В моей жизни нет полноты в важных вещах: у меня не было отца, который должен бы был дать мне то, что отец отдаёт обычно дочери: любовь, тепло, нежность, обожание, защиту, то есть где-то он был физически, но в моей жизни его не было. Был отчим, его я, собственно, считаю отцом, потому что он дал мне больше, чем родной отец, хотя пока он был жив, мы особо близки не были; с матерью тоже не все просто: для неё я была желанным долгожданным ребёнком и она очень любила меня пока я была маленькой и послушной. Когда я повзрослела, оказалось, что мы с ней кардинально разные, я для неё стала непонятной непрактичной дурочкой, «каличной» как она меня шутя называла, которая должна была делать то, что она считает правильным. Я не умела толком отстаивать своё мнение, но иногда ставала «в позу», что выливалось в череду мелких унижений, а потом и несколько крупных, после которых я поняла, что она меня просто не любит, потому что не может так поступать любящая мать по отношению к своей дочери; в важных ситуациях я не могу расчитывать на ее помощь, то есть она готова помочь, но может в последнюю минуту все переиграть так как считает нужным; когда был самый тяжелый момент в моей жизни, когда я была в отчаянье от того, что весь мой мир рухнул, у меня даже мысли не было о том, чтобы рассказать ей или поплакать у неё на плече, я была один на один со своим ураганом, потому что нет у нас нужной искренности и близости, нет безусловной любви, где меня будут любить любой, как это по идее должно быть между матерью и ребенком; может претензии мои к ней преувеличены, последние несколько лет она определенно старается идти на контакт, более того, старается избегать конфликтов, уступает мне, даже сознательно в ущерб себе во избежание ссоры, стала намного мягче, терпеливее с возрастом; помогает нам, меня так вообще радует подарками, но прошлое стоит стеной между нами; мы словно два разных мира, которые могут сосуществовать на общих воспоминаниях, общих родственниках и знакомых, на простых бытовых темах, а порой даже искренних откровенных разговорах на сокровенную тему, но не могут слиться с друг другом, слишком уж разные.
Допишу кое-что. Так было с мамой довольно долго и вдруг все изменилось. Она помогла нам, а я была ей так благодарна, что выбросила из головы обиды и повернулась к ней лицом и сердцем. Она это почувствовала и тоже стала теплее и ближе. Мы разговариваем сейчас каждый день, без напряжения. И вот какая мысль посетила меня после очередного разговора с мамой: мне всегда думалось, что она виновата и что она мне должна, но о том, что она тоже что-то хочет от меня мне в голову не приходило. Оказалось, она хочет быть нужной и значимой для меня, чтобы я обращалась к ней за советом, чтобы просто звонила сама без повода. Хочется думать, что с мамой мы нашу кармическую проблему решили хотя бы наполовину;
не было родины: был момент всего лишь однажды: я всем своим существом прочувствовала каково это, когда ты находишься в таком месте, где тебе все близко и понятно: природа, люди, атомы воздуха, где ты ощущаешь духовное родство с местностью и тебе становится так легко и радостно на душе от того, что здесь ты на 100 % можешь быть собой, что ты часть этого целого. Это было интенсивное, но мимолетное ощущение и возникло оно даже не в Волгограде, откуда я родом, а в простом малюсеньком ничем не примечательном провинциальном российском городишке. Но я всю жизнь живу в Украине и люблю Украину так сильно, как любишь свой дом, где много десятков лет пускаешь корни, люблю ее природу, ее сочные краски, ее знойный летний воздух, ее ароматные фрукты, ее тёплые моря, ее красоту и магию, дух ее мне близок. Я не испытывала здесь той радостной связи с родной землей, но считаю Украину своим вторым любимым домом.
С братом у нас в юности определенно была тесная связь и сейчас даже после всего пережитого она сохраняется, пусть и совсем слабая, но близость, доверие потеряны и мне их уже не вернуть и нужно закрыть ситуацию, высказаться, выслушать, простить, но не знаю хватит ли у меня на это решимости. То же с лучшей подругой. Мы столько лет были сёстрами, так были близки, и разорвались насовсем не объяснившись. Я ее не устраивала в некоторых вещах, как и мою маму, и я и правда слишком легко закрывала глаза на вещи, которые были важны для неё, но я не понимала тогда значимости этих вещей, не придавала им должного значения. Нам нужно было поговорить тогда, если бы она сказала мне, что ее мучает во мне, я бы ее услышала, я бы всей душой пошла ей навстречу, потому что она была важна для меня, потому что я любила ее, потому что сознательно я бы никогда ее не обидела, но она молчала, может она тоже не хотела обидеть меня, а потом она взорвалась и просто отшвырнула меня, не дав возможности объясниться, как ненужную тряпку.
Она мне снится время от времени, в каждом сне мы миримся, мы разговариваем о детях, о ее родителях, о жизни иногда. Не могу сказать, что я снова хочу дружить с ней сейчас, мы разные, ценности у нас, пожалуй, отличаются, мы бы снова не совпадали и ссорились бы, вероятно, но внутри я испытываю к ней глубокое чувство, не знаю как назвать его, какая-то глубинная связь, которую я пронесу через всю жизнь. Мне тоже нужно решиться на разговор с ней, нужно, как и в случае с Димой, закрыть ситуацию.
Не подумайте, что я жалуюсь. Это просто мысли вслух. Я начала задумываться о том, что не так уж много у меня осталось времени, сколько, лет 20? Ведь это немного... Что в моей жизни незавершенных ситуаций больше, чем мне хотелось бы и что мне нужно набраться решимости завершить их.