нашим Жаном Габеном», находя, что он похож на французского актера и внешне, и масштабом личности. А я бы сказала: «Жан Габен – это их Фима Копелян!»

Голос за кадром

Впервые голос Ефима Копеляна за кадром прозвучал в комедии Алексея Коренева «Адам и Хева». Позже он нередко озвучивал как художественные, так и документальные и научно-популярные ленты.

Блестящий талант Ефима Копеляна, как чтеца, раскрылся в знаменитом телесериале «Семнадцать мгновений весны», где актер выступил в роли внутреннего голоса легендарного разведчика Штирлица. Можно с полной уверенностью сказать, что успех Штирлица Вячеслав Тихонов должен в равной мере разделить с Копеляном. «Копелян - богатый внутренний мир Исаева-Штирлица, отточенная мысль режиссера Лиозновой. Штирлиц курит - Копелян говорит. Штирлиц пьет пиво - Копелян не тянется за кружкой, он говорит. Штирлиц едет к Борману - Копелян никуда не едет и не идет, он по-прежнему говорит взвешенно и спокойно, говорит, когда Штирлиц молчит, спит, бреется…»

Заключение

Ефим Копелян работал в кино и театре до последних своих дней. Народный артист СССР Олег Басилашвили, который был частым партнером Копеляна на сцене БДТ, заметил, что Ефим Захарович был абсолютно не похож на артиста: «Он не выделялся ни высоким ростом, ни красивой внешностью, ни громким голосом. На сцене он был прост и, казалось, маловыразителен, однако его персонажи всегда жили насыщенной внутренней жизнью. Каждая из его ролей была откровением, но все его персонажи были похожи только на одного человека - на Ефима Копеляна». При этом работать с ним, по мнению Олега Валерьяновича, было легко и просто, потому что и на сцене и в жизни Копелян был простым, честным и добрым человеком.

Использованные материалы:
Ефим Копелян. Голос за кадром решает всё!
http://www.sem40.ru;
Фото http://www.kulichki.com 


Семнадцать мгновений Ефима Копеляна

 


Кочубей

Кочубей
СССР
Студия Год Жанр Длит.
Ленфильм
1958 Драма 102
В ролях: Станислав Станкевич, Николай Кузьмин (II), Вячеслав Воронин, Олег Жаков, Ефим Копелян, Юлиан Панич, Николай Рыбников, Владимир Татосов, Людмила Хитяева, Алексей Смирнов, Константин Сорокин, Владислав Стржельчик, Сергей Яковлев, Павел Усовниченко.
Режиссер: Юрий Озеров.
Сценарий: Аркадий Первенцев.
Награды и примечания:
Первая роль в кино Алексея Смирнова (буржуй).
Краткое содержание:
1918 год. Храбрый, но бесшабашный герой гражданской войны Кочубей, слава о котором разнеслась по всей Кубани, после форсированных боев, решает, наконец, взять на вооружение дисциплину и знание военной науки...


ссылка-697.11м

Крах инженера Гарина
 

Крах инженера Гарина
СССР
Ленфильм
1973 Фантастика / фэнтези 247
В ролях: Олег Борисов, Александр Белявский, Василий Корзун, Нонна Терентьева, Владимир Татосов, Михаил Волков, Александр Кайдановский, Ефим Копелян, Альгимантас Масюлис, Валентин Никулин, Виталий Юшков, Иван Кузнецов, Эрнст Романов (...Хлынов), Григорий Гай, Анатолий Шведерский.
Режиссер: Леонид Квинихидзе.
Сценарий: Сергей Потепалов

Оператор: Вячеслав Фастович.
Краткое содержание:
По мотивам фантастического романа А.Толстого "Гиперболоид инженера Гарина".
В конце 20-х годов в Петрограде на Крестовском острове найден труп человека, похожего на инженера Гарина. Сам же Гарин сумел воспользоваться гениальным открытием ученого Манцева и сконструировал аппарат, обладающий разрушительной силой. За этим изобретением началась опасная охота.

часть-1 637.59м

часть-2 629.06м

часть-3 624.26м

часть-4 624.42м


Мистер Икс

Мистер Икс
СССР
Студия Год Жанр Длит.
Ленфильм
1958 Мьюзикл / музыкальный 90
В ролях: Георг Отс (...Мистер Икс), Гликерия Богданова-Чеснокова (...Каролина), Григорий Ярон (...Пеликан), Марина Юрасова (...Теодора), Ефим Копелян, Анатолий Королькевич (...барон де Кревельяк), Зоя Виноградова (...Мари).
Режиссер: Юзеф Хмельницкий.
Сценарий: Юзеф Хмельницкий.
Краткое содержание:
Музыкальный фильм, поставленный по оперетте венгерского композитора Имре Кальмана "Принцесса цирка".


вариант-1 696.06м
вариант-2 693.14м


Овод

Овод

СССР
Студия Год Жанр Длит.
Ленфильм
1955 Исторический / Биографический 102
В ролях: Олег Стриженов (...Артур), Марина Стриженова (...Джемма), Вадим Медведев (...Джиованни), Рубен Симонов (...Карди), Антоний Ходурский (...Грассини), Григорий Шпигель (...Джеймс), Анна Лисянская (...Жена Грассини), Елена Юнгер (...Юлия), Павел Усовниченко (...Джузеппе), Владимир Чесноков (...Доминико), Борис Дмоховский (...Комендант Города), Ефим Копелян, Владимир Этуш (...Мартини), Николай Симонов (...Монтанелли).
Режиссер: Александр Файнциммер.
Сценарий: Евгений Габрилович.
Награды и примечания:
Лидер проката (1955, 3 место) - 35.16 млн. зрителей.
Краткое содержание:
По одноименному роману Э.Войнич.

ссылка-698.38м



Опасные гастроли

Опасные гастроли
СССР
Студия Год Жанр Длит.
Одесская к/ст
1969 Приключения 87
В ролях: Николай Гринько, Владимир Высоцкий (...Коваленко), Ефим Копелян, Лионелла Пырьева, Иван Переверзев, Георгий Юматов, Николай Федорцов, Борислав Брондуков, Владимир Шубарин, Рада Волшанинова, Леонид Кмит, Кира Муратова.
Режиссер: Георгий Юнгвальд-Хилькевич.
Сценарий: Михаил Мелкумов.
Награды и примечания:
Лидер проката (1970, 9 место) - 36.9 млн.зр.
Краткое содержание:В дореволюционной Одессе некий французский виконт открывает кабаре. Как выясняется, шикарное заведение создано... большевиками в целях конспирации: под этой ширмой успешно действует большая группа подпольщиков. Храбрость и дар перевоплощения помогают актерам-революционерам выпутываться из самых критических ситуаций...
В этом фильме роль куплетиста Бенгальского (а также куплеты и романсы) с присущим ему блеском исполнил Владимир Высоцкий.

часть-1 396.06м
часть-2 427.67м


Неуловимые мстители

Неуловимые мстители
СССР
Студия Год Жанр Длит.
Мосфильм
1966 Приключения 74
В ролях: Василий Васильев (...Яшка-цыган), Виктор Косых (...Данька), Валентина Курдюкова (...Ксанка), Михаил Метелкин (...Валерка), Борис Сичкин (...Буба Касторский), Владимир Белокуров (...Отец-философ), Надежда Федосова (...тётка Дарья), Виктор Колпаков (...старый конвоир), Иван Жеваго (...«бурнаш»), Александра Денисова, Лев Свердлин (...Будённый), Савелий Крамаров (...молодой конвоир), Глеб Стриженов, Инна Чурикова (...Белокурая Жози), Павел Винник, Ефим Копелян (...атаман Бурнаш), Владимир Трещалов (...Сидор Лютый), Геннадий Юхтин (...Фёдор), Николай Горлов (...«бурнаш»), Александр Милютин (...«бурнаш»), Олег Савосин (...«бурнаш»), Виктор Уральский (...«бурнаш»), Юрий Мартынов (...поручик).
Режиссер: Эдмонд Кеосаян, Леон Кочарян.
Сценарий: Сергей Ермолинский, Эдмонд Кеосаян.
Награды и примечания:
Лидер проката (1967, 4 место) - 54.5 млн.зр.
Краткое содержание:
Приключенческий фильм по повести Павла Бляхина "Красные дьяволята".
Авторы новой версии "дьяволят" (первый фильм - Ивана Перестиани, 1923), несколько изменив сюжетную канву и героев повести, наводивших ужас на бандитов, которые бесчинствовали на юге Украины в 1923 году, а также используя самое новое в области кинематографа, сделали по существу первый отечественный "вестерн" с героями-подростками. Следующие фильмы трилогии: "Новые приключения неуловимых" и "Корона Российской империи, или Снова неуловимые".

ссылка- 698.40м


Новые приключения неуловимых

Новые приключения неуловимых
СССР
Студия Год Жанр Длит.
Мосфильм
1968 Приключения 82
В ролях: Виктор Косых (...Данька), Михаил Метелкин (...Валерка), Василий Васильев (...Яшка-цыган), Армен Джигарханян (...штабс-капитан Овечкин), Ефим Копелян (...атаман Бурнаш), Борис Сичкин (...Буба Касторский), Владимир Ивашов (...адъютант Кудасова), Константин Сорокин, Людмила Карауш, Иван Переверзев, Иван Савкин, Аркадий Толбузин (...полковник Кудасов), Светлана Светличная, Савелий Крамаров (...солдат конвоя), Сергей Филиппов, Станислав Чекан, Евгений Весник, Валентина Курдюкова, Алексей Бахарь, Юрий Мартынов.
Режиссер: Эдмонд Кеосаян.
Сценарий: Эдмонд Кеосаян, Артур Макаров.
Награды и примечания:
Лидер проката (1969, 2 место) - 66.2 млн.зр.
Следующий фильм трилогии - "Корона Российской империи, или Снова неуловимые".
Краткое содержание:
Фильм вышел на экран спустя два года после "Неуловимых мстителей" и создан по требованию зрителей в буквальном смысле слова.
Крым накануне полного освобождения от белогвардейцев. Возвращаясь из дозора, четверка отважных "неуловимых" подбивает аэроплан. В полевой сумке взятого в плен летчика они обнаруживают секретное донесение, где говорится о существовании оборонительных укреплений вокруг приморского города, который красным еще предстоит взять. Юные герои получают задание добыть карту укреплений и едут в город.

ссылка-773.52м



Корона Российской империи, или Снова неуловимые

Корона Российской империи, или Снова неуловимые
СССР
Студия Год Жанр Длит.
Мосфильм
1971 Приключения 134
В ролях: Армен Джигарханян (...штабс-капитан Овечкин), Михаил Метелкин (...Валерка), Виктор Косых (...Данька), Василий Васильев (...Яшка-цыган), Валентина Курдюкова (...Ксанка), Владислав Стржельчик, Владимир Белокуров (...лохматый император), Эдмонд Кеосаян (...шустрый брюнет), Ян Френкель (...Гарсон Луи-Леонид), Яков Беленький (...шотландец), Ефим Копелян (...атаман Бурнаш), Николай Граббе, Лаврентий Масоха, Лариса Пашкова (...жена посла), Артем Карапетян (...индус), Ролан Быков (...лысый император), Людмила Гурченко (...шансонетка в ресторане), Нина Агапова (...американка с попугаем), Иван Переверзев (...начальник ЧК), Аркадий Толбузин (...Кудасов), Владимир Ивашов (...адъютант Кудасова), Андрей Файт (...Мсье Дюк), Георгий Тусузов (...экскурсовод), Григорий Шпигель (...фотограф), Олег Савосин (...член свиты), Яков Ленц (...старик, который все знал), Зинаида Занони, Ираклий Хизанишвили.
Режиссер: Эдмонд Кеосаян.
Сценарий: Эдмонд Кеосаян, Александр Червинский.
Награды и примечания:
Лидер проката (1973, 2 место) - 60.8 млн.зр.
Краткое содержание:
Кончилась гражданская война. Четверка неуловимых мстителей (герои фильмов "Неуловимые мстители" и "Новые приключения неуловимых"), ставших теперь чекистами, получает новое задание. Им предстоит охранять музейные ценности - бывшие сокровища русских царей и в том числе Большую императорскую корону. А между тем в Париже два авнтюриста ведут борьбу за престол несуществующей империи, мечтая короноваться настоящей короной.


часть-1 642.09м
часть-2 660.22м


Преступление и наказание

Преступление и наказание
СССР
Студия Год Жанр Длит.
К/ст им.Горького
1969 Драма 221
В ролях: Александр Павлов, Евгений Гуров, Юрий Медведев, Владимир Басов, Майя Булгакова, Георгий Тараторкин, Евгений Лебедев, Инна Макарова, Валерий Носик, Ефим Копелян, Виктория Федорова, Иннокентий Смоктуновский (...Порфирий Петрович), Любовь Соколова, Татьяна Бедова, Николай Романов.
Режиссер: Лев Кулиджанов.
Сценарий: Николай Фигуровский, Лев Кулиджанов.
Награды и примечания:
Прокат (1970, 1717 копий) - 13 млн. зрителей.
Краткое содержание:
Фильм снят по одноименному роману Ф.М.Достоевского. Внутренняя драма человека вынесена на людные улицы и площади Петербурга. Действие фильма все время перебрасывается из узких и низких комнат в шум столичных кварталов. Многоэтажные дома, узкие переулки, пыльные скверы и горбатые мосты - вся сложная конструкция большого города середины столетия вырастает тяжеловесной и неумолимой громадой над мечтателем о безграничных правах и возможностях одинокого интеллекта.


часть-1 700.41м
часть-2 701.77м


Соломенная шляпка

Соломенная шляпка
СССР
Студия Год Жанр Длит.
Ленфильм
1975 Комедия 124
В ролях: Владислав Стржельчик (...Антуан Петипьер Нонанкур), Андрей Миронов (...Леонидас Фадинар), Михаил Боярский (...Нинарди, тенор из Болоньи), Екатерина Васильева (...Анаис, Мадам Бопертюи), Зиновий Гердт (...Месье Тардиво), Людмила Гурченко (...Клара, Мадам Бокардон), Михаил Козаков (...виконт), Игорь Кваша (...Эмиль Тавернье `бешеный Африканец`), Евгения Ветлова (...певица), Сергей Мигицко (...Бобен), Владимир Татосов (...Феликс), Алиса Фрейндлих (...баронесса де Шампеньи), Ефим Копелян (...Месье Бопертюи), Александр Бениаминов, Марина Старых.
Режиссер: Леонид Квинихидзе.
Сценарий: Леонид Квинихидзе.
Краткое содержание:
Герой должен жениться. Но вместо этого ищет соломенную шляпку вспыльчивой леди, которую съела его лошадь. Время на исходе, однако поиски не увенчаются успехом...

 

часть-1 608.26м
часть-2 623.91м


Ошибка резидента

ОШИБКА РЕЗИДЕНТА
Триллер/Детектив
СССР
1968; 2,22;
Режиссер: Вениамин Дорман
В ролях: Георгий Жженов, Михаил Ножкин, Эрвин Кнаусмюллер, Вадим Захарченко /Vadim Zakhartchenko/, Николай Граббе, Элеонора Шашкова, Олег Жаков, Владимир Гусев, Ирина Мирошниченко, Ефим Копелян, Ростислав Плятт, Николай Прокопович
Первый черно-белый широкоформатный фильм тетралогии, объединившей киноленты: "Ошибка резидента", "Судьба резидента", "Возвращение резидента", "Конец операции "Резидент". Советские контрразведчики получают информацию о заброске в нашу страну с ответственным заданием, связанным с атомным промышленным комплексом, резидента зарубежного разведцентра, сына белоэмигранта графа Тульева. В город, где он обосновался под именем Михаила Зарокова, направляют молодого сотрудника КГБ (первая роль в кино Михаила Ножкина). Первый фильм, как и весь сериал, был очень популярен, благодаря обаянию прекрасного актера Георгия Жженова, создавшего яркий образ резидента. В картине две серии: "По старой легенде", "Возвращение Бекаса". Продолжительность на видео 2 часа 14 мин.
9-е место проката в 1969 году - 35,4 млн. зрителей.
--------------------------------------------------------------------------------
Оператор Михаил Гойхберг
Сценарист Владимир Востоков, Олег Шмелев
Монтажер Б. Погребинской
Художник Людмила Безсмертнова
Костюмы Е. Александрова
Звук Юрий Закржевский
Грим С. Филенова


ссылка 700.41м



Судьба резидента

СУДЬБА РЕЗИДЕНТА
Боевик/Приключения
СССР
1970; 2,50;
Режиссер: Вениамин Дорман
В ролях: Георгий Жженов, Михаил Ножкин, Андрей Вертоградов, Ефим Копелян, Ростислав Плятт, Николай Прокопович, Жанна Болотова, Ээве Киви, Эдита Пьеха, Элеонора Шашкова, Эрвин Кнаусмюллер, Глеб Плаксин, Олев Эскола, Георгий Шаповалов, Петер Боргельт, Эрих Гербердинг, Вальтер Кауфман, Вильгельм Кох-Хооге, Бронюс Бабкаускас, Эрнест Зорин, Николай Рыжов
Второй фильм тетралогии, объединившей киноленты: "Ошибка резидента", "Судьба резидента", "Возвращение резидента", "Конец операции "Резидент". Разоблаченный органами КГБ Михаил Зароков (оказавшийся профессиональным разведчиком Михаилом Тульевым, графом и сыном русского эмигранта) принимает предложение советских контрразведчиков о сотрудничестве. Фильм состоит из двух серий: "С открытыми картами" (1.39) и "Западный шлейф" (1.11).
--------------------------------------------------------------------------------
Оператор Михаил Гойхберг
Сценарист Олег Шмелев, Владимир Востоков
Монтажер Б. Погребинской
Композитор Микаэл Таривердиев
Художник Людмила Безсмертнова
Костюмы М. Быховская
Звук Юрий Закржевский
Грим М. Шелег


"С открытыми картами" 685.18м

"Западный шлейф" 683.09м


Старик Хоттабыч

Старик Хоттабыч
СССР
Студия Год Жанр Длит.
Ленфильм
1956 Фантастика / фэнтези 81
В ролях: Николай Волков (...Хоттабыч), Алексей Литвинов (...Волька), Г. Худяков (...Женя), О. Черкасова (...Варвара Степановна), Борис Коковкин, Анатолий Королькевич (...администратор цирка), Майя Блинова (...Мать Вольки), Александр Лариков (...Доктор), Олег Вишнев, Евгений Весник, Ефим Копелян (...Мухаммедов), Елизавета Уварова (...няня).
Режиссер: Геннадий Казанский.
Сценарий: Лазарь Лагин.
Краткое содержание:
По книге Лазаря Лагина.
Московский школьник Волька находит старинный сосуд, из которого появляется бодрый, наивный, преданный мальчику сказочный джин. У старика масса добрых намерений, но он так отстал от жизни!

вариант-1 617.75м

вариант-2 1.37G.


Вечный зов

Вечный зов
СССР
Мосфильм
1983 Киноповесть

В ролях: Олег Басилашвили (...Лахновский), Вадим Спиридонов (...Федор Савельев), Петр Вельяминов (...Кружилин), Николай Иванов (...Иван Савельев), Елена Драпеко (...Вера Инютина), Николай Еременко (...Субботин), Ада Роговцева (...Анна Кафтанова (Савельева)), Владимир Борисов (...Семен Савельев), Андрей Мартынов (...Кирьян Инютин), Владлен Бирюков (...Яков Алейников), Тамара Семина (...Анфиса), Ефим Копелян (...Кафтанов), Иван Лапиков (...Назаров), Римма Маркова, Александра Данилова, Юрий Лахин (...сын Панкрата Кружилина, Василий), Юрий Мартынов, Наталья Кустинская (...Полина Полипова), Николай Дупак (...Филипов), Яна Друзь, Леонид Харитонов, Евгений Карельских, Юрий Смирнов (...Полипов), Юрий Гусев (...Зубов), Тамара Дегтярева (...Агата), Зоя Федорова, Артур Нищенкин (...член партбюро), Мария Скворцова (...мать Молчуна), Виктор Шульгин (...прораб), Алексей Миронов (...Аникей Елизаров), Вера Кузнецова (...Глафира Дементьевна), Владимир Земляникин (...Григорий), Николай Кутузов (...купец), Галина Левченко (...делегат), Иван Жеваго, Александра Денисова, Владимир Козел (...полковник Зубов), Борис Битюков, Светлана Коновалова (...жена Кафтанова), Алексей Серебряков, Ирина Бунина (...любовница Кафтанова), Владимир Заманский, Борис Иванов (...генерал фашистской контрразведки), Виктор Уральский, Зоя Василькова (...Дарья), Олег Савосин, Ольга Маркина, Раднэр Муратов (...Магомедов), Федор Валиков (...дед Евсей), Любовь Виролайнен (...Ольга Королева), Дмитрий Орловский (...Филат Филатович), Михаил Кокшенов (...Аркадий Молчун), Валерий Хлевинский (...Антон Савельев).
Режиссер: Валерий Усков, Владимир Краснопольский.
Сценарий: Константин Исаев, Анатолий Иванов.
Награды и примечания:
Фильм выходил в несколько этапов - 1973-1983гг.
Краткое содержание:
Известный многосерийный фильм по роману Анатолия Иванова о династии братьев Савельевых - своеобразная хроника жизни сибиряков. На их долю выпали три войны, революция, становление нового строя и все драматические события, которые принес двадцатый век.

часть-1 662.29м
часть-2 712.76м
часть-3 758.78м
часть-4 652.17м
часть-5 636.70м
часть-6 771.56м
часть-7 646.31м
часть-8 690.29м
часть-9 636.68м
часть-10 658.47м
часть-11 690.86м
часть-12 795.09м
часть-13 643.03м
часть-14 654.19м
часть-15 657.38м
часть-16 684.02м
часть-17 636.73м
часть-18 827.98м
часть-19 811.77м



Семнадцать мгновений весны

Семнадцать мгновений весны
СССР
Студия Год Жанр Длит.
К/ст им.Горького
1973 Детектив 840

В ролях: Вячеслав Тихонов (...Штирлиц), Леонид Броневой (...Мюллер), Олег Табаков (...Шелленберг), Леонид Куравлев (...Айсман), Екатерина Градова (...радистка Кэт), Ольга Сошникова (...эсэсовка Барбара), Фриц Дитц (...Гитлер), Валентин Гафт (...Гаверниц), Светлана Светличная (...Габи), Николай Гриценко (...генерал в вагоне), Лев Дуров (...агент Клаус), Владимир Козел (...кюре), Ефим Копелян (...голос за кадром), Евгений Лазарев (...Емельянов, разведчик), Василий Лановой (...генерал Вольф), Николай Прокопович (...Гиммлер), Валентина Талызина, Вячеслав Шалевич (...Аллен Даллес), Алексей Эйбоженко (...Гюсман), Ростислав Плятт (...пастор Шлаг), Евгений Евстигнеев (...профессор Плейшнер), Николай Горлов, Эмилия Мильтон (...фрау Заурих), Элеонора Шашкова (...жена Исаева-Штирлица), Инна Ульянова (...дама с лисой), Лаврентий Масоха (...Шольц), Ян Янакиев (...Дольман), Паул Буткевич (...связной из Центра), Николай Волков мл. (...Эрвин, муж Кэтрин Кин), Михаил Жарковский (...Кальтенбруннер), Владлен Давыдов (...сотрудник Даллеса), Константин Желдин (...Холтофф), Владимир Смирнов (...хозяин явочной квартиры), Евгений Кузнецов (...Крюгер), Петр Чернов (...Громов), Евгений Гуров (...хозяин цветочного магазина), Владимир Кенигсон (...Краузе), Станислав Коренев (...адъютант Кальтенбруннера), Григорий Лямпе (...Рунге), Юрий Визбор (...Борман), Юрий Катин-Ярцев (...астроном), Алексей Добронравов (...сторож коттеджа Штирлица), Юрий Соковнин (...шофёр Бормана).
Режиссер: Татьяна Лиознова.
Сценарий: Юлиан Семенов.
Композитор: Микаэл Таривердиев.
Награды и примечания:
Песни исполняет Иосиф Кобзон.
Краткое содержание:
По одноименной повести Ю.Семенова.
Культовый сериал о легендарном Штирлице - советском разведчике, сумевшем сорвать сепаратные переговоры доживающего последние дни Третьего рейха с Западом.


1-ая серия 684.36m
2-ая серия 689.07m
3-я серия 660.29m
4-ая серия 691.45m
5-ая серия 652.18m
6-ая серия 690.64m
7-ая серия 692.61m
8-ая серия 651.05m
9-ая серия 694.27m
10-ая серия 677.39m
11-ая серия 649.52m
12-ая серия 660.00m


источник- http://forum.donkeyhot.ru/showthread.php?t=9506&highlight 

Рубрики:  Возвращение в СССР.
Величайшие в истории.
Люди и Судьбы
Биографии
Звёзды кино,театра,цирка; писатели,поэты,композито

Метки:  
Комментарии (2)

ТАТЬЯНА ОКУНЕВСКАЯ: «ЧЕРНЫЕ РОЗЫ МОЕЙ ЖИЗНИ»

Дневник

Пятница, 22 Марта 2013 г. 13:29 + в цитатник

 

Москва. НЭП. Всюду открываются торгсины, куда приносят все: золото, меха, серебро, драгоценные камни. Это, оказывается, хорошо меняется на еду. На витринах лежат сыр, окорока, сосиски, икра... Толпы голодных детей часами любуются на это чудо, не смея громко глотнуть слюну. Наконец, кто-то догадался закрыть это великолепие занавесками. В торгсин часто ходила сдавать фамильное серебро молодая русоволосая женщина. С ней всегда была девочка с круглым лицом и смеющимися глазами. Тате Окуневской было всего шесть лет. Она еще не знала, что ее ждет роль Елизаветы Петровны в фильме «Давид Гурамишвили», на который будут ходить по пятнадцать раз. Шестилетней Таточке больше всего на свете хотелось, чтобы мама купила у китайцев чертика на веревочке, который громко кричал: «Уйди, уйди!» Своего чертика она получила в Татьянин день, 25 января.

-- На Татьянин день я всегда первая поднимаю рюмку, хотя ненавижу застольные тосты: «Выпьем за Окуневскую!» Этот день я справляю всю жизнь, где бы я ни была. В моей маленькой однокомнатной собираются давние друзья. Среди них нет людей из мира кино. Единственным исключением была Зоя Федорова, с которой мы дружили и были далеки от, как я называла, «кинематографического Уолл-стрита», где мужья снимали своих жен и больше никого туда не пускали. Она была у меня на Татьянином дне.

-- Татьяна Кирилловна, а почему вы не любите тосты?
-- Это так же глупо, как речи на поминках. Я уже оставила внуку «завещание»: «Умоляю! Не говорите на моих поминках речей и музыки печальной не хочу. Пусть поют Элвис Пресли, Том Джонс и мои любимые «Битлз».

 -- Не скажешь, что это музыка вашего детства!
-- Мы вам кажемся глубокими стариками, а на самом деле, вдумайтесь, вся эпоха кро-о-шечная! Я хорошо помню, как мы с двоюродным братом Левушкой, закрывшись в нашей комнатушке от страшного мира коммуналки, чуть ли не пальцами крутили пластинки Вертинского! А в коридоре стояли крик, шум, грохот, мат... Почему Вертинский в этом ужасе? Какой бы я была, если бы не было этих заезженных, хриплых пластинок, привезенных из Парижа? Вот скажите, я могла бы вырасти на Демьяне Бедном? Как вы думаете?

В молодости-- Но ведь все мы в школе учили Демьяна Бедного и Маяковского...
-- Я до сих пор Маяковского не читала и читать не буду! Нас, конечно, заставляли в школе учить про «красную паспортину». Но моя жизнь все же отсчитывается от Вертинского. Я ненавижу политику, но если меня спрашивают, в чем катастрофа, я говорю: «В советском воспитании... Два притопа, три прихлопа». Ни интеллекта, ни-че-го. Я очень волнуюсь за своих правнуков. Как их поднять? Отдать за безумные деньги в школы для «новых русских»? По мне уж лучше в общую школу.

Горячие денечки

-- Кстати, а как называлась ваша школа?
-- Трудовая и единая. 24-я на Новослободской. Правда, из школы меня выгнали, как только родителей лишили избирательных прав. Мои родители даже были в фиктивном разводе, лишь бы нас не трогали. Папа, офицер царской армии, все время где-то скрывался и все равно успел три раза отсидеть в тюрьме. Когда его в 1937-м расстреляли, мама, которая до этого все время говорила, что папа в командировке, все мне рассказала. Дочерью врага народа я стала еще в третьем классе. Я так плакала, совершенно не понимая, за что меня, такую хорошую, выгнали? Папа меня утешал и одновременно воспитывал: «Это за то, что ты все время дерешься с мальчишками и не чистишь ботиночки». Я тут же бросалась чистить ботинки, но это почему-то не помогло. Заканчивала я школу напротив театра имени Станиславского и Немировича-Данченко. Директор, работавший еще в классической гимназии, скрыл «факты» моей биографии.

-- Ну... а пионерский галстук. В каких вы были с ним отношениях?
-- У меня была почему-то к нему самая настоящая ненависть. Может, потому что его носили самые дрянные мальчишки нашего класса, с которыми я непрерывно дралась. Я была отпетая хулиганка! Это продолжалось до тех пор, пока мальчишки не объединились и не скинули меня со второго этажа.

Последняя ночь

-- Думали ли вы, падая со второго этажа, что станете кинозвездой?
-- Никогда. Я абсолютно доверяла отцу, даже в выборе профессии: «Папа все за меня придумает». О кинокарьере не могло быть и речи, я знала, как он плохо к этому относился. Я всюду пристраивалась за братом Левушкой, который учился на архитектурном и подавал большие надежды. Я старательно чертила за него, хотя в рисовании была абсолютная бездарь: моя нарисованная кошка была скорее похожа на арбуз. И это при моем неусидчивом характере! Но тут меня сбили с дороги, пригласив в кино.

-- Вы считаете, что это был несчастный случай?
-- А бог его знает! Неизвестно, куда бы меня занесло, если бы не кино. Но если бы начать все сначала, то ни за что бы не стала актрисой. Это мучительная профессия. Отвратительная, унизительная, зависимая.

-- Вас случайно пригласили в кино?
-- Как-то на улице ко мне подошли двое мужчин и предложили сниматься. Я ответила: «Что вы! Мой папа будет против». Во второй раз меня уже специально искали для фильма «Пышка». Мой адрес был уже известен. Нам в ту пору нечего было есть: папа опять был в «командировке». И я согласилась ради спасения семьи.

-- Вы, наверное, и не подозревали у какого режиссера дебютировали!
-- Михаил Ромм? Да он еще никакой был режиссер. Просто скульптор. Это был его первый фильм. Он хуже меня метался: как снимать, что делать? А актеры там собрались знаменитые. Раневская, Горюнов, Репнин. Он сам к ним присматривался, как играть. Совершенный новичок.

Звезда балета

-- Интересно, а как тогда снимали «фильму» на «Мосфильме»?
-- Сейчас все жалуются: «Ах, как трудно снимать!» Если бы они знали, что в 1934-м весь «Мосфильм» не отапливался зимой. И свет давали только ночью. Все артисты сидели в костюмах и клевали носом. Включали свет, режиссер давал команду: «Проснитесь!» Мы, позевывая, входили в кадр. Но самое большое испытание нас ждало в сцене, где мы ели в дилижансе «исходящий реквизит»: белый хлеб, курицу, яйца, вино. Ромм бегал и умолял нас: «Делайте только вид, что едите, а то курицу больше не достать». Где-то за безумные деньги удалось достать виноград «дамские пальчики». Мы не могли даже смотреть на это великолепие. После команды «Мотор!» все кидались на еду и моментально съедали. А у меня к тому же был кошмарный аппетит: молодая кормящая мать. Моя мама приносила дочку Ингу мне на «Мосфильм», чтобы я ее покормила грудью.

-- Вам было лет восемнадцать, когда вас снимали в «Пышке», когда же вы успели замуж выйти?
-- В семнадцать! Дмитрий Варламов был вгиковец и, как он утверждал, любимец Эйзенштейна. Только ничего путного из него не вышло. Митя, увы, был не нашего круга. Знаете, тогда были такие выдвиженцы из комсомола. Я влюбилась в него без памяти и объявила папе, что выхожу замуж. Мой бедный папа стоял на коленях: «Девочка моя! Ты еще так молода, ты еще ничего не понимаешь». Я его не послушалась. Мы прожили три года, и, только когда у меня родилась дочь, я поняла, что же папа имел в виду. Я вернулась к родителям и, несмотря на то что Варламов меня уговаривал вернуться к нему, не поддалась на уговоры. Кстати, когда арестовали папу, муж побежал в партком и повинился, что проглядел врагов народа. Но что с него взять?

Александр Пархоменко

-- Ваш второй муж, писатель Борис Горбатов, был уже из советского высшего общества.
-- Я не хотела замуж, особенно после Мити. Но когда расстреляли отца и бабушку, мамину маму, мы остались без средств к существованию. Вдобавок меня из театра выгнали. С Борисом меня познакомил кто-то из киношников. Горбатов спас нашу семью от голодной смерти, так что мое замужество -- это скорее акт благодарности. Ведь что ни говори, а жениться на отверженной -- это красивый поступок. Ведь его могли исключить из партии. И прощай, карьера!

-- Как он ухаживал за вами?
-- Ухаживать он не умел, как, впрочем, все наши несчастные советские мужчины. Он предложил мне писать вместе сценарий. В Переделкино мы сочиняли сценарий, который до сих пор хранится где-то на «Мосфильме». Было очень весело. Мы были молоды, познакомились и подружились с Симоновым и Долматовским. Представьте, нам было всего по двадцать лет!

-- А Симонов не пытался отбить вас у Горбатова?
-- Я помню глаза Симонова, и он на меня претендовал, пожалуй. Но ведь он был совсем мальчишкой.

-- Когда я ехала к вам в гости, почему-то представляла, что вы живете в огромном сталинском доме с мемориальной доской Горбатова.
-- В квартире на Беговой я жила пять лет, пока меня не арестовали. Сейчас там живет его третья жена, актриса Театра Сатиры. После моего ареста Бориса тут же развели со мной -- в КГБ. И уже в эту квартиру не пустили.

-- Он не стал, как Михаил Калинин, просить Сталина освободить любимую жену?
-- Он оказался трусом. Боюсь, даже предателем. Он умер за 3 -- 4 месяца до моего освобождения. От страха. Видел, что все вокруг меняется и оттуда начинают возвращаться. Узнал от мамы, что я жива. Я была уверена, что, если посмотрю ему в глаза, он тут же умрет.

-- А как вы с ним начинали жизнь?
-- У него и у меня не было ни кола ни двора. Он ушел от первой жены с грязным ящиком, где лежали старые сапоги и старая подушка. И все. Даже чемодана не было.

-- И это называется брак по расчету? Вы с вашей красотой могли бы найти партию и получше!
-- Я не понимала, что была красива. Клянусь вам, я не кокетничаю. Да, я могла бы выйти замуж, предположим, за члена ЦК или за какого-нибудь генерала. Но в то же время не могла. Категорически.

Ночной патруль

-- Часто ли к вам ходили писатели?
-- Вы знаете, Бориса почему-то не любили писатели. К нам почти никто не ходил. Изредка заходил Твардовский, один раз Фадеев. А потом, я не любила эти светские визиты. Я работала день и ночь в Театре Ленком и без конца снималась. К тому же я еще и запела. Много времени отнимала дочь. А потом, я и сейчас этого не люблю... Недавно специально позвонила своим друзьям-филологам: «Скажите, как заменить слово «тусовка»?» А они мне спокойно отвечают: «Это новое слово двадцатого века, которое заменить нельзя». Теперь, когда я звоню подруге, то сообщаю: «Я еду на... раут». Ненавижу эти идиотские «тусовки», они отнимают жизнь. Мечтаю об одном -- чтобы меня никто не трогал.

-- И все же на одном из приемов вас увидел «черный человек»...
-- Тогда в Кремле Сталин часто устраивал ночные концерты. Из мира кино приглашали Марка Бернеса и меня. Как-то вечером мне позвонили и сказали, что Иосиф Виссарионович просит меня приехать на ночной концерт. За мной заехала машина, в которой сидел незнакомый мужчина. «Лаврентий Берия», -- представился он. «Вы знаете, -- добавил «шеф тайной полиции», -- у них в Кремле до сих пор идет военный совет, мы переждем у меня». Мы поехали к нему в особняк. Стол ломился от яств. Берия стал есть и пить, периодически позванивал из другой комнаты Сталину. Потом он вышел и объявил, что концерт не состоится. Я оказалась в клетке. Безвыходность.

Татьяна Окуневская

-- Татьяна Кирилловна, вы одна из первых попали за границу после войны. Выпускали обычно балерин и скрипачек.
-- Меня вызвал к себе некто Вознесенский, кстати, его вскоре расстреляли, и сказал: «Мы хотим, чтобы там увидели, какие у нас есть звезды». Ведь в Европе думали, что советские женщины все или санитарки, или снайперы, которые на улицах освобожденного Парижа распевают «Расцветали яблони и груши». Я объездила с концертами пять стран. Невероятный успех меня ждал в Югославии, где уже шел фильм «Ночь над Белградом» и хорошо знали песню из этого фильма. Броз Тито через посла пригласил меня к себе на прием. Там был потрясающий обед. Потом в Москве меня без конца спрашивали в КГБ: «Сколько было всего генералов?» -- «25» -- «А в прошлый раз вы говорили 26».

-- Тито вам тогда подарил знаменитые черные розы?
-- Это была дивная встреча. Он пришел ко мне с розами, на которых еще не высохла роса. Он сразу честно предупредил, что жениться на мне не сможет. В Югославии тогда очень отрицательно смотрели на браки с иностранцами. Тито не смог жениться даже на немке, которая спасла ему жизнь. Он предложил мне остаться в Хорватии, где для меня построили бы киностудию. «Потом мы поженимся». Я могла бы там остаться, меня бы спрятали. Это было в 1946-м. Но я вернулась домой. С тех пор на каждый мой спектакль «Сирано де Бержерак» мне присылали от Броз Тито корзину черных роз. Посол Югославии по его приказу привозил их в Театр Ленком. Так продолжалось до декабря 1948-го, когда за мной пришли.

Горячие денечки

-- А правда, что при аресте даже ордера не было?
-- Мне показали записочку: «Вы подлежите аресту. Абакумов». Мне потом часто говорили, что я могла и не идти. Ничего подобного, они творили все, что хотели. Только на десятый день мне вручили ордер на арест. На одном из допросов следователь стал намекать, что я раньше была с Абакумовым знакома. Оказывается, Абакумов полез ко мне с поцелуями в гостинице «Москва», а я дала ему пощечину. Я об этом забыла, но «добрый следователь» напомнил. Видела его я и на новогоднем вечере в ЦДРИ, куда он пришел специально посмотреть на меня. Но почему же он так и не решился на свидание со мной на Лубянке, где я была целиком в его власти? До сих пор не пойму. Там были специальные комнаты, где женщин насиловали. Кричи не кричи, ну кто придет на помощь?

-- Царица экрана в каменном мешке Лубянки. Когда вы услышали, что Берия и Абакумов расстреляны, что вы почувствовали?
-- Я узнала об этом в лагере. Мне было так плохо, что я ничего не почувствовала. Свобода и прошлая жизнь были далеко.

-- Вы уже там начали писать свою книгу?
-- Мысленно -- да. Я дала себе клятву, что напишу правду о лагерях. Ближайшая от нас деревня даже не знала, кто мы -- лагерники. А тем более вся страна. Сейчас я пишу вторую часть книги «Татьянин день». Все мои дни рассчитаны по минутам, чтобы успеть ее закончить. А вдруг умру. Правда, я себя хорошо чувствую. Если что, просто постою на голове и порядок!

-- Вы что -- серьезно занимаетесь йогой?
-- А как же! Когда я вернулась, во мне было 48 килограмм. Меня осмотрел свекор моей дочери, крупный гомеопат, и сказал: «Настолько все плохо, что капля лекарства для вас яд». И вот я уже 30 лет сижу регулярно в позе лотоса, стою на голове и по утрам обливаюсь ледяной водой. А еще я ем ровно один раз в сутки. Дочь считает это сумасшествием, а я где-то узнала, что Ницше тоже ел один раз в день.

Из книги «Татьянин день»:

«Татьянин день! Мне 40 лет. Какие трогательные подарки преподнесли мне артистки, да и весь лагерь, даже блатные: вышивки, мешочки, я была без расчески, так со свободы в передаче мне прислали расческу.

А мы задумали пир вечером по примеру ПУКСЫ (название лагеря) в КВЧ. Это отдельная комната или домик в лагере, где выдают посылки и письма -- культурно-воспитательная часть. Огромная комната в бараке с засохшей неизвестно когда, как и зачем завезенной большой пальмой в большом ящике, два стола, скамейки, печь, большой стол и даже стулья, тут-то мы и задумали кутнуть не без ведома лейтенанта. Сам он пронес в зону и подарил мне бутылку домашней водки и сказал, что 25 числа у нас будет зажаренный литовский гусь. Решили сразу после лагерного ужина прийти в КВЧ. Находиться там можно было до отбоя. Я придумала смешные поздравления. «Разрешите вас пригласить на торжественный прием по случаю тезоименитства в помещении КВЧ после ужина в столовой. Форма одежды вечерняя. Пожалуйста, захватите железную кружку и алюминиевую вилку». Только мы начали собираться, как влетела бледная Люся, она стояла на «атасе»: начальник режима с надзирательницами идет сюда. На столе белая простыня, в середине гусь, расставлены кружки, разложены вилки. Все это карцеру не подлежит, но водка! Она стоит под стулом в замороженном виде, и это уже карцер, а карцер здесь о-го-го, продувной сарай с каменным полом. Спрятать водку некуда, все КВЧ просматривается. Быстро принимаю решение все взять на себя, мол, о водке никто не знает. Нина мгновенно хватает бутылку и бежит к пальме, остаются минуты. Общими усилиями вытаскиваем засохшую пальму с окаменевшей землей из ящика и кладем на дно бутылку. Пальма на месте, в секунду руками и ногами заметаем следы, дверь открывается. Начальник возбужден, у него победно горят глаза -- это может быть еще одна звездочка на погонах, а главное, подловить, скомпрометировать, уничтожить всю эту вонючую интеллигенцию, вознесенную начальством после спектакля, -- все это написано на его лице.

Без слов, как великий Нерон, кивком головы приказывает начать обыск, надзирательницы, кстати, очень смущенные, начинают осматривать столы, лавки, но бутылки нигде нет. И вдруг команда: «Печь». Только из-за трагической ситуации мы удержались от смеха: притащили парашу, выгребают угли, осколков бутылки нет. С пеной у рта он заревел: «Вон отсюда!» Мы схватили гуся и побежали... Но как же такой подлый чекистский ублюдок не догадался про пальму?!! Это чудо!

Молча всем бараком жуем этого гуся и, стуча зубами, следим, не догадывается ли он все-таки про пальму. Сколько прошло времени в этом невыносимом напряжении... Наконец вся банда вышла из КВЧ, и Нина вешает замок. Вот тебе бабушка и Татьянин день!»

Пышка

-- Жизнь вам после лагеря показалась...
-- ...ужасающей. Я вернулась с лагерным мешком за спиной. Хорошо, что похудела -- все дочкины вещи стали мне впору. Сняла комнату, стала ездить по стране с концертами, зарабатывать деньги на квартиру. А вокруг разруха, все в развалинах. После шести лет в лагерях я не узнала Москву: пьянство, разврат. Травить меня стали еще сильнее, чем до ареста. Порой я думала, что лучше бы осталась в лагере, там было даже легче. Главному режиссеру запрещали давать мне главные роли в театре.

-- Мне показалось, что театр вы любите больше, чем кино?
-- Я считаю, что вообще ничего не сыграла в кино. Все было плохо или не мое. Свои лучшие роли я сыграла в театре. Знаете, какая смешная история случилась с моей Роксаной? На фестивале «Кинотавр» в Сочи на одном из вечеров встает милый человечек и громко просит его выслушать: «Мне было лет 12, и я был абсолютным шалопаем. Неизвестно, кем бы я стал, если бы нечаянно не попал на спектакль «Сирано де Бержерак». Я увидел на сцене артистку, которая перевернула всю мою жизнь. Она здесь. -- Он посмотрел на меня. -- Это была Окуневская». А человечек этот был Егор Яковлев, редактор «Общей газеты».
Окуневская

-- Ваша последняя роль в кино?
-- «Принципиальный и жалостливый взгляд» Александра Сухочева. К сожалению, нет денег на копии фильма. А очень жаль, ведь это моя последняя «фильма»!

Рената ЛИТВИНОВА, сценаристка, актриса: «У меня был повод для знакомства с Татьяной Кирилловной, так как она снималась в фильме «Принципиальный и жалостливый взгляд» по моему сценарию. Мне передали, что Окуневская не хочет иногда говорить мои тексты, переделывает фразы, а когда мы впервые увиделись, она отстраненно сказала: «Ай, это женское искусство! Оно зависит от менструальных циклов». Фильм Муратовой «Увлеченье» она не досмотрела и ушла до финала. А «Три истории» все же досмотрела до конца. Сказала потом лаконично: «Образ маньячки вам удался». Но это ее скандальные фразы, она настоящая состоит из других фраз. «Я нищая, я абсолютно счастлива, что я нищая. Я не знаю, что такое счастье, но именно сейчас я испытываю счастье». Конечно, как только я ее увидела, я влю-би-лась. Смею сказать, что мы подружились. Каждая наша встреча -- это урок для меня. Все говорят о ее незаурядной красоте, от которой невозможно отвлечься, не предполагая, что такая красавица может быть умна, благородна, независима, трогательна, беззащитна. И может быть сильной.

Я знаю, что люди так материальны, смертны, что мы можем потерять друг друга каждый день и вдруг. Я очень дорожу тем, что могу слушать ее голос, задавать свои дурацкие вопросы и просто быть где-то рядом. Таких женщин уже нет. Встреча с ней -- подарок судьбы».

источники- http://www.ogoniok.ru/archive/1997/4500/17-44-49/   http://m-llekolombina.livejournal.com/235068.html#cutid1 Ирина ЗАЙЧИК


Татьяна Окуневская - "Татьянин день"

Татьяна Окуневская – замечательная русская киноактриса, расцвет творчества которой пришелся на 30-40-е годы. Фильмы, в которых она играла (”Пышка”, “Горячие денечки”, “Александр Пархоменко”) стали классикой нашего кинематографа. У нее было все, о чем только могла мечтать молодая женщина. Фильмы с ее участием покоряли сердца миллионов кинозрителей. Толпы восхищенных поклонников сопровождали каждый ее шаг. “Сильные мира сего” дарили ее своим вниманием, намекая и на большее… И вдруг в одночасье все рухнуло. Окуневская попала под жернова сталинских репрессий: сфабрикованное обвинение в шпионаже, допросы, лагерь и после долгие, мучительные годы забвения. …

|Читать книгу

Рубрики:  Возвращение в СССР.
Величайшие в истории.
Люди и Судьбы
Знаменитые женщины
Биографии
Звёзды кино,театра,цирка; писатели,поэты,композито

Метки:  
Комментарии (0)

Она стала первой ...

Дневник

Пятница, 22 Марта 2013 г. 13:22 + в цитатник
 

кинозвездой Советского Союза, сыграв всего пять главных ролей в фильмах: «Веселые ребята», «Цирк», «Волга-Волга», «Светлый путь», «Весна».

Сегодня эти картины, некогда сводившие с  ума все население огромной империи, вызывают лишь наивную улыбку. Но  их  все равно смотрят. А значит, магия Орловой по-прежнему действенна…

* * * * * *

С середины восьмидесятых самым популярным местом в  элитном дачном поселке Внуково, что всего в двух десятках километров от Москвы, была… свалка. Да-да, самая что ни  на  есть свалка, куда знаменитые дачники выбрасывали ненужные вещи. Популярность на свалку » обрушилась» после того, как один из строителей, работающий на чьей-то даче, обнаружил там среди множества доживающего свой век хлама красивый сафьяновый альбом. Открыв который, мужчина остолбенел: с  пожелтевших страниц альбома на него смотрела изумительной красоты женщина, в  которой он  без труда узнал обожаемую миллионами зрителей Любовь Орлову…

* * * * * *

Популярность пришла к ней зимой 1934 года, когда в Москве состоялся первый показ комедийного фильма молодого режиссера Григория Мормоненко, более известного по  фамилии Александров, «Веселые ребята». Поначалу высокому начальству, пришедшему на  премьеру,Блондинкой Орлова стала лишь после встречи с Александровым картина категорически не понравилась. «Это хулиганский и контрреволюционный фильм», — заявил тогдашний нарком просвещения Бубнов и  категорически запретил выпускать ленту в  широкий прокат. Один из авторов сценария «Веселых ребят» Николай Эрдман к тому времени уже находился в местах не столь отдаленных (его имя отсутствовало и в титрах).

Но  за «Веселых ребят» неожиданно вступились начальник Главного управления культуры Б. Шумяцкий и писатель Максим Горький, убедившие Сталина лично посмотреть фильм. Как известно, вождь приехал к  Горькому, посмотрел комедию и  пришел в  восторг: «Посмотрел, точно в  отпуске побывал». В результате картина пошла одновременно во всех кинотеатрах СССР и была послана на  кинофестиваль в  Венецию, где имела такой громадный успех, что песню «Сердце, тебе не хочется покоя…» начали распевать даже венецианские гондольеры…

Снять комедию Александров задумал после возвращения из Америки, где он  со своим другом Сергеем Эйзенштейном, вместе с  которым они работали над великим «Броненосцем «Потемкиным», изучали опыт заокеанских коллег. И если главная мужская роль Кости Потехина изначально писалась на  солиста ленинградского мюзик-холла Леонида Утесова, то с кандидатурой на  роль Анюты у режиссера возникло немало проблем. Александров обошел все столичные театры, изучил анкеты всех молодых актрис, числящихся в картотеках фабрики «Мосфильм», и уже было пришел в отчаяние, когда ему сказали, что в подмосковном совхозе есть одна талантливая девушка-трактористка, которая и поет, и танцует, и собой весьма и весьма недурна. Григорий Васильевич отправился в тот совхоз, повстречался с  девушкой и тут же утвердил ее на роль Анюты. Однако карты смешал директор совхоза, примчавшийся на «Мосфильм» и чуть ли не силой уведший с площадки свою подопечную: «Ей пахать надо, а  вы с каким-то кино пристаете».

Как писала зарубежная пресса, «героиню «Цирка» спас статный ариец Cтоляров»О том, как в жизни Александрова возникла Любовь Орлова, существуют две версии. Согласно первой, рассказанной самим Григорием Васильевичем, он увидел Любовь Петровну в  спектакле «Перикола» музыкальной студии Немировича-Данченко, в которой Орлова играла главную роль. Театралы тридцатых судачили, будто в  Орлову был безумно влюблен руководитель студии, великий Немирович-Данченко. Но Любочка взаимностью на  чувства своего художественного руководителя отвечать не  спешила. «С ним же тогда жить придется, — отшучивалась она. — А я и так своего добьюсь». Встреча с Александровым доказала правоту ее слов.

Увидев 30-летнюю актрису, Григорий Александров понял, что наконец нашел свою Анюту. «На следующий день мы пошли в Большой театр на торжества, посвященные юбилею Леонида Собинова,  — вспоминал режиссер. — Во время концерта, в котором участвовали все тогдашние оперные знаменитости, я острил и предавался воспоминаниям… И на банкете продолжал азартно рассказывать ей  о  задуманных озорных сценах будущего фильма «Веселые ребята». Она с  ужасом слушала. Я говорил и говорил, надеясь убедить ее, потому что на мое предложение сниматься она сказала: «Нет». Кончился банкет, мы вышли на  улицу и  до  рассвета бродили по  Москве. В конце концов она согласилась сниматься в моем фильме, но прежде спросила: «Я чувствую, что мы часто будем спорить. Это не  помешает работе?». Я и сам это чувствовал, но что мне оставалось делать? Я, конечно же, произнес расхожую мудрость: «В спорах рождается истина».

Однако, по  мнению современников режиссера, рассказ Григория Васильевича выглядит слишком уж красивым. Да и склонность Александрова к сочинению всевозможных баек («Я тут Молотову звонил, и он мне по секрету сообщил…»  — одна из самых частых присказок знаменитого режиссера веселила всех его друзей) заставляет усомниться в категоричности, с которой Любовь Петровна отказывалась сниматься. Знакомые актрисы, напротив, утверждали, что Орлова мечтала получить роль Анюты. Но кинопробы с ее участием Александрову не понравились, и  он  завернул кандидатуру Орловой. Тогда Любовь Петровна уговорила свою близкую подругу Любовь Степанову, хорошо знавшую Александрова, пригласить того в  гости. Не  успел Григорий Васильевич, принявший приглашение, выпить чашку чая, как в  дверях степановской квартиры появилась Орлова. И еще через мгновение у хозяйки дома обнаружились неожиданные дела, и она, оставив актрису и  режиссера наедине, убежала. Когда она вернулась, Любовь Петровна обратилась к  ней со  счастливой улыбкой: «Представляешь, Григорий Васильевич предложил мне главную роль в  его новом фильме». Монета, выпущенная к 100-летию актрисы, стала редкостью у нумизматов

Как бы там ни было на самом деле, на роль Анюты Орлова действительно была утверждена. Любовь Петровна немедленно подписала трудовое соглашение, абсолютно не  обратив внимание на сумму гонорара, который ей полагался за съемки в «Веселых ребятах». Когда одна из  подруг указала Орловой на ничтожность вознаграждения, та лишь отмахнулась: «Да такую роль я и бесплатно готова играть».

— Ну, хоть Александрову скажите — может, он урезонит директора,— пыталась наставить актрису на  путь истинный более искушенная в делах финансовых подруга.

— Ну, вот еще — жаловаться! Он может подумать, что я жадная, склочная. Еще сниматься не начала, а уже цену себе набиваю.

— Ох, Любочка, не будет вам счастья! Это — кино. Здесь никто ваши жесты не оценит. Еще и посмеются над вами. Здесь уважают характер, а вы — цирлих-манирлих.

— А вот снимусь — увидим, какая я!

* * * * * *

У психиатров появился специальный термин — «синдром Орловой», означавший патологическую страсть пациенток подражать ОрловойСнимали «Веселых ребят» в  Гаграх. Александров приехал на съемки с женой и маленьким сыном Дугласом, названным в честь американского актера Дугласа Фербекса. (Когда иностранные имена выйдут из моды, Александров «переименует» сына в  Василия.) Любовь Петровна тоже была не  одна  — компанию ей составлял дипломат из  Австрии, роман с которым начался еще в Москве и которого все в съемочной группе считали ее мужем. Однако все время вне съемочной площадки Орлова проводила с  Александровым. Первым «поле боя» покинул австриец, вслед за  ним в Москву укатила и семья Григория Васильевича. Режиссер и актриса, и до того не скрывавшие своих отношений, открыто стали жить вместе…

Вскоре после премьеры «Веселых ребят» Александров и Орлова поженились, поэтому приглашение на прием в  Кремль им доставляли уже по одному адресу. Об их браке говорили разное. Многим не давал покоя тот факт, что друг к другу супруги обращались исключительно на «вы», а спать предпочитали в разных комнатах. При этом ни в одном из своих фильмов (а так как снималась Орлова в основном у мужа, другие режиссеры просто не решались ее приглашать), Александров не позволил ей целоваться с партнерами.

На вопрос о том, почему у них нет детей, Григорий Васильевич отвечал так: «Сначала она не  хотела, а  потом не  могла». А Любовь Петровна отделывалась шуткой: «У меня уже есть ребенок  — Григорий Васильевич даст фору ста маленьким детям, за ним тоже глаз да  глаз нужен».

* * * * * *

Ни в одной из картин актриса не целует своих партнеров (кадр из х/ф «Волга-Волга»)После триумфа «Веселых ребят» лицо Орловой стало почти иконой. Миллионы советских женщин прикладывали массу усилий, дабы хоть немного походить на любимую актрису. У психиатров даже появился специальный термин — «синдром Орловой», означавший патологическую страсть пациенток, даже ценой собственного здоровья стремившихся подражать Орловой. С  ростом 1 м 58 см и талией в 43 см Любовь Петровна была труднодостижимым идеалом.

Даже в Иране, куда Орлова (первой из советских актрис начавшая гастролировать за  рубежом) в  1942 году ездила с  выступлениями, вызвала настоящий бум  — черноволосые жительницы Тегерана, как одна, захотели стать блондинками. Рассказывают, что Лаврентий Берия, посмотрев во  время войны «Боевой сборник» с  участием Орловой, не удержался от  реплики: «Ого! А  у нее, оказывается, есть «за что» и есть «во что»!»

Кстати, за работу над «Веселыми ребятами» Григорий Васильевич и  Любовь Петровна получили по ордену, а Леониду Утесову, чьи эпизоды и так были значительно сокращены в пользу Орловой, достался… фотоаппарат.

Во время торжественного приема в Кремле, который устраивался в  честь деятелей искусства — орденоносцев, Сталин неожиданно подошел к Орловой и  предложил: «Выполню любое ваше желание. Просите». Секретарь, стоя за спиной вождя, приготовился записывать перечень требований кинозвезды — машину, дачу, квартиру. А  Любовь Петровна попросила сообщить о  судьбе ее  первого мужа Андрея Берзина, заместителя наркома земледелия, арестованного несколько лет назад.

Через несколько дней актрису пригласили на Лубянку. «Гражданин Берзин отбывает ссылку в  Казахстане. Если хотите, вы можете отправиться к  нему», — сказал принимавший Орлову чиновник НКВД. Любовь Петровна поблагодарила генерала за информацию и поспешила покинуть кабинет…

* * * * * *

Кадр из х/ф «Светлый путь»Окончательно статус первой актрисы страны закрепился за  Любовью Петровной после выхода на  экраны фильма «Цирк». Такого сумасшедшего успеха, который выпал на долю этой комедии, не ожидал никто.

В течение нескольких дней актриса в буквальном смысле возвышалась над Москвой. Фигура Орловой в  образе Марион Диксон была установлена на колокольне Страстного монастыря (ныне на  его месте находится кинотеатр «Пушкинский») — одном из  самых высоких сооружений в центре города по тем временам.

Орлова — ее портреты, голос, афиши — была везде. Нередко сама Любовь Петровна страдала от этого. Приезжая на гастроли, она не могла отдыхать ни  перед, ни после концертов — по всем улицам огромной страны были развешены громкоговорители, из  которых раздавались песни в исполнении Орловой. Однажды, когда ее попросили дать внеочередной, четвертый за день концерт для чекистов, актриса поставила условие — выключить день и ночь льющуюся из «тарелок» музыку.

В  Ленинграде премьерные показы «Цирка» совпали с  гастролями Художественного театра. Автомобиль с корифеями МХАТа не мог свободно передвигаться по  городу  — центр Ленинграда был запружен поклонниками Орловой, толпы которых блокировали автомобильное движение. Попав в очередную пробку, Иван Москвин, один из  ведущих актеров МХАТа, объявил сидящей рядом с ним Алле Тарасовой: «Да-а, синема!»

В актерском мире к Любови Петровне относились неоднозначно (кадр из х/ф «Волга-Волга»)Во  время пребывания Орловой в  других городах Советского Союза киношникам приходилось чуть  ли не  умолять руководителей автокомбинатов выделять Любовь Петровне хорошие автомобили. Дело в том, что возбужденная толпа поклонников, поджидая актрису после концертов, не раз выводила лимузины из строя, царапая их или оставляя вмятины на обшивке. В конце концов водители попросту стали отказываться возить Орлову…

Идея снять «Цирк» родилась у Александрова после того, как в московском мюзик-холле он  увидел обозрение «Под куполом цирка». В качестве соавторов сценария Григорий Васильевич пригласил писателей Илью Ильфа и  Евгения Петрова. А те, в свою очередь, привлекли к работе Валентина Катаева. Правда, в самом разгаре написания сценария писательский дуэт отбыл в  Америку и Александров обратился за  помощью к другому легендарному писателю — Исааку Бабелю.

Кстати, именно знаменитые авторы «Двенадцати стульев» заставили Орлову произнести ставшую крылатой фразу о возрасте. «Сколько же вам лет, Любовь Петровна?» — спросили писатели, узнав, что у актрисы хранится экземпляр повести Льва Толстого с автографом автора. «Маленькая собачка до  старости щенок», — ответила Орлова и  показала язык.

В основе «Цирка» лежит история об  американской актрисе Марион Диксон, имеющей чернокожего ребенка и  из-за этого вынужденной терпеть издевательства своего антрепренера Кнейшица. Свободу и  счастье Диксон обретает после того, как оказывается в  Советском Союзе и встречает бравого артиста Мартынова. Как потом написала шведская газета, героиню фильма спас «статный ариец Столяров». Надо отдать должное режиссеру, сумевшему из  этой откровенно пропагандистской истории («все самое лучшее — это советское») сделать веселый фильм о любви.

Афиша о выступлении Орловой могла остановить панику в осаждаемом фашистами городеВо время съемок сцены чечетки («Мэри верит в  чудеса! Мэри едет в  небеса!»), выбиваемой Орловой на  пушке, киношники не предусмотрели, что из-за расположенных внутри орудия софитов стекло может нагреться. А  ведь актрисе, облаченной в  облегающее трико, предстояло не  только танцевать на нем, но и сидеть. Когда сама Любовь Петровна почувствовала под собой раскаленное стекло, было уже поздно — съемка началась. Орлова честно выбила чечетку, а потом с обворожительной улыбкой уселась на  обжигающую площадку и допела песню. Потом, правда, по ее собственным словам, «три дня в туалете орлом сидела». А  эпизод с  «раскаленными танцами» так и вошел в фильм.

Актриса вообще проявляла чудеса героизма и стойкости. Во время съемок самого первого эпизода, в котором ее героиня с младенцем на руках бежит за уходящим поездом, Орлова оступилась и на бегу упала на рельсы, уронив одеяльце с ребенком. Киношники замерли от ужаса, думая, что Любовь Петровна могла пораниться. А значит, работу придется приостановить.

Каково же было их изумление, когда Орлова как ни в чем не бывало поднялась на ноги и, потирая ушибленное колено, улыбнулась: «Как там мой маленький? Жив-здоров?» Через мгновение ей  протянули сверток с завернутым в одеяло поленом, «исполнявшим» роль сына-негритенка, и съемки продолжились.

По традиции тех лет, первым зрителем новой картины стал Сталин. Ему вторая лента Александрова тоже понравилась, после чего имя режиссера стало для всех священным, а  сам Григорий Васильевич — неприкосновенным. Теперь только вождь мог позволить шутить в его адрес: «Берегите Любовь Петровну. Иначе — мы вас расстреляем!»

* * * * * *

Орлова и Александров были одной из самых обеспеченных пар Советского СоюзаВ актерском мире к Любови Петровне относились неоднозначно. Так, Рина Зеленая как-то сказала об  Орловой: «Лицо у нее было противное, пока за  него не взялся Григорий Васильевич». Говорят, Екатерина Васильевна (а именно так звучит полное имя актрисы) была влюблена в Александрова и  весьма ревниво относилась к  его законной супруге.

Впрочем, и Фаина Раневская, с которой Орлову связывали годы нежной дружбы, тоже не лезла за словом в карман: «Орлова, конечно, великолепная актриса. И  дисциплинированность ее  поражает. Но вот голос… Когда она поет, кажется, будто кто-то ссыт в пустое ведро». В конце жизни Фаина Георгиевна рассказывала, как ее  домработница, воспользовавшись тем, что Любовь Петровна засиделась в  гостях у  Раневской, решила пойти на свидание в роскошной шубе Орловой. Когда кинодива собралась домой и обнаружила пропажу шубы, то не стала поднимать скандал. А вернулась в комнату и проболтала с хозяйкой дома до возвращения предприимчивой домработницы. «Сказать, что Орлова — добрый человек,  — заметила тогда Раневская, — это все равно что признать, будто Лев Толстой  — писатель не без способностей».

«В одном провинциальном городке,  — рассказывает автор одной из лучших книг об  актрисе Дмитрий Щеглов,  — женщина проводила на войну мужа и двух сыновей. И в честь каждого недалеко от  дома посадила по  тополю. Деревья прижились. А сыновья и муж погибли. Тополя растут быстро. У каждого было имя, повадки и голос, который женщина узнавала, когда налетал ветер. Прошло время, тополя стали совсем большими, они закрывали дом от  дороги, от летевшей с нее пыли. Никакой другой пользы от них не было. Это женщине объяснили те, кто пришел к  ней с топорами и пилами: дорогу расширяли, тополя надо было уничтожить. Но она знала, что когда начнут рубить, сердце у нее разорвется. Об этом она и  написала в своем письме актрисе.

А  через несколько дней в  город приехала Орлова. После концерта она показала местным бонзам (устроившим ей грандиозный по районным масштабам прием) письмо вдовы, и  все решилось за пару минут. Тополя оставили в покое».

* * * * * *

В фильме «Встреча на Эльбе» актриса сыграла роль американской журналисткиВ  сороковых-пятидесятых Орлова и  Александров были одной из самых обеспеченных пар Советского Союза. Об  их шикарной даче во Внуково с огромным каминным залом по Москве ходили легенды. Жалобу Любови Петровны на то, что «так хочется во Внуково, а  опять приходится лететь в  Париж за  перчатками», передавали из уст в уста.

Для того чтобы финансировать постройку подмосковного имения (к дому прилегал 1 гектар грибного леса), Орлова начинает гастролировать по стране, требуя с организаторов концертов по  3000 рублей за выступление ( в  то время как высшая концертная ставка составляла 750 рублей). Поначалу перечить ей  никто не смел. Но потом кто-то написал письмо в  ЦК  партии. Лишь благодаря высоким связям статья «Недостойное поведение», опубликованная в  газете «Советское искусство», не имела для знаменитости печальных последствий.

Гостями во Внуково становились самые знаменитые люди не только Советского Союза, но и мира. Так, буквально на несколько часов к Орловой и Александрову заезжала Марлен Дитрих. А великий Федерико Феллини, который вместе с Джульеттой Мазиной во время одного из Московских кинофестивалей был приглашен во Внуково, оставил одно из  самых лучших высказываний о красоте хозяйки дома. В тот день, по воспоминаниям очевидцев, была плохая погода и  Григорий Васильевич то и дело жаловался на накрапывающий дождик. Но стоило на крыльце появиться Любови Петровне, как Феллини воскликнул: «Кто сказал, что погода плохая? Вот и солнышко!»

Ночью 23 января 1975 года в роскошной квартире на Большой Бронной раздался телефонный звонок. Звонила Любовь Орлова, умирающая

Родители — Евгения Николаевна Сухотина и Петр Федорович Орлов

 от рака в кремлевской больнице. «Гриша, что  же вы  не  приезжаете ко мне? Приезжайте, я жду». Александров лихорадочно оделся, вызвал шофера и  помчался к  жене. Через сорок минут он был у ее постели. «Как вы  долго…» — увидев его, с упреком сказала она. Это были ее последние слова… За год до смерти Любовь Петровна начала сниматься в своем последнем фильме «Скворец и лира». Согласно сценарию, в одном из  эпизодов семидесятидвухлетняя кинозвезда, играющая 20-летнюю девушку, должна была появиться в подвенечном платье. Фильм на экраны так и не вышел. Битва с возрастом была проиграна.

Однажды по возвращении домой с  озвучания «Скворца и лиры» у Орловой началась рвота. Врачи Кунцевской больницы, куда доставили знаменитую пациентку, решили, что у  нее камни в желчном пузыре, и назначили день операции. «Странно, что у меня такой маленький шов»,  — удивлялась после операции Любовь Петровна и показывала близким коробку с камнями, которые якобы у нее удалили.

Однако никаких камней у Орловой не было. Сразу после операции хирург позвонил Александрову и сообщил, что у Любови Петровны рак поджелудочной железы. Но  чтобы успокоить актрису, ей показали камни, вырезанные у другого больного.

Музыкальное образование будущая кинозвезда получала в консерватории, которую так и не смогла закончить из-за бедственного материального положения

А она ничего не знала и чувствовала себя гораздо лучше. В один из дней даже попросила привезти в палату балетный станок, у которого привыкла начинать каждый свой день. Александров привез станок, и его умирающая супруга по полтора часа в день занималась гимнастикой. Стонала от боли, но продолжала.

«Абсолютно не  боюсь умирать. Я  устала жить», — как-то сказала Орлова знакомой, пришедшей навестить ее  в  больницу. А  потом добавила, что прекрасно знает, ЧТО у нее на самом деле, хотя диагноз от нее скрывали…

Григорий Васильевич через год похоронил сына от  первого брака и женился на его супруге. Женщина, которую Любовь Петровна не  пускала и на порог своего дома, стала полновластной хозяйкой и московской квартиры, и внуковской дачи.

Когда в  1983-м не  станет самого Александрова, вдова не разрешит похоронить его в  одной могиле с  Любовью Петровной. Квартиру и  дачу продадут, а бесценный архив первой советской кинозвезды выбросят на  помойку…

…Весть о том, что на свалке валяются личные вещи и письма Орловой, мигом облетела подмосковный поселок. Дачники приходили, с любопытством перелистывали валяющиеся альбомы и книги. Пока во время одной из санобработок архив, который Любовь Петровна собирала всю свою жизнь, не был сожжен. Знаменитое имение первой советской кинопары стали сдавать в аренду. Поначалу в  доме сохранялся интерьер, придуманный Орловой. Но  со  временем о былых владельцах стал напоминать лишь забытый в кладовке портрет хозяйки, пробитый чьей-то ногой.

Игорь ОБОЛЕНСКИЙ Фото ИТАР-ТАСС, РИА-НОВОСТИ  http://gazeta.aif.ru/online/superstar/114/28_01

 

 


Холодная звезда по имени Любовь

Статус первой красавицы советского экрана Любовь Орлова поддерживала с неистовством маньяка

Любовь Орлова… В 40-е годы прошлого столетия это имя было настоящим брендом. Под Орлову одевались, стриглись, высветляли волосы…

Портреты небожительницы советского экрана хранились почти в каждом доме. Но мало кто знал, что за лучезарной улыбкой Любови Орловой таился панический страх, преследовавший ее до самой смерти, – страх постареть.

Символ молодости

Успех к Орловой пришел в 33 года. Для дебюта возраст приличный. Но актрису это не смущало. Во всяком случае, она старалась это тщательно скрывать. Для миллионов своих поклонников она должна была всегда оставаться символом неувядающей молодости, красоты. И успеха.

Стремление занять высшую ступень олимпа славы у Орловой было безграничным. Ради успеха она была готова на все. Родители будущей звезды мечтали, чтобы дочь стала пианисткой. После окончания гимназии Любочка поступила в Московскую консерваторию. Но через три года учебу пришлось бросить. В честолюбивые планы родителей вмешалась Гражданская война. Чтобы помогать семье, Люба подрабатывала тапером – играла на сеансах в кинотеатрах, а затем возила в Москву из Подмосковья молоко на продажу, волоча по морозу санки с тяжеленными бидонами. Говорят, именно тогда обладательница роскошной фигуры навсегда испортила свои некогда красивые руки (от тяжелой работы они огрубели), что доставляло ей впоследствии массу переживаний.

На своей подмосковной даче, 1955 год

О своем детстве и юности сама Орлова вспоминать не любила. В графе «социальное происхождение» она всегда писала: «из служащих». На самом деле актриса, блистательно игравшая ткачих и домработниц, происходила из древнего дворянского рода, тех самых знаменитых графов Орловых, чей жизненный путь золотой строкой вошел в историю России. А по матери еще и состояла в родстве с Толстыми. Любу и двух ее сестер воспитывали в лучших дворянских традициях. У девочек было все самое лучшее: и няни, и наряды, и учителя. А еще в имении Орловых часто устраивали домашние спектакли, на одном из которых выступление маленькой Любочки увидел знаменитый Шаляпин. Подняв ребенка на руки, растроганный певец произнес: «Это чудо станет великой актрисой!» и подарил свой портрет с надписью: «Моему дружку Любочке». Впоследствии это пожелание положит начало коллекции автографов великих людей, которой Любовь Петровна очень гордилась. 

Чего не скажешь о знатном происхождении актрисы. Опасаясь клейма дворянской дочери, Орлова даже «изувечила» одну из фотографий отца, отрезав ему мундир, украшенный царскими орденами Святой Анны и Святого Владимира. В образ гордости советского кино дворянские корни не вписывались. 

Любвеобильная звезда 

Предпочитала не афишировать Орлова и первый свой брак с крупным партийным чиновником, замом наркома земледелия, латышом по происхождению Андреем Берзинем, заключенный явно по расчету, дабы выбраться из нужды. При поддержке влиятельного мужа будущая звезда закончила хореографическое отделение театрального техникума, а затем поступила в студию В. Немировича-Данченко, где вскоре закрутила новый роман – с руководителем студии, сыном Немировича-Данченко Михаилом.

С поэтом Самуилом Маршаком (слева) и супругом Григорием Александровым

К тому времени ее брак распался: через семь лет после свадьбы Андрей Берзинь был обвинен в экономическом вредительстве и сослан в Сибирь. Начинающая актриса отчаянно нуждалась в новом покровителе. Сын знаменитого режиссера, одного из основателей МХАТа, подходил на эту роль как нельзя лучше. На смену Михаилу пришел крупный австрийский инженер, работавший в Москве, а затем – Оффенбах, постановщик первой советской оперетты «Перикола», в которой Орлова исполнила главную партию. Кто знает, узнал бы мир актрису Любовь Орлову, если бы не удивительная способность этой маленькой, хрупкой женщины «метр с кепкой» (рост актрисы составлял всего лишь 1 м 58 см) покорять мужские сердца.

Череда романов прекратилась после встречи с другом и соратником Эйзенштейна Григорием Александровым. Молодой амбициозный режиссер стал ее главным мужчиной, ее лотерейным билетом. Поводом для знакомства был поиск исполнительницы на главную роль в фильме «Веселые ребята». Побывав в Голливуде, Александров мечтал снять настоящую музыкальную комедию с актрисой, похожей на Марлен Дитрих. Увидев Орлову, режиссер понял, что нашел свою Анюту. А Орлова обрела верного спутника жизни. После съемок, которые проходили в Гаграх, «золотоволосый Бог» (как окрестила Александрова сама Орлова) пал, околдованный чарами актрисы. То, что «Бог» был женат и имел маленького сына, ее не смутило. Патологическая жажда признания требовала жертв. К концу съемок Орлова и Александров поженились. Восходящая звезда советского кинематографа не просчиталась: «Веселые ребята» имели оглушительный успех, принеся ей, никому не известной тогда исполнительнице, звание Заслуженного деятеля искусств и статус любимой актрисы «отца народов». Впереди были триумф «Цирка», «Волги-Волги», «Светлого пути», «Весны», многочисленные премии и невероятная народная любовь.

Время, назад!

Статус первой красавицы советского экрана актриса поддерживала с неистовством маньяка. Время, казалось, было не властно над ней. Благодаря изнурительным физическим упражнениям (Орлова до 70 лет стояла у балетного станка и занималась гимнастикой) и особому режиму питания примадонна советского экрана до старости носила один размер корсета, чем чрезвычайно гордилась. Из своих многочисленных поездок за границу она приво­зила не только последние модели нарядов, коих у актрисы было фантастическое количество, но и специальную лечебную косметику, о которой подавляющее большинство ее коллег по цеху, не говоря уже о простых смертных, даже не подозревали.

Едва ли не первой из советских актрис Орлова стала прибегать и к пластическим операциям. Когда и это не помогало, приходилось идти на хитрость. Чтобы не было видно морщин на экране, актриса заставляла Александрова прибегать к различным ухищрениям. В последнем фильме «Скворец и Лира» ее предательски выдававшие возраст руки «дублировала» 20-летняя девушка.

Высокому статусу Королевы советского кино соответствовал и образ ее жизни. Свободное перемещение по миру в условиях тотального железного занавеса, шикарные шубы, «мерседесы», рестораны, полеты в Париж за «парой перчаток» – все это делало Любовь Петровну советским аналогом голливудской звезды и вызывало раздражение коллег. У нее практически не было друзей. Каждый Новый год она встречала всегда одинаково: в уединении загородного дома во Внукове.

Последняя воля

Довольно странным выглядел и брак актрисы. Многие называли его игрой: с одной стороны, Орлова ревностно охраняла свои права на своего «светловолосого Бога», исключая любую возможность появления соперницы и безжалостно увольняя его смазливых ассистенток. С другой... Прожив вместе 40 лет, Орлова и Александров до самого конца обращались друг к другу исключительно на «вы» и спали в разных комнатах. Он называл ее Чарли, она его Спенсер. В честь великого Чарли Спенсера Чаплина, которого они оба боготворили.

Из большого кино Орлова исчезла задолго до своей кончины. По мнению критиков, ее блистательная кинокарьера окончилась фильмом «Весна», за главную роль в которой Орлова в 1947 году получила приз Венецианского кинофестиваля. После смерти Сталина звезда «столбовой дворянки советского кино» (как окрестили ее коллеги) быстро поблекла. Время приближающейся оттепели требовало совсем других образов. 

И Орлова ушла. В Театр имени Моссовета, где проработала еще двадцать лет, сыграв всего несколько ролей. В отличие от киноработ, театральные достижения актрисы оказались куда скромнее. Пытаясь взять у судьбы реванш, в последние месяцы перед смертью она пыталась найти пьесу, с которой могла бы достойно уйти из жизни.
Но сыграть в ней так и не успела. 23 января 1975 года, в день рождения своего мужа, Орлова попала в больницу, где через три дня скончалась от рака мозга. Великую актрису предали земле в день ее рождения – 29 января. Любовь Петровну хоронили с закрытым лицом. Такова была ее последняя воля. В памяти соотечественников она хотела остаться только молодой.

http://www.aif.ru/health/article/33114

Рубрики:  Возвращение в СССР.
Величайшие в истории.
Люди и Судьбы
Знаменитые женщины
Биографии

Метки:  
Комментарии (0)

Алейников Петр Мартынович

Дневник

Пятница, 22 Марта 2013 г. 13:17 + в цитатник

 

12.07.1914, деревня Кривель, Белоруссия - 09.06.1965, Москва

Лауреат Всесоюзного кинофестиваля в номинации "Первый приз за актерскую работу" за 1968 год.

Путь в кино

Родители умерли в начале 1920-х. Старшие сестра Катерина и брат Николай, погибли в 1932 году.Воспитанник Могилевской детской коммуны. В начале 30-х приехал в Ленинград, где поступил на курс Сергея Герасимова в Ленинградский институт сценических искусств.

Первые роли

Первую эпизодическую роль в кино сыграл в фильме "Встречный" (1932), затем была роль Петьки в "Крестьянах" (1935).

Однако это были не те роли, которые могли сделать его известным. По-настоящему открыл Алейникову путь в кинематограф Сергей Герасимов, пригласив его на роль Петьки Молибога в фильм "Семеро смелых" (1936).

Это фильм о молодых полярниках, уехавших на поиски олова в Заполярье, о стойкости и смелости героев в суровых условиях далекого Севера. Режиссеру Сергею Герасимову удалось соединить достижения немого кино с возможностями звукового кино. Съемочная группа много ездила во время съемок в экспедиции, стремясь воссоздать реальную среду происходящих в фильме событий. Актеры поднимались на ледники Эльбруса, жили на островах Баренцова моря среди непуганых птиц, осваивали лыжный и парашютный спорт в Хибинах.

Затем были роли в популярной музыкальной комедии "Трактористы" (1939), сказке "Конек-Горбунок" (1941), где он сыграл главную роль.

Случались и посредственные фильмы. Так в 1940 году Алейников снялся в фильме "Случай в вулкане". Уже во время съемок стало ясно, что фильм обречен на провал. Сценарий никчемный, сюжет скучный и надуманный, герои бесцветные. Режиссер, довольно посредственный, пытался что-то выжать из картины, но, кроме ссор и размолвок на площадке, ничего не получалось. Тут проявился характер Алейникова. Когда ему в конце концов все это порядком надоело, он не выдержал, спустил брюки, повернулся к режиссеру спиной и сказал: "Вот ты кто, а не режиссер!" После чего покинул съемочную площадку.

Любимец зрителей

И все же удачных фильмов в биографии Петра Мартыновича было гораздо больше. В 1946 году он снялся в роли Вани Курского в киноромане "Большая жизнь". После этого фильма к актеру навсегда прилипло имя его героя. Его и после смерти называли Ваней Курским. Может быть, еще и потому, что больше достойных ролей ему и не предлагали…

Обаяние, подкупающая искренность, заразительная жизнерадостность его героев сделали Алейникова одним из любимых актеров 1930-1940-х годов. Лукавство и неподдельный задор героев Алейникова симпатизировали народу, в то время как большинство плакатных, безликих персонажей только и делали, что подавали пример и призывали к чему бы то ни было.

В сороковые годы ХХ века Петр Алейников был предметом обожания всей Страны Советов. Алейников пользовался авторитетом даже среди уголовников - "обчистить" его квартиру у них считалось делом нехорошим, и ни один домушник на это так и не сподобился. Хотя других артистов, исполнителей официозных ролей, эта участь стороной не обходила. Начальство же любило его гораздо меньше: человек он был сильно пьющий, ни в какие рамки не укладывался, партийного "политесу" не признавал.

Последней работой в кино был не очень удачный кинороман "Утоление жажды" (1965). За главную роль в этом фильме П.Алейников посмертно в 1968 году получил приз Всесоюзного кинофестиваля. Больше крупных наград в его жизни не было.

Творчеству Алейникова посвящен фильм "Петр Мартынович и годы большой жизни" (1976).

 Снимался в фильмах:

 

Сын Петра Мартыновича - Тарас Алейников - кинооператор.

Дочь Арина Алейникова - актриса. Дочь актера Петра Алейникова.

Окончила Всесоюзный государственный институт кинематографии.

Дебютировала в кино в 1963 году, сыграв эпизодические роли в фильмах "Живые и мертвые" и "Я шагаю по Москве".

В следующем году она снялась в роли пионервожатой в знаменитой детской комедии "Добро пожаловать, или Посторонним вход запрещен!".

Алейникова активно снималась в кино в 60-е - 70-е годы, играя в основном небольшие роли. В 1974 году она снялась в документально-игровой киномонографии о своем отце "Петр Мартынович и годы большой жизни".

Последней работой была одна из главных ролей в фильме "Человек с аккордеоном" в 1985 году.

Снималась в фильмах:

  • Петр Мартынович и годы большой жизни (1974)
  • Сто дней после детства (1975)
  • Смятение чувств (1977)
  • Сюда не залетали чайки (1977)
  • Человек с аккордеоном (1985)

 В настоящее время не снимается

 Использованные материалы:
Энциклопедия кино Кирилла и Мефодия (CD ООО "Медиа-Сервис 2000);
Петр Алейников http://mediateka.km.ru;
"Вот ты кто" (Актерские байки http://kino.kulichki.com);
"Нож в сердце Марка Бернеса" (Актерские байки http://kino.kulichki.com);
фото http://actors.khv.ru


ВОТ ТЫ КТО

     Петр Алейников как-то снимался в фильме «Случай в вулкане». Скоро стало ясно, что фильм обречен на провал. Сценарий никчемный, сюжет скучный и надуманный, герои бесцветные. В общем, Алейникову в конце концов все это порядком надоело. Между тем, снята была уже половина фильма. Режиссер, довольно посредственный, пытался что-то выжать из картины, но, кроме ссор и размолвок на площадке, ничего не получалось. Между ним и Алейниковым ссоры возникали особенно часто и по всякому поводу. Наконец, после съемок очередного эпизода, Алейников не выдержал, спустил брюки, повернулся к режиссеру спиной и сказал: «Вот ты кто, а не режиссер!» После чего покинул съемочную площадку.

 ГРУДИНКА

     Николай Крючков и Петр Алейников - на кинофестивале, среди зарубежных гостей. Крючков показывает на хорошенькую раскосую актрису:

- Петь, Петь, глянь, какая корейка-то! Ох, хорошая корейка!

- Да уж че там, Коль!.. Я те скажу, Коль: корейка-то хороша, да грудинки никакой!!! – ответил Алейников.

 КУПЕЧЕСКИЕ ЗАМАШКИ

      В те годы артистам почему-то менее всего удавались роли аристократов. То ли режиссеры заставляли их кривляться и манерничать, то ли сами они относились к этому классу с иронией. Но чаще всего получался пародийный гротеск. То же самое происходило с ролями священников, купцов и нэпманов. Однажды Петру Алейникову пришлось играть купца, и образ у него выходил какой-то слишком картинный. Вдобавок падал с головы цилиндр. Наконец партнеру надоело и он заметил:

-  Ты, Петр, раз уж цилиндр валится с твоей башки, хоть бы поднял его красиво и элегантно…

     На что Алейников раздраженно возразил:

- Да пес с ним, с цилиндром этим! Пускай валяется. Вовсе я не должен его поднимать. Я купца играю, богача, у него цилиндров этих – завались. Не будет он все время нагибаться и кланяться перед каждым своим упавшим цилиндром…

  По материалам книг: Борис Львович «Актерская курилка» и "Жизнь замечательных людей" (Актеры кино).

 Алейников Петр: Шедевры старого кино. "Семеро смелых"

После роли Молибоги в фильме «Семеро смелых» Петра Мартыновича Алейникова узнала и полюбила вся страна. Картина имела огромный успех, а песню про то, как «страна посылает штурмовать далёко море» перепевают до сих пор.

До Молибоги у Алейникова было две эпизодические роли. Но интереса ни у публики, ни у критиков они не вызвали. Только Сергей Аполлинарьевич Герасимов смог дать молодому ученику именно ту роль, которая стала началом звёздного пути актёра в отечественном кинематографе 30-40-х годов. В роли остроумного, обаятельного и простого советского парнишки Молибоги, как в зерне, уже заложены основные черты алейниковского героя.
Так получилось, что актёр почти всегда играл как бы одну и ту же роль, одного и того же героя… Случай в кинематографе, к сожалению, не редкий. Однажды прекрасно сыгранная роль приклеивается к актёру, как ярлык, навсегда. И ни зритель, ни режиссёры уже не хотят видеть артиста в каком-либо другом проявлении.
Спустя три года после фильма «Семеро смелых» на экраны вышла картина Леонида Лукова «Большая жизнь». Картина во многом уникальная. Казалось бы, типичный для соцреализма сюжет: нелёгкий, но радостный и светлый труд шахтёров. Пожилой опытный стахановец и молодые ребята, не лишённые пагубных привычек – как-то заложить за воротник. В финале молодые шахтёры избавляются от вредных привычек, принимают эстафету стахановских подвигов, а за одно разоблачают врагов народа - вредителей на шахте.
Но при всей типичности сюжета «Большая жизнь» резко отличается от других картин своего времени. В ней почти нет каменного мёртвого пафоса тех лет. Картина полна жизни, она построена на контрасте с сюжетом. Её создатели пошли по пути снижения пафоса, по пути простоты. И в первую очередь достичь этого удалось благодаря замечательным актёрам. Борису Андрееву, Марку Бернесу, Ивану Новосельцеву и, конечно же, Петру Алейникову - незабываемому Ване Курскому - весельчаку и балагуру, простому парню с гитарой, любителю девушек и не дураку выпить, однако к концу фильма находящему в себе силы отказаться от этой вредной привычки.
Роль Вани Курского стала главной ролью Петра Алейникова. Имя героя пристало к актёру. Даже после смерти Алейникова продолжали называть Ваней Курским.
Актёр создал не просто удачный и обаятельный образ. Имя Алейникова стало нарицательным. Он выразил опредёлённый тип героя того времени. Да и не только того. В героях Алейникова (а все они были сильно похожи на Ваню Курского) есть что-то исконно русское. Бесшабашное, свободное, простое и в то же время мудрое; весёлое - и немного грустное. Не даром Алейников с таким успехом сыграл роль Иванушки-дурачка у Александра Роу в «Коньке-горбунке». Образ стоящий у самых истоков русского характера. Архетип русского мужика.
Линия алейниковского героя оказала намного большее влияние на персонажей нашего кинематографа, чем принято думать. Поэтика и образы шестидесятников очень близки алейниковскому типу. Молибога отправлялся зайцем в Арктику. А ребята из фильма «Мой старший брат» по повести Василия Аксёнова «Звёздный билет» уезжали в Прибалтику в рыболовецкий совхоз.
Герой Юрия Визбора в «Июльском дожде» - прошедший войну, образ настоящего товарища, ироничный, всегда с гитарой и каждый раз с новыми девушками, одна краше другой - это же всё тот же (правда, немного углублённый) алейниковский тип.
А мечта всех советских женщин - баталовский Гога из фильма «Москва слезам не верит» - чем не повзрослевший и перенесённый в другое время алейниковский герой? Даже голоса чем-то похожи…
Голос Алейникова тема особая. Его неповторимая и немного странная манера говорить сыграла немаловажную роль в создании алейниковского героя.

После выхода в прокат суперпопулярной комедии Ивана Пырьева «Трактористы», три её героя, «три богатыря» - как называли Николая Крючкова, Бориса Андреева и Петра Алейникова - стали практически национальными героями. О приключениях троицы ходили настоящие легенды.
Однажды в Киеве троица после очередной гулянки уснула… в витрине мебельного магазина! На утро все трое были арестованы. И выпущены только по ходатайству директора того самого магазина. В плату за свободу актёрам пришлось ещё одну ночь провести в витрине магазина. Ушлый директор смекнул, что это ни что иное, как отличнейшая реклама. Так что Алейникова, Андреева и Крючкова можно считать первыми советскими актёрами, принявшими участие в рекламной акции.

Сейчас трудно сказать насколько сам Алейников в жизни был похож на своих героев. Однако одна черта была актёру свойственна и в жизни… Ваня Курский в «Большой жизни» довольно легко завязывал с алкоголем. Однако в реальной жизни всё сложнее, чем на экране. Одному из своих друзей Алейников признавался: «Мне не пить нельзя. Если, понимаешь, я вовремя не выпью - мне хана: задохнусь я, понимаешь. У меня, понимаешь, в душе - гора, не передохнуть, не перевернуть, не перемахнуть… Иной раз думаю: неужто один я такой непутёвый да неуёмный, а погляжу на улицу или в зал - всем ведь дышать нечем, всем, но они, дураки, терпят, а я пью и не терплю. У меня бабушка казачка была, вот я и буду пить, а не терпеть…»
То, что начиналось как «красивая» жизнь молодой звезды, заканчивалось как страшная неизлечимая болезнь, сводящая актёра в могилу.

После войны Алейникову снова предлагали роли одного и того же плана. И никому не было важно, что его герой прошёл войну, которая не могла его не изменить, что сам актёр тоже изменился. Режиссёрам и зрителям был нужен прежний Алейников. Он не должен был взрослеть и изменяться с течением времени.
Только через десять лет начнут появляться фильмы, где люди, пережившие войну, будут показаны глубоко и многослойно. Но к этому времени постареет уже сам Алейников и снова останется не у дел.
Только в одном фильме Алейникову предложили роль совсем иного плана. В картине «Глинка» актёр сыграл Пушкина.
Роль принято считать неудачей актёра. Да и сам фильм оказался слабым.
Алейникову так и не удалось переломить сложившийся стереотип восприятия. Да и никому это было не нужно. А ведь вспоминая хотя бы того же Савку, «рыжего чёрта» из «Трактористов», понимаешь, что Алейников мог отлично проявить себя как яркий комедийный актёр.
Его всё реже звали сниматься, а роли были всё мельче - далёкие отголоски былого золотого для актёра времени конца 30-х, начала 40-х годов. Алейников всё больше пил.
Последнюю его роль в картине «Утоление жажды» зритель увидел уже после смерти актёра. Старик Агеев: опустившийся от пьянства рабочий - такая безжалостная точка в образах, созданных Петром Мартыновичем Алейниковым на экране.
Артист, создавший неповторимые, обаятельные и жизнерадостные роли, умер в нищете и одиночестве. Он не удостоился при жизни ни одной премии. Похоронить Алейникова собирались на отдалённом участке Ваганьковского кладбища.
На помощь умершему другу пришёл Борис Андреев. Он настоял на том, что бы Петра Алейникова похоронили на престижном в то время Новодевичьем кладбище, на месте «забронированном» для «актёра-орденоносца» Бориса Андреева.
Спустя 17 лет сам Андреев был похоронен на Ваганьковском кладбище.

Но киноплёнка не знает реальных горестей, запечатлённых на себе людей. Со скоростью 24 кадра в минуту движётся замкнутая в целлулоид вечность. Здесь все так же молоды, неизменны и счастливы, как и 65 лет назад.

(По материалам программы "Шедевры старого кино").

ПЕТЯ Алейников, уроженец села Кривень Могилевской области, осиротел в 20-м году. Отец погиб, сплавляя лес по Днепру, следом ушла из жизни мать. С 10 лет начал Петруха свою беспризорную одиссею. Бродяжил, воровал, сбегал из-под арестов. В колониях и детприемниках долго не задерживался. В Шкловской школе-интернате подружился с киномехаником. Обучаясь его ремеслу, не на шутку полюбил кино и рванул в Москву, «поступать на артиста». Пришлось, правда, сделать остановку в трудовой коммуне им. Десятилетия Октября, где будущий актер блистал в самодеятельных постановках им же организованного драмкружка. Там его и приметил режиссер В. Кумельский, хотя красивая легенда и утверждает, что совет о театральной карьере подал Алейникову сам Киров.
   В 1930 году 16-летний Петр Мартынович объявился в Ленинграде. Предъявив в Институте сценических искусств рекомендательное письмо из колонии, он поступает на отделение кино, где преподавал молодой Сергей Герасимов. Уже тогда этот режиссер помогал ученикам, задействуя их в своих кинокартинах. И так случилось, что на съемках одного из ранних фильмов Алейников без памяти влюбился в свою партнершу, 17-летнюю Тамару Макарову. Правда, чувств своих открыть не решился, молча страдал и… дострадался. «Первая любовь» стала супругой Герасимова. С горя Алейников круто запил и даже покинул съемочную группу.
   Первый настоящий успех принес ему фильм того же Герасимова «Семеро смелых» (1935), где его партнершей вновь стала Макарова. Роль «полярного зайца» с чудной фамилией Молибога, контрабандой проникшего на зимовку, принесла Алейникову не просто известность, а настоящую зрительскую любовь. А уж когда в 1939 году на экран вышли «Трактористы», закадычная парочка Андреев — Алейников стала предметом безудержного и всенародного обожания.
   ЛЕГЕНДЫ об их похождениях передавались из уст в уста, как сказания о народных героях. Рассказывали, как, хорошенько «отдохнув» в киевском ресторане, Андреев и Алейников двигались по Крещатику в сторону гостиницы, но, почувствовав непреодолимую усталость, заночевали на широкой кровати… в витрине мебельного магазина. Причем Андреев со словами: «Петя, была команда «отбой!» — прошел прямо через витринное стекло. Очнулись оба в милицейской КПЗ. Дежурный, видя перед собой известных артистов, извинился, но начал составлять протокол. «А вот и не составишь!», — заявил Андреев и одним махом выпил всю чернильницу. Пока искали новые чернила, в КПЗ срочно прибыл начальник со всей семьей, родственниками и друзьями. Начался импровизированный творческий вечер, который плавно перешел в продолжение банкета. Савка-тракторист (персонаж Алейникова) оказался любимым героем начальника, и вскоре вся компания распевала «Здравствуй, милая моя!», напрочь забыв и о витрине, и о чернилах, и о протоколе.
   Частые злоупотребления алкоголем вызвали у актера массу заболеваний. Он перенес операцию на ноги, в начале 60-х из-за мокрого плеврита у него удалили одно легкое. Жизненные силы постепенно покидали Алейникова. Несмотря на то, что Алейников был обожаем зрителями, многие режиссеры боялись связываться с ним, зная его скандальный характер. Например, в 1945 году на съемках фильма "Морской батальон" режиссер Александр Файнциммер вынужден был применить силу, чтобы привести Алейникова в нормальное состояние. Алейников тогда приехал на съемки в Ленинград со своей любовницей Лидией, вечерами в номере гостиницы напивался и бил ее смертным боем. Режиссеру приходилось вызывать моряков, чтобы те охраняли бедную женщину. Из-за обильных возлияний он потерял роли в таких картинах, как: "Адмирал Нахимов" (1947), "В квадрате 45" (1954) и др.
   ...В 1955 году молодой режиссер С.Ростоцкий начал съемки первого своего фильма "Земля и люди". Кто-то предложил ему снять в одной из ролей Алейникова: мол, без работы тот совсем спивается. С.Ростоцкий встретился с актером, спросил у него можно ли надеяться на то, что он не подведет. Алейников дал твердое слово не брать в рот ни капли. И свое слово сдержал. Это было первое появление актера на экране после пяти лет творческого простоя (в 1950 году он снялся в фильме "Донецкие шахтеры"). Однако изменить что-либо в лучшую сторону в судьбе Алейникова съемки в этом фильме уже не могли – болезнь зашла слишком далеко. Он ушел из семьи, жил у каких-то чужих людей. Видевший его в те годы П.Леонидов вспоминает слова П.Алейникова: "Мне не пить нельзя. Если, понимаешь, я вовремя не выпью – мне хана: задохнусь я, понимаешь. У меня, когда срок я пропущу, одышка жуткая, как у астматика, а выпью – и отойдет, отхлынет. У меня, понимаешь, в душе – гора, не продохнуть, не перешагнуть, не перемахнуть. Боря Андреев – вон какой здоровый, а с меня чего взять-то? Иной раз думаю: неужто один я такой непутевый да неуемный, а погляжу на улицу или в зал – ведь всем дышать нечем, всем, но они, дураки, терпят, а я пью и не терплю. У меня бабушка казачка была, вот я и буду пить, а не терпеть".
   Петр Алейников скончался 9 июня 1965 года в Москве, в "высотке" на площади Восстания.
   Его ближайший друг актер Борис Андреев, надел все множество своих регалий и отправился к тогдашнему хозяину Москвы Промыслову. «Вот, - говорит, - какое дело: Петя-то Алейников перед смертью мне говорил, что мечтает лежать на Новодевичьем кладбище. Так уж нельзя ли…» «Никак нельзя, - отвечает ему Промыслов, - потому как на Новодевичьем положено только народным артистам СССР, да еще хорошо бы, чтобы лауреат Госпремий и Герой Соцтруда… А Алейников ваш заслуженным РСФСР только был!» «Дак ведь любовь народная, дак ведь актрище-то какой!..» - как можно убедительней басил Андреев. «Никак не могу, - стоял на страже порядка «хозяин», - не положено, при всем к вам, дорогой Борис Федорович, уважении!» Тогда Андреев, отбросив церемонии, опустил на вельможный стол свою огромную кулачину: «А я помру – меня куда снесут?» «Вот вам по всем статьям положено Новодевичье!» «Значит, так, - прогремел Андреев, - официально требую: положите Петьку в мою могилу на Новодевичьем! А меня уж – хоть под забором!..» И добился-таки: лежит Алейников на элитарном кладбище!

 Кумир ненашего времени

Вылет Ил-18 по маршруту Ашхабад -- Москва задерживался. Вдоль череды пассажиров проплыли медицинские носилки, на которых неловко угнездился худощавый мужичок. Помятое лицо, изрядная плешь, шея в гармошку -- похоже, работяга... Необычайно длинные ресницы прятали безмерную усталость серо-зеленых глаз. В тот весенний день 1965 года никто из попутчиков и не заподозрил, что вместе с ними в свой последний авиарейс над страной, все еще его обожавшей, отправился легендарный Петр Алейников -- бывший беспризорник, а ныне истинно народный артист, хотя и без официального звания. 9 июня уже в Москве ему суждено было расстаться с этим чудным и чудным миром, вызывавшим порой едкую досаду пополам с изумлением.

Знал ли пятидесятилетний Алейников, отправляясь на натурные съемки в Каракумскую пустыню, что фильм «Утоление жажды» окажется для него последним? Скорее всего, нет: ему не говорили, что болезнь его смертельна. Но именно по этой причине артиста и не удерживали от поездки: ему уже ничто не могло повредить, поскольку одно легкое было удалено, жить оставалось недолго... И все же тем, кто давно списал Алейникова в тираж, он успел кое-что доказать.

Одни штаны на двоих

Объявись актер такого масштаба в наши дни, его наверняка аттестовали бы мегазвездой. Даже в 65-м в туркменской пустыне (при том, что Алейников почти не снимался до этого несколько лет) строители Каракумского канала за ним буквально охотились. Нанимали вертолет и кружили над съемочной площадкой, чтобы, завидев своего любимца, умыкнуть в город и угостить от полноты чувств в местном ресторане. Впрочем, обычно Алейников категорически отказывался -- только раз уступил просьбе большого начальства, которое помогло киногруппе бульдозерами и прочей техникой в организации съемки прорыва плотины.

Еще с начала 30-х этот артист казался простому зрителю своим в доску, будто только что спрыгнул с раздолбанного трактора, поднялся в драной робе из забоя, небрежно присел за соседний столик в пивной... Началась его слава с фильма «Семеро смелых», работу в котором учитель Петра Алейникова Сергей Герасимов зачел студенту как дипломную. После роли арктического зайца -- поваренка Молибоги, тайком пробравшегося на зимовку и носившего подлинное имя артиста -- Петр Мартынович, -- началось обвальное поклонение. Исказило ли оно личность Алейникова? Вряд ли. Во всяком случае, его сокурсник Георгий Жженов уверяет, что на экране он был таким же, как в жизни:

-- Петька был моим товарищем. Вместе учились, вместе озорничали, за одними девчонками бегали, в одну форточку лазали, одни штаны носили... Кстати, одни штаны на двоих -- это не художественный образ. Поскольку Алейников был из беспризорников, а мне кое-какая одежка от родных все же досталась, то я ею с Петькой делился. Время было тяжелое -- начало 30-х. Нас кормили одной чечевицей, приходилось подворовывать, подделывать чеки, словом, изворачиваться на грани преступления. Кстати сказать, нашего отчаянного киношного курса в Ленинградском институте сценических искусств многие боялись, остерегалась даже окружная милиция. Из недр институтского общежития исходила уйма хулиганских выходок и скандалов. На курсе было два лидера -- Ванька Кузнецов (его тоже знают по фильмам «Семеро смелых» и «Комсомольск») и я. А Петя в силу нерешительности и неопределенности характера все никак не мог выбрать, к которому из двух соперничающих кланов примкнуть. Был он, можно сказать, шалопутом, что ли, своим и здесь, и там.

Заложник публики

По окончании вуза (и в отсутствие однокашника Жженова, который в 38-м был репрессирован) Петр Алейников крепко сдружился со своим постоянным партнером по съемкам Борисом Андреевым. В легендах об их совместном молодечестве теперь уже трудно отделить правду от вымысла. Говорят, на один из приемов по случаю выхода фильма с их участием друзей почему-то не позвали; тогда актеры-шалопаи явились туда в одних трусах, перемазанные чернилами. Снимаясь в Киеве, закадычные приятели однажды крепко выпили, пробрались в мебельный магазин на Крещатике и прикорнули на дорогих шикарных кроватях. Наутро изумленные прохожие любовались своими кумирами, мирно спящими за стеклом витрины. С одной стороны, эти вполне безобидные шалости полны детской инфантильности, с другой же -- довольно артистичны, так что вполне могли бы вписаться в ряд современных хеппенингов и столь модных ныне художественных акций.

Собственно, тип личности, присущий Алейникову, существовал во все времена. Просто если в XIX веке его опасное очарование воплощал бретер Денис Давыдов, то в наши дни эмблемой подобного поведения может служить талантливый и отвязный Шнур.

В 30-е годы стихийную идеологию «отвязности», насколько это было возможно, воплощал Алейников. Причем его киногерои -- как энтузиасты, так и пофигисты -- были замечательно человечны и симпатичны. Пофигисты даже перерождались в энтузиастов как-то забавно и естественно -- без меднолобой партийной риторики, а в процессе удалого, к примеру, перепляса, как в пырьевских «Трактористах». Подобное удальство времен «Трактористов» и «Большой жизни» (и экранное, и реальное) выдержано, можно сказать, в духе фольклорной традиции, как если бы Борис Андреев был могучим Ильей Муромцем (которого, кстати, позже и сыграл в кино), а Петр Алейников -- лукавым Алешей Поповичем, только в современной инкарнации.

Надо сказать, благодарная публика при всем своем простодушном обожании много нагадила артисту Алейникову. Во-первых, при каждом удобном случае тащила за стол и наливала рюмку (а он не умел отказывать). Во-вторых, когда с возрастом актер попытался сменить амплуа, появившись в эпизоде фильма «Глинка» в гриме и образе Пушкина, гегемон его освистал, желая видеть только бесшабашным Ваней Курским.

Что касается питейной невоздержанности Петра Мартыновича, то свидетельские показания на сей счет расходятся. Во всяком случае, Татьяна Окуневская в свое время рассказала автору этих строк, как, едва выйдя из ГУЛАГа, встретила Алейникова на Арбате: «Он совершенно остолбенел, а из чудных, необъяснимых его глаз -- если бы такие глаза были на изображении Христа, то верующих стало бы на много миллионов больше -- полились слезы. Потом опомнился, потащил меня в соседнюю шашлычную. «Мне, -- говорит, -- сейчас пить нельзя, а ты пей и ешь. Что ты хочешь?» Зовет официанта и заказывает все меню...» «Мне нельзя» -- явно означает, что Алейников лечился от неумеренного пристрастия к спиртному. Очень возможно, что и подлечился, поскольку драматург Яков Костюковский (и не он один) твердо ручается, что впечатления алкоголика Алейников не производил. Другое дело -- частенько бывал слегка навеселе... Как ни ужасно ссылаться на результаты вскрытия, но, по словам Булата Мансурова (режиссера «Утоления жажды»), хирург Баснер утверждал: печень Алейникова оказалась совершенно здоровой. Просто в жизни он легко пьянел, так что с одной-двух рюмок давал повод болтунам живописать его питейные шалости в категориях большого загула.

Семьянин-скиталец

При том что Алейников страстно любил детей, «мысль семейная» была ему если и свойственна, то в очень специфическом выражении. С будущей женой Валентиной Лебедевой он познакомился на «Ленфильме» -- та работала монтажницей, и когда родила сына Тараса, стала домохозяйкой. (Позже, в 44-м, в эвакуации, появилась на свет и дочь Арина.)

Жена была женщиной во всех отношениях достойной, но не всегда понимала вольнолюбивую натуру Петра Мартыновича. Бывало, приходила к Борису Андрееву, чтобы забрать благоверного и водворить под сень семейного абажура. (В противном случае он мог с удовольствием и заночевать в гостеприимном андреевском доме.) Возможно, Валентина не учитывала, что причина постоянного отсутствия супруга состоит не в преднамеренном шалопайстве, а в том, что еще в полубессознательном возрасте наш герой оказался на улице...

Алейников был третьим ребенком в деревенской семье. Жили они на Могилевщине. Когда отец во время лесосплава угодил в ледяную воду и умер от воспаления легких, то детям (в том числе и пятилетнему Пете) пришлось взять котомку и отправиться попрошайничать: мать не могла их прокормить. Совершенно очевидно, что чувство дома не успело укорениться в сознании мальчишки (поскольку и дальше он скитался по интернатам, приютам и коммунам для сирот). Бродяжничество, беспризорная вольница стали поведенческой моделью, которая закрепилась на всю жизнь на уровне безусловного рефлекса.

В сущности, он был не столько шалопут, сколько подлинный странник. То есть, во-первых, странный, необычный человек и, во-вторых, непоседа, склонный к странствиям, блужданиям вне дома в поисках удивительных встреч и приключений (а то и к провокации оных с помощью своих неистощимых импровизаций-хеппенингов). Ему ничего не стоило, скажем, взять такси и сорваться в Ленинград. Причем, обнаружив, что забыл деньги, так что нечем рассчитаться с водителем, он мог выйти из машины и попросить у прохожих взаймы: те устраивали давку, чтобы ссудить пятеркой своего кумира. Даже забрести в районное отделение милиции и травить байки операм и участковым было Петру Мартыновичу веселей и занятней, чем благонравно дремать у домашнего очага.

При всем том режиссер Булат Мансуров называет Алейникова однолюбом: «Петр Мартынович был предан своей жене. А уж как уклонялся от преследования назойливых поклонниц, не знаю. Думаю, при помощи все той же своей застенчивости».

Впрочем, застенчивость могла сочетаться с приступами беспричинной ревности и ярости. Тот же Георгий Жженов рассказывает, как встретился с Алейниковым после своего первого освобождения (незадолго до новой отсидки):

-- Мы прекрасно сидели за столом, разговаривали. Но возникла щекотливая тема. Петя ведь был человеком величайшей щедрости, и изрядная доля его гонораров уходила на так называемых друзей, то есть первых встречных прощелыг, которых липло к нему великое множество. Ну я возьми и скажи ему, что нехорошо это, когда деньги уплывают из семьи: жалко Валентину с ребятами. Надо заметить, что к этой девчонке с Охты я очень хорошо относился, а в свое время, можно сказать, даже благословил их брак. Вот и позволил себе высказаться. А он понял это по-своему: приревновал! Да так загорелся, что мы едва не стыкнулись на кулачки... Извинялся потом, едва в ногах не валялся: «Жорка, прости! Ты ж меня знаешь...» Но что говорить -- дело прошлое.

Советский Мармеладов

В последние годы Алейникову жилось не ахти как радостно. Где-то лет в сорок артиста практически списали со счетов. Сниматься почти не звали, предлагали все больше эпизоды -- от милиционеров до пожарных. Вероятно, шлейф скандалов (похоже, изрядно раздутых «доброжелателями») заставлял режиссеров опасаться: а ну как подведет? (Или, чего доброго, в глазах группы скомпрометирует: снял же однажды штаны перед постановщиком картины «Случай в вулкане», предъявив голый зад: вот, мол, кто ты, а не режиссер!)

Потому так благодарно и ухватился Алейников за драматическую роль Марютина в «Утолении жажды» -- человека грешного, тертого жизнью, но, как выяснялось, не конченого. На площадке артист вел себя изумительно: все беспокоился, не тянет ли на себя одеяло, не подавляет ли партнеров. Режиссеру наказал строго следить, чтобы не вылезали его актерские штампы, которые требовал душить в зародыше.

В картине был момент, когда героя Алейникова судили товарищи: тот украл деньги. После суда шел душераздирающий эпизод, когда его Марютин умолял корреспондента не писать заметку про его грехопадение: был в отчаянии от мысли, что любимая дочь все узнает. Алейников с такой покаянной страстью провел эту сцену, что его молодой партнер Анатолий Ромашин (это был его дебют в кино) не удержался от слез.

Кино и жизнь для Алейникова были сообщающимися сосудами: он и в повседневной реальности стал к тому времени не чужд подобным покаяниям -- со слезами, с выворачиванием себя наизнанку, с демонстрацией всей безмерной собственной беззащитности. Словом, если в молодости его личность выдерживала сравнение с былинным озорником Алешей Поповичем, то теперь, в зрелости, прошедший через разочарования и надломленный болезнью, Алейников являл собой тип человека Достоевского: средоточие высот духа и головокружительных бездн в самом причудливом их сочетании. Он чем-то походил на беднягу Мармеладова, осознающего собственную вину перед детьми, но не способного ничего изменить ни в себе, ни в мире. (Сегодня сына Алейникова -- Тараса, ставшего кинооператором-документалистом, уже нет в живых; дочь-актриса -- Арина живет с семьей в США.)

Общеизвестна история, что когда Петра Алейникова не стало, его закадычный друг Борис Андреев пришел в Моссовет и, стукнув кулаком по столу, заявил: если другу Петьке, не имеющему звания народного артиста СССР, не полагается место на Новодевичьем, то он, Андреев, уступает свое...

И Алейникова схоронили на престижном погосте. Мало кто знает, что сам Борис Федорович, переживший Петра Мартыновича на 17 лет, лежит вдали от могилы закадычного друга -- на Ваганькове. Просто ему-то своего места на Новодевичьем никто не отдал. Похоже, измельчало сословие народных артистов с уходом таких могикан, как Алейников с Андреевым.

Татьяна РАССКАЗОВА

В материале использованы фотографии: из архива «ОГОНЬКА», из российского гос. архива ЛИТЕРАТУРЫ И ИСКУССТВА, FOTOBANK


автор Петр АЛЕЙНИКОВ

 Родился я в 1914 году в Белоруссии, [в] Могилевской губернии в крестьянской семье. Вспоминается мне большое село Криель в котором я родился, где был пастухом, служил в наймах у богатого дяди Корнея.

Незабываемая природа Белоруссии. Обилие леса, лугов, рек. Днепровские плоты, белорусские народные песни.

Дед Талаш, у которого я был подпаском, рассказывал мне много былин, рассказывал о больших городах, в которых он бывал, будучи солдатом.

Однажды, когда меня дядя Корней крепко побил за то, что я уснул и не устерег скотину, я решил бежать. Познакомился с плотовщиками и на другой день был уже в городе Быхове, который тогда на меня произвел ошеломляющее впечатление.

Там я встретил таких же ребят, как я, только более «опытных», и поехал с ними по городам Белоруссии. Орша, Борисов, Минск, Гомель и т.д. Начались дни беспризорной жизни: детдома, приемники, колонии. В 1928 году с Борсуковской колонии трудновоспитуемых детей как перевоспитанный был отправлен в 1-ю Белорусскую трудовую коммуну. Эта коммуна поистине была трудовой. Многое и многое дала она воспитанникам ее.

С огромной радостью я читаю письма моих друзей по коммуне. Людей с большой буквы: Героев Советского Союза, инженеров, изобретателей и т.д. Большая гордость, большая радость за этих людей и большое спасибо людям, воспитавшим нас.

Моя сокровенная мечта сыграть такого человека. Человека, прошедшего тернистый путь, человека с настоящим русским юмором, талантливого и непоколебимого.

В 1931 году я поступил в Ленинградское театральное училище, на кинофакультет, в мастерскую Сергея Апполинарьевича Герасимова.

Первое знакомство с кинематографом, первые шаги к искусству. Начинается новая интересная жизнь, жизнь полна радостей, разочарований и т[ому] под[о]б[ного].

Вот тут-то и выплыла тема учителя. Великая тема!

Учитель — это Мысль, учитель — это Воля, учитель — это Вкус. Вкус актера, режиссера, художника есть определение его творческого лица. Правда в искусстве, выраженная реалистическими тонами, есть залог успеха. Развитие большой интуиции у актера, ясность мысли и органическое сочетание его чувств с задачами, поставленными перед актером — вот в основном то, к чему стремился С.А.Герасимов, работая с нами.

В 1935 году С.А.Герасимов снимал картину о комсомольцах-полярниках «Семеро смелых», где я играл поваренка Молибога. Первая большая роль. Огромное волнение, боязнь киноаппарата. Опять же разочарование, муки, самобичевание. Муки и волнения кончились, начался счастливый момент успешно законченного труда. Картина на экранах. Большей радости у актера, по-моему, нет, как в момент хорошего приема зрителем его картины.

Работая в кинематографии десять лет, я сыграл около пятнадцати главных и первых ролей, и все-таки у каждого актера есть сокровенные мечты сыграть определенного, ему понятного человека. В данном случае это относится и ко мне. Мечта моя, очевидно, сбудется. Режиссер Л.Д.Луков, снимавший картину «Большая жизнь», начинает снимать вторую серию «Большая жизнь», где я буду играть опять же Ваню Курского.

В роли Курского я вижу многое, что мне хочется делать вообще в кинематографии.

Петр Алейников


Петр Алейников. Легенды мирового кино / 2009 / TVRip - mikloeff

Оригинальное название: Петр Алейников. Легенды мирового кино
Год выпуска: 2009Жанр: ДокументальныйВыпущено: РоссияРежиссер: Андрей Истратов
Ведущий: Константин Карасик
Качество: TVRip
Видео: DivX, 1799 Кбит/с, 704x528Аудио: MP3, 2 ch, 128 Кбит/с  Размер: 360.67 МБ  Продолжительность: 00:26:01Язык: Русский Размер: 360.67 МБ (378,185,044 байт)

О фильме: Алейников Петр Мартынович - 12.07.1914, деревня Кривель, Белоруссия - 09.06.1965, Москва. Лауреат Всесоюзного кинофестиваля в номинации "Первый приз за актерскую работу" за 1968 год. Родители умерли в начале 1920-х. Старшие сестра Катерина и брат Николай, погибли в 1932 году. Воспитанник Могилевской детской коммуны. В начале 30-х приехал в Ленинград, где поступил на курс Сергея Герасимова в Ленинградский институт сценических искусств. Первую эпизодическую роль в кино сыграл в фильме "Встречный" (1932), затем была роль Петьки в "Крестьянах" (1935). Однако это были не те роли, которые могли сделать его известным. По-настоящему открыл Алейникову путь в кинематограф Сергей Герасимов, пригласив его на роль Петьки Молибога в фильм "Семеро смелых" (1936). Это фильм о молодых полярниках, уехавших на поиски олова в Заполярье, о стойкости и смелости героев в суровых условиях далекого Севера. Режиссеру Сергею Герасимову удалось соединить достижения немого кино с возможностями звукового кино. Съемочная группа много ездила во время съемок в экспедиции, стремясь воссоздать реальную среду происходящих в фильме событий. Актеры поднимались на ледники Эльбруса, жили на островах Баренцова моря среди непуганых птиц, осваивали лыжный и парашютный спорт в Хибинах. Затем были роли в популярной музыкальной комедии "Трактористы" (1939), сказке "Конек-Горбунок" (1941), где он сыграл главную роль.

       

скачать-Петр Алейников. Легенды мирового кино / 2009 / TVRip - mikloeff   или  http://depositfiles.com/ru/files/hcy1144j1

Рубрики:  Возвращение в СССР.
Величайшие в истории.
Люди и Судьбы
Биографии
Знаменитые мужчины.
Звёзды кино,театра,цирка; писатели,поэты,композито

Метки:  
Комментарии (0)

Вера Холодная: прекрасный призрак

Дневник

Пятница, 22 Марта 2013 г. 13:11 + в цитатник

 

Ваши пальцы пахнут ладаном
И в ресницах спит печаль.
Ничего теперь не надо Вам,
Ничего теперь не жаль.

Он посвятил эти строки той, в которую был безнадёжно влюблён. Он, спевший о русском декадансе – ей, этот декаданс сыгравшей. Он – Пьеро. Она – загадка, грёза, муза. Он – АлександрВертинский. Она – Вера Холодная,одна из самых прекрасных и самых загадочных русских актрис. Она была символом того странного времени, когда страна жила между войной и революцией, эпохи «распятых кокаином» поэтов, расцвета «Бродячей собаки», тревоги, упадка и разложения. И пусть почти все её фильмы однотипны, но сама она, женщина с прекрасными колдовскими очами и лицом, какие встречаются лишь на старинных фресках, вкладывала в них всю себя, зачаровывая зрителей – и заставляя их выносить двери кинотеатров.

 Надежда ВайнерFashionTime.ru 

Королева экрана

Такой больше не было. Она была первая русская звезда, и она же – единственная настоящая звезда русского кино. Ее называли Королевой экрана. Она снималась всего три года, из ее более чем пятидесяти фильмов сохранились только пять. Ее помнят до сих пор, потому что больше таких не было. Не было – чтобы и умна, и красива, и чиста, и талантлива, и счастлива, и всеми любима... Если такие и рождаются, о них помнят еще долго. Как о ней. О Вере Холодной.

Вера Левченко родилась 5 августа 1893 года в Полтаве. Ее отец – Василий Андреевич – окончил отделение словесности в Московском университете и приехал в Полтаву учительствовать. Мать – Екатерина Сергеевна Слепцова – выпускница Александро-Мариинского института благородных девиц. Они очень любили друг друга. Жили скромно, но очень счастливо. Ни отец, ни мать не отличались особой красотой, но их дочка с детства привлекала внимание своей внешностью – темные кудри, огромные грустные глаза, нежный овал лица…

Когда Вере было два года, умер ее дедушка, живший в Москве, и овдовевшая бабушка Екатерина Владимировна попросила дочь и зятя перебраться к ней. Там, при поддержке родственников, благосостояние семьи наладилось. В доме стали принимать гостей, устраивать вечера, на которых по моде тех лет играли в шарады и "живые картины": несколько участников разыгрывали сценки, а зрители должны были угадывать – слово, или литературное произведение, или сюжет известного романса… Верочка очень любила участвовать в "живых картинах". Она – как и отец – отлично пела. Рано научилась читать и старательно искала в прочитанном темы для "живых картин", которые, в отсутствие гостей, разыгрывала со своими куклами.

Ей было два с половиной года, когда 28 декабря 1895 года в Париже состоялась премьера первого фильма братьев Люмьер – "Прибытие поезда". Начался век кино. Но семья Левченко не обратила на это никакого внимания…

В 1896 году родилась вторая дочь Левченко – Надежда. Особо близки сестры не были, хотя и питали друг к другу большую нежность.

В десять лет Верочку отдали в известную гимназию Перепелкиной. С классом Вера впервые побывала в Большом театре – и с тех пор буквально заболела балетом. Верочка вымолила у родителей разрешение поступить в балетное училище Большого театра. Родители согласились, надеясь, что Веру не возьмут: она была хоть и грациозной, но довольно полной девочкой. Даже учитывая то, что в те времена балерины не были такими худыми и жилистыми, как сейчас, а в женской красоте ценились округлые формы и приятная полнота. Но Веру приняли. Во многом из-за ее красоты: быть хорошенькой для балерины было не менее важно, чем быть грациозной. Через год родители забрали ее из училища: на этом настояла бабушка, по-старомосковски считающая, что девице из хорошей семьи не место в театре – актрисы считались безнравственными и не заслуживавшими уважения. Родители Веры, материально зависимые от Екатерины Владимировны, не посмели ослушаться.

Верочке пришлось вернуться в гимназию Перепелкиной. А потом и вовсе позабыть о сцене: в 1905 году, когда Екатерина Сергеевна была беременна третьей дочерью, Соней, Василий Иванович Левченко простудился и умер от крупозного воспаления легких.

Екатерина Сергеевна с трудом пережила эту потерю. Она так постарела, что ее принимали за бабушку Сони. Но она не позволила своему горю омрачить детство своих дочерей – в укладе их дома почти ничего не изменилось. Все так же приходили гости, все так же продолжались "живые картины" и походы в театры…

В сентябре 1908 года на гастроли в Москву приехала из Петербурга Вера Комиссаржевская – известнейшая русская актриса. Вера Левченко увидела ее в самой известной ее роли – Франчески в трагедии Габриэле Д'Аннунцио "Франческа да Римини". Эту трагедию специально для Комиссаржевской перевели Валерий Брюсов и Вячеслав Иванов. Верочка Левченко буквально заболела игрой своей великой тезки – несколько дней ходила сама не своя, невпопад отвечала, грезила наяву… В ней пробудилась страсть к театру. Вера Левченко стала играть все заглавные роли в гимназических постановках. Но мечта о большой сцене, казалось, навсегда останется только мечтой…

Верочка окончила гимназию в 1910 году. На выпускном балу она познакомилась с Владимиром Холодным - высоким, плечистым, круглолицым, добродушным студентом-юристом. Они полюбили друг друга с первого взгляда.

Вскоре они – при дружном неодобрении обоих семейств – поженились. Тогда не одобряли скоропалительные браки. Но этот брак оказался на редкость счастливым: они до самой смерти любили друг друга. Свадьба была очень скромной, приглашены были только самые близкие.

Владимир Григорьевич, как и Вера, родился в счастливой и любящей семье. Его дед, проживший 125 лет, был женат только единожды. У него было два сына – Григорий и Владимир, оба были счастливы в браке и имели один – девять, другой – восемь детей.

Владимир Холодный был заядлым автомобилистом – по тем временам весьма оригинальное увлечение. Он был одним из первых российских автогонщиков, и издавал первую в России спортивную газету "Ауто". Сумел он заинтересовать гонками и Веру, и они вместе неоднократно попадали в аварии, буквально чудом оставаясь в живых.

Однако со временем Вера перестала участвовать в гонках: в 1912 году у супругов Холодных родилась дочь Евгения. Роды прошли тяжело, Вера потом долго болела, и врачи запретили ей больше рожать – по крайней мере, на несколько лет. Но ни Вера, ни Владимир не могли себе представить семью только с одним ребенком. И когда Жене исполнился год, они удочерили еще одну девочку – Нонну.

После появления дочерей Вера сменила увлечение автогонками на более спокойные: стала бывать в артистическомклубе "Алатр" (первоначально – кружок поклонников оперного певца Леонида Собинова), в доме Перцова в Саймоновском проезде, где в те времена был популярнейший салон – его называли "русским Монмартром". И еще Вера увлеклась кинематографом.

В то время кино – синематограф - не считалось серьезным искусством. Серьезно – это театр, а кино – только пустое развлечение. Но невероятно популярное! В кино ходили все. Сначала – просто смотреть на движущиеся по экрану фигуры. Потом появились сюжетные картины – мелодрамы, исторические, комедии положений… Перед началом фильма продавалось "либретто" – краткое содержание фильма, чтобы можно было понять, что же происходит на экране. Во время сеансов в зале играл тапер. В дешевых кинотеатрах, где "либретто" не продавалось, он же – или киномеханик – сам рассказывал содержание фильма. Тапером, например, подрабатывала в юности будущая кинозвезда Любовь Орлова. Первые фильмы привозились из-за границы, потом появились отечественные кинофабрики. Первым русским фильмом была "Понизовая вольница" Василия Гончарова (1908 год) – своеобразная экранизация известной песни "Из-за острова на стрежень…" про Стеньку Разина и утопленную им персидскую княжну. Таких фильмов "по мотивам" популярных песен было множество – в таких снималась и Вера Холодная. Потом стали экранизировать русскую классику: так называемая "Русская золотая серия", куда вошли "Гроза", "Бесприданница", "Обрыв", "Преступление и наказание", "Каширская старина"… Конечно, это были лишь короткие киноиллюстрации к известным книгам, но какой у них был успех!

В первых русских кинофильмах снимались известнейшие драматические актеры: Екатерина Рощина-Инсарова, Вера Пашенная, Петр Оленев… Даже сам Шаляпин. Репертуар того времени зиждился главным образом на любовных сюжетах, в основном "из великосветской жизни". Загадочные женщины, коварные обольстители, бурные страсти, дуэли и самоубийства. Все это делалось по простейшему рецепту: брали авантюрный роман (иностранный или русский), меняли имена, убирали подробности – и все.

В 1910 году на экран вышли фильмы с Астой Нильсен, которая по праву считается первой в мире серьезной кинематографической актрисой. В первую очередь она выделялась своей манерой игры: она не заламывала руки, не закатывала глаза, не гримасничала… По тем временам, она почти не играла, оставаясь на экране предельно естественной. Именно это производило оглушающее впечатление.

Вера Холодная боготворила Асту Нильсен, ходила на все ее фильмы. Возможно, именно желание походить на своего кумира привело Веру летом 1914 года на кинофабрику "В.Г. Талдыкин и К". Сыграло свою роль и то, что в то время семья Левченко переживала не лучшие времена, а съемками хорошенькая Вера могла что-нибудь заработать.
Увы, дальше проб тогда дело не пошло. Помешала Первая мировая война.

Владимира Холодного призвали на фронт. С его уходом в жизни Веры образовалась пустота. Тревога за мужа и забота о дочерях не могли ее заполнить. Обычная женщина, возможно, стала искать любовных связей, но Вера отправилась в мастерскую "Тимана и Рейнгарда", где снималась "Русская золотая серия". В это время режиссер Владимир Гардин снимал там "Анну Каренину". Он снял Веру Холодную в двух эпизодах, но в большой роли отказал, не обнаружив у красивой дебютантки никакого таланта.

Однако на просмотре материала на юную красавицу обратил внимание совладелец мастерской Тиман. Он дал ей рекомендательное письмо к Евгению Францевичу Бауэру (Анчарову), режиссеру-художнику конкурирующей фирмы "Ханжонков и К".

Тот в это время собирался снимать "Песнь торжествующей любви" по повести И.С. Тургенева – мистическую любовную драму. И на главную роль ему требовалась женщина необыкновенной красоты – причем опыт и умение играть его не интересовали. Когда к нему привели Веру Холодную, он был потрясен. Он тут же взял ее на роль – как только убедился в ее киногеничности. Ее партнерами были Витольд Полонский и Осип Рунич.

Критики сходятся в том, что Вере Холодной необыкновенно повезло с режиссером. Только Бауэр мог сделать из Веры Холодной звезду. Будучи профессиональным декоратором, он в первую очередь создавал на экране идеально красивую картину, где актер был лишь дополнением к декорациям. На первый план у Бауэра выходила внешность и киногеничность актера, а его исполнительский талант не имел никакого значения. Выдающийся оператор, художник, влюбленный в кинематограф режиссер, – он смог не только максимально раскрыть красоту Веры Холодной, но и научить молодую и неопытную еще актрису использовать свою внешность как средство передачи своих эмоций.

"Песнь торжествующей любви" имела оглушительный, исключительный успех. А Бауэр был так восхищен красотой и естественностью Веры, что сразу же по окончании первого фильма – не дожидаясь начала его проката – стал снимать ее во втором. То была типичная "салонная мелодрама" Пламя неба" – о преступной любви молодой женщины, выданной замуж за пожилого вдовца, и его сына. В конце любовники погибают от удара молнии.

"Пламя неба", хоть и было снято после "Песни торжествующей любви", на экраны вышло первым. Именно этот фильм принес Вере Холодной известность у публики. Всего на фирме Ханжонкова Вера снималась год, и за этот год она сыграла в тринадцати фильмах. Преимущественно это были все те же "салонные мелодрамы" – красивая женщина среди красивых вещей, красивых мужчин и красивых страстей, иногда в конце – красивая смерть. Было несколько исторических постановок и экранизаций классики, но все же истинную славу Вере Холодной принесли именно роли в мелодрамах.

Следующей картиной были "Дети века" – драма с претензией на социальную проблематику. Этот фильм сохранился – самый ранний из пяти сохранившихся.

После трех удачных фильмов Вера Холодная становится популярной актрисой. Ее портреты печатаются в журналах – она позирует на них в роскошных нарядах.

В те времена в моде были платья с узкими, стеснявшими движение юбками и пышными лифами. Любые излишества в отделке – избыточные кружева, оборки, вышивки, цветочки, бантики – считались проявлением дурного вкуса. Наряд должен быть элегантен и строг. Модны были приглушенные холодные цвета, матовость жемчуга, сдержанность аксессуаров. И при этом наряд ни в коем случае не должен быть скучным или обычным: требовалась некая изюминка, оригинальность – цветок на бедре, оригинальная брошь на плече, асимметричный вырез, интересная драпировка… Для того, чтобы выглядеть роскошно, недостаточно было только денег – нужен был вкус.

И на этом фоне скромная жена московского юриста становится законодательницей мод. Оказалось, что она обладает утонченным и оригинальным вкусом. Вера Холодная сама придумывает себе модели платьев, подбирает ткани и отделку, сама украшает шляпки… Открытки с ее изображениями в различных нарядах выпускаются огромными тиражами, служа женщинам по всей стране своеобразным заменителем модных журналов. Были серии открыток – Вера Холодная в мехах, в цыганских нарядах, в мужской одежде, в открытых вечерних платьях, в разнообразных шляпках… Ее фантазия проявлялась даже в выборе духов: она прямо на коже смешивала два аромата, "Роз Жанмино" и "Кеши" Аткинсона – и получался только ей присущий нежный горьковато-сладкий запах…

Ее красота с первого взгляда поражала всех – и мужчин, и женщин. Она была не просто красива, в ней было огромное обаяние, которое кинокамера только усиливала. Она была потрясающе киногенична, а на фотографиях получалась еще лучше. Особенно привлекали внимание ее огромные, с поволокой, серые глаза. Эти глаза буквально завораживали зрителей…

В августе 1915 года пришло извещение о том, что поручик Владимир Холодный тяжело ранен в бою под Варшавой и находится при смерти. Вера немедленно бросает работу, семью, детей – и едет к мужу в госпиталь. Она заботилась о нем, поражая своей самоотверженностью профессиональных сестер милосердия, – и практически вытащила его с того света. В Москву супруги вернулись вместе – Владимира отправили в отпуск "по ранению". За храбрость его наградили Георгиевским крестом и шпагой с золотым эфесом.

А Вера была вынуждена срочно выехать с киногруппой в Сочи на натурные съемки. Ей даже не дали отдохнуть – из-за ее отсутствия вся группа простаивала… Потом –безостановочная работа в Москве…

Пока жена снималась, Владимир оставался дома один. В середине октября, даже не оправившись посте ранения, он попросился обратно на фронт.

Вера с огромным трудом смирилась с отъездом мужа. Она с головой ушла в работу – и снималась постоянно. Трагическая мелодрама "Миражи" режиссера Петра Ивановича Чардынина, имевшая оглушительный успех (фильм сохранился), "фантастическая драма" "В мире должна царить красота" Бауэра, мелодрама "Огненный дьявол", снова мелодрама "Жизнь за жизнь"…

Именно после этого фильма – одного из самых популярных и удачных в карьере Холодной – Веру стали называть "королевой экрана". На авторство этого титула претендовал Александр Вертинский. Он впервые появился в доме Холодных осенью 1915 года – привез Вере письмо от Владимира, и после этого стал ходить каждый день: просто приходил, садился на стул и часами молча сидел и смотрел на Веру… Он посвятил ей множество своих песен. В 1916 году было объявлено о постановке фирмой Ханжонкова фильма "Пьеро" – с Вертинским и Холодной в главных ролях. По каким-то причинам фильм не был завершен.

Вместе с Холодной в фильме "Жизнь за жизнь" снялась очень популярная тогда актриса МХАТа, известная красавица Лидия Коренева. Казалось бы, Коренева, с ее опытом, школой затмит Веру Холодную – но этого не произошло. Критика отмечала, что хоть игра Кореневой волновала и трогала, но запоминалась лишь Вера Холодная. Фильм "Жизнь за жизнь" был первым в истории отечественного кино, для просмотра которого была объявлена предварительная запись. Во многих кинотеатрах фильм демонстрировался по два месяца беспрерывно – и сборы не падали. Уже через несколько дней после премьеры фильма в афишах имя Веры Холодной передвинули со второго места на первое, ранее занимаемое Кореневой.

Ателье Ханжонкова стало снимать Холодную все чаще. Новый фильм с ее участием выходил примерно каждые три недели. Ею восхищалась публика, о ней ходили сплетни и анекдоты (в основном о том, к каким ухищрениям вынуждены прибегать режиссеры, чтобы снимать эту "бесталанную, но миловидную натурщицу"). А она продолжала и продолжала сниматься…

К 1916 году кинопроизводство в России достигло своего пика. Из-за войны зарубежные фильмы недоступны, зато между российскими кинофабриками конкуренция все растет. Снимать фильмы становится все выгоднее. Все больше предпринимателей приходят в кинобизнес со стороны.

Одним из таких был Дмитрий Иванович Харитонов. В 1916 году он открыл на Лесной улице в Москве собственное киноателье. Поначалу на него смотрели как на потенциального банкрота: у него не было ни режиссеров, ни операторов, ни – что самое важное – "звезд", на которых пойдет публика. Но Харитонов все это нашел: он попросту перекупил у других фабрик тех, кто был ему нужен, предложив им такие большие гонорары, что никто не смог ему отказать. Уже через несколько месяцев на Лесной собралась вся киноэлита во главе с Холодной.

Впрочем, она держалась дольше всех. Но к Харитонову ушли все ее партнеры по фильмам, операторы и режиссеры, с которыми она работала… К тому же деньги были для нее важны: муж все еще на фронте, у нее на руках дочери и сестры, а жалованье у Ханжонкова вовсе не такое большое, как можно было подумать. Кроме того, Харитонов обещал больше свободы творчества, а его ателье было расположено всего в пяти минутах ходьбы от ее дома. И она решилась.

Главным режиссером у Харитонова стал Владимир Чардынин – бывший у Ханжонкова лишь вторым, после Бауэра, здесь он наконец смог реализовать себя полностью. В отличие от Бауэра, для него главным было игра актера и сам актер. Он много времени тратил на репетиции, на общение с актерами, на поиск наиболее подходящего ракурса… Особенно внимателен он был к Вере Холодной, в которую, как и многие, был тайно влюблен. Для нее он создал репертуар – только из подходящих для нее ролей, не перенапрягал ее съемками… За полгода работы Вера Холодная снялась лишь в трех фильмах: "Столичный яд" по роману С. Фонвизина "Сплетня", "Пытка молчания" по пьесе Анри Бернштейна "Вор" и "Ради счастья" по одноименному роману С. Пшибишевского. У Ханжонкова за это время сняли бы восемь!

В начале 1917 года выходит на экраны один из лучших фильмов Веры Холодной – "У камина" по мотивам популярного романса. Трагический фильм о разбитой богатым любовником семье заканчивается смертью главной героини в исполнении Веры Холодной. Успех этого фильма превзошел успех всех снятых до тех пор отечественных фильмов. Фильм был снят с проката только в 1924 году – по решению Главрепеткома.

В те времена фильмы запрещали, снимали с проката и смывали сотни и сотни дореволюционных фильмов. Некоторые фильмы перемонтировали. Специальный творческий коллектив во главе с талантливейшим монтажером Эсфирью Шульц меняли надписи и переставляли местами эпизоды так, чтобы в итоге в фильме появилась революционная идеология. Из фильмов с Верой Холодной сохранилось только пять лент, и теперь даже нельзя точно установить, в скольких именно фильмах она снималась – по разным данным, от пятидесяти до восьмидесяти с лишним.

После необыкновенного успеха фильма "У камина" Харитонов, убедившийся в собственной удачливости, ужесточил порядки на студии. Уменьшилось время на съемки каждой картины, ввели штрафы за опоздание на работу… Однажды зимой Вера Холодная и Владимир Максимов, ее партнер, опаздывали на съемку. Они все время подгоняли извозчика – и в итоге сани зацепились за трамвайные рельсы, перевернулись на полном ходу, и напуганные лошади протащили их еще целый квартал – вместе с придавленными к земле артистами. Оба довольно сильно расшиблись, а Вера Холодная еще и простудилась. Но съемки не остановились – на следующий день Вера играла с температурой, а Максимов – с тщательно загримированными синяками в пол-лица.

А Евгений Францевич Бауэр, режиссер, создавший Веру Холодную, ради которого она могла бы вернуться к Ханжонкову, умер 9 июля 1917 года от пневмонии. Оплакивать его Вере Холодной было некогда – за 1917 год она снялась в двенадцати фильмах. Опять – по три недели на фильм.

Через полгода сняли продолжение "У камина" – "Позабудь про камин, в нем погасли огни…". Вера Холодная сыграла циркачку – и была неотразима в цирковом наряде с короткой юбкой до колен и обтягивающем трико. Публика ломилась на сеансы, буквально разнося кинотеатры. Было объявлено о съемках и третьего фильма – "Камин потух", но почему-то фильм так и не был снят.

Потом были фильмы по роману Эмиля Золя "Человек-зверь" – история сумасшествия и ревности из жизни французских железнодорожников (пожалуй, наименее успешный фильм Холодной того периода), и мелодрамы "Любовь графини" и "В золотой клетке".

Уже произошли две революции, а репертуар кинотеатров не менялся. Продолжали снимать кино "из жизни высшего света" – с высокими страстями, пышными костюмами и роскошными интерьерами, – хотя и богатых уже прогнали, и пышных костюмов никто не носил, и интерьеры разграбили… Возможно, это происходило по инерции, а возможно – кинематограф играл роль своего рода наркотика, позволяющего отвлечься от ужасной реальности… И руки у новой власти пока не дошли до национализации частных кинофабрик, хотя определенные шаги в этом направлении уже были сделаны. В конце января 1918 года был создан Киноподотдел Внешкольного отдела Государственной комиссии по просвещению, но пока никакой четкой политики он не вел.

В то же время киноателье Харитонова приступило к созданию самого знаменитого фильма Веры Холодной – "Молчи, грусть, молчи…", снова по мотивам популярного романса. Фильм сразу же был задуман в двух частях – вторая часть называлась "Сказка любви дорогой", по другой строке того же романса, и вышла на экраны через две недели после первой. Сохранилась только первая часть.

Фильм снимался в ознаменование десятилетия творческой деятельности П.И. Чардынина. Готовились к нему дольше обычного, больше репетировали. Отличный сценарий вкупе со звездным составом исполнителей (снимались Вера Холодная, Владимир Максимов, Осип Рунич, Витольд Полонский, Константин Хохлов – все звезды кинематографа тех лет!) гарантировал ему успех у зрителей. Вера Холодная снова играет циркачку – ее, счастливую в браке, совращает богатый коммерсант. Потом он передает ее своему другу, а она уходит к другому, который уговаривает ее совершить ради него кражу векселя. Во время кражи того убивают, и героиня Веры Холодной оказывается в объятиях очередного любовника. Во второй части она находит свою любовь, но умирает.

Наверное, не было фильма, имевшего такой оглушительный успех. И не было, наверное, фильма, который так критиковали – особенно после революции. Его называли апогеем пошлости и мещанства, примером безыдейности буржуазного искусства. А фильм все равно продолжали смотреть…

В середине 1918 года Московский кинокомитет порекомендовал хозяевам ателье в целях воспитания вкуса публики больше экранизировать классику. Следуя этому указанию, в ателье Харитонова сняли "Живой труп" по пьесе Толстого. Вера Холодная играла роль цыганки Маши. Теперь этот фильм называют одной из лучших экранизаций классики в русском немом кино. Благодаря этой роли Веру Холодную стали считать серьезной актрисой – Станиславский даже пригласил ее к себе в Художественный театр. Он предложил ей роль Катерины в "Грозе" Островского. Вера была счастлива – но подумав, отказалась. Она не смогла отказаться от кино.

К середине 1918 года она стала не просто популярной актрисой, а настоящим явлением в русском кино. Ее жизнь стала объектом пристального интереса журналистов и публики. Харитонов решил снять фильм о самой Вере Холодной – "Тернистой славы путь". Но фильм шел с трудом: ничего особо примечательного в биографии Веры Холодной не было, а сочинять что-нибудь она решительно запрещала. Сценарий даже согласовывали с Владимиром Холодным. Зрители фильмом были разочарованы: они ждали сенсаций, откровений, раскрытия тайн… Никто не хотел верить, что Вера Холодная действительно такая: верная жена, любящая мать, счастливая женщина. Ее хотели видеть иной – роскошной, загадочно-порочной, но доступной. Как в песнях Вертинского – ведь все знали, какие песни посвящены ей, а значит – написаны о ней. И лиловый негр в притонах Сан-Франциско был, конечно, гораздо интереснее скромного юриста и героя войны Владимира Холодного… Тем не менее фильм тоже пользовался успехом!

Ее фильмы были популярны в Европе и Америке, в Турции и Японии – ведь для немого кино не важен язык. Ее приглашали сниматься в Голливуд и Берлин. Она отказывалась. Не хотела уезжать из родной страны. Хотела остаться в России.

И осталась.

Продолжала сниматься у Харитонова – в фильмах "Мещанская трагедия" и "Княжна Тараканова". Заканчивать этот фильм в июне поехали на натуру в Одессу. Оттуда Вера Холодная уже не вернулась.

Одесса тогда была оккупирована немцами – а вообще власть в городе менялась постоянно. Но съемки шли полным ходом: кроме "Княжны Таракановой", были отсняты еще несколько картин. Одесситы толпами ходили за Верой Холодной, торчали под окнами… Она приехала в Одессу вместе с матерью, сестрой Соней и старшей дочерью Женей. Позже к ним приехала и третья сестра – Надя. Владимир Холодный и Нонна остались в Москве.

В середине зимы Женя заболела скарлатиной, и семья переехала из гостиницы на частную квартиру. Потом Вера вернулась в гостиницу – так было дешевле. Но в ее роскошном номере температура была минус девять градусов.

Восьмого февраля 1919 года Вера Холодная выступала на концерте в пользу фонда профессионального союза театральных художников города Одессы. В театре было холодно, зрители сидели в шубах, а актеры выходили в открытых платьях… Еще до начала концерта ее начал бить озноб. После концерта она слегла. Врач поставил диагноз – "испанка", особая форма гриппа. В 1918 году в Европе от этой болезни умерло, по разным данным, от трех до шести миллионов человек. У Веры Холодной она осложнилась воспалением легких. Ее лечили лучшие врачи Одессы. Она проболела восемь дней. Последние четыре дня и четыре ночи под окнами стояла огромная толпа. К Вере никого не пускали.

16 (3) февраля 1919 года она умерла.

Собор, где отпевали Веру, был переполнен. Чудом никого не задавили насмерть. За гробом шли тысячные толпы. Похороны снимали на пленку – последний фильм Веры Холодной… Уже в марте ленту показывали во всех кинотеатрах. Фильм сохранился.

Тело набальзамировали для отправки в Москву, но дороги были закрыты – и Веру Холодную похоронили в Одессе. От бальзамирующего состава кожа потемнела, пришлось наложить толстый слой грима. Весь город прощался с нею, и многие заметили, как изменилось лицо любимой актрисы. Пошли слухи, что она была отравлена.

Вокруг ее смерти вообще было множество слухов. Через полгода после ее смерти кавказские газеты сообщили, что ее похитили и ограбили, а обезглавленный труп нашли брошенным в степи. Говорили, что ее убили, когда она пыталась сбежать из Одессы в Европу…

Владимир Холодный пережил жену только на два месяца – умер от тифа и от тоски. Через месяц во время эпидемии брюшного тифа умерла мать Веры.

Бабушка Веры, Екатерина Владимировна, привезла в Одессу из Москвы осиротевшую Нонну. Надя взяла опекунство над Нонной, Женей и сестрой Соней. Позже она вышла замуж за болгарина и в 1923 году уехала на его родину. Когда тот умер, она и тоже овдовевшая к тому времени Евгения поселились в Стамбуле. После смерти тетки Евгения уехала в США. Нонна осталась жить в Стамбуле. Соня Левченко осталась в Одессе. Она взяла себе фамилию Холодная, стала балериной Одесского оперного театра, где танцевала с 1920 до 1937. Всю жизнь боролась за память сестры.

В 1931 году Первое христианское кладбище, на котором похоронили Веру Холодную, превратили в парк, и слеп актрисы был разрушен. Ее сестра, тогда уже известная балерина, просила разрешения перевезти гроб с телом сестры на другое кладбище – где была похоронена их мать. Ей сказали, что тело будет перевезено в Москву. Но так и не довезли…

Ее могилы не существует.

Но осталась память о ней. Песни Вертинского. Пять ее фильмов и пленка с записью ее похорон. Слухи и домыслы. Легенда о ее смерти. Легенда о ней самой.

Больше таких не было.

Рубрики:  Возвращение в СССР.
Величайшие в истории.
Люди и Судьбы
Знаменитые женщины
Биографии
Звёзды кино,театра,цирка; писатели,поэты,композито

Метки:  
Комментарии (0)

«Друг мой, Колька!» стал учителем и перенёс три инфаркта

Дневник

Пятница, 22 Марта 2013 г. 13:08 + в цитатник

 

Благодаря этому фильму Александр Кобозев нашёл свое счастье

50 лет назад вышел на экран фильм «Друг мой, Колька!». Картина оказалась такой успешной, что исполнитель главной роли - восьмиклассник московской школы № 201 Сашка КОБОЗЕВ стал звездой. Режиссеры Александр МИТТА и Алексей САЛТЫКОВ впервые сделали основным персонажем картины не положительного тимуровца, а ершистого пионера Кольку Снегирева. «Экспресс газета» разыскала 66-летнего Александра Кобозева, чтобы разузнать, как сложилась его жизнь.

Мы встретились с Александром Александровичем у него дома, в отдаленном районе Москвы. В новую квартиру в многоэтажном доме Кобозев переехал недавно, поэтому все комнаты заставлены коробками.
- Я счастливый дедушка, у меня четверо внуков: двухлетний Юра, годовалая Маша, одиннадцатилетняя Анна и семилетний Тимофей, - заулыбался Александр Александрович. - Правда, никто из детей не дал мальчикам имени моего героя Кольки. Хотя в нашей семье это имя - нарицательное.
 

Александр КОБОЗЕВ каждое утро выгуливает верного пса Карата

Отрицательный герой

Как вспоминает Кобозев, в картину он попал, когда учился в восьмом классе в школе № 201. Режиссеры Митта и Салтыков искали героя для своей режиссерской дипломной работы.
- Я с детства мечтал быть актером. Когда в 1959 году при Театре Станиславского открыли молодежную студию под руководством Михаила Яншина, попросил у мамы разрешения записаться. Из нашей студии вышли такие знаменитости, как Никита Михалков, Инна Чурикова, Николай Бурляев. Среди этих ребят был и ваш покорный слуга. Начинал я с роли разбойника. Мне всегда нравилось играть отрицательных героев, потому что они - характерные. В сыгранном мною пирате режиссеры Митта и Салтыков увидели будущего пионера - Кольку Снегирева.
К встрече с режиссерами Александр подготовился тщательно: опрятно оделся и зашел в парикмахерскую.
- Я носил длинные волосы. В то время была популярной группа «Битлз», и парни брали с них пример. Я решил немножко привести прическу в порядок, а парикмахер подстригла под бокс. Салтыков чуть в обморок не упал: «Что ты сделал со своими волосами?!» Привели в гримерную, где мне, как могли, завили кончики и подкрасили ресницы. Получился такой романтичный, взъерошенный Колька-хулиган. За время съемок волосы отросли и к концу фильма приобрели ухоженный вид.
 

Жена - актриса Людмила СЕВАСТЬЯНОВА моложе «Кольки» на десять лет

Потомственный ресторатор

Мама Саши Кобозева не обрадовалась тому, что сын начал сниматься. В ее роду все были рестораторами, и она хотела, чтобы сын выбрал серьезную профессию.
- Дедушка по линии мамы был директором ресторана «Прага». Его сняли из-за политического анекдота, рассказанного не в той компании. Муж бабушкиной сестры работал шеф-поваром в Кремле. Мы родом из Ярославля, этот город славится тем, что именно оттуда вышли лучшие рестораторы. Я тоже хорошо готовлю. У нас в роду определенный стиль. Дед говорил, что каждое блюдо должно содержать четыре вкуса: сладкий, кислый, горький и соленый. Тогда и еда будет вкусная. Когда я сажусь за стол, то всегда есть перец, соль и лимон.
Мария Кобозева все же согласилась на участие сына в картине из-за хорошего гонорара. После смерти мужа она одна воспитывала сына, и деньги были не лишними:
- В месяц мама получала за меня 1000 рублей. Это были очень большие деньги! Хотя чего-то особенного мне тогда не купили - все ушло на жизнь.
 

В картине «Друг мой, Колька!» ершистый пионер плакал по-настоящему (слева - Анатолий КУЗНЕЦОВ)

Успешный пионер

По сюжету Александр играет пионера-двоечника, с которого за плохое поведение сняли галстук. Сам же актер вспоминает пионерию с благодарностью:
- В своей школе я считался успешным пионером. Было в кого: папа у меня - военный переводчик, мама - художник. Мне нравилась синяя форма с галстуком. До сих пор храню ее и барабан на даче. Отличником я не был. Точные науки не «шли», а вот литература и русский давались легко.
На съемках к ребятам были приставлены учителя, которые помогали делать домашние задания. Педагоги часто получали официальные письма с киностудии «Мосфильм», в которых режиссеры картины просили дать ребятам возможность задним числом написать контрольные:
- Помню, я написал сочинение под диктовку приставленной учительницы. Тема была: «Образ Катерины в пьесе Островского «Гроза». Моя школьная преподавательница поставила мне кол и написала: «Пиши сам, у тебя лучше получается». Когда стал пропускать занятия из-за съемок, мама, конечно, переживала. Учителя в школе относились по-разному к моему лицедейству. Но после выхода фильма математичка мне сказала: «У нас завтра контрольная, но ты в школу не приходи, а то получишь двойку». Поняла, что в моей дальнейшей жизни этот предмет не будет так уж важен.
 

Перед тем, как идти к режиссёру, парня подстригли под «бокс»

 

Толстый Снегирев

Колька Снегирев - школьник из простой советской многодетной семьи. В сцене с ботинками, которые дарит «хулигану» глава родительского комитета - Александра Данилова, показано тяжелое материальное положение подростка.
- Я по роли должен быть худым, - вспоминает Кобозев. - Но у меня семья интеллигентная и благополучная. Зимой я набирал вес и был упитанным, а летом худел. Чтобы скрыть полноту, на меня надели гимнастерку с ремнем. Однако в картине можно заметить, что я - то худой, то толстоватый.
Для съемок арендовали несколько классов московской школы.
- Помните, ребята мечтают поехать на Кавказ вместе с присланным с автобазы в качестве пионервожатого Руденко, которого играет Анатолий Кузнецов? Это было время Никиты Хрущева, когда в старших классах вводили профессиональное обучение: каждую школу курировал завод или фабрика. Съемки сцен отдыха пионеров проходили в сентябре в Ялте. Помню, как ребята купались, а вода была жутко холодная. Из-за того что картину сказали сократить, эта сцена не вошла. Кроме того, идеология не позволяла, чтобы пионеры отдыхали, поэтому нас по сюжету отправили в колхоз.
Самой сложной для Кольки была сцена с брошенным мячом на трассе. Ее снимали на обычной дороге:
- Эпизод «на испытание смелости» снимали около 1-й Градской больницы. Надо было ударить мячом по мчавшейся машине и бежать через дорогу за ним. Ехали случайные автомобили. На перекрестке стоял милиционер и предупреждал: пионеры фильм снимают и надо держать наготове тормоза. Было страшно, но все получилось.
Режиссеры разрешили начинающему актеру делать свои собственные дубли. Один из таких эпизодов попал в картину.
- Митте и Салтыкову было интересно увидеть: как бы я сыграл. Например, в сцене, когда Колька уходит со скучного пионерского собрания на тему «Береги минутку» и учительница кричит: «Стой!» - я говорю напоследок с усмешкой «пока». Этого «пока» в сценарии не было.
Колька, хоть и проходит по фильму бунтарем, организовавшим тайное общество троечников, получился лирическим героем:
- Пионервожатая все время кричит, но Колька ни одного плохого поступка не совершил. У него всегда несчастное и обиженное лицо. Все эти чувства играл по-настоящему. Слезы мои - естественные. Я так старался.
Самую трогательную сцену возвращения Кольки домой под дождем зрители так и не увидели:
- Это был эпизод, когда с Кольки сняли галстук и он под песню Булата Окуджавы «Последний троллейбус» садится в него и едет домой. Идет дождь: у Кольки на глазах - слезы. Но сцену вырезали при монтаже.

 

Стыдливый Колька

После выхода картины на экран Сашу стали узнавать на улице, а одноклассницы строить глазки. Но, как признался Кобозев, это были не те девочки, которые ему нравились.
- Первые 15 лет я стыдился своей роли. Мне казалось, что можно было сделать тоньше и лучше. Сейчас отношусь по-другому. Мои дети фильм знают, а вот внуки - нет. Не рассказываю.
С Аней Родионовой, сыгравшей в фильме отличницу Машу Канарейкину, Кобозев по сей день поддерживает дружеские отношения:
- То, как режиссеры показали наши с Аней чувства, считаю гениальным. Первая любовь только подразумевается: нет даже касания рук, а только сцена с голубем, которого Колька держит в руках на крыше. Анна стала драматургом, живет в США. У нее трое детей. Мы иногда созваниваемся.
 

Счастливый дед «Колька» воспитывает внуков в старинном доме под Ярославлем

Счастливый Колька

Окончив режиссерские курсы, Кобозев открыл свой театр «На ладони». В нем он встретил свою будущую жену - Людмилу Севастьянову:
- Люда пришла в мой театр после института. С длинными темными волосами и серыми глазами, она сразу запала мне в сердце. Люда потом мне рассказала, что, когда увидела меня, подумала: «Все в него влюблены, а я - нет». Года полтора я ее добивался. Только когда свозил в родную деревню под Ярославлем, где у меня сохранился дом предков, сердце ее оттаяло. Когда мы поженились, ей было 23, а мне 33. Я почему-то долго искал свое счастье: выбирал настоящую жену. Много было вариантов, но все не те.
Как признался Кобозев, жена никогда особо не хвалит его роль Кольки. Зато фильм помог войти в доверие к родителям будущей жены:
- Родители ее не сразу приняли меня, но, когда узнали, что я тот самый Колька из фильма, смягчились. Люда ушла из профессии: работает художником полиграфического дизайна.  Детей у меня двое: старший Саша - режиссер монтажа на телевидении, а Настя воспитывает двоих детей, поэтому сидит дома.

Отказался от роли разведчика

После окончания съемок в фильме «Друг мой, Колька!» Андрей Тарковский пригласил парня в «Иваново детство» на роль мальчика-разведчика.
- Я отказался, когда прочитал сценарий. В фильме мальчик изможденный, а я - холеный. Хорошо, что не пошел. Кроме того, мама не хотела, чтобы я снимался - мол, звездная болезнь погубит мою карьеру. Николай Бурляев сыграл эту роль.
После работы режиссером Саша пробовал себя на телевидении в качестве ведущего программы «Голубой огонек» по заявкам». Но в зрелом возрасте понял, что его призвание - педагогика.
- Во время работы на телевидении в 1991 году у меня случился инфаркт, потом еще два. Пришлось с активной деятельностью завязать. Сейчас разрабатываю программы для учителей. Цель их - в театральной форме донести до детей образовательные программы. Можно сказать, что из двоечника «Кольки» получился хороший педагог.

источник- Опубликовано 25 Октября 2011 г. Номер 43 (872) Наталья МУРГА  http://www.eg.ru/daily/cadr/28379/

Рубрики:  Возвращение в СССР.
Величайшие в истории.
Люди и Судьбы
Биографии
Знаменитые мужчины.
Звёзды кино,театра,цирка; писатели,поэты,композито

Метки:  
Комментарии (0)

Тихая звезда Георгия Михайловича Вицина

Дневник

Пятница, 22 Марта 2013 г. 13:04 + в цитатник

Серьезный клоун советского кино, книголюб и скульптор , йог и мудрец. Суть смешного, по собственным словам, он понял только к восьмидесяти годам: «Смех — это великое… Смеяться — естественная потребность нормального человека. Отсутствие чувства юмора — это болезнь… ненормального человека».

Вицин Георгий Михайлович – народный артист СССР (1990), родился 23 апреля 1917 года в Петрограде (по другим источникам в Териоках, в Финляндии, которая в те годы входила в состав Российской империи) между двумя революциями. Когда будущему артисту было восемь месяцев, родители перевезли его в Москву.

Его мать Мария Матвеевна сменила множество профессий, она одна несла на себе все заботы по дому, так как муж вернулся с войны тяжелобольным человеком: он был отравлен газом и прожил недолго. Когда она поступила на работу билетерши в Колонном зале Дома Союзов, частенько стала брать с собой на работу сына. Там-то он и приобщился к искусству. Именно там стал он однажды свидетелем сценического провала своего любимого писателя Михаила Зощенко. Сначала его рассказы читал эстрадник Владимир Хенкин. Публика надрывала животы от смеха. Потом объявили автора. Зощенко прочел свою юмореску, как поэтическое произведение, нараспев, («Как читает Вознесенский», — вспоминал Вицин) и… ушел со сцены в полной тишине под стук собственных туфель.
С одной стороны, Гоша был чересчур нервным, стеснительным мальчиком, а с другой — его всё смешило. На уроках они с товарищем, таким же смешливым, сначала хихикали, а потом, заражая друг друга, переходили на хохот. И их, к великой радости, выгоняли из класса. Надо сказать, что учился Вицин в школе на одни тройки, только по рисованию была четвёрка. Зато на школьной сцене играл весьма неплохо, поэтому самодеятельный режиссёр посоветовал поступать в какой-нибудь театральных вуз.

И он поступил в Школу-студию имени Щепкина при Малом театре. Однако через год был отчислен с формулировкой: «За легкомысленное отношение к учебному процессу». Осенью Вицин вновь сдавал экзамены и поступил в Театральное училище им. Е.Вахтангова, где проучился с 1934 по 1935 год, а затем перешел в студию МХАТ II, где учился у С. Бирман, А. Благонравова, В. Татаринова.Следующей осенью подал документы и поступил сразу в три вуза, но выбрал вахтанговскую «Щуку». Через год ушел и оттуда и, наконец, осел в театральном училище при Втором МХАТе, куда и был зачислен по окончании учебы.

Актер занял в труппе заметное положение. О нем с удовольствием писали театральные критики, и никто тогда представить себе не мог, что актер с такой блистательной сценической карьерой может навсегда покинуть театр ради кинематографа. С МИХАИЛОМ ЧЕХОВЫМ сравнили как-то и самого Вицина. Причем не кто-нибудь, а знаменитая актриса Серафима Германовна Бирман, один из самых строгих театральных педагогов. Вицин тогда уже служил в Театре Ермоловой и с блеском играл сексуально озабоченного старичка-импотента в пьесе Флетчера «Укрощение укротителя». На эту постановку публика валила валом, причем специально «на Вицина». Узнавали в кассах, играет ли он сегодня, и только тогда покупали билеты. Правда, были и недовольные. Как-то за кулисы явился разгневанный генерал, смотревший спектакль с 16-летней дочерью, и потребовал сократить «неприличный текст». Самое смешное, что до этого пьесу уже переписывали два раза, но пикантности своей она не утратила.
Первой, еще до всех кинорежиссеров, на особый талант Георгия обратила внимание его будущая супруга Тамара Федоровна, когда пришла устраиваться в Театр имени Ермоловой.

Не от мира сего

В МОЛОДЫЕ годы Георгий Вицин был сексуально неотразим. В артистической богеме тех лет ходили разговоры о том, как он, молодой ещё актёр, увёл жену у знаменитого Хмелёва, чем поверг того в полное уныние. Правда, эти отношения продлились недолго. В 50-х годах Вицин познакомился с молодой театральной художницей и бутафором Тамарой, и они поженились.
О том, как произошло знакомство, рассказывает Тамара Фёдоровна Вицина: «Я его не выбирала. Меня выбрал он. А я лишь ждала, когда это случится. Впервые я его увидела в фойе на фотографии в Театре им. Ермоловой. Пришла оформляться на работу, а все артисты уехали на гастроли. Ожидая администратора, я попросила разрешения у вахтёра посмотреть хотя бы на их портреты. Иду по кругу, смотрю: один портрет, другой, третий… Дошла до Вицина и вдруг остановилась. Шея длинная, похож на лошадь… Но меня всегда интересовали глаза. Смотрю: по форме — обычные, а по выражению… Я опять обошла всё фойе. И опять на нём остановилась. До сих пор не могу выразить того, что я поняла… Но, когда театр приехал, я уже вовсю работала в бутафорской. Всё было хорошо, да только она находилась совсем на другой улице. Не помню уже, сколько раз за сезон мы виделись, но, думаю, немного. Он был, как говорится, не от мира сего. Репетировал, играл, суток не различал. Всё самое главное в моей жизни случается в Рождество или на Пасху. Начиная с того, что в Рождество в шесть утра я родилась. На печке у моей бабушки. И с тех пор мне зимой не холодно и летом не жарко. А в ту весну, на Пасху, да ещё в двадцать три года, мне было и вовсе славно. Так вот, пришла я из своей бутафорской в театр, в реквизит. Подружки там мои собрались с куличами и пасхой. Посидели мы, посмеялись и уже поднялись уходить. Вдруг открывается дверь, и входит он с крашеным яйцом в руке. И говорит: «Девочки, я пришёл похристосоваться». Вот мы трижды поцеловались, заглянули друг другу в глаза и познакомились. Главное произошло. А в двадцать девять я уже родила Наташку…».

Вицин всегда относился к театру с огромным пиететом. Даже после того, как окончательно распрощался со сценой и ушел в кинематограф. Нет такого понятия «киноактер», считал он. Есть АКТЕР, и рождается он на сцене, в живом общении со зрителем. В сундучке своего театрального опыта находил Вицин заготовки для многих киноролей. Сексуальный старичок, смутивший генеральскую дочку, превратился в сэра Эндрю из фильма Я. Фрида «Двенадцатая ночь». Британская пресса, всегда ревниво следящая за любыми экранизациями Шекспира, эту картину обласкала, а о роли «русского актера Выпина, точно ухватившего специфику английского юмора», хоть и с ошибкой в фамилии, но упомянули в передаче Би-би-си.

КИНО

С женой Тамарой В КИНО Вицин пришёл поздно. Ему уже было за тридцать. Сам он объяснял это «нелюбопытством режиссёров». «Нос у меня был длинный, фигура тощая да нескладная, вот и не замечали».
Но вот парадокс, попал в кино за те же самые качества: длинный нос и тощую фигуру

Первым кинорежиссером Георгия Вицина стал великий Эйзенштейн. Правда, Сергей Михайлович вряд ли был в курсе, что в огромной массовке «Ивана Грозного» снимается в роли опричника будущая комедийная звезда советского кино.

Настоящая же кинокарьера началась с роли архисерьезной — Николай Васильевич Гоголь в фильме Козинцева «Белинский».. Режиссёр фильма «Белинский» Григорий Козинцев, увидев фотографию Вицина, воскликнул: «Худоба! Нос как у Гоголя! Точно Гоголь. Подходит». Вицин в образе классика был так убедителен, что уже через пару месяцев получил приглашение на «Гоголя — 2» — в картину Александрова «Композитор Глинка».

Одной из первых главных ролей, на которую пробовался Вицин, был Овод в одноименном фильме. Но судьба увела его от амплуа романтического героя и бросила в объятия комедии. В студийном коридоре его увидел ассистент из группы фильма «Запасной игрок». На роль молоденького футболиста Васи Веснушкина Вицин подходил идеально. Каково же было удивление режиссера, когда выяснилось, что «молодому актеру» не 25 лет, как казалось на глаз, а почти 37!

«Вневозрастной феномен» Вицина заслуживает отдельного разговора. Ему было под 40, когда он с одинаковой убедительностью играл 70-летнего старика в фильме «Максим Перепелица» и 17-летнего героя пьесы Розова «В добрый час!». Конечно, природа постаралась, но и сам актер приложил максимум усилий, чтобы не растерять ее подарков.

Ну очень живой «труп»!

СВОЙ психофизический актерский аппарат Вицин всегда держал в отменной форме. Перед съемками того же «Запасного игрока» целый месяц ежедневно тренировался на стадионе, чтобы «согнать жиры». А на репетиции боксерского поединка Вицин так разошелся, что всерьез атаковал Павла Кадочникова. Кадочников, занимавшийся боксом профессионально, среагировал автоматически. В результате Вицин очнулся с трещиной в ребре, но с площадки не ушел, а продолжил съемку, затянув грудную клетку полотенцем.

В комедии «Она вас любит» по сценарию предполагался сложный трюковой эпизод на водных лыжах. Сниматься должен был дублер, но режиссер решил взять Вицина «на слабо». Вместе со сценаристом они сфабриковали письмо от некой «поклонницы Клавы», в котором она сообщала, что будет лично наблюдать, как самый смелый актер носится на водных лыжах. В конце письма был прозрачный намек на возможность близкого личного знакомства. Вицин письмо прочел, сниматься согласился, весь эпизод отработал блестяще, но в конце сказал радостному режиссеру: «А вот имя девушке могли бы поинтереснее придумать».

Любимая роль — Бальзаминов

Но одно дело в 37 сыграть 25-летнего, и совсем другое — обмануть зрителя аж на 20 с лишним годков, да без всякой новомодной компьютерной графики. Случилось это на картине «Женитьба Бальзаминова». Съемки этого фильма планировались в 1955 году, и единственным кандидатом на роль недоросля Миши Бальзаминова был Гоша Вицин, давний друг режиссера Воинова по совместной работе в театре-студии Хмелёва. Но что-то тогда не сложилось, и сценарий был отложен в очень долгий ящик. Через 10 лет появилась возможность вернуться к проекту, и Воинов предложил главную роль… опять Вицину. А было Георгию Михайловичу тогда ни много ни мало, а без двух лет полтинник. Он наотрез отказался, но Воинов настаивал: «Это тебе по паспорту 48, а на вид нет и 30. Гримом еще лет пять уберем, а потом светом и т. д. и т. п.

В отличие от большинства собратьев по цеху, искренне полагавших, что «место актера в буфете», Вицин к своему здоровью относился ответственно и трепетно. Не курил. Лет в восемь затянулся бычком под лестницей и на всю жизнь получил антиникотиновый рефлекс. Как-то в Новый год решил выпить и понял — если наутро хочется удавиться, лучше не пить!

Но самое главное — ЙОГА. В те времена, когда у нас никто толком и не знал, что это такое, Вицин системно и регулярно занимался по этой древнеиндийской системе. Обязательное очищение организма, правильное питание, высокая устойчивость к стрессовым нагрузкам, ежедневные тренировки и медитации, причем строго по расписанию и независимо от обстоятельств. Многие режиссеры рвали на себе волосы, когда после команды «Мотор!» Вицин смотрел на часы и вежливо, но твердо заявлял:«Извините, мне надо семь минут постоять на одной ноге и посидеть в позе лотоса».
Не обращая внимания на накаленную атмосферу, отходил в сторонку, отрабатывал свою норму и спокойно возвращался к работе. К такой зацикленности на здоровом образе жизни партнеры относились по-разному. Одни равнодушно, другие скептически, а некоторые высказывались довольно резко. Например, Нонна Мордюкова, которая после эпизода поцелуя купчихи Белотеловой с Бальзаминовым заявила Вицину: «Разве ты мужик? Не пьешь, не куришь, к женщинам не пристаешь. Ты же труп!»

Леонид Гайдай

Сначала Гайдай прочитал в «Правде» стихотворный фельетон про браконьеров, потом придумал три характера-маски и стал искать актеров. На Труса сразу выбрал Вицина, а Трус нашел Балбеса, увидев как-то в цирке замечательного клоуна Юрия Никулина. Бывалого, в лице Евгения Моргунова, Гайдаю сосватал директор «Мосфильма» Иван Пырьев. Четвертого героя — Барбоса — изображал пес Брех, который попортил артистам немало крови, упорно не желая исполнять в кадре задумки Гайдая. Как-то после очередного запоротого дубля Моргунов в сердцах пообещал придушить вредную псину в конце съемок. В следующем дубле понятливое животное… вцепилось актеру в ногу!

«Пес Барбос» был лишь одной из пяти новелл юмористического альманаха «Совершенно серьезно», на который студия «Мосфильм» особых надежд не возлагала. Но немая эксцентрическая короткометражка Гайдая имела у публики оглушительный успех. Трюки и музыка, бешеный ритм и филигранный монтаж и, главное, новые герои, которые мгновенно стали персонажами народного фольклора, баек и анекдотов. Сделанные вдогонку «Самогонщики» усугубили ситуацию всеобщей любви и популярности. Со всей страны шли мешки писем, в которых от Гайдая в ультимативной форме требовали снимать новое кино про Труса, Балбеса и Бывалого. А пока суть да дело, тройка в полном составе временно перекочевала в фильм Эльдара Рязанова «Дайте жалобную книгу», где запомнилась лихой дракой в ресторане и концептуальной фразой Вицина:

Феноменальный успех «несвятой троицы» оказал влияние даже на незыблемые законы советской плановой экономики. Легкая промышленность в кои веки среагировала на потенциальный спрос и быстро наладила выпуск продукции с «тройной» символикой: майки, маски, игрушки, календари. Один такой календарь попался на глаза художникам «Союзмультфильма», и Трус, Балбес и Бывалый перевоплотились в страшных лесных разбойников из мультика «Бременские музыканты».

ЗРИТЕЛИ воспринимали их как единое существо, что-то вроде комического Змея Горыныча о трех головах, и даже придумали ему имя — ВиНиМор (по первым буквам фамилий). Но какие же разные люди составляли это трио! Клоун от Бога, человек-праздник Юрий Никулин (для него фильмы Гайдая стали началом кинокарьеры), спокойный, тихий, созерцательно замкнутый Вицин — артист с отличной театральной выучкой и солидным киноопытом, и шумный, во все вмешивающийся, часто развязный в общении Евгений Моргунов, который ни до ни после роли Бывалого ничего равноценного, к сожалению, не сыграл.

Уже во время работы над «Операцией «Ы…» Гайдай подумывал о завершении приключений своих героев. Непростые отношения сложились у режиссера с Моргуновым. Тот капризничал еще на «Самогонщиках» и на фоне «всесоюзной популярности» стал много себе позволять и на съемочной площадке, и вне ее. Так что в свою картину «Деловые люди» (по рассказам О. Генри) Гайдай Бывалого не взял, хотя и Никулин, и Вицин там сыграли отличные роли, правда, по отдельности. Однако зрители требовали, начальство нажимало, да и сценарий нашелся подходящий…

Кавказская пленница

Когда Никулин прочитал сценарий «Кавказской пленницы», то поначалу… наотрез отказался сниматься в «этой ерунде». Но Гайдай убедил и его, и остальных, что сценарий будет лишь основной канвой, на которую каждый вправе нанизать столько выдумок, трюков и гэгов, сколько сможет выдумать. А чтобы стимулировать фантазию своих «соавторов», за каждую идею режиссер обещал выставлять придумщику пару бутылок шампанского. Согласно устным преданиям киношников, Никулин заработал 24 бутылки, Моргунов — 18, а Вицин… — 1, потому что не любил шампанское. На самом деле Георгий Михайлович был не менее плодовит, чем его коллеги. Именно ему мы обязаны криком «Поберегись!» вылетающего из дверей Труса, трюком с огурцом и рогаткой, платком Варлей, которого пугается Трус, и, наконец, знаменитой сценой под девизом «Стоять насмерть!», когда герои строят живую стену перед несущейся машиной. Вообще трюки придумывались настолько спонтанно, что потом трудно было точно определить — кто что изобрел. Например, огромный шприц, остающийся после укола в заду у Бывалого, придумал Никулин, а вот то, что шприц будет качаться, — находка Вицина.

«Кавказская пленница» — фаворит отечественного кино с 1967 года и до нынешних дней. В год выпуска фильм занял 1-е место в прокате, собрав у экранов 76,5 миллиона зрителей. К сожалению, апофеоз тройки стал ее концом.

Гайдай пришел к выводу, что эксплуатировать эти типажи без самоповторов уже невозможно. Кроме того, на съемках «Пленницы» у него произошел крупный скандал с Моргуновым. Евгений Александрович явился на площадку в окружении стайки поклонниц и, рисуясь, принялся делать замечания режиссеру, вызывая восторженную реакцию у окружения. Гайдай резко приказал директору убрать всех посторонних с площадки, Моргунов закусил удила. Гайдай тоже психанул и на глазах актера вырвал из режиссерского сценария все оставшиеся с ним эпизоды. Еще только раз встретились Вицин, Никулин и Моргунов на экране, но уже не у Гайдая, а в фильме Карелова «Семь стариков и одна девушка».

70-е были его временем. В нашей стране популярность киноартиста часто определяется количеством «крылатых фраз», пущенных им с экрана в народ.»Утром деньги — вечером стулья!» («12 стульев»), «Романтизьму нету, выпить не с кем» («Не может быть»), «А ну быстро все по пещерам!» («Земля Санникова»), «Йес, йес… ОБХСС!» («Джентльмены удачи») — это все Вицин. И как апогей популярности — приглашение стать гостем телекабачка «13 стульев» поэтом Одиссеем Цыпой.

Вместе с другими популярными артистами гастролировал по стране с программами «Товарищ КИНО» и сборными концертами. На одном из таких, выходя со сцены, столкнулся с молодой певицей, стоявшей за кулисами: «А я за вами наблюдаю, Георгий Михайлович, учусь у профессионала чувствовать сцену и публику», — сказала артисту Алла Пугачева. В 1990 году они вновь оказались рядом — в «последнем списке» на звание народного артиста СССР, который успел подписать Горбачев перед Беловежской Пущей.

Последний раз Вицин снялся в кино в 1994-м, в одном из первых отечественных «ужастиков»: «Хагги-Траггер». Иногда выступал на сборных «юморинах» в бывшем Театре киноактера — шутил, что зарабатывает на корм бездомным собакам.
Животных действительно любил безумно. Все окрестные обитатели (птицы, кошки, собаки) точно знали часы, когда ОН выходит «на кормление», и собирались перед подъездом. В семье держали двух попугаев и собаку. Одна птичка все время кричала: «Что ты все бегаешь? Пойди поспи!», а про собаку Вицин на полном серьезе сообщал, что та умеет говорить «мама».

Георгий Вицин о cебе
«Я ВООБЩЕ очень покладистый, терпеливый и неагрессивный. Всегда подставлю другую щёку и драться не буду… Просто потому, что это христианское мудрое правило. Меня порой кусают мои собаки, а я им прощаю — они ведь все такие несчастные, дворняжки… Я не взрывной. Нервы могут сдать, но я всё же стараюсь этого не допускать. Температура у меня не такая, чтобы играли страсти. Да я их и боюсь…»

Георгий Вицин о животных
«ВОТ собаки, они как лекарство: они лечат, спасают людей, укрепляют нервную систему. После восьмидесяти всем надо иметь собаку. Она спасёт вас, поможет с режимом дня лучше всяких докторов».

Георгий Вицин о шутках
«ШУТКИ бывают порой опасны. Перед войной мы купались с Севой Якутом. Плыли рядом. Я пошутил: «Якут, тони, все роли будут мои!» И вдруг он ушёл под воду. Я едва его спас. А потом призадумался, хороши ли такие шутки?»

Георгий Вицин о политике
«У НАС уже всё было — и путчи, и смена властей. Столько менялось властей, людей, дураков. Я не могу сказать, лучшая у нас сейчас власть или худшая. Ведь меня не допускают к анализу их мочи и мозговых извилин».

Георгий Вицин о судьбе
«ВЕРНО ли, что человек предполагает, а Бог располагает? Этому всегда надо верить и не предполагать… зря».Георгий Михайлович с дочерью Натальей

Георгий Вицин о популярности
«УБИТЬ можно и любовью, и вниманием, и славой. Сколько хороших актёров погибло, когда их начинали выдвигать, популяризировать. Они не выдерживали. Нервная система у актёров слабая. Поэтому я ещё в свои двадцать лет понял, что, если слава подкрадывается, надо спрятаться. Вот Шукшин как себя загубил? Не мог отдыхать. Его посылали в санаторий, а он убегал. Работал и работал. А мир так устроен, что выживает сильнейший. Не по уму или таланту, а в физическом плане. Олег Даль умер, Высоцкий умер, а другие живут…

В 1990 году Георгию Вицину было присуждено звание "Народный артист СССР".

Со второй половины 90-х Вицин не снимался в кино, последний фильм с его участием — "Хаги-Трагер" — вышел в 1994 году. За последние годы Вицин лишь изредка появлялся в юмористических концертах Театра киноактера и жил в довольно стесненных обстоятельствах .Вицин говорил о себе: «Я всегда старался не привлекать внимания других к себе. Чего мозолить глаза народу?»

Он надевал серый плащик, надвигал на глаза кепочку и старался слиться с толпой. Ходит байка, что однажды его узнали в очереди, стали уступать место. «Я не Георгий Вицин, я его брат», — стал обманывать людей актер. «Мужик, у тебя такой великолепный брат, что ты тоже имеешь полное право пользоваться его славой. Проходи вперед!»

Вицину была не нужна слава. Он от нее бежал. Прятался от назойливой публики в своей квартире или уединялся на природе с мольбертом. Когда открывался Музей трех актеров, Юрий Никулин заехал за Георгием Вициным, чтобы отвезти на презентацию. И застал коллегу лежащим на диване. «Гоша, вставай, поехали, твой же музей открывается», — сказал Юрий Владимирович. «Так это же надо штаны надевать», — ответил Вицин. «Что, ты совсем без штанов ходишь?» — «Так это надо другие штаны надевать». И перевернулся на другой бок. Но потом все равно собрался и приехал.

Последний раз Георгий Михайлович снялся в 1994 году в фильме Андрея Бенкендорфа «Несколько любовных историй». Потом выступал перед зрителями, в основном с рассказами Зощенко. Он мог иметь и машины, и дачи, и деньги. Но у него были другие интересы. Ему всего хватало. Жил он скромно, страсти к нарядам и автомобилям у него никогда не было. А на еду и корм для собак и голубей, которых он обожал, Вицину хватало. Он был бессребреником в прямом смысле этого слова. Мало кто знал, что Вицин изучал труды Овидия, Горация, Плутония, Петрарки. Увлекался астрономией и каждый вечер смотрел со своего балкона на Арбате в телескоп. Был йогом со стажем. Почти 30 лет не принимал никаких лекарств и не ел мяса. Скорее всего, именно это и стало причиной гибели актера. Когда его увезли на «скорой» в больницу, начали колоть антибиотиками, пичкать разными лекарствами.

После обострения болезни сердца артиста положили в районную больницу. Туда 83-летнего Георгия Вицина привез зять Алексей. Больного поместили в обычную палату. Соседи так обрадовались знаменитому пациенту, что тут же стали требовать от него автографов, шуток и анекдотов. По словам близких, медицинский персонал тоже проявлял повышенное внимание к Вицину, "однако должного ухода и врачебного внимания Георгий Михайлович там получить не мог".
На следующий день в дело вмешался президент Союза кинематографистов Никита Михалков — Георгия Вицина перевели в специализированную столичную клинику. Его поместили в одноместную палату в терапевтическом отделении. "Георгий Михайлович был очень доволен вниманием врачей, — рассказал зять Вицина Алексей. — Это действительно небо и земля в сравнении с районной больницей".
Врачи долго не могли определиться с диагнозом — инфаркт не подтверждали, но и не снимали. По словам зятя, Георгий Михайлович в свои последние дни был оптимистичен, ему разрешали ходить, смотреть телевизор. Дочь Наталья была в клинике каждый день. Жена Георгия Вицина Тамара Федоровна не могла навещать мужа, потому что тоже чувствовала себя плохо: она не выходила из дома.

12 октября Союз кинематографистов, Гильдия актеров кино и газета "Комсомольская правда" начали собирать средства, чтобы помочь артисту скорее выйти из больницы. Правда, его семья не приняла помощь, объяснив это тем, что от пожертвований отказался сам Вицин.

22 октября 2001 года актера не стало. Памятник, который поставлен на его могиле на Ваганьковском кладбище, возведен на народные деньги, которые при жизни актер не принял.

ВЕЧНАЯ ПАМЯТЬ ЗАМЕЧАТЕЛЬНОМУ ЧЕЛОВЕКУ И АКТЕРУ

источники- www.peoples.ru,www.vitcin.ru , www.nashfilm.ru/ , http://torrents.ru,  http://gazeta.ua,  http://images.yandex.ru,  http://torrents.net.ua, http://forum.pocket-video.com.ua , http://m-llekolombina.livejournal.com , http://findmovie.ru,http://rusakters.ru 

          

Рубрики:  Величайшие в истории.
Люди и Судьбы
Биографии
Знаменитые мужчины.
Звёзды кино,театра,цирка; писатели,поэты,композито

Метки:  
Комментарии (0)

Абдулов Александр Гаврилович

Дневник

Пятница, 22 Марта 2013 г. 12:23 + в цитатник

Абдулов Александр Гаврилович_Фото_Актеры советского и российского кино

Фильмография:

1973 Про Витю, про Машу и морскую пехоту
1974 Москва, любовь моя
1976 72 градуса ниже нуля
1976
Золотая речка
1977 Аленький цветочек
1977 Побег из тюрьмы
1978 Все решает мгновенье
1978 Двое в новом доме
1978
Красавец - мужчина
1978 Обыкновенное чудо
1979 Место встречи изменить нельзя 
1979 С любимыми не расставайтесь
1979
Тот самый Мюнхгаузен
1980 Силицианская защита
1981
Женщина в белом
1981 Карнавал
1981 Факты минувшего дня
1982
Ищите женщину 
1982 Предчувствие любви
1982 Суббота и воскресенье
1982
Чародеи
1983 Дом, который построил Свифт
1983 Рецепт ее молодости
1984
Формула любви
1985 В поисках капитана Гранта
1985
Самая обаятельная и привлекательная
1985 Страховой агент
1985 Тайны мадам Вонг
1986
Веселая хроника опасного путешествия
1986 Сошедшая с небес
1986 Храни меня, мой талисман
1987
Гардемарины, вперед!
1987 Десять негритят
1987 Филер
1988
Убить дракона
1989 За милых дам!
1989 Леди Макбет Мценского уезда
1989 Руанская дева по имени пышка
1989
Чёрная роза - эмблема печали, красная роза - эмблема любви (1/2) (2/2)
1990 Анекдоты
1990 Сукины дети
1990-1996 Униженные и оскорбленные
1991
Гений
1991 Дело Сухово-Кобылина
1991
Дом под звёздным небом
1991 Осада Венеции
1992 Официант с золотым подносом
1992 Странные мужчины Семеновой Екатерины
1992 Сумасшедшая любовь
1993 Грех, история страсти
1993 Золото
1993 Настя
1993 Тюремный романс
1993 Я виноват - 1
1993 Над темной водой
1994 Кофе с лимоном
1994 Простодушный
1995 Первая любовь
1995 Черная вуаль
1997 Шизофрения
2000 Бременские музыканты и Co - постановщик, актер
2000 Тихие омуты
2000 Рождественская мистерия
2001 Желтый карлик
2002
Next-1
2002 О любви
2002 Ледниковый период
2002
Next-2
2004 Дура
2004
Next-3
2004 А поутру они проснулись

 

 

Родился 29.05.1953, Тобольск - Умер 03.01.2008, Москва 

Народный артист России (1991).
Заслуженный артист РСФСР (1986).
Кавалер ордена Почета (1997).
Лауреат премии "Чайка" (ТВ-6, 1997) и продюсерской премии "Золотой овен" - "Человеку кинематографического года" ("Кинотавр", 1998).
Диплом за лучшую мужскую роль за фильм "Шизофрения" на V Всероссийском кинофестивале "Виват, кино России" (1997).
Приз за лучшую мужскую роль за фильм А. Суриковой "Тихие омуты" на фестивале комедийных фильмов в Новгороде (2000).
Приз "Золотая подкова" за режиссуру фильма "Бременские музыканты и Со" на фестивале фильмов о любви в Доме Ханжонкова (2001).
Приз "Странник" Международной ассоциации фантастов в Санкт-Петербурге.
Признан самым популярным отечественным актером среди россиян в 2002 году в результате опроса, проведенного компанией "Гэллап Медиа" по заказу журнала "7 дней".

Детство

Родился в театральной семье. Отец - Гаврила Абдулович (в других источниках Гавриил Данилович) - режиссер театра в Фергане. Мать - Людмила Александровна - гример. Мама Александра - Людмила Александровна вспоминает: "У меня уже были два сына, и третьего мальчика я никак не хотела. Как узнала, что снова мальчишка, пошла на медкомиссию, решила делать аборт. Но врачи, чтобы уговорить меня рожать, сказали, что будет девочка". Однако у Абдуловых вновь родился мальчик. Третьего сына назвали Александром.

Актерская карьера Александра Абдулова началась в пятилетнем возрасте, когда он вместе с отцом вышел на сцену Ферганского драматического театра в спектакле "Кремлевские куранты". Отец для Александра всегда был и остается главным действующим лицом, память о нем, по словам самого актера, - это самое прекрасное, что у него есть в жизни. Отец воспитал в Александре отношение к театру как к Храму. Как признается мама, Александр "в школе учился средне, зато, где надо и не надо был активистом. В школе, что бы не случилось - окно ли разбили, кого-то избить хотели - во всех потасовках Абдулов".

Несмотря на то, что актерская стезя Абдулову была предопределена, в юности он о ней не помышлял: занимался музыкой и спортом. Музыкальными кумирами для него всегда служили "Beatles". Актер этого никогда не скрывал и в последнем своем авторском фильме "Бременские музыканты и Со" еще раз продемонстрировал свою любовь к великим музыкантам. Третий ребенок в семье, глава которой прошел через войну и ранения, и которая не имела особого достатка. Поэтому Саша сам мастерил себе первые гитары и слыл среди сверстников чуть ли не "пятым Битлом". Принимавший активное участие в его воспитании старший брат однажды даже выстриг у него волосы, чтобы заставить брата сидеть дома и заниматься.

Значительных успехов Александр Абдулов достиг в спорте. Профессионально занимаясь фехтованием, он был удостоен звания "Мастера спорта СССР". Впоследствии, снимаясь в "Обыковенном чуде", Александр фехтовал сам, без дублеров.

В семье ожидали, что хоть один из трех сыновей станет актером. По настоянию отца он пытался поступать после школы в театральное училище имени Щепкина, но неудачно. Сохраняя сына от армии, мать настояла на том, чтобы Александр год проучился в педагогическом институте. Одновременно он работал рабочим сцены у отца в театре. Через год Александр Абдулов вновь едет в Москву и поступает в ГИТИС, на курс И.М.Раевского. Кстати, оба брата Абдулова тоже пытались поступать в театральные ВУЗы, но провалились. В результате, старший брат окончил Нефтехимический институт имени Губкина и сегодня на пенсии. Судьба среднего брата трагична - он погиб при невыясненных обстоятельствах, ходили разговоры, что его убили, но следствие так ничего и не выяснило.

Юность

Абдулову, как и многим, приехавшим учиться в Москву из провинции, было нелегко: "Я приехал из Ферганы как дворняжка, которая собиралась завоевывать Москву. Я этого хотел. По ночам разгружал вагоны, жил в общежитии - пять лет на Трифоновской, восемь - на Бауманской". Но актер не жалуется, считая, что это нормально. Тогда же он начал сниматься в кино в массовках. "Начинал с массовок, половины уже не помню. По-моему, было такое - "Фронт за линией фронта": я там бегал в атаку. Все время бегал. Человек не имеет права сидеть ждать чуда" - рассказывает Александр Абдулов.

В начале 70-х студенту Абдулову изменила любимая девушка, и он с горя вскрыл вены в комнате своего общежития. Спас его сосед по комнате, вернувшийся раньше времени в общагу. Сейчас об этом Александр Гаврилович вспоминает с улыбкой: "Дурак был".

В 1974 году Марк Захаров заметил талантливого юношу в дипломном спектакле и пригласил в Театр имени Ленинского Комсомола (ныне "Ленком") на главную роль лейтенанта Плужникова в спектакле по повести Б. Васильева "В списках не значился". За эту роль он был удостоен премии "Театральная весна". С тех пор имя Александра Абдулова неразрывно связано с театром Захарова. В числе самых известных театральных работ Абдулова - роль в знаменитом "ленкомовском" спектакле "Юнона" и "Авось".

Работая в "Ленкоме", молодой актер влюбился а американку, работающую в Москве вице-президентом крупного банка. Их отношения зашли далеко, как вдруг Абдулова вызвали на Лубянку. Чекисты объяснили, что его возлюбленная шпионка, и предложили сотрудничество. Абдулов отказался работать на КГБ, но и с любимой его вынудили расстаться. Потом он долгое время был "невыездным".

Абдулов рассказывает о своих отношениях с КГБ: "В КГБ меня вызывали много раз. Два раза даже пытались вербовать. После чего я сказал: "Ребята, я по-вашему не понимаю, поэтому разговора не будет". Когда первый раз на Кубу поехал, то ко мне, оказывается, специального человека приставили. Потом несколько раз меня вызывали накануне поездки в Париж с "Юноной", с которой перед этим меня не взяли на гастроли в Португалию и еще в какую-то страну. В Париже я в первый день лихо пошутил, хотя позже понял, что эта шутка могла кончиться для меня серьезными неприятностями. С нами поехали человек шесть "искусствоведов в штатском". И вот я вышел из гостиницы, увидел, что они стоят спиной ко мне, и на полном серьезе спросил: "Вы не подскажете, как будет по-французски: "Я прошу политического убежища?" И здоровый такой мужик, Сан Саныч, замечательный, как потом выяснилось, человек, повернулся и сквозь зубы сказал: "Я тебе дома переведу".

Кинокарьера.

В середине 70-х развитие получила и кинокарьера молодого актера. В кино актер дебютировал в 1974 году, еще студентом он сыграл маленькую роль десантника Козлова в фильме Михаила Пташука "Про Витю, про Машу и морскую пехоту" (1973). Потом снялся в своем первом эпизоде, даже не отмеченном в некоторых справочниках, - роли жениха в картине "Москва - любовь моя". Возможно, в этом тоже был знак судьбы, поскольку тогда, в студенческие годы, и начался его роман с хорошо известной сегодня актрисой Ириной Алферовой. Рассказывают, что влюбленный Александр пронес Ирину на руках через весь парк, прежде чем она ответила согласием на его предложение руки и сердца. В1974 г у них родилась дочь Ксения.

Широкая известность пришла к Александру Абдулову лишь после роли Медведя в телевизионном фильме "Обыкновенное чудо" (1978), поставленном Марком Захаровым по одноименной пьесе Евгения Шварца. В этом фильме наметился своеобразный актерский почерк А. Абдулова: четко очерченная форма, резкость и некоторая угловатость характера героя, великолепная пластика, ум и неповторимая лирическая интонация.

Новым успехом стала мелодрама Павла Арсенова по пьесе А.Володина "С любимыми не расставайтесь" (1979), в которой Абдулов играл главную мужскую роль, Мити, а главную женскую роль исполнила его тогдашняя жена - Ирина Алферова.

В 1982 г. на экраны выходит фантастическая комедия "Чародеи", телеверсия знаменитой повести Стругацких, явно рассчитанная на всю семью, которая, если расслабится, получит удовольствие от комедийных ситуаций, хорошей музыки и добросовестной игры популярных актеров. Абдулов сыграл в этом фильме Ивана Пухова, который всеми средствами пытается расколдовать свою невесту Алену Санину (А.Яковлева). К этому времени Абдулов уже был чрезвычайно востребованным актером. В год выходило по несколько фильмов с его участием. Так во время съемок в "Чародеях" он одновременно снимался еще в трех фильмах.

Особо следует выделить работы Александра Абдулова в фильмах Марка Захарова, которые сразу полюбились зрителю и стали заметным событием кино 80-90-х годов: "Тот самый Мюнхгаузен" 1979 г., "Дом, который построил Свифт" 1983 г., "Формула любви" 1984 г. - слуга графа Калиостро, "Убить дракона" 1988 г. - странствующий рыцарь Ланцелот. В этих фильмах Абдулов снимался с выдающимися актерами советского кино Олегом Янковским, Евгением Леоновым, Семеном Фарадой, Александрой Захаровой и другими.

В 1991 году началось сотрудничество Абдулова с режиссером Виктором Сергеевым, и их первый фильм, плутовской детектив "Гений", оказался одной из самых интересных картин тех лет и вошел в число лидеров видеопроката отечественных фильмов. Герой Абдулова - обаятельный аферист Ненашев - пришелся по душе зрителям. Не прошла незамеченной и криминальная мелодрама "Странные мужчины Семеновой Екатерины", где вместе с Александром Абдуловым снялись Наталья Фиссон и Андрей Соколов. Но другой фильм Виктора Сергеева "Шизофрения", для которого Абдулов сам написал сценарий, а консультантом был Александр Коржаков, вышедший на экраны в 1997 году, не стал открытием, как это было с "Гением"...

Незаурядный дар позволяет Александру Абдулову с равным успехом исполнять разноплановые роли, снимаясь в картинах различных жанров и у разных режиссеров. В числе самых его известных актерских работ - Никита в "Карнавале" Татьяны Лиозновой, убийца Робер из эксцентричного детектива Аллы Суриковой "Ищите женщину", лирический герой Иван из "Чародеев". Артист широкого творческого диапазона, Александр Абдулов снимался в комедиях ("Самая обаятельная и привлекательная", "За прекрасных дам", "Формула любви", "Анекдоты"), в драмах ("Храни меня, мой талисман!" и "Леди Макбет Мценского уезда" Романа Балаяна, "Над темной водой" Дмитрия Месхиева, "Сошедшие с небес" Наталии Трощенко и "Факты минувшего дня" Владимира Басова), в криминально-приключенческих ("Тайны мадам Вонг") и детективных картинах ("Десять негритят" Станислава Говорухина, "Женщина в белом" Вадима Дербенева), в историко-костюмных лентах ("Гардемарины, вперед!" Светланы Дружининой), он на своем месте и в трагифарсе ("Убить дракона"), и в приключенческих лентах ("Золото", 1993).

Трудно сказать, к какого рода героям актер тяготеет прежде всего. Он достаточно пластичен и многогранен и подобно многим театральным актерам способен, кажется, сыграть любую роль. Поэтому только в кино Абдулов сыграл более 140 ролей. Причем в большинстве случаев он играет без грима, обходится без бороды и накладных усов и только меняет костюмы в соответствии с изображаемой в картинах эпохой.

Личная жизнь

Отношения с Ириной Алферовой вначале как бы отразились в фильме "С любимыми не расставайтесь", где Алферова и Абдулов вместе снимались. Потом молодые актеры поженились, у них родилась дочь. Но семейная жизнь не удалась, и они расстались.

Александр пережил тяжелую операцию, как он сам считает, выбрался с того света и начал новую жизнь. В ней сочетается бизнес и игра в театре и кино. Он построил загородный дом, где одно время жил вместе со своей гражданской женой Галиной (бывшей балериной) и матерью.
В его доме собирались многочисленные друзья, которые принимали активное участие в его строительстве. Один нашел прекрасное место, другой - доски для дома, третий выстроил необычайной красоты камин.

С Галиной Абдулов прожил восемь лет. Они очень любили друг друга, но пожениться не могли. Александр Гаврилович - человек связанный. Причем не светскими условностями, а узами церковного брака. В свое время он обвенчался с Ириной Алферовой. И как человек верующий, относится к браку, скрепленному церковью, со всей ответственностью. Факт разрыва с Галей Александр Гаврилович от журналистов не скрывал - в многочисленных интервью он открыто заявлял, что с недавних пор является "мужчиной абсолютно свободным и одиноким". А вот о причине расставания говорить избегал. Это породило многочисленные домыслы, что долгий роман закончился из-за постоянных взаимных измен. "Все эти разговоры - полная чушь, - заявляет Абдулов. - Я не изменяю любимым женщинам. Просто после восьми лет совместной жизни наши с Галей отношения себя исчерпали". Кстати, уходя от Алферовой, Абдулов как истинный джентльмен оставил ей квартиру. Сам долго ютился в театре. Галине он также оставил московскую квартиру и машину. Расставание с Галиной далось Александру Гавриловичу непросто. Однако свои переживания артист на люди не выносил. Но даже обычные зрители тогда заметили, что Абдулов за пару месяцев сильно осунулся и похудел. И только близкие друзья знали, что после расставания с подругой Александр с трудом вышел из тяжелой депрессии. Но психологические срывы - следствие взрывного темперамента артиста - случались все чаще и чаще.

В последнее время Абдулов живет в Москве, часто навещает свою мать в Подмосковье.

О личной жизни этого актера слагают легенды. Некоторое время он жил с журналисткой Ларисой Штейман. Знакомство началось при самых банальных обстоятельствах. Лариса пришла к народному артисту брать интервью. Абдулов, по его словам, был покорен не только внешней привлекательностью молодой журналистки, в прошлом - манекенщицы, но и ее умом, тактом.

Под влиянием возлюбленной, прекрасно разбирающейся в моде, Александр Гаврилович полностью обновил свой гардероб. Сменил бесформенные серые свитеры и черные брюки на укороченные пиджаки и курточки бежевых и песочных тонов.

Однако спустя два года и с этой женщиной Абдулов расстался. В последнее время в интервью он говорит: «Я мужчина абсолютно свободный и одинокий»...

Популярному актеру, признанному секс-символу отечественного кинематографа приписывают множество романов. Сам же актер не любит распространяться о своей личной жизни: "Не понимаю мужчин, которые рассказывают о своих женщинах. Мое личное не должно быть достоянием всех".

Единственная дочь Абдулова - Ксения закончила юридический факультет Московского университета. В 1998 г работала юристом в английской фирме в Москве. Но видимо, актерские гены сказали свое слово, и вместо юридической конторы девушка попала в передачу "Взгляд", где работала в роли одной из ведущих, потом была соведущей "Бинго-шоу" и, наконец, оказалась в сериале "Московские окна".

Личные качества

Абдулов очень азартный человек. Когда он был моложе, страсть к рулетке заставляла его провести не один час в казино. Но последнее время самым его большим увлечением стала рыбалка. Приезжая в свой загородный дом к матери, он с удовольствием отправляется на речку.

Абдулов обычно предпочитает постоянных партнеров. Так, он снялся в четырех картинах у режиссера В.Сергеева, написал сценарий для пятой - "Шизофрения" - и недавно сыграл в ней очередную роль. Абдулов стремится постичь все этапы работы в фильме, примеривая на себя то роль сценариста, то оператора, то режиссера, в качестве которого он выступил в полудокументальной ленте "Храм должен называться храмом". Это у него наследственное: ведь отец Абдулова был не только режиссером, но и практически основателем русского драматического театра в Фергане. Близкие считают Александра Абдулова добрым и отходчивым человеком. Он же полагает, что вспыльчив, азартен и склонен к розыгрышам.

А. Абдулов всегда с благодарностью вспоминает великих русских актеров, с которыми ему пришлось встретиться в работе. Среди них, прежде всего, - Евгений Леонов и Татьяна Пельтцер. С последней его связывали не только партнерские отношения в знаменитом спектакле "Поминальная молитва", но и настоящая дружба.

Характерными чертами артистического дарования А. Абдулова всегда были сценическое обаяние, внутренняя и внешняя пластичность, мощный темперамент и самоирония. Такие качества позволили актеру создать на сцене "Ленкома" ряд интереснейших образов, ставших "визитной карточкой" театра. Это - Хоакин ("Звезда и смерть Хоакина Мурьетты" Пабло Неруды), Фернандо Лопес и Человек театра ("Юнона и Авось" А. Вознесенского и А. Рыбникова), Никита ("Жестокие игры" А. Арбузова), Трубецкой ("Школа для эмигрантов" Д. Липскерова), Менахем Мендл ("Поминальная молитва" Гр. Горина).

В своих театральных работах А. Абдулов всегда поражал непредсказуемостью выбора ролей и масштабностью характеров героев. Для таких на первый взгляд несвойственных его амплуа образов, как Верховенский ("Диктатура совести" М. Шатрова) и Сиплый ("Оптимистическая трагедия" Вс.Вишневского), актер использовал особенно яркие и безжалостные краски. Самой значительной своей ролью в театре А. Абдулов считает Алексея Ивановича в театральной версии Марка Захарова по роману Ф.М. Достоевского "Игрок" - спектакле "Варвар и еретик". За эту роль А. Абдулов был удостоен премии Фонда К.С.Станиславского и "Хрустальной Турандот", а также отмечен грамотой Международного театрального фонда имени Евг.Леонова. Этого персонажа он считает близким себе по духу. "Я по натуре игрок", - говорит актер. Абдулов: "Ценнее всего то, что моя мама смотрела спектакль ("Варвар и еретик") и плакала. Ей очень понравилось, и это для меня самая большая награда".

Непокорный характер А. Абдулова часто вызывал неудовольствие чиновников от культуры, которые порой требовали даже закрытия спектаклей с его участием и вычеркивали из списка претендентов на награды.

А. Абдулов обладает незаурядным организаторским талантом. В среде творческой и предпринимательской интеллигенции огромным успехом пользовались благотворительные вечера "На задворках", организованные А. Абдуловым. Средства от этих вечеров направлялись на шефскую помощь детским домам и неимущим людям. При его непосредственном участии был по сути дела возрожден Московский международный кинофестиваль, который актер возглавлял в течение нескольких лет. В 1993 году актер организовал и до сего времени возглавляет Театральную антрепризу, львиная доля доходов от которой направляется на благотворительность. Силами "Антрепризы Александра Абдулова" и театра "Ленком" был отреставрирован и передан Русской православной церкви храм Рождества Богородицы в Путинках.

Друзья и коллеги А. Абдулова говорят о нем как об очень надежном человеке, который в трудную минуту всегда приходит на помощь.

Последние работы

В киноролях последних лет наглядно отразилось взросление и духовное совершенствование актера. Одной из самых значительных ролей конца XX века в его исполнении стал профессор Каштанов в фильме Эльдара Рязанова "Тихие омуты" (2000). В этом образе А. Абдулову удалось обнаружить и раскрыть тонкость, лиризм и философичность натуры своего героя, что роднило его с персонажами чеховской драматургии. Александр Гаврилович рассказывает о картине "Тихие омуты": "…изначально снималась большая телевизионная картина, которая должна была стать продолжением "С легким паром". Но Эльдар Александрович решил сделать из нее киноверсию и сильно сократил. Многие линии исчезли, появились двусмысленности. Мне дико обидно, что с "Тихими омутами" произошла такая история. Изначально это была длинная, хорошая, добрая, красивая картина. А в результате... …в телевизионной версии был другой финал: я бросался на машину, в которой сидела моя возлюбленная, упирался в лобовое стекло и признавался в любви. Кстати, из-за этой сцены я чуть не лишился ног: машина покатилась вперед, и я был зажат между двух автомобилей".

В 2000 году состоялся режиссерский дебют А. Абдулова в игровом кино (ранее он снял полудокументальный фильм "Храм должен остаться храмом") - "Бременские музыканты и Со" - мюзикл по мотивам известной сказки. Этот фильм стал одним из самых дорогостоящих проектов отечественного кино. Съемки картины проходили как в России (Москве, Санкт-Петербурге, Калмыкии), так и в других странах: Азербайджане, Египте, ЮАР и даже на острове Бали. В процессе съемок картины были использованы самые современные технологии и методы работы. Сам автор считает свой фильм не традиционной, известной всем сказкой о зверях-музыкантах, по его словам, рассказом о бродячих актерах, в котором отразилась в том числе и судьба самого Александра Абдулова, поехавшего в юности из далекой Ферганы "завоевывать" Москву. Режиссер утверждает, что ему удалось снять фильм только при помощи его многочисленных друзей. Это касается и финансовой стороны: на фильм не было потрачено ни копейки государственных денег. Сам автор сыграл в своем фильме Шута, от лица которого ведется повествование. Остальных персонажей играют самые популярные актеры кино - целое созвездие, элита российского кинематографа. Финал фильма, когда Бременские музыканты появляются на экране в костюмах "Клуба одиноких сердец сержанта Пеппера" и улетают на "Желтой подводной лодке", А. Абдулов считает данью своей любви к "Beatles" и поклоном ушедшему веку. Главной мыслью и даже девизом своего фильма А. Абдулов считает строки из знаменитой песни: "Ничего на свете лучше нету, чем бродить друзьям по белу свету...". Актерское братство, взаимовыручка, самоотверженность для А. Абдулова - не пустые слова, а жизненное кредо.

В 2001 - 2002 годах Александр Гаврилович снялся сразу в нескольких картинах: "Желтый карлик" Д.Астрахана, "NEXT" и "NEXT-2" О.Фомина, "О любви" С.Соловьева, "Ледниковый период" А.Буравского.

В мини-сериале "Ледниковый период" актер сыграл подполковника милиции Клепко, человека честного и неподкупного, борющегося с мафией. Как говорит Абдулов, ему очень хотелось показать тип милиционера, каких, к сожалению, остается все меньше. О своей работе в 2002 году Абдулов говорит: "Год такой сумасшедший - четыре картины… Это - пятая. На подходе - шестая. Снимаюсь не потому, что я такой жадный до денег. В нашем кино денег не платят. Жалко упускать хороший материал".

Закат-рассвет - Александр Абдулов и Ирина Алферова

 

 

        
        
              
        
     

 

Рубрики:  Возвращение в СССР.
Дороги,которые мы выбираем.
Люди и Судьбы
Биографии
Знаменитые мужчины.
Звёзды кино,театра,цирка; писатели,поэты,композито

Метки:  
Комментарии (0)

Элина Авраамовна Быстрицкая

Дневник

Воскресенье, 17 Марта 2013 г. 10:58 + в цитатник

гипертекстовая версия статьи

Элина Авраамовна БыстрицкаяРодилась 4 апреля 1928 года в Киеве. Отец - Быстрицкий Авраам Петрович (1901 г.рожд.), Заслуженный врач, в качестве военного врача участвовал в Гражданской и Великой Отечественной войнах, похоронен в Вильнюсе. Мать - Быстрицкая Эсфирь Исааковна. Сестра - Быстрицкая Софья Авраамовна, живет за рубежом.

Читать далее...
Рубрики:  Тайный мир./Тайны человека
Таинственные исчезновения человека
Возвращение в СССР.
Невероятные евреи.
Красота спасёт мир.
Величайшие в истории.
Даты и судьбы
Тайны СССР
Знаменитые женщины
Биографии
Тайны ХХ века
Звёзды кино,театра,цирка; писатели,поэты,композито
Невероятно,но факт

Метки:  
Комментарии (0)

Ефим Эткинд."Добровольный крест"

Дневник

Вторник, 05 Марта 2013 г. 19:13 + в цитатник
 
 
 
Она переводила «Дон Жуана» Байрона по памяти во внутренней тюрьме Большого дома в Ленинграде.
 
 
 
 
Когда аплодисменты стихли, женский голос крикнул: «Автора!» В другом конце зала раздался смех. Он меня обидел, нетрудно было догадаться, почему засмеялись: шел «Дон Жуан» Байрона. Публика, однако, поняла смысл возгласа, и другие закричали: «Автора!» Николай Павлович Акимов вышел на сцену со своими актерами, еще раз пожал руку Воропаеву, который играл заглавного героя, и подступил к самому краю подмостков. Ему навстречу встала женщина в длинном черном платье, похожем на монашеское одеяние, — она сидела в первом ряду и теперь, повинуясь жесту Акимова, поднялась на сцену и стала рядом с ним; сутулая, безнадежно усталая, она смущенно глядела куда-то в сторону. Аплодисменты усилились, несколько зрителей встали, и вслед за ними поднялся весь партер — хлопали стоя. Вдруг, мгновенно, воцарилась тишина: зал увидел, как женщина в черном, покачнувшись, стала опускаться — если бы Акимов ее не поддержал, она бы упала. Ее унесли — это был инфаркт. Догадывалась ли публика, собравшаяся на генеральную репетицию акимовского спектакля «Дон Жуан», о происхождении пьесы? Был ли возглас «Автора!» всего лишь непосредственной эмоциональной репликой или женщина, первой выкрикнувшая это многозначительное слово, знала историю, которую я собираюсь рассказать?
Татьяна Григорьевна Гнедич, праправнучатая племянница переводчика «Илиа-ды», училась в начале тридцатых годов в аспирантуре филологического факультета Ленинградского университета; занималась она английской литературой XVIIвека и была ею настолько увлечена, что ничего не замечала вокруг. А в это время происходили чистки, из университета прогоняли «врагов»; вчера формалистов, сегодня вульгарных социологов, и всегда — дворян, буржуазных интеллигентов, уклонистов и воображаемых троцкистов. Татьяна Гнедич с головой уходила в творчество елизаветинских поэтов, ни о чем ином знать не желая.
Ее, однако, вернули к реальности, на каком-то собрании обвинив в том, что она скрывает свое дворянское происхождение. На собрании ее, конечно, не было — узнав о нем, она громко выразила недоумение: могла ли она скрывать свое дворянство? Ведь ее фамилия Гнедич; с допушкинских времен известно, что Гнедичи — дворяне старинного рода. Тогда ее исключили из университета за то, что она «кичится дворянским происхождением». Действительность была абсурдна и не скрывала этого. Единственным оружием в руках ее жертв — в сущности, беспомощных — был именно этот абсурд; он мог погубить, но мог, если повезет, спасти. Татьяна Гнедич где-то сумела доказать, что эти два обвинения взаимоисключающие — она не скрывала и не кичилась; ее восстановили. Она преподавала, переводила английских поэтов, писала стихи акмеистического толка, даже стала переводить русских поэтов на английский.
Мы жили с нею в одном доме — это был знаменитый в Петербурге, потом Петрограде и Ленинграде дом «собственных квартир» на Каменноостровском (позднее — Кировском) проспекте, 73/75. В этом огромном здании, облицованном гранитом и возвышавшемся у самых Островов, жили видные деятели российской культуры: историк Н.Ф. Платонов, литературовед В.А. Десницкий, поэт и переводчик М.Л. Лозинский.
Случилось так, что я в этом доме родился — мой отец владел в нем квартирой № 2, но позднее я оказался в нем случайно; нам, только что поженившимся, досталась на время комната отчима моей молодой жены — в большой коммунальной квартире. Татьяна Григорьевна Гнедич жила вдвоем с матерью в еще более коммунальной квартире, по другой лестнице — в комнате, пропахшей нафталином и, кажется, лавандой, заваленной книгами и старинными фотографиями, уставленной ветхой, покрытой самоткаными ковриками мебелью. Сюда я приходил заниматься с Татьяной Григорьевной английским; в обмен я читал с ней французские стихи, которые, впрочем, она и без моей помощи понимала вполне хорошо.
Началась война. Я окончил университет, мы с женой уехали в город Киров, а потом — в армию, на Карельский фронт. О Гнедич мы знали, что перед самой войной она вместе с матерью переехала в деревянный особнячок на Каменном Острове. Потом, уже на фронте, нам стало известно, что в блокаду умерла ее мать, дом сгорел, она оказалась переводчицей в армии, в Штабе партизанского движения. Иногда от нее приходили письма — часто стихи, потом она исчезла. Исчезла надолго. Никаких сведений ниоткуда не поступало. Я пытался наводить справки — Татьяна Гнедич как сквозь землю провалилась.
После войны мы с женой оказались в той же квартире, в доме 73/75. Прежнего населения не осталось: почти все умерли в блокаду. Лишь изредка встречались чудом уцелевшие старорежимные дамы в шляпках с вуалью. Однажды — дело было, кажется, в 1948 году — за мной пришли из квартиры 24; просил зайти Лозинский. Такое случалось редко — я побежал. Михаил Леонидович усадил меня рядом, на диванчик и, старательно понижая свой низкий голос, прохрипел: «Мне прислали из Большого дома рукопись Татьяны Григорьевны Гнедич. Помните ли вы ее?» Из Большого дома, с Литейного, из государственной безопасности? (Лозинский по старой памяти говорил то ЧК, то ГПУ.) Что же это? Чего они хотят от вас? «Это, — продолжал Лозинский, — перевод поэмы Байрона «Дон Жуан». Полный перевод. Понимаете? Полный. Октавами, прекрасными классическими октавами. Все семнадцать тысяч строк. Огромный том первоклассных стихов. И знаете, зачем они прислали? На отзыв. Большому дому понадобился мой отзыв на перевод «Дон Жуана» Байрона».
Как это понять? Я был не менее ошеломлен, чем Лозинский, — возможно, даже более; ведь мы не знали, что Гнедич арестована. За что? В те годы «за что» не спрашивали; если уж произносили такие слова, то предваряли их иронической оговоркой: «Вопрос идиота — за что?» И откуда взялся «Дон Жуан»? Перевод Гнедич и в самом деле был феноменален. Это я понял, когда Лозинский, обычно сдержанный, вполголоса, с затаенным восторгом прочел несколько октав — комментируя их, он вспоминал два предшествующих образца: пушкинский «Домик в Коломне» и «Сон Попова» Алексея Толстого. И повторял: «Но ведь тут — семнадцать тысяч таких строк, это ведь более двух тысяч таких октав… И какая легкость, какое изящество, свобода и точность рифм, блеск остроумия, изысканность эротических перифраз, быстрота речи…» Отзыв он написал, но я его не видел; может быть, его удастся разыскать в архивах КГБ.
Прошло восемь лет. Мы уже давно жили в другой коммунальной квартире, недалеко от прежней — на Кировском, 59. Однажды раздалось три звонка — это было к нам; за дверью стояла Татьяна Григорьевна Гнедич, еще более старообразная, чем прежде, в ватнике, с узелком в руке. Она возвращалась из лагеря, где провела восемь лет. В поезде по пути в Ленинград она читала «Литературную газету», увидела мою статью «Многоликий классик» — о новом однотомнике Байрона, переведенном разными, непохожими друг на друга поэтами, — вспомнила прошлое и, узнав наш новый адрес на прежней квартире, пришла к нам. Жить ей было негде, она осталась в нашей комнате. Нас было уже четверо, а с домработницей Галей, для которой мы соорудили полати, пятеро.
Когда я повесил ватник в общей прихожей, многочисленные жильцы квартиры подняли скандал: смрад, исходивший от него, был невыносим; да и то сказать — «фуфайка», как называла этот предмет Татьяна Григорьевна, впитала в себя тюремные запахи от Ленинграда до Воркуты. Пришлось ее выбросить; другой не было, купить было нечего, и мы выходили из дому по очереди. Татьяна Григорьевна все больше сидела за машинкой: перепечатывала своего «Дон Жуана».
Вот как он возник.
Гнедич арестовали перед самым концом войны, в 1945 году. По ее словам, она сама подала на себя донос. То, что она рассказала, малоправдоподобно, однако могло быть следствием своеобразного военного психоза: будто бы она, в то время кандидат партии (в Штабе партизанского движения это было необходимым условием), принесла в партийный комитет свою кандидатскую карточку и оставила ее, заявив, что не имеет морального права на партийность после того, что совершила. Ее арестовали. Следователи добивались ее признания — что она имела в виду? Ее объяснениям они не верили (я бы тоже не поверил, если бы не знал, что она обладала чертами юродивой). Будто бы она по просьбе какого-то английского дипломата перевела для публикации в Лондоне поэму Веры Инбер «Пулковский меридиан» — английскими октавами. Он, прочитав, сказал: «Вот бы вам поработать у нас — как много вы могли бы сделать для русско-британских культурных связей!» Его слова произвели на нее впечатление, идея поездки в Великобританию засела в ее сознании, но она сочла ее предательством. И отдала кандидатскую карточку. Понятно, следствие не верило этому дикому признанию, но других обвинений не рождалось. Ее судили — в ту пору было уже принято «судить» — и приговорили к десяти годам исправительно-трудовых лагерей по обвинению «в измене советской родине» — девятнадцатая статья, означавшая неосуществленное намерение.
После суда она сидела на Шпалерной, в общей камере, довольно многолюдной, и ожидала отправки в лагерь. Однажды ее вызвал к себе последний из ее следователей и спросил: «Почему вы не пользуетесь библиотекой? У нас много книг, вы имеете право…» Гнедич ответила: «Я занята, мне некогда». — «Некогда? — переспросил он, не слишком, впрочем, удивляясь (он уже понял, что его подопечная отличается, мягко говоря, странностями). — Чем же вы так заняты?» — «Перевожу. — И уточнила: — Поэму Байрона». Следователь оказался грамотным; он знал, что собой представляет «Дон Жуан». «У вас есть книга?» — спросил он. Гнедич ответила: «Я перевожу наизусть». Он удивился еще больше: «Как же вы запоминаете окончательный вариант?» — спросил он, проявив неожиданное понимание сути дела. «Вы правы, — сказала Гнедич, — это и есть самое трудное. Если бы я могла, наконец, записать то, что уже сделано… К тому же я подхожу к концу. Больше не помню».
Следователь дал Гнедич листок бумаги и сказал: «Напишите здесь все, что вы перевели, — завтра погляжу». Она не решилась попросить побольше бумаги и села писать. Когда он утром вернулся к себе в кабинет, Гнедич еще писала; рядом с ней сидел разъяренный конвоир. Следователь посмотрел: прочесть ничего нельзя; буквы меньше булавочной головки, октава занимает от силы квадратный сантиметр. «Читайте вслух!» — распорядился он. Это была девятая песнь — о Екатерине Второй. Следователь долго слушал, по временам смеялся, не верил ушам, да и глазам не верил; листок cшапкой «Показания обвиняемого» был заполнен с обеих сторон мельчайшими квадратиками строф, которые и в лупу нельзя было прочесть. Он прервал чтение: «Да вам за это надо дать Сталинскую премию!» — воскликнул он; других критериев у него не было. Гнедич горестно пошутила в ответ: «Ее вы мне уже дали». Она редко позволяла себе такие шутки.
Чтение длилось довольно долго — Гнедич уместила на листке не менее тысячи строк, то есть 120 октав. «Могу ли чем-нибудь вам помочь?» — спросил следователь. «Вы можете — только вы!» — ответила Гнедич. Ей нужны: книга Байрона (она назвала издание, которое казалось ей наиболее надежным и содержало комментарии), словарь Вебстера, бумага, карандаш ну и, конечно, одиночная камера.
Через несколько дней следователь обошел с ней внутреннюю тюрьму ГБ при Большом доме, нашел камеру чуть посветлее других; туда принесли стол и то, что она просила.
В этой камере Татьяна Григорьевна провела два года. Редко ходила гулять, ничего не читала — жила стихами Байрона. Рассказывая мне об этих месяцах, она сказала, что постоянно твердила про себя строки Пушкина, обращенные к ее далекому предку, Николаю Ивановичу Гнедичу:
 
С Гомером долго ты беседовал один,
Тебя мы долго ожидали.
И светел ты сошел с таинственных вершин
И вынес нам свои скрижали…
Он «беседовал один» с Гомером, она — с Байроном. Два года спустя Татьяна Гнедич, подобно Николаю Гнедичу, сошла «с таинственных вершин» и вынесла «свои скрижали». Только ее «таинственные вершины» были тюремной камерой, оборудованной зловонной парашей и оконным «намордником», который заслонял небо, перекрывая дневной свет. Никто ей не мешал — только время от времени, когда она ходила из угла в угол камеры в поисках рифмы, надзиратель с грохотом открывал дверь и рявкал: «Тебе писать велено, а ты тут гуляешь!»
Два года тянулись ее беседы с Байроном. Когда была поставлена последняя точка в конце семнадцатой песни, она дала знать следователю, что работа кончена. Он вызвал ее, взял гору листочков и предупредил, что в лагерь она поедет только после того, как рукопись будет перепечатана. Тюремная машинистка долго с нею возилась. Наконец следователь дал Гнедич выправить три экземпляра — один положил в сейф, другой вручил ей вместе с охранной грамотой, а насчет третьего спросил, кому послать на отзыв. Тогда-то Гнедич и назвала М.Л. Лозинского.
Она уехала этапом в лагерь, где провела — от звонка до звонка — оставшиеся восемь лет. С рукописью «Дон Жуана» не расставалась; нередко драгоценные страницы подвергались опасности: «Опять ты шуршишь, спать не даешь? — орали соседки по нарам. — Убери свои сраные бумажки…» Она сберегла их до возвращения — до того дня, когда села у нас на Кировском за машинку и стала перепечатывать «Дон Жуана». За восемь лет накопилось множество изменений. К тому же от прошедшей тюрьму и лагеря рукописи шел такой же смрад, как и от «фуфайки».
В Союзе писателей состоялся творческий вечер Т.Г. Гнедич — она читала отрывки из «Дон Жуана». Перевод был оценен по заслугам. Гнедич особенно гордилась щедрыми похвалами нескольких мастеров, мнение которых ставила очень высоко: Эльги Львовны Линецкой, Владимира Ефимовича Шора, Елизаветы Григорьевны Полонской. Прошло года полтора, издательство «Художественная литература» выпустило «Дон Жуана» с предисловием Н.Я. Дьяконовой тиражом сто тысяч экземпляров. Сто тысяч! Могла ли мечтать об этом арестантка Гнедич, два года делившая одиночную камеру с тюремными крысами?
В то лето мы жили в деревне Сиверская, на реке Оредеж. Там же, поблизости от нас, мы сняли комнату Татьяне Григорьевне. Проходя мимо станции, я случайно встретил ее: она сходила с поезда, волоча на спине огромный мешок. Я бросился ей помочь, но она сказала, что мешок очень легкий — в самом деле, он как бы ничего не весил. В нем оказались игрушки из целлулоида и картона — для всех соседских детей. Татьяна Григорьевна получила гонорар за «Дон Жуана» — много денег: 17 тысяч рублей да еще большие «потиражные». Впервые за много лет она купила себе необходимое и другим подарки. У нее ведь не было ничего: ни авторучки, ни часов, ни даже целых очков.
На подаренном мне экземпляре стоит № 2. Кому же достался первый экземпляр? Никому. Он был предназначен для следователя, но Гнедич, несмотря на все усилия, своего благодетеля не нашла. Вероятно, он был слишком интеллигентным и либеральным человеком; судя по всему, органы пустили его в расход. <…>
Режиссер и художник Акимов на отдыхе прочитал «Дон Жуана», пришел в восторг, пригласил к себе Гнедич и предложил ей свое соавторство; вдвоем они превратили поэму в театральное представление. Их дружба породила еще одно незаурядное произведение искусства: портрет Т.Г. Гнедич, написанный Н.П. Акимовым, — из лучших в портретной серии современников, созданной им. Спектакль, поставленный и оформленный Акимовым в руководимом им ленинградском Театре комедии, имел большой успех, он держался на сцене несколько лет. Первое представление, о котором шла речь в самом начале, окончилось триумфом Татьяны Гнедич. К тому времени тираж двух изданий «Дон Жуана» достиг ста пятидесяти тысяч, уже появилось новое издание книги К.И. Чуковского «Высокое искусство», в котором перевод «Дон Жуана» оценивался как одно из лучших достижений современного поэтического перевода, уже вышла в свет и моя книга «Поэзия и перевод», где бегло излагалась история перевода, причисленного мною к шедеврам переводческого искусства. И все же именно тот момент, когда поднявшиеся с мест семьсот зрителей в Театре комедии единодушно благодарили вызванного на сцену автора, — именно этот момент стал апофеозом жизни Татьяны Григорьевны Гнедич.
После возвращения на волю она прожила тридцать лет. Казалось бы, все наладилось. Даже семья появилась: Татьяна Григорьевна привезла из лагеря старушку, которая, поселившись вместе с ней, играла роль матери. И еще она привезла мастера на все руки «Егория» — он был как бы мужем. Несколько лет спустя она усыновила Толю — мальчика, сохранившего верность своей приемной матери. Благодаря ее заботам он, окончив университет, стал филологом-итальянистом.
«Казалось бы, все наладилось», — оговорился я. На самом деле «лагерная мама», Анастасия Дмитриевна, оказалась ворчуньей, постоянно впадавшей в черную мрачность; «лагерный муж», водопроводчик Георгий Павлович («Егорий») — тяжелым алкоголиком и необузданным сквернословом. Внешне Татьяна Григорьевна цивилизовала его — например, научила заменять излюбленное короткое слово именем древнегреческого бога, и теперь он говорил, обращаясь к приходившим в дом ученикам своей супруги и показывая на нее: «Выпьем, ребята? А что она не велит, так Феб с ней!» В литературе «мама» и «муж» ничего не понимали, да и не хотели и не могли понимать. Зато Егорий под руководством супруги украшал новогоднюю елку хитроумными игрушечными механизмами собственной конструкции. Случалось, что он поколачивал жену. Когда я спросил, не боится ли она худшего, Татьяна Григорьевна рассудительно ответила: «Кто же убивает курицу, несущую золотые яйца?»
Жила Татьяна Григорьевна последние десятилетия, как ей всегда мечталось: в Павловске, на краю парка, поблизости от любимого ею Царского Села — она посвятила ему немало стихотворений, оставшихся неопубликованными, как большая часть ее стихов:
 
Как хорошо, что парк хотя бы цел,
Что жив прекрасный контур
 Эрмитажа,
Что сон его колонн все так же бел,
И красота капризных линий та же…
Как хорошо, что мы сидим вдвоем
Под сенью лип, для каждого священной,
Что мы молчим и воду Леты пьем
Из чистой чаши мысли вдохновенной…
20 августа 1955 г. 
Ефим Эткинд
Об авторе
Ефим Григорьевич Эткинд (26 февраля 1918 г., Петроград — 22 ноября 1999 г., Потсдам) — советский и российский филолог, историк литературы, переводчик европейской поэзии, теоретик перевода. В 1960—1970 годах — диссидент.
Мать — певица, отец — коммерсант, несколько раз подвергался репрессиям, погиб в годы Большого террора. Ефим Григорьевич окончил Ленинградский государственный университет (1941). В 1942-м ушел в армию добровольцем, был военным переводчиком.
После войны защитил диссертацию по творчеству Золя, преподавал в 1-м Ленинградском педагогическом институте иностранных языков. В 1949-м был «за методологические ошибки» уволен в ходе развязанной властями кампании по борьбе с космополитизмом, уехал в Тулу, где преподавал в педагогическом институте.
С 1952-го — снова в Ленинграде. Доктор филологических наук (1965), профессор (1967) Ленинградского педагогического института им. Герцена.
В 1964-м выступил свидетелем защиты Иосифа Бродского на суде, суд вынес в его адрес частное определение, после чего Эткинд получил взыскание Ленинградского отделения Союза писателей СССР (член СП с 1956-го). Позднее открыто поддерживал А.И. Солженицына, помогал ему в работе, встречался и переписывался с А.Д. Сахаровым. Несколько статей и переводов Эткинда распространялись в самиздате. В 1972—1973-м участвовал в подготовке самиздатского собрания сочинений И. Бродского. В 1974 году был исключен из Союза писателей, лишен академических званий, был вынужден эмигрировать во Францию.
Поселился в Париже, был профессором Х Парижского университета (Нантерр, 1974—1986). В годы перестройки Е.Г. Эткинду были возвращены академические звания, он постоянно приезжал в Россию, печатался в российской прессе.
Статью «Добровольный крест» Ефим Григорьевич передал в московско-петербургский журнал «Русская виза», где она и была опубликована в 1994 году. К сожалению, большая часть тиража этого последнего номера «Русской визы» была уничтожена наводнением в Питере.
23.08.2011
Рубрики:  Тайный мир./Тайны человека
Таинственные исчезновения человека
Очевидное-невероятное.
Преступления Советской власти.
Сталинизм.
Величайшие в истории.
Невероятные события
Тайны и загадки истории
Узнай ВСЮ правду!
Тайны СССР
Знаменитые женщины
Биографии
Тайны ХХ века
Невероятно,но факт

Метки:  
Комментарии (0)

Милашка Жозефина

Дневник

Суббота, 09 Февраля 2013 г. 19:20 + в цитатник

В сентябре прошлого года ушел из жизни замечательный актер, которого знают и любят все, не смотря на то, что главный и самый популярный его фильм был снят в далеком 1959 году. Речь идет о Тони Кертисе (Tony Curtis) и его Жозефине (Джозефине) в фильме "В джазе только девушки".  В марте этого года в журнале "Алеф" была опубликована небольшая заметка-память (Memoria) "Тони Кертис — милашка Жозефина" замечательного эссеиста, историка и писателя Юрия Безелянского, и пусть это будет сюрпризом для тех, кто не знает еще одной стороны жизни этого актера Голливуда.

 

Актер Тони Кертис

____

Есть увлекательная игра: переодевание в противоположный пол. И сразу вспоминаются Тутси в исполнении Дастина Хофмана и тетка Чарлея (Александр Калягин). Но еще до них блистал в женских одеждах под именем Жозефины саксофонист Джо (актер Тони Кертис). Незабываемая комедия Билли Уайлдера — в нашем прокате «В джазе только девушки», в западном — «Некоторые любят погорячее» (1959). Никаких пластических ухищрений, но сколько женской грации и чарующего лукавства! «Я — девушка, я — девушка!» — убеждал себя Джек Леммон в вагоне, набитом хорошенькими женщинами-джазистками. Его партнеру по фильму Тони Кертису убеждать себя было не надо. Природа одарила его стройной фигурой, обаянием, длинными ресницами и бездонно дерзким взглядом прекрасных глаз. Красавец с неиссякаемым донжуанизмом. Казанова....

 

Кертис и сыграл в кино Казанову, а еще графа Монте-Кристо, меланхоличного Андрея в «Тарасе Бульбе», шекспировского Антония, коварного Яго, знаменитого иллюзиониста Гудини и еще множество разнообразных ролей числом более сотни. Жозефина была плодовита.

Красавчик Тони Кертис в юности

Американский актер кино, театра и телевидения Тони Кертис (настоящее имя Бернард Шварц) родился 3 июня 1925 года в Нью-Йорке в семье еврейского портного, приехавшего в Америку из Венгрии и поселившегося в Бронксе. Мальчик вполне мог пойти по стопам отца, но не захотел и в молодые годы примерил на себя много «ролей», в том числе гангстера и моряка. Вернувшись с флота, Тони Кертис решил заняться актерским мастерством и поступил в школу драматического искусства. В 1940 году, в 15-летнем возрасте, дебютировал на профессиональной сцене в амплуа привлекательного бездельника, с веселым цинизмом взирающего на жизнь.

Тони Кертис в фильме "Сын Али Бабы" 1952

Тони Кертис и Джанет Ли в фильме "Гарри Гудини" 1953

Тони Кертис и Джанет Ли в фильме "Черный щит Фолворта" 1954

Тони Кертис в фильме "Черный щит Фолворта" 1954

Берт Ланкастер, Джина Лоллобриджида и Тони Кертис в фильме "Трапеция" 1956

Тони Кертис в фильме "Викинги" 1958

Но кино оказалось для него более манящим, чем театр. Недаром впоследствии Тони Кертис не раз повторял, что больше всего в жизни он любит кино и женщин. Фактурный и красивый актер оказался весьма востребованным на экране. В первой же ленте «Крест-накрест» (1949) его ждал успех. Поначалу за ним закрепилось амплуа красавца-мужчины, полного шарма, уверенного, пылкого и всепобеждающего. А затем Кертис утвердился в вестернах и полицейских фильмах («Винчестер 73», «Налетчики из Канзаса» и другие картины).

Кадры из фильма "В джазе только девушки" и фотографии в минуты отдыха между съемками фильма 1959

Не чужды были актеру и драматические роли (наиболее ярко он сыграл в «Спартаке» Стэнли Кубрика, 1960). Словом, диапазон ролей у Тони Кертиса оказался весьма разнообразным, от комедии до драмы. Блеснул юмором он в роли спортсмена Великого Лесли в комедии «Большие гонки» (1965). Никогда не чурался Кертис второстепенных ролей и охотно снимался на телевидении.

Джейн Симмонс, Кирк Дуглас и Тони Кертис в фильме "Спартак" 1960

Тони Кертис в фильме "Великий самозванец " 1961

Тони Кертис на сьемках фильма "Тарас Бульба" 1962

Тони Кертис и Натали Вуд в фильме "Секс и незамужняя девушка" 1964

Тони Кертис в фильме "Большие гонки" 1965

Тони Кертис, Натали Вуд и Джек Леммон  в фильме "Большие гонки" 1965

В 1990-х годах Тони Кертис поразил всех в триллере «Мумия жива», в котором сыграл давно умершего египтянина, возвратившегося в современную жизнь. А еще инопланетянина в научно-фантастической ленте Стивена Спилберга. И попытался войти в реку во второй раз в джазе с девушками, переделанном из комедии в мюзикл. Но на этот раз не в роли молодого Джо, а в образе миллионера Осгуда Филдинга. В 77 лет Тони пришлось научиться отменно петь и танцевать, что ему вполне удалось.

Тони Кертис и Джанет Ли (первая жена актера и партнерша по фильмам)

Тони Кертис и Мэрилин Монро

Тони Кертис тотально нравился всем своим партнершам по кино, кроме, пожалуй, одной — Мэрилин Монро, которая не только не попала под чары Кертиса, но даже демонстративно его отвергла, мол, не в ее вкусе. А Кертис ей отомстил, сказав во всеуслышание, что «обнимать Монро — все равно что обнимать Гитлера».

Тони Кертис с женой на Гонолулу 1953

Джанет Ли, Тоник Кертис с дочерьми Келли и Джейми Ли

После падения в Венгрии просоветского режима Тони Кертис и его старшая дочь Джейми Ли проявили интерес к своим корням и приняли участие в восстановлении еврейской общинной жизни на родине предков. В значительной степени благодаря их финансовой помощи была восстановлена Большая синагога Будапешта, в настоящий момент — крупнейшая синагога в Европе. В 1998 году Кертис основал благотворительный фонд Emanuel Foundation for Hungarian Culture — организацию, благодаря которой на территории Венгрии было отреставрировано множество синагог и еврейских кладбищ.

Увлечение с юности - живопись

Живописные работы Тони Кертиса

В последние годы в Тони Кертисе проснулся  [скорее получил дальнейшее развитие - примечание мое]  талант живописца, и он с удовольствием писал авангардистские картины в стиле Анри Матисса: все ярко и все непонятно. Причем рисовал даже на продажу: каждое из полотен уходило за 20 тысяч долларов.

Тони Кертис в последние годы жизни

К сожалению, человеческая природа не вечна. В конце сентября 2010 года Тони Кертис завершил свой земной путь в возрасте 85 лет. Интересный факт. В день смерти Тони Кертиса по российскому каналу 2x2 показывали одну из серий мультфильма «Американский папаша!», в которой главный герой произносит фразу: «Тони Кертис уже заждался своей смерти»…

2158834_TonyCurtisFuneralJPEG1 (512x441, 44Kb)/2158834_APTOPIXTonyCurtisFuneralJPEG15 (512x405, 32Kb)

Дочь Тони Кертиса Джейми Ли Кертис во главе похоронной процессии 2010

2158834_59410614_128738083943 (450x331, 236Kb)

2158834_59410614_128738085825 (450x277, 210Kb)

Мемориал-захоронение актера Тони Кертиса (фото с сайта findagrave.com)

Тони Кертис и Джек Леммон в кинопробе к фильму "В джазе только девушки"

…Патриарх кино и любимец женщин. Многие его роли как-то растворились в тумане воспоминаний, а вот саксофонист Джо — Жозефина — остался в памяти. Такой обаяшка! Интересно, с кем он там любезничает в раю?..

____

Оригинал статьи находится вот здесь: Юрий Безелянский. Тони Кертис — милашка Жозефина Все представленные изображения кликабельны и увеличиваются до большого размера.

 

Рубрики:  Невероятные евреи.
Величайшие в истории.
Вы должны это знать.
Дороги,которые мы выбираем.
Исторические личности.
Знаете ли Вы,что...
Невероятные события
Даты и судьбы
Люди и Судьбы
Биографии
Знаменитые мужчины.
Тайны кинематографа
Звёзды кино,театра,цирка; писатели,поэты,композито

Метки:  
Комментарии (0)

Ефим Шифрин

Дневник

Суббота, 09 Февраля 2013 г. 18:46 + в цитатник

 

Ephim Shifrin

День рождения: 25.03.1956 года
Гражданство: Россия
 

Оставьте комментарий о Ефим Шифрин Стать фаном Ефим Шифрин Написать сообщение Ефим Шифрин Посмотреть все сообщения Ефим Шифрин Фаны Ефим Шифрин Сообщить о проблеме на странице Ефим Шифрин Человека года Ефим Шифрин Пришлите фотографии Ефим Шифрин Пришлите ваш материал о Ефим Шифрин

Нахим-бен-Залман, или Ефим Шифрин

Меня часто спрашивают: как получается, что самые искрометные и довольно простые номера приобретают оттенок безысходной печали? Почему я так делаю?


Автор: Майя Немировская

Сайт: Алеф

 

О творчестве замечательного артиста театра и эстрады Ефима Шифрина написано немало в России и за рубежом. Недавно появилась его собственная страничка в Интернете. Но эта беседа - диалог с малоизвестным Шифриным. И начался он с темы семьи и детства, прозвучавшей неожиданно и драматично...

- Родился я 44 года назад, когда еврейства и всего с ним связанного как бы не существовало. Недавно у Бродского в его замечательном эссе "Меньше единицы" нашел близкую мне мысль: слово "еврей" было вообще неупотребительно в русской речи того времени. Оно было почти ругательством, чем-то стыдным. Конечно, в анкетах, метриках это слово присутствовало, однако порождало не самые приятные ассоциации.

Мое настоящее имя "Нахим". От него нет уменьшительного, поэтому в школе, институте меня звали "Фима". Имя это как-то само закрепилось за мной, что очень огорчало папу. В письмах ко мне он всегда называл меня Нахимом. Казалось, вкладывал в это свою особую интонацию. Он всегда подчеркнуто следовал имени, данному при рождении. Например, его брат, из Гесселя стал Григорием, другой из Моисея - Михаилом, но папа упрямо называл их Гесселем и Моше. И ничто, никакой "новояз" не могли его в этом поколебать.

В последние десятилетия опубликовано немало страшных подробностей о сталинских репрессиях. Однако мы вновь испытали потрясение, когда, готовясь к встрече с Ефимом, прочли изданные в Белоруссии записки его отца Залмана Шифрина "Печальная рапсодия". Книгу, повествующую - без сентенций и обобщений - о жизни политзека, прошедшего все круги сталинского ада - и застенки, и золотые прииски, и вольфрамовые рудники Крайнего Севера. И нам стала еще понятнее безграничная сыновья любовь Ефима к отцу, гордость за родного человека, чье мужество не сломили ни пытки, ни издевательства палачей, ни голод и лютый мороз.

Вот несколько цитат из записок Залмана Шифрина.

"Началась моя тюремная жизнь, жизнь человека, которого пытаются превратить в скот, постоянно подвергая унижению: Кормят: утром - селедка, отчего постоянно мучает жажда, но пить не дают, на обед - баланда. В темных подвальных камерах нет воды: по телу ползают полчища вшей: Заставляют надевать шубу ( в августе!) и с грузом в руках делать больше сотни поклонов. Это похуже зуботычин".

"В Унженском лагере: где я работал вальцовщиком и раскряжовщиком леса: находилось 1800 зеков: Вставали в пять утра: на завтрак кусок селедки, баланда и чай из березового веника. Обеда не было: Одежда лагерная: На ногах, обмотанных тряпьем, "ЧТЗ" - уникальная лагерная обувь, выкроенная из бракованных автопокрышек Челябинского тракторного завода, или лыковые лапти. Многие отмораживали ноги: К не выполнявшим норму применялись "методы воздействия". Например, раздетого догола зека, ставили на целые сутки на съедение комарам на высокий пень".

"На прииске "Штурмовой" я в декабре отморозил ноги и руки: Мне угрожала гангрена: пришлось ампутировать два пальца на левой ноге:Оперировали без наркоза".

"На прииске "Чкалов" забавлялись иначе. На заключенного, заболевшего или ослабевшего настолько, что он не мог выйти на работу, составлялся акт: накормлен по норме, одет по сезону: Затем его привязывали за руки к саням, запряженным лошадью, и с гиканьем пускали ее вскачь....Так волоком по снегу и льду, - а измерялся тот страшный путь километрами - несчастных доставляли к забою."

Несмотря на все старания палачей, политзек Залман Шифрин выжил, оставшись достойным человеком. Выстоял, чтобы сделать счастливой молодую женщину, свою будущую жену; чтобы родить и воспитать двух сыновей: Самуэля (вместе с семьей он живет ныне в Израиле) и Нахима.

Судьба Залмана-Иосифа Шифрина, 1910-го года рождения, мещанина захолустного, в черте оседлости, белорусского местечка Дрибина, типична для государства, где коммунистическая власть, едва утвердившись, занялась истреблением собственного народа.

"Да, в той жизни все зависело от случая, хотя в общем система работала четко: выживал тот, кто сумел к ней приспособиться, - напишет Залман Шифрин в своей книжке. - Проще всего это получалось у тех, кто не высовывался, а стоило кому-то в чем-то выделиться, его либо обтесывали до среднего уровня, либо стирали в порошок".

А Залман "высовывался": учился, стремился чего-то достичь, жить достойно. И: "заработал" 10 лет ИТЛ за шпионаж с пожизненной ссылкой под гласным надзором комендатуры НКВД в районе Дальстроя, без права выезда с Крайнего Севера после освобождения.

- Ваш отец был рядовым бухгалтером, далеким от политики, ни в каких партиях не состоял. Почему же его посадили, к тому же на столь длительный срок?

- У швейцарского поэта Блеза Сандрара есть замечательное стихотворение "Почему я пишу?" Оно состоит из одной строчки: "Потому:". Потому что объяснить это невозможно. Так и весь ужас той эпохи, беспощадной, немыслимой мясорубки. Потому: Только произносить это надо с еврейской интонацией.

О том, как познакомились и поженились родители Нахима, мы прочли в "Печальной рапсодии". Поистине романтическая история! 35-летняя Раша Ципина (Раиса Ильинична) узнала о трагической судьбе Залмана в доме его брата Гесселя, учителя Оршской школы, и написала Залману теплое дружеское письмо. Завязалась переписка, в которой сказалось родство душ. Зная друг друга лишь по письмам, два одиноких человека решили соединить свои судьбы.

"Со стороны Раисы это был подвиг, - пишет Залман Шифрин. - Но ею руководила не жалость. Ее привлекло мужество, с каким я перенес столько страшного, и она поверила мне. Так, оказывается, бывает не только в романах".

- Это, действительно, подвиг, - подтверждает Ефим, - Молодая, привлекательная женщина, ничего не страшась, поехала к человеку, которого никогда не видела - через всю страну, в далекий колымский поселок Адыглах,что в восьмистах километрах от бухты Нагаево. Жить поначалу пришлось в пятиметровой комнатушке, где умещались кровать и два стула, питаться сушеными овощами, а о солнечных днях только мечтать.

Через год родился первенец, мой старший брат Самуэль. Три года спустя, маму, жену ссыльного, повезли в роддом в кузове грузовика, права на место в кабине у нее не было. На колымской трассе ее растрясло, ребенок родился мертвым. А еще через год на свет появился я. Такова история моих родителей - выходцев из белорусских местечек, выжженных и сравненных с землей во время войны. Папу и его сестру Сарру уберегла от трагической участи быть расстрелянными или убитыми не менее страшная участь политзеков; маму - эвакуация. Большинство же родственников в годы войны погибло. Выбор, как видите, был небольшой. Папина сестра, моя тетя Сарра, 20 лет провела в Карлаге (Карагандинский лагерь). В прошлом году ей исполнилось 90 лет. Она живет в Израиле, в Бат-Яме. Никогда не забывает дня моего рождения, у нее светлая память. Она всегда опережает мои звонки и поздравляет с Новым годом первая. На вопрос о секрете ее долголетия, отвечает: "Очень просто: я всегда надеваю обувь с левой ноги, а снимаю ее с правой". Но я-то знаю, в чем секрет долголетия тети Сарры: нет человека, о котором она бы сказала или подумала дурно, которому бы пожелала плохое. Секрет - в удивительном добродушии, потрясающем библейском спокойствии к тому, что происходит. Хотя свойственные ее возрасту болячки при ней, все номера телефонов у нее в голове, многочисленные фамилии родственников в памяти - невозможном компьютере. А пережить ей пришлось предостаточно: смерть близких, войну, арест и заключение брата, собственный арест и издевательства в лагерях ( у нее перебит нос), смерть мужа, воспитание дочери другими людьми: И все это она перенесла с удивительным эпическим, еврейским спокойствием.

- Ваш отец был, по-видимому, человеком религиозным, ведь он родился и вырос в патриархальной еврейской семье синагогального старосты, учился в хедере?

- Честно говоря, до переезда в Юрмалу в конце 60-х я этого не замечал. То ли был еще мал и не понимал этого, то ли отец скрывал свою религиозность, дабы не навлечь на себя и свою семью новые неприятности. Однако помню, что совершенной реликвией был у нас Танах. Фолиант этот на немецком, русском и иврите, издания 1913 года, хранился, заложенный другими книжками. Он не был в числе книг, которые приветствовались до перестройки и нынешнего заигрывания с религией. Папа хорошо знал книжный иврит, читал Танах в оригинале. Как выяснилось перед самой смертью отца, он был действительно набожным человеком. В последних своих письмах и записках из рамат-ганской больницы он писал: ": с нашим добрым Б-гом я прошагал всю свою жизнь". Теперь, когда его не стало, я понимаю, какой праведной она была. Уму непостижимо, как ухитрился он пройти 10 лет лагерей и 7 лет ссылки, не дотронувшись ни до кусочка свинины, не нарушив заповедей Торы. Естественно, он не мог соблюдать субботу, но совершенно ритуальными были наши семейные праздники, удивительным образом совпадавшие с религиозными. Только переехав в Латвию, когда в Риге мы попали в синагогу на настоящий праздник Симхат Тора, или, как говорят в идишской традиции Симхас Тойре, я впервые увидел ликующего папу. Собрание веселящихся и говорящих на родном идише евреев возбудило его до крайности.

После того, как отец наконец-то получил возможность выехать с Колымы, наша семья перебралась в Латвию. В Юрмале удачно устроилась мамина тетка. Наши колымские сбережения позволили и нам купить в Юрмале дом - дачу покойного латвийского историка академика Зутиса. В школе, Рижском университете, где я учился, мы историю проходили по его учебникам. Странное это было жилище в духе латвийского югенстиля с огромной библиотекой, деревянными потолками, причудливыми комнатами, каминами, печками с замечательной кладкой и изразцами. Вскоре вся уцелевшая папина родня - его брат, освободившаяся из заключения сестра - съехалась в Юрмалу. Так в силу центростремительного влечения мы оказались на одном пятачке. Аналогичная история повторилась, когда семья эмигрировала в Израиль, дружно снявшись с насиженных мест и по мистическому сигналу вновь оказавшись вместе.

Думается, некое разочарование, маленькое, как царапина, постигло отца в Израиле. Он надеялся увидеть некое воплощение в иной ипостаси еврейского местечка, где похожие на него люди говорят на одном языке, живут как на одной большой улице его детства. В действительности все оказалось по-другому, а сам Израиль - совершенно восточной страной. Для папы стал откровением неузнаваемый иврит с принятым в Израиле сефардским вариантом произношения, когда ударение почти во всех словах падает на последний слог. Письменный язык он узнавал, читал надписи, распознавал вывески, этикетки в магазинах, но устная речь его озадачила. Образ вновь обретенных соплеменников разной масти - черненьких, очень смуглых, белолицых, голубоглазых не соответствовал миру из "Тевье-молочника". Эта царапинка быстро зажила, через год он уже чувствовал себя своим в этой стране, и легко приноровился к новому для себя варианту иврита. Меня это ничуть не удивило. Когда мы приехали в Латвию, отец тоже был в солидном возрасте, но очень скоро в магазинах и учреждениях уже объяснялся по-латышски. Эта его языковая открытость передалась и мне. Я с удовольствием принимаюсь за новые языки, быстро обезьянничаю в разных странах, спокойно чувствую себя в Америке со своим английским, с идиш - в Бруклине и Израиле, с латышским - в Риге.

А вот профессиональными способностями обязан маме. На все вопросы об ее образовании можно ограничиться ответом: закончила ФЗУ в Нижнем Новгороде по специальности слесарь-инструментальщик, по специальности не работала, а служила воспитательницей в детском саду. Но музыкальный слух, способности пародировать, что-то показывать, представлять при стечении народа - передались мне от мамы. Так же, как моему старшему брату Самуэлю ее музыкальные способности и абсолютный слух. Он окончил военно-дирижерский факультет Московской консерватории и алма-атинскую консерваторию по классу тромбона. Слава Богу, все эти способности через поколение обнаружились и у моих племянников: они поют, играют на фортепьяно, а старший и на скрипке.

- А вы, Ефим, человек религиозный, бываете в синагоге?

- Редко. И не потому, что меня что-то останавливает. В любом храме каким-то образом концентрируется энергия людей, истинно приверженных Богу, и оттого там хорошо. В синагоге, если бы не моя кочевая, расписанная по минутам жизнь, появлялся бы чаще. У меня нет никаких причин там не бывать. Но я могу обойтись и без обряда. Как сказал когда-то в интервью "Вечерней Москве": "Я обращаюсь к Б-гу без посредников". Многих это смутило, озадачило. Но я готов повторить это и сегодня. Люди, приверженные религии, не приветствуют общение с Богом, минуя храм или синагогу, которые как бы приближают адрес обращения. Вероятно, они правы. Но я ничего не делаю ради "галочки". Коль скоро моя жизнь сложилась так, как сложилась, изменить ее уже не могу. С удовольствием читаю все, что связано с иудаикой, мне интересно мнение уважаемого ребе, значительного талмудиста, рассуждения раввина Адина Штайнзальца, ему я очень верю. Но каждый раз ловлю себя на том, что я вне религиозной традиции и ничего не могу с собой поделать. Хочу ей следовать, но не могу лгать. Я вырос за пределами этой традиции, в границах того патриархального идишского, ашкеназского поколения родившихся на стыке XIX и XX веков и несших эту традицию вплоть до своего физического уничтожения в 1948-1953-го годах. Среди людей моего возраста, живущих в нашей стране, я, может быть, последний, кто говорит на идише и понимает его. Ему обучил меня отец. Да и среди знакомых родителей, когда мы жили на Колыме, в основном, были освободившиеся из лагерей евреи, все они говорили на идише. Так этот язык стал мне родным с детства, правда, сейчас я уже не могу свободно читать и писать на нем.

Мама очень хорошо пела на идише. Много лет спустя после ее кончины я стал петь на эстраде фольклорную песню "Машке", которую слышал только от нее. Мама пела ее на всех семейных праздниках, пела своеобразно. Идишские слова я записал на листке русскими буквами. Листок этот прошагал со мной все эти годы и словно взывал ко мне: Впервые спел эту песню в эмигрантских общинах Израиля и как будто что-то меня освободило, песня как бы задраила брешь в моей судьбе. Я как бы выполнил долг перед родителями - один долг из многих:

- Объясните, Ефим: как Шифрин, которого мы сейчас узнали, уживается с Шифриным, которого мы привыкли видеть на эстраде?

- Меня часто спрашивают: как получается, что самые искрометные и довольно простые номера приобретают оттенок безысходной печали? Почему я так делаю? И зачем нарочно "гружу" какие-то веселые ситуации или забавные тексты серьезностью? Этот вопрос меня просто обескураживает. Поверьте, я не делаю этого специально, так во мне звучит мое еврейство. И ничего не поделаешь. Любую, абсолютно лишенную минора музыку, "ухитряюсь" перевести в минорный лад. Так получается. Как ляжется, так и вяжется, помимо моей воли. Не кричу на каждом углу, что я - еврей, но никогда и не скрываю, да в этом уже и нет нужды. Однако наше положение какое-то сейчас чудное, промежуточное. Вот призывают: говорите на родном языке. Я бы последовал этому призыву, отбрил бы какую-нибудь юдофобку на рынке: А у меня родной язык - русский. Судьба нашего народа сложилась так, что мы свое еврейство обнаруживаем в красках, линиях, во взгляде, в особой интонации, но не в письме, не в речи, не в литературе. Я не меньше еврей, чем еврей, говорящий на "ладино". (Смесь испанского с ивритом, язык испанских и португальских евреев. - Авт.) Не меньше еврей, чем говорящие на иврите. Ведь как бы мы не ежились, услышав обидный анекдот, еврей - это и вправду диагноз. И в этом нет ничего обидного. В анекдоте звучит пошло, но для жизни - очень верно. Это судьба, это призвание. Поэтому, повешу ли я, как некая модная певица, крест на шею, или прилюдно буду делиться рецептами творожной пасты, надену ли кафтан или бурку - ничего со мной не поделаешь! Я носитель определенного мистического свойства, которым меня наделили, не спросив. Но я бесконечно благодарен за эту наделенность и счастлив, что именно так со мной случилось на небесном распределении.

 

Фотография Ефим Шифрин (photo Ephim Shifrin)

Рубрики:  Тайный мир./Тайны человека
Таинственные исчезновения человека
Возвращение в СССР.
Преступления Советской власти.
Сталинизм.
Невероятные евреи.
Галерея.
Величайшие в истории.
Вы должны это знать.
Дороги,которые мы выбираем.
Удивительное рядом
Узнай ВСЮ правду!
Люди и Судьбы
Тайны СССР
Биографии
Тайны ХХ века
Знаменитые мужчины.
Звёзды кино,театра,цирка; писатели,поэты,композито
Истории из жизни

Метки:  
Комментарии (0)

Дочь Райкина

Дневник

Суббота, 09 Февраля 2013 г. 08:33 + в цитатник


 
  Аркадий Райкин скончался в 76 лет. А мог бы стать долгожителем, как его сестры, которые прожили больше 90 лет. Дочь актера Екатерина Райкина считает, что, возможно, всему виной квартира в Благовещенском переулке, которую семье предоставили в 1966 году московские власти. К тому же, как она уверена, мистика вмешалась и в ее актерскую судьбу.
- Екатерина Аркадьевна, вы старше своего знаменитого брата на 12 лет и поэтому только вы можете помнить молодые годы своих родителей. 
- Честно говоря, родителей в детстве я почти не видела. Ведь когда мне было три года, началась война. Папа с мамой выступали с концертами на фронте. Мама не могла меня взять с собой - на войну, под пули. Меня отправили в эвакуацию, в Ташкент, там она нашла женщину, которая взяла меня к себе в дом. А потом выяснилось, что эта женщина прятала от призыва дезертиров - двоих сыновей и мужа! Совсем как героиня Нонны Мордюковой в фильме <<Трясина>>. И этих троих мужиков нужно было кормить. Поэтому все продукты и деньги, которые присылали мои
родители, шли на них. А я буквально голодала. Не знаю, как выжила!
Родители Аркадия Исааковича остались в блокадном Ленинграде. Когда их вывозили по <<дороге жизни>>, дедушке выдали кастрюлю котлет на всю семью. Но он так обезумел от голода, что сам все съел и умер от
заворота кишок. Он похоронен в Уфе.
 - Значит, вы увидели родителей только после окончания войны?  - После войны я жила с ними всего лишь один год.
В 1945-м они поехали работать в Сочи и взяли меня с собой,
вероятно, чувствуя за собой вину, что мы так мало виделись. Я пропустила год учебы. А в 1946 году вернулась в Ленинград и пошла в школу. Там я жила в коммуналке у папиной мамы, своей любимой бабушки.
А родители в это время очень много ездили по стране. Хорошо, если я их видела месяца три в году. Когда семья  переехала в Москву, мне исполнилось 17 лет. Я сразу же поступила в  театральное училище при Театре имени Вахтангова.
 - И вышли замуж за Михаила Державина...
 - Да, Державин привел  меня в дом своих родителей. Его отец, знаменитый актер Михаил  Степанович Державин, и его мама приняли меня хорошо. И даже выделили  нам комнату в их двухкомнатной квартирке. А в другой стали жить отец,  мать и две сестры Михаила. Папа одобрил мой выбор,
они с мамой мне  очень доверяли, признавали мою самостоятельность и не вмешивались. Так  же было и с Костей. Все наши решения мы принимали сами. Костя был  желанным ребенком в семье. Его рождение было радостью несусветной! Мама обожала его и возлагала на него огромные надежды. Открыто говорила, что он самый талантливый в семье. Он действительно выделялся уже на праздниках Корнея Чуковского, когда ему было всего лет пять. Чуковский в своих дневниках назвал его юным гением!    
 - Расставшись с Державиным, вы вышли замуж за Юрия Яковлева. Ради вас он бросил беременную жену. Но он сам сейчас говорит об этой ситуации так, будто все было легко и  естественно.
 - Столько лет прошло, что он мог просто все забыть, и теперь видит все в розовом  цвете. Вот он рассказывает, что мы разбились на машине, так как он  случайно заснул
за рулем. А на самом деле он выпил и чуть не угробил  всех! Это точно Бог простер над нами свою длань! Ни я, ни он, ни  подруга, которая сзади сидела, а главное, наш еще не родившийся сын,  которого я носила уже четыре месяца,
к счастью, не пострадали.
 - Как же вы решились на брак, зная, что у него жена беременна?
 - О том, что его жена беременна, я узнала, когда уже тоже  носила ребенка. Мне было очень больно и страшно. Первая жена Яковлева,  Кира, забеременела раньше меня на четыре месяца. Я сказала Юре: <<Все,  никаких отношений у нас
быть не может. Если Кира беременна, значит, ты  остаешься с ней>>. И тогда он мне стал говорить: <<Нет, мне никто, кроме  тебя, не нужен!>> Кира родила Алену уже без него. Он потом ходил с  кучей фотографий девочки, показывал их и говорил, что девочка не его.  Но я-то, конечно, видела, как Алена похожа на него, понимала, что это  его дочь. Ну просто одно лицо! Они оба похожи на Юрину маму.
 - После вашего развода Яковлев и с сыном Алексеем не общался...
 - С сыном он, действительно, начал общаться, только когда тому исполнилось семнадцать лет. Когда Алексей поступил в  театральный вуз, Юре сказали: <<Приди посмотри, какой красивый мальчик,  талантливый!>> Сын никогда не пользовался помощью Яковлева. Когда ему  надо было получать паспорт, он спросил у меня совета, какую фамилию  оставлять. Я сказала: <<Будешь Яковлевым! У тебя есть отец. И вообще, в  нашей стране лучше быть русским>>.
Я хотела, чтоб он был филологом или историком, поступил в университет... Но тут мой папа при нем сказал: <<Что вы его уговариваете, он все равно будет артистом>>. И всё! А папа  сказал так, безответственно...
 - Сейчас Юрий Васильевич общается с Алексеем?
 - Да, общаются. Это была инициатива Алеши. Он бывает у отца дома со своей женой и дочкой.  Но я там не появляюсь,
не хочу - из-за нынешней супруги Яковлева. Хотя, в  общем, она, наверное, продлевает его жизнь. Потому что там всё под  ключом - он не пьет, и то, что в нем остался какой-то кусочек  здоровья, - это ее заслуга. Так что, наверное, все правильно! Но ее  слова по поводу Юры о том, что <<мужчина не должен принадлежать одной  женщине>>
 - это я запомнила.
 - Екатерина Аркадьевна, учитывая положение своего отца, вы бы могли сделать хорошую карьеру, если бы работали вместе. Почему этого не произошло, отец был против?
 - Нет, против была моя мама. Но у меня была попытка прийти в театр отца, когда там уже начал играть Костя.
Я начала играть в одном спектакле, и режиссер Валерий Фокин меня очень  хвалил в присутствии других актеров. Может, кто-то позавидовал. Потому  что сразу же после этого я тяжело заболела! У меня отнимались ноги, я  не могла стоять, сразу кружилась голова. Происходило что-то странное с  глазами, с головой... В общем, лечил меня невропатолог. В какой-то  момент я поняла, что все это неспроста, и ушла из театра. После чего  еще долго выкарабкивалась, лежала, думала, что уже не вернусь в  профессию... Это было что-то жуткое!
 - В последние годы Райкин очень сильно болел.
 - В то время каждый его выход на сцену - как подвиг. Ему было невероятно тяжело! Когда умер  папа, я переехала в их квартиру, чтобы ухаживать за матерью. Дело в  том, что за пятнадцать лет до смерти отца она перенесла тяжелый  инсульт. После этого смогла ходить, но левое полушарие мозга у нее так  и не восстановилось. Врачи ничего не понимали, говорили: <<Видимо,  такой могучий интеллект, что человек адекватно живет на одном  полушарии!>>
Мама все понимала, смеялась, плакала, принимала гостей, но  говорить не могла. А после папиной смерти она прожила еще два года. И  за это время я услышала от нее только два слова: <<Хочу умереть!>>. Ей было очень тяжело без отца.
 - Что стало  причиной таких тяжелых недугов родителей? Ведь у них была возможность  наблюдаться у лучших
врачей страны.
 - Я не знаю, но, возможно, плохо влияла квартира в
Благовещенском переулке, которую они получили в Москве. В ней как-то сразу все себя стали плохо чувствовать. Папа вообще не мог там спать! После смерти матери я по совету невестки пригласила в квартиру женщину, чтобы она <<почистила>> ее. Она обошла все стены жилища с
церковной свечой в руках. И свечка в это время так страшно трещала, что у нас глаза на лоб лезли! А после окончания процедуры  свеча просто исчезла, растаяла... Я вам это рассказываю так уверенно, потому что своими глазами видела. И женщина мне сказала: <<Вот сейчас в этой квартире можно жить. А до этого здесь было столько слез,
боли,  болезней...>> А потом я эту квартиру продала, но сделать это нужно было  гораздо раньше!
 - Никто из родственников не претендовал на квартиру?
 - Нет, папины сестры были очень гордые. Они умерли в один
год, Белла дожила до девяноста трех лет, последние годы провела со мной. Другая, Соня, дожила до  девяноста шести лет, умерла в Америке, где жила с детьми и внуками.  Они обе - железные леди! Трудяги. Беллочка работала медсестрой, всю  жизнь бегала по уколам. И никогда не рассказывала, что у нее такой  знаменитый брат. Когда ее узнавали на улице и говорили: <<Вы сестра  Райкина?>>, отвечала: <<Нет! Я
медсестра>>. Они никогда не пользовались  положением брат
а.
 - А в каком положении вы остались после смерти родителей - Из театра я ушла. Мне там платили всего пять тысяч рублей. Но и эти деньги решили сэкономить. Директор вызвал меня и попросил, чтобы я написала
заявление об уходе. Очевидно, он готовился к слезам, просьбам, увещеваниям, угрозам. А мне это было совершенно не  нужно, потому что я уже последние десять лет ничего не делала на этой  сцене. Сейчас я играю в одном спектакле по приглашению Марка Захарова,  получаю лишь
по две тысячи рублей за спектакль.
 - Брат вам помогает?
 - У нас всегда были прекрасные отношения.  Но сейчас он не дает о себе заботиться никому - ни мне, ни жене. Театр  у него на первом, втором и третьем месте. Трудоголик сумасшедший! Мы  встречаемся редко. Я никогда ни о чем не просила брата. О том, что я  живу на одну пенсию, он узнал
случайно, от нашего двоюродного брата в  Америке. Он спросил его:<<Как там Катя?>>, он честно ответил: <<Ну...  поживает...>> Он удивился: <<Как, вы не видитесь? А ты знаешь, что она  живет на одну пенсию?>> Брат был очень пристыжен. И когда вернулся в  Россию, позвал меня к себе и сказал, что будет помогать. Теперь раз в  месяц я получаю от него определенную сумму. И я ему несказанно  благодарна.
Сын мой давно ушел из театра, он сейчас работает риэлтором, постоянного дохода нет, это очень тяжело. У него растет восьмилетняя дочь, моя внучка, поражает нас своими талантами. Она очень артистичная, добрая, веселая, но главное - у нее потрясающее  чувство юмора! Посмотрим, что получится. 
  
Рубрики:  Тайный мир./Тайны человека
Таинственные исчезновения человека
Очевидное-невероятное.
Возвращение в СССР.
Галерея.
Величайшие в истории.
Дороги,которые мы выбираем.
Исторические личности.
Знаете ли Вы,что...
Невероятные события
Тайны и загадки истории
Даты и судьбы
Тайны СССР
Биографии
Тайны ХХ века
Знаменитые мужчины.
Истории из жизни

Метки:  
Комментарии (0)

Так уж устроено у людей - так и есть....

Дневник

Вторник, 05 Февраля 2013 г. 12:16 + в цитатник
Рубрики:  Стихи.
Величайшие в истории.
Вы должны это знать.
Удивительное рядом
Даты и судьбы
Узнай ВСЮ правду!
Люди и Судьбы
Биографии
Знаменитые мужчины.

Метки:  
Комментарии (0)

Преподобный Серафим Саровский чудотворец

Дневник

Четверг, 17 Января 2013 г. 14:51 + в цитатник
 



Серафим Саровский
Дни памяти: Январь 2, Июль 19

Преподобный Серафим Саровский, в миру Прохор, родился 19 июля 1759 года в городе Курске в благочестивой купеческой семье. Вся его жизнь отмечена знамениями милости Божией. Когда в детстве мать взяла его с собой на строительство храма и он упал с колокольни, Господь сохранил его невредимым. Во время болезни отрока Божия Матерь в сонном видении обещала матери исцелить его. Вскоре вблизи их дома с крестным ходом несли Курскую Коренную икону «Знамения» Пресвятой Богородицы, мать вынесла больного, он приложился к иконе и после этого быстро поправился (кондак 3). В семнадцать лет юноша уже твердо решил оставить мир, и мать благословила его на монашеский подвиг своим медным крестом, с которым преподобный не расставался до конца жизни (кондак 2). Старец Киево-Печерской Лавры Досифей (преподобная Досифея) благословил Прохора идти спасаться в Саровскую Успенскую пустынь, на границе Нижегородской и Тамбовской губерний, известную строгим исполнением иноческих уставов и подвижнической жизнью насельников (икос 3). После двух лет монастырских трудов и подвигов послушания Прохор тяжело заболел и долгое время отказывался от помощи врачей. Через три года ему явилась Божия Матерь с апостолами Петром и Иоанном и исцелила его (кондак 5).



Преподобный Серафим Саровский

18 августа 1786 года послушник принял иноческий постриг с именем Серафим («Пламенный») и в декабре 1787 года был посвящен в сан иеродиакона. Уже в то время молодой подвижник удостоился при богослужениях лицезреть святых Ангелов и Самого Господа нашего Иисуса Христа, грядущего по воздуху в окружении Небесных Сил (икос 6). В 1793 году святой Серафим был рукоположен в сан иеромонаха и положил начало подвигу пустынножительства и уединенной молитвы в лесной келлии, на берегу реки Саровки (кондак 6). Диавол усугубил брань против подвижника, и преподобный возложил на себя подвиг столпничества. Тысячу дней и ночей он с воздетыми руками молился на камне: «Боже, милостив буди мне, грешному» (кондак 8). Бессильный духовно низложить подвижника, диавол наслал на преподобного разбойников, нанесших ему смертельные раны, но явилась Матерь Божия и в третий раз исцелила его (икос 5).

Преподобный Серафим Саровский

По выздоровлении преподобный Серафим три года подвизался подвигом безмолвия, а в 1810 году, после 15-летнего пребывания в пустыни, отворился в монастырской келлии. За любовь к Богу, смирение и подвиги преподобный Серафим сподобился духовных даров прозорливости и чудотворения. 25 ноября 1825 года Матерь Божия со святителями Климентом Римским и Петром Александрийским явилась подвижнику и разрешила окончить затвор. Преподобный старец стал принимать приходящих к нему за благословением, советом и духовным утешением, с любовью называя всех: «Радость моя, сокровище мое» (кондак и икос 9).



Слово назидания, как всю свою жизнь, преподобный Серафим неизменно основывал на слове Божием, творениях святых отцов и примерах из их жизни, при этом особенно чтил святых поборников и ревнителей Православия. Любил рассказывать о русских святых. Всех обращающихся к нему преподобный убеждал стоять за непоколебимость веры, объяснял, в чем состоит чистота Православия. Многих раскольников он убедил оставить заблуждения и присоединиться к Церкви. Учительное слово преподобный обильно подкреплял пророчествами, исцелениями и чудотворениями. Многие воины, получившие благословение от преподобного Серафима, засвидетельствовали, что по его молитвам остались невредимы на поле боя.



Преподобный Серафим Саровский

Преподобный Серафим опекал и руководил сестер Дивеевской обители и, по указанию Матери Божией, основал для девиц отдельную Серафимо-Дивеевскую мельничную общину. Царица Небесная заранее возвестила подвижнику о его кончине, и 2 января 1833 года преподобный Серафим предал душу Господу, во время колено-преклоненной молитвы пред иконой Богоматери (кондак и икос 10).

По молитвам преподобного Серафима совершались многочисленные знамения и исцеления на его могиле. 19 июля 1903 года совершилось прославление угодника Божия.

Источник: http://apologet.nnm.ru/

Рубрики:  Тайный мир./Тайны человека
Таинственные исчезновения человека
Искажение истории/Мифов нет
Непознанное
Очевидное-невероятное.
Духовность.
Личности.
Величайшие в истории.
Обязаны прочесть.
Вы должны это знать.
Тайны веков.
Портал неведомого.
Дороги,которые мы выбираем.
ЧУДЕСА ИСЦЕЛЕНИЯ
Исторические личности.
Знаете ли Вы,что...
Истории предательств
Невероятные события
Аномальные явления.
Ясновидение.
Тайны и загадки истории
Загадки космоса.
Даты и судьбы
Узнай ВСЮ правду!
Люди и Судьбы
Тайны мироздания
Тайны вселенной
Сверхестественное
Биографии
Знаменитые мужчины.
Истории из жизни

Комментарии (0)

Что можно успеть за 23 года жизни? Судьба Марии Башкирцевой.

Дневник

Суббота, 08 Декабря 2012 г. 21:28 + в цитатник
 

Что можно успеть за 23 года жизни? Судьба Марии Башкирцевой.

 

File:Maria bashkirtseva autoportrait.jpg

Автопортрет

Об этой удивительной девушке, в 20 лет буквально ворвавшейся в мир европейского искусства, с удивлением и восхищением писали Эмиль Золя, Анатоль Франс, Ги де Мопассан. Марина Цветаева посвятила ей проникновенные строки:

«Ей даровал Бог слишком много!
И слишком мало - отпустил.
О, звездная ее дорога!
Лишь на холсты хватило сил...».

( художница Мария Башкирцева, Фото Рожер-Вьолле.)

К сожалению, провидением ей было отпущено всего 23 года жизни, а широкая международная известность пришла уже после смерти.

Родилась Мария Башкирцева 11 ноября 1860 года в селе Гайворонцы под Полтавой в богатой дворянской семье. Через два года после её рождения родители расстались, и она вместе с братом осталась на попечении матери, перебравшейся в имение своего отца. Девочка с детства поражала всех своей целеустремленностью, жаждой знаний и удивительной талантливостью. И все это вопреки болезни, которая сопровождала её с рождения.

В 1870 году семья переезжает в Ниццу, а в 1877 году - в Париж, где Мария начинает заниматься в художественной школе-студии Жюлиана. Опытный педагог Жюлиан был поражен способностями своей ученицы. Прошел всего год обучения в студии, а работы Марии, выставленные на ученической выставке, принесли ей золотую медаль. Причем, решение о награждении принимали известные живописцы: Бугеро, Буланже, Робер-Флери, Лефебр. Это был не просто успех, это было свидетельство того, что в европейской живописи растет новый самобытный мастер. С 1879 года Мария стала регулярно выставлять свои работы, которые неизменно вызывали интерес зрителей и хорошие отзывы в прессе. Немаловажно, что её работы стали находить покупателей, хотя недостатка в средствах Мария и не испытывала.

Признанных авторитетов в мире живописи удивляли не только успехи девушки в живописи, но и её зрелость в подходах к искусству. Мария избежала модных увлечений авангардистскими направлениями в живописи. Она отрывала время от занятий, чтобы посетить известные картинные галереи и музеи Европы, где целые дни проводила перед полотнами старых мастеров. Её любимыми художниками были испанские живописцы Веласкес и Рибера. «Нужно, подобно Веласкесу, творить как поэт и думать как умный человек» - записала девушка в своем дневнике, который начала вести с 12 лет.

"Здесь находилась вилла, в которой Мария Башкирцева начала свой дневник"

На дневнике Марии стоит остановиться подробнее. Когда после смерти девушки он был издан, то сразу же стал бестселлером. Дневник был переведен на многие языки, неоднократно издавался и в России. Когда читаешь это удивительное произведение, поражаешься предельной откровенности, зрелости мысли, целеустремленности, самобытности и самостоятельности суждений, громадной воле и целеустремленности больной девушки, которая ставила для себя очень высокие цели и упорно добивалась их достижения.

http://knigosite.ru/library/read/21481 - Дневник

«Я взялась за распределение часов своих учебных занятий: девять часов работы ежедневно. Мне тринадцать лет, если я буду терять время, то что же из меня выйдет?.. Так много дела в жизни, а жизнь так коротка!». И это пишет, в сущности, еще ребенок!

А преуспела она не только в живописи. Мария прекрасно играла на мандолине, арфе, гитаре, рояле, хорошо пела. В Ницце она брала уроки вокала у профессора Фачио. Знала европейские языки, кроме французского хорошо говорила на английском, немецком, итальянском, изучила древнегреческий и латынь. Девушка обладала несомненным даром литератора. Свои литературные способности она продемонстрировала в переписке с Мопассаном, которому под вымышленными именами написала 6 писем. Стиль и манера изложения, подход к обсуждаемым проблемам в каждом письме были новыми. Мопассан не распознал этой литературной шалости, считая, что каждый раз ему пишет новый человек, и в ответных письмах даже пытался угадать, кем является его очередной корреспондент.



Но главной страстью Марии оставалась живопись, которой она посвящала практически все время. За короткий срок она написала значительное количество работ, вызывавших не только интерес, но и споры. Даже некоторые художественные критики подозревали, что её картины - мистификация, а их подлинными авторами являются маститые художники. Трудно было поверить, что жизнь парижского дна, «поэзию стоптанных башмаков и разорванных блуз», как написала о работах Башкирцевой одна французская газета, так достоверно передает на своих полотнах миловидная девушка, которая никогда не знала нужды.

 Совещание  (1884)

Жизнь бедняков и детей парижских улиц интересовала Марию не только из-за возможности выбрать интересный сюжет для очередной картины. Она искренне сопереживала этим людям и пыталась им помогать. Много занималась благотворительностью, благо, деньги для этого были. Именно глубокое внимание и участие к людям, волей судьбы оказавшимся на краю жизненной пропасти, позволяли художнице так правдиво изображать их на своих полотнах.

 Жан и Жак 1883 г. Музей искусств, Чикаго.

Именно эта глубина понимания жизни парижских окраин и смущала больше всего маститых критиков - ну не может красивая девица, которой едва перевалило за двадцать, так тонко чувствовать чуждую для неё жизнь. И разубедить их могли только новые работы, которые выставляла Башкирцева.

(В студии  Мария Башкирцева (1881) в Днепропетровске)

И разубедила. После знакомства с Марией в 1884 году критик Ф. Коппе написал: «В свои 23 года она казалась гораздо моложе, небольшого роста, при изящном сложении, лицо круглое, безупречной правильности: золотистые волосы, темные глаза, светящиеся мыслью, горящие желанием все видеть и все знать, губы, выражавшие одновременно твердость, доброту и мечтательность, вздрагивающие ноздри дикой лошади. Мадемуазель Башкирцева производила с первого взгляда впечатление необычайное: воли, прячущейся за нежностью, скрытой энергии и грации. Все обличало в этой очаровательной девушке высший ум. Под этой женской прелестью чувствовалась железная, чисто мужская сила».

(Автопортрет)

К сожалению, силы, чтобы противостоять развивающейся болезни, у Марии не хватило. Она мужественно боролась с болезнью, работая до последнего дня. Умерла Мария Башкирцева от туберкулеза 31 октября 1884 года.

Файл: Смерть Марии B Courtois.jpg

Автор Густав Куртуа

Могила Мария Башкирцева (1858 - 1884) на кладбище Пасси в Париже, Франция.

П. де Сант Марцейкс. Бюст  Марии Башкирцевой

П. де Сант Марцейкс. Бюст Марии Башкирцевой

автопортрет

После нее остался удивительный дневник и картины, которые сегодня украшают музеи Парижа, Люксембурга, Ниццы, Москвы, Санкт-Петербурга. Несколько работ есть в музеях Украины, так как после смерти художницы значительная часть её полотен была перевезена в имение на Полтавщине. К сожалению, большинство из них погибло в годы Гражданской и Великой Отечественной войн.

«Ей даровал Господь так много!
А Жизнь - крупинками считал.
О, звездная ее дорога!
И Смерть - признанья пьедестал!»

Передача "Женщины в русской истории". Мария Константиновна Башкирцева (фр. Marie Bashkirtseff; 11 ноября 1858, Гавронцы, Полтавский уезд, Полтавская губерния — 31 октября 1884, Париж) — французская художница украинского происхождения, автор знаменитого дневника.

 

КАРТИНЫ

Осень

Последняя картина Марии, оставшаяся незаконченной

портрет молодой женщины

Дождевой зонт 1883 Русский музей, Санкт-Петербург

Жены-мироносицы (Святые жены) эскиз 1884 г. Саратов, Музей изобразительного искусства им. Радищева

Павел Башкирцев.

М. Башкирцева Портрет графини Дины де Тулуз-Лотрек 1883 г.

Файл: Мария Башкирцева lilas.jpg

Сирень 1880г

Файл: Мари-Башкирцева-Art-Живопись-жоржет-1881.jpg

Жоржетта 1881г

М. Башкирцева. Портрет девочки

портрет девочки

Дама в шляпе с розовым бантом.

Женский портрет.

 Восточная женщина.

Дина. 1883

Файл: Башкирцева Мария (1858-1884) Девушка чтении Waterfall.jpg

 Девушка, читающая на водопаде (около 1882г)

Рубрики:  Галерея.
Красота спасёт мир.
Личности.
Величайшие в истории.
Обязаны прочесть.
Вы должны это знать.
Дороги,которые мы выбираем.
Исторические личности.
Истории предательств
Даты и судьбы
Люди и Судьбы
Знаменитые женщины
Биографии
Звёзды кино,театра,цирка; писатели,поэты,композито
Истории из жизни

Метки:  
Комментарии (0)

Невероятные евреи. МАЛ ЗОЛОТНИК, ДА ДОРОГ.

Дневник

Вторник, 20 Ноября 2012 г. 17:43 + в цитатник

Джо Гринштейн.

 
Не обижайте евреев...
Нью-Йорк, шел 1939 год, маленький еврейский джентльмен прогуливался по улицам города. Вероятнее всего, он направлялся куда-то по делу, что могло иметь или же, напротив, не иметь ничего общего с его еврейством – в конце концов, мы тут не для того, чтобы делать какие-то предположения.
 
И вот, в какой-то момент он замечает вывеску «Вход собакам и евреям воспрещен». Он весь вскипел от гнева, и наш маленький герой, ростом около 163 см, бросился на поиски лестницы. По возвращении, он сорвал вывеску со стены и бросил ее на землю, где она упала… прямо к ногам 20, или около того, разгневанных нацистов, наблюдавших за происходящим снизу.
 
Да, здание это являлось штаб-квартирой нацистов, оно просто кишело жестокой нацистской сволочью.  Они выбили из-под ног этого маленького человека лестницу и окружили его со всех сторон. В одном не было сомнения: Кому-то не избежать этой драки.
 
И этим «кем-то» были те самые 20 нацистов.
 
И все потому, что наш миниатюрный герой, между тем, был самым сильным человеком в мире.
 
Джозеф Гринштейн, или как его называли, Могучий Атом, был цирковым тяжелоатлетом, и поэтому его желание выбить дурь из каждого нациста, к которому он только мог приложить свои маленькие ручки, было вполне объяснимо. Он поколотил более десятка мужчин, ломая им руки, носы и ноги. После разразившегося скандала, Джо был арестован и предан суду, где ему были предъявлены обвинения в десятках случаев нанесения побоев. Судья, который с трудом мог представить себе, что один человек в состоянии совершить такое, поинтересовался у арестовавшего его офицера, все ли участвовавшие в драке мужчины находились перед ним. Конечно, как он полагал, у Джо были сообщники, которые просто скрылись с места происшествия.
 
И, как и ожидалось, офицер ответил: «Нет, не все».
 
Затем, прежде чем судья, самодовольно кивая, вынес свой вердикт, офицер пояснил, что к тому моменту еще полдюжины нацистов находились в больнице и просто были не в состоянии явиться на заседание. Более того, продолжил офицер, именно мужчины напали на Джо, и ни как иначе. А на вопрос – почему, офицер сделал простое предположение: «Они нацисты».
 
Дело было немедленно закрыто и все свидетельства были переданы в специально созданное государственное хранилище, где и по сей день хранятся и другие легендарные документы, которые никогда не увидят свет.
 

 

Рубрики:  Истории из жизни/Неведомое
Антисемитизм.
Очевидное-невероятное.
Невероятные евреи.
Миф о еврее.
Легенды и мифы.
Величайшие в истории.
Вы должны это знать.
Дороги,которые мы выбираем.
Исторические личности.
Невероятные события
Аномальные явления.
Загадки природы.
Даты и судьбы
Люди и Судьбы
Сверхестественное
Биографии
Знаменитые мужчины.

Метки:  
Комментарии (0)

Александр Белявский. Кармическое равновесие

Дневник

Воскресенье, 11 Ноября 2012 г. 17:17 + в цитатник

 

 

Владимир в фильме «Июльский дождь», Александр в «Иронии судьбы, или С легким паром», Фокс в «Место встречи изменить нельзя»… Роли Александра Белявского чаще всего не были главными, но его игра запоминалась надолго.
В последнее время актер перестал появляться на экране: сказывались возраст и здоровье – ведь он перенес инсульт… Тем большим ударом стала для его близких, друзей и поклонников трагедия, случившаяся 8 сентября. Что на самом деле произошло в тот роковой день, пока остается загадкой.

Из геологов – в звезды кино

 

Настоящим призванием Александра Белявского было искусство
Настоящим призванием Александра Белявского было искусство
Александр Борисович Белявский родился в Москве 6 мая 1932 года. Детство Саши совпало с войной. В 11 лет вместе с двумя приятелями мальчик решил убежать на фронт. Складывал в большой чемодан запасы продовольствия в дорогу – кусочки хлеба и сахара. Но «заговор» раскрылся, а семья потом долго питалась содержимым чемодана – время было голодное.
Окончив в 1949 году школу, юноша поступил на геолого-разведочный факультет Московского института цветных металлов и золота. После института его распределили в Иркутск, в Восточно-Сибирское геологическое управление.
Там Александр начал играть в самодеятельности. После того как он вышел на сцену Иркутского областного драмтеатра в роли Молчалина в пьесе Грибоедова «Горе от ума», положительные рецензии о нем появились в местной прессе.
Отработав несколько лет по распределению, Белявский вернулся в столицу, устроился младшим научным сотрудником в Институт НИТРИЗолото и продолжал играть в самодеятельности.
Он все больше понимал, что его настоящее призвание – искусство, а не наука.
В марте 1957 года Александр уволился из института и отправился поступать в Щукинское училище при Театре имени Вахтангова. Его приняли на курс Владимира Этуша, а вскоре предложили роль в кинофильме «Рассказы о Ленине», где он сыграл молодого рабочего Николая. Затем последовала роль в картине Киевской киностудии «Спасите наши души» (1960). Обе роли оказались достаточно заметными.
Кадр из фильма «Место встречи изменить нельзя». Фокс покорил зрителей своим «отрицательным обаянием»
Кадр из фильма «Место встречи изменить нельзя». Фокс покорил зрителей своим «отрицательным обаянием»
В 1961 году Александр Белявский получает диплом с отличием, и его приглашают на работу в Театр сатиры.
Вскоре польский режиссер Леонард Бучковский предложил перспективному артисту главную роль в фильме «Прерванный полет». Съемки проходили в Варшаве. Там Белявский выучил польский язык. Впоследствии это очень пригодилось: он сыграл в шести фильмах польского производства, в том числе в известном сериале «Четыре танкиста и собака». Белявскому досталась роль советского капитана Павлова.
Популярность Александра Белявского росла. Он стал одним из основателей и первым ведущим знаменитой телепередачи «Кабачок 13 стульев», где были заняты артисты Театра сатиры. В 60-70-е годы ему приходится играть самые разные роли: Сергей Крылов в драме «Иду на грозу», Володя в «Июльском дожде», Шельга в «Крахе инженера Гарина», Александр, друг Жени Лукашина, в «Иронии судьбы», вор Молочков в фильме «И снова Анискин». Пика славы актер достиг в 1979-м, когда на телеэкраны вышла 4-серийная картина Станислава Говорухина «Место встречи изменить нельзя». Хотя одну из главных положительных ролей сыграл Высоцкий, хитрый и неуловимый бандит Евгений Фокс в исполнении Белявского тоже покорил сердца зрителей своим «отрицательным обаянием». Шла настоящая охота за снимками актера, поклонницы писали ему письма, звонили по телефону и, как положено, сходили с ума.
После перестройки Белявский остался востребованным артистом. К тому же он не ограничивался одним амплуа.
Играл адмирала в «ДМБ», криминального авторитета по кличке Король в фильме «Антикиллер», князя Долгорукова в сериале Светланы Дружининой «Тайны дворцовых переворотов».

Семейные перипетии и болезнь

 

С любимыми женой и дочерью
С любимыми женой и дочерью
В браке с первой женой Валентиной Александр Белявский прожил 30 лет.
Они вырастили дочь Надежду. Когда Валентина узнала, что у мужа роман с другой женщиной, отпустила его.
Со второй женой Людмилой Александр Борисович познакомился в Ленинграде, во время съемок фильма «Цена быстрых секунд». Увидел на улице симпатичную девушку, разговорился. Узнав, что она москвичка, попросил номер телефона… Мила работала врачом-травматологом и была моложе Белявского на 18 лет. Поженившись, они очень хотели ребенка, но долгожданная дочка Сашенька появилась на свет лишь через 20 лет, в 2003-м, когда Людмиле было 53 года, а Александру – 71. Не успели немолодые родители порадоваться рождению девочки, как на семью обрушилось горе – Александра Борисовича сразил инсульт…
Нарушение речи, ставшее следствием болезни, положило конец карьере актера в кино. Ведь он был признанным мастером дубляжа – озвучивал Пьера Ришара, Микеле Плачидо, Луи де Фюнеса… В «Иронии судьбы-2», где для сюжета было принципиально собрать актеров старого состава, ему пришлось отыграть свою роль без слов.
В последние годы Белявский как мог боролся с болезнью. Он посещал курсы по восстановлению речи, делал зарядку, много гулял.

Последний день

 

Место гибели актера
Место гибели актера
Нынешним летом немолодой актер с женой и дочерью вернулись с дачи в последних числах августа – девочке пора было идти в школу. 8 сентября днем Сашенька вышла погулять во двор, а Людмила засобиралась в магазин. По пути домой она задержалась на детской площадке, где гуляла дочь.
Что случилось за это время, непонятно. Почему 80-летний Александр Борисович вышел из квартиры полураздетым, даже без тапочек, и поднялся со своего, третьего, этажа на лестничную клетку между пятым и шестым? Возможно, он забеспокоился, что жены долго нет, или хотел посмотреть на гуляющую дочку – из окон квартиры Белявских детская площадка не просматривалась. Каким-то образом ему удалось перевалиться через подоконник. Смерть была мгновенной. Трость актера, без которой он в последнее время не мог передвигаться, осталась лежать на лестничной площадке.
Валерий, сосед Белявских, первым услышал шум и увидел тело, распростертое на земле. Он бросился к сидевшей на скамейке Людмиле: «Вы тут сидите, а Саша из окна выпал». Людмила метнулась к подъезду – муж лежал там в луже крови…

Рок или случайность?

Сразу же после трагедии появились различные версии. Близкие Александра Борисовича утверждали, что он просто плохо себя почувствовал, высунулся в окно подышать свежим воздухом и упал, не удержав равновесия.
Но чтобы распахнуть окно, нужно было приложить немало усилий – двойные рамы, да и подоконник около метра шириной. Чтобы через него перегнуться, понадобилось бы буквально лечь на подоконник. Но даже в такой позе случайно вывалиться из окна практически невозможно. Поэтому возникла еще одна версия – самоубийство. Актер Станислав Садальский высказал предположение, что Белявский мог покончить с собой из-за нищеты. Однако окружение семьи уверяет, что Белявские жили хотя и скромно, но не бедствовали – например, ездили отдыхать в Болгарию.
Если это и был суицид, то, скорее всего, по другой причине. Белявский понял, что никогда уже не станет прежним, здоровье не восстановится. Он не хотел быть в тягость своей семье. Возможно, актер испытывал сильную депрессию.
Третья версия – совсем мистическая.

Прощание. У гроба – дочь Саша
Прощание. У гроба – дочь Саша
Поговаривают о злом роке, который преследует род Белявских по мужской линии. Ведь сам артист потерял двоих сыновей – родного и приемного. Его старший сын Борис утонул в пруду по недосмотру няни: малышу не исполнилось и трех лет. Кстати, он носил имя в честь деда, хотя по еврейской традиции нельзя называть ребенка в честь живого родственника. А отец Александра тогда еще был жив.
Тяжело пережив смерть первенца, Александр и Валентина взяли на воспитание ребенка из детского дома. В 20 лет приемный сын Андрей выпал из окна шестого этажа и разбился насмерть. Смерть квалифицировали как несчастный случай. Между прочим, Андрей Белявский занимался скалолазанием.
Возможно, «аукнулись» Белявскому и его роли. Ведь считается дурной приметой сниматься в мистических картинах, а в 2002 году Александр Борисович снялся в первой части телесериала «Тайный знак» – о деятельности секты сатанистов в небольшом городке. В том же фильме снимался и Александр Пороховщиков, который ушел из жизни в апреле этого года, вскоре после того как покончила с собой его жена Ирина.
Кстати, у Пороховщикова тоже случился инсульт.
Так или иначе, но актеру не суждено было на старости лет спокойно умереть в своей постели. Рок, судьба – можно называть это как угодно. Увы, люди искусства, особенно знаменитости, нередко вынуждены расплачиваться за полученные ими от жизни дары ужасными несчастьями. Вероятно, так действует закон кармического равновесия.
Рубрики:  Тайный мир./Тайны человека
Таинственные исчезновения человека
Истории из жизни/Неведомое
Непознанное
Очевидное-невероятное.
Возвращение в СССР.
Невероятные евреи.
Легенды и мифы.
Личности.
Величайшие в истории.
Обязаны прочесть.
Вы должны это знать.
Тайны веков.
Портал неведомого.
Дороги,которые мы выбираем.
Исторические личности.
Знаете ли Вы,что...
Истории предательств
Невероятные события
Аномальные явления.
Тайны и загадки истории
Удивительное рядом
Загадки природы.
Мистика
Даты и судьбы
Люди и Судьбы
Биографии
Тайны ХХ века
Знаменитые мужчины.
Звёзды кино,театра,цирка; писатели,поэты,композито

Комментарии (2)

Непобедимый Алехин: 120 лет со дня рождения

Дневник

Пятница, 02 Ноября 2012 г. 22:06 + в цитатник

Александр Александрович Алехин (распространённое написание и произношение Алёхин ошибочно; 19 (31) октября 1892, Москва - 24 марта 1946, Эшторил, Португалия) - русский шахматист, выступавший за Российскую империю, Советскую Россию и Францию, четвёртый чемпион мира по шахматам. Первый чемпион РСФСР (1920).

Алехин окончил императорское училище правоведения в Петербурге (1914), в том же году побывал в немецком плену, лишился дворянства и состояния (1917), чудом избежал расстрела в Одессе (1919), а в 1921 году покинул Россию и переехал в Берлин, на постоянное местожительство во Францию, гражданином которой стал в 1925 году.


В 1927 году Алехин выиграл матч за звание чемпиона мира у считавшегося непобедимым Хосе Рауля Капабланки. Матч за шахматную корону с Капабланки состоялся осенью 1927 г., когда Алехину со второй попытки удалось найти требуемые кубинцем деньги (10 тыс.$), составившие призовой фонд. Раскошелился в итоге Шахматный Клуб Буэнос-Айреса. Алехин прежде не выигрывал у него ни одной партии, хотя на турнирах они встречались регулярно. Однако в первой же партии матча, играя черными, Алехин одержал победу. Всего соперники провели в аргентинской столице 34 (!) партии, пока Алехин не добился оговоренной регламентом шестой победы (общий счет +6 -3 =25). Рекорд этот держался более полувека, пока Карпов с Каспаровым не сыграли легендарный безлимитный матч.


Дважды (в 1929 и 1933 годах) Алехин защитил титул в матчах против Ефима Боголюбова, в 1935 году он проиграл матч Максу Эйве, но через два года победил в матче-реванше и удерживал звание чемпиона мира до самой смерти. Алехин стал единственным чемпионом мира по шахматам, который умер непобеждённым.


Задача Алехина: мат в 3 хода
Рубрики:  Величайшие в истории.
Вы должны это знать.
Тайны веков.
Дороги,которые мы выбираем.
Исторические личности.
Знаете ли Вы,что...
Истории предательств
Даты и судьбы
Узнай ВСЮ правду!
Тайны СССР
Биографии
Тайны ХХ века
Знаменитые мужчины.

Метки:  
Комментарии (0)

Екатерина II. Секс-бомба русского престола

Дневник

Среда, 17 Октября 2012 г. 17:09 + в цитатник

 

 

- Заговор раскрыт! Мы погибли! – с таким возгласом княгиня Воронцова-Дашкова ворвалась в спальню Екатерины и застыла на пороге. Императрица стирала в лоханке свои кружевные манжеты.
- Государыня, что вы делаете?!
- Не видишь, я стираю. Что тебя удивляет? Меня же готовили не в русские императрицы, а, дай бог, в жены какого-нибудь немецкого князька. Потому и стирать учили, и варить.

Будущая императрица огромной русской империи Екатерина Великая родилась не в роскошном дворце, а в обыкновенном немецком доме и получила буржуазное образование: ее действительно учили и убираться, и стряпать. Ее отец, принц Христиан-Август был младшим братом владетельного немецкого князя, но из-за постоянной нехватки денег был вынужден наняться на службу. И Софья-Августа-Фредерика-Эмилия, как звали в детстве Екатерину, несмотря на царственное происхождение, играла на городской площади вместе с детьми бюргеров, получала от матери пощечины за плохо начищенные котлы и почтительно целовала подол платья жен богатых горожан, если те заходили в дом. Мать Екатерины, Иоанна-Елисавета была женщиной властной и разгульной. Поговаривали даже, что настоящим отцом Екатерины был не кто иной, как сам Фридрих Великий. Он же и предложил кандидатуру юной принцессы Софихен в жены русскому престолонаследнику Петру, когда до него дошел слух, что императрица Елизавета Петровна ищет невесту для своего племянника, которому намерена оставить трон.
Так маленькая немецкая принцесса с грязных городских улиц попала в блистающий золотом русский императорский дворец. Получив в крещении имя Екатерина, будущая супруга престолонаследника начала заниматься с лучшими придворными учителями и сказочно преуспела не только в русском языке, но и в искусстве флирта. Унаследовав от матери неуемный сексуальный темперамент, Екатерина пустила в ход свое обольщение при русском дворе. Еще до свадьбы она так открыто флиртовала с придворным дон-жуаном Андреем Чернышевым, что во избежание слухов Елизавета была вынуждена выслать бедного графа за границу.
Как только Екатерине исполнилось шестнадцать, Елизавета Петровна поспешила обвенчать немецкую принцессу с Петром, дав ей ясно понять, что единственная ее обязанность – родить наследника. После венчания и пышного бала молодых наконец отвели в брачные покои. Но проснулась Екатерина, как и легла – девственницей. Петр оставался к ней холоден как в брачную ночь, так и в течение многих месяцев после. Причины такого отношения к супруге одни ищут в инфантильности и слабоумии Петра, другие – в его трагичной любви.
Петр влюбился в фрейлину Наталью Лопухину, мать которой была личным врагом Елизаветы. Лопухина-старшая была любимой статс-дамой Анны Иоанновны и всячески угождала императрице, унижая ненавистную ей невестку, цесаревну Елизавету. Сохранился исторический анекдот. В доме Лопухиных часто устраивались балы. Приглашали туда и Елизавету. Однажды Лопухина подкупила горничных Елизаветы и предложила им образчик желтой парчи с серебром, из которой цесаревна сшила себе платье к балу.

 

Когда Елизавета вошла в гостиную, раздался взрыв хохота. Стены, стулья, кресла и диваны в комнате были обиты такой же желтой с серебром парчой. Униженная цесаревна бросилась вон из дворца и долго рыдала в своей спальне.

Когда Петр попросил у своей царствующей тетки разрешения жениться на дочери Лопухиной, Елизавета решила отомстить. Она обвинила Лопухину в государственной измене, и суд приговорил несчастную графиню к смертной казни. Елизавета своей «великой милостью» смягчила наказание. Лопухину-старшую позорно высекли плетьми на Троицкой площади, вырезали ей язык и сослали в Сибирь. После этой трагической истории с матерью своей возлюбленной цесаревич Петр тронулся умом. Но Екатерина не стремилась нравиться супругу: она быстро нашла утешение в объятиях шведского посланника графа Поленберга. Императрица Елизавета закрыла глаза на отношения молодых: ей был нужен наследник, но Екатерина все никак не могла забеременеть.
Между тем в постели восемнадцатилетней цесаревны один фаворит сменял другого: Кирилл Разумовский, Станислав Понятовский, Захар

 

Чернышев (брат сосланного за границу Андрея), Лев Нарышкин и братья Салтыковы, знавшие в любви толк. Их мать, урожденная Голицына, славилась на весь Петербург пьянством и развратом в солдатских казармах – ходили слухи, что у нее было триста любовников среди гренадеров императрицы.

Через несколько лет супружества случилось чудо – Екатерина забеременела. Сергей Салтыков открыто хвастался, что это он отец будущего наследника, и был выслан из Петербурга. Позже в Швеции он распускал ужасные слухи про распутство русской цесаревны и уверял, что она сама вешалась ему на шею, назначала свидания, а он, мол, обманывал и не приходил, чем заставлял Екатерину несказанно страдать.

Елизавета Петровна была так рада добрым вестям, что подарила беременной невестке сто тысяч рублей и множество драгоценностей. Бедная немецкая принцесса, явившаяся в Россию с тремя платьями и полудюжиной носовых платков, начала сорить деньгами русской казны. Родившегося младенца нарекли Павлом и сразу отобрали у молодой матери. Впрочем, сыном Екатерина не интересовалась и никогда его не любила. До сих пор неизвестно, кто же был настоящим отцом Павла – называют и Захара Чернышева, и Льва Нарышкина, и других любовников цесаревны. Среди догадок отмечают удивительный факт: Павел необычайно похож на своего официального отца, Петра Федоровича – чем История не шутит…

После смерти Елизаветы Петр III взошел на престол и заявил, что за развратное поведение сошлет Екатерину в монастырь, а сам женится на Елизавете Воронцовой, своей любовнице. Но к тому времени с помощью фаворитов Екатерина сплела огромную сеть вокруг Петра. Канцлер Панин, князь Барятинский, любовник Екатерины Григорий Орлов и четверо его братьев организовали заговор против императора. Но потом кто-то из заговорщиков струсил и решил предупредить императора – Петр не придал его словам значения, за что поплатился не только троном, но и жизнью.
При дворе Екатерине II в России фаворитизм стал новой должностью, как при дворе Людовика XIV во Франции, и постельные карьеристы признавались людьми, служившими отечеству и престолу. За свои любовные старания получали они

 

дворцы и немалые финансовые средства из русской казны. Но Екатерина была женщиной страстной и жить без мужчины не могла. В ее дворце была специальная комната с огромной кроватью. При необходимости тайный механизм разделял стеной кровать на две части – на скрытой половине оставался фаворит, а на второй императрица, не остывшая от любовных утех, принимала послов и министров.

 

Екатерина питала слабость к огромным, исполинского роста, мужчинам с чувственным лицом. Представляли потенциальных любовников императрице канцлер Панин и графиня Брюс, которую при дворе называли «пробир-дамой». Панин был постоянным любовником Екатерины – он был умен, не требователен, не ревнив. Являлся в спальню императрицы не чаще раза в неделю, а в свободное время в своем гареме, состоящем из крепостных наложниц – каждый день он приобретал новую девушку, а надоевших раздаривал друзьям или продавал. Для Екатерины он выбирал рослых солдат, не отличающихся умом, чтобы не создавать себе соперников. Однажды Панин и графиня Брюс порекомендовали красавца Потемкина.
Екатерину смущало то, что у генерала-поручика всего один глаз (второй в припадке ревности когда-то выбил ему Григорий Орлов), но графиня убедила Екатерину, что Потемкин сходит с ума от любви к

императрице. После ночи любви Екатерина произвела Потемкина в генерал-лейтенанты, подарила ему великолепный дворец и миллион рублей на его обустройство. Вот так за одну ночь делались постельные карьеры при Екатерине. Но императорских даров Потемкину показалось мало – однажды за обедом он потребовал, чтобы Екатерина сделала его членом Государственного совета. Екатерина ужаснулась:
- Но мой друг, это невозможно!
- Прекрасно! Тогда я ухожу в монастырь. Роль вашей содержанки мне не подходит!
Екатерина заплакала и вышла из-за стола. В комнату фаворитов Потемкин не пришел. Екатерина проплакала всю ночь, а наутро Потемкин был назначен сенатором.
Как-то раз Потемкин на несколько дней уехал по делам в Петербург. Но императрицу нельзя было оставлять надолго одну. Однажды в

Царскосельском дворце Екатерина проснулась ночью от холода. Была зима, а все дрова в камине сгорели. Она спала одна – Потемкин был по делам в Петербурге. Не найдя за ширмой прислуги, Екатерина вышла в коридор, по которому как раз шел истопник с вязанкой дров на плечах. От вида этого молодого Геркулеса огромного роста, несшего дрова как пушинку, у Екатерины захватило дух.
- Кто вы такой?
- Придворный истопник, ваше величество!
- Отчего же я раньше вас не видала? Затопите камин в моей спальне.
Юноша пришел в восторг от такой милости императрицы и развел в камине огромный огонь. Но Екатерина осталась недовольна:
- Неужели вы не понимаете, как нужно согревать императрицу?
И истопник наконец понял. А на следующее утро он получил приказ о пожаловании ему наследственного дворянства, десяти тысяч крестьян, повелении никогда не возвращаться в Петербург и сменить фамилию на Теплов – в память о том, как он согрел императрицу.
На старости лет Екатерина дошла до полного разврата. Здоровенных мужчин ей было уже недостаточно – и она обратила свою страсть к молоденькой цыганке, подаренной ей Потемкиным.

При дворе ходили слухи, как императрица обращалась со своими служанками и молоденькими крестьянками. На выпускном экзамене в Смольном институте императрица обратила внимание на красивую выпускницу, которая оказалась дочерью Суворова.
- Отдайте свою дочь мне в фаворитки.
Наслышанный о похождениях императрицы, Суворов ответил:
- Матушка, умереть за тебя – умру, а Суворочки своей тебе не отдам!
Разгневанная императрица выслала старика вместе с дочерью в их имение, запретив появляться при дворе – что и было нужно Суворову.

В отсутствие Потемкина у Екатерины было множество любовников: посол Безбородко и его секретари Завадовский и Мамонов, племянник акушерки Зорич, офицеры гвардии Корсаков и Хвостов, наконец, провинциальный юнец Александр Ланской.
Двадцатилетнего Ланского случайно увидел Потемкин и представил императрице. Юноша обладал ангельской внешностью: преисполненные грусти огромные голубые глаза, белокурые кудри, легкий румянец на щеках и коралловые губы. Он был бы похож на девушку, если бы не огромный рост и широкие плечи.

Внимание Екатерины он принял как заботу матери, к тому же он был слишком верным своему государству, чтобы в чем-то отказать императрице. Положения императорского наложника он стыдился, но со временем привязался к Екатерине всем сердцем. Императрицу трогала такая читая любовь невинного юноши, до нее совсем не знавшего женщин. Ее стареющее сердце ревновало к Сашеньке так сильно, что Екатерина заперла любовника в нескольких комнатах, окружив неслыханной роскошью. Императрица наградила Ланского графским титулом, огромными землями, десятками тысяч крестьян. Но влюбленному юноше не нужны были чины и богатства – наверное, он был единственным фаворитом, любившем императрицу как женщину. И императрица заявила Потемкину:

- Душа моя, я собираюсь выйти замуж за Ланского.
- Чем же он заслужил такую честь?
- Он никогда мне не изменял.
Потемкин опустил глаза. Сам он изменял Екатерине практически каждый день с разными женщинами.

Через месяц Ланской слег в постели. И не один придворный врач не мог поставить точный диагноз. Екатерина знала, что ее возлюбленный отравлен по поручению Потемкина. Екатерина писала своему другу: «Я, рыдая, имею несчастье сказать вам, что генерала Ланского не стало… и моя комната, которую так любила прежде, превратилась теперь в пустую пещеру». После смерти возлюбленного императрица ходила по дворцу, как тень. Она забросила все государственные дела и никого не принимала. Это было так не похоже на нее… Видимо, любовь, которой она не знала в молодости, настигла ее в старости. Единственная тема, на которую поддерживала разговор императрица, была о Александре Ланском, единственное место, которое она посещала – его могила. Она проводила на могиле Ланского в тоске и слезах многие часы. Потемкин был в бешенстве. Он ревновал – и к кому, к покойнику? В приступах злости Потемкин кружил, как коршун, среди гвардейских офицеров. Наконец он остановил свой выбор на Петре Ермолове, сделал его своим адъютантом и отправил к Екатерине. Его расчет оправдался: Ермолов занял комнату фаворитов, пустовавшую почти полгода. Все-таки Екатерина была женщиной, и тяга любить пересилила в ней скорбь об утрате. Заметив, что одна из фрейлин уединяется с Еромловым, Екатерина приказала солдатам высечь аристократку до крови в присутствии остальных одиннадцати фрейлин – чтоб не повадно было. Ермолов был слишком глуп, нагл и самовлюблен, к тому же любил играть и часто сбегал от императрицы в игровые дома и к проституткам. Его место вскоре занял другой адъютант Потемкина – Александр Мамонов.
«Бесценный Саша» – так называла Мамонова императрица. Но Саша стал все чаще куда-то пропадать. Его не было и той злополучной ночью, когда усталая Екатерина вернулась с заседания Совета. Она прождала его полночи, но встретила игриво:
- Где вы, милостивый государь, пропадать изволили?
- Матушка-государыня… – его тон и выражение лица не предвещали ничего хорошего. – Вы всегда были ко мне добры, а я с вами откровенен. Я не могу больше нести свои обязанности подле вашего величества.
Лицо Екатерины изменилось:
- В чем дело, никак вы шутить изволили?
- Никак нет, ваше величество. Я полюбил другую и прошу вашего милостивого разрешения на ней жениться. Ее имя княжна Щербатова.
Что может ответить стареющая, потерявшая былую привлекательность женщина, когда молодой любовник говорит, что полюбил другую, хорошую и молоденькую?
- Я разрешаю вам жениться. Более того, я сама устрою вашу свадьбу.
Лизанька Щербатова целовала императрице ручки за ее доброту. Екатерина подарила молодым обручальные кольца с бриллиантами, три тысячи душ крестьян, десять тысяч рублей золотом. Молодая невеста под венцом отчего-то все время плакала… Может быть, императрица и простила графу Мамонову измену, но оскорбленная женщина ее простить не могла. Две недели спустя в дом молодоженов ворвались солдаты. Мамонова привязали к креслу и заткнули рот, а над молодой графиней надругались солдаты, после чего иссекли ее плетью до полного уродства. Лизанька чудом выжила. Граф Мамонов увез болеющую жену за границу, чтобы никогда больше не возвращаться в Россию.

А между тем во дворце царил новый и последний фаворит – двадцатичетырехлетний Платон Зубов. Комнату фаворитов он получил в наследство от своего брата, Валериана Зубова, бывшего любовником императрицы совсем недолго. Платон Зубов был высокомерен, заносчив и любил только одну вещь на свете – деньги. Получив неограниченную власть, он издевался над цесаревичем Павлом, полностью уверенный, что престол тому не достанется. Потемкин задумал было умертвить нового фаворита, но не успел – скончался. Императрица долго и безутешно рыдала, устроила бывшему фавориту великолепные похороны и повелела установить ему два памятника. За время правления Екатерины из русской казны в карман Потемкина перешли дворцы и драгоценности на девять миллионов рублей и сорок тысяч крестьян.

Сама Екатерина умерла совсем не по-императорски: в нужнике. Испытала ли она в своей жизни ту любовь, к которой стремилась? Вряд ли… Настоящая любовь не покупается за титулы и дворцы – этого Великая Екатерина так и не поняла.

Рубрики:  Тайный мир./Тайны человека
Таинственные исчезновения человека
Аномальная политика.
Аномальная Россия.
Очевидное-невероятное.
Мужчина и женщина.
Красота спасёт мир.
О сексе.
Аномальная власть
Легенды и мифы.
Величайшие в истории.
Обязаны прочесть.
Вы должны это знать.
Тайны веков.
Портал неведомого.
Лабиринты отношений.
Дороги,которые мы выбираем.
Исторические личности.
Знаете ли Вы,что...
Подними голову,страна!
Истории предательств
Невероятные события
Аномальные явления.
Тайны и загадки истории
Загадки природы.
Узнай ВСЮ правду!
Люди и Судьбы
Сверхестественное
Знаменитые женщины
Биографии
Знаменитые мужчины.

Метки:  
Комментарии (0)

Жеймо Янина Болеславовна

Дневник

Пятница, 12 Октября 2012 г. 22:57 + в цитатник

 

 



Актриса
Кавалер Ордена «Знак Почета» (1939)





Янина Жеймо родилась 29 мая 1909 года в Гродненской губернии в городе Волковыске (Гродненская область Белоруссии).

Родители и три сестры Янины работали в цирке наездниками, гимнастами и эксцентриками. Ее папа был поляком, а мама – русской. Она родила Янину сразу после представления, вернувшись домой после исполнения обычных для ее номера сальто-мортале. Спустя три года маленькая Янина начала выступать на арене цирка – впервые это произошло в старинном сибирском городе Тобольске. После того, как Янина приобщилась к семейному ремеслу, на шапито, где выступал поляк Жозеф Болеслав Жеймо, отец Янины, появилась афиша «Жеймо-6». Детство Янины было наполнено разными событиями, опасностями и приключениями. Однажды Янина чуть было не умерла от дифтерита. Ее спас дедушка, который через трубочку вдувал внучке в горло бертолетову соль. В другой раз маленькая Янина сорвалась с лошади, выполняя сложный трюк. В юности Янина переболела тифом.



В Уфе труппа «Жеймо-6» выступала на площадях Гостиного двора, живя в дорожных вагончиках, а при удачных выступлениях — в гостиницах города. На городских афишах Уфы можно было прочесть: «Цирковая труппа — семейство Жеймо. Вольтаж, воздушные гимнасты, комические антре, музыкальные эксцентрики». Маленькой Янине нравилась решительная музыка, букеты, летящие в воздух, шум аплодисментов и тишина в тот момент, когда у зрителей перехватывало дыхание при виде маленькой Янины под самым куполом. В 1923 году, когда Янине исполнилось 14 лет, ее отец умер от болезни в день своего рождения, и мама после завершения срока действия контракта осталась с дочерьми в Петрограде, где семья Жеймо решила покорить эстраду. Янина и ее сестра Эля научились играть на ксилофонах и вместе с мамой они организовали труппу «Трио Жеймо», сделав музыкально-эксцентричный номер «Музыкальные эксцентрики», который имел большой успех у петроградских зрителей.



Об этом времени своей жизни Янина Жеймо писала: «Странно - я нормально росла до четырнадцати лет, а потом... Я была уверена, что рост прекратился потому, что мне приходилось носить на голове тяжеленные ксилофоны, а я носила их так, чтобы не уставали руки». Маленький рост девушки помог Янине впоследствии в ее актерской профессии, хотя и ограничил диапазон ее амплуа.



В Москве и Петрограде середины двадцатых годов было открыто множество киношкол. И в пятнадцать лет, параллельно с работой на эстраде, Янина Жеймо втайне от родных решила поступить на ленинградский кинокомбинат «Фабрика эксцентрического киноактера» (ФЭКС) в актерскую студию под руководством режиссеров Григория Козинцева и Леонида Трауберга. Ко времени поступления в ФЭКС ее актерский стаж насчитывал двенадцать лет - гораздо больше, чем у экзаменаторов, немало удивленных этим обстоятельством. Янину приняли, и она упорно принялась учиться.



Первые шаги в кино Янине давались нелегко. Впервые увидев себя на экране, она была разочарована и расстроена: «Это лицо – мое? Такое невыразительное… Такое… не мое!» – ведь киногеничность во многом зависит оттого, как установлен свет. К Янине подошел невысокий молодой человек и сказал: «Не расстраивайся, просто свет неудачно поставили. Я сейчас!». Юноша посовещался с осветителями, свет был откорректирован, и во время следующих съемок Янина выглядела на пленке великолепно. К тому же оператор ФЭКСа Андрей Москвин быстро привык к лицам студийцев, и это так же помогло Янине Жеймо выглядеть на экране более естественно. Молодой человек, чья помощь помогла поправить свет, был студентом ФЭКСа Андреем Костричкиным. Янина влюбилась в Андрея, и вскоре они поженились.

Дебют Янины в кино состоялся в 1925 году. Янина сыграла роль Мишки в фильме «Мишки против Юденича». В этой картине Янина снялась вместе с мужем Андреем Костричкиным и Сергеем Герасимовым. С приобретением новой профессии киноактрисы цирк и эстрада в жизни Янины Жеймо ушли в прошлое. В 1926 году Янина Жеймо снялась сразу в нескольких фильмах Григория Козинцева и Леонида Тауберга, в том числе в главную роль в эксцентрической комедии «Братишка».

В 1929 году Янина окончила киномастерскую ФЭКС. Несмотря на успехи дочери, мама Янины Жеймо не одобряла ее: «На эстраде у нее имя, а в кино... Первая сзади! Невеселая перспектива...». Несмотря на сомнения родителей, тридцатые годы можно назвать самым счастливым периодом в творческой жизни Янины Жеймо. Ее начали активно приглашать сниматься. Первой главной ролью Янины стала роль школьницы в фильме «Разбудите Леночку», снятой в 1934 году. Актриса Елена Егорова писала: «Ни одна даже самая искусная травести (за исключением, пожалуй, такого феномена, каким в свое время была Янина Жеймо) не сможет выдержать на экране соревнования с обыкновенными мальчиком и девочкой». По словам Григория Козинцева: «Разбудите Леночку», и более поздний фильм «Приключения Корзинкиной» были редкими, единичными опытами создания в советском кино жанра эксцентрической ленты с постоянным героем - зрелища изначально условного, но по своей природе близкого Янине Жеймо, единственной советской актрисе, умеющей играть в короткометражке".



Янину Жеймо современники часто сравнивали с Мэри Пикфорд, но в отличие от зарубежной актрисы Жеймо не могла сама выбирать роли, а играла то, что предлагали. За ее детской внешностью скрывался эксцентрико-лирический дар, в драматической ситуации часто позволяющий добиться трагикомического эффекта. К сожалению, фильмы, принесшие Жеймо популярность в 1930-е годы, сейчас практически неизвестны.



После исполнения роли в фильме «Подруги» Янина стала особенно популярна, за Жеймо ходили поклонники, к ней домой приезжали девочки и мальчики, мечтавшие стать артистами. Актрису узнавали на улицах, на Ленфильм приходило огромное количество писем с адресом: «Ленфильм, Пуговице» - так звали ее героиню в «Подругах». В этот же период времени у Янины все прохладнее становились отношения с мужем, и вскоре Андрей и Янина расстались. Их совместная жизнь оказалась недолгой, несмотря на рождение дочери, которую Андрей назвал в честь супруги Яниной.



Позже Янина Костричкина рассказывала: «Мама была пуританкой, и это несмотря на то, что трижды выходила замуж. Настырные ухажеры всех мастей отчаянно пытались добиться ее расположения, но тщетно. Янина Болеславовна и без того хлебнула лиха с мужчинами. Первый ее супруг - актер Андрей Костричкин оказался заядлым картежником, который променял любовь на игру в преферанс».



В 1938 году Янина Жеймо снялась только в одном фильме в небольшой роли, а съемки еще двух картин с ее участием были остановлены. В паузах актрисе, чтобы не чувствовать себя невостребованной, могла бы помочь работа в театре. Но Жеймо была мало связана с театром и тяжелое время переживала невостребованность в профессии.



В 1939 году Янину Жеймо была награждена орденом «Знак Почета», и незадолго до войны на съемках одного из первых звуковых фильмов «Моя родина» она познакомилась с режиссером Иосифом Хейфицем.



Между ними завязались отношения, и режиссер стал вторым мужем актрисы. В этом браке у Жеймо и Хейфеца родился сын Юлий. Впоследствии Юлий Жеймо стал в Польше кинооператором.



Когда началась война, Хейфиц вместе с детьми выехал в Ташкент, а Янина Жеймо осталась в Ленинграде, где пережила блокаду. В составе одной из концертных бригад «Ленфильма» Янина выступала в госпиталях и парках перед ранеными и ленинградцами, а по ночам дежурила на крыше, гася зажигательные бомбы. Она также была знакома с Зощенко, научившим ее гадать на картах, ее дом был открыт для друзей даже в такое страшное и непростое время. В конце 1942 года Янина была эвакуирована в Ташкент, куда после переезда нескольких киностудий переместилось кинопроизводство. «Гитлер сделал одно доброе дело - я похудела», - шутила Жеймо. Но встреча с Хейфецем была нерадостной. Пока поезд ехал до Средней Азии, Хейфицу сообщили, что в дороге Янина погибла во время бомбежки. И в жизни Иосифа Ефимовича появилась другая женщина. Янина не смогла простить мужу измены, и к Хейфицу не вернулась. Янина Костричкина рассказывала: «В начале Великой Отечественной войны нас с братом Юликом, которого мама родила от Хейфица, эвакуировали из Ленинграда в Алма-Ату. А мой отчим отправился со съемочной группой сначала в Монголию, а потом в Ташкент. Мама осталась в блокадном городе: днем снималась, вечером дежурила на крыше студии. Ей постоянно предлагали покинуть город на самолете. Но она долго не соглашалась - дескать, это не по-товарищески. Наконец собрали группу сотрудников «Ленфильма» - друзей матери, и они вместе отправились в эвакуацию. Мама взяла с собой увесистый чемодан, набитый вещами мужа, и поспешила к нам. Добиралась несколько месяцев. А в Алма-Ату тем временем пришло страшное известие, что тихвинский эшелон, на котором ехали артисты, разбомбили. Узнав об этом, Хейфиц тут же обзавелся новой женой Ириной. Когда маме рассказали про это, она была потрясена до глубины души».



Жеймо поначалу не подавала виду, что разрыв с мужем для нее - огромная трагедия, но в результате слегла с тяжелой депрессией. Она забывала буквы, не узнавала знакомых, не понимала, где находится. Ей помог специалист, который выдал ей пузырек с микстурой и убедил, что, если постепенно выпить все капли, болезнь отступит. Так актриса и сделала. Когда бутылочка опустела, Янине стало гораздо легче, а врач признался ей, что это было вовсе не лекарство, а обычная вода из-под крана. Янина Костричкина рассказывала: «Но не только это вернуло маму к жизни. Ей очень помог режиссер Леон Жанно, ее давний приятель, который все это тяжелое время был рядом. В благодарность мама вышла за него замуж».

Особую роль в выздоровлении Янины сыграли съемки в фильме «Золушка». Верный поклонник необычайного таланта Жеймо сценарист и кинодраматург Евгений Шварц предложил режиссеру «Ленфильма» Надежде Кошеверовой снять картину по сказке Перро, главную роль в которой должна сыграть именно Янина. Кошеверова и сама хотела помочь актрисе, так как не раз видела грустную Янину, сидящую в неосвещенном коридоре киностудии с сигаретой во рту и потерянным взглядом.



Съемки «Золушки» начались на «Ленфильме» в 1944 году. Нужно отметить, что съемочная группа выглядела в глазах властей очень сомнительно, и в другой ситуации им просто не позволили бы работать вместе. Второй режиссер Михаил Шапиро был женат на родственнице Льва Троцкого. Композитор Антонио Спадовеккиа – был по национальности итальянец. Фаина Раневская - подруга опальной поэтессы Анны Ахматовой. Алексей Консовский - из семьи «врагов народа». Василий Меркурьев был женат на дочери «чуждого советским гражданам» режиссера Всеволода Мейерхольда. Сценарист Евгений Шварц - друг репрессированных поэтов Николая Заболоцкого и Николая Олейникова. Помимо прочего, Янину Жеймо недолюбливал Иосиф Сталин, который считал, что миниатюрной женщине не место в советском кинематографе, в котором должны блистать только такие красавицы, как Любовь Орлова.



До съемок в этой картине Янина Жеймо и Алексей Консовский, снявшийся в фильме в роли Принца, вместе работали на съемках картины «Шел солдат с фронта», и на дубляже ленты «Рим, 11 часов», и у обоих были иные амплуа, нежели в «Золушке». Янине Жеймо было 37 лет, и она была старше обеих своих экранных сестер. Консовский был младше Жеймо на три года.

В послевоенном Ленинграде почти не осталось мебели и тряпок, сожжeнных в блокаду, тем более - не было роскошного реквизита. Часть того, что оказалось возможным найти, из дома принесли актeры, что-то было позаимствовано в Мариинском театре. Оттуда же пригласили балерин для сцены бала. Платья им пошили из занавесок и тюля. Единственная деталь, которую костюмеры делали на заказ, - хрустальные туфельки
31-го размера для маленькой ножки актрисы. Но эту обувь Янине разрешали надевать лишь в сценах с общими планами. Танцевала и ходила по сказочному дворцу Золушка в обычных туфельках, очень похожих на хрустальные.



Янина Костричкина рассказывала: «Не все хотели видеть маму в роли Золушки. Вокруг нее плелись интриги. Многих пугал ее возраст: дескать, в 37 сыграть 16-летнюю - нереально! На эту роль втайне от мамы пробовали балерину Марию Мазун, которой на тот момент не исполнилось и 20. Но миловидную и обаятельную девушку не утвердил худсовет. Танцовщица не обладала и половиной маминого актерского профессионализма. Шварц видел свою Золушку вовсе не бездушной смазливой куклой в стиле голливудских красоток, а хотел показать, что внутреннее очарование гораздо ценнее внешнего. Так, с большим трудом, на картину взяли маму. Фильм имел колоссальный успех. А после его выхода на экраны Шварц в знак признательности за отменную игру подарил Жеймо котенка, который сразу же стал любимцем всей семьи».



Роль Золушки принесла огромную популярность актрисе. Евгений Шварц вспоминал: «Картина появилась на экранах 8 мая 1947 года и имела успех. В июне того же года увидел на теневой стороне Невского у рыбного магазина Янечку с мужем. Жарко. Пыльно, около шести Невский полон прохожими. Янечка, маленькая, в большой соломенной шляпе, просвечивающей на солнце, в белом платье с кружевцами. Посреди разговора начинает оглядываться растерянно. И я замечаю в священном ужасе, что окружила нас толпа. И какая - тихая, добрая. Даже благоговейная. Существо из иного, праздничного мира вдруг оказалось тут, на улице. «Ножки, ножки какие!» - простонала десятиклассница с учебниками, а подруга ее кивнула головой как зачарованная…»

В 2009 году фильм «Золушка» был реставрирован.



Янина никогда не переживала по поводу своего маленького роста и даже будучи замужней женщиной и мамой, не боялась сниматься в кино в роли младших школьниц. Янина Костричкина рассказывала: «Принимая очередное приглашение сыграть ребенка, мама всегда проверяла, примут ли ее дети за свою. Например, перед съемками фильма «Разбудите Леночку» она вырядилась в одежду своей 12-летней сестры и отправилась в парк играть с мальчишками в лапту. Пацаны не только поверили, что перед ними ровесница, но и в конце концов отмутузили ее за несколько неудачных подач. А садовница, которая отбила маму у драчунов, утерла ей нос и строго сказала: «Марш домой! И не вздумай реветь!»



Премьера «Золушки» совпала с началом малокартинья в советском кино. Государство приняло решение сократить до минимума количество фильмов, которые выпускали киностудии страны. Сотрудники «Ленфильма» жили на маленькие «простойные» зарплаты и семья Жеймо решила перебраться в Москву, где с кинематографом дела обстояли немного лучше. Столица неохотно приняла «Золушку». Жеймо с мужем Леоном Жанно и детьми жили на съемных квартирах, полгода жили в квартире у Эраста Гарина, Короля из «Золушки». Лишь спустя некоторое время им удалось обзавестись небольшим гаражом в центре Москвы, перестроенным под жилое помещение. Не налаженный быт был источником дискомфорта мужа Янины, он не хотел быть на содержании у жены, которая сама зарабатывала не очень много на дубляже иностранных картин. Голосом Янины Жеймо «заговорили» Софи Лорен, Джульетта Мазина и рисованная Герда из «Снежной королевы». В своих дневниках Евгений Шварц написал: «Удивительно привлекательное существо Жеймо сделала десятую долю того, что могла бы. Должна бы. Все ее существо - туго натянутая струнка. И всегда верно настроенная. И всегда готовая играть».

Свою последнюю роль Янина Жеймо сыграла в 1954 году в фильме «Два друга». Ей было всего 45 лет. Жанно часто поднимал вопрос о переезде в Польшу, где ему предлагали работу и хорошее жилье. Янина в конечном итоге согласилась, и с сыном, только что окончившим школу, уехала в 1957 году в Польшу. Дочь актрисы осталась в Москве, обзаведясь собственной семьей и редкой профессией литобработчика синхронного перевода иностранных кинолент.



Янина Жеймо прожила последующие тридцать лет своей жизни в Варшаве, выучила польский язык, дружила с известным польским киноведом-классиком Ежи Теплицем. Ее несколько раз приглашали сниматься, но она отклонила эти предложения.



Юлий Жеймо рассказывал: «В Варшаве мама полностью смогла посвятить себя семье. Она даже научилась готовить, хотя жутко не любила это дело. Пекла потрясающие пироги с капустой и угощала гостей сладким хворостом. А я, когда женился и съехал с родительской квартиры, старался каждые выходные баловать маму ароматным пловом и обожаемым ею творожником собственного приготовления. Она часто сопровождала мужа на съемках и порой давала ему дельные советы. Она поддерживала связь с русскими актерами. Они приезжали к ней в гости. Михаил Пуговкин, Вячеслав Тихонов и многие другие засиживались за столом до глубокой ночи. Делились новостями, травили анекдоты и вспоминали былые времена. Не обходилось и без крепкого словца. Кстати, мама никогда не позволяла себе нецензурно выражаться. Лишь однажды 50-летняя Янина Болеславовна произнесла слово «ж...па» для поддержания веселой атмосферы в компании. Но тут же сильно смутилась и потом долго сожалела об этом поступке.



Умерла Янина Жеймо 29 декабря 1987 года в Варшаве. За год до смерти у Янины Болеславовны случился второй инфаркт. Юлий Жеймо рассказывал: «В канун нового 1988 года я с семьей переезжал в новую квартиру. Когда в очередной раз приехал за остатками домашней утвари, в полупустом жилище вдруг зазвонил телефон. «Юлик, приезжай скорее! С мамой, по-моему, плохо!» Я тут же взял такси и помчался. Вбегаю в мамину спальню. А она лежит на кровати и застывшей рукой тянется к лекарству. Я понял, что ее не стало... А ведь беды в тот день ничего не предвещало: она, как обычно, готовила обед и стирала. Я просидел рядом с мамой несколько часов - ее смерть была потрясением. Когда приехали из морга забирать тело, я сам взял ее на руки и отнес по ступенькам вниз с четвертого этажа... Мама хотела, чтобы ее похоронили в Москве, поэтому мы заказали цинковый гроб и полетели в Россию. Оформление необходимых документов и похороны на Востряковском кладбище взял на себя Союз кинематографистов СССР, в котором маму помнили и бесконечно любили. Да и сейчас ее многие помнят и любят. Бывая на ее могиле, вижу, как совершенно незнакомые люди восхищенно шепчутся: «Это та самая Золушка» - и кладут букеты цветов».




О Янине Жеймо подготовил передачу из цикла "Мой серебряный шар" Виталий Вульф.

Рубрики:  Тайный мир./Тайны человека
Таинственные исчезновения человека
Очевидное-невероятное.
История.
Возвращение в СССР.
Галерея.
Красота спасёт мир.
Легенды и мифы.
Личности.
Величайшие в истории.
Обязаны прочесть.
Вы должны это знать.
Тайны веков.
Портал неведомого.
Дороги,которые мы выбираем.
Исторические личности.
Знаете ли Вы,что...
Истории предательств
Невероятные события
Тайны и загадки истории
Удивительное рядом
Узнай ВСЮ правду!
Люди и Судьбы
Тайны СССР
Знаменитые женщины
Биографии
Тайны ХХ века
Тайны кинематографа

Комментарии (2)

Надя Рушева

Дневник

Вторник, 02 Октября 2012 г. 20:34 + в цитатник

Таинственные явления


 

Родилась эта удивительная девочка 31 января 1952 года. В глаза сразу «бросается» указанная дата. Также 31 января появилась на свет известная предсказательница Ванга. Только родилась она на 41 год раньше Нади Рушевой. Именно так звали девочку, о которой уже через несколько лет после её рождения заговорил весь мир.

Надя Рушева
Надя Рушева

Малышка родилась в творческой семье. Отец – Николай Константинович Рушев (1918-1975) являлся театральным художником. Мать – Наталья Ажикмаа-Рушева (род. 1926) была балериной. Жила семья в Улан-Баторе. В столице Монголии родители девочки занимались преподавательской деятельностью. Покинула семья далёкие восточные земли летом 1952 года и переехала на постоянное место жительства в Москву.

Имя девочке дали не просто так. По-монгольски Надежда – это Найдан, что в переводе означает «вечноживущая». Назвав ребёнка подобным образом, родители оказались провидцами. В наши дни творчество Нади Рушевой известно практически каждому культурному человеку, как в России, так и за её пределами.

Свои необычные способности к рисованию девочка начала проявлять в возрасте 4 лет. Отец читал малышке сказки, а та брала в руки лист бумаги, карандаш и начинала рисовать сказочных персонажей. Николай Константинович, являясь профессиональным художником, очень скоро заметил, что его дочь обладает настоящим талантом живописца. Он вынужден был признать, что не может рисовать также как Надя.

В своих рисунках девочка подчёркивала характерные образы сказочных персонажей, выражала динамику движений, и что самое поразительное – абсолютно правильно изображала костюмы разных эпох и их цвета. Делала она это интуитивно и никогда не ошибалась.

Мать, отец и маленькая Надя
Мать, отец и маленькая Надя

В свои ранние годы Надя Рушева больше всего любила сказку «Маленький принц» французского писателя и лётчика Антуана де Сент-Экзюпери. Она нарисовала порядка 30 рисунков к этому произведению. Одним из самых любимых писателей девочки являлся А. С. Пушкин. Однажды, слушая «Сказку о царе Салтане», Надя изобразила на бумаге сразу около сорока рисунков.

Беря в руки карандаш, девочка быстро и точно наносила на бумагу изображение. Создавалось впечатление, что на листе уже присутствуют невидимые линии. Ребёнок их только обводит. При этом юная художница никогда не пользовалась стиральной резинкой. Она создавала очередную иллюстрацию один раз и навсегда. Каждое из этих творений представляло собой уникальное изображение, удивительно точно раскрывающее образ сказочного героя.

А. С. Пушкин с женой
А. С. Пушкин с женой

Очень много рисунков Надя Рушева посвятила А. С. Пушкину. Она изображала его самого, жену, детей. Есть рисунки, рассказывающие о последних часах жизни поэта. Все эти иллюстрации удивительно точно характеризуют эпоху первой половины XIX века. Создаётся впечатление, что юная художница была непосредственной участницей тех далёких событий.

Конечно, столь точное изображение давно минувших дней можно отнести на богатое воображение девочки, но только ли в нём дело. Творчество Нади невозможно втиснуть в рамки обычной одарённости. Её рисунки указывают на определённые способности ясновидения, на дар видеть то, что не дано видеть другим.

А. С. Пушкин прощается с семьёй перед смертью
А. С. Пушкин прощается с семьёй перед смертью

Девочка посвятила целый цикл своих рисунков Древней Греции. Это «Подвиги Геракла», а также бессмертные произведения Гомера: «Одиссея» и «Илиада». И опять все графические этюды удивительным образом указывают на то, что Надя Рушева как бы являлась современницей тех событий. Она абсолютно точно подметила дух древних времён, как будто жила среди эллинов и смотрела на окружающий мир их глазами.

Первая выставка рисунков девочки состоялась, когда той было 12 лет. Это 1962 год. К этому времени Надя приобрела широкую известность среди художников. На неё обратил внимание Василий Алексеевич Ватагин (1883-1969) – график и скульптор-анималист. Несмотря на огромную разницу в возрасте, эти два человека подружились, увидев друг в друге настоящих творцов.

Девочка отличалась сильным характером и самодисциплиной. Досталось это всё ей по наследству от матери. Ведь для настоящей балерины подобные качества просто необходимы. В то же время Надя Рушева была мягким и добрым человеком. Она тонко чувствовала окружающий мир, прекрасно разбиралась в его «оттенках», сопереживала добру и неприемлемо относилась к злу.

Мастер знакомится с Маргаритой
Мастер знакомится с Маргаритой

Самую большую роль в развитии таланта девочки сыграл её отец. Он первым заметил необычный дар и ненавязчиво следил за тем, чтобы дочь неустанно развивала его. Его забота и внимание имели очень большое значение для Нади. Именно отец дал ей прочитать книгу «Мастер и Маргарита» Михаила Афанасьевича Булгакова. Этот роман начал публиковаться в СССР только в 1966 году, хотя закончен был в 1940 году.

Надя прочитала книгу на одном дыхании. После этого отец с дочерью прошли по тем местам в Москве, которые были описаны в романе. Под впечатлением всего этого девушка создала целую серию рисунков, посвящённую «Мастеру и Маргарите».

Иллюстрация к роману Мастер и Маргарита
Иллюстрация к роману «Мастер и Маргарита»

Именно герои бессмертного романа стали последними в творческой жизни девушки. Но до фатального конца состоялось ещё 15 выставок Нади Рушевой. Её работы выставляли в Москве, Ленинграде, Чехословакии, Индии, Румынии, Польше, США. О Наде много писали в прессе. Правда, хвалебные отзывы не всем нравились. Находились серьёзные люди, считавшие, что не следует так сильно превозносить совсем молоденькую девушку. Слава портит зрелых людей, а тут почти ребёнок, у которого вся жизнь впереди.

Известность Надю не испортила. По своему характеру она была далека от амбиций, самомнения, зазнайства. Её волновали совсем другие вещи, недоступные для понимания большинству людей. На мир девушка смотрела не так как окружающие. Во всём она искала внутренний, скрытый от людских глаз смысл, а затем старалась выразить его в своих рисунках.

Ещё одна иллюстрация к роману Мастер и Маргарита
Ещё одна иллюстрация к роману «Мастер и Маргарита»

Надя Рушева, в силу своего необычного дара, практически не имела близких подруг. Самыми дорогими для неё людьми были отец и мать. Именно с ними девушка делилась всем тем сокровенным, что волновало её в этом мире. Семья жила в небольшой квартире на окраине Москвы. У Рушевых не было даже телефона. В наше время такое представить невозможно, но в те годы это было рядовым явлением.

Наряду с необычным и загадочным, Надя являлась обыкновенной ученицей одной из московских школ. Ей не нравились точные науки, зато она тяготела к литературе и принимала активное участие в общественной жизни школы. Её навыки были просто незаменимы при изготовлении стенгазет. Естественно этим пользовались вначале пионервожатые, а затем и комсомольские вожаки.

Очень много времени девушка проводила вместе с отцом на различных художественных выставках и в музеях. С интересом читала серьёзные литературные произведения. Прочитав «Войну и Мир» Льва Николаевича Толстого, посвятила этой книге почти 400 иллюстраций. Они удивительно точно отразили то тяжёлое для России время.

Балет «Анна Каренина»
Балет «Анна Каренина»

Девушка также создала рисунки, посвящённые балету «Анна Каренина». Это произведение великого русского писателя произвело на Надю очень сильное впечатление. Всего же насчитывается более 10 тысяч рисунков, охватывающих не менее 50 произведений различных классиков.

В конце февраля 1969 года девушка уехала с отцом в Ленинград. В городе на Неве киностудия «Ленфильм» начала снимать фильм, посвящённый юной художнице. Назывался он «Тебя, как первую любовь…». Это были одни из самых прекрасных дней в жизни девушки. Она много гуляла по одному из красивейших городов мира, знакомилась с его историей, памятниками архитектуры, музеями.

В начале марта Надя Рушева вернулась в Москву. Ранним утром 6 марта 1969 года девушка собиралась в школу. Она надевала обувь, когда вдруг упала на пол. К дочери тут же кинулся отец, но та была без сознания. Николай Константинович обежал соседей, но ни у кого из них телефона не было. Тогда мужчина побежал в ближайшую больницу.

«Скорая помощь» приехала быстро и забрала девушку, так и не пришедшую в сознание. Уже на операционном столе выяснилось, что Надя страдала от рождения аневризмой сосуда головного мозга. В 60-е годы XX века это заболевание не поддавалось лечению. Через несколько часов талантливая художница умерла. Её смерть вызвала у людей шок. Многие отказывались в это верить: казалось просто невероятным уйти из жизни в 17 лет на пике славы и творческого подъёма.

Могилы Нади Рушевой и её отца
Могилы Нади Рушевой и её отца

Похоронили Надю на Покровском кладбище. На памятнике изобразили «Кентаврёнка». Именем девушки назвали школу № 470, в которой училась юная художница. В честь Нади Рушевой названа малая планета, открытая астроном Л. Г. Карачкиной в 1982 году.

В 1972 году состоялась премьера балета «Анна Каренина». Главную героиню танцевала Майя Плисецкая. Костюмы создавал Пьер Карден. Балет имел огромный успех. Поразительным же было то, что Надя нарисовала исполнителей балета в тех же самых платьях, которые через несколько лет после этого создал маститый французский модельер, испытывающий определённые чувства к Майе Плисецкой.

Не менее поразительным является ещё один факт. Буквально через несколько недель после смерти талантливой художницы, к Рушевым зашла Елена Сергеевна Булгакова. Эта женщина очень сильно любила М. А. Булгакова и была для него такой же палочкой-выручалочкой, как для Ф. М. Достоевского его вторая жена Анна Григорьевна. То есть занималась издательскими вопросами и держала в руках все финансовые дела непрактичного писателя.

Именно благодаря Елене Сергеевне нашёл всеобщее признание и увидел свет роман «Мастер и Маргарита». Главная героиня этого бессмертного произведения Маргарита являлась прототипом Елены Сергеевны. Познакомившись со своей третьей женой в 1929 году, Булгаков в то же самое время и начал свой роман. Теперь женщине необходимо было поставить логическую точку в этой затянувшейся на 40 лет эпопее.

Вдова писателя готовила полное издание романа. Естественно, она хотела, чтобы текст украшали соответствующие иллюстрации высочайшего качества. Поэтому пожилая дама и оказалась в доме Рушевых.

Маргарита и Мастер
Маргарита и Мастер

Николай Константинович разложил перед Еленой Сергеевной рисунки Нади, созданные его дочерью для «Мастера и Маргариты». Рассматривая их, пожилая женщина изменилась в лице. На том рисунке, где девушка изобразила Маргариту, явственно просматривались черты лица Елены Сергеевны, хотя Надя никогда не видела вдову писателя. Потряс гостью и портрет мастера. На безымянном пальце его правой руки юная художница изобразила перстень. Точно такой же носил Булгаков. Девушка не могла об этом знать никаким образом.

Что руководило Надей Рушевой, когда она создавала иллюстрации. Какие силы подтолкнули её руку нарисовать именно это, а не что-то другое. Об этом уже никто никогда не узнает. Несомненно, что талантливая девочка обладала удивительным даром прорицательницы. Ведь недаром же она родилась 31 декабря, как и Ванга.

Надя Рушева на скамейке возле своего дома
Надя Рушева на скамейке возле своего дома

Вызывает чувство глубокого сожаления скорая смерть удивительной девушки. Она прожила до обидного мало. В то же время надо учитывать то, что при врождённой аневризме сосуда головного мозга дети, как правило, живут не более 8-9 лет. Наде судьба дала целых 17 лет. Высшие силы сочли, что девушке необходимо задержаться на этой земле. Она выполнила какую-то загадочную миссию и только после этого оставила подлунный мир. Ну что же, будем благодарны за это тем, кто исподволь управляет нашими судьбами и решает, когда для каждого из нас должен наступить закономерный конец.

Рубрики:  Тайный мир./Тайны человека
Таинственные исчезновения человека
Очевидное-невероятное.
Возвращение в СССР.
Красота спасёт мир.
Легенды и мифы.
Величайшие в истории.
Обязаны прочесть.
Вы должны это знать.
Тайны веков.
Портал неведомого.
Дороги,которые мы выбираем.
Удивительные возможности человека.
Исторические личности.
Знаете ли Вы,что...
Истории предательств
Чудеса природы
Невероятные события
Аномальные явления.
Ясновидение.
Тайны и загадки истории
Люди и Судьбы
Тайны СССР
Знаменитые женщины
Биографии
Тайны ХХ века

Комментарии (2)

Мата Хари

Дневник

Вторник, 02 Октября 2012 г. 17:40 + в цитатник

Загадки истории


 

Мата Хари – это творческий псевдоним известной европейской танцовщицы. В годы Первой Мировой войны французские власти предъявили ей обвинение в шпионаже в пользу немецкой разведки и расстреляли по решению военного суда. Но всё по порядку.

Настоящее имя этой женщины – Маргарета Гертруда Зелле. Родилась она 7 августа 1876 года в городе Леувардене (Нидерланды). Город известный. В 1612 году в нём родилась жена Рембрандта Саския ван Эйленбурх. Её образ запечатлён на многих картинах великого художника. Родились в Леувардене также известный художник Мауриц Корнелис Эшер и поэт Ян Якоб Слауэрхоф.

Мата Хари
Мата Хари

Отец девушки был обеспеченным человеком. Он занимался торговлей и имел отношение к нефтяному бизнесу. Безоблачная жизнь закончилась в 1889 году, когда Маргарете исполнилось 13 лет. У её родителя наступила чёрная полоса в финансовых делах. Кончилось же всё тем, что он разорился.

Девочка переехала жить к своему крёстному отцу в город Снек. Тот устроил её воспитанницей в школу в городе Лейдене. Маргарета отличалась безукоризненным телосложением, характер имела весёлый и игривый. Очень скоро на неё «положил глаз» директор учебного заведения. Неясно, что там в действительности имело место быть, но очень скоро крёстный отец забрал девушку из школы и в срочном порядке отправил к дяде в Гаагу.

Тот отличался строгим нравом, являлся истинным католиком, и юное легкомысленное создание оказалось в «ежовых рукавицах». Такое положение вещей девушке очень быстро наскучило, и она начала искать выход из сложившейся ситуации. Впрочем, годы уже стали заявлять о себе. Девушке пора было замуж. Связывать себя узами Гименея с кем-либо из местных юношей Маргарета не хотела. Она стремилась к свободе и независимости. В Нидерландах всего этого ей дать никто не мог.

Родители Мата Хари
Родители Мата Хари

Изощрённый женский ум стал искать выход из создавшейся ситуации, и очень скоро он представился. Заневестившаяся девушка нашла себе суженого по объявлению в газете. Счастливчиком оказался некий Рудольф Мак-Леод – 38-летний господин в чине капитана. Он был на 20 лет старше невесты, годился ей в отцы, но в то время подобные браки считались нормой. Свадьба состоялась в июле 1895 года в городе Амстердаме.

Рудольф Мак-Леод нёс все тяготы военной службы на Яве, и поэтому, обвенчавшись, молодые уехали из Европы в голландскую Ост-Индию – в нынешние времена Индонезия. В удалённом уголке мира молодая жена родила двух детей. Старшим оказался мальчик, младшей – девочка. Мальчик умер в 2-х летнем возрасте. Ходили слухи, что его отравили недоброжелатели капитана. Но данная версия никакими доказательствами не подтверждается.

В целом семейная жизнь у Маргареты не удалась. Кто из супругов виноват в этом – по прошествию стольких лет судить трудно. Муж обвинял жену во всех смертных грехах, та же, в свою очередь, винила во всём супруга. Скорее всего в неудавшемся браке виноваты оба. Но как бы там ни было, молодая женщина времени зря не теряла. В Индонезии она занялась танцами. Получалось у неё это совсем неплохо. Вскоре Маргарет придумала себе даже творческий псевдоним – Мата Хари. В переводе с местного наречия это означало «солнце».

Брак распался в 1903 году сразу после возвращения в Голландию. Дочь осталась с отцом, а мать оказалась практически без средств к существованию. На жизнь Маргарет решила зарабатывать себе танцами. Но начинать карьеру танцовщицы почти в 30-летнем возрасте дело безнадёжное. Это каждый понимает. Но молодая женщина проявила в этом деле незаурядную изощрённость ума. Они придумала совсем иной стиль, который ещё не знала пресытившаяся Европа.

Мата Хари танцует малайскую баядерку
Мата Хари танцует малайскую баядерку

Маргарет приехала в Париж и решила покорить местную публику малайской экзотикой. Она изобрела танец «малайской баядерки». Впервые он был продемонстрирован зрителям в 1905 году. Мата Хари – именно под этим псевдонимом Маргарет и начала своё восхождение как профессиональная танцовщица – танцевала на сцене, усыпанной лепестками роз. Во время танца женщина медленно раздевалась. То есть демонстрировала публике стриптиз.

Успех от «малайской баядерки» был ошеломляющим. Буквально за неделю о дебютантке узнал весь Париж. Затем настала очередь других европейских городов. Танцовщица стала знаменитостью. Вместе со славой к ней потянулись и мужчины. В любовниках бывшей жены голландского капитана ходило немало знатных людей. Солидные гонорары, дорогие подарки могли сделать Маргарет обеспеченной женщиной, но она постоянно испытывала нужду в деньгах. Виной этому была страсть к азартным играм.

Женщина бездумно проигрывала очень большие суммы денег. Её постоянно осаждали кредиторы. Маргарет то купалась в роскоши, то оказывалась на грани нищеты. Такие резкие финансовые перепады следовали один за другим в её жизни. Неизвестно, что бы с ней стало в конце концов, но какая-то невидимая рука поддерживала женщину на плаву.

Этим загадочным спасителем являлась германская разведка. Существует устойчивое мнение, что знаменитая танцовщица стала немецким агентом в 1903 году, когда вернулась из Индонезии на родину. Она попала под пристально внимание Вальтера Николаи (1873-1947), только начинавшего делать свою карьеру разведчика. Именно этот человек впоследствии сделал ставку на Владимира Ульянова, и именно, благодаря ему, большевики захватили власть в России.

С 1901 по 1904 год Вальтер Николаи учился в Военной академии при Генеральном штабе немецкой армии. В это время он довольно часто совершал многочисленные поездки по европейским странам, бывал и в Российской империи. В Маргарет немец разглядел жажду к деньгам и славе. Это и сыграло определяющую роль в его выборе.

Молодая женщина была завербована. Ей создали благоприятные условия, и она очень быстро стала популярной танцовщицей. В её постель начали заглядывать видные военные и политические деятели. Их отдельные высказывания, реплики «шпион в юбке» немедленно сообщал своим шефам из германской разведки. Естественно, танцовщица была не одна такая. Осведомителей насчитывалось много. Информация собиралась по крупицам и постепенно превращалась в ясную картину.

Мата Хари в зените славы
Мата Хари в зените славы

Начало Первой мировой войны Маргарет встретила в Берлине. Будучи подданной Нидерландов, являвшихся нейтральной страной, женщина вскоре оказалась в Париже, где продолжила свою деятельность танцовщицы. Во время войны жизнь не остановилась: люди также хотели зрелищ и развлечений. «Малайская баядерка» на время отвлекала их от суровой прозы жестокой реальности.

Женщина регулярно ездила к себе на родину. С учётом военных действий её путь лежал через Испанию и Великобританию. Именно представители английской разведки установили связь танцовщицы с немецким резидентом в Мадриде. Об этом было сообщено французской разведке.

За подозреваемой установили скрытое наблюдение, но Маргарет заметила слежку. Она понимала, чем ей грозит обвинение в шпионаже, поэтому сама явилась к представителю французской разведки майору Ладу. Но явилась вовсе не для того, чтобы покаяться. Она потребовала объяснений. Майор Лад всё категорически отрицал. Тогда Маргарет предложила свои услуги Франции, ссылаясь на то, что имеет очень серьёзные связи среди германских военных. Женщина заявила, что согласна работать на французов за соответствующее вознаграждение.

Таким образом, в 1916 году Маргарет Гертруда Зелле стала двойным агентом. Ей было поручено выехать в Испанию и заняться там разведывательной деятельностью. Вскоре, однако, французы перехватили шифрованную телеграмму от немецкого резидента в Мадриде. Её расшифровали и выяснили, что Мата Хари сообщила о своей вербовке немецкому командованию.

Танцовщицу вызвали в Париж и арестовали. Случилось это 13 февраля 1917 года. Шпионской деятельностью Маргарет занялась французская контрразведка. Ей понадобилось несколько месяцев, чтобы доказать причастность танцовщицы к разгрому нескольких французских дивизий. Военный суд приступил к рассмотрению этого дела 24 июля 1917 года. Маргарет Гертруду Зелле признали виновной по всем пунктам обвинения и приговорили к смертной казни.

Приговор привели в исполнение 15 октября 1917 года на военном полигоне рядом с Венсенном (пригород Парижа). Женщину поставили перед шеренгой солдат из 12 человек. Она отказалась от чёрной повязки, которой всегда завязывали глаза приговорённым к смерти. По команде офицера раздался ружейный залп. В тело танцовщицы попало 11 пуль.

Один из солдат не стрелял. Совсем молодой, он потерял сознание сразу же после команды офицера. Присутствующий при казни сотрудник контрразведки подошёл к упавшему телу, увидел, что женщина ещё дышит и, чтобы облегчить её страдания, произвёл контрольный выстрел в голову.

Расстрел Мата Хари
Расстрел Мата Хари

Так закончилась жизнь немецкой разведчицы Мата Хари. Она не являлась идейным борцом в отличии от многих своих коллег, а работала за деньги. Но сути это не меняет. Деятельность этой женщины принесла немалый вред французской армии. В то же время разведывательные сведения танцовщица добывала, вступая в интимные контакты с представителями власти. Именно болтливость сильных мира сего и давала ей информацию, имевшую стратегическое значение.

Никто из родственников не появился, чтобы забрать тело Маргарет Гертруды Зелле. Поэтому его передали в анатомический театр. Голову отрезали и забальзамировали. До 1954 года она хранилась в музее анатомии города Парижа. Затем непонятным образом исчезла. До настоящего времени её местонахождение не установлено.

Шпионы и разведчики

Шпионская деятельность во все времена считалась делом опасным и рискованным. Пойманных лазутчиков, пробравшихся в стан противника, безжалостно казнили. Людей, долгие годы занимавшихся разведывательной деятельностью и арестованных силами контрразведки, расстреливали не задумываясь. Таких примеров в истории тысячи, а известных на весь мир имён – десятки. Для кого-то эти люди герои, для кого-то враги. Если шпион – то значит враг, а вот если разведчик – то герой.

Между шпионом и разведчиком разницы никакой нет – это одно и то же. Просто того, кто работает на противника – называют шпионом, а разведчик выполняет задание в тылу врага и по всем законам заслуживает высших государственных наград и всеобщего уважения.

Занимаются разведывательной деятельностью самые разные люди. Это могут быть и аристократы, и крупные коммерсанты, и офицеры, и мелкие торговцы. К примеру, Ким Филби, известный советский разведчик, работал в британских разведывательных органах 30 лет. Он был выходцем из старинного английского рода, но это не помешало ему заниматься шпионской деятельностью.

Можно назвать также Рихарда Зорге. Это выходец из обеспеченной семьи немецкого инженера нефтяника. Шпионской деятельностью он занимался 15 лет. В отличии от своего британского коллеги, умершего в постели, был повешен по решению японского суда в 1944 году.

Но не только мужчины занимались подобными делами. Шпионажем увлекались и женщины. Можно назвать такое имя как Жанна Лябурб. Это француженка, работавшая на большевиков. Вела агитационную работу среди французских солдат и офицеров. Призывала их отказаться от войны с Советской Россией. Её расстреляли в 1919 году.

Нельзя не упомянуть и Цзян Цин – последнюю жену Мао Цзэдуна. После смерти вождя в 1976 году её обвинили в контрреволюционной деятельности и приговорили к пожизненному заключению. Женщина покончила с собой, предотвратив, таким образом, мучительную смерть от рака горла.

Американская журналистка Агнес Смедли долгие годы являлась китайской шпионкой. В конце концов, агенты ФБР её разоблачили, но умерла дама своей смертью. В отличии от неё Сенеш Хана, выполнявшая задание британской разведки в тылу немецких войск, была расстреляна в 1944 году по решению Особого трибунала в Будапеште.

Список этот можно продолжать до бесконечности. Представительницы прекрасного пола, проявляя удивительное мужество и стойкость, добывали секретную информацию, а когда их задерживали и приговаривали к смертной казни, встречали смерть с гордо поднятыми головами. Они бесстрашно смотрели в глаза своим палачам и умирали за идею, которой посвящали свои жизни.

Так что Мата Хари далеко не одинока в своей разведывательной или шпионской деятельности. Просто её имя более известно, чем имена других женщин, так как танцовщица общалась среди представителей высшего света. Но это вовсе не означает, что она была самой успешной и дерзкой разведчицей. Также следует заметить, что шефы разведки никогда не довольствуются информацией от одного агента. У них много источников. Они анализируют, сопоставляют данные и только тогда получают правдивую картину. Именно на этом и основывается тяжёлая и часто неблагодарная разведывательная работа.

Рубрики:  Тайный мир./Тайны человека
Таинственные исчезновения человека
Очевидное-невероятное.
Мужчина и женщина.
Легенды и мифы.
Личности.
Величайшие злодеи.
Величайшие в истории.
Обязаны прочесть.
Вы должны это знать.
Тайны веков.
Портал неведомого.
Дороги,которые мы выбираем.
Исторические личности.
Истории предательств
Невероятные события
Аномальные явления.
Тайны и загадки истории
Узнай ВСЮ правду!
Люди и Судьбы
Тайны СССР
Большевистские тайны
Знаменитые женщины
Биографии

Комментарии (0)

ПОЛЕТТ ГОДДАР. ЖЕНЩИНА, ИЗМЕНИВШАЯ ЧАПЛИНА

Дневник

Среда, 19 Сентября 2012 г. 17:22 + в цитатник
   


ПОЛЕТТ ГОДДАР


 



...Почему одной суждено стать мужчине любовью всей его жизни, а другой - лишь случайной спутницей? Притом, что и та и другая хороши собой и обе любят этого мужчину? Возможно, это такой дар небес? Или проклятье?



Полетт Годдар

Вот, например, Полетт Годдар, голливудская актриса, третья жена Чаплина, растопившая лед в его сердце. Она научила его любить, понимать женщин, принимать их такими, какие они есть, считаться с их слабостями и капризами.




Полетт и Чарльз Чаплин

Не было бы долгого, счастливого союза Чаплина с Уной, если бы, не было в его жизни взбалмошной, веселой Полетт.




Полетт

Я очень люблю Чаплина, но из песни слова не выкинешь, его взаимоотношения с женщинами до Годдар, были очень сложными и запутанными.




Чаплин и Годдар

Что-то его заставляло каждый раз искать в женщине тот идеал, которого в ней нет и быть не могло. И не находя его, уходить разочарованным и злым. Жизнь Чаплина сопровождали громкие браки, не менее громкие, разводы.

Когда Чарли был еще подростком, он полюбил 14-летнюю танцовщицу Хетти Келли, но девушка не ответила взаимностью. Чаплин уехал покорять Америку, а когда вернулся в Англию, то узнал, что она умерла. Вот этот образ маленькой балерины стал для него идеалом женской привлекательности. Что нашло отражение и в кино и в жизни. Посудите сами.




Kадр из фильма "Цирк"

Почти каждая героиня полнометражных фильмов Великого Маэстро - беззащитная балерина.



Kадр из фильма "Огни рампы"



Kадр из фильма "Новые времена"

Его дочери обучались балету.




Джеральдина Чаплин

Первые его две жены были шестнадцатилетними. Он надеялся, что такие юные девушки станут благодарным сосудом, в который он сможет влить многие свои знания, чувства, увлечения. Но, первая, Милдред Харрис, выскочила замуж за Чаплина с корыстной мыслью устроить свою карьеру, соврав, что беременна. "Милдред была не злой, но она была безнадёжно зоологична. Я никогда не мог добраться до её души - она была у неё забита каким-то розовым тряпьем и всякой чепухой".



Чаплин с Милдред 1918 год


Вторая супруга Лита Грей, написавшая впоследствии две противоречивые книги воспоминаний о жизни с Чаплиным, болезненно обожала мужа. Но тоже была не готова к браку с состоявшейся личностью. И также обманула его ожидания.



Чаплин и Лита Грей (в центре)

И вот в его жизни появилась 22 - летняя Полетт. Живая, веселая, независимая, строптивая, самодостаточная. Плюс к этому, она была очень красива, имела безупречное тело и стройные ноги.



Их пути к успеху был похожи.



Так Полетт выглядела в 1932 году

У нее было сложное, как и у него, детство. Полетт тоже начала рано выступать на сцене, чтобы заработать на жизнь.





Её не надо было стыдиться, как первых жен. Не надо было краснеть из-за ее неуверенности и нерешительности. Она была женщина - звезда, знала это и гордо несла себя людям.



Первое публичное появление Чаплина с Годдар

Полетт (настоящее имя Мэрион Полин Леви) родилась 3 июня 1910 года в городе Whitestone Landing, Queens, Long Island. Её родители развелись, когда она была еще малышкой. Воспитывала Полин мать, при активной поддержке дяди. Он и устроил ее в 14 лет в самое известное бродвейское шоу "Ziegfeld Follies".



Юная Полетт Годдар

В 16 лет она выскочила замуж за миллионера Джеймса Эдгара (это был стандартный путь "девушек Зигфельда") и уехала в Северную Каролину. Но отношения с мужем не сложились, и в 1929 году Полетт вернулась в Голливуд.



Полетт - блондинка

В 1932 году Чаплина пригласил отдохнуть на своей яхте Джо Шенк, который тогда был президентом и председателем "United Artists", компании, основанной Чаплином совместно с Дугласом Фербенксом, Мэри Пикфорд и Гриффитом. Полетт тоже была среди приглашенных и, зная о феноменальном финансовом чутье Чаплина, подошла спросить у него совета: имеет ли смысл инвестировать в фильм $ 50.000, которые она получила в виде алиментов после развода.



Mетаморфозы Полетт



Он не только убедил ее забыть об этой сомнительной сделке, но попутно уговорил Годдар вернуть свой природный темный цвет волос. Полетт в то время была платиновой блондинкой, как многие актрисы Голливуда.




Вместе с восстановленным цветом волос, она обрела собственную индивидуальность и новую любовь.





"Нас связывало с Полетт одиночество. Она недавно приехала из Нью- Йорка и еще никого не знала в Голливуде. Для нас обоих эта встреча была подобна встрече Робинзона Крузо с Пятницей", - рассказывал позже в своей "Автобиографии" Чаплин.





Известный комик был очарован Годдар настолько, что даже выкупил ее контракт у другой студии. Она же вдохновила его на съемки фильма "Новые времена" и написание знаменитой музыкальной темы, которая позже стала песней "Smile".





"В Полетт было что-то от сорванца. Это можно было чудесно обыграть в картине. Я уже представлял себе нашу встречу в фильме - бродяги и уличной девчонки - в битком набитой тюремной карете, где бродяга галантно уступает ей место".



Шуточные фото Годдар - Чаплина



Когда начались съемки (Полетт конечно играла главную роль), то возникла проблема - актриса плакала и сопротивлялась надевать рваное платье и "пачкать" лицо.



Hа съемках фильма "Новые времена"

"Костюм Полетт в "Новых временах" потребовал от меня не меньше выдумки и тонкости вкуса, чем творение Диора. Одевая актрису, как уличного сорванца или цветочницу, я старался добиться поэтичности, не лишив ее обаяния".



Kадр из фильма "Новые времена"

Фильм имел огромный успех, и Чаплин с Годдар уехали отдыхать на Восток - в Китай, Японию. Там они, по словам Чаплина, и поженились.



Годдар и Чаплин в Японии

На самом деле, остается загадкой по сей день, были ли они женаты. И, вроде бы, какая нам разница? Нам - никакой, а Полетт лишилась роли Скарлетт в фильме "Унесенные ветром", оттого, что не предоставила руководству студии брачное свидетельство. В то время студия строго следила за моральным обликом своих звезд.



В качестве утешения Чаплин подарил ей бриллиантовый браслет, который был продан 23 апреля 1990 на аукционе Sotheby's







Годдар любила не только Чаплина, она стала прекрасной мачехой его сыновьям.



Дети Чаплина и Литы Грей: Чарли и Сидней

Чарли-младший и Сидней, смотрели на нее, как на старшую сестру и с удовольствием с ней играли.



Полетт играет с детьми Чаплина

Даже когда они выросли, Сидней (сын Чарли, который тоже стал актером) поддерживал с Полетт отношения и всегда приглашал её на свои выступления в "Circle Theatre". Друзья Сиднея вспоминали: "Всякий раз, когда она приходила, то своим заразительным смехом заводила публику, благодаря этому, многие наши шоу стали хитом".



Полетт с детьми Чаплина и с Ширли Темпл

Она же научила Чаплина общению со своими мальчиками. Дело в том, что у Чаплина с Харрис был ребенок, который умер трёх дней отроду. Это был настолько сильный стресс для Чарльза, что он боялся даже брать на руки своих новорожденных сыновей. Сразу после смерти первенца он снял фильм "Малыш", в котором излил все свои отцовские чувства, не растраченные на сына.



Полетт с Чарли - старшим и Чарли - младшим.

Через детей Чаплин наладил отношения и с бывшей женой Литой. Впоследствии, он не раз ей помогал, искренне и бескорыстно.



Чаплин и Лита Грей

Полетт и Чарли везде появлялись вместе, и Чаплин даже купил яхту "Панацея", чтобы они могли проводить выходные на острове Каталина.



Paulette Goddard Tickling Charlie Chaplin's Feet 1933

Но даже притом, что Полетт служила музой Чаплина, она взяла столько, сколько дала. "Чарли всегда говорил, что иногда наступал момент, когда он больше не мог находиться в одной комнате с Полетт, потому что она иссушала всю его энергию", - рассказывали друзья.



Чаплин был сам мужчиной увлекающимся, что не мешало ему страшно ревновать жену.



Актриса ночью ускользала из дома, чтобы пойти танцевать одной. На следующее утро она снимала свое вечернее платье, обувь, драгоценности и прятала их в холодильник.



"Полетт была достаточно капризным созданием. Это могло быть даже забавным, если только вы не сталкиваетесь с ее причудами в самое не подходящее время", - вспоминал потом Чаплин.



И тем не менее, он пригласил ее сниматься в еще один свой известный фильм "Великий диктатор", хотя к тому времени они уже не жили вместе. После премьеры этого фильма они окончательно расстались.



Kадр из фильма "Великий диктатор"

"Мы с Полетт должны были расстаться - это было неизбежно. Мы оба знали это еще задолго до того, как я начал снимать "Диктатора", но теперь, когда он был закончен, мы стали перед необходимостью принять какое-то решение. Полетт оставила мне записку, в которой писала, что возвращается в Калифорнию - ей предстояло сниматься в новой картине "Парамаунта", а я задержался еще на некоторое время в Нью-Йорке. Мой дворецкий Фрэнк позвонил мне и сообщил, что, вернувшись в Беверли-хилс, Полетт дома не осталась, а собрала свои вещи и уехала. И когда я появился в Беверли-хилс, она уже уехала в Мехико, чтобы получить там развод. Грустно было в моем доме - не так-то просто разорвать то, что связывало тебя с человеком целых восемь лет".



Полетт получила еще одни большие алименты и яхту, которую Чаплин купил во время ухаживания. Он даже хотел снять в качестве прощального подарка фильм с ее участием, но этому не было суждено сбыться.



У Полетт всегда была репутация роковой женщины. Она позже рассказывала Аните Лус, что "любой человек, с которым я когда-либо был связана, или умирал молодым, или пытался совершить самоубийство, или имел нервный срыв". Все же ее эффект на мужчин был экстраординарен. Она ставила в тупик таких интеллектуалов как Х. Г. Уэллс и О. Хаксли. Ее роман с Джорджем Гершвином внезапно закончился, когда у него обнаружили смертельную опухоль головного мозга. Композитор предложил ей выйти за него замуж, если она оставит Чаплина, но было уже слишком поздно. Он умер через четыре месяца.



Полетт и Гершвин

Именно благодаря Гершвину Полетт встретила свою следующую любовь, Диего Риверу, яркого марксистского мексиканского художника.



Полетт у своего портрета, написанного Риверой

В 1939 году Полетт была в Мексике, когда она получила письмо от художника, в котором он говорил, что его дом окружен полицией.



Полетт и Ривера

Она приехала в своем кабриолете, очаровала охранников и вывезла Риверу из его дома, скрывая на заднем сиденье автомобиля, закидав сверху холстами. Это были его картины, которые Ривера подарил потом ей.



Картина Риверы, на которой изображены: он сам, Полетт Годдар и его жена Фрида Кало.

После Риверы была целая череда любовников, несколько браков, самый известный из которых, с писателем Э. М. Ремарком.



Полетт и Ремарк

Полетт и Чарли остались друзьями, хотя и редко видели друг друга. Даже выйдя замуж за Ремарка и поселившись с мужем в Швейцарии, они не встречались Чаплином, хотя он с семьей жил по соседству.



С Ремарком дома, в Асконе.

Один раз они случайно встретились с Чарли и Уной в Париже, и чудесно пообедали вместе.
Последняя их встреча произошла в 1972 году в Нью-Йорке, когда Чаплин с женой приехали на награждение премией "Оскар".

Полетт Годдар умерла 23 апреля 1990 в возрасте 79 лет. Из всех жен Великого Комика она единственная сделала самую успешную кинематографическую карьеру. Её обожали мужчины, ненавидели женщины. Она была живой, открытой, веселой.



Но для меня она так и останется "женщиной, изменившей Чаплина".
Рубрики:  Тайный мир./Тайны человека
Таинственные исчезновения человека
Очевидное-невероятное.
Мужчина и женщина.
Невероятные евреи.
Галерея.
Красота спасёт мир.
Легенды и мифы.
Личности.
Величайшие в истории.
Вы должны это знать.
Лабиринты отношений.
Исторические личности.
Знаете ли Вы,что...
Истории предательств
Невероятные события
Тайны и загадки истории
Удивительное рядом
Узнай ВСЮ правду!
Люди и Судьбы
Знаменитые женщины
Биографии
Тайны ХХ века
Знаменитые мужчины.
Тайны кинематографа
Звёзды кино,театра,цирка; писатели,поэты,композито

Метки:  
Комментарии (0)

Герман Анна Евгеньевна. Часть 1.

Дневник

Воскресенье, 02 Сентября 2012 г. 18:15 + в цитатник

 



Певица и композитор



Анну Герман часто спрашивали: “Откуда вы так хорошо знаете русский язык? Вы говорите почти без акцента, а поете даже более “по-русски”, чем иные из наших соотечественников”. Обычно она отшучивалась. Но иногда глаза ее становились мечтательно-грустными, и она отвечала более конкретно: “А как же может быть иначе? Я родилась в Советском Союзе, там прошло мое детство. Мой родной язык — русский”.




ФРАГМЕНТЫ КНИГИ АЛЕКСАНДРА ЖИХАРЕВА "АННА ГЕРМАН".

Детство в Ургенче.



Каким образом далекие предки Анны Герман, переселенцы из Голландии, в середине XVII очутились в России? Отправились ли они на восток в поисках счастья или были вынуждены оставить родные места по каким-либо другим причинам? Прапрадед Анны по отцовской линии, лет сорок проживший на хуторе, на юге Украины, отправился в предальний путь, в Среднюю Азию, где и поселился навсегда. Там, в маленьком городке Ургенче, познакомились, а спустя несколько месяцев поженились бухгалтер мукомольного завода Евгений Герман и учительница начальной школы Ирма Сименс.

Шел 1935 год. Кем станет их ребенок, как сложится его судьба, будет ли он здоров и счастлив? Об этом часто шептались по ночам готовящиеся стать родителями молодожены. Их первенец — девочка — не доставляла родителям особых хлопот. Анна росла спокойным ребенком, плакала редко, первое свое “ма” произнесла в восемь месяцев, а через три недели сделала самостоятельный шажок. Спустя год в семье появился и второй ребенок — Игорь, болезненный и капризный. “Ну что ты опять хнычешь? — корила малыша измученная мать. — Брал бы пример с сестренки! Она девочка, а видишь, какая умница — тихая, послушная”.



Отца Аня почти не помнила: ей было два с половиной года, когда он исчез из ее жизни навсегда. Евгения Германа арестовали по ложному доносу в 1938 году. Все попытки доказать его невиновность в то время оказались безуспешными. В 1956 году справедливость восторжествовала: он был полностью реабилитирован и с него были сняты все обвинения.

Беда никогда не приходит одна. Тяжело заболел Игорь. Врачи беспомощно разводили руками... У одинокой детской могилки на городском кладбище в Ургенче стояли, прижавшись друг к другу, три скорбные фигурки — мать, бабушка и мало что понимающая в лавине обрушившихся на семью несчастий трехлетняя девочка.

Но детство остается детством. Оно ворвалось в тревожный, окрашенный печалью мир Анны языковым многоголосием ургенчской детворы, задорными песнями идущих на учения красноармейцев, за которыми бежали ее сверстники — босоногие, восторженные мальчишки и девчонки. Ворвалось стремительно мчавшимся на коне по киноэкрану Чапаевым — в бурке и с саблей наголо. Под треск кинопроектора и ликование мальчишек он бесстрашно громил белых по всему фронту.

...Укутанная в бабушкин платок, Аня вместе с матерью едет в продуваемом всеми ветрами вагоне куда-то на Север в надежде хоть на несколько минут увидеть отца. Бесконечные пересадки и ожидания в пути. Глоток горячего чая на перроне. Обрывки разговоров с хлебосольными попутчиками, разделившими с ними домашнюю колбасу и пироги.

Бесконечные хождения по инстанциям. Отчаяние матери. И врезавшиеся в детское сознание слова: “Нет, нельзя”, “Не положено”, “Не значится”. Дорога домой, безмятежный сон на руках окаменевшей от горя Ирмы, уставившейся в пустоту...


Война. Переезд в Польшу.


…Война! Она совершенно изменила ритм жизни Ургенча.

С запада в город шли и шли поезда с эвакуированными — из Москвы, Ленинграда, Киева, Львова. Людей принимали как родных, теснились, селили в свои и так не слишком просторные квартиры и домики, делились с ними последним….

…Семилетний мальчуган в курточке с капюшоном стоял около булочной и плакал навзрыд. “Мамо, мамо”, — всхлипывая, повторял он.

—Ты что?— спросила Аня. — Чего ревешь, как девчонка? Потерялся, что ли?

— Не розумьем, цо вы ту мувиче, — ответил мальчик. — Мама ще згубила, не розумьем по-русску.

— Ты откуда? И говоришь ты как-то не по-нашему, — снова обратилась девочка к притихшему мальчугану.

— Зе Львова естешмы, поляцы мы, поляцы, мама ще згубила**.

— Хватит реветь, сейчас найдется твоя мама.

— Янек, Янек! — прозвенел вдруг женский голос, и молодая женщина в длинном черном пальто подбежала к детям.

— Тутай, тутай я естем!

— Ну, видишь, вот и нашлась твоя мама, — ласково сказала Аня, — а ты разревелся, как девчонка. До свидания, я пошла.

— Зачекай, цуречка, — остановила Аню женщина. — Понимаешь, мы с Польски, беженцы, у нас нет никого в этом городе. Мы несколько дней не спали. Может, у вас найдется кровать? Хоть одна, для меня с Янеком, только на несколько часов.

Полякам отдали крохотную комнатушку в их доме: там едва помещались кровать и маленький стол. Впрочем, в доме были еще две небольшие комнаты: в одной на сундуке спала бабушка, в другой — Аня с мамой. Длинными долгими вечерами пани Ядвига рассказывала о мытарствах на дорогах войны с маленьким сыном, о варварских бомбардировках гитлеровской авиации их родной Варшавы, о массовых расстрелах ни в чем не повинных мирных жителей. О том, как им чудом удалось уцелеть и вместе с такими же обездоленными пробраться в советский Львов.

Там пани Ядвига нашла работу в библиотеке, и уже начала было привыкать к прерванной фашистским вторжением мирной жизни, как вдруг в июньское утро 41-го гитлеровские стервятники появились в небе над Львовом. И снова начались скитания, все дальше на восток, дальше от разрывов бомб и нескончаемой артиллерийской канонады.

Девочка очень жалела измученную женщину, жалела ее сынишку, который был чуть меньше Ани. Ему за его коротенькое существование на земле приходилось так много прятаться от бомб и артобстрелов, искать маму, бежать неизвестно куда в поисках хлеба и мирного пристанища.

Выяснилось, что в городе есть еще поляки. К пани Ядвиге “на каве” (на чашечку кофе) стали приходить двое мужчин, одетых в светло-зеленую военную форму, заметно отличавшуюся от экипировки советских солдат и офицеров.

— Это наши жолнежи*, (солдаты) — с грустной иронией объясняла пани Ядвига. — Вот довоевались, теперь в Африку хотят ехать — защищать Польшу.

Аня вслушивалась в речь поляков, пытаясь разобрать слова, вникнуть в суть споров. Высокий, всегда тщательно выбритый офицер по имени Герман иногда вдруг терял хладнокровие, начинал яростно размахивать руками, в чем-то убеждая собеседников. Когда спор заходил слишком далеко, и по интонациям можно было догадаться, что он, того и гляди, обернется крупной ссорой, пани Ядвига с улыбкой и в то же время властно останавливала поляков: “Досычь** (хватит) — сейчас будет кофе”.

— Пани Ирма, — обращалась она к Аниной маме, — давайте потанцуем с отважными жолнежами.

Патефон гремел, скрипел, шуршал. И сквозь это шуршание пробивался вкрадчивый женский голос. Это был голос польской певицы. Она пела о легкомысленной девчонке Андзе, сердце которой пытался завоевать некий Юзя с помощью свежеиспеченных пирожков (так переводил текст песенки Герман). Другая песня была о том, как важно похудеть, отвергнуть пирожные, не объедаться мясом — и ты непременно завоюешь сердце мужчины... Или еще о каком-то жиголо, которому старый муж щедро отсчитывал купюры за несколько танцев... с собственной женой.

Аня с Янеком вертелись среди танцующих, на считанные минуты забывших о войне. Дети отлично понимали друг друга: они изобрели свой “русско-польский” язык и старались подпевать неунывающему патефону…

…— Аня, — как-то сказала мама, — ты уже взрослая, и я хочу с тобой посоветоваться. — Ирма в упор взглянула на Аню, потом смущенно опустила глаза. — Ты ведь любишь отца?

— Конечно, мамочка, — ответила Аня. — А что?

— Ну, как тебе объяснить? Ты должна любить его всегда, всю жизнь. Он был очень хороший, честный, добрый человек. Он никому не причинил зла. Но его больше нет и никогда не будет. Ты еще маленькая и многого не понимаешь. Но я надеюсь, что когда ты вырастешь, поймешь меня и, если сможешь, простишь.

— Прощу? — удивилась Аня. — Но ты же мне ничего плохого не делала! Я же люблю тебя, мамочка!

— Понимаешь, Анюта, я встретила одного человека, он полюбил меня и хочет, чтобы я стала его женой, а ты — его дочерью. Мать ждала слез, детских упреков. Но девочка улыбнулась...

— Это дядя Герман? Я все понимаю, мама.

Свадьбу сыграли через месяц. Кроме бабушки и Ани за столом сидели пани Ядвига с Янеком, Хенрик, друг Германа, и еще один гость, рыжий поляк-офицер. Он первым сказал “горько”, а потом по-польски: “Гожко, цаловать ще”. Завели патефон, танцевали. Герман взял Аню на руки.

— Ну что ж, Аня Герман, вот ведь смешно — фамилия твоя Герман, а теперь у тебя новый отец по имени Герман...

— Простите, — сразу перебила Аня, — можно, я буду называть вас дядей? Я буду любить вас, потому что вас любит мама. Но папа у меня один. А вы — дядя.

— Конечно, можно, — став серьезным, ответил Герман. — И поверь мне, я рад, что ты ведешь себя как взрослая, Анечка…

…А однажды вечером, сидя у самовара, Герман сказал:

— Ну вот, мои барышни, настала и моя очередь.

Провожали его на вокзал втроем: Ирма, Аня, бабушка. Мама долго о чем-то шепталась с мужем, легонько целуя его. Потом отчим высоко поднял девочку.

— Ну что, Анна Герман? — веселым басом крикнул он. — Будешь меня помнить? Любить будешь? Ждать будешь?

— Буду, — шепотом ответила Аня. — Обязательно буду! И мама будет, и бабушка тоже.

Когда поезд растаял в туманной дымке раннего утра, они еще долго стояли на перроне. Они не знали, что через Москву путь Германа и многих других его соотечественников лежал под Рязань, где формировалась созданная на советской земле первая польская дивизия имени Тадеуша Костюшки. В первом крупном сражении под Ленине в неравном бою с гитлеровцами погиб Герман. Погиб как герой, поднимая солдат в атаку.

В один из летних дней 1977 года из Минска по направлению к мемориалу под Ленино выехала черная “Волга” с единственной пассажиркой, на коленях у которой лежали алые розы. Это была Анна Герман, она ехала положить живые цветы на место гибели своего отчима и его фронтовых товарищей, отдавших свою жизнь за свободу.

Ночью неожиданно выпал снег. Он посеребрил желтые пески, окружавшие город. Стало непривычно холодно. Люди кутались в халаты и самодельные платки. Встретив знакомого, не останавливались, как обычно, обменяться новостями. Торопились побыстрей очутиться в стенах родного дома, впрочем, не всегда надежно защищавших от внезапного холода. Прошло почти два года с памятного прощания на городском вокзале. А известий от Германа не было. По утрам Ирма часто вскакивала с кровати, высматривала в маленькое окошко почтальона, потом долго провожала его взглядом...

— Ты не томись, — уговаривала бабушка, — сама знаешь, какое время. Люди теряются, не то, что письма. Найдется твой Герман, попомни мое слово, найдется.

Аня тоже тосковала по отчиму. Вспоминала, как он играл с ней, как рассказывал сказки о маленьком короле Матеуше — круглом сироте, добром, смелом, отзывчивом, оставившем свой удобный трон, чтобы пойти навстречу опасным приключениям. Герман рассказывал превосходно. На его лице отражались страх, гнев, презрение. Аня слушала с восторгом, не обращая внимания на то, что он путает польские и русские слова.

Ей казалось, что она понимает все. А потом он пел ей по-польски песенки о добром и веселом Ясе.

— Понимаешь, — с жаром объяснял отчим, — Ясь у поляков, как в русских сказках Иванушка, — сильный, удалой, красивый.

— А ты тоже Ясь? — улыбалась Аня.

— Почему? — удивлялся Герман.

— Такой же сильный, красивый, — объясняла девочка.

— Вот одолеем Гитлера — поедем вместе ко мне на родину. Хочешь в Польшу? Научишься говорить по-польски, выдадим тебя замуж за поляка, родятся у вас детишки. И будешь жить-поживать да добра наживать.

— А какая она, Польша? — спрашивала с интересом Аня.

— Какая Польша, говоришь? Прежде всего веселая, очень красивая, лесистая. Ты же никогда не видела леса! А лес знаешь какой? Он волшебный, зеленый-зеленый! Зеленый от трав, от листьев и деревьев. Летом в лесу поют птицы, стрекочут кузнечики, бегают олени. Такие высокие, сильные, с рогами.

— С рогами? — переспрашивала девочка.

— С рогами, — грозно отвечал Герман, а потом расплывался в улыбке и подмигивал.

— Да ты не бойся, они добрые. Они даже едят с ладони. Вот так- Он протягивал ладонь и, склонившись, дотрагивался до нее губами.

— У нас в Польше много озер. Голубых, как твои глазенки. — И он гладил девочку по светловолосой голове, потом замолкал и подолгу смотрел в окошко, словно видел Польшу с ее зелеными лесами и полями, с голубыми озерами, маленьким королем Матеушем.

За окном была Польша. “Тук-тук”, — весело стучат колеса. Аня сидит напротив мамы и бабушки. Она загляделась в окно. Мимо пролетают обуглившиеся строения, заброшенные поля и огороды, багряные рощи и перелески. Еще несколько месяцев назад Аня и не предполагала, как круто изменится ее судьба. Не думала, что уедет из родного Ургенча, где так дорог был ей каждый домик. Где играла она со своими сверстниками в дочки-матери, в прятки, в казаки-разбойники. И где совеем недавно сосед — добродушный узбек Рашид — подарил ей новенький хрустящий школьный портфель.

…Трудно было убедить себя, что Герман — веселый, жизнерадостный, неунывающий Герман — погиб. На письма и запросы, которые посылала Ирма, ответов не приходило.

— Ты смотри, как себя изводишь, — говорила бабушка. — Так и богу душу отдать недолго. Как Анька без тебя будет? Я вон совсем плоха. По ночам сердце болит. А ты еще молодая, мало ли их, мужиков, найдешь себе!

— Да не говори глупостей, мама! — резко обрывала Ирма. — При чем здесь какие-то мужики? Ведь это мой муж, понимаешь? Муж!

Почтальон постучал в окно, когда его перестали ждать, — спустя два месяца после Дня Победы. Нет, это не была похоронка, так хорошо известная солдаткам. Это было письмо. Но не от Германа.

“Уважаемая Ирма, — так начиналось письмо, — считаю долгом солдата и фронтового товарища Вашего мужа сообщить о случившемся. Ваш муж из сражения под Ленино в октябре 1943 года в часть не вернулся. Среди убитых его тело не было обнаружено. Я очень любил Вашего мужа и за короткое время к нему сильно привязался. Он мне много рассказывал о Вас и Вашей дочери. Он говорил мне также, что после войны Вы собираетесь переехать жить в Польшу, в Варшаву. Могу себе представить, в каком состоянии духа Вы находитесь! Тут слова утешения бессмысленны. Если Вы собираетесь отправиться на родину мужа, знайте, что всегда можете рассчитывать на мою помощь и поддержку”. Подпись: Людвик Ковальский, поручик, Краков, далее следовал адрес. И добавление: “Мне почему-то верится, что Герман жив и что мы погуляем еще у вас на крестинах”.

Позже Ирма мучительно вспоминала, что же окончательно повлияло на ее решение отправиться на родину мужа, в далекую, чужую для нее Польшу. Наверное, письмо Ковальского. До него, говоря откровенно, она и не помышляла об этом. А тут засуетилась, заспешила, и откуда только силы взялись. “За соломинку ведь хватаюсь! — думала она. — А если он все-таки погиб: если не вернется, что я буду делать со старой матерью и ребенком на руках в Польше? В чужой стране, без знания языка, без жилья, без работы?”

И все-таки поехала, руководствуясь скорее чувством, чем рассудком.

Несколько месяцев длилось оформление документов, прежде чем Ирме с семьей — жене и ближайшим родственникам гражданина Польской Народной Республики — было разрешено выехать на постоянное место жительства мужа. А как Аня? Она плохо представляла себе, сколь трудное и ответственное решение приняла ее мама. Весело бегала по дворам, прощалась со знакомыми мальчишками и девчонками, обещала скоро приехать с подарками “из-за границы”. И обязательно рассказать, какие они — польские зеленые леса, голубые озера и олени, не боящиеся есть прямо из рук человека.

Аня не бывала раньше в больших городах (когда-то совсем маленькой ее возили в Ташкент). Москву проехали поздно ночью: город спал, слабо виднелись редкие огни. Варшава в ее жизни стала первым большим городом.

Девочке в ту пору шел десятый год. О войне, о злодеяниях фашистов, о разрушенных городах и сожженных селах она знала из рассказов фронтовиков, газет и кинохроники, которую показывали в единственном ургенчском кинотеатре. То, что она увидела своими глазами, потрясло ее: огромный город лежал в руинах. На привокзальной площади к ним подошел небритый человек в надвинутой на лоб зимней шапке: “Цо, панюси, маче вудки, келбасы и масла? Moгe вас запроваджич до ноцлега”.

“Что, женщины, есть у вас водка, колбаса и масло? Могу вас проводить на ночлег” (польск.).

Ни водки, ни тем более колбасы и масла у них не оказалось, и спекулянт отправился искать более выгодных клиентов.

Ночевали на вокзале. Под утро мать встала в длинную очередь к военному коменданту. Долго говорила с ним, показывая документы: “Разыскиваем мужа, пропавшего без вести во время войны. Адрес мужа — улица Длуга, 7”. Комендант кому-то звонил, потом что-то быстро говорил по-польски, сокрушенно качал головой.

— Вот что, пани, — сказал он наконец, — о судьбе вашего мужа пока ничего не могу сказать, мы наведем справки. Это, не скрою, может продлиться долго, даже несколько месяцев. У вас есть родственники или знакомые в Варшаве? Впрочем, это не имеет значения. Сами видите, как у нас с жильем: одни руины. А у вас на руках старая женщина и ребенок. Есть только один выход: я вам дам направление, как жене фронтовика и с первым же эшелоном отправляйтесь на запад, во Вроцлав. Там вы получите жилье, еду, работу.

Снова ночь на вокзале. На коленях матери тихо посапывает Аня, рядом, накрывшись телогрейкой, спит бабушка. Невеселые думы у Ирмы: что будет дальше, как встретит их Вроцлав, правильно ли она поступила, оставив родные места в надежде отыскать на этой обугленной земле дорогого человека?

Во Вроцлав огромными массами стекались переселенцы из восточных районов Польши — люди, лишенные родного очага, крыши над головой. Надежда в скором времени получить хотя бы маленькую комнатушку таяла как снег. Ночевали на вокзале, в рабочем общежитии, у сердобольных людей.

Случайная знакомая, хорошо владевшая русским, дала совет: “Руки у тебя молодые, крепкие, иди-ка работать в прачечную. Там общежитие есть. И ребенка в школу пристроишь, и старухе угол будет. А бог даст, и муж найдется. Все уладится”.

Работа в прачечной оказалась тяжелой — вставать приходилось рано, в четыре утра, и не разгибая спины в небольшом душном помещении стирать и полоскать в основном солдатское белье по двенадцать часов кряду.

Аня уже привыкла к мытарствам, к бесконечным переездам с одного места на другое. К полуголодным дням и взрослым разговорам о хлебе насущном. Ей стало казаться, что у них никогда и не было дома, не было школы, куда она ходила вместе со сверстниками в Ургенче. Она быстро освоила польский. Ловила, как говорится, на лету и спустя три недели после переезда границы заговорила по-польски быстро и безошибочно, словно это был ее родной язык. Правда, изредка вставляла русские слова. Однажды мама весело объявила:

— Ну, Анюта, с завтрашнего дня ты будешь жить, как все дети. Собирайся, пойдешь в школу! Аня подняла на нее удивленные глаза.

— В школу? Неужели, правда?

В Ургенче она ходила в школу вместе с мамой, которая преподавала литературу в старших классах. К учительнице относились с уважением, и в душе Аня всегда чувствовала себя ответственной не только за себя, но и за маму. На лице дочери Ирма прочла немой вопрос: “А как же ты, когда ты пойдешь в школу?”

— Вот подожди, доченька, — продолжала Ирма, — разделаюсь с прачечной, осмотрюсь немного, и тогда пойдем в школу вместе, как в прежние добрые времена.

Третьеклассники встретили новенькую приветливо.

— Ты сконд? (Ты откуда? (польск.).)— спросил ее веснушчатый рыжий паренек в накрахмаленной белой рубашке и в смешных коротких штанишках с помочами, потом сам гордо добавил: — Я зе Львова естем.

— Я з Ургенча.

— А то где? — заинтересовался мальчик.

— Бардзо далеко, — засмеялась Аня, — отсюда не видать.

Вошла учительница, молодая женщина с добрым лицом.

— Вашу новую подружку зовут Аней, фамилия ее Герман. Она всего несколько недель как приехала во Вроцлав вместе с мамой и бабушкой, а вы здесь старожилы, уже по нескольку месяцев живете, так что помогайте Ане.

Дни бежали за днями. На первых порах Ане приходилось трудно. Одно дело — разговорный язык, другое — грамматика. Девочка была усидчива и прилежна. Старалась обходиться без помощи взрослых. И в Ургенче она редко просила маму помочь. Во Вроцлаве же Ирма вряд ли могла бы это сделать. Ее польский язык заметно хромал. Не раз Ирма пыталась устроиться в школу преподавателем начальных классов. И всякий раз директора школ, улыбаясь, объясняли: “Вам необходимо подождать, обжиться, освоиться. Читайте нашу классику. Дети должны видеть в своем наставнике образец владения родным языком”.

Известий о судьбе Германа по-прежнему не было. Ирма писала в Главное политическое управление Войска Польского, министру обороны... Ответы приходили быстро, но ничего утешительного в них не содержалось: “Пока точными сведениями о Вашем муже не располагаем”. Несколько раз Ирма ездила в Варшаву, пытаясь связаться с родственниками Германа, но и их найти не удалось.

…Любила ли Аня музыку?! Шестилетнюю, мама взяла ее на концерт известного пианиста, приехавшего на гастроли в Ургенч. В отличие от других малышей, которые после первых минут ошеломленного осваивания теребили родителей, начинали болтать, зевать, а немного погодя и хныкать, Аня весь концерт просидела как завороженная. Она не отрываясь смотрела на пианиста, сильные руки которого неистово ударяли по клавишам, наполняя пространство зала то щемящими сердце жалобными мелодиями, то светлыми нежными переливами, то радостными торжественными аккордами.


Первые музыкальные впечатления.


После концерта девочка начала буквально приставать к маме, чтобы та купила ей пианино. Аня редко что просила у мамы, и к этой неожиданной просьбе дочки Ирма отнеслась со всей серьезностью. Аню отвели к знакомой учительнице музыки. Та, прослушав девочку, улыбнулась: “У нее абсолютный слух, ей надо заниматься, может выйти толк”. О покупке пианино не могло быть и речи. Денег и так едва хватало. Аня ходила разучивать нотную грамоту к той же знакомой учительнице, занималась старательно и самозабвенно. Но тут началась война, и про музыку забыли…

…Однажды, когда Аня училась в пятом классе, мама взяла ее и Янечку на новогоднюю елку для малышей. Их встретил веселый Миколай — польский Дед Мороз (эту роль исполнял артист Вроцлавской эстрады) — и, как бы оправдываясь, сказал, что Снегурочка заболела и теперь он в полной растерянности: привык выступать только в дуэте.

— Вы же взрослый человек! Да к тому же артист, — пристыдила его мама, — нельзя так разочаровывать малышей. Придумайте что-нибудь! Вот моя дочурка Аня, ну чем вам не Снегурочка?

Девочка почувствовала, как ее лицо заливает краска, а мама ласково спросила:

— Ты споешь для малышей, Анечка?

— Конечно, спою!

— А ты, Янечка?

— И я спою, — не задумываясь, ответила подружка.

Утренник для ребят получился. Миколай рассказывал сказки, загадывал загадки, а потом дарил подарки. Малыши, взявшись за руки, водили хоровод. А в самом центре зала стояла Аня Герман и звонким, прозрачным, светлым голосом пела знакомые всем песенки про Новый год — про зайчат, нарядивших в лесу елку, про пана Твардовского, героя польских народных сказок и былин, отправившегося на Луну.

Она пела чисто, спокойно, без лишних эмоций. Так поют взрослые. Янечка, которая поначалу подпевала ей, изо всех сил стараясь ее перекричать, вдруг замолкла: не то слова забыла, а может, не выдержала конкуренции.

Аня пела и пела. Когда она замолкла, малыши зааплодировали, начали стучать ножками и дружно требовать: “Ежче, ежче, хцемы ежче песенек!” Аня готова была петь еще и еще, глаза девочки радостно блестели, она чувствовала себя счастливой, как никогда. Она была от души благодарна заболевшей Снегурочке. Ведь сегодня она стала ну, может, и не героиней утренника, но человеком, который подарил малышам столько радости и веселья. А в ушах шум и крики: “Ежче, ежче...”

И вдруг совершенно неожиданно для себя Аня запела, казалось, давно забытую, стершуюся в памяти русскую песенку “В лесу родилась елочка”. Наступила мертвая тишина. Ребятишки пытались уловить смысл песни на незнакомом для них языке. Аня старалась как можно четче и яснее выговаривать слова, А когда поняла, что ее все-таки не понимают, жестами попыталась донести содержание несложной песенки. Ребята захлопали и еще отчаяннее потребовали “биса”. Про Миколая, который докуривал сигарету у приоткрытого окна, все забыли.

Теперь, в каморке пана Юрека, девочка влюбленно смотрела на оживающие под тонкими пальцами ресторанного пианиста клавиши. Иногда он усаживал Аню рядом на табуретку и веселыми глазами следил за тем, как она старается одним пальцем подобрать мелодию.

— А ты молодчина! — хвалил пан Юрек. — Слух у тебя отличный... Вот выгоним Люцинку на пенсию, будешь у нас в “Бристоле” звездой!

Кем быть? Этот вопрос Аня впервые задала себе в восьмом классе и с ужасом обнаружила, что однозначно ответить на него не может. По всем предметам она училась одинаково хорошо. Учителя ее хвалили, ставили в пример другим. На родительских собраниях пани Ванда, отчитывая родителей неуспевающих, повторяла:

— Вот Аня Герман. В таких трудных условиях живет: ютятся в восьмиметровой комнате, стола негде поставить, — а всегда подтянута, собранна, готова ответить на любой вопрос...


Долгий путь к призванию.


Все маленькие дети поют. Поют песни, услышанные в кино, по радио, теперь и по телевидению, на концертах, в школе и на улицах, от родителей и друзей по детскому саду. Поют дети, которые в будущем станут учеными, конструкторами ракет, врачами, рабочими. Поют и дети, которые потом станут профессиональными певцами и артистами. Их биографы начнут старательно отыскивать, когда же объект их исследования впервые запел.

Отыскать такую дату в биографии Анны Герман оказалось делом непростым. Сама она говорила мне, что почувствовала тягу, точнее, необходимость петь лишь на последнем курсе геологического факультета Вроцлавского университета. Мама же и бабушка утверждали, что она пела с детских лет. Но этому не придавали особого значения: обычная девочка, вполне рядовой ребенок, поет, как все малыши. А абсолютный слух, о котором говорила учительница музыки в Ургенче? А чистота и обаяние ее голоса, покорившие вряд ли разбиравшихся в музыке малышей? Говоря откровенно, в семье, постоянно испытывавшей нужду, которой в силу тех или иных причин пришлось скитаться, думать о том, как бы прожить, заработать на жизнь, почти не обращали внимания на безусловное дарование девочки, шедшей к призванию длинными окольными путями.



Не стоит, да и бессмысленно сетовать на судьбу, собираясь произнести столь хорошо известные, но, увы, малозначащие слова: “Ах, если бы!..” Судьбу Анны Герман, ее яркое дарование, ее подвиг в искусстве и жизни невозможно рассматривать вне времени и обстоятельств, в которых она жила…

…Первый человек, абсолютно убежденный в том, что Анна должна стать именно профессиональной певицей, — ее школьная подруга Янечка Вильк. Это была бойкая рыженькая девчушка с озорными мальчишескими глазами, неугомонная болтунья и непременная участница всех ребячьих игр, а позже неизменное “доверенное лицо” ее увлечений и тайных свиданий…

…Не будь ее, геология, возможно, и получила бы талантливого инженера, а искусство так и не узнало бы выдающейся певицы. Порой задумываешься о жизненном пути многих замечательных людей, прославивших себя великими открытиями в разных областях науки и техники или раздвинувших перед нами границы прекрасного. Почти всегда около них бывали в жизни такие вот “незаметные” спутники, люди, понимающие, что перед ними большой, замечательный талант и что необходимо помочь этому таланту обнаружить себя, не затеряться в суете и безразличии серых будней. За свое подвижничество они не ждут наград и делают то, что подсказывает им сердце. Редко встречаются такие люди. Но велика, незаменима их роль.

Никто ведь не заставлял Янечку стучаться в двери дирекции Вроцлавской эстрады и требовать, просить, умолять, чтобы непременно прослушали ее давнюю подругу Аню Герман, которая “поет, как Тебальди”. А потом, буквально замучив всех своей настырностью, тянуть за руку на прослушивание подругу, которая при этом упиралась изо всех сил, упрекая Янечку во всех смертных грехах — в бессердечии, невежестве, даже жестокости!

Аня стояла перед комиссией, во главе которой сидел, откинувшись в кресле, вроцлавский актер Ян Скомпский, все время поглаживавший выбритые до синевы щеки и смотревший куда-то вдаль... Аня не верила в успех этой затеи. Она просто подчинилась воле подруги. Может быть, потому и пела легко, не смущаясь отсутствием аккомпанемента, свободно и широко. После народной песни спела модную тогда “Не для меня поток автомобилей”, лирическую партизанскую “Расшумелись плакучие ивы”, потом, по желанию комиссии, новейший шлягер...

— Ну, довольна? — улыбаясь, спросила она Янечку, когда они вышли в коридор ждать результатов.

— Я тебе подчинилась. Теперь в ознаменование полнейшего провала ты пригласишь меня в кафе на клубничное мороженое.

Минут через пятнадцать вышел Скомпский. Сначала он посмотрел на Янечку и улыбнулся ей, а затем перевел взгляд на Аню.

— Ваша подруга — просто молодец. Сначала мы, правда, подумали, что она малость не в себе. А с сегодняшнего дня она для нас самый высокий авторитет, — Потом, сменив тон с шутливого на торжественный, он произнес: — Анна Герман, мы зачисляем вас в постоянный штат Вроцлавской эстрады. Вы будете получать как бесставочница сто злотых за концерт. А концертов в месяц будет примерно сорок. Значит, четыре тысячи злотых в месяц. Ездить будем много, репетировать — тоже, так что не ждите сладкой жизни.

Сначала она так растерялась, что не могла вымолвить ни слова. Деловитость эта совершенно потрясла ее. “Зачисляем в постоянный штат... Сто злотых... Четыре тысячи злотых... Интересно, что теперь скажут мама и бабушка? Они-то уж, наверное, обрадуются: не то что тысяча восемьсот злотых начинающему инженеру! Ну а я сама?.. Не девочка уже, своя голова на плечах, это ведь мне жить и работать...”. И вдруг она совершенно отчетливо осознала, что случилось то, о чем она втайне мечтала.



Не верилось, казалось фантастикой наяву. Но ведь сбылось! Все прежнее — выступления на студенческом вечере, “Каламбур” — представилось теперь не просто увлечением, а прелюдией, подготовкой к главному делу жизни. К пению.

Деньги... При чем здесь деньги? Да если бы Скомпский предложил выступать бесплатно, она бы и на это согласилась... Лишь бы петь!

Дома она рассказала о случившемся, будто речь шла о чем-то будничном, вовсе и не требующем обсуждения.

— Так что же, диплом ты вообще защищать небудешь? — не очень-то разобравшись в происшедшем, изумилась мать.

— Нет, почему? Буду! — ответила Аня и добавила неуверенно: — Может, когда-нибудь я все-таки стану геологом...


Автокатастрофа. Подвиг возвращения к жизни. Часть 1.


…Зато предложение малоизвестной итальянской фирмы грамзаписи “Компания Дискографика Итальяна” (ЦДИ) подписать с ней контракт она приняла без колебаний…

…Первый концерт состоялся в роскошном миланском Доме прессы, и, хотя репетиций практически не было, Анна, истосковавшись, пела с таким настроением и подъемом, что видавшая виды публика не смогла скрыть своего восторга. Итальянцы изо всех сил били в ладоши, кричали “браво”, неистово топали ногами, требуя, чтобы Анна пела еще и еще…





…Как когда-то она ездила из Вроцлава в Варшаву, так теперь летала из Варшавы в Милан, но уже как признанная европейская звезда. Ее узнавали в Варшаве и в Милане, узнавали в самолете туристы из ФРГ и деловые люди из Чикаго. К ней подходили в салонах самолетов, просили автографы, говорили хорошие слова, желали удачи. Радовала ли популярность Анну? Естественно! Изменилась ли она по сравнению с той Анной, которую когда-то школьная подруга насильно притащила на прослушивание во Вроцлавскую эстраду? Пожалуй, нисколько…





…Во Вроцлаве домашние обратили внимание на ее худобу, на болезненный румянец.

— Безобразие, — ворчала бабушка, — никакой жалости к человеку. Вы только посмотрите, как девчонку заездили!

Анна улыбалась. И думала о том, что в ее словах есть доля правды. Ведь чем больший успех сопутствовал ей в Италии, а следовательно, чем более солидными становились доходы фирмы “Компания Дискографика Итальяна”, тем больше дел появлялось у Пьетро Карриаджи, Рануччо Бастони и Ренато Серио, совмещавшего в себе деловитость администратора и талант аранжировщика.



Ренато колесил на красном “фиате” по дорогам Италии, мчался из Милана в Рим, из Рима в Турин, из Турина во Флоренцию. Встречался с деловыми людьми — известными импресарио, владельцами концертных залов, менеджерами радио и телевидения. И всюду надо было успеть, вовремя договориться, организовать. Его усталое лицо оживлялось только тогда, когда он говорил о деньгах.

— О, Аня, — твердил он, вертя баранку, — ты наше сокровище! Ты даже не понимаешь, какое ты сокровище, как долго мы тебя ждали! Если так пойдет дальше, глядишь, через год я куплю себе дом на побережье. И — что уж совсем невероятно — женюсь по любви!.. — Он приглашал Анну в кафе, умудряясь исчезнуть до того, как надо было платить по счету. Потом униженно извинялся, оправдываясь отсутствием мелочи: — Вот разменяю крупную купюру и верну...



Обещание оставалось обещанием. Анна не сердилась, а по своему обыкновению усмехалась про себя. Ренато был скуп от природы. Конечно, это свойство имело свои “социальные корни”, но с ним ничего нельзя было поделать. При переезде из города в город, с концерта на концерт он выбирал длинные окольные пути, плохие каменистые деревенские дороги: за проезд по удобной автостраде надо было платить, а страшнее этого испытания для него ничего не существовало. Он готов был пренебречь самой обычной логикой: машина уродовалась на плохих дорогах, они теряли уйму времени (а время — деньги) и однажды чуть не сорвались в пропасть…

…Анна уже приняла ванну и собиралась лечь, как неожиданно в дверь постучались. На пороге стоял Ренато. Он был бледен, от него пахло коньяком, но в глазах горели веселые огоньки.

— Привет, наше сокровище! — заорал он. — Ты что это, спать собралась?! А ну-ка вставай! Тебя ждет шикарная гостиница в Милане. Там оплачен номер. Оплачен, а здесь надо платить! Сама понимаешь, наша фирма пока не такая богатая, чтобы платить за два номера сразу.

Через двадцать минут они уже сидели в машине и мчались по тихим улицам спящего городка.

— Скажу тебе честно, — прибавляя скорость, рассказывал Ренато, — я уже два дня не спал. Задала ты нам работу! Утром вернулся из Швейцарии — подписан контракт, о-ля-ля, закачаешься! Обскакал весь Милан и — сюда, за тобой. Всюду надо успеть. Что ни говори, а главное в жизни — деньги! Уж я-то знаю, что это такое, когда их нет, — он замолчал и через несколько минут, когда они выехали на шоссе, вновь обратился к Анне, подавляя зевоту: — Давай не будем плестись по деревням, поедем по автостраде — ночью налоги не берут...

Эх, Ренато, Ренато. Он совсем потерял голову от неожиданно свалившегося на них успеха (который выражался конкретными денежными цифрами). Он нежно поглядывал на сидящую рядом с ним пассажирку. Совсем как почтенный отец семейства смотрит на только что приобретенную дорогую вещь, на которую копил по лире много лет. Ренато не заметил, как скорость на спидометре перескочила на цифру 100, потом начала ползти вверх к цифрам 120, 130, 140, 150, 160... Он видел впереди далекие огни Милана и мечтал о мягкой теплой постели. Ренато не сразу осознал, что теряет управление, что руль уже не слушается его, что машина с жутким свистом куда-то летит и страшный тяжелый удар настигает его...

Их нашли под утро. Водитель грузовика остановился около разбитого “фиата”, в котором без сознания лежал Ренато. А метрах в двадцати от “фиата” лежала окровавленная молодая женщина, как спустя двадцать минут установила дорожная полиция, — польская артистка Анна Герман.

Она попробовала пошевельнуться и почувствовала невыносимую боль во всем теле, словно кто-то беспощадно вбивал в нее острые гвозди. Она застонала и чуть приоткрыла глаза: неровный свет ускользал, выхватывая фигуры кричащих людей...

“Где я?” — пронеслось в мыслях. Попыталась сосредоточиться, восстановить в памяти картину происшедшего. Концерт, Ренато, автомобиль, дорога в Милан... и пустота, будто оборвалась кинолента... Кто-то склонился над ней. Она услышала, как сказали по-русски со слезами облегчения: “Слава богу, жива!”

…Она снова открывает глаза. Теперь в палате светло. По стенам резво скачут солнечные зайчики. На стуле перед кроватью, ссутулившись, сидит мать. Желтое, утомленное, состарившееся лицо.

— Господи, слава богу, жива... — словно молится Ирма, и Анна видит, что слезы текут по ее щекам, что она еле сдерживается, чтобы не зарыдать в голос.

Анна хочет сказать что-то успокаивающее, доброе, но язык не слушается ее, горло издает какие-то бурлящие звуки, улыбки тоже не получается. Только теперь к жестокой боли во всем теле добавляется и тяжелая боль в висках. “Наверное, я умираю, — отрешенно думает Анна. — Наверное, с такими страданиями и приходит смерть. Скорее бы. Это же невозможно терпеть... ” Сознание снова уходит. Она будто проваливается в огромную черную бездонную пропасть.

“Успокойтесь, кризис уже миновал. — Анна ясно различает голос Збышека. (Збигнев Тухольский – жених, впоследствии муж Анны Герман) — Теперь все будет хорошо”.

Анна видит его лицо — осунувшееся, усталое, их взгляды встречаются, и она еле слышно, с трудом выговаривает слова:

— Как я рада, что вы здесь, со мной. Мать со Збышеком прилетели в Милан на третий день после катастрофы. Никто из сотрудников в Министерстве культуры и “Пагарте” не пытался успокоить пани Ирму.

— По имеющимся данным, — сказал ей директор “Пагарта”. — состояние крайне тяжелое. Наберитесь мужества. Будьте готовы к худшему. — Директор снял очки, протер носовым платком стекла и тихо добавил: — Это большое несчастье для всего нашего искусства. — Потом сказал еще: — Насколько мне известно, пани Анна не замужем, но у нее есть жених. Он может вместе с вами сейчас отправиться в Италию.

В Милане их встретил сотрудник Польского посольства, они завезли чемоданы в гостиницу и сразу же направились в госпиталь. Лечащим врачом был молодой человек с редко встречающимся здесь веснушчатым лицом и ясными голубыми глазами.

— Ничего определенного сказать не могу, — говорил он. (Сотрудник посольства почти синхронно переводил с итальянского.) — Травмы очень тяжелые — сложные переломы позвоночника, обеих ног, левой руки, сотрясение мозга, опасные ушибы других органов. Вся надежда на сердце и на молодой организм.

Потом Ирма говорила, что до конца дней своих не забудет эти двенадцать бессонных ночей: она сидела у кровати почти бездыханной дочери в переполненной палате, куда доставлялись жертвы особенно тяжелых автомобильных катастроф. Люди бредили, стонали, кричали, плакали... Иногда стоны и крики прекращались, санитары накрывали тело белой простыней, перекладывали труп на каталку и увозили вниз. А на “освободившуюся” койку укладывали новую жертву безумной спешки второй половины XX века. Сколько раз за эти двенадцать суток больно сжималось сердце пани Ирмы, когда дочь начинала тяжело дышать и стонать, а в щелях между веками виден был остановившийся взгляд.

— Збышек, ну сделай же что-нибудь, спаси Анюту! — с мольбой бросалась она к понуро сидящему жениху дочери.

И Збышек бежал за врачом. Врач вызывал медсестру, та делала укол, и они сразу же исчезали...

Сознание вернулось на двенадцатый день. Были отменены искусственное дыхание и питание. Доктор через переводчика сообщил им:

— Очевидно, за жизнь опасаться больше нечего. Но все только начинается... — Он запнулся, потом спросил Збышека в лоб: — У вас есть деньги? Большие деньги? Вы богаты? Выздоровление будет очень длительным. Лечение обойдется дорого!

Теперь Анну перевезли в Ортопедический институт — один из наиболее известных и уважаемых в Италии, где, по убеждению многих, доктора творят чудеса и где способны, как сквозь слезы сказала дочери пани Ирма, “починить сломанную куклу”.

Мама... Самый близкий в жизни человек, давший жизнь своему ребенку. Согревший в тяжелую минуту, защитивший, поставивший на ноги. Всегда ли и во всем была права мама? И можно ли горькие ошибки, совершенные ею, рассматривать в отрыве от ее тяжелой судьбы? Сейчас, когда Анне казалось, что вот-вот силы оставят ее, она была благодарна судьбе, что у ее постели — мать. Несколько лет спустя, вспоминая эти трагические дни, Анна напишет: “Для меня присутствие матери стало спасением, благословением, когда пришел самый трудный час”. Да, самый трудный час для самой Анны наступил потом, когда вернулось сознание, когда вопрос о жизни и смерти был окончательно решен в пользу жизни...



После катастрофы Анна Герман провела больше года в больницах. Мама пани Ирма все время была рядом...

…Предстояла тяжелая операция, связанная с восстановлением нормальной деятельности изломанного и искалеченного человеческого тела. Впрочем, можно ли заново “собрать” человеческий организм, в котором все взаимосвязано, в котором нет мелочей и в котором повреждение какой-нибудь невидимой глазом “детали” могло привести к гибели целого. Анна, разумеется, не думала об этом. Она научилась подавлять в себе боль, во всяком случае, не показывать близким своих страданий. Улыбаться, когда судорога коверкала мускулы, терзала нервы. Болтать о пустяках, когда больше всего хотелось кричать от неотступной режущей боли...

Она очнулась после операции и сразу же почувствовала себя так, будто очутилась в каменном мешке. Все тело облегал гипс — холодный, липкий, еще не успевший застыть, как бы грозящий стать вечной броней. Гипсовый панцирь начинался у самых стоп, как длинное вечернее платье, облегал все тело и кончался у самого подбородка, так что даже легкий поворот головы причинял мучения.

Впервые в жизни она так горько и безутешно плакала. Она умоляла врачей и санитаров снять гипс, избавить ее от этих новых страданий. Лучше остаться калекой, лучше смерть, наконец, чем эта каменная скованность, которая, казалось, — навсегда. Но врачи призывали ее к благоразумию: иного пути к исцелению нет, а этот, хоть и не дает стопроцентной гарантии, все же самый надежный.

Между тем владелец фирмы грамзаписи “Компания Дискографика Итальяна” Пьетро Карриаджи, дела которого заметно улучшились в связи с блистательными выступлениями в Италии “потрясающей польки”, впал в уныние. Он на чем свет стоит ругал идиота Ренато, которому имел несчастье доверить единственную реальную надежду фирмы за все время ее существования. Ренато отделался лёгкими ушибами и теперь смотрел на хозяина виноватыми преданными глазами.

— Не переживайте, шеф. Конечно, нет слов, жалко. Но у меня есть координаты еще двух полек, которые, как мне сказал один человек (а ему можно доверять), куда лучше, чем бедняжка Анна.

— Короче, — успокоившись, подбил итоги Пьетро, — нет у нас больше денег на ее лечение. Через месяц мы просто вылетим в трубу. Необходимо очень деликатно, повторяю, деликатно организовать ее отправку в Польшу. Действительно, не повезло... Такая певица, такая женщина. Ее, по-видимому, ждет неподвижность. — Он горестно помолчал, потом набросился на Ренато: — Скажи, положа руку на сердце, неужели тебя не мучает совесть?

Тот только захлопал глазами. Не дождавшись ответа, Пьетро переспросил:

— Так что там про этих полек? Или опять врешь?

— Вру, — чистосердечно признался Ренато и уставился на шефа робкими, преданными, собачьими глазами.

То, что глава фирмы считал “деликатной”, но абсолютно необходимой коммерческой операцией, изломанной и исстрадавшейся, закованной в гипс Анне казалось несбыточным счастьем, заветной мечтой. Она связывала с возвращением на родину надежду на исцеление. Конечно же, в Польше все пойдет быстрее, лечение будет более эффективным. Может, какой-нибудь польский врач найдет более действенное средство для выздоровления? Здесь же, в Италии, профессор Дзанолли советовал не спешить, поскольку каждое передвижение, тем более такое дальнее — самолетом, грозит опасными последствиями.

— Кости только-только начинают срастаться, и здесь покой — наш главный союзник.

— Синьор профессор, — робко вступала Ирма, — у нас кончаются деньги. Мы и так израсходовали почти все, что моя дочь заработала...



Профессор Дзанолли лично провожал Анну на аэродром. Ее положили в оборудованную по последнему слову медицинской техники машину “скорой помощи”. Сильные, рослые санитары бережно внесли носилки в самолет польских авиалиний “ЛОТ”, Следом шли Ирма, Збышек и доктор Чаруш Жадовольский, специально командированный “Пагартом” на время перелета.

Итак, прощай, Италия, — страна, подарившая так много прекрасных, незабываемых мгновений творчества и отнявшая взамен не только здоровье, но и саму возможность это творчество продолжать. Теперь, когда страдания немного отступили, Анна меньше всего думала о себе — она жалела постаревшую мать, на долю которой выпало столько испытаний, жалела Збышека, вконец измотанного и измученного, обреченного выхаживать беспомощную невесту.

“Вот вернемся домой — поблагодарю его за все: и за доброе сердце, и за порядочность, — думала Анна в полете, — и скажу, что он свободен. Я и так доставила ему столько хлопот”…

…Ее привезли на государственную дачу с большим количеством комнат и всевозможными удобствами, с отлично вымуштрованным обслуживающим персоналом. Но комната ей нужна была лишь одна, та, где она бы могла лежать и где могла бы находиться Ирма. В первую ночь на польской земле Анна никак не могла заснуть. По крыше стучал дождь и раскачивались под ветром деревья. Анна прислушивалась к шуму дождя и свисту ветра. Будь она здорова, закуталась бы в теплое одеяло — подальше от непогоды. А теперь нестерпимо захотелось туда — под холодный дождь, навстречу леденящему ветру!..

…Две недели спустя Анну перевезли в столичную ортопедическую клинику Медицинской академии. Профессор Гарлицкий, крупнейший специалист в этой области, после тщательного осмотра и многочисленных рентгеновских снимков на вопрос Анны: “Можно ли в скором времени избавиться от итальянского гипса?” — ответил коротко:

— Мы постараемся в некотором смысле облегчить ваше положение. Постараемся. Но не торопите нас, и сами не спешите. Сейчас главное — время и терпение.

Говорят, что человек приспосабливается ко всему. В какой-то степени эти слова справедливы и по отношению к Анне. Она “приспособилась” к гипсовому панцирю, научилась стойко переносить все страдания, связанные с положением “узницы медицины”, осознала, что другого выхода нет и что, пожалуй, наступил момент, когда надо отвлечься от своей болезни, перенестись мысленно в мир искусства, в котором она жила и в котором была счастлива.

Многое теперь казалось ей второстепенным, трудности актерской жизни представлялись чуть ли не раем, а былые внутренние терзания — нелепыми переживаниями. Ах, если бы судьба оказалась столь благосклонной! Если бы снова можно было бы окунуться в этот пестрый и удивительный мир! Уехать бы, пусть даже и с плохим оркестром, в захолустье! Просто так, бесплатно... И снова выйти на сцену! Пусть в зале сидит лишь несколько человек — не важно! Но будет сцена, и будут зрители, и она снова увидит их лица и выражение их глаз.

Ей принесли газеты и разрешили по нескольку минут в день читать самой. Она прочла несколько восторженных рецензий о своих гастролях в Италии, потом сообщения ПАП о катастрофе, о состоянии своего здоровья, интервью с бабушкой (почему-то о ее детских годах). Дни шли за днями. Физические страдания стали уступать место нравственным. Если совсем недавно воспоминания казались ей целительно счастливыми, то теперь они становились нестерпимой болью, острой, режущей, почти разрывающей. Ее охватила жгучая, мучительная тоска. Та жизнь, конечно, продолжается. Но уже без нее. И вряд ли теперь уже возможно возвращение к той, главной для нее жизни. Внешне эти переживания были незаметны. Анна всегда держалась стойко и достойно в самых трудных, кризисных ситуациях, когда к горлу подступал ком, когда хотелось не кричать, а выть от боли, от обиды, что все могло сложиться иначе...

…Ирма и Збышек читали ей письма и телеграммы, которые сотнями приходили в Министерство культуры: от коллективов больших предприятий и отдельных граждан, написанные скупыми канцелярскими словами и очень искренние, человечные. Ей рассказали, что по радио и телевидению передают много песен в ее исполнении и всякий раз люди спешат к теле- и радиоприемникам и слушают, как никогда.

Незримая поддержка изменила к лучшему настроение Анны. Она жадно читала и перечитывала письма и телеграммы с улыбкой растроганной, счастливой благодарности. Каждое утро она получала письма, в общем очень похожие одно на другое: неизвестные корреспонденты пылко признавались ей в своей любви и клялись в верности, желали скорейшего возвращения к полноценной жизни. И обязательно — новых встреч на сцене…



…Анна попыталась правой, здоровой рукой ответить на несколько писем, но почувствовала, что быстро устает. Надо пересилить усталость, надо приучить себя работать. Обязательно отвечать на письма. Надо попросить маму привезти клавиры, которые остались дома во Вроцлаве. Необходимо занять себя полезным делом. Пора возвращаться из страшного мира боли и отчаяния на землю. В реальном, осмысленном труде найти выход из безысходности. Каждое утро по три-четыре часа она отвечала своим корреспондентам, всякий раз отыскивая новые слова, стараясь писать с юмором. Иногда даже подписывалась: “сломанная кукла”.

“Я очень тронута Вашим письмом, — писала Анна одному из своих почитателей. — Чувствую я себя отлично, настроение солнечное, правда, пока чуть-чуть мешает гипс. Он жесткий, прямо как железный, и неумолимый. Но я считаю денечки, чтобы поскорее избавиться от этого фирменного итальянского наряда. А когда избавлюсь, то снова запою. И постараюсь петь лучше, чем прежде. Потому что за это время я сильно истосковалась по пению. А пока слушайте меня по радио, если я Вам не очень надоела. И еще раз сердечно благодарю за Ваши добрые слова, они куда полезнее и “вкуснее”, чем лекарства”.



…А письма из Советского Союза шли и шли... Теперь Анна была просто не в состоянии отвечать всем своим корреспондентам. Она отвечала некоторым, тем, кто действительно нуждался в ее ответе. Например, одной тяжело больной женщине из Волгограда. Та лежала парализованная много лет, и Анна нашла для нее добрые, ободряющие слова. Пришло письмо из Ургенча: человек, не знавший, что она его землячка (да и откуда он мог знать?), приглашал ее после выздоровления в Ургенч. И уверял, что, если она попробует знаменитой среднеазиатской дыни, все ее болячки как рукой снимет. Анна ответила земляку очень весело, написала, что ловит его на слове, обязательно приедет и съест дыню…

Рубрики:  Тайный мир./Тайны человека
Таинственные исчезновения человека
Очевидное-невероятное.
Возвращение в СССР.
Галерея.
Красота спасёт мир.
Легенды и мифы.
Личности.
Величайшие в истории.
Обязаны прочесть.
Вы должны это знать.
Тайны веков.
Дороги,которые мы выбираем.
Исторические личности.
Знаете ли Вы,что...
Истории предательств
Невероятные события
Тайны и загадки истории
Узнай ВСЮ правду!
Люди и Судьбы
Тайны СССР
Знаменитые женщины
Биографии
Тайны ХХ века
Звёзды кино,театра,цирка; писатели,поэты,композито

Метки:  
Комментарии (0)

Ваганова Агриппина Яковлевна

Дневник

Воскресенье, 02 Сентября 2012 г. 17:38 + в цитатник

 



Народная артистка РСФСР (1934)
Лауреат Государственной премии (1946)
Кавалер ордена Трудового Красного Знамени





Агриппина Яковлевна Ваганова родилась 26 июня 1879 года в Санкт-Петербурге в семье капельдинера Мариинского театра, отставного унтер-офицера Якова Тимофеевича Ваганова.

В десятилетнем возрасте она стала ученицей Петербургского театрального училища по классу балета. О том, чтобы стать балериной, Ваганова мечтала с ранних лет, так как росла в семье, где разговоры о театре были постоянными, и сама она имела возможность бывать на спектаклях немного чаще, чем другие дети благодаря тому, что ее отец был капельдинером в Мариинском театре. Жалованье его было невелико, и семья, в которой было трое детей, жила небогато. Поступление в училище означало для маленькой Груни Вагановой возможность приобрести профессию и, кроме того, облегчить жизнь семьи - тех учениц, кто успешно сдал экзамены после первого года обучения, принимали в училище на полный пансион.

Вскоре девочка научилась находить радость даже в монотонных упражнениях, готовящих маленьких учениц к будущим танцам. Она быстро поняла, что без этих упражнений танец просто не получится. У нее не было тех блестящих способностей, обладательниц которых уже в раннем детстве учителя называют «прирожденными танцовщицами». Однако безмерное трудолюбие и осмысленный подход к занятиям поставил Агриппину Ваганову в ряды первых учениц.

Именно такой глубокий подход к занятиям заставил Ваганову обратить внимание на то, что преподаватели учат далеко не одинаково. Первым педагогом Вагановой был довольно известный в то время танцовщик А.Облаков. Он лишь показывал ученицам, какие движения им нужно проделывать, а затем следил за правильностью их выполнения. Однако пытливая натура Вагановой противилась такому механическому повторению, и к концу первого года обучения девочка попыталась соединить усвоенные движения в одно целое, сочинив, по ее словам, «танцевальный отрывок, как бы вариацию» (впоследствии взрослую Ваганову будут называть «царицей вариаций»).

Начиная со второго класса учениц, по традиции, занимали в театральных спектаклях. Они изображали всевозможных птичек, пастушек, амурчиков - словом, играли все детские роли в балетных и оперных спектаклях. В костюме маленького амура впервые в жизни вышла на сцену Мариинского театра и Ваганова, которая вместе с несколькими своими соученицами принимала участие в балете «Спящая красавица». Даже такие крошечные роли непременно требовали репетиций, и на них все старались заниматься как следует, иначе неуспевающую отстраняли от участия в спектаклях. Потом, как было заведено традицией, была роль пажа, а через год - спутницы феи Сирени все в той же «Спящей красавице». Первой по-настоящему танцевальной ролью Вагановой стало ее участие в «крестьянском вальсе» того же балета.

Но, кроме радости и гордости от участия в самом настоящем балете, от появления перед публикой, Вагановой нравилось принимать участие в спектаклях еще и потому, что она могла своими глазами видеть танец прославленных балерин, внимательно всматриваться во все их движения, запоминать, изучать - а потом пытаться воспроизвести их. В первые годы обучения Ваганова старалась анализировать все балетные приемы, как бы расчленяя их на составные элементы - интуитивно она поняла, что иначе освоить их в совершенстве невозможно.

Огромный интерес представляли для начинающей танцовщицы репетиции «Лебединого озера», в которых принимали участие и ученицы хореографического училища. Ваганова своими глазами могла видеть творческий процесс создания балета. Именно тогда у нее начала складываться своя точка зрения на постановку этого балета, и не случайно через много лет она сочинила его собственную версию.

В ее жизни произошло еще одно благоприятное событие - она перешла в класс педагога Екатерины Оттовны Вазем, известной балерины, обладавшей хорошими педагогическими способностями и уделявшей много внимания своим ученицам. Впервые в преподавании появилась четкая система. Девочки знали, что именно достигается повторением определенных упражнений, знали, к чему им следует стремиться. Требовательность Вазем заставила подтянуться даже ленивых, а для Вагановой, стремившейся к систематической работе, занятия в классе Вазем были истинной радостью, несмотря на строгость педагога. Некоторые ее качества, запомнившиеся на всю жизнь, Агриппина Ваганова стремилась выработать и в себе, когда сама начала преподавательскую деятельность. По душе ей пришлись строгость и требовательность, а особенно - умение не выпускать из виду ни одну ученицу: «каким бы большим ни был класс, Вазем все видела, никто не ускользал от ее взгляда». А понимание того, что делается на уроке, какую цель преследует каждое упражнение, облегчало их выполнение.

Однако на следующий год, несмотря на горячее желание остаться в классе Вазем, Ваганову перевели к другому педагогу. Тем не менее, Ваганова многое усвоила из преподавательской системы Вазем, которая утверждала, что нельзя строить занятия лишь на подражании движениям педагога, без их осмысления и понимания, без анализа каждого движения, разложения его на составные части.

Ваганова продолжала заниматься, стараясь анализировать свои движения, и результат был неплохим: на выпускном экзамене она получила одиннадцать баллов из двенадцати. Однако, несмотря на то, что курс обучения был окончен, покинуть стены училища Ваганова не могла. Ей было лишь шестнадцать лет, а по правилам тех лет на сцену могли быть приняты лишь девушки, достигшие семнадцатилетнего возраста. Ей пришлось остаться в училище еще на один год в качестве пепиньерки (старшей ученицы), занимаясь только хореографией, поскольку курс общеобразовательных предметов был ею пройден.

Ее постигло еще одно огорчение. В этот год в училище был приглашен для работы со старшими ученицами известный итальянский педагог Энрико Чекетти, о котором говорили, что он может сотворить талант даже из танцовщицы с весьма слабыми способностями. Школа Чекетти действительно была очень прогрессивной для своего времени, и учиться у него было счастьем для любой начинающей танцовщицы. Казалось бы, все благоприятствовало Вагановой — и приглашение Чекетти в училище, и его интерес к ней (Чекетти видел выступление Вагановой в балете «Тщетная предосторожность», поставленном в школьном театре). Итальянский педагог выразил желание видеть Ваганову в числе своих учениц, но по причине, которая осталась неизвестной, ему отказали. Ваганова была зачислена в класс к Павлу Андреевичу Гердту, который был талантливым танцовщиком, но женский класс вел впервые в жизни. Ей оставалось только одно — улучив свободную минутку, смотреть на уроки Чекетти в дверную щель, стараясь запомнить увиденное.

Наконец, училище осталось позади. Правда, класс Чекетти танцевал свой выпускной спектакль на сцене Мариинского театра, а класс Гердта довольствовался маленьким школьным театром, что немного расстроило юную балерину. Но выступлению Вагановой сопутствовал успех. Она танцевала в двух балетах - «Шалость амура», исполняя в нем партию Нимфы, и «Жемчужина». Агриппина Ваганова выполняла несколько сложных элементов и сумела привлечь к себе внимание критиков, посетивших выпускной спектакль.

Она была зачислена в балетную труппу Мариинского театра в качестве артистки кордебалета. Быстрой карьеры она сделать не могла. Ваганова не обладала данными, делавшими ее исключительной танцовщицей, и, кроме того, ее характер нередко доставлял ей неприятности и неудовольствие начальства. Независимость, колкость, язвительность не могли не препятствовать ей в продвижении на более заметные роли.
Ваганова действительно не была эталоном балерины - небольшой рост, тяжеловатые, крепкие ноги, жесткая пластика рук. Правда, сама она знала о своих недостатках лучше, чем все остальные, и старалась упорными занятиями достичь того, в чем ей отказала природа. Как писала о ней В.Красовская, «живой, язвительный ум помогал понять собственные недостатки, преодолевать их и даже обращать в достоинства. Независимый характер толкал на шалости, на стычки с начальством».



Путь Агриппины Вагановой к первым партиям был долгим и трудным. В театре она начинала с последнего места в кордебалете. Однако, несмотря на огорчение, которое это, конечно, доставляло молодой честолюбивой танцовщице, она не разочаровалась в балете и упорно продолжала все более напряженные занятия.

В 1900 году появился первый отзыв о ее сольной вариации в балете «Пробуждение Флоры». Конечно, основное внимание рецензентов уделялось Анне Павловой, которая в этом спектакле впервые исполняла главную партию. Однако Ваганову также заметили, написав, что она танцевала «с воздушностью и смело». Справедливо отмечалось также, что «этой танцовщицей наши балетмейстеры недостаточно пользуются».

Несмотря на явные успехи и краткие, но неизменно положительные отзывы прессы, Ваганова еще долго продолжала танцевать в «шестерках» и «восьмерках», что было неплохо, но и в кордебалете ее продолжали использовать постоянно. Безусловно, такое положение ее не устраивало, и не только из-за того, что ей хотелось получать более серьезные партии. Она хотела учиться, совершенствоваться, а возможностей для этого было мало. Она сама вспоминала об этом периоде: «Работа в кордебалете не окрыляла меня. Наблюдая за приобретением виртуозности танца ученицами Чекетти, я стала ощущать недостаток техники. Между тем слепое подражание меня не устраивало. Начались муки неудовлетворенности, и это угнетало меня».

Как знать - возможно, если бы Ваганова изначально была бы более одарена от природы или, по крайней мере, получила бы ту школу, к которой стремилась, она не стала бы столь вдумчивым педагогом. А при сложившемся положении вещей и при ее упорном характере и постоянном стремлении к самосовершенствованию ей приходилось тщательно анализировать все движения, расчленять их на составные части, внимательно выискивать собственные ошибки и пути их преодоления. Методика Вагановой вырабатывалась в ее неустанной работе над самой собой, именно поэтому впоследствии она могла сразу заметить недостатки своих учениц и объяснить им возможности их устранения. Она постоянно размышляла о сложившейся системе танца, о том, какую роль играет в выполнении того или иного приема каждая мышца тела и как они должны взаимодействовать для создания гармонии.

Техника Вагановой заметно совершенствовалась, и теперь танцовщица, по ее собственной оценке, была способна на большее, чем исполнение танцев в «четверках». Однако балетмейстеры не торопились давать ей сольные партии. Это объяснялось еще и тем, что в это время на сцене появилось много талантливых балерин - Седова, Трефилова, Павлова, Кшесинская, которые больше соответствовали взглядам на классическую танцовщицу ведущего балетмейстера Мариуса Петипа, в те годы безраздельно властвовавшего в Мариинском театре. В хореографии он приветствовал нежность, изящество, женственность, мягкость пластики - а Ваганова обладала великолепным прыжком, силой и отчетливостью исполнения.

Огромное влияние на Ваганову в ту пору оказала известная балерина Ольга Преображенская, ведущая класс усовершенствования в Мариинском театре. Ваганова утверждала, что именно занятия с Преображенской дали ей толчок к осмыслению движений, к стремлению синтезировать в творчестве две школы танца — французскую с ее мягкой пластикой и итальянскую, отличавшуюся силой и виртуозностью.

Педагогом, который помог Агриппине Вагановой достичь титула «царицы вариаций», стал Николай Густавович Легат. Он оказал ей большую помощь в становлении техники классического танца. Именно тогда Ваганова поняла, что совершенное владение техникой хореографии раскрепощает тело и руки танцовщика, и танец приобретает выразительность. Ваганова начала обретать свой стиль, и ее индивидуальная манера исполнения стала заметной зрителям и критикам. Знаменитый «стальной носок» Вагановой, великолепный прыжок - сильный, высокий, почти мужской, четкость хореографических линий и отточенность всех движений стали характеризовать эту танцовщицу. Техника Вагановой стала почти безупречной.

Легат радовался успехам своей ученицы. В бенефис кордебалета Ваганова исполняла сольную партию, поставленную Николаем Легатом специально для нее. В этот период известный балетный критик Аким Волынский, который ранее был непримиримым врагом Вагановой, изменил свое мнение о ней и, признав свою ошибку, писал: «Вариации Вагановой останутся среди легенд балетного искусства навсегда, некоторые было бы справедливо назвать ее именем для заслуженного увековечения памяти замечательного таланта в будущих поколениях артистов. Ваганова показала феноменальное мастерство полета с длительными замираниями в воздухе. Она срывается с места без разбега и висит неподвижно несколько секунд в воздухе. Аплодировал весь зал — от верхов до первых рядов театра».

Однако, несмотря на признание всеми ее несомненных достоинств, несмотря на звание «царицы вариаций», Ваганова так и не получала сольных партий. Любовь Дмитриевна Блок, жена поэта, увлекавшаяся балетом, также относившаяся к числу поклонниц Вагановой, а затем ставшая ее другом на всю жизнь, называла эту танцовщицу «мученицей балета». Действительно, сама Ваганова с горечью писала: «Только к концу карьеры, совершенно измученная нравственно, я пришла к званию балерины».

Угнетала Агриппину Ваганову и неустроенность ее жизни, какой-то кочевой, «цыганской». Она постоянно переезжала с квартиры на квартиру, не в состоянии долго задерживаться на одном месте. Быт был самым скудным, точнее, его почти не было. Радовало только общение с друзьями. Но, к счастью, Ваганова, наконец, встретила свою судьбу, причем в кругах, далеких от театра. Ваганова не оставила записей о том, как познакомилась она с отставным полковником, тонким, интеллигентным человеком, Андреем Александровичем Померанцевым, который вошел в ее жизнь, полностью изменив ее. Брак они не заключили - Померанцев был женат. Но семья у них была - крепкая, настоящая. Померанцев был нежным, тактичным, заботливым спутником жизни вспыльчивой, темпераментной артистки. Их новая квартира оказалась долгой пристанью - Ваганова прожила там больше тридцати лет.



В 1904 году у них родился сын Саша, для соблюдения формальностей усыновленный Померанцевым. А через несколько лет семья еще увеличилась - Померанцев предложил Вагановой взять в их дом двоих детей умершей сестры Агриппины Яковлевны. По крайней мере, личная жизнь танцовщицы сложилась благополучно. А Саша, подрастая, стал очень внимательно следить за творчеством матери, не пропуская ни одной ее премьеры. Именно ему история балета обязана множеством материалов, касающихся Вагановой - сын бережно собирал и хранил их много лет, передав впоследствии в театральный музей.

Вернувшись в театр после длительного перерыва, связанного с рождением сына, Ваганова оказалась в значительно лучшей ситуации, нежели та, что складывалась в годы начала ее работы. Петипа покинул место балетмейстера, и его место занял на время Николай Легат, высоко ценивший талант танцовщицы. Правда, к сожалению, директор театра Теляковский не разделял этого мнения. В кордебалете ее более не занимали, но и сольных партий не давали. Оставаясь на положении «второй танцовщицы», Агриппина Ваганова исполняла порученные ей вариации так, как не смогли бы исполнить первые.

В то время начиналось самостоятельное творчество молодого балетмейстера с новаторским мышлением Михаила Фокина. Вначале Ваганова, исповедовавшая культ классического танца, не принимала его постановки, однако потом к ней пришло осознание того, что балеты Фокина, хотя и использующие новаторские приемы, основаны на классическом танце, но при другом подходе к нему и с некоторыми изменениями. Большое впечатление на Ваганову произвела вторая редакция балета Фокина «Шопениана», поставленная в 1908 году. В первых спектаклях «Шопенианы» она не участвовала, что неудивительно. Ваганова не была балериной Фокина, который требовал от исполнителей выразительности и артистизма, а отчетливость и твердость Вагановой не соответствовали понятиям балетмейстера о раскрепощенном танце. Тем не менее, танцовщице так понравился этот балет, что она самостоятельно разучила все три его партии - и, как оказалось, не зря.

В карьеру Вагановой, как это нередко бывает, вмешался случай. Тамара Карсавина, исполнявшая вальс в «Шопениане», повредила ногу, и, чтобы спасти положение, исполнять ее партию предложили Вагановой. «Мне, не избалованной судьбой на сцене, улыбнулось большое счастье. Моя «дерзость» понравилась, успех был большой». Исполняла она впоследствии и мазурку в этом балете и неизменно пользовалась успехом. Исполнение Вагановой было своеобразным, глубоко индивидуальным — она не могла и не хотела копировать Павлову и Карсавину. Своеобразие это пришлось по душе публике, понравилось критикам. Однако Фокин все же предпочитал «своих» исполнительниц, чья манера была ближе его эстетическим воззрениям. И, когда под руководством Сергея Павловича Дягилева были организованы гастроли Фокина с труппой в Париже (первые «Русские сезоны»), Ваганова приглашена не была.

Тем не менее, она уже завоевала признание как балерина, и оставлять ее на вторых и третьих ролях дирекция более не могла. Правда, и первые роли ей давать не торопились. Лишь через год она получила сольную партию в балете «Ручей». Балет этот стал триумфом Вагановой - она показала все разнообразие своей хореографии, исполняя труднейшие и разнообразнейшие вариации и подтверждая свой титул. Публика была в восторге, критика превозносила Ваганову. Недоволен был один лишь директор театра Теляковский, который, видя всеобщее одобрение Вагановой как балерине, не совпадавшее с его личным мнением, был уверен, что «Ваганова со своим профессором Легатом подсадила публику, которая им устроила овации».

И вновь после успеха - долгое ожидание. Следующий свой балет Ваганова получила лишь через два года после «Ручья». Но, к ее радости, это было «Лебединое озеро», в котором она много лет мечтала танцевать Одетту-Одиллию. Работа над «Лебединым озером», кроме того, заставила Ваганову задуматься о принципах постановки балета. Несмотря на то, что ведущая партия в этом балете была ее давней мечтой, она думала о том, что изменила бы постановку некоторых частей. Однако пока ее мнение, конечно, никто не стал бы учитывать, да она и не высказывала его.

Работа над этой партией была нелегкой. Образ Одиллии, где требовалась четкость линий, отточенность и стремительность, давался Вагановой легче, чем образ нежной, женственной, утонченной Одетты. Ваганова решила этот характер по-своему, внеся в него стать и горделивость, свойственные ей самой. Это было необходимо для создания гармоничного сценического образа. В процессе работы над этой партией она постоянно делала для себя открытия, касающиеся исполнения — впоследствии это очень пригодилось Вагановой в ее педагогической работе.

Время шло, и сценическая карьера Вагановой должна была вскоре подойти к концу. Последним ее балетом стал «Конек-Горбунок», поставленный Александром Горским, к чьему творчеству Ваганова относилась с большим вниманием и интересом. Участие в постановке «Конька-Горбунка» она принимала с удовольствием, тем более, что здесь был простор для ее виртуозного исполнения. Ее Царь-Девица поражала своими сложными хореографическими приемами и пользовалась успехом у зрителей, несмотря на то, что сам балет не был шедевром хореографии.

Под влиянием Волынского Ваганова сделала попытку выступить в партии Жизели. Совет критика оказался неудачным - образ Жизели не удался. Это был просто не ее характер, не ее роль. С технической точки зрения исполнение Вагановой было безупречным, но воздушной, беззащитной, призрачной Жизели на сцене не было.

В 1915 году, в день своего рождения, когда Вагановой исполнилось тридцать шесть лет, она получила последний «подарок» от Теляковского — приказ о своем увольнении на пенсию «за выслугою установленного срока». Правда, с ней заключили впоследствии контракт на участие еще в четырех балетах, однако балерине даже не предложили бенефиса, как это было принято. Она сама воспользовалась своим правом на бенефисный прощальный спектакль, выбрав для этого балет «Ручей». Спектакль состоялся в начале 1916 года. Многочисленные рецензенты, как один, жалели о том, что прекрасная балерина не имела возможности использовать весь свой творческий потенциал. Волынский писал о том, что стихия танца находится у Вагановой на высоте, почти небывалой в летописях театра.

Итак, сценическая карьера была окончена. Ваганова пребывала в растерянности, в упадке духа - что же ей делать теперь? Ее натура не терпела бездействия, а приложения сил не было. Ваганова продолжала посещать класс танцовщиков, не прекращая постоянных занятий хореографией. Но разве может труд быть одухотворенным, если нет цели? Она пыталась заняться делами, не связанными с театром. Как могла, старалась принять участие в помощи русским солдатам, сражающимся на фронтах первой мировой войны, занималась воспитанием сына, домашними хлопотами. Но именно дома Агриппину Яковлевну Ваганову ожидал страшный удар. Померанцев, встревоженный и подавленный событиями первой мировой войны, не смог выдержать потрясения февральской революции. Ваганова, занятая собственной трагедией разлуки со сценой, переживала это не так остро, как ее муж. Россия, с его точки зрения, погибала, и он не мог оставаться наблюдателем этой гибели. Вскоре после нового, 1917 года, он застрелился. Вагановой казалось, что ее жизнь оборвалась со смертью любимого человека. Но оставался сын, о котором надо было позаботиться. А вскоре бурные события в стране полностью перевернули ее жизнь.

Впоследствии Ваганова никогда не вспоминала первые послереволюционные годы, которые оказались для нее, как и для многих артистов, непрерывной борьбой за выживание в самом прямом смысле этого слова. Она родилась в небогатой семье и долго ощущала свою бедность. Но перед угрозой голодной смерти Ваганова оказалась в первый раз. Исчезло все - пенсия, продукты, дрова. В разоренном доме, вещи из которого выменивались на продукты для сына и двоих племянников, царили холод и голод. Постепенно Агриппина Яковлевна, как многие артисты, нашла временный выход - она стала выступать с концертами, за которые платили то хлебом, то картошкой. Танцевать приходилось в фойе кинотеатров, в крошечных театриках.

Постепенно в Петербурге открылось множество хореографических школ. Казалось бы, для Вагановой, прирожденного педагога, появились новые возможности для приложения своего таланта. Однако эти перспективы не оправдали себя. Ваганова мечтала о серьезном преподавании в балетном училище, которое окончила она сама. А работать пришлось в маленькой частной студии, директора которой значительно больше интересовали получаемые на школу пайки и дрова, чем методика преподавания. В те голодные годы это был действенный способ выжить, однако Ваганову не устраивало благополучие, идущее вразрез с ее принципами, и она перешла в школу Балтфлота, которая гораздо больше известна под названием школы Волынского. Однако и его постановка обучения не устроила требовательную к себе и другим Агриппину Яковлевну. «Глаза мои глядели вдаль, туда, на Театральную улицу, но места все были заняты», - вспоминала она.

Наконец, в 1921 году ее мечта сбылась, и Ваганова была зачислена в штат балетного училища, где было холодно и голодно, в особенности по сравнению с благополучием частных школ, но энтузиазм педагогов и учеников, казалось, не давал им обращать внимание на то, что заниматься хореографией приходится в шерстяных платьях и кофтах, а вода, которой поливают пол класса перед занятиями, замерзает под ногами.

Вначале она преподавала в первом, самом младшем классе. Однако знаний и педагогических способностей Вагановой хватило бы не только на самых маленьких девочек, едва начавших постигать азы хореографии. Вскоре от первого класса ее освободили, передав ей другой, третий - и далеко не самый послушный. Вначале девочки, расстроенные тем, что в класс пришла новая преподавательница со своими, непривычными для них, требованиями, противоречили Вагановой, как могли, и не слишком усердствовали на занятиях. Однако настойчивость и твердость Агриппины Яковлевны постепенно делали свое дело. А вскоре в ее классе появилась новая ученица — маленькая, неприметная девочка, которая, тем не менее, повела класс за собой, своим примером заставив юных упрямиц равняться на нее - сначала из самолюбия, а потом уже войдя во вкус регулярных занятий. Эту девочку звали Марина Семенова - имя, которое сейчас знакомо каждому любителю балета.

Ваганова чуть ли не с первого взгляда могла распознать среди своих учениц будущие таланты. Главное для нее в ученицах было желание танцевать, стремление к упорной работе - такое, каким отличалась она сама.



У нее были свои любимицы - они бывают у каждого неравнодушного педагога. Однако им приходилось еще тяжелее, чем всем остальным - Ваганова не щадила их в стремлении воспитать истинные таланты. Она не только обучала девочек технике танца, но и воспитывала в них настоящий «театральный» характер - стойкий, упорный, работящий. Ваганова не была мягкой, не обращалась со своими ученицами, как с маленькими детьми. К каждой она могла найти свой подход. Одну нужно было поощрить, на другую действовал суховатый, деловой тон, третью можно было пронять лишь насмешкой. На нее, правда, обижались - но ненадолго, чувствуя ее внутреннюю правоту. Несмотря на ее внешнюю жесткость, суховатость и насмешливость, Вагановой посвящены самые теплые страницы воспоминаний ее прославившихся подопечных.

Вскоре о классе Вагановой стали говорить, что она отбирает для себя наиболее одаренных воспитанниц. Только сама Ваганова знала, сколько труда стоила эта одаренность, сколько нужно было приложить усилий к тому, чтобы она стала видна всем, а не только ей самой. Результатом этого труда стал экзамен в классе Вагановой, прошедший блестяще. Постепенно Агриппина Яковлевна вырабатывала свою методику преподавания, которая складывалась в процессе работы. Она вносила некоторые изменения в хореографические приемы, которые вначале могли показаться неуместными строгим ревнителям академизма, однако впоследствии занимали достойное место в технике ведущих танцовщиков. Помня собственное обучение, когда она старалась из прискучивших движений составить «нечто вроде вариации», Ваганова вносила элемент творчества в выполнение обыденных упражнений. Она комбинировала их так, чтобы девочки могли исполнять какой-либо осмысленный хореографический отрывок, а не просто ряд упражнений, не связанных между собой.



Осмысленность - один из основных принципов методики Вагановой. Она приучала своих девочек не просто копировать показ движения, а понимать его сущность. Ваганова стремилась объяснить им, как именно работают те или иные мышцы, выполняющие движение, почему один нюанс придает исполнению красоту, а другой делает его неуклюжим. Еще один основополагающий принцип методики Агриппины Яковлевны Вагановой заключался в том, что сначала девочка должна была освоить основные приемы хореографии строго канонически, выполнять их четко, без малейшей неточности. И лишь когда это было достигнуто, Ваганова, идя от личных особенностей каждой ученицы, начинала вместе с ней работать над выявлением индивидуальной окраски, присущей только этой начинающей танцовщице.

Ученицы Вагановой не только становились блестящими танцовщицами - они своим творчеством утверждали новый стиль в танце. Понятие апломба, сейчас распространенное и общепринятое, было введено в преподавание хореографии именно Вагановой, понимавшей под этим термином правильную постановку корпуса и спины. Все ее питомицы отличались горделивой осанкой, уверенным прыжком и четкостью хореографических линий. Через несколько лет работы можно было уже смело говорить о школе Вагановой.



Однако в первые годы преподавания Агриппине Яковлевне пришлось выдержать немало нападок. Самое обидное для нее заключалось в том, что практически все они были вызваны причинами не творческого, не рабочего, а конъюнктурного порядка. Что было еще горше - исходили они со стороны былых единомышленников, Волынского и Легата Вдохновителем этих нападок был Волынский. Он хотел, чтобы балетное училище при Мариинском театре слилось с его школой и было отдано ему под начало. В таком случае Волынский мог полностью контролировать обучение юных артистов. Однако в его школе не было достаточно талантливых преподавателей. Несмотря на это, он писал, что необходимо немедленно ставить вопрос о реформе балетного училища.

Однако справедливость и здравый смысл восторжествовали. Балетное училище не только не было закрыто - в нем появились вечерние курсы для тех, кто по возрасту уже не мог обучаться на дневном отделении. Таким образом, исчезла необходимость в школе русского балета Волынского, и она была закрыта.

Ваганова теперь вела лишь старшие классы - те, в которых она могла принести больше всего пользы. Несмотря на то, что авторитет Вагановой становился все более сильным, преподавание приносило ей не только радость, но и множество проблем. Одной из основных причин этого была разгоревшаяся война между сторонниками полной реформы балета и блюстителями академических традиций классического танца. Ваганова, без сомнения, относилась к последним, однако не могла не видеть того, что балет неизбежно будет меняться в соответствии с тенденциями времени. Значит, главная задача - воспитать юных танцовщиц так, чтобы новые веяния не могли уничтожить бесценные классические традиции. Если новаторство, так или иначе, появляется на балетной сцене, значит, необходимо искать новые пути обучения этим новым приемам, причем пути эти должны гармонично объединять старое и новое.

Тогда на балетной сцене начал занимать ведущие позиции молодой реформатор, танцовщик Федор Лопухов, ставший впоследствии балетмейстером. Деятельность Лопухова шла по двум направлениям - он ставил классические балеты в полной неприкосновенности, строго следя за хореографической техникой танцовщиков, и одновременно осуществлял собственные новаторские постановки, в которых хореография почти превращалась в акробатику.

Новые балеты Лопухова не соответствовали эстетическим взглядам Вагановой. Воспитанная на традициях классики и прочувствовавшая всю необходимость изучения этой основы основ балетной техники, Ваганова утверждала: «Каковы бы ни были элементы танца, которые войдут в классический балет, классический танец и классический экзерсис - это тот фундамент, на котором зиждется все здание хореографического искусства».

Как показало время, права были именно Агриппина Ваганова и ее единомышленники. Именно широта взглядов Вагановой и ее подчинение целесообразности даже в том случае, если она имела собственное мнение по поводу использования акробатических элементов в балете, заставляли ее приходить на помощь артистам, занятым в балетах Лопухова.
Ваганова могла оценить балет, даже если он основывался на отличных от ее принципах. Так произошло и с балетом Лопухова «Ледяная дева». Как вспоминала Наталья Дудинская, «когда произведение чуждой ей формы танца становилось действительно произведением искусства, она не только признавала его, но и восхищалась им».

У Вагановой не было ни одного бесцветного, неинтересного выпуска. Безусловно, способности всех ее учениц были различны, но всех их роднила школа Вагановой, не терпевшей недоработок. И в каждом выпуске обязательно были ученицы Агриппины Яковлевны, которые становились украшением балетной сцены. Первой такой «находкой» была, несомненно, Марина Семенова, в связи с которой писали: «Если бы Ваганова выучила так танцевать одну только Семенову, уже этого было бы достаточно, чтобы она оставила по себе славу лучшего педагога своего времени... Это она открыла и мастерски отшлифовала драгоценный бриллиант, заставив сверкать его ярче солнца».



Семенова очень высоко оценивала участие Агриппины Яковлевны Вагановой в своем становлении как танцовщицы. Уже перейдя на работу в Большой театр, она продолжала приезжать в Ленинград для того, чтобы пройти с Вагановой новую роль. И сама Агриппина Яковлевна, внимательно следившая за успехом своей ученицы, старалась не пропускать ни одной ее премьеры, приезжая в Москву специально для того, чтобы побывать на спектакле и, если позволяло время, несколько дней позаниматься с Семеновой, не перестававшей оставаться ее ученицей.

Огромной удачей Агриппины Яковлевны Вагановой стал 1928 год, ставший годом выпуска Татьяны Вечесловой и Галины Улановой. Интересно, как педагогическая система Вагановой могла развить индивидуальность двух этих танцовщиц, таких разных, хотя и занимающихся в одном классе, у одного педагога. Именно к формированию собственного стиля, к развитию личности артиста всегда стремилась Ваганова в своей работе. Как писали об этих двух танцовщицах, «Вечеслова и Уланова были доказательным примером разносторонней и умной деятельности своего педагога».

Через десять лет после своего прихода в хореографическое училище Ваганова получила подтверждение тому, что ее деятельность была необходима балетному театру. Она была назначена на пост художественного руководителя театра, вместо Федора Лопухова.

Самостоятельной балетмейстерской работой для Вагановой стала постановка «Лебединого озера». Теперь она могла внести в этот спектакль те изменения, которые казались ей необходимыми еще в те годы, когда она сама принимала участие в этом балете как танцовщица. Она не была единственным автором новой редакции балета, однако играла главную роль в ее создании. Основным мотивом создания новой хореографии этого балета, поставленного в свое время Петипа и Ивановым, было стремление Вагановой устранить давно отжившие элементы из этого балета, убрать непонятные условные жесты и пантомиму. «Моя задача, - объясняла Ваганова, - сохраняя лучшие части спектакля, отбросить условный жест, заменив его осмысленным танцем. Нам необходимо было избавиться от шаблонных пантомимических сцен и знаков, мало понятных и чуждых современному зрителю».



Правда, в новой редакции первоначальный замысел «Лебединого озера» претерпел некоторые принципиальные изменения. Основным среди них было то, что теперь партию Одетты-Одиллии танцевали две балерины, создавая образы белого и черного лебедей. Таким образом, сказочная ситуация колдовского превращения переводилась в реалистическое русло, и Одиллия становилась реальной обольстительницей, а не воплощением сил зла.

Однако в целом редакция Вагановой оказалась намного более уважительной и бережной по отношению к первоначальной художественной ткани балета, чем многие, последующие вслед за вагановской. Балет «Лебединое озеро» держался в репертуаре театра в течение десяти лет.

Следующей балетмейстерской работой Вагановой была постановка балета «Эсмеральда». Работа над ним оказалась неожиданно трудной. Музыка композитора Пуньи, на которую был поставлен этот балет почти за сто лет до того, как его решено было переработать, не соответствовала замыслам Вагановой. Вставки и переработки молодого композитора Глиэра немногим улучшили ситуацию. Как писала по поводу этой постановки В.Красовская, «чем ближе надвигалась премьера, тем острей Ваганова ощущала стилистическую несовместимость старой основы и попыток омолаживания».

Обновленная «Эсмеральда» имела немалый успех, однако Ваганова, всегда строгая к себе, не считала свою постановку удачной и была уверена, что своим успехом балет обязан прекрасным исполнителям. Однако «Эсмеральда» вошла в число тех постановок, с которыми театр гастролировал в Москве. Столица с восторгом открыла для себя молодых балерин, воспитанных Вагановой. И сами ее ученицы никогда не забывали о том, кому они обязаны раскрытием своих талантов, с благодарностью продолжая принимать советы Агриппины Яковлевны и стараясь оправдать доверие своего педагога.

Но для Агриппины Яковлевны Вагановой успех балета и ее учениц не заслонил собой тех проблем, которые назрели в балете того времени. Она видела, что стремление балета к драматизации, постановка так называемых хореодрам сводит к минимуму значение классического танца в балетном спектакле. Ее, как сторонницу классического танца как основы балета, это не могло не беспокоить. Ваганова видела и сама, да и ее ученицы, уже нашедшие свое место на большой сцене, говорили ей о том, что в новых постановках им практически нечего танцевать. Возникало опасение, что искусство классического танца, складывавшееся веками и постоянно развивающееся, может быть постепенно утрачено в такой ситуации. Такой стала новая постановка Кировского театра по роману Бальзака «Утраченные иллюзии». Он стал фактически драматическим спектаклем пантомимы, места классическому танцу в нем не оставалось. Галина Уланова, будучи прекрасной актрисой, провела свою роль безупречно, но как балерина она, конечно, не могла быть удовлетворена такой партией. Ваганова тоже была недовольна спектаклем. В конечном итоге успех «Утраченных иллюзий» целиком зависел от прекрасных артистов, его исполняющих, - при другом, менее сильном составе исполнителей, постановка была бы обречена.

Ваганова перестала ставить сама - ее представления о балете не соответствовали тенденциям тех лет. Впоследствии, по прошествии времени, все встало на свои места - балет остался балетом в классическом понимании, сиюминутные новшества ушли в прошлое. Однако тогда Вагановой приходилось нелегко на посту художественного руководителя. Ее взгляды не совпадали со взглядами молодых балетмейстеров и возражения практически не принимались в расчет - новые тенденции поддерживались всесильным Комитетом по делам искусств при Совете Народных Комиссаров СССР. В 1937 году она получила почетную отставку: ее освободили от должности художественного руководителя Кировского театра, предложив Ленинградскому хореографическому училищу «широко использовать ее по линии педагогической работы». Увольнение с поста художественного руководителя было для Агриппины Яковлевны Вагановой одновременно и обидой, и облегчением - теперь она могла вновь все силы отдавать училищу, своим ученицам.

И вновь - непрестанная работа, работа с раннего утра до позднего вечера. Уроки, репетиции, присутствие на спектаклях. И - новые выпуски, новые таланты, развивающиеся под неусыпной заботой Агриппины Яковлевны Вагановой. Уже отработана до мелочей методика, уже вышел в свет ее учебник хореографии, а она продолжала искать новые и новые приемы обучения, совершенствовать свое педагогическое мастерство. Лишь однажды она рассталась со своими девочками на целую зиму - причиной стала Великая Отечественная война.

Ленинградское хореографическое училище вместе с Кировским театром было эвакуировано в Пермь. Ваганова не захотела покидать родной город. Кроме того, она боялась, что письма сына ее не найдут в эвакуации, а она очень беспокоилась за его судьбу (он был инженером-путейцем и работал на Западе).

После эвакуации большей части артистов спектакли продолжались силами оставшихся в Ленинграде. Однако ей все же пришлось покинуть Ленинград - состояние ее здоровья стало угрожающим. Но, как только она оказалась в Перми, Ваганова тут же включилась в работу - вновь занималась с ученицами хореографического училища, репетировала с артистами театра.

В 1943 году Ваганову вызвали из Перми в Москву. В ее жизни произошло два события - ей присвоили звание профессора хореографии и направили на работу в Большой театр. С новым назначением она согласилась лишь при условии, что со временем вернется в родное Ленинградское хореографическое училище. А пока она стала вести занятия с артистами Большого театра. Майя Плисецкая, еще только начинавшая в тот год свой творческий путь, писала, что она очень многим обязана Агриппине Яковлевне Вагановой, которая не только помогла ей усовершенствовать технику танца, но и научила ее трудиться, привила ей привычку к регулярным занятиям, помогла найти радость в ежедневной работе.

В июне 1944 года Ленинградское хореографическое училище вернулось в родной город. Ваганова немедленно последовала за своими учениками. После разлуки занятия шли с особым рвением и радостью. Ваганова продолжала совершенствовать свои методы. Менялись потребности времени - менялась методика преподавания. Ее ученицы всегда были современными танцовщицами, однако непременно обладали великолепной классической техникой.

Однако с течением времени силы Вагановой, кажущиеся неисчерпаемыми, начали покидать ее. Нелегкая жизнь в постоянных волнениях дала о себе знать в болезни сердца. Ваганова не хотела покоряться ни возрасту, ни болезни, и ее блестящие последние выпуски были лучшим доказательством этого. Последней ее ученицей стала Ирина Колпакова, безупречная классическая танцовщица, которая могла воплотить на сцене все требования современности.

Последний выпуск дался Агриппине Яковлевне Вагановой нелегко. Она чувствовала себя все хуже, все больше времени ей приходилось проводить в больнице. Однако она не могла не прийти на выпускной вечер своих девочек. Традиция была нарушена лишь одним - Ваганова уже не могла выйти на поклоны вместе с ученицами после выпускного спектакля.

Агриппины Яковлевны Вагановой не стало 5 ноября 1951 года. Во время прощания с ней звучало адажио из «Лебединого озера» и в торжественном карауле стояли взращенные ею «Лебеди» — Кириллова, Семенова, Зубковская, Дудинская, такие непохожие, но объединенные несравненной школой Вагановой. И не случайно на надгробии изображена девушка в танцевальном платье, держащая в руках раскрытую книгу. Ваганова работала и училась всю жизнь, она научила этому и многих других, ставших гордостью отечественного балета.

Агриппина Яковлевна Ваганова стала первым в нашей стране профессором хореографии. Результатом ее неустанного труда, длившегося не одно десятилетие, стало появление плеяды замечательных танцовщиц, среди которых Марина Семенова, Татьяна Вечеслова, Галина Уланова, Наталья Дудинская, Фея Балабина, Ирина Колпакова, Алла Шелест, Нинель Кургапкина и многие другие талантливые балерины. Плодом длительной педагогической работы, огромного опыта, накопленного на практике и обобщенного глубокими размышлениями о путях развития преподавания хореографии, стала книга Вагановой «Основы классического танца», вскоре после выхода в свет переведенная практически на все европейские языки и ставшая незаменимым пособием для педагогов.

Эта книга была очень высоко оценена и отечественными, и зарубежными специалистами в области балета: «Мадам Ваганова написала труд, который должен попасть на книжную полку каждого артиста балета. Как выдающийся педагог и хранитель великой традиции, она создала исчерпывающий и простой учебник большой ценности. Ее взгляды освежающе просты и профессиональны: в книге есть настоящее чувство меры в отношении наболевшего вопроса о технических различиях традиционных школ. Какой урок заключается в ее обдуманном суждении, в ее объективном подходе! Жизнь, посвященная изучению балета, отданная ему, дала ей богатый запас знаний, подлинно проникновенное понимание потребностей ее учеников», — писала о книге Вагановой художественный руководитель английского национального балета Нинель де Валуа, и это лишь один из многочисленных восторженных отзывов об этом труде.

Агриппина Яковлевна Ваганова прошла все этапы нелегкого балетного труда. Сама она не была выдающейся балериной — истинное ее призвание, ее талант заключался в том, чтобы учить других искусству танца, делать доступным для своих учениц то, что поняла она сама.

Агриппина Яковлевна была похоронена на «Литераторских мостках» Волковского кладбища.



В 2010 году об Агриппине Вагановой был снят документальный фильм «Агриппина Ваганова. Великая и ужасная».





Использованные материалы:

Материалы сайта www.tonnel.ru






26 июня 1879 года – 5 ноября 1951 года

Рубрики:  Тайный мир./Тайны человека
Таинственные исчезновения человека
Очевидное-невероятное.
Возвращение в СССР.
Галерея.
Красота спасёт мир.
Легенды и мифы.
Личности.
Величайшие в истории.
Вы должны это знать.
Тайны веков.
Дороги,которые мы выбираем.
Удивительные возможности человека.
Исторические личности.
Знаете ли Вы,что...
Невероятные события
Тайны и загадки истории
Узнай ВСЮ правду!
Люди и Судьбы
Тайны СССР
Знаменитые женщины
Биографии
Тайны ХХ века
Звёзды кино,театра,цирка; писатели,поэты,композито

Метки:  
Комментарии (0)

Новодворская о Галиче

Дневник

Четверг, 30 Августа 2012 г. 19:06 + в цитатник



 
Давид и голиафы
А на самом деле этот уютный, упитанный бонвиван с такой добродушной физиономией был зол, умен, полон горечи, желчи и ненависти. Это был не медвежонок Винни-Пух, а настоящий волк — серый, лесной, дикий. Таким волком хотел быть Высоцкий, но слишком широка была его палитра, слишком артистичен он был для одной-единственной роли — роли антисоветчика. А Галич увидел советскую действительность через прицел автомата и талантливо расстреливал ее в упор. Почти компьютерная игра. Потому что от его залпов никто не умер, дествительность вышла на сцену и раскланялась в финале. Как Дездемона. Души ее не души, а к публике она за аплодисментами все равно выйдет. И души ее по ново, бедный Отелло. Так вышло и с игрой Галича. Советская дествительность — она как Дездемона. Вечная категория на весь театральный сезон. Но, выбирая себе псевдоним, поэт случайно угодил в нужную точку — кранюю западную. Червонная Русь, запад Украны, Галичина. «Где когда-то свободный Голота, с вихрем споря, гулял на коне». Царство ОУН, УПА, Степана Бандеры. Западенцы, враги москалей и Сталина. Чужие. В этом смысле у Галича оказался подходящий псевдоним. Прямо по анекдоту: «Пусть цветочки завянут, главное, чтобы пулеметик не заржавел».
Маяковский придумал человека-парохода. Галич был человеком-пулеметом. Добрым, ласковым пулеметом. Улыбчивым волком. Ведь от его игры никто не погиб, только он один.
В нашем Храме у Галича есть своя ниша. Он там стоит, гневный, вечно юный и одинокий, нагой и с гитарой вместо пращи. Давид. Галич был глубоким еврейским юношей, человеком Книги, то есть Библии, поэтом и царем. Одинокий пастырь своих стихов. Он мечтал пасти души, как овец. Но овцы — всего лишь овцы. Дрожащий шашлык. А Голиафов было великое множество. Советская власть, КГБ, армия, МВД, КПСС, Политбюро, Союз советских писателей, Союз кинематографистов. Цензура haute couture — от Главлита, а не от Коко Шанель!
Секрет Галича — в его библейских масштабах. Давид, не победивший Голиафов, тем не менее встал против них. Дивные песни. На жалкую советскую действительность он обрушил библейский Всемирный потоп. Он жег ее небесным огнем, как Содом и Гоморру. Он являлся слушателям в огненном кусте. Он орал на фараонов, как Моисей, чтобы они отпустили народ, отнюдь не только еврейский народ, но и русский, и чехословацкий, и вообще все народы. Голиафы даже не убили его. Каждый остался при своем. Давид — при игре на гитаре, Голиафы — при своих баллистических ракетах и ядерных боеголовках. Он не научился прощать. Библия не Евангелие. «„...Спи, но в кулаке зажми оружие — ветхую Давидову пращу!“ ...Люди мне простят от равнодушия, я им — равнодушным — не прощу!»

Мальчик с дудочкой тростниковой

Родители Галича, то есть Александра Аркадьевича Гинзбурга, любили друг друга без памяти. И все это происходило в Екатеринославе, нынешнем Днепропетровске (и за что только Екатерину II, «российскую Минерву», лишили честно заработанного города?). Арон Самойлович Гинзбург, скромный экономист, был сыном врача-педиатра Самуила. Жили достойно, но небогато, потому что Самуил бедных лечил бесплатно, а бедных в городе было много. И вот этот самый Арон влюбляется в Фанни Борисовну Векслер, музыкантшу, интеллигентку, преподавательницу консерватории, но из очень богатой семьи фабрикантов. Мезальянс! Фабрикантские родители не дали молодым ни гроша, и жили они на свои интеллигентские заработки, без лошадей, автомобилей и поездок на заграничные курорты. Но тут грянул Октябрь, и все фабрики и фабриканты накрылись медным тазом. И оказалось, что лечить и учить музыке и прибыльно, и безопасно. Дети комиссаров тоже болели и хотели играть на рояле. Семья не голодала, не лезла в политику. Просто жила. У них родились два мальчика. Младший, Валера, стал кинооператором, снимал самые известные фильмы: «Солдат Иван Бровкин», «Живет такой парень», «Когда деревья были большими». А старший, наш Саша, родился 19 октября 1918 года. В 1920 году семья перебралась на море, в Севастополь. А в 1923 году они уехали в Москву, в Кривоколенный переулок, в дом поэта Дмитрия Веневитинова, где Пушкин читал «Годунова». Это знали даже еще не умеющие читать малыши. Это обязывало. 
Фанни была любящей, но
 очень строгой матерью. С пяти лет Сашеньку учили играть на рояле и писать стихи. В восемь лет его отправили в литературный кружок, который вел Эдуард Багрицкий. А вокруг переулка были пустые котлы, где ночевали беспризорные, очень интересные беспризорные. Саша и Валера познакомились с блатным сленгом. Мальчики с упоением распевали шлягер беспризорников «Когда Сталин женится, черный хлеб отменится». Сталин, как известно, не женился, и черный хлеб в деревнях оставался изысканным лакомством, а в войну и сразу после — и в городах. 
Саша был добрым, умным, хорошо воспитанным мальчиком, учился на
 «отлично». Его любили все: он прекрасно играл на рояле, танцевал, пел революционные песни, декламировал стихи. В 14 лет он уже опубликовал стихотворение «Мир в рупоре» в «Пионерской правде». В 1934 году Гинзбурги уехали на Малую Бронную. Но из искусства Саша не уехал. В девятом классе молодой талантливый нахал без аттестата зрелости отправился поступать в Литературный институт. Это была чистая авантюра, но его приняли! Однако неуемный тинейджер этим не удовольствовался и тут же подал документы в оперно-драматическую студию К. С. Станиславского, и учился даже у самого Станиславского (тот преподавал последний год). Институт он вскоре бросил — совмещать было трудно. А студию бросил через три года, потому что узнал: народный артист Л. Леонидов, настаивая на его приеме, сказал: «Этого надо принять! Актера из него не выйдет, но что-то выйдет обязательно!» Саша перебирается в новаторскую студию, которой руководят А. Арбузов и В. Плучек. Это уже осень 1939 года. В 1940 году студия показала нашумевший спектакль «Город на заре». Одним из авторов был Саша. Это стало началом его драматургии, его дебютом. Но несколько спектаклей — и началась война. Большинство студийцев ушли на фронт, а Александра комиссовали из-за врожденного порока сердца. Потом Саша напишет о своем детстве: «От беды моей пустяковой (хоть не прошен и не в чести), мальчик с дудочкой тростниковой, постарайся меня спасти!» Он вспомнил о детстве, когда его выгоняли отовсюду и травили. Вспомнил и, любя Бога и веруя в него, как в коллегу и однокашника (Фанни крестила сына еще в младенчестве и надела ему золотой крестик, который он носил всю жизнь), решил действовать по Иисусу. 
И
 так он действительно и жил, предпочитая Царствию Земному Царствие Небесное. «В жизни прежней и в жизни новой навсегда, до конца пути, мальчик с дудочкой тростниковой, постарайся меня спасти!»

Кочующий лицедей

Александр записался в геологоразведочную партию и добрался с ней до Грозного. А там устроился в театр — Театр народной героики и революционной сатиры, совсем новый и новаторский. В нем начинают играть юный Сергей Бондарчук и молодой Махмуд Эсамбаев. Но тут Александр узнал, что в городе Чирчик под Ташкентом режиссер В. Плучек собирает арбузовских студентов, и устремился туда. Этот передвижной театр колесил по фронтам. Был риск, но актеры всегда были сыты, их любили бойцы. Было весело, были хорошие товарищи, был драйв. К тому же пришла любовь. Александр влюбился в красавицу москвичку, актрису Валентину Архангельскую, «комсомольскую богиню», комсорга театра. Саша был ее заместителем. 
Поженились они уже в
 Москве, в 1942 году. А до этого хотели пожениться в Ташкенте. Сели в автобус, поставили в ноги чемоданчик с документами и стали целоваться. Когда опомнились, чемоданчика не оказалось: украли воры. Брак пришлось отложить. Молодожены вернулись в Москву, а в мае 1943-го у них родилась чудесная девочка Александра (Алена). 
Через год Валентину позвали в
 Иркутский драмтеатр на роль примадонны. Она уехала делать карьеру. Александр должен был приехать позже, ему обещали место завлита. Но тут вмешалась Фанни, бабушка. Она не хотела расставаться с сыном и внучкой и заявила, что «нечего моего ребенка по Сибирям таскать». Невестке было объявлено: никакого Иркутска, Kinder и Kuche, пусть работает матерью и женой. Александр уже успел охладеть, он ведь был ужасный бабник и ни одной юбки не пропускал. Валентина решила остаться эмансипе до конца, и они разошлись. 
В
 1945 году Александр нашел новую любовь, на этот раз и впрямь сокровище. Гениям не нужны эмансипе, им нужны декабристки. И тогда им, гениям, будет хоть какое-то счастье. Звали это счастье Ангелина Шекрот (Прохорова). Она была дочерью бригадного комиссара, училась во ВГИКе, крутила роман с красивым режиссером. А потом выскочила замуж за ординарца собственного отца. Но война сделала ее вдовой. Ангелина, Аня, Нюшка (так звал ее Галич). Она была изысканная, худая, утонченная. Ее называли «Фанера Милосская». Их первая брачная ночь прошла в доме их друга Юрия Нагибина. И спали они в ванной, на сдвинутых гладильных досках. Нюша стала для мужа всем: женой, любовницей, нянькой, секретарем, редактором. К романам Галича относилась иронически. Да, этот самый вариант: «Уложит она, и разбудит, и даст на дорогу вина». «Обнимет на самом краю» — это у них было впереди. 
Женившись, Александр решил разжиться хоть каким-то дипломом. И
 придумал где: в Высшей дипломатической школе! Но тут нашла коса на камень. Секретарша даже документы у него не взяла, нагло заявив, что лиц «его национальности» есть указание не принимать.

Ярмарка тщеславия

Но жизнь хороша была и без диплома: Галич идет в гору. Он оказался модным драматургом, даже конъюнктурщиком. Сначала спектакль «Вас вызывает Таймыр» (1948 год, фильм снят в 1970-м), потом «Под счастливой звездой» (1954), а потом и «Походный марш» (1957). Песня из спектакля «До свиданья, мама, не горюй» стала всесоюзным шлягером. В 1954-м фильм «Верные друзья», снятый по его сценарию, занял седьмое место в прокате. В 1955 году Галича приняли в Союз советских писателей, а в 1958-м — в Союз кинематографистов. Были деньги. Конечно, вся эта мура в театре и кино была ширпотребом. И даже хуже: «Государственный преступник» — это фильм о КГБ, лживый и приторный (1964). Галичу даже обломилась какая-то награда от «органов». «Дайте жалобную книгу» (1964) — это хиханьки-хаханьки. Выделяются только задушевная военная мелодрама «На семи ветрах» (1962) и гениальная, до сих пор непревзойденная экранизация А. Грина «Бегущая по волнам» (1967). Вот здесь можно было остановиться. Деньги, тряпки, кутежи в дорогих ресторанах (Галич пил не как Высоцкий, но хорошие напитки потреблял с радостью), романы, дача от Литфонда в проекции, курорты. Его даже начали пускать погулять за границу. Жить, как все. Лучше, богаче других. Как Галич сам потом напишет: «Но зато ты узнаешь, как сладок грех этой горькой порой седин. И что счастье не в том, что один за всех, а в том, что все — как один! И ты поймешь, что нет над тобой суда, нет проклятия прошлых лет, когда вместе со всеми ты скажешь — да! И вместе со всеми — нет! И ты будешь волков на земле плодить, и учить их вилять хвостом! А то, что придется потом платить, так ведь это ж, пойми, — потом! ... И что душа? — Прошлогодний снег! А глядишь — пронесет и так! В наш атомный век, в наш каменный век, на совесть цена пятак!» Это сказал ему черт, инструктор из адского обкома. Но Галич не послушал мудрых партийных советов.

Восстание в московском гетто

Бывает, что восстают и агнцы. И кидаются на волков. У волков от этого может инфаркт приключиться. В советских литературных кругах ходила легенда о пижоне и жуире Галиче, который развлекался себе, фрондировал и фраппировал, не думая, чем это для него кончится. Думал, мол, и рыбку съесть, и в фаэтоне прокатиться. Советским кроликам так было понятнее. Они примеряли ситуацию на себя. А Галич сознательно пошел на грозу. «На воле — снег, на кухне — чад, вся комната в дыму, а в дверь стучат, а в дверь стучат, на этот раз — к нему! ... О чем он думает теперь, теперь, потом, всегда, когда стучит ногою в дверь чугунная беда?! ... (А в дверь стучат!) В двадцатый век! (Стучат!) Как в темный лес. Ушел однажды человек и навсегда исчез!..» 
Все, все, все он
 понимал. К нему в дверь стучали сталинизм и застой, НКВД и КГБ. Он считал, что любая дверь в России, выламываемая их сапогами, открывается к нему. Это была миссия. И клятва. Восстания в гетто Варшавы тоже никто не ожидал. Евреи всюду покорно шли в газовые камеры. И если бы не Мордехай Ангелевич... 
Галич поднял личное поэтическое восстание в
 московском гетто, гетто для мыслящей интеллигенции. Молчать было нельзя: «И не веря ни сердцу, ни разуму, для надежности пряча глаза, сколько раз мы молчали по-разному, но не „против“, конечно, а „за“! Где теперь крикуны и печальники? Отшумели и сгинули смолоду... А молчальники вышли в начальники. Потому что молчание — золото». «...Вот как просто попасть — в палачи: промолчи, промолчи, промолчи!» 
А
 ведь была еще и пьеса, единственная его шекспировская по уровню пьеса «Матросская Тишина». В 1958 году ее репетировали молоденькие студийцы МХАТа, будущий «Современник»: О. Ефремов, О. Табаков, И. Кваша, Е. Евстигнеев. Они хотели этой горькой пьесой о трагедии еврейского народа, как на советской, так и на оккупированной территории, открыть свой театр. Но пьеса не прошла, с треском не прошла. Ее О. Табаков поставил уже в 1988 году. 
Петь и
 писать свои баллады Галич начал в шестидесятые, с 1959-го по 1962-й это казалось еще безобидным вроде А. Райкина. А потом это был уже не бард, не каэспэшник, а вещий Боян. Здесь не могло быть Политехнического, как у Окуджавы, или хотя бы НИИ, как у Высоцкого. Здесь шла чистая «запрещенная реальность», как в романах Головачева. Самиздат. Ему даже для актеров в театре у Плучека, в «бытовке» Театра сатиры, не позволили выступить: Плучеку дали нагоняй из министерства. 
Галич сознательно жег мосты
 — за собой и под собой. Концерты были на частных квартирах. Нюша умоляла не давать записывать, а он давал, и не с пьянки, а сознательно, и песни текли подземной рекой по полузадушенной стране. Вот у него умирает бывший палач из НКВД, начальник лагеря, который мечтает: «Ах ты, море, море, море Черное, не подследственное жаль, не заключенное! На Инту б тебя свел за дело я, ты б из Черного стало Белое!» И вот ему приснилось, что «ребятушки-вохровцы загоняют стихию в барак». А дальше — «И лежал он с блаженной улыбкою, даже скулы улыбка свела... Но, наверно, последней уликою та улыбка для смерти была. И не встал он ни утром, ни к вечеру, коридорный сходил за врачом, коридорная Божию свечечку над счастливым зажгла палачом...» 
Один только раз удалось выступить публично, в
 1968 году в Новосибирске, в огромном зале Дворца физиков, на фестивале «Бард-68». Зал аплодировал Галичу стоя, ему присудили приз — серебряную копию пера Пушкина. В 1969 году его песни вышли в посевовском сборнике. 
А
 для КГБ не было ничего хуже издания НТС. А тут еще дочка Дмитрия Полянского, члена Политбюро, выходила замуж, и молодежь стала слушать Галича в записях. Полянский — это была шишка. По Галичу: «[А что] у папы у ее топтун под окнами, [а что] у папы у ее дача в Павшине, [а что] у папы холуи с секретаршами, [а что] у папы у ее пайки цековские и по праздникам кино с Целиковскою!» И Полянский случайно вышел к дочкиным гостям и услышал эти песни. И «мясокрутка» завертелась очень быстро. Под Новый, 1971-й, год Галича исключали, как Пастернака, из Союза писателей. Против проголосовали А. Арбузов, В. Катаев, А. Барто и А. Рекемчук. Но председатель грозно заявил, что требуется единогласное решение, и четверка сдалась. В феврале 1972-го его так же дружно исключили из Союза кинематографистов и Литфонда. Печатать и ставить перестали, жить было не на что. На квартирных концертах брали по трешке за вход. А Галич подливал масла в огонь: вошел в сахаровский Комитет прав человека в СССР, подписывал письма протеста. Больное сердце не выдержало: в апреле 1972 года случился третий инфаркт. Поэтому его и не сажали, а выпихивали из страны: в 1972-м погиб в мордовских лагерях от язвы желудка поэт Юрий Галансков. Эффект был ужасающий, Запад стоял на ушах. Галич погиб бы сразу, это было невыгодно. А он ведь даже в котельной заработать не мог и ходил уже почти под конвоем. 
И
 он понял в конце концов, что на свободе сделает больше, что не надо цепляться за родную решетку, как тот же Пастернак. О чем было жалеть? «Мы с каждым мгновеньем бессильней, хоть наша вина не вина, над блочно-панельной Россией, как лагерный номер — луна. Обкомы, горкомы, райкомы, в подтеках снегов и дождей. В их окнах, как бельма трахомы (давно никому не знакомы), безликие лики вождей. В их залах прокуренных — волки пинают людей, как собак. А после те самые волки усядутся в черные „Волги“, закурят вирджинский табак. И дач государственных охра укроет посадских светил, и будет мордастая ВОХРа следить, чтоб никто не следил. И в баньке, протопленной жарко, запляшет косматая чудь... Ужель тебе этого жалко? Ни капли не жалко, ничуть!» 
Он
 уезжал нагло, с вызовом. Отказался снять золотой крестильный крест, якобы «не подлежащий вывозу». Гитару держал, как факел, на вытянутой руке. Сначала была Норвегия, потом Мюнхен, в конце — Париж. На «Свободе» Галич вел свою программу, писал пьесу, мюзикл, прекрасные песни. Жил наконец по-человечески. Три года, с 1974-го по 1977-й. Даже крутил романы. Отчаявшиеся советские мужья приходили жаловаться руководству «Свободы», как в партком. 
15
 декабря 1977 года (59 лет, куда меньше, чем Пастернаку) его убило током от «Грюндига», долгожданной дорогой игрушки. Никто не хотел верить, Галичу больше подошел бы эшафот. Но В. Войнович и Максимов, да и Нюша тоже видели обожженное током тело сразу после трагедии. А дочь Алена не верит до сих пор. Тем более что через девять лет в дыму пожара задохнулась Нюша. 
Чего только не
 плели в интеллигентской тусовке! КГБ, конечно. Даже ЦРУ обвиняли! Убили, чтобы Галич не вернулся. Запарилось бы ЦРУ с советскими эмигрантами и собственными леваками... Что ж, лучше умереть в Париже, чем в лагере. А посмертную судьбу, свою и нашу, Галич предсказал сам. Итак, 2077 год. «Под утро, когда устанут влюбленность, и грусть, и зависть, и гости опохмелятся и выпьют воды со льдом, скажет хозяйка: — Хотите послушать старую запись? — И мой глуховатый голос войдет в незнакомый дом. ... И гость какой-нибудь скажет: — От шуточек этих зябко, и автор напрасно думает, что сам ему черт не брат! — Ну, что вы, Иван Петрович, — ответит ему хозяйка, — Бояться автору нечего, он умер лет сто назад...»
Рубрики:  Тайный мир./Тайны человека
Таинственные исчезновения человека
Антисемитизм.
Аномальная политика.
Очевидное-невероятное.
Возвращение в СССР.
Преступления Советской власти.
Сталинизм.
Галерея.
Красота спасёт мир.
Аномальная власть
Легенды и мифы.
Личности.
Величайшие злодеи.
Величайшие в истории.
Вы должны это знать.
Дороги,которые мы выбираем.
Исторические личности.
Знаете ли Вы,что...
Истории предательств
Невероятные события
Аномальные явления.
Тайны и загадки истории
Узнай ВСЮ правду!
Люди и Судьбы
Тайны СССР
Биографии
Тайны ХХ века
Знаменитые мужчины.
Звёзды кино,театра,цирка; писатели,поэты,композито

Метки:  
Комментарии (2)

Ахматова Анна Андреевна

Дневник

Среда, 29 Августа 2012 г. 19:14 + в цитатник

 



Поэтесса, писательница, литературовед, литературный критик и переводчик




Анна Горенко родилась 23 июня 1889 года в предместье Одессы в семье инженер-капитана 2-го ранга Андрея Антоновича Горенко и Инны Эразмовны, род которой шел от татарского хана Ахмата.

«Моего предка хана Ахмата, - писала позже Анна Ахматова, - убил ночью в его шатре подкупленный русский убийца, и этим, как повествует Карамзин, кончилось на Руси монгольское иго. В этот день, как в память о счастливом событии, из Сретенского монастыря в Москве шел крестный ход. Этот Ахмат, как известно, был чингизидом. Одна из княжон Ахматовых - Прасковья Егоровна - в XVIII веке вышла замуж за богатого и знатного симбирского помещика Мотовилова. Егор Мотовилов был моим прадедом. Его дочь Анна Егоровна - моя бабушка. Она умерла, когда моей маме было 9 лет, и в честь ее меня назвали Анной...» Следует еще упомянуть, что мать Анны Ахматовой в молодости была каким-то образом причастна к деятельности «Народной воли».

Об отце, несколько отдаленном от семьи и мало занимавшемся детьми, Ахматова почти ничего не рассказывала, кроме горьких слов о развале семейного очага после его ухода: «В 1905 году мои родители расстались, и мама с детьми уехала на юг. Мы целый год прожили в Евпатории, где я дома проходила курс предпоследнего класса гимназии, тосковала по Царскому Селу и писала великое множество беспомощных стихов...»

В автобиографии, озаглавленной «Коротко о себе», Анна Ахматова писала: «Я родилась 23 июня 1889 года под Одессой (Большой Фонтан). Мой отец был в то время отставной инженер-механик флота. Годовалым ребенком я была перевезена на север - в Царское Село. Там я прожила до шестнадцати лет. Мои первые воспоминания - царскосельские: зеленое, сырое великолепие парков, выгон, куда меня водила няня, ипподром, где скакали маленькие пестрые лошадки, старый вокзал и нечто другое, что вошло впоследствии в «Царскосельскую оду». Каждое лето я проводила под Севастополем, на берегу Стрелецкой бухты, и там подружилась с морем. Самое сильное впечатление этих лет - древний Херсонес, около которого мы жили. Читать я училась по азбуке Льва Толстого. В пять лет, слушая, как учительница занималась со старшими детьми, я тоже начала говорить по-французски. Первое стихотворение я написала, когда мне было одиннадцать лет. Стихи начались для меня не с Пушкина и Лермонтова, а с Державина («На рождение порфирородного отрока») и Некрасова («Мороз Красный нос»). Эти вещи знала наизусть моя мама. Училась я в Царскосельской женской гимназии...»

У Анны были сестры Ирина, Инна, Ия, а так же братья Андрей и Виктор.

Детям наиболее близка была мама - натура, по-видимому, впечатлительная, знавшая литературу и любившая стихи. Впоследствии Анна Ахматова в одной из «Северных элегий» посвятила ей проникновенные строки:

...женщина с прозрачными глазами
(Такой глубокой синевы, что море
Нельзя не вспомнить, поглядевши в них),
С редчайшим именем и белой ручкой,
И добротой, которую в наследство
Я от нее как будто получила,
Ненужный дар моей жестокой жизни...


Среди родни по линии мамы у Анны были люди, занимавшиеся литературой. Например, ныне забытая, а когда-то известная Анна Бунина, названная Анной Ахматовой «первой русской поэтессой». Она приходилась теткой отцу матери, Эразму Ивановичу Стогову, оставившему небезынтересные «Записки», опубликованные в свое время в «Русской старине» в 1883 году.

В 1900 году Анна Горенко поступила в Царскосельскую Мариинскую гимназию. Она писала: «Я делала все, что полагалось в то время благовоспитанной барышне. Умела сложить по форме руки, сделать реверанс, учтиво и коротко ответить по-французски на вопрос старой дамы, говела на Страстной в гимназической церкви. Изредка отец... брал с собой в оперу (в гимназическом, платье) в Мариинский театр (ложа). Бывала в Эрмитаже, в Музее Александра III. Весной и осенью в Павловске на музыке - Вокзал ... Музеи и картинные выставки... Зимой часто на катке в парке...»



Когда отец узнал, что дочь пишет стихи, то выразил неудовольствие, назвав ее «декадентской поэтессой». По мнению отца, заниматься дворянской дочери стихами, а уж тем более - их печатать, было совершенно непозволительно. «Я была овца без пастуха, - вспоминала Ахматова в разговоре с Лидией Чуковской. - И только семнадцатилетняя шальная девчонка могла выбрать татарскую фамилию для русской поэтессы... Мне потому пришло на ум взять себе псевдоним, что папа, узнав о моих стихах, сказал: «Не срами мое имя». - И не надо мне твоего имени! - сказала я...»

Детство Анны Ахматовой пришлось на самый конец XIX века. Впоследствии она гордилась тем, что ей довелось застать краешек столетия, в котором жил Пушкин. Через много лет Ахматова не раз - и в стихах, и в прозе - возвращалась к Царскому Селу. Оно, по ее словам, то же, что Витебск для Шагала - исток жизни и вдохновения.

Этой ивы листы в девятнадцатом веке увяли,
Чтобы в строчке стиха серебриться свежее в стократ.
Одичалые розы пурпурным шиповником стали,
А лицейские гимны все так же заздравно звучат.
Полстолетья прошло... Щедро взыскана дивной судьбою,
Я в беспамятстве дней забывала теченье годов, -
И туда не вернусь! Но возьму и за Лету с собою
Очертанья живые моих царскосельских садов.
Этой ивы, листы в девятнадцатом веке увяли...


Там же в Царском Селе юная Анна в 1903 году познакомилась в Рождественский сочельник с Николаем Гумилевым. 14-летняя Аня Горенко была стройной девушкой с огромными серыми глазами, резко выделявшимися на фоне бледного лица и прямых черных волос, и увидев ее точеный профиль, некрасивый 17-летний юноша понял, что отныне и навсегда эта девочка станет его музой, его Прекрасной Дамой, ради которой он будет жить, писать стихи и совершать подвиги. Холодноватый прием ничуть не уменьшил пыл влюбленного поэта — вот она, та самая роковая и безответная любовь, которая принесет ему желанное страдание! И Николай с азартом ринулся завоевывать сердце своей Прекрасной Дамы. Однако Анна была влюблена в другого. Владимир Голенищев-Кутузов — репетитор из Петербурга — был главным персонажем ее девичьих грез. В 1906 году Гумилев уехал в Париж, где надеялся забыть свою роковую любовь и вернуться в образе разочарованного трагического персонажа, но тут Аня Горенко внезапно поняла, что ей не хватает слепого обожания молодого поэта (родители Ахматовой узнали о влюбленности дочки в петербургского репетитора и от греха подальше разлучили Аню и Володю). Ухаживания Николая настолько сильно льстили самолюбию Ахматовой, что она даже собиралась выйти за него замуж, несмотря на то, что была влюблена в питерского репетитора.



После развода с мужем в 1905 году, Инна Эразмовна забрала детей и переехала в Евпаторию, где Анна из-за обострившегося туберкулеза вынуждена была проходить гимназический курс на дому, много гуляла и наслаждалась морскими просторами. Она научилась плавать так хорошо, словно морская стихия была для нее родной.

Мне больше ног моих не надо,
Пусть превратятся в рыбий хвост!
Плыву, и радостна прохлада,
Белеет тускло дальний мост...

...Смотри, как глубоко ныряю,
Держусь за водоросль рукой,
Ничьих я слов не повторяю
И не пленюсь ничьей тоской...
Мне больше ног моих не надо...


Если перечитать ее ранние стихи, в том числе и те, что собраны в первой книге «Вечер», считавшейся насквозь петербургской, то можно удивиться тому, как много в них южных, морских реминисценций. Можно сказать, что внутренним слухом благодарной памяти она на протяжении всей своей долгой жизни постоянно улавливала никогда полностью не замиравшее для нее эхо Черного моря.

С 1906-го по 1907-й год Анна жила у родственников в Киеве, где поступила в последний класс Фундуклеевской гимназии. После ее окончания она записалась на юридическое отделение Высших киевских женских курсов, и начала переписку с уехавшим в Париж Гумилевым. Тогда же состоялась первая публикация ее стихотворения «На руке его много блестящих колец…» в парижском русском еженедельнике «Сириус», издателем которого был Гумилев. Ахматова как-то сказала, что не любила Киев, но если говорить объективно и точно, она, скорее всего, не любила свое тогдашнее бытовое окружение - постоянный контроль со стороны взрослых (и это после херсонесской вольницы!), и мещанский семейный уклад.

И все же Киев навсегда остался в ее творческом наследии прекрасными стихами:

Древний город словно вымер,
Странен мой приезд.
Над рекой своей Владимир
Поднял черный крест.
Липы шумные и вязы
По садам темны,
Звезд иглистые алмазы
К богу взнесены.
Путь мой жертвенный и славный
Здесь окончу я.
И со мной лишь ты, мне равный,
Да любовь моя.
Древний город словно вымер...


В 1909 году Анна приняла официальное предложение Гумилева стать его женой, и 25 апреля 1910 года Анна Горенко и Николай Гумилев были обвенчаны в Николаевской церкви села Никольская слободка под Киевом. На венчании никого из родственников Гумилева не было, так как они считали, что этот брак продержится недолго. А в мае супруги оправились в свадебное путешествие в Париж, после чего провели лето в Слепневе, тверском имении свекрови А.И.Гумилевой. О Париже Анна Ахматова вспоминала с иронией: «…Стихи были в полном запустении, и их покупали только из-за виньеток более или менее известных художников. Я уже тогда понимала, что парижская живопись съела французскую поэзию…»

В 1911 году Ахматова и Гумилев вернулись в Петербург, где Анна поступила на петербургские женские курсы. Вскоре вышла ее первая публикация под псевдонимом АННА АХМАТОВА - стихотворение «Старый портрет» во «Всеобщем журнале» в 1911 году. О том времени Анна позже писала: «…Весну 1911 года я провела в Париже, где была свидетельницей первых триумфов русского балета. В 1912 году проехала по Северной Италии (Генуя, Пиза, Флоренция, Болонья, Падуя, Венеция). Впечатление от итальянской живописи и архитектуры было огромно: оно похоже на сновидение, которое помнишь всю жизнь…»

Вскоре первое публичное выступление в литературном кабаре «Бродячая Собака» принесло юной поэтессе известность. Петербургской литературной публикой был благосклонно воспринят первый сборник стихов Ахматовой «Вечер», вышедший в начале марта 1912 года.

Отношения с мужем у Анны Ахматовой были сложными. Женитьба на Анне Горенко так и не стала победой для Николая Гумилева. Как выразилась одна из подруг Ахматовой того периода, у нее была своя собственная сложная «жизнь сердца», в которой мужу отводилось более чем скромное место. Да и для Гумилева оказалось совсем не просто совместить в сознании образ Прекрасной Дамы с образом жены и матери. И уже через два года после женитьбы Гумилев завел серьезный роман. Легкие увлечения случались у Гумилева и раньше, но в 1912 году Гумилев влюбился по-настоящему. Сразу после возвращения из Африки Гумилев посетил имение своей матери, где столкнулся со своей племянницей — молодой красавицей Машей Кузьминой-Караваевой. Его чувство не осталось без ответа. Однако эта любовь носила оттенок трагедии — Маша была смертельно больна туберкулезом, и Гумилев опять вошел в образ безнадежно влюбленного. Ахматовой пришлось несладко — она привыкла к тому, что является для Николая богиней, а потому ей было тяжело оказаться свергнутой с пьедестала, осознавая, что муж способен испытывать такие же высокие чувства к другой женщине. Тем временем здоровье Машеньки быстро ухудшалось, и вскоре после начала их романа с Гумилевым Кузьмина-Караваева умерла. Но ее смерть не вернула Ахматовой былого обожания мужа, и тогда Анна Андреевна решилась на отчаянный шаг - родила 18 сентября 1912 года Гумилеву сына, который был назван Львом. Рождение ребенка Гумилев воспринял неоднозначно. Он тут же устроил «демонстрацию независимости» и продолжил крутить романы на стороне. Впоследствии Ахматова сказала: «Николай Степанович всегда был холост. Я не представляю себе его женатым». Анна не чувствовала себя хорошей матерью и практически сразу же отправила ребенка к свекрови.



1913 был год был наполнен совместными выступлениями Ахматовой с Александром Блоком. В этом временном промежутке имя молодой Ахматовой было тесно связано с акмеизмом - поэтическим течением, начавшим оформляться около 1910 года, то есть примерно тогда же, когда она начала публиковать свои первые стихи. Основоположниками акмеизма были Гумилев и Городецкий, к ним примыкали также О. Мандельштам, В. Нарбут, М. Зенкевич, Н. Оцуп и некоторые другие поэты, провозгласившие необходимость частичного отказа от некоторых заветов «традиционного» символизма. В известном смысле, они считали себя пришедшими ему на смену, потому что в их глазах символизм как художественное течение уже исчерпал себя, распавшись на отдельных и отъединенных друг от друга самостоятельных мастеров. Акмеисты поставили своей целью реформировать символизм, главной бедой которого, с их точки зрения, было то, что он «направил свои главные силы в область неведомого» и «попеременно братался то с мистикой, то с теософией, то с оккультизмом». Поэтому - никакого мистицизма: мир должен предстать таким, каков он есть, - зримым, вещным, плотским, живым и смертным, красочным и звучащим. Ахматова восприняла эту сторону акмеистической «программы», по-своему трансформировав ее в соответствии с природой своего таланта. Она всегда как бы учитывала, что мир существует в двух ипостасях - видимой и невидимой, и нередко действительно подходила к «самому краю» непознаваемого, но всегда останавливалась там, где мир был еще видим и тверд. Лирика Ахматовой периода ее первых книг («Вечер», «Четки», «Белая стая») - почти исключительно лирика любви. Ее новаторство как художника проявилось первоначально именно в этой традиционно вечной, многократно и, казалось бы, до конца разыгранной теме.

Новизна любовной лирики Ахматовой бросилась в глаза современникам чуть ли не с первых ее стихов, опубликованных еще в «Аполлоне», но, к сожалению, тяжелое знамя акмеизма, под которое встала молодая поэтесса, долгое время драпировало в глазах многих ее истинный, оригинальный облик и заставляло постоянно соотносить ее стихи то с акмеизмом, то с символизмом, то с теми или иными почему-либо выходившими на первый план лингвистическими или литературоведческими теориями.

Выступая в Москве в 1924 году на вечере Ахматовой, Леонид Гроссман остроумно и справедливо заметил: «Сделалось почему-то модным проверять новые теории языковедения и новейшие направления стихологии на «Четках» и «Белой стае». Вопросы всевозможных сложных и трудных дисциплин - семантики, семасиологии, речевой артикуляции, стихового интонирования - начали разрешаться специалистами на хрупком и тонком материале этих замечательных образцов любовной элегии. К поэтессе можно было применить горестный стих Блока: ее лирика стала «достояньем доцента». Это, конечно, почетно и для всякого поэта совершенно неизбежно; но это менее всего захватывает то неповторяемое выражение поэтического лица, которое дорого бесчисленным читательским поколениям».

Весна 1913 года ознаменовалась для Ахматовой встречей и началом влюбленной дружбы с Николаем Владимировичем Недоброво. Тем временем в марте 1914 года вышел второй сборник Ахматовой «Четки», а в августе Гумилев добровольцем записался в лейб-гвардии Уланский полк, и ушел на фронт. Осенью 1915 года в связи с обострением хронического туберкулезного процесса в легких она лечилась в Финляндии, а лето 1916-го года по настоянию врачей провела его на юге, в Севастополе, где произошло ее последнее свидание с Николаем Недоброво. В марте 1917 года она проводила Гумилева за границу, в Русский экспедиционный корпус и оправилась на все лето в Слепнево, где писала стихи, вошедшие затем в сборник «Белая стая». Ахматова так же много времени проводила с сыном и свекровью.

Третий сборник Ахматовой «Белая стая» вышел в сентябре. Когда в 1918 году Гумилев вернулся в Россию, Ахматова сообщила ему ошеломительную весть: она любит другого, а потому им придется расстаться навсегда. Несмотря на прохладные отношения между супругами, развод стал для Гумилева настоящим ударом — оказывается, он все еще любил свою Прекрасную Даму Аню Горенко. Однако Ахматова была непреклонна, и переехала к известному специалисту по Древнему Египту Владимиру Шилейко — именно он сумел покорить сердце великой поэтессы, пока ее муж мотался по фронтам, завоевывая награды (за проявленную храбрость Гумилев был награжден двумя Георгиевскими крестами). Сын Лев остается на попечительстве отца и свекрови, а Гумилев впоследствии не раз бывал у Ахматовой и Шилейко в их квартире в Мраморном Дворце, приводя туда сына.

Стихи Ахматовой предреволюционных и революционных лет объективно содержали в себе возможность прямо противоположных толкований и переосмыслений, так как они действительно содержали в себе историю блужданий собственной души, шедшей, как оказалось, в революцию, и то, что было дорого другой стороне - контрреволюции, мечтавшей о восстановлении «попранных» дворянских и буржуазных прав. В наше время злободневность и острота споров вокруг «Белой стаи» или «Anno Domini» давно угасла, превратившись в проблему, имеющую преимущественно историко-литературный характер. Изменились читатели этих строф. Изменилась, пройдя огромный жизненный и творческий путь, с годами и сама Анна Ахматова, сказавшая: «…К этой книге читатели и критика несправедливы. Почему-то считается, что она имела меньше успеха, чем «Четки». Этот сборник появился при еще более грозных обстоятельствах. Транспорт замирал - книгу нельзя было послать даже в Москву, она вся разошлась в Петрограде. Журналы закрывались, газеты тоже. Поэтому в отличие от «Четок» у «Белой стаи» не было шумной прессы. Голод и разруха росли с каждым днем. Как ни странно, ныне все эти обстоятельства не учитываются…»



Именно тогда - в лирике тех страшных лет, особенно в «Белой стае», у Ахматовой появился мотив воспаленной, жаркой и самоистязающей совести:

Все мы бражники здесь, блудницы,
Как невесело вместе нам!
На стенах цветы и птицы
Томятся по облакам.
Ты куришь черную трубку,
Так странен дымок над ней.
Я надела узкую юбку,
Чтоб казаться еще стройней.
Навсегда забиты окошки:
Что там, изморось иль гроза?
На глаза осторожной кошки
Похожи твои глаза.
О, как сердце мое тоскует!
Не смертного ль часа жду?
А та, что сейчас танцует,
Непременно будет в аду.
Все мы бражники здесь, блудницы...


1921 год был насыщен многими событиями. Ахматова работала в библиотеке Агрономического института, в журнале «Дом искусств» вышла статья Корнея Чуковского «Ахматова и Маяковский», в Доме литераторов в Петрограде на вечере памяти Пушкина, Ахматова в президиуме слушала выступление Блока «О назначении поэта», в апреле вышел «Подорожник» - четвертый сборник стихотворений Ахматовой.

В ночь с 3 на 4 августа 1921 года был арестован Гумилев по так называемому «делу Таганцева». В статье В.Ставицкого подробно разбиралось «Дело Таганцева», и приводились полные тексты допросов Гумилева от 9, 18, 20 и 23 августа, а так же приговор Петрогубчека от 24 августа 1921 года. Знакомство с этими документами не позволяет сделать вывод о том, что Гумилев играл в заговоре «видную роль». Скорее, роль его была пассивной и гипотетической. Она планировалась, но фактически не осуществилась: «Допрошенный следователем Якобсоном я показываю следующее: что никаких фамилий могущих принести какую-нибудь пользу организации Таганцева путем установления между ними связи, я не знаю и потому назвать не могу. Чувствую себя виновным по отношению к существующей в России власти в том, что в дни Кронштадского восстания был готов принять участие в восстании, если бы оно перекинулось на Петроград, и вел по этому поводу разговоры с Вячеславским».

В приговоре Петрогубчека главный пункт обвинения: «обещал связать с организацией в момент восстания группу интеллигентов, кадровых офицеров». Как видим, даже губчека не обвинило Николая Степановича в принадлежности к руководству организацией, а лишь в обещании содействия. Обещание осталось невыполненным, поскольку восстание, было подавлено в Кронштадте и до Питера не дошло. В списке расстрелянных 25 августа1921 года по делу ПБО Гумилев – тридцатый.

Сама Ахматова до конца дней была уверена в абсолютной невиновности Гумилева.

В октябре 1921 года вышел пятый сборник стих Ахматовой «Anno Domini».

Анна Ахматова рассказывала: «…Примерно с середины 20-х годов я начала очень усердно и с большим интересом заниматься архитектурой старого Петербурга и изучением жизни и творчества Пушкинa. Результатом моих пушкинских штудий были три работы - о «Золотом петушке», об «Адольфе» Бенжамена Сонстана и о «Каменном госте». Все они в свое время были напечатаны. Работы «Александрина», «Пушкин и Невское взморье», «Пушкин в 1828 году», которыми я занимаюсь почти двадцать последних лет, по-видимому, войдут в книгу «Гибель Пушкина». С середины 20-х годов мои новые стихи почти перестали печатать, а старые - перепечатывать…»



8 июня 1927 года был официально расторгнут брак Ахматовой с Шилейко. Тем же летом Анна Ахматова лечилась в Кисловодске в санатории Центральной комиссии по улучшению быта ученых, где встретилась с Маршаком, Качаловым и Станиславским. Тогда же она познакомилась с литературоведом Николаем Ивановичем Харджиевым, дружба с которым продолжалась до последних дней ее жизни.



Анна Ахматова с сыном

В октябре 1933 года вышла книга «Петр Павел Рубенс. Письма» в переводе Ахматовой.

В ночь с 13 на 14 мая 1934 года в своей московской квартире на глазах Анны Ахматовой был арестован Осип Мандельштам. И вскоре новые стихи Анны Ахматовой обрели совсем другую глубину. Ее любовная лирика, была полна недоговоренностей, намеков, уходящей в далекую, хочется сказать, хемингуэевскую, глубину подтекста. Героиня ахматовских стихов, чаще всего говорила как бы сама с собой в состоянии порыва, полубреда или экстаза, не считая нужным дополнительно разъяснять и растолковывать нам все происходящее.

Передавались лишь основные сигналы чувств, без расшифровки, без комментариев, наспех - по торопливой азбуке любви.

Кое-как удалось разлучиться
И постылый огонь потушить.
Враг мой вечный, пора научиться
Вам кого-нибудь вправду любить.
Я-то вольная. Все мне забава,
Ночью Муза слетит утешать,
А наутро притащится слава
Погремушкой над ухом трещать.
Обо мне и молиться не стоит
И, уйдя, оглянуться назад…
Черный ветер меня успокоит.
Веселит золотой листопад.
Как подарок, приму я разлуку
И забвение, как благодать.
Но, скажи мне, на крестную муку
Ты другую посмеешь послать?
Кое-как удалось разлучиться...


В конце 1930-х годов она многое пересматривает, передумывает и переживает, а ее стихи выходят на совершенно другую высоту.

В марте 1937 года был исключён из университета и арестован сын Анны Ахматовой – Лев вместе с Николаем Пуниным. Ахматова срочно выехала в Москву, и 30 октября Михаил Булгаков помог ей составить письмо Сталину с просьбой об облегчении участи мужа и сына. В этих хлопотах Ахматовой приняли деятельное участие Л.Сейфуллина, Э.Герштейн, Б.Пастернак, Б.Пильняк. 3 ноября Николай Пунин и Лев Гумилев освобождены.

В марте 1938 года Лев Гумилев был снова арестован, будучи студентом ЛГУ, и осуждён на пять лет. Он проходил по одному делу с двумя другими студентами ЛГУ — Николаем Ереховичем и Теодором Шумовским. 21 сентября 1939 года Гумилев попал в 4-е лаготделение Норильлага. За весь срок заключения он успел поработать землекопом, горняком меднорудной шахты, книгохранителем библиотеки на руднике 3/6, техником, геологом (в геотехнической, а затем в геофизической группе горного управления), а к концу срока стал даже лаборантом-химиком. После отбытия срока он был оставлен в Норильске без права выезда. А осенью 1944 года сын Анны Ахматовой вступил в Красную Армию, воевал рядовым в 1386-м зенитно-артиллерийском полку, входившем в 31-ю зенитно-артиллерийскую дивизию на Первом Белорусском фронте, и закончил войну в Берлине.

14 апреля 1940 года в день рождения Маяковского на юбилейном вечере в Ленинградской капелле Анна Ахматова читала посвященное поэту стихотворение «Маяковский в 1913 году». Тогда же ей прислали из Москвы корректуру готовившегося в ГИХЛ сборника стихотворений, но книга в свет так и не вышла. Однако в мае вышел ленинградский сборник Ахматовой «Из шести книг».

1930-е годы оказались для Ахматовой порой наиболее тяжких в ее жизни испытаний. Она оказалась свидетелем не только развязанной фашизмом второй мировой войны, но и другой, не менее страшной войны, которую вели Сталин и его приспешники с собственным народом. Чудовищные репрессии 1930-х годов, обрушившиеся едва ли не на всех друзей и единомышленников Ахматовой, разрушили ее семейный очаг. Ахматова жила все эти годы в постоянном ожидании ареста. Она провела, по ее словам, семнадцать месяцев в длинных и горестных тюремных очередях, чтобы сдать передачу сыну и узнать о его судьбе. В глазах властей она была человеком крайне неблагонадежным: женой, хотя и разведенной, «контрреволюционера» Гумилева, расстрелянного в 1921 году, матерью арестованного «заговорщика» Льва Гумилева и, наконец, женой (правда, тоже разведенной) заключенного Николая Пунина.

Муж в могиле, сын в тюрьме,
Помолитесь обо мне...


писала она в «Реквиеме», исполненном горя и отчаяния.

Ахматова не могла не понимать, что ее жизнь постоянно висит на волоске, и, подобно миллионам других людей, оглушенных невиданным террором, она с тревогой прислушивалась к любому стуку в дверь.

Казалось бы, в таких условиях писать было немыслимо, и она действительно не писала, то есть не записывала своих стихов, отказавшись, по ее выражению, не только от пера и бумаги, которые могли стать уликой при допросах и обысках, но, конечно же, и от «изобретения Гуттенберга», то есть от печати.

Зверей стреляют разно,
Есть каждому черед
Весьма разнообразный,
Но волка - круглый год.
Волк любит жить на воле.
Но с волком скор расчет:
На льду, в лесу и в поле
Бьют волка круглый год.
Не плачь, о друг единый,
Коль летом иль зимой
Опять с тропы волчиной
Услышишь голос мой.
Вам жить, а мне не очень...


6 сентября 1941 года во время первой массированной бомбежки Ленинграда сгорели Бадаевские продовольственные склады, и в осажденном городе начался голод. 28 сентября у Ахматовой начались дистрофические отеки, и по решению властей она была эвакуирована сначала в Москву, а затем в Чистополь. Оттуда с семьей Корнея Чуковского через Казань она переехала в Ташкент.

В годы войны наряду с публицистическими стихами «Клятва» и «Мужество» Ахматова написала несколько произведений более крупного плана, в которых она осмысливала всю прошедшую историческую громаду революционного времени, и вновь возвращалась к эпохе 1913 года, заново пересматривала ее, судила, многое - прежде дорогое и близкое решительно отбрасывала, и искала истоки и следствия. Это не был уход в историю, а приближение истории к трудному и тяжкому дню войны, своеобразное, свойственное тогда не ей одной историко-философское осмысление, развернувшейся на ее глазах грандиозной войны. В годы войны читатели знали в основном стихи «Клятву» и «Мужество», которые печатались в газетах и обратили на себя общее внимание, как некий редкий пример газетной публицистики у такого камерного поэта, каким была в восприятии большинства Ахматова предвоенных лет. Но помимо этих прекрасных публицистических произведений, полных патриотического воодушевления и энергии, она написала немало других, уже не публицистических, но тоже во многом новых для нее вещей, таких, как стихотворный цикл «Луна в зените», «На Смоленском кладбище», «Три осени», «Где на четырех высоких лапах...», «Предыстория» и в особенности фрагменты из «Поэмы без героя», начатой еще в 1940 году, но озвученной в годы войны.

Военная лирика Ахматовой требует глубокого осмысления, потому что, помимо своей несомненной эстетической и человеческой ценности, она представляет интерес и как немаловажная деталь тогдашней литературной жизни, исканий и находок той поры.

Ольга Берггольц вспоминала об Ахматовой самого начала ленинградской осады: «На линованном листе бумаги, вырванном из конторской книги, написанное под диктовку Анны Андреевны Ахматовой, а затем исправленное ее рукой выступление по радио - на город и на эфир - в тяжелейшие дни штурма Ленинграда и наступления на Москву. Как я помню ее около старинных кованых ворот на фоне чугунной ограды Фонтанного Дома, бывшего Шереметьевского дворца. С лицом, замкнутым в суровости и гневности, с противогазом через плечо, она несла дежурство как рядовой боец противовоздушной обороны. Она шила мешки для песка, которыми обкладывали траншеи-убежища в саду того же Фонтанного Дома, под кленом, воспетым ею в «Поэме без героя». В то же время она писала стихи, пламенные, лаконичные по-ахматовски четверостишия: «Вражье знамя растает, как дым, правда за нами, и мы победим!»

Характерно, что в ее военной лирике главенствовало широкое и счастливое «мы». «Мы сохраним тебя, русская речь», «мужество нас не покинет», «нам родина пристанище дала» - таких строк, свидетельствующих о новизне мировосприятия Ахматовой и о торжестве народного начала, у нее немало. Многочисленные нити родства со страной, прежде громко заявлявшие о себе лишь в отдельные переломные моменты биографии ("Мне голос был. Он звал утешно...", 1917; "Петроград", 1919; "Тот город, мне знакомый с детства...", 1929; "Реквием", 1935-1940), сделались навсегда главными, наиболее дорогими, определяющими и жизнь, и звучание стиха.

Родиной оказались не только Петербург, не только Царское Село, но и вся огромная страна, раскинувшаяся на беспредельных и спасительных азиатских просторах. «Он прочен, мой азиатский дом», - писала она в одном из стихотворений, вспоминая, что ведь и по крови («бабушка-татарка») она связана с Азией и потому имеет право, не меньшее, чем Блок, говорить с Западом как бы и от ее имени.

В мае 1943 года вышел ташкентский сборник стихотворений Ахматовой «Моя азиатка».

15 мая 1944 года Ахматова вылетела в Москву, где жила на Большой Ордынке у старинных друзей Ардовых. Летом она вернулась в Ленинград, и выехала на Ленинградский фронт с чтением стихов. Так же с огромным успехом прошел ее творческий вечер в ленинградском Доме писателей, и позже, начиная с 1946 года творческие вечера следовали один за другим - в Москве, в Ленинграде, и всюду ее ждал самый восторженный прием и триумф. Но 14 августа вышло Постановление ЦК о журналах «Звезда» и «Ленинград», и творчество Ахматовой, как чуждое идеологически, было предано анафеме. Сразу же, 16 августа состоялось Общее собрание ленинградской творческой интеллигенции, на котором с докладом выступил А.Жданов. Собрание дружно одобрило линию ЦК в отношении чуждых элементов в лице Анны Ахматовой, Михаила Зощенко и им подобных. В связи с этим постановлением не были опубликованы подготовленные к выпуску сборники Ахматовой «Анна Ахматова. Стихотворения» и «Анна Ахматова. Избранное».

1 сентября 1946 года Президиум правления Союза писателей СССР постановил: исключить Анну Ахматову и Михаила Зощенко из Союза советских писателей. Анна Ахматова оказалась в бедственном положении и без средств к существованию. Борис Пастернак с огромнейшим трудом добился выделения 3000 рублей от Литфонда для голодающей Ахматовой. А в 1949-м году были снова арестованы Пунин и Лев Гумилев. Сын Ахматовой был осуждён Особым совещанием на 10 лет, которые отбывал сначала в лагере особого назначения в Шерубай-Нура около Караганды, затем в лагере у Междуреченска в Кемеровской области, в Саянах. 11 мая 1956 года он был реабилитирован из-за отсутствия состава преступления. Сама же Анна Ахматова во время его заключения в отчаянии металась по кабинетам в бесплодных попытках освободить сына.

Лишь 19 января 1951 года по предложению Александра Фадеева Ахматова была восстановлена в Союзе писателей. А в мае у Ахматовой случился первый инфаркт миокарда. Перед отъездом в больницу от Ардовых она вызвала Э.Герштейн и передала ей на хранение рукописи и документы. Выписавшись из больницы, Ахматова жила в доме у Ардовых, но вскоре узнала, что вместе с семьей Пунина она выселена из Фонтанного Дома на улице Красной Конницы. А 21 июня 1953 года она получила известие о смерти Николая Пунина в воркутинском лагере в поселке Абезь. Незадолго до этого 4 марта 1953 года в канун годовщины смерти Сталина в 1953 году в присутствии Лидии Чуковской Ахматова произнесла историческую фразу: «Теперь арестанты вернутся, и две России глянут друг другу в глаза: та, что сажала, и та, которую посадили. Началась новая эпоха».



В 1954 году при содействии А.Суркова она сдала в издательство «Художественная литература» рукопись стихов и переводов. А 5 февраля 1954 года она подала на имя Председателя Президиума ВС СССР Ворошилова прошение о пересмотре дела Льва Гумилева.

В мае 1955 года Ленинградское отделение Литфонда выделило Ахматовой дачный домик в писательском поселке Комарово; это свое жилище Ахматова называла «Будкой».

Анна Ахматова была великой трагической поэтессой, большим и глубоким художником, который застал великую эпоху «смены времен». Взрывной, апокалипсически колоссальный и пророческий облик Эпохи с великими революционными потрясениями, следовавшими одно за другим, с мировыми войнами и чрезвычайно убыстрившимся ритмом жизни, все эти многоликие и разнохарактернейшие события XX века, каждое из которых могло бы дать сквозную тему для художественного творчества, - все озвучивало ее лирику. Анна Ахматова прошла большой творческий путь, поняв бесперспективность того круга жизни и людей, из которого вышла, но это далось ей с большим трудом, ценой мучений и крови. Человек большой воли и непреклонного мужества, достоинства и воинствующей совести, она перенесла тяжелые невзгоды, отразившиеся как в «Реквиеме», так и в некоторых стихах послевоенных лет.

В послевоенные годы она многое вспоминала - это была и дань возрасту, но ее воспоминания меньше всего походили на мемуары, созданные на досуге; бескомпромиссно и сурово она судила и в «Поэме без героя», и в сопутствующих ей стихах прежнюю, некогда воспетую и уже однажды запечатленную ею эпоху.

Блуждания Памяти и Совести по кромешным далям давно отзвучавших времен неизменно приводили ее в день сегодняшний, к нынешним людям и теперешним молодым деревьям. Историзм мышления применительно к поздней Ахматовой, является в поздних стихах, если можно так сказать, главным героем поэтического рассуждения, основной отправной точкой всех прихотливых, и уходящих в разные стороны мемуарных, ассоциаций. Собственная болезнь, преследование и смерть Бориса Пастернака отразились в ее последующих стихотворениях опубликованных «Литературной газете»: «Муза», «И в памяти черной пошарив, найдешь…», «Эпиграмма» и «Тень».

В октябре 1961 года Анна Ахматова была госпитализирована в хирургическое отделение первой Ленинградской больницы в связи с обострением хронического аппендицита. После операции у нее случился третий инфаркт миокарда, и новый 1962 год она встретила в больнице.



В августе 1962 года Нобелевский Комитет выдвинул Анну Ахматову на Нобелевскую премию, а в 1963 году Анна Ахматова была выдвинута на Международную литературную премию «Этна-Таормина». К Ахматовой пришла заслуженная известность - ее стихи печатали в различных изданиях, проходили ее творческие вечера. 30 мая 1964 года в Москве в музее Маяковского состоялся торжественный вечер, посвященный 75-летию Анны Ахматовой.

1 декабря 1964 года Анна Ахматова выехала в Италию на чествование по случаю присуждения премии «Этна-Таормина», и в ее честь был устроен торжественный прием в Риме. 12 декабря в замке Урсино Ахматовой была вручена литературная премия «Этна-Таормина» за 50-летие поэтической деятельности и в связи с выходом в Италии сборника ее избранных произведений. А 15 декабря 1964 года Оксфордский университет принял решение: присвоить Анне Андреевне Ахматовой степень почетного доктора литературы.

В то время Ахматова жила в Комарово, куда к ней приезжали друзья. Там же Лев Шилов сделал знаменитую магнитофонную запись «Реквиума» в авторском чтении, дав обещание не распространять запись до той поры, пока крамольная поэма не будет опубликована на родине ее автора.

В начале октября 1965 года вышел ее последний прижизненный сборник стихотворений и поэм - знаменитый «Бег времени». А 19 октября 1965 года состоялось последнее публичное выступление Ахматовой на торжественном вечере в Большом театре, посвященном 700-летию со дня рождения Данте.



10 ноября 1965 года у Ахматовой случился четвертый инфаркт миокарда. 19 февраля 1966 года она переезжает из больницы в подмосковный кардиологический санаторий, где 4 марта ею была сделана последнюю запись в дневнике: «Вечером, ложась спать жалела, что не захватила с собой Библию».

Анна Ахматова скончалась 5 марта 1966 года, и была отпета 10 марта по православному обычаю в Никольском Морском соборе Ленинграда.



Анна Ахматова была похоронена на Комаровском кладбище под Ленинградом.



Столетний юбилей Ахматовой был широко отмечен всей страной, а по решению ЮНЕСКО – и во всем мире.

Жизненный путь Анны Ахматовой был трудным и сложным. Начав с акмеизма, но оказавшись значительно шире этого довольно узкого направления, она пришла в течение своей долгой и напряженно прожитой жизни к реалистичности и историзму. Титулованная когда-то званием «Сафо XX столетия», она действительно вписала в великую Книгу Любви новые страницы. Ее главным достижением и ее индивидуальным художественным открытием была, прежде всего, любовная лирика. Могучие страсти, бушующие в сжатых до алмазной твердости ахматовских любовных миниатюрах, всегда изображались ею с величайшей психологической глубиной и точностью.

В этом несравненном психологизме постоянно напряженного и драматического чувства она была прямой и достойнейшей наследницей великой русской классической литературы. Недаром так часто оглядывалась она на творения великих русских мастеров - от Пушкина до Блока. Не прошла Ахматова и мимо психологической прозы Гоголя, Достоевского, Толстого... Многообразно разветвленные традиции и влияния западных и восточных литератур также вошли в своеобразный ахматовский стих, упрочив и укрепив его общечеловеческую культурную основу.

Твардовский писал, что лирика Ахматовой - это меньше всего так называемая дамская, или женская, поэзия. Даже в ранних книгах поэтессы (в "Вечере", в "Четках", в "Белой стае") мы видим всеобщность изображенного переживания, а это первый признак подлинного, большого и высокого искусства. Любовный роман, драматически, страстно и всегда неожиданно развертывавшийся во всех ее книгах, по-своему запечатлел взаимоотношения любящих сердец определенной эпохи.

При всей общечеловечности и вечности самого чувства, оно всегда инструментовано у Ахматовой с помощью звучащих голосов конкретного времени: интонации, жесты, синтаксис, словарь - все говорит нам об определенных людях определенного дня и часа. Эта художническая точность в передаче самого воздуха времени, бывшая первоначально природным свойством таланта, затем, на протяжении долгих десятилетий, целенаправленно и трудолюбиво отшлифовывалась до степени того подлинного, сознательного историзма, который поражает всех читающих и как бы заново открывающих для себя позднюю Ахматову - автора "Поэмы без героя" и многих других стихов, воссоздающих и со свободной точностью перемежающих различные исторические эпохи.

Поэзия Ахматовой - неотъемлемая часть современной русской, советской и мировой культуры.


В 1988 году об Анне Ахматовой был снят документальный фильм «Реквием», в котором принял участие Лев Николаевич Гумилев.








«РЕКВИЕМ»

Нет, и не под чуждым небосводом,
И не под защитой чуждых крыл,-
Я была тогда с моим народом,
Там, где мой народ, к несчастью, был. 1961


Вместо предисловия

В страшные годы ежовщины я провела семнадцать месяцев в тюремных очередях в Ленинграде. Как-то раз кто-то "опознал" меня. Тогда стоящая за мной женщина, которая, конечно, никогда не слыхала моего имени, очнулась от свойственного нам всем оцепенения и спросила меня на ухо (там все говорили шепотом):

- А это вы можете описать?

И я сказала:

- Могу.

Тогда что-то вроде улыбки скользнуло по тому, что некогда было ее лицом.

1 апреля 1957, Ленинград



Портрет Анны Ахматовой работы Н.И.Альтмана. 1914


Посвящение

Перед этим горем гнутся горы,
Не течет великая река,
Но крепки тюремные затворы,
А за ними "каторжные норы"
И смертельная тоска.
Для кого-то веет ветер свежий,
Для кого-то нежится закат -
Мы не знаем, мы повсюду те же,
Слышим лишь ключей постылый скрежет
Да шаги тяжелые солдат.
Подымались как к обедне ранней,
По столице одичалой шли,
Там встречались, мертвых бездыханней,
Солнце ниже, и Нева туманней,
А надежда все поет вдали.
Приговор... И сразу слезы хлынут,
Ото всех уже отделена,
Словно с болью жизнь из сердца вынут,
Словно грубо навзничь опрокинут,
Но идет... Шатается... Одна...
Где теперь невольные подруги
Двух моих осатанелых лет?
Что им чудится в сибирской вьюге,
Что мерещится им в лунном круге?
Им я шлю прощальный свой привет.


Март 1940


ВСТУПЛЕНИЕ

Это было, когда улыбался
Только мертвый, спокойствию рад.
И ненужным привеском качался
Возле тюрем своих Ленинград.
И когда, обезумев от муки,
Шли уже осужденных полки,
И короткую песню разлуки
Паровозные пели гудки,
Звезды смерти стояли над нами,
И безвинная корчилась Русь
Под кровавыми сапогами
И под шинами черных марусь.


1

Уводили тебя на рассвете,
За тобой, как на выносе, шла,
В темной горнице плакали дети,
У божницы свеча оплыла.
На губах твоих холод иконки,
Смертный пот на челе... Не забыть!
Буду я, как стрелецкие женки,
Под кремлевскими башнями выть.


Ноябрь, 1935. Москва


2

Тихо льется тихий Дон,
Желтый месяц входит в дом.

Входит в шапке набекрень,
Видит желтый месяц тень.

Эта женщина больна,
Эта женщина одна.

Муж в могиле, сын в тюрьме,
Помолитесь обо мне.


1938

3

Нет, это не я, это кто-то другой страдает.
Я бы так не могла, а то, что случилось,
Пусть черные сукна покроют,
И пусть унесут фонари...
Ночь.


1939

4

Показать бы тебе, насмешнице
И любимице всех друзей,
Царскосельской веселой грешнице,
Что случится с жизнью твоей -
Как трехсотая, с передачею,
Под Крестами будешь стоять
И своею слезою горячею
Новогодний лед прожигать.
Там тюремный тополь качается,
И ни звука - а сколько там
Неповинных жизней кончается...


1938

5

Семнадцать месяцев кричу,
Зову тебя домой,
Кидалась в ноги палачу,
Ты сын и ужас мой.
Все перепуталось навек,
И мне не разобрать
Теперь, кто зверь, кто человек,
И долго ль казни ждать.
И только пыльные цветы,
И звон кадильный, и следы
Куда-то в никуда.
И прямо мне в глаза глядит
И скорой гибелью грозит
Огромная звезда.


1939

6

Легкие летят недели,
Что случилось, не пойму.
Как тебе, сынок, в тюрьму
Ночи белые глядели,
Как они опять глядят
Ястребиным жарким оком,
О твоем кресте высоком
И о смерти говорят.


Весна 1939

7

ПРИГОВОР

И упало каменное слово
На мою еще живую грудь.
Ничего, ведь я была готова,
Справлюсь с этим как-нибудь.

У меня сегодня много дела:
Надо память до конца убить,
Надо, чтоб душа окаменела,
Надо снова научиться жить.

А не то... Горячий шелест лета,
Словно праздник за моим окном.
Я давно предчувствовала этот
Светлый день и опустелый дом.


22 июня, 1939, Фонтанный Дом

8

К СМЕРТИ

Ты все равно придешь - зачем же не теперь?
Я жду тебя - мне очень трудно.
Я потушила свет и отворила дверь
Тебе, такой простой и чудной.
Прими для этого какой угодно вид,
Ворвись отравленным снарядом
Иль с гирькой подкрадись, как опытный бандит,
Иль отрави тифозным чадом.
Иль сказочкой, придуманной тобой
И всем до тошноты знакомой,-
Чтоб я увидела верх шапки голубой
И бледного от страха управдома.
Мне все равно теперь. Клубится Енисей,
Звезда Полярная сияет.
И синий блеск возлюбленных очей
Последний ужас застилает.


19 августа 1939, Фонтанный Дом

9

Уже безумие крылом
Души накрыло половину,
И поит огненным вином
И манит в черную долину.

И поняла я, что ему
Должна я уступить победу,
Прислушиваясь к своему
Уже как бы чужому бреду.

И не позволит ничего
Оно мне унести с собою
(Как ни упрашивай его
И как ни докучай мольбою):

Ни сына страшные глаза -
Окаменелое страданье,
Ни день, когда пришла гроза,
Ни час тюремного свиданья,

Ни милую прохладу рук,
Ни лип взволнованные тени,
Ни отдаленный легкий звук -
Слова последних утешений.


4 мая 1940, Фонтанный Дом


10

РАСПЯТИЕ

Не рыдай Мене, Мати,
во гробе зрящия.
___

Хор ангелов великий час восславил,
И небеса расплавились в огне.
Отцу сказал: "Почто Меня оставил!"
А матери: "О, не рыдай Мене..."


1938
___

Магдалина билась и рыдала,
Ученик любимый каменел,
А туда, где молча Мать стояла,
Так никто взглянуть и не посмел.


1940, Фонтанный Дом

ЭПИЛОГ

I

Узнала я, как опадают лица,
Как из-под век выглядывает страх,
Как клинописи жесткие страницы
Страдание выводит на щеках,
Как локоны из пепельных и черных
Серебряными делаются вдруг,
Улыбка вянет на губах покорных,
И в сухоньком смешке дрожит испуг.
И я молюсь не о себе одной,
А обо всех, кто там стоял со мною,
И в лютый холод, и в июльский зной
Под красною ослепшею стеною.


II

Опять поминальный приблизился час.
Я вижу, я слышу, я чувствую вас:

И ту, что едва до окна довели,
И ту, что родимой не топчет земли,

И ту, что красивой тряхнув головой,
Сказала: "Сюда прихожу, как домой".

Хотелось бы всех поименно назвать,
Да отняли список, и негде узнать.

Для них соткала я широкий покров
Из бедных, у них же подслушанных слов.

О них вспоминаю всегда и везде,
О них не забуду и в новой беде,

И если зажмут мой измученный рот,
Которым кричит стомильонный народ,

Пусть так же они поминают меня
В канун моего поминального дня.

А если когда-нибудь в этой стране
Воздвигнуть задумают памятник мне,

Согласье на это даю торжество,
Но только с условьем - не ставить его

Ни около моря, где я родилась:
Последняя с морем разорвана связь,

Ни в царском саду у заветного пня,
Где тень безутешная ищет меня,


А здесь, где стояла я триста часов
И где для меня не открыли засов.

Затем, что и в смерти блаженной боюсь
Забыть громыхание черных марусь,

Забыть, как постылая хлопала дверь
И выла старуха, как раненый зверь.

И пусть с неподвижных и бронзовых век
Как слезы, струится подтаявший снег,

И голубь тюремный пусть гулит вдали,
И тихо идут по Неве корабли.



Текст подготовила Татьяна Халина

Использованные материалы:

А. Ахматова «Коротко о себе»
А. Павловский «Анна Ахматова. Жизнь и творчество»
А. Тырлова «Анна Ахматова и Николай Гумилев: «…но люди, созданные друг для друга, соединяются, увы, так редко…»
Материалы сайта www.akhmatova.org
Михаил Ардов, «Легендарная Ордынка»





11 (23) июня 1889 года - 5 марта 1966 года

Рубрики:  Тайный мир./Тайны человека
Таинственные исчезновения человека
Очевидное-невероятное.
Возвращение в СССР.
Преступления Советской власти.
Галерея.
Красота спасёт мир.
Легенды и мифы.
Личности.
Величайшие в истории.
Вы должны это знать.
Любимый город.
Дороги,которые мы выбираем.
Исторические личности.
Знаете ли Вы,что...
Истории предательств
Невероятные события
Тайны и загадки истории
Узнай ВСЮ правду!
Люди и Судьбы
Тайны СССР
Знаменитые женщины
Биографии
Тайны ХХ века
Звёзды кино,театра,цирка; писатели,поэты,композито

Метки:  
Комментарии (0)

Гуляев Юрий Александрович

Дневник

Вторник, 21 Августа 2012 г. 20:36 + в цитатник

 


 

Солист академического театра оперы и балета Украинской ССР, Большого театра.
Народный артист Украинской ССР
Лауреат Государственной премии СССР (за исполнение концертных программ)
Народный артист СССР (1968)
Лауреат Государственной премии СССР (1975)








Юрий Гуляев родился 9 сентября 1930 года в Тюмени.

Огромное влияние на Юрия оказала его мама, Вера Федоровна. Она знала и любила музыку, сама хорошо пела. Юрий с детства заучивал песни и романсы, которые звучали на пластинках, с которых звучали голоса Ляли Черной, Вари Паниной, Тамары Церетели, и Сергея Яковлевича Лемешева, которого он боготворил с детства.

После десятилетки Гуляев поступил в Свердловский медицинский институт. Там принимал активное участие в художественной самодеятельности и ему посоветовали учиться пению профессионально.

Юрий поступил в Свердловскую консерваторию, но учеба чуть не завершилась сильным психологическим стрессом. Педагог неправильно определил его голос. Из-за широкого диапазона, позволяющего брать высокое теноровое «до», его, баритона, учили как тенора. Поэтому голосовые связки у юноши быстро уставали. Профессор Фрида Образцовская поняла, в чем дело, и взяла Гуляева на пятом курсе в свой класс. Она так его прекрасно подготовила, что Юрию Гуляеву после выпуска предложили сразу стать солистом Свердловской оперы.



Проработав там год, молодой певец переехал в Донецк. Это было в 1956 году. А в 1959 году 29-летний Юрий Гуляев получил золотую медаль на соревновании вокалистов в рамках Всемирного фестиваля молодежи и студентов, проходившего в Вене.

В.В.Барсова, входившая в жюри отборочного прослушивания претендентов на поездку в австрийскую столицу, сказала о Гуляеве: «Это будущий великий певец». А в 1960 году состоялась Декада украинского искусства в Москве. Счастливый случай позволил молодому артисту блеснуть во всей красе. Очевидец и лучший друг Юрия Гуляева, народный артист Украины, дирижер Вадим Гнедаш рассказывал.

— После концерта пригласили всю нашу украинскую делегацию на банкет на Воробьевых горах к Хрущеву. Поскольку гостей было очень много, все перебрались в большой зал. Его перегораживал стол с закусками, за которым стояли артисты и гости. Пиршествовало все политбюро во главе с Хрущевым. На банкете присутствовали тогдашние партийные чины: Ворошилов, Буденный, Брежнев. Они зазывали к своему столу артистов, чтобы те в микрофон пели. Фортепиано в этом зале не было. Сначала Николай Ворвулев спел песню без аккомпанемента, потом еще кто-то... Хозяева не очень довольны... Вдруг слышу разговор: Иван Семенович Козловский говорит: «Я позвоню знакомому баянисту, чтобы он выручил». Приехал баянист через 15 минут, но он по слуху не умел играть. Тогда секретарь ЦК Украины Скаба подозвал Гуляева, с которым был хорошо знаком, и предложил стать аккомпаниатором. И вот Юра, солист оперы, берет баян и без нот, по слуху (а он у него был отменный), сначала аккомпанировал себе, а потом всем украинским артистам. И уже до конца вечера он не снимал с плеч баян. Ворошилов, который прекрасно знал романсы, все время контролировал Юру, чтобы он куплеты не пропускал. После того «концерта» 26-летнему Гуляеву присвоили звание заслуженного артиста Украины и предложили переехать в Киев...

На сцене Национальной оперы Украины певец стал настоящей звездой. Он уверенно входил в баритоновый репертуар, начиная с Моралеса в «Кармен» и доходя до Елецкого в «Пиковой даме», Валентина в «Фаусте», - партий, которые потом будут спеты им в Большом театре.



У него было много товарищей, среди которых Е.Чавдар, Б.Гмыря, Л.Руденко, Е.Червонюк, Б.Руденко, В.Третьяк, «голосовые» коллеги Д.Гнатюк, А.Мокренко и многие другие. С этим периодом у Юрия Александровича будет очень много связано. Он исполнял свыше десяти оперных партий, в числе которых Фигаро, Валентин (прошедший с Гуляевым от Донецкой оперы до Большого), так и не увиденный москвичами Папагено из «Волшебной флейты» Моцарта. В активе Гуляева были концертные программы, работа в студиях грамзаписи, звание народного артиста СССР в то время, когда им не был перейден еще сорокалетний рубеж. И первый выход на сцену главного театра страны в 1971 году.

«Мы были дублерами, — вспоминал народный артист СССР Анатолий Мокренко. — Пели один и тот же репертуар в театре. Когда я, молодой певец, пришел в Киевскую оперу, то Юрий Гуляев и Дмитрий Гнатюк были уже очень популярными артистами. Они хотели выступать не только в нашем театре, но и петь в концертах, ездить на гастроли, поэтому мое появление в труппе они приняли очень хорошо. Я вспоминаю, как впервые его услышал в партии Валентина в опере «Фауст». У Юры был лирический баритон, и его голос был очень красив. Мы, баритоны, никогда не ссорились, не интриговали, а жили дружно. Знали, что всегда можем подстраховать друг друга.



Гуляев на сцене казался рубахой-парнем, а на самом деле он был тонкий лирик. Трепетно относился он к своей матери, что был патриотом родного города — Тюмени. Часто туда ездил. Он был замечательным товарищем и человеком слова. Открытый, улыбчивый, но не допускал панибратства. Юра прекрасно знал поэзию, виртуозно играл на баяне, без акцента пел по-украински, сам сочинял музыку. На концертах публика его не отпускала, пока певец не исполнит «Знаете, каким он парнем был» Александры Пахмутовой и «Романтики», «Бригантина» Игоря Шамо. Он блестяще пел романсы, арии, народные песни.





Поводом для отъезда Гуляева в Москву стала разгромная рецензия в одной из киевских газет после премьеры «Евгения Онегина». Критик ополчился не только на Ирину Молостову, поставившую эту оперу Чайковского, но и на исполнителя главной роли — Юрия Гуляева. Певец очень переживал, что его трактовку образа рецензент не понял. Юра был творческой натурой и болезненно переносил несправедливость. И он решил доказать, что станет звездой в Большом театре. Во всяком случае, с переездом в Россию он чаще стал сниматься на Центральном телевидении, звучать по радио. А мы, в Киеве, потеряли великолепного певца. Был у Юрия еще один личный повод перебраться в Москву. У Гуляева единственный сын, которого тоже звали Юрой, был тяжело болен (инвалид с детства). Ради него певец уехал, т. к. в столице ему обещали помочь с лечением ребенка. Юра обожал своего сына, страдал из-за него...».



После приезда в Москву Юрий Гуляев полгода жил в гостиницах... В перерывах между концертами и спектаклями делал записи на Всесоюзном радио. Но счастья Москва певцу, как рассказывают его друзья, не принесла. В то время в Большом театре была огромная труппа, а солистов, которые ногами открывают двери в высокие кабинеты, девать было некуда. По три года в очереди стояли, чтобы на сцену выйти. А тут еще чужак появился... Начались интриги, ролей удалось сыграть немного. Он стал больше выступать с концертами, объездил весь СССР. Именно Гуляев был первым исполнителем многих эстрадных песен... Но Гуляева стало подводить здоровье: разыгралась астма, мучившая Юрия Александровича еще в Киеве.



Концертная деятельность принесла певцу широкую известность. Зрителей покоряли его теплый и богатый по тембру баритон, незаурядная внешность, обаятельная улыбка. Репертуар Гуляева составляли народные песни («Вдоль по улице метелица метет», «Дывлюсь я на небо»), русские романсы («Средь шумного бала», «Не лукавьте», «Не пробуждай воспоминаний»), зарубежная классика (Шуман, Григ) и, конечно, современная песня.

В 1968 году появился музыкально-вокальный цикл песен Александры Пахмутовой на слова Николая Добронравова «Созвездие Гагарина», в который вошли песни «Знаете, каким он парнем был», «Как нас Юра в полет провожал», «Запевала звездных дорог». Песня «Знаете, каким он парнем был» навсегда стала визитной карточкой Гуляева, как и песни «Русское поле», «На безымянной высоте».





Целый цикл произведений написал для него Микаэл Таривердиев. Так же Гуляев исполнял песни Т. Хренникова, Г. Свиридова, Д.Шостаковича, Д. Кабалевского. Юрий Гуляев и сам написал несколько десятков песен, наиболее известные из них - «Воспоминания о полевом оркестре», «Желаю Вам» на стихи Роберта Рождественского и цикл песен на стихи Сергея Есенина («Под окошком месяц», «Дорогая, сядем рядом»).





Гуляев много гастролировал в США, Канаде, Франции, Японии, Бельгии и на Кубе. Друзья и знакомые Юрия Александровича рассказывали, что он никогда не страдал «звездной» болезнью. Став знаменитым певцом, он охотно общался с молодыми, просил у коллег совета, как спеть ту или иную музыкальную фразу. Хотя при этом мог дать в каком-нибудь городе бывшего СССР пятнадцать концертов подряд на стадионе в 15 тысяч зрителей, и каждый день были аншлаги.





Юрий Гуляев обладал красивым голосом, музыкальной культурой. Стремление передать мысль песни, её поэтический образ, внимание к слову, благородный темперамент и выразительность — характерные черты его манеры исполнения.

Александра Пахмутова говорила о певце: «Юру отличает большое уважение к герою песни, в его исполнении это всегда человек высоко интеллектуальный и исключительно богатый душой, а, по-моему, именно в этом — существо облика нашего молодого современника…».



У Юрия Александровича были золотые руки. Он мог смастерить проигрыватель для грампластинок и тумбочку под него, разобрать ли и собрать по винтику автомашину. Многим певец казался улыбчивым, счастливым и беззаботным человеком.

Но в соперничестве, пусть и негласном, со многими другими первоклассными баритонами ему приходилось весьма нелегко. Певец, по его собственному признанию, любил представить, "…"показать" весь характер сразу". Однако это не означало, что исполнитель "обрушивался" на слушателя, не давая ему возможности и вникнуть в происходящее на сцене. Речь шла о намерении с самого начала обозначить и выделить наиболее важные черты персонажа.



Это был неординарный человек и легендарный певец.

Став солистом Большого театра, Гуляев выступал с Лемешевым. Об их необыкновенно теплых, дружеских отношениях рассказала вдова певца Лариса Гуляева. Однажды был такой случай. Закончился художественный совет, все артисты разъезжались из театра, а про Лемешева в суете забыли. Он стоит один... Юрий Александрович не знал, как поступить. Подойти – вроде неудобно. Потом подошел и спросил: «Можно, Сергей Яковлевич, я вас до дома довезу?» Лемешев благодарно улыбнулся: «Да, большое спасибо, Юрочка!»

Все, кто близко знал Юрия Гуляева, утверждают, что он был напрочь лишен зависти, напротив, умел радоваться за своих коллег. Необыкновенно красивый внешне, Юрий Гуляев умел вести себя как лорд и при этом никогда не довлел над людьми. Все чувствовали себя с ним на равных. Он легко находил общий язык с каждым, ему не важно было, кто перед ним, уборщица или министр культуры. Когда ему сказали, что Фурцева недовольна тем, что Гуляев поет «Семеновну» с эстрадным ансамблем, он напрямую выразил свое отношение: «Дура ваша Фурцева».

На досуге его любимыми занятиями были шахматы и игра на пианино. Гуляев сам сочинял музыку, причем был очень строг по отношению к себе. Он говорил: «Если композитору достаточно написать на тройку – это будет моей пятеркой, но если я напишу на пятерку, это будет всего лишь тройка». Из писателей больше всех любил Чехова и Есенина. Гуляев любил водить машину.

Он умер, сидя за рулем. Выезжал из гаража и почувствовал себя плохо. Ему показалось, что начался приступ астмы, и он вытащил из кармана алупент. Но это была не астма, а сердце. Смерть наступила почти мгновенно.

Каким образом могло получиться так, что не встретилось ни одной - по крайней мере, выполненной в студии и изданной официально, - полной оперной записи с его участием? Сейчас остается лишь недоумевать по этому поводу. Многих партий он так и не спел.





Очень многое сделал для памяти этого замечательного человека Фонд русской классики его имени при активнейшем участии жены певца Ларисы Максимовны. Ее незаменимая поддержка сопутствовала Юрию Александровичу многие годы. А так же сына Юрия Гуляева-младшего, и спонсорских организаций.





После смерти Гуляева издавались его записи, расширялась его дискография, выходили печатные материалы.

"…Как ужасно непростительно мы в будничной суете невнимательны друг к другу", - писала И. К. Архипова, вспоминая о Юрии Гуляеве.



Юрий Гуляев похоронен в Москве, на Ваганьковском кладбище.


В 2009 году о Юрии Гуляеве был снят документальный фильм "Неоконченная песня. Юрий Гуляев".





Текст подготовил Андрей Гончаров

Использованные материалы:

Материалы сайта www.gudok.ru
Материалы сайта www.partyofregions.org.ua
Материалы сайта www.opera-news.com


Свердловский театр оперы и балета

Моралес — «Кармен», Ж.Бизе
Молодой цыган — «Алеко», С.В.Рахманинов
Януш — «Галька», С.Монюшко
Елецкий — «Пиковая дама», П.И.Чайковский
Валентин — «Фауст», Ш.Гуно

Донецкий оперный театр

Валентин — «Фауст», Ш. Гуно
Лисницкий — «Тихий Дон», И. Дзержинский
Онегин — «Евгений Онегин», П. И. Чайковский
Фигаро — «Севильский цирюльник», Дж. Россини
Сильвио — «Паяцы», Р. Леонковалло
Жермон — «Травиата», Дж. Верди
Елецкий — «Пиковая дама», П. И. Чайковский
Ренато — «Бал-маскарад», Дж. Верди

Киевский театр оперы и балета

Фигаро — «Севильский цирюльник», Дж.Россини
Ренато — «Бал-маскарад», Дж.Верди
Валентин — «Фауст», Ш.Гуно
Алеко — «Алеко», С.В.Рахманинов
Эскамильо — «Кармен», Ж.Бизе
Щорс — «Полководец», Б.Лятошинский
Максим — «Арсенал», Г.Майборода
Султан — «Запорожец за Дунаем», Н.Лысенко
Папагено — «Волшебная флейта», В.А.Моцарт
Граф ди Луна — «Трубадур», Дж.Верди
Роберт — «Иоланта», П.И.Чайковский

Большой театр

Онегин — «Евгений Онегин», П.И.Чайковский
Граф ди Луна — «Трубадур», Дж.Верди
Фигаро — «Севильский цирюльник», Дж.Россини
Валентин — «Фауст», Ш.Гуно
Жермон — «Травиата», Дж.Верди
Тараш — «Похищение луны», О.Тактакишвили
Эскамильо — «Кармен», Ж.Бизе
Рамиро — «Испанский час», М.Равель
Роберт — «Иоланта», П.И.Чайковский
Дон Карлос — «Обручение в монастыре», С.С.Прокофьев
Шарплес — «Чио-Чио-сан», Дж.Пуччини





9 августа 1930 года — 23 апреля 1986 года

Рубрики:  Тайный мир./Тайны человека
Таинственные исчезновения человека
Возвращение в СССР.
Галерея.
Красота спасёт мир.
Легенды и мифы.
Личности.
Величайшие в истории.
Обязаны прочесть.
Вы должны это знать.
Тайны веков.
Дороги,которые мы выбираем.
Знаете ли Вы,что...
Узнай ВСЮ правду!
Люди и Судьбы
Тайны СССР
Биографии
Тайны ХХ века
Знаменитые мужчины.
Звёзды кино,театра,цирка; писатели,поэты,композито
Чтобы помнили...

Метки:  
Комментарии (0)

Глазков Николай Николаевич

Дневник

Вторник, 21 Августа 2012 г. 20:30 + в цитатник

 



Поэт и переводчик



Когда устанут от худого
И возжелают лучшего,
Взойдет созвездие Глазкова,
Кульчицкого и Слуцкого.


Давид Самойлов

Я для себя пишу – и в равной мере
Для всех других. Они прочтут поэта
Который ненавидит лицемерье
И скуку открываемых Америк.


Николай Глазков



Этот человек успел многое – придумать слово, вошедшее в нашу речь, основать поэтическое движение, сняться в фильмах у двух величайших режиссеров столетия, рассыпать щедрыми горстями афоризмы «ушедшие в народ», в конце-концов, написать множество замечательных стихов, цитаты из которых ходили по литературной Москве... При этом его имя мало кому что-либо говорит. Человека звали Николай Иванович Глазков.

Николай Глазков родился 30 января 1919 года в городе Лысково Нижегородской губернии в семье адвоката и учительницы немецкого языка. Его отец был репрессирован в 1938 году.

Два года (1938-1940) Глазков учился на литературном факультете Московского государственного педагогического института.
В 1939 году вместе с сокурсником Юлианом Долгиным и небольшой группой друзей организовал поэтическое движение «небывализм» (именно к этому относятся строчки «небывалые стихи творя» из самого знаменитого стихотворения Глазкова). Иногда Глазков называл небывализм «неофутуризмом», не скрывая преемственность направления, заданного, прежде всего Хлебниковым и Крученых. В 1940 году небывалисты «выпустили» (распространили несколько не то рукописных, не то машинописных изданий) альманах, в котором декларировались основные принципы движения (“примитив”, “экспрессия”, “алогизм”, “дисгармония”), а также приводились подборки собственных стихов. Кроме Глазкова в альманахе были представлены стихи еще шестерых участников движения, среди которых был даже двенадцатилетний кузен Долгина Эрик Змойро. Последствия выхода альманаха не заставили себя долго ждать – были и осуждающие деятельность группы собрания и разгромная статья в газете и исключения участников и слушателей из комсомола и, конечно, исключение самого Глазкова из института. Тем не менее, для сорокового года, меры эти были очень мягкими, что Ю.Долгин объяснял параллельным существованием другого политической процесса, направленного против группы студентов университета, на который и было оттянуто общественное внимание.

Сам Глазков написал об этом так:

Мелькало много разных лиц.
Под страхом исключенья скоро
От всех ошибок отреклись
Последователи Глазкова...

Я поругался с дурачьем
И был за это исключен.


Чувствуя в Глазкове истинного поэта, за него в разное время хлопотали Асеев, Сельвинский, позднее – Старшинов. В том же 1940-м Глазков поступает в Лит. институт имени Горького, где сразу же становится главной достопримечательностью. Однокурсниками и друзьями Глазкова были Наровчатов и Кульчицкий, Самойлов (тогда еще Кауфман), Слуцкий, Коган...

Борис Слуцкий потом писал «Между тем, когда вспоминаешь канун войны, Литературный институт имени Горького, семинары и очень редкие вечера молодой поэзии, стихи Глазкова — едва ли не самое сильное и устойчивое впечатление того времени».

Глазков потом часто возвращался к этому времени. Например, так:

А рядом мир литинститутский,
Где люди прыгали из окон
И где котировались Слуцкий,
Кульчицкий, Кауфман и Коган.


Или так (из автобиографии, продиктованной в 1950-х годах Давиду Самойлову): «Кульчицкий больше всего любил жениться. Каждую неделю он знакомил меня со своей новой женой. Наиболее выдающимися из его жен были Лена и Генриетта. Генриетта замечательна тем, что однажды мы втроем выпили семнадцать графинов разного вина. Допивая последнюю стопку последнего графина, я превозгласил, что оный пустой графин больше всего похож на Борю Слуцкого. Генриетта и Кульчицкий были изумлены точностью моего сравнения».

А потом началась война. Это, пожалуй, самый «больной» эпизод в биографии Глазкова, который, чуть ли не единственный из своих друзей-однокурсников не воевал. Сейчас сложно выяснить все обстоятельства и причины. Официально Глазков был освобожден от службы по медицинским показаниям. Некоторые говорят, что Глазков просто «откосил», т.к. смертельно боялся армии в любых ее проявлениях. Некоторые утверждают, что в те годы Глазков состоял на учете в качестве душевнобольного, чтобы избежать ареста и это ему помешало пойти воевать (вроде бы «мудрые люди посоветовали ему: «Коли ты, Коля, и так с приветом, то прибавь себе привета ещё побольше»). Сам поэт, никогда не пытаясь прикрываться этими (возможно и объективными) обстоятельствами открыто говорил «отсиделся». Было ли это самоуничижением, правдой или полуправдой, однозначно определить уже сложно. Во-всяком случае, показательно, что вернувшиеся с войны друзья Глазкова (Кульчицкий и Коган погибли на войне), никогда не пеняли ему этим и говорили о нем с неизменной теплотой. Вот как об этом писал Борис Слуцкий:

Это Коля Глазков. Это Коля,
шумный, как перемена в школе,
тихий, как контрольная в классе,
к детской
принадлежащий
расе.

Это Коля, брошенный нами
в час поспешнейшего отъезда
из страны, над которой знамя
развевается
нашего детства.

Детство, отрочество, юность -
всю трилогию Льва Толстого,
что ни вспомню, куда ни сунусь,
вижу Колю снова и снова.

Отвезли от него эшелоны,
роты маршевые
отмаршировали.
Все мы - перевалили словно.
Он остался на перевале.


Во время войны Глазков зарабатывал себе на жизнь тем, что колол дрова в московских дворах. От голода его спасала, в частности, Лиля Брик, обладавшая превосходным чутьем на самобытные таланты и писавшая Глазкову «Вы не Хлебников, не Маяковский. Вы уже – Глазков».
Если речь зашла о колке дров, то надо упомянуть, что Глазков был вообще человеком невероятной физической силы. Вот, например, вспоминает поэт Дмитрий Бобышев:«Хочешь повидать самого сильного русского поэта? - с непонятной иронией спросил меня Рейн. - Он живет через два двора отсюда.

- Кто это и почему он "самый сильный"?

- Потому, что при знакомстве, не говоря ни слова, протягивает вместо руки динамометр и жестом предлагает его выжать. Ну, кто-то выжимает 50, кто-то 65, а кто-то, натужась, и 72. Тогда динамометр берет он сам, жмет 110 и представляется: "Николай Глазков, самый сильный русский поэт..."

А вот вспоминает поэт Сергей Мнацаканян: «Молодой человек, – спросил меня незнакомец, – а вы можете за ножку поднять вот этот стул? Может быть, попробуете? Он смотрел на меня небольшими по отношению к его физиономии и очень лукавыми глазками. А я посмотрел на стул. В ресторане ЦДЛ только-только поменяли стулья на новые – тяжёлые с мягким сиденьем и крепкой, тоже мягкой спинкой. Почему бы не попробовать? Я присел, ухватил стул за ножку почти на уровне паркета и оторвал стул от пола. Большего сделать не удалось. При отрыве от пола проклятый стул клонился то вправо, то влево, то вперёд, то нагло падал на меня, терял равновесие и вырывался из сжатой ладони. Одним словом, полная неудача. После этого неожиданный «провокатор» тоже присел, тоже ухватился за ножку и медленно, напрягаясь, очень внимательно поглядывая на свою руку, действительно поднял этот неподъёмный стул».

Но вернемся к литературной деятельности поэта. Еще до войны Глазков, которого не печатали («а мне печататься сегодня надо», как писал он в своих стихах) начал распространять по друзьям и знакомым собственные, сперва рукописные, а потом и машинописные сборники стихов, на которых, пародируя «Госиздат», ставил «Самсебяиздат» в последствии сократившийся до «самиздата» («Самиздат – придумал это слово я еще в сороковом году»). Таким образом, Глазков, как создал само слово, остающееся в широком употреблении по сегодняшний день, так и запустил важнейший литературный процесс, являвшийся лазейкой для непечатаемых авторов. В советские годы в самиздате полуподпольно ходили Мандельштам и Булгаков, Солженицын и Ерофеев, да и практически все настоящее, что создавалось, как в те годы, так и до этого.

Официально Глазков начал печататься с 1957 года. За это время вышло чуть более десятка сборников стихов поэта. Стихи Глазкова коверкались, как цензурой, так и им самим. Евтушенко пишет: «Репутация "блаженного" спасла его от ареста, но и отгородила от печатаемой литературы. Тогда Глазков начал мстить официальной поэзии за то, что она его в себя не впустила, издевательски плохими стихами, которые он печатал в огромном количестве, ернически рифмуя "коммунизм" и "социализм", и так же наплевательски переводил с любых языков».

Вместе с тем, по литературной Москве устно ходило множество крылатых строчек и целых строф Глазкова. Самое известное, пожалуй, его четверостишие, являющееся частью стихотворения «Мир из под стола» (известного в нескольких вариантах), это, пожалуй:

Я на мир взираю из под столика
Век двадцатый – век необычайный
Чем столетье интересней для историка
Тем для современника печальней.


Также широкой известностью пользовались, например, такие стихи:

Мы – умы,
А вы - увы


или дерзкий ответ Брику:

Мне говорят, что «Окна Тасс»
Моих стихов полезнее
Полезен также унитаз,
Но это не поэзия.


Вообще, множество строчек Глазкова были удивительно смелыми по тем временам

«Я сказал: «Пусть в личной жизни
Неудачник я всегда.
Но народы в коммунизме
Сыщут счастье?» - «Никогда!»» (1938)

«Иногда идешь в коммунизм
А приходишь в болото» (1939)

«Ну а сей поэт имел характер
Не такой, чтоб воспевать заводы» (1950)


Да и в начале шестидесятых, так писать о, пусть даже, осужденным ХХ-м съездом Сталине, да и вполне действующем Хрущеве было, мягко говоря, вызывающе:

«Он был стране отцом любимым
И мудрецом из мудрецов.
Однако, счел необходимым
Детей оставить без отцов.


И всё-таки велик наш Сталин,
Чудесный подвиг им свершен.
Ему я очень благодарен.
За что? За то, что умер он!

И я могу сказать открыто:
Успешней мы идем вперед.
Мне больше нравится Никита,
Который мух ноздрей не бьет».


Поэт не хотел шагать в ногу с официальной линией, что лучше всего сказано им в весьма прозрачной притче, повествующей о диктате одноглазых:

«Двуглазки в меньшинстве остались
И между ними
Нашлись, которые старались
Глядеть одним, и

Хоть это было неудобно
Двуглазым массам,
Зато прилично и подобно
Всем одноглазым». (1943)


Мифологизация Глазкова, которой он всячески способствовал (ходя в ботинках без шнурков, купаясь в фонтанах), приняла серьезные масштабы.
Коллеги частенько «вдохновлялись» строчками поэта, о чем наиболее смело сказал Слуцкий:

Он остался на перевале.
Обогнали? Нет, обогнули.
Сколько мы у него воровали,
а всего мы не утянули.

Скинемся, товарищи, что ли?
Каждый пусть по камешку выдаст!
И поставим памятник Коле.
Пусть его при жизни увидит.


На дружеские советы вести себя менее вызывающе, чтобы избежать все более вероятного ареста, поэт писал такие стихи:

Подальше убраться
Из мира огромности?
Подальше держаться
В тени или в скромности?..

Я слышал. Спасибо
За все поучения.
Лишь дохлая рыба
Плывет по течению!


Именно такой человек понадобился Андрею Тарковскому на роль «летающего мужика» в «Андрее Рублеве». Этот ключевой четерехминутный эпизод, открывающий один из самых великих фильмов всех времен, навсегда сохранил для нас образ и голос Николая Глазкова.
Свободный и дерзкий с лицом чудака и поэта – кто кроме Глазкова лучше подходил на эту роль?

Впрочем, сниматься в эпизодических ролях, Глазков начал еще задолго до «Рублева», ухитрившись сняться у другого великого режиссера – Сергея Эйзенштейна в массовке к «Александру Невскому». Еще Глазков снимался в эпизодах к «Илье Муромцу» и в нескольких менее заметных фильмах. «Песня про птиц» из «Романса о влюбленных» - это тоже он – Глазков.

Адрес Глазкова был известен даже людям, незнакомым с поэтом из его четверостишия

Живу в своей квартире
Тем, что пилю дрова.
Арбат, 44,
Квартира 22.


В доме 43, кстати говоря, в то время жил Булат Окуджава, написавший об этом

Тот самый двор, где я сажал березы,
был создан по законам вечной прозы
и образцом дворов арбатских слыл;
там, правда, не выращивали розы,
да и Гомер туда не заходил...
Зато поэт Глазков напротив жил

Друг друга мы не знали совершенно,
но, познавая белый свет блаженно,
попеременно - снег, дожди и сушь,
разгулы будней и подъездов глушь,
и мостовых дыханье, неизменно
мы ощущали близость наших душ.


Возвращаясь к четверостишию Глазкова, следует заметить, что многих сильно раздражала «простота» его стихов. Такие стихи многими воспринимались, чуть ли не как самозванство, попытка выдать себя за настоящего поэта. Глазков парировал так:

Чтоб так же, как деревья и трава,
Стихи поэта были хороши,
Умело надо подбирать слова,
А не кичиться сложностью души.


Впрочем, поэтическая форма Глазкова бывала и весьма, порой очень остроумно, изощренной, насыщенной летучими неологизмами.

В некотором смысле писать о Глазкове просто, из-за того, что он, как бы помогая будущему исследователю, напрямую говорит в стихах о фактах из своей жизни, имеющих важное биографическое значение. Вот и над вопросом о поэтических учителях не нужно долго гадать, имея следующие строчки

Был не от мира Велимир,
Но он открыл мне двери в мир.


Кроме Хлебникова на поэта повлияли Крученых, Маяковский, Северянин, Пастернак, обэриуты и другие, в основном футуристы и близкие к ним. Сам же Глазков, несомненно, тоже оказал огромное влияние, как на современников (вспомним, например, строчки Слуцкого), так и на последователей, из которых самым ярким является Олег Григорьев.

Вот что пишет о нем Давид Самойлов: «Размышляя о Глазкове, ощущаешь незаурядный масштаб этого поэта, его многогранность и сложность».



Рукопожатие через "Полюс холода". Поэт Николай Глазков и якутский писатель Николай Габышев. Верхоянск. Предположительно – 1970 г. Фото из архива И.Иннокентьева.

А это уже Андрей Вознесенский: «Николай Глазков – москвитянин сюрреалист. Глазкова ни с кем не спутаешь, он ни на кого не похож, точнее, похож на самого себя! У него все афористически просто, стих не захламлен эпитетами и метафорами. В нем усмехается черный юмор и дохристианская непосредственность».

Римма Казакова: «Николай Иванович Глазков был чистым, как ребенок, светлым, добрым, как и положено нормальному гению. Сперва я читала его в самиздате, потом познакомилась лично и полюбила — воистину! — до гроба. До его печального, не отмеченного официальными фанфарами ухода из жизни. Его нежность, мудрость его внешне подчас ернических, а на деле глубочайших строк, — всегда со мной».



Еще одна тема, которую невозможно обойти, говоря о Глазкове, - это алкоголь, к которому он пристрастился еще в детстве. Разве не предтеча Венедикта Ерофеева такие глазковские строки:

Над Москвою небо сине-сине,
Час такой: не поздно и не рано;
И не купишь водки в магазине,
И уже закрыты рестораны.

На душе невыносимо плохо,
Разве это не на сердце рана?..
Справедливо сказано у Блока:
В час рассвета холодно и странно,

В час четвертый ни утра, ни ночи
Видишь мир особыми глазами
Ну а если выпить хочешь очень –
Водка есть на Киевском вокзале.


или даже такая речь Ильи Муромца, обращенная к Алеше Поповичу:

«Дорогой Лексей, попадьевский сын!
Ты ко мне, чем свет на ответ, сарынь!

Али удаль в тебе богатырская спит?
Ты скажи, зачем проворонил спирт?»


Впрочем, если цитировать все «алкогольные» строки поэта, придется составить увесистый сборник.

1 октября 1979 года Николая Ивановича Глазкова не стало.

Я захлебнусь своими же стихами,
Любимый, но и нелюбимый всеми.
Прощай, страна! Во мне твое дыханье,
Твоя уверенность, твое спасенье. (1940)



Автор текста Илья Симановский


Николай Глазков был похоронен на Востряковском кладбище.




В 2008 году был снят документальный фильм "Я гений Николай Глазков", в котором о поэте рассказали сын поэта Николай Николаевич Глазков и поэт Евгений Евтушенко.





При написании поста использовалась информация, почерпнутая из следующих источников:

www.fomafert.narod.ru
www.lgz.ru
www.linktech.ru
www.berezin.livejournal.com
www.vivovoco.rsl.ru
www.litera.ru
www.ilin-yakutsk.narod.ru
www.litrossia.ru
www.slovari.yandex.ru
www.magazines.russ.ru
www.magazines.russ.ru
www.stihi.ru
www.br00.narod.ru
фотографии и стихи из сборника «Хихимора», М.: Время, 2007





30 января 1919 года — 1 октября 1979 года

Рубрики:  Тайный мир./Тайны человека
Таинственные исчезновения человека
Возвращение в СССР.
Сталинизм.
Галерея.
Легенды и мифы.
Личности.
Величайшие в истории.
Обязаны прочесть.
Вы должны это знать.
Тайны веков.
Дороги,которые мы выбираем.
Исторические личности.
Знаете ли Вы,что...
Тайны и загадки истории
Узнай ВСЮ правду!
Люди и Судьбы
Тайны СССР
Биографии
Тайны ХХ века
Знаменитые мужчины.
Звёзды кино,театра,цирка; писатели,поэты,композито
Чтобы помнили...

Метки:  
Комментарии (0)

Горин Григорий Израилевич

Дневник

Вторник, 21 Августа 2012 г. 20:19 + в цитатник

 



Заслуженный деятель искусств РФ,
Лауреат театральной премии "Хрустальная Турандот"
Лауреат Государственной премии РФ (посмертно)




«Любовь - это теорема, которую нужно каждый день доказывать» Г.Горин

"Ваш псевдоним от горя или от горы?" - спрашивали его в интервью.

Он отшучивался: "Знаете, как расшифровал мой псевдоним Володя Войнович? Гриша Офштейн Решил Изменить Национальность".

А когда спрашивали - нет ли и у него мысли уехать, он отвечал: "Я родился в Москве, люблю этот ее уголок и добровольно не уеду. А если за мной придут - арестовывать или высылать - буду отстреливаться!"



Григорий Горин писал о себе в книге из "Золотой серии юмора": "Не знаю, как у других писателей, а у меня за жизнь как-то само собой набралось уже несколько автобиографий. За долгие годы сочинительства я выпустил много разных книг в разных жанрах, и к каждой приходилось подбирать соответствующую автобиографию."

В предисловии к сборнику пьес сообщалось, что как драматург я родился в 1968 году. В сборнике киноповестей год моего рождения - 1970-й. Поскольку перед вами сборник юмористических произведений, то сейчас хочу всех уведомить, что как юморист я появился на свет гораздо раньше. Произошло это в Москве 12 марта 1940 года. Ровно в 12 часов дня... именно в полдень по радио начали передавать правительственное сообщение о заключении мира в войне с Финляндией. Это известие вызвало огромную радость в родовой палате. Акушерки и врачи возликовали, и некоторые даже бросились танцевать. Роженицы, у которых мужья были в армии, позабыв про боль, смеялись и аплодировали.

И тут появился я. И отчаянно стал кричать, чем вызвал дополнительный взрыв радости у собравшейся в палате публики. Собственно говоря, это было мое первое публичное выступление.

Не скажу, что помню его в деталях, но странное чувство, когда ты орешь во весь голос, а все вокруг смеются, вошло в подсознание и, думаю, в какой-то мере определило мою творческую судьбу...

Писать я начал очень рано. Читать - несколько позже. Это, к сожалению, пагубно отразилось на моем творческом воображении. Уже в семь лет я насочинял массу стихов, но не про то, что видел вокруг, скажем, в коммунальной квартире, где проживала наша семья, а в основном про то, что слышал по радио. По радио тогда шла холодная война с империалистами, в которую я немедленно включился, обрушившись стихами на Чан Кайши, Ли Сынмана, Адэнауэра, де Голля и прочих абсолютно неизвестных мне политических деятелей:

Воротилы Уолл-стрита,
Ваша карта будет бита!
Мы, народы всей Земли,
Приговор вам свой произнесли!..
и т.д.

Почему я считал себя "народами всей Земли", даже и не знаю. Но угроза подействовала! Стихи политически грамотного вундеркинда стали часто печатать в газетах.

В девять лет меня привели к Самуилу Яковлевичу Маршаку. Старый добрый поэт слушал мои стихи с улыбкой, иногда качал головой и повторял: "Ох, господи, господи!.." Это почему-то воспринималось мною как похвала.

- Ему стоит писать дальше? - спросила руководительница литературного кружка, которая привела меня к нему.

- Обязательно! - сказал Маршак. - Мальчик поразительно улавливает все штампы нашей пропаганды. Это ему пригодится. Если поумнеет, станет сатириком! - и, вздохнув, добавил: - впрочем, если станет, то, значит, поумнеет до конца...

Так окончательно определился мой литературный жанр.

Заканчивая школу, я уже твердо решил, что стану писателем. Поэтому поступил в медицинский институт.



Это было особое высшее учебное заведение, где учили не только наукам, но премудростям жизни. Причем делали это, по возможности, весело.

Вспоминаю, например, нашего заведующего кафедрой акушерства, профессора Жмакина, который ставил на экзаменах студентам примерно такие задачи:

"Представьте, коллега, вы дежурите в приемном отделении. Привезли женщину. Восемь месяцев беременности. Начались схватки... Воды отошли... Свет погас... Акушерка побежала за монтером... Давление падает... Сестра-хозяйка потеряла ключи от процедурной... Заведующего вызвали в райком на совещание... Вы - главный! Что будете делать, коллега? Включаем секундомер... Думайте! Все! Женщина умерла! Вы - в тюрьме! Освободитесь - приходите на переэкзаменовку!.."

Тогда нам это казалось иезуитством. Потом на практике убедились, что наша жизнь может ставить задачки и потрудней, и если медик не сохранит в любой ситуации чувство юмора, то погубит и пациента, и себя...





Учась в медицинском институте, а затем работая врачом в Москве на станции "Скорая помощь", я продолжал писать рассказы и фельетоны. При этом настолько усовершенствовал себя в создании смешных ситуаций, что вскоре был принят в Союз писателей, но вынужден был оставить медицину в покое. (Многие из недолеченных мною пациентов живы до сих пор и пишут мне благодарственные письма за этот мужественный поступок...)

Так я был причислен к разряду "писателей-сатириков". Сам же я себя считал только юмористом. Для меня "сатирики" - это узаконенные обществом борцы, призванные сделать окружающую жизнь лучше. Я же давно заметил, что наша жизнь от стараний писателей лучше не становится. Ее можно сделать чуть легче, если научить читателей не впадать в отчаяние... Этому благородному занятию я и посвятил значительную часть своей жизни... Впрочем, вскоре юморески мне стали надоедать. Один мой знакомый сексопатолог, изучая психологию мужчин, обнаружил, что после сорока лет их более возбуждают крупные формы... в отношении женщин - не уверен, но в литературе - безусловно. Поэтому с середины 80-х годов я перестал писать юмористические рассказы, переключившись полностью на сочинение пьес и киносценариев.



Но тот же сексопатолог утверждает, что после шестидесяти мужчин снова начинает привлекать нечто хрупкое и миниатюрное.





Поскольку я стремительно приближаюсь к указанному возрасту, то все более и более мне хочется вернуться к малым юмористическим формам. Это чувство точно передал Ф. Искандер в стихотворении, обращенном к самому себе:

Присядь же на обломках жизни
И напиши еще хоть раз
Для неулыбчивой отчизны
Юмористический рассказ...


Это то, чем мне бы очень хотелось в дальнейшем заняться.





А пока публикую юмористические рассказы, написанные раньше... Поскольку в нашей стране, даже при ее стремительном развитии, по сути мало что меняется, разные поколения смеются все время примерно над одним и тем же...



Далее…

Первая публикация Горина появилась в 1960 году на шестнадцатой странице «Литературной газеты», которая по традиции отводилась сатире и юмору. Первый рассказ Григорий Горин опубликовал в журнале «Юность», еще будучи студентом медицинского института. Успех пришел быстро и надолго. Его произведения звучали в популярных юмористических передачах по радио, где он работал младшим редактором редакции сатиры и юмора, артисты, выступающие с эстрады, обязательно читали что-нибудь «из Горина». В 1966 году Горин решил попробовать себя в драматургии и вместе с Аркадием Аркановым написал комедию «Свадьба на всю Европу», затем «Кот домашний средней пушистости», «Маленькие комедии большого дома», «Банкет». В 1970 году в Театре Советской Армии состоялась премьера его пьесы «Забыть Герострата», которая долгое время шла на этой сцене с неослабевающим успехом. Почти 25 лет Григорий Горин сотрудничал с Театром «Ленком», совместно с Марком Захаровым были написаны многие сценарии. Вместе с ним драматург работал над созданием полюбившихся зрителям спектаклей и фильмов.



"Григорий Горин обладал уникальным, редчайшим даром драматурга-комедиографа, он действительно штучное и уникальное явление в культуре", - говорил позже Марк Захаров.

А сам Горин на вопрос:

- Как вы вообще с Захаровым сошлись? Как это было? – отвечал:

- Это было давно. Мы оба были начинающими юмористами, сочиняли рассказы для радио. Мои рассказы были смешнее, но он смешнее читал - как он сам говорит, "дурным голосом". Сразу после первого режиссерского опыта - знаменитой на всю Москву "Карьеры Артуро Уи" в студенческом театре - Валентин Плучек позвал Марка в "Сатиру", где он поставил "Доходное место" с Андреем Мироновым в главной роли. Тогда мы и познакомились поближе, потому что следующим был "Банкет", написанный мною и Аркановым. Ставил его Захаров, а главные роли играли Папанов и Державин. Это была нашумевшая пьеса, правда, прошла она, по-моему, раз двадцать и была запрещена лично министром культуры Фурцевой. А эти двадцать спектаклей сопровождались невероятной истерией зала, потому что все понимали, что спектакль закрывают. К середине действия Папанов уже не знал, что можно говорить, чего нельзя, а зрители аплодировали всему, что бы он ни произнес. Он говорил: "Погодка-то - не дай Бо-ог!" - "О-о-о!!!" - стонал зрительный зал. То есть ассоциативный ряд развился до такой степени, что любая фраза вызывала бурю - это был протест, вызов, смелый поступок.



К началу 1970-х годов у Горина вышло несколько сборников пьес и рассказов, и он решил всецело отдаться литературному труду. В дальнейшем им создано более десятка пьес, наиболее известные из которых "Тиль", "Самый правдивый", "Феномены", "Прощай, конферансье!", "Дом, который построил Свифт", "Поминальная молитва","Королевские игры", "КИН IV", "Чума на оба ваши дома", "Шут Балакирев". Он автор сценариев к фильмам "Тот самый Мюнхгаузен", "Дом, который построил Свифт", "Формула любви", "Убить дракона", "О бедном гусаре замолвите слово".

Из одного интервью:



- А часто у вас самого бывает ощущение типа "Ай да Пушкин"?!

- Очень редко, но бывало. Так было с "Мюнхгаузеном", с "Домом, который построил Свифт". И в "Чуме на оба ваши дома" - сначала, когда придумал эту ситуацию. Вся пьеса придумалась в одну ночь. Я ехал в поезде в Ригу, и в купе со мной спал артист Будрайтис. Я вдруг закрыл глаза - и увидел эту картину: как после смерти Ромео и Джульетты собираются их родственники, и все, что с ними происходит дальше. Мне нужно было срочно на ком-то все проверить, я растолкал Будрайтиса: "Юозас, послушай! Это интересно - или я сошел с ума?" Он спросонья ничего не понимает: "Подожди, а это было?"

В лучших сочинениях Григория Горина победа не на стороне любимых. Обыватели, неверные женщины и предавшие друзья, хоть и посрамленные, остаются более или менее при своих; любимые — уходят. Мюнхгаузен — в небо (Тот самый Мюнхгаузен), Ланцелот — из опостылевшего города (Убить Дракона), Свифт — из доигранной роли и из жизни как доигранной роли (Дом, который построил Свифт). Неизменность этого последнего жеста заставляет и в авторе предположить краеугольное неприятие жизни как она есть и какой ее не может не видеть тот, кто наделен разумом, чтобы судить. Свои лучшие вещи Горин написал на рубеже семидесятых-восьмидесятых. Только в одной из них — О бедном гусаре замолвите слово..., где речь о сороковых годах XIX века, — абсолютно ясно прочитываются наши семидесятые с их торжеством мелкой мерзости и чувством вины, разменянном на мелочи жизни. Но время отсвечивает и в ...Мюнхгаузене, и в Доме, который построил Свифт, хотя сопряжения с реальностью и злобой дня здесь менее очевидны.

В самом начале перестройки Горин с Марком Захаровым обращаются к шварцевскому "Дракону". В названии их фильма — «Убить Дракона» — неопределенная форма глагола прочитывалась, в соответствии со временем лозунгов, как повелительное наклонение. В приближении первоисточника к сиюминутным политическим реалиям — Г. Г. непривычно для себя "опустился на землю", и все же, не удержавшись, дописал финал, который по-горински стал поперек общепринятому пафосу. Дракон, или Призрак Дракона, или Тот, Кто Вчера Был Драконом, или Тот, Кто Завтра Станет Драконом, — запускает с детишками бумажного дракончика. Этого пока еще Господина Никто рыцарю Ланцелоту не вызвать на поединок — зло растворяется в будущем, оно пока еще неопределимо и недоказуемо. Фильм завершается многоточием — знаком препинания и многознания, преумножающего печаль.

В рамке и на фоне времени легко соотнести горинскую печаль (неизменную распорядительницу его цветистых фантастических карнавалов) и горинское стремление воспарить или, по крайней мере, хлопнуть дверью — с этим самым временем, его невыносимой пошлостью и духотой.

В день его похорон, 19 июня, из печати вышел сигнальный экземпляр шестого тома «Антологии сатиры и юмора России ХХ века», в которую вошло все лучшее , что было написано драматургом за всю жизнь, в том числе и последняя пьеса «Шут Балакирев». Свои пьесы сам Горин называл комическими фантазиями. Люди в них и смешны, и трагичны.



"Шут Балакирев" - это последняя пьеса, над которой мы вместе с Григорием Гориным работали сейчас до последнего момента в театре Ленком, - сказал Захаров. - Мы хотим сделать по-настоящему дерзкий, азартный спектакль, и хотим, чтобы эта работа стала достойной его памяти".

Кажется, что Григорий Горин сам обладал всеми чертами своих симпатичных героев - такой же добрый, как сказочник из фильма «Обыкновенное чудо», правдивый, как Мюнхгаузен... В его уста он вложил слова, ставшие девизом всей его жизни: «Я понял, в чем ваша беда. Вы слишком серьезны. Умное лицо это еще не признак ума, господа! Все глупости на земле делаются именно с этим выражением лица. Улыбайтесь, господа, улыбайтесь....»

Байки и истории от Григория Горина

После актеров остаются их роли, после писателей — книги. Которые мы читаем и над которыми смеемся, даже когда авторы шуток уходят навсегда. Григорий ГОРИН оставил нам свои блестящие сценарии, рассказы, пьесы. А еще — замечательные байки-мистификации про своих друзей. Вот одна из них…



ЯПОНСКИЕ ЕВРЕИ

Мою пьесу «Поминальная молитва» кроме «Ленкома» поставили во многих театрах мира. Я был на нескольких премьерах. Любопытней всего был спектакль в Токио. Представление о евреях у японцев невелико. Знают, что есть Израиль, Холокост. Меня пригласили еще во время репетиций. Консультировались со мной по «еврейскому вопросу». К спектаклю выпустили роскошный буклет, где в качестве примера, как выглядит настоящий еврей, дали мое фото.

Подошел ко мне в театре японец и говорит: «Мазл тов!» Я ему отвечаю тем же, и он заговорил со мной на иврите. Я смутился и говорю, что, к сожалению, не знаю этого языка. Он подозрительно посмотрел на меня и заговорил на идише. Я опять выразил сожаление. «Хорош еврей» — наверное, подумал он. И стал говорить по-русски, причем довольно чисто. Оказалось, что это ученый-лингвист. И он специализируется по еврейской культуре, консультирует спектакль. Превосходно знает еврейские обычаи и традиции. Оформлен спектакль был в духе Марка Шагала.

А вот восприятие спектакля у нас и там было совсем разное. В «Ленкоме» самая смешная сцена — разговор Тевье с Лейзером, который сватается к дочери Тевье. А тот думает, что разговор идет о продаже коровы. В «Ленкоме» эта сцена идет на сплошном хохоте. А тут сочувственная тишина. Спрашиваю у режиссера:

— А почему тут не смеются?

— Как можно, — отвечает он. — Два пожилых человека запутались в разговоре, ведь память у них уже не та. Разве можно смеяться над старостью? Вот если бы так произошло с молодыми, то было бы очень смешно.

И хотя ответ был для меня не очень убедительным, но отнесся я к нему с уважением и даже с завистью. Старость надо уважать.

СУДЬБОНОСНЫЙ ВЫЗОВ

Откровенно говоря, я не собирался быть юмористом. Я хотел стать врачом. Окончил медицинский институт, четыре года работал врачом «Скорой помощи». И вот тогда, изучая медицинскую литературу, я обратил внимание на то, что многие врачи указывают на смех как на лекарство удивительной силы. В справедливости этого я убедился на собственной практике. Был такой случай: меня вызвали к одной старушке, которая случайно вывихнула себе нижнюю челюсть. Зевнула сладко, челюсть отвисла. Бывает. Одним словом, ее дело — вывихнуть, мое — вставить. Приезжаю к ней домой, вижу: вся комната забита родственниками, соседями, сочувствующими. Посредине сидит моя бабушка, рот у нее открыт, в глазах — печаль. Я, естественно, волнуюсь. Вправление вывиха — операция сложная. А тут еще на меня глядят десятки глаз. Но я виду не подаю, что волнуюсь, а наоборот, очень так солидно и спокойно говорю: «Не волнуйтесь, бабушка, сейчас мы вас мигом вылечим». После этого сажаю бабушку к столу, пододвигаю себе стул...

Вот тут происходит нечто непредвиденное. Я сажусь мимо стула и со всей силой шлепаюсь на пол. По пути инстинктивно хватаюсь за скатерть, со стола на меня падают графин с водой и ваза с цветами.

Наступила зловещая тишина. Я лежу на полу, облитый водой, засыпанный цветами. И с ужасом понимаю, что моему врачебному авторитету пришел конец. И тут в тишине я слышу какой-то странный звук: хи-хи-хи!

Поднимаю глаза и вижу — это смеется моя старушка. Челюсть у нее сама вправилась и теперь лишь чуть подрагивает от смеха.

Тогда я встаю, спокойно отряхиваюсь и небрежно говорю собравшимся: «Ну вот и все!» А потом во врачебном журнале, в графе «проведенное лечение», я записал только одно слово — «рассмешил».

Григорий Горин скончался 15 июня 2000 года у себя дома от сердечного приступа.



Похоронен на Ваганьковском кладбище.


О Григории Горине был снят документальный фильм "Последняя шутка Григория Горина".





Текст подготовил Андрей Гончаров

Использованные материалы:

Материалы сайта www.russiancinema.ru
Материалы сайта www.rian.ru
Материалы сайта www.vestnik.com


Написал сценарии:

Убить дракона - 1990, фэнтези, семейный
Мой нежно любимый детектив - 1986, комедия
Формула любви - 1984, комедия, мелодрама
Дом, который построил Свифт - 1983, комедия
Обнаженный Куренцов - 1980, комедия, короткометражка
Случай на фабрике №6 - 1980, комедия, короткометражка
О бедном гусаре замолвите слово - 1980, комедия, мелодрама, мюзикл,
Тот самый Мюнхгаузен - 1979, фэнтези, комедия
Бархатный сезон - 1978, драма, военный
Ты - мне, я - тебе - 1976, комедия
100 грамм для храбрости - 1976, комедия
Остановите Потапова! - 1974
Формула любви - 1984 (Мелодрама)

P.S Мюнхгаузен: «Прекратите!.. Господи, как вы мне надоели!.. Поймите же, что Мюнхгаузен славен не тем, что летал или не летал, а тем, что не врет. Я не был на Луне. Я только туда направляюсь. А раз вы помешали мне улететь, придется идти пешком. Вот по этой лунной дорожке. Это труднее! На это уйдет целая жизнь, но придется...»





12 марта 1940 года – 15 июня 2000 года

Рубрики:  Тайный мир./Тайны человека
Таинственные исчезновения человека
Возвращение в СССР.
Галерея.
Легенды и мифы.
Личности.
Величайшие в истории.
Обязаны прочесть.
Вы должны это знать.
Дороги,которые мы выбираем.
Исторические личности.
Знаете ли Вы,что...
Тайны и загадки истории
Узнай ВСЮ правду!
Люди и Судьбы
Тайны СССР
Биографии
Тайны ХХ века
Знаменитые мужчины.
Звёзды кино,театра,цирка; писатели,поэты,композито
Чтобы помнили...

Метки:  
Комментарии (0)

Гомиашвили Арчил Михайлович

Дневник

Вторник, 21 Августа 2012 г. 20:05 + в цитатник

 



Народный артист Грузинской ССР (1966)
Народный артист РСФСР





Арчил Гомиашвили родился 23 марта 1926 года в Грузии, в городе Чиатура.

Его отец в 1920-е годы был пастухом. Он одним из первых в деревне выучил русский язык, и это тут же сказалось на его карьере - его приняли в комсомол и отправили в Москву, в Школу красной профессуры. Проучившись там пару лет, он затем был направлен в Донбасс, на должность председателя профсоюза угольщиков. Когда у него родился сын, он отправил в Чиатуру телеграмму, чтобы первенца назвали Виктором - в честь победы революции. Так и сделали, но значительно позднее имя Виктор изменилось на Арчил - в честь деда, известного в Грузии священнослужителя.

Партийная карьера отца Гомиашвили завершилась трагически - в конце 1930-х годов он был репрессирован, исключён из партии и направлен в ГУЛАГ. На свободу вышел лишь в 1944 году, однако в партии так и не восстановился. До конца своих дней (а дожил он до 80 лет), он не оправился от этого удара.

Арчил с 1940-го по 1942-й годы учился в Тбилисском художественном техникуме при Академии художеств, но потом связался с хулиганами и его несколько раз арестовывали, однако срока он так и не получил - его спасла амнистия, объявленная в стране. По одному делу, по словам самого Гомиашвили, вместе с ним проходил знаменитый грузинский вор в законе Джаба Иоселиани, едва не ставший потом руководителем Грузии.

В качестве художника Гомиашвили был приглашён Товстоноговым в Тбилисский театр имени Грибоедова для оформления постановки пьесы Л.Хелман "Лисички", а вскоре Товстоногов неожиданно предложил Гомиашвили сыграть в спектакле роль Лео Хаммера.

Актёрская деятельность привлекла Арчила, и позже он переехал следом за уехавшим в Москву Товстоноговым. Увлечение театром привело Гомиашвили в Школу-студию МХАТ, где он проучился несколько лет, но после скандала с дракой 7 ноября 1948 году в ресторане гостиницы "Националь", где Гомиашвили подрался с неким молодым человеком, который попытался ухаживать за популярной киноактрисой Людмилой Целиковской, начинающий актер едва не угодил под суд, после чего ему пришлось уехать из Москвы, и вернуться в Грузию. В Тбилиси его приняли в труппу Академического театра имени Марджанишвили. В течение двух лет он играл там в массовке. Денег катастрофически не хватало, поэтому Гомиашвили приходилось подрабатывать на стороне. В 1953 году актёр вступил в партию, а в 1958 году уехал в Поти и работал сначала в театре имени Г.Эристави, а потом - в Русском театре имени А.Грибоедова. Параллельно он начал сниматься в кино, ролей было не так уж мало, но славы они Арчилу не принесли. Тем временем возраст актёра подходил к сорока годам. За это время он женился, и у него появилось двое сыновей.

Первая кинороль Арчила Гомиашвили - роль Манташерова в 1957 году в историко-революционном приключенческом фильме "Лично известен". Это первый фильм кинотрилогии ("Лично известен", "Чрезвычайное поручение", "Последний подвиг Камо") о революционере-большевике С.А.Тер-Петросяне, известном под именем Камо. В 1961 году актёр сыграл роль Ерошки в мелодраме "Казаки" по одноименной повести Льва Толстого. В 1965 году начались съёмки во втором фильме вышеупомянутой трилогии "Чрезвычайное поручение" и в музыкальной комедии "Иные нынче времена" по одноименной пьесе А.Цагарели. Работу в этой комедии особенно отмечал сам актёр, считая роль в этом фильме одной из своих самых лучших работ, также его порадовало совместное творчество на съёмочной площадке с режиссёром Михаилом Чиаурели.



"Для меня образец человека и режиссёра - Михаил Чиаурели, который снимал фильмы о Великой Отечественной войне, - говорил Арчил Михайлович. - Но после 1953 года этого талантливого режиссёра ссылают по личному распоряжению Хрущёва в Сибирь за то, что он якобы своими фильмами утверждал культ личности. Но этого человека не удалось сломить. После ссылки он вновь берётся за режиссёрскую работу и ставит фильм грузинского классика Цагарели "Иные нынче времена", где снимается его дочь Софико вместе со мной".

Всесоюзная слава пришла к актёру в 1971 году, когда он исполнил роль Остапа Бендера в комедии Леонида Гайдая "Двенадцать стульев", экранизации одноименного романа Ильфа и Петрова. На роль Остапа-Сулеймана-Берта-Марии Бендер-бея Гайдай искал актёров по всей стране. Перед его взором прошли 22 не похожих друг на друга Остапа: Владимир Басов, Владимир Высоцкий, Алексей Баталов, Олег Борисов, Валентин Гафт, Евгений Евстигнеев, Андрей Миронов, Спартак Мишулин, Михаил Ширвиндт, Михаил Козаков, Николай Рыбников, Николай Губенко и другие актеры. Даже певцу Муслиму Магомаеву Гайдай предлагал "примерить" Бендера.

Гайдай был очень суеверным. В первый день съемок с Александром Белявским предложил ассистенту разбить о штатив камеры тарелку "на счастье", но она не разбилась. Гайдай сокрушался: "Не пойдёт! Фарта не будет!". И действительно, Бендер Белявского на фоне Сергея Филиппова смотрелся бедно. Киса Воробьянинов получался внушительнее комбинатора. Гайдай в отчаянии позвал на роль Владимира Высоцкого. И снова фаянсовая тарелка не разбилась. Не удались и съёмки - Высоцкий ушёл в загул. Леонид Иович даже уволил ассистента, который никак не мог разбить тарелку. И тут кто-то рассказал ему, что в провинции уже несколько лет успешно играет Бендера в спектакле "Золотой телёнок" малоизвестный актёр Арчил Гомиашвили.

Гомиашвили в 1958 году, ещё задолго до съёмок фильма вместе с режиссёром Юрием Любимовым поставил мюзикл "Похождения Остапа Бендера" по "Золотому телёнку". Подписав договор с Министерством культуры Грузии, Арчил Гомиашвили с этим спектаклем одного актёра (он сам играл там и Бендера, и Паниковского, и Фунта, и даже Зосю Синицкую), отправился на гастроли по стране. Вот там-то, в Горьком, на его спектакль и пришли Гайдай с командой, которые приехали выбирать место для съёмок. "Когда я пришёл на собеседование к Гайдаю, - рассказывает Арчил,- то посмотреть на мою белую "бендеровскую" фуражку сбежалась вся съёмочная группа. Увидев в окружении режиссёра недоверчивые глаза, я развернулся и ушёл. Навсегда. Позже мне присылали приглашения на кинопробы, но я не поехал".

Однако через пять месяцев режиссёр всё же смог уговорить Гомиашвили. Но в "Госкино", увидев пробы актера, возмутились:

- Почему Бендером будет грузин?

- Так ведь папа у Остапа турецкоподданный. А почему маме не быть грузинкой? - среагировал Гайдай.

В итоге Гомиашвили всё же был утверждён на роль. Интересно то, что во время съёмок Гомиашвили было 44 года, а Бендеру по тексту - всего 28. Но это не смутило ни актёра, ни режиссёра. "Я ведь и сейчас не выгляжу на 75, правда? - говорил актёр под конец жизни. - А тогда подо мной земля поднималась! Я чувствовал себя молодым, тем более что незадолго до "Двенадцати стульев" женился на девушке, которая была младше меня на 24 года".

Во время съёмок на трактовку личности Бендера у Гомиашвили с Гайдаем были совершенно разные взгляды. "Я хотел играть его совсем иначе, - рассказывал Арчил Михайлович. - Ведь он вовсе не легкомысленный и пустой человек. Это Бендер способен остановить поток машин, чтобы дети могли перейти дорогу - как в "Золотом телёнке". Он на три головы выше Кисы Воробьянинова. Ведь Остап мог избавиться от напарника, узнав про бриллианты, но не сделал этого. Я пытался показать глубину моего персонажа в сцене, где герои сидят в лодке и Остап говорит Воробьянинову: "Киса, мы одни, никто нас не любит". Но после проникновенного монолога опускаю руку в воду, меня кусает рак - и зритель снова смеётся. На таком решении настоял Гайдай. Режиссёр не дал мне выявить лучшие качества Бендера. Когда я увидел фильм, он мне не понравился. Мы не разговаривали с Гайдаем пять лет. Первый раз после этого он позвонил мне накануне телепремьеры "Двенадцати стульев" Марка Захарова: "Арчил Михайлович, будут показывать уголовное преступление".



Обострившиеся отношения между актёром и режиссёром получили своё продолжение после процесса озвучания фильма. Бендер в фильме говорит вовсе не голосом Гомиашвили. Помешал грузинский акцент Арчила Михайловича, и роль Остапа озвучил актёр Юрий Саранцев. А песни Бендера поёт Валерий Золотухин. Так что киношный образ великого комбинатора воплотили сразу три актёра. После выхода фильма на экраны, Гомиашвили стал не просто знаменитым, а звездой кинематографа. Он попал в десятку лучших актёров советского кино и был приглашён на приём в Совет Министров СССР. Вместе со словами благодарности ему была предоставлена шикарная жилплощадь в Москве - бывшая трёхкомнатная квартира дочери Сталина Светланы Аллилуевой в "доме на набережной".

Арчил Гомиашвили претендовал и на другие звёздные роли в известнейших лентах. Однако, несмотря на множество романов с известными женщинами, несмотря на покупку одного из первых "Мерседесов" в Москве (по словам Гомиашвили, в те годы он был единственным обладателем такой машины, потом она появилась у сына Щёлокова, затем у шахматного чемпиона Анатолия Карпова, чуть позже у Владимира Высоцкого) и репутацию одного из главных плейбоев столицы, с новыми ролями не клеилось - судьба как будто нарочно не давала ему звёздных работ. К примеру, когда Татьяна Лиознова, с которой у него в то время был роман, собиралась снимать "17 мгновений весны", Гомиашвили попросился на роль Штирлица, но получил отказ. Между тем Татьяна Михайловна именно ему хотела предложить роль Мюллера: "Мне казалось, что он может изобразить Мюллера страшным", - но оскорблённый актёр отказался, оставшись в итоге ни с чем.

В 1973 году Арчил Гомиашвили стал актёром Московского театра имени Ленинского комсомола, а с 1980 по 1988 год был актёром Московского драматического театра имени Пушкина.

В 62 года, когда многие люди уже сидят на пенсии, Арчил Гомиашвили заявил: "Пошли они все подальше с этим лицедейством. Я своё отыграл. И в кино, и в жизни", - и ушёл из столичного театра, начав заниматься бизнесом.

Дух когда-то сыгранного им Остапа Бендера незримо витал над сединами известного актёра. В конце 1980-х годов в Западном Берлине он встретился с 75-летним миллионером Майклом Фильдом, по автобиографической книге которого Гомиашвили хотел снять фильм о нелёгкой миллионерской судьбе (будущий сверхбогач начинал чуть ли не с раскопок помоек) и начал уже писать сценарий. Но переговоры шли ни шатко, ни валко, денег не предвиделось и... "По дороге на очередную встречу я вдруг понял: не видать мне финансирования и вообще - эта встреча будет последней, - рассказывал Гомиашвили. - В ужасном настроении я зашёл в казино. Обменял последние сто марок на фишки и решил сыграть во что-то вроде русской рулетки. Или пан, или пропал! Поставил все деньги на цифру 23, поскольку родился 23 марта. Шарик лёг в нужную ячейку. Повторил - и получилось то же самое. В итоге я выиграл почти 130 тысяч марок. Целое состояние!".

Между тем, это было не последнее берлинское везение артиста. Так как идея снять фильм о Фильде заглохла не по вине Гомиашвили, 75-летний бизнесмен решил по-своему отблагодарить его, и подарил ему десять игровых залов, каждый из них представлял собой несколько комнат с гардеробом, баром, курилкой, дискотекой и массой музыкальных и игровых автоматов. Обслуживали эти залы 80 человек. Эти залы вскоре стали приносить Гомиашвили бешеные деньги. На эти деньги он даже смог открыть в Западном Берлине галерею.

Однако Арчила Гомиашвили вскоре потянуло на родину. Продав игровые автоматы и вернувшись в Москву, в 1990 году актёр стал президентом акционерного общества "Сити-бизнес", а в конце 1992 года открыл в Москве и стал генеральным директором клуба "Золотой Остап", который вскоре стал одним из самых престижных столичных мест, а ресторан клуба в 1996-м и в 1997-м годах был признан лучшим в Европе. Потом открыл магазин фирменных итальянских товаров.



В ресторанном бизнесе он пробыл довольно долгое время, несмотря на почтенный возраст. Вместе с Гомиашвили работали его жена и сын (это его вторая семья). Сейчас ресторана "Золотой Остап" уже нет. На вопрос "Неужели к Остапу перестали ходить?" Арчил Гомиашвили отвечал: "Это был не ресторан, а клуб, где актерская братия справляла дни рождения, свадьбы и поминки. Но в 1998 году все как будто сговорились и перестали ходить. Мне кажется, что рестораны имеют свой критический возраст. "Остап" прожил 12 лет, и его закрытие не было печальным. Всему свой срок..." Он потерял интерес к этому бизнесу. Говорил, что когда теперь заходит в помещение бывшего казино, то недоумевает: как это он здесь сидел до утра, "курил сигарету за сигаретой, пил то коньяк, то виски, мои бедные ноги опухали".

Гомиашвили не забыл, что сильно нуждался в молодости, и ему несколько раз здорово помогла одна известная актриса, депутат Верховного Совета. И теперь, разбогатев, преуспевший экс-Остап последовал её примеру. Он спас от отчисления из ВГИКа десятерых студентов, заплатив за их обучение, а в последние годы также ежемесячно перечислял по пять тысяч долларов обнищавшим грузинским актёрам.



О себе Арчил Михайлович говорил: "Считаю себя очень счастливым человеком, ибо всегда в жизни делал только то, что мне было по душе. У меня много друзей. Счастлив я и тем, что вырастил, воспитал и дал образование своим детям. У меня есть любимая и любящая жена".



В последние годы Арчил Михайлович много болел, в 2004 году у него была обнаружена злокачественная опухоль в лёгких, и на операции в США ему удалили больше сорока лимфоузлов. Однако, вернувшись, он опять эмоционально рассказывал про случившееся: "Через 16 часов меня выгнали из реанимации, а через два дня - из больницы! Сейчас даже забыл, что со мной что-то произошло, ей-богу!" - охотно давал интервью и строил планы. Скончался Арчил Михайлович 31 мая 2005 года в московской больнице.

Он совсем немного не дожил до своего 80-летия и был большим жизнелюбом. Как-то Гомиашвили сказал: "Когда мне было 16 лет, я ехал в поезде и ночью мне приснился сон: я увидел всю свою судьбу, всё, что дальше со мной произойдёт, - в подробностях и со всеми деталями. Я следовал этой программе всю жизнь. Я знал: через год добьюсь одного, через два года - другого. Но, зная последующее, я ускорял события. Я выкладывался полностью: я много любил, я был неуёмный, я никогда не уставал..."



Арчила Гомиашвили был похоронен на Троекуровском кладбище в Москве.



Об Арчиле Гомиашвили была подготовлена телевизионная передача из цикла "Как уходили кумиры".





Текст подготовил Андрей Гончаров

Использованные материалы:

Сайт "Актёры советского и российского кино"
Энциклопедия кино Кирилла и Мефодия
Ф.Раззаков. Досье на звёзд
Сайт "Газета.ru", 31.05.2005
Сайт "Кроссворд-кафе"
Материалы Алексея Новикова



Фильмография:

1. Лично известен - 1957 - Манташеров
2. Иные нынче времена - 1965
3. Чрезвычайное поручение - 1965 - Манташеров
4. 12 стульев - 1971 - Остап Бендер
5. Мимино - 1977 - Папишвили
6. Кавказская повесть - 1978
7. Любовь моя, печаль моя - 1978
8. Комедия давно минувших дней - 1980
9. Золотое руно - 1981
10. Колокол священной кузни - 1982
11. Раннее, раннее утро... - 1983
12. Медный ангел - 1984
13. Без срока давности - 1986
14. Государственная граница. Фильм 5-й: "Год сорок первый" - 1986
15. Мой любимый клоун - 1986
16. Сталинград - 1989
17. Война. На западном направлении - 1990 - Сталин
18. Место убийцы вакантно... - 1990
19. Супермен ("Супермент") - 1990
20. Официант с золотым подносом - 1992
21. Ангелы смерти - 1993





23 марта 1926 года - 31 мая 2005 года

Рубрики:  Тайный мир./Тайны человека
Таинственные исчезновения человека
Возвращение в СССР.
Галерея.
Легенды и мифы.
Личности.
Величайшие в истории.
Обязаны прочесть.
Вы должны это знать.
Тайны веков.
Дороги,которые мы выбираем.
Знаете ли Вы,что...
Истории предательств
Тайны и загадки истории
Узнай ВСЮ правду!
Люди и Судьбы
Тайны СССР
Биографии
Тайны ХХ века
Знаменитые мужчины.
Звёзды кино,театра,цирка; писатели,поэты,композито

Метки:  
Комментарии (0)

Гайдай Леонид Иович

Дневник

Вторник, 21 Августа 2012 г. 19:56 + в цитатник

 


 

Режиссер, сценарист, актер

Лауреат Государственной премии РСФСР имени Братьев Васильевых (1970)
Народный артист РСФСР (1974)
Народный артист СССР (1989)

Один из лучших комедиографов советского кино





Леонид Гайдай родился 30 января 1923 года в городе Свободный Амурской области.

Его отец Иов Исидорович Гайдай был уроженцем Полтавщины, родился в семье крепостных крестьян, работал с 11 лет, имел три класса образования и он очень любил читать. В 22 года он был осужден на каторжные работы почти на семь лет. Другому каторжному ссыльному Егору Любимову понравилось его трудолюбие, и Любимов написал письмо домой в Рязань, выступив в роли свата для своей сестры — Марии Любимовой. В письмо для убедительности он вложил фотографию Иова Гайдая. В Рязани это письмо из каторжной Сибири читали всей родней. Старшие сестры Мани Любимовой, Зоя и Клавдия, разглядывая фотокарточку, сказли: «Он же лысый!» Однако кандидатуру жениха утвердили.

Каторга Иова Гайдая закончилась в апреле 1913 года, и он поселился в Амурской области, начав работу на постройке Амурской железной дороги. В 1923 году Гайдай с женой и тремя детьми — Александром, Августой и совсем маленьким Леонидом переехал в Читу, позже — в приангарский железнодорожный поселок Глазково, расположенный в предместье Иркутска, где Леонид Гайдай начал учиться в Иркутской железнодорожной школе №42.



В детстве Леонид очень любил кино, особенно фильмы Чаплина. В воскресенье, когда показывали Чаплина, Леня приходил на первый сеанс. В конце фильма, он ложился на пол между рядами, заползал под сидения и, спрятавшись, пережидал перерыв между сеансами, чтобы снова посмотреть фильм. Иногда он проделывал этот номер несколько раз в день.

Леонид был озорным и непредсказуемым ребенком. Он неплохо учился, много шалил, задирал в школе девчонок. Любит разыгрывать, конфликтовать, лихо бренчал на балалайке, участвовал в художественной самодеятельности, ездил с культурным десантом от клуба железнодорожников по Кругобайкальской дороге, с удовольствием декламировал Маяковского и Зощенко. В 1940 году ему была вручена книга Чехова «По Сибири» с надписью: «Лучшему участнику художественной олимпиады Гайдаю Лене. 14.V.40».



18 июня 1941 года Леонид Гайдай окончил школу, а 23 июня 1941 года вместе со всеми одноклассниками он пошел записываться добровольцем в армию, но в военкомате им сказали, что они должны немного подождать. И тогда Гайдай устроился рабочим сцены в Иркутский театр, где в это время гастролировал Московский театр сатиры. На время войны Театр Сатиры остался в Иркутске в эвакуации. Гайдай смотрел все их спектакли, ездил вместе с ним на гастроли и одновременно занимался в театральной студии при Доме Культуры железнодорожников. Он играл там в нескольких спектаклях, в частности, «Свадьба» и «Медведь» по Чехову.

Позже в письме к брату Леонид Гайдай писал: «... 20 июня 1941 года в 42 ж. д. (школе. — В.Г.) был выпускной бал. Нам вручили аттестаты об окончании школы. А 22 июня, как известно, война... Мы узнаем о ней в 17 часов по иркутскому времени. Как раз в это время я с папой сажал тополя перед домом (вдоль забора, который смотрит на улицу сбоку). Почему—то в это время нам (я имею в виду нашей школе) было очень весело, каждый хотел быстрее попасть в армию, отправиться на фронт воевать с фашистами. Многих постепенно призывали. ...Я, зная, что обязательно буду призван, в сентябре 1941 года поступил на работу в Иркутский облдрамтеатр рабочим сцены. Моя трудовая книжка, которая сейчас на «Мосфильме», датирована сентябрем 1941 г. Так что мой трудовой стаж — 2 года. Вскоре в Иркутск был эвакуирован московский Театр сатиры, а иркутский театр уехал работать в Черемхово. Я был оставлен в Т—ре сатиры. Работал — ставил декорации, открывал и закрывал занавес... Почти все спектакли выучил наизусть (я имею в виду текст). Познакомился с такими замечательными актерами, как В.Я.Хенкин, П.Н.Коль, Н.И.Слонова, А.И.Любезнов, Е.Я.Милютина и др. Некоторым из них — бегал за водкой... 7—го февраля 1942 года, наконец, был призван в армию. Запомнился эпизод: нас уже погрузили в теплушки, вечер... и вдруг я слышу: «Леня!» Выглянул и увидел маму с узелочком. Как она меня нашла — уму непостижимо... Принесла свежеиспеченных пирожков...»

Первоначально его служба проходила в Монголии, где он объезжал лошадей, предназначенных для фронта. Высокий и худой Гайдай на приземистых монгольских лошадях смотрелся комично, но со своей работой справлялся успешно. Несмотря на то, что новобранцев часто забывали накормить, и они сильно голодали.

Еще один отрывок из письма брату: «Я был на хорошем счету. Начальству нравилось, как я «поставленным голосом» подавал команды. Бывало, устраивался такой спектакль. В выходной день, когда все отдыхали в казарме (а казарма была огромная, вмещала два эскадрона — целый дивизион), а я был дежурным по дивизиону, мне один из дневальных сообщает, что идет командир полка. Я специально уходил подальше от входных дверей и ждал. Вскоре раздавался крик дневального: «Дежурный к выходу!» Я, придерживая шашку (ее полагалось носить только дежурному), стремглав бросался к выходу. Увидев командира, я на всю казарму орал: «Дивизио—он, встать! Смирно!» Грохот встающих и... тишина. Строевым подхожу к командиру и четко докладываю. Командир не торопится отдавать команду «вольно», медленно идет по проходу, образованному двухэтажными нарами, вглядывается в стоящих по стойке смирно красноармейцев... Только наши шаги. Пройдет командир этак метров 30, а потом тихо скажет мне: «Вольно». Тут я благим матом (хотя тишина) орал: «Вольно—о—о!» Снова шум, говор... Начальству нравилось. Активно участвовал в самодеятельности...»

Гайдай, как и другие его сверстники, хотел попасть на фронт. И когда приехал военком отбирать пополнение в действующую армию, на каждый вопрос офицера, Гайдай отвечал «Я». «Кто в артиллерию?» «Я», «В кавалерию?» «Я», «Во флот?» «Я», «В разведку?» «Я» — чем вызвал недовольство начальника. «Да подождите вы, Гайдай, — сказал военком, — Дайте огласить весь список». Из этого случая, через много лет родился эпизод фильма «Операция «Ы».

Гайдая направили на Калининский фронт. Он рассказывал: «Когда я услышал о Калининском фронте, я подумал, что нас обязательно провезут через Москву. Я думал, что в Москве живут только красивые люди, и очень хотел ее увидеть. Нас действительно провезли через Москву, но пересекли ее ночью под землей, в метро. Поезд с солдатами шел, не останавливаясь, ни на одной станции, и я Москвы так и не увидел».

Гайдай попал во взвод пешей разведки, неоднократно ходил во вражеский тыл, брал языка, и был награжден несколькими медалями. В 1943 году, возвращаясь с задания, Леонид Гайдай подорвался на противопехотной мине, и был тяжело ранен в ногу. Он провел в госпитале около года и перенес 5 операций. Врачи хотели ему ампутировать ногу, но он от категорически отказался, ссылаясь на то, что «одноногих актеров не бывает». Последствия этого ранения преследовали его всю жизнь. Время от времени рана открывалась, из нее выходили осколки, воспалялась кость и начинались сильные боли. Он был инвалидом, хотя никогда не говорил об этом. Посторонние об этом не только не знали, но и не догадывались. Леонид Иович терпеть не мог показывать свои болезни или недомогания.

Выписавшись из госпиталя, Леонид Гайдай пришел в Иркутский областной драмтеатр, и поступил при нем в студию, которую окончил в 1947 году, несмотря на то, что с детства не выговаривал буквы «р» и «л».

Он играл в спектаклях драмтеатра два года, был хорошим актером и пользовался успехом у публики. О его работе в спектакле по роману Фадеева «Молодая гвардия» писали в газете. Но Леонид достаточно трезво оценивал потенциал своей специфической внешности. И он начал присматриваться к работе режиссеров.

Вопрос об отъезде младшего члена семьи в Москву решался на семейном совете. Иов Исидорович пообещал сыну регулярную материальную помощь от себя. Александр Гайдай также заверил младшего брата, что будет выделять из своего офицерского жалованья деньги на столичное житье—бытье Лелика.

В 1949 году Гайдай поехал в Москву и поступил на режиссерский факультет ВГИКа в мастерскую Григория Александрова, оказавшись на фоне остальных студентов одним из самых заметных. Гайдай поступал со стихотворением Ярослава Смелякова «Про девочку Лиду», которое позже Демьяненко читал Селезневой. Признанных мэтров он удивлял свои актерским талантом. Пырьев и Барнет на просмотрах его студенческих работ сползали со стульев от смеха.

Однажды Гайдай с приятелем выходили из института, и молодая сотрудница ВГИКа, боясь идти по темным улицам, пошла с ними. Через несколько минут Леонид, стараясь говорить как можно развязнее, обратился к девушке: «А ну, снимай шубу!.. Я что, непонятно сказал? Или тебе помочь?» Когда та, растерявшись, начала раздеваться, студенты рассмеялись. И тут же с первого же курса начинающий режиссер был отчислен за профнепригодность. Гайдаю стоило немалого труда восстановиться во ВГИКе с испытательным сроком.

Еще будучи студентом, Гайдай поработал режиссером—практикантом и снялся как актер в комедии Барнета «Ляна». В 1958 году Гайдай снялся еще в одном фильме — в оптимистической драме «Ветер». Это была последняя его работа в качестве актера в чужих фильмах. С середины 50—х годов Леонид Иович обратился к режиссуре и с тех пор на экране появлялся лишь изредка в эпизодических ролях в собственных фильмах.



Во ВГИКе Леонид Гайдай познакомился с Ниной Гребешковой, с которой прожил всю жизнь. У супругов родилась дочь Оксана.

Ухаживая за будущей женой, как и много позже Шурик в его фильме, Гайдай много рассказывал — о фронте и об Иркутске. Гребешкова и Гайдай ходили пешком из института до Гагаринского переулка, где жила Нина (так зовут и героиню комедии), он неизменно опаздывал на последнюю электричку, а когда спустя несколько дней Гребешкова высказала ему по поводу несвежей рубашки, Гайдаю ничего не оставалось, как сделать ей предложение.

Сама Нина Гребешкова вспоминала: «Мы учились во ВГИКе на одном курсе. Он пришел после фронта — раненый, длинный, худой. Не могу сказать, что сразу в него влюбилась... Вот репетируем. Сижу спиной к двери. Ребята заходят (у нас учились и Кулиджанов, и Ордынский) — один, второй... Вроде ничего не происходит. А входит Гайдай — я чувствую его просто кожей. Вообще я его стеснялась. Боялась сказать глупость. Он ведь старше на восемь лет, прошел фронт. А мне было 17 лет... Свадьба была скромная, дома, у нас в коммунальной квартире. Пришли родственники, знакомые, студенты. Мы сняли комнату. Леня был сталинский стипендиат, получал 800 рублей. А я уже снималась, у меня были свои деньги. Как актриса уже была востребована. Кстати, Леня очень обиделся, когда я отказалась взять его фамилию. Потому что стать Гайдай... Не то мужчина, не то женщина».

С 1955 года Гайдай — режиссер киностудии «Мосфильм». Первый фильм «Долгий путь» Гайдай поставил совместно с В. И. Невзоровым в 1956 году. Каким—то образом Михаил Ромм разглядел в молодом режиссере талант комедиографа и посоветовал ему работать в этом направлении. Именно в мастерской Ромма в 1958 году появилась первая комедия Гайдая «Жених с того света» с Вициным и Пляттом в главных ролях. Картина была встречена чиновниками в штыки, фильм обругали, сократили и пустили вторым экраном.

Леонид Гайдай испытал сильное душевное потрясение. Следующий его фильм "Трижды воскресший" вышел через два года, и не имел к комедии ни какого отношения. Картина с треском провалилась, начинающий режиссер впал в отчаяние, не зная, что снимать и уехал к родителям в Иркутск, где и произошел решающий поворот в его судьбе.

На чердаке деревянного дома он обнаружил номер «Правды» с фельетоном в стихах «Пес Барбос» Степана Олейника. Фельетон необычайно увлек его. Он тут же рассказал сюжет жене: «Нинок, ты послушай, как это смешно! Бежит Пес — 2 метра пленки, за ним Бывалый — 3 метра, оглядывается — 1,5 метра. Общий план — бегут все...» Родные только плечами пожали: «Три дурака бегают от собаки со взрывчаткой, которую сами же и бросили. Что ж тут смешного?» Но Гребешкова, знающая характер мужа, вздохнув, сказала: «Потрясающе!»



На роль Балбеса в фильме «Пес Барбос и необычайный кросс» поначалу был утвержден Сергей Филиппов, но к началу съемок он находился на гастролях, а потому ассистенты стали подыски­вать других претендентов. Искали также и двух других актеров. Когда на студию пришел Юрий Никулин, Гайдай сказал: «Все, Балбес у нас есть. Не надо никаких проб».

Что касается грима, то Гайдай сказал:

— Гримироваться вам ни к чему. У вас лицо и так глупое, моргайте только почаще.

Многие придумки Гайдая были выброшены в корзину, во—первых, по соображениям цен­зурным, а во—вторых, ради ритма, ради цельно­сти произведения.

К примеру, «Пес Барбос и необычайный кросс» должен был начинаться так: к высокому сплошному забору подбегает Балбес, пишет ме­лом громадную букву «X», затем к нему присо­единяется Бывалый, выхватывает из рук Балбеса мел и пишет следующую букву «У» и переда­ет мел Трусу. В этот миг слышится трель мили­цейского свистка. Трус быстренько дописывает мелкими буквами «дожественный фильм», и тройка срывается с места. Но, посовещавшись, решили, что такое нача­ло сочтут пошлым, и благоразумно отказались от него. Был также выброшен эпизод, когда, убегая от собаки с динамитом, тройка несется мимо бабушки, которая сидит на опушке и держит корзину яиц. Все трое перескакивают через эту корзину, а затем Никулин, как бы одумавшись, возвращается и, подпрыгнув, попадает точнехонько в корзину. Сцена в общем—то соответст­вовала стилистике фильма, но было непонятно, что делала старушка с корзиной яиц на опушке леса.

В снятом Гайдаем незадолго до «Операции «Ы» и других приключения Шурика» фильме «Деловые люди» по новеллам О’Генри так же было много режиссерских находок. Гайдай чуть ли не помешался на звуках: ходил, стучал по всяким предметам и прислушивался. Когда в «Деловых людях» похищенного парень­ка трясут за ноги, раздается металлический звон. На вопрос, зачем он это сделал, Гайдай пожимал плечами:

— Не знаю. Нравится, и все... А зачем — критики что—нибудь придумают...

Тем временем 9—минутный фильм «Пес Барбос и необычайный кросс» имел огромный успех. Гайдай нашел настоящую «золотую жилу». Приемы эксцентрической американской комедии приобрели у него вполне советское звучание. Незатейливая короткометражка породила уникальный феномен трех суперпопулярных героев—масок советского кинематографа — Балбеса, Труса и Бывалого, которые потом были задействованы в следующей короткометражке «Самогонщики», снятой в 1962 году, в третьей новелле комедии «Операция «Ы» и другие приключения Шурика», снятой в 1965 году и в «Кавказской пленнице» в 1966—м.

В фильм «Операция «Ы» и другие приключения Шурика» Леонид Гайдай пригласил юную актрису Наталью Селезневу. Нужно было как—то добиться того, чтобы в новелле «Наваждение», где они с Шуриком готовятся к экзамену по физике, она естественно и без стеснения разделась перед камерой до купальника. Нужно отметить, что в то время подобные сцены для режиссеров и актрис были весьма проблематичны. Леонид Гайдай нашел ловкий ход. Он сказал, что в кадре актрисе нужно будет раздеться...

— Но у вас, возможно, не очень хорошая фигура, — как бы засомневавшись, добавил он.

— Как это не очень хорошая! — возмутилась Селезнева и одним движением скинула с себя платье.

После этого актрисе было уже гораздо проще и легче сниматься в этом эпизоде.

«Операция «Ы» и другие приключения Шурика», «Кавказская пленница» и комедия «Бриллиантовая рука», снятая в 1968 году, и удостоенная Государственной премии в 1970—м, образовали лучшую комедийную трилогию 1960—х годов. Эти фильмы за 15 месяцев проката посмотрели 222,8 млн. зрителей, то есть практически все население СССР. Всего аудитория в советских кинотеатрах на фильмах Гайдая составила без учета повторного проката около 600 миллионов человек. Для сравнения — у Стивена Спилберга в США зрителей было раза в полтора меньше.



Во избежание ненужной критики, Гайдай часто шел на разнообразные ухищрения. В фильме «Бриллиантовая рука» Нонна Мор­дюкова, обращаясь к жене Семена Семеновича Горбункова, произносила такую фразу: «Я не удивлюсь, если узнаю, что ваш муж ходит в си­нагогу», но фразу эту Гайдай убрал, опасаясь обвинения в антисемитизме.



В 1971 году на экраны вышла комедия Гайдая «12 стульев». Сам Леонид Иович не раз признавался, что это одна из его самых любимых картин. Экранизировать роман Ильфа и Петрова режиссер решил в 1967 году, до съемок «Бриллиантовой руки». Однако руководители Госкино велели ему подождать, пока Михаил Швейцер поставит «Золотого теленка», и работа Гайдая над картиной начались лишь в 1970 году. Самой большой трудностью стали поиски актера на роль Остапа. Гайдай перепробовал 22 артиста, среди которых были В.Басов, В.Высоцкий, А.Баталов, О.Борисов, Е.Евстигнеев, А.Миронов, пока не остановился на ни кому неизвестном Арчиле Гомиашвили. Сам Гайдай сыграл в этом фильме эпизодическую роль Коробейникова.



В 70—е годы Гайдай поставил еще две комедии, вошедшие в золотой фонд отечественного кино — «Иван Васильевич меняет профессию» в 1973 году и «Не может быть!» в 1975—м. Песня «Вдруг, как в сказке, скрипнула дверь...» из кинофильма «Иван Васильевич…» стала визитной карточкой всех ресторанов страны 70—80—х годов. А фильм стал одним из лидеров проката в том году.

«В кинокомедии должно быть как можно меньше слов, а те, которые есть, обязаны быть лаконичными, отточенными, бьющими точно в цель», — говорил Гайдай. И был верен своим пристрастиям. Трюки сыпали в его фильмах, как из рога изобилия, монтаж был жесточайшим, темп не позволял зрителю перевести дыхание, а слова и фразы сразу становились крылатыми.



У Гайдая был дар работы со словом, что встречается у режиссеров не так часто. Он ва­рьировал выражения и интонации, пока не добивался такого звучания фразы, что она стано­вилась заразительной и ее подхватывали все, кто слышал. Так, сразу же после выхода на эк­ран фильмов Гайдая разошлись многие репли­ки: «Сядем усе», «Клиент готов», «Наши люди на такси в булочную не ездят», «У вас ус откле­ился», «Не виноватая я...» и т.п. Актеры вспоминают, что фильм «Кавказская пленница» еще находился в стадии съемок, а уже повсюду повторяли вслед за В. Этушем: «Шляпу сними». Подсобные рабочие ходили и бормотали друг другу при встрече: «Бамбарбия! Кергуду!»



— Если рабочие смеются, значит, будет смеяться вся страна! — говорил Гайдай и был абсолютно прав.

В начале 80—х на экраны вышли комедии «За спичками» и «Спортлото—82». Эти картины были последними, которые имели большой успех у зрителей. Последующие работы Гайдая «Опасно для жизни!», «Частный детектив, или Операция «Кооперация» и «На Дерибасовской хорошая погода, или На Брайтон—Бич опять идут дожди» пользовались меньшей популярностью у зрителей.

Прожив с Ниной Гребешковой 40 лет, в конце жизни Гайдай признался: «Мне с тобой очень повезло... Что бы я ни делал, тебе все нравится». Секрет семейного счастья был прост — Нину Павловну отличала необыкновенная женская мудрость. Она никогда не просила мужа, чтобы он снимал ее в своих фильмах. Но если предлагал, не отказывалась. Был случай, на Киевской киностудии предложили главную роль, а Гайдай в это время начал съемки «Кавказской пленницы», где Нине Павловне предстояло сыграть эпизодическую роль врача—психиатра. Гребешкова выбрала работу у мужа.

«Каким был Леня? Посмотрите на Шурика, и вам все станет ясно», — говорила Нина Гребешкова. Леонид Иович был большим наивным ребенком, совершенно неприспособленным к быту. Ему не нужны были ни шикарная квартира, ни машина — ее всегда водила Нина Павловна. Чтобы заработать на кооператив, она снималась на Алма—Атинской студии, там платили больше. Сама же потом делала ремонты. «Зачем? — спрашивал муж. — У нас и так все хорошо!.. Ну, тебе это надо? Делай!» И она шла в магазин за краской и обоями. «Нинок! У тебя там лампочка перегорела», — обращался Гайдай к жене, имея в виду настольную лампу на... своем рабочем столе. «Нинок! По—моему, у тебя в машине что—то капает», — говорил он о семейных «Жигулях».

Нина Гребешкова рассказы­вала еще один случай, который очень точно харак­теризует режиссера. Однажды в Москве пропал из магазинов лук. И вот она ви­дит, что на улице торгуют луком с машины, но стоит огромная очередь. А Гайдай имел книжку инвалида войны. Жена бегом домой:

— Леня, там гигантская очередь! Пожалуй­ста, сходи, купи хотя бы килограмм.

Гайдай отправился за луком и пропал на не­сколько часов. Вернулся с килограммом лука. Оказывается, он все это время отстоял в очере­ди, поскольку стеснялся воспользоваться удос­товерением.

— Почему всего один килограмм, ведь дава­ли по три? — спросила Гребешкова.

— Но ты же велела один килограмм! — от­ветил Гайдай...

Нина Гребешкова рассказывала: «Равнодушный к званиям, он имел их все — до народного СССР. Помню, когда ему давали очередной орден, он приходил и говорил: «Слушай, меня опять записали на какую—то цацку». Он не понимал, зачем артисту вообще звания. Как их можно просить? И он меня в какой—то мере воспитал. Если заслуживал — то дадут. А сама я хлопотать не буду... Зачем? Я от этого ни лучше, ни хуже не стану...»

О последних годах жизни Гайдая вспоминает Нина Гребешкова:

«Последние годы ему тяжело работалось. Он не был лежачим больным, но страдал — на ноге открылась рана плюс эмфизема легких. Причем он курил. Но он был счастливый человек — жил только тем, что его интересовало. Например, любил играть в карты или на «одноруких бандитах». Он проигрывал огромное количество денег.

— Леня! Так никто не живет! — пыталась я остановить его.

— Как никто? Я так живу.

Бороться было бесполезно. К тому же я всегда работала сама, и у меня водились свои деньги... В 1993—м году Волович и Инин написали для него комедийный сценарий о подводной лодке. Но вдруг он сказал: «Ребята, я, наверное, не смогу...»

В 70 лет у него началось воспаление легких... Сначала было плохо — в легких накапливалась жидкость. Потом он уже лучше стал себя чувствовать. Я бывала у него в больнице каждый день, даже ночевала. И вот 19 ноября 1993 года. Стемнело... Я с ним. Он вздохнул — и все. Прибежали врачи, надели маску... Все бесполезно. Он ушел. Тромбоэмболия легочной артерии — оторвался тромб. Произошла закупорка. К тому же он страдал сердечной аритмией. Спасти его было невозможно».

Сразу после смерти режиссера началась переоценка творчества Гайдая, запоздало признанного безусловным классиком, неповторимым мастером советской эксцентрической и сатирической комедии.



Леонид Гайдай был похоронен на Кунцевском кладбище в Москве.




В 20008 году о Леониде Гайдае был снят документальный фильм "Операция "Ы" и другие приключения Леонида Гайдая", в котором о режиссере рассказали Яков Костюковский, Максим Никулин, Нина Гребешкова, Оксана Гайдай, Виктория Островская, Нина Маслова, Михаил Кокшенов, Дмитрий Харатьян, Светлана Светличная, Наталья Селезнёва, Наталья Варлей, Георгий Юнгвальд-Синкевич, Владимир Этуш и Наталья Крачковская





Текст подготовил Андрей Гончаров

Использованные материалы:

Материалы сайта www.leonid—gaidai.ru
Материалы сайта www.akter.kulichki.net
Материалы сайта www.peoples.ru





Фильмография:

1955 Ляна - актер
1956 Долгий путь - режиссер
1958 Ветер - актер
1958 Жених с того света - режиссер
1960 Трижды воскресший - режиссер
1961 Пес Барбос и необычный кросс (новелла в к/а "Совершенно серьезно") - автор сценария, режиссер
1961 Самогонщики - режиссер, автор сценария
1962 Деловые люди - автор сценария, режиссер
1965 Операция "Ы" и другие приключения Шурика (к/а) - режиссер, автор сценария
1966 Кавказская пленница, или новые приключения Шурика - автор сценария, режиссер
1968 Бриллиантовая рука - режиссер, автор сценария
1971 12 стульев - автор сценария, режиссер, актер
1973 Иван Васильевич меняет профессию - режиссер, автор сценария
1975 Не может быть! - режиссер, автор сценария
1977 Инкогнито из Петербурга - режиссер, автор сценария
1978 По улицам комод водили... - худ.рук.
1980 За спичками - режиссер, автор сценария
1982 Спортлото-82 - автор сценария, режиссер
1985 Опасно для жизни! - автор сценария, режиссер
1989 Частный детектив, или операция "кооперация" - режиссер, автор сценария
1992 На Дерибасовской хорошая погода, или на Брайтон-бич опять идут дожди - режиссер, автор сценария





30 января 1923 года — 19 декабря 1993 года

Рубрики:  Тайный мир./Тайны человека
Таинственные исчезновения человека
Возвращение в СССР.
Галерея.
Легенды и мифы.
Личности.
Величайшие в истории.
Вы должны это знать.
Дороги,которые мы выбираем.
Исторические личности.
Знаете ли Вы,что...
Невероятные события
Тайны и загадки истории
Узнай ВСЮ правду!
Люди и Судьбы
Тайны СССР
Биографии
Тайны ХХ века
Знаменитые мужчины.
Звёзды кино,театра,цирка; писатели,поэты,композито

Метки:  
Комментарии (0)

Вознесенский Андрей Андреевич

Дневник

Вторник, 21 Августа 2012 г. 19:49 + в цитатник

 



Лауреат Государственной премии СССР (1978, за сборник «Витражных дел мастер»)
Лауреат премии Международного форума поэтов за выдающиеся достижения в поэзии (1978, Нью-Йорк)
Кавалер ордена Трудового Красного Знамени (1983)
Кавалер ордена «За заслуги перед Отечеством» III степени (2004, за большой вклад в развитие отечественной литературы)
Кавалер ордена «За заслуги перед Отечеством» II степени (2008, за выдающиеся заслуги в развитии отечественной литературы и многолетнюю творческую деятельность)





Андрей Вознесенский родился 12 мая 1933 года в Москве.

Его отец Андрей Николаевич Вознесенский был инженером-гидротехником, доктором технических наук, профессором, директором Гидропроекта, Института водных проблем АН СССР, участником строительства Братской и Ингурской гидроэлектростанций. Он также являлся заслуженным деятелем науки и техники Узбекской ССР. Прапрадед Андрея Андреевича, Андрей Полисадов был архимандритом, настоятелем Благовещенского муромского собора на Посаде. Мама Андрея - Антонина Сергеевна Вознесенская была родом из Владимирской области. Там же, в Киржаче, Андрей провел часть детства.

Во время войны Антонина Сергеевна с Андреем были эвакуированы из Москвы, и жили в зауральском Кургане. После возвращения из эвакуации Андрей учился в одной из старейших московских школ (ныне школа № 1060). Эту же школу закончили Андрей Тарковский и Александр Мень. Сочинять стихи Андрей Вознесенский начал достаточно рано, но о своих детских стихах Андрей Вознесенский позже никогда не рассказывал, хотя любовь к рисованию и сочинительству в раннем возрасте у него была огромной. Большое влияние на его судьбу оказал Борис Пастернак, когда-то написавший юному четырнадцатилетнему поэту, приславшему ему на рецензию свои первые стихи: «Ваше вступление в литературу – стремительное, бурное, я рад, что до него дожил». И это, казалось бы, незначительное происшествие соединило двух великих поэтов - начинающего Вознесенского и мэтра Пастернака. Позже их встречи и беседы о поэзии стали регулярными, и эта дружба продолжалась до последних дней Пастернака. Из письма Бориса Пастернака Вознесенскому: «Я – в больнице. Слишком часто стали повторяться эти жестокие заболевания. Нынешнее совпало с Вашим вступлением в литературу, внезапным, стремительным, бурным. Я страшно рад, что до него дожил. Я всегда любил Вашу манеру видеть, думать, выражать себя. Но я не ждал, что ей удастся быть услышанной и признанной так скоро».



Но, несмотря на такое благословление, Андрей Вознесенский в 1952 году поступил в Московский архитектурный институт, который окончил в 1957 году, получив специальность архитектора.

Прощай, архитектура!
Пылайте широко,
коровники в амурах,
сортиры в рококо!..


Первые стихи поэта, сразу отразившие его своеобразный стиль, были опубликованы в 1958 году. Его лирика отличалась стремлением «измерить» современного человека категориями и образами мировой цивилизации, экстравагантностью сравнений и метафор, усложнённостью ритмической системы и звуковыми эффектами. Вознесенский был учеником не только Маяковского и Пастернака, но и одного из последних футуристов — Семёна Кирсанова. Вознесенский написал стихотворение «Похороны Кирсанова», позже положенное на музыку под названием «Памяти поэта» большим поклонником Кирсанова Давидом Тухмановым. Эту песню позже исполнял Валерий Леонтьев.

Начиная с поэмы «Мастера», написанной в 1959 году, поэзия Вознесенского стремительно ворвалась в поэтическое пространство современности, получив признание миллионов читателей. Это был прорыв нового поколения писателей, поэтов и читателей. Наступила эпоха «шестидесятников» - эпоха свободы мысли и творчества. В то время поэтические вечера в зале Политехнического музея стали собирать полные залы, поэты привлекали многотысячные аудитории на стадионы, стали кумирами миллионов. И одним из первых в этой замечательной плеяде был Андрей Вознесенский. Его сборники моментально исчезали с прилавков, каждое новое стихотворение становилось событием.

В Политехнический!
В Политехнический!
По снегу фары шипят яичницей.
Милиционеры свистят панически.
Кому там хнычется?!
В Политехнический!

Ура, студенческая шарага!
А ну, шарахни
по совмещанам свои затрещины!
Как нам мещане мешали встретиться!

Ура вам, дура
в серьгах-будильниках!
Ваш рот, как дуло,
разинут бдительно.
Ваш стул трещит от перегрева.
Умойтесь! Туалет - налево.

Ура, галерка! Как шашлыки,
дымятся джемперы, пиджаки.
Тысячерукий, как бог языческий,
Твое Величество -
Политехнический!
Ура, эстрада! Но гасят бра.
И что-то траурно звучит «ура».

12 скоро. Пора уматывать.
Как ваши лица струятся матово.
В них проступают, как сквозь экраны,
все ваши радости, досады, раны.

Вы, третья с краю,
с копной на лбу,
я вас не знаю.
Я вас люблю!

Чему смеетесь? Над чем всплакнете?
И что черкнете, косясь, в блокнотик?
Что с вами, синий свитерок?
В глазах тревожный ветерок...

Придут другие - еще лиричнее,
но это будут не вы -
другие.
Мои ботинки черны, как гири.
Мы расстаемся, Политехнический!

Нам жить недолго. Суть не в овациях,
Мы растворяемся в людских количествах
в твоих просторах,
Политехнический.
Невыносимо нам расставаться.

Я ненавидел тебя вначале.
Как ты расстреливал меня молчанием!
Я шел как смертник в притихшем зале.
Политехнический, мы враждовали!

Ах, как я сыпался! Как шла на помощь
записка искоркой электрической...
Политехнический,
ты это помнишь?
Мы расстаемся, Политехнический.

Ты на кого-то меня сменяешь,
но, понимаешь,
пообещай мне, не будь чудовищем,
забудь
со стоющим!

Ты ворожи ему, храни разиню.
Политехнический -
моя Россия! -
ты очень бережен и добр, как бог,
лишь Маяковского не уберег...

Поэты падают,
дают финты
меж сплетен, патоки
и суеты,
но где б я ни был - в земле, на Ганге, -
ко мне прислушивается
магически
гудящей
раковиною
гиганта
ухо
Политехнического!


В 1960 году вышли первые сборники стихов поэта – «Парабола» и «Мозаика». Первый сборник Вознесенского «Мозаика» был издан во Владимире и навлёк на себя гнев властей. Редактора Капитолину Афанасьеву за эту публикацию сняли с работы и даже хотели уничтожить тираж сборника. Второй сборник «Парабола» вышел в Москве и сразу стал библиографической редкостью. Одно из лучших стихотворений Вознесенского этого периода под названием «Гойя», нестандартно отразившее трагедию Великой Отечественной войны, — было обвинено в формализме.

Я - Гойя!
Глазницы воронок мне выклевал ворон,
слетая на поле нагое.

Я - Горе.

Я - голос
Войны, городов головни
на снегу сорок первого года.

Я - Голод.

Я - горло
Повешенной бабы, чье тело, как колокол,
било над площадью голой...

Я - Гойя!

О, грозди
Возмездья! Взвил залпом на Запад -
я пепел незваного гостя!
И в мемориальное небо вбил крепкие звезды -
Как гвозди.

Я - Гойя.


Вознесенский наряду с Евтушенко и Ахмадулиной вызывал резкое неприятие у части советской литературной общественности. Это неприятие выражалось и в стихах — например, в стихотворении Николая Ушакова «Модный поэт» в 1961 году.

Он сменною модой недельной
когда-то пленял молодёжь.
Так что ж ты, цветок рукодельный,
сегодня не модно цветёшь.


Или в стихотворении Игоря Кобзева «Комсомольским активистам» в 1963 году:

Им служат оружьем трясучие джазы
И разный заморский абстрактный бред.
У них, говорят, появился даже
Собственный свой популярный поэт.


На улице Горького в «Окнах сатиры» в 1960-х годах был изображён рабочий, выметающий «нечисть» метлой, - и среди сора-нечисти был изображён Вознесенский со сборником «Треугольная груша». В марте 1963 года на встрече с интеллигенцией в Кремле Никита Хрущёв подверг творчество поэта разгромной критике. Под аплодисменты большей части зала он кричал: «Убирайтесь вон, господин Вознесенский, к своим хозяевам. Я прикажу Шелепину, и он подпишет вам заграничный паспорт!». Поэт, действительно - много ездил с выступлениями в Польшу, США, Италию, Францию, Канаду, Великобританию, Австрию и Болгарию. Во время своих выступлений Андрей Вознесенский стал одним из популярнейших русских поэтов в США.



Его первая поездка в США в 1961 году отразилось в цикле стихов «40 лирических отступлений из поэмы «Треугольная груша», изданной в 1962 году. Уже тогда наиболее прозорливые знатоки поняли, что в лице Вознесенского Россия получила нечто ранее не бывавшее. Уже тогда они говорили, что остросовременная, новаторская, во многом экспериментальная поэзия Андрея Вознесенского воплощает в себе своеобразный синтез лирики и философского начала, музыкальности и бьющей в набат тревоги. Необычный ритм стиха, дерзкие метафоры, тематические «порывы» ломали устоявшиеся каноны «благополучной» советской поэзии. Именно поэтому еще громче и чаще слышались злобные замечания советских ортодоксов и просто завистников.

На окно ко мне садится
в лунных вензелях
алюминиевая птица —
вместо тела
фюзеляж
и над ее шеей гайковой
как пламени язык
над гигантской зажигалкой
полыхает
женский
лик!
(В простынь капиталистическую
Завернувшись, спит мой друг.)
Кто ты? бред кибернетический?
полуробот? полудух?
помесь королевы блюза
и летающего блюдца?
может ты душа Америки
уставшей от забав?
кто ты юная химера
с сигареткою в зубах?
но взирают не мигая
не отерши крем ночной
очи как на Мичигане
у одной
у нее такие газовые
под глазами синячки
птица что предсказываешь?
птица не солги!
что ты знаешь сообщаешь?
что-то странное извне
как в сосуде сообщающемся
подымается во мне
век атомный стонет в спальне...
(Я ору. И, матерясь,
Мой напарник, как ошпаренный,
Садится на матрас.)


После выступления Хрущева по стране началась кампания проработок и разоблачений, и Вознесенский решил на всякий случай не появляться в Москве, скитаясь по стране, где всегда находились его почитатели.



После снятия Хрущева у Вознесенского с властью сложились двойственные отношения. Его выпускали за границу, но только изредка, реагируя далеко не на все приглашения, которые он получал. Его произведения печатали реже, чем запрещали печатать. Каждый его сборник моментально исчезал из магазинов, а часть тиража просто забирала себе номенклатура. За три десятка лет критика писала о нем считанные разы. Но, несмотря на замалчивание, неизменным оставалось восторженное почитание поклонников - от «шестидесятников» до современной молодежи - проявляющееся во всегда переполненных залах, где проходили выступления поэта, в ценах «черного рынка» на сборники, в переписанных от руки текстах. И пусть поэту пришлось распрощаться с Политехническим и Лужниками пронзительными строками стихотворения «Осень в Сигулде» из сборника «Антимиры» - строки этого стихотворения сейчас воспринимаются намного драматичнее, чем в 1961 году:

Свисаю с вагонной площадки,
Прощайте!
...уходим мы,
так уж положено...
друзья и враги, бывайте,
good bye...


В 1964 году Андрей Вознесенский женился на Зое Богуславской, его ОЗЕ, его музе… Отношения Вознесенского и Богуславской были не просто самым ярким романом в литературном мире, но и примером необыкновенной любви и преданности. Именно Андрей выбрал Зою, как будто почувствовал, что только в ней - его спасение, и с ней - его судьба. Сначала она сопротивлялась. Состоявшаяся женщина – литературный критик, писатель, драматург – Богуславская не была готова к переменам в личной жизни. Но он настаивал, и она сдалась, оставив ради него благополучную жизнь и семью. С тех пор они всегда были вместе и в счастье, и в горе. Зоя Богуславская окончила театроведческий факультет ГИТИСа имени А.В.Луначарского, а затем аспирантуру Института истории искусства Академии наук СССР. После защиты диссертации она работала редактором в издательстве «Советский писатель», читала лекции в Московском высшем театральном училище, заведовала отделом литературы в Комитете по Ленинским и Государственным премиям. Она стала инициатором и координатором премии «Триумф». «Я очень мало, что выбирала в жизни, – говорила Зоя Богуславская. – Я никогда не выбирала мужчин, это они меня выбирали. Я не выбирала Андрея Андреевича, это была исключительно его инициатива. Я всегда выбирала самостоятельность и независимость, но одна из самых сильных вещей в моём характере – это сострадание к другому человеку. Я люблю тех, кому нужна. Я соблюдаю то, что сегодня называется достоинством. Никогда не жалуюсь и ничего не прошу. Попадая в беды, я выруливаю без предательства и без компромиссов. Как бы плохо нам ни бывало с Андреем Андреевичем во внешнем пространстве, я никогда не позволяла, чтобы плохо было и во внутреннем. Главное – мы вместе! И, конечно, я бы хотела, вот с таким достоинством уйти из жизни, главное – не пережить Андрея Андреевича – вот и всё…». 46 лет долгой счастливой совместной жизни освятили этот великий союз двух любящих людей.

Перу Андрея Вознесенского принадлежали два десятка сборников прозы и стихов, в том числе «Треугольная груша», «Антимиры» в 1964 году, «Ахиллесово сердце» в 1966 году, «Взгляд» в 1972 году, «Дубовый лист виолончельный» в 1975 году, «Витражных дел мастер» в 1976 году, «Соблазн» в 1978 году, «Избранная лирика» в 1979 году, «Безотчетное» в 1981 году, «Прорабы духа» в 1984 году, «Ров» в 1986 году, «Аксиома Самоиска» в 1990 году, «Видеомы» в 1992 году, «Casino «Россия»» в 1997 году, «На виртуальном ветру» в 1998 году, «Страдивари сострадания» в 1999 году, а также «Девочка с персингом», «Жуткий кризис «Суперстар»», «Гадание по книге» и другие произведения. В 1983 году вышло собрание сочинений Вознесенского в 3-х томах, а в 1993 году в журнале «Дружба народов» был опубликован безразмерный молитвенный сонет «Россия воскресе».

Цикл стихов Вознесенского «Антимиры», написанный в 1964 году, был поставлен в виде сцен и песен Театром на Таганке, где впервые на сцену с гитарой вышел Владимир Высоцкий. На Таганке был поставлен также спектакль «Берегите ваши лица», снятый сразу же после премьеры. На одной из встреч со зрителями Любимова спросили: «Будьте любезны, Юрий Петрович, вот у Вас был такой интересный спектакль, где участвовал Владимир Семенович Высоцкий. И там были слова: «белый линолеум, червоные следы, там были опущены у вас штанкеты»... Вот скажите...» Любимов перебил спрашивавшего: «Ой, нет, это другой спектакль. Это были «Берегите лица», где Владимир первый раз в жизни спел «Охоту на волков». И спектакль закрыли. А меня выгнали. Нет, это не было пьесой. Это были стихи Вознесенского, превращенные... Я же часто делал поэтические свои спектакли. Это был один из поэтических спектаклей на основе поэзии Андрея Вознесенского. Но впервые, и к чести Андрея, он согласился, чтобы Володя спел свою песню. И вот он впервые спел, официально спел, со сцены «Охоту на волков». И зал разразился в неистовых аплодисментах, ногами топали и орали: повторить, повторить, повторить! Но повторить не удалось, спектакль закрыли».



Другим известным произведением, поставленным на театральных подмостках, стала рок-опера Андрея Вознесенского «Юнона и Авось», музыку к которой написал Алексей Рыбников. Эта постановка вот уже много лет пользуется огромной популярностью в московском театре «Ленком» и в других театрах России, как ближнего, так и дальнего зарубежья. Настоящими соратниками, близкими по духу Андрею Вознесенскому, стали для поэта художественные руководители театра на Таганке и «Ленкома» - Юрий Любимов и Марк Захаров.

Марк Захаров рассказывал: «Вознесенский сыграл громадную роль в становлении нашего театра, около 30 лет назад придумав произведение, признанное визитной карточкой труппы. Для нашего спектакля к своей поэме он дописал немало строк, которые еще больше украсили эту рок-оперу. Спектакль «Юнона и Авось» обрел широкую известность не только в России, но и за рубежом. И это произошло во многом благодаря дружбе Вознесенского с великим модельером Пьером Карденом, авторитет которого способствовал показу постановки в Париже, Нью-Йорке и других крупнейших городах мира».

Не меньше Андрей Андреевич сделал и для театра на Таганке. Вознесенский рассказывал: «Когда Таганка как театр еще зарождалась, даже не имела своего имени (помню, как потом скопом долго подбирали ей наименование, а начальство все не разрешало ее «Таганкой» называть), ко мне на Елоховскую приехали ее создатель - Юрий Любимов и завлит Элла Левина. Он еще не был великим режиссером, но уже чувствовал свое предназначение, нетерпеливо поигрывал под курткой плечами гимнаста, привыкшего крутить «солнце» на турнике. На него опасливо косились в коридорах власти. Гости предложили мне стать автором нового театра. Дело в том, что Любимову с его Вахтанговской студией дали помещение малоизвестного театра на Таганке. Идея приглашающей стороны - устроим вечер «Поэт и театр», будет скандал, и публика узнает путь к театру. Я согласился читать во втором отделении, если в первом актеры будут читать за меня. Результатом явились два сценических вечера, именовавшихся в афише «Поэт и театр». Полтора месяца репетировали. Музыку написали В.Высоцкий, В.Васильев и Б.Хмельницкий. Так родился спектакль «Антимиры», прошедший потом более 900 раз».



Так первая встреча с «Таганкой» продлилась на годы. В жизнь поэта шумно вошли Владимир Высоцкий, Вениамин Смехов, Валерий Золотухин, Алла Демидова, 3инаида Славина, Нина Шацкая, Таисия Додина, Борис Хмельницкий и Гоша Ронинсон. А потом «новая волна» — Л. Филатов, Д. Боровский, Т. Сидоренко. Юрий Любимов рассказывал: «Я думал, что это будет спектакль для узкого круга людей, такой любительский спектакль, который мы покажем один раз – и все, так и в афише говорилось. Но спектакль имел большой резонанс. Люди потянулись к поэзии Вознесенского. В театр стали приходить письма, просили показать спектакль еще и еще... И он прошел на нашей сцене 500 раз! Первые спектакли мы ставили и играли с Вознесенским, потом уже – без него. Потому что он все время бывал в разъездах... Когда приезжал, он всегда читал со сцены свои новые стихи. А в зале во время этого спектакля сидели в одном ряду партийная номенклатура и опальные писатели, космонавты и фарцовщики, академики и студенты... Когда на Таганке шли спектакли по стихам Вознесенского, к театру приезжала конная милиция, потому что она предчувствовала, что там будет ажиотаж. В то время не существовало такого жанра – спектакль по стихам поэта. Это было очень ново и непривычно».



В 1979 году Андрей Вознесенский принял участие в выпуске неофициального альманаха «Метрополь». На стихи поэта были написаны многие популярные эстрадные песни, в том числе «Миллион алых роз» и «Песня на «бис», музыка к которым была написана Раймондом Паулсом, «Начни сначала» на музыку Евгения Мартынова, «Плачет девочка в автомате» на музыку Евгения Осина, «Новые московские сиртаки» на музыку Олега Нестерова, а также много романсов на музыку Микаэла Таривердиева. Алла Пугачева призналась, что с 14-ти лет запоем читала стихи Андрея Вознесенского и пробиралась в театр на Таганке, чтобы увидеть «Антимиры»: «Я люблю Андрея Вознесенского как поэта. И люблю его песню «Миллион алых роз», которая стала народной». «Андрей, ты превратил свою и нашу жизнь в цветы поэзии!» – воскликнула певица на юбилейном вечере Андрея Вознесенского.



Последние годы Андрей Вознесенский работал в жанре визуальной поэзии. Всегда стремившийся к синтезу искусств, он соединял чтение стихов с музыкой и демонстрацией так называемых видеом. Выставки видеом с успехом прошли в Музее изобразительных искусств имени А.С.Пушкина в Москве, Париже, Нью-Йорке и Берлине. Его авторские вечера проходили во многих городах планеты. Андрей Вознесенский был автором эссе и статей по вопросам литературы и искусства, он много и плодотворно занимался переводами, активно участвовал в организации авторских вечеров молодых поэтов. Андрей Вознесенский являлся почётным членом десяти академий мира, в том числе Российской академии образования, Американской академии литературы и искусства, Баварской академии искусств, Парижской академии братьев Гонкур, Европейской академии поэзии и других.

С конца 1960-х годов и до последних дней Вознесенский жил и работал в подмосковном Переделкине, по соседству с дачей-музеем Бориса Пастернака, где два раза в год, 10 февраля - в день рождения Пастернака, и 30 мая – в день смерти поэта, проводил поэтические чтения.



Встречам с Пастернаком была посвящена книга Вознесенского «Мне четырнадцать лет»: «Я оказался в Переделкине благодаря аллергии. Она внезапно у меня началась в городе – стало лицо краснеть и опухать, и я заметил, что после дня за городом становится легче. Сам не знаю, что это было. То ли из-за пыли, то ли из-за бензина, то ли мне просто стало тогда тошно в Москве. Просить у начальства я никогда ничего не умел – не в силу какого-то особенного нонконформизма, а просто потому, что это отдельное искусство. Надо быть своим, а своим для начальства я быть не умею. Ни тогда, ни теперь. Тогда за одолжение могли потребовать что-то сказать или написать, теперь могут письмо принести на подпись – поддержите, мол… И дачи долго не было. Только в конце шестидесятых на даче крупного советского литературного генерала, детского писателя по совместительству, обосновались собственные его дети – он жил в другом доме – и прожгли там пол, готовя прямо в помещении шашлык. От дачи они отказались, половина ее досталась пролетарскому поэту Василию Казину, глубокому старику, а две комнаты без кухни – нам. И я сразу туда уехал. Перед смертью Казин свои комнаты передал нам. Он написал, что Вознесенский – хороший поэт и что ему невмоготу было смотреть, как мы ютимся. Вообще люди 20-х годов ко мне относились лучше, чем многие ровесники, – в них жила благодарная память об авангарде, о Маяковском, и я многим обязан их доброму отношению. Тот же Катаев, основатель «Юности», открывавший шестидесятников… Чуковский, которого я еще застал в Переделкине…».



В 2006 году у Андрея Вознесенского случился первый инсульт.

От боли дохну,
Не могу спать,
Мне лезет в окна
75...


– написал, страдая от боли и от бессонницы, Андрей Вознесенский в новой поэме «Серп и топор» в 2007 году.



В день 75-летнего юбилея друзья, коллеги, почитатели таланта поэта поздравляли его с юбилеем в новом здании Театра Петра Фоменко. Когда Андрей Вознесенский, в белом костюме, в синей, под цвет глаз и «васильков Шагала», рубашке и с красным шарфом на шее, появился в актовом зале в сопровождении своей вечной спутницы и берегини, всегда великолепной и внутренне собранной Зои Богуславской – Озы из его поэмы, и направился к креслу в первом ряду, зрители встали с мест и устроили овацию. Михаил Жванецкий, поздравляя поэта, сказал, что: «…Вознесенский создал свой язык в поэзии, новую особую структуру языка, и что поэзия Вознесенского бессмертна, как бессмертно все великое и прекрасное, как бессмертен Петербург, как бессмертна Москва... Людей, которые строили Москву и Петербург, уже нет, а все, что они построили, есть, – и дома, и мосты...» И пожелал, чтобы у Андрея Вознесенского в жизни все было хорошо... И пошутил: «Когда мы спрашиваем у кого-то: «Как у тебя дела?» – и человек говорит: «Нормально», – то как это понимать? Нормально – значит хорошо? Нет, в нашей стране нормально – это значит плохо. А хорошо – это ненормально. Я желаю, чтобы у Андрея Вознесенского все было ненормально и чтобы его дела шли ненормально, то есть значит – хорошо». И еще Жванецкий сказал, как хорошо, когда человек, в том числе и поэт, доживает до старости. Разумеется, у него появляются какие-то болезни, но зато он успевает увидеть и узнать много интересного, много такого, чего не увидит и не узнает тот, кто до старости не дожил. А 75 лет – это даже еще и не старость…

В тот вечер звучало много стихов юбиляра.

- Слово имениннику – Андрею Вознесенскому! – произнес конферансье. Юбиляр не стал подниматься на сцену, просто встал с кресла и стал читать с «листа» новые стихи: «Архитектура» и «Глобализация потепления». Из-за болезни мог читать только шепотом...

Голос теряю. Теперь не про нас
Госстелерадио.
Врач мой испуган. Ликует Парнас –
голос теряю.

Люди не слышат заветнейших строк,
просят, садисты!
Голос, как вор на заслуженный строк
садится.

В праве на голос отказано мне.
Бьют по колёсам,
чтоб хоть один в голосистой стране
был безголосым.

Воет стыдоба. Взрывается кейс.
Я – телеящик
с хором из критиков и критикесс,
слух потерявших.

Веру наивную не верну.
Жизнь раскололась.
Ржёт вся страна, потеряв всю страну.
Я ж – только голос…

Разве вернуть с мировых свозняков
холодом арники
голос, украденный тьмой Лужников
и холлом Карнеги?!

Мной терапевтов замучена рать.
Жру карамели.
Вам повезло. Вам не страшно терять.
Вы не имели.
В Бюро находок длится делёж
острых сокровищ.
Где ты потерянное найдёшь?
Там же, где совесть.

Для миллионов я стал тишиной
материальной.
Я свою душу – единственный мой
голос теряю…


– Меня слышно? – спрашивал Вознесенский, прерывая чтение. И смотрел в зал, на зрителей. «Слышно!» – откликалась аудитория. В зале с тысячью зрителей установилась абсолютная тишина... Затаив дыхание, зал внимал поэту... Когда он дочитал пятый или шестой лист, тишину сменили бурные аплодисменты, овации и крики «Браво!». Зал поднялся и стоя аплодировал. Зрители завалили поэта «миллионами алых роз» и гвоздик, тюльпанов и лилий, ромашек и гербер...



В 2010 году Андрей Вознесенский перенёс второй инсульт, после которого так и не оправился. Андрей Вознесенский скончался 1 июня 2010 года после продолжительной болезни на 78-м году жизни у себя дома в Москве. Отпевание поэта по православному обряду состоялось в церкви святой мученицы Татьяны при МГУ, после чего Андрей Вознесенский был похоронен 4 июня 2010 года на Новодевичьем кладбище в Москве рядом с родителями.

Ты меня на рассвете разбудишь,
Проводить не обутая выйдешь,
Ты меня никогда не забудешь,
Ты меня никогда не увидишь.

Не мигают слезятся от ветра
Безнадежные карие вишни
Ты меня никогда не забудешь
И уже никогда не увидишь

Заслонивши тебя от простуды,
Я подумаю Боже всевышний!,
Я тебя никогда не забуду,
Я тебя никогда не увижу.

И качнутся бессмысленной высью
Пара фраз, долетевших оттуда,
Я тебя никогда не увижу
И уже никогда не забуду.

Эту речку в мурашках простуды,
Это адмиралтейство и биржу
Я уже никогда не забуду
И уже никогда не увижу.




В 2011 году был снят документальный фильм «Андрей и Зоя», работа над которым началась при жизни Андрея Вознесенского, и продорлжилась уже после его смерти. Фильм состоит из 4-х частей.











Текст подготовила Татьяна Халина

Использованные материалы:

Материалы сайта www.andreyvoznesensky.ru
А. Вознесенский «Мостик» - биографическая повесть
Материалы сайта www.magazines.russ.ru
Материалы сайта www.avos111.narod.ru
Материалы сайта www.kulichki.com


ИНТЕРВЬЮ С АНДРЕЕМ ВОЗНЕСЕНСКИМ:

«Я НЕ ТИХУШНИК И ВАМ НЕ СОВЕТУЮ»




С Вознесенским я в последнее время разговаривал несколько раз – в больнице, на панихиде по Аксенову, на вечерах, куда он приходил… Разговоры длились минут по пятнадцать, не больше, потому что боюсь его утомлять. Но странное дело – на людях он чувствует себя лучше. Это и давняя эстрадная выучка, и внутренний кодекс чести: никто не должен видеть, каково тебе на самом деле.

Он один из крупнейших поэтов ХХ века, и этого статуса не станут сегодня оспаривать даже заядлые его ругатели. Он давно в том статусе, когда любое высказывание предваряется оговоркой: «Вознесенский, конечно, большой поэт, но…» А по-моему, и без всяких но. Вознесенский до сих пор интересен: то, что он умудряется писать, героически сражаясь с болезнью, – поражает свежестью, темпераментом и хваткой. Но, помимо всякой эстетики, поражает мужество, с которым он встречает испытания последних лет: он, вечно упрекаемый то в легковесности, то в истеричности, то в самолюбовании. Я не знаю в последнее время более убедительного примера героизма – по крайней мере в литературе.

«Люди же смотрят»

– Андрей Андреевич, прежде всего, примите мое восхищение. Вы доказываете, что поэт – звание, и подтверждать его надо не только текстами, но и личным мужеством.


– Тут восхищаться незачем, это норма. После того как держался раненый Пушкин, после героических последних месяцев Пастернака – что добавишь? Я в относительном комфорте, меня не травят, слава Богу, отношения с царем выяснять не надо… Две мучительные вещи – приступы, когда теряешь голос, и почти постоянная боль. Поэту трудно без голоса. Я всегда любил читать, многие вещи рассчитаны на устное исполнение. Это надо произносить, или петь, или молиться вслух – все это вещи голосовые. А боль плоха тем, что не вырабатывается привычка, нельзя приспособиться. Но есть навык, я умею сопротивляться – что-то бормочешь про себя, стихи и тут помогают. И кстати, вот эти вечные упреки в эстрадности, которые сопровождали наше поколение с первых шагов. Они вызывались, конечно, тем, что все эти чтения у памятника Маяковскому, а потом стадионные овации и вечера с конной милицией воспринимались политически, а был ведь у этого один важный человеческий аспект, о котором мало говорят. Шумная слава, все ее ругают, она якобы ужасно вредит, но по крайней мере в одном смысле она хорошо влияет на судьбу: когда на тебя устремлено много глаз, у тебя сильный стимул вести себя по-человечески. Больше шансов не сподличать. Соблазн – в хорошем смысле – сделать красивый жест, совершить приличный поступок: люди же смотрят! И враги тоже смотрят. Поэтому улыбайтесь. Пример нашего поколения тут довольно убедителен: среди тех, кого действительно знали, за кем следили, – никто не замечен в подлости. Ошибались все. Приличия помнили тоже все.

– Кстати, о «Соблазне» – лучший ваш сборник, по-моему.

– Не знаю, лучший ли, но из всех своих периодов я действительно больше люблю вторую половину семидесятых и, может быть, кое-что из поздних девяностых, из того, что вошло в том собрания, обозначенный «Пять с плюсом». Там уже чистый авангард, без заботы о том, что скажут.

– Спрашивал вас об этом двадцать лет назад и повторю сейчас: не разочаровались ли вы в авангарде? Во-первых, кое-где он выродился в прямое сотрудничество с государством, как у футуристов. А во-вторых – выродился, и я не знаю, продолжится ли…

– Что касается сотрудничества с государством – это изнанка общего футуристического проекта переделки жизни. Искусство не для того выходит на площадь, чтобы показывать себя: оно идет переделывать мир. Это прямое продолжение модерна, нормальная линия – кончился образ художника-алхимика, затворника, началась прямая переделка Вселенной. «Кроиться миру в черепе». Это было и на Западе, не только у нас, и вторая молодость авангарда – шестидесятые, битничество – продолжение той же утопии. А в России это совпало с революцией, отсюда упования на государство, на утопию, – утопия вообще для искусства вещь довольно плодотворная. А наоборот – не очень. Пока человек чувствует, что он все может и будущее принадлежит ему, он менее склонен к подлостям, чем если чувствует себя винтиком. Авангард предъявляет к человеку великие требования. И сейчас скажу то же, что и двадцать лет назад: ничего более живого в искусстве ХХ века не было, из русского и европейского футуризма выросло все великое, что этот век дал. Русская провинция продолжает давать прекрасные молодые имена, потому что футуристична по своей природе. Там без утопии не проживешь. Противопоставление авангарда и традиции, кстати, ложно – по крайней мере в России. Авангард с его максимализмом и есть русская традиция. «Слово о полку Игореве» как будто футуристы писали. Плакаты авангардистов, в том числе богоборца Маяковского – не атеиста ни в каком случае! – восходят к иконе. Авангарднее русского фольклора вообще ничего нет – рэп шестнадцатого века.

«Лучшие умерли рано»

– Но те молодые, которых вы благословляли (с избыточной щедростью, по-моему), они оправдали ваши ожидания?


– Тут избыточной щедрости не бывает: ругать будут без меня. И я не сторонник теории, что ругань полезна. «Когда ругают – везет», есть примета, но это придумано в самоутешение. На самом деле из тебя ногами выбивают легкость и радость, вот и все. Все талантливые поэты, которых я знал, предпочитали перехвалить, чем недохвалить: это касалось и Кирсанова, и Асеева, которых в свое время так же искренне перехваливал Маяковский, а тот начал с того, что его назвал гением Бурлюк. Не бойтесь сказать «гений», бойтесь не разглядеть гения – несостоявшихся великих в России больше, чем мы себе представляем. И мне очень редко приходилось разочаровываться в тех, кого я поддержал, – почти никогда. Страшно только, что именно они – настоящие – чаще платят за предназначение: ранний уход Нины Искренко, Алексея Парщикова, Александра Ткаченко – это как раз доказательства того, что поэт платит дорого. Особенно если преодолевает сопротивление материала.

– А сами вы предполагали дожить до 75?

– Я никогда в жизни всерьез не принимал эту цифру, мне и 70 уже казались нереальными. Но нам повезло в том смысле, что во второй половине пятидесятых над нами будто разверзлись небеса и какой-то луч ударил. Облученные этой энергией, мы оказались крепче, чем сами рассчитывали. Ранняя слава, ранний счастливый шок от вдруг раскрывшихся границ, от огромных аудиторий – это добавляет живучести. В 70-е все это резко потускнело, обернулось депрессиями, запоями, но облучение не смоешь. Я замечал такой же запас жизненных сил в людях, облученных двадцатыми годами: в Алексее Крученых даже после восьмидесяти лет сидел подросток. Марк Шагал. Эренбург. Лиля Брик. Пикассо. Люди таких эпох, если не становятся их жертвами, живут потом до ста, сохраняя ясный ум и крепость.

– Кстати, вы хорошо знали Лилю Брик – в какой степени справедливы упреки, что она не любила Маяковского по-настоящему, использовала его и т.д.?

– Эти упреки исходят главным образом от людей, которые любят Маяковского – или думают, что любят – сильно и ревниво, и чужая любовь им становится невыносима. Они ссорят его с большинством друзей, думая, что, окажись они рядом, любили бы его больше и правильней. Ссорить поэтов – вообще любимое занятие непоэтов, и круг Маяковского распался не в последнюю очередь поэтому… Он ее любил, ее было за что любить, она и в старости производила ослепительное впечатление, и не было никакой старости, потому что она покончила с собой именно из нежелания доживать инвалидом. При этом она мне рассказывала страшные вещи – вроде того, что они с Осей занимались любовью, а Володя плакал на кухне и ломился в дверь, – но думаю, это был эпатаж. Она много раз недвусмысленно написала, что никогда не совмещала любовников, что к началу романа с Маяковским близости с Осей уже не было. Иногда она проверяла собеседника, говоря резкости или притворяясь страшней, чем была. Но, в общем, все эти мечты, чтобы поэт выбирал себе правильную подругу… Маяковский сделал идеальный выбор. Хотя и Татьяна Яковлева ему была вровень.

«Аксенов – взрыв любви»

– После выхода последнего романа Василия Аксенова – «Таинственная страсть» – личная жизнь шестидесятников опять в центре внимания: некоторые обижаются, а как вы? И что там правда?


– Бог мой, ну кто от Аксенова ждет фактов? А в байки Довлатова кто верит? Жанр байки не предполагает достоверности. Довлатов был великолепный рассказчик, иногда анекдотчик, это тоже требует класса. А Василий Аксенов был поэт, крупный, без скидок, проза его – белый, а иногда рифмованный стих, ритм ее поэтический, «Таинственная страсть» не исключение, он всех нас сделал героями эпической поэмы. В «Илиаде» что, много фактографии? Совпадает общий каркас: ахейцы брали Трою. Видно, с какой любовью это все написано, видно, до чего он в том времени был счастлив и как выл, когда оно кончилось, – я во многом там себя узнаю, но поскольку я меньше бывал в Коктебеле и не так часто запивал, близость с друзьями была скорей заочная. Если кому-то плохо или кого-то травят – все перезванивались; если у кого-то удача – списывались; если кто-то не так сказал или написал – можно было напрямую позвонить, но в этом вихре попоек и свиданок я себя не помню, мой постоянный круг был скорее так называемые технари, физики, круг Крымской обсерватории и Дубны, Новосибирска еще… Но история написания «Озы», которую я и сейчас считаю лучшей своей вещью в шестидесятые, – там вполне точно изложена, просто это точность не дословная, не биографическая. Он же не мемуары писал. Это дошедший до нас взрыв любви. Вот как звезда взрывается, ее уже нет, а взрыв виден. Совершенно целебная проза, излечивающая. Какой заряд силы в нем сидел, и сколько еще он мог!

– Упомянутые вами физики куда-то делись, и техническая утопия у них не получилась – а сколько было надежд!

– Как «куда-то»? Из них получилось почти все диссидентское движение. В нем не гуманитарии преобладали. Сахаров – из них. Эти люди получились очень интересно: вообще ведь диссидент чаще всего получается из элиты, из слоя верхнего, избалованного, где у него есть возможность всему научиться, где царят идеальные отношения, где нет иссушающей заботы о куске: всех этих принцев сталинской эпохи в тридцать седьмом осиротили, и получилось поколение диссидентов. А были еще советские принцы пятидесятых, ядерщики и прочие оборонщики, которые купались в государственной любви, которые были элитой в греческом смысле – культуру знали, за поэзией следили, жили пусть в закрытых, но теплицах… И потом они вдруг поняли, что служат дьяволу. Так и сформировалось это движение – физикам же больше присуща умственная дисциплина, гуманитарий разбросан, «пугливое воображенье»… Сахаров потому и стал его вождем, что – физик, другая организация ума и другая степень надежности. Потом по-разному у всех сложилось, кто-то уехал, кто-то разочаровался, но в общем я не видел в жизни лучшей среды.

– Кстати, кто такая Светлана Попова, памяти которой посвящен «Лед-69»?

– Студентка-биолог, я ее не знал никогда. Мне ее мать написала, что она погибла в турпоходе, что любила мои стихи… Я ее представляю только по фотографии. Мне рассказали, что она, когда они попали в пургу, читала что-то мое, чтобы подбодрить остальных.

– Вы действительно стоите несколько особняком среди шестидесятников – о ваших громких романах известно мало, в попойках вы не замечены… Это свойство темперамента или позиция такая – дальше от скандалов?

– Дальше от скандалов у меня никогда не получалось, хотя я дорого дал бы, чтобы их не было. Они привлекают внимание к автору, но отвлекают – от стихов. Сказать, чтобы я скрывал личную жизнь… в стихах было столько откровенного, что мне-то казалось – я и так слишком открыт. Мы в самом деле жили на виду. Что касается публичных выяснений отношений или тем более запоев – здесь я, пожалуй, и рад выделяться: мне с избытком хватало скандалов с властями или критиками. Надо же чем-то выделяться в череде современников – я здесь за то, чтобы выделяться относительной смиренностью в быту. Хотя по меркам семидесятых годов иностранный пиджак уже был повод для скандала, а шейный платок – безумный вызов. Кого сейчас этим удивишь? Даже самые отъявленные ньюсмейкеры шестидесятых по сегодняшним меркам – школьники.

– Воображаю, как вы относитесь к светским персонажам нулевых.

– Очень хорошо. Во всяком случае, к некоторым. У нас так устроено общество, что в центре внимания – чаще всего недоброжелательного – оказывается яркость. А потом начинается травля, и эта травля формирует, между прочим, не худшие характеры. Нет, я этих ребят люблю. Советская власть любила учить скромности. А между тем об истинной скромности она понятия не имела. Она называла скромностью тихушничество – способ поведения карьеристов, подлецов, тихонь. Я не тихушник и другим не советую.

Хорошие дома на плохой улице

– Сейчас о советской власти опять заспорили, потому что ни одна оценка, видимо, не может в России считаться окончательной. Вы с каким чувством думаете о советском проекте?


– А тут однозначной оценки быть не может, потому что и советская власть была неоднородна. Для меня самый наглядный символ советских лет – это дом Пастернака на улице Павленко в Переделкино. Понимаете, улица была – Павленко, соцреалиста и, в общем, сталинского холуя, со всеми приступами сомнения и раскаяния и даже с проблесками одаренности. Но дом на ней стоял – Пастернака, и улица эта тем будет памятна. На огромной улице советского проекта стоят дома великих людей, которым выпало внутри этого проекта родиться. Они с ним взаимодействовали, они в него привносили свое, и если дома были увешаны лозунгами из Маяковского, то вместе с довольно плоским смыслом они в самом ритме транслировали его бунт. Я не буду зачеркивать большую часть своей жизни. Я при советской власти не каялся, когда у меня находили антисоветчину, и за советчину каяться не намерен. Меня ни та ни другая цензура не устраивает. Видеть в русском ХХ веке один ад или одну утопию – занятие пошлое. Когда тебя спросят, что ты сделал, – ссылок на время не примут. Здесь Родос, здесь прыгай.

– Почему все-таки выдохлась оттепель? Ее прикрыли или она сама закончилась по внутренним причинам?

– Я думаю, ее бы никто не смог прикрыть, если бы она развивалась. Но она именно выдохлась, и это понимают немногие – было видно тогда, изнутри. Тогда, насколько помню, Аннинский об этом написал. Антисталинский посыл закончился довольно рано – все уже было сказано на ХХ съезде. Надо было идти дальше. Чтобы дальше идти, нужно было опираться на что-то более серьезное, чем социализм с человеческим лицом, – или на очень сильный, совершенно бесстрашный индивидуализм, или на религию. У меня, как почти у всех, был серьезный кризис взросления, но он случился раньше официального конца оттепели, задолго до таких ее громких вех, как процесс Синявского и Даниэля или танки в Праге. Думаю, это был год шестьдесят четвертый. Выход был – в религиозную традицию, в литургические интонации, но это не столько моя заслуга, сколько генетическая память, которая подсказала их. Вознесенские – священнический род. Мне кажется, я после оттепели писал интересней. Хотя в «Мозаике» особенно стыдиться нечего.

– Предчувствия катаклизмов у вас сейчас нет?

– Сейчас – нет, есть предчувствие, что меняться будет мало что. Сейчас время внутренних перемен. Человек – это не то, что сделало из него время, а что сделал из себя он сам.

Автор: Дмитрий Быков





12 мая 1933 года - 1 июня 2010 года

Рубрики:  Тайный мир./Тайны человека
Таинственные исчезновения человека
Возвращение в СССР.
Стихи.
Галерея.
Легенды и мифы.
Личности.
Величайшие в истории.
Обязаны прочесть.
Вы должны это знать.
Тайны веков.
Исторические личности.
Знаете ли Вы,что...
Истории предательств
Тайны и загадки истории
Узнай ВСЮ правду!
Люди и Судьбы
Тайны СССР
Биографии
Тайны ХХ века
Знаменитые мужчины.
Звёзды кино,театра,цирка; писатели,поэты,композито

Метки:  
Комментарии (0)

Визбор Юрий Иосифович

Дневник

Вторник, 21 Августа 2012 г. 19:38 + в цитатник

 



"Я - березовая ветка, выросшая из старого винтовочного приклада".Юрий Визбор

"Он любил сильных, мужественных и добрых людей и сам был мужественным и добрым в своем искусстве".Булат Окуджава




КРАТКАЯ БИОХРОНИКА

"Я родился по недосмотру 20 июня 1934 года, в Москве, в родильном доме имени Крупской, что на Миуссах. Моя двадцатилетняя к тому времени матушка Мария Шевченко, привезенная в Москву из Краснодара молодым, вспыльчивым и ревнивым командиром, бывшим моряком, устремившимся в семнадцатом году из благообразной Литвы в Россию Юзефом Визборасом..."



Юлий Ким рассказывал: "Без Визбора я не взялся бы за гитару. Я пришел в институт сложившимся начинающим поэтом. Я меня уже было 20 стишков, один другого хуже, по нынешним меркам. Но, тем не менее, я думал о поприще стихотворном, а не песенном. А глядя на Визбора, нельзя было не взяться за гитару".

Для распространения и популяризации песен Визбора не понадобились средства массовой информации. Эстрадному официозу народ тогда предпочитал песни без вранья, без пафоса — песни бардов. В 1966 году он снялся в кино у Марлена Хуциева "Июльский дождь". Было еще несколько ролей и опыты в театральной режиссуре. Он оставил нам 400 баллад, и несколько золотых фраз, вошедших в поговорки, к примеру "А также в области балета мы впереди планеты всей"

Юлий Ким рассказывал: "Вот таким Пушкиным в бардовском деле был, безусловно, Юра. Я думаю, что именно и только он, потому что он был универсален. Он выдал весь спектр основных интонаций бардовской песни, лирики, любой: саркастической, лирической, любовной, романтической - первый. И он, как сказано о нем, задал тон первым гитарам".

Юрий Визбор работал учителем, служил в армии, а в 1962 году стал инициатором создания молодежной радиостанции "Юность".



С 1964 года совместно с группой единомышленников Визбор начал издавать журнал "Кругозор", в котором создал уникальный жанр "песни-репортажа". С 1970 года он работал сценаристом и редактором кинообъединения "Экран" Центрального телевидения.



Первую роль Визбор сыграл в фильме "Июльский дождь" в 1967 году. Среди самых интересных ролей Визбора - Бегоунек в "Красной палатке", Саша в "Ты и я", Балашов в "Белорусском вокзале", Борман в "Семнадцати мгновениях весны". По сценариям Визбора поставлено свыше сорока документальных фильмов, а также художественный фильм "Год дракона" и телефильм "Капитан Фракасс". Визбор считается одним из основателей и самых ярких представителей авторской песни.

Визбор написал ряд сценариев и пьес, которые шли во многих театрах страны. Повести и рассказы Визбора были опубликованы большей частью уже после его кончины. Книга «Я сердце оставил в синих горах» (1986—89) имела тираж 250 тысяч экземпляров.

Великий бард. Великий актер. Великий журналист. Он должен был быть национальным героем. Осенью восемьдесят четвертого ни одна газета даже строчкой не обмолвилась о его смерти.

Сейчас жуткий кризис и мучительные поиски жанра в государственном и коммерческом радиовещании. Станции ищут и не могут найти единственно верную интонацию: не хамский отвяз, но и не официоз; не заигрывание, но и не высокомерие; не копирование чужих стандартов - но и не кондовое "наше". Между тем однажды такая интонация уже была найдена в русском эфире. Это то, что ухитрялся в самые черные подцензурные времена делать Визбор на радиостанции "Юность" и в журнале "Кругозор".

Интонация, которую он нашел, не должна быть попугайно повторена. Второго Визбора в эфире не будет - это знает даже родная его дочь Татьяна, работающая на "Радио России". Но именно "формат Визбора", будь он проанализирован и понят, мог бы дать нынешнему русскоязычному эфиру второе дыхание.

Дима Богачев (главный продюсер проекта "Песни века") высказал свое видение: "Визбор мог бы стать нашим Синатрой". Мысль, приведшая поначалу многих в шок, все меньше и меньше кажется случайной. Как и Синатра - он блестящий киноактер, один из самых недооцененных наших актеров. Многие, просматривая сейчас старые фильмы с Визбором, ахают: в Голливуде из такого слепили бы звезду мирового масштаба вроде Марлона Брандо. Впрочем, при всей недооцененности Визбора-актера роль Бормана в "Семнадцати мгновениях" едва не перечеркнула его имидж барда и журналиста. Дети узнавали его на улицах, цеплялись за фалды и кричали: "Дяденька Борман!"

Как и у Синатры, у него фантастическое обаяние и сексуальность, которые не надо доказывать - это просто шибает тебя наотмашь, хочешь ты или не хочешь. Как и Синатра, Визбор - певец нормы. Он не поучает и не кричит, он с усталой улыбкой просит:

Нажми, водитель, тормоз, наконец,
Ты нас тиранил три часа подряд.
Слезайте, граждане, приехали, конец --
Охотный ряд, Охотный ряд...


Однажды он сказал: "За окном с зонтами бродит человечество, обокраденное нами на любовь". Нас обокрали на Визбора. Если даже будут найдены, восстановлены и заново аранжированы все песни; если свежим взглядом мы отсмотрим все фильмы, вплоть до короткометражек - мы все равно останемся обворованы. Он должен был не только прожить больше - мы должны были взять у него больше.

Глупейшая расхожая легенда - "вообще-то поэт средненький, мелодист никакой, просто плейбой, обаяшка и рубаха-парень с потрясной энергетикой" - наконец-то начала разрушаться. Гитарист Константин Тарасов и клавишник Александр Прокопович пошли на рискованный эксперимент: с помощью новейшей звукозаписывающей и компьютерной техники наложили свою оркестровку на гитару и голос Визбора. Результат ювелирной работы кого-то покоробил, кого-то поставил на уши, но даже яростные оппоненты сказали: мы не знали, что Визбор - столь потрясающий мелодист; что в ткани его песен сидит джаз и в ритмике - свинг. Когда Костя спросил у наследников Визбора, согласны ли они на такое вольное обращение с архивными пленками, те ответили: "Ну что вы, конечно, он ведь всю жизнь хотел записаться с оркестром".



Самые цитируемые слова во всей русской литературе написал Юрий Визбор. Их знают все. Откройте наугад любое издание, любой его номер. Найдите дежурную констатацию, что в той или иной сфере «мы впереди планеты всей». Это слова Визбора.

Полностью было так:

Зато мы делаем ракеты,
Перекрываем Енисей.
А также в области балета
Мы впереди планеты всей.


За эту песню Визбор получил все положенные выволочки в парткомах и резко замедлил свой служебный рост в Гостелерадио СССР. Строфу, которая ходила по стране в чужом исполнении на магнитофонных пленках, усекли до последней строчки и безоговорочно приписали Высоцкому. Психологически это абсолютно не случайно: нервический Высоцкий легче вязался с разоблачительным пафосом.

А Визбор ничего и не разоблачал. Просто констатировал, что дела в стране обстоят именно так - а он в этом всем неким образом существует, даже не усмехаясь - улыбаясь.

Почему же власти предержащие были так взбешены? Визбор перечеркнул национальную гордость и идею страны "МЫ ДЕЛАЕМ РАКЕТЫ" всего четырьмя буквами "ЗАТО".


ЧЕЛОВЕК КОСТРА И ГИТАРЫ

Юрий Визбор прожил, по нынешним меркам, немного. Но и сегодня, в дни, когда ему исполнилось бы 70 лет, мы продолжаем слушать и напевать его песни.



Странный был человек Визбор. Дело в том, что при столкновении двух понятий - "советская власть" и "бард" - неизбежно возникало социально-культурное трение, а значит, и маленькая, но реакция - горение. В иных случаях возгоралось пламя, в других - огонек, чаще - проблесковый маячок или искра. Неумолимое свечение - это Окуджава. Взрыв - это Высоцкий. Разряд тока - Галич. Список можно продолжать. Визбор как будто единственный из бардов, чье горение возникло не благодаря и не вопреки, а как-то само по себе. Ну что может быть безобиднее: лыжи у печки, какие-то милые мои, улетающие на самолетах "Аэрофлота", встречи, прощания, всяческие горы и равнины...

Впрочем, чего еще было ждать от человека мирного, незлобивого, в меру упитанного, с гитарой? Чего ждать от лояльного советского журналиста, поэта, прозаика, драматурга? От горнолыжника, походного человека, богемного, наконец, персонажа (он ведь был известным актером, рано сделал кинокарьеру, снявшись в 1969 году в одной из главных ролей в первом советско-итальянском фильме "Красная палатка")? Член союзов, типичный "творческий работник" московско-семидесятнического разлива, чьи портреты вырезали домохозяйки и вешали их на стеночке у изголовья...

Основным занятием Визбора была все-таки журналистика. Журнал "Кругозор", где он довольно долго работал, был своего рода ноу-хау советской журналистики: помимо обычных страниц, в каждом его номере была вкладка - штук пять синих или бледно-серых гибких пластиночек, которые граждане посознательнее аккуратно вырезали, складывали в стопочку и слушали потом на обычном проигрывателе.

Визбор, конечно же, был вполне трезвомыслящим и по-хорошему расчетливым человеком. Когда он понял, что выпускать собственные пластинки, несмотря на всю безобидность песен, ему не дадут (при жизни вышло всего две, с интервалом в 20 лет), а просто строчить производственные репортажи скучно, он придумал новый жанр - песню-репортаж; эти песни и выходили впоследствии на гибких пластинках в "Кругозоре".

Сейчас все это кажется крайне наивным, но тогда, в 1970-е годы, когда советская печать уже впала в словесный маразм, которым и выразить-то ничего было нельзя, Визбор каким-то чудом сумел внести разнообразие и в свою жизнь, и в жизнь своих читателей и слушателей.

О чем были эти репортажи? Ну, как обычно. Знатный водитель, славный полярник, смелый летчик - героические профессии, в которые Визбор, кстати, погружался с головой на месяц, на два. Каждый такой шестиминутный репортаж состоял из сложной компиляции интервью с героями, шумовых эффектов и, конечно же, песен, которые Визбор писал вроде бы об этих людях, как бы вдогонку, лишь чуть-чуть обобщая. Иногда, впрочем, даже подлинные фамилии оставляя в песнях.

Так вот он и мотался все время из конца в конец страны, возился со всеми своими летчиками, водителями, доярками, подводниками... Он жил, извините, не на Арбате, и, извините еще раз, не на Таганке играл - жил в пути, в дороге, как живет всякий приличный журналист при любом, за исключением совсем уж каннибалистского, строе. Понимая, что профессия журналиста дает уникальную возможность пожить жизнями других людей, он использовал эту возможность на полную катушку.



Иногда это заканчивалось трагикомически. Визбор рассказывал, как однажды чуть не умер во время двухнедельной командировки в Мурманск: со всеми мичманами, офицерами и адмиралами там надо было пить, причем спирт, разведенный водой. Почти без закуски. Там это не принято. Отказаться - значит смертельно обидеть. Согласиться - сознательно рисковать здоровьем. "Потом у меня произошел распад личности. Когда вернулся к жизни, чувствую, будто лежу в гробу. Голову поднять не могу: ну, думаю, вот она и смерть наконец-то. Чувствую, что с левого края гроб кончается и стенки слегка трясутся. Соображаю: нет, пока не умер. Выяснилось, что я лежу на третьей полке в офицерской каюте. Слез. Полная темнота. Разбил несколько приборов, но нашел выключатель, зажег свет... Так началась моя командировка на Северный флот". Вы будете смеяться, но для в меру потребляющего алкоголь в компаниях человека - подобный спиртовый заплыв, согласитесь, своеобразный подвиг.

Просто ему, как, в общем-то, всякому художнику, необходимо было хоть чуть-чуть верить в то, чем он занимался. И именно поэтому даже "производственные" песни Визбора не вызывают отвращения - они написаны искренне. И именно этого - искреннего интереса и любви к своему народу, стране - не хватает сейчас фиговой туче актуальных, продвинутых, начитанных и прочее художников слова: все есть, а любви нет.

Именно отсюда, от этой журналистской честности по отношению к факту и человеку, вышел Визбор - бард, поэт, исполнитель. В отличие от тех, кто творил, Визбор словно бы говорил своими песенками: этим может заниматься каждый. Его слова были первыми попавшимися, но очень кстати. Так, именно Визбор первым, может быть, неосознанно, прекратил культ обожествления бардовской песни. Он одновременно породил и жанр "песни у костра", и саму культуру "общего" пения. Вместо того чтобы пить и проклинать власть, Визбор предложил путь более полезный и практичный: радоваться, преодолевать себя, любоваться красотами гор и равнин, грести, плавать, зарастать бородой и спасаться от комаров.

Вместо саморазрушения он предложил созидание, причем совершенно лояльное к власти: туризм, спорт, коллективное преодоление себя. А вышло вот что: он увел целое поколение за собой, в горы, в дорогу, и тем самым спас всех этих людей от густого брежневского маразма, одновременно прививая им абсолютно космополитические ценности. Его песни были для того, чтобы любой прыщавый, изнеженный интеллигент в очках тоже мог ощутить вкус и преимущество мужского существования и, благородно сняв куртку, укрыть плечи соседки-однокурсницы. Эти песни можно было продолжить самому, переделать, в конце концов, даже присвоить - без опасения, что уличат в воровстве. Бардовская песня стала массовым явлением именно тогда, когда ее можно стало выдать за свою - но именно эта необязательность делала песни Визбора народными, общими.

Визбор, собственно, и не был против. И слыша у какого-нибудь современного костра вот это набившее оскомину "милая моя, солнышко лесное", ты радуешься только одному: этот народ уже не в первом поколении уходит в горы. От скуки, от корпоративной этики, от всех этих ублюдочных шоу и пивных фестивалей, от попсы, от раскаленного летнего асфальта, наконец... Всегда найдется, от чего уходить. Но хорошо, думаешь ты, что им есть, куда уходить. И, к счастью, им есть, что спеть.





БИОГРАФИЯ

Юрий Иосифович Визбор родился в Москве 20 июня 1934 года.

Биографы пишут, что его мать Мария Шевченко и отец Юзеф Визборас (в российском варианте его непривычная литовская фамилия потеряла две последних буквы, а имя стали писать как "Иосиф") познакомились в Краснодаре. Юзеф был красным командиром, моряком, а также неплохим художником. В годы сталинского террора он был репрессирован, а в 1958-м реабилитирован посмертно. Юрий и его мама (по образованию фельдшер) были вынуждены "путешествовать" по стране в поисках заработка.

Часть детства Визбора прошла в Хабаровске, потом они вернулись в Москву, где пережили Великую Отечественную войну. Еще в раннем детстве отец пытался учить мальца живописи, но тот не желал быть хлюпиком-художником или лириком-поэтом. Он мечтал о небе или футбольном поле. Но в 14 лет взял гитару и стал "брать уроки" у дворовых учителей. Тогда же случилась первая любовь и первое четверостишие. Потом, провалившись в престижные вузы, по совету друга Владимира Красновского решил поступать в педагогический.

Сначала мысль эта показалась Визбору очень смешной, но друг в качестве последнего аргумента предложил хотя бы поехать посмотреть это "офигительное здание" на Пироговской. Предоставим опять слово биографам: "Внешний вид действительно произвел на Визбора впечатление, а первым человеком, встреченным внутри, оказалась девушка, которая в пустой аудитории играла на рояле джазовые вариации. Позднее с этой девушкой - Светланой Богдасаровой - Визбор написал много песен. Но тогда - в 1951-м - решение было принято, и, как ни странно, на этот раз со вступительными экзаменами Визбор справился успешно".

На первом-втором курсе Визбор написал свою первую песню "Мадагаскар", положив собственные слова на музыку из спектакля Кукольного театра Сергея Образцова "Под шорох твоих ресниц". Кстати, он поначалу многие песни сочинял не на свою музыку, а при участии друзей-композиторов. Как потом напишут биографы, "визборовскую волну "педсочинительства" поддержали пришедшие чуть позже в институт Юлий Ким, Борис Вахнюк, Ада Якушева (будущая первая жена Визбора). Так фактически зарождалась советская бардовская песня".

После окончания МГПИ Визбор поехал по распределению в поселок Кизема Архангельской области, где преподавал русский язык, литературу, географию, английский язык, физкультуру... Потом пошел в армию. Служил на Севере России, в Карелии, Хибинах. Там впервые попробовал себя в роли журналиста: в армейских газетах печатались его рассказы, стихи и даже "строевой гимн связистов". Сам он о своей "шатунной" жизни писал так: "Я рыбачил, стоял с перфоратором смену, менял штуцера на нефтедобыче, подучивался навигаторскому делу, водил самолет, участвовал во взрывных работах, снимал на зимовках показания приборов, был киноактером, фотографии выставлял в Доме журналистов, прыгал с парашютом, стоял на границе в наряде, служил радистом и заработал I класс, ремонтировал моторы, водил яхту, выступал с концертами, чинил радиоаппаратуру, тренировал горнолыжников, был учителем в школе, работал на лесоповале, водил в горах и на севере альпинистские и туристские группы, строил дома, занимался подводным плаваньем. Вот, пожалуй, и всё".



Нет, не всё! В 1962 году он выступает инициатором создания молодежной радиостанции "Юность". С 1964 совместно с группой единомышленников издает журнал "Кругозор". Люди моего, советского, поколения помнят, сколько чудесных песен можно было найти на пластмассовых пластиночках, вложенных в этот журнал. А началось все с песни "На плато Расвумчорр", которая вышла как приложение к журналу. В 1966 году по своему сценарию снял документальную картину "Тува - перекресток времен". Потом стал работать в творческом объединении "Экран" Центрального телевидения. Участвовал в создании 40 картин, среди которых - несколько художественных фильмов: "Год дракона", "Прыжок". И сам немало снимался (вспомните "Возмездие", "Красную палатку", "Рудольфио", "Москва, проездом", уже упомянутые "Семнадцать мгновений весны"). В одном из лучших фильмов хрущевской оттепели - "Июльский дождь" Визбор исполнил песню Булата Окуджавы "Простите пехоте" и собственную - "Спокойно, товарищ".

Юрий Визбор написал ряд сценариев и пьес, которые шли во многих театрах страны. В 1973 году в театре имени Ленинского комсомола в Москве, например, была поставлена его пьеса, написанная в содружестве с Марком Захаровым, "Автоград-XXI", потом они же сделали сценическую версию романа Бориса Васильева "В списках не значился", которая была поставлена тоже в "Ленкоме" и в других театрах. Он писал повести и рассказы, которые в основном были опубликованы уже после его кончины.

ФИНАЛ
 

Родоначальник бардовского движения Юрий Визбор умер, когда ему было 50 лет. Неожиданно для всех и даже для себя самого. Как говорят врачи, он "сгорел" от рака печени буквально за три месяца. Ни одна газета не напечатала некролог, но вся страна узнала об этой скорбной вести мгновенно.

Юрий Визбор был похоронен на Новокунцевском кладбище.




О Юрии Визборе был снят документальный фильм.





Текст подготовил Андрей Гончаров

Использованные материалы:

Материалы сайта www.vizbor.ru
Материалы сайта www.megapolis.org
Текст статьи "Нас обокрали на Визбора", автор В.Исмаилов


СТРЕЛЯЮЩИЕ ВЕТКИ

Визбор-прозаик в свое время не вошел в литературный процесс. А данные были. За вычетом двух-трех ученических рассказов начала 1960-х годов (лучше все-таки сказать: студенческих) - тексты его весьма крепки и вполне в духе времени. "Ночь на плато" вообще - классика жанра. Не говоря уже о том, что эта прозаическая параллель к знаменитой песне "На плато Расвчумчорр" позволяет рассмотреть "другую половину" творческой лаборатории (если творческой лабораторией можно назвать общежитие с нарами, под двухметровым слоем снега, в краю, куда по определению "не приходит весна").

Песни, которые, казалось бы, помогли Визбору войти в центр внимания слушающей (и читающей) публики, на самом деле ему как прозаику даже помешали. Амплуа барда сразу и прочно пристало к нему, и поэтому все другие стороны его таланта (а был он одарен щедро и раскидисто - как актер, живописец, журналист), его повести и рассказы на этом фоне воспринимались как излишки роскоши или, хуже того, как любительские дополнения к основному делу.

А между тем по крутой экзотичности материала, по плотности ткани, наконец, по манере письма, ориентированной на такие авторитеты 1950-60-х годов, как Ремарк и Хемингуэй, - Визбор-прозаик мог бы вписаться в контуры тогдашней "молодой литературы". Если бы вошел в ее круг.

Но - не вошел. Кружился где-то на подступах к магистрали, в тонких журналах вроде "Смены" и "Музыкальной жизни" да в сборниках издательства "Физкультура и спорт". Появилась тогда у Визбора и книжечка - затерялась на мурманских просторах. В сферу внимания толстых столичных литературных журналов Визбор не попал. Хотя были у него к тому все данные.

Данные были, а шансов не было.

С ортодоксальными партофилами журнала "Октябрь" Визбор не имел никаких даже гипотетических точек сближения: эта реальность в его мире просто не существовала. Но далек он был и от народопоклонства главных оппонентов режима - новомировцев. По фактуре, по молодой резкости письма он должен был бы подойти тогдашней "Юности", но и тут оказался какой-то внутренний барьер: шебутная веселость тинэйджеров катаевского разлива (Катаев называл их "мовистами") неуловимо пахла "отпадом", а Визбор все-таки к этой жизни "припадал". Однако и в молодежных журналах, противостоявших "Юности", он не был своим - пара публикаций в "Молодой гвардии" ничего не решала, "Кругозор" же, в котором крутился автор, написавший "Ноль эмоций", был как журнал приписан к маршрутам, далеким от "большой прозы".

Так Визбор-прозаик выпал из "процесса", остался где-то на поющих окраинах его, и вот теперь, чертову дюжину лет спустя после его смерти, томик прозы, написанный им три эпохи назад, мы пытаемся водвинуть в историю наших душ, как камень в готовую стену.

Какие-то вымечтанные приключения книжного мальчика, мечтателя, "шестидесятника", спустившегося с надмирных высот в крутую реальность. Музыкант попадает со своей скрипочкой на промысловый траулер. Учительница, выпускница столичного вуза, заезжает в глушь, в удмуртскую школу, - однокашники отправляются к ней в "реальность" как в турпоход. И целина, и армия, и, в конце концов, вся альпинистская, арктическая, погранзаставская, фактурно-полярная ткань визборовской прозы - это все тот же классический для "шестидесятника" ход: непрактичный дух ищет практического испытания. И применения. И смысла.

Человек создан для великой цели, это изначальная аксиома, естественная данность, судьба, и надо только решить одну (неимоверно трудную и ответственную!) задачу: найти ту реальность, в которой эта судьба свершится.

Проза Юрия Визбора, выдернутая из советской реальности и перенесенная в реальность постсоветскую, неожиданно переакцентируется в своей основе. Из прозрачно-романтической она становится призрачно-реалистической - в том смысле, что при создании своем она представляла нам ирреальность, которая "есть", а при теперешнем чтении она представляет нам реальность, которой больше нет.

В нынешней ситуации, когда "литературное дело" становится частью общепредпринимательского дела, и писание стихов трезво оценивается как шанс вырваться из общего тягла, - смущение ротного командира, у которого сын пишет "какие-то странные стихи… без рифмы" и ему за сына "неудобно", - воспринимается у Визбора как эпизод из какой-то веселой сказки. Ибо теперь не смущаются, а рвут свое.

А генерал, во время учений бегущий прямо на танки с палкой над головой? Мы отвыкли от таких генералов. Генерал теперь - это тот, кто ездит в "мерседесе" и живет в каменном особняке. А у Визбора - седой мужик бежит, припадая на ногу, чтобы выругать подчиненных ему танкистов за слишком медленный темп атаки… Умом вы понимаете, где и как был ранен в ногу этот генерал, а сердцем все никак не поверите, что все это действительно было, ибо всего этого уже навсегда нет.

Ни того генерала нет, ни того ротного командира. Ни тех детдомовских. Ушло, пропало, минуло.

И когда минуло, стало ясно, что это не мираж ушел, а - реальность. Она-то и увековечена в визборовских текстах. Фактурно-резкие во внешних деталях, эти тексты казались "воздушными" именно потому, что совпадали с образом идеального человека, с этой априорной ценностью советской идеологии, - затем и нужны были колюще-режущие детали вроде ледоруба, шпионского ножа или ножа бульдозера, чтобы эту идеальность скомпенсировать. Потому-то и требовались чрезвычайные ситуации: арктический холод, альпинистская стенка, армейские ЧП и ""затылок Хибин", - чтобы удостоверить бытие "настоящего человека" независимо от тупой, рассчитанной на простаков пропаганды.

На смену "шестидесятнику" идет какой-то новый герой. Он в шведской пуховой куртке, надувных американских сапогах, то ли "Аляска", то ли черт их знает, как они там называются.

Москва как средоточие всего - вместо Арктики и Хибин, вместо целины и дальнего гарнизона. "Аляска" - как модная марка сапог.

Предчувствуя этот исход дела, "шестидесятник" начинает искать опору в том времени, которое, кажется, было для него сломом всей жизни, - в лихолетье Отечественной войны.

В сущности - это прозрение, делающее честь чутью историка, хотя ничего такого у Визбора "в строчках" не прописано. Героический характер, созданный в советскую эпоху и пропагандистски неотделимый от 1917 года, - передислоцируется у него в 1941-й. Не Октябрьская революция, а Отечественная война становится тем событием, которое оправдывает существование советского человека.

В этом есть огромный исторический смысл. Революционная идеология и весь мечтательный план "коммунизма" - не более, чем наркоз, под которым народ, униженный бессилием державы в первую мировую войну, должен был подготовиться ко второй, еще более страшной. Из "населения" сделаться народом, из народа - армией. Это дело смертельное: всеобщая казарма, лагерь как норма жизни, диктатура, деспотия, тоталитарность… Чтобы все это вынести, требуется эйфория. Она и называется "коммунизмом". Но дело не в слове. И не в доктрине. Дело в характере, который выковывается для подступающего исторического дела. Визбор слова "коммунизм" не употребляет, о революции - "не ведает". Но он чувствует, что тот реальный характер, который он наследует от старших братьев, предназначен для великой задачи, и он ее угадывает, когда говорит: Война.

Когда будущее отменяется, а прошлое не простирается дальше ближней памяти, - остаются только могилы и воронки. И это счастье. Прошедшее счастье. От которого остается - характер. А потом от характера - строки.

"Четверть века назад какой-то солдат повесил на березу винтовку. Четверть века она висела на этой березе. Сталь ствола съела ржавчина, ремень сгнил. Но ложе приклада приросло к березе, стало ее частью и сквозь этот бывший приклад уже проросли, пробились к солнцу молодые веселые ветки. То, что было орудием войны, стало частью мира, природы. И я тогда подумал, что это и есть - я, мы, мое поколение, выросшее на старых, трудно затягивающихся ранах войны".

Поколение, впитавшее эту память, прошло своим маршрутом меж войнами: от последних выстрелов Отечественной войны и до первых выстрелов, под которые стала распадаться держава.

Поколение пропело свои песни у костров - под треск стреляющих веток.

Поколение успело понять, откуда оно и зачем было создано, - прежде, чем огонь угас.
 

Автор: Л.Аннинский


Рассказы Юрия Визбора

Песни Юрия Визбора





20 июня 1934 года - 17 сентября 1984 года

Рубрики:  Тайный мир./Тайны человека
Таинственные исчезновения человека
Возвращение в СССР.
Галерея.
Красота спасёт мир.
Легенды и мифы.
Личности.
Величайшие в истории.
Обязаны прочесть.
Вы должны это знать.
Тайны веков.
Из песни слов не выкинешь.
Дороги,которые мы выбираем.
Исторические личности.
Знаете ли Вы,что...
Тайны и загадки истории
Узнай ВСЮ правду!
Люди и Судьбы
Тайны СССР
Биографии
Знаменитые мужчины.
Звёзды кино,театра,цирка; писатели,поэты,композито
Чтобы помнили...

Метки:  
Комментарии (0)

Вертинский Александр Николаевич

Дневник

Вторник, 21 Августа 2012 г. 19:29 + в цитатник

 



Выдающийся русский эстрадный артист, киноактёр, композитор, поэт и певец




Александр Вертинский родился 9 (21) марта 1889 года в Киеве.

Отец Александра Вертинского, частный поверенный Николай Петрович Вертинский, был родом из семьи железнодорожного служащего, и помимо адвокатской практики занимался журналистикой - его фельетоны публиковались в «Киевском слове» под псевдонимом Граф Нивер. Мама Вертинского Евгения Степановна Сколацкая была дворянкой. Николай Петрович не смог жениться на ней, поскольку его первая жена не давала развода, и был вынужден несколько лет спустя усыновить собственных детей - старшую дочь Надежду и младшего Александра. По воспоминаниям Александра Вертинского родители слишком любили друг друга, чтобы обращать внимание на условности: «Я вырос на берегах Днепра, этой богатой, привольной, цветущей земли, которой нет равной в мире! Я – киевлянин. Вот тут, недалеко, против Золотоворотского садика, в доме № 43 по улице Короленко, бывшей Большой Владимирской, – я родился. Каждый камень этого города – я знаю. Каждый каштан – был при мне еще юношей, а теперь он высокий, кудрявый, раскидистый красавец-мужчина!».

Когда Александру Вертинскому было три года, умерла его мама, а спустя два года погиб от чахотки отец. После смерти родителей Александр и его сестра Надежда оказались в разных семьях у сестер их матери. Всячески препятствуя их общению, тетки сообщили Александру неправду о смерти его сестры, но позже Александр и Надежда встретились и очень сблизились.



В девятилетнем возрасте Александр Вертинский на отлично сдал экзамен в Первую императорскую Александрийскую гимназию, но через два года был оттуда исключён за неуспеваемость и дурное поведение, и был переведён в Четвёртую Киевскую классическую гимназию, считавшуюся учебным заведением «попроще». Там он увлёкся театром, некоторое время играл на любительской сцене и был статистом в киевском театре Соловцова, хотя позже признавал свой первый актёрский опыт крайне неудачным. В отличие от эстрадных звезд начала XX века, пришедших на эстраду с опереточной или с оперной сцены, Вертинский вышел из литературной среды. Он писал: «Я не могу причислить себя к артистической среде, а скорее к литературной богеме. К своему творчеству я подхожу не с точки зрения артиста, а с точки зрения поэта, меня привлекает не только исполнение, а подыскание соответствующих слов, которые зазвучат на мой собственный мотив». Его развитие как творческой личности, его мировоззрение и творческий стиль начали складываться в киевском литературном собрании Софьи Николаевны Зелинской, в доме которой собирались многие поэты Михаил Кузмин, Владимир Эльснер, художники Александр Осмеркин, Казимир Малевич, Марк Шагал и Натан Альтман. Вертинский проникся их философией и эстетикой, приобрел духовный и творческий опыт. Он писал театральные рецензии на выступления знаменитостей Ф. Шаляпина, А. Вяльцевой, М. Вавича, Дж. Ансельми, М. Каринской и Т. Руффо, публиковал небольшие рассказы в местных газетах. В газете «Киевская неделя» были опубликованы рассказы Вертинского «Портрет», «Папиросы Весна», «Моя невеста», а в еженедельнике «Лукоморье» был опубликован рассказ «Красные бабочки». Имя Вертинского постепенно стало известным в среде киевской творческой интеллигенции. Сам Вертинский в то время зарабатывал себе на жизнь продажей открыток, работал грузчиком, корректором в типографии, играл в любительских спектаклях, так же в его трудовой биографии был более чем странный опыт работы бухгалтером в гостинице «Европейская», закончившийся увольнением.

В 1909 году Вертинский, в надежде сделать себе литературную карьеру, переехал в Москву, где со своей сестрой Надей, ставшей актрисой, поселился в Козицком переулке в доме Бахрушина. Здесь он начал выступления в литературных и драматических сообществах, в том числе в качестве режиссёра поставив одну из пьес Александра Блока «Балаганчик», произведения которого были очень популярны в творческой молодежной среде. О поэзии Блока, во многом сформировавшей его мировоззрение, Вертинский писал позже как о «стихии, формирующей наш мир»: «В нашем мире богемы каждый что-то таил в себе, какие-то надежды, честолюбивые замыслы, невыполнимые желания, каждый был резок в своих суждениях, щеголял надуманной оригинальностью взглядов и непримиримостью критических оценок. А надо всем этим гулял хмельной ветер поэзии Блока, отравившей не одно сердце мечтами о Прекрасной Даме». Вертинский не подражал Блоку, но находился под впечатлением от его поэтических образов и собственное тогдашнее жизневосприятие впоследствии называл «очень блоковским».



В начале 1912 года Вертинский поступил в театр миниатюр М.А.Арцибушевой, где выступал с небольшими пародиями. Одной из первых его работ стал номер под названием «Танго»: балетная пара танцевала танго, а он, стоя у кулис, исполнял песенку-пародию на действие на сцене. Номер имел успех, и Вертинский получил рецензию в прессе: полторы строчки в «Русском слове». Это была настоящая победа над безвестностью, и в 1913 году он попытался исполнить свою мечту - поступить в МХТ, однако не был принят из-за дефекта дикции: экзамен принимал сам Станиславский, которому не понравилось, что молодой человек плохо выговаривает букву «р».

В 1912 году состоялся кинодебют Вертинского в фильме сына Льва Николаевича Толстого Ильи Толстого по рассказу отца «Чем люди живы?». В фильме Вертинскому досталась роль Ангела, который падал «с небес» в снег. Позже Вертинский снялся в нескольких немых фильмах студии Ханжонкова во второстепенных ролях. В основу сценария одной из картин легла история, рассказанная Вертинским в стихотворении «Бал Господень». В 1915 году в фильме «Король без венца» Вертинский сыграл бродягу, а в 1916 году в фильме «От рабства к воле» ему предложили роль антиквара. На съемочной площадке Вертинский подружился со звёздами русского кино начала XX века Иваном Мозжухиным и Верой Холодной. Именно Вертинскому Вера Холодная была обязана своим стремительным взлётом. Он первым разглядел «демоническую красоту и талант актрисы в скромной, никому не известной жене прапорщика Холодного» и привел ее на кинофабрику Ханжонкова. Александр Вертинский был тайно влюблен в Холодную и посвятил ей свои песни «Маленький креольчик», «За кулисами» и «Ваши пальцы пахнут ладаном».
В 1913 году Вертинский сблизился с футуристами и познакомился с Маяковским. При этом философия футуристов не была близка Вертинскому. Гораздо большее впечатление на него производили «поэзоконцерты» Игоря Северянина. Впрочем, о поэзии Северянина Вертинский писал, что «в его стихах было подлинное чувство, талант и искренность, но не хватало вкуса, чувства меры и неподдельности чувств». Что же касается футуристов, то за исключением Маяковского, талантом которого Вертинский искренне восхищался, они, по мнению артиста, просто «эпатировали буржуа, писали заумные стихи, выставляли на выставках явно издевательские полотна и притворялись гениями».

В конце 1914 года во время Первой мировой войны Александр Вертинский отправился добровольцем на фронт, где служил санитаром на 68-м санитарном поезде Всероссийского союза городов, курсировавшим между передовой и Москвой. Под началом графа Никиты Толстого он прослужил на фронте до января 1915 года, и получив лёгкое ранение, вернулся в Москву, где его ждало страшное известие – от передозировки кокаина умерла его сестра.



Дебют Александра Вертинского на эстраде состоялся в 1915 году, в Арцыбушевском театре миниатюр, которому он предложил свою программу под названием «Песенки Пьеро». Арцыбушева одобрила идею, и для выступления артиста была изготовлена экзотическая декорация, подобрано специальное «лунное» освещение. Загримированный Вертинский выходил на сцену в специально сшитом костюме Пьеро под мертвенным, лимонно-лиловым светом рампы. Исполняя песни как на собственные стихи, так и на стихи поэтов Серебряного века Марины Цветаевой, Игоря Северянина и Александра Блока, Вертинский выработал собственный стиль выступления, важным элементом которого стал певучий речитатив с характерным грассированием. Стиль этот позволял стихам «оставаться именно стихами на оттеняющем фоне мелодии». Вертинский и его искусство «представляли феномен почти гипнотического воздействия не только на обывательскую, но и на взыскательную элитарную аудиторию».



Основу репертуара А. Вертинского того периода составил оригинальный материал: «Маленький креольчик», «Ваши пальцы пахнут ладаном», «Лиловый негр» (три песни, посвящённые Вере Холодной), «Сероглазочка», «Минуточка», «Я сегодня смеюсь над собой», «За кулисами», «Панихида хрустальная», «Дым без огня», «Безноженка», «Бал Господень», «Пес Дуглас», «О шести зеркалах», «Jamais», «Я маленькая балерина» (в соавторстве с Н. Грушко), «Кокаинетка» (текст В.Агатова).

Ваши пальцы пахнут ладаном,
А в ресницах спит печаль.
Ничего теперь не надо нам,
Никого теперь не жаль.

И когда Весенней Вестницей
Вы пойдете в синий край,
Сам Господь по белой лестнице
Поведет Вас в светлый рай.

Тихо шепчет дьякон седенький,
За поклоном бьет поклон
И метет бородкой реденькой
Вековую пыль с икон.

Ваши пальцы пахнут ладаном,
А в ресницах спит печаль.
Ничего теперь не надо нам,
Никого теперь не жаль.


Использование «маски» в качестве сценического образа было характерно для того времени. На выбор Вертинского оказала влияние поэзия Блока, в частности пьеса «Балаганчик» и цикл «Маски». Сам артист утверждал, что этот грим появился спонтанно, когда он и другие молодые санитары давали небольшие «домашние» концерты для раненых, и «был необходим на сцене исключительно из-за сильного чувства неуверенности и растерянности перед переполненным залом». Эта маска помогала артисту входить в образ. Его Пьеро был «комичный страдалец, наивный и восторженный, вечно грезящий о чем-то, печальный шут, в котором сквозь комичную манеру видны истинное страдание и истинное благородство».

Что Вы плачете здесь, одинокая глупая деточка
Кокаином распятая в мокрых бульварах Москвы?
Вашу тонкую шейку едва прикрывает горжеточка.
Облысевшая, мокрая вся и смешная, как Вы...

Вас уже отравила осенняя слякоть бульварная
И я знаю, что крикнув, Вы можете спрыгнуть с ума.
И когда Вы умрете на этой скамейке, кошмарная
Ваш сиреневый трупик окутает саваном тьма...

Так не плачьте ж, не стоит, моя одинокая деточка.
Кокаином распятая в мокрых бульварах Москвы.
Лучше шейку свою затяните потуже горжеточкой
И ступайте туда, где никто Вас не спросит, кто Вы.


Позже появился образ «черного Пьеро»: мертвенно-белый грим на лице сменила маска-домино, на смену белому костюму Пьеро пришло чёрное одеяние с белым платком на шее.



Новый Пьеро стал в своих песенках ироничнее и язвительнее, утратив наивные грезы юности, он разглядел будничную простоту и безучастность окружающего мира. Каждую песню артист превращал в небольшую пьесу с законченным сюжетом и одним-двумя героями. Вскоре Вертинского, называвшего свои произведениями «ариетками» стали называть «русским Пьеро». Загадкой оставалась неизменная популярность Вертинского в любой аудитории. Причина его успеха могла быть в том, что его творчество «отразило кризис духовной культуры общества», и его крайне индивидуалистичные стихи оказались «впору каждому». Для Вертинского было характерно написание цикла стихов как «вариаций на тему», представление своеобразной галереи символов одного образа, перенесение человеческих эмоций на неодушевленные предметы, использование экзотических названий и неожиданных сравнений для того, чтобы ослабить или же снять довлеющее ощущение материальности мира. В своих стихах он стремился показать, что никем не понятый и одинокий человек беззащитен перед лицом огромного безжалостного мира, которому было безразлично, что смерть близкого человека, разлука с любимой женщиной, безответная любовь и измена являются трагедией в масштабах маленькой вселенной отдельно взятого человека. Именно поэтому его песни оказались «впору каждому»: каждый мог увидеть в них себя. Вместе с тем Вертинский не придерживался традиций русского романса и предложил эстраде другую более утонченную песню, связанную с эстетикой новейших течений в искусстве и культуре. Вертинскому удалось создать новый жанр, которого еще не было на русской эстраде - авторскую, художественную песню. Сам артист неоднократно говорил: «Я был больше, чем поэтом, больше, чем актером. Я прошел по нелегкой дороге новаторства, создавая свой собственный жанр».

Где Вы теперь? Кто Вам целует пальцы?
Куда ушел Ваш китайчонок Ли?..
Вы, кажется, потом любили португальца,
А может быть, с малайцем Вы ушли.

В последний раз я видел Вас так близко.
В пролеты улиц Вас умчал авто.
И снится мне — в притонах Сан-Франциско
Лиловый негр Вам подает манто.


В 1916 году Вертинский пользовался всероссийской популярностью, а к 1917 году артист объехал почти все крупные города Российской империи, где выступал с неизменным успехом. Он отказался от маски Пьеро и начал выступать в концертном фраке, никогда не отступая от этого сценического костюма, ставшего своеобразным символом.



В день начала Октябрьской революции 25 октября 1917 года в Москве проходил бенефис Вертинского. Его отношение к происходящим революционным событиям, выразилось в романсе «То, что я должен сказать», написанного под впечатлением гибели трехсот московских юнкеров. Романс возбудил интерес Чрезвычайной комиссии, куда автора вызвали для объяснений. Согласно легенде, когда Вертинский заметил представителям ЧК: «Это же просто песня, и потом, вы же не можете запретить мне их жалеть!», он получил ответ: «Надо будет, и дышать запретим!».

Константин Паустовский в книге «Начало неведомого века» в «Повести о жизни» рассказывал другую версию происхождения этого романса. Согласно словам Паустовского, исполнение романса состоялось в Киеве во время боёв с петлюровцами. Вертинский сцепил тонкие пальцы, страдальчески вытянул их вниз перед собой и запел. Он пел о юнкерах, убитых незадолго до этого под Киевом в селе Борщаговке, о юношах, посланных на верную смерть против опасной банды. Но достоверно известно, что в конце 1917 года Вертинский выехал на гастроли по южным городам России, вслед за отступающей Белой армией. Почти два года он провёл на юге, выступая в Одессе, Ростове, Екатеринославе, на Кавказе и в Крыму. В 1919 году Вертинский уехал в Киев, оттуда перебрался в Харьков, где дал множество концертов и познакомился с актрисой Валентиной Саниной, затем оказался в Одессе и, наконец, в Севастополе. В ноябре 1920 года на пароходе «Великий князь Александр Михайлович», вместе с белыми офицерами, Александр Вертинский переправился в Константинополь, где начал снова давать концерты в клубах «Стелла» и «Чёрная роза». О причинах, предопределивших эмиграцию, Александр Николаевич написал в своей книге: «Что толкнуло меня на это? Я ненавидел Советскую власть? О нет! Советская власть мне ничего дурного не сделала. Я был приверженцем какого-либо другого строя? Тоже нет: Очевидно, это была страсть к приключениям, путешествиям. Юношеская беспечность».

Некоторое время спустя, купив греческий паспорт на имя Александра Вертидиса, который обеспечил ему свободу передвижения, Вертинский уехал в Румынию, где выступал в ночных клубах и много гастролировал по Бессарабии перед русскоязычным населением. Позже певец говорил, что именно эмиграция превратила его из капризного артиста в трудягу, который зарабатывал на кусок хлеба и кров. Несмотря на то, что в Румынии Вертинский был принят очень тепло и мог петь свои песни, выступая перед русскими зрителемя, Вертинский был выслан из страны как неблагонадежный элемент, разжигающий антирумынские настроения среди русского населения присоединенной Бессарабии. Причиной подобного обвинения послужил ошеломляющий успех у русских песни «В степи молдаванской».

В 1923 году с импресарио Кирьяковым Вертинский переехал в Польшу, где ему был оказан прекрасный приём, за которым последовали многочисленные гастроли. В Польше его песни и романсы уже знали по публикациям нотных издательств, были сделаны их переводы на польский язык и они исполнялись на сцене польскими певцами. Здесь Александр Вертинский нашёл новую родину. Поляки приняли его, как своего. Есть интересное высказывание о Польше из автобиографической книги Вертинского «Путешествия с песней» («Podróże z piosenką», русское название «25 лет без Родины»): «К этой стране я всегда чувствовал симпатию. Быть может потому, что в моих жилах без сомнения течёт капля польской крови. В России я не встретил людей, носящих мою фамилию, зато в Польше я встречал их довольно часто (Вертинский, Верцинский) Какой-то мой прадед наверняка был поляком. Мы, русские, вообще, любим поляков».

С 1923 года начались выступления Вертинского в Варшаве и по всей стране - в Лодзи, Кракове, Познани и Белостоке. Восточный провинциальный Белосток Александр Николаевич особенно любил, куполами православных церквей город напоминал ему русские города. Вертинский останавливался в самой лучшей из гостиниц города - отеле «Ritz», находившемся на одной из центральных улиц. В апреле 1924 года и в ноябре 1925 года Вертинский выступал в белостоцком театре «Palace», где ему аккомпанировал польский пианист Игнацы Стерлинг. Его выступления и здесь имели почти гипнотическое воздействие на публику, особенно на её женскую часть. Популярность его баллад и романсов росла со дня на день. В Варшаве Вертинский выступал в театре на улице Каровой (в переводе – «Бубновой»), на концерты Вертинского у касс театра с утра выстраивались очереди. Вместе с растущей известностью к Вертинскому пришло материальное благополучие, он жил в роскошных апартаментах самого дорогого в Варшаве отеля «Бристоль», расположенного рядом с президентским дворцом на улице Краковское Предместье, одевался у лучших портных и вращался в элитарных кругах общества. Его приглашал в свою резиденцию в Сулеювке маршал Юзеф Пилсудский, очень любивший слушать романсы в исполнении Вертинского. В личной фонотеке маршалa были собраны все изданные в Польше пластинки его с песнями. В зените своей славы Вертинский начал записывать песни на пластинки. В 1931-32 годах немецкими фирмами «Parlophon» и «Odeon» было записано 48 его песен, а английской фирмой «Columbia» - 22 песни.





В декабре 1932 года польская фирма «Syrena Electro» выпустила на музыкальный рынок 15 пластинок с лучшими песнями и романсами артиста. В студии во время записи Вертинскому аккомпанировал автор песен «Утомлённое солнце» и «Синий платочек» известный композитор и пианист-виртуоз Eжи Петербургский. Шесть песен были записаны Вертинским с аккомпанементом оркестра «Сирена Рекорд». В каталожном издании фирмы появилась следующая информация: «Русская песня и музыка всегда находили в Польше массу ценящей этот вид искусства публики. Но до настоящего времени, однако, мы не имели случая представить на наших пластинках так исключительного артиста, каким, без сомнения, является Господин Александр Вертинский. Оказал он честь нашей студии своим посещением и записал почти весь свой песенный репертуар, что является необычайным событием и редко применяется на практике. Слава Господина Вертинского, которая простирается от Москвы до Парижа, проникла также в Варшаву, благодаря чему мы могли выпустить упомянутые пластинки. Художественный класс и личность исполнителя найдут в них полное отражение. Мы уверены, что пластинки этого певца явятся гвоздём текущего сезона». Можно отметить, что все польские пластинки Вертинского были выпущены фирмой «Syrena Electro» с уникальными этикетками бордового цвета, на других пластинках этот цвет никогда не применялся.

В фешенебельном приморском курорте Сопот Вертинский познакомился с очаровательной и интеллигентной девушкой из богатой еврейской семьи, которую звали Рахиль Яковлевна Потоцкая. Об избраннице артиста сохранилось очень мало сведений. В 1924 году в Берлине состоялось бракосочетание молодой пары, но у Вертинского всегда была склонность к мистификации. В свидетельстве о браке и в паспорте его жена получила новое имя: Ирена Владимировна Вертидис. Совместная жизнь с Рали, как он ласково называл жену, не сложилась, они промучились вместе, то разлучаясь, то сходясь, шесть лет, и официальный развод был оформлен в Шанхае незадолго перед вторым браком Александра Николаевича. Рахиль не умела безропотно переносить многочисленные очередные «дежурные влюблённости» своего мужа, которые были единственной причиной семейных недоразумений. Ей же Вертинский посвятил «Песенку о моей жене», сочиненную в 1930 году.

Надоело в песнях душу разбазаривать,
И, с концертов возвратясь к себе домой,
Так приятно вечерами разговаривать
С своей умненькой, веселенькой женой.

И сказать с улыбкой нежной, незаученной:
«Ах ты чижик мой, бесхвостый и смешной,
Ничего, что я усталый и замученный
И немножко сумасшедший и больной.

Ты не плачь, не плачь, моя красавица,
Ты не плачь, женулечка — жена.
В нашей жизни многое не нравится,
Но зато в ней столько раз весна!»

Чтоб терпеть мои актерские наклонности,
Нужно ангельским терпеньем обладать.
А прощать мои дежурные влюбленности —
В этом тоже надо что-то понимать!..

И, целуя ей затылочек подстриженный,
Чтоб вину свою загладить и замять,
Моментально притворяешься обиженным,
Начиная потихоньку напевать:

«Ну не плачь, не плачь, моя красавица,
Ну не злись, женулечка — жена.
В нашей жизни все еще поправится,
В нашей жизни столько раз весна!»

А потом пройдут года, и, Вами брошенный,
Постаревший, жалкий и смешной,
Никому уже не нужный и изношенный,
Я, как прежде возвращусь к себе домой.

И скажу с улыбкой жалкой и измученной:
«Здравствуй, чиженька, единственный и мой!
Ничего, что я усталый и замученный,
Одинокий, позабытый и больной.

Ты не плачь, не плачь, моя красавица,
Ты не плачь, женулечка-жена.
Наша жизнь уж больше не поправится,
Но зато ведь в ней была весна!»


Александр Вертинский дважды в эти годы обращался к советскому правительству с просьбой разрешить ему возвращение на Родину. Но, несмотря на то, что на первом прошении поставил положительную резолюцию тогдашний советский полпред в Польше П.Л. Войков, а второе прошение было направлено лично Луначарскому – ему отказали.

В 1925 году Вертинский переехал во Францию, где продолжил активную концертную деятельность и создал, возможно, лучшие свои песенные произведения: «Пани Ирена», «Венок», «Баллада о седой госпоже», «В синем и далёком океане», «Концерт Сарасате», «Испано-Сюиза», «Сумасшедший шарманщик», «Мадам, уже падают листья», «Танго „Магнолия“», «Дни бегут», «Piccolo Bambino», «Femme raffinee», «Джимми», «Рождество», «Палестинское танго», «Оловянное сердце», «Марлен», «Жёлтый ангел» и «Ирине Строцци». О своей «второй родине» Вертинский писал: «Моя Франция — это один Париж, зато один Париж — это вся Франция! Я любил Францию искренне, как всякий, кто долго жил в ней. Париж нельзя было не любить, как нельзя было его забыть или предпочесть ему другой город. Нигде за границей русские не чувствовали себя так легко и свободно. Это был город, где свобода человеческой личности уважается… Да, Париж… это родина моего духа!». Годы, проведённые в Париже были расцветом творческой жизни Вертинского. В Париже, выступая в ресторане «Казбек» на Монмартре, «Большом Московском Эрмитаже», «Казанове», «Шахерезаде», он познакомился с представителями Романовых, великими князьями Дмитрием Павловичем и Борисом Владимировичем, европейскими монархами (Густав, король Швеции, принц Уэльский), знаменитостями сцены и экрана Чарли Чаплином, Марлен Дитрих и Гретой Гарбо. В эти годы Вертинский сдружился с Анной Павловой, Тамарой Карсавиной и особенно Иваном Мозжухиным, с которым он сформировал своего рода тандем, снимаясь в кино в свободное от работы на эстраде время. Близкая дружба связала Вертинского на долгие годы и с Фёдором Шаляпиным.

В 1933 году Вертинский покинул Францию и отправился по ангажементу в Ливан и Палестину. Здесь он дал концерты в Бейруте, Яффе, Тель-Авиве, Хайфе, Иерусалиме, где Вертинский выступил перед семитысячной аудиторией, которая принимала его очень тепло.

Начиная с осени 1934 года, Вертинский надолго обосновался в США, где стал регулярно и много гастролировать по стране, нередко давая по два концерта в день. На первом же концерте Вертинского в Нью-Йорке собрались многие известные представители русской эмиграции: Рахманинов, Шаляпин, Балиев, Болеславский, Рубен Мамулян, а также его парижская знакомая Марлен Дитрих, которой он позже посвятил песню «Марлен». Здесь состоялась премьера песни «Чужие города». После заключительной вещи, «О нас и о Родине», зал разразился овацией, которая «Относилась, конечно, не ко мне, а к моей Родине», — так говорил позже об этом артист. К этому времени репертуар Вертинского стал меняться: на смену экзотическим сюжетам пришли ностальгические мотивы («Чужие города», «О нас и о Родине»), театральные персонажи, исполненные надрывных страстей, стали уступать место обычным людям, испытывающим простые человеческие чувства.

Из Нью-Йорка Вертинский отправился на Тихоокеанское побережье. В Сан-Франциско он провёл серию концертов для русской общины. Одно из его выступлений прошло в знаменитом Hollywood Breakfast Club, где собирались миллионеры. Из США Вертинский вернулся во Францию, а оттуда в 1935 году перебрался в Китай, обосновавшись в Шанхае, где проживала большая русская колония. Здесь он познакомился с поэтессой Лариссой Андерсен, в которую одно время был безответно влюблён, и чьё творчество оценивал очень высоко. Артист выступал в кабаре «Ренессанс», в летнем саду «Аркадия», в кафешантане «Мари-Роуз», но концерты не приносили ему больших гонораров: именно в эти годы впервые в эмиграции он познал нужду.



26 мая 1942 года Александр Вертинский вступил во второй брак с двадцатилетней дочерью служащего КВЖД Лидией Циргвава, разница в возрасте с которой у него составляла 34 года. Судьба этой женщины была полна невзгод и лишений, но жизнь подарила ей любовь, какая редко встречается. Александр Вертинский не уставал признаваться жене в пылких чувствах, посвящал ей песни. «Это было в Шанхае в 1940-м. – вспоминала Лидия Николаевна. - Я работала в солидной пароходной конторе. Мне было 17 лет. Вертинский уже был очень знаменит. Но из-за разницы в возрасте моя мама была против наших встреч. Она предвидела многое, в том числе и мое вдовство. Но любовь была сильнее всего».
Александр Николаевич писал своей супруге удивительные трогательные письма, полные любви и нежности: «Пятница, 17 мая 1940 года. Наконец утром мне подали Ваше письмо, и все мои ночные страхи развеялись, как дым... Да, совершенно ясно, что мое настроение находится в концах Ваших тонких пальцев... Помните, что сказал мне на грузинском балу один человек? «Вертинский, вы - Кавказский пленник!» А с пленниками надо хорошо обращаться! Все эти дни я нервничал из-за Вашего молчания и плохо себя вел. Пил много. Теперь я успокоился... Я Вас обожаю, моя маленькая грузинка!

Суббота, ночью. Любимая моя! Я думал о том, что если бы Вас не было, то не стоило бы мне жить на свете!

19-е, ночью, дома. ...Не пугайте меня «загадочностью» Вашей натуры. Замками и старой мебелью... Где я Вам ее достану? Напрокат не дают. А купить не на что. Мы с вами устроим счастье и без этого, с завтрашнего дня начинаю откладывать деньги на замок и мебель. Интересно, почем теперь замки? Маленькая, любименькая, тоненькая, зелененькая, холодненькая. Я Вас ОБОЖАЮ! Несмотря на протест Грузинского Общества и ближайших родственников. Ваш несчастный Сандро.
...Я вчера рассмотрел немного Ваше лицо. Оно, конечно, красивое, но самое главное, что эта красота духовная. Точно оно освещено изнутри каким-то мягким светом. Вы еще чем-то будете потому, что у Вас лицо артиста... Я бесконечно рад тому, что у Вас такое лицо, а не «бьюти-парлер». Вы похожи на маленького непокорного ангеленка, которого обидели и который никогда этого не простит.... И какое ужасное горе постигнет меня, если Вас у меня отнимут.

Р.S. Поклянитесь мне, что Вы меня никогда не променяете ни на кого, и что будете ждать меня до конца!

...Все это слишком чудесно, чтобы быть правдой. ...Куда девать эту большую радость, это непостижимое и единственное счастье? Верить ли мне в него? Вы еще так молоды. Быть может, через неделю Вы забудете обо мне? И легким шагом, как сон, как мечта, в мою жизнь, спокойно и уверенно (тогда, в баре Ренессанса) вошла длинноногая, зеленоглазая девочка, и взяли меня за руку, и сказали: Вы мой! Я испугался, но поверил. И сразу все остальное стало ненужным и неинтересным. Правда ли это? Может быть, я проснусь, и все это окажется сном? Подумайте об этом еще раз! Одно я знаю наверное - если бы когда-нибудь Вы стали моей женой - это было бы таким огромным счастьем, которого, вероятно, не выдержало бы мое усталое сердце...».

23 июля 1943 у Вертинских родилась дочь Марианна. Это имя ей дала мать после просмотра голливудского фильма о Робин Гуде, где это имя носила возлюбленная Робин Гуда. Чтобы прокормить семью, Вертинскому приходилось давать по два концерта в день, но после вторжения в Китай японских войск материальное положение семьи резко ухудшилось. Лидия Владимировна Вертинская рассказывала, что во время оккупации Шанхая не было притока иностранных товаров, японцы не снабжали эмигрантов медикаментами, и даже таблетку аспирина достать было целой проблемой. Чтобы прокормиться, Александру Николаевичу пришлось сдать в ломбард свой концертный фрак, и перед каждым своим выступлением Вертинский выкупал фрак из ломбарда, а после выступлений сдавал его снова, до следующего раза. Во второй половине 1930-х годов Вертинский неоднократно обращался в советские представительства с просьбой разрешить ему вернуться на родину, и в 1937 году Вертинского пригласили в советское посольство в Китае, предъявив «официальное приглашение ВЦИКа, вдохновлённое инициативой комсомола». Чтобы расплатиться с долгами, артист стал совладельцем кабаре «Гардения», в надежде продемонстрировать лояльность советской власти — печататься в шанхайской советской газете «Новая жизнь», готовить воспоминания о своей жизни за рубежом. Но документы на въезд в СССР так и не были оформлены из-за начавшейся в 1939 году Второй мировой войны. В 1943 году Вертинский предпринял еще одну попытку вернуться в СССР и написал письмо на имя Молотова. Разрешение было получено, и в ноябре 1943 года Александр Николаевич приехал в Москву с женой и трёхмесячной дочерью Марианной. Они поселились в гостинице «Метрополь», и Вертинский начал гастролировать по стране, давая по несколько концертов в день.

Год спустя 19 декабря 1944 года у супругов родилась вторая дочь, которую они назвали Анастасия. Вертинский написал своей супруге письмо в роддом: «Москва, 20 декабря 1944 года. Дорогая Пекочка! Как ты себя чувствуешь? Как выглядит доченька? Как молоко? Сегодня звонил Тамаре начет кроватки для Настеньки. Она обещает устроить. Вчера пел концерт с огромным успехом. Это для раненых актеров ВГКО. Они были так благодарны мне за это и поднесли корзину чудных фруктов с бутылкой шампанского от Елисеева. Часть этих фруктов я через маму посылаю тебе. Карамель тоже от меня. Бибинька вчера вечером звала все время маму. Она хорошо себя ведет и гуляла вчера два часа и сегодня няня ее повезла на улицу. Мы все уже по тебе скучаем. Меня весь город поздравляет, целые дни звонки. Напиши, если что-нибудь захочешь. Завтра приеду к тебе. Биби тебя целует. Твой любящий муж, Бибин и Настенькин папа САШЕНЬКА»



Имя второй дочери тоже придумала Лидия Владимировна. Она рассказывала: «Однажды, вспоминая свои детские годы, Александр Николаевич рассказал мне, что, будучи мальчиком, был влюблен в девочку, дочь станционного смотрителя, которую звали Настенькой, и о том, какая прелестная она была. Вот я и решила доставить моему мужу полную радость и назвать нашу вторую дочь Анастасией, Настенькой…». Обеим девочкам Вертинский посвятил одну из самых своих известных песен того периода: «Доченьки».

У меня завелись ангелята,
Завелись среди белого дня!
Все, над чем я смеялся когда-то,
Все теперь восхищает меня!
Жил я шумно и весело — каюсь,
Но жена все к рукам прибрала.
Совершенно со мной не считаясь,
Мне двух дочек она родила.

Я был против. Начнутся пеленки...
Для чего свою жизнь осложнять?
Но залезли мне в сердце девчонки,
Как котята в чужую кровать!
И теперь, с новым смыслом и целью
Я, как птица, гнездо свое вью
И порою над их колыбелью
Сам себе удивленно пою:

«Доченьки, доченьки, доченьки мои!
Где ж вы, мои ноченьки, где вы, соловьи?»
Вырастут доченьки, доченьки мои...
Будут у них ноченьки, будут соловьи!

Много русского солнца и света
Будет в жизни дочурок моих.
И, что самое главное, это
То, что Родина будет у них!
Будет дом. Будет много игрушек,
Мы на елку повесим звезду...
Я каких-нибудь добрых старушек
Специально для них заведу!

Чтобы песни им русские пели,
Чтобы сказки ночами плели,
Чтобы тихо года шелестели,
Чтобы детства забыть не могли!
Правда, я постарею немного,
Но душой буду юн как они!
И просить буду доброго Бога,
Чтоб продлил мои грешные дни!

Вырастут доченьки, доченьки мои...
Будут у них ноченьки, будут соловьи!
А закроют доченьки оченьки мои —
Мне споют на кладбище те же соловьи.


В военные годы Вертинский гастролировал на фронте, исполняя патриотические песни как советских авторов, так и собственного сочинения - «О нас и о родине», «Наше горе», «В снегах России», «Иная песня», «Китеж». В 1945 году Вертинский написал песню «Он», посвящённую Сталину. Любовная лирика Вертинского, несмотря на счастливый брак, была отмечена нотками безысходности и трагизма - «Прощание», «Ненужное письмо», «Бар-девочка», «Убившей любовь», «Спасение», «Обезьянка Чарли», «В этой жизни ничего не водится», «Осень». Вертинский, по воспоминаниям дочери Марианны, говорил о себе: «У меня нет ничего, кроме мирового имени». Чтобы зарабатывать на жизнь, ему снова пришлось начать активно гастролировать, давая по 24 концерта в месяц. Вертинский писал домой: «Харьков, 11 августа 1945 года. Лиличка дорогая! Посылаю вам яблок, груш, помидоров, абрикосиков и зеленого перцу. Только что ходил на базар и вернулся красным как вареный рак. Стыдно сегодня с таким лицом петь концерт. Ну, тащились мы с этим поездом невыносимо долго. В Харьков он пришел только в 5 утра. Мишка болен насморком, из него льет как из ведра, и он мнительный как все евреи — ставит себе в задницу градусник каждые пять минут. Я ему дал аспирину и вылечил его. Вчера был первый концерт в опере. Принимали с треском, воем и воплями, которые этот театр никогда не слышал! Словом, на ура! Сегодня второй, а завтра — третий. После этого еще три. Потом лечу самолетом в Киев. Тут спокойные «Дугласы» и езды 1 ч. 40 м. А поездом 26 часов. Но не исключена возможность, что я еще останусь здесь. Переделанную песенку закончил и вчера попробовал на концерте. Никто не аплодировал. Не хотят ничего слушать о войне. Зато все остальные — на ура! Эту корзинку берет дама, едущая в Москву. Там ее встретит Киселевский (администратор Украины) и позвонит Успенскому. А он доставит вам. Как мои писенята? Скучаю по вас всем ужасно. Жара стоит страшная, а приехал в дождь, который лил от Москвы не переставая. Адрес мой: Харьков, гостиница «Интурист», улица Свердлова. Давай молнию. Дойдет. Если будешь в городе, конечно. В Киев пиши: Киев, Филармония, Вертинскому. Целую вас крепко и нежно, мои дорогие. Привет маме, Милочке, Гутману и хозяевам. Саша».

В дуэте с пианистом Михаилом Брохесом за 14 лет Вертинский дал более двух тысяч концертов, проехав по всей стране, выступая не только в театрах и концертных залах, но на заводах, в шахтах, госпиталях и детских домах. Из ста с лишним песен из репертуара Вертинского к исполнению в СССР было допущено не более тридцати, и на каждом концерте исполнителя присутствовал цензор. Концерты Вертинского в Москве и Ленинграде были редкостью, на радио его не приглашали, пластинок почти не издавали, и не было рецензий в газетах. Несмотря на огромную популярность певца, официальная советская пресса к его творчеству относилась со сдержанной враждебностью. Вскоре после окончания войны была развернута кампания против лирических песен, якобы уводящих слушателей от задач социалистического строительства, во время которой напрямую о Вертинском не говорилось, но подразумевалось. Немногие пластинки с песнями Вертинского изымались из продажи, и вычёркивались из каталогов. Ни одна его песня не звучала в эфире, газеты и журналы о триумфальных концертах Вертинского хранили молчание. Выдающегося певца как бы не существовало.



За год до смерти Вертинский писал заместителю министра культуры: «Где-то там: наверху всё ещё делают вид, что я не вернулся, что меня нет в стране. Обо мне не пишут и не говорят ни слова. Газетчики и журналисты говорят: «Нет сигнала». Вероятно, его и не будет. А между тем я есть! Меня любит народ (Простите мне эту смелость). Я уже по 4-му и 5-му разу объехал нашу страну, я заканчиваю третью тысячу концертов!..»

После войны Вертинский продолжил сниматься в кино. Режиссёры в основном эксплуатировали его характерную внешность и манеры: и то и другое он продемонстрировал в роли князя в фильме 1954 года «Анна на шее». За роль кардинала Бирнча в фильме «Заговор обречённых» он получил свою единственную государственную награду: Сталинскую премию. Была отмечена также его работа в фильме «Великий воин Албании Скандербег», где он сыграл роль дожа Венеции. Несмотря на это, артист в последние годы жизни пребывал в глубоком духовном кризисе. В 1956 году он писал жене: «Я перебрал сегодня в уме всех своих знакомых и «друзей» и понял, что никаких друзей у меня здесь нет! Каждый ходит со своей авоськой и хватает в неё всё, что ему нужно, плюя на остальных. И вся психология у него «авосечная», а ты — хоть сдохни — ему наплевать!... Ты посмотри эту историю со Сталиным. Всё фальшиво, подло, неверно… На съезде Хрущев сказал: «Почтим вставанием память 17 миллионов человек, замученных в лагерях». Ничего себе?! Кто, когда и чем заплатит за «ошибки» всей этой сволочи?! И доколе будут измываться над нашей Родиной? Доколе?...»

Непрерывный гастрольный график, постоянная необходимость выживать, молчаливое неприятие властей способствовали ухудшению здоровья артиста. «Когда-нибудь я напишу книгу «Мой путь к инфаркту», — с горькой иронией признавался в те годы Вертинский, и писал письма жене из «гастрольных ссылок»: «Лиличка дорогая! …Нет слов, чтобы описать тебе весь ужас этой поездки! Мороз 57 градусов! Публика сидит в тулупах и валенках, а я во фраке. А самое ужасное — это «У на У» (уборная на улице)... Трудно выколачивать эту сумму денег, которую я себе наметил для нашей дачи, где мои дорогие обожаемые девочки будут жить, загорать и расти...» (Чарджоу, Чита). «…Все думал о доме, о тебе и детях — и о том, что никакой жизни у меня нет. Все праздники я где-то сижу в дырах... Как разворачиваются архитектурно-строительные планы на ст. Отдых? Как твои дела на даче? Что слышно с кирпичом?.. Очень тяжело жить в нашей стране. И если бы меня не держала мысль о тебе и детях, я давно бы уже или отравился, или застрелился... Я называю эти концерты «самосожжением». Мне кажется, что я пою на эшафоте...» (Баку, Кисловодск, Ленинград, Иркутск, Таганрог).



Вертинский всегда испытывал беспокойство и тревогу за своих любимых дочерей. Лидия Владимировна вспоминала: «Как-то раз, сидя в саду на скамейке, Александр Николаевич сказал: «Никто не знает, что для меня значит этот лоскутик земли с собственной дачей на родине после двадцати с лишним лет эмиграции!» Искали мы дачу долго и во многих местах. Однажды жена композитора Марка Фрадкина сказала нам о даче на станции Отдых, и весной 1955 года мы поехали ее смотреть. Дом был в жутком состоянии: с потолка свисали черные лохмотья фанеры, оба крыльца прогнили, было плохо с водой. Но Вертинскому очень понравилось место — сосны, березы. И он сразу согласился дачу купить, даже за баснословную по тем временам сумму, которая в несколько раз превышала истинную цену. Он считал это издержкой своей громкой фамилии. Ставка Вертинского тогда была 270 рублей, а работал он на три ставки: пел 24 концерта в месяц. Дачу мы постепенно обустраивали. Застеклили веранду, в Малаховке, по случаю, достали дубовые брусья от бракованных бочек, из них столяр сделал рамы и двери. Не так давно вдова актера Олега Борисова из Ильинки предложила нам рабочих для постройки парадного крыльца. Александр Николаевич вспоминал украинские хутора своих теток, сестер Сколацких, и хотел сделать все как у них. Сначала устроить погреб с полками (это так и не сделалось) — хотел осенью засаливать овощи, чтобы зимой из Москвы ездить на дачу за соленьями. Но не учитывал того, что каждый раз придется чистить снег от калитки до дома. Хотел завести кур и гусей, еще кабанчика, чтобы заколоть его к Рождеству. Он был в хозяйственном отношении наивным и непрактичным, думал, что летняя дача, как хутор, может обеспечить семью всем необходимым. Мечтал купить корову — я предлагала козу. Мы долго торговались, наконец, он сказал: «Чег`т с вами! Не хотите ког`ову — купим козу!».

Последний концерт Вертинского состоялся 21 мая 1957 года в Доме ветеранов сцены имени Савиной. Лидия Вертинская вспоминала: «Мы созвонились с Никулиными и пошли ужинать в ВТО. Играл оркестр, и мой муж пригласил меня танцевать. На следующий день он уехал в Ленинград. Это был последний наш танец и последний вечер, когда я видела Вертинского живым... Где-то после десятой или двенадцатой песни кто-то робко попросил: «Прощальный ужин»! Вертинский сделал вид, что не расслышал, и стал петь что-то другое. Просьба повторилась. Наконец... к Вертинскому с места обратился Царев и поставленным голосом сказал: «Прощальный ужин!» Лукаво взглянув на часы, Вертинский... серьезно ответил: «Есть на ночь вредно». Грянул хохот. Но догадливый Брохес - партнер Вертинского - уже взял первые аккорды. Так в последний раз был исполнен один из самых знаменитых романсов Вертинского...»

Сегодня томная луна,
Как пленная царевна,
Грустна, задумчива, бледна
И безнадежно влюблена.

Сегодня музыка больна,
Едва звучит напевно.
Она капризна и нежна,
И холодна, и гневна.

Сегодня наш последний день
В приморском ресторане,
Упала на террасу тень,
Зажглись огни в тумане...

Отлив лениво ткет по дну
Узоры пенных кружев.
Мы пригласили тишину
На наш прощальный ужин.

Благодарю Вас, милый друг,
За тайные свиданья,
За незабвенные слова
И пылкие признанья.

Они, как яркие огни,
Горят в моем ненастье.
За эти золотые дни
Украденного счастья.

Благодарю Вас за любовь,
Похожую на муки,
За то, что Вы мне дали вновь
Изведать боль разлуки.

За упоительную власть
Пленительного тела,
За ту божественную страсть,
Что в нас обоих пела.

Я подымаю свой бокал
За неизбежность смены,
За Ваши новые пути
И новые измены.

Я не завидую тому,
Кто Вас там ждет, тоскуя...
За возвращение к нему
Бокал свой молча пью я!

Я знаю. Я совсем не тот,
Кто Вам для счастья нужен.
А он — иной... Но пусть он ждет,
Пока мы кончим ужин!

Я знаю, даже кораблям
Необходима пристань.
Но не таким, как я! Не нам,
Бродягам и артистам!


Александр Вертинский скончался от острой сердечной недостаточности 21 мая 1957 года в гостинице «Астория» в Ленинграде, куда приехал на гастроли. Он был похоронен на Новодевичьем кладбище в Москве.



Александр Вертинский для многих из нас останется легендой, ставшей действительностью, но не потерявшей при этом своего очарования. Его творчество - яркая страница отечественной художественной культуры. И сам он останется в нашей памяти таинственным Пьеро эстрады, поэтом и композитором, изысканно слагавшим музыкальные новеллы, певцом, принесшим на сцену высочайший артистизм, музыкальность и вкус.

В 2011 году об Александре Вертинском был снят документальный фильм «Жизнь после смерти».





Текст подготовила Татьяна Халина

Использованные материалы:

Вертинский А. Четверть века без Родины. Страницы минувшего.
Савченко Б. Александр Вертинский
Материалы сайта www.to-name.ru
Материалы сайта www.slova.org.ru





9 (21) марта 1889 года - 21 мая 1957 года

Рубрики:  Тайный мир./Тайны человека
Таинственные исчезновения человека
Очевидное-невероятное.
Возвращение в СССР.
Стихи.
Галерея.
Легенды и мифы.
Личности.
Величайшие в истории.
Обязаны прочесть.
Вы должны это знать.
Тайны веков.
Дороги,которые мы выбираем.
Исторические личности.
Знаете ли Вы,что...
Невероятные события
Тайны и загадки истории
Узнай ВСЮ правду!
Люди и Судьбы
Тайны СССР
Биографии
Тайны ХХ века
Знаменитые мужчины.
Тайны кинематографа
Звёзды кино,театра,цирка; писатели,поэты,композито

Метки:  
Комментарии (2)

Бортников Геннадий Леонидович

Дневник

Вторник, 21 Августа 2012 г. 19:15 + в цитатник

 

 



Заслуженный артист РСФСР (1973)
Народный артист РФ (1993)
Лауреат Премии критики и публики на фестивале наций в Париже (1966, за спектакль «В дороге»)





Геннадий Бортников родился 1 апреля 1939 года в Москве.

Его отец и брат были летчиками, а мама – домохозяйкой. О своей семье Бортников рассказывал: «По линии матери в моих жилах течет итальянская кровь предков по фамилии Форели, по линии отца – кровь старинных петербуржцев. Мой дед по материнской линии занимал высокий пост в отделе государственно-дипломатической корреспонденции и слыл глубоко образованным человеком. Имел чин, форму. К юбилею царской семьи был удостоен серебряной медали как почетный житель Петербурга, принесший много пользы на государственной службе. Кончил дед трагически. В смутные времена на него напала и потоптала конная охрана, после чего он заболел и скончался. Что касается отцовской линии – то моя бабушка, его мать, хотя всегда и утверждала, что она исконно русская, почему-то на старости лет вдруг начала произносить фразы на шведском и финском языках. Я в детстве был лишен родительской заботы. Мама у меня умерла, когда я пошел в 1-й класс. Отец был в постоянных командировках, и растила меня бабушка. И я в раннем возрасте видел болезни, страдания, людей и животных. Особенно переживал, когда видел жестокие сцены обращения с животными. Поверьте, я не сентиментальничаю, терпеть не могу сюсюкать. Просто знаю, что вот этот пес забитый, его надо подкормить. Я его и кормлю».

После того, как Геннадий Бортников закончил семь классов, он поступил в машиностроительный техникум, но через год прекратил обучение и стал работать слесарем-инструментальщиком. В свободное время Бортников любил заниматься живописью. Позже Геннадий поступил в художественное училище, и одновременно работал в драматическом кружке художником. Геннадий Бортников рассказывал: «Я всегда шел через сопротивления. Как говорится, всем назло. За что часто получал нагоняи. В школе я любил рисовать. За мои шаржи на учеников и преподавателей мне часто попадало. Однажды во дворе я увидел соседских ребят, про которых гордо говорили, что они поступили в театральную студию. Я проник на занятия и был ошарашен: это был совершенно другой мир. Занятия вела элегантная женщина, а слушали ее интеллигентные ребята. Я сказал, что неплохо рисую и мне предложили оформлять спектакли и делать реквизит. Постепенно из художника я превратился в актера».



Вскоре Бортников покинул художественное училище, и некоторое время работал в Молодежной театр-студии, затем окончил экстерном вечернюю школу, и поступил в Школу-студию при МХАТе, где учился у педагогов и режиссеров Михаила Кедрова и Аллы Тарасовой. В дипломном спектакле «Три сестры», где он прекрасно сыграл роль Тузенбаха. Однако, как утверждал сам Бортников, самым главным учителем и наставником для него стал режиссер Юрий Завадский, который пригласил в 1962 году молодого актера в труппу театра имени Моссовета. Бортников рассказывал: «После окончания учебы у меня были предложения от МХАТа, Современника. Но я выбрал театр имени Моссовета. В Моссовете тогда работали Фаина Раневская, Серафима Бирман, Вера Марецкая, Николай Мордвинов, Любовь Орлова, Юрий Завадский, интеллигентный человек с высочайшей культурой. Завадский любил устраивать грандиозные представления, в которых участвовала вся труппа. Это были концерты, посвященные Некрасову, Пушкину, Лермонтову. Помню случай, когда Завадский поручил мне читать его любимое пушкинское стихотворение «Пророк». До меня выступали великие мастера - Мордвинов, Серафима Бирман и Любовь Орлова. Мы читали стихи, и я от волнения, поскольку шёл сразу после Орловой, прочитал вместо «шестикрылый серафим» «семикрылый серафим». На меня зашикали. Мэтры из зала мне стали подсказывать: «шестикрылый!» Я увидел волнение Орловой, Завадского, сделал паузу, понял, что произнес что-то не то и, махнув рукой, сказал: «Лучше я прочту более веселое стихотворение» и стал читать «Что смолкнул, веселия глас...». В зале это вызвало овацию. А Завадский похвалил меня за находчивость и импровизацию».



Среди первых работ Бортникова в труппе Театра имени Моссовета были роли в пьесах Виктора Розова «В дороге» и «Затейник». Критики сразу же отметили яркую индивидуальность, органичность и достоверность игры актера. Успех сопутствовал Бортникову с первых же шагов творческого пути. Спектакль «В дороге» случайно попался на глаза французскому театральному продюсеру. «Это феноменально, я беру его!» – заявил продюсер и выразил желание показать этот спектакль во Франции на Фестивале наций в 1966 году, несмотря на то, что чиновники тут же предложили для просмотра другие постановки. В Париже на Фестивале наций за роль в спектакле «В дороге» Геннадий Бортников был отмечен премией критики и публики.



В воспоминаниях о Бортникове рассказывала журналист Вера Новикова: «Во Франции, куда в 1966 году он приехал со спектаклем «В дороге», критики-снобы окрестили его русским Жераром Филипом, а местные буржуа-миллионеры давали ему театр, лишь бы он навсегда остался в Париже. Но Бортников почему-то вернулся, а потом годы напролет отшучивался: «На кого мне оставить дворовых кошек?» Каких кошек, при чем тут кошки? Оказывается, с кошками он водил близкую дружбу, в отличие от людей. Каждое утро, выходя из новоарбатской высотки, он шел в театр, петляя старыми московскими двориками, где обитали брошенные зверушки. Для них в его сумке всегда имелся пакет съестного. Убогие псы и хромые кошки провожали Бортникова до дверей служебного входа театра и покорно ждали окончания спектакля, чтобы в почетном эскорте доставить обратно домой. Как-то раз в нашем разговоре я сравнила его с Анной Маньяни. Она тоже шла на работу в киностудию по сырым лабиринтам Вечного города с мешком провизии для бездомных животных. Я сказала Гене: «Когда ее не стало, в газетах написали: «Маньяни веками будут оплакивать все кошки Рима!» Он улыбнулся и сказал: «Так и обо мне потом скажут».

Сам Бортников о своей поездке в Париж рассказывал: «Я действительно имел успех в Париже. Именитые люди, среди которых, кстати, семья месье Доминик, знаменитых владельцев сети русских ресторанов во Франции, светская буржуазная дама Гала Барбизон, в один голос умоляли меня остаться, обещали заняться организацией моей карьеры в любом театре столицы, на выбор, обещали любую сценическую площадку. На мои спектакли тогда пришел весь бомонд. Меня похлопывал по плечу Ив Монтан, подходили Симона Синьоре, Даниель Даррье. После выступлений звезды посещали нас на фуршетах и приемах в посольстве. А с Аленом Делоном мы как-то встретились наедине в ресторанчике «Бильбоке». Все это меня не остановило, и все же вернулся в Союз… Один мой знакомый театральный художник, имеющий родственников во Франции, говорил всем: «Бортников – полный идиот! Он поставил на уши весь Париж! Ему такую рекламу там сделали! Ни один богатый самодур никогда бы не позволил себе выкинуть столь сумасшедшие суммы на продвижение одного артиста. А он, видите ли, отказался и вернулся домой в однокомнатную квартиру. Не смог!» Да, не смог. Мое искусство – искусство слова. И не только слова. Как мог я навсегда распрощаться со школой, в которую с юности фанатично верил? В те дни я все время думал о Михаиле Чехове, которого судьба заставила покинуть Россию в конце 20-х. В Голливуде, где он, в конце концов, оказался, ему была уготована роль педагога и теоретика. Он лишился своих корней. Этого я боялся больше всего. Порвать свои струны. К тому же я плохо знал язык, а чтобы играть на сцене, им нужно владеть в совершенстве. На обучение ушли бы годы, прошла бы молодость, это не по моему темпераменту. В кино еще можно слукавить и обмануть зрителя, но в драматическом театре на чужой земле ты обречен навсегда остаться иммигрантом. К сожалению. Вот такие сомнения меня и удержали в России. Да и планов на родине было много. Я до сих пор не сожалею о том, что вернулся».



Став любимцем публики и режиссеров, Бортников получал главные роли в новых спектаклях Юрия Завадского и Ирины Анисимовой-Вульф. А после исполнения роли в спектакле «Глазами клоуна» по Бёллю слава Бортникова перешагнула все мыслимые пределы театрального успеха. Актриса Татьяна Бестаева рассказывала: «Разрешение на постановку в России пьесы по произведению Генриха Бёлля Бортников выпросил лично. Гена прочитал в «Иностранной литературе» роман «Глазами клоуна» и влюбился в него. Автор, к тому времени уже классик немецкой литературы, жил в ФРГ, и с авторскими правами были проблемы. Но на письмо, посланное Геной почти «на деревню дедушке», ответил, разрешение дал. Мало того, позже он сам приехал посмотреть спектакль. И говорил потом, смеясь, что ему хлопали, будто он космонавт».

В Театре имени Моссовета Бортников играл роли в самых различных амплуа. Зрители запомнили его по спектаклям «Петербургские сновидения», «Последняя жертва», «Царствие земное», «Последняя лента Креппа», «Братья Карамазовы», «Кин или Гений и беспутство», «Братья и Лиза», «Венецианский купец» и другим работам. Геннадий Бортников так же работал и в других театрах. Так, в театре «Сфера» он был режиссером-постановщиком спектаклей «Коллекция» Г. Пинтера, «Случай в зоопарке» и «Смерть Бесси Смит» Олби, а в Театре имени Пушкина поставил спектакль «Джонни и Хэс» А. Фугарда и исполнил роль Джонни. Бортников рассказывал: «Я стал получать только главные роли, публика неистовствовала, и вот тогда заговорили о моем скандальном характере, обособленности, самовлюбленности. Мне кажется, зрителей это только подогревало. И официоз с этим мирился. А то, что я сам плевал на все тычки и затрещины - это не нравилось никому. После смерти Завадского, чей авторитет был мне надежной защитой, из репертуара стали вылетать лучшие мои роли. Спектакль «Царствие земное» по Тенесси Уильямсу исчез с афиши, не успев стать достоянием широкой публики. Да что там Уильямс! Невинный и чистый спектакль «Глазами клоуна» по произведению немецкого писателя-антифашиста Генри Белля наша достопочтенная критика поливала грязью так, что до сих пор читать стыдно».



Тем временем очевидцы рассказывали, что на спектакли «Глазами клоуна» и «Петербурские сновидения» билетов не было никогда, и толпы зрителей ждали - когда же выйдет Бортников? А влюбленные девочки тайком оставляли любовные записки, засовывая их за батарею Театра имени Моссовета, без всякой надежды, что эти записочки когда-то найдут и передадут адресату. Бортников рассказывал: «Пройти было невозможно, стояли, как в хоре Пятницкого, — плотно. Да и спектакль был потрясающий: зонги, пластика, фокусы, драма — все это производило бум. Я этот спектакль играл 20 лет. Нагрузка была колоссальная — текста больше, чем у шекспировского Гамлета, и, надо сказать, это была отличная закалка, которой я обязан выносливостью в жизни и в театре». На спектакли с участием Бортникова было не попасть, а его самого тем временем ждала работа на телевидении, где он играл Ганса-Христиана Андерсена в воскресных «Будильниках». А после работы актер любил оказаться в компании друзей. Бортников рассказывал: «В общении с людьми я веселый и разбитной. Люблю шумную компанию, люблю общение, друзей, которые, к сожалению, уехали в другие страны — во Францию, в Англию, в США. Некоторые из них живут в Нью-Йорке, в Бруклине. Я вспоминаю о них с большой радостью. В Израиле живет замечательная Нина Соломоновна Михоэлс, дочь великого Соломона Михоэлса. С ней меня связывают и дружба, и первые мои работы на сцене. Она была вторым режиссером при Завадском, выпускала спектакли. Очень люблю общаться с талантливыми людьми. Иван Семенович Козловский тоже часто бывал в нашем театре, поддерживал дружеские отношения с Завадским. Так что мне посчастливилось видеться и общаться с Козловским».



Трактовка Завадского в 1969 году произведения Достоевского была революционной, и несмотря на то, что не один Бортников был великолепен в «Петербургских сновидениях», диссидентская тема спектакля строилась именно на его игре. Во время работы над героями Достоевского страдание персонажей, сыгранных Бортниковым, не знало границ. Его герои знали, что страданию их нет ни начала, ни конца и даже смерть не положит им предела - напротив, только умножит. Вера Новикова рассказывала: «Когда в 1969 году Геннадий Бортников сыграл Раскольникова в спектакле «Петербургские сновидения» (по роману Достоевского «Преступление и наказание»), театральная Москва буквально пала ниц. Это было явление. Явление абсолютно нового героя сцены – героя странного, утонченного, сложного, нездешнего. В молодом Бортникове все было особенным – полное душевное и физическое единение с персонажем, безупречная внешность, бархатный голос и музыкальность интонации, пластика профессионального мима, не то человека, не то дикого животного. Но самым непостижимым было то, что Бортников во все это не играл. Он обладал сущностью Принца. Качествами, которые нельзя ни сыграть убедительно, ни достоверно сымитировать. В идеале ему нужен был свой театр, в реальности театр должен был работать на него. Победила реальность в лице Юрия Завадского, который делал репертуар «под Бортникова» – Достоевский, Белль, а позже Пинтер, Беккет, Ибсен, Пушкин. Бортников собирался играть Коперника – человека, устремленного к звездам, репетировал «Гамлета» – героя, одержимого безумием, идеально подходящие ему роли. Внезапная кончина Завадского навсегда похоронила эти проекты. Но и позже в театре к нему относились трепетно – директор Валентина Панфилова чутко прислушивалась к его душе, пытаясь вместе с главным режиссером Павлом Хомским подобрать ему особые роли…»



О Геннадии Бортникове часто говорили, что он человек не от мира сего, магнетическая личность, странный, неземной красавец, волшебного обаяния мужчина. Игорь Старыгин рассказывал: «Помню, Завадский решил, что Бортников зазвездился. Чтоб Гена «не считал себя в театре самым главным», режиссер предложил мне в дублирующем составе играть вместо него в пьесе Островского «Последняя жертва». Коллеги говорили: «Ой, смотри, придут на спектакль поклонницы Бортникова, они тебе устроят!» Я волновался, конечно, но, помню, больше всего боялся помешать играть Фаине Георгиевне Раневской. И вот спектакль закончился, стук в дверь. Заходит Бортников с огромным букетом цветов. Вручил со словами: «Старыгин, ты молодец!» Для меня очень ценный комплимент, тем более что Бортников был тогда в зените славы. Честное слово, я чуть с ума не сошел от счастья! А коллеги, которые видели Гену с букетом в коридоре, говорили потом: «Мы думали, он Раневскую поздравлять идет!» В этом эпизоде он весь. И ему нельзя было играть бригадира совхоза или слесаря. Может быть, поэтому его не очень-то жаловали в кино».

По рассказам современников, Бортников был совершенно неприспособлен к быту, совмещал работу актера с профессией художника по костюмам, рисовал картины, которые дарил своим друзьям, – и совсем не думал о деньгах. Он говорил: «Бог с ним, сколько получу за фильм, главное, снимусь». А когда на нем закончилось распределение земельных участков, предназначенных под дачи актерам, он не переживал, и не заботился о таких пустяках, как приватизация собственной квартиры. Геннадий Бортников рассказывал: «Я никогда не был одинок в бытовом смысле этого слова, но, конечно, я прекрасно понимаю, что не создал в жизни главного – семьи. Не накопил состояния, не построил особняк. Впрочем, когда пробьет последний час, какая будет разница, где умирать, в роскошном особняке или в однокомнатной квартире? …Иногда задаю себе вопрос: может, я просто не встретил своего человека? С первого дня моего появления на сцене я сразу окунулся в безумный успех. Меня душили щедрыми подношениями. Но я никому не верил. Я понимал, почему людей тянуло ко мне, как мотыльков на яркий свет. Сомнения обрубали мне крылья. Я все подвергал сомнению. «Не-е-ет, – думал, – со мной это не пройдет. Ты хочешь закрутить отношения только потому, что я звезда. Это все отравило. Хотелось одиночества, уединения. Пусть я буду один, но зато не обманутый, не преданный».



Бортников старался никого не допускать в свою личную жизнь, был полностью сосредоточен на творчестве, игнорировал любые слухи и сплетни. В 2003 году в интервью Бортников рассказывал: «Я знал еще в юности, на что обрекаю себя, становясь артистом. И что будет потом, когда все закончится. Я выстроил внутри себя броню, защитный слой, в который не допустил ни славу, ни безумие, которое творилось вокруг моего имени, – никого и ничего. Я заставлял себя рисовать, писать, сочинять стихи, чтобы защититься от лицедейства – занятия смертного. Мой добрый друг, великая Раневская, годами сидела без работы. Любовь Орлова, более тридцати лет играла в спектаклях, которые можно было пересчитать по пальцам. Такие актрисы считали неэтичным навязывать себя, стучать кулаками, требовать себе пьесы. Никто в театре о них не заботился. Помню, Раневская както сидела у меня в гримерке, усталая, после спектакля, окруженная цветами. Все заходили ее поздравлять, а она говорила: «Вот, любовь народа есть, а в аптеку сходить некому». Она дожила до преклонных лет и каждый день пыталась выходить из этой ситуации с юмором. Одиноко было ей в творчестве. Она часто повторяла: «Я такая старая, что еще помню порядочных людей». Она умела зло, открыто и остроумно укорять людей, от которых полностью зависела в том безысходном положении, в котором благодаря им оказалась. Этим качеством я никогда не обладал. В последние годы, когда ее организм неудержимо сдавал, Сергей Юрский чудом уговорил ее сыграть в пьесе Островского «Правда – хорошо, а счастье лучше». Это оказалось для нее слишком мучительно. Она безумно хотела играть, но понимала, что сил нет и многое упущено. Ведь актерский организм должен быть в постоянном тренаже, не растрачивать себя на житейские восприятия. Она жаловалась мне, что дряхлеет, путает текст и вынуждена требовать дежурства за кулисами суфлера. Так это ее огорчало. Ее преследовал страх всех великих людей – хотелось уйти красиво. Она прекрасно понимала, что доигрывает свою жизнь, и видеть это было больно. Наблюдая за этим со стороны, я знал, что когда-нибудь и со мной случится подобное, ведь моя счастливая театральная молодость пришлась на советскую власть, но я твердо знал – страдать не буду. Буду готов к выживанию в новых условиях. Но… когда это все же случилось со мной – спектакли снимались из репертуара или выходили из моды, я терял роли – не могу сказать, что оправдал собственные ожидания. Стал пить. Принимать наркотики. Но немного и недолго. Потом понял, что это не спасение, а игры в прятки с тем, что изменить нельзя».



В последние годы актер был занят в спектаклях Театра Моссовета «Муж, жена и любовник» (Граф Любин) и «Прихоти любви, или Капризы Марианны» (Октав).

Вера Новикова рассказывала: «В последние годы он почти не играл. Говорили, во всем виноват родной театр, который не давал Бортникову новых ролей, но, как оказалось, то были слухи, пущенные недоброжелателями. Оказывается, роли ему предлагались постоянно, как в «Моссовете», так и на других сценических площадках, а он от них отказывался. Говорил, что его звала во МХАТ Татьяна Доронина – в любое время и на любой спектакль, звали играть главную роль в пьесе «Возвращение Чацкого в Москву». Несколько лет назад Бортников отказал французскому кинорежиссеру Пьеру-Анри Сальфати, звавшему его в партнеры к кинозвезде Чеки Карио во франко-русский фильм «Счастье», на роль инфернального профессора Шереметьева. Сальфати прождал два с лишним часа, но Бортников так и не приехал подписывать контракт на «Мосфильм». Эта роль была блистательно сыграна впоследствии Сергеем Юрским. Почему? Может, многое казалось неинтересным? А может – ему категорически не хотелось играть в новом для себя возрастном амплуа? Главной трагедией, на мой взгляд, Бортникова-артиста было вовсе не забвение публики или невнимание театральных боссов, а личная невозможность перехода в другую возрастную категорию. Только и всего. Мало у кого хватает на это мужества. У него не хватило. Когда мы общались, я видела перед собой мужчину лет пятидесяти, не больше, хотя знала – ему хорошо за шестьдесят. Отменная стать, выправка, энергичные движения, темпераментная речь. А как же он был красив, как завораживающе звучал его голос! Он искренне ощущал себя молодым, искренне не понимал, как натянуть на себя маску старца. Не зря его всегда сравнивали с Жераром Филипом. Бортников им восхищался, мечтал переиграть его роли, но успел лишь сделать одного Октава из «Капризов Марианны» – предпоследнюю роль Филипа на парижской сцене, в которой он вышел на 37-м году жизни. Эту роль Бортников подхватил в свои 67, ровно тридцать лет спустя и тоже накануне собственной гибели. А вот Сида – не успел, и князя Мышкина тоже, не успел сыграть Жюльена Сореля и Лоренцаччо, Алексея Ивановича из «Игроков» и Фауста–Мефистофеля не успел. И еще одно символичное совпадение. Незадолго до кончины Жерар Филип записал радиопостановку «Маленький принц»… Незадолго до смерти Геннадий Бортников записал аудиопьесу «Маленький принц»… Филип умер молодым. Бортников, в каком-то смысле, тоже. Для театральной сцены. Как-то спросила его: не жалеет ли, что так и не сыграл Гамлета? Может, еще не поздно? Ведь Лоуренс Оливье говорил: Гамлета надо играть в двадцать, а как его играть, понимаешь лишь в шестьдесят. Бортников ответил: «Конечно, я и сейчас могу сыграть Гамлета, но, увы, подобная идея сегодня возможна лишь в качестве смелого эксперимента. Я и Ромео могу сыграть. Пригласил бы Маргариту Терехову на Джульетту, сели бы мы оба в золоченые кресла, нам бы поставили свет, и мы сыграли бы двух влюбленных так, что все бы в нас поверили». Но, видимо, это был самообман, что косвенно подтверждает и еще одна история. В 2006 году молодой московский драматург предложил Бортникову пьесу-фантазию «Поезд на Петербург», в которой речь шла о постаревшем князе Мышкине, доживавшем свои последние дни в швейцарской психиатрической клинике. Реализовывать постановку собирался ведущий режиссер Малого театра Владимир Драгунов. На первой же встрече с Бортниковым в гримерке Театра им. Моссовета, режиссер услышал: «Я не представляю себе, как мне играть старика…»



О своей работе в кино Бортников рассказывал: «В кино мне не повезло. Я заявил о себе как о герое романтического склада. Но… Время менялось, и мой герой оказался невостребованным. Не было во мне, знаете ли, социальности. А молодежь меня любила. Особенно дамы. Я никогда не был рабом актерской профессии. У меня всегда были параллельные занятия, и я никогда не простаивал. Рисовал, оформлял спектакли, я сам одевал всех своих персонажей, в смысле — придумывал костюмы. Я никогда ничего не просил. Но если была тоска по сцене (один раз в месяц я все-таки играл), я бежал в другой театр. Например, в Пушкинский, где по рекомендации Виталия Вульфа ставил Фугарта, или в театр «Сфера», где поставил и сыграл Олби с замечательными партнерами».



Незадолго до смерти Бортников поставил комедию Мариво «Прихоти любви, или Капризы Марианны». 8 апреля он должен был выйти на сцену в этом спектакле. Но в среду у актера случился обширный инфаркт. В ночь с 20 на 21 марта 2007 года Бортников был срочно госпитализирован. Вскоре его состояние стабилизировалось, и актёра из реанимации перевели в палату. Его навещали друзья и коллеги. Но 24 марта 2007 года Геннадий Бортников скончался.

Геннадий Бортников был похоронен в Москве на Введенском кладбище.




В 2007 году в телевизионный эфир вышло последнее интервью Геннадия Бортникова, через несколько дней после записи которого Бортников скончался. В беседе с ведущей программы Мариной Райкиной Геннадий Бортников рассказал о людях, с которыми его столкнула судьба, о времени, творчестве и о себе.





Текст подготовил Андрей Гончаров

Использованные материалы:

Текст интервью «Я знал, на что обрекаю себя…», автор В.Новикова
Текст интервью «Аристократ с глазами клоуна», автор М.Райкина
Интервью с Геннадием Бортниковым, автор М.Минеева
Интервью с Геннадием Бортниковым, автор Е.Сасим
Материалы сайта www.tvkultura.ru
Материалы сайта www.fliehen.ru
Материалы сайта www.rusactors.ru
Материалы сайта www.c-cafe.ru



Фильмография:

* 1961 Взрослые дети - влюблённый
* 1962 Черемушки - Саша Бубенцов
* 1963 Слуша-ай!
* 1965 Наш дом - Дмитрий Иванов
* 1966 Девочка на шаре
* 1967 Взорванный ад - Николай Вережников
* 1971 Алло, Варшава! - Анджей Вишневский - главная роль
* 1975 Путешествие миссис Шелтон - мистер Джон Иттинг
* 1976 Вечерний свет (телеспектакль) - Володя Михно
* 1978 Кентавры - Анибал
* 1980 Братья Рико - Эдди Рико
* 1980 Дон Карлос (телеспектакль) - Дон Карлос
* 1981 20-е декабря - Фижо
* 1981 Было у отца три сына - Павел
* 1989 Следствие ведут Знатоки. Дело N22. Мафия - Владимир Игнатьевич Ардабьев
* 1991 Безумной страстью ты сама ко мне пылаешь - Антуан Шаламов
* 1993 Урод - Волконский
* 1996 Веселый трамвай (телеспектакль)
* 1996 Маленькая королева и другие (телеспектакль)



Участвовал в спектаклях:

* «В дороге» (Володя)
* «Затейник» (Сергей)
* «Глазами клоуна» (Ганс Шнир)
* «Петербургские сновидения» (Раскольников)
* «Последняя жертва» (Дульчин)
* «Царствие земное» (Лот)
* «Последняя лента Креппа» (Крепп)
* «Братья Карамазовы» (Смердяков, Черт)
* «Кин или Гений и беспутство» (Кин)
* «Братья и Лиза» (Симон)
* «Венецианский купец» (Антонио)
* «Муж, жена и любовник» (Граф Любин)
* «Прихоти любви, или Капризы Марианны» (Октав)





1 апреля 1939 года – 24 марта 2007 года

Рубрики:  Тайный мир./Тайны человека
Таинственные исчезновения человека
Возвращение в СССР.
Галерея.
Легенды и мифы.
Личности.
Величайшие в истории.
Обязаны прочесть.
Вы должны это знать.
Тайны веков.
Дороги,которые мы выбираем.
Исторические личности.
Знаете ли Вы,что...
Тайны и загадки истории
Узнай ВСЮ правду!
Люди и Судьбы
Тайны СССР
Биографии
Тайны ХХ века
Знаменитые мужчины.
Тайны кинематографа
Звёзды кино,театра,цирка; писатели,поэты,композито

Метки:  
Комментарии (0)

Бабочкин Борис Андреевич

Дневник

Вторник, 21 Августа 2012 г. 19:09 + в цитатник

 



Народный артист СССР (1963)
Лауреат Государственной премии СССР (1941, за участие в фильме «Чапаев»)
Лауреат Государственной премии СССР (1951, за участие в фильме «Великая сила»)
Лауреат Государственной премии СССР (1977, за участие в фильме «Бегство мистера Мак-Кинли»)
Кавалер ордена Ленина (1939, 1967, 1974)
Кавалер ордена Трудового Красного Знамени (1950)
Указом Президиума Верховного Совета СССР от 18 января 1974 года за выдающиеся заслуги в развитии советского театрального и киноискусства и в связи с 70-летием Бабочкину Борису Андреевичу было присвоено звание Героя Социалистического Труда





Борис Бабочкин родился 8 января 1904 года в Саратове.

Отец Бориса Бабочкина был железнодорожником на станции Красный Кут, а мама – сельской учительницей. Когда она читала вслух трехлетнему Борису стихи Пушкина, мальчик не оставался к поэзии равнодушным, приходил в невероятное волнение, раскачивался и прыгал в своей деревянной кроватке.

Первое выступление Бориса на сцене состоялось благодаря отцу. Путейцы решили устроить большой новогодний праздник с концертом, в котором были задействованы членов семей железнодорожников. Семья Бабочкиных вывела на сцену сразу двух исполнителей: четырехлетнего Бориса и его старшего брата Виталия. Концерты проходили на праздниках новогодней ёлки в Саратове, Покровской слободе и на станции Красный Кут. Братья Бабочкины выступали с декламацией стихов поэта Некрасова: Борис читал «Дядюшку Якова», Виталий – «Генерала Топтыгина». Описывая это время, впоследствии Борис Андреевич писал: «Чувство этого счастья, когда твоему искусству, твоей теме... подчиняются люди чужие, посторонние, взрослые и маленькие... - мое высшее счастье».

Накануне Октябрьской революции Борису Бабочкину исполнилось тринадцать лет, вскоре он вступил в комсомол и в пятнадцатилетнем возрасте служил в политотделе 4-й армии Восточного фронта. Бабочкин участвовал в политической жизни и ходил на митинги, но больше всего его интересовал театр. Однажды, проходя со своим товарищем Сергеем Мышкиным мимо бывшей саратовской гимназии, где шли экзамены в драматическую студию, Борис одолжил у друга хорошо сшитый синий пиджак и направился в зал, где работала приемная комиссия. В качестве экзаменационного отрывка Бабочкин прочел «Фею» Максима Горького, и подростка приняли сразу на старший курс в так называемый сценический класс. Там занимались молодые артисты городского театра, в числе которых был старший брат Бориса Виталий, в то время уже игравший на сцене.

В студии, которой руководил Александр Канин, Борис Бабочкин пробыл недолго. Александр Игнатьевич дал ему рекомендательное письмо к Владимиру Немировичу-Данченко, и Бабочкин направился в Москву. Он приехал в столицу, где никого не знал, когда ему было всего шестнадцать лет - это был август 1920 года, Москва голодала. Попасть к Немировичу-Данченко Бабочкину не удалось, и письмо, написанное Каниным, Борис Андреевич показал Немировичу-Данченко только в 1940 году, когда уже был народным артистом республики, а за свою деятельность художественного руководителя Большого драматического театра в Ленинграде был удостоен ордена Ленина.

Бабочкин проявил в Москве характер, и поступил сразу в две театральные школы - к тогдашнему кумиру столицы Михаилу Чехову и в студию «Молодые мастера» к Иллариону Певцову. Бабочкин выбрал себе в учителя последнего, так как школа Певцова полностью отвечала внутренним устремлениям Бабочкина. С Илларионом Николаевичем он позже много играл в Ленинградском академическом театре драмы имени Пушкина и встретился на съемочной площадке фильма «Чапаев», где Певцов сыграл полковника Бороздина. Именно Певцова Бабочкин считал своим настоящим учителем.

Очень важным для всего последующего творческого пути Бориса Андреевича был его первый профессиональный сезон летом 1921 года. Студенты во главе с Певцовым, а также некоторые приглашенные артисты, играли в Иваново-Вознесенске. Борис Андреевич играл там вместе со своим старшим братом Виталием Бабочкиным. К сожалению, судьба Василия Бабочкина сложилась трагически – вскоре он умер от тифа.

После окончания учебы Борис Бабочкин работал в театрах Москвы, которую сменили сцены Костромы, Воронежа, Могилева и Самарканда. Бабочкин уехал из Москвы, чтобы как можно больше играть, и считал, что каждодневное общение со зрителем выковывает и закаляет его как актера. За пять-шесть лет он сыграл более 200 крупных и эпизодических ролей. Со временем Бабочкин был приглашен в Ленинградский театр сатиры. Во время ленинградского периода своего творческого пути Борис Бабочкин сформировал основные направления своей деятельности. Бабочкин не только стал актером, но и режиссером, много работал в кино, занимался преподавательской работой, публиковал свои работы в печати и занимал активную общественную позицию.



В 1928 году.

В 1931 году Бабочкин перешел в Драматический театр Народного дома, переименованный позже в Государственный академический театр драмы, ныне Театр драмы имени Пушкина. Он быстро завоевал любовь ленинградцев. В театре Народного дома Бабочкин сыграл одну из своих лучших ролей советского репертуара - Сысоева в спектакле «Первая Конная» по произведению Всеволода Вишневского. Актеру удалось передать в этом образе всю сумму качеств русского характера. Его Сысоев «…был бойцом и патриотом, бунтарем и революционером по духу, человеком гордого достоинства и государственного кругозора… Это было олицетворение революционного вихря и революционной мудрости, народного гнева и народной же веры в счастье». Бабочкину в этот период исполнилось всего двадцать шесть лет, но его уровень возможностей и таланта был очевиден – в своих работах актер тяготел к героическим и крупным масштабным ролям. Бабочкин стал самым популярным премьером Ленинграда. Алексей Дикий сравнивал масштаб его дарования с талантом Михаила Чехова.



Масштаб создаваемых актером образов складывался из масштаба мысли самого Бабочкина, своей работе актер отдавал себя без остатка, и именно эти качества привели его к фантастическому успеху после выхода на экраны СССР художественного фильма «Чапаев». Но в этой роли он снялся в 1934 году, а его первой работой в кино стала роль комбата Караваева в фильме «Мятеж» по повести Дмитрия Фурманова. Она не принесла актеру никакого удовлетворения: существовавший тогда в немом кинематографе взгляд на актера, как на некое подобие марионетки, управляемой режиссером, был принципиально чужд Бабочкину. В своей работе Бабочкин боролся за актерское творчество. Он категорически не принимал типажный кинематограф, доказывая в своих выступлениях, как письменных, так и устных, что стремление к внешнему правдоподобию ведет кинематограф к иллюстративности и унылому натурализму.

Когда кино стало звуковым, Бабочкин снялся в роли Макара Бобрика в фильме режиссера В.Корша-Саблина «Первый взвод». В этой работе Бабочкин разработал собственный метод создания экранного образа, и в дальнейшем его уже не смущала кинематографическая специфика. Вскоре фильм «Чапаев» с участием Бабочкина стал триумфом нового этапа развития советского кино, принеся всемирную известность исполнителю главной роли. Впервые в советском кино актер, исполнивший главную роль в картине, стал полноправным соавтором фильма. Экранный образ знаменитого красного командира Гражданской войны вытеснил личность реального исторического Чапаева благодаря исключительной яркости и блеску актерского исполнения Бабочкина. Чапаев в его исполнении обрел уникальную индивидуальность, в этой работе Бабочкин запечатлел тип человека революционной эпохи и показал русский национальный характер. Сыгранный Бабочкиным командир Красной армии был одновременно и талантливым военачальником, и мудрецом, и вместе с тем - деспотом, обладавшим причудливым сплавом различных качеств. Живость и обаяние образа, воплощенного Бабочкиным, сделали Чапаева истинно народным героем, фольклорным персонажем, героем притч и анекдотов.



Первоначально Чапаева должен был играть Николай Баталов, но исполнить эту роль ему помешал туберкулез, и тогда режиссерами был приглашен Василий Ванин, ранее игравший Чапаева в театре. Бабочкин тем временем был утвержден на роль Петьки. Но Бабочкин, увлекшись, стал показывать, каким, по его мнению, должен быть Чапаев, и режиссеры фильма Сергей и Георгий Васильевы предложили Бабочкину наложить грим Чапаева - получился вылитый комдив, и Бабочкин был утвержден на роль вместо Ванина. Позже в письмах к жене Екатерине Михайловне Бабочкин признавался, что в какой-то момент едва не отказался от этой роли, так как его смутило то, что приходилось надолго задерживаться в экспедиции под Тверью, где проходили съемки.

Роль ординарца Петьки перешла к Якову Гудкину, но он оказался нефактурным, и Гудкина Васильевы решили его заменить. Кто-то из съемочной группы привел на пробы Леонида Кмита, взглянув на которого, Васильевы сказали: «Идеально». Роль Петьки для Кмита стала звездной, и он потом много снимался в кино.



Позже маршал Ворошилов, посмотрев картину, пришел в такой восторг, что подарил актеру небольшую квартиру в Москве напротив Елисеевского магазина. Можно отметить, что режиссеры фильма «Чапаев» Сергей и Георгий Васильевых не были родственниками. Один из режиссеров - Георгий, снялся в сцене «психической атаки» каппелевцев. Он шел в первой шеренге с папиросой в зубах и стеком в руках. А Сергей Васильев был женат на актрисе Варваре Мясниковой, и предложил ее на роль Анки-пулеметчицы. Другую Анку сейчас просто невозможно представить.

Поздним вечером 4 ноября 1934 года первыми зрителями фильма «Чапаев» стали Сталин, Ворошилов, Молотов, Енукидзе и Шумяцкий, возглавлявший тогда отечественный кинематограф. Когда зажегся свет, Сталин сказал Шумяцкому: «Вас можно поздравить с удачей. Здорово, умно и тактично сделано. Хороши и Чапаев, и Фурманов, и Петька. Фильм будет иметь большое воспитательное значение». Вскоре у кинотеатров начали выстраиваться огромные очереди - так началось триумфальное шествие ленты «Чапаев», позже включенной в сотню лучших фильмов мира.



Роль Чапаева оказалась ролью всей жизни Бориса Бабочкина, хотя сам он так не считал. Однополчане Чапаева и его родной сын говорили о сходстве актера и сыгранного им героя, хотя документальные кадры тех лет утверждают обратное. Это сходство было создано талантом, мастерством и трудом актера. При этом нужно отметить, что в революционные годы Бабочкин служил в той самой армии, в состав которой входила 25-я Чапаевская дивизия, он знал командарма Авксентьева, комиссара штаба армии Макарова, и был прекрасно знаком с жизнью рядовых бойцов. Позже, в статье «30 лет спустя», Бабочкин писал: «То, что я не встречал живого Чапаева, мне кажется чистой случайностью... И если я не знал Чапаева, то скольких таких же или очень похожих на него командиров я знал!.. Я пел те же песни, которые пел Чапаев, я знал тот простой и колоритный язык, на котором тогда говорили, я умел носить папаху так, чтоб она неизвестно на чем держалась. Одним словом, мне не нужна была творческая командировка, перед тем как начать работать над ролью».

Дочь актера Наталья Борисовна Бабочкина рассказывала: «О зрительской любви к «Чапаеву» тут нашему поколению и говорить нечего. А молодежь если и не видела этого фильма, то хотя бы слышала о нем. Но сама роль Чапаева неоднозначно сказалась на творческой судьбе Бориса Андреевича. Как-то в одной из передач радио «Свобода» американские критики отметили «страстность и эмоциональность» героя, считая, что «Чапаев представляет собой лучшее, что было в революции». А мне кажется, что слово «революция» можно заменить другим понятием. Бабочкин воплотил характер истинно народного героя, рожденного защитить людей от бед и несправедливостей, не жалеющего себя ради других. О Бабочкине-Чапаеве Андрей Тарковский говорил так: «Весь он как бриллиант, где каждая грань контрастирует с другой, из чего и вырастает характер, ...герой-человек, и в этом его бессмертие».



В 1935 году Борису Бабочкину было присвоено звание народного артиста республики, и он стал самым молодым народным артистом страны. А в 1941 году ему была присуждена за роль Чапаева Государственная премия. В 1930-е и 1940-е годы Бабочкин продолжил сниматься в кино. Самой заметной довоенной работой Бориса Бабочкина в кино, помимо роли Чапаева, стала роль большевика Андрея в фильме «Подруги», снятом в 1935 году.

Начало Великой Отечественной войны застало Бабочкина в Риге, где он вместе с режиссером С.Тимошенко снимал фильм «Мертвая петля» о летчике Сергее Уточкине, чью роль сам исполнял. Съемки этого фильма были прерваны войной, и затем не возобновились. Тем не менее, всю Великую Отечественную войну, не считая поездок в осажденный Ленинград, Борис Андреевич продолжал сниматься. За годы войны он снялся в главных ролях в полнометражных фильмах «Оборона Царицына», «Непобедимые», «Актриса», «Фронт» и «Родные поля». Последняя картина стала режиссерским дебютом Бабочкина в кино. Вместе с А.Босулаевым он поставил картину на «Мосфильме», рассказав в ней о жизни подмосковной деревни в военное время. По словам Юрия Нагибина, эта картина эта стала одной из лучших кинолент о советской деревне. Первый советский боевой агитационный фильм был также снят с участием Бориса Бабочкина. Это был короткометражный фильм «Чапаев с нами». Его съемки шли под Ленинградом, в Озерках, в тот момент, когда над головами членов съемочной группы летали немецкие самолеты.

В 1947 году на экраны СССР вышла поставленная Борисом Андреевичем на студии «Мосфильм» картина «Повесть о «Неистовом», посвященная Великой Отечественной войне. Эта картина показывала на экране героический труд команды эскадренного миноносца «Неистовый», несшего патрульную службу по защите от фашистов транспортных судов союзников на севере СССР.

В 1936 году состоялся режиссерский дебют Бориса Бабочкина в Академическом театре драмы имени Пушкина, где он осуществил постановку «Норы» Ибсена, посвятив ее памяти Иллариона Певцова, а в 1937 году Бабочкин перешел в Большой драматический театр имени Горького, где продолжил работу в качестве режиссера. В 1938 году Бабочкин был назначен художественным руководителем БДТ, и поставил ряд спектаклей, ставших событием в театральной жизни Ленинграда - «Кубанцы» В.Ротко, «Дачники» Горького, «Царь Потап» А.Копкова и «Волк» Л.Леонова. «Царя Потапа» Бабочкин позже считал своим лучшим спектаклем, но художественный совет театра думал иначе. И тогда расстроенный Бабочкин написал на папиросной пачке заявление об уходе, и уехал в Москву. Разрыв с театральным Ленинградом Борис Андреевич позже считал самой большой ошибкой в своей жизни.

Начались переходы Бабочкина из театра в театр, и он писал в своем дневнике: «Моя будущая книга, в сущности, должна быть рассказом о том, как ликвидировалось постепенно все талантливое в театре, как его завоевывала посредственность и бездарность. Эта история началась с того, как в Первой студии МХТ выжили сначала Михаила Чехова, потом Дикого. А что было с Народным домом в Ленинграде? С Театром Пушкина в Москве и со мной в Малом театре... Ведь это звенья одной и той же цепи».

В 1940 году Бабочкин в Москве вступил в труппу Театра имени Евгения Вахтангова. В этом театре он сыграл Огнева в спектакле «Фронт», а его постановкой «Бранденбургских ворот» был открыт в Москве Театр-студия киноактера.



С 1949-го по 1951-й годы Бабочкин был актером и режиссером Государственного академического Малого театра. В то время, когда Бабочкин оказался в Малом театре, никаких дружеских чувств между директором Малого театра Царевым и Бабочкиным не было, хотя ранее долгое время Михаил Царев считался другом Бабочкина, и в Ленинграде они дружили домами. Бабочкин писал в дневнике: «Я знал, что посадил Мейерхольда своей статьей Царев. Но даже после его казни он предпринимал какие-то шаги, чтоб Мейерхольд не был реабилитирован творчески». Именно Царев отодвинул на неопределенный срок «Грозу», которую Бабочкин с увлечением репетировал. Увидев на доске приказов репертуарный план, в котором не оказалось его спектакля, Бабочкин ушел из Малого театра.

В 1950 году был закрыт «для ликвидации остатков формализма и эстетства» Камерный театр под руководством Таирова, и на основе его труппы и в том же здании на Тверском бульваре был организован Московский драматический театр имени Пушкина. Театр был доверен старому товарищу Бабочкина Василию Ванину, вскоре умершему от рака легких, и сказавшему перед кончиной: «Единственный человек, кому бы я оставил театр, это – Бабочкин...». Так и случилось. Поставив несколько проходных спектаклей, и коря себя за вынужденную беспринципность, Бабочкин готовился к работе над «Тенями» Салтыкова-Щедрина. Он пригласил в качестве постановщика Алексея Дикого, которого к тому моменту выпустили из лагеря, чтобы он сыграл Сталина в кино. Бабочкин и не предполагал, что из этого выйдет. Грандиозный успех «Теней» с Бабочкиным в роли Клаверова привел к тому, что на театр обрушилась лавина критики. «Я разделал своего героя как кильку, вложив в него всю ненависть к бюрократии и чиновничеству», – писал в дневнике Борис Андреевич. Разгром спектакля в прессе привел Бабочкина к сердечному приступу, и лечению в больнице. Бабочкин был снят с должности главного режиссера, начались бесконечные проработки в парткомах и горкомах. Оставшись без работы, Бабочкин обратился к своему другу с ленинградских времен главному режиссеру Театра имени Леси Украинки Романову. «Бросай все и давай ко мне», – ответил Романов после того, как Бабочкин рассказал ему о своих злоключениях. Без всяких надежд на будущее, после тяжелой болезни Бабочкин приехал в Киев, где его ждал новый удар. Романов дал понять Бабочкину после приезда, что делать Борису Андреевичу в Киеве нечего, и Бабочкин был вынужден вернуться в Москву.



В качестве безработного актера он провел почти три года. Год Бабочкин провел в Болгарии, где поставил на сцене Болгарского народного театра имени Ивана Вазова спектакли «Разлом» Б.Лавренева, «Дачники» Горького и «Лейпциг-33» Л.Компанейца и Л.Кронфельда. Он перебивался случайными заработками, писал статьи и давал концерты. Смирив самолюбие и гордость, он попросился на прием к Фурцевой, и после разговора она распорядилась о возвращении Бабочкина в Малый театр. В 1955 году Бабочкин вернулся в Малый театр, и через год приступил к репетициям «Иванова», понимая, что спектакль удастся поставить только в том случае, если в нем будет лично заинтересован Царев. Бабочкин предложил Цареву играть в спектакле, и тот согласился. После премьеры с директором в главной роли в спектакль ввелся Бабочкин.



В спектакле «Иванов».

«Иванов» шел с небывалым успехом, но начались придирки и срывы репертуарных планов. Бабочкин злился из-за интриг, директорская подпись под приказами о постановках с каждым годом доставалась ему все тяжелее. Он не умел просить, выражал свое мнение резко и недвусмысленно, ходил в высшие инстанции, и в ответ Царев попросил Михаила Жарова, сыгравшего в «Иванове» роль Лебедева, помочь образумить Бабочкина.

Что вышло из попытки «образумить» Бориса Андреевича, видно из дневниковой записи самого Жарова в 1967 году:

Бабочкин: Ты давно мне мешаешь работать, травишь. Хотел ставить «Лес» – не даешь. Всегда находятся мотивы – то Ильинский, то еще что-то. Когда я сделал заявку на «Ревизора» – мне не дали, а подарили тому же Ильинскому, хотя знали, что я мечтал. Так, пожалуйста, времени много – ставь. Я не бегал жаловаться.

Жаров: Меня тогда не было в бюро, я не знал.

Бабочкин: Все ты знал. Я не хочу на эту тему с тобой разговаривать.

Жаров: Но представители партбюро поручили с тобой поговорить как с коммунистом.

Бабочкин: А я не хочу с вами говорить.

Жаров: Ты коммунист и должен подчиняться уставу, а не оскорблять партию, в которой состоишь, непристойными выражениями.

Бабочкин: Ты еще не партия... Что же вы хотите, когда перестанете меня травить?! Я хочу ставить, я выбрал пьесу, в которой никто из актеров, занятых в других постановках, не участвует. Значит, я могу репетировать!.. Вы хотите мира в театре, так пусть партбюро не лезет не в свои дела – в творчество. Я готовился к «Юлию Цезарю» – не дали, готовился к «Чайке» – не дали, к «Ревизору» – не допустили, к «Грозе» – то же самое, «Тихий Дон» – опять не дали. Теперь «Лес» – тоже против. Мне совершенно ясно: если я принесу еще одну пьесу, тоже не дадите.

Жаров: Я во всем этом – как тебе хорошо известно – не принимал никакого участия, ибо секретарь всего шесть месяцев. А вот то, что за весь твой период работы в Малом со всеми предыдущими секретарями бюро и директорами ты скандалил, ты сам же подтвердил это сегодня.

Бабочкин: Но и за шесть месяцев ты успел многое сделать, а теперь стараешься отнять «Лес». Не выйдет! (показывает фигу)».


Однако «Лес» был объявлен внеплановым спектаклем, и тогда Бабочкин отменил репетиции «Леса», написав заявление: «...Прошу освободить меня от работы в театре». Приказ об освобождении был вывешен на следующий день, и был согласован с министром культуры. Почти одновременно с Бабочкиным заявление об уходе подал Игорь Ильинский. Дневниковая запись Бабочкина 1968 года гласит: «Я решил так: или мое заявление и мой уход после ухода Ильинского приостановят процесс распада в Малом театре, или, если все останется по-старому, тем более - нужно уходить. Вероятно, так же рассуждал и Ильинский, и оба мы ушли». В театр приехала Фурцева и попросила высказать мнение об уходе Бабочкина и Ильинского. Царев сообщил, что театр относится к их уходу положительно.

Бабочкин во второй раз ушел из Малого театра. Он преподавал во ВГИКе, ездил с концертами, снял на телевидении «Скучную историю», и понимал, что не может без театра: «Через три месяца мне будет 66 лет. На что я могу рассчитывать? Очень возможно, что на моем актерстве, на моем режиссерстве нужно ставить крест. В чем-то здесь я виноват, а в чем-то совсем не виноват. Счастливо или несчастливо складывалась моя судьба? Можно сказать и то и другое. Какой итог будет? Но, во всяком случае, я не смог реализовать одной десятой своих возможностей. Я унесу в могилу безотказный, почти исчерпывающий способ расшифровывать пьесу – перевести слова на язык действия. Кто умеет это делать? Я не знаю».

И спустя полгода им было написано: «Прошло меньше двух сезонов с тех пор, как я ушел из театра. А я уже никому не нужен. Никто мне не звонит даже. Я в полном вакууме, в одиночестве... Положение мое более чем грустное. Оно – опасное, и не тем даже, что я на старости лет остался снова без театра. И не потому, сердце мое чует, что не работать мне, по-видимому, и в кино... Беда в том, что я попал в состояние полной и непоправимой – не дай Бог – апатии. Я лежу. Сплю (днем главным образом), молчу, жду телефонных звонков, а их нет, и ничего не могу и не хочу делать».

Бабочкин получал письма, в которых поклонники его спрашивали: что за каникулы устроил себе артист Бабочкин?! А он писал в дневнике: «Ох, если бы хоть кто-нибудь догадался всерьез написать такой протест! Ведь в других странах есть пресса, а у нас и этого нет! Могло бы со мной случиться то, что случилось здесь, если бы я был не народный артист СССР, а просто известный и хороший актер во Франции, в Швеции и т. д.? Нет. Не могло бы...» И еще по поводу Малого театра: «Нужно смотреть в глаза фактам: в театр я не вернусь. Я уже стар, чтобы переделывать себя, и я уже стар, чтобы переделывать театр». И все-таки он вернулся. В свой последний период в Малом театре Бабочкин работал очень азартно. Он поставил спектакли «Достигаев и другие», «Грозу» и труднейшую «Фальшивую монету».



В роли Достигаева.

Он также снялся в «Плотницких рассказах», ставших классикой телевидения. Также свое мастерство перевоплощения он продемонстрировал зрителям в фильмах-спектаклях «Дачники» и «Бегство мистера Мак-Кинли».



В фильме-спектакле «Бегство мистера Мак-Кинли».

Борис Андреевич много лет жизни отдал воспитанию творческой молодежи. С конца 1930-х годов он преподавал в Ленинграде, в студии при Большом драматическом театре имени Горького, и начиная с 1944 года, преподавая во ВГИКе. Однажды перед встречей с новым курсом будущих киноактеров он записал в дневнике: «Искусство берет всего человека, целиком... Ему нужно отдать всю жизнь». Бабочкин всегда был по-рыцарски предан своему делу и не прощал какого-либо неуважения к своей профессии. Он не переносил несерьезного отношения к делу, не прощал актерам небрежности речи и непродуманности в создании роли. Студенты обожали своего учителя. Вот как о нем отзывалась одна из его учениц актриса Наталья Богунова: «Я боготворила Бориса Андреевича Бабочкина, я его боготворила он творил чудеса, он просто, по-моему, оборотень был. Он играл перед нами спектакль, например «Достигаев и другие», - от Сашеньки, до игуменьи и все роли один в сером костюме, ничего не снимая. Это меня настолько поражало, его перевоплощения дар, и потом я никогда не видела, чтобы человек так перевоплощался, играя один спектакль так мастерски».



Бабочкин в любом возрасте оставался по-юношески увлекающимся, влюбленным в жизнь, быстрым, удивительно пластичным человеком. Он радовался талантливой работе своих товарищей и учеников, умел сочувствовать другому человеку и самозабвенно отдавался своей работе. Вслед за своим учителем Илларионом Певцовым он любил повторять пушкинские слова: «Поверил я алгеброй гармонию». Въедливая логика ума определяла не только его актерскую работу, но и подход к режиссуре – он не любил предвзятость, и всегда сохранял верность тексту и авторской мысли. При всей неожиданности трактовки его режиссерский замысел всегда соответствовал авторскому замыслу. Работая по шестнадцать-восемнадцать часов в сутки, Бабочкин часто оставался недоволен тем, что мало сделал.

В 1975 году Бабочкин начал репетировать «Чайку». Он хотел, чтобы Игорь Ильинский сыграл роль Сорина. Но премьера спектакля не состоялась. 17 июля 1975 года Борис Бабочкин скоропостижно скончался. Это случилось недалеко от Малого театра. Бабочкин вел автомобиль, почувствовал себя плохо, успел затормозить, но не успел принять лекарство. Незадолго до этого он отвез в редакцию газеты «Известия» статью о IX Московском международном кинофестивале, и побывал в Малом театре, где назначил на следующий день встречу с Игорем Ильинским.

После того, как Бабочкин ушел из жизни, режиссер Андрей Гончаров написал о его творчестве: «Он был самым современным актером из всех ныне действующих. Ярость личного, человеческого и художественного присутствия ощущалась в каждой роли. Играл ли он Чапаева, или Суслова, или старого профессора в «Скучной истории», он присваивал себе чувства каждого героя полностью и с такой личной эмоциональной силой, мощью духовности существовал в каждой роли, как может только великий актер. Все... говорили о полноте бабочкинского перевоплощения. А мне было интересно, как Бабочкин присутствует в роли безотносительно к взятой им степени характерности. Именно узнаваемость Бабочкина была поразительна». А Олег Ефремов сказал, что: «С таких людей, как Борис Андреевич, Станиславский писал свою систему».

За исполнение роли Сэма Боулдера в фильме «Бегство мистера Мак-Кинли» Борис Бабочкин был посмертно удостоен Государственной премии СССР.

Борис Бабочкин был похоронен на Новодевичьем кладбище.



О Борисе Бабочкине была подготовлена телевизионная передача из цикла «Как уходили кумиры».





Текст подготовил Андрей Гончаров

Использованные материалы:

Материалы сайта www.rusactors.ru
Материалы сайта www.saratov-kultura.ru
Материалы сайта www.smysl-project.ru
Текст статьи Дмитрия Щеглова «Чапаем заклейменный»





Фильмография:

1928 Мятеж
1930 Заговор мертвых
1932 Возвращение Нейтана Беккера
1933 Первый взвод
1934 Дважды рожденный
1934 Чапаев
1935 Подруги
1937 Большие крылья ("Тебя любит Родина", "Испытания")
1938 Друзья
1942 Непобедимые
1942 Оборона Царицына
1943 Актриса
1943 Фронт
1945 Родные поля - актер, режиссер
1947 Повесть о "Неистовом"
1948 Повесть о настоящем человеке
1949 Великая сила
1954 Тревожная молодость
1959 Аннушка
1961 Иван Рыбаков
1966 Дачники - актер, режиссер, автор сценария
1975 Бегство мистера Мак-Кинли





8 января 1904 года - 17 июля 1975 года

Рубрики:  Тайный мир./Тайны человека
Таинственные исчезновения человека
Очевидное-невероятное.
Возвращение в СССР.
Галерея.
Легенды и мифы.
Личности.
Величайшие в истории.
Обязаны прочесть.
Вы должны это знать.
Тайны веков.
Дороги,которые мы выбираем.
Исторические личности.
Знаете ли Вы,что...
Истории предательств
Тайны и загадки истории
Узнай ВСЮ правду!
Люди и Судьбы
Тайны СССР
Биографии
Тайны ХХ века
Знаменитые мужчины.
Тайны кинематографа
Звёзды кино,театра,цирка; писатели,поэты,композито

Метки:  
Комментарии (0)

Брондуков Борислав Николаевич

Дневник

Вторник, 21 Августа 2012 г. 18:19 + в цитатник

 



Народный артист Украинской ССР (1988)
Первый лауреат Государственной премии Украины им. А.Довженко (1995)





Борислав Брондуков родился 1 марта 1938 года в селе Дубава неподалеку от Киева.

Его отец был русским, а мама – полькой, и она хотела назвать новорожденного мальчика Болеславом, но когда родители пришли регистрировать младенца, чиновники отказались записать такое имя, так как у них не было его в списках. В результате в свидетельстве о рождении было записано другое имя – Бронислав, но когда позже Брондуков стал сниматься в кино, он изменил свое имя и стал Бориславом.

Окончив в 1960 году в Киеве строительный техникум, Борислав Брондуков пошел работать прорабом на стройку, позже перешел на завод «Арсенал» и участвовал там в самодеятельности, где пел, танцевал и играл в народном театре. Его выступление увидел ректор Театрального института имени Карпенко-Карого Николай Заднепровский, и предложил Брондукову поступить в его институт. В 1961 году Брондуков подал туда документы, но в приемной комиссии ему ответили: «Знаете, с такой внешностью, как у вас, прорабом работать нужно, а не в театральный проситься». Брондуков обиделся и хотел уйти, но в комнату зашел Заднепровский и сказал: «Вы чего его гоните?! Да он знаменитым артистом станет! Я видел, как он в заводском народном театре играет. А ну-ка берите у него документы!». После чего Борислав сдал экзамены с первого раза.



Уже в 1962 году Брондуков снялся в фильме Сергея Параджанова «Цветы на камне», но первая роль не принесла актеру заметного успеха. А в 1965 году, окончив театральный институт, Борислав начал работать актером на Киевской киностудии имени Александра Довженко, и после нескольких эпизодических работ снялся в 1968 году в фильме Леонида Осыка «Каменный крест», где сыграл вора, забравшегося в нищую хату старого крестьянина. За эту роль Брондуков получил диплом III Всесоюзного кинофестиваля, и она стала единственной трагической ролью в его творческой карьере. В 1970-е годы Брондуков сыграл ряд эпизодических ролей в фильмах «Вий», «Опасные гастроли», «Если есть паруса» и «Шаг с крыши», а так же был отмечен публикой в фильме режиссера Виталия Мельникова «Здравствуй и прощай» и в фильме режиссера Сергея Микаэляна «Премия». Эти работы Борислава Брондукова в кино быстро завоевали признание зрителей.



В начале 1960-х годов Брондуков женился. Его супруга училась в Ленинграде в политехническом институте на звукооператора, но вскоре после свадьбы Борислав узнал, что его жена психически больна, и развелся. А в 1969 году познакомился со студенткой театрального института по имени Екатерина, и повторно женился. Екатерина Петровна Брондукова позже рассказывала: «Мы познакомились, когда мне было 18, а ему 31. Вместе с моей подругой Людмилой Борисовой, подбивавшей меня поступать в театральный, мы провожали в аэропорту «Жуляны» известного актера Ивана Миколайчука. Он приехал с Брондуковым. Тот нес чемоданы, и я решила, что это носильщик; актера в нем не заподозрила. Пока Люда говорила с Иваном, я сидела на лавочке. Боря ко мне тесно так придвинулся и... стал заигрывать, причем он был явно подшофе. А я думаю: «Боже! Пьяный, старый, как он смеет так себя вести?» В возмущении говорю: «Люда, забери меня от этого дядьки!» А она: «Да ты знаешь, кто он такой? Это хороший актер, он тебя подготовит в театральный лучше, чем я». На следующий день мы встретились и пошли на склоны Днепра - репетировать… В итоге я вышла за него уже в конце первого курса... Поначалу мне просто было с ним интересно, как, впрочем, и со всей их артистической компанией. Все ребята - зрелые, умные, талантливые; Боря среди них - первый шустряк и балагур... А душевные качества я разглядела уже потом. Он был очень заботливым. Никогда не дарил цветов, зато старался как следует накормить. Помню, когда впервые пригласил в гости, наварил сосисок, картошки, салат нарезал. Но потом, видно, понял, что сосисками девушку не обольстить, и стал водить меня в рестораны. Кстати, сам он готовил отлично».

У Борислава и Екатерины Брондуковых родились двое сыновей — Богдан и Константин. Жене со всех съемок Брондуков обязательно привозил подарки, несмотря на то, что в жизни Брондуковых всегда хватало трудностей и часто безденежье не позволяло полноценно содержать семью. Тем не менее, Борислав был настоящим заботливым отцом семейства, сам чинил обувь жене и сыновьям, шил брюки и сумки, а когда в девяностые годы семье дали квартиру в центре Киева, он своими руками оборудовал в ней кухню и сделал шкаф-купе.

В 1975 году Брондуков сыграл в комедии Георгия Данелии «Афоня», и сразу после выхода фильма стал знаменитым. Немногие знают, что в этой картине Брондуков мог сыграть главную роль. Поначалу фильм собирался снимать на киевской студии имени Довженко друг Брондукова Леонид Осыка, который планировал взять Борислава на роль Борщова. Но вскоре было принято решение о съемках картины на «Мосфильме», а режиссером стал Георгий Данелия. Знавший Брондукова сценарист Александр Бородянский уговорил Данелию пригласить Борислава на эпизодическую роль алкаша Федула, которая содержала всего одну реплику. Однако после проб Данелия буквально влюбился в актера, и в результате обсуждения образа роль разрослась до нескольких сцен. Перевернув вверх дном всю костюмерную «Мосфильма» Брондуков так и не нашел подходящий костюм, и снимался в старом свитере самого Данелии, который тот нашел у себя на даче.



Позже Георгий Данелия рассказывал: «Самое большое количество аплодисментов на встречах в кинотеатрах срывал алкоголик, мерзавец и законченный подлец Федул, которого в нашем фильме великолепно сыграл Борислав Брондуков. В костюме и гриме Боря был настолько органичным, что когда во время съёмок в ресторане (ресторан мы снимали ночью в Москве) он вышел на улицу покурить, швейцар ни за что не хотел пускать его обратно. Брондуков объяснял, что он актёр, что без него съёмки сорвутся, — швейцар не верил. Говорил: много вас тут таких артистов! Брондуков настаивал. Швейцар пригрозил, что вызовет милицию. И вызвал бы, но тут на улицу выглянула моя помощница Рита Рассказова. «Борислав Николаевич, вы здесь?!» - обрадовалась она. – «А там паника: куда актёр делся?!» - «Неужели он и вправду артист? Надо же!» - удивился швейцар. А позже, когда снимали «Слезы капали» в Ростове ярославском, в гостинице я у себя в номере вдруг услышал, что кто-то в ресторане поёт французские песни. Я спустился. Была поздняя осень, народу в ресторане было мало. На сцене с микрофоном в руке Брондуков пел песню из репертуара Ива Монтана. И это был уже не доходяга и алкаш Федул, а элегантный, пластичный и обворожительный французский шансонье. Жаль, что эта грань его таланта так и осталась нераскрытой».



После исполнения роли Федула режиссеры часто предлагали Брондукову роли алкоголиков, а многие зрители считали, что Брондуков и в жизни часто употреблял спиртное. «Это не так, - говорила Екатерина Брондукова. - Он был очень дисциплинированным и держал себя в форме. Муж всегда повторял, что дисциплине в профессии его научил Евгений Леонов, с которым они в 1973 году снимались в «Премии». Леонов говорил: «Боря, даже алкоголика должен играть абсолютно трезвый артист. Если завтра съемка, то - ни-ни!» Бронечка всегда придерживался этого правила. На вечеринках с друзьями он, конечно, мог пригубить, и порой очень даже хорошо, но уже утром всегда был как огурчик».



В 1976 году Брондуков снялся у режиссера Эмиля Лотяну в картине «Табор уходит в небо» и в комедии режиссера Виталия Мельникова «Женитьба» по пьесе Гоголя. Удачной была роль Брондукова и в еще одной комедии Георгия Данелии «Осенний марафон», а так же он с большим успехом снялся у Эльдара Рязанова в фильмах «О бедном гусаре замолвите слово», «Гараж» и «Жестокий романс». Комедийный талант Брондукова проявился в фильмах «Смотри в оба», «Раз на раз не приходится» и «Зелёный фургон», в котором он прекрасно справился с ролью милиционера Грищенко.



Позже его партнер по «Зеленому фургону» актер Дмитрий Харатьян в интервью рассказывал: «С Бориславом Николаевичем я познакомился в 1983 году на съемках фильма «Зеленый фургон». Он мне тогда как старший товарищ преподнес важный урок, который я запомнил навсегда. Это было в Одессе. Мы каждое утро автобусом выезжали из гостиницы за город на съемочную площадку. Я был молодой, беззаботный и безответственный, загуливал по вечерам и часто просыпал и опаздывал на автобус, в котором меня терпеливо ждали. И когда это случилось в четвертый раз, Борислав Николаевич, обращаясь ко мне, громко сказал: «Конечно, вот тут сидят народные и заслуженные артисты и ждут вчерашнего студента, который позволяет себе так относиться и к коллегам, и к работе». Но это сказал таким ироничным тоном и при этом так беззлобно, что мне стало очень стыдно... С этого момента я стараюсь никуда не опаздывать и быть внимательным к своим старшим коллегам. И с того утра началось наше общение. За два месяца съемок «Зеленого фургона» мы подружились. У нас тогда сложилась хорошая команда - Константин Григорьев, Саша Соловьев, Регимантас Адомайтис. И Брондуков умел рассмешить каждого. Он был фонтанирующим человеком в отличие, например, от Александра Демьяненко, который вне съемочной площадки всегда с людьми держал дистанцию. Борислав Николаевич же общался со всеми в очень легкой манере. Порой его реакции и оценки мне напоминали комиссара Жюва из «Фантомаса». Однажды он рассказал, как его пригласили в Международный центр торговли на Красной Пресне - абсолютно закрытое место для советских граждан - на чествование каких-то персон. Он вышел на сцену и стал говорить речь по-французски. Интонировал и грассировал настолько убедительно, что русская делегация аплодировала, думая, что артист Брондуков знает французский, а гости ничего не поняли из этой тарабарщины, но тоже аплодировали, думая, что Брондуков говорил на каком-то старинном французском диалекте. Многих обманывала его внешность простака. И часто зритель, увидев актера на улице, путал экран с жизнью, не понимая, насколько Борислав Николаевич страдал от излишнего внимания. К нему ведь многие относились как к комику и постоянно ждали шуток, анекдотов, ждали, что он будет смешить. А ему не нравилось, что его донимают, и порой он достаточно жестко отгонял назойливых поклонников. Фамильярность он пресекал мгновенно. Для меня Борислав Николаевич - актер сложнейшего трагикомического жанра. Один из моих любимых его персонажей - блистательный инспектор Лестрейд в телефильме о Шерлоке Холмсе. Но каждый его, даже самый маленький, персонаж оставлял зрителю загадку, которую хотелось разгадать. В фильмах «Гараж», «Табор уходит в небо», «Женитьба», «Вас ожидает гражданка Никанорова», «Смотри в оба!» его герои не выглядели простыми шутами из комедии положений. Все помнят фразу: «Выпустите меня, у меня сегодня брачная ночь!» А незабываемые интонации в «Афоне»: «Гони рубль, родственник, мне Афоня рубль должен был!»... Наверное, суть всех его персонажей - в достоверности. Борислав Николаевич не был поверхностным артистом, и за внешним комическим рисунком чувствовалась и тонкая ранимая душа, и перенесенная некогда боль, и непростая судьба».

В 1980-е годы Брондуков сыграл одну из самых запомнившихся зрителям ролей - инспектора Лестрейда. В знаменитый сериал о Шерлоке Холмсе Борислав Николаевич попал благодаря Алле Демидовой, которая обратила на Брондукова внимание своего мужа, являвшегося одним из авторов сценария сериала. Брондукова пригласили на семейные посиделки, где присутствовал режиссер Масленников, который сразу сказал: «Боренька, ты нам очень подходишь, но вот речь... Не очень она у тебя «английская». Извини, но мы тебя переозвучим». В результате Лестрейд заговорил в фильме голосом актера Игоря Ефимова. Но Брондуков всегда был рядом с Ефимовым в студии озвучания и подсказывал, как лучше произнести ту или иную фразу.



Позже Брондуков сыграл эпизодические роли в картинах «Спортлото-82», «Мы из джаза» и «Опасно для жизни», но появляясь в фильмах даже в небольших ролях, он неизменно вызывал улыбку зрителей. Екатерина Брондукова рассказывала: «Думаю, Бронечка понимал, что Гамлета ему вряд ли предложат, он знал свои возможности и всегда говорил: «Черт с ними, с главными ролями! Вы дайте мне хороший эпизод, и я из него сделаю конфетку!».



Актер очень точно угадывал и выражал характер современников, работал, не щадя себя, и постоянно переезжал на съемки из города в город. Он снимался в Москве, Киеве, Одессе и Ленинграде, бывал дома пару месяцев в году и практически не отдыхал, в результате чего у него случился первый инсульт. Екатерина Брондукова рассказывала: «Это случилось ночью. Все спали. Вдруг Бронечка проснулся и пошел на кухню. Слышу, что-то разбилось. Думаю: «Ах, неаккуратный…» Его долго не было, потом пришел и лег. Но я почувствовала что-то странное. Он все время поднимал руку, а потом бросал ее, как плеть. Я встала, включила свет, вижу, Бронечка лежит с перекошенным ртом, ничего не в силах сказать. Начались «скорые». Одна, другая, третья. Забрали в больницу. Я тогда света белого не видела. У Бронечки отнялась речь. Я начала с ним заниматься сценической речью. И научила говорить заново. Он быстро стал поправляться, начал ходить на рыбалку… Это был 1985 год».



После лечения артист справился с болезнью, но ему стало тяжело произносить текст, и поэтому более тридцати ролей, сыгранных позднее 1985 года, часто снова озвучивал Игорь Ефимов или украинский актер Анатолий Юрченко. А в 1993 году у Брондукова случился второй инсульт, после которого его жена Екатерина оставила работу, и постоянно находилась возле мужа. Она рассказывала: «У Бронечки случился второй инсульт прямо на железнодорожном вокзале, когда он покупал билет до Питера. Спешил на съемки. Его тут же привезли домой. Он еще сам сумел подняться на четвертый этаж. Пришел и говорит: «У меня голова сильно болит». Три дня Бронечка был в коме. Я ночевала с ним в больнице на одной койке. Кормила его, помогала ходить. Дело пошло на поправку — он опять выкарабкался». Но денег на жизнь у семьи Брондуковых не было, и Екатерина зарабатывала, став шить на заказ концертные платья для звезд украинской эстрады. Сам Брондуков снова нашел в себе силы вскоре подняться с постели, и начал закаляться по методу Порфирия Иванова. Он снова хотел сниматься, но кино в это время практически не снималось, и актер оказался невостребованным. И семья Брондуковых оказалась практически средств к существованию. Украинские власти оценили кинематографические заслуги Брондукова в 93 гривны (около 45 долларов), и добавили их к пенсии, которую, по словам жена Брондукова власти обещали сделать 624 гривны, но на самом деле она составляла 543 гривны. Еще Брондукову ежемесячно присылала 1000 рублей из Москвы Гильдия актеров России. Так же он получил «Знак Почета» от президента Украины, часы от мэра Киева и единоразовые 200 гривен от украинского Союза кинематографистов. Екатерина Петровна вспоминала: «В наше время многие мужчины сломались, потому что раньше были кормильцами, а потом стали немощными и никому не нужными. Никогда не забуду, как младший сын пришел домой, а Боря плачет: «Богданчик, нам кушать нечего». Боря ходил на рынок, где знакомый мясник давал ему целую сумку костей вроде как для собаки. На самом деле мы из этих костей варили суп себе. Когда нечего было кушать, Боря на целый день уходил гулять по Киеву. Я волновалась, говорила: «Ты же голодный». А он: «Ничего, мне кто пирожок даст, кто булочку». Наверное, люди узнавали его и угощали».



Последний раз на экране Борислав Брондуков появился в 1997 году в картине «Хиппиниада, или Материк любви», после чего у него случился третий инсульт, и медики решили, что актер не выживет. Но Брондуков через три дня вышел из комы, хотя и остался неподвижным. Денег в семье не стало совсем, и чтобы свести концы с концами, Брондуковым пришлось уехать в старый дом Екатерины в деревне Быковня под Киевом, и сдать квартиру в Киеве. Вырученные средства уходили на лекарства для Брондукова. После сложнейшей операции по удалению гематомы мозга врачи предупредили родных Брондукова - вероятность летального исхода – 99 процентов. Но Борислав жил, и во многом это была заслуга его жены Екатерины Петровны. Она давала ему таблетки, ставила капельницы, кормила кашей из ложки, вытирала ему слезы, переворачивала на другой бок, мыла и ласково называла Бронечкой, несмотря на то, что положение семьи было бедственное - порой не за что было купить хлеба. Брондуков не говорил и почти не двигался, только смотрел и плакал, когда кто-то из товарищей приходил его навестить. Он так же плакал, когда пересматривал «Афоню» или «Приключения Шерлока Холмса». И плакал, если кто-то говорил о его болезни. Борислав Николаевич слышал, что говорят вокруг, но никто не знал, о чем он думает. С окружающим миром его связывали только глаза, и его пронзительный и немного укоризненный взгляд было трудно выдержать окружающим. Через год у актера начались приступы эпилепсии.



Однажды раздался звонок с харьковского телевидения: «Хотим снять сюжет о нашем любимом артисте». «Какой сюжет? - возмутилась жена. - Брондуков не двигается, не разговаривает…» И все-таки съемочная группа приехала, и случилось неожиданное: увидев камеру, Борислав Николаевич сполз с кровати, встал на ноги, попытался сделать шаг и заплакал от бессилия. Харьковчане сняли его и сами разрыдались… Позже сюжет, снятый ими, был показан по НТВ. После этого показа люди звонили на телевидение из Киева, Харькова, Донецка, Москвы, Петербурга, Нью-Йорка, Иерусалима и других городов, спрашивая - почему украинская пресса так долго молчала о том, что Брондуков в беде? Почему власти безразличны к народному артисту Украины? Екатерина Брондукова рассказывала: «За последний год - не поверите - столько внимания к Бронечке. Звонят артисты из Москвы, Белоруссии, Ташкента. Присылают деньги, письма. Местные наши власти обещают подсобить». Кинорежиссер Леонид Павловский рассказывал: «Бориславу больше всех помогал Дмитрий Харатьян, материально в том числе. Перед самой смертью Борис узнавал жену Катю и еще нескольких человек, в том числе Харатьяна».

Гильдия актёров кино Украины собрала средства на лечение артиста, но 10 марта 2004 года Борислава Брондукова не стало. Екатерина Петровна рассказывала: «В последние минуты жизни Бронечка открыл глазки и посмотрел на нас. У него скривило рот сначала в одну сторону, потом в другую. Дыхание остановилось, опять началось и снова прекратилось… Уже перед самой смертью он сильно-сильно зажмурил глазки, лицо стало пунцовым, потом бордовым-бордовым, потом синим-синим. Наверное, в этот момент синева пошла по всему телу. А потом Бронечка побелел… Расслабился, черты лица разгладились. Рот у него был открыт. Я ему быстро платком подвязала челюсть, чтобы он был красивенький. Лицо стало таким умиротворенным. И все…».

Борислав Брондуков был похоронен на Байковом кладбище в Киеве.



Неподражаемый исполнитель ролей алкоголиков, проходимцев и просто «недалёких» людей был настоящей звездой советского экрана. Режиссер Александр Павловский о Брондукове рассказывал: «Он очень оберегал свой внутренний мир. Терпеть не мог панибратства. А с панибратством лезли многие из-за того, что он маленький, смешной, «простецкий». Особенно на улице к нему многие лезли на «ты», бывало, даже с обидами: «Давай выпьем!» И он сразу зажимался. То же самое и в съемочной группе. Скажем, к Адомайтису же не «подкатишь» так, а к Боре почему-то многие приставали. Наверно, многие люди лезли в его мир, думая, что Брондуков в жизни такой, как и на экране. А он не такой – он талантливый, умный, образованный, интеллигентный человек. Это он играет такого… Борин внутренний мир не соответствовал его внешности. В этом и заключается глубина таких актеров, как Брондуков, Папанов или Демьяненко, их актерское достоинство. Кто-то, играя глупые роли, всем при этом демонстрирует, смотрите, мол, какой я умный играю эту глупую роль… Это водевильный ход из французской комедии, когда глупость демонстрируется. А Боря же не играл своих персонажей глупыми, он играл их абсолютно достоверными».


О Бориславе Брондукове был снят документальный фильм «Комедия с печальным финалом».





Текст подготовил Андрей Гончаров

Использованные материалы:

Материалы сайта www.kulichki.com
Материалы сайта «Википедия»
Материалы сайта www.rusactors.ru
Материалы сайта www.peoples.ru
Текст статьи «Великий маленький человек», автор О.Кальнина
Текст интервью Дмитрия Харатьяна: «Многих обманывала внешность Брондукова», автор В.Рамм
Текст статьи «Он был украшением любого фильма», автор К.Орлов
Текст статьи «О таких говорят: «Он – наш», автор А.Науменко





Снимался в фильмах:


Цветок на камне (1962)
Бурьян (1965)
Кто вернется - долюбит (1966)
Вий (1967)
Вечер накануне Ивана Купала (1968)
Каменный крест (1968)
Если есть паруса... (1969)
Аннычка (1969)
Комиссары (1969)
Опасные гастроли (1969)
Остров Волчий (1969)
Захар Беркут (1970)
Сеспель (1970)
Шаг с крыши (1970)
Олеся (1970)
Здравствуй и прощай (1972)
Черный капитан (1973)
Я служу на границе (1974)
Марина (1975)
Афоня (1975)
Премия (1975)
Побег из дворца (1975)
Табор уходит в небо (1976)
Тревожный месяц вересень (1976)
Дни Турбиных (1976)
Вдовы (1977)
Юлия Вревская (1977)
Женитьба (1978)
Вас ожидает гражданка Никанорова (1978)
Кот в мешке (1978)
Подозрительный (1978)
Суета сует (1978)
Вавилон XX (1979)
Гараж (1979)
Осенний марафон (1979)
С любовью пополам (1979)
Санта-Эсперанса (1979)
Сто грамм для храбрости (1979)
Дульсинея Тобосская (1980)
О бедном гусаре замолвите слово (1980)
Крупный разговор (1981)
Смотри в оба! (1981)
Проданный смех (1981)
Осенняя дорога к маме
Казачья застава (1982)
Спортлото-82 (1982)
Слезы капали (1982)
Звездная командировка (1982)
Падение Кондора (1982)
Зеленый фургон (1983)
Если верить Лопотухину (1983)
Дело для настоящих мужчин (1983)
Мы из джаза (1983)
Талисман (1983)
Я готов принять вызов (1983)
Если можешь, прости... (1984)
Жестокий романс (1984)
Осенний подарок фей (1984)
Опасно для жизни! (1985)
Подвиг Одессы (1985)
Батальоны просят огня (1985)
Прощай зелень лета... (1985)
Зловредное воскресенье (1986)
Не забудьте выключить телевизор (1986)
Нужные люди (1986)
Праздник Нептуна (1986)
Шерлок Холмс и доктор Ватсон, ТВ-сериал (1979-1986)
Хорошо сидим! (1986)
Моя дорогая... (1987)
Раз на раз не приходится (1987)
Грешник (1988)
Лапта (1988)
Светлая личность (1989)
Гол в Спасские ворота (1990)
Испанская актриса для русского министра (1990)
Небылицы про Ивана (1990)
Сэнит-зон (1990)
И возвращается ветер... (1991)
И черт с нами! (1991)
Изгой (1991)
Медовый месяц (1991)
Мелодрама с покушением на убийство (1992)
Удачи вам, господа! (1992)
Фанданго для мартышки (1992)
Чича (1992)
Экстрасенс (1992)
Секретный эшелон (1993)
Трам-тарарам, или Бухты-барахты (1993)
Тутэйшие ("Местные") (1993)
Я сама (1993)
Выкуп (1994)
Хиппиниада, или Материк любви (1997) Украина





1 марта 1938 года – 10 марта 2004 года

Рубрики:  Тайный мир./Тайны человека
Таинственные исчезновения человека
Возвращение в СССР.
Галерея.
Легенды и мифы.
Личности.
Величайшие в истории.
Обязаны прочесть.
Вы должны это знать.
Тайны веков.
Дороги,которые мы выбираем.
Исторические личности.
Знаете ли Вы,что...
Истории предательств
Невероятные события
Тайны и загадки истории
Узнай ВСЮ правду!
Люди и Судьбы
Тайны СССР
Биографии
Тайны ХХ века
Знаменитые мужчины.

Метки:  
Комментарии (0)

Бодров Сергей Сергеевич.

Дневник

Вторник, 21 Августа 2012 г. 18:11 + в цитатник

 



Приз за лучшую мужскую роль ОРКФ «Кинотавр» в Сочи (1996 год, за фильм «Кавказский пленник»)
Приз за лучший дебют МКФ «Балтийская жемчужина» в Риге-Юрмале (1996 год, за фильм «Кавказский пленник»)
Приз кинопрессы лучшему актеру года (1996, за фильм «Кавказский пленник»)
Премия «Ника» за лучшую мужскую роль (1997, за фильм «Кавказский пленник»)
Государственная премия России (1997, за фильм «Кавказский пленник»)
Приз за лучшую мужскую роль ОРКФ «Кинотавр» в Сочи (1997, за фильм «Брат»)
Премия «Золотой Овен» лучшему актеру года (1997, за фильм «Брат»)
Приз за лучшую мужскую роль МКФ в Чикаго (1997, за фильм «Брат»)
Гран-при за лучший дебют ОРКФ «Кинотавр» в Сочи (2001, за фильм «Сестры»)
Премия Jesolo Biennale в программе Cinema d`Autore МКФ в Венеции (2001, за фильм «Сестры»)
Премия «Золотой Овен» за лучший дебютный фильм (2001, за фильм «Сестры»)
Премия журнала «ВидеоМагазин» по номинации «Отечественный фильм года» (2002, за фильм «Сестры»)
Специальный приз «За свободу творческого самовыражения» на МКФ в Карловых Варах (2002, за фильм «Сестры»)
Премия «Ника» за лучшую мужскую роль второго плана (2003, за фильм «Война»)
Кинонаграда MTV Россия - Номинация «Признание поколения» (2006)





Сергей Бодров родился 27 декабря 1971 года в Москве.

Он с детства мечтал снимать кино, но однажды отец сказал ему: "Кино – это страсть, а ты слишком спокоен для этого". И Сергей погрузился в изучение исторических наук, о чем впоследствии не жалел: с 1989-го по 1994 год Бодров-младший учился на отделении истории искусств исторического факультета МГУ имени Ломоносова, а с 1994-го по 1996 год – был аспирантом этого отделения.



Сам Сергей рассказывал: "Я учился в университете на истории искусства, это от кино вроде бы далекая профессия. Сначала не хотел туда поступать. Мне эта профессия казалась немножко женской, несерьезной. И на дне открытых дверей нам сказали, что учеба – праздник, а то, что нас дальше ждет – никто не знает. Но я считаю, что семь лет, которые я отдал науке, прошли не зря. Потому что, например, написать диссертацию, это почти также трудно и интересно, как снять фильм. Это серьезная наука, совсем не похожая на кино..."

В свободное от учебы время Сергей работал спасателем на пляже в Италии, после окончания университета – успел поработать школьным учителем и кондитером на фабрике "Ударница".



В 1989 году он впервые появился в кино в эпизодической роли правонарушителя в фильме Бодрова-старшего – "СЭР. Свобода – это рай". Это был фильм о тюрьме для малолетних преступников, и по сценарию режиссеру для короткого эпизода нужен был персонаж, стриженный наголо. Все артисты стричься отказались, и тогда папа постриг собственного сына, поставив его в кадр.

В 1992 году Сергей сыграл новую эпизодическую роль почтового посыльного в фильме "Белый король, красная королева (Русские)". А в 1995 году отец Сергея выехал со своей группой в Дагестан для съёмок фильма "Кавказский пленник". Сергей просил взять его с собой, и был готов выполнять любую работу, но неожиданно стал исполнителем одной из главных ролей — срочника Вани Жилина, и партнёром Олега Меньшикова, который в этом фильме сыграл роль контрактника Алексея Ряполова.



Фильм получил приз FIPRESCI на Каннском кинофестивале, гран-при на фестивале в Сочи, гран-при "Хрустальный глобус" и приз экуменического жюри на фестивале в Карловых Варах, премию "Феликс" за лучший сценарий, приз русской кинопрессы за лучший фильм года, Гран-при "Сталкер" кинофестиваля "Сталкер" в Москве, приз зрительских симпатий на фестивале в Сиднее.



Бодров получил приз за лучшую роль совместно с Меньшиковым на кинофестивале в Сочи, приз кинопрессы за лучшую роль совместно с Ф. Абдраимовым и приз за лучший актёрский дебют на фестивале "Балтийская жемчужина", и стал вместе с отцом лауреатом Государственной премии Российской Федерации 1997 года в области литературы и искусства. При всем этом сам Сергей не считал себя артистом: "Я всегда и везде говорю: "Я — не артист, я — не артист, — я не артист". А мне: "Нет, вы — артист!". А я: "Артист — это совсем другое. Это другие люди, другая конституция. Роль для меня — это не профессия. Это поступок, который совершаешь".



В 1997 году Сергей стал автором и ведущим телепрограммы "Взгляд" вместе с Александром Любимовым. В том же году он познакомился со своей будущей женой Светланой Михайловой, которая работала режиссером в телекомпании "ВИД" в телепередаче "Жди меня".

Во время кинофестиваля в Сочи в 1996 году Сергей познакомился с Алексеем Балабановым, который привёл его на студию "СТВ". Именно на этой студии проходили съёмки фильма "Брат". В нем Бодров сыграл роль Данилы Багрова. Эта роль сделала Бодрова настоящим символом поколения 1990-х годов.



Средства массовой информации обрушились на фильм с критикой. Его обвиняли как в расизме, так и в русофобии, как фильм, сделанный для западного зрителя. Сам Бодров оценивал своего героя следующим образом: "Знаю, что Данилу часто упрекают в том, что он примитивен, прост и незамысловат… Ну, отчасти я с этим согласен. Но у меня на его счёт в мозгу возникает некая метафора: мне представляются люди в первобытном хаосе, которые сидят у костра в своей пещере и ничего ещё в жизни не понимают, кроме того, что им нужно питаться и размножаться. И вдруг один из них встаёт и произносит очень простые слова о том, что надо защищать своих, надо уважать женщин, надо защищать брата… Конечно, я не могу поступать, как Данила Багров. Что-то мешает. А он это делает. И кто-то другой на той же войне это делает. Значит, мы должны хотя бы душой быть с ними, понимать, что они где-то там что-то делают за нас. Говоря о патриотизме, я имею в виду именно это — ощущение единства с людьми, с которыми живёшь в одной стране".



Сергей Бодров и Алексей Балабанов на съемках фильма "Брат"

Достоинства фильма были всё же признаны, и "Брат" получил Гран-при на Сочинском фестивале, специальный приз жюри и приз FIPRESCI на международном фестивале в Турине, такие же награды в Котбусе, Гран-при в Триесте. Сергей Бодров получил приз за лучшую мужскую роль на кинофестивале в Сочи и в Чикаго и премию "Золотой Овен". Музыкой к фильму стали композиции группы "Наутилус Помпилиус", которые любил слушать и сам Сергей.



В 1998 году Сергей защитил кандидатскую диссертацию на тему "Архитектура в венецианской живописи Возрождения". Сергей всегда любил архитектуру и видел в ней что-то сродни режиссуре. В кино тем временем он перевоплощается в журналиста Вадика в фильме Пола Павликовски "Стрингер", в котором играл в паре с Владимиром Ильиным.

В 1999 году в фильме "Восток-Запад" режиссера Режиса Варнье Сергей сыграл роль профессионального пловца Саши Васильева. Этот фильм стал номинантом на премию "Оскар". В этом же году Сергей ушел из "Взгляда". Он рассказывал: "Это была наша передача. И я там был не только ведущий, но в какой-то момент мне захотелось чего-то другого. Мне показалось, что я могу сделать больше, поэтому я оттуда ушел".

В 2000 году Алексей Балабанов снял картину "Брат-2". Позже Сергей признавался, что самым сложным для него на съемках было говорить с американцами "в объеме средней школы". Ведь он отлично знал английский, а также французский и итальянский языки.

Интересный момент связан в фильме с оружием: в картине есть эпизод, где Данила стрелял в негров из самопала, заряженного железными опилками. Американские реквизиторы только в недоумении разводили руками, когда их попросили найти нечто похожее. Тогда оператор Астахов за час сделал этот самопал с помощью армейского ножа. Сделали также паспорт на имя Данилы Багрова и долго уговаривали пограничницу поставить там настоящий штамп. Начальник, у которого победило чувство юмора, разрешил - и штамп в самодельном паспорте был поставлен настоящий.



На фильм, также как и на его первую часть, обрушилась критика средств массовой информации. Писалось о том, что он выражает расистские идеи, угрожает национальной безопасности и оскорбляет украинскую и американские нации. Создателей фильма заподозрили даже в реставрации левой идеологии из-за использования при съемках чапаевского пулемёта. Сам Сергей Бодров на вопрос о его впечатлении об Америке отвечал следующим образом: "Нам важно было сказать не то, что все американцы — козлы, мы, наоборот, хотели сказать, что мы — не уроды. Это достаточно простая мысль, странно, что она не всем понятна. А в кино озвучивать её пришлось слишком ярким способом просто потому, что это кино. В кино всё должно быть несколько утрировано. Снимают же американцы кино про русских, где Шварценеггер-милиционер отрывает мафиози деревянную ногу, из неё сыплются наркотики, а по улицам ходят медведи. То есть мы — полные придурки! Так почему мы не имеем права пошутить над американцами?"

Алексея Балабанова и Сергея Бодрова засыпали вопросами, о чем будет "Брат-3", "Брат-4"? Балабанов отвечал, что продолжения не будет, сериалы он не любит, а персонаж уже исчерпал себя. Бодров подтверждал его слова, у него были совсем другие планы…

В 2001 году Сергей сыграл эпизодическую роль в фильме своего отца "Quickie.Давай сделаем это по-быстрому". В этом же году Бодров-младший снял свой дебютный фильм "Сестры", который получил признание, и вдохновил Сергея на продолжение режиссерских опытов: "Это кайф, который редко где еще испытаешь. Ты создаешь свой мир, за него отвечаешь. Это очень интересно..."

"Сестры" получили "Гран-при" фестиваля "Кинотавр" за лучший дебют, а исполнительницы главных ролей Оксана Акиньшина и Катя Горина были награждены призами и Дипломом жюри за лучший актерский дуэт.

Весной 2001 года начались съёмки фильма Балабанова "Война", в котором Бодров сыграл небольшую роль капитана Медведева. Несколько эпизодов были сняты в Чечне, остальные в горах Северного Кавказа. Премьера фильма состоялась в марте 2002 года. Фильм был удостоен приза "Золотая роза" на фестивале "Кинотавр", а Бодров получил премию "Ника" в номинации "лучшая мужская роль второго плана".

Осенью 2001 года Бодров становится ведущим реалити-шоу "Последний герой" – игры, где участники, поселенные на острова, боролись за "выживание". "...Я затрудняюсь сказать, хватило бы у меня внутренней уверенности участвовать во всем этом. На острове игроков ждут неожиданности. Они, может, еще не до конца это поняли, но здесь они могут кое-что потерять..." – рассказывал Сергей.



В 2002 году Сергей сыграл не только в "Войне" Алексея Балабанова, но и в "Медвежьем поцелуе" Сергея Бодрова-старшего. Тем временем у Светланы, жены Сергея, родился сын - Бодровы давно хотели второго ребенка – братика для четырехлетней дочки Оли.



Вскоре Сергей задумал снимать свой новый фильм – мистический детектив с рабочим названием "Связной". В июле-августе прошел кастинг и подбор технического персонала, и в начале сентября съемочная группа вылетела на Кавказ. На Кавказе Сергей выбирал место для натурных съемок. Выбрали Северную Осетию – за красоту горных пейзажей. Сергей Бодров работал над сценарием своего второго фильма в течение весны и лета 2002 года. Снять картину Сергей хотел за два месяца. Он рассказывал: "Это история двух людей... Можно сказать, подсмотрел ее в реальной жизни. Я очень много езжу, и в поездках жизнь сталкивает меня с самыми разными людьми. Этих двоих я встретил несколько лет назад в Болгарии. Кто они? Путешественники, авантюристы, романтики. Два друга, которые строили жизнь по очень высоким правилам. Это история о законах, по которым мы живем, и о дорогах, порой спорных, которые себе выбираем. Все, что есть в современной жизни, - бандиты, заложники, выстрелы - будет и на экране. Ведь война всегда присутствует в нашей жизни".



В 2002 году Сергей начал съемки "Связного". Он являлся и автором сценария, и режиссером, и исполнителем главной роли. По сюжету герою Сергея бандиты прострелили когда-то колени, и ноги пришлось ампутировать. Он ходил на протезах и о том, что ног у него нет, никто даже не догадывался. Фильм задумывался как философско-мистическая притча. Большая часть фильма должна была сниматься в Москве, а съемочной группе в Осетии надо было отснять всего несколько эпизодов.



20 сентября 2002 года в шесть утра съемочная группа собралась на первом этаже в гостинице Владикавказа и оттуда направилась в горы. По прибытии на место группа долго ждала транспорт, который должен был доставить наверх. Начало съёмок было перенесено с девяти утра на час дня. Около семи часов вечера съёмки прекратили из-за плохого света, группа собрала аппаратуру и двинулась в город. В это же время, около 20.15 по местному времени начался сход ледника Колка, который за несколько минут накрыл всё Кармадонское ущелье трёхсотметровым слоем льда и камней.

По официальной версии, со скалы на горе Джимара сорвалась глыба льда. Она упала на ледник Колка, и тот двинулся по ущелью, захватывая за собой камни. Этот поток накрыл Кармадонское ущелье, в котором находился Бодров и его группа. Крупномасштабные спасательные работы длились несколько месяцев, группа добровольцев и родственников пропавших без вести оставалась на леднике до февраля 2004 года. На сегодняшний день пропавшими числятся 108 человек. Ученые-геологи утверждают, что ледник будет таять 12 лет. Ныне все члены съёмочной группы Сергея Бодрова-младшего объявлены погибшими.

Жена Сергея Светлана рассказывала, что вечером 19 сентября у нее был необычно длинный разговор с Сергеем. "У него был очень грустный голос, - вспоминала Светлана. - Мне показалось, что-то с ним случилось... Он был не такой, как всегда. Но Сережа успокоил меня и стал расспрашивать о детях. Обычно мы говорим с ним всего по несколько минут, а тут наш последний разговор затянулся... Я чувствовала, что он никак не может попрощаться со мной. А на прощание он сказал: "Береги детей".

В 2006 году было снято два документальных фильма о Сергее Бодрове. Один из них назывался "Я не буду актером". В нем о Сергее Бодрове рассказывали Вячеслав Бутусов, Олег Меньшиков и Владимир Ильин.

В фильме кроме интервью были использованы кадры из фильмов "Брат", "Брат-2", "Кавказский пленник", "Восток-Запад" и "Стрингер".





Другой документальный фильм, снятый о Сергее Бодрое, назывался "Кавказский пленник".





Сергей Бодров рассказывал о себе:




Свобода выбора

Свобода выбора хороша, только когда ей пользуешься.В общем, сейчас я живу совсем по-другому, собираюсь окончательно переехать в деревню, под Сергиев Посад. Хотя, разумеется, внутренняя содержательность жизни нисколько не зависит от профессии и места жительства.


О Боге

Трудно об этом говорить, равно как и отвечать на вопрос: существует бог или нет. Не знаю! Об этом можно узнать только оказавшись на том свете, когда тебя подведут к весам правосудия и он решит, куда тебе отправляться - в ад или рай. А если не решит, если вообще таких весов не существует, то и бога-то нет.


Личная жизнь

О личной жизни я стараюсь не говорить. Хотя один раз изменил этому правилу. Потому что незадолго до этого встретил наконец девушку, которую искал. И понял я это сразу. Дело в том, что в шесть лет я ясно представил себе свою будущую жену и поэтому точно знал, как она выглядит.


Кино

Что касается кино, то я, наверное, буду участвовать в интересных проектах, если такие у меня появятся. Более того, хочу и сам снять кино. Эта область все-таки предполагает некоторое путешествие по времени, жизни и желанием других людей. Самый интересный опыт всегда последний. В лучшем случае — предстоящий. Если это не так, то скорее всего ты двигаешься по ложному пути. Последним был фильм "Брат-2". Балабанов хотел сделать кино, свободное от рефлексий, объяснений и дидактики. Хочется верить, что это удалось. Как сказал где-то Сельянов, "Брат" — первое кино, свободное от прошлого. В хорошем смысле слова. Детям действительно иногда удается быть свободными от родителей. Но никогда наоборот. Мы не свободны также от воспоминаний, старых замыслов и страхов. То есть мы не свободны ни от прошлого, ни от будущего, ни от того, что мы делаем. Так и должно быть. Но то, что мы делаем, должно быть новым.


Свободное время

Да его не так много, свободного времени. Кино люблю смотреть, читаю. В общем, спокойно время провожу. Никаких гонок на яхтах и коллекционирования чучел редких животных нет.


Фильмы

"Иваново детство" и "Андрей Рублев" Тарковского, "Крестный отец" Копполы, "Полет над гнездом кукушки" Формана


Кумиры

Если из наших, то это, наверное, Олег Иванович Янковский.


Страхи

Боюсь штампов, боюсь оказаться включенным в корпорацию, потерять память и чувство меры. Также растратить время напрасно. Не зря же считается, что время, которое утекает, придумано дьяволом, как противоположность вечности, которая принадлежит Богу.


Не люблю

Не люблю подходить к телефону, фотографироваться, не люблю, когда уговаривают.


Люблю

Люблю ездить на машине, чай с лимоном, кино.


Жизненный девиз

Один мой друг любил цитировать: "Будь щедрым, как пальма, а если не можешь, будь как кипарис, благородным и строгим". Здесь важен момент смирения: "а если не можешь". Оказывается, такой эпиграф был предпослан какой-то повести, напечатанной в 70-е годы в журнале "Юность". Также он любил повторять: "Делай, что любишь и люби то, что делаешь". Я соглашусь с тем, что это, наверное, и есть счастье.


Отдых

У меня нет зависимости от профессии, поэтому и на тусовки я не очень-то стремлюсь попасть. И вообще, делаю только то, что мне кажется интересным в данный момент.


Мечта

Есть. Но если рассказать, какая же это будет мечта? Смысл ведь не в том, чтобы ее исполнить, а в том, чтобы у тебя всегда было о чем помечтать.


Что такое быть молодым?

Это понятие не биологическое. Скорее, этот термин свидетельствует о чувствах и мыслях человека. Воспринимать жизнь с радостью и интересом - и есть первый признак молодого человека. Особенно это важно для творческой личности. Я? Да, конечно, хочу считать себя молодым.


Мир прекрасен?

Очень. Мне интересно жить. Интересно разговаривать с таксистом, с проституткой, которая сидит в этом баре, гулять по Крещатику, смотреть на лица. В магазины заходить, смотреть хорошее кино, читать хорошую литературу, потому что везде-везде-везде есть все то, что тебя радует. То, что ты можешь как бы взять себе.


Кино

На съемках я все время книжку читаю, потому что съемочный процесс в кино - это постоянное ожидание. А время-то очень дорого, поэтому нельзя скучать. Мы все скучаем иногда. Но мне, например, как-то неловко, думаю: "Ну что ты скучаешь? Кругом такой прекрасный мир! Смотри, записывай, запоминай, придумывай байки, чтобы потом рассказать их. Придут у тебя интервью брать, а ты, бац, и какую-то байку выкинешь...



Текст подготовил Андрей Гончаров

Использованные материалы:

Материалы сайта Википедия
Материалы сайта www.sergey-bodrov.sitecity.ru
Материалы сайта www.bodrov.net





Фильмография:



1986 — Я тебя ненавижу — эпизод
1989 — СЭР (Свобода — это рай) — малолетний правонарушитель с биркой (эпизод)
1992 — Белый король, красная королева — посыльный (эпизод)
1996 — Кавказский пленник — Иван Жилин
1997 — Брат — Данила Багров
1998 — Стрингер — Вадим
1999 — Восток — Запад — Саша
2000 — Брат 2 — Данила Багров
2000 — Как снимался Брат 2. Фильм о фильме.
2001 — Давай сделаем это по-быстрому — Дима
2001 — Сёстры (2001) — режиссёр, камео
2002 — Война — капитан Медведев
2002 — Медвежий поцелуй — Миша
2008 — Морфий — автор сценария





27 декабря 1971 года - 20 сентября 2002 года

Рубрики:  Тайный мир./Тайны человека
Таинственные исчезновения человека
Очевидное-невероятное.
Галерея.
Легенды и мифы.
Величайшие в истории.
Обязаны прочесть.
Вы должны это знать.
Тайны веков.
Исторические личности.
Знаете ли Вы,что...
Истории предательств
Невероятные события
Тайны и загадки истории
Узнай ВСЮ правду!
Люди и Судьбы
Биографии
Знаменитые мужчины.

Метки:  
Комментарии (0)

Краско Андрей Иванович

Дневник

Понедельник, 20 Августа 2012 г. 22:52 + в цитатник

 


 

Актер
Лауреат премии имени Владислава Стржельчика (2003)





Андрей Краско родился 10 августа 1957 года в Ленинграде в семье актера Ивана Краско, известного по фильмам «Принц и нищий», «Сержант милиции» и «Конец императора тайги».

Андрей попал на сцену впервые случайно во время спектакля, в котором играл его отец. Увидев папу, мальчик выбежал на сцену с торжествующим криком: «А вот мой папа!». Спустя несколько лет его родители развелись, и Андрей остался жить с мамой Кирой Васильевной Петровой.



Актер вспоминал: «Мама на меня всю свою жизнь положила. Я был болезненным ребенком, и она — учитель русского языка и литературы старших классов — уволилась из школы и пошла воспитателем в детский сад. А когда я учился в младших классах, она каждый день приходила на большой перемене и водила меня в туалет. На школьных брюках пуговицы на ширинке были очень плотные, мама помогала мне их расстегивать и застегивать. Маме я обязан очень многим. Она меня научила говорить правду, глядя человеку в глаза. Мне было 17 лет, когда мы с другом Вовкой в первый раз хорошо погуляли, попали в вытрезвитель. Я первый раз в жизни, не предупредив маму, не ночевал дома. Наутро спрашиваю друга: что делать? Он посоветовал сказать правду. Я позвонил, мама спросила, где я. Я честно ответил: в вытрезвителе. Тишина повисла, потом мама переспросила: «В вытрезвителе? С Вовой? Ну что ж, приезжайте, наверняка не выспались и проголодались». Она нас накормила и потом ни разу не попрекнула».



Учась в школе, Краско ездил на гастроли Театра имени Комиссаржевской в составе монтировочной бригады, и совершенно не планировал быть актером. Зато хотел стать космонавтом, доктором, пожарным или шофером. Однако, после окончания школы Андрей потянуло именно в актерскую профессию. «Просто так получилось, что это единственная профессия, в которой можно быть всем, кем захочешь», — сделал вывод он.



Андрей выбрал для поступления ЛГИТМиК (Санкт—Петербургская Академия Театрального Искусства), но поступить туда сразу ему не удалось. И он проработал год монтировщиком сцены в театре им В.Ф. Комиссаржевской, и поступил в ЛГИТМиК со второй попытки на курс Аркадия Иосифовича Кацмана и Льва Абрамовича Додина. Позже Андрей Иванович с большой благодарностью вспоминал их, и особенно — Аркадия Иосифовича Кацмана: «С мастером мне повезло. Я так думаю, что Аркадий Иосифович — это один из последних людей, которые занимались исключительно тем, что учили, не были параллельно режиссерами в театре, у него был талант именно педагога».



В институте Андрей познакомился с польской студенткой Мирам Александрович, которую в ленинградской студенческой среде звали уменьшительно—ласкательно «Мишка». Она приехала учиться на курс Георгия Товстоногова режиссуре в 1979 году. В это время Андрей Каско заканчивал последний курс. Между Андреем и Мирам завязались отношения. «Рядом с Мишкой Андрей лучился счастьем, — вспоминали бывшие сокурсники Андрея. — Это была самая неразлучная парочка в институте». На первом же году своей учебы Мирам забеременела. Про ее беременность никто не знал. Но ее невнимательность на занятиях не нравилась педагогам. И по окончании первого курса польская студентка Мирам Александрович была отчислена из Ленинградского театрального института. «Он мучительно переживал разлуку с Мишкой, страдал, — вспоминали друзья. — Ходил такой мрачный, что даже неловко было с ним заговаривать...» Мирам уехала на родину в Польшу, не оформив развод, и там вырастила сына, которого назвала Ян. Однако спустя двадцать лет после расставания супругов развод все же был официально оформлен.

Окончив в 1979 году институт, он дебютировал в кино, сыграв эпизодическую роль шофера в фильме А.Лебедева «Личное свидание» и попал в Томский ТЮЗ. Произошло это благодаря первому секретарю ленинградского обкома партии Григорию Васильевичу Романову. Он «подарил» своему коллеге и другу первому секретарю Томского обкома партии Егору Кузьмичу Лигачеву к открытию томского ТЮЗа курс, на котором учился Андрей. Андрей Иванович вспоминал: «Отмазывались от Сибири как могли: кто забеременел, у кого две бабушки на руках оказались. А полкурса поехали. Я об этом не жалею. За сезон сыграл роли в девяти спектаклях. Чехов, Шекспир, Горький».



Большинство из поехавших в Томск начинающих актеров стали разбегаться оттуда уже спустя четыре месяца. Андрей Краско проработал в театре больше года. За это время он, по его собственным словам, приобрел потрясающую профессиональную закалку. Но перспектив в Томске не было, и Андрей, воспользовавшись предоставленной возможностью сняться в кино, вернулся в Ленинград, и по совету своего друга Андрея Урганта решил поступить в Ленинградский театр имени Ленинского комсомола.

Руководителя театра Геннадия Опоркова Андрей Краско покорил своей наглостью. Молодой актер спросил: «Что показывать? Мы же взрослые люди, оба понимаем, что если вы будете меня брать, то на какое—то амплуа или на какую—то роль. Вы скажите конкретно, что вам нужно, а там по ходу дела разберемся, что я еще могу». Режиссер дал ему прочитать сценарий «Кукарачи», предложив через месяц что—нибудь показать. Андрей пришел спустя семь дней. Когда закончился показ, Геннадий Михайлович сказал ему идти оформляться, решив взять Краско на главную роль.

Андрей Ургант рассказывал: «Мы познакомились с Андреем, когда мне было лет шестнадцать (он младше меня на год). Я поступил в театральный институт, и он за мной следом. Сложилась неразлучная троица: Краско, я и Аркаша Ковель. Мы хором ушли от своих родителей и путешествовали. Денег не было. Жрать нечего. Паспорта закладывали. Ужас! Брали с собой смену белья, хорошие книги, банку консервов, бутылку — и в путь. Андрей тогда сам шил штаны — он все умел, многими вещами занимался, чтобы подработать. Из нас он был самым, как мне кажется, одаренным. Но, как ни странно, его карьера стала складываться позже. Он этакий Илья Муромец. Сидел на печи тридцать лет и три года, а потом вдруг пришло его время, стал востребован его типаж».

Роль Кукарачи в спектакле по пьесе Нодара Думбадзе стала для актера первой и последней ролью в Ленкоме. На премьеру спектакля замминистра внутренних дел Чурбанов отправил внушительную комиссию, состоящую из генералов и полковников. Хотя в целом спектакль им понравился, но по поводу Краско они доложили Чурбанову свои замечания. Участковый милиционер в исполнении Краско был веселым бесшабашным парнем с расстегнутой верхней пуговицей гимнастерки и закатанными рукавами. Это, по мнению комиссии, порочило светлый образ милиции.

Андрей Краско рассказывал: «Я сыграл в Театре имени Ленинского Комсомола главную роль в спектакле «Кукарача», после чего случился скандал. Наверху решили, что поступки молодого милиционера Георгия Тушурашвили по прозвищу Кукарача не соответствуют морально—этическому облику советского защитника правопорядка. Не я писал это произведение, не я его инсценировал, не я ставил, но в резолюции были почему—то упомянуты только двое — автор Нодар Думбадзе и актер Краско. Собрали специальное совещание, где выработали предписание драматургам, сценаристам, режиссерам, — каким должен быть настоящий милиционер в советском искусстве. А меня в наказание послали служить. Обидно — мне тогда всего месяца не хватило от армии добегать. В августе должно было исполниться двадцать семь — в июне забрали. Я в пять утра заскочил к папе с мамой переодеться, а меня уже ждали на лестничной площадке».

Больше всех по этому поводу переживала режиссер Динара Асанова. У нее Андрей уже успел сняться в 1980 году в небольшой роли в мелодраме «Некудышняя», и она надеялась его снять в роли плохого преподавателя в драме «Пацаны». Но из—за службы в армии сняться Андрею в этой роли не удалось.

В 1982 году Андрея отправили служить в Северный Полярный округ в Архангельскую область. Он рассказывал: «В армии можно запросто устроиться, если ты что—то умеешь». Андрей вначале устроился писать плакаты, а затем командовал музыкальным взводом. В армии Краско настолько успешно выполнял свои обязанности, что оформленные под его руководством Ленинские комнаты всегда признавались лучшими, а в награду за хорошую организацию двух концертов в Архангельске генерал лично предоставил ему отпуск.



Армия не доставила Андрею особых неприятностей. Но пока Андрей проходил службу, случились два несчастья — умерли Динара Асанова и Геннадий Опроков. Когда Краско вернулся после службы в Ленинград, он сыграл несколько спектаклей в Ленкоме, но затем в театр пришел новый режиссер, и Андрей остался без работы. В поисках применения себе Краско решил уехать в провинцию, и переехал в Димитровград. «Там в театре было два человека с высшим театральным образованием, из них один я. На балконе театра на втором этаже росли кусты, а внизу паслись козы», — вспоминал он. Но в 1985 году его пригласили на съемки фильма—катастрофы Дмитрия Светозарова «Прорыв», и он уволился. Правда, в ожидании утверждения на роль Андрею пришлось поработать на автоагрегатном заводе руководителем танцевального кружка.

После съемок в фильме «Прорыв» Андрей опять начал искать себе работу в разных театрах, но найти ее было сложно — в стране наступил сложный период, и театры были мало кому нужны. В кино дела обстояли не намного лучше. И хотя Краско периодически снимался, это были лишь эпизодические роли. Единственную заметную роль ему довелось сыграть в триллере Дмитрия Светозарова «Псы».

Чтобы как—то выживать, актеру пришлось работать и в кооперативе, где он шил брюки и куртки, и на кладбище, где он месил раствор и делал оградки. Он торговал книгами и занимался евроремонтом. Собрав деньги от гонораров и взяв взаймы у Андрея Урганта и у родителей, он купил машину и занимался частным извозом. Испытать ему по пути к славе и признанию пришлось многое.

В середине 90—х Андрей Краско устроился на работу на киностудию шофером, и в 1996 году ему удалось сняться в небольшой роли в комедии «Операция «С Новым Годом!». Вскоре он узнал о новом проекте — сериале «Улицы разбитых фонарей». Как признался позже сам Краско, он сам попытался в него напроситься. Но ему доверили лишь эпизод.



«Порой приходилось сниматься только из—за денег, — рассказывал Андрей Иванович. — Да, купить квартиру, машину, дачу тоже хотелось… Но зачастую хотелось просто есть! К сожалению, как показывает опыт, деньги, которые ты за свою халтуру получил, впрок не идут. От этих денег тошно. Есть старая байка про Анатолия Папанова и знаменитого режиссера Иосифа Хейфица. Хейфиц увидел Анатолия Дмитриевича в каком—то ужасном фильме и поинтересовался: «Зачем же вы снялись в таком кино?» А тот ему ответил: «Понимаете, квартиру купил. Жена люстру хочет». Хейфиц до конца жизни мучился, вспоминая эту историю: шутил Папанов или правду сказал? Вот и я очень много снимался «за люстру»…

Несмотря на финансовые затруднения, Краско всегда сохранял чувство собственного достоинства. На вопрос: «Часто ли Вас предавали» — он отвечал: «Часто, но я от этого не стал недоверчивым. Не могу ненавидеть тех, кто меня предал, — это их собачье дело. Просто эти люди становятся мне безразличны. Образно говоря, иду я, скажем, по берегу реки, и этот человек тонет: я, конечно, протяну руку и вытащу его, но помогать отжимать белье уже не буду. Я ценю искренние и естественные отношения. Зачастую люди носят маски, за которыми удобно прятаться, и вот, когда они бывают самими собой, — это самое ценное».

По—настоящему Андрею повезло благодаря Дмитрию Светозарову. Краско рассказывал: «Я как—то позвонил своему приятелю—сценаристу, который писал «Агента», и попросил придумать для меня роль. Он не раз это для меня делал, но режиссеры (сценаристы же в кино ничего не смыслят!) брали других актеров. Но здесь режиссером был Дмитрий Светозаров, у которого я уже в нескольких картинах снимался. Так и появился мой герой. Поначалу была идея сделать «агента» героем—одиночкой. Но любому супермену все равно нужен напарник, который вовремя позвонит, появится в последний момент. И этим человеком стал я».

Роль Краснова, напарника главного героя Лехи Николаева в сериале «Агент национальной безопасности» принесла Андрею Краско настоящую известность, несмотря на то, что актер находился в тени главного героя Лехи Николаева, которого играл Михаил Пореченков, который рассказывал: «Я всегда говорил ему: «Андрюха, ты у нас — рептилия большая». «Че это я — рептилия?» — удивлялся Краско. Он все делал очень медленно и так же медленно разговаривал. Он приходил на площадку с огромной кучей газет, журналов, неразгаданными кроссвордами. Кроссворды разгадывал с огромной скоростью, как счетно—вычислительная машина. Постоянно носил баночки с лекарствами — страдал астмой. В его одежде всегда было множество карманов. Такой забавный персонаж... вот так мы и прожили почти семь лет — время, пока снимался «Агент национальной безопасности».



Во время съемок сериала с Андреем случился забавный случай. Когда он заказывал еду в небольшом ресторанчике, к нему из—за соседнего столика подошел пожилой мужчина в штатском и представляется генералом одной из спецслужб. Он начал хвалить работу Андрея: «Вы прямо в точку попали. Ваш герой — ну просто вылитые наши сотрудники!» Краско очень удивился, не выдержал и спросил: «Скажите, и много у вас в спецслужбах таких обормотов?». На что получил ответ: «Да 90 процентов!».



Актер Сергей Селин вспоминал: «Андрюша был таким человеком, с которым приятно общаться. Поэтому все к нему тянулись. Познакомились с ним на съемках первых серий «Улиц...». Собирались в кафе «Ленфильма», пили кофе, травили байки. Для актеров за тридцать середина 90—х годов была довольно сложным временем. Безработица, а менять что—то в жизни уже поздно. Все это нас объединяло. Тем более что работали мы параллельно, двумя командами под руководством Капицы. Андрей с Мишей Пореченковым снимались в «Агенте национальной безопасности», а мы с Ниловым и другими ребятами — в «Улицах разбитых фонарей». Хоть наш сериал и побил все рекорды по популярности, но зритель больше Андрея заметил — вперед вырвался он, а мы остались где—то позади. Даже когда пришел успех, нос у Андрюхи не задрался».

Позже Краско снялся у Александра Рогожкина в военной драме «Блокпост» и в новелле «Болдинская осень», в которой работал вместе со своим отцом Иваном Краско.



В конце 90—х Андрей Краско снова стал играть в театре. Он играл в петербургском театре «Приют комедианта», где в 1999 году ему доверили играть роль филера Александрова по прозвищу Феклуши в спектакле Петра Шеришевского «Собачий вальс», а в 2001 году Краско создал образ Венички в перенесенной на театральные подмостки Г. Васильевым поэмы В.Ерофеева «Москва — Петушки». В числе последних театральных работ актера — постановки «На дне» (Сатин) и «Смерть Тарелкина».

Критики описывали игру актера: «Он органичен в любой ситуации, неуловим и загадочен. Плавные движения и вкрадчивые певучие интонации делают его похожим на кошку. Он не выходит на сцену — он на ней появляется, то ли материализуясь из ничего, то ли находясь на ней всегда, просто становится заметным в нужный момент. Он никогда не суетится и, кажется, даже не торопится, словно его время отличается от времени всего человечества. Его феноменальное обаяние, как сценическое так и человеческое, столь велико, что невольно сравниваешь его с легендарным Гаммельнским крысоловом: Краско без всякой дудочки может заворожить и увести за собою кого угодно».

Актер мастерски вживался в любой свой образ. Однажды на съёмках сериала «Свой человек» на автовокзале в Краснодаре во время перерыва актёр в гриме и одежде Клавишника уснул на лавочке. Рядом суетились администраторы, оператор и осветители. К артисту подошел какой—то дедуля и начал трясти его за плечо: «Чего разлёгся? И не стыдно тебе?! Тут кино снимают, а ты мешаешься!»

После того, как Андрей Краско снялся в драме Павла Лунгина «Олигарх» и телевизионном сериале «Линии судьбы», его популярность резко выросла, и режиссеры стали его активно приглашать на съемки. Павел Лунгин с восторгом рассказывал знакомым, что на роль следователя нашел в Питере артиста необыкновенной органики.

О своей работе в этой картине Краско рассказывал: «Играть там должен был другой актер — Андрей Панин. Он уже начал сниматься, но что—то у него по срокам не получалось. Павел Семенович Лунгин решил его заменить... Я в это время снимался у Ивана Дыховичного. У меня был последний съемочный день. Приехал в гостиницу, стал собирать вещи домой, раздумываю: то ли до поезда в номере посидеть, то ли по городу погулять. И тут звонок: "Андрюша, сиди в номере, никуда не уходи!" Приехала ассистент режиссера Таня, которую я знал еще раньше.

— Вытаскивай серьгу из уха, едем.

— Куда?

— К Лунгину.

Приехали. Лунгин ко мне приглядывается. И второй режиссер. Марат Башаров рядом ходит, шутит. Я подумал, что будет какой—то эпизод, потому как они уже две недели снимали картину. Мне дали сценарий. Прочитай, мол, и вечером позвони. Лунгин еще спросил, могу ли я освободиться для съемок. Прочитав, я понял, что предложенная мне роль следователя — одна из главных. Несколько удивился. Позвонил, сказал, что она мне нравится. Съездил в Питер, уладил там все дела, что—то перенес, что—то отменил. И начал сниматься...»

Одной из лучших работ Краско в начале 2000—х стала роль в драме Хотиненко «72 метра», в которой Андрей сыграл командира подводной лодки «Славянка». Картина «72 метра» была названа лучшим фильмом 2004 года.



О свое работе с Краско Хотиненко рассказывал: «Мы не были близкими друзьями с Андрюшей, но то, что он был человек исключительный, за время нашего общения я во всяком случае успел понять. Он был из той породы людей, которых в наше время становится все меньше. В народе это называется «настоящий мужик». Он все через себя пропускал. Я бы взял на себя смелость сказать, что такими людьми были Шукшин, Высоцкий. За скобки выношу то, что Андрей был совершенно замечательным актером. И для меня теперь уже очевидно, что на «72 метрах» нас судьба свела, это не случайное стечение обстоятельств. Андрей просто родился, чтобы сыграть Гену Янычара. Уже одно это знание, что такой человек вообще на свете существует, давало какую—то жизненную опору для меня и для многих других. Я снимал его в «Гибели империи». У него с Маратом Башаровым там смешная сцена была. Они играют двух сыщиков, которые следят за немецким шпионом. Марат привозит морковку подкрепиться и, поскольку он там постоянно на велосипеде ездит, Андрей ему говорит: «Ты бы ножками, ножками». На что Башаров отвечает: «В ногах правды нет. Известная русская поговорка». А потом добавляет: «Или пословица». Тут Андрюша подумал и сказал уверенно: «Пословица». Помолчал и добавил: «Или поговорка». Конец этого диалога уже чистая импровизация, но такая великолепная, что пошла в фильм. Он вообще умел импровизировать. На съемочной площадке все шло от его личности. Это давало невероятный эффект. Не игра, а такое дыхание жизни. Андрей — человек замечательного внутреннего здоровья. От общения с ним чувств оставалось больше, чем слов».



В 2005 году вышел очередной сериал с участием Андрея Краско — «Гибель империи», в котором актер снова работал под началом Хотиненко, и сыграл офицера контрразведки Стрельникова. Сериал «Гибель империи» стал одни из лучших телевизионных проектов российского телевидения. А в сериалах «Участок» и «Заколдованный участок» («Участок—2») проявился комедийный талант актера.

После разлуки с Мирам личная жизнь Андрея долгое время на ладилась. Его несколько гражданских браков распались. Он еще раз официально женился, и у него родился сын Кирилл.



В последнее время Андрей Краско жил с гражданской женой по имени Светлана. Она работала ассистентом реквизитора. Андрей и Светлана познакомились на съемках «Агента национальной безопасности». Будущая теща Андрея, посмотрев несколько серий, полюбопытствовала: «А вот этот Краско и в жизни такой же придурочный?» На следующий день актер пришел с ней знакомиться. Светлана прожила с Андреем Краско почти два года, повсюду ездила с ним на гастроли и на съемки.

В биографии актера наступил замечательный период, когда он имел возможность сыграть любые роли, будучи чрезвычайно востребованным актером. Но Андрей Краско ушел из жизни внезапно, на пике своей популярности.

Летом 2006 года он снимался в Одессе в сериале Сергея Урсуляка «Ликвидация». Директор съемочной группы Михаил Бурдаков рассказывал, что Краско не мог адаптироваться к жаре и духоте. Его эпизод решили снимать не с утра, как планировали, а под вечер, когда станет прохладнее. Однако Краско плохо себя чувствовал, и съемки отложили на день. А жена Светлана увезла Андрея за город. Но на природе Краско начал терять сознание, и Светлана попыталась вызвать частную «неотложную помощь». Она обещала любые деньги, но ей сообщали: «Мы не приедем». Обычная муниципальная «скорая помощь» добиралась до актера слишком долго, но успела доставить Краско в ближайшую Овидиопольскую районную больницу, где Андрей Краско скончался 4 июля 2006 года в половине двенадцатого ночи от сердечной недостаточности.

Позже актер Валерий Левушкин рассказывал: «Я никогда и никому не говорил этого раньше. В последние полгода мы вплотную занимались здоровьем Андрея — то у него одна болячка, то другая. За месяц до случившегося он поехал обследоваться к одному серьезному врачу. Сразу после этого нашим общим знакомым врач категорически сказал: «Не жилец ваш Краско». Андрей этого не знал…»



Андрей Краско был похоронен на кладбище посёлка Комарово, под Санкт—Петербургом 7 июля 2006 года.

— Из того, что сейчас говорят об Андрее, складывается впечатление, что он бедствовал и был не признан, пока не стал сниматься в кино, — говорила о его творчестве художественный руководитель Дома актера Нелли Бродская. — Но это не так! Как раз в 2003 году, еще до того как его начали снимать, он получил единственную свою награду — Санкт—Петербургскую независимую актерскую премию имени Владислава Стржельчика. Кирилл Лавров и Алиса Фрейндлих посмотрели его театральные работы и выбрали именно Андрея. Тогда многие кричали, что это девальвация премии, что его никто не знает. Но жюри разглядело в нем Личность, масштабного Актера, в котором хорошая школа сочетается с интеллектом.


Об Андрее Краско был снят документальный фильм "Непохожий на артиста".





Текст подготовил Андрей Гончаров

Использованные материалы:

Текст статьи «Последняя роль Андрея Краско», авторы Я. Соколовская и М. Панова
Текст статьи «Краско продавали и предавали, а он лишь улыбался», авторы А. Скрябиков, А. Горелик, Е. Ливси
Текст интервью «Друг «сволочей» Андрей Краско», автор Д.Савельев
Текст интервью «Андрей Краско, который нарасхват», автор С.Мазурова
Материалы сайта www.a—kpacko.narod.ru
Материалы сайта www.rusactors.ru
Материалы сайта www.peoples.ru



Фильмография:

1979 Личное свидание
1980 Никудышная
1986 Прорыв
1988 Полет птицы
1988 Фонтан
1989 Дон Сезар де Базан
1989 Псы
1990 Город
1991 Афганский излом
1991 Лох - победитель воды
1991 Человек со свалки
1993 Конь белый
1993 Юноша из морских глубин
1994 Русская симфония
1994 Русский транзит
1995 Прибытие поезда
1996 Операция «С Новым Годом»
1997 Брат
1997 Улицы разбитых фонарей
1997 Шизофрения
1998-1999 Агент национальной безопасности-1
1998 Американка
1998 Блокпост
1998 Особенности национальной рыбалки
1999 Болдинская осень
2000 Агент национальной безопасности-2
2000 Бандитский Петербург. Барон - сериал
2000 Обида
2000 Особенности национальной охоты в зимний период
2001 Сестры
2001 Копейка
2002 Олигарх
2003 72 метра
2003 Участок - сериал
2003 Ключ от спальни
2003 Линии судьбы - сериал
2004 Наваждение
2004 Потерявшие солнце
2004 Строптивая мишень
2004 Стервы, или странности любви - сериал
2004 Богиня: Как я полюбила
2004 Диверсант - сериал
2004 Каменская-3 - сериал
2004 Дуб земли
2005 Турецкий гамбит
2005 Жмурки
2005 Ночной продавец
2005 Гибель империи - сериал
2005 Брежнев – сериал
2005 Королевство кривых
2005 На белом катере
2005 Охота на изюбря
2005 9 рота
2005 Есенин
2005 Принцесса и нищий
2005 Свой человек
2005 Доктор Живаго - сериал
2006 Кто приходит в зимний вечер
2006 Сволочи
2006 Грозовые ворота
2006 Оранжевое небо
2006 У.е.
2006 Заколдованный участок - сериал
2006 Питер FM
2006 Частный заказ





10 августа 1957 года — 4 июля 2006 года

Рубрики:  Тайный мир./Тайны человека
Таинственные исчезновения человека
Возвращение в СССР.
Галерея.
Легенды и мифы.
Личности.
Величайшие в истории.
Обязаны прочесть.
Вы должны это знать.
Тайны веков.
Дороги,которые мы выбираем.
Исторические личности.
Знаете ли Вы,что...
Истории предательств
Невероятные события
Тайны и загадки истории
Узнай ВСЮ правду!
Люди и Судьбы
Тайны СССР
Биографии
Тайны ХХ века
Знаменитые мужчины.

Метки:  
Комментарии (0)

[Italy] Антониони Микеланджело (Michelangelo Antonioni)

Дневник

Воскресенье, 19 Августа 2012 г. 22:48 + в цитатник

 




Итальянский кинорежиссёр и сценарист, классик европейского артхауса



Свою творческую карьеру он начинал еще при фашистах, а последний фильм снял восемь лет назад. За шесть десятилетий он успел сделать для мирового кино то, что в свое время А.П. Чехов – для литературы. Создал новый язык, адекватно передающий тихие драмы современного человека: его безысходное одиночество, невозможность быть услышанным и понятым, ложность видимой реальности и тех жизненных сюжетов, которые она навязывает героям киноповествования. В его фильмах фабула замещалась вниманием к отдельным деталям и живописным планам, с действием вроде бы никак не связанным. «Мир и реальность, в которых мы живем, - писал Антониони, - невидимы, а потому мы должны довольствоваться тем, что видим». Трудно ожидать от кинематографиста более таинственного и антикинематографического заявления. Но что делать! Антониони всегда оставался парадоксалистом. На протяжении десятилетий он пытался средствами самого зрелищного из искусств дискредитировать видимое и подчеркнуть мистическую перспективу, которая открывается за всякой мелочью окружающего мира и непритязательного быта – незначительным человеческим поступком, морской гладью, полетом птицы, грязной кастрюлей, игрой в теннис… И чем глубже сходил Антониони-режиссер по лестнице постижения окончательных смыслов, тем меньше происходило событий в жизни Антониони-человека. Ни эксцентричных сцен, ни громогласных публичных романов, ни газетных скандалов. Разве что самую малость, с «альковным привкусом», конечно… Но в целом - сплошное разочарование для папарацци, хотя те очень даже старались…




Микеланджело Антониони родился в Ферраре 29 сентября 1912 года в семье среднего достатка. Его родители, люди образованные и не лишенные интеллектуальных амбиций, желали дать сыну классическое гуманитарное образование, и потому по окончании школы Микеланджело поступил на филологический факультет Болонского университета. Правда, с академической словесностью что-то не заладилось, и свой диплом молодой Антониони получал уже в Болонской высшей школе экономики и торговли.

Впрочем, ревнивые музы никак не отпускали изменника-экономиста. Еще во время учебы он начал писать кинорецензии для местной газеты Il Corriere Padano, жестко критикуя итальянские кинокомедии того времени. Юный интеллектуал никак не принимал дуэлей тортами и банановой кожуры. Пошловатому духу, царившему в национальной кинематографии, он пытался противопоставить свое – новаторское, углубленное… Пришлось предпринять попытку заняться кино самому.
Первый же опыт Антониони в режиссерском ремесле выявил, пожалуй, то главное, что составит впоследствии сущность творческого поиска будущего великого мастера, – стремление углядеть надлом, трещины на видимой поверхности обычной жизни, наметить психологические контуры «неблагополучного» героя. Свой первый фильм он пытался снять в психиатрической клинике (никак не отмахнешься от чеховских ассоциаций!). Однако это предприятие ничем не закончилось: больные панически боялись осветительного оборудования и просто не давали себя снимать. А юный мастер, в свою очередь, уже исполнился порывом экспериментаторства и не желал работать с профессиональными актерами – нельзя же замещать неприкрытую, грубую реальность гримом и «театральным» лоском…

К 1939 году Микеланджело окончательно решает посвятить свою жизнь кино и переезжает в Рим, где поступает на службу в официальный фашистский журнал Cinema, который возглавлял тогда сын Муссолини Витторио (через несколько лет с тем же чиновником от искусства безуспешно попытается начать сотрудничать и Федерико Феллини – собрат и соперник Антониони по будущему неореалистическому цеху). Вскоре, однако, Микеланджело приходится уйти из журнала по причине разногласий с редакцией: острое неприятие вульгарной и претенциозной фальши фашистской идеологии усугублялось тяжелым характером Антониони, который не был склонен к компромиссам.

В начале 1940-х годов незадачливый кинокритик поступает в Римский экспериментальный центр, где получает системное режиссерское образование. Начало полноценной карьеры в кино по времени совпадает со вступлением в первый брак. Его женой стала Летиция Бальбони, женщина талантливая, причастная к искусству, безответная и преданная. Постепенно вырисовываются и контуры удачной профессиональной жизни. В 1942-м году Антониони получает предложение принять участие в написании сценария для фильма Роберто Росселлини «Пилот возвращается», а в 1943-м году в качестве ассистента режиссера участвует в съемках картины Энрико Фульчиньони «Двое неизвестных» и в работе над «Вечерними посетителями» Марселя Карне. Съемки последнего фильма проходили во Франции, и принять в них участие до конца Антониони так и не удалось: вскоре его призывают на военную службу – приходится возвращаться в Италию.

Но еще до того как надеть армейскую гимнастерку, Антониони успел - в том же 1943 году - снять свой первый короткометражный фильм – «Люди с реки По». Эта документальная лента произвела странное впечатление на немногочисленных зрителей: речь в ней шла о жизни североитальянских рыбаков, на экране почти ничего не происходило, не было ни напряженного сюжета, ни прямолинейной авторской идеи. Жизнь – блеклая и рутинная - текла тихо и незаметно, но по другую сторону камеры как-то неожиданно возникало ощущение подлинной глубины картины. В этом фильме явственно ощущалось что-то новое – первые проблески настоящего неореализма.



Во время оккупации Италии союзниками Антониони ничуть не ностальгировал по дуче, вполне успешно служил переводчиком и продолжал писать критические статьи для итальянских журналов – как будто в стране ничего не произошло. Молодой режиссер не решается браться за крупные киноформы. По заказу Лукино Висконти он, правда, пишет еще два серьезных сценария, но они так и не были экранизированы. С 1948 года, продолжая медлить с созданием «длинного кино», Антониони вновь снимает короткометражные фильмы. Его изящные получасовые зарисовки «Метельщики улиц» и «Любовное притворство» получили «Серебряную ленту» за лучший документальный фильм» от Итальянского национального профсоюза киножурналистов, соответственно, в 1948-м и 1950-м годах. В том же 1950-м году режиссера впервые приглашают поучаствовать в конкурсе Венецианского кинофестиваля.



Однако Антониони увлечен более серьезными делами: в 1950-м году он выпускает, наконец, первый полнометражный фильм – «Хронику одной любви». И здесь в полноте своей заявил о себе знаменитый изобразительный стиль Антониони, намек на который внимательные критики уловили уже в «Людях с реки По». В «Хронике», как и в последующих фильмах, все больше внимания уделялось не внешним мотивам сюжета, а внутреннему состоянию персонажей и их взаимоотношениям. Кроме того, на площадке Антониони всегда жестко, по-диктаторски контролировал действия съемочной группы. Блистательная операторская работа – плод безжалостной тирании режиссера. Впрочем, издержки и жертвы, на которые приходилось идти при съемках, долго никто не мог оценить. Кинематографическая общественность практически не отреагировала на это произведение. Можно сказать, что оно провалилось. Ряд сцен снимали в родном городе режиссера, Ферраре, а один перекресток из этой ленты будет еще раз - через 45 лет! - воспроизведен Антониони в картине «За облаками».

Фильму 1955 года «Подруги», съемки которого были сопряжены с большими финансовыми и организационными трудностями, удалось все же обратить на себя некоторое внимание критики. Осознание того, что старые формы искусства и представления о художественной адекватности трещат по швам, заставило зоилов от кинематографии приглядеться к молодым да дерзким. Впрочем, перефразируя отечественную классику, молодой был уже немолод… 43-летний Антониони на Венецианском кинофестивале 1955 года получил, наконец, «Серебряного льва» - благодаря тому, что фильм «Подруги» ознаменовал собой окончательный отход режиссера от традиционного драматургического построения сюжета.



Антониони с удивлением обнаруживает, что постепенно взбирается на кинематографический Парнас. Приходит слава, а с ней и, так сказать, потребность в эмансипации. В 1957 году, познакомившись с актрисой Моникой Витти (настоящее имя - Мария Луиза Чечарелли), мастер рвет прежние узы брака и на целое десятилетие связывает себя близкими, требовательными, драматичными, но и творчески продуктивными отношениями с этой женщиной.



Моника Витти и Микеланджело Антониони

Режиссер приглашает Монику озвучивать роль английской актрисы Дориан Грей в фильме «Крик». В художественном отношении «Крик» - безусловный шедевр, который получил на 10-м фестивале в Локарно гран-при критики, но он был довольно прохладно встречен публикой. Неореалистический стиль Антониони невольно обнажил характерное для послевоенной Европы явление – вторжение черни, «демократической массы» в парадных фраках, в епархию искусства. Критика по-прежнему всячески подчеркивала свою элитарность, но только чтобы продавать свой «продукт», ей приходилось в конечном счете транслировать «глас народа» в камуфляже из пустословных псевдоинтеллектуальных построений.



Антониони с крайним раздражением встречает холодные отповеди в свой адрес и снимает собственное имя из титров некоторых картин. В 1960-м году он ставит с Моникой Витти в главной роли фильм «Приключение», который на Каннском кинофестивале был буквально освистан публикой, ожидавшей детективного сюжета, а не изображения внутреннего мира и отношений героев. Все же лента заинтересовала критику, получила гран–при и очень быстро принесла Антониони мировую известность и огромный успех. Считается, что вместе со следующими фильмами «Ночь» (1961), «Затмение» (1962) и «Красная пустыня» (1964), в которых также снялась Моника Витти, «Приключение» образует своего рода цикл, который в литературе обычно называют «тетралогией некоммуникабельности». В мире, который изображает автор, поставлена под сомнение всякая возможность общения. Здесь разрушены связи между «непроницаемыми» по отношению друг к другу героями, между сюжетом и сторонними, автономными, как бы случайными деталями и кадрами. Усложненный, зрелый неореализм в этих фильмах окончательно состоялся.

«Красная пустыня» стала к тому же первым цветным фильмом Антониони – и до сих пор она считается непревзойденным шедевром в использовании и художественном обыгрывании колоратуры. В этой картине Антониони выразил внутренний мир героини не столько посредством передачи форм и фактуры внешнего мира, сколько с помощью его цветов, которые в некоторых сценах менялись в зависимости от состояния героини. Одновременно изображение в фильме наполнилось насыщенными цветными плоскостями, причудливо изогнутыми трубами и т.п. Цветной ядовитый дым и горы шлаков дали повод многим поверхностным левым критикам расценить фильм как обличающий пороки цивилизации, погрешающей против экологии. Но в действительности режиссер стремился показать притягательность мира, в котором даже заводы могут быть прекрасны. Он констатировал новую урбанистическую эстетику, привнесенную современным промышленно-бытовым дизайном. Таким образом он утверждал в правах постиндустриальную цивилизацию и культуру. Однако многие художественные смыслы фильма прошли тогда незамеченными, и только в последние два десятилетия, когда посттехнократическая эстетика начала доминировать в кинематографе и видеоклипах, стало понятно, что Антониони «приобщился к сонму гениев», предсказав, как им и подобает, будущее.

В последующие годы режиссер много снимает за пределами Италии. Он отказывается от поисков новых приемов, в некотором роде возвращается к установкам раннего периода своего творчества – ищет сокровенных глубин за внешним покровом, ставит под сомнение состоятельность феноменов и реалий. В 1966 году Антониони в Лондоне в короткие сроки снимает фильм «Фотоувеличение» (Blow-up) по мотивам знаменитого рассказа Хулио Кортасара «Слюни дьявола». (Впрочем, вопрос о том, является ли рассказ Кортасара литературной основой сюжета, - спорный. Критики не могут прийти к согласию уже несколько десятилетий.) Главный герой картины – фотограф. Он пытается разобраться в событиях, случайным свидетелем которых стал, но ему не удается проникнуть в суть явлений, теряющихся за видимой оболочкой. Фильм стал крупнейшим коммерческим успехом Антониони. На Каннском кинофестивале он получил высшую награду - «Золотую пальмовую ветвь». Картина была создана уже без участия Моники Витти, а еще через некоторое время Антониони окончательно расстается с этой женщиной. Теперь Витти начинает сниматься много чаще, но последующие ее фильмы значительно уступают в художественном отношении шедеврам бывшего возлюбленного и коллеги (из сколько-нибудь состоявшихся ее ролей последующих лет можно выделить разве что участие в фильме 1974 года «Призрак свободы» Луиса Бунюэля).
Что же до Антониони, то в 1970-м году он снимает в США фильм «Забриски Пойнт», который стал его крупнейшим коммерческим провалом. Кроме того, фильм не понравился американским властям – слишком очевидны были симпатии режиссера к радикальной левой субкультуре вообще, и к хиппи - в частности. Нужно еще учесть, что в сочинении музыки к фильму приняла участие сомнительная с точки зрения американских бонз тех времен группа Pink Floyd.



В 1972 году Антониони был приглашен правительством КНР в коммунистическую Поднебесную и снял документальный фильм «Китай» для итальянского телевидения. На сей раз резко негативной была реакция китайских руководителей: Антониони беззастенчиво иронизировал по поводу тоталитарного пафоса, господствовавшего в маоистской державе. Фильм вызвал скандал. В результате Антониони пережил первый инсульт. Но в 1975-м году он возвращается к работе и снимает фильм «Профессия - репортер» с Джеком Николсоном в главной роли. Антониони много путешествует в эти годы – посещает Индию, Африку и даже СССР, где, кстати, собирается снимать фильм о Средней Азии. Но, наученные горьким опытом недружелюбного юго-восточного соседа, советские власти без энтузиазма отнеслись к намерениям строптивого режиссера. На рубеже 1970 - 1980-х годов Антониони не менее пристально, чем в юности, всматривается в возможности нетрадиционного киноязыка и начинает экспериментировать в области утилитарной технокультуры - в телерекламе и видеоклипах. Былые обиды стираются, и в 1980-м году он вновь снимает в телевизионной драме «Тайна Обервальда» по пьесе Жана Кокто Монику Витти – «старого друга, с которым связано немало теплых воспоминаний».



В 1985-м году с Антониони случается новый инсульт, который приводит к параличу правой половины тела и необратимой потере речи. В 1986-м году режиссер решается на новый брак – с Энрикой Фико, достаточно молодой дамой, сыгравшей роль второго плана в его фильме 1982 года «Идентификация женщины». Энрика становится верной и преданной помощницей стареющего режиссера. В течение десяти лет после инсульта Антониони не создает полнометражных картин. Лишь в 1996-м году при помощи немецкого режиссера Вима Вендерса был поставлен новый фильм - «За облаками».



Микеланджело Антониони умер 30 июля 2007 года.

Автор текста: Вадим Полонский


О Микеланджело Антониони был снят документальный фильм "Взгляд, который изменил кинематограф".







ИНТЕРВЬЮ С ЖЕНОЙ МИКЕЛАНДЖЕЛО АНТОНИОНИ - ЭНРИКЕ.



Они были вместе 34 года. Многие считали этот брак счастливым, хотя вряд ли его можно назвать безоблачным. 20 лет назад с ее мужем, великим итальянским кинорежиссером, случилась беда: второй, тяжелейший инсульт лишил его речи. За это время только она научилась полноценно общаться с ним, только она научилась его понимать, точно угадывать его мысли и даже тончайшие движения души. "Теперь, - говорила Энрике, - я и Микеланджело - практически один человек". Он же считал, что Господь и Энрике продлили ему жизнь.


Она очень обаятельна, умна, остроумна, у нее прекрасное чувство юмора. Мы едва знакомы, но с первых же минут общаемся с ней легко и без принуждения. Дом Антониони - это просторная квартира с мастерской, где нет даже намека на роскошь, где все функционально, удобно и точно отвечает потребностям и образу жизни хозяев. Я прошу Энрике для начала познакомить меня с этим домом. И она начинает маленькую экскурсию по мастерской.

- Это стол, где теперь работает Микеланджело, - говорит она. - Видите резаный цветной картон? Это означает, что сейчас он занят аппликацией. Ему доставляет огромное удовольствие не только располагать в определенной последовательности части будущей композиции, но и осязать эти кусочки пальцами. Ему это нравится. Возможно, развитое осязание появилось у него, когда он потерял возможность говорить.

- А почему лампа над столом замотана тряпкой?

- Ну, во-первых, это не тряпка, а моя юбка...

- Извините.

- Да уж придется. А во-вторых, он укутал лампу тем, что попалось под руку, потому что не переносит яркого света. Когда он работает в мастерской, я опускаю жалюзи на окнах. Вот там, в углу у окна, маленький письменный стол. За ним он работал, когда писал сценарии. На нем до сих пор полно книг, которые могут ему пригодиться. И, конечно же, его любимый Джозеф Конрад. Здесь, как вы, вероятно, догадались, телевизор.

- Что он смотрит?

- Новости. И еще по ночам - детективы. Только никому не говорите.

- Могила.

- Так. Вот здесь, в шкафу, коллекция кофейных чашек. Он собирает ее до сих пор. Там - коллекция винных бокалов. Между прочим, среди них есть старые, античные образцы, ну и конечно, экземпляры из стекла Мурано.

- Кстати, а что из спиртного маэстро предпочитает сейчас?

- Ему нравится сотерн. Это такое сладкое вино как бы немного с плесенью.

- А что из еды?

- Креветки.

- В каком виде?

- В любом.

- А что в этих маленьких бутылочках? Тоже коллекция?

- Нет, это не коллекция. Просто ему нравится Гран Марнье, вот он и натащил сюда целую шеренгу. А вот эти два блюда на стене были куплены, когда он снимал "Профессию: репортер" в Испании.

- А вот это блюдо с репродукцией Шагала?

- Это привезено из Москвы. Кстати, у вас еще сохранились рынки?

- Боюсь, что только они и сохранились.

- Как интересно! А вот эти бутылки зеленого муранского стекла подарил Ален Делон.

- А это что за баночки?

- Это акриловые краски. Он пишет акриловыми красками на холстах. Вот последняя работа. Как вам? Здесь в студии уже около трехсот работ Микеланджело. Чтобы немного освободить дом, мы сделали его музей в Ферраре - городе, где он родился.

- А что там, на антресолях?

- Там еще один письменный стол. Это мое рабочее место. Я занимаюсь там архивом и перепиской. Еще там его книги, книги о нем, кассеты и диски с фильмами Микеланджело. Все, пожалуй. Что вас еще интересует?

- Как вы познакомились?

- Это было в январе 72-го года. Мне было тогда 18 лет, я жила в Милане и только что окончила художественный лицей. Тогда я работала для своего друга - художника Эудженио Карли, который экспериментировал с проекцией своих графических работ на теле. Я была моделью для его графических экспериментов. Эудженио был знаком с Антониони, и вот однажды он попросил маэстро сделать презентацию его экспериментальной графики. Микеланджело написал замечательные слова для экспозиции Карли. После этого я приехала в Рим и попросила Эудженио помочь мне с работой. Он сказал, что представит меня Антониони, поскольку, кроме него, никого не знает в Риме. Так и случилось. Мы встретились на пьяцца Дель Пополо. Мы стояли возле бара "Розатти". Микеланджело подъехал на своей машине, и Карли представил меня ему. Через три дня Антониони позвонил мне и пригласил поужинать. Тогда он заканчивал "Забриски пойнт" и медленно выходил из темы протестов молодежи, наркотиков, рок-музыки. У меня к тому времени тоже был подобный опыт, поэтому разницу в 40 лет мы почти не ощущали. Он всегда был молод и душой, и умом, оттого на нашей личной жизни эта разница практически не сказывалась.

- Вряд ли в тот январский день вы сознавали в полной мере, с кем имеете дело. А каково вам теперь ощущать себя женой гения?

- Знаете, мне нравится любить гениев. Я, например, люблю Ростроповича. Мне по душе его поразительная энергия.

- А Антониони об этом знает?

- Тысячу раз ему об этом говорила.

- И что?

- Делает вид, что не слышит.

- И все-таки...

- Когда ты любишь гения 34 года подряд, то понимаешь, что помимо удовольствий это еще и огромная работа. Потому что у гения очень мало времени, чтобы любить тебя, он все время ускользает из твоих рук. Чаще всего ты можешь встретиться с ним там, на его заоблачных высотах, оттого ваша любовная связь становится прежде всего духовной. Но поскольку эти гении еще и мужчины, то необходимо удовлетворять их капризы. Это достаточно легко, важно только понять: самый гениальный гений - все равно мальчишка, ему всегда 14 лет, даже если ему 60.

- Говорят, что мальчик отличается от старика только ценой игрушек.

- Отлично сказано! Это что, у вас в России так говорят? Очень справедливо. Знаете, у Микеланджело очень дорогие игрушки. Один фильм стоит столько...

- Вы вместе уже 34 года. Как бы вы оценили самое большое личное достижение за это время?

- Я могу уверенно сказать, что умею любить. В счастье и в несчастье, в здоровье и в болезни, в богатстве и в бедности. Когда он грустит и когда он в депрессии, когда он молод и когда уже немолод. Это главный результат.

- Вероятно, этот результат потребовал большой внутренней работы?

- Вероятно. Вообще я думаю, что брак - это эволюция души.

- Как это?

- Душа человека в браке растет, и очень быстро. Это связано с необходимостью воспитывать в себе терпение, бесконечно находить компромиссы, это связано с обязательным стремлением понять в человеке то, что понимать порой не хочется. В общем, брак - это университет становления духовности.

- Самое дорогое для вас воспоминание, связанное с Антониони?

- Самое счастливое, самое приятное - это наши поездки. Путешествовать с Микеланджело всегда было для меня выздоровлением, даже тогда, когда мы были здоровы и молоды. Я освобождалась от тяжести своих проблем, от плена мелочей жизни. Это была полная свобода, когда мы принадлежали только друг другу. В общем-то, это и было настоящим счастьем.

- За что вы ему благодарны больше всего?

- Он во многом сформировал мою личность, он многому научил меня. Но знаете, только приблизившись к возрасту, в котором Микеланджело познакомился со мной, я поняла, какую огромную духовную работу проделал он, чтобы мне, молоденькой тогда девчонке, было с ним комфортно и интересно. А мне всегда казалось, что это я без устали тружусь, чтобы дотянуться до него. Теперь я знаю, что его часть пути навстречу мне была нисколько не меньше.

Текст интервью Юрия Лепского





Художественные полнометражные фильмы


1950 — Хроника одной любви / Cronaca di un amore
1953 — Дама без камелий / La signora senza camelie
1953 — Побежденные / I viniti
1955 — Подруги / Le amiche
1957 — Крик / Il grido
1960 — Приключение / L’avventura
1961 — Ночь / La notte
1962 — Затмение / L’eclisse
1964 — Красная пустыня / Il deserto rosso
1966 — Фотоувеличение / Blowup
1970 — Забриски Пойнт / Zabriskie Point
1975 — Профессия: репортёр / Professione: reporter
1981 — Тайна Обервальда / Il mistero di Oberwald
1982 — Идентификация женщины / Identificazione di una donna
1995 — За облаками / Al di là delle nuvole (совместно с Вимом Вендерсом)





29 сентября 1912 года - 30 июля 2007 года

Рубрики:  Тайный мир./Тайны человека
Таинственные исчезновения человека
Очевидное-невероятное.
Галерея.
Красота спасёт мир.
Легенды и мифы.
Величайшие в истории.
Обязаны прочесть.
Вы должны это знать.
Тайны веков.
Дороги,которые мы выбираем.
Исторические личности.
Знаете ли Вы,что...
Истории предательств
Невероятные события
Тайны и загадки истории
Удивительное рядом
Узнай ВСЮ правду!
Люди и Судьбы
Биографии
Тайны ХХ века
Знаменитые мужчины.

Метки:  
Комментарии (0)

Абдулов Александр Гаврилович.

Дневник

Воскресенье, 19 Августа 2012 г. 22:20 + в цитатник

 



Народный артист России (1991)
Кавалер ордена Почета (1997)
Лауреат диплома за лучшую мужскую роль на V Всероссийском кинофестивале «Виват, кино России» (1997, за фильм «Шизофрения»)
Лауреат премии «Чайка» (1997)
Лауреат продюсерской премии «Золотой овен» КФ «Кинотавр» - «Человеку кинематографического года» (1998)
Лауреат приза за лучшую мужскую роль на фестивале комедийных фильмов в Новгороде (2000, за фильм «Тихие омуты»)
Лауреат приза «Золотая подкова» за режиссуру на фестивале фильмов о любви в Доме Ханжонкова (2001, за фильм «Бременские музыканты и Со»)
Лауреат приза «Странник» Международной ассоциации фантастов в Санкт-Петербурге
Самый популярный отечественный актер среди россиян в 2002 году в результате опроса, проведенного компанией «Гэллап Медиа» по заказу журнала «7 дней»
Лауреат премии «Золотой орёл» в номинации «лучшая мужская роль второго плана» в фильме «Артистка» (2008, посмертно)





Александр Абдулов родился 29 мая 1953 года в городе Тобольске Тюменской области.

Его отец Гавриил Данилович Абдулов работал режиссером театра в Фергане, а мама - Людмила Александровна была гримером. Гавриил Данилович окончил институт кинематографии в Москве, с 1931 года работал на кинофабрике «Мосфильм», и в 1930-х годах был художественным руководителем и актёром в театрах Алма-Аты, Уральска и Сухуми. В 1937 году он создал Ферганский русский театр, во время Отечественной войны ушел добровольцем на фронт, служил в разведывательной роте, был пять раз ранен и неоднократно награждался орденами и медалями. Во время войны Гавриил Данилович потерял связь со своей первой семьей – женой Ольгой и сыном Юрием. Вернувшийся с фронта, Гавриил Данилович попытался найти своих родных, но они пропали без вести. Вскоре Гавриил Абдулов встретил Людмилу, которая во время войны потеряла мужа и одна растила сына, и женился на ней. С новой семьей Гавриил Абдулов уехал в Тобольск, где вскоре у него снова родились дети – старший сын Владимир и младший – Александр. Людмила Александровна вспоминала: «У меня уже были два сына, и третьего мальчика я никак не хотела. Как узнала, что снова мальчишка, пошла на медкомиссию, решила делать аборт. Но врачи, чтобы уговорить меня рожать, сказали, что будет девочка». В 1956 году семья Абдуловых переехала из Тобольска в Фергану.



Семья Абдуловых. Маленький Александр - справа.

В Фергане Гавриил Абдулов продолжил работу в Русском драматическом театре. Людмила Абдулова работала там же гримером и костюмером. А три их сына - старший Роберт Крайнов (сводный брат от первого брака матери), средний Владимир Абдулов и младший Александр - учились в местной школе. Причем, благодаря Александру насыщенная театральная жизнь его родителей временами превращалась в настоящий цирк. Страдали от изобретательных выходок Саши и соседи. Дворовая компания, предводителем которой был Абдулов, могла запросто забросить в подъезд дымовую шашку или взрывпакет. О жизни Абдулова в то время рассказывал его друг Рустам Мадалиев: «Да, мы не раз устраивали нашим соседям «варфоломеевскую ночь». Я уже, правда, плохо помню, из чего Сашка готовил эти взрывпакеты. С опытов по химии он воровал бертолетову соль. А из театра Сашка часто приносил грим. Намажемся и идем пугать наших соседей. Ну а после был серьезный разговор с родителями. В детстве у Абдулова было прозвище Саня-контора. У него лицо всегда желтоватого цвета было, как будто из конторы вышел, то есть из больницы. Да чего только не было, один раз он кошку дохлую в класс закинул. В школе такой скандал был. А как-то пошли мы на речку, смотрим, Сашка костер развел, курицу жарит. Ну, мы обрадовались, искупались, он нас угощает. Ребята восхищаются: мол, какая вкусная курица была, а потом, когда съели, спрашиваем: «Саш, а где курицу-то взял?» А он: «В речке дохлая плавала, я ее выловил и пожарил». Рядом птицеферма была, каким образом там курица оказалась, мы так и не поняли. Однажды так маму свою разыграл: нацепил бинтовую повязку на голову, измазал ее красной гуашью и сел у подъезда ждать маму. Людмила Александровна увидела его и за сердце схватилась. Он понял, что дальше будет хуже, снял повязку и как ни в чем не бывало: «Мам, я пошутил!». Если Сашка что-то натворит, максимум - его закрывали дома, не пускали на улицу. Она мировая женщина. Ярой болельщицей была. Болела за московское «Торпедо». Как-то «Торпедо» приехало в Фергану играть с нашим «Нефтяником». И Людмила Александровна пригласила к себе звезду футбола Эдуарда Стрельцова. Как положено, накрыла стол. Стрельцов даже не отказался от рюмочки. Мы потом все удивлялись с мальчишками: как так, выпивший футболист, да еще и гол забил. Как говорится, талант не пропьешь».

Актерская карьера Александра Абдулова началась в пятилетнем возрасте, когда он вместе с отцом вышел на сцену Ферганского драматического театра в спектакле «Кремлевские куранты». Отец для Александра всегда оставался главным авторитетом, память о нем, по словам самого актера, - была самым прекрасным воспоминанием в жизни. Отец воспитал в Александре благоговейное отношение к театру, но в юности Александр Абдулов не думал об актерской карьере, рос обычным мальчишкой, учился в средней ферганской школе № 2, интересовался спортом и музыкой. Его музыкальными кумирами были «Beatles». Семья Абдуловых не имела особого достатка, поэтому Александр сам мастерил себе гитары, чтобы играть на них. Учился в школе Александр без какого-либо усердия. Позже его мама рассказывала: «Где надо и не надо был «активистом». В школе, чтобы не случилось - окно ли разбили, кого-то избить хотели - во всех потасовках Абдулов». Принимавший активное участие в его воспитании старший брат однажды выстриг у него волосы, чтобы заставить Александра сидеть дома и заниматься уроками. При этом Александр Абдулов значительных успехов достиг в спорте. Он занимался фехтованием и получил звание «Мастера спорта СССР». Преподавательница по химии Людмила Захарова вспоминала Абдулова как своенравного, но очень доброго ученика: «Первое знакомство с семьей Абдуловых у меня произошло на педсовете. В школу зачем-то вызвали Сашиных родителей. У его отца Гавриила Даниловича в тот вечер был спектакль в театре, он как раз играл Ленина. И в школу пришел прямиком оттуда. Вижу, вбегает в кабинет Ленин! Со всеми здоровается! Я так растерялась! Встала как вкопанная, а все сидят и смотрят на меня. А мне показалось, что передо мной стоит сам вождь пролетариата. Надо мной потом так все смеялись... Встречаю как-то учителя математики, он мне говорит, что у Абдулова болит рука, даже перевязана. Но на мой урок он уже пришел без повязки. Ладно. Урок начался, смотрю, Саша сидит на задней парте, рукой держится за зуб и стонет. А я ему говорю: «Абдулов, не той рукой держишься за зуб!» И с урока не отпустила. Так на физкультуре он в тот день хромал!... А однажды мы всей школой поехали на сбор хлопка. Я на свою голову освободила Сашу от работы на поле и отправила на кухню. И случился кошмар: кто-то подсыпал в еду пурген. Думаю, это сделал он, хотя так и не сознался… Один раз получаю письмо: у нас в школе была почта, ученики между собой передавали письма. В письме написано: «Спасибо за двойку». Это, наверное, единственный раз, когда меня поблагодарили за двойку».



Родителям Александра, посвятившим свою жизнь театру, очень хотелось, чтобы хоть один из их троих сыновей стал актером. Поэтому, по настоянию отца Александр пытался поступить после школы в театральное училище имени Щепкина, но неудачно. Чтобы сына не призвали в армию, Людмила Александровна настояла на том, чтобы Александр поступил в педагогический институт на факультет физкультуры. Одновременно Александр работал рабочим сцены у отца в театре. Через год Александр Абдулов вновь поехал в Москву и поступил в ГИТИС на курс Иосифа Раевского. Два брата Александра Абдулова также пытались поступать в театральные ВУЗы, но их не приняли. В результате, Роберт Абдулов окончил нефтехимический институт имени Губкина, а судьба Владимира Абдулова сложилась трагично - он погиб в 1980 году.

Впервые по-настоящему Александр влюбился в 14 лет в одноклассницу Наталью Несмеянову. Эта симпатия оказалась взаимной, хотя иногда влюбленные и ругались. «После таких ссор Саша частенько просил нас позвонить Наташе и рассказать ей о том, какой он хороший и что им нужно срочно помириться, - рассказывал Рустам Мадалиев. - Он всегда сильно переживал из-за их скандалов. Один раз Сашка серьезно повздорил с Наташей и даже убежал из дома. Ночевал на спортивной площадке. А мы подкармливали Сашу бутербродами, которые приготовила его мама Людмила Александровна… Он приезжал к Наталье, когда уже учился на первом курсе ГИТИСа. Появился весь такой нарядный, с букетом цветов. «Пацаны, - говорит, - иду на свидание к Наташе. Зацените мой костюм и рубашку». Он действительно выглядел сногсшибательно, но вот его сандалии никак не смотрелись с новым костюмом. Помню, всем домом искали ему другие туфли. Нашли с трудом, размер-то у него огромный. Сходил он к ней. Пришел мрачный. Он ее вроде как с собой звал, а она отказалась ехать. С тех пор они больше не виделись».



В 1960-е годы Александр был страстно влюблен в танцовщицу и актрису Татьяну Лейбель, которая позже в интервью рассказывала: «У нас с ним была потрясающая любовь! Такая любовь, что вся Москва завидовала и сходила с ума! Такие были сумасшедшие отношения! Может, зависть и погубила эту любовь. Мы все время любили друг друга. Несмотря ни на каких женщин... В 1960-х годах я была знаменитой танцовщицей, а Саша - еще неизвестным актером. Я купалась в любви публики, а он только боролся за внимание зрителей. Мы познакомились в компании. Был Жора Мартиросян, другие актеры. И Саша с Жорой соревновались: кто произведет большее впечатление на меня. Все это было смешно. Но, когда Саша взял гитару и спел «Свеча горела на столе, свеча горела...», это его любимый романс, он мне понравился. Потом начались наши встречи, он ездил ко мне на гастроли, в театр приглашал... Он мог прилететь для того, чтобы привезти мне какое-то огромное яблоко, то арбузы дарил, цветы полевые... Я ездила с ним на гастроли, он ездил ко мне в Питер... Неожиданно дарили друг другу цветы на сцене... Было здорово. Потом он позвал переехать к нему в общежитие, сказал: «Я перед твоим приездом всю комнату обил голубым ситцем...» Я приезжаю, и правда вся комната в голубом ситце в цветочек. У меня таких красивых отношений больше никогда не было. Это, наверное, бывает раз в жизни. Запомнились его поступки. Носил он меня на плечах по всей Одессе, когда мы отдыхали. Творил безумства! Летал в разные города за мной, а я много гастролировала по стране, - это же безумство! Он, не предупредив, мог нагрянуть и звонил: «Я прилетел!».

Абдулов вернулся в Фергану спустя 10 лет, после того, как поступил в ГИТиС. Сам он вспоминал о той поездке с болью: «Я приехал на 23 февраля, отец лежал в больнице вроде бы на обследовании. Мы, все три брата, пришли к нему в больницу. Роберт и Володя мне говорят: «Подожди, у него вчера были пионеры, он переволновался. Мы его подготовим, потом зайдешь». Я остался стоять в коридоре. На стене передо мной висела какая-то медицинская газета под стеклом, и в его отражении я видел все, что происходило внутри. Видел, как отцу стало плохо. Прибежали медсестры с капельницами. Володя кричал: «Не входи!» И потом, когда уже отцу вставили в рот трубку такую резиновую, я понял, что больше ждать не могу. Я влетел в палату. Взял на руки голову отца. Он открыл глаза. Сказал: «Приехал!» – и умер. Потом… Не знаю, кощунство это или нет… Я взял тело отца на руки и вышел на улицу. Вместе со мной вышли братья, мы сели в машину и увезли его домой. Все три дня, которые полагается, я провел рядом с ним. Отец был член партии, но потом выяснилось, что он крещеный. Его отпевали. Его провожала если не вся Фергана, то половина точно».

В день, когда умер отец, Владимир Абдулов горько заметил: «У меня теперь никогда не будет дня рождения! Этот праздник для меня кончился». Никто не подозревал, что слова Владимира окажутся пророческими. «Я никогда не забуду тот день в конце апреля, – вспоминала Людмила Александровна. - Вместе с соседкой пошла встречать Володю, но так и не дождалась его. Вышла на улицу и нашла своего сына... Он, мертвый, лежал прямо напротив входа в театр. Только закончился спектакль, все люди шли мимо – они думали, что это пьяный валяется». Милиция предположила, что Володю до смерти избили в уличной драке. В 2002 году Абдулов снова приехал в Фергану на встречу с друзьями и одноклассниками, организованную директором Русского театра Хусаном Саидовым, который рассказывал: «Я руковожу театром, который создал в 1932-м году его отец Гавриил Абдулов. И все эти десять дней в Фергане мы провели вместе. Знакомые и друзья его с нетерпением ждали. Мы взяли в аренду единственный в городе «Мерседес». Разместили Сашу в лучшей гостинице. Но он себя чувствовал неуютно. Мне показалось, что он до сих пор не может простить нам гибели своего брата Володи. Думаю, с того дня он перестал любить наш город. Поэтому задушевной встречи не получилось. К тому же поговорить с ним никому не удалось - сразу же после встречи Саша постарался максимально отгородиться от общения».



Александру Абдулову, как и многим другим студентам, приехавшим учиться в Москву из провинции, было нелегко. Но в 1974 году Марк Захаров заметил Абдулова в дипломном спектакле и пригласил в Театр имени Ленинского Комсомола на главную роль лейтенанта Плужникова в спектакль по повести Бориса Васильева «В списках не значился». За эту роль Александр был удостоен премии «Театральная весна», и с тех пор его имя было неразрывно связано с московским театром «Ленком».

С начала 1970-х годов Абдулов начал сниматься в кино. Поначалу Александру доставались роли в массовке, но в 1973 году ему, тогда еще студенту ГИТИСа, досталась небольшая роль десантника Козлова в фильме Михаила Пташука «Про Витю, про Машу и морскую пехоту». Затем Абдулов снялся в роли жениха в картине «Москва - любовь моя». Именно тогда, в студенческие годы, начался его роман с актрисой Ириной Алферовой.



Татьяна Лейбель рассказывала: В «Ленком» пришла молодая красивая актриса Ирина Алферова. Я знала, что руководство «Ленкома» хочет создать из них идеальную актерскую пару, подталкивая их друг к другу. Марк Захаров уже тогда выделялся как отличный менеджер и промоутер! И на привлечении внимания к самой красивой актерской паре хотел делать популярность и театру тоже. Ее взяли в театр за красоту, за молодость. Она только приехала из Болгарии. Она работала там в массовке. Яркая, молодая... Вот идея и пришла создать идеальную актерскую пару… Она за Сашу боролась. Я не хочу вдаваться в подробности, не хочу ничего бередить. Главное, тогда я приняла решение уйти. Тихо, в его отсутствие. Я просто уехала от него. Саша был в Ленинграде, а я тихо собрала вещи и ушла. Хотя он мне звонил из Ленинграда. Просил не совершать резких поступков, говорил, что приедет, и мы все решим... Но он приехал уже в пустоту...». Тем временем друзья Абдулова рассказывали, что влюбленный Александр пронес Ирину на руках через весь парк, прежде чем она ответила согласием на его предложение руки и сердца. Замуж за Александра Абдулова Ирина Алферова вышла, будучи беременной от болгарского бизнесмена Бойко Гюрова, который в начале 1970-х годов бывал в Москве. В 1974 году у Ирины Алферовой родилась дочь Ксения. Александр удочерил ее и стал ей настоящим заботливым отцом. То, что Александр не был настоящим отцом Ксении, супруги тщательно скрывали. Сам Александр практически боготворил маленькую Ксюшу.

Во второй половине 1970-х годов Александр Абдулов снялся в приключенческом фильме «Пропавшая экспедиция» в роли Рогова, комедии «Двенадцать стульев» в роли инженера Щукина и в телевизионном сериале «Место встречи изменить нельзя» в роли член банды «Черная кошка». Но широкую известность Александру Абдулову принесла роль Медведя в телевизионном фильме «Обыкновенное чудо», поставленном в 1978 году Марком Захаровым по одноименной пьесе Евгения Шварца.



Снимаясь в «Обыкновенном чуде», Александр фехтовал сам, без дублеров. В этом фильме наметился своеобразный актерский почерк Абдулова - резкость и некоторая угловатость характера героя, великолепная пластика, ум и неповторимая лирическая интонация. Еще одним актерским успехом для Абдулова стала роль в мелодраме Павла Арсенова по пьесе Александра Володина «С любимыми не расставайтесь», вышедшая год спустя. В ней Абдулов сыграл главную мужскую роль, а главную женскую роль исполнила его жена Ирина Алферова. Вместе они снялись и в лирической мелодраме «Предчувствие любви» в 1982 году.



К началу 1980-х годов Александр Абдулов стал чрезвычайно востребованным актером, он нередко снимался одновременно в нескольких картинах. В интервью Абдулов рассказывал: «Я еще молодым, когда одновременно снимался в четырех-пяти фильмах и облетал самолетом за сутки по четыре города, придумал для себя выход. Шапочку вязаную ношу, и вот на глаза ее - оп: все, ночь. Клянусь, шапочку на глаза - и сразу заснул. В секунду. Сейчас домой приезжаю (мы живем за городом) - на диван, собака ложится рядом, кошки две - на меня. И вот пока они «ур-ур-ур» - это какое-то успокоение. Сегодня утром встал, кошаки на мне лежат. Пошел, дал им пожрать, пустил собаку погулять, вышел, мама спросила, чего я так поздно вчера вернулся, - ну, на то она и мама. Дальше уехал, сидел-монтировал. Вот что такое жизнь, как можно объяснить?».



В большинстве фильмов он появлялся в амплуа романтического героя. Одной из таких работ стала роль Ивана Пухова в фантастической комедии «Чародеи» с замечательными песнями, комедийными ситуациями и прекрасной игрой большого количества других популярных актеров - Александры Яковлевой, Валентина Гафта, Екатерины Васильевой, Валерия Золотухина, Эммануила Витограна, Михаила Светина и Семена Фарады. Режиссер Константин Бромберг точно попал в цель. Фильм полюбился миллионам зрителей и заслуженно стал одним из любимейших российских новогодних фильмов.

Тогда же в 1980-е годы Александр Абдулов стал одним из самых популярных российских актеров. Немаловажную роль в возникновении такой огромной популярности сыграли его работы в картинах Марка Захарова. Персонажи Абдулова сразу полюбились зрителю и стали заметным событием кино 1980-х и 1990-х годов. В 1979 году Абдулов сыграл роль Рампкопфа в фильме «Тот самый Мюнхгаузен», в 1983 году – роль доктора Симпсона в аллегории «Дом, который построил Свифт», в 1984 году - роль слуги графа Калиостро в комедии «Формула любви», в 1988 году – роль странствующего рыцаря Ланцелота в притче «Убить дракона». Яркий талант позволял Александру Абдулову расширить свое амплуа и с равным успехом исполнять разноплановые роли, снимаясь в картинах различных жанров и у разных режиссеров. Александр Абдулов также снялся в комедиях «Самая обаятельная и привлекательная», «За прекрасных дам» и «Анекдоты», в детективах «Ищите женщину», «Десять негритят» и «Женщина в белом», в приключенческих лентах «Тайны мадам Вонг», «Золото» и «Гардемарины, вперед!». Ему были подвластны и глубокие драматические образы, созданные им в картинах «Храни меня, мой талисман!» и «Леди Макбет Мценского уезда» Романа Балаяна, «Над темной водой» Дмитрия Месхиева, «Сошедшие с небес» Наталии Трощенко и «Факты минувшего дня» Владимира Басова.



В 1991 году началось сотрудничество Абдулова с режиссером Виктором Сергеевым. В детективе «Гений» героем Абдулова стал обаятельный аферист Ненашев. В мелодраме «Странные мужчины Семеновой Екатерины» вместе с Александром Абдуловым снялись Наталья Фиссон и Андрей Соколов. Для другого фильма Виктора Сергеева «Шизофрения», вышедшего в 1997 году, Абдулов сам написал сценарий. Во всех своих киноработах Абдулов был пластичен и многогранен, и подобно многим театральным актерам был способен сыграть любую роль.



Во многих случаях он играл без грима, лишь менял костюмы в соответствии с изображаемой в картинах эпохой. Характерными чертами артистического дарования Александра Абдулова всегда были сценическое обаяние, внутренняя и внешняя пластичность, мощный темперамент и самоирония. Эти качества позволили актеру создать на сцене «Ленкома» ряд интереснейших образов, ставших «визитной карточкой» театра. Среди них была роль Хоакина в спектакле «Звезда и смерть Хоакина Мурьетты», роли Фернандо Лопеса и Человека театра в «Юноне и Авось», роль Никиты в «Жестоких играх», роль Трубецкого в «Школе для эмигрантов» и роль Менахема Мендла в «Поминальной молитве» Григория Горина. Абдулов рассказывал: «Когда ты можешь сделать то, что никто не сумеет, - это самая лучшая награда. Вообще, актер - это большая губка, которая впитывает в себя разные впечатления. Все впитывает, впитывает, и, когда она уже не может больше держать, и из нее начинает течь, в этот момент умный режиссер берет актера и просто его выжимает. Вот тогда и получается что-то».



Абдулов и Ирина Алферова вместе снялись в фильме «С любимыми не расставайтесь». На тот момент они, действительно, считались самой красивой и обаятельной актерской парой Советского Союза, но в 1993 году их брак распался. Разводу сопутствовало огромное количество слухов, рассказывавших об амурных похождениях неисправимого ловеласа Абдулова, которого всегда боготворили женщины. После развода Ирина Алферова уехала в Болгарию к Бойко Гюрову, но в чужой стране Ирина прижиться не смогла, через два года вернулась в Россию, и вышла замуж за актера Сергея Мартынова.



Александр Абдулов тем временем пережил тяжелую операцию, и провел год в больнице. Врачи поначалу не могли поставить диагноз. Позже выяснилось, что у актера был тромбофлебит. Абдулов рассказывал: «За 40 минут до операции академик Чазов сказал мне: «Позвоните, кому считаете нужным, поскольку в вашем случае не исключен летальный исход». Я набрал пару номеров, но дозвонился только до одного приятеля. Операция, к счастью, прошла удачно. Представляете, с моим характером так долго пролежать в больнице. Но только там я понял, что, кроме близких и родственников, никому не нужен. Никто из коллег, знакомых, которых, как мне казалось, у меня тысячи, не вспомнил обо мне. Они не интересовались моей судьбой и даже не знали, что я лежу в больнице!».

Оправившись после операции, Абдулов построил загородный дом, где одно время жил вместе со своей гражданской женой Галиной и матерью. «Судьба ко мне всегда была благосклонна, - признавался Абдулов. - Меня в одном доме маньяк рубил топором. В Севастополе я под водой уходил в грот, каким-то чудом там развернулся и, содрав кожу и плавки, выскочил оттуда. В другом случае я едва не разбился в авиакатастрофе. Мне нужно было срочно лететь в Ленинград. Погода нелетная. Все рейсы отменяют. Я пошел в «Интурист», потому что там девочки меня любят и всегда помогают. Обещали отправить первым же рейсом. Когда объявили посадку, я прошел в самолет. Вдруг появляется стюардесса и сообщает мне, что другой самолет вылетит на 15 минут раньше. Я пересел. Тот самолет, в котором я уже сидел, разбился».

О семейной жизни с Галиной Абдулов рассказывал: «Домой прихожу не я - тень, руины мои приходят. Терпеть все время руины тяжело. Я бы не хотел, чтобы ко мне руины приходили. По идее это невыносимо… Нет, это замечательно, но я не даю ей должного внимания, времени. Мозги все время заняты другим. В картине девятьсот восемьдесят семь кадров, я помню наизусть каждый дубль. Я, который забывает собственный телефон, никогда не думал, что на это способен. Я не вижу человека. Вот смотрю на вас сейчас - думаете, вижу? Это у меня «аудио» идет, а «видео» - совсем другое: чего я сегодня склеить забыл. Несинхрон абсолютный. Такое состояние».



В новом доме Абдулова часто собирались друзья актера, принявшее активное участие в строительстве нового жилища. С Галиной Абдулов прожил восемь лет. Они очень любили друг друга, но так и не поженились. Расставание с Галиной Александр Гаврилович прокомментировал так: «Просто после восьми лет совместной жизни наши с Галей отношения себя исчерпали». Уйдя от Галины, Абдулов оставил ей все, что имел: машину и квартиру в Москве. Еще ранее, уходя от Алферовой, Абдулов оставил ей квартиру, и сам долгое время жил в театральной гримерке. Расставание с Галиной далось Александру Гавриловичу непросто. Однако свои переживания артист на люди не выносил. Но даже обычные зрители тогда заметили, что Абдулов за пару месяцев сильно осунулся и похудел. И только близкие друзья знали, что после расставания с подругой Александр с трудом вышел из тяжелой депрессии. В дальнейшем психологические срывы, являвшиеся следствием взрывного темперамента артиста, случались все чаще и чаще. В жизни Абдулова было немало женщин, но актер не любил распространяться о своей личной жизни: «Не понимаю мужчин, которые рассказывают о своих женщинах. Мое личное не должно быть достоянием всех».



Журналисты Абдулова часто откровенно раздражали, и актер не видел ничего плохого в том, чтобы их немного разыграть. В частности, так появилась история о том, что у него есть сестра Поля Абдулова, которую якобы отправили за границу, и там она стала известной певицей и поменяла имя: теперь ее зовут Пола Абдул. Эту шутку опубликовали. На самом деле, конечно, никакой сестры у Александра не было, зато его дочь Ксения вышла замуж за актера Егора Бероева. «Это была замечательная свадьба, - вспоминал Абдулов. - Я чуть не сошел с ума. Я не думал, что буду так переживать. Я никогда не переживал другие свадьбы, потому что у нас с Ириной Алферовой была гениальная свадьба: нас было двое. Мы были в загсе, потом в церкви, потом мы пришли в общежитие и отмечали свадьбу вчетвером. Егор - чудный малый. Просто замечательный, но я с трудом пережил ситуацию, когда у меня как будто забирают дочь. Егор - талантливый актер. Я очень рад, что все так сложилось, потому что они прекрасная и очень красивая пара. Ксения - очень талантливый человек, умный и добрый. Она снялась в американской картине в Голливуде: сыграла главную роль на английском языке. Она замечательная девочка. Я часто ловлю себя на том, что ревную ее к другим мужчинам».



Александр Абдулов был очень азартным человеком - страсть к рулетке заставляла его провести не один час в казино. О своей азартности он рассказывал: «Я дико порочный человек, я игрок, играю в казино, но только на свои, всегда. Не украл, не убил. Приехали в Египет на съемки, спонсоры не перевели денег, а я группу привез. Все с ума чуть не посходили. Каждый день вечером после съемок я ехал в казино - туда триста километров, обратно столько же,- садился и делал ставки по пять долларов. Никогда в жизни не играю по такой мелочи - всегда по-крупному. Но у меня была цель - выиграть группе суточные на завтра. Выигрывал - уходил, все: «Куда? Ты с ума сошел», - обычно я сижу подолгу. А тут нет, уходил, раздавал людям деньги, и это длилось почти две недели».

Позже самым большим увлечением Абдулова стала рыбалка. Приезжая в свой загородный дом, он с удовольствием отправлялся на речку. О своем досуге Абдулов рассказывал: «У меня есть дома — под Москвой, во Внукове, и на Валдае. Дом на Валдае старики строили из во-от таких сосновых бревен, без единого гвоздя. И щели в нем не паклей, а мхом законопатили. Мы его по всем правилам выдерживали два года — в нем никто не жил. Там в течение дня раз десять меняется температура. И когда я в первый раз остался ночевать в своем доме, то, к ужасу своему, понял, что воздух имеет вкус. Когда я туда приезжаю, то за два дня могу отдохнуть, как за месяц. У меня там лодка, катер свой. Вообще я сейчас стал открывать для себя в России фантастические места. Мы их просто не знаем. Например, я побывал на Северном полюсе. Стоял на пупе Земли. Теперь езжу каждый год на рыбалку на Камчатку. Невозможно описать, какая там нереальная красота — гейзеры, вулканы, медведи бегают, какая-то непонятная рыба плещется. Чудовищная рука человека еще не дотронулась до всего этого. У меня любимая еда — тушенка и сгущенка. Главное — уметь приготовить. А готовлю я сам. Нарежьте мелко помидоры, лук, болгарский перец и все это потушите на сковородке вместе с тушенкой. А потом отварите вермишель и все перемешайте. Получается такой деликатес! Или еще… Я, например, никогда не любил рыбу. Но когда «подсел» на рыбалку, то выяснил неожиданную вещь: когда рыбу вылавливают и тут же бросают на сковородку, она рыбой не пахнет. Ничего нет вкуснее сома, которого ты поймал и сразу приготовил!».

Близкие считали Александра Абдулова добрым, отходчивым и очень надежным человеком, который в трудную минуту всегда приходил на помощь. Абдулов всегда с благодарностью вспоминал великих актеров, с которыми ему пришлось встретиться в работе. Среди которых, прежде всего, отмечал Евгения Леонова и Татьяну Пельтцер, с которой его связывали не только партнерские отношения в спектакле «Поминальная молитва», но и настоящая дружба.



При этом Абдулов категорически не переносил некорректные высказывания о себе, и своих коллегах, и мог даже подать в суд на журналистов, если те, с его точки зрения, переходили нормы приличия. Сам Александр Абдулов рассказывал: «После одной гнусной статьи, я пришел к главному редактору, говорю: «Скажите, кто это написал? Чей это псевдоним?». Так и не раскрыли мне его. И вдруг: я сижу у себя в кабинете, и входит девушка, довольно страшненькая, слезы в глазах. Говорит: «Это я, та, которая написала. Мне сказали, что вы мне голову оторвете!». Поставила сумочку на диван и плачет. Вдруг: что меня дернуло? Говорю: «Можно на минуточку?». Вывел ее из кабинета, вернулся - а в сумочке - работающий диктофон. Я вынул кассету, завел обратно и говорю: «Так что вы хотели узнать? Да, я отрежу вам голову...». И начал рассказывать, как буду расчленять ее детей, родственников, что сделаю с ее бабушкой... У нее светились от счастья глаза! Только обидно, говорю, что вы не записали это. И тут с ней началась истерика».

В своих театральных работах Абдулов всегда поражал непредсказуемостью выбора ролей и масштабностью характеров героев. Для таких на первый взгляд несвойственных его амплуа образов, как Верховенский в «Диктатуре совести» Михаила Шатрова и Сиплый «Оптимистическая трагедия» Всеволода Вишневского, актер использовал особенно яркие и безжалостные краски. Самой значительной своей работой в театре Абдулов считал роль Алексея Ивановича в театральной версии Марка Захарова по роману Достоевского «Игрок» - спектакле «Варвар и еретик». За эту роль Абдулов был удостоен премии Фонда имени Станиславского и «Хрустальной Турандот», а также отмечен грамотой Международного театрального фонда имени Евгения Леонова. «Я никогда не зацикливался на своей внешности, - говорил Александр Абдулов. - Я уродовал себя, сыграв Менахема, так, что Гриша Горин сказал: «Ты сыграл еврея, не будучи евреем, лучше, чем любой еврей».

Журналист Ксения Ларина писала об Александре Абдулове: «Тот, кто не видел Абдулова в театре, тот не знает его настоящей цены. В дипломном спектакле «Бедность не порок» в ГИТИСе он играл возрастную роль – в старческом гриме, в бороде, в парике. Какой уж там герой-любовник! Но именно таким он запомнился кому-то из режиссеров Театра Ленинского комсомола, который и привел его к Марку Захарову. Несмотря на внушительный список «кинокрасавчиков» – первым любовником он так и не стал. В нем никогда не было самолюбования, присущего премьерам. И в его выразительных глазах всегда читалось отчаяние, кого бы он ни играл – шварцевского Медведя, удачливого афериста Гения или многочисленных киноплейбоев. Тяга к характерности, неоднозначности, гротеску в нем жила всегда – он был настоящим артистом, не боящимся провалов, не застрахованным от ошибок, стремящимся к риску, обожавшим роли на «сопротивление» собственной натуре. Почему-то запомнился в детском утреннике, очень популярном в семидесятых, – «Трубадур и его друзья», мюзикле по мотивам известного мультфильма. Нет, он не играл Трубадура, вошел в уже готовый спектакль на роль…Осла, и, кажется, эта была его первая комедийная роль, в которой он купался, дурачился и хулиганил на радость восторженным детям и не выспавшимся родителям. Потом эта любовь к «Бременским музыкантам» воплотится в его собственный проект – сначала театрально-продюсерский, а потом и кинорежиссерский, в котором он сыграет придуманного им же Шута. Несмотря на высокую скорость существованья и актерскую жадность, он многого не сыграл, лишь наметил. Один из «его» авторов – безусловно, Достоевский. Они как-то друг другу подходят, что обнаружил Марк Захаров, предложив ему сыграть Петрушу Верховенского в эклектичном памфлете «Диктатура совести». Это была мощная заявка на роль, которая, к сожалению, недовоплотилась. «Бесов» Марк Захаров так и не поставил. Зато он поставил «Игрока» («Варвар и еретик»), бенефис Абдулова. Алексей Иванович – одна из главных работ его жизни, которую он играл до последнего времени – без второго состава, потому что переиграть его в этой роли невозможно. Чудесен и нелеп был его Менахем в «Поминальной молитве», дьявольски обаятелен и опасен Палач в «Плаче Палача», настоящим фейерверком был Сиплый в «Оптимистической трагедии» (казалось бы, роль-штамп, без подтекстов, выше «образочка» не тянет, а сделал ее Абдулов на уровне Раневской-Спекулянтки в «Шторме»). Очень любили его нервного, незащищенного Никиту из арбузовских «Жестоких игр» и, конечно, Хоакина Мурьету – чистого Данко, образец жертвенности и бескорыстия. Он очень ценил русскую актерскую школу, даже не школу – природу. Всегда выделял среди своих коллег тех, кто этой природе не изменял. Скептически относился к Голливуду и вообще к «иностранщине», никогда не прельщался зарубежными проектами, справедливо полагая, что артист – существо национальное и может развиваться и расцветать только в своей родной среде».



Александр Абдулов примерял на себя не только роли актера и сценариста, но и оператора, и режиссера, в качестве которого он выступил в полудокументальной ленте «Храм должен называться храмом». Непокорный характер Абдулова часто вызывал неудовольствие чиновников от культуры, которые порой требовали даже закрытия спектаклей с его участием и вычеркивали из списка претендентов на награды. Александр Абдулов обладал незаурядным организаторским талантом. У творческой и предпринимательской интеллигенции огромным успехом пользовались благотворительные вечера «На задворках», организованные Абдуловым. Средства от этих вечеров направлялись на шефскую помощь детским домам и неимущим людям. Елена Проклова рассказывала: «Не знаю, каким он был, когда оставался один, но с нами, своими друзьями, он всегда был весел, жил широко. Не представляю Сашу, который просто бы сидел на одном месте. Он все время куда-то спешил, торопился, мчался. Если это было застолье, то Абдулов всегда сдвигал столы – чтобы всем друзьям на празднике места хватило. Он любил устраивать розыгрыши – на мой день рождения, например, собирался привезти мне на дачу телегу с животными: козами, овцами, гусями, утками, поросятами. Подарочек такой, представляете?! Слава Богу, что друзья его отговорили. Он умел жить так, как никто другой!».



Сам Александр Абдулов в интервью рассказывал: «Я знаю себе цену как артисту - не по газетам, а по зрительному залу. Кроме того, я не сижу, не жду, чтобы меня позвали. Сам хожу. Начинал с массовок, половины уже не помню. По-моему, было такое – «Фронт за линией фронта»: я там бегал в атаку. Все время бегал. Человек не имеет права сидеть ждать чуда. Кому-то повезет, а кому-то - нет. Я же не говорю, что Смоктуновский - плохой артист. Но он полжизни прожил под лестницей в Театре Ленинского комсомола, и дядя Ваня Толкушкин, закройщик наш, его кормил. Когда Смоктуновский стал Мышкиным, все сказали: «Гений», но это был тот случай, когда чудо произошло. Но могло ведь и не произойти... Я приехал из Ферганы как дворняжка, которая собиралась завоевывать Москву. Я этого хотел. По ночам разгружал вагоны, жил в общежитии - пять лет на Трифоновской, восемь - на Бауманской. Для меня это нормально. Я не жду доброго дядю».

При непосредственном участии Абдулова был возрожден Московский международный кинофестиваль, который актер возглавлял в течение нескольких лет. Он также посещал и другие фестивали, во время которых иногда происходили курьезные случаи. Однажды Александр Абдулов и режиссер Роман Балаян приехали на кинофестиваль в американский штат Ныо-Мехико, в город Альбукерке. «Место своеобразное, — рассказывал Александр Абдулов, — там даже негры не живут, одни ковбои в шляпах. А уж русских там вообще днем с огнем не сыщешь!» По этой причине мастера российского кино оказались без переводчика. Альбукерцы удивились: «А вы разве по-английски не говорите?». Мог начаться скандал, но дело разрешилось неожиданным образом. На фестиваль приехал французский певец Шарль Азнавур — армянин по происхождению. В дальнейшем Азнавур, хорошо знавший английский язык, переводил все на армянский язык Балаяну, а тот пересказывал по-русски Абдулову. В начале 2000-х годов Абдулов в интервью рассказывал: «Я выбрал такую профессию, что у меня должно быть все хорошо. Все должны думать, как у меня все здорово, какой я замечательный. Девочки должны вздыхать, мальчики — завидовать. Если я буду говорить, что мне плохо, они меня через месяц возненавидят. Никого мои трудности не должны волновать. Меня с детства приучили не перекладывать проблемы на чужие плечи. Упаси господь, чтобы меня считали несчастным, обиженным. Ненавижу, когда меня жалеют. Зверею от этого. Взрослый мужик — 48 лет, руки-ноги целы. Я должен все в жизни делать сам».


 
Рубрики:  Тайный мир./Тайны человека
Таинственные исчезновения человека
Мужчина и женщина.
Возвращение в СССР.
Галерея.
Красота спасёт мир.
Величайшие в истории.
Обязаны прочесть.
Вы должны это знать.
Тайны веков.
Лабиринты отношений.
Дороги,которые мы выбираем.
Знаете ли Вы,что...
Истории предательств
Невероятные события
Тайны и загадки истории
Узнай ВСЮ правду!
Люди и Судьбы
Тайны СССР
Биографии
Тайны ХХ века
Знаменитые мужчины.

Метки:  
Комментарии (0)

Корнет Савин — кумир аферистов

Дневник

Пятница, 17 Августа 2012 г. 21:58 + в цитатник

 
 

 Яркое описание проделок Николая Савина столетие назад являлось «украшением» первых полос всех российских, европейских и даже американских газет. Особенно ценили его репортеры, ведущие разделы «Криминальная хроника», «Светские скандалы» и тому подобное...

 

Уникальная личность

Младенческие годы и подростковый период будущего международного жулика мало чем примечательны. «Родился я в 1854 году в Канаде. Крещен в России, в Благовещенской, села Сердинского, церкви 11 января 1855 года. Родители мои — гвардии поручик из потомственных дворян Герасим Савин, а мать Фанни Савина, урожденная графиня де Тулуз-Лотрек», — так начинается собственноручно написанная в предсмертные годы биография знаменитого авантюриста.

И вот тут уже стоит сделать маленькое отступление: по мнению исследователей веселой жизни корнета, родился Савин на несколько лет раньше указанной даты, да и графский титул он себе беззастенчиво присвоил. Ставятся под сомнение и остальные факты. Гораздо больше доверия вызывают воспоминания современников и разделы «криминальной хроники».

В семидесятых годах XIX века молодой Николай Савин, обладавший прекрасными манерами и без акцента разговаривавший на четырех европейских языках, прибыл в Петербург. Как и положено дворянскому сыну, он начал военную карьеру в гвардейской кавалерии в чине корнета. Блестящая жизнь столичного офицера требует немалых затрат, но избалованный донельзя своим отцом — богатым калужским помещиком, Савин заткнул за пояс всех известных кутил и собутыльников. Деньги лились рекой и даже бесконечно щедрые отцовские переводы моментально подходили к концу. Иной раз после буйной ночной пирушки щедрый корнет оставался буквально голым и босым. В решении подобных «мелких» неприятностей впервые проявились «гениальные» способности Савина.

Вот пара простых примеров: с целью пополнить свой гардероб, бравый офицер при полном параде заходил в обувную мастерскую и заказывал там самую дорогую пару туфель. Затем отправлялся в другую мастерскую и заказывал точно такую же пару. Получив готовую обувь в первой мастерской, корнет жаловался на то, что, мол, правый ботинок жмет, оставлял его на переделку, а левый забирал с собой. Само собой разумеется, что в другой мастерской ему «жал» левый ботинок. После чего корнет щеголял в новых туфлях, а обманутым скорнякам оставалось только проклинать свою доверчивость.

Посетив дорогой ресторан и наевшись до отвала, корнет незаметно подкладывал в сладкий десерт вывалянного в сахаре таракана, после чего закатывал грандиозный скандал. Хозяин ресторана чувствовал себя на седьмом небе, если ему удавалось отделываться от разгневанного офицера несколькими бутылками дорогого вина. Об оплате обеда, естественно, речи не велось.

Скандал во дворце

Но это все были цветочки. Настоящий имперский скандал разразился через несколько месяцев после того, как Савин на почве совместных попоек сошелся с Великим князем Николаем Константиновичем, беспутным племянником Александра II. Как-то князь Николай провел Савина и некую Фанни Лир — девицу легкого поведения в Мраморный дворец, в пустующую спальню своей матери. Что они там творили — неизвестно, но на следующий день корнет был арестован и обвинен в поломке и краже усыпанного бриллиантами иконостаса и еще нескольких предметов помельче. Все похищенное обнаружилось в ближайшем ломбарде, Великого князя объявили сумасшедшим и изолировали, отправив в Ташкент, а Савина лишили звания и дворянства, после чего упекли гораздо дальше — в Нарымский край, откуда теперь уже бывший корнет бежал заграницу.

Именно за кордоном Савин присвоил себе графский титул и, благодаря ему, а также бравой выправке и хорошо подвешенному языку, несколько раз в разных странах удачно женился. Богатое наследство, оставшееся от отца, было к тому времени уже полностью промотано. Получив приданое очередной жены, Савин беззастенчиво бросал ее и отправлялся в Америку — торговать несуществующими золотыми приисками или в Монте-Карло — спускать деньги в рулетку.

Будучи как-то проездом в Ницце, Савин получил от богатого американца приглашение покататься на яхте. На второй день плавания доверчивый иностранец с легкостью согласился сыграть с вежливым русским офицером партию-другую в карты. С прогулки корнет возвращался уже на своей яхте.

Многочисленные мелкие и крупные мошенничества создали бывшему корнету такую дурную славу, что в некоторых странах его объявили персоной нон грата. Вынужденный скрываться от кредиторов, в 1886 году Савин объявился в Болгарии.

Болгария, бывшая до того времени вассальным княжеством Османской империи, претерпевала бурные времена. Незадолго до появления «графа» в стране произошел военный переворот, и функции временного правительства осуществлял всесильный вельможа, председатель народного собрания Стефан Стамбулов.

Быстро разобравшись, откуда ветер дует, Савин коротко сошелся со Стамбуловым, моментально покорив его своими мнимыми финансовыми возможностями. В частности «граф» совершенно бескорыстно предложил свои услуги в получении выгодного многомиллионного кредита для страны, упирая на то, что коротко знаком чуть ли не со всеми могущественными европейскими банкирами.

Легенды говорят, что напускной альтруизм и умение подать себя произвели неизгладимое впечатление на вельмож. В результате бывший арестант получил официальное предложение занять пустующий болгарский трон. Еще немного и корнет стал бы царем, но помешала случайность. На одном из приемов случайно оказался петербургский гость, который и опознал Савина как беглого заключенного.

В 1892 году несостоявшийся болгарский правитель, не имевший к тому времени ни гроша за душой, вынырнул в Петербурге. Прогулки по столице в поисках приличного обеда привели корнета на Исаакиевскую площадь. Оценив беглым взглядом одетое в леса творение Монферрана (спроектированный с инженерной точки зрения не очень удачно, Исаакиевский собор постоянно ремонтировался), Савин отыскал подрядчика и вежливо, но с достоинством попросил провести его по строительным лесам. Его пожелание удовлетворили. Корнет задавал узко специализированные вопросы: из какого дерева построены леса и сколько кубов на них ушло, а под конец попросил разрешения привести на днях пару своих заграничных друзей и уже показать им все самому.

Обольстительные манеры бравого офицера возымели свое действие и уже на другой день Савин со знанием дела водил по стройке двух англичан, что-то бойко им рассказывая.

На следующее утро подрядчик с изумлением наблюдал, как совершенно незнакомые ему люди начали разбирать леса и грузить их на подводы. В процессе разбирательства выяснилось, что корнет благополучно продал иностранным гостям весь лес за немаленькую сумму — десять тысяч рублей и деньги уже заплачены. Эта афера не прошла даром. Савина поймали, отобрали оставшиеся от тысяч жалкие гроши и вновь сослали в Нарымский край.

Купонатор - все сайты скидок в одном месте! Купи венгерский танец со скидкой!

Смерть в Шанхае

Прошли годы. И вот — газета «Русское слово» от 28 (15) октября 1911 года сообщает: «Окружной суд Томска рассмотрел при закрытых дверях дело по обвинению известного авантюриста бывшего корнета Савина в хранении рукописей, заключающих оскорбление Величества, и приговорил Савина в крепость». Это «дело», концы которого давно потеряны в архивах или сгорели в пламени Гражданской войны, сыграло мошеннику на руку. Благодаря «рукописям, заключающим оскорбление Величества», Савин приобрел статус политического заключенного и, уже в революционные годы вновь оказался на свободе в Петербурге.

В те годы, а может и раньше, в Америке пошла мода скупать в измученных войнами европейских странах родовые замки, разбирать их по кирпичику и перевозить в Новый Свет. Подобных богатых по революционным меркам покупателей немало толпилось и в России. Очередная легенда гласит, что Савин в начале 1917 года получил должность начальника охраны Зимнего дворца.

И вот, как-то раз, один из таких гостей Западного мира подъехал к воротам Зимнего и потребовал у часового вызвать «хозяина». Часовой, естественно, позвал начальника охраны. Бывший корнет, быстро смекнув, в чем дело, незаметно смахнул пыль со своих до блеска начищенных сапог и неторопливо приблизился к американцу. Разговор длился недолго. С видимой неохотой корнет согласился уступить дворец заморскому гостю, назвав при этом астрономическую сумму. Немного поторговавшись, американец согласился с предложением и помчался в банк за деньгами.

Корнет же, поднаторев в изготовлении разного рода фальшивых бумаг, написал на скорую руку шутовскую «купчую» со всеми необходимыми печатями. Встретившись ближе к вечеру с новым «владельцем» и обменяв сей исторический документ на наличные, Савин предупредил, что отключил во дворце свет, так как счета за электричество очень большие. Сделано это было для того, чтобы «хозяин» не вздумал сразу начать осмотр своих «владений». Афера с продажей Зимнего дворца была последней в эпопее корнета.

Октябрьская буря и Гражданская война занесли корнета в Шанхай. Но там, в деловых кругах афериста уже хорошо знали и не желали иметь с ним никаких дел. Отсидевший за свою жизнь в общей сложности 25 лет в тюрьме «великий комбинатор» скончался в 1937 году от цирроза печени в Шанхае на нищенской больничной койке.

Рубрики:  Тайный мир./Тайны человека
Таинственные исчезновения человека
Очевидное-невероятное.
Легенды и мифы.
Величайшие злодеи.
Вы должны это знать.
Тайны веков.
Дороги,которые мы выбираем.
Исторические личности.
Знаете ли Вы,что...
Истории предательств
Невероятные события
Тайны и загадки истории
Узнай ВСЮ правду!
Люди и Судьбы
Биографии
Тайны ХХ века
Знаменитые мужчины.
Преступления и преступники

Метки:  

 Страницы: 3 [2] 1