Перед вами последний литературный труд Андрея Андреевича Угрюмова, замечательного учителя, писателя-краеведа из Тарноги.
Смерть, настигшая его после восьмидесяти, была преждевременной.
Так многое еще мог, хотел и должен был сделать этот удивительный подвижник и просветитель.
Его имя стало широко известно несколько десятилетий назад, когда в домах вологжан появилась небольшая книжица в голубом переплете «Русские имена».
Ее читали тогда заинтересованно и жадно, ведь имя дается человеку не случайно, что-то важное подчеркивая, выделяя в его личности и судьбе.
Шли годы, выходили статьи и книги А. Угрюмова, продолжался его диалог с нами о проживаемом времени и о нас. Он был всегда искренним и ненатужным, наверное, поэтому не ощущалось, что во всех наших обстоятельствах с нами был мудрый и дальновидный УЧИТЕЛЬ.
Еще не пришло время понять истинное значение этого человека для культуры нашего края. Сейчас, еще не пережив горечь после его ухода, кажется — он представлял собой уникальный, почти реликтовый тип истинно русского человека.
Спокойного, умного, вдумчивого, терпеливого, не избегавшего трудов и опасностей, жившего с мыслью о России и делом доказывавшего свою преданность ей. Во всех делах, во всех войнах.
В Андрее Андреевиче, очень гармоничном человеке, подлинном русском интеллигенте, было редкое по нынешним временам качество — удивительное чувство собственного достоинства. Он жил с ним, стараясь реализовать себя с пользой для других, для всех.
Есть особый, почти символический смысл в том, что, начав с книги «Русские имена», он закончил свое земное общение с нами рукописью «Мифы и легенды древних русичей». Он возвращает нам ту часть нашей дохристианской предыстории, которую мы утратили. И это обеднило нашу жизнь. Он верил, что история и культура Родины — те могучие источники силы и энергии, что способны вытянуть народ из самого тяжелого кризиса.
Предлагая рукопись Андрея Андреевича Угрюмова вашему вниманию, мы уверены: вы получите настольное чтение, интересное всем в вашем доме, от юных до зрелых.
* * *
Анимизм (от латинского слова «анима» — душа) — это зародыш всякой религии, ее начало. Ученые считают, что он возник тысяч тридцать лет тому назад.
Древним людям казалось, что все окружавшее их: деревья, животные, птицы, камни, вода, огонь, ветер, — наделено способностью думать, говорить подобно людям, страдать и радоваться, желать другим добра или зла.
Добрым духам древние люди были благодарны, злых пытались задобрить. Тем и другим они приносили жертвы, то есть то, что можно было съесть (в старину говорили: сожрать). Жертвенные продукты сжигались на больших плоских камнях — алатырях. Такой древний камень есть в Тарногском районе, в Шебеньге.
Первичное представление о душе возникло, вероятно, из наблюдения за крепко спящим человеком. Он неподвижен, спокоен, кажется, что и не дышит. Проснувшись же, рассказывает, что где-то он был, что-то видел и делал. Первобытные люди решили, что в человеке есть его двойник, невидимый, способный вылететь из него, действовать и возвращаться обратно, — дыхание, дух, душа.
Умерший, лежащий еще более спокойно (покойник), — это человек, душа которого улетела далеко и надолго. Как птицы, которые улетают осенью на юг, в вечно теплые края, и возвращаются обратно весной.
Теплые южные страны у древних русичей носили названия вырий, ирий. Позднее оно сменилось словом «рай», заимствованным из древнеиранского языка, имевшим значение «счастье», «богатство».
Вырий, по представлениям древних русичей, находился на земле, а не на небе. Сказку о небесном рае принесли на Русь христианские проповедники. В русских мифах о вырии говорилось, что туда, кроме птиц и человеческих душ, осенью уползают змеи и стадами убегают зайцы и белки. Эти маленькие и безобидные животные спасаются от злого лешего, проигравшего их другому нечистому духу. Этим объяснялось, почему в одни годы в лесах много такой дичи, а в другие она исчезает.
Прошли десятки тысяч лет с того момента, когда наши далекие предки стали верить в одухотворенность всей природы. Первобытный анимизм превратился в современный поэтический прием-олицетворение. Оно встречается в народных песнях, например:
Туча с громом сговаривалась:
Пойдем, гром, погуляем,
Я с дождем, а ты с молоньею.
Ты грянешь, а я поля полью.
КУЛЬТ РОЖАНИЦ И ВОЛОСА
Имея во главе своих родов женщин двух поколений — мать и дочь, наши далекие предки хозяйками леса считали медведиц или лосих и их детенышей женского рода. Они звали их рожаницами и считали родоначальницами всех лесных зверей и даже людей.
Медведиц с людьми роднило сходство их ошкуренной туши с женским телом. Культ лосих был менее распространен среди русичей, просуществовал не так долго и перерос в период патриархата в культ лося и лосенка.
Древнейшие наши предки изображали рожаниц в виде каменных баб и ставили эти статуи на перекрестках путей. Кое-где на Украине они сохранились и до наших дней.
Рожаницам посвящались и глиняные сосуды с двумя или четырьмя женскими грудями на стенках. Русичи-словене создали святилище в честь рожаниц близ Новгорода Великого. Его обнаружили при раскопках наши археологи лет сорок тому назад.
В честь рожаниц проводились праздники: зимой, в дни солноворота, когда у медведиц появляются детеныши, и осенью, когда в лесах подрастала всевозможная дичь, а на водных просторах — птичьи стада, и начиналась осенняя охота. Во время таких празднеств приносились жертвы, устраивались «медвежьи пляски», пелись песни, рожаниц громко просили быть покровительницами рода, племени. Это были древние молитвы.
Культ рожаниц в ущербном виде сохранился на Руси до 19 века в узорах на полотенцах и в виде угощения, которое крестьянки относили в баню в дни христианского праздника Рождества Богородицы.
Медведь-самец в период матриархата занимал второстепенное место. Он выступал первоначально как дух удачной охоты и носил название Волос, что значило «волосатый», «лохматый».
Готовясь к охоте, русичи проводили своеобразные ритуальные пляски, во время которых имитировали выслеживание зверя, гонку за ним и его убийство. Старшие охотники для таких плясок надевали на себя медвежьи шкуры и маски, изображавшие медвежью или лосиную голову. Но охотиться на медведей считалось особенно опасным делом, ведь Волос мог сильно обидеться и отомстить. Лишь многодневный зимний голод заставлял это делать, и даже тогда старались не убивать медведицу-рожаницу, хозяйку леса.
Позднее русичи-животноводы стали считать Волоса покровителем домашних животных, «скотьим богом» и богом богатства и торговли. Ведь в ту пору главным богатством был скот, и слово «скот» означало также деньги, а слово «скотница» — казну, ящик с деньгами.
Записки арабских путешественников конца 1-го тысячелетия н. э. и русские летописи говорят о том, что каменные и дубовые идолы, изображавшие Волоса, имелись в Киеве, Ростове, Новгороде Великом и Булгаре на Волге. Купцы, приезжавшие туда, клали к подножию этих истуканов своих семейных божков и приносили в жертву жирных баранов.
Русичи, став земледельцами, превратили Волоса в хранителя семенного зерна и урожая. На русском севере в 19-м и даже в начале 20-го века, пока урожай зерновых с полей убирали вручную, серпами, бытовал обычай оставлять несжатым первый сноп на полосе «Волосу на бороду». В конце страды эти стебли сжинали, сноп несли домой, ставили в избе в красный угол, позднее обмолачивали. Зерно из этого снопа считалось особенно урожайным, а солома целебной, и ее скармливали скоту в дни зимнего солноворота.
В течение года проводилось несколько Волосовых дней. Зимой в дни солноворота — Волосовы моления с «медвежьими плясками». Их отголоском являются новогодние наряженки, которые обычно ходят и в наше время в масках и вывороченных шерстью наружу шубах. Весной с появлением травы и выгоном скота на пастбище, с выездом молодежи на конях в ночное отмечался то ли Волосов день, то ли день Тура, заменявшего кое-где Волоса и Лося. К этим дням русские крестьянки пекли «козульки» — обрядовое печенье в виде лошадок, коров, баранов, калачи, рожки. Часть их семья съедала тогда же, часть хранили до другого праздника. Через неделю после этого праздника отмечался «барыш-день» — чествование Волоса, покровителя торговли.
Волос считался русичами также богом веселья, праздничных трапез, песен и плясок. Русский певец-импровизатор Боян в «Слове о полку Игореве» назван Велесовым (читай: Волосовым) внуком. Имя Волос заменено здесь автором поэмы, видимо, под влиянием литовского мифа. Но в Литве той поры (двенадцатый век) Велес считался богом предков, богом душ умерших, литовское же слово «велис» значило «покойник». Поздний русский обычай оставлять на полосе несжатые стебли ржи или пшеницы «Волосу на бороду» говорит о том, что русские крестьяне хорошо помнили Волоса и не знали Велеса.
В Киевской Руси Волос почитался русичами-язычниками очень важным богом. После заключения киевским князем Олегом в 907 году договора с греками его спутники клялись Волосом выполнять условия этого соглашения. В древнее время у русичей возник обычай иметь в племенах служителей Волоса, в обязанность которых входила организация Волосовых молений и плясок. Их называли волхвами. Слово ”волхвы”, по-моему, является однокоренным со словом Волос, так как волхвы тоже были «волосатыми» и, волхвуя, обряжались в медвежьи шкуры и маски.
ДУХИ ПЛОСКОГО МИРА
В далекой древности, на первой стадии осмысления людьми окружающего мира, их интересовало лишь то, что они видели вокруг себя на поверхности земли. Они не поднимали своего взора на небо и не интересовались тем, что есть в земле.
Мир для них был плоским, одномерным, и одухотворено людьми было лишь то, что было в этом плоском мире. Слова «бог» тогда в языке наших предков еще не было, оно к ним пришло значительно позже.
Разумеется, был одухотворен огонь: очаг, горевший в пещере или землянке, где жили люди, охотничий костер в лесу или рыбацкий на берегу реки или озера. Это был добрый огонь. Он грел, «варил» пищу и обладал способностью очищать жилище от мусора и разной гнили.
Возник обычай ритуальных сожжений всего ненужного и вредоносного, а также прыжков через костер с целью очищения себя, сопровождавшихся криками-молениями, просьбами к духу этого огня.
Одухотворена была и вода. Она, подобно огню, могла тоже очищать людей, вошло в привычку в определенные дни года проводить омовения, купания. Люди сами купались, купали и самых нужных одомашненных животных — лошадей. Реки, озера, родники воспринимались как живые предметы. Большим рекам давали добрые имена: матушка Волга, батюшка Днепр. К ним обращались с просьбами. Княгиня Ярославна (опять же ссылаясь на «Слово о полку Игореве») слезно просит батюшку Днепра вернуть из степи ее мужа князя Игоря:
«О Днепр Славутич!
Ты пробил каменные горы сквозь землю Половецкую.
Ты лелеял на себе корабли князя Святослава до полка Кобякова.
Взлелей, господин, моего мужа ко мне, чтобы не слала я ему слез на море рано».
Потом воду населили духами и владыками. Имена этих духов дошли до нашего времени: водяной, он же водник, омутник, водопол — дух весеннего половодья или летнего наводнения; рыболов, помогавший или мешавший рыбакам. «Реальными» владыками рек и крупных озер в Древней Руси долго были ящеры и … крокодилы (Яща и Коркодел).
В бурю крупная река или озеро своими волнами могли потопить рыбаков. И народная фантазия создала образ добрых духов — берегинь, которые помогали будто бы рыбакам благополучно добраться до берега (вдумайтесь и в это русское слово). Берегини представлялись красивыми девами, блуждавшими по берегу и наблюдавшими за рыбаками и погодой.
Владыками леса и родоначальниками животных и людей считались у разных племен медведицы или лосихи с их дочерьми — Волосыни и волосатые самцы — Волос, Лось с лосенком, позднее Тур. Лесные звери: волк, лиса, заяц, рысь, а также деревья наделены были различными человеческими характерами, которые хорошо нам знакомы по сказкам и басням о них.
Древняя символика деревьев менее известна: береза считалась символом света, девственности, чистоты; дуб, его листья — знаки мощи, силы и достоинства; ель — дерево долголетия, верности и храбрости; еловая шишка несла в себе, по мнению древних, огонь жизни, плодородие; осина — жилище злых духов; можжевельник (верес) — борец с гниением, несущий начало вечной жизни.
В лесу, по мнению русичей, тоже жили берегини. Чаще ими считали сорок, которые своим карканьем предупреждали охотников о подстерегающих их хищниках. Еще в эпоху одномерного мира многие предметы стали считаться оберегами, охраняющими людей и их жилища от «нечистой силы».
Древние русичи болели, как и мы. Владыкой всех болезней считался дух Лихо, имевший по одной легенде двенадцать, по другой — тридцать дочерей-лихоманок. Они напускали на людей разные хвори: каркуша (авкаркуша) напускала на человека кашель; зябуха — озноб; огнея — жар во всем теле; желтея — желтуху (гепатит); трясея — малярию (болезни я стараюсь называть по-современному); падучая — эпилепсию; ветрея — ветрянку (ветряную оспу); ломея — ломоту в костях; пухлея — опухоли, отеки разного рода; гледея — глазные болезни; глухея — глухоту; дрехлея — раннюю старость.
В эпоху одномерного мира зародилась идея перевоплощения умерших людей в животных или рыб, в деревья или птиц. Перевоплощение предполагало вторичное рождение человека, его воскресение из мертвых в начале этого процесса. Чтобы помочь покойнику воскреснуть, его не зарывали в землю, а оставляли в пещере или лесном суземе в позе эмбриона, то есть в позе не родившегося еще человека.
Но и в древности эта идея считалась «нечистой». Людей, способных перевоплощаться, считали оборотнями. Древнегреческий историк Геродот писал о племени невров: «Эти люди, по-видимому, оборотни. Раз в год каждый из них становится на несколько дней волком и затем снова возвращается в прежнее состояние».
У невров, конечно, не было такой способности. Это их языческие кудесники наряжались волками для публичного колдования, а потом вновь, скинув с себя волчьи наряды, «становились людьми». Носители такой идеи есть и в наши дни. Они овладели ею из прочитанных ими журналов и газет…
Позднее покойников стали отправлять в вырий в лодках по рекам, текущим на юг, или сжигать, чтобы душа, подобно птицам, могла улететь туда. Художник 19-го века Г. И. Семирадский нарисовал картину на эту тему — «Похороны древнего руса». На ней знатный покойник сидит в огромной ладье, рядом с ним лежат убитые слуги, кони и стоит готовая к смерти его юная любимая жена. Пепел такого ритуального костра ссыпали в специальные глиняные сосуды и хранили в своих жилищах.
Многие русские сказки имеют в качестве героя медведя, часто с деревянной ногой вместо лапы. Медвежья лапа еще в 20-м веке считалась на Руси талисманом, и русские крестьянки вывешивали ее в хлевах для того, чтобы скот не болел.
продолжение...
Перед вами последний литературный труд Андрея Андреевича Угрюмова, замечательного учителя, писателя-краеведа из Тарноги.
Radeia, пожалуйста.
0legin, пожалуйста.
