Святитель Николай Сербский
Миссионерские письма

Письмо 58
монахине Варваре в Иерусалим, о трех одеждах Христовых

Ты спрашивала меня о трех одеждах Христа: о той, в которую был облачен Господь в течение Своего земного служения, и о тех, в которые Его дважды переоблачали за нескольких часов до казни в Великую Пятницу. Почему Ирод облачил Его в белые одежды? Почему Пилат облачил Его в багряницу? Почему исполнители смертной казни одели Христа в Его собственные одежды?

Все, что происходило в земной жизни Христа, исполнено глубокого смысла, все открывает ту или иную истину, все служит назиданию людей. Одни поучения непосредственны и понятны, другие таинственны и образны и требуют толкования. Переоблачения Христа в три разные одежды относятся к последнему типу наставлений.

Багряница – пурпурные одежды – это облачение римских царей. Когда Господь говорил перед Пилатом о Царстве Своем, которое не от мира сего, Его слова показались материалистически мыслящему римскому чиновнику безумием и поруганием царского достоинства. Поэтому воины Пилата и облачили Его в багряницу, разумеется в самую дешевую, чтобы Его, как самозванца, подвергнуть поруганию. Но уже сам пурпурный царский цвет Его одежд свидетельствовал о том, что Христос – воистину Царь. Люди Пилата, пусть в насмешку, объявили Его Тем, Кем Он был в действительности. Никто из них и подумать не мог, что Царство Христово наследуют и Римское, и все другие царства мира.

Нечистый царь Ирод ожидал, что Христос сотворит перед ним чудо, но не чуда милосердия и человеколюбия ожидал он, а чуда ярмарочного, на потеху любопытным. Перед ним же в это время было величайшее на свете чудо – безгрешный и чистый Человек. Полная противоположность ему самому, осквернителю рода и убийце святого пророка Иоанна, Крестителя Господня. Я думаю, что этот нечистый потомок Исава был способен поверить в любое чудо света, но никогда – в чудо чистоты и безгрешности Человека. А перед ним было именно это величайшее и невероятное чудо. Однако бездушный и нечистый не мог увидеть его. Как Пилат, погрязший во лжи идолопоклонства, глядя в лицо Истине, не мог увидеть истины, так и, ослепленный черными струпьями греха, Ирод, глядя в лицо Невинности, не мог видеть невинность. Обманувшись в своих ожиданиях, Ирод облек Христа в белые одежды. Но белый цвет – символ чистоты и невинности. Ты читала, что Ангелы Божии, чистые и безгрешные, являлись в белых одеяниях (см.: Ин. 20, 12). Итак, окаянный Ирод, причисливший Христа к подобным себе и многим другим грешникам, облачил Его в белые одежды. И так же как воины Пилата в насмешку признали Господа Царем, так и Ирод признал Его Человеком невинности. То есть и в первом, и во втором случаях Христос был признан и объявлен Своими недругами, пусть невольно и бессознательно, Тем, Кем Он в действительности был.

Наконец, перед распятием облачили Господа в Его собственные одежды. Это те одежды, которые Ему соткала Его Святая Мать Богородица. Та риза, в которой Он ходил по земле и о которой воины на Голгофе метали жребий [1].

Не видишь ли во всем этом великое назидание для нас? Люди по собственным представлениям выносят о нас добрый или недобрый суд, по собственным представлениям осуждают или хвалят. Не походят ли эти оценки на разные одежды? Нас одевают то в ризы мудреца, то в шутовское рубище. То наряжают в порфиру подвига, то покрывают лохмотьями праздности. И все эти одежды сменяются с быстротой непостоянства и неустойчивости человеческого суда. Но в конце концов, в смертный час, каждый из нас явится в своем истинном свете и в своих собственных одеждах.

Мир тебе, честная сестра, и Божие благословение.

См.: Мф. 27, 35.— Ред. ^

"О Божией ткани."

 И. Ильин (отрывок)
Вот и с людьми так же. Мир от Господа так устроен, что мы все — одна сплошная ткань. Все друг к другу приникли, все друг друга держим и друг другом держимся. Если одному плохо, то всем нехорошо, а люди этого не разумеют: глупы, близоруки. Думают: «Что мне до него, когда мне самому хорошо»... А на самом-то деле не так. Если одному которому-нибудь плохо, то он мучается и болеет; и его мука от него во все стороны распространяется. Ходит угрюмый и других угрюмит. От его беспокойства всем неуютно. От его страха у всех раздражение делается. Люди друг к другу злым местом повертываются: не доверяют, подозревают, обижают, ссорятся. И все чувствуют, что это от него идет и на него за это раздражаются. И он это чует, отвернется, в себя уйдет, ожесточится. Ему любовь нужна, а они к нему с раздражением. И никто не видит его муку, а видят только его угрюмость, жестокость, сварливость; и не любят его... И вот уже разрыв, порвалась ткань, врозь идет, расползается. Надо скорей чинить дыру; а никто за это не берется:

«Мне, — говорят, — какое дело? его беда, он и чини». А разрыв все растет и ткань испорчена. А чинить можно только любовью: твоя беда — моя беда, моя беда — общая»... 

Существует пять основных импульсов, движущих людьми: личная прибыль и собственные удовольствия; семейные и кровные узы; общественные законы; совесть и чувство присутствия Живого Бога.

Пятый импульс - первая линия обороны; если человек не удержит ее, отступает на вторую (четвертый импульс); не удержав вторую, отступает на третью (третий импульс) и так далее, до первого. Так происходит деградация человека, деградация и гибель. Гибель, ибо и последнюю линию обороны может потерять человек. И тогда ему уже не остается ничего, кроме тупого безразличия ко всему, отчаяния и - самоубийства.

Святитель Николай Велимирович

Эстетическое чувство под влиянием созерцания художественного произведения или красот природы создает лишь безотчетный порыв нашей души к высшему миру; религиозное же чувство открывает нашей душе возможность живого общения с Богом через молитву и Таинства.
И. М. Андреев. «Православная апологетика».

Как ни тяжел крест, который человек несет, но дерево, из которого он сделан, выросло на почве его сердца.
Прп. Амвросий Оптинский.

В том, что тебе уже дано, сокрыто истинное богатство; проникни в него, овладей им и обходись без всего остального, что тебе не дано, ибо оно тебе не нужно.
Иван Ильин. "Поющее сердце".

Опыт — это не то, что происходит с человеком, а то, что делает человек с тем, что с ним происходит.
Олдос Хаксли.

Я не боюсь одиночества без людей, я боюсь одиночества без веры.
Свт. Николай Сербский.

Не думайте, что от нарушения Божественных законов житейские дела идут лучше.
Свт. Иоанн Златоуст.

Сокровенное и сущностное передается не словом, а приобщением к любви.
Экзюпери.

Здесь Христос!

Автор - Егор Прокудин.

Об отношении к ближнему

Из книги митрополита Антония Сурожского "Человек перед Богом"

"...нужно порой много мужества, чтобы сказать человеку: Не притворяйся, не лги, не говори мне, что хорошо, - это неправда; у тебя душа болит, тебе страшно, тебе одиноко и ты больше не веришь, что даже твой друг, самый близкий, отзовется; ты меня отстраняешь, потому что ты изверился в человеческой отзывчивости... Для того, чтобы найти в себе это мужество, надо преодолеть многое. Первое - это себялюбивый страх о том, что моя спокойная жизнь может вдруг стать неспокойной, что мое благополучие может заколебаться, что свет может померкнуть, что радость может затмиться. Мы всегда о себе думаем и себя переживаем, будто мы - центр нашей собственной жизни, да и жизни других. Помните притчу Христову о добром самарянине. Законник спрашивает Христа: кто же мой ближний?.. Он чувствует, что центр - он сам и оглядывается вокруг: кто ближний? Христос ему отвечает: ты ближний тому, кто в тебе нуждается; он - центр. Ты призван войти в его нужду... Вот этого мы не умеем делать, не умеем ощутить, что не я в центре, что всякий человек, который около меня - и близкий, и дальний, и встречный, и поперечный - имеет свою полную, законченную судьбу, и он для Бога так же дорог, для Бога он значит так же много, как и я;"

"И поэтому надо установиться так, что мое призвание - быть внимательным, вдумчивым, другом и слугой моего ближнего; все, что у меня есть, я должен быть готов ему дать и никогда не потребовать обратно, и никогда не упомянуть о том, что я чем-то пожертвовал для него, и никакой благодарности не ожидать; потому что дать, послужить активно, вдумчиво, умно полюбить человека - это самое высшее, что нам может быть дано, это наша привилегия; это даже не наш "долг".