С юности Наталья Александровна блистала в свете, как и ее мать. Она поражала современников своей необыкновенной привлекательностью, ее называли «прекрасной дочерью прекрасной матери», «очень эффектной брюнеткой», «экзотически красивой женщиной». Многие утверждали, что красота «Натальи Александровны еще обаятельнее красоты ее матери», что дочь Пушкина «в свои молодые годы яркой звездочкой сияла в столичном свете». Сын известного романиста Загоскина рассказывал: «В жизнь мою я не видал женщины более красивой, как Наталья Александровна, дочь поэта Пушкина. Высокого роста, чрезвычайно стройная, с великолепными плечами и замечательною белизною лица, она сияла каким-то ослепительным блеском. Несмотря на мало правильные черты лица, напоминавшего африканский тип ее знаменитого отца, она могла назваться совершенною красавицей, и если прибавить к этой красоте ум и любезность, то можно легко представить, как Наталья Александровна была окружена на великосветских балах и как около нее увивалась вся щегольская молодежь в Петербурге».

И вот в блеске бала, еще совсем девочка, она влюбляется в князя Николая Алексеевича Орлова, молодого красавца, умницу, который в будущем станет посланником в Брюсселе, Вене и Париже, а позже и послом в Берлине. Их чувство взаимно, сын испрашивает позволения отца на свадьбу. Но отец, князь А.Ф. Орлов, в те годы шеф жандармов (какая ирония!), не хочет и слышать об этом. Он так и не допустил соединения двух любящих сердец, заявив, что брак сына с Пушкиной был бы мезальянсом для княжеской семьи. Вот так великосветская Россия еще раз оскорбила Пушкина после его смерти.

Таша выходит замуж. Во время венчания Наталья Николаевна вспоминает первые мгновенья жизни своей дочери, так тяжело ей давшиеся. Наташа родилась в Петербурге на Каменном острове 23 мая 1836 года, после ее рождения мать долго болела, а дочь чувствовала себя неважно, поэтому крестины пришлось отложить на целый месяц. Крестины ее состоялись только 27 июня. Ее крестными были друг поэта композитор Михаил Юрьевич Вильегорский и Екатерина Ивановна Загряжская.

Еще до рождения своей последней дочери А.С. Пушкин писал своему другу П.В. Нащокину: «Мое семейство умножается, растет, шумит около меня. Теперь, кажется, и на жизнь нечего роптать, и старости нечего бояться. Холостяку в свете скучно: ему досадно видеть новые, молодые поколения; один отец семейства смотрит без зависти на молодость, его окружающую. Из этого следует, что мы хорошо сделали, что женились».

Предчувствия матери оправдались. Сразу после свадьбы молодожены уехали к месту службы мужа в Подольск, потом в Елизаветград, потом в Немирово Житомирской губернии. С первых же дней между супругами начались разлады и ссоры, а это и «загубило навек душевный покой матери». Заядлый карточный игрок, Михаил Дубельт промотал все состояние, даже приданое Натальи Александровны (28 тысяч серебром). Он бешено ревновал жену, всячески издевался над ней, даже бил. По ее собственным словам, «у нее на теле остались следы его шпор, когда он спьяну в ярости топтал ее ногами. Он хватал ее за волосы и, толкая об стену лицом, говорил: «Вот для меня цена твоей красоты». Их жизнь превратилась в сущий кошмар, и в 1862 году они разъехались. Справедливости ради надо сказать, что и у Натальи Александровны характер был далеко не ангельский, и в их конфликте ее доля вины тоже была немалая.

Сначала Таша уехала со старшими детьми в Венгрию к тетке Александре Николаевне Фризенгоф (урожденной Гончаровой) ждать развода, но неожиданно Дубельт переменил решение дать согласие на развод, приехал в Бродзяны «с повинной, а когда она оказалась безуспешной, то он дал полную волю своему необузданному, бешенному характеру». И в конце концов муж тетки, барон Фризенгоф, попросил Дубельта покинуть имение.

Таша не очень-то переживала, как писала ее сестра, «ее поддерживала необычайная твердость духа и сила воли, но зато мать мучилась за двоих. Целыми часами бродила она по комнате, словно пыталась заглушить гнетущее горе физической усталостью», «религиозные понятия Натальи Николаевны страдали от этого решения о разводе, но, считая себя виноватой перед дочерью, она не пыталась даже отговорить ее. Эти события жизни Таши немало способствовали преждевременной кончине Натальи Николаевны. «Образ далекой Таши с тремя крошками на руках грустным видением склонялся над ее смертным одром».

Через два года Таша получила наконец свидетельство на право проживания от мужа отдельно (без развода), а через четыре года - развод. Задолго до этого Наталья Александровна покинула Россию, оставив старших детей на попечение отчима П.П. Ланского. В последние месяцы пребывания в Петербурге ее видели на балетном спектакле в Большом театре, один генерал писал об этом в своем дневнике: «В бельэтаже заметил я прелестную мадам Дубельт, дочь нашего поэта Пушкина... Сидя в ложе, принимала она самые грациозные позы - и часто улыбалась и кланялась со знакомыми в партере и ложах, посылая им самые умильные взгляды и улыбки».