Снова об осени...

<

«Нельзя менять ни Родину, ни веру…»

Людмила Пахомова,  журналист ЕГМЗ

Свой творческий вечер под названием «Дальние луга», который проходил в Библиотеке Серебряного века Елабужского государственного музея–заповедника, челнинский поэт Николай Алешков начал не с собственных стихов.

/elabuga.com/highslide/graphics/zoomin.cur" target="_blank">http://elabuga.com/highslide/graphics/zoomin.cur), pointer !important;" width="550" />

Николай Алешков

Он предложил вниманию слушателей песню иеромонаха Романа «Земля от света повернёт во тьму…», сказав, что она его по-настоящему взволновала. С той поры, как он услышал её в исполнении Олега Погудина, мелодия и слова песни постоянно в нём возникают. По его мнению, в ней отражена вся трагедия нашего нынешнего существования.

Если разобраться, то получается, что Николай Алешков с первых же минут творческой встречи, акцентируя внимание на другом авторе, несколько умалил собственную поэзию. Но это лишний раз характеризует его как человека, объективно и уважительно относящегося к чужому творчеству. Не случайно в литературный альманах «Аргамак-Татарстан», главным редактором которого он является, приходит всё больше и больше рукописей со всех концов нашей огромной страны.

/elabuga.com/highslide/graphics/zoomin.cur" target="_blank">http://elabuga.com/highslide/graphics/zoomin.cur), pointer !important;" width="550" />

На творческом вечере «Дальние луга»

На этот раз на встречу с завсегдатаями литературной гостиной Библиотеки Серебряного века поэт привёз свои стихи последних лет, которые пока ещё не вошли ни в один из его сборников. О чём же они? О разном. Но те, кто пристально следит за творчеством 68-летнего челнинского автора, могли заметить, что из его стихов почти уходит образ женщины и неразрывно связанная с ней тема земной любви. Поэт всё чаще обращается к гражданской лирике, раздумьям над судьбой страны, своего поколения, собратьев по перу:

      Пути-дороги в вечность пролегли
      сквозь горизонты, что порою мглисты…
      Как далеко от Пушкина ушли
      авангардисты и постмодернисты!

      … А мы в глухих провинциях живём,
      нас понимают русские и манси,
      не склёвывая штучно и живьём
      ни зауми, ни лжи, ни перфоманса.

      Нам незачем фамилии менять
      Или гламур размазывать по тесту.
      Мы повторяем (можно через ѣ)
      «…что в мой жестокий век…»
      и далее по тексту.

Однако поэт не всегда жил в провинции. В молодости и он уезжал искать счастья в столицах. Этот мотив ухода из родительского дома, последующего горького разочарования и возвращения на родину продолжает звучать то в одном, то в другом стихотворении Николая Алешкова. Вот только чужой, пусть даже родительский опыт нипочём молодёжи. Теперь уже его подросшего сына зовут и манят к себе столичные огни. Рассказывая об этом в стихотворении «Наказ», поэт заканчивает его такими строками:

      Под стук колёс лети навстречу ветру!
      Вот мой наказ, серьёзный и простой —
      нельзя менять ни Родину, ни веру.
      Я это знал. И ты на этом стой!

  Для него Родина — не абстрактное понятие. Она проступает то в образе русской избы, к которой поэт «с рожденья привязан пуповиной судьбы», то в явственно всплывающих картинах далёкого детства:

      И песок, и прибрежные ивы
      память сердца берут в оборот:
      дикий лук, сенокосные гривы,
      жеребята, бредущие вброд

      через годы, речушки и реки,
      Утопая в рассветных лучах…
      Пусть останется с ними навеки
      И душа моя в дальних лугах.

  На вечере в Библиотеке Серебряного века челнинская исполнительница Елена Емалтынова  спела три своих песни на его стихи. Ещё две прозвучали в исполнении Радика Ахунзянова и Рахима Гайсина — менделеевского и елабужского поэтов, также сочинивших мелодии на стихи Николая Алешкова.

/elabuga.com/highslide/graphics/zoomin.cur" target="_blank">http://elabuga.com/highslide/graphics/zoomin.cur), pointer !important;" width="550" />

Поёт Елена Емалтынова

Следующим музыкальным подарком для него стал романс из только что выпущенного альбома «Диалог любви» менделеевского автора Роберта Ясавеева. «Не знаю как вы, — сказал он, обращаясь к публике, — но я уеду отсюда духовно просветлённый. Возраст даёт о себе знать, текучка и быт заедают, но вот такая встреча, не побоюсь высокого слова, она — окрыляет».

Неожиданный сюрприз для героя встречи подготовили сотрудники библиотеки, оцифровав видеокассеты, хранящиеся в домашнем архиве давнего друга Николая Алешкова Виктора Гладкова. Фрагменты некоторых видеозаписей 15-20-летней давности, запечатлевших поэта на официальных торжествах, в кругу друзей или на даче с большим интересом посмотрели все присутствующие.

/elabuga.com/highslide/graphics/zoomin.cur" target="_blank">http://elabuga.com/highslide/graphics/zoomin.cur), pointer !important;" width="550" />

Кадры из прошлого

А завершилась встреча за чашкой чая в каминном зале, где был устроен своеобразный турнир по воспоминаниям курьёзных случаев из жизни. Победителем его стал Николай Алешков.

КАРЬЕРНЫЙ ДИПЛОМАТ про заграницу может рассказывать долго, даже не вторгаясь в секреты дипломатическоой кухни. Но это будет проза дипломатических будней. А «Русский пионер» настраивает на нестандартный взгляд на вещи. Поэтому хочется обратиться к жанру поэзии, чтобы показать, как тема заграницы воспринималась моим поколением на разных этапах формирования его гражданской позиции.
 
Предлагаю три стихотворения: одно — из 1995 года, когда казалось, что вся страна уплывет за границу. Два других посвящены моему товарищу. Первое, датированное 1989 годом, сложилось по случаю его проводов из Советского Союза в Нью-Йорк на работу в нашем Постпредстве при ООН, а второе — в связи с его же отъездом из Нью-Йорка уже в Россию в 1996 году, по завершении той самой загранкомандировки.
 
Правда, перечитал стихи и понял, что все это не совсем про заграницу… Ну а что делать? Перефразируя великого Виктора Степановича Черномырдина: у нас о чем ни пиши…
 
 
ЭМИГРАНТЫ ПОСЛЕДНЕЙ ВОЛНЫ
 
Нет, ничто в этом мире не ново,
Лишь все слаще Отечества дым.
Эмигранты — не русское слово,
Но каким оно стало родным.
Две могучих волны в полстолетья
Уходили к чужим берегам.
Подгоняла их Родина плетью,
Чтоб чужим не молились богам.
Сколько судеб в своей круговерти
Две волны погубили, спасли.
Но уже поднимается третья
С неуемной российской земли.
Пересохли святые колодцы,
И обходят волхвы стороной,
А Россия — опять ей неймется —
Поднимает волну за волной.
И судьба улыбается ведьмой,
И утраты не чует страна.
Ну а что, если станет последней
Эта страшная третья волна?
Брызги гущи кофейной на блюдце.
Угадай, где мосты сожжены?
Угадай, где мосты, чтоб вернуться
Эмигрантам последней волны?
 
Январь 1995 года
 
 

ПОСОШОК
 
Ну вот и подана карета,
И похмелились кучера.
И в дымке нового рассвета —
Огни вчерашнего костра.
Гнедых коней впрягли надежных,
И столбовой свободен тракт,
И шпага вынута из ножен,
Как будто нет пути назад.
Пришиты новые погоны,
И вылит на душу бальзам.
Святые отданы поклоны
Родным могилам и крестам.
Уж бьют копытами гнедые,
И пыль стряхнули с вензелей,
Долги погашены былые
Ценою новых векселей.
Со скрипом тронулась карета,
Просевши низко на осях.
И кучер правит на Манхэттен,
Кнут над гнедыми занося.
Вот, набирая обороты,
Колеса замесили грязь,
Но словно сзади держит кто-то,
Не отпускает, навалясь.
Все тяжелей ступая в глину,
На шаг гнедые перешли.
Не пересилить пуповину,
Что протянулась из земли.
Так и себя не пересилить,
Хоть кажется — почти сумел.
За нашу слабость. За Россию.
За наш удел и наш предел.
 
Март 1989 года
 
 
 
КАК БУДТО ВЧЕРА (ПОСОШОК-2)
 
Как будто вчера, это было как будто вчера:
Такси во дворе и крутой посошок вспоминаю…
А шесть этих лет мимолетною искрой костра
Уже промелькнули — быстрее, чем та стременная.
Как будто вчера без рубля начиналась игра,
Взялись покорять город шумный, столичный, надменный.
Как будто вчера — за душой ни кола ни двора,
Как будто вчера — и любовь в первый раз, и измена.
Как будто вчера не чехлили гитар до утра,
Стараясь подняться на вечно высокие ноты.
Как будто вчера козырная поперла игра,
Втянула в другие дела и другие заботы.
Как будто вчера это было на первых плотах,
Когда обрели наконец понимание сути.
Как будто вчера отыскали дорогу впотьмах,
Как будто вчера очутились опять на распутье.
Как будто вчера от добра не искали добра,
Гордились страной, что всегда за спиною стояла.
Как будто вчера всю страну разметали ветра.
Уж нету страны, но вот гордость зачем-то осталась.
Как будто вчера, это было как будто вчера:
Такси у ворот, чемоданы в ремнях сыромятных…
Измерила срок мимолетная искра костра,
И вновь посошок — но уже на дорогу обратно.
Как будто вчера — то веселье, то горечь подряд,
То голод — не тетка, то пьяная сытость по горло.
Дорога вперед — лишь начало дороги назад,
А сколько уже посошков в тех дорогах истерлось.
Как будто вчера жизнь летела сплошной кутерьмой,
А вспомнишь сейчас — и ничто не покажется зряшным.
И нынешний миг — посошок на дорогу домой —
Назавтра останется в памяти нашей вчерашней.
 
Февраль 1996 года

"Не роняйте себя, если вам изменили, Если жгучий обман вас хлестал по щекам. Не роняйте себя, если вас опалили, Клеветой, наговором по ногам и рукам. Не роняйте себя, если вы оступились И никто не успел вам подставить плеча. Не роняйте себя, если вы заблудились И не светит в ночи ни звезда, ни свеча. Не роняйте себя, если вас позабыли, Если ваше тепло не смогли оценить. Не роняйте себя, если вас раздавили, И, казалось, надежду порвали, как нить. Не роняйте себя, если мало добились, Если ваша казна оказалась пуста. Не роняйте себя, если двери закрылись, И несносной покажется тяжесть креста... Не роняйте себя, если сердце разбили, Если предали вас не щадя, не любя. Не роняйте себя, если вас уронили. Поднимите себя!"(инет)