Цифры потерь Советского Союза во 2-й мировой войне до сих пор остаются предметом бесконечных споров. Несмотря на давно озвученные официальные цифры примерно в 27 миллионов человек, до сих пор не утихают споры среди историков и псевдоисториков на эту тему, которые каждый раз обостряются накануне очередной годовщины Победы. В реальности такие кампании служат только способом маскировки того очевидного факта, что в физическом истреблении населения СССР участвовала объединённая Европа.

 

К 1941 году почти весь континент вошёл в состав новой империи с Германией во главе. Из двух десятков европейских стран почти половина — Испания, Италия, Дания, Норвегия, Венгрия, Румыния, Словакия, Финляндия, Хорватия — совместно с Германией вступили в войну против СССР, послав на Восточный фронт свои вооруженные силы (Дания и Испания без формального объявления войны). Остальные европейские страны не принимали участие в военных действиях против СССР, но, так или иначе «работали» на Германию, или, скорее, на всю европейскую Империю.

 

Фактически геополитические цели войны против СССР осуществляли не немцы, а 300 миллионов европейцев, объединенных на различных основаниях — от вынужденного подчинения до желанного сотрудничества, но, и это есть факт, действующих совместно и под единым командованием во главе с Адольфом Гитлером.

 

Только благодаря опоре на континентальную Европу немцы смогли мобилизовать в армию 25% всего своего населения, в то время как СССР мобилизовал 17% своих граждан. Силу и техническую оснащенность армии, вторгшейся в СССР, обеспечивала экономическая мощь Европы и десятки миллионов квалифицированных рабочих.

 

Итальянцы и испанцы, французы и бельгийцы, голландцы и финны шли на Восток, поддерживая и одобряя расовые взгляды германского фашизма и Адольфа Гитлера, которые были официально провозглашены задолго на нападения на СССР.

 

 

Идеологические установки по обращению с советскими военнопленными и мирными гражданами исходили с самого верха нацистского руководства.

 

Гитлер на совещании 30 марта 1941 года заявил:

 

"Мы должны отказаться от понятия солдатского товарищества. Коммунист никогда не был и не будет товарищем. Речь идет о борьбе на уничтожение. Если мы не будем так смотреть, то, хотя мы и разобьём врага, через 30 лет снова возникнет коммунистическая опасность..."

 

"Политические комиссары являются основой большевизма в Красной Армии, носителями идеологии, враждебной национал-социализму, и не могут быть признаны солдатами. Поэтому, после пленения, их надо расстреливать".

 

"Мы обязаны истребить население - это входит в нашу миссию охраны германской нации. Я имею право уничтожить миллионы людей низшей расы, которые размножаются, как черви".

 

Сразу после программной речи Гитлера штабы ОКХ (нем. OKH - Oberkommando des Heeres верховное командование сухопутных сил) и ОКВ (нем. OKW - Oberkommando der Wermacht, верховное командование вооруженных сил) приступили к оформлению программы фюрера в конкретные документы.

 

Наиболее известные из них: "Директива об установлении оккупационного режима на подлежащей захвату территории Советского Союза" - 13.03.1941 г., "О военной подсудности в районе "Барбаросса" и об особых полномочиях войск" -13.05.1941 г., директивы "О поведении войск в России" - 19.05.1941 г. и "Об обращении с политическими комиссарами", чаще именуемом "приказ о комиссарах" - 6.6.1941 г., распоряжение верховного командования вермахта об обращении с советскими военнопленными - 8.09.1941. Изданы эти приказы и директивы в разное время, но черновики их были готовы практически в первой неделе апреля 1941 года.

 

Подобные документы появлялись на свет в течение всей войны.

 

 

Вот выдержка из приказа командования 2-й танковой армии от 11 мая 1943 года:

 

"При занятии отдельных населённых пунктов нужно немедленно и внезапно захватывать имеющихся мужчин в возрасте от 15 до 65 лет, если они могут быть причислены к способным носить оружие, под охраной отправлять их по железной дороге в пересыльный лагерь 142 в Брянске. Захваченным, способным носить оружие, объявить, что они впредь будут считаться военнопленными, и что при малейшей попытке к бегству будут расстреливаться".

 

Пожалуй, наименее исследованным в западных источниках является ситуация с уничтожением советских военнопленных в годы 2-й мировой войны во время их «эвакуации» на Запад, где организовывали концентрационные лагеря и «лагеря смерти».

 

Тому есть логичное объяснение: если опираться на широко распространенное в западной юриспруденции прецедентное право (Холокост, геноцид армян и т.д.), то любой независимый и объективный суд будет обязан признать, что уничтожение советских военнопленных и мирного населения СССР являлось несомненным актом геноцида, осуществлённым не только гитлеровской Германией, а почти всей Европой.

 

Вот характерное описание одного из обычных лагерей для советских военнопленных, изложенное в докладной записке от 10 июля 1941 года министериальным советником Доршем рейхслейтеру Розенбергу:

 

"Заключенные, загнанные в это тесное пространство, едва могут шевелиться и вынуждены отправлять естественные потребности там, где стоят.

 

Военнопленные, проблема питания которых едва ли разрешима, живут по 6-8 дней без пищи, в состоянии вызванной голодом животной апатии, и у них одно стремление: достать что-либо съедобное.

 

По отношению к заключенным единственный возможный язык слабой охраны, сутками несущей бессменную службу,— это огнестрельное оружие, которое она беспощадно применяет".

 

 

Сохранившиеся документы по военнопленным группы армий "Центр" показывают, что рацион советских военнопленных уже в начале июля состоял из 20 грамм пшена и 100 грамм хлеба, работающим пленным выдавалось до 50 грамм пшена и 200 грамм хлеба. Калорийность таких "рационов" составляла от 300 до 700 ккал., что меньше нормы в 3-6 раз! Неудивительно, что в 112-м пересыльном лагере под Молодечно уже к началу сентября 1941 года смертность советских военнопленных в отдельные дни достигла 1% в сутки.

 

После поступления пленных, захваченных в сражении под Брянском, смертность резко повысилась и достигла 2% в сутки к ноябрю 1941 года. В начале декабря 1941 года процент смертности стал еще выше: в лагерях под Вязьмой, Смоленском и Гомелем ежедневно умирало по 350 человек.

 

По документам в зоне ответственности группы армий "Центр" в течение 3-х месяцев смертность пленных постоянно повышалась и достигла к сентябрю в среднем 0,3% в сутки (10% в месяц), к октябрю средняя смертность составила уже 1% в сутки (30% в месяц), а к ноябрю - 1,3% в сутки (40% в месяц). В декабре эти цифры несколько снизились и составили около 25% в месяц, в абсолютных цифрах это 64 165 погибших советских военнопленных только в декабре 1941 года! В январе 1942 года смертность советских военнопленных снизилась до 23% в месяц (44 752 чел.), в феврале - 15% (19 117 чел.), в марте - 10,3% (11 582 чел.), в апреле она сократилась до 6,2% (8 476 чел.)

 

 

В зоне ответственности группы армий "Юг" смертность среди советских военнопленных достигла своего пика уже в октябре-ноябре 1941 года, и даже на этапах эвакуации составила 1% в день. В декабре она резко упала, так как большая часть пленных уже была эвакуирована в тыл, и составила 7,1% (11 306), но в январе 1942 подскочила более чем вдвое - 16,8% (24 681), в феврале - 12,2% (15 543), в марте - 9,4% (11 820), в апреле - 5,3% (6 132).

 

Для всей прифронтовой зоны абсолютные цифры смертности советских военнопленных таковы:

 

Декабрь 1941 -- 89693 человек или 15,4 %;

 

Январь 1942 -- 87 451 человек или 19,4 %;

 

Февраль 1942 -- 46 579 человек или 13,2 %;

 

Март 1942 -- 31703 человек или 9,4 %;

 

Апрель 1942 -- 19 537 человек или 5,8 %

 

Очень сложно оценить количество пленных, умерших в рейхскомиссариатах "Остланд" и "Украина". Документов до ноября 1941 года практически нет. Данные имеются, только начиная с декабря 1941 года. Согласно им, с конца ноября 1941 года по 1 января 1942 года в рейхскомиссариате "Остланд" умерло 68 000 военнопленных (29,4%), то есть умирало около 2 190 человек в сутки.

 

 

Но самый мрачный "рекорд" 1941 года поставил рейхскомиссариат "Украина". Там, по донесению командующего вооруженными силами на Украине генерал-лейтенанта Китцингера на имя министра по делам оккупированных восточных территорий Розенберга, от истощения ежедневно умирало около 2 500 советских военнопленных. А в феврале 1942 года в рейхскомиссариате "Украина" смертность военнопленных достигла страшной отметки в 46,4% в месяц, что в цифрах составляет 134 000 человек! То есть в сутки умирало около 4 300 советских военнопленных.

 

Так что у нынешнего киевского режима, стремящегося уничтожить Донбасс как с помощью оружия, так и с использованием блокады, были хорошие учителя…

 

 

Наиболее полные данные сохранились по генерал-губернаторству «Польша». В генерал-губернаторстве располагалось множество нацистских концлагерей и лагерей смерти, в том числе Треблинка, Белжец, Собибор, Травники, Майдане и других, где с 1942 велось организованное физическое уничтожение евреев и узников других национальностей.

 

Несомненно, что подобные «заведения» гитлеровцы, которым никак нельзя отказать в логике, могли расположить только там, где они были бы уверены в отсутствии какого-либо широкомасштабного сопротивления со стороны местного населения. Так что в современной Польше стоило бы задуматься не о Катыни, а о своей ответственности за, как минимум, равнодушие к актам геноцида, происходившим на её территории…

 

Только с июня 1941 года по апрель 1942 года в Польше умерло 292 560 советских пленных, а особенно смертность возросла в начале октября и составила уже к 20-му октября 54 000 человек, с 21 по 30 октября умерло еще 45 690 человек, что составило 17,3% от их общего количества, или 4 600 человек в день. В ноябре смертность составила 38,2%, или 83 000 человек. В декабре абсолютные цифры стали меньше - 65 000 человек, но в процентном соотношении это составило около 46% в месяц. В последующем смертность снижалась и составила: январь 1942 года - 10 000 пленных (13%), февраль - 21% (13 678), март - 10% (5 470), в первой половине апреля - 8% (1772).

 

В общей сложности в генерал-губернаторстве умерло 85,7% (!!!!!) советских военнопленных.

 

 

Сохранившиеся документы по стационарному лагерю Берген-Бальзен, показывают, что к началу ноября в нем содержалось в шалашах(!) около 14 000 пленных, и если смертность в начале ноября 1941 года составляла 80 человек в сутки (0,6%), то уже к концу месяца 150 человек в сутки (1,1%). В итоге, к концу зимы 1941/1942 года лагерь полностью вымер...

 

Данные по территории самого рейха есть только за декабрь 1941 года. В этом месяце из 390 000 пленных умерло 72 000 (19,4%), что было наименьшим показателем (в %) по зоне ответственности ОКВ включавшей в себя территорию рейха, генерал-губернаторство и рейхскомиссариаты "Остланд" и "Украина".

 

В общей сложности до 1 февраля 1942 года умерло и было уничтожено более 2 млн. советских военнопленных. Из них примерно 1,4 млн. - до декабря 1941 года, и около 0,6 млн. - с декабря 1941 года по начало февраля 1942 года. Смертность достигла своего пика уже к концу октября 1941 года.

 

 

Военнопленные уничтожались не только путем расстрелов, а ещё и организацией голода.

 

Вот как был сформулирован вопрос снабжения пленных в решениях совещания под руководством Геринга 16 сентября 1941 года:

 

"Сначала идут действующие войска, затем прочие войска на территории противника, а потом войска на территории родины. В соответствии с этим должны устанавливаться рационы. Затем снабжается немецкое мирное население. И только после этого идет мирное население оккупированных территорий. В оккупированных землях питанием должны обеспечиваться принципиально лишь те, кто работает на нас. Но если бы даже хотелось прокормить всех остальных жителей, то это все равно нельзя бы было сделать во вновь завоеванных областях на Востоке. В обеспечении питания большевистских пленных, мы в противоположность снабжению пленных других стран, не связаны никакими международными обязательствами. Поэтому их снабжение может осуществляться только согласно результатам работы на нас".

 

4 декабря 1941-го года в связи с необходимостью использовать рабский труд советских военнопленных их рацион на территории рейха был, правда, «повышен» до 2540 ккал в сутки. В него входили: хлеб (состав "русского хлеба": 50% ржаной муки, 20% - отходов сахарной свеклы, 20% - целлюлозной муки, 10% соломенной муки или листвы) - 2850 гр. в неделю, брюква - 16 500 гр., мясо (низкосортное или конина) - 250 гр., и 2,5 литра обрата (обезжиренного низкосортного молока). Этот рацион оставался без изменений всю зиму и был вновь снижен 17 апреля 1942 года.

 

 

13 ноября на совещании начальников штабов групп армий и армий с начальником генерального штаба Гальдером и генерал-квартирмейстером Вагнером в городе Орша, Вагнер прямо заявил:

 

"Неработающие пленные в лагерях должны умирать от голода. Работающие пленные в исключительных случаях могут получать питание из армейских запасов. Население должно получать лишь необходимый для существования минимум. При этом село в той или иной мере выйдет из положения, проблема же питания больших городов неразрешима. Нет никаких сомнений, что в особенности Ленинград должен будет вымереть от голода, поскольку прокормить этот город невозможно".

 

Во время войны на Западе немецкое командование старалось как можно быстрее эвакуировать военнопленных (1,9 млн. чел.) из прифронтовой зоны в тыл, для чего использовался порожний грузовой автотранспорт и специально выделенные поезда. А на Востоке вермахтом ни Гаагская, ни Женевская конвенции не принимались во внимание и никогда, и нигде не соблюдались.

 

Проблемы эвакуации военнопленных обострились с наступлением холодов. Как следует из документов, в ноябре пешие марши из-за холодов и состояния здоровья пленных в зоне ответственности группы армий "Центр" не проводились вообще. Но дело в том, что и по железной дороге военнопленных перевозить стало затруднительно, еще в сентябре 1941 года комендант по делам военнопленных округа "J" запросил ОКВ "можно ли теперь в холодное время года перевозить пленных в закрытых вагонах", ибо приказом от 31 июля это было запрещено. Положительного ответа он, видимо, не получил, потому что в ноябре транспортировка пленных в открытых вагонах была правилом.

 

 

"Нормальная" смертность при такой транспортировке составляла от 5 до 10%, в отдельных случаях достигая 30%.

 

Комендант 240-го пересыльного лагеря в Смоленске докладывал 25 октября 1941 года:

 

"Неоднократно случалось, что охрана обращается с военнопленными с преувеличенной жестокостью. Так, в ночь с 19 на 20 сего месяца около 30 000 пленных, которых не смогли принять в лагере "Север", были отправлены обратно в город. Утром 20 числа только на одном участке от вокзала до лагеря "Север" насчитывалось 125 убитых военнопленных. Большинство из них лежало на дороге с простреленной головой. При этом в большинстве случаев речь шла не о попытке к бегству и не о фактическом сопротивлении, которые только и могут служить оправданием применению оружия".

 

Вплоть до глубокой осени 1941 года эвакуация советских пленных проводилась в основном пешим порядком. Разумеется, их охрана и сопровождение осуществлялись теми военнослужащими вермахта, которые не так ценились на передовой. То есть, представителями союзников гитлеровской Германии. Проще говоря, той самой Европы…

 

 

Никакого учёта военнопленных не велось вплоть до начала 1942-го года, поэтому, никогда не станет известной общая цифра советских граждан, уничтоженных во время этих событий. Только тех, кто погиб во время транспортировки на железнодорожном транспорте, ориентировочно приблизительно около 250-280 тысяч человек. И есть обоснованные основания полагать, что их было гораздо больше.

 

А пешие марши приводили к ещё более страшным жертвам.

 

Пленным из зоны ответственности группы армий "Центр" в августе 1941 года пришлось совершать марши общей протяженностью около 500 км, чтобы попасть в Восточную Пруссию и Польшу.

 

Пленные из района Брянска и Вязьмы пешком преодолевали район Брянск - Гомель и Вязьма - Смоленск (от 150 до 250 км), и только после этого их поездом доставили в рейхскомиссариат "Остланд".

 

В начале декабря 1941 года айнзацгруппа "В" сообщала из Смоленска о волнениях среди населения города по поводу того, что "трупы русских пленных, которые пали во время перехода от истощения или болезней и в большом количестве лежат на всех дорогах маршрута".

 

По докладу обер-квартирмейстера 17-й армии даже рационы, предписанные распоряжением ОКХ от 21 октября 1941 года, военнопленным при маршах не выдавались, фактически они вообще не получали питания, довольствуясь тем, что им дадут местные жители, объедая траву на обочинах и листву на придорожных деревьях, подбирая павших лошадей. При недостатке питания и плохой погоде смертность военнопленных на этапах эвакуации достигла 1% в сутки. Из 200 тысяч военнопленных при пешем переходе в район Умани погибло от 10 до 20 тысяч.

 

 

Таким образом, из всего вышесказанного следует, что в годы 2-й мировой войны в отношении военнопленных Красной Армии мирного населения оккупированных территорий СССР осуществлялся геноцид со стороны европейских стран, входивших в Третий рейх. Это требует осуждения в судебном порядке.

 

Будет вполне обоснованным шагом со стороны Российской Федерации, как правопреемницы СССР, организовать такой судебный процесс, который не только станет не только логическим продолжением решений Нюрнбергского трибунала, но и послужит целям предотвращения новой войны в Европе.

 

Автор: Войцех Комаровский, Польша, Балтэксперт