Школьные психологи — о проблемах детей

МОСКВА, 23 апр — РИА Новости, Ирина Халецкая. В этом году уже в четырех школах России произошли ЧП. Несколько дней назад в Башкирии подросток ранил ножом учителя и одноклассников, а потом поджег кабинет. Похожие инциденты случились в Улан-Удэ, Перми и Челябинской области. Их легко было предотвратить — учащиеся не стеснялись посвящать в свои планы друзей и учителей. Тем не менее никто ничего не предпринял. Школьные психологи рассказали РИА Новости о том, как распознать опасность, если ученик ведет себя странно, и кто должен реагировать на это в первую очередь.

Выговорился и не убил

Наталья Павлова из Брянска (имя изменено по ее просьбе) работает школьным психологом почти пять лет. В ее практике уже было три случая, когда ученики хотели устроить кровавые разборки. Этого удалось избежать. Сейчас Павлова понимает: несмотря на огромные сложности, помочь и предотвратить трагедию реально. Все зависит от профессионализма специалиста.

"Каждую неделю ко мне на занятия ходил ученик. Мы беседовали с ним по три часа. Отличник, активист, спортсмен. Полная семья. Но дома отец его бил, да так, чтобы не оставалось следов. Мама в это время могла готовить суп, петь песни себе под нос и даже не обращать внимания на происходящее. Папа, военный, орал, что его сын — никто. Подростка почти довели до отчаяния", — вспоминает она.

"Нередко он признавался, что хочет взять отцовское ружье и всех расстрелять. Это были не четкие планы, а так, в порядке размышлений. Каждый раз после занятия он вставал и говорил: "Спасибо, мне полегчало, желания убивать больше нет". А через неделю все повторялось", — рассказывает Наталья.

Она попросила совета у коллег в психологическом центре. Те подозрительно посмотрели на нее: "Заниматься по три часа — это слишком долго. Меня все ругали, говорили, что я нарушаю правила этики и регламент. Некоторые вообще думали, что у меня с ним интимные отношения".

"В таких случаях школьные психологи обычно не рискуют браться, сразу обращаются к директору, родителям, чтобы те приняли меры. Но если сложности идут из семьи, могли ли там ему помочь? Я понимала: когда его дома загонят в угол, он действительно всех перестреляет. Каждую неделю я с ним общалась, чтобы не пропустить этот момент. По сути, могла сказать: "Милый, у меня есть часы консультаций, приходи тогда". Но ему нужно было видеть не формального психолога, а сочувствующего друга", — продолжает Наталья.

По ее мнению, подобные ситуации возникают во всех регионах. Низкая зарплата, огромная нагрузка, излишняя бюрократия усложняют работу. Но главная проблема — сами родители учеников.

"Ребенок — как соленый огурец, а семья — это рассол. Ребенок впитывает все его качества. Вот вытянули "огурец", привели ко мне на 40 минут на занятие. Но потом он вернется в свою среду. Что я могу сделать? К сожалению, всех детей я не усыновлю", — разводит руками Павлова.

 

Волшебный совет

С ней согласна клинический психолог из Москвы Марина Ильинская. По ее словам, для работы с ребенком нужно согласие родителей. Его следует оформлять перед поступлением в школу, и так, чтобы оно действовало весь период обучения.

"Не все хотят, чтобы с их детьми в принципе кто-то работал и лез в душу. Если у ученика обнаружатся острые проблемы, школьный психолог может только порекомендовать обратиться к определенным специалистам. А дальше дело за родителями: они могут прислушаться, а могут сказать, что с их ребенком все в порядке. Или принять к сведению и совсем ничего не предпринять. Вся ответственность на родителях", — поясняет Ильинская.

Она считает, что перед поступлением в школу психиатр обычно о незначительных отклонениях не пишет, дабы не портить статистику. "Узнать, что у ребенка есть какие-то особенности, можно только от мамы, при личной встрече", — говорит специалист.

Далее работа психолога делится на два направления: плановая групповая диагностика и индивидуальная беседа по конкретным случаям. Диагностика чаще всего проводится со всеми учениками в классе — психолог проводит тесты по уже известным методикам, потом анализирует результаты и, если они тревожные, берет над ребенком шефство.

 

Помощь или отчетность

Ильинская отмечает, что работу усложняет необходимость проводить многочисленные тесты. Некоторые нельзя проигнорировать из-за того, что они входят в федеральный государственный образовательный стандарт, но на практике они, скорее всего, не пригодятся.

"Психологам нужно больше контакта с детьми, меньше бумажной работы. Можно быть хорошим психологом для детей, но плохим для проверки, либо хорошим для проверки, но тогда никто в лицо тебя даже знать не будет", — резюмирует она.

Павлова также добавляет, что каждого ребенка за год приходится тестировать не меньше пяти раз. "Например, после очередной трагедии в школе всех обязали провести диагностику на выявление рискованного поведения. Я должна была за семь дней протестировать 27 классов по 30 детей в каждом. Посчитала с калькулятором: мне придется работать две недели по восемь часов в день, не общаясь с детьми, не занимаясь другими делами. Практической пользы для меня нет — тестирование анонимное. Оно потребуется для отчетности, чтобы в процентном соотношении понять — школа с высоким риском или нет. Лучше бы я потратила это время на работу с проблемными детьми", — сетует она.

 

У каждого есть проблема

В группе риска, по мнению специалиста, почти все школьники: в среднем из тысячи детей у 70 будут склонности к суициду, у пятисот — сложности в самооценке, а у остальных — низкая учебная мотивация.

 

Единая служба помощи

На фоне участившихся происшествий в школах Минобрнауки в конце прошлого года утвердило концепцию развития психологической службы до 2025 года. Первый этап реализации программы намечен на 2018 год: будут созданы координационный совет при Минобрнауки, а также Федеральный ресурсный центр службы.

Предполагается, что служба будет оказывать поддержку и помогать учащимся в трудных жизненных ситуациях, содействовать профориентации школьников, бороться с суицидальными настроениями, развивать толерантность, заниматься профилактикой ксенофобии, экстремизма, интернет-зависимости. Должны быть разработаны стандарты психологической помощи разным категориям учеников.

По мнению авторов концепции, в системе российского образования пока не сформирована целостная служба, помогающая детям. Главные проблемы, которые следует решить, — отсутствие необходимого числа психологов и педагогов-психологов, отсутствие стандартов оказания помощи и единого подхода в работе.

Предполагается разработать "карьерную лестницу", чтобы привлекать в профессию молодежь. Пока, по данным Минобрнауки за 2017 год, только треть детских садов и половина всех школ располагают штатными психологами.

 

https://ria.ru/society/20180423/1519106832.html?referrer_block=index_daynews4_3

 

 

 

"Ничего не докажешь". Родители в одиночку спасают детей от травли в школе

Как родителям защитить детей от травли в учебном заведении — в материале РИА Новости.

"Оля, верни грамоту"

Анастасия Наговицына воспитывает двух детей. Старшая дочь Оля учится в четвертом классе. Проблем в школе у нее никогда не было. Однако в последний учебный день перед новогодними каникулами девочка пришла домой в слезах.

Выяснилось, что классный руководитель решила подарить детям символические подарки и намеренно проигнорировала девочку. "При всем классе учитель сказала, что для Оли нет ничего, потому что она не сдала на нужды класса 300 рублей", — рассказывает мама.

После этого, вспоминает Анастасия, учительница стала раздавать грамоты детям, в том числе вручила и Оле. "Но потом осеклась и говорит: "Ой, Оля, а ты же не сдавала деньги, верни-ка грамоту!" И добавила, что в школе, дескать, не хватает бумаги, а раз деньги не внесли, то и благодарности не жди. Дочка подумала, что учитель шутит, оставила грамоту на парте, но затем убрала в портфель. Педагог все же заставила ребенка отдать бумажку", — продолжает Анастасия.

Это выбило девочку из колеи. По словам родителей, дочь отказывалась ходить в школу, говорила, что ее унизили перед одноклассниками. Теперь ей приходится посещать психолога. Но все разговоры на эту тему до сих пор заканчиваются слезами. Что характерно, учительница перед семьей так не извинилась.

 

Когда Наговицына написала о случившемся в соцсетях, историю подхватили СМИ. Управление образования провело проверку и вынесло учителю выговор с дисциплинарным взысканием. Все могло бы на этом и закончиться, но классный руководитель, поясняет Анастасия, изводит девочку упреками.

"Она ей заявила, что никаких выговоров не боится. Оказалось, что не только моей дочке не досталось подарка. Обделили еще нескольких учениц. Кроме того, в ноябре одна мама просила у директора, чтобы он повлиял на педагога. Абсурдность ситуации в том, что учитель про деньги на нужды класса говорит не родителям, а детям", — возмущается Анастасия. Она рада была бы перевести дочь в другое учебное заведение, но в селе только одна школа и один четвертый класс.

"Другие родители молчат. Опасаются, что начнут гнобить их детей. Многие мамы писали мне, говорили, что я молодец — не побоялась", — рассказывает Наговицына.

К урегулированию конфликта подключился депутат Госдумы от Свердловской области Дмитрий Ионин. Он привез в школу несколько упаковок бумаги, которой так не хватало классному руководителю Оли. Парламентарий очень хотел пообщаться с директором, но не застал ее на рабочем месте — она в спешке уехала в Екатеринбург после того как начались звонки из СМИ.

"Я считаю, что такой учитель не имеет права работать с классом. К сожалению, это не единичный случай. Однако родители не должны молчать, надо сразу же обращаться в соответствующие органы!" — прокомментировал ситуацию Ионин РИА Новости.

Дети сами не решат

Обычно все же учеников в школе травят одноклассники. Многие психологи в статьях о буллинге обращают внимание на то, что учителя до последнего не замечают проблему: жестокие дети в присутствии взрослых ведут себя прилежно. Кроме того, некоторые родители считают, что ребенок сам виноват. Не можешь поладить с одноклассниками — твоя проблема, сам разбирайся.

Мало кто задумывается, что дело не столько в жестокости детей, сколько в нежелании педагогов повлиять на ситуацию и вовремя вмешаться.

 

Москвич Петя Цымбаленко в пятом классе перешел в другую школу и попал под град насмешек сверстников. Его мама Наталья вспоминает: как такового повода для травли никогда не было, просто в классе сформировался костяк из "крутых", которые цеплялись к "некрутым".

К Пете приставали меньше всего, куда больше страдали другие мальчишки. По словам Натальи, им портили личные вещи, подкладывали бутылки с мочой в портфели, стягивали штаны в раздевалке. Все это снимали на камеру телефона и потом выкладывали в соцсетях.

"Дети просили помощи у классного руководителя. Но педагог — неконфликтный человек, она спускала все на тормозах, говорила, что "стукачей не любят", "надо закалять характер" и "уметь находить подход к товарищам". Максимум, что она могла сделать, — провести беседы на тему "давайте жить дружно", — рассказывает мама Пети.

Наталья долго не вмешивалась, но на всякий случай наняла для сына персонального тренера по фехтованию и рукопашному бою. Отчасти это помогло — драться Петр больше не боялся, "крутые" ребята от него отстали и переключились на его лучшего друга Мишу. Мальчишку "развели на деньги". "Одноклассники уговорили его купить у них вейп, взяли деньги и не отдали", — объясняет Цымбаленко.

После этого Наталья поняла: разбираться с проблемой придется ей самой. Она решила показать чиновникам, педагогам и правоохранителям, что творится в школе. Каждый свой шаг подробно описала в соцсетях, чтобы другие родители знали, как вести себя в сложной ситуации. По сути, ее пост — это самые настоящие лайфхаки для мам и пап.

 

Борьба с травлей. Лайфхаки

Первым делом она встретилась с родителями учеников, которых травили в классе. Однако одни опасались что-то предпринимать, другие собирались переводить ребенка в другую школу. "В итоге остались три мамы, готовые действовать. Я убрала эмоции и села писать подробное коллективное заявление сухим бюрократическим языком. Получилось 20 с лишним страниц", — вспоминает Наталья.

По ее словам, нашлось только два факта, к которым можно было прикрепить доказательства. Первое — переписка участников истории с электронной сигаретой и аккаунт одноклассника, который торгует ими. Второе — фотожабы на Петю в соцсетях, где ему пририсовали бицепсы и пресс. Одноклассники в комментариях веселились: Петр-де "стал качаться".

Цымбаленко попросила классного руководителя о встрече с директором школы и родителями учеников, которые травят одноклассников. Учитель, говорит Наталья, писала в родительском чате, что отказывается от класса, а встречу с директором так и не назначила. Утверждала, что очень занята, поэтому на собрание позовет психолога и соцработника.

"Встретимся в суде!"

Конфликт длился два года. Дольше всего Цымбаленко и другие родители "некрутых" детей буксовали на этапе бесед с классным руководителем. Наталья сама позвонила директору школы и с удивлением выяснила, что та до сих пор не знала ни о собрании, ни о ситуации в классе в принципе. "Классная" боялась сообщить директору о проблеме, считает Цымбаленко. За это время несколько детей ушли из школы, не выдержав травли.

Наталья отправила свое заявление на электронную почту школы, а еще — председателю управляющего совета школы, отнесла в администрацию своего района и в комиссию по делам несовершеннолетних, которую глава управы же и возглавляет. Написала она и маме ученика, рисовавшего фотожабы, попросив о встрече до того, как подаст на них в суд.

"Была послана куда подальше со словами: "Встретимся в суде!" Тем не менее я решила идти до конца: если уж уходить из школы, то с победой, а не с чувством жертвы. Это мы проговорили с сыном. Он не хотел уходить, в том числе из-за друга Миши", — объясняет Наталья.

В классе провели встречу с инспектором по делам несовершеннолетних, отдельно переговорили с родителями учеников, которых Цымбаленко указала в коллективном заявлении. Деньги обманутому Мише вернули, принесли извинения. А ученика, торговавшего вейпами, поставили на учет.

"По поводу карикатур мамы бормотали: "Мы не знали, что за это можно попасть под суд". Никто не ожидал, что я не приму участия в "родительских боях", а пойду бюрократическим путем писем и жалоб. Зато все сразу вспомнили о культуре, теперь одергивают желающих рисовать фотожабы и больше никто не достает окружающих", — уточняет Наталья.

Пока она писала заявления и ходила по инстанциям, "крутые" подростки еще сильнее травили одноклассников. Но Петя и другие дети, несмотря на страх, исправно посещали занятия. "Обидчики хотели встретить парней после уроков, угрожали. Муж забирал Петю из школы. Если бы угрозы хоть немного приблизились к реальности, я бы наняла телохранителя", — говорит Цымбаленко.

В конце концов в классе среди учителей, школьников и родителей воцарилось согласие. "В этой ситуации во многом есть моя вина: я долго не вмешивалась, слушала классную руководительницу и родителей, что "дети сами должны разобраться", — подытоживает Наталья.
Сейчас она уверена: даже если бы явных улик травли ее сына и его друга не было, она бы все равно ходила к директору школы и в инспекцию по делам несовершеннолетних, писала бы в департамент образования, не дожидаясь "увесистых" фактов.

Пост Натальи Цымбаленко тем временем собрал тысячи "лайков" и сотни комментариев. Родители активно делятся на своих страничках ее лайфхаками о том, как победить буллинг.

 

 

https://ria.ru/society/20180202/1513802340.html?inj=1