19 августа 1991

У каждого к этой дате - своё личное отношение. Кто-то за минувшие годы поменял своё отношение к "августу 91-го", кто-то остался верен своей, существовавшей тогда позиции. Про себя я могу сказать только одно - те несколько августовских дней навсегда останутся одними из самых ярких в моей жизни. Они дали незабываемое ощущение Свободы, когда хотелось дышать полной грудью, вдыхать воздух Свободы, которую тогда мы сами для себя отстояли. Я никогда потом не жалел, что в том августе провел несколько дней у "Белого дома". Мы тогда знали, что отстаивали. А всё то, что происходило годы спустя, происходило не благодаря, а вопреки.
 Не помню кто сказал: "Революцию делают идеалисты, а её плодами пользуются мерзавцы". Просто мерзавцы в очередной раз попользовались нами. И только от нас зависит, сколько это ещё будет продолжаться.

А сегодня, в 20-ю годовщину тех событий, мне просто хочется напомнить - как это было.

19 августа 1991

О путче я узнал от своего друга, журналиста Бориса Жукова, позвонившего мне утром 19-го со словами: "В Москве военный переворот". Редакция газеты, с которой мы оба в то время сотрудничали, находилась в ЦДЛ, чуть ли не в том самом кабинете, в котором исключали из Союза писателей Александра Галича. Мы договорились встретиться в редакции, а оттуда по Садовому кольцу пошли к Белому дому, который был совсем близко. Вдоль всего Калининского проспекта (ныне - Новый Арбат) стояли троллейбусы, вдоль которых нескончаемый поток людей шел к Белому дому.

Вдоль другой стороны проспекта стояла военная техника. Со стороны могло показаться, что люди просто гуляют - между троллейбусами и бронетранспортёрами.

Ближе к зданию СЭВ (Совет Экономической Взаимопомощи, ныне это здание мэрии Москвы) проспект уже был перегорожен баррикадой из автобусов и натасканных неведомо откуда металлоконструкций.

Ближе к Белому дому какой-то человек в мегафон зачитывал Указ Ельцина.

Чуть позже под длинным балконом, выходящим на парк им. Павлика Морозова, начался митинг. Народу было уже много, и люди постоянно прибывали. Если вспомнить, что в то время не было ни мобильных телефонов, ни интернета, а по ТВ никаких репортажей ещё не было, то удивительно, как десятки, если не сотни тысяч людей узнавали в те дни, куда идти и что делать.  

С другой стороны Белого дома были небольшие балкончики, на которые поочередно выходил кто-то из известных людей: депутаты, журналисты. Помню появление на этом балкончике ведущих программы "Взгляд". А на этом снимке - в центре депутат Верховного Совета РСФСР Глеб Якунин, слева от него депутаты Белла Денисенко и Сергей Юшенков. Кто стоит справа - узнать сейчас не могу, хотя лица и знакомые.

Депутаты вышли из Белого дома и направились в сторону Калининского проспекта, навстречу колоннам военной техники. В форме - Сергей Юшенков, справа от него Белла Денисенко, ещё правее, во втором ряду - Сергей Ковалёв. 

А это Виталий Уражцев, председатель Союза защиты военнослужащих "Щит" и депутат ВС России.

К тому времени вокруг здания Верховного Совета России началось строительство баррикад. С соседней стройки тащили какие-то щиты, по цепочке передавали из рук в руки кирпичи.

Танки из батальона под командованием майора Евдокимова, перешедшие на сторону защитников Белого дома.

 

Эти военные колонны пока стоят. Москвичи беспрепятственно общаются с военными, объясняя им, против кого их бросают.

В стволах пушек появляются веточки сирени. Начинает казаться, что до стрельбы в Москве не дойдёт.

Уже в первый день у многих было ощущение, что путч провалится в ближайшие дни: слишком бездарно вели себя заговорщики. Да и люди повели себя неожиданно: не испугались, не забились в свои квартиры, как в норы, а вышли на улицы. Вечером 19-го в эфире 1 канала, в главном вечернем выпуске программы "Время" вышел удививший многих репортаж от Белого дома. Вся страна узнала, что туда приходят тысячи людей и что там строят баррикады для защиты здания ВС России. К тому же работала междугородная и международная телефонная связь. Одно это было признаком скорого конца путчистов.

20 августа 1991

На следующий день с утра я опять поехал к Белому дому, хотя жена не хотела меня отпускать. Её можно было понять: дочери всего 3 недели, и неизвестно, что там будет происходить сегодня. Но и дома оставаться я не мог: не хотел, чтобы дочь выросла при том строе, при котором выросли мы. Ведь если ГКЧП победит, то все достижения последних лет, хотя бы в виде зарождения настоящей, а не декоративной демократии, гласности, в виде книг, ранее запрещенных, а сейчас свободно печатающихся в толстых журналах, могут исчезнуть.
Я уехал, пообещав вернуться домой к ночи.
Вокруг Белого дома продолжалось строительство баррикад. Их возводили уже и на ступеньках, ведущих к подъездам.

Памятник героям революции 1905 года оказался особенно актуальным в этом месте. В винтовку рабочего кто-то воткнул российский триколор.

Помните скульптуру Шадра "Булыжник - орудие пролетариата"? Что в начале ХХ века, что в его конце - булыжник оставался одинаково актуальным. Булыжную мостовую на Горбатом мосту довольно быстро разобрали: всё пошло на строительство баррикад.

На Калининском проспекте. На броне танков появились букеты цветов.

И розы в стволах пушек.

Несколько священников благословляли желающих. Вообще защитники Белого дома являли собой довольно пёструю картину.

Ближе к вечеру стало тревожно. У некоторых защитников появились противогазы - на случай химической атаки.

Хотя до прямого военного противостояния до сих пор не доходило, всё время циркулировали слухи о том, что вот-вот будет отдан приказ о штурме. Всем было понятно, что воздвигнутые баррикады - не препятствие для танка. Они могут как-то задержать наступающую пехоту, но против танка такие баррикады бессильны.

Появился штаб самообороны, где записывали добровольцев, разбивали их на "сотни", каждой такой "сотне" давали командира.

Когда стало совсем темно, я поехал домой. Спустившись на платформу станции метро "Баррикадная", встретил знакомых по кругу авторской песни (слева направо): Александра Костромина, Александра Городницкого, Ирину Алексееву и Игоря Каримова. Они шли к Белому дому "в ночное". Впоследствии этот снимок был опубликован в одной из книг Александра Городницкого. 

Газеты в те дни были запрещены, и они выходили на листовках, которые передавали из рук в руки, клеили на стены. "Московский комсомолец" с текстом выступления Сергея Станкевича по внутреннему радио Белого дома пассажиры метро читают на колонне станции Баррикадная.

Наступала ночь с 20 на 21 августа.

Вадим Кантор, фотограф Greenpeace