Иосиф Бродский: частная жизнь без комментариев

За несколько дней до своей смерти Бродский разослал письма друзьям. Как говорят, среди разных просьб и распоряжений, поэт обращался к ним с просьбой дать подписку об отказе от любых комментариев его частной жизни до 2020 года.

 

 

Скорее всего это чистая правда, так как до сих пор молчат главные женщины его жизни — Марина Басманова и Мария Соццани. 

 

Одной достались все стихи поэта — даже после разрыва с любимой он ставил над своими стихами её инициалы, а незадолго до смерти издал всю свою любовную лирику с посвящением М.Б., все знали, что за этими инициалами стоит Марина. И в мировой поэзии, наверное, нет больше такого количества стихов, посвященных одной женщине.

 

Другой - досталась его могила. Именно Мария Соццани решила перенести захоронение поэта из Америки в Венецию, а после она вернулась вместе с дочкой к себе на родину - в Италию.

 

И обе эти женщины выполнили просьбу Бродского и никак не комментируют свои истории. Марина Басманова живет затворницей, никогда не давала никаких интервью, не писала мемуаров, одна воспитала сына Бродского.

 

Мария Соццани воспитывает дочь Бродского, встречается с журналистами, но говорит только о муже-поэте, никогда не переступая границ частной жизни.

 

Обе эти женщины никогда не подтверждали и не опровергали тех слухов и историй, которые становились достоянием общественности.

 

О Марине Басмановой все друзья и знакомые отзывались как о потрясающей красавице с невероятным чувством собственного достоинства. Бродского познакомил с Мариной общий друг. Потом все в один голос говорили, что это была любовь с первого взгляда. Они практически и не расставались — везде появлялись только вместе.

Читать далее...

"Мои мечты и чувства в сотый раз
Идут к тебе дорогой пилигримов"
В. Шекспир
Читать далее...

К 70-летию СО ДНЯ РОЖДЕНИЯ ИОСИФА БРОДСКОГО Наброски воспоминаний

К 70-летию
СО ДНЯ РОЖДЕНИЯ ИОСИФА БРОДСКОГО

Наташа Шарымова



Наброски воспоминаний
( отрывки )

Слева направо: Иосиф Бродский, Наташа Шарымова, Сергей Довлатов и другие посетители
выступления Бродского в Сохо. Фото Нины Аловерт

ГЕОГРАФИЯ

На Мортон-стрит – дом 44 – в Нью-Йорке – в Виллидже – Иосиф Бродский прожил 17 лет.

Улочка Мортон расположена в западной части Гринич-Виллидж, значительно ниже 14-й улицы и немного ниже – южнее – знаменитой Кристофер-стрит. Одним концом Morton упирается в Гудзон, другим – в Бликер-стрит, центральную артерию Виллиджа. Последние двадцать лет этот район – от Гудзона и до Шестой авеню – с запада на восток – и от Хаустон-стрит до 12 улицы – с юга на север – все чаще именуют West Village, недавно даже появилась газета "Voice of the West Village".

Коренные нью-йоркцы никогда-никогда не используют полное географическое название и говорят просто – "Виллидж". Упоминание резиденции многих английских правителей и нулевого меридиана всегда опускается.

В Виллидже, если вы дружите или даже, если просто общаетесь с ее обитателями, очень чувствуется, что ушедшее прошлое, существующее настоящее и возможное будущее – едины. Чувствуется, что вольнолюбивые традиции, индивидуализм и творческие устремления креативной, интеллектуальной прослойки мегаполиса, жившей и живущей в Виллидже, не изменились и не изменятся. Это ощущение разлито в воздухе, в общей атмосфере. В одежде, в манере разговаривать и улыбаться. В убеждениях и образе жизни. Village – это дух и гений, который веет, где хочет.

Я поселилась в Виллидже году в 80-м, сначала это был саблет. Позже – году в 83-м – я получила квартиру в Westbeth, в субсидированном доме для художественной интеллигенции. Жилье было недорогое, арендная плата и сейчас ниже рыночной, но недорогим его уже никак не назовешь. Поселившись в Westbeth, я стала соседкой Иосифа Бродского.

Читать далее...

Иосиф Бродский СОНЕТ К ЗЕРКАЛУ

Сонет к зеркалу Не осуждая позднего раскаянья, Не искажая истины условной, Ты отражаешь авеля и каина, Как будто отражаешь маски клоуна, Как будто все мы -- только гости поздние, Как будто наспех поправляем галстуки, Как будто одинаково -- погостами - Покончим мы, разнообразно алчущие. Ты будешь вновь разглядывать улыбки. И различать за мишурою ценность, Как за щитом самообмана -- нежность... О, ощути за суетностью цельность И на обычном циферблате -- вечность! Иосиф Бродский   Ethel Pennewill Brown (American, 1878-1959)

 

Серия сообщений " сонеты":
Часть 1 - Уильям Шекспир. Сонеты
Часть 2 - Каких цветов в саду весеннем нет! Художник В.Мухин
...
Часть 21 - Вздыхаю, словно шелестит листвой...
Часть 22 - В.Шекспир Сонет 130
Часть 23 - Иосиф Бродский СОНЕТ К ЗЕРКАЛУ

Этих снежинок

Этих снежинок
смесь.
Этого снега
прах.
Как запоздалая месть
летнему
буйству
трав.
Этих снежинок
явь,
призрачное
крыло.
Белого небытия
множественное число...
Этого снега
нрав.
Этого снега
боль:
в небе
себя разъяв,
стать на земле
собой.
Этого снега
срок.
Этого снега
круг.
Странная мгла дорог,
понятая не вдруг.
Выученная
наизусть,
начатая с азов,
этого снега
грусть.
Этого снега
зов.
Медленной чередой
падающие из тьмы
в жаждущую ладонь
прикосновенья
зимы.
( Бродский )

Без заголовка

Одиночество

Когда теряет равновесие
твое сознание усталое,
когда ступеньки этой лестницы
уходят из под ног,
как палуба,
когда плюет на человечество
твое ночное одиночество, --
ты можешь
размышлять о вечности
и сомневаться в непорочности
идей, гипотез, восприятия
произведения искусства,
и -- кстати -- самого зачатия
Мадонной сына Иисуса.
Но лучше поклоняться данности
с глубокими ее могилами,
которые потом,
за давностью,
покажутся такими милыми.
Да.
Лучше поклоняться данности
с короткими ее дорогами,
которые потом
до странности
покажутся тебе
широкими,
покажутся большими,
пыльными,
усеянными компромиссами,
покажутся большими крыльями,
покажутся большими птицами.
Да. Лучше поклонятся данности
с убогими ее мерилами,
которые потом до крайности,
послужат для тебя перилами
(хотя и не особо чистыми),
удерживающими в равновесии
твои хромающие истины
на этой выщербленной лестнице.
1959
Бродский
как здорово

Бродский Иосиф.Для школьного возраста

 

М. Б. Ты знаешь, с наступленьем темноты пытаюсь я прикидывать на глаз, отсчитывая горе от версты, пространство, разделяющее нас. И цифры как-то сходятся в слова, откуда приближаются к тебе смятенье, исходящее от А, надежда, исходящая от Б. Два путника, зажав по фонарю, одновременно движутся во тьме, разлуку умножая на зарю, хотя бы и не встретившись в уме.