У суседушки, то есть домового, по поверьям предков, имелся довольно многочисленный штат помощников.

 

Например, целый отряд вяшек и вяшат – так в старину называли домашних позастенных божков.

 

Вяшки были побольше – с воробья, вяшата – помельче, с муху, а то и еще меньше – так, что без лупы и не разглядишь.

 

Считалось, что и те, и другие отличались завидным трудолюбием и вели исключительно ночной образ жизни. Днем спали, а как стемнеет, принимались за работу: пересчитывали все, что можно: кирпичи или бревна в стенах, солому на крыше, стебельки растений в огороде; перебирали паклю, конопатили щели. 

 

Предки наши наделили этих персонажей добродушным и веселым нравом. В качестве службы им было определено следить за тем, чтобы не было никакого урона хозяйству. Поэтому если ночью раздавались шорохи в избе, то говорили, что вяшки трудятся либо шалят.

 

А если что-то не так случится, вяшек с вяшатами никогда не ругали, а только вздыхали: «Ишь, недосмотрели позастенные». Одной этой фразы было достаточно, чтобы бедняжек начинала мучить совесть. Если ж все в порядке, то в лунную ночь они на радостях танцуют и веселятся со всей простодушной искренностью своей «дитячьей души».

 

Мало того, что вяшки незлобивы и незлопамятны, они еще и умеют быть благодарными. И если среди бестелесных сущностей эти крохи безукоризненно подчиняются домовому, то от людей с удовольствием принимают угощение – «страву».

 

Под крышей обретался горешник (не от слова горе, горещем называли чердак), в холодной клети при избе – сенник, под полом – чуланник, в печи Царь Огонь.

 

Духи-обитатели двора тоже были связаны субординацией с домовым, и было их великое множество: дворовый, банник, овинник, амбарник/гумник (гуменник), птичий, клунный, зерновик.

 

Невидимый хозяин двора представлялся как приверженец консервативных взглядов. Ему не по нраву как новые люди, так и животные, поэтому приплод скота уносили в дом, чтобы дворовый не причинил вреда. Более всего он был дружен с собакой и козлом. Чтоб не серчал, развешивали цветные лоскуты в хлеву, куриного бога помещали.

 

Овинник считался огненным духом, вечно вымазанным сажей. В его полномочия входило следить за кладкой снопов, контролировать время разведения костра. Он тоже не любит посторонних и пытается их пугать. После сушки снопов ему полагалось говорить: «Спасибо, батюшка-овинник, послужил ты верой и правдой».

 

Тот, кому довелось понравиться гуменнику, мог рассчитывать на то, что тот пополнит хлебные запасы, позаимствовав их в чужом дворе.

 

Садовник отвечал за плодоношение, у него под началом находились яблонник, грушевник, вишенник, сливовник, ягодник, травник.

 

За огородом присматривал одноименный дух – огородник, которому помогали капустник, гороховик, огуречник, картошник, кукурузник, дынник, арбузник, цибульник/свекольник и даже укропник. В зависимости от того, что растет на грядках.

 

В общем, хозяйство, крестьянское было густо населено бесплотными существами. Но и это еще не все.

 

Люди верили, что у всего сущего есть по два духа – один защитник, другой вредитель, и они меж собой постоянно борются, а от исхода схваток зависит урожай. Защитника полагалось задабривать жертвоприношениями, соблюдать традиционные табу и т.д.

 

В общем, ладить надо было с невидимками, а по большому счету – жить в согласии с природой.

 

Автор: Валентина Пономарева 

 

Источник