Россия съехала с катушек. Поющий дальнобойщик об американских «ватниках» и его войне с Путиным.

Бывший житель Донбасса, американец Вадим Дубовский, сегодня живущий в Чикаго – возможно, единственный в мире дальнобойщик, который может похвастаться десятками тысяч поклонников. Шофер, поющий за баранкой о Путине и Крымнаше, поговорил с НВ о политике и американских русских.



В июне 2014-го, когда Россия аннексировала Крым и начала подогревать похожие процессы на Донбассе, дальнобойщик из Чикаго Дубовский записал свою первую «политическую» песню – Гимн антирашистов. Прямо в кабине своего трака, во время рабочей поездки, Дубовский спел про российского президента Владимира Путина, положив текст собственного сочинения на музыку гимна СССР, и выложил ролик на YouTube. Основой для «хита» стала набиравшая тогда популярность песенка Путин – х**ло. Такой ремикс, объясняет Дубовский, он сделал, чтобы «потролить вату».

В его репертуаре, помимо политической сатиры, есть и украинские народные песни. Рассекая на фуре по американским трассам, он перепел Ой не стелися, хрещатий барвінку, Ніч яка місячна, Два кольори и многое другое. Сегодня у YouTube-канала поющего дальнобойщика больше 20 тыс. подписчиков, его песни набирают по полмиллиона просмотров.

Дубовский родился в Донецке, закончил Киевскую консерваторию и когда-то работал в национальной хоровой капелле Думка. Сегодня он водит фуры в Америке, сочиняет сатирические песни про Россию, Путина, сбитый турками Су-24, российских ГРУшников и украинского премьера Арсения Яценюка, которого окрестил Орлиным Арсением. Деньги, вырученные от рекламы на его канале в YouTube, он передает бойцам АТО.

Пять дней назад Дубовский выложил в Сеть свой последний музыкальный шедевр, Начало конца Крымнаша. Он – об отключении света на полуострове, о том, как «в Крыму каждый вечер спасают от тьмы народ», о том, что «там каждый боится однажды свихнуться от жажды».

Какие угрозы сыплются в адрес Дубовского от «ватников», которых он троллит, и почему жители Российской Федерации не понимают очевидных для остального мира вещей, Дубовский рассказал в интервью НВ.

— Как вам вообще пришла идея петь за рулем фуры?

— Я всю жизнь пел как профессиональный певец, закончил консерваторию. Стало интересно, как я звучу, спустя столько лет. Записал себя на смартфон. Это была Ария Князя Игоря. Вначале мне показалось, что кабина трака – маленькое помещение для моего голоса. А потом понял, что все приемлемо, исправил некоторые погрешности. Мне показалось это интересным. Позволяло коротать время в дороге. До этого я, в основном, слушал в пути аудиокниги. За время водительской работы я их очень много переслушал. Но в позднее время начинает клонить ко сну – выключаешь аудио и начинаешь петь.

Когда впервые выложил свои записи в сеть, еще не было никакой войны. Получил десяток комплиментов от бывших однокурсников. Все было, как шутка.

— Когда записывали песню про Путина, не предполагали, что она вам принесет такую популярность?

— Нет. Я сомневался, выкладывать ли это вообще на YouTube. Не каждый день я произношу такие слова, вообще-то. Но после того как Андрей Дещица [в то время – в.о. министра иностранных дел Украины] спел эту песню, когда это слово стало нарицательным для президента РФ – сейчас уже все дети об этом знают – моя жена сказала: «Да чего ты комплексуешь? Давай, выкладывай».

Я спел, выложил в сеть, начал распространять в соцсетях на своих страничках, в группах. Выложил в пятницу, и сразу появилась тысяча, потом полторы тысячи просмотров. Когда проснулся в понедельник, набежало около 20 тыс. Когда приехал в тот же день на работу, было около 100 тыс. К вечеру, пока доехал до своего первого места назначения, было 180 тыс.



— Как вы выбираете тему? Тексты сам сочиняете?

— Выбираю просто. Ввел «санкции» в Googlе – и все, это прекрасная тема. Слова сочиняю сам. Потом беру советскую песню и стараюсь ее обыграть. Времени у меня предостаточно. Допустим, еду из Чикаго до Кливленда на грузовике – это больше шести часов в пути. За одну смену можно придумать что-то. Я пробовал писать за столом, но за столом не получается. Только в пути.

— Вы монетизировали свой канал, а заработанные деньги отдаете на нужды бойцов АТО. Сколько удалось собрать?

— Изначально вообще не представлял, что такое монетизация и зачем это надо. Были записи, которые набирали много просмотров, порядка 200 тыс., но это были другие песни, развлекательные. Когда начал петь про политику, появились десятки, сотни тысяч просмотров, в комментариях мне давали советы по поводу монетизации. Подумал, наверное, как-то неэтично зарабатывать на таких песнях. Но мне сказали: ничего неэтичного нет, если будешь эти деньги отдавать на благородные цели. Сейчас на песнях я получил уже около $2 тыс. Все перечислил на нужды Вооруженных сил Украины и помощь раненным бойцам АТО.

— Какие из песен набрали больше всего просмотров и заработали больше всего денег?

— Я скажу тебе, Русь (в оригинале – Я люблю тебя, жизнь на стихи Эдуарда Колмановского), например, набрала уже 462 тыс. просмотров за год. Гимн Антирашистов – больше 354 тыс. просмотров, Новый гимн Москвы – 447 тыс. просмотров.

Интересная история с песней Орлиный Арсений про украинского премьера Арсения Яценюка. Одно время администрация YouTube по неизвестной мне причине отключила там монетизацию. Какие-то неясные вопросы в связи с авторским правом. За первые несколько дней я получил за нее где-то $56, а потом она резко перестала быть в списке получающих доход.

— Под вашими видео масса злобных комментариев от россиян и пророссийски настроенных пользователей. Вам пишут гневные письма?

— Постоянно. Это угрозы физической расправы. С периодичностью раза два в неделю, как правило. Мол, готовься, мы выехали, мы придем. Поначалу опасался немного. Но потом взвесил все, подумал критично: да кто я такой, чтобы меня искали?

Я обыкновенный хулиган. Интернет-хулиган, который встал на ту сторону, на которую счел нужным. Я не герой, не народный артист, как иногда мне говорят. У меня есть масса поклонников, которые пишут, благодарят за гражданскую позицию. Это позиция нормального человека, который живет в XXI веке, имеет доступ к СМИ и видит, во что превращается Россия.

Это же не в один день случилось, все к этому шло годами. Эти антиукраинские настроения, великодержавный российский шовинизм и прочее. Где-то с середины первого десятилетия 2000-х к этому шло. Совершенно хамское отношение россиян к Европе, к украинцам, к другим.

Я просто выражаю свою позицию и никакого геройства в этом не усматриваю. Никакого патриотизма тоже. В моем понимании, патриот – этот тот, который с автоматом в руках или в танке на передовой в Донбассе.

Мне многие пишут, что я предатель. Я – обыкновенный обыватель, который уехал туда, где ему лучше. Не скрываю этого абсолютно. Я живу в свободной стране, в свободном обществе. Ни на чьем иждивении мы тут не находимся, никакой Госдеп нам не доплачивает за то, чтобы я записывал такие видео.

— А как вы решили переехать в Америку?

— У меня два диплома о высшем образовании. Пединститут имени Горького, как он тогда назывался [сейчас – Национальный педагогический университет имени Драгоманова в Киеве], а потом – Киевская консерватория, учился на вечернем, потому что работал в капелле Думка.

У меня не было цели стать оперным певцом, хотя были и возможности, и данные. Для меня было важно иметь кусок хлеба. Мы, работая в этой национальной капелле Думка, не получали зарплату по три — четыре месяца. Я видел, что наша деятельность была не так важна для той кучмовской Украины. Не ко времени была. Я понял, что такая жизнь меня не устраивает. Я считал себя классным специалистом, но это в Украине было никому не нужно.

Мы много гастролировали. Я объездил всю Западную Европу, много раз бывал во Франции, в Англии, в Испании, на Сицилии. Но платили нам за это копейки. Суточные – $10, $15, в лучшем случае $25. На эти деньги на оптовом рынке Петровка мы покупали колбасу, консервы, и так, в сухомятку, ездили неделями, бывало месяцами, в автобусе. Я понял, что не хочу привыкать к подобному.

Но я не считаю свой переезд предательством.

— Когда вы были в Украине в последний раз?

— В феврале 2013-го, когда забирал в Америку свою маму. Я единственный сын, в 2010-м у меня умер отчим. В том же году я получил американское гражданство и имел право вызывать сюда родных и близких на воссоединение семьи. Сейчас мама живет в пяти минутах от меня в отдельной квартире.

— Россияне сейчас рьяно критикуют Америку: засланцы Госдепа, во всем виноват Обама… Как на это реагируют сами американцы?

— По поводу России – конечно, все в Америке видят и знают, что это страна, внезапно съехавшая с катушек где-то после зимней Олимпиады в Сочи. Но тут, знаете, есть и своя «вата». В том числе англоязычные, американцы, которые поддерживают социалистические идеи, например. Часть профессуры в вузах, которые с целью заработать популярность среди студентов объявляют себя противниками правительства. Но это всегда и везде было. Это какие-то единицы, 2-3%.

Основная масса американцев, конечно, занимается своим делом, и их происходящее в мире не сильно волнует. Больше интересуют цены на горючее, или какие-то природные катаклизмы, которые могут повлиять на жизнь.

— С украинцами и русскими вы в Америке общаетесь? Каких они взглядов придерживаются?

— Разумеется. Украинцы в большинстве своем разделяют мои антипутинские взгляды. Но среди русских есть и те, кто даже тут поддерживает Путина. Они проводили свои акции – и в Канаде, и в Америке, просили украинских «карателей» не убивать на Донбассе детей, ну и так далее. Есть и такие. Это люди, которые, живя здесь десятилетиями, не потрудились выучить английский язык, сидят на государственных программах и пособиях. Они устанавливают себе тарелки с Russia Today и оттуда черпают информацию. Таких навалом.

— В Украине у вас остались друзья, родственники?

— Да, и мы общаемся. Были и такие, кто поддерживает Путина, с ними пришлось разорвать отношения. Но большинство, конечно, сторонники Украины.

— Вы сам из Донецка?

— Да, я жил там лет до 12. Потом мои родители переехали в Ростовскую область, это было связано с трудностями устроиться на работу, они были врачами. Я жил там полтора года, пока родители не решили переехать в Киев. Мне было 14.

— Что вы думаете сейчас о Донецке? Как и когда закончится там война?

— Трудно прогнозировать. Знаете, как говорится, где тонко – там и рвется.

Мы говорим всегда о немецком качестве. Так вот о русском качестве можно говорить тоже много. Вы же знаете все эти анекдоты. Так вот все эти истории – падение вертолетов, самолетов на чужую территорию – это все неслучайно. Тот же Крым – он вроде как уже полтора года типа не наш, но россияне и там не позаботились. И вот опять там рвется.

Но чем хуже для них, тем лучше для всего нормального мира.

Я надеюсь, Россия уже испытывает сильные экономические трудности. Я надеюсь, что я доживу до того момента, когда Россия оставит в покое Донбасс, уйдет оттуда окончательно и бесповоротно, и украинцам придется там все восстанавливать и расстраивать. Был упущен шанс, когда Гиркин уходил из Славянска в Донецк, надо было ему тогда перекрыть дорогу. Но понятно, тогда еще не было такой сильной украинской армии. Дай Бог, чтобы поскорей РФ оставила Украину в покое. И надеюсь, Крым вернется в юрисдикцию Украины.

— Как вы относитесь к отключению света в Крыму?

— Очень положительно. Никакой жалости к тем, кто там сейчас. Те, кто за Украину, тоже поддерживают эти акции. Те, кому очень плохо, пусть эвакуируются туда, на большую землю, в Россию. Их там, наверное, очень ждут. В Тамбовской, Курской, Вологодской областях, в деревнях. Вот тех, бывших военных пенсионеров из Крыма, которые после 25 лет выслуги осели, как они считали, в русском Крыму, и за две недели его перекроили. Пусть похлебают то, что сами заварили. Они получат то, что заслужили. Россия хотела иметь в Крыму бесплатные военные базы. Они же договаривались про аренду. Но за все это надо было платить. А не хотелось. Хотелось взять так, за две недели поделили и все. Теперь пусть осознают, в какую страну попали, в какую страну стремились. В свою «родную гавань».



— Сейчас в России дальнобойщики протестуют против поборов на местных дорогах. Общались ли вы с коллегами по этому поводу? Что говорят?

— Многие мои коллеги смотрят с интересом, что ж там может быть и каким будет развитие событий. У меня есть знакомые литовцы, тоже настроенные антипутински. Американцы-то, может, ничего особо не знают. Ко мне, кстати, обращались русские дальнобойщики за консультацией – какие сборы взимаются здесь, в США. Спрашивали о системе налогообложения. Я им отвечал, что здесь вопрос не стоит так остро. Но я не могу ответить на него компетентно, потому что не являюсь собственником трака, а лишь наемный работник.

— Вы в своих интервью неоднократно говорили, что считаете Путина личным врагом. Как с этим врагом бороться?

— Ну конкретно я ему противодействую, как могу. Пытаюсь любым способом уронить его авторитет, унизить и оскорбить. Показать, что этот человек не достоин быть во главе страны. Это жандарм, ГБшник, сексот. Это человек, который воспитан в советских традициях.

Все мы в моем поколении когда-то были пионерами, комсомольцами, вступали в партию. Но мы все потом прошли через ту же перестройку. Я, например, в 1989 году, когда приехал в ГДР, за полгода до того, как упала Берлинская стена, я понял, что всех нас нагло обманывали. Что все это было ложью во имя сладкой жизни Кремля.

Путин принес своей политикой только зло. Сколько детей сирот в Украине, сколько инвалидов – молодых хлопцев без рук, без ног. Он обрушил экономику Украины. Это коснулось всех и каждого.

— А что вы думаете о украинской власти сейчас? О ее действиях?

— Здесь моя точка зрения будет некомпетентной. Надо там жить, чтобы понимать, что происходит. Когда я там жил, я понимал, кто такой Кучма, к чему все идет. Сейчас мне трудно судить. Но я думаю, что любое правительство в таких условиях столкнулось бы с какими-то трудностями и, возможно, не смогло бы решить все так, как хотелось бы.

Сейчас я в своих пародиях пою только об украинско-российских отношениях, об агрессии России. То есть, об очевидных вещах. Не надо быть семи пядей во лбу, чтобы понять, что агрессия существует. Что без российского участия там не может быть вот уже больше года так много оружия, военных. Ясно, что они прибывают через дырявую границу, которую нарушило соседнее государство. Это в силу политических, экономических, еще каких-то причин не называется войной. Но это агрессия. Пусть и локальная, но агрессия – России против Украины. Это вещи очевидные. Потому я пою и о заблудившихся десантниках, и о ГРУшниках Ерофееве и Александрове – весь мир это знает и видит. Весь мир видит, кто сбил малазийский Боинг.

— Почему же всем очевидно, а самой России – нет? Почему рейтинг Путина все еще растет?

— Мне это легко понять, как человеку, который родился и вырос в стране, где 99,9% людей были уверены в том, что американский империализм – враг Советского Союза, что у нас в СССР самое счастливое детство и самая лучшая страна. Мы на себе пережили вот эту вот силу воздействия пропаганды.

В России происходит откат назад, калька с Совка. Во всем. Усиление властной вертикали, отжаты телеканалы. Сейчас происходит то, что происходило на протяжении 70 лет в СССР. «Мы самые лучшие, мы самые правильные». Мои родственники, которые живут где-то на Камчатке, в Калужье, считают, что мы, хохлы – предатели, которые предали славянский мир и пошли за печеньки к америкосам.

Люди просто не видели другого. Они не понимают, что такое земной шар, как можно жить по-другому на этой планете, и что на ней уже живет много нормальных, развитых стран.

— Сколько времени потребуется Украине, чтобы стать нормальной, развитой, европейской страной?

— Если бы сейчас вся агрессия в одночасье прекратилась, если бы в Москве произошел переворот и демократические силы захватили власть, провели бы какие-то выборы, что, в принципе, нереально… Ну или, хотя бы, если мировое сообщество заставит Россию прекратить посягательства на Украину… Тогда бы Украине, я думаю, еще года три пришлось бы зализывать раны после войны. А потом прогресс был бы, действительно, явным. До десятка лет – и Украина могла бы стать вровень с такими странами, как, например, Польша в 1990-х годах. Прийти к тому уровню, с которого Польша взяла курс на воссоединение с Европой. Чтобы до него дойти, думаю, понадобится не менее лет 10.

— Как вы думаете, может ли история со сбитым Турцией русским самолетом привести к большой войне?

— Не хотелось бы в это, конечно, верить. Но от такой страны, как Россия, можно ожидать всего, что угодно.

Александра Горчинская

Источник