19 мая 1827 года подписчики петербургской газеты «Северная пчела» с любопытством читали заметку о начале археологических раскопок в древнем Херсонесе:

«Главный Командир Черноморского флота и портов вице-адмирал Грейг… предписал всем частям Морского ведомства о воспрещении частным людям разрывать древние курганы и развалины без особого дозволения, и сверх того поручил известному своим просвещением чиновнику, г. Крузе, приступить к систематическому разрытию кургана на развалинах Херсонеса».

И далее приводилось извлечение из письма самого Крузе, опытного геодезиста:

«Третий день как я приступил к разрытию кургана, находящегося на развалинах древнего Херсонеса. Начиная осторожным отваливанием верхнего слоя земли, я нашел, что курган содержит в себе руины довольно пространного, вероятно, общественного здания или храма…».


Античные Руины Херсонеса в Севастополе. Худ. Карло Боссоли

Так началось археологическое исследование исчезнувшего города. Вместе с древней землей Тавриды у России появилась своя античность, свои Помпеи. И главное, раскопки Херсонеса приблизили русских людей к истокам их духовной и культурной самобытности.

Ибо Крузе искал не просто храм, — а место крещения князя Владимира. Согласно церковной традиции, креститель Руси обратился в христианство в одной из херсонесских церквей.

С годами Владимир все отчетливее сознавал историческую обреченность язычества. На вершине могущества и славы князя постиг духовный кризис, вызванный внезапным осознанием греховности всей прежней жизни и неудовлетворенностью старыми языческими верованиями. Позолоченные и посеребренные идолы, воздвигнутые на берегах Днепра, и приносимые им тучные жертвы — все это, как чувствовал Владимир, не доставляло покоя душе, отягченной братоубийством и обильным пролитием крови. Не прошли даром и уроки княгини Ольги, нянчившей будущего крестителя Руси в детстве.

Однако крещение главы государства в те времена было еще и важным политическим актом. Поэтому Владимир сделал все для того, чтобы его личный религиозный выбор возвысил Русскую землю и великокняжескую власть.



В 987 году в Византийской империи полыхала гражданская война. Удачливый полководец Варда Фока решил завладеть императорским престолом. Встав во главе большого войска, он осадил Константинополь, за стенами которого укрылся законные василевсы — Василий II и его соправитель Константин VIII. Не имея достаточных сил, для того чтобы подавить мятеж, Василий II обратился за помощью к князю Владимиру. Император просил поскорее прислать отряд русских воинов, которые славились как отменные бойцы.

Владимир не отказал в просьбе, но взамен потребовал отдать ему в жены сестру императора — царевну Анну. В то время породниться с императорским домом Византии было большой честью для любого европейского государя. Делать было нечего, и Василий II дал свое согласие на брак, оговорив впрочем, что Владимир перед свадьбой примет христианство.

Соображения престижа, в равной степени важные для обеих сторон, требовали придать крещению русского князя и его предстоящему бракосочетанию с Анной торжественный характер. И поскольку в Киеве не было ни одного пригодного для этого торжества места (всего одна–две маленькие деревянные церкви), то князь Владимир остановил свой выбор на Херсонесе — большом и красивом городе, важнейшем форпосте Ромейской державы в Таврии. Русские называли его — Корсунь.

В конце лета — начале осени 988 г. Владимир с дружиной отправился встречать невесту. Сам князь с большей частью своих людей, вероятно, встал в порогах, выслав вперед, к днепровскому устью, несколько ладей, на борту которых могли разместиться Анна и вся ее свита. Посыльные, однако, вернулись ни с чем. Византийский корабль, который должен был доставить Анну в Киев, так и не появился. Неожиданное препятствие — мятеж в Херсонесе — преградило «царице росов» дорогу в ее новую столицу.

Херсонес никогда не забывал, что он возник как вольное поселение выходцев из Гераклеи Понтийской, и когда-то на его площади стоял камень с клятвой не сдавать город «ни эллинам, ни варварам» и не поступаться принципами народоправия. При первой же возможности горожане стремились вернуть самостоятельность. Когда в 988 году мятежный полководец Варда Фока подчинил себе все малоазийские провинции империи, херсониты перешли на его сторону.



В 988 году Владимир выступил с войском к Херсонесу. По всей видимости, в походе приняло участие около трех тысяч «воев» — больше и не было нужно для осады города, в котором, судя по его площади и постройкам, в конце Х века проживало пять-шесть тысяч человек — вполне рядовая цифра по меркам Средневековья.

Навигация на Черном море открывалась в конце апреля. Примерно через месяц, в конце мая, русские ладьи при попутном ветре, который в этих местах летом дует с моря на побережье, ворвались в большой залив, окаймлявший Херсонес с восточной стороны (ныне залив называется Карантинная бухта). Русское войско высадилась на берег, и князь Владимир расположил свой стан в тысяче шагов от города, на расстоянии полета стрелы.

Пограничные византийские города в те времена старались хранить запас продовольствия на три-четыре месяца, что позволяло им в случае вражеского нападения спокойно держать осаду, в ожидании прибытия ромейского войска из глубины страны. Однако Владимир блокировал Херсонес в то время, когда запасы старого урожая уже подходили к концу, а новый еще не был собран. Осажденные не раз пытались вылазками прорвать блокаду, но безуспешно. Недостаток еды с каждым днем чувствовался все острее. «Изнемогали в городе люди», — свидетельствует летопись.

В городе, полном священнослужителей, чиновников, торговых людей, конечно, было много недовольных союзом с мятежниками. Они увидели во Владимире полководца, который вернет город под власть законных императоров. Нам не известно, много ли было таких людей в городе, но один из них, по имени Анастас, сделал то, что привело к падению Херсонеса. Он выдал князю секрет местонахождения городского водопровода, послав в сторону русского лагеря стрелу с запиской: «Перекопай и перейми воду, идет она по трубам из колодцев, которые за тобою с востока». У горожан не было возможности пополнить запасы еды, зато вода поступала в город по водопроводу непрерывно. Водопровод состоял из двух керамических труб и одного каменного желоба, с восточной стороны три водных потока соединялись и вливали воду в большую цистерну, находящуюся в городе. Из нее воду развозили по домам горожан. Русы нашли этот водопровод и перекрыли воду. Городская цистерна опустела в течение нескольких дней. Изнемогая от жажды, херсониты сдались без боя на милость победителя.

Войдя в Херсонес, князь Владимир приказал воинам не грабить город. Более того, он не стал требовать с жителей обычной дани. Владимир был милостив, потому что здесь ему предстояло принять крещение и встретить будущую супругу — царевну Анну. А возвращенный империи город стал свадебным подарком жениха, о чем и поспешили сообщить гонцы в Константинополь.

«Подарок» был прекрасен: омываемый ласковыми морскими волнами, под высоким южным небом, город сиял светлым мрамором, цветными витражами окон, золотом священнических одежд; возносился к небу крестами храмов и дымом кадильниц. Такое киевский князь видел впервые.

Особенно великолепен был кафедральный собор Херсонского епископа. Его окружала галерея с рядом колонн. Войдя внутрь храма, посетитель прикрывал глаза от яркого сияния разноцветной и золотой мозаики. На него смотрел Спаситель, благословляя и призывая к Себе.

Впрочем, крещение князь, по древнерусскому преданию, принял в другом храме — базилике в честь Пресвятой Богородицы. Эта большая и богато украшенная церковь стояла на агоре — главной площади города, где располагался городской рынок. Вблизи нее находилась крещальня, а также дом Херсонесского епископа и другие церковные постройки.

После капитуляции Херсона все помехи к браку Владимира и Анны были устранены. Вероятно, в конце лета — начале осени 989 года Анна в сопровождении большой свиты, состоявшей из светских и духовных лиц, прибыла в Херсонес, где, по свидетельству «Повести временных лет», и состоялось ее бракосочетание с Владимиром. В честь этого события была отчеканена медная монета — на ее лицевой стороне значится большая греческая буква «В» и другая, поменьше, «А» (инициалы супругов), на обороте читается надпись: «Владимирос».

Впоследствии Херсонес быстро запустел, словно с крещением Владимира он выполнил свою историческую миссию. Последний удар древнему городу нанес в 1397 году литовский князь Ольгерд, окончательно разграбив его и перебив половину жителей. И когда в XV веке в Херсонес пришли турки, им оставалось только выламывать из уцелевших от погрома зданий металл и мрамор. Город превратился в руины и был покинут жителями.

Тень былой славы Херсонеса была вызвана к жизни лишь с переходом Крыма под русский скипетр.



Эстафету от раскопок Крузе приняло образовавшееся в 1839 году Одесское общество истории и древностей, чьим попечением был составлен план городища. В 1876–1885 годах раскопки производились за счет средств Синода и Министерства народного просвещения —монахами или случайными лицами, по поручению Одесского общества истории и древностей. Наконец, в 1888 году началось исследование Херсонеса Императорской археологической комиссией. Первым официальным заведующим раскопками и городищем стал Карл Казимирович Косцюшко-Валюжинич. Это был человек, всей душой преданный своему делу. «Для меня расстаться с Херсонесом то же самое, что расстаться с жизнью», — говорил он о себе.

К началу XXI века было раскопано около 10 гектаров — примерно треть площади древнего Херсонеса. На сегодня это самые масштабные археологические исследования в России.

В 2013 году национальный заповедник «Древний город Херсонес Таврический и его хора» был внесен в список культурного наследия ЮНЕСКО.

via