19 июля 1984 года, ровно 30 лет назад ее не стало. Фаина Георгиевна Раневская покоится на Донском кладбище рядом с сестрой Изабеллой. Надгробный камень украшает малюсенькая скульптура ее собачки по кличке Мальчик. Великая советская актриса имела много влиятельных знакомых, но была одинока, не оставила потомства. Память о ней хранит ее малая родина - Таганрог, куда перевезли все, что связано с жизнью это уникальной женщины. Но по-настоящему родной для нее стала именно Москва, где в общей сложности она прожила почти 60 лет. Что же осталось от Раневской в столице? Что хранит воспоминания о ее непростой судьбе?
Биограф и историк Москвы Наталья Леонова несколько лет по крупицам собирала свидетельства о жизни замечательной актрисы в столице. «Комсомолка» прошла по памятным местам, связанным с жизнью Фаины Георгиевны в городе, который не сразу сдался под ее натиском, но, в конце концов, навсегда увековечил безусловный гений артистки.
Могла стать актрисой МХАТа
- В столицу она впервые приехала в 1913 году , чтобы посмотреть спектакли, - рассказывает Наталья Леонова. - Пошла на Станиславского по пьесе Чехова, которого боготворила, ведь он ее земляк. И когда спектакль закончился, все ушли, а она сидит. К ней подходит уборщик, мол, девушка, чего сидите? Она, очнувшись, поднимает глаза: «А куда же я сейчас пойду?». Через два года вновь поехала поступать. Как известно, папа был против - ну как так дочка известного человека Гирши Фельдмана, владельца фабрик, магазина, своего парохода, доходного дома и вдруг какая-то актриса? Но она была упрямая, хоть и не поступила, потому что всегда заикалась, очень сильно волновалась. Потом на сцене она переставала заикаться. Тогда она нашла в Москве друга отца, попросить денег на частные уроки. А он сказал ей так: «Фанечка, много денег у меня нет, а мало для дочери Фельдмана я дать не могу». Видимо отец предупредил, думал, помучается дочь и обратно приедет. Отец ошибся.
Мало кто знает, что Раневская могла стать актрисой МХАТа:
- Несмотря на стеснительность, она познакомилась с актером Василием Качаловым, подобно знакомству с Ахматовой (Раневская отыскала адрес поэтессы в Петербурге, пришла к ней домой и позвонила в дверь со словами: «Здравствуйте! Вы - мой поэт!», после чего началась их дружба), выследила где-то в магазине, упала перед ним в обморок, он ее откачивал, она сказала: «Я вас обожаю!», он дал ей билеты на спектакль... - продолжает биограф. - ИВ итоге Качалов устроил прослушивание во МХАТе. Она пошла к Немировичу-Данченко, но выступая перед режиссером так боялась, заикалась и сумбурно говорила, что Владимир Иванович сказал, мол, подготовьтесь и приходите в другой раз. На что Раневская ответила: «Спасибо большое, Василий Степанович!». После Качалов ее отсчитывал: «Ладно, Василий - понятно, это я - Вася. Ну Степанович то откуда?». Второй раз прийти во МХАТ она не решилась.
Не поступила она и в училище. Ее приютила знаменитая балерина Екатерина Гельцер, сняла комнату. Она же пристроила начинающую Раневскую в летний Малаховский театр. Потом пристроила ее в антрепризу Ладовской, которая как раз устраивала различные спектакли по городам России: Керчь, Феодосия, Севастополь, Баку. В последствии Раневская говорила: «Я переспала (пережила) со всеми театрами, но ни с одним не получила удовольствия».
Коммунальный роман с маршалом
(Старопименовский переулок, дом 5/9)
- После многочисленных мыканий по разным театрам, городам, съемным комнатушкам в 1921 году Раневская познакомилась с влиятельной актрисой Павлой Вульф, которая в дальнейшем была для нее и педагогом, и покровительницей, и матерью, и подругой. Павла Леонтьевна приютила Фаину Георгиевну во флигеле главного дома Гончаровых, где жила Наталья Николаевна Гончарова-Пушкина, что стоял в районе домов 48-50. Большой Никитской. В 1948 году дом снесли. Вульф переселили на Хорошевку, а Раневская впервые получила комнату, выделенную ей государством как уже известной актрисе.
 |
Дом в Старопименовском - первая квартира Раневской в Москве.
Фото: Михаил ФРОЛОВ |
|
- Малюсенькая и длинная комната в коммунальной квартире с окнами-эркерами, которые выходили к стене какого-то жилого дома, - рассказывает Наталья Леонова. - Когда к ней пришла в гости Мария Миронова (советская актриса, мать Андрея Миронова, - прим. ред.), почувствовала, как накурено и решила проветрить. Подошла к окну, попыталась открыть оконную раму, но та уперлась в торец другого жилого дома. Сама Фаина Георгиевна говорила про эту комнату: «Меня поставили сюда как пустое ведро в забытый колодец». Комната была плохоосвещаема, даже днем Раневская зажигала электроприборы. Лампочка без абажура висела все время включенной. Она говорил про комнатку: «Живу как Диоген днем с огнем». Это было не лучшее ее жилье, но тем не менее сюда к ней приходил ее знакомый, актер Александр Румнев, которого звали «Последний котелок Москвы». Он рисовал ее профили, ее изображения, до сих пор сохранившиеся. Они долго о чем-то разговаривали. Это очень не могла понять ее домработница Лиза (для тех времен иметь домработницу в комнате было нормальным для актеров такой категории), которая говорила: «Ходит, ходит, на кровать садится, а предложение не делает!». И второй серьезный момент, связанный с ее настоящим чувством, о чем писали все ее близкие и знакомые. Любовь и безумное уважение она испытывала к маршалу СССР Федору Ивановичу Толбухину, который часто приходил к ней в гости. Действительно считается, что это был очень серьезный роман, который мог бы закончится и свадьбой, если бы не внезапная смерть военачальника в 1949 году от сахарного диабета. Фаина Георгиевна очень сильно по этому поводу переживала, плакала. Трогательное фото тому свидетельство, где взгляд, наполненный теплотой и нежностью, который вы ни в одном фильме не увидите. Обычно обо всех военных она отзывалась с иронией, но про Федора Ивановича никогда не сказала ни одного плохого или неуважительного слова и их историю не хотела выносить за рамки своего близкого окружения.
Жизнь между хлебом и зрелищами
(Котельническая набережная, дом 1/15)
Фаина Георгиевна переехала в этот дом, который она называла Котельническим замком в начале 1950-х годов.
