Я возвращалась домой после занятия по Симорону в приподнятом настроении и стала применять скользящее переименование. Люди в метро выглядели понурыми, озабоченными, уставшими после трудового дня. Я находила в них что-то приятное и на ходу придумывала разные имена: “тот, кто аккуратно завязывает шнурки на ботинках”, “Я пряжка, блестящая на кожаном ремешке”, “та, кто усаживает перламутровые пуговицы”, “Я очки, которые взгромоздились на нос”, “Я фианитовая сережка, которая качается в ухе”.
Раздавая имена налево и направо, излучая радость и улыбку окружающим, я чувствовала себя Симороном.
Оказавшись на улице, я поняла, что трамвай, на котором я добираюсь домой, ушел совсем недавно – народу на остановке почти не было. В дневное время трамваи ходят с интервалом 25 минут, а поздним вечером – и того больше.
В этот момент мимо прокатил фургон, и мое внимание привлекла красочная реклама на борту – ушастый мышонок и крупная надпись: “J7 – САМЫЙ СОК”. Переименование сделано: “Я та, которая САМЫЙ СОК”. Сияя от удовольствия, я стала повторять имя. Чтобы дать возможность трамваю материализоваться на внешнем экране, я повернулась спиной в ту сторону, откуда он приезжает. Через две минуты донеслось характерное позвякивание колес по рельсам.
Стоит мне теперь произнести: “Я та, которая САМЫЙ СОК”, как ровно через две минуты трамвай, будто по мановению волшебной палочки, подъезжает к остановке. Фантастика какая-то! От платформы метро до трамвайной остановки ходьбы чуть более двух минут, и если я вспоминаю про “самый сок” на станции, то дребезжащий вагон “конки” уходит из-под носа. Чтобы успеть дойти, я переименовываюсь в подземном переходе, у самого выхода из метро.
Окрыленная успехом, я принялась симоронить на каждом шагу. Однажды мне надо было нарезать несколько луковиц для пиццы. Раньше этот процесс был для меня настоящей трагедией. Только начинала счищать кожуру, как слезы катились градом, и я мчалась в ванную промывать глаза. После нескольких промываний я полдня ходила с красными, воспаленными глазами.
Применив переименование через внутренний экран, я увидела играющего в футбол Арлекина, в колпаке и длинном белом балахоне, с кружевным воротничком, красными пуговицами и свисающими до пят рукавами. Одеяние не было приспособлено для популярной игры, и чтобы не шлепнуться, он подпрыгивал вместе с мячом. Представив себя “Арлекином, играющим в футбол на большом зеленом поле”, я нашинковала лук, не проронив ни единой слезинки.
После этого случая я еще раз пять “гоняла футбольный мяч” и теперь нарезаю лук совершенно спокойно, даже не переименовываясь.