K тому, что в
нашей стране исчезают отдельные люди, мы уже привыкли. Но у нас
внезапно исчезло целое поколение.
Мы делаем вид, что ничего не
случилось. Пропадают женщины. Пропадают женщины после
пятидесяти.
Они исчезли с экранов, они не ходят в кино, они не
появляются в театрах.
Они не ездят за границу. Они не плавают в
море.
Где они? Их держат в больницах, в продовольственных лавках и
на базарах и в квартирах.
Они беззащитны. Они не выходят из дому.
Они исчезли. Они не нужны. Как инвалиды.
Целое поколение ушло из
жизни, и никто не спрашивает, где оно. Мы кричим:
"Дети наше
будущее"!
Нет. Не дети. Они наше будущее. Вот что с нами
произойдет.

Всю карьеру, всю рекламу мы строим на юных женских
телах и на этом мы потеряли миллионы светлых седых голов.
Почему?!
Как девицам не страшно? Это же их будущее прячется от глаз
прохожих.
Много выпало на долю этих женщин.
Дикие очереди, безграмотные
аборты, тесные сапоги, прожженные рукавицы.
И сейчас их снова
затолкали глянцевые попки, фарфоровые ляжки, цветные стеклянные
глаза.
Юное тело крупным шепотом: "Неужели я этого недостойна?"
Ты-то достойна. Мы этого недостойны. Мы достойны лучшего.
Мир мечты
заполнили одноразовые женщины, которых меняют, как шприцы.
Поддутые
груди, накачанные губы, фабричные глаза. Все это
тривиально-
виртуальное половое возбуждение, от которого рождается
только визит к врачу.
Вы представляете стихи об этой
любви?

Мы изгнали тех, кто дает стиль, моду, вкус к красоте,
изящной словесности, кто делает политиков, кто сохраняет жизнь
мужей.
На них кричат в больницах: "Вы кто врач?" "Я не врач,
говорит она тихо. Но я борюсь за жизнь своего мужа, больше некому
в
этой стране".
Они эти женщины сохраняют для нас наших гениев.
Потеряем их уйдут и их мужья, люди конкретного
результата.
Останутся трескучие и бессмысленные политики и
несколько олигархов, личная жизнь которых уже никого не
интересует.
Они ее вручают в совершенно чужие руки. Вопрос только в
том, станет ли иностранная медсестра за большие деньги временно
любящей женой.
Конечно, в редкий и короткий период телевизионного
полового возбуждения мы прощаем все очаровательным ягодицам, даже
их
головки, их песенки, их всяческие бедрышки, их гордость:
"Мой муж тоже
модель..."
Они правильно, они верно торопятся.

В тридцать
лет останутся только ноги, в сорок глаза, в сорок пять уплывет
талия,
в пятьдесят всплывут отдельные авторши отдельных женских
детективов, в
пятьдесят пять борцы за присутствие женщин в политике, а в
шестьдесят
исчезнут все.
Хотя именно эти исчезнувшие женщины создают королей и
полководцев. Они второй ряд в политике. А второй ряд в политике
главный.
Они оценивают юмор, живопись, архитектуру и все сокровища
мира, а значит, и оплачивают их через своих мужей.
Я этим летом на
одном благотворительном концерте увидел их. Я увидел исчезнувшее в
России племя, племя пожилых дам стройных, красивых, в легких
шубках и
тонких туфлях и их мужчин, чуть постарше. Это была толпа 60, 65,
70,
80, 85-летних.
Они хохотали и аплодировали, они танцевали и играли
в карты. Они заполняли огромный зал с раздвижной крышей.
Это были
не олигархи, не министры, не короли. Это были женщины, лица
которых
составляют герб Франции.

Определить талант очень просто - вы
смотрите, какая женщина возле него.
Возле Пушкина, возле Высоцкого,
возле Есенина. Потом вспоминаете, какая женщина была возле
Брежнева,
возле Хрущева, возле Сталина. Не было их у них! Всё было у них, а
этих
людей у них не было! Вот я и говорю: ты сам такой, какая женщина
возле
тебя!

Почему люди так рвутся к власти? Чтобы чувствовать себя богом! Бог может все, быть добрым и злым - и никакого возмездия ни от кого, ни за что!

В каждом из нас сидит это божественное начало по отношению к людям и существам, которые от нас зависят. И какие из нас боги? Умеем мы сами быть богами?

 

Среди цветов поставил я

Кувшин в тиши ночной

 

И одиноко пью вино,

И друга нет со мной.

 

Но в собутыльники луну

Позвал я в добрый час,

 

И тень свою я пригласил -

И трое стало нас.

 

Я начинаю петь – и в такт

Колышется луна

 

Пляшу – и пляшет тень моя,

Бесшумна и длинна.

 

Нам было весело, пока

Хмелели мы втроем.

 

А захмелели – разошлись

Кто как – своим путем.

 

И снова в жизни одному

Мне предстоит брести

 

До встречи той, что между звезд,

У Млечного Пути.

В 1989 году состоялась персональная выставка Ким Георгия Николаевича в Пхеньяне.

В 1993 г. Георгий Николаевич принимает участие во Всемирном фестивале корейской культуры в Сеуле.

Притяжение исторической родины, огромный интерес Художника к истории и культуре своих предков выражается в ряде его работ. Очень интересны его попытки стилизоваться под национальную корейскую живопись. И в такие работы Георгий Николаевич вносит свою свободу кисти, стремление к обобщению, те самые "отзвуки духа", которые всегда стремился пропогандировать в своем творчестве.

Подробнее на http:/moydao.ru

Слово "Самаркандия" было придумано Петровым-Водкиным, когда в начале 20-х годов он появился в нашем городе. Он влюбился в город, писал: "В Самарканде небо черт знает какого цвета!"

Ким Георгий Николаевич (1939-2007гг.) - уроженец Самарканда. Он создал свою Самаркандию. Он не просто писал город - он его осмыслял.

Все работы сделаны в 70-80 годах. В этот яркий период Художник много экспериментировал с цветом. Представленные работы разительно отличаются от лаконичного "философского" периода начала 90-х - 2000-х годов

 

Старый город

Время (Регистан)

Время (Колючки)

Время (Биби-Ханум)

Исполины города

Шахи-Зинда

Цветение

Утро

Старая чинара

Рассвет

Лепешка Самарканда

Чопон-Ата

Кеклики

Зимний Самарканд

Восход

Вечер

Весна. Старый город

В парке

 

 

Георгий Николаевич в своем творчестве нашел определенную даоскую точку, с высоты которой он «видел» и осмысливал происходящее. Эта высокая точка осознания создает космические ощущения даже в самых простых вещах.
Обращаясь к религиозной теме, он ищет нестандартное, более тонкое понимание сути того или иного верования

«Березовая роща», работа 1979 года, отражает его видение древнего православия в современной ему России
Березовая роща хранит в себе полустертые лики русских святых. Березовое мельтешение создает иллюзию осыпавшейся штукатурки, через которую с трудом, но еще можно разглядеть погибающие фрески. Стволы берез, словно странники, словно призрачные монахи в белых одеждах, окружают затерявшиеся во времени соборы.




«Святой мазар» (2001 г.) расположен высоко в горах, в святом для мусульман месте рядом с холодным высокогорным озером. Вода озера, коричневая и густая, соприкасается прямо с небом. Изображение самого мазара напоминает образ святого старца, совершающего свой духовный подвиг. А вокруг него – белые вершины. Они все живые! Как воск в горячей воде плавится и всплывает на поверхность разными причудливыми формами, так тонкие вершины тянутся к небу, подобно измученным душам людей. И некоторые из них белыми каплями отрываются от земли и уносятся в небеса. Внизу, на переднем плане, плоскость картины зрительно режет горы и в этом срезе – воспоминание о будущих толпах паломников, которые придут сюда летом, чтобы очиститься душой и телом. Они будут читать молитвы, окунаться в холодные воды, приносить жертвы. Земля пропитается кровью жертвенных баранов. И вновь и вновь будет намоливаться это место. А пока, белый филин, символ мудрости и долголетия, да каменные истуканы охраняют совершение святого таинства в зимнем безмолвии.




«Нирвана» (2002 г.) в умбристом приглушенном колорите противоречит красно-оранжево-золотому антуражу буддийских храмов. Будда, с печальным детским лицом, как истинный архат, царит среди трех стихий: земли, воды и космоса. Легкая размытость его лица придает ему еле уловимое живое движение. Нет прошлого. Нет настоящего. Есть -сосредоточенная медитация, величественное ощущение непостижимости, огромности мира и вечной тайны бытия.


Подробнее на http://moydao.ru

Портрет Ким Георгия Николаевича сделан фотохудожником Ан Виктором в 1993году












Четыре автопортрета, в которых Художник пытался запечатлеть не столько черты своего лица, сколько – опьяняюще поэтические видения собственного духа, три состояния души:
1) «Смотрю на горы, и горы смотрят на меня.
И долго так глядим мы, друг другу не надоедая» -
величественное состояние единения с миром.

Смотрю на горы, и горы глядят на меня.
Так великий Ли Бо смотрел на них также когда-то.
И мой маленький профиль впечатан в смеркание дня
Светлым пятнышком белого камня агата.



2) « Сокровенное» -
состояние мучительного любовного переживания, поражающе искреннего и откровенного.
Портрет самого Художника, в правом верхнем углу, сразу не бросается в глаза. Он как бы прикрыт первым зрительным планом, в котором – два обнаженных торса, мужской и женский. Любовное томление исходит от них. Тем острее воспринимается страдающий лик самого Художника. И как это по-джентельменски, как в духе Георгия Николаевича – спрятать образ любимой женщины! Он – здесь, он – есть, но не каждому его увидеть!
Сокровенное чувство,
Сокровенная боль.
Ты откуда явилась?
Где твой облик живой?





3) «Судьба моя» - состояние момента счастья и гармонии.
Эта работа – двойной автопортрет.
Первый – видимый, в окружении любимой женщины и мифической музы. Художник восторженно и вдохновенно вознесся над морем цветущего урюка.
Второй – печальный, нервно восприимчивый, еле уловимый. Он врос своими чертами в розовое марево.
Двойственность порывов и ощущений говорит не о раздвоенности личности Художника, а о сложности, неоднозначности его натуры.
Символическое значение имеет образ старца в правом верхнем углу. Георгий Николаевич часто рассказывал занимательную историю из своего детства, как однажды, в жаркий летний полдень, он увидел старика, облачно белого, в корейских белых штанах, с непокрытой головой. С искренним удивлением он описывал, как развевались в безветренном воздухе его длинная борода и усы. Это детское видение оказало влияние на его творчество. Культ старика, мудреца прослеживается во многих его акварельных работах и в мелкой пластике.
В данном случае – призрачный старец как бы развертывает и читает свиток судьбы Художника. И вместе с ним, сам Художник размышляет – какая же была его судьба?




4) «Автопортрет»

В бескрайних просторах Вселенной живу,
Где Земля - всего лишь частица.
Разумом ввысь, как птица, лечу
Понять, где у бездны граница.
Могучие гимны слышу везде,
Звуки несутся из дали небес.
Волны времени то там, то тут, то нигде,
Прячутся тайны в разных формах чудес.
Все закручено, все заверчено,
Вихри мыслей скрутились в клубок.
В бесконечном хаосе все предначертано.
Свод земной, как огромный замок




Подробнее на http://moydao.ru

Дух – любимое слово Георгия Николаевича. Уловить, поймать дух природы, события, явления, привнести его в наш материальный мир - было его первой задачей. Он не рисовал пейзаж «с натуры», ему надо было его «увидеть», наполниться впечатлениями, понять образ этого места, его живое начало. Обратите внимание на его раннюю работу «Великий Устюг», которую он привез из своей поездки по Русскому Северу в 1979 году. Она – благородна, исполнена щемящей любовью к русскому зодчеству. Шероховатость бумаги создает ощущение колышущейся дымки ненастного утра. И через эту дымку пробиваются образы русского зодчего, усталого богатыря, кричащего юродивого, другие смутные лики. Город как бы живет своей тайной жизнью. Это то самое «умение увидеть», о котором всегда говорил Георгий Николаевич.



Другая работа того же времени – «Одуванчики Соль-Вычегодска», продолжает его сказание о Русском Севере. Одуванчики парят, как огромные планеты, каждая росинка наполнена отражением разных жизней. И через это буйство проглядывают такие маленькие, крохотные русские соборы. Приходит мысль: как порой беззащитны, как трогательны даже самые величественные творения рук человеческих перед лицом природы, простых одуванчиков.




Но потом Георгий Николаевич идет дальше! Поиски новой техники исполнения совпадали с поисками некой эфемерной живой души. Его образное мышление и видение выходит за рамки реальности. Работы последних лет становятся сосредоточием пластических образов, перетекающих, прорастающих, трансформирующихся друг в друга. Падающая вода, испарения от земли, причуды неба, парадоксы человеческих судеб и верований приводили его к «образному» познанию, своим фантасмагориям. Он пытается развить «живопись поэтов и мудрецов» в новом качестве.
Такое слияние, синергизм современной акварельной техники с древней образной философией видения он назвал кратко – синдаосизм, чувствуя глубокую эмоциональную связь своего творчества с даоской культурой.
Не случаен в его поздних работах и лаконичный колорит, доходящий, порой, до полной монохромности. Простота цветового решения может заставить кого-то пройти мимо. Такие работы не читаются сразу. Но тот, кто остановится и войдет во внутрь, испытает истинное наслаждение от необычной техники исполнения, глубокого внутреннего смысла. Такому художнику нужен зритель-соавтор, обладающий фантазией, способный «увидеть». Ведь, умение «увидеть» – тоже творческий процесс, не менее увлекательный, чем создание самой картины.



Ночной слепой дождик. Случайно не прикрытая тучкой луна. Тихая гладь воды. И - чудо рождения образа! Милый улыбающийся монашек. Миг - и видение исчезнет, но этот миг откровения и есть наивысшее творчество в даоском понимании искусства!




Рыбка-бычок и креветка объединились в своем противостоянии общему врагу - хищному бородавочнику. Сколько тысячелетий существует их таинственный симбиоз? Живые "ископаемые" моря.



Кленовый лист упал на землю. Он уже истлевает. Образы прошлого теснятся в контурах листа. Увядают цветы воспоминания. Ничто не появляется на свете из ничего! Из старого умственного перегноя родится новый цвет Разума!



Молодость! Ты паришь в ощущении своего бессмертия!



Рождение нового дня - каждый раз, как рождение нового мира!



Молодая девушка стоит на пустынной дороге. Ее фигурка так мала и беззащитна.
Воспоминания, предчувствия, желания кружат над ней и порывами теплого могучего ветра несутся в небеса!


Степной одинокий куст отразил в себе не только облик пожилого казаха в рыжей шапке, он вобрал в себя всю его жизнь. Мальчик в тюбитейке закрыл лицо руками, путники идут по степи, орет ишачок, козлик пьет воду, ластится овечка. Сама структура куста - как потрескавшаяся земля пустыни.
Одинокий куст и... Целый мир!



Фантастический пейзаж. Пустынная дорога, ведущая у к виднеющемуся вдали Храму. Небесная сила светящимся сгустком поднимается над Храмом и мощной волной расходится в мир, подсвечивая его снизу. Облака в этом свете превращаются в неведомых длинношеих птиц. Возвышенность, слева от пути, приобретает черты Богини Молчания со светлой слезой на щеке. Ирреальность происходящего утверждает мысль о том, что путь к Храму, это - не какая-то определенная дорога, это - умение создать возвышенное, чуткое, глубокое в своей душе.

В эстетике средневекового японского искусства существует понятие «колеса дхармы». Дхарма – принцип мирового единства, а колесо дхармы – круговорот вещества вокруг неподвижного центра. Хокусай, например, таким знаковым центром сделал гору Фудзи, закручивая изменяющийся мир вокруг нее (из лекций по японскому искусству Штейнера Е.С.)
Георгий Николаевич писал в статье «Мой Дао»:
«Много раз я пытался обыграть тему гигантской спирали, которая, находясь где-то за плоскостью листа, попадая на лист, закручивала в своих причудливых изгибах целые стихии, море, горы, города, миры человеческих грез и уносила бы все это в глубину листа, в бесконечность». http://moydao.ru/dao.html
Символикой такой «бесконечности» являлись совершенно разные вещи, олицетворяющие некое постоянство.
В первой работе – угловатые волны Времени окружают святой мазар на возвышенности Чупон-Ата под Самаркандом.



Во второй, «Рапсодия», - звуки музыки, раструбные звучания национальных корейских инструментов, шуршание камыша, закручиваясь волнами, сливаются воедино в лики женщины и мужчины в корейском головном уборе.



В третьей – в центре оказался гигантский трилобит, навечно окаменевший в скальных отвалах морского берега Сахалина.

Удивительное открытие сделал самаркандский художник Ким Георгий Николаевич (1939-2007гг.). Он расшифровал тайный код китайской монохромной живописи вэньжэньхуа (живопись поэтов и мудрецов), основанной в 7 в. Ван Веем.
Открытие это заключается в «умении увидеть» - то, что художник всегда пытался пропагандировать и в своем творчестве (http://moydao.ru).
Чтобы понять, что такое «умение увидеть», попробуйте внимательно рассмотреть подлинную картину Го Си (11 в.) «Ранняя весна»




На вертикальном шелковом свитке изображен гигантский горный массив, внизу протекает река. Георгий Николаевич был знаком с ней только по репродукции. Но даже в репродукции он увидел, как земля-вол, земля-медведь, земля-черепаха пьют воду, а вода-кошка жрет землю, вода-свинья подрывает берег реки. Гора-дракон поднял свою голову к небу. Как выразительна эта голова! Как хочется этому монстру взлететь! И, наконец, высится над всем этим миром гора-правитель, а, может быть, гора-мудрец или отшельник. А может, сам художник, набравшись мужества, возвысил себя в своем творении! Ведь не многим, судя по всему, давалось подобное видение, только избранным.
Какой глубинный и мощный смысл приобретает старинная картина при таком рассмотрении!
Вода растворяет, пожирает землю, земля питается водой, горы появляются из тумана и стремятся в небеса. Вечное изменение, вечное движение, вечное стремление мира к перевоплощениям!
Умение выделить живой символ изображаемого; сказать о глобальном посредством простых вещей: одноцветной туши, кисти, бумаги; сделать это так, чтобы было понятно только посвященным – служило показателем мастерства и тонкости интеллекта художника, но и окутывало покровом загадочности их искусство.
Художники-интелектуалы того времени прежде, чем взять кисть в руки, должны были долго изучать природу, ждать момента «осияния», когда являлся живой образ, через который познавалась суть объекта. Это - совершенно особенный акт творческого видения!

Три иллюстрации к «Книге о горах и камнях» из культового «Слова о живописи из сада с горчичное зерно», три образца живописного стиля камней:
1.Ли Чена
2.Ван Вея
3.Ли Сы-сюня







Эти иллюстрации настолько выразительны, что не нуждаются в особых комментариях (камень-даос, камень-лягушка, камень-ящер).
Подтверждение того, что наши глаза нас не обманывают, мы найдем и в тексте «Книги о горах и камнях»:
«Писать неодухотворенные камни совершенно не допустимо.
А писать одухотворенные камни – значит найти (в них)
едва уловимое место, где обитает дух.
Нет ничего более трудного»

Да, надо приложить усилие, чтобы научиться «увидеть», надо уметь отрешиться от нашего европейского понимания эстетических ценностей, чтобы «увидеть» глубину и особую красоту простых символов. Любители хокку поймут, о чем я говорю.
И, в завершении, еще одна работа Го Си «Bare Trees and Distant Horizon»





Это удивительная работа в том плане, что впервые из всех виденных мною пейзажей вэньжэнь, в ней заложен женский образ. Посмотрите, как замерло все вокруг голого кустика, выросшего на дюне около воды. Камни-жабы, камни-крабы пригнули головы. Морская вода лебедем распласталась перед ним. Какого-то чуда ждет природа! И чудо это – явление новой жизни. Образ беременной женщины вшифрован между ветвей центрального куста. Вот-вот – и раскроются листики, вот-вот – и зацветет голый куст!
Ассоциативный строй китайской живописи требует не только мастерства художника, но и интеллектуального зрителя. Зритель должен стать соавтором, быть достойным самого художника!


Подробнее http://moydao.ru

Огонь рождает камень, камень -воду, вода - землю, земля - траву, трава - червяка, червяк - зверя, зверь - человека. Но первородная боль камня еще живет в человеке. А каждый камень хранит в себе неизбывное стремление к высшему перевоплощению.

Жил в Самарканде, на улице Дагбидской, Художник, Ким Георгий Николаевич - веселый неунывающий неприхотливый человек. Когда его спрашивали "Кто ты?", он весело и гордо отвечал:"Я - даос!" И все смеялись, и он смеялся.
А когда его не стало, мир вокруг меня содрогнулся, сбросив ненужный хлам, и со всей отчетливостью высветился образ Великого Человека, который просто жил рядом. Он строил свой собственный мир внутри себя, а окружающие воспринимали это грандиозное строительство как очередное чудачество.
Наверное, Вселенной, куда канул Георгий Николаевич, все равно, известно его имя людям или не известно. Но я - не даос! Какая-то настойчивая внутренняя сила заставляет меня что-то делать для его памяти, чтобы не прервалась та тонкая ниточка, о которой он писал в своей статье "Мой Дао".
Поэтому был создан сайт памяти Ким Георгия Николаевича http://moydao.ru

Я хочу поделиться своими мыслями о творчестве замечательного Художника, с которым связала меня судьба