Днем церковного почитания святых Петра и Февронии является 25 июня по старому стилю (8 июля по новому стилю). Указание летописей на то, что кончина святого князя Петра (Давыда) и княгини Февронии (Евфросинии) и их погребение выпали на Светлую Седмицу (апрель) 1228 года, вызывает вопрос несоответствия времени смерти и даты церковного почитания. Церковная богослужебная практика знает два случая поминовения святых — в день их кончины и в день перенесения их святых мощей.

В связи с этим можно предположить, что с датой 25 июня (8 июля) связано перенесение мощей святых князя и княгини из обветшавшего Борисоглебского кафедрального собора в новопостроенный собор Рождества Богородицы, уже существовавший в XV веке (обновленный в XVI веке) на Воеводской горе, где мощи хранились до советского времени.

До 1921 года гробница с мощами святых Петра и Февронии была главной святыней городского кафедрального собора Рождества Богородицы. Собор Рождества Богородицы был свидетелем многих драматических событий в истории древнего Мурома.

БОЛЬ И СКОРБЬ

Бьется пламя Вечного огня
На ветру тревожных, зыбких будней,
Память негасимую храня
О пути, что был и крут, и труден.

Шел солдат в последний, правый бой,
Смертью смерть поправ, за жизнь в ответе,
Он за нас пожертвовал собой
И за то, чтоб в мире жили дети.

А. Широков. За Родину!

Только дети в мире не живут.
Межнациональные раздоры
Не к победам славным нас ведут,
А к разрухе, горю и позору.

Встань, солдат, и вновь нас заслони:
Снова душит мир беда лихая.
Затухают Вечные огни
Там, где войн пожары полыхают.

Боль и скорбь вобрал в себя огонь.
Споря с равнодушием холодным,
Обожжет, попробуй только тронь,
Обожжет страданьем всенародным.

Будет биться пламя на ветру,
И растают сумерки забвенья.
Боль людскую годы не сотрут,
Зло не зачеркнет безликой тенью.

Ю.П. Мятлевский. 1992 г.

Мятлевский Ю. П.
Память раненых лет: Воспоминания, рассказы, стихи.  

(отрывок из книги)

ВОЙНА КОНЧИЛАСЯ!

В этот день проснулись мы рано. По радио передавали сообщение о том, что Великая Отечественная война советского народа с фашистской Германией закончена. Враг разбит. Все, конечно, уже ждали этого сообщения, к победному завершению дело давно шло. Но когда услышали своими ушами торжественный, весь переполненный радостью голос Юрия Левитана, счастью нашему не было предела. Мы смеялись и плакали от радости, что-то крича.  Хотелось обнять весь мир. Такого восторженного воодушевления до этого часа вряд ли кому доводилось испытать. А кто пережил ни с чем не сравнимую радость окончания такого бесконечно долгого и невообразимого испытания и моральных, и физических сил каждого советского человека, тот никогда, никогда не забудет этого часа, этого дня, дня Великой Победы.
Сообщение по радио повторяют и повторяют, мы снова и снова слушаем. В перерывах между сообщениями гремят марши. Усидеть дома в такой момент нет сил, хочется с кем-то поделиться радостью. Вышел я на улицу. Солнышко майское сияет, свежий ветер колышет зазеленевшие кроны деревьев, быстро гонит по небу стайки белых-белых облаков. И никого-никого не видать в ранний час на нашей улице, изрытой глубокими, наполненными грязью и водой, колеями от гусениц и колес военной техники. Только от перекрестка, крепко обнявшись, идут в мою сторону двое пьяненьких-пьяненьких солдат и на весь поселок самозабвенно поют: «Война вся, война вся,  война кончилася!..» Идут но лужам, по грязи, не обращая ни на что внимания, и все повторяя этот великолепный куплет неведомой песни.
Наступил долго и трудно жданный мир. Понемногу начали возвращаться с войны солдаты-победители. Ждали и мы папу. В сорок третьем, в мае мы еще раз повидали его. Он забежал домой на несколько минут, пока стоял на станции эшелон, в котором, после переформирования части ехал он на фронт. Письма мы от него получали, но эта встреча оказалась для нас совершенно неожиданной. На передовую попал он под Ельню. Там шли затяжные, кровопролитные бои. Ельня несколько раз переходила из рук в руки. И в конце августа мы верестали получать от папы письма. Мама вся извелась. Но после двухмесячного перерыва долетел, наконец, до нас заветный треугольничек: «При освобождении Ельни в конце августа был тяжело ранен в руку и в ногу. Сейчас в госпитале, дело идет на поправку. Перебитая осколком рука срастается хорошо». Мы радовались до слез, что папа жив.
По излечении признали его непригодным к строевой службе и направили в тыловую часть на Волгу, под Сызрань, где и прослужил он до конца войны. Оттуда и домой вернулся в конце лета сорок пятого. И только с возвращением папы полностью почувствовали и осознали мы, что война для нас закончилась окончательно.

"Возвращение" Владимир Костецкий

РЯДОВОЙ НАРОДА
Моему отцу Павлу Петровичу

Воевал солдат не за награды.
Воевал за Родину свою.
Знал одно: врага осилить надо,
Победить в безжалостном бою.

Воевал он, отдыха не зная
И не прячась за спины других.
Знал и помнил, что страна родная
Верит в них, как мать в сынов своих.

Делал незаметную работу
В гуще тяжкой фронтовой страды.
Чистой кровью и соленым потом
Фронт венчал солдатские труды.

Выстоял, в бою врага осилил,
Заслонил Отчизну он собой,
Рядовой народа, сын России,
Армии Советской рядовой.

Стихли много лет назад метели
Огненно-смертельного свинца.
Фронт остался шрамами на теле
С рядовым до самого конца.

1984 г.