Два Овна. - Смотрины за бутылкой. - Брак по призыву партии. - Третий муж сделал Пугачевой высшую ставку. - «Снова я осталась одна!».

Понедельник клонится к вечеру. Последние лучи солнца пробиваются между стенами небоскребов Среднего Манхэттена. Иванка Трамп сидит за столом красного дерева в своем офисе в Трамп-тауэр и, словно четки перебирает, перечисляет все, что произошло у нее за последние месяцы. У других 2015-й — год духовных поисков, форбсы медитируют над нервными ценами на нефть, но Трампы — народ-строитель, а в их бизнесе все perfect, thank you very much.

Для начала — два гостиничных проекта. Оба идут с опережением графика. Здание старого почтамта в двух кварталах от Белого дома к 2016 году превратится в самый шикарный отель Вашингтона. Doral Golf Resort & Spa в Майами с территорией в триста гектаров, сделку по которому Иванка подписала пару лет назад в больнице, когда рожала дочь Арабеллу (через несколько дней она уже инспектировала на гольф-каре строительную площадку), готов: как только крошка попросит домик для Барби, маме будет что ей предложить.

Вторым в списке идет шоу «Кандидат» (русскую франшизу на ТНТ сначала вел олигарх Потанин, потом его место занял ресторатор Новиков. — Прим. «Татлера»). Только что начался четырнадцатый сезон.

Шоу о том, как Иванка и Дональд Трамп выбирают перспективных сотрудников, отсутствовало в эфире целых полтора года. Папа с дочкой были слишком заняты той империей недвижимости, что у них есть, чтобы гипнотизировать простых людей мечтами о недвижимости, которой у тех никогда не будет. За это время сценаристы «Кандидата» подготовились. «У нас теперь роскошные участники, которые друг друга терпеть не могут. Отец говорит, что это хорошо!» Иванка, судя по выражению красивого лица, тоже думает, что это очень-очень хорошо.

Она говорит со мной, нежно поглаживая листочки с показателями продаж одежды и аксессуаров бренда, которому дала свое имя. По всем категориям — рост. Прошлой осенью она без особого шума запустила сайт ivankatrump.com, на котором предлагает «масс-маркет-версию Иванки», как сформулировал кто-то из ее команды. Это что-то вроде мотиватора с хэштегом #WomenWhoWork для девушек, которые хотят в офисе выглядеть по-человечески. Если их очаровать, они побегут в магазины Nordstrom покупать лодочки Ivanka Trump. «А что, хорошие туфли! Чувство стиля в наличии, — говорит Пит Нордстром, один из вице-президентов торговой сети, ­крупнейшего партнера начинающего дизайнера. — Вещи актуальные, современные, цены не заоблачные». Ему понравился подход Иванки: «Она с порога заявила: «У меня все серьезно, я не стану просто давать свое имя продукту, не участвуя в его производстве». И это не было пустой бравадой».

Очевидно, умеренно хипстерского вида обувь и сумки с фамилией Трамп продавать проще, чем то же самое, но без радости узнавания. Секрет этой семьи — в беззастенчивой, искренней, страстной любви к себе и своему имени. Именно ее дочь унаследовала от папы, а не стиль (вот это она молодец!) и оранжевый автозагар (хотелось бы верить).

У нее свое эго — молодая женщина с немецкой фамилией, еврейским мужем (Джаред Кушнер — то­же очень крупный инвестор в недвижимость, и в свои игры он играет на собственные деньги — бизнес у них хоть и родственный, но врозь), двумя детьми и занятой нарядной жизнью. Как и папа, она сделала из себя бренд — «дива-девелопер». Шоу «Кандидат», которое идет с 2004 года, ей в этом очень помогает. Трампы часто действуют по старинке: когда у тебя есть деньги на телевизор, надо его брать, а все эти новомодные штуки вроде инстаграма приложатся. У Иванки полмиллиона фолловеров, и все, что она им показывает, выглядит очень мило.

Полуторагодовалый сын Джозеф, трех­летняя Арабелла, цветочки, счастливая тридцати­трех­летняя женщина на фоне пресс-волла, цитаты из великих, натюрморты из сумок Ivanka Trump — ничего, в общем-то, ­особенного, ни грамма юмора, ни намека на провокацию. Папе было бы скучно, но расчет не на папу: Иванка получает горы писем от девушек из Оклахомы, которые мечтают быть похожими на нее.

Естественно, к ней пришли издатели — с предложением написать книгу. Она покапризничала для приличия — и для пиара: «Я им: «Не хочу делать вид, что у меня есть ответы на все вопросы. Мне же всего двадцать семь!» И все же дала себя уговорить — с оговоркой в жанре «книги с советами по бизнесу обычно пишут пенсионеры, вспоминающие свою карьеру. Молодым женщинам, едва начавшим свой путь, трудно примерить это на себя». «Козырная карта: секреты успеха Иванки Трамп» стала бестселлером. Поток корреспонденции из Оклахомы усилился. Сейчас Иванке тридцать три, и она стабильно лидирует во всех опросах о симпатиях. По словам одного очень известного друга Иванки и Кушнера, «половина Америки ненавидит ее отца, другая половина обожает. Ее же любят и те и те».

В башне Трампа красиво постаревший офис отца находится на двадцать шестом этаже. Любимая дочь с братьями Эриком и Доном-младшим несколькими этажами ниже управляют компанией. Под ними трудится команда бренда Ivanka Trump, в которой всего пятнадцать человек. Офис с розовыми стенами, белой мебелью и коврами из сизаля — полная противоположность чертогу папаши Трампа, выдернутому из дискотеки восьмидесятых: секретарь — за стойкой из прозрачного пластика, посетителей ждет отделанный золотом мохнатый коричневый диван из нескольких секций.

Погладив его, я пошел засвидетельствовать почтение патриарху. «Она была очень успешной моделью и бросила это дело ради Уортонской школы бизнеса, — даже теперь, через столько лет, папа никак не придет в себя от удивления. — Сказала: «Мне нравится недвижимость» — и все. Оказалась прирожденным дилером. Она выведет эту компанию на недосягаемый уровень». Я прошу: «С этого места поподробнее». «У нее огромное сердце, в ней море тепла, и люди это видят. Если потребуется, она может быть очень жесткой, но предпочитает видеть в людях лучшее». Я прямо­ чувствую, как папа разочарован­.

Конференц-зал у них с видом на Манхэттен. Иванка угнездилась во главе стола размером с теннисный корт, по обе стороны — мужчины средних лет, большинство из которых так долго подчинялись ее отцу, что это оставило на их лицах неизгладимый след. Иванка всех по очереди представляет — подчерк­нуто вежливо. Дойдя до того, кто сидит рядом с ней, поясняет: «Энди у нас возглавляет ­строительство. Все наши здания, начиная с Трамп-тауэр, построил он. — И после секундной паузы: — Он здесь с 1981 го­да... года моего рождения. Мне нравится так говорить, чтобы Энди прочувствовал, какой он старый!» Все хохочут, Иванка — громче всех. Ну наконец-то в ней проскользнуло что-то человеческое, пусть и не очень симпатичное!

Совещание она заканчивает шуткой: «Почему, когда мой муж меня куда-то зовет, дело всегда заканчивается на строительной площадке его концерна? В выходные мы ехали в потрясающий ресторан в Бруклине, и вдруг я оказываюсь под проливным дождем на крыше супермаркета Whole Foods в Гованусе. В полночь. И он показывает мне огромную стройплощадку, которую только что купил. Я ему: «Хм, вот почему ты выбрал именно этот ресторан!» Опять взрыв смеха, хотя слышал я анекдоты и получше. Всем спасибо, все свободны.

Мы спускаемся этажом ниже, тут еще одно совещание — на сей раз по бренду Ivanka Trump. Конференц-зал маленький. Стол — белый, яйцевидной формы, которая наглядным образом демонстрирует ­торжество демократии в отдельно взятом небо­скребе. Иванка с ног до головы в том, что сама производит: в черном свитере крупной вязки с воротником-­хомутом, золотых украшениях, черных туфлях из ремешков. Она целый день держится на приличных каблуках, хотя многие давно уже позволяют себе расслабиться. Но папу не интересует мода, а женщину на плоском ходу он не воспринимает в принципе, будь она хоть его собственной дочерью.

Последний раз мы виделись с Иванкой в 2007-м. Тогда она запускала ювелирный бренд «для женщин, которые сами покупают себе украшения». Звучит как строчка из Бейонсе. Экономика тогда вела себя кое-как, но золото Трамп хорошо продавалось — и вслед за ним она начала делать туфли. Потому что заметила нишу: мало какой модный бренд за скромные деньги удовлетворяет интересы молодых деловых женщин, чьи амбиции лежат выше принципиально демократичного H&M. В американских универмагах много офисной одежды, но она тосклива и к моде не имеет никакого отношения. «У всех этих традиционных брендов нет легенды. Понятно, что девушка может купить себе плащ Jones New York или юбку Ann Taylor Loft, но в инстаграме тут хвастаться нечем, так что на покупке весь маркетинг и закончится».

За столом сидят дама, Джоанна Мерфи (раньше руководила онлайн-­продажами у Kate Spade), Марисса Краксбергер (пришла из Oscar de la Renta), Абигайл Клем (продавала прет-а-порте у Diane von Fürstenberg) и креативный директор Сьюзанн Брайант (украдена у Michael Kors). Кадры не врут — Иванка хочет, чтобы в фэшн-мире к ней относились серьезно. Сейчас они разрабатывают брендбук — ДНК нового бренда должна быть прописана. «Наша целевая аудитория — поколение миллениума, – объясняет Мерфи, главная по маркетингу. – Это люди, серьезно настроенные на профессио­нальный успех, но при этом им не лень бегать марафоны, учить французский, выходить замуж и рожать детей. Им важен каждый аспект жизни». Мерфи развешивает на стене плакатики. На одном крупная надпись «Мы женственны» и модели в платьях без рукавов, зато в цветочек. На другом — «Мы не притворяемся девочками» и три женщины в юбках в горошек и на шпильках. И так далее: «Мы пристойно сексуальны», «Мы не секс-бомбы», «Мы одеты продуманно», «Мы не ­перебарщиваем»...

Иванке все это очень нравится. «То, что думают об одежде наши конкуренты, просто смешно. Женщины предыдущего поколения формировались в среде, где была работа и жизнь. А сейчас все — жизнь».

Дочь Трампа становится неприятной, только когда входит в образ женщины из совета директоров — и начинаются фразы вроде «Спасибо, что взяли на себя данную инициативу». Возможно, это издержки многолетнего участия в «Кандидате» в роли самой себя. Или просто защитный механизм, выработанный в ранней юности, когда папа (и другие взрослые дядьки в компании, которые подобострастно копировали каждую его шутку) обращался с ней самым естественным для себя образом — как с фотомоделью. С другой стороны, что я о ней знаю? Может, это какой-то условный код людей с Пятой авеню? Когда я спросил ее старшего брата, Дона-младшего, каково это — десять лет работать под покровительством сестры, он тоже включил робота: «Удивительно, какого уровня компетентности она достигла! В полном смысле бизнес-леди». Дон бесконечно далек от моды, но счел необходимым отметить, сколь многого начальница добилась в этой области. «Она смогла вычислить, чего не хватает потребителям. Ей удалось найти свою нишу... Да она сама и есть эта ниша!»

Следующая встреча с моей героиней — вечером, после работы, в лобби ее дома на Парк-авеню, в паре кварталов от башни Трампа. Поднимаемся к ней в квартиру. Двери лифта открываются прямо в гостиную, где Арабелла в крошечном сверкающем платье носится кругами и вопит от восторга. На полу — раскрытый игрушечный чемодан, набитый тафтой и блестками. Иванка ловит дочь, быстро целует и комментирует с уважением: «Она носит только платья как у принцессы». В комнате на полу играет Джозеф. Он постоянно поднимает голову, чтобы улыбнуться своей няне Кси Кси — она китаянка, учит детей говорить на мандаринском диалекте. Это знак: если Дональду Трампу не нравится ни настоящее, ни тем более будущее, то его умная дочь ­смирилась с китайскими перспективами и готовит к ним семью.

Они с мужем — коллекционеры, дом заполнен современным искусством, причем преобладают работы начинающих художников. Но есть и хиты. В коридорах — фотографии Гарри Виногранда. В гостиной — работы Кристофера Вула, его хозяйка любит больше всех. Рядом — кабинетный рояль и низкая секционная мебель. Прямо на стенах кто-то из студии Мэрилин Минтер нарисовал серое облачное небо. Когда я только познакомился с Иванкой, она жила одна в квартирке несколькими этажами ниже: сюда, в апартаменты с террасами, переехала, только когда обзавелась семьей. Интерьер на удивление спокойный: ни треша, ни китча, ни одного сомнительного предмета. «Мне трудно думать о моей жизни до Джареда. — Дома она говорит со мной нормальным женским голосом. — Что я делала все эти три раза?» Это она про короткие романы: с однокурсником из колледжа, продюсером Джеймсом Губельманном и актером Тофером Грейсом.

Иванка познакомилась с Джаредом в 2007-м, им обоим тогда было по двадцать пять лет. Встретились скучно — на бизнес-ланче у брокера по коммерческой недвижимости. Их свел общий знакомый — решил, что эти двое могут быть друг другу полезны. «Он даже не думал, что у нас возникнет какой-то интерес помимо делового, — смеется Иванка. — Теперь, когда мы с ними видимся, всегда благодарим за посредничество — ему полагаются комиссионные за то, что мы заключили лучшую в жизни сделку!» Их роман длился два года. Потом устроили свадьбу на пятьсот человек — были мэр Нью-Йорка Рудольф Джулиани, Натали Портман, Руперт Мердок и другие официаль­ные лица — в принадлежащем Трампу гольф-клубе в Бедминстере, Нью-Джерси. Иванка приняла ­иудаизм — все пожали плечами и сказали: «Мазл тов!»

Дональду Трампу повезло, что его дочь с характером нашла себе ровню. Оба из знаменитых семей, занимающихся недвижимостью, оба окончили университеты Лиги плюща, руководят компаниями своих отцов и исключительно амбициозны. За год до встречи с будущей женой Джаред купил за десять миллионов контрольный пакет акций еженедельной газеты New York Observer. «У него наглые мечты, мне это нравится в людях, — говорит Иванка. — Но он поразительно спокойный и расслабленный. Мир вокруг него будет рушиться, а парень и бровью не поведет. Для него главное — найти решение. И он по-настоящему хороший человек — я до сих пор удивлена, что такое возможно в моем мире. Повезло же познакомиться с отличным парнем из Нью-Джерси!»

Тут открываются двери лифта — вернулся Джаред. Из офиса, но в джинсах, кроссовках, голубом джемпере поверх белой рубашки. Забавно, что они с Иванкой похожи: светлокожие, стройные, с широко поставленными темными глазами. Очень обаятельные. Из коричневого портфеля Джаред достает жареные каштаны для Арабеллы. Поцеловав жену, наклоняется к дочери и учит ее раскалывать скорлупу. Их можно фотографировать в любой момент — выйдет идеальная картина семейного счастья а-ля Джон и Джеки Кеннеди (с той лишь разницей, что Иванка тратит на работу сил не меньше, чем Джеки — на свои туалеты).

Я был удивлен, когда Иванка встретила меня внизу оправданиями: «Для меня жить так близко к работе — это все. Я добираюсь до дома за три минуты, купаю детей, читаю им, укладываю спать, а потом почти каждый вечер отправляюсь куда-нибудь с Джаредом». Про детей говорит «они» — забавно, но это гораздо трогательнее ее офисного лексикона. Кушнер, ­когда жена вышла из комнаты, сказал: «В нашем доме она генеральный директор, а я так, член правления. Если что, мы в любой момент готовы подхватить друг у друга дела, но это «если что» бывает редко. Иванка не хочет отдавать материнство на аутсорс, она очень много занимается детьми».

У брата Джареда — Джошуа — своя венчурная компания, он был одним из первых инвесторов инстаграма. Сейчас делает портал, на котором каждый может сам выбирать врача в рамках медицинской страховки. А еще занимается своей личной жизнью – у него роман с моделью Карли Клосс. В семье естественно считать моду, финансы, интернет, медиа, искусство, недвижимость, технологии и светскую жизнь вещами равноценны

Биография

Народный артист РСФСР (1984).
Лауреат Царскосельской премии (1993).

Детство

До войны семья Гафта жила в Москве, в пятиэтажном доме на улице Матросская тишина. Жили Гафты более чем скромно, в коммунальной квартире, как все. У них была одна комната, и все были счастливы. Родители Валентина не имели ни какого отношения к театру. Отец, Иосиф Романович (1907-1969), по профессии был адвокат. Он был удивительно скромным, но сильным и гордым человеком. От матери, Гиты Давыдовны (1908-1993), Валентин научился организованности, она привила ему любовь к порядку.

Очень хорошо в детскую память Вали врезался день, который мог стать роковым в судьбе семьи. 21 июня 1941 года они должны были ехать на Украину, в город Прилуки. Однако по каким то причинам родители поменяли билеты на воскресенье 22-го. На следующий день по радио выступил Молотов с сообщением о начале войны… Запомнились проводы на фронт отца, потом двоюродного брата. Отец прошел всю войну, закончив ее майором.

На 91-м году скончался всенародный любимец советских зрителей актер Донатас Банионис. У звезды литовского и советского кинематографа были проблемы с сердцем, а прошедшим летом он даже пережил клиническую смерть…

Каждая женщина, даже втайне, имеет любовь к драгоценным металлам и красивым, переливающимся камням. Но для многих драгоценности просто не по карману. Поэтому настоящее золото или камни обычно дарят по поводу уж очень знаменательного события – свадьбы, рождения ребенка или юбилей. Но всем хочется пощеголять в драгоценных камнях, вызывая восхищение и зависть окружающих. Ни одно женское платье не станет так полноценно блистать своей красотой, как в сочетании с украшениями из золота, серебра и драгоценных камней. С дешевой бижутерией на серьезное мероприятие не пойдешь, но и без украшений тоже в обществе на светские мероприятия ходить не принято. Отличным решением для многих стала идея Даниеля Сваровски. Именно он является основоположником известной сегодня всему миру компании по производству украшений из хрусталя, название которой Swarovski.