Глава 3. 

Толли-Ким неслась со всех ног и все равно опаздывала. Она ненавидела опаздывать, но каждый раз у нее это получалось как-то само собой. 

Это все Никки, Никки виновата! Ну что ей стоило прийти пораньше и - что главное! - трезвой? - в который раз повторяла она себе, на ходу заскакивая в небольшой полупустой трамвайчик. Еще час и они совсем перестанут ходить.

Вздохнув, уселась на - о чудо! - еще пока никем не порванную седушку, закинула ногу на ногу и уставилась в окно, за которым медленно проплывали размытые пятна фонарей и сверкающих вывесок.

 Что ж, Бен давно привык к ее опозданиям и, наверное, даже не будет ругаться. В крайнем случае, вычтет из зарплаты, ну да это мелочи. Никки за каждый свой "рабочий день" приносила в три раза больше, чем сама Толли за неделю. Другое дело, что деньги эти утекали, как песок сквозь пальцы. Никки - та еще транжира. Каждый раз, когда Толли просила подругу хотя бы немного экономить, та отвечала, что раз она зарабатывает, значит, имеет право и тратить по своему усмотрению. На это, как правило, у толли волзражений не находилось.

Дребезжащий звонок возвестил об остановке, двери, скрипя, разъехались и Ким выскочила на асфальт, поеживаясь. Август в этом году выдался на удивление жарким, но по ночам уже чувствовалось холодящее дыхание близящейся осени, мягко наступающей на город серебристым туманом. 

Откинув длинные волосы, девушка поспешила перейти дорогу и, минуя неоновую вывеску "Бар "Анаконда"", свернула в темную подворотню, собираясь проскользнуть через черный выход в надежде, что Бен не заметит ее опоздания. Впрочем, всем ее надеждам суждено было рассыпаться прахом, стоило девушке только закрыть за собой дверь.

- Ким!!! Быстро за стойку! Джерри пришлось из-за тебя задержаться! - крикнул ей, проносясь мимо, администратор бара - добродушный, но, между тем, весьма строгий по отношению ко  всему, что касалось работы.

- Есть, сэр! - отсалютовала девушка, лучезарно улыбаясь, а про себя облегченно вздыхая - пронесло...

Сбросив в подсобном помещении сумочку и куртку, она выпорхнула в просторный зал и мигом вскочила за стойку, кивая Джерри, второму бармену в этом заведении.

- Хэй, красотка! Опять опоздание? - весело подмингул ей парень, уступая ей место за стойкой. - Как только тебя Бен тут еще держит?

- Исключительно за мой шарм и природное обаяние! - в тон другу ответила Ким. - И вообще, где Ксана? Мы сегодня вместе работаем!

Джерри только пожал плечами.

- Как с посетителями сегодня? - спросила Ким, окидывая взглядом полузаполненный бар. Похоже, что дела шли неплохо.

- Все нормально, никаких драк и пьяных дебошей пока не было, все самое вкусное останется тебе! - бросил Джерри через плечо, уходя. - Да, кстати! Вон той седой дамочке с краю больше не наливать! 

- Поняла. - кивнула девушка, тряхнув темной челкой и присматриваясь к указанной посетительнице.

- Ну все, пока! Увидимся!

- Ага...- кивнула она, не отрывая взгляд от женщины, которой Джерри посоветовал больше не наливать. Одета она была очень прилично, седые волосы мягкими волнами разметались по стойке, на которую женщина положила голову, в уже слабеющей руке ее был зажат пустой бокал. 

Ким сочувственно глянула на посетительницу и приступила к работе. Мало ли что заставило пожилую женщину напиваться в баре? Люди приходят сюда по разным причинам - кто-то хочет отдохнуть и расслабиться после работы, кто-то приходит познакомиться с новыми людьми, кто-то приходит просто потому, что любит выпить, кто-то любит вспоминать золотые деньки за кружечкой пива, а кто-то заливает горе спиртным. 

Ким снова обросила зал цепким взглядом, зацепившись за веселую компанию молодых людей, веселящихся за дальним столиком. Как минимум двое из них были Маскарадниками. Наверное, их приятели даже не догадывались об этом, иначе навряд ли они стали бы себя так непринужденно вести себя в компании Безликих. Но люди не придумали еще способа отличить истинного человека от Larve, поэтому те могли беспрепятственно сливаться с обществом, всего лишь надевая Маску, не рискуя быть узнанными. Опознать Маскарадника мог только другой такой же, пользуясь своим природным чутьем. 

 - Эй! Бармен! - окликнул ее голос, словно надтреснутое стекло. Девушка повернулась - седая незнакомка подняла голову, и Ким у удивлением заметила, что лицо у той совсем молодое, без единой морщинки. На вид посетительнице можно было бы дать около двадцати пяти - двадцати-восьми.Пронзительно-голубые глаза с трудом сфокусировались на барменше и посетительница, резко двинув к Ким бокал и чуть его при этом не уронив, потребовала: "Адской воды! Еще бокальчик..." 

Тихонько вздохнув про себя, Ким мягко улыбнулась.

- Может быть, лучше не стоит?

- Стоит! - решительно возразила седая девушка и всплестнула рукой, смахивая бокал на пол. Раздался жалобный звон - хрупкое стекло разлетелось на осколки, не выдержав столкновения с полом. Ким нагнулась, и быстро собрав осколки, выбросила их в урну. Затем выпрямилась, изорбражая на лице такую же участливую улыьку, как и раньше. Это была  такая же обычная часть работы, как и все остальное. 

Посетительница слабо вздохнула и рассеянно посмотрела сквозь Ким, водя пальцем по деревянной столешнице.

- Да, наверное, и правда не стоит...что-то мне нехорошо... - лицо незнакомки болезненно скривилось.

- Может, стаканчик воды? - предложила Ким.

- Да, пожалуй... - согласилась та, начиная тяжело дышать. 

Пока ким наливала в граненый стакан чистой воды, где-то вдалеке раздался недовольный окрик Бена и в зал впорхнула экзотической бабочкой Ксана - ее коллега по работе. Стройная гибкая азиатка, одевавшаяся всегда изысканно-ярко и двигающаяся так, словно вышла на подиум, Ксана не утруждала себя такими вещами, как приход на работу вовремя, но дело свое знала - она мастерски смешивала коктейли и при этом мастерски разговаривала клиентов. Ким у нее еще учиться и учиться...

- Вот возьмите. - поставила она стакан  перед клиенткой, а сама повернулась к Ксане. - Ну и где тебя носит, милая ты наша? 

- Ой, вот только ты не начинай! - отмахнулась девушка, капризно сморщив точеный носик. - Я слышала, ты сама опоздала, так что нечего мне тут пенять, коли сама не чиста! 

Ким только фыркнула. 

Тем временем с седой девушкой происходило что-то странное, ей явно было нехорошо, ее явно колотило, она согнулась пополам, обхватив себя руками.

- Мисс, с вами все в порядке? - обеспокоенно спросила Ким, выскакивая из-за стойки и подхватывая ту, потому что посетительница  начала заваливаться с табурета.

- Эй, Ксан, вызови врача!

- Не надо...не надо врача...- прохрипела седая, с трудом поднимаясь на ноги - на воздух...просто на свежий воздух... 

- Ксан, замени меня на пару минут, ладно? - Кивнула Ким девушке и, обхватив посетительницу за плечи, помогла ей встать прямо.

 - Пойдемте, сейчас, аккуратненько... - седая понемногу семенила к выходу, сильно опираясь на Ким, лицо ее исказила гримаса боли.

Наконец, они дошли до двери и в лицо девушкам ударил холодный ночной воздух, пахнувший сырой свежестью.  На почти пустынной улице царила мягкая обволакивающая тишина, ярко контрастировавшая с шумом зала, где было очень людно в этот час.

Посетительница с тихим стоном опустилась на поребрик, прислонившись спиной к фонарю.

- Может быть, все-аки вызхвать врача? - спросила Ким, но та только помотала головой, глубоко и часто дыша.

Вдруг, неожиданно она резко распахнула глаза и уставилась на Ким.

- Эй..ты ведь Larve...да? - хрипло спросила она. Ким ошарашенно замерла, не веря своим ушам. Как эта женщина угадала? Обычные люди не могут почувствовать Маскарадников, а сама Ким не чувствовала в седовласой решительно ничего...тогда как? Разве что...

Неожиданно осознав, кто перед ней,  девушка сочувственно поджала губы и легко коснулась плеча седовласой.

- Как тебя звали? - тихо прошептала она, так тихо, что стой кто-нибудь в паре шагов, и то не услышал. Но посетительница услышала и горько улыбнулась.

- Если ты уже поняла, то зачем спрашиваешь? Меня зовут Альма... - женщина тяжело дышала, прерываясь после каждой фразы.

- А я Ким...то есть Толли. - поправилась сразу девушка, присаживаясь рядом.

Седовласая устало улыбнулась и снова откинулась спиной на фонарь, скривившись от боли. - Знаешь...я вот только когда напиваюсь...только тогда и помню...- она закашлялась - только тогда и вижу снова...иногда, правда, и трезвой вижу...но реже...

- Есть ведь Мастера...Маску можно попытаться снять! - взволнованно начала было Толли, но ее собеседница только рассмеялась.

- Нет...я не хочу... знаешь... я танцовщица...я танцевала раньше...так танцевала! Мы с ним...вместе танцевали... все что угодно... словно крылья за спиной, знаешь? - на лице у нее заиграла мечтательная улыбка, взгляд устремился куда-то ввысь, в темное звездное небо. - Это было словно ты одновременно и в раю, и горишь в адском пламени... а он так улыбался мне... мы не могли без друг друга, знаешь... знаешь, я поседела, когда он ушел... - она чуть насмешливо тронула серебристую прядку волос и вздохнула. - А он не мог не уйти...но он вернется. Я знаю. Я буду ждать...Мне кажется, ни с кем другим я больше танцевать не смогу...ни с кем больше... и никогда...

- О, как же я его ненавижу, как ненавижу! - воскликнула она, разразившись горьким смехом, который больше походил на всхлипы, но  нет - Альма не плакала.

Толли молча сидела рядом и слушала, не встревая. Смотрела в голубыые глаза, полные невыплаканных слез. А потом, когда седовласая Альма встала и, не попрощавшись, пошла пусть нетвердой, но исполненной кошачьей грации походкой, девушка долго смотрела ей вослед. 

Она понимала бывшую Маскарадницу, понимала, почему та оказалась неспособна вырваться. Некоторые Маски бывают слишком хороши. Слишком... Эта Larve позабыла свое прежнее имя, оставшись навсегда седой танцовщицей Альмой, предпочтя своему серому и безликому "Я" страдания и любовь к мужчине, который никогда к ней не вернется, сколько бы она ни ждала, потому что его, наверное, никогда и не существовало. 

 

 

 

   

 

 

 

 

Глава 2
   Проснулась Толли уже на закате, услышав щелчок повернувшегося в двери ключа. Дверь резко распахнулась и на порог вывалилась несовсем трезвая Никки. От нее пахло клубничными сигаретами и дорогим вином. 
Толли недовольно сощурилась и привстала на кровати.
- Опять напилась?
- Voyons ! ¹- сильно грассируя, возмутилась юная француженка, которой сейчас была Никки. Несколько секунд она пыталась сфокусировать взгляд голубых глаз на Толли, но так и сумев, вынуждена была согласиться. - Très peu. Très peu...²
Вскочив с кровати, Толли подскочила к подруге и поддержала ее, пока та снимала изящные туфельки на тонюсеньких шпильках.
- О, mon chérie! ³- Никки звонко расхохоталась и, сделав несколько лекгих шажков, упала на кровать. Толли только качнула головой.
- Никки, тебе следовало бы снять Маску. Давай, я помогу...- девушка наклонилась к мечтательно улыбающемуся лицу подруги, но та только 
оттолкнула ее и снова расхохоталась. Ее смех был настолько легок и мелодичен, что им можно было заслушиваться, но на Толли не  произвел никакого впечатления.
- Никки, Никки! Ты пьяна! Это опасно, ты сама знаешь! Ты потеряешь контроль!
Никки глянула на подругу широко распахнутыми голубыми глазами и тут же снова залилась смехом, уткнувшись в подушку.
- O, Tollie! Vous avez une drôle de tête!!! ⁴

Не выдержав, Толли, схватив девушку за плечи, со всей силы тряхнула ее. Кукольное лицо юной француженки в обрамлении мягких 
кудряшек повернулось к ней, но тут же Никки снова захихикала. Окончательно разозлившись, Толли от души залепила подруге пощечину. Смех моментально прекратился, в глазах у Никки появилось более-менее осмысленное выражение.
Толли облегченно выдохнула.
- Маску мне тебе снять, или сама управишься?
Никки легко тряхнула головой.
- Сама...сниму...- голос ее звучал с акцентом, будто родной ее язык и вправду был французский.
Внимательно глянув на подругу, Толли кивнула и отошла, попутно глянув на часы. Стрелки показывали без пятнадцати девять.
Тем временем пальцы Никки легко пробежали по шее, лицу, попеременно надавливая на особые точки.
Несколько секунд ничего не происходило, потом кожа вдруг побледнела и начала отслаиваться, ярко-голубые глаза резко потускнели и 
приобрели какой-то неопределенный водянистый оттенок, светлые кудри поспешно выпрямлялись и темнели, теряя свой блеск.  
Аккуратные губы распылись, точеный носик увеличился в размерах, щеки чуть впали...
Толли отвернулась, стараясь не смотреть. В среде Larve также было не принято смотреть, как кто-то снимает маску, как и на свое отражение в зеркале.
Наконец, процесс был завершен и Никки устало охнула. Толли обернулась. На ее кровати сидела невзрачная девушка, такая, которых тысячи в безликой толпе. Возможно, смотрись Толли чаще в зеркало, она бы ужаснулась - лицо Никки почти в точности повторяло ее. Впрочем, все Larve, Маскарадники или Безликие, как их еще называли, были похожи друг на друга. Наверное, различали их только представители своего же народа - и только.
Никки сощурила нглаза и глянула на подругу.
- Эй.
Толли демостративно отвернулась.
- Эй. Ну э-эй...
- У меня имя есть. - буркнула та, не оборачиваясь.
- Толли, моя Толли-хохолок, не злись! Ну не злись же! - в голосе Никки послышались капризно-просящие нотки.
В нос девушке ударил запах французских духов, сиграет и алкоголя, а в следующую минуту Никки повисла у нее на плече.
- Ну Толли! Я только чуть-чуть выпила! Совсем капельку! Знаешь, тот мальчик был таким забавным! Такой наивный простачок! Мне его 
даже жалко стало...но, сама знаешь, голод не тетка...Ну Толли, ты только погляди, что я принесла!
Горячие руки отцепились и в следующий момент где-то сзади зашуршали пакеты. Не в силах побороть любопытство, Толли обернулась.
Никки деловито опустошала свою дамскую сумочку, доставая из не пакет за пакетом. Толли не раз казалось, что ее подрука как-то 
умудрилась упрятать в ней пятое измерение или компактную черную дыру.
- Эй, глянь, подруга, на что я развела сегодняшнего карасика! - Никки хохотнула, разворачивая пакет. - Вуаля! Карбонад по-фламандски! 
Обалденнейшая штука! А вот это...вот это...сейчас, погоди, дай вспомню! А! Это, кажется, шампиньоны, фаршиорванные сыром! 
Своеобразный вкус, весьма...Так....рагу из чего-то там с яйцами...еще тут мясо... о... салатик!

Толли медленно подошла к столу и оглядела сегодняшнюю добычу.
- Ты что, ресторан ограбила?
- Почти угадала! - радостно кивнула Никки. - Не ограбила, а угостилась. Это все купил Пи! Такой милашка! Честное слово! Мы с ним  познакомились в гостях у...в прочем, тебе это все равно знать не к чему. Он зазвал меня во французский ресторан, представляешь!  Разумеется, после того, как я ему долго плакалась о том, как скучаю по родному Парижу!
Толли улыбнулась и покачала головой. Никки была мастером в своем деле - обдирании до липки богатеньких мальчиков.
- Ну, давай есть, что ли? - Никки плюхнулась на стул и зашуршала фольгой, в которую было аккуратно завернуто очередное блюдо, но
Толли мягко покачала головой.
- Не, Ник, я пойду. Если еще задержусь, то на работу опоздаю.
- Ну во-о-от! - разочарованно протянула подруга. - А для кого это все делалось, а? Для кого старалась я, спрашиваю?
- Потом, потом, потом! - Толли только махнула рукой и полезла в сундук под кроватью, выуживая из него привычную маску и необходимую одежду - потертые синие джинсы и летний зелетовато-голубой топ с блестками. 
Минута-другая и на кровати уже сидит совсем другая девушка - жгучая брюнетка лет двадцати пяти, в ушах - большие кольца серег, на лице
- неброский макияж. Толли работала барменшей в ночном клубе неподалеку. Там ее звали Ким.
- Хэй, красотка, ну, я потопала! - крикнула она подруге чуть хриповатым грудным голосом из крохотной прихожей.
- Угум. Удачи. Приноси побольше денег и поменьше полиции на хвосте! - процитировала Никки традиционное напутствие.
- Не обещаю! - Ким подмигнула и скрылась в дверном проеме, не забыв подхватить с пола поношенный рюкзак.
 Она опаздывала. Опять.

________________________

1 - Как можно! (фр.)

2 - Совсем немного. Совсем немного... (фр.)

3 - О, моя дорогая! (фр.)

4 - О, Толли! У тебя такое смешное лицо! (фр.)

Глава 1.

- Толли, полей вереск! У него лапки поникли! - скомандовала Никки, вылетая из каморки под крышей дома № 14 на Мидллайн. Хлопнула дверь, сквозняк донес неуловимый аромат дорогих французских духов с тонкой примесью табака.
Толли раздраженно перевернулась на живот, щурясь от солнечных лучей, упрямо пробивающихся через тяжелые шторы. В прозрачных нитях света, протянувшихся от окна к кровати, плавали сверкающие золотинки пыли.
Было душно.
Старые бархатные шторы, которые покупала еще прабабушка Никки, казалось, только усугубляли положение. Даже сквозняк из открытой форточки не мог колыхнуть тяжелой материи.
Толли потянулась и медленно встала - махровый ковер скрыл ее шаги, ни единого звука не раздалось в раскаленной каморке, только едва слышно скрипнули пружины кровати.
Ничего не выражающий взгляд бесцветных глаз скользнул по обшарпанным стенам, криво заклеенным старыми обоями и выцветшими плакатами десятилетней давности.
Это место не менялось никогда.
Толли вяло двинулась к окну, по пути свернула в крохотный закуток ванной, чтобы набрать воду в банку, стоящую у раковины. Вода сначала полилась ржавая, но через минуту к ней вернулся первоначальный цвет.
Взгляд Толли уткнулся в свое отражение в удивительно чистом зеркале - Никки просто трясло, если на зеркальной поверхности появлялось хотя бы маленькое пятнышко. Это был ее пунктик.
Из зеркала на нее смотрела полноватая девушка с крайне невзрачной внешностью, как раз из таких, чье лицо, увидев раз, ни за что не вспомнишь потом - настолько оно сливается с массой остальных лиц - в памяти ли, на улице ли...На округлом лице бесформенные губы, нос картошкой, не сказать что б красивые брови...Глаза непонятного цвета, невыразительные - никто никогда не читал по ним, что она думает. Никто никогда не распознавал в них ни радости, ни иузмления, ни гнева. Спокойствие, граничащее с безразличием, плескалось в них.
Толии поспешно отвела взгляд. Ничего особенного, стандартная внешность любого Larve, все как у всех. Да и мало кто из ей подобных любил смотреться в зеркало. Слишком нелицеприятно выглядело отражение, слишком серо и безлико.
Никки тоже не любила смотреть на свое истинное лицо, но вот любоваться своими масками обожала безумно.
Набрав воды, девушка закрутила кран и неспешно вышла.
Нагретый воздух казался густым, как кисель, Толли словно плыла в нем, бесшумно ступая по ковру и постепенно продвигаясь к окну.
Нехотя отдернула штору и тут же сощурилась - солнце нещадно било в глаза.
Опустила взгляд - да, цветок, который, в общем-то, принадлежал ей (Никки подарила), представлял собой жалкое зрелище - сухие цветы осыпались, тоненькие зеленые росточки уныло повисли.
- "Вереск не любит прямой солнечный свет..."- вспомнилось вдруг ей. Но ничего не поделаешь...
Вздохнув, Толли вылила полбанки в поддон, а оставшуюся половину долила под корешки, саму же банку поставила на подоконник.
Обернулась - на дальней стене за полупрозрачной ширмой из вишнево-красного шифона находилась святая святых любого Larve - гримёрная. Там, на стене, над туалетным столиком, на аккуратно вбитых штырях висели маски - маски, маски, десятки масок. Один штырек пустовал - сегодня Никки была утонченной француженкой.
Над столиком была прибита картонка с намалеванными красными буквами: "MASKENZWANG ".
- "Без масок вход воспрещен" - автоматически перевела Толли. Раньше она этой надписи не видела. Видно, Никки постаралась.
Рядом стоял с виду маленький, но очень вместительный шкаф с кучей отделений - еще одна жизненно важная вещь. Какую бы великолепную маску ты ни одела бы, как бы мастерски ты ее не носила бы, но без подходящего костюмного оформления попросту никуда.
В шкафу у Никки можно было найти что угодно - от прикида продажной девицы до эксклюзивного платья ведущих дизайнеров для выхода в свет.
Свои вещи Толли держала в старинном сундуке под кроватью, даже маски, несмотря на традиции, лежали у нее там, а не вывешивались на стену.
Девушка устало опустилась на кровать и еще раз окинула взглядом каморку.
Нет, это место никогда не изменится.
Сколько поколений странствующих Маскарадников - как назввали их люди - уже прожило здесь? Сколько еще проживет?
А что будет, когда скончается от старости добросердечная старушка, сдающая комнату одиночкам-Larve? Выгонит ли их ее внук? Или оставит жить, брезгливо морщась, но принимая дньги за аренду, всегда заплаченную в срок?
Все равно люди здесь жить не будут, после того как в этой комнате жили Маскарадники...
Толли снова опустилась на кровать, вытянула ноги и прикрыла глаза. Еще рано. День - время Никки. До ее же времени оставалось порядка 12 часов.