Относительно конца истории ,он связан не с ускорением, а с изменением социальных процессов. В нынешних обществах господствуют массовые процессы.
Инерция социального порождается множественностью и насыщенностью социальных обменов, сверхплотностью городов, рынков, информационных сетей, замшелого туризма
Инертная материя социального представляет собой холодную звезду, вокруг массы которой замерзает история. События чередуются и исчезают в индифферентности.
Массы,нейтрализованные информацией, выработавшие невосприимчивость к ней, нейтрализуют историю и служат своеобразным поглощающим экраном. Они не имеют истории, не имеют чувства, сознания, не имеют желаний и они не имеют иммунитета от того,что происходит в реальности История, смысл, прогресс уже не ускоряют движение к освобождению. Масса в своей молчаливой внутренней зацикленности,глушит всякую социальную, историческую, временную трансценденцию.
История заканчивается не вследствие отсутствия побудителей, насилия или событий, а вследствие замедления, индифферентности и оцепенения,и это порождает вирус. Я уже об этом писал ранее в рубрике
теория Катастроф https://www.liveinternet.ru/users/4033731/rubric/6918158/ 18 статей
У человечества также был свой большой взрыв. Определенная критическая
масса, определенная концентрация людей и обменов ведет к тому взрыву, который
мы называем историей. Речь идет о растворении плотных ядер прежних цивилизаций.
Сегодня это приобретает обратный эффект. Преодоление порога критической массы популяций, событий, информаций ведет к обратному процессу инерции истории и политики
Гипотеза относительно конца истории связана с преодолением предела, за которым, вследствие все большего информационного совершенствования история перестает существовать как таковая. Мы уже никогда не обретем историю, какой она
была до эпохи информации и СМИ. Мы уже не сможем изолировать историю от модели ее совершенствования, которая в то же время есть модель ее симуляции, модель вынужденного поглощения гиперреальностью
Мы никогда уже не узнаем, какой была социальность до входа в бесполезное сегодняшнее совершенство, не узнаем, какой была история до входа в техническое совершенство информации
То обстоятельство, что мы выходим из истории и входим в симуляцию является следствием того, что сама история в своей основе представляет собой грандиозную модель симуляции
Речь идет не о том, что существование истории это рассказ или интерпретация, которую мы даем истории
Речь с точки зрения времени, в котором развертывается история, того линейного
времени, которое есть одновременно и время конца, и бесконечное отодвигания этого
конца. Это время, в котором происходит история, т.е. следование более или менее
осмысленных обстоятельств; это время, где причины порождают следствия, но где нет
абсолютной необходимости и есть неопределенность относительно будущего.
Такое время отличается от времени ритуальных обществ, где всё уже достигнуто в момент порождения бытия и где церемониал восстанавливает совершенство этого
изначального события. В противоположность такому завершенному времени освобождение реального времени истории, продуцирование линейного и дифференцированного времени предстает как чисто искусственный процесс.
В реальном времени истории, в эвклидовом пространстве истории наиболее краткий путь от одной точки к другой, от одного события к другому это прямая линия, линия прогресса и демократии.Но в наше время, где-то с 80-х годов ХХ столетия, мы присутствуем при том, что пройден апогей исторического времени,
пройдена вершина эволюционной кривой. Начинается событийное развертывание в обратном направлении. Любое кажущееся движение истории
приближает нас невидимо к своему антиподу, отправной точке. Это конец линейности.
В такой перспективе будущее уже не существует. Но если нет будущего, то нет и
конца. Это не конец истории. Мы имеем дело с парадоксальным процессом обращения
вспять, с реверсивным эффектом модерна ,который, достигнув своего предела и
обобщив все свои достижения, распадается на свои простые элементы
В настоящее время утрачена слава события В течение столетий история развертывалась под знаком славы, иллюзии значимости событий, наследуемой от предков и влияющей на грядущее. История сузилась до вероятной сферы причин и следствий, до сферы актуальности . Смысл событий стал ожидаемым смыслом,события программируются.
Назовем это остановкой событий ,отталкивание от дна Речь идет о подлинном конце истории, конце исторического Разума
Оккультно говоря,мы на дне буквы U перед новым подьемом
Но дело не обстоит таким образом, что мы покончили с историей. Требуется питать конец истории
Мы как бы продолжаем производить историю, нагромождая знаки,переназначаем победителей Второй мировой войны ,социальности, политики, знаки прогресса и изменения, а в действительности мы лишь питаем ее конец в том смысле, что немного отодвигаем его.
Стремление вперед подменяется обращением к прошлому, бесконечной ревизией всех значимых исторических явлений, которая зачастую принимает форму
оправдания исторических преступлений, переосмысления всего и вся.
Вместе с тем обращение в прошлое, бесконечная ретроспектива всего, что
предшествовало нам, ставит проблему отбросов
Что делать с остатками угасших
идеологий, революционных утопий, мертвых концепций, продолжающих засорять
наше ментальное пространство? По существу, вся история представляет собой
живые отбросы Экологический императив требует, чтобы отбросы были вновь
пущены в дело, подвергнуты вторичной переработке. Мы стоим перед дилеммой: либо
останки и отбросы истории погребут нас, либо мы используем их в какой-то
причудливой истории, которую мы в действительности создаем сегодня.
У истории не будет конца, поскольку все остатки истории церкви,демократия, коммунизм, этносы, конфликты, идеологии и т.п.могут использоваться вновь и вновь. Ведь все, что считалось преодоленным историей, в действительности не исчезло, все архаичные и анахроничные формы сохранились
Разумеется, на этом фоне не мог не возникнуть вопрос: как же пресловутый вирус мог убить «гражданское общество»? В том смысле – как он смог сделать то, что ранее не могли сделать ни полицейские заслоны, ни деятельность специальных служб, ни активная пропаганда и иные способы борьбы с инакомыслием? Впрочем, ответ на него есть – хотя и крайне неожиданный.
И состоит он в том, что нет нужды убивать то, чего никогда не было. Да, именно так – нынешний коронакризис, по сути, привел к вскрытию того факта, что «гражданское общество» есть чистый симулякр. То есть – исключительная имитация явления, никогда не существовавшего в мире.

В том смысле, что никогда и нигде пресловутые «гражданские активисты» - т.е., ядро любых «гражданских протестов» - не существовали сами по себе, без опоры на ту или иную элитарную группу