1
    Дождь и джаз. Осеннее уединение. Обветшалая пыльца золотисто-ржавой листы. Конец октября. Осень – пора смирения, протяжной рефлексии и вечного увядания. Поэзия особенно хороша в это время года, когда простывшее сердце требует домашнего уюта, а память настырно листает огненные страницы почившего летнего солнца.
    
    2
    Первые заморозки. Свежесть чувств. Холодный бриллиант воздуха, как отпущение грехов. Северный ветер пророчит дыханием легких зимы. Лилейная пряжа облаков на ледяной бирюзе неба обволакивает стеклянный взгляд. Взаимопроникновение созидания и разрушения. Partum a novus – delere veterem.
    .
    3
    Ножницы жалюзи разрезают горький табачный дым полдня в геометрии окна. Фантазия Моцарта расплескивается ароматным зельем из динамиков монитора, обнаруживая утаенную нервную дрожь сердца. В запруде стальных тонов глазам остро не хватает света. Тихая молитва безвестного странника оборачивается родниково-жемчужными хлопьями снега. November propinquum.
    
    4
    Без ее света - тайгой задыхаться, без ее рук – Арктикой бредить. Кровь – как вода, движения – тень, время – вакуума пропасть. Шафрановая меланхолия. Но ожидание свято, терпение истинно, любовь красноречива разлукой.
    
    5
    Нахмурился вечер, плюют фонари на влажный асфальт чахоточный блеск. Ткань мысли измята в могильные травы, в нагие узлы ветвей на обочине осени. Немые стены, пропитанные сединой, напоминают о великом даре прощения и раскаяния. Я один, но не одинок.
    
    6
    Я возвращаюсь на берег хрустальной реки. Я наполняю сердце прозрачностью воздуха хвой. Змеевидная тропинка теряется в пустынных лабиринтах сентября. Твои слезы – чистое небо ночи, твоя печаль – золотое одухотворение…Autumnus ardet.
    
    7
    Апельсино-кофейная вибрация струн лесной талии. Сонный порошок ранней изморози под ногами. Ипохондрия глубокой облачно-лазурной дали. Inconveniens. Оставляю, чтобы обрести, теряю, чтобы найти…
    
    8
    Саксофон вечерней усталости. Монотонная скрипка будней. Теплый колер молитвы телеэфира. Доносящиеся железные голоса случайных прохожих с гуталиновой улицы. Предел яркости. Oblivio. Дирижирует поздняя осень.
    
    9
    Фонарные столбы на чешуе шоссе обреченно склонили стеклянные головы, бездушные светом в дневном окружении глиняно-смуглого неба. Волны выцветшей души. Навязчивое шуршание двигателей в движении из ниоткуда в никуда. Мечта беспечного путника. Храни его, Господи.