— Вы создали учение об уме. А что такое ум в вашем понимании? Здесь очень много путаницы: одни говорят, что ум — это интеллект, другие — рассудок, третьи — сознание. Могли бы дать свое определение ума?

— На уровне ощущений это то, через что мы действуем, на что мы опираемся, то, что делает выводы, рассуждения, заключения.

Вместе с тем, ум — это то, что находится внутри каждого человека и снаружи. Граница, разделяющая в нас внутреннее и внешнее, — призрачная. Ум как бы уплотняется вместе с телом. Тело, как говорили древние, — это «створожившееся» сознание. Можно сказать, что ум — это уплотнившаяся тонкая среда.

С другой стороны, есть такое свойство ума — ум «стекает» по плотности знаний. Например, вы видите препятствие — вы его обходите. Так и ум имеет функцию стекать от большей плотности к меньшей, вплоть до пустоты.

— Но ум — это не то же самое, что рассудок, способность логического мышления?

— Нет, способность рассуждать — это лишь одно из многих свойств ума, как и другие — полагать, предупреждать, объяснять и пр. Мы настроены получать наслаждение от жизни, но когда имеем дело с большой плотностью, т.е. с неким препятствием, наслаждения не получишь, поэтому ум и стремится «стекать» к меньшей плотности, чтобы человек мог получить это наслаждение. Любой дискомфорт — слишком холодно или слишком горячно — все это большая плотность препятствий, которые встречает человек в жизни. Ум стремится обойти эти препятствия. Таким образом, он еще и проводник наслаждения.

— То есть ум обслуживает тело?

— Да, тело имеет свой ум — животный. Можно было бы ум назвать более грубым сознанием, хотя я не сторонник делить на тонкое и грубое. Тело играет свою роль, а более тонкие тела — свою.

— Ваше учение иногда называют «умоведением». А какие главные положения этого учения? Какое место оно занимает среди других подобных концепций — психологических, эзотерических?

— Скажем так: основополагающее место.

— Но оно отрицает предыдущие системы?

— Нет, Боже упаси. Но вот такие дисциплины, как психология, психоанализ и др. описывают слона с закрытыми глазами — кто-то трогал за хвост, кто-то — за ногу, кто-то за хобот — и давали свое ограниченное понимание слона. А я продвинулся дальше и показал уже контуры слона. Я не хочу сказать, что описал всего слона до конца, но контуры обозначены и законы, по которым слон живет, тоже обозначены. Таким образом, мои представления об уме позволяют более полно описывать человека и давать более точные прогнозы по его действиям.

— А что послужило толчком к созданию учения об уме, как все начиналось?

— Я это увидел во время медитации. Я вдруг увидел, что все, что происходит со мной снаружи, создаю я сам. До этого я прочитал в 1992 году изречение, приписываемое Христу: когда вы соедините правое и левое, верх и низ, вы станете богом. Ну прочитал и прочитал, но только в той медитации открылась вся глубина этой истины — внешний мир является продолжением того, что у меня внутри, я сам творю свое окружение.

— Вы этой медитации где-то обучались? Были ли духовные учения, которые оказали на вас влияние?

— Я, как и все нормальные люди, в 70-х, 80-х годах увлекался Востоком, его философией и духовными практиками. Тогда это было возможным в основном благодаря самиздату. Меня интересовали йога, дзэн-буддизм и т.п.

— Есть какие-то пересечения вашего учения с древневосточными системами? Может быть, в основе своей?

— Нельзя сказать, что я брал за основу какую-то систему, ну вот, скажем, буддизм — он ведь тоже описывает ум. Но раньше я читал книги по буддизму и на самом деле мало что понимал, о чем там говорится, хотя мне казалось, что понимал. А вот после того озарения в медитации стало понятно, о чем же говорится на самом деле в буддистских текстах.

— А саму технику медитации, о которой вы говорите, откуда взяли?

— Ее мне дал настоятель монастыря буддистской японской секты сопо. Кстати, понятие «секта» на Востоке не имеет того негативного смысла, как у нас. Там это не средство зомбирования, а одно из направлений духовного развития.

Так вот эта медитация называется «Просто сидение». То есть ты просто сидишь и ничего не делаешь. Не пытаешься достигать какой-то цели, получать результат. Глаза открыты, ты просто воспринимаешь окружающую обстановку.

— Мысли при этом не отключаются?

— Мысли просто текут, как можно отключить мысли? Это на продвинутых этапах ты можешь достичь безмолвия.

— А чем же тогда эта медитация отличается от того, когда человек, например, едет в транспорте. Он ведь тоже «просто сидит». Или сидит, ожидая очереди.

— Тем, что в этих случаях у него есть цель — он куда-то едет или чего-то ждет, а в данной медитации цели не должно быть вообще. Просто сидеть, не имея желания получить озарение, посвящения, побороть мысли…

— Что дает человеку такая техника медитации?

— Все, к чему стремятся во всяких духовных учениях, но без всяких искусственных практик и усилий. Потому что при искусственных усилиях работает прежде всего ум… Когда ты предпринимаешь усилие, ты крутишься внутри собственной сферы, никуда ты не выйдешь. Если ты что-то видишь при этом — ты видишь то, что есть внутри твоей внутренней сферы, это всего лишь наваждения ума. Выйти из своей сферы можно только не имея цели, ибо цель — это всегда продукт ума и тогда ты так и остаешься в лабиринте своего ума.

Вот я ставлю цель — а кто «я»? Это половинчатый ум. Я, мужчина, ставлю цель, но это будет мужской половинчатый ум, следовательно, цель я могу поставить только ту, которая есть у меня в уме, значит, я буду идти к цели, которая внутри у моего ума. Я буду кружится по кругу.

Поэтому, ставя цели, очень редко кто-либо выходит за пределы своего ума. Люди не знают, как устроен ум, поэтому часто за озарения принимают всего лишь игру своего ума. Это бег белки в колесе, ни к чему не приводящий. А снаружи кажется, что они чего-то достигли… Настоящее приходит только в условиях пустоты и отсутствия цели.

— Кто такой, по-вашему, умный человек? Это образованный человек?

— Что такое образование? Нас с самого детства «образовывают» — называют окружающие предметы, то есть дают образы этих предметов. Образование — это только давание образов, а вот то тайное, непостижимое, оно лежит вне образов.

— Если сравнить ваш метод с другими духовными практиками, чем они качественно отличаются?

— Тем, что там ничего нового в конечном итоге не происходит, там человек всякий раз сталкивается с собой: это я, и это я и т.д., он не может выйти за пределы своей сферы.

— Последователь вашего метода, он что — более счастлив, более продвинут?

— Нет, он такой же, как и все, так же бывает несчастлив…

— А в чем же тогда смысл и преимущество метода?

— Смысл в том, что постепенно это «образование» уходит на второй план, создается пустота, а пустота —она живая. Ты постепенно убираешь из себя всевозможные блоки. Чем занимаются психология, психоанализ? И то, и другое нацелены на то, чтобы убрать блоки в сознании, но они идут путем ума и потому не дают выхода из лабиринта. Они просто облегчают человеку симптомы, но потом все это возвращается.

А в моем методе, когда ты знаешь устройство ума, как он работает, ты продвигаешься все больше в пустоту, а это и есть настоящая жизнь. Ты освобождаешься от диктата ума, становишься живым и радостным. Метод дает нам жизнь и то видение, то переживание, которое мы теряем с возрастом. Как это происходит? Вот родился ребенок, он погрузился в материю. прошел через материю, познал. что такое сострадание, что такое любовь именно через собственные страдания и любовь. У ребенка любви нет — он просто живой, но пройдя опыт материи, через разобранный ум, где каждый живет сам по себе, он обретает ее.

— А чем разум отличается от ума?

— Это абсолютно разные вещи. Разум обнимает противоположности, соединяет их, а ум говорит: я, я, я, мне, мне, мне, мое, мое, мое! Разум говорит: мы, все едино, все друг в друга перетекает, друг другу служит. Жить в разуме — это жить в раю, это когда ты соединил противоположности, когда нет ни того, что любишь, ни того, чего не любишь.

— Есть такие люди, которые достигли такого состояния?

— Безусловно, есть. Про себя я еще не могу так сказать, есть еще какие-то блоки.

— Человек, который соединил противоположности, не видит негативных сторон жизни?

— Там исчезают понятия «хорошо», «плохо», они уже не работают. Вот топором можно убить, а можно дом срубить, он не определяется как «хороший» или «плохой».

— Допустим, человек, достигший подобного уровня, идет по улице и видит умирающего. Он будет его спасать, не различая «плохое» и «хорошее»?

— Как сердце отзовется… Потому что с точки зрения ума есть правило: лежит человек, умирает — надо ему помочь. Это введено с детства, образец поведения, искусственно введенный. Здесь надо четко разделить — когда ты действуешь спонтанно, от сердца, а когда — по образцу. По образцу действуют «образованные» люди, а спонтанно, например, действуют женщины. Здесь вообще непрогнозируемо, что бы ты сделал в этом состоянии, это ум может рассуждать — сделал бы так или так.

— Обратимся к другим вашим интересам. Вы занимаетесь исследованиями в области древнерусского языка, культуры…

— С помощью старославянского, точнее, древнерусского, языка я узнал многие вещи, которые мы потеряли в ходе исторического пути. Они мне помогают лучше видеть мир, быть разумнее. Я расшифровал «Слово о полку Игореве», смысл русских сказок, раскрыл тайну русских городов.

— А в чем смысл русских сказок? Он не виден при обычном прочтении?

— Не виден. Чем больше ты будешь приходить в разум, тем больше будешь понимать истинный их смысл. Главный секрет русских сказок состоит в том, что они содержат в себе детальное руководство того, как пройти на самые высокие уровни духа, или, как я это предпочитаю называть, — как стать богом.

— Речь идет о волшебных сказках или бытовых?

— Все старинные народные сказки — они все волшебные, и у всех есть этот скрытый смысл. В современных сказках этого, конечно, нет.

— Как вы думаете: почему во многих культурах — на Востоке, в Индии — сакральные знания сохранились в виде стройных философских систем в письменных источниках, а на Руси — только какие-то фрагменты, да и то в устной форме?

— Дело в том, что англичане пришли в Индию очень поздно — они не успели все выбить. На Руси же носители знаний уничтожались системно и под корень — как бульдозером прошлись. Вот на Востоке или Западе сохранились замки, дома, у нас ничего, кроме церквей, практически не сохранилось. Там остались образцы литературы, философские трактаты, у нас — одни церковные книги. Там дошли до нынешнего времени музыкальные светские произведения, у нас — только церковная музыка. И этот ряд можно продолжать. В нашей стране многое оказалось просто уничтоженным. Вот нам и тыкают, что мы варвары, шишками чешемся…

— Но что-то восстановить можно?..

— А я вот и восстанавливаю знания предков, зашифрованные в языке, сказках, мифах, постройках, орнаментах.

— Существует мнение, что русскому человеку бесполезны чужие духовные системы, что его менталитет, культурный код их не воспринимает.

— Я думаю, русский человек хорошо отзывается на учения, в которых речь идет о разуме, то есть о целостном восприятии мира, но беда в том, что сейчас в него напихали много разного хлама. Пришло очень много пустых, но в красивой упаковке теорий. Но все-таки мы нутром чувствуем, где правда, и даже в засоренном сознании у нас есть представление, куда надо идти.

— Все-таки русским ближе Восток, чем Запад?

— Да мы вообще центр мира! Это не сравнить с тем, что у нас здесь зарыто прямо под носом! Вот взять Владимир, Владимиро-Суздальское княжество. Вокруг Владимира построено несколько колец городов на одинаковом расстоянии от центра. Вот два ярких круга — это радиусы 1800 и 2400 км. То есть столицы мировых стран построены от Владимира на одинаковом расстоянии. О чем это говорит? О том, что цивилизация пошла от Владимиро-Суздальской Руси. Поэтому все, что видим снаружи, — то мы туда принесли. Просто с течением времени и под влиянием местных традиций чуть-чуть изменились названия городов. Поэтому Русь хранит такие тайны!..

— К какому периоду времени можно отнести создание этих колец из городов?

— Это был XIII— XV век. В основном это был XIV век.

— Но известно, что Рим и другие европейские столицы уже давно существовали до этого… Выходит, что все исторические даты искажены?

— Конечно, искажены. Когда я познакомился с книгами «Новая хронология» Носовского и Фоменко, когда я поймал их идею (именно оттуда я взял этот принцип построения мира), я понял: да, мы были центром, до этого я читал, сомневался. Мы — в центре мира, мы цивилизовали мир!

— Расскажите о своих семинарах. Что вы предлагаете их участникам?

— Есть образовательные семинары, по обретению силы, по исцелению, по внутреннему устройству и работе ума. Есть семинары, налаживающие мужчину и женщину друг на друга, потому что в одиночку в разум — в рай — не войти. Проводятся семинары в разных городах России и Украины. А вот Крым я особо полюбил и мы уже договорились на летний семинар.

— Должны ли участники семинара после его окончания выполнять какие-то практики? Ведь часто бывает, что достигнутое на семинаре быстро утрачивается.

— Я тут не могу контролировать – это личная ответственность каждого. Они приходят, чтобы решить какие-то свои проблемы, получают то, что нужно. На семинаре рекомендации я, конечно, даю, а вот дальше, ребята, давайте сами.

Виталий Кириченко

источник