Жаль, что всё хорошее быстро кончается. Пэйнт прожил четыре самых лучших дня в своей жизни, с утра до поздней ночи общаясь с Фотошопом, наслаждаясь его комментариями, рассказами и ненавязчивыми усмешками, они успели полностью закончить картину с эльфом верхом на волке, и Фотошоп сказал, что ему теперь жаль отдавать эту работу, он рисовал её на заказ от совсем недавно установленной на систему онлайн-игры Magic The Gathering, по-простому МТГ. Эльф, оказывается, был одной из карт в этой игре... Фотошоп очень мило общался с Пэйнтом, подшучивал над его стеснительностью, показал ему множество других своих картин и просмотрел также коллекцию Пэйнта. Какие это были чудные дни, время летело просто невероятно быстро...

А на пятый день, когда Фотошоп отсыпался после ночного рисования на пару с Пэйнтом, а сам Пэйнт тихо мастерил один эскиз на своём холсте, в личном пространстве Фотошопа объявился нежданный гость. Он распахнул двери так же легко, как это делал Дефрагментатор, только он был, кажется, ещё увереннее, хоть и менее болтлив, и сразу же возвестил с порога:
— Фотошоп, принимай гостей!

Пэйнт недоумённо поднял голову, оглядывая гостя, и встретил в ответ такой же удивлённо-изучающий взгляд.

— Постоялец? Тогда прошу прощения за вторжение, я думал, Фотошоп один! Что для него, в общем-то, характерно... А где он сам?

— Он спит, — ответил Пэйнт, с первого взгляда ощущая парадоксальную неприязнь к этому красавцу. А он действительно был красив – очень похож на Фотошопа аристократичностью черт, но более мужественный и словно бы чёткий, что безумно привлекало. Светло-рыжие прямые волосы обрамляли лицо длинными неровными прядями до ключиц, придавая ему несколько дьявольский и без сомнения чарующий вид. Майка, чёрные штаны, на бёдрах перехваченные ремнём, высокие сапоги без каблуков и длинная, чуть ниже колен, накидка тёмно-оранжевого цвета довершали картину уверенного в себе Казановы, у которого никогда нет отбоя в поклонниках. Что же эта программа здесь делает?

Незнакомец присмотрелся к Пэйнту, улыбнулся:
— А ты сторожишь его покой?

Пэйнт, чувствуя, как на щеках расцветает предательский румянец, гневно нахмурился:
— Не понимаю, какое вам до этого дело.

— Мне? – незнакомец фыркнул, прошёл в зал, затем ладонью громко постучал в дверь спальни: — Фотошоп, я знаю, ты там! Не прячься!

Через пару секунд дверь распахнулась, показался сонный и очаровательно растрёпанный Фотошоп, рукой приглаживающий свои вьющиеся мягкие волосы.
— Люц? Какого вируса тебе тут понадобилось?

— Тебя повидать, конечно же! – незнакомец мигом сгрёб поморщившегося Фотошопа в объятия, фыркнул на ухо: — И неожиданно узнал, что у тебя тут гости...

— Как бы тебе помягче сказать, что ты не вовремя... – Фотошоп вздохнул, указал на Пэйнта: — Люц, это Пэйнт, растровый графический редактор. Встроен в систему. Пэйнт, это мой брат Иллюстратор, крайне нетактичен и нахален...

— Ты, как всегда, просто верх любезности! – Иллюстратор наклонился к самому уху Фотошопа, его светло-рыжие прямые волосы смешались с вьющимися прядями брата, и тихо-тихо проговорил так, чтобы Пэйнту не было слышно: — Где ты взял так беззаветно влюблённое в тебя чудо?

Пэйнт, не выдержав созерцания этой картины, отвернулся, сделав вид, что что-то разглядывает на своём рисунке, где был едва заметными штрихами обрисован город – река и дома на её берегах. А чего он ждал, спрашивается? Что такая великолепная программа, как Фотошоп, останется в одиночестве, да ещё и с распространёнными слухами о своих предпочтениях? Этот красавец с соблазняющей хитрой улыбкой чертовски подходит Фотошопу, потому что в нём помимо шарма чувствовалась и творческая жилка, просто немного другого характера. Ах да, Иллюстратор же вроде как программа для обработки векторной графики... Точно творчество, пусть и с большей долей расчётов. Куда там Пэйнту с его простеньким набором инструментов...

— Прекрати городить рандомную чушь, — сдвинул брови Фотошоп, отстраняя от себя брата. – Вечно ты свои шуточки отпускаешь!

— Это не шутка, неужели ты сам ещё не понял? — серьёзно спросил Иллюстратор, удивившись, но Фотошоп только отмахнулся:

— Хватит. Так зачем ты пришёл? Сейчас вроде как идёт проверка полным ходом, если Дефрагментатор не застанет тебя на месте, он устроит тебе разнос!

— Сидеть одному в личном пространстве ужасно скучно! Не понимаю, как ты это выдерживаешь. Хотя, я смотрю, ты не один...

— Не начинай.

— Зато, раз уж я пришёл, могу дать много дельных советов по поводу твоих картин. Пользуйся моментом, в системе больше нет специалистов векторной графики!

— Особенно таких скромных... – Фотошоп извиняющимся взглядом посмотрел на Пэйнта, который старался не поднимать головы: — Не обращай на него внимания, пожалуйста. Он всегда такой...

— Не надо меня хвалить, а то моё самомнение и вовсе станет постоянной константой и выйдет за пределы целоисчислительного типа! Идём, — подхватив Фотошопа за локоть, Иллюстратор увёл редактора в сторону от Пэйнта к картинам, сложенным и расставленным вдоль стен. Фотошоп дёрнулся, потянул Иллюстратора за запястье:

— Царапаешься. Мой браслет?

— Ну конечно, это же твой подарок! – мило улыбнувшись, Иллюстратор всё же увёл Фотошопа к картинам, тут же начав сыпать профессиональными терминами, дельными замечаниями, похвалами и критикой, а Пэйнт... Пэйнт просто изо всех сил попытался сдержать безумное отчаяние, которое поднялось у него в душе. Он ведь надеялся, правда надеялся, что у Фотошопа никого нет и что может быть... может быть, он...

Карандаш в его руках едва не переломился пополам, и Пэйнт поспешно ослабил хватку. Спокойно, твердил он себе, сосредотачиваясь на рисунке. Спокойно. Он жил столько лет вообще без надежды, и проживёт ещё столько же. Спокойно. Поставить точку. Ещё точку. На холсте должен получиться хотя бы контур города... Ещё точку. Пиксель. Маленький пиксель, простенький алгоритм... Ещё пиксель. И ещё пиксель. Пиксель за пикселем, пиксель за пикселем...

Войдя в нечто наподобие транса, чтобы уйти от бури, бушевавшей в душе, Пэйнт медленно вырисовывал самую потрясающую картину в своей жизни. Точка за точкой он рисовал реку, здания с арочными окнами, лодку, тени на воде, свет от фонарей, сотни, тысячи мелких деталей, он с головой ушёл в рисование. Даже имея в распоряжении так мало инструментов, можно нарисовать многое, было бы терпение и желание, а желание у него сейчас было нереально огромным, потому что только оно помогало не сорваться. Только бы не сорваться, только бы не показать своих чувств, до конца дефрагментации же осталось не так много, она итак уже долго длится, должна же она когда-нибудь закончиться...

Пиксель. Ещё пиксель. Смена цвета. Ещё пиксель. И ещё один. Не останавливаться. Не отвлекаться.

— ...Фотошоп, мне надо с тобой поговорить. Наедине. Пойдём-ка...

Не отвлекаться.

— Люц, какого вируса? Говори здесь!

Не останавливаться.

— Идём, тебе говорю! Там всё подробно тебе объясню... – шаги, захлопнулась дверь спальни.

Сжав зубы и онемевшими пальцами держа кисть, Пэйнт продолжил рисовать.