Как неоднократно говаривал прежний Гарант Конституции, чьи инициалы в точности совпадают с аббревиатурой Валового Внутреннего Продукта, «бандиты национальности не имеют», равно как и религии. Впрочем, Нынешний тоже об этом нет-нет, да обмолвится. Оно и понятно, – во всем виноваты гитлеры и прочие масхадовы, а народ… а что народ, – он жертва кровавой диктатуры, пропаганды и вообще не виноват в злодеяниях своих лидеров, ибо правду от него скрывали, сам он был той самой пропагандой всецело оболванен, а потому какой с него (народа) спрос, с ним (народом) мы не воюем, перенося острие борьбы на саму причину – фашизм или там, международный терроризм, национальностей, как указано выше, не имеющими.
То есть совершил отдельный индивид нечто гадкое, даже если все остальные рядом стояли, «Зиг хайль!» кричали и патроны пулеметчику Гансу подносили, – так это не народ виноват, но лишь сам отщепенец, в силу врожденной своей ущербности и бездуховности. Сам, один, ну на худой конец в составе группы лиц. Зато уж случись что хорошее, – всему народу слава, честь и хвала. Вершки и корешки, «тут вижу, там не вижу».
К примеру вспоминают у нас порою «тружеников тыла» (скажем, когда надо отобрать у них льготы): мальчишек, стоявших на ящиках у фрезерных станков, женщин, которые пахали на себе… Мы справедливо расцениваем это как подвиг, пусть и трудовой. А как назвать тех, кто работал на армию вторжения, или тех, кто сам не воевал, но втихаря помянутому пулеметчику Гансу патроны подносил, диверсантов у себя прятал или по горам-болотам их проводил, да не под дулом автомата, а по личным убеждениям? Как с ними быть, – они имеют национальность с религией?
Имеют, ибо они – не те, другие, они и есть тот самый народ, который ни при чем. ЭТИ ещё и героями себя считают, – мы-де с диктатурой и тоталитаризмом боролись, за свободу и независимость своего народа (те, кто крупно нагадив ЗДЕСЬ, подобным образом оправдывают себя ТАМ), а то и вовсе, заменяя реальную историю мифологией, приписывают чужие подвиги себе-любимым (эти напротив, живут преимущественно ЗДЕСЬ, безотносительно от того, что они творили ТОГДА).
За примерами далеко ходить не надо. Вот как высказался министр культуры Чеченской республики Дикалу Музакаев по поводу намерения назвать в честь выходца из Чечни, погибшего при обороне Брестской крепости, одну из улиц г. Бреста, о чем, если верить сообщению, и соответствующая договоренность уже достигнута: «Широко известен факт участия более 300 наших земляков в обороне крепости, но увековечены имена только троих из них: Зайнди Масаева, Магомеда Узуева и Айнди Лалаева. Имя одного из них и будет носить улица в Бресте».
Во как. «Широко известен». И не смущает того Музакаева, что по официальным данным установлены имена 224-х погибших защитников Брестской крепости из 850-ти, живых — ещё 700. Из 224-х установленных имен чеченцами были те самые трое, плюс ещё два имени под вопросом (призваны из Чечено-Ингушетии, один из них, вероятно, ингуш, второй татарин). И это всё. Среди живых участников обороны крепости, чеченцев тоже более не отыскалось, – откуда же ещё 297 у министра набралось?

Но министр в своем страстном порыве не одинок: «Брестскую крепость обороняли сотни уроженцев Чечни, имена которых преданы забвению. … Большая часть архивов и личные документы красноармейцев сгорели во время пожара, который полыхал над развалинами больше месяца. Однако часть сохранилась. И мне удалось обнаружить среди полуистлевших и выцветших бумаг имена 188 уроженцев Чечни», – пишет в «Новых Известиях» некий Саид Бицоев.
Ну вы поняли, да? Несмотря на то, что большая часть архивов и личные документы красноармейцев сгорели во время пожара, сведения о том, что крепость защищали сотни земляков г-на Бицоева, – про то автору доподлинно известно, – не иначе Радзинский засвидетельствовал, как лично присутствовавший на вечерней поверке, проходившей в крепости 21 июня 41-го…
Ну насчет героизма чеченского народа в годы войны, – сделайте одолжение, тут есть что рассказать, ибо факты сии многочисленны и хорошо известны. Вот, к примеру, что писал в своей докладной записке Богдан Кобулов, – заместитель наркома госбезопасности СССР, поданной им на имя народного комиссара внутренних дел Лаврентия Берии («О положении в районах Чечено-Ингушской АССР», составлена им по результатам поездки в Чечено-Ингушетию в октябре 1943 года, датирована 9 ноября 1943 года):

«Отношение чеченцев и ингушей к Советской власти наглядно выразилось в дезертирстве и уклонении от призыва в ряды Красной Армии.

При первой мобилизации в августе 1941 г. из 8000 человек, подлежащих призыву, дезертировало 719 человек.

В октябре 1941 г. из 4733 человек 362 уклонилось от призыва.

В январе 1942 г. при комплектовании национальной дивизии удалось призвать лишь 50 процентов личного состава.

В марте 1942 г. из 14 576 человек дезертировало и уклонилось от службы 13 560 человек, которые перешли на нелегальное положение, ушли в горы и присоединились к бандам.

В 1943 году из 3000 добровольцев число дезертиров составило 1870 человек».

А сколько чеченцев и ингушей воевало на фронте? Защитники «репрессированных народов» сочиняют на этот счет различные небылицы. Например, доктор исторических наук Хаджи-Мурат Ибрагимбейли утверждает: «На фронтах сражались более 30 тыс. чеченцев и ингушей. В первые недели войны в армию ушли более 12 тыс. коммунистов и комсомольцев — чеченцев и ингушей, большинство из которых погибли в боях».
Меж тем действительность выглядит намного скромнее. Находясь в рядах РККА, погибло и пропало без вести 2,3 тысячи чеченцев и ингушей. Много это или мало? Вдвое меньший по численности бурятский народ, которому немецкая оккупация никак не грозила, потерял на фронте 13 тысяч человек, в полтора раза уступавшие чеченцам и ингушам осетины — 10,7 тысячи.
По данным на март 1949 года, среди спецпоселенцев насчитывалось 4248 чеченцев и 946 ингушей, ранее служивших в Красной Армии. Вопреки распространенному мнению некоторое количество чеченцев и ингушей за боевые заслуги было освобождено от отправки на поселение. В результате получаем, что в рядах РККА служило не более 10 тысяч чеченцев и ингушей, в то время как свыше 60 тысяч их сородичей уклонились от мобилизации или же дезертировали.
Скажу пару слов и насчет пресловутой 114-й чечено-ингушской кавалерийской дивизии, о подвигах которой так любят рассказывать прочеченски настроенные «общечеловеки»: ввиду упорного нежелания коренных жителей Чечено-Ингушской АССР идти на фронт (ещё раз внимательно прочтите записку Кобулова о комплектовании национальной дивизии), ее формирование так и не было завершено, а личный состав, который удалось призвать, в марте 1942 года был направлен в запасные и учебные части, – вот вам и все подвиги.
Зато в тылу, т.е. у себя на родине, гордые джигиты отнюдь не терялись и геройствовали так, что будьте-нате. Начиная с июля 1941-го по 1944 год только на той территории ЧИ АССР, которая впоследствии была преобразована в Грозненскую область, органами госбезопасности было уничтожено 197 банд. При этом общие безвозвратные потери бандитов составили 4532 человека: 657 убито, 2762 захвачено, 1113 явились с повинной. Таким образом, в рядах бандформирований, воевавших против Красной Армии, погибло и попало в плен почти вдвое больше чеченцев и ингушей, чем на фронте. И это не считая потерь вайнахов, воевавших на стороне вермахта в так называемых «восточных батальонах»! Если же учесть, что без пособничества местного населения в тамошних условиях бандитизм невозможен, многих «мирных чеченцев» можно с чистой совестью также отнести к предателям.
Хороши оказались и те вайнахи, кто занимал должности в органах внутренних дел республики. Документы пестрят фразами типа: «Сайдулаев Ахмад, работал оперуполномоченным Шатоевского РО НКВД, в 1942 году ушел в банду», «Иналов Анзор, уроженец с. Гухой Итум-Калинского района, бывший милиционер Итум-Калинского районного отделения НКВД, освободил своих родных братьев из КПЗ, арестованных за дезертирство, и скрылся, захватив оружие» и т.п.
Не отставали от чекистов и местные партийные руководители. Как было сказано на этот счет в уже цитировавшейся записке Кобулова: «При приближении линии фронта в августе — сентябре 1942 г. бросили работу и бежали 80 человек членов ВКП(б), в т.ч. 16 руководителей райкомов ВКП(б), 8 руководящих работников райисполкомов и 14 председателей колхозов».
Для справки: в это время ЧИ АССР включала в себя 24 района и город Грозный. Таким образом, со своих постов дезертировали ровно 2/3 первых секретарей райкомов. Можно предположить, что оставшиеся в основном были «русскоязычными», как, например, секретарь Ножай-Юртовского РК ВКП(б) Куролесов.
Особенно «отличилась» парторганизация Итум-Калинского района, где на нелегальное положение перешли первый секретарь райкома Тангиев, второй секретарь Садыков и другие партийные работники. На дверях местного партийного комитета впору было вывесить объявление: «Райком закрыт — все ушли в банду».
А два вооруженных восстания, поднятых в Чечено-Ингушетии при посредничестве специально заброшенных диверсантов, - группы Реккерта и Ланге, а укрывательство последних и их приспешников, а пособничество проводников-чеченцев, которые помогли указанному обер-лейтенанту Ланге перейти через линию фронта обратно к немцам после неудачи восстания, - нужно ли политкорректно забыть про них за давностью лет?
Подобные примеры можно приводить бесконечно, но думается, что изложенного достаточно для того, чтобы убедиться в массовом предательстве чеченцев и ингушей в годы Великой Отечественной войны. Выселение эти народы заслужили полностью. К слову сказать, при проведении этой самой депортации, известной также как операция «Чечевица», для помощи в проведении выселения привлекались дагестанцы и осетины, а ранее для борьбы с чеченскими бандами в сопредельных районах Грузии использовались отряды тушинцев и хевсур. Похоже, что бандитствующие обитатели Чечено-Ингушетии сумели настолько досадить всем окрестным народностям, что те с радостью готовы были помочь спровадить своих беспокойных соседей хоть к черту на рога, лишь бы подалее.
Но вернемся к главной теме, – к вопросу о том, откуда же взялся этот флуд про «исторический факт» участия более 300 чеченцев и ингушей в обороне Бреста, на что всё это направлено?
А вот на что: Великий народный праздник убивают на наших глазах — вместе с великим народом. Миф, разобранный выше, направлен именно на снижение роли Победы — мол, воевали-то зря, мол в случае поражения сбросили бы оковы кровавого коммунистического режима и стали бы жить как люди, попутно попивая «баварское». Мифы о «помощи евреев США, оказанной Советскому Союзу в войне с Гитлером» как о главном источнике победы и о «сотнях героических чеченцев» защищавших Брестскую крепость суть одно и то же, ибо работают в направлении «и нечего русскому быдлу гордиться — мы были круче!», имеют своей целью девальвировать как саму Победу, так и роль русского народа в ее завоевании.
Именно отсюда растут ноги (и торчат уши) данного «исторического факта», который с некоторых пор в узких кругах ещё и «хорошо известен» (от себя предположу, – и хорошо проплачен), в связи с чем усилия чеченской диаспоры по увековечиванию памяти лишь одного воина, имеют своей целью отнюдь не воздать дань памяти герою, но исключительно подчеркнуть его принадлежность к конкретному народу, который за малым количеством подвигов реальных, все чаще заменяет их вымышленными.
Такой вот народ, имеющий национальность с религией…

P.S. По вопросу о депортации чеченцев и ингушей см. статью И. Пыхалова ««Кавказские орлы» третьего Рейха», а также «Чечевица», или Семь дней чеченской зимы 1944 года (авт. А.Витковский), при должной степени настойчивости полагаю, что в интернетах сей материал сыщется.

taiko2.livejournal.com