Цитата сообщения Александр_Ш_Крылов
Рассказывает адвокат Надежды Савченко Николай Полозов (Источник: http://echo.msk.ru/programs/beseda/1490740-echo/ )

А. Дыховичный
― Дело Надежды Савченко, об этом мы говорим. Вчера было судебное заседание, и Надежду Савченко оставили под арестом еще на три месяца. Вы ходатайствовали об изменении ей меры пресечения, домашний арест предлагали.

Н. Полозов
― Да, предлагали не только домашний арест, но и залог, и подписку о невыезде. Причем, мало того, и поручительство уполномоченного по правам человека Украины Лутковской, личное поручительство. Но, к сожалению, суд не принял наши доводы, оставил все в том же виде, в котором есть. И это печально, потому что Надежда Савченко продолжает свою голодовку. И я был уверен, что если изменят меру пресечения, она эту голодовку прекратит. Сегодня 61-й день. И нет никакой уверенности, что в таком режиме вот эти три месяца она дотянет до следующего суда.

А. Дыховичный
― А в чем были ваши, какие были ваши аргументы? Потому что вот это немножечко шантаж: если вы измените меру пресечения, то тогда голодать не буду.

Н. Полозов
― Наши аргументы с самого начала этого дела, как мы в него вошли, основывались только на законе. Мы исходим из того, что есть доказательства непричастности Савченко к гибели двух российских журналистов. Эти доказательства переданы в Следственный комитет, то есть, они есть у правоохранительных органов. Но никаких движений законных не происходит. Если человек не причастен, его должны отпустить, ему должны изменить меру пресечения хотя бы.

Во-вторых, существенное значение имеет то, что Надежда Савченко является делегатом Парламентской ассамблеи Совета Европы. Россия подписала в свое время устав Совета Европы и ратифицировала, протокол о привилегиях и иммунитетах. И как полномочный делегат ПАСЕ она обладает международным иммунитетом от преследования и ареста. То есть, в принципе, одного этого основания достаточно было, для того чтобы не продолжать держать ее под стражей.

А. Дыховичный
― Вот тут я прошу прощения. Если не причастна, как утверждаете вы, то тогда, вот вы сказали, тогда надо хотя бы изменить меру пресечения. Но это как-то вот совсем нелогично получается. Потому что если не причастна, то надо отпустить и извиниться.

Н. Полозов
― Конечно, надо отпустить и извиниться.

А. Дыховичный
― Ну, это ваша точка зрения. У Следственного комитета другая точка зрения. Следственный комитет считает, что она причастна и была пособницей убийства двух российских журналистов.

Н. Полозов
― Ну, в плане доказательств Следственный комитет на суд не представил, хотя есть постановление пленума, что следствие обязано доказывать причастность к тому или иному преступлению лица, которое подвергается содержанию под стражей. Не было представлено ни одного доказательства ее причастности к этому преступлению. И даже в ходе суда следствие не смогло сослаться ни на один документ, представленный суду, в котором говорилось бы, что Надежда Савченко сделала то или другое подтвержденное какое-то действие, которое могло бы квалифицироваться как пособничество в убийстве.

В то же время защита предоставила следствию, и у следствия это есть, показания ряда лиц, которые были задержаны, пленены вместе с Надеждой Савченко там, в Луганской области, и которых впоследствии сепаратисты обменяли. Мы смогли их найти, опросить с их согласия и представить эти документы Следственному комитету, который их принял.

И второй важный момент – это техническая сторона. Следствие утверждает, что она отдавала приказ о координатах в батальон «Айдар» по мобильному телефону, и указывают номер этого мобильного телефона. Плюс он указывает, Следственный комитет, опять-таки, номера мобильных телефонов погибших журналистов. Мы получили доказательства, которые собрала украинская сторона. Это доказательства технического характера, то есть, материальные доказательства. Это биллинг этого мобильного телефона, это биллинг мобильных телефонов журналистов, это экспертиза триангуляции этих мобильных телефонов с привязкой по местности. И из этого следует, что Надежда Савченко, ее показания подтверждаются материальными доказательствами. За час до гибели журналистов ее взяли в плен. И в тот момент, когда они погибли, она уже продолжительное время находилась в центре города Луганска в военкомате областном, где находился штаб батальона «Заря». Вот. Это подтверждается техническими сведениями, которые легко проверить. У Следственного комитета это есть.

Почему ее держат? Ну, здесь вопрос, мне кажется, не юридического характера.

А. Дыховичный
― Проверить? А подделать?

Н. Полозов
― Ну, понимаете, все можно проверить.

А. Дыховичный
― И подделать.

Н. Полозов
― Понимаете, если мы исходим из презумпции того, что официальные украинские органы специально что-то подделывают, ну, тогда можно просто брать любых людей не улице, обвинять их в шпионаже и говорить, что, да, пожалуйста, то есть, подходить волюнтаристски.

А. Дыховичный
― Насколько вот я читал, есть свидетельские показания. Правда, что именно говорят свидетели, я не нашел.

Н. Полозов
― Есть свидетельские показания как…

А. Дыховичный
― Со стороны обвинения, я имею в виду.

Н. Полозов
― Со стороны обвинения есть свидетельские показания. Это засекреченные бойцы сепаратистского батальона «Заря», которые не видели момент пленения Надежды Савченко и соответственно, момент, который вменяется ей следствием как передача координат данных журналистов, которые видели видео ее допроса. То есть, они даже не допрашивали ее, просто видели это видео и предоставили его следствию, когда она была в плену в Луганске. И еще один засекреченный…

А. Дыховичный
― А на видео что?

Н. Полозов
― На видео ее спрашивают, что она делала. Она говорит: я ничего не делала, я никого не убивала. Вот. И есть еще один свидетель, который находился на том злополучном перекрестке и который видел, как мины убили этих журналистов. Вот. Сам момент того, как Надежда Савченко отдавала этот приказ, какой-то радиоперехват ее мобильного телефона, какие-то номера, которые свидетельствуют о том, что она звонила конкретно Мельничуку, руководителю батальона «Айдар» - этого у следствия нет. По крайней мере, в суд следствие это не представило.

А. Дыховичный
― При каких обстоятельствах была захвачена Савченко?

Н. Полозов
― Ситуация была следующая. Она находилась в отпуске от военной службы. Она поехала в город Старобельск (это Луганская область), где находился ряд ее знакомых, как со времен Майдана, так и по военной службе, которые были в батальоне «Айдар». И 17-го числа утром подразделения батальона «Айдар» начали разведку боем на юг по направлению к Луганску со стороны города Счастье. Там они попали в засаду сепаратистов, их бронемашины были подбиты. И Надежда Савченко выдвинулась, для того чтобы вытащить этих раненых. В процессе она спасла четырех участников батальона «Айдар», которые были с осколочными ранениями, она их вытащила и довела до, скажем так, безопасного места. После она пошла вперед посмотреть, что с головой колонны, которая шла вперед. И в этот момент ее взяли в плен. При захвате ей прострелили руку. Вот. И после этого буквально в течение нескольких минут посадили в машину и увезли в центр Луганска.

А. Дыховичный
― Российская сторона утверждает, что она была… что она пересекла незаконно российскую границу. Это вторая часть обвинения.

Н. Полозов
― Да, это уже вторая часть. Здесь очень темная история, потому что российская сторона не объясняет, каким образом она смогла выбраться из плена сепаратистов. То есть, первая история заканчивается, она находится в плену, есть видео, где она прикована к батарее в спортзале военкомата. Дальше темная история, дальше она оказывается вдруг в Воронежской области. На самом деле – и она с самого начала это говорила, еще не будучи в статусе даже подозреваемой, а ее допрашивали 10 дней в качестве свидетеля, держа под Воронежем в гостинице под вооруженной охраной – Игорь Плотницкий, руководитель ЛНР, вместе с другими бойцами батальона «Заря», надели ей мешок на голову и на нескольких автомашинах перевезли на границу России, где передали сотрудникам ФСБ. Вот. Дальше история разворачивается таким образом, что ее перевезли под Воронеж, 10 дней допрашивали в качестве свидетеля, в том числе с использованием полиграфа. А после этого объявили ей о том, что она подозреваемая, и поместили в следственный изолятор в Воронеже.

А. Дыховичный
― То, что это Игорь Плотницкий, она – это показания Савченко, ее показания – она увидела его по телевизору и узнала человека, который…

Н. Полозов
― Именно так.

А. Дыховичный
― Как она узнала, когда у нее был на голове мешок?

Н. Полозов
― Мешок-то был во время перевозки, вот. А то, что ее допрашивал там в военкомате лично Игорь Плотницкий, она, естественно, была с открытыми глазами и видела это лицо. Тогда он ей не представлялся. Когда происходили выборы главы ЛНР, по телевизору прошли кадры с его изображением и подписью. Она сказала: вот этот человек, я его узнала, его зовут Игорь Плотницкий. На телевидении было подписано, что это он.

А. Дыховичный
― Вчера появилась любопытная новость, «Газета.Ru» об этом написала. Сергей Доренко считает, что Киев планирует его похищение с целью дальнейшего обмена на украинскую летчицу Надежду Савченко. Слышали?

Н. Полозов
― Ну, мне бы не хотелось комментировать спекуляции Доренко. Я могу сказать, что дело Савченко сейчас поднято на высший политический уровень. Насколько мне известно, ее вопрос стоит в повестке дня, в том числе переговоров в нормандском формате. И решение по ее делу принимает не Басманный суд, не Следственный комитет, а решение принимает высшее политическое руководство Российской Федерации как одно из условий переговорного процесса. Поэтому подобные заявления – это попытки произвести демпинг данного дела, равно как и атака на защиту Надежды Савченко со стороны, скажем так, кремлевски ориентированной либеральной общественности с целью все это демпинговать, спустить вниз, чтобы это было одно из каких-то дел, чтобы не надо было по нему принимать политического решения. Вот я так расцениваю заявление Доренко.

А. Дыховичный
― То есть, вы считаете, что дело Савченко – это одна из карт в переговорном процессе.

Н. Полозов
― Безусловно. Это ключевое дело, оно ключевое не только тем, что оно вынесено на высший уровень, а тем, что оно является своего рода прототипом других дел. Помимо Савченко, в России удерживается несколько десятков граждан Украины, которые попали в Россию непонятно каким образом, которым предъявлены разные обвинения, в том числе и по этому общему делу, эпизодом которого является Савченко. И мы считаем, что в случае успешного переговорного процесса, если удастся решить проблему Савченко, можно будет решить и проблему всех остальных граждан Украины. Тем более что обмен военнопленных всех на всех предусмотрен минскими соглашениями.

А. Дыховичный
― Но она же не военнопленная.

Н. Полозов
― По Женевской конвенции, она была взята в плен в качестве комбатанта. И оттого, что ее потом переместили в Россию, ее статус как военнопленного никоим образом от этого не изменился.

А. Дыховичный
― Она обвиняется по уголовной статье.

Н. Полозов
― Российская Федерация так считает. Но есть Женевская конвенция, которую Россия ратифицировала, и тот факт, что в данный момент происходит нарушение международно-правовых соглашений, не означает, что вот так все является на самом деле, как говорит российская сторона.

А. Дыховичный
― Зацепился я за фразу, ее сказал, как я понимаю, на судебном заседании, вчера ваш коллега Илья Новиков. Он говорит о Надежде Савченко: «Вы дали ей основания презирать Следственный комитет, а украинцы не бегают от тех, кого презирают». Там была такая фраза, да?

********************************************************************************************


Н.Полозов: За час до гибели журналистов ее взяли в плен. В момент, когда они погибли, она уже находилась в военкомате


********************************************************************************************

Н. Полозов
― Да. Незадолго до того в ходе судебного заседания Надежда Савченко заявила, что она действительно презирает конкретно этих людей. Кроме того, она заявила, что не бывает плохих народов, бывают плохие люди. И она очень хорошо относится к русским. Многие россияне ее поддерживают, пишут ей письма. И презрение относится только к тем людям, которые преступают закон, фальсифицируют ее дело, незаконно держат ее за решеткой.

А. Дыховичный
― Это все-таки слова были вчера сказаны адвокатом Ильей Новиковым. И вот мне не очень понятно. «А украинцы не бегают от тех, кого презирают». Вот это же все-таки… это не есть основание для того, чтобы отпустить. И сразу возникает вопрос тогда: а кто, с точки зрения Ильи Новикова, какие национальности бегают от тех, кого презирают?

Н. Полозов
― Ну, мне бы не хотелось комментировать коллегу. Вопрос, наверное, было бы корректнее ему самому задать, что он сказал, да?

Конкретно по Надежде Савченко я могу сказать следующее. Она человек потрясающей силы воли, потрясающего мужества. 61 день голодать – это не так просто. И она не ест, как говорят там некоторые комментаторы в социальных сетях. Есть в деле справки ФСИН, что она госпитализирована в больницу ФСИН, которая находится на территории изолятора 1-го «Матросская тишина». И диагноз у нее «длительное голодание». Если бы она что-то где-то ела, безусловно, ФСИН бы это увидела, потому что там ведется круглосуточная запись того, что она делает.

И, собственно, вот этот характер Надежды Савченко дает основание полагать, что даже в случае, если бы ей изменили меру пресечения и отправили ее под домашний арест в консульскую гостиницу Украины в Москве, либо под залог, она бы не стала никоим образом скрываться, не стала бы бегать, она бы с поднятой головой пошла бы на этот суд и доказывала бы свою невиновность.

А. Дыховичный
― Я напомню, что Николай Полозов, адвокат, у нас в гостях. Дело Надежды Савченко – об этом мы говорим. Внутривенно ей колют глюкозу, да?

Н. Полозов
― Глюкозу, витамины, да.

А. Дыховичный
― Через зонд кормят или нет?

Н. Полозов
― Нет, принудительное кормление к ней не применяется. Мало того, она заявляла, что она не потерпит принудительного кормления. То есть, если ее будут кормить, она будет просто из себя с мясом вырывать все эти трубки. Вот. Это ее позиция.

Голодовка – это не способ шантажа, это, скажем так, единственное орудие человека, который столкнулся с системными нарушениями законодательства в ее отношении со стороны правоохранительных органов. Казалось бы, тех людей, которые должны обеспечивать законность при принятии тех или иных процессуальных решений. Пока в этом процессе единственными носителями закона являемся, как это ни странно, мы, адвокаты. Потому что наша, скажем так, работа основана на чистоте, честности и требовании соблюдения законодательства.

А. Дыховичный
― То есть, вы хотите сказать, что 61 день она в рот ничего, никакой еды вообще не брала: ни через зонд, ни…

Н. Полозов
― Нет, только воду.

А. Дыховичный
― И внутривенно глюкоза, еще что-то.

Н. Полозов
― Глюкозу ей начали капать только с начала года, то есть, когда голодовка уже приближалась к месяцу. Ей показано капать глюкозу раз в несколько дней, сейчас уже ежедневно. Она отказывается. До последнего времени ей капали раз в неделю, сейчас капают два раза в неделю.

А. Дыховичный
― И при этом она, в общем-то, ходит на ногах. Вот вчера как…

Н. Полозов
― Да, она, конечно, очень сильно похудела, потому что в свое время выкладывались фотографии до последнего суда: вот посмотрите, какая она разъевшаяся, как она голодает. Сейчас видно, что она похудела, что у нее заостренные черты лица стали, что у нее пергаментная кожа. То есть, все признаки голодовки. По справке ФСИН, она похудела более, чем на 15 килограммов. Но здесь надо учитывать, что все-таки она военный, она летчик, то есть, у нее какая-то есть определенная физическая подготовка. В свое время она принимала участие в составе миротворческого контингента во время иракской войны и миротворческой миссии, и поэтому определенная закалка и запас сил у нее есть. Но они не бесконечны, это надо понимать.

2 месяца она выдержала. Сейчас наступает момент, когда в принципе даже медикаментозные вливания не позволят удерживать текущее состояние здоровья в таком положении. Оно будет ухудшаться.

А. Дыховичный
― Есть заключение медиков о том, что, в общем, ее состояние удовлетворительное.

Н. Полозов
― На текущий момент – да, состояние удовлетворительное. Но мы подходим к тому порогу физиологическому, когда даже внутривенное питание глюкозой не будет давать положительного эффекта.

А. Дыховичный
― То есть, вы согласны с тем, что на данный момент…

Н. Полозов
― На данный момент – да. Ну, ее все видели, он в суде сама пришла, говорит. Но опять-таки резервы человеческого организма не бесконечны.

А. Дыховичный
― Что сейчас, вот что вы планируете, какие дальнейшие действия? Или вы чего-то ждете?

Н. Полозов
― Ну, ближайшие действия – это обжалование, соответственно, постановления Басманного суда о продлении стражи в Московский городской суд. Кроме того, у нас в Басманном суде будет рассмотрение ряда жалоб защиты на бездействие следствия, поскольку мы обращались к следствию с ходатайством о возможности предоставления Савченко участия в Парламентской Ассамблее Совета Европы как полномочного делегата. Следствие сначала не отреагировало, потом отказало нам. И ряд других процессуальных жалоб.

Кроме того, мы продолжаем сбор доказательств непричастности Савченко к гибели журналистов. Закон не обязывает обвиняемого доказывать свою невиновность. Но мы живем в такой системе, когда нам приходится это делать, и даже при отсутствии доказательств вины всячески привносить добытые законным способом доказательства ее непричастности.

А. Дыховичный
― А какие еще доказательства?

Н. Полозов
― Это показания ряда лиц, которые находились в тот момент рядом с ней. Мы опросили с их согласия не всех людей, которые были в тот момент. Есть ряд военнослужащих, те четверо, которых она вытащила из горящего БТРа, сейчас мы занимаемся их поиском в Украине.

А. Дыховичный
― А эти события, они пошли практически одновременно с тем – правильно я его понимаю – одновременно с тем, когда были убиты российские журналисты?

Н. Полозов
― Значит, хронология такова. Надежду Савченко взяли в плен в 10:46, российские журналисты погибли около 12-ти, где-то без 10-ти 12. Таким образом, алиби ее, то есть, отсутствие на месте совершения преступления и причинно-следственная связь по сути имеют часовую фору. То есть, за час до того времени, как погибли журналисты, как они приехали на тот злополучный перекресток поселка Металлист, она уже находилась во власти сил сепаратистов и не могла, соответственно, никак корректировать огонь.

А. Дыховичный
― Это Игорь Корнелюк и Антон Волошин.

Н. Полозов
― Да.

А. Дыховичный
― То есть, она была захвачена. Почему, с вашей точки зрения – ну, ведь очень многих захватывают в плен – почему именно Савченко оказалась подозреваемой в пособничестве убийству российских журналистов?

Н. Полозов
― Ну, она находилась по времени близко и месту к их гибели, и когда, находясь в плену сепаратистов, принималось решение, кого обменять обратно в Украину, кого интернировать в Россию, выбирали, что называется, пожирнее. Надежда Савченко была известна в Украине до этих событий, поскольку она единственная женщина, которая является пилотом вертолета боевого, и она участвовала в каких-то передачах…

А. Дыховичный
― Она разве пилот?

Н. Полозов
― Она штурман. Она единственная женщина, которая смогла выучиться в этом летном училище военном. И, по всей видимости, принимая решение, силы сепаратистов, Плотницкий – я не знаю, кто конкретно там принимал решения, надеялись, что, ну, женщина, ее проще расколоть, ее проще как бы… она может прогнуться, дать какие-то показания. Для дела это удобно. И под этим соусом ее направили в Россию. Но потом ситуация вышла из-под контроля, все это дело начало раздуваться, и таким образом оно оказалось вот в том состоянии, в котором сейчас есть.

А. Дыховичный
― Я вас перебил, мы отвлеклись немножко, когда вы говорили о ваших дальнейших действиях. Что еще?

Н. Полозов
― Есть ряд жалоб в Европейском суде, которые будут рассматриваться. По срокам не могу сказать, там все это очень не быстро.

А. Дыховичный
― Им, по-моему, придали приоритетное…

Н. Полозов
― Да, им придали безусловный приоритет.

А. Дыховичный
― И это было буквально через несколько дней после того, как ее задержали. То есть, это было полгода назад.

Н. Полозов
― Да. Что касается исполнения решений Европейского суда Российской Федерацией, есть другие дела, в частности, дело сына Мустафы Джемилева. В Верховном суде рассматривался вопрос о подсудности этого дела, и Верховный суд России прямо проигнорировал решение Европейского суда по 39-му правилу.

А. Дыховичный
― По этому делу пока нет решения?

Н. Полозов
― По этому делу пока не вынесено решение.

А. Дыховичный
― Игнорировать нечего?

Н. Полозов
― Но сильно обольщаться не стоит на этот взгляд. Я повторюсь: решение этого дела лежит не в суде, не в следствии, они выполняют сейчас лишь декоративную роль. Решение этого дела лежит во властных кабинетах, и пока конкретно Владимир Путин не примет решение по Савченко, это дело не сдвинется с мертвой точки. Да, они назначают экспертизы, они тянут время, но они ждут политического решения, когда будет сигнал, что с ней делать: дальше ее запрессовывать, или все-таки как-то обменять на кого-то, на что-то каким-то образом. Я не знаю, как эти переговоры ведутся.

А. Дыховичный
― А какие экспертизы?

Н. Полозов
― Назначен ряд экспертиз, которые обычно назначаются в этих случаях: взрывотехническая, фоноскопическая, назначены экспертизы ее одежды, экспертизы компьютерные с ее телефонов. Пока нас с результатами не знакомили. То есть, экспертизы ведутся. Но что характерно – большая часть экспертиз почему-то была назначена в конце года. То есть, спустя более чем полгода после ее задержания. Почему следствие тянуло – у меня нет ответа. Скорее всего, просто опять-таки выжидание политического решения.

А. Дыховичный
― А вам кажется, что следствие тянуло?

Н. Полозов
― Но через полгода только экспертизы назначать – а что она полгода в тюрьме делала? Почему она сидела, находилась там? Если вы проводите следствие – а там занимается целое управление, созданное в мае. Это управление по расследованию преступлений, связанных с незаконными средствами и методами ведения войны Следственного комитета. Если занимается делом целое управление, ну, можно как-то расследовать дела более оперативно и назначать все эти экспертизы.

А. Дыховичный
― Спасибо вам. Николай Полозов, адвокат был у нас в гостях. Дело Надежды Савченко, об этом мы говорили. Николай, еще раз спасибо.

Н. Полозов
― Спасибо вам.