Эта удивительная сверкающая картина, одно из самых торжественных, "пафосных" произведений Дюрера, была написана по заказу купца М. Ландауэра. Святая Троица изображена здесь на центральной оси (Святой Дух в виде голубя, Бог-Отец, увенчанный короной, и распятый Христос).
Вокруг размещены поклоняющиеся Троице персонажи, распадающиеся на четыре группы: вверху слева – мученики во главе с Богоматерью; вверху справа – пророки, пророчицы и сивиллы под предводительством Иоанна Крестителя; внизу слева – деятели церкви, ведомые двумя папами; внизу справа – миряне во главе с императором и королем.
У нижнего края картины мы видим пейзаж с озером. Одинокая фигура на его берегу – сам Дюрер.
Альбрехт Дюрер
Мадонна с грушей [1512]
Музей истории искусств, Вена
Альбрехт Дюрер
Апостол Филипп [1516]
Флоренция. Галерея Уффици
Побывав в Италии, художник перенес в родную Германию достижения итальянского Ренессанса: никогда еще обнаженное тело не изображалось со столь безупречным соблюдением пропорций. Однако на гравюре Адам и Ева выглядят как бы сделанными «из одного теста»: мускулистая мощная Ева кажется лишь несколько смягченной копией Адама. Сразу же после второго итальянского путешествия художник, находившийся под сильным впечатлением от искусства античности, создал две парные картины – «Адам» и «Ева».
Альбрехт Дюрер
Адам и Ева (совмещённые) [1507]
Музей Прадо, Мадрид
В немецкой живописи эпохи Возрождения это было первое изображение полностью обнаженной человеческой фигуры в натуральную величину. Дюрер писал, что коль скоро прародители были сотворены по образу и подобию Божьему, их тела должны являть образец совершенной красоты. И действительно – его Адам и Ева пленительно красивы, но красивы по-разному: юная мужественность Адама подчеркивает мягкую женственность его подруги. Кажется, что нежное тело Евы расцветает в ожидании счастливой земной любви.
Картина первоначально предназначалась для заказного алтаря, в ней есть все непременные атрибуты сцены грехопадения – древо, яблоки, змей (правда, уже не в обличии женщины, а в виде обычной змеи), но по неизвестным причинам алтарь не был написан, и вряд ли это случайность.
Могла ли такая картина исполнить традиционную роль, напоминая набожному прихожанину церкви о греховности рода человеческого? Слишком обаятельны юные грешники, чтобы не вызвать сочувствия, слишком сладостным рисуется их грех, чтобы в нем раскаиваться.
Эта работа Дюрера несколько десятилетий вдохновляла его последователей.
На гравюре Ганса Бальдунга Грина «Грехопадение» 1517 г. Адам, едва отведав яблоко, решительно обнимает Еву, а на картине того же автора 1525 г. Ева выглядит стыдливо-целомудренной.
У Лукаса Кранаха Старшего (а он создал семь композиций на тему грехопадения!) Ева кокетлива и соблазнительна... Наступали новые времена, рядом с церковным искусством утверждалось светское, и прозорливые художники Возрождения учились видеть в образах Адама и Евы не только первых людей и первых грешников, но прежде всего просто людей со всеми их грехами и добродетелями. тут
Альбрехт Дюрер
Христос среди книжников [1506]
Собрание Тиссен-Борнемица, Мадрид
Диптих Четыре апостола [1526]
Альбрехт Дюрер
«Четыре апостола» – последнее живописное произведение Дюрера, его духовное завещание современникам и потомкам. Пятидесятипятилетний художник чувствовал, что его силы на исходе, и задумал сделать прощальный подарок своему родному городу Нюрнбергу.
Эта работа создана в 1526 г, вскоре после того, как Нюрнберг официально принял Реформацию. Композиция Дюрера стала произведением новой, протестантской, эпохи. Сегодняшнему зрителю непросто понять, что же такого революционного было в работе Дюрера, но современникам художника ее необычность бросалась в глаза сразу.
В трехчастных алтарях (триптихах) фигуры апостолов, евангелистов, святых располагаются справа и слева от главной композиции, например, «Распятия».
Дюрер написал диптих – две картины, вполне подходящие для того, чтобы обрамлять третью – несуществующую. Компоновка обеих частей диптиха симметрична, фигуры, как обычно в боковых створках алтаря, развернуты к центру.
Сюжет – апостолы: Иоанн, Петр, Павел и евангелист Марк – вполне традиционный (хотя, как мы увидим позднее, здесь есть нюансы, свидетельствующие о протестантских симпатиях художника). Отсутствие центральной композиции кажется настолько странным, что долгое время искусствоведы считали, будто «Четыре апостола» – это правая и левая части незаконченного триптиха. Но это мнение представляется сегодня ошибочным: не стал бы прославленный мастер торжественно дарить Нюрнбергу незавершенную работу.
Скорее всего, Дюрер намеренно отказался от привычной композиционной схемы, желая подчеркнуть, что его произведение– не молитвенный образ (напомним, что протестанты отрицали поклонение изображению), а картина, перед которой следует предаваться размышлениям.
Запечатлев трех апостолов и евангелиста, Дюрер хотел дать своим согражданам новый нравственный ориентир и высокий пример для подражания. Свои представления об этом ориентире художник постарался выразить со всей возможной ясностью.
В письме Городскому совету мастер писал, что в эту работу он «вложил больше старания, чем в какую-либо другую живопись».
Под стараниями Дюрер подразумевал не только собственно труд художника, но и то усердие, с которым он стремился донести до зрителей религиозно-философский смысл произведения. Одной живописи Дюреру показалось для этого мало, и он дополнил ее словами: по низу обеих досок идут надписи.
Сам художник сформулировал свое напутствие согражданам так:
«В эти опасные времена пусть остерегаются земные властители, чтобы не принять за Божественное слово человеческие заблуждения».
Собственную мысль Дюрер подкрепил тщательно подобранными цитатами из Нового Завета –высказываниями изображенных им учеников и последователей Христа: это предостережения апостолов Иоанна и Петра против лжепророков и лжеучителей; слова Павла, предрекавшего времена, когда наступит засилье людей самолюбивых и надменных, и, наконец, известное высказывание евангелиста Марка «Остерегайтесь книжников».
Знаменательно, что евангельские тексты цитируются по Библии, переведенной Лютером в 1522 г. на немецкий язык. Надписи великолепным готическим шрифтом выполнил по просьбе Дюрера его друг, знаменитый каллиграф Иоганн Нойдёрфер.
Против каких же лжепророков столь настойчиво предостерегал сограждан Дюрер?
Ответ, кажется, лежит на поверхности – прежде всего художник подразумевал развращенных и корыстолюбивых служителей римско-католической церкви, которые, с точки зрения Мартина Лютера и его последователей-реформаторов, вели христианство по ложному пути.
О том, насколько остро воспринималось обличение католицизма устами основателей христианской религии, свидетельствует драматическая судьба произведения Дюрера.
В 1627 г. Баварский курфюрст Максимилиан I угрозами и шантажом вынудил нюрнбержцев передать драгоценный диптих в католический Мюнхен. Однако, несмотря на то, что курфюрст был горячим поклонником творчества Дюрера, он не мог смириться с«еретическими и оскорбительными» надписями, поэтому венценосный ценитель искусств приказал их отпилить(!) и отослать обратно в Нюрнберг.
В первоначальном виде диптих был восстановлен только в 1922 году.
Но очевидно, что Дюрер обращался к согражданам не только и не столько для того, чтобы подлить масло в огонь противостояния протестантов и католиков.
Дюрер был умеренным сторонником Реформации. Он восхищался Лютером, но в начале 20-х годов XVI века уже не мог не замечать, что протестантская доктрина становится всё более жесткой и непримиримой, не мог не знать, что ревнители новой веры яростно крушат произведения церковного искусства. Дюрер не высказывал своих опасений о будущем протестантизма и о крайностях религиозной нетерпимости прямо; он сделал это иносказательно, через цитаты из Нового Завета, разъясняющие смысл его последней работы. Обычно такой дидактизм не идет на пользу искусству, но «Четыре апостола» – исключение из правила. Эта композиция и поныне остается самым волнующим и неизменно актуальным творением Дюрера.
Каждый, кто знаком с диптихом Дюрера в репродукциях, наверняка изумится, увидев оригинал в зале мюнхенской Старой пинакотеки. Если судить по репродукциям, картина представляется огромной; между тем, ее высота – всего два с небольшим метра, т.е. апостолы изображены практически в человеческий рост. Дюреровский диптих – прекрасный пример того, что монументальность произведения определяется неразмерами, не значительностью темы, не связью с архитектурной средой, а некой внутренней сущностью работы.
Написанные Дюрером фигуры кажутся нечеловечески мощными: они буквально втиснуты в рамы, полностью занимают всю плоскость досок, которая словно тесна для них. Апостолы и евангелист предстают титанами, способными вершить судьбы мира. Знаменательно, что при таком бережном отношении художника к пространству картин, около двух третей их площади занимают плащи Иоанна и Павла. Дюрер написал их мастерски – под материей ощущаются очертания сильных тел, вертикальные складки зрительно делают фигуры еще выше.
И в то же время два крупных контрастных пятна, красное и белое, придают картинам строгость и предельный лаконизм, заставляя зрителя сосредоточиться на главном – лицах. Всмотримся же в эти лица, соотнося образы Дюрера с евангельскими персонажами.
На переднем плане слева стоит апостол Иоанн, самый юный и самый преданный из учеников Иисуса. Согласно церковной традиции, Иоанн – автор четвертого Евангелия и Апокалипсиса («Откровения Иоанна Богослова»). Он был любимым апостолом Лютера, да и самого Дюрера, о чем свидетельствует его знаменитый цикл гравюр
«Апокалипсис» (1497-1498 гг.). Иоанн держит в руках написанное им Евангелие. Зритель может прочесть его первые строки: «В начале было Слово». Хотя по преданию Иоанн дожил до глубокой старости, в западноевропейском искусстве его чаще всего изображали нежным безбородым юношей, и Дюрер следует этой традиции.
Здесь уместно отметить, что каждый из четырех образов Дюрер соотносит с определенным человеческим возрастом. Так, Иоанн олицетворяет юность. Кроме того, как свидетельствовал друг Дюрера каллиграф Иоганн Нойдёрфер, четыре фигуры, по замыслу художника, символизируют четыре темперамента. (Учение о темпераментах было чрезвычайно популярным во времена Дюрера, и известно, что художник очень интересовался им).
Апостол Иоанн, уравновешенный и спокойный, представляет самый светлый и счастливый темперамент – сангвинический.
Петра, первого среди апостолов, католическая церковь считала своим основоположником.
У Дюрера он стоит в глубине, почти скрытый фигурой Иоанна, в чем видится проявление протестантских предпочтений художника. Дюрер и здесь верен сложившейся в Средние века иконографии: Петра изображали широколицым, с небольшой округлой бородой, в руке он обычно держит золотой ключ от райских врат. Устало склонивший голову дюреровский Петр олицетворяет старость и флегматический темперамент.
Фигура евангелиста Марка в правой части триптиха, симметричная фигуре Петра, доставила немало забот искусствоведам. Из-за нее красивое и емкое название диптиха «Четыре апостола» не отвечает содержанию произведения! Ведь Марк не принадлежал к числу апостолов – ближайших учеников Иисуса, а был лишь очевидцем описанных в Новом Завете событий и автором второго из Евангелий. В руке Марк сжимает традиционный атрибут евангелистов – свиток; его оживленное, исполненное энтузиазма и нетерпения лицо не оставляет сомнений в том, что это представитель бурного холерического темперамента. Марк, так же как и Павел, олицетворяет средний возраст человека.
Фигура Павла доминирует в правой части диптиха. Павел не знал Иисуса и не входил в число его двенадцати учеников, но он почитается как апостол за свои чрезвычайные заслуги в становлении христианской церкви. Протестанты особо выделяли Павла и называли апостолом Реформации. Сам Лютер настолько превозносил его, что католическая церковь какое-то время даже избегала упоминать имя Павла рядом с именем Петра.
Мы снова видим, как Дюрер объединяет средневековые каноны с творческими новациями. Павла обычно изображали высоколобым, длиннобородым, узколицым, держащим меч – атрибут мученической кончины: по преданию Павел был казнен язычниками в Риме.
Угрюмый Павел с мечом и Библией в руках представляет меланхолический темперамент.
Во времена Дюрера считалось, что это темперамент гениальных людей. К меланхоликам художник относил и самого себя, его особое влечение к этому темпераменту подтверждает известная гравюра «Меланхолия» (1514 г.).
Итак, перед нами четыре мужа, оплот христианской церкви. Но сколь различны по настроению две почти симметричные композиции! Иоанн и Петр благоговейно склонились над раскрытой книгой. Мы не видим их глаз, а они не видят ничего вокруг. Юноша и старик поглощены текстом, совершенно самодостаточны и отрешены от окружающего мира. Они – философы, писатели, ученые; их реальность – Слово с заглавной буквы, несущее знание, пробуждающее мысль. Книга представлена здесь как источник мудрости, но не как руководство к действию.
В отличие от Иоанна, который держит книгу бережно, словно драгоценность, Марк сжимает свой свиток машинально. Взгляд евангелиста обращен не на свиток и не на Библию, а на Павла. Столь горячо и преданно смотрят на вождя, ожидая поучения или команды. Глаза Марка горят, как у не ведающего сомнений фанатика. Для него важны уже не слова, которые были вначале, а вытекающие из них решения, дела.
И, наконец, тяжелый, исполненный подозрительности взгляд Павла словно пробивает плоскость картины и обращается вовне – на зрителя. Глядя в это грозное всевидящее око, понимаешь: лжепророк для Павла – любой инакомыслящий, в том числе и ты сам.
И его (тебя) ждет жестокая кара. Меч в руке апостола смотрится зловеще, тяжелая закрытая Библия – уже не живительный источник Божественного Слова, а закосневшее учение, верность которому скрепляется кровью.
Хотел ли Дюрер осознанно противопоставить в своем диптихе возвышенных мыслителей и жестких деятелей? Разумеется, нет! Никак невозможно вообразить, что у глубоко верующего художника начала XVI века было намерение представить в столь мрачном свете евангелиста Марка и, тем более – апостола Павла. Благочестие автора диптиха не вызывает сомнений. И всё же столь близкую нам, людям XXI столетия, мысль о том, что слово, претерпев опасные метаморфозы, может породить нетерпимость и насилие, художник выразил с изумительной глубиной и силой. «Четыре апостола» – замечательный пример той многозначности истинно великого произведения, которая порой далеко превосходит первоначальный замысел его создателя.
Можно не иметь понятия о том, что начертано у ног апостолов витиеватым готическим шрифтом. Можно остаться равнодушным к занимавшей Дюрера и его современников идее представить четыре темперамента, но нельзя не увидеть в картине того, что выстрадано человеческой историей: в самом начале всех религиозных войн, в самом начале всех социальных потрясений было Слово – возвышенное, доброе, чистое. «В начале было Слово».
Марина Аграновская
"Проект МАРАНАТ "
НАДПИСЬ НА КАРТИНЕ «ЧЕТЫРЕ АПОСТОЛА»
Все мирские правители в эти опасные времена пусть остерегаются, чтобы не принять за божественное слово человеческие заблуждения. Ибо Бог ничего не добавил к своему слову и ничего не убавил. Поэтому слушайте этих превосходных четырех людей — Петра, Иоанна, Павла и Марка, их предостережение:
Петр говорит в своем втором послании во второй главе так:
«Были и лжепророки в народе, как и у вас будут лжеучители, которые введут пагубные ереси и, отвергая искупившего их Господа, навлекут сами на себя скорую погибель. И многие последуют их разврату, и через них путь истины будет в поношенье. И из любостяжанья будут уловлять вас вымышленными словами. Суд им давно готов, погибель их не дремлет».
Иоанн в своем первом послании в четвертой главе пишет так: «Возлюбленные, не всякому духу верьте, но испытывайте духов, от Бога ли они, потому что много лжепророков появилось в мире. Духа Божия (и духа заблуждения) узнавайте так: всякий дух, который исповедует Иисуса Христа, пришедшего во плоти, есть от Бога, а всякий дух, который не исповедует Иисуса Христа, пришедшего во плоти, не есть от Бога, но это дух антихриста, о котором вы слышали, что он придет и теперь есть уже в мире».
Во втором послании к Тимофею в третьей главе апостол Павел пишет так:
«Знай же, что в последние дни наступят времена тяжкие. Ибо люди будут самолюбивы, сребролюбивы, горды, надменны, злоречивы, родителям непокорны, неблагодарны, нечестивы, недружелюбны, непримирительны, клеветники, невоздержанны, жестокие, не любящие добра, предатели, наглы, напыщенны, более сластолюбивы, нежели Боголюбивы, имеющие вид благочестия, силы же его отрекшиеся. Таковых удаляйся. К ним принадлежат те, которые вкрадываются в дома и обольщают женщин, утопающих в грехах, водимые различными похотями, всегда учащиеся и никогда не могущие дойти до познания истины».
Св. Марк пишет в своем Евангелии в двенадцатой главе так:
« И он поучал их и говорил им: остерегайтесь книжников, любящих ходить в длинных одеждах и принимать приветствия в народных собраниях и сидеть впереди в синагогах и возлежать на первом месте на пиршествах. Сии, поядающие дома вдов и напоказ молящиеся, примут тягчайшее осуждение».
Праздник четок
1506, Национальная галерея, Прага
кликабельна
Anbetung der Könige.1490-1493
Heller-Altar. 1508-1509.
Marienaltar, Mittelbild und Flügel, Gesamtansicht.1496
