-Скажите, это компьютер виноват? – спрашиваю священника Михаила ПОТОКИНА, настоятеля московского храма в честь Входа Господня в Иерусалим на Михневской улице.

-Нет, конечно, – отвечает отец Михаил. – Всё это по большей части происходит от внутренней пустоты, скуки, тоски. Когда у нас нет полезного занятия, мы находим то, что его заменяет. Как говорят в народе, свято место пусто не бывает.

Компьютер даёт разнообразные, красочные возможности для проведения досуга. Они интересны – и в то же время весьма ограничены. В шашки и шахматы с друзьями вы не будете каждый день играть по пять часов. А в компьютерные игры – пожалуйста! Но дело не в том, что нам хочется играть или переключиться.

-А в чём?

-Во внутреннем состоянии человека: таким образом он уходит от вопросов, проблем – или бездельничает, праздно проводит время.

-Убивает его?

-Мотивы могут быть разными, но суть одна: эти занятия (чаще всего бесполезные) идут от пустоты, надо чем-то заполнить жизнь – удобно, красиво.

Компьютер – хороший инструмент. Никто не отрицает, что у него прекрасные возможности.   

-Вы их используете?

-Конечно, очень удобный инструмент. Он помогает организовать работу, найти данные, литературу. Идеален по скорости.

-А как заменил пишущую машинку! Добавил ей много полезных функций.

-Но к компьютеру надо приложить талант, идею. Когда эта идея в нашем воображении уже возникла, мы можем оформлять её и в компьютерном формате. И использовать, как хотим.

А для идеи нужна живая творческая работа, связанная с осмыслением, переживанием, собственным воображением. Если она есть, человеку никогда не хватает времени – ни на компьютерные игры, ни на телевизор.

-Это точно!

-Но если нет смысла в жизни, если непонятно, как поставить и воплотить задачу, то компьютер бесполезен. Как, например, молоток без гвоздей. Им можно стучать по стене, подкладывать под стул с кривой ножкой, но функцию молотка он не выполняет.

-Но компьютер устроен не так просто, как молоток. Иногда у людей возникает зависимость от него. Вы с этим сталкивались?

-Если не соблюдать меры, зависимость может возникнуть от всего: от шоколада, газированной воды, водки, табака, хлеба, от друзей, бесед по телефону… Зависимости образуются, когда у нас внутри опять же нет чего-то содержательного, серьёзного – и душа привязывается ко всему, за что зацепится.

Конечно, есть молодые люди, которые попали в зависимость от компьютера – и сами не могут от неё избавиться. Возможно, тут требуется помощь психолога, радикальная, насильственная смена образа жизни.

-Какая, например?

-Переместить его в другую школу, на другую работу, чтобы сломать привычный распорядок дня, который начинается и заканчивается компьютером.

Но прежде всего надо учиться соблюдать меру и иметь интерес к чему-то другому. Тогда компьютер будет тебе только подспорьем. А чтобы интерес проснулся, нужно творчески развивать человека – в разных ракурсах. Иногда, к сожалению, чтобы ребёнок не приставал к родителям, они дадут ему компьютер…

-Или приставят к игровой приставке.

-И нет ли потом у родителей лукавства, когда они спрашивают, почему у ребёнка такая тяга к компьютеру? С детьми надо серьёзно заниматься, а это требует сил и времени.

-Для меня полезность компьютера ещё и в том, что он соединяет нас с другими временами, с талантливыми людьми. В интернете выложены книги, репродукции, музыка с самого начала звукозаписи. Но много ошибочной информации, откровенной лжи.

-Это общее свойство любой информации. В «Грозе» Островского герои беседуют о том, что на них свалилась Литва – как некий метеорит. Это тоже информация. А у Салтыкова-Щедрина два генерала, попавшие на необитаемый остров, читали в «Московских ведомостях», кажется, что был пойман осётр, который потом оказался местным урядником.

Писатели XIX века иронично относились к информации. Она зависит от лица, которое нам её преподносит. Если человеку можно доверять, если он способен глубоко понять ситуацию, то информация, полученная от него, будет полезна и ценна. А тот, кто не имеет хороших знаний и понимания, даже от чистого сердца может сказать полную ерунду.

И в писаниях святых отцов, когда они говорили не о вере, а о чём-то земном, встречаются неточности. Как видим, люди, искушённые в вере, могли ошибаться, или, как вы говорите, давать ошибочную информацию.

-Это важный момент.

-Поэтому духовную литературу всегда сверяли с евангельским духом, с общим строем евангельской жизни, который нужно понимать.

В советские годы всё, что печаталось в газете, считалось истиной в последней инстанции. Это совершенно неверно. Любое событие можно интерпретировать по-разному. И информацией из интернета надо пользоваться очень осторожно.

-Разборчиво?

-Да. Информация – та же пища: если примем несвежую, нас потом мутит. Так и здесь: когда встречаем явную ложь, провокацию и доверяем ей, то у нас внутри всё начинает расстраиваться.

Преподобному Варсонофию Оптинскому иногда рассказывали про других монахов, создавая предлог для их осуждения. А старец отвечал: «Кому это может понравиться?» Именно дело, а не человек. Он был очень осторожен по отношению к самому человеку.

-Не смешивал его с грехом – грязью?

-Мы часто бываем обижены – и самую простую информацию можем представить так, как нам удобно, чтобы выиграло наше самолюбие. Это простой пример неправды, которую можно доносить до других.

Чем человек выше духовно, тем он вернее понимает и излагает события.

-Говорят, новое компьютерное поколение иначе мыслит.

-И это нормально: молодёжь должна мыслить иначе. Мы же согласны с Пушкиным:

Смешон и юноша степенный,

Смешон и ветреный старик.

Пусть юноши мыслят, как они желают, как им кажется верным.

-Ищут?

-Конечно! Поиск – это путь человека. Мир меняется. Каждое поколение вырастает в новых технологических условиях. Оно же должно как-то реагировать на это?

Другое дело, что мы почему-то новому часто вешаем ярлык: «Плохое». А чем старое лучше? Вспомним Евангелие и слова Христа о том, что все вначале говорят: старое лучше (см. от Луки. 5. 39).

Вера в прежние благие времена – это свойство нашей природы, души. Мы можем изъять оттуда худые моменты и насытить воспоминания чем-то приятным. Но в прежние времена тоже были распространены пьянство среди молодежи, хулиганство. Мы сейчас и пожинаем последствия этого.

А тот, кто хотел работать и учиться, работал и учился. И сейчас так же. Думаю, когда у молодых появится собственный жизненный опыт, они воспримут многое из того, что мы хотим им сказать. И надо терпеливо этого ждать.

-Девушка лет двадцати стала блогером, у неё было уже больше тысячи почитателей. Она уехала в отпуск – и там поняла, что впустую тратит время.

-Раньше тоже можно было высказывать своё мнение, печататься в журналах, вступать в диалог. Но если вы что-то произносили публично, это было ваше слово. А в интернете можно действовать обезличенно, замаскировать себя под каким-то именем и не нести ответственности за слова, которые произносишь.

Это даёт человеку больше внешней свободы, а совестью мы не так сильно руководствуемся. Поэтому получаются высказывания весьма и весьма худые. А как известно, всякий словесный мусор разрушает и самого человека, и тех, кто с ним общается.

-Безусловно.

-Диалог должен быть взаимным, доверительным. И за свои слова я всё-таки должен отвечать, иначе они лишены смысла. И тут хороший пример даёт римское право: доносчика, если его слова не подтверждались, наказывали, как полагалось при таком преступлении, о котором он сообщал.

Тут глубокая мудрость и ответственность, невообразимая в наше время. Представьте, кто-то в прессе обозвал человека вором, а тот ничего не украл. И у нас всё сходит. А римляне посадили бы доносчика как вора. И это действительно уменьшило бы количество сплетен, к которым многие пристрастны.

В любые времена были те, кого слушать не стоило. Но когда человек хотя бы говорит от своего лица – что ж, вольному воля. А когда завуалировано, то в самом подходе уже видна некая нечистоплотность.

-Как вы считаете, люди идут общаться в социальные сети, потому что больше поговорить не с кем?

-Не думаю. Просто это удобная форма общения – диалог на расстоянии. Мы часто говорим, что устали от людей. А от компьютерных людей не устаём, ведь здесь никакой внутренней нагрузки нет.

А для живого общения нужно время. И встреча с человеком – это всё-таки переживание его состояния души, настроя. Для нас это трудно, тяжело.

Но ничего не может заменить живой диалог, живое общение. Только оно приносит человеку радость.

-Что вы посоветуете моим знакомым?

-Всё зависит от того, по какой причине их сын хочет отгородиться от жизни компьютерным экраном. Это может быть следствием не только стремления к безделью, что бывает редко (хотя лежание на печке у нас в фольклоре – известное дело). Скорее тут какие-то психологические травмы, связанные с попытками самовыражения, которые не реализовались. Причём, где угодно: в работе, творчестве, личной жизни.

Многие болезни имеют похожие внешние проявления, а внутренние причины у них разные. Их надо установить – и здесь требуется духовная работа. И потом, речь идёт о взрослом человеке. Ребёнку можно что-то запретить, навязать какие-то занятия, даже если они ему не нравятся.

-Всё равно будет заниматься.

-А взрослого не так просто отвлечь, заставить что-то делать. И надо в семье искать какие-то общие занятия, чтобы он мог себя творчески выразить, реализовать. Вплоть до ремонта квартиры. Но процесс здесь медленный.

-Разговор пришёл к тому, что в наших бедах виноват не компьютер.

-Конечно. Это очень хороший инструмент. Электронные устройства расширили наши возможности, их используют в медицине, технике – самолётах, автомобилях.

Другое дело, персональный компьютер, за которым человек сидит часами и играет. Но пустые занятия у людей всегда присутствовали. Кажется, у Стругацких был рассказ о том, как один научный сотрудник на работе от скуки стрелял из пальца в мух. В конце концов, он стал их из пальца убивать: «пух!» – и муха падала мертвая.

-Смешно!

-Это очень похоже на компьютерный «пух!» – и кто-то умирает. Стругацкие не могли предположить, что такое будет. Но в принципе ситуация одна и та же.

Беседовала Наталия ГОЛДОВСКАЯ

из рассылки Семейная православная газета