Вначале - текст баллады Джона Китса  "La Belle Dame sans Merci", в основе которой — мотив, заимствованный из средневековой провансальской поэзии:

Несмотря на то, что баллада «La Belle Dame Sans Merci» короткая, она полна загадок. Рыцарь, описанный Китсом, ассоциируется со смертью — «бледность» его лица сравнивается с цветком «лилии» (символ смерти в западной культуре), «увядание», «иссыхание» — возможно, он уже мёртв, и историю рассказывает призрак рыцаря. Он явно обречён оставаться в «краю холмов», не может её покинуть, но причина этого неясна. Буквальное прочтение баллады подразумевает, что Прекрасная Дама похитила его, в этом сюжете видна параллель с легендами о Томасе Лермонте и Таме Лине.

Если вспомнить, что рыцари обыкновенно были связаны обетом целомудрия, то можно предположить, что рыцарь Китса оказался опорочен вдвойне, поддавшись чарам нечеловеческого существа, за что и несёт наказание. Комментаторы феминистского толка выдвигали предположения, что рыцарь просто изнасиловал девушку, и его за это покарал Бог. В качестве основного подтверждения такой точки зрения приводится строка «she wept, and sigh’d full sore» (букв. «она рыдала, и вздохи были как раны»). Но всё же такая трактовка маловероятна, так как в тексте ясно сказано, что фея клялась рыцарю в любви, и сама заманила его в грот. В таком случае фраза, «she wept, and sigh’d full sore», возможно обозначает, что «дитя фей» расстаётся с девственностью. Или просто указывает на её сильное желание поскорее соединиться с рыцарем. В конечном счёте, смысл этого фрагмента зависит от того, что вкладывал Китс в текст своей баллады: была ли это простая лирическая история, или автор подразумевал в ней мораль. Анализируя творчество Китса, можно сказать, что оно гораздо более чувственно, нежели интеллектуально, и к морализаторству он никогда не стремился.

 

Загадочная фея La Belle Dame sans Merci стала популярной героиней работ прерафаэлитов. Её образ писали Фрэнк Дикси, Фрэнк Кэдоган Каупер, Джон Уильям Уотерхаус, Артур Хьюз, Уолтер Крейн, Henry Maynell Rheam.  В журнале «Панч» от 1 декабря 1920 года была опубликована карикатура на эту тему. С нее и начнем, чтобы разбавить тягостное настроение:

 

 

Был и такой вариант:

 

Но вернемся к высокому искусству:

 

 

Серия сообщений "Живописные образы литературных героев":
Часть 1 - Анна Каренина
Часть 2 - Красная Шапочка Ю. Клевера
...
Часть 10 - Иллюстрации к "Алисе в стране чудес" Leonard Weisgard(а)
Часть 11 - Туве Янссон
Часть 12 - La Belle Dame Sans Merci
Часть 13 - Сказочный мир Артура Рэкема
Часть 14 - Ромео и Джульетта

К. Бунке - Рыцарь, 1894

У. Крейн - Белый рыцарь, 1870

Э. Берн-Джонс - Милосердный рыцарь, 1863

Картины Э. Блейр-Лейтона:

К оружию

Пожелание удачи

Почести

Вышивание знамени

Картины А. Хайеса:

Странствующий рыцарь

Красивая беспощадная дама, 1863

Рыцарь солнца

Картины Ф. Дикси:

Благодарность прекрасной дамы, 1902

Странствующий рыцарь, 1885

Ф. К. Купер - Красивая и беспощадная, 1926

Ф.Р. Пикерсгилл - Выбор прекрасной дамы, 1848

Дж. Уотерхауз - К прекрасной даме, 1893 

Дж. Э. Миллес - Мечта о прошлом, 1857

Дж. Э. Миллес - Странствующий рыцарь, 1860

Артур и рыцари круглого стола

Первое упоминание об Артуре

В мифологии старой Англии нет эпохи прекраснее, чем времена правления короля Артура и его доблестных рыцарей, когда посреди мрачного средневековья наступил расцвет благородства и самоотверженной преданности короне и своему государству.

«История бриттов» - первая латинская хроника, законченная в 800 г. н.э. валлийцем по имени Ненний, впервые упоминает имя Артур как центровой персонаж народных преданий Уэльса. Первая развернутая повесть о жизни Артура появляется в «Истории королей Британии» Гальфрида Монмутского, объединяющей «Историю бриттов» с элементами валлийского фольклора.

Основными прототипами Артура считаются три исторические личности – это Римский военачальник Луций Арторий Каст, точные даты жизни которого неизвестны, Римлянин Амвросий Аврелиан, успешно разгромивший саксов в битве у Бадона, и Карл Великий с его 12 Паладинами. Опираясь на факт, что основные враги Камелота, саксы, жили в 450-х гг., а первые косвенные упоминания об Артуре появляются в трудах валлийского клирика Гильдаса в 560-х гг., можно сделать вывод, что Артур жил предположительно в 500-х годах н.э. Образ же британского короля Артура собран из нескольких биографий и подвигов и, дополненный цепью взаимосвязанных сюжетных линий, стал прочным каркасом культурного мифа об Артуре и рыцарях Круглого стола.

Артур и рыцари Круглого стола

Итак, стержнем бессмертной истории Артура и рыцарей Круглого стола являются несколько героев, повлиявших на расцвет и падение чудесного британского королевства. Король Артур был единственным сыном Верховного короля Британии Утера Пендрагона, который воспылал страстью к его матери Игрейне, жене герцога Горлуа Корнуэльского. По одной из версий легенды, Горлуа должен был убить Утера, дабы захватить его власть, но случилось все наоборот. Благодаря предвидевшему развитие событий на 200 лет вперед волшебнику Мерлину, возник поединок, в котором Утер смертельно ранил соперника, подчинил себе его армию и женился на Игрейне. Уже через год королева от второго брака родила Артура, которому суждено было стать великим правителем Англии.

Мудрый Мерлин был в курсе придворных интриг и хорошо знал о персонах, мечтавших узурпировать власть и лишить наследника законного престола. Чтобы этого не произошло еще в детстве, он забрал мальчика себе на воспитание, позже передав его своему верному другу, славному рыцарю Эктору. В то же время одна из старших сестер Артура – фея Моргана - воспитывалась у Леди Озера, обучалась магии и колдовству, которыми могла обладать только Верховная жрица Авалона. Через 20 лет Моргана сыграла роковую роль не только в судьбе собственного брата, но и в истории всего королевства, однако, об этом позже.

После смерти Утера, Мерлин открыл 16-летнему наследнику тайну его происхождения и обучил секретам военного искусства, которые должны были помочь Артуру завоевать страну. Мерлин вместе с епископом Кентерберрийским на очередном собрании в Лондоне представили волшебный меч, предназначенный для нового короля Англии. Достойный короны должен был вытащить меч из камня, и никому из рыцарей не удалось этого сделать, кроме Артура. После народного провозглашения Артура королем Британии, страсти при дворе на недолгое время утихли.

В одном из поединков с сэром Пелинором Артур сломал меч из камня, и Мерлин пообещал королю новый меч Эскалибур, который специально для него выковали эльфы Авалона. Меч Эскалибур обладал магией сражать без промаха, но на него налагалось одно условие: обнажать лезвие только во имя доброго дела и, когда придет срок, Артур должен вернуть меч Авалону.

Став полноправным королем Британии, Артур начал задумываться о наследнике для своего трона. Однажды его познакомили с Джиневрой – дочерью спасенного им когда-то короля Лодегранса. Джиневра была и остается в современной обработке литературы «Прекрасной Дамой», образцом непорочной женственности и целомудрия, так что Артур полюбил ее с первого взгляда. Молодые поженились и зажили счастливо в Камелоте. Правда, детей у супружеской четы так и не родилось, ибо, по преданиям, одна злая волшебница, желая передать трон своему сыну, наложила на Джиневру проклятие бесплодия.

При своем дворе в Камелоте Артур собрал самых храбрых и преданных рыцарей королевства — Ланселота, Гавейна, Галахада, Персиваля и многих других. Разные источники указывают, что общее число рыцарей доходило до 100 человек. Отдельно отмечается, что именно Джиневра подала Артуру идею изготовить для заседаний рыцарей Круглый стол, чтобы никто не чувствовал себя ни первым, ни последним, и все были равны между собой и перед королем.

Волшебник Мерлин часто посещал Камелот с целью проведать Артура и заодно настроить рыцарей на благие дела, чтобы те не совершали зла, избегали предательства, лжи и бесчестья. Рыцари Круглого стола прославились тем, что даровали милосердие низшим сословиям и всегда оказывали покровительство дамам. Они побеждали драконов, колдунов и прочих исчадий ада, спасая королей и принцесс, освобождая свои земли от зла и порабощения. Главной же целью их паломничества был поиск Чаши Грааля, из которой сам Иисус пил во время Тайной вечери и куда затем была налита его кровь. Многие годы рыцарям никак не удавалось найти святую Чашу. В конце концов, ее нашел внебрачный сын Ланселота и леди Элейны – рыцарь Галахад.

Измена Джиневры и начало смуты в Британии

Исторически отмечено, что именно супружеская неверность Джиневры положила начало смуты в Британии. Королева долго не могла забеременеть и подарить Артуру наследника, отчего супруги постоянно ссорились, и никто из них даже не подозревал о проклятии. При этом, еще до своего замужества, Джиневра успела полюбить одного из рыцарей и лучшего друга Артура – Ланселота, встретив его в Камелоте за несколько дней до знакомства с королем.

Ланселот был воспитан Девой Озера, откуда и получил прозвище «Озерный». Практически весь смысл персонажа Ланселота в легендах артуровского цикла составляет его безмерная любовь к Джиневре и, вместе с тем, грех прелюбодеяния, который не давал ему и шанса найти святую Чашу Грааля.

О возлюбленной Ланселота разные легенды отзываются по-разному: например, рыцари Круглого стола, зная о греховной связи Ланселота с королевой, недолюбливали Джиневру и однажды даже хотели ее казнить. Джиневра, чувствуя себя виноватой перед супругом, но, будучи не в силах отказаться от любви к Ланселоту, то и дело гневалась на своего верного рыцаря и прогоняла его со двора. Как-то раз она устроила пир для рыцарей, во время которого один из них убил другого отравленным яблоком, и все подозрения пали на королеву. Рыцари уже собирались полностью разоблачить предательницу короны, однако прискакал Ланселот и спас ее, с легкой руки порубив половину своих друзей.

Многие придворные дамы, питавшие явный интерес к Ланселоту, недоумевали над тем, что он был неженатым и решил всю свою жизнь посвятить несчастной любви. Как-то раз, в поисках Грааля, Ланселоту выпала честь побывать в гостях у короля Пелеса из Корбеника - родственника Иосифа Аримафейского и хранителя Грааля. Король предложил Ланселоту жениться на его прекрасной дочери Элейне, однако тот нашел тактичные слова отказаться от подобной чести. Придворная дама Брузена, зная, кем занято сердце рыцаря, навела на Элейну чары, благодаря которым она стала похожа на Джиневру. Ланселот провел с принцессой ночь, а наутро, когда узнал об обмане, было уже поздно. Так у Ланселота появился внебрачный и единственный сын Галахад – будущий рыцарь Камелота.

По одному из вариантов легенды, Джиневра узнала о сопернице и отвергла Ланселота. 14 лет он прожил с Элейной в замке Блиант на острове, а когда Галахад подрос, вернулся в Камелот, и их связь с королевой возобновилась.

Впрочем, у самого Артура тоже был внебрачный сын Мордред, зачатый его сводной сестре фее Моргане во время таинственного обряда, когда волшебники Мерлин и Дева Озера приложили руку к тому, чтобы брат и сестра не узнали друг друга и вступили в связь. Мордред, в отличие от Галахада, был воспитан злыми волшебницами и вырос коварным человеком, мечтающим о кровопролитии отца и захвате власти.

Падение Камелота и гибель Артура

Король очень любил своего друга Ланселота, а также свою жену Джиневру, и, подозревая об их любви, не предпринимал никаких мер, чтобы разоблачить обманщиков. Артур предпочитал не видеть того, чего не хотел, считая спокойствие в государстве важнее личных взаимоотношений. Это было на руку его врагам – и, в частности, его сыну Мордеру (по некоторым источникам Мордред был племянником Артура, а поскольку других родственников у короля не было, так или иначе корона должна была перейти к нему).

Желая уязвить короля болью измены Джиневры, Мордред вместе с 12-тью рыцарями Круглого стола ворвался в покои королевы, где Ланселот извинялся перед своей дамой сердца за то, что случайно разоблачил ее, и просил совета, как ему вести себя дальше. Разозлившись, что его прервали таким подлым образом, Ланселот поубивал почти всех своих товарищей, оседлал лошадей и вместе с Джиневрой ускакал из Камелота. Артур, понуждаемый общественным мнением, помчался за беглецами через Ла-Манш, оставив своим наместником Мордреда.

Джиневру Артур больше не увидел – в дороге королева осознала все свои грехи и попросила Ланселота отвезти ее в монастырь, где она приняла монашеский обет и посвятила оставшуюся жизнь очищению своей души и службе Богу.

Тем временем, в отсутствие Артура Мордред попытался захватить власть и подчинить себе народ. Понимая, что ключевые фигуры, на которых столько лет шел расчет, не могли в решающий момент обеспечить Англии спокойствие, ко двору прибыли Мерлин и Дева Озера, а также другие волшебники, в том числе приемная мать самого Мордреда (по многим вариантам она была родной сестрой Девы Озера, ступившей на путь черной магии). Волшебники вступили в борьбу и были смертельно ранены, так что никто уже не мог защитить Камелот, кроме самого Артура.

Довольно быстро осознав тщетность поисков Ланселота с Дженеврой, Артур поскакал обратно в Камелот, где его уже поджидали враги. На побережье он попал в засаду саксонской армии Мордреда (к тому времени тот успел обзавестись единомышленниками среди враждебных Артуру саксов). Король пал от руки собственного сына, успев также смертельно ранить Мордреда. Говорят, что в итоговой схватке Ланселот примчался на помощь Артуру со своей немногочисленной армией, однако и он потерпел поражение в этом бою.

Умирающего Артура фея Моргана вместе с другим волшебницами увезла в лодке на Авалон, где Артур бросил меч Эскалибур в озеро, тем самым исполнив свой долг перед эльфами. По некоторым преданиям, красивая история самого благородного короля средневековой Англии вовсе не завершилась на этом, и в настоящее время Артур лишь дремлет в Авалоне, готовый воскреснуть и спасти Британию в случае реальной угрозы.

Автор: Анна Жила

Источник: http://altritter.ru/articles/istorija/135.html

Eleanor Fortescue Brickdale - Sir Lancelot, 1911

Дж. Б. Шоу - Свадебная процессия Артура и Джиневры

Э. Ф. Сандис - Колдунья. Королева Авалона, 1862

Э. Берн-Джонс - Мечта Ланселота о чаше святого Грааля, 1896

Д. Россетти - Святой Грааль, 1857

А. Хайес - Сэр Галахад, 1870

А. Хакер - Парсифаль с чашей Грааля, 1894

И. Н. Патон - Ангел переправляет сэра Галахада через озеро Дерн, 1888

И. Н. Патон - Сэр Галахад

 Рыцарство

    Рыцарь — понятие емкое. Когда мы произносим это слово, то в абстрактно смысле  представляем  себе  человека  чести  и  принципов,  в  конкретном  — всадника в латах, с копьем и щитом. И то и другое верно, но это  лишь  часть целого. В Средние  века  рыцарь  —  четкая  социальная  категория:  владелец небольшого феода, низший вассал на последней ступеньке феодальной  иерархии. Но термин этот понимается историками и более широко  —  как  феодал  вообще, иначе  говоря,   как   представитель   военно-землевладельческого   сословия Средневековья, вне зависимости от имущественного положения  и  знатности.  И наконец, нельзя не заметить, что понятие «рыцарство»  (chevalerie)  так  или иначе касается почти всех институтов Западной Европы XI—XIV  веков,  включая нравы, обычаи, идеи, историографию и литературу — поэзию и прозу.

    Происхождение рыцарства и время его возникновения — вопросы темные,  до сих  пор  вызывающие   споры   в   специальной  литературе.   Одни   уводят возникновение рыцарства  к  Гомеру  и  древней  Элладе,  другие  начинают  с «Германии» Тацита, третьи берут  за  исходный  пункт  раннее  Средневековье, указывая на «Эдды» и «Беовульфа», а кое-кто  помещает  рыцарство  целиком  в развитый феодализм и  выводит  его  из  Крестовых  походов.  Не  вдаваясь  в бесполезную полемику, отметим, что рыцарство как военное сословие  неизменно тесно связано со службой на коне; недаром в большинстве  западно-европейских языков сам термин «рыцарь» является синонимом слова «всадник»,  «кавалерист» (нем. Ritter, фр. chevalier, итал. cavaliere,  ucn.  caballero).  Конная  же служба впервые установилась на средневековом Западе при  Каролингах,  точнее при Карле Мартелле (начало VIII века), и именно за  нее  он  стал  раздавать земельные пожалования. Эти пожалования назывались «военными  бенефициями»  и позднее превратились в наследственные  владения  —  лены  или  феоды,  а  их держатели, соответственно, — в феодалов (рыцарей). Так сложилось  феодальное (рыцарское) сословие, ставшее господствующим классом общества.

                    Воспитание рыцарей. Пажи и оруженосцы

    Чем более рыцарство приобретало славы, значения и блеска,  тем  сложнее делался прием молодых  кандидатов,  жаждавших  вступить  в  это  благородное звание. Только родовой по отцу и матери дворянин,  достигший  21  года,  мог попасть  в  рыцари.  Но  одного  дворянского   происхождения   было   далеко недостаточно; необходимость требовала строгим и суровым воспитанием с  самых юных лет  приготовиться  к  перенесению  воинских  трудов,  необходимо  было основательное изучение всех рыцарских обязанностей. Долгими  испытаниями  на низших  степенях  поступавшему  следовало  доказать,  что  его  мужество   и доблесть в состоянии поддержать честь и славу сословия, в которое  он  желал поступить. Воспитание лица, предназначенного в рыцарское звание,  начиналось с детства; игры и занятия ребенка должны были развивать в  нем  воинственный дух.

    Пажи.С семи лет ребенок переходил из  женских  рук  в  мужские,  и  за начальными  уроками  под  родительским  кровом  дворянство,  по  заведенному обычаю, отсылало своих детей к главнейшим рыцарям, с  которыми  считалось  в дружбе или родстве. Их советы и пример составляли истинное  и  окончательное воспитание, называвшееся доброй снедью  (bonne  nourriture).  Особою  честью для себя считал рыцарь, когда отец поручал ему довершить образование сына.

    Обычай отдавать молодых людей в учение другому рыцарю  был  основан  на справедливом опасении,  что  родительская  нежность  не  решится  подвергать своего  сына  тяжким  испытаниям,  которые  были  необходимы  для  рыцарской службы.

    Расставаясь с сыном, иногда на долгие годы,  отец  благословлял  его  и высказывал при этом свои  последние  наставления.  Юноша  уезжал  верхом  на парадной лошади, в сопровождении старого  служителя.  По  прибытии  в  замок своего патрона, он получал звание пажа или валета.  Жизнь  пажа  скучной  не была: пажи сопровождали патрона и его супругу на охоте,  в  путешествиях,  в гостях,  на  прогулках,  были  на  посылках  и  даже  служили   за   столом. Почтительно, с поникшим взором, молодой паж,  повинуясь,  учился  повелевать и,  всегда  храня  глубокое  молчание,  отвечать  на  вопросы  умно.  Помогая камергеру, он обязан был устилать комнату своего патрона  зимой  соломой,  а летом тростником, содержать в порядке его  кольчуги  и  конское  вооружение, приготовлять омовения странствующим рыцарям.

    Предметом первых уроков пажа была религия, уставы которой он не  только должен был соблюдать, как и всякий христианин, но и охранять их ценой  жизни и смерти. Преподавателем этого важного предмета юным пажам обыкновенно  была одна из самых  благородных,  набожных  и  добродетельных  дам  замка.  Уроки религии внушали им к священным предметам  неизгладимое  уважение;  в  то  же время  кротость,  любезность  и  достоинства  преподавательниц  порождали  в

сердцах  слушателей  внимание  и  почтительность  к  прекрасному  полу,  что составляло отличительную черту рыцарства.  Пример  дам  и  рыцарей,  которым пажи служили, постоянно поддерживал  в  них  скромность  и  благонравие.  Но более всего старались развить в пажах почтение к  величественному  характеру рыцарства и благоговение к тем доблестям, которые  возводят  в  это  звание. Самые   игры   и   удовольствия   способствовали   такому    преднамеренному образованию: они заранее  приучались  к  разнородным  турнирам  и  вообще  к рыцарским обязанностям. Так, например, они смиряли непокорных коней,  бегали в тяжелых латах, перескакивали ограды, бросали дротики и приучались  владеть копьем и биться с деревянным рыцарем.  Вслед  за  воинственными  играми  шли разговоры о войне, об охоте, об искусстве  вынашивать  птиц  и  дрессировать собак.  Иногда  учили  молодого  пажа  играть  в  шахматы   или   петь   под аккомпанемент лиры песню любви или военной славы. Так проходили жизнь и воспитание пажей.

    Оруженосцы.Чтобы показать молодежи назначение  меча,  -  при  переходе пажа в оруженосцы, когда меч  впервые  влагался  ему  в  руки,  -  совершали религиозный обряд. Отец и мать,  или  воспреемники,  держа  восковые  свечи, подводили к алтарю вышедшего из пажей.  Священнослужитель  брал  с  престола меч и пояс и, благословив их несколько раз, препоясывал молодого  дворянина.

    Оруженосцы  разделялись  на  классы   сообразно   налагаемым   на   них обязанностям, как то: на оруженосцев, находившихся при особе рыцаря или  его супруги (первая из должностей  была  выше),  на  комнатных  оруженосцев  или камергеров, на конюших или шталмейстеров, в обязанность которых была  забота о конях; на кравчих или форшнейдеров, которые накрывали  на  стол,  подавали кушанья, разрезали еду и т.д.; на мундшенков, мундкохов и т. п.  Почетнейшая из должностей была должность оруженосца, состоявшего при особе рыцаря.

    В звании оруженосцев, которого обыкновенно достигали в 14 лет,  молодые воспитанники ближе допускались к своим сеньорам и  свободнее  участвовали  в их беседах, поэтому лучше могли изучать  образцы,  по  которым  должны  были воспитываться.  Они  с  большим  вниманием  наблюдали  за   ними,   стараясь заслужить и привязанность и угождая  благородным  иностранцам  и  придворным своего патрона; они стремились приобрести  грацию  движений,  приветливость, вежливость, скромность,   благоразумие,   сдержанность   в   разговорах   и развязность, когда она была нужна.

    Оруженосцы же содержали оружие своих господ в  порядке  и  чистоте,  на случай надобности. И все эти различные домашние  обязанности  перемешивались с военной службой. Оруженосец обязан был в  полночь  обойти  все  комнаты  и дворы замка.

    Оруженосцы также облачали рыцаря  в  доспехи,  когда  это  было  нужно, заодно, вооружая рыцаря, сами учились этому искусству. Если рыцарь  выезжал, оруженосцы спешили к нему с услугами: поддерживали стремя, подавали  наручи, перчатки, шлем, щит, копье и меч; латы рыцарь должен был носить  постоянно..

Оруженосцы принимали от рыцаря шлем, копье, меч и проч., когда он снимал  их при входе в церковь или при въезде в замок. В  боях  оруженосцы  становились позади своих рыцарей и были как бы зрителями боя.

    Если проходил турнир или даже бой, каждый оруженосец внимательно следил за действиями своего рыцаря; подавая новое оружие, отражая наносимые  удары, поднимая его, подводя  свежего  коня,  он  помогал  своему  рыцарю  ловко  и усердно. Оруженосцам же вверяли рыцари пленных, взятых в пылу сражения.  Тут молодой воин привыкал защищаться и  побеждать  и  узнавал,  способен  ли  он переносить столько трудов и опасностей.

    Домогавшийся рыцарского звания соединял в  себе  необходимую  для  этой трудной службы силу с ловкостью и  другими  свойствами  отличного  кавалера. Поэтому не удивительно, что и звание оруженосца было в  большом  почете.  По прошествии некоторого времени, проведенного  молодыми  людьми  в  исполнении обязанностей оруженосца в замке патрона, они начинали посещать  дворы  своих государей, затем в военное время находились при войске,  а  в  мирное  время странствовали и  отправляли  должности  послов  в  отдаленных  краях.  Таким образом они приобретали навык владеть  оружием,  участвовали  в  турнирах  и знакомились с иноземными обычаями.  Эти  три  рода  занятий  назывались  les trois  metiers  des  armes,  а  исполнявший  их  porsuivants  d\\'armes.   Так проходила жизнь оруженосца. Подавая на стол, следя  за  вооружением  рыцаря, помогая рыцарю облачаться  в  доспехи,  участвуя  в  странствиях  и  походах рыцаря оруженосец шел к своей главной мечте – Посвящению в рыцари.

Посвящение в рыцари

    Посвящение в  рыцари  было  для  юного  оруженосца  таким  грандиозным, торжественным, великим событием,  которое  меняло  всю  его  жизнь:  простой оруженосец превращался в члена знатного  и  величественного,  доблестного  и отважного, честного и достойного сословия рыцарей.  Посвящение  запоминалось оруженосцу на всю жизнь. Вот как оно происходило.

    Оруженосец, домогавшийся  рыцарского  звания,  просил  навести  о  себе справки, когда государь или грансеньор, к которому  обращались  с  просьбой, уверясь в храбрости, прямодушии и в других  доблестях  молодого  poursuivant d\\'armes, назначал день посвящения. Для этого избирались  обыкновенно  кануны каких либо торжеств, например, объявление мира  или  перемирия,  коронование королей, рождение, крещение или браки принцев, большие  церковные  праздники и, преимущественно, канун Пятидесятницы.

    Молитвой, строгим постом и чистосердечным раскаянием в грехах новик (la novice)  несколько  дней  готовился   к   посвящению.   После   исповеди   и благоговейного приобщения Св. Тайн, его облекали в белую, как снег,  льняную одежду - символ непорочности,  необходимой  в  рыцарском  звании,  отчего  и произошло слово кандидат (candide от  candidus  -  белый).  В  этом  одеянии кандидат  отправлялся  в  церковь  на  ночное  бдение.  Там,  перед  алтарем Богоматери или своего патрона,  подле  надгробных  памятников  с  изваяниями принцев и великих воителей, преклонял он колена и, сложив  руки  крестом,  с поникшим взором, проводил всю  ночь  в  молитве  и  размышлениях,  вспоминал усопших героев и молил Творца сподобить его такой же  подвижнической  жизнью и смертью.

    На рассвете приходили за ним старые рыцари,  его  воспреемники,  т.  е. избранные  стоять  с  ним  во  время  посвящения,  и  уводили  его  в  баню, приготовленную, из уважения к рыцарству, великим камергером.  По  выходе  из бани надевали ему на шею перевязь  с  мечом,  укладывали  его  в  постель  и покрывали простым белым хитоном, а иногда и черным сукном, в знак того,  что он прощался со сквернами мира и вступал в новую жизнь.

    В таком наряде воспреемники, в сопровождении  родственников,  друзей  и всех окрестных рыцарей, приглашавшихся на величественную церемонию,  вводили новопосвящаемого в церковь. Здесь священник, благословляя меч новика,  читал по-латыни псалмы и поучения.

    По окончании этого обряда воспреемники уводили кандидата в комнаты, где надевали на него сперва что-то вроде темной фуфайки, потом  газовую,  тканую золотом рубашку, сверх этого легкого одеяния кольчугу  и,  наконец,  мантию, испещренную красками и гербами рыцаря.

    В таком облаченье  он  являлся  туда,  где  государь  или  какой-нибудь знаменитый рыцарь  должен  был  облобызать  его.  Обыкновенно  это  лобзание давалось новопринятому кавалеру в церкви  или  в  часовне;  впрочем,  иногда давалось оно в зале или на дворе дворца или замка, а иногда даже и в  чистом поле. Шествие было  церемониальное,  под  звуки  барабанов,  труб  и  рогов; кандидату предшествовали  главнейшие  рыцари,  нося  на  бархатных  подушках

доспехи, которыми его вооружали по прибытии на место;  только  щит  и  копье ему еще не  вручались:  он  получал  их  после  освящения.  Затем  совершали литургию во имя Св. Духа. Посвящаемый выслушивал ее  на  коленях,  помещаясь как можно ближе к алтарю, впереди того, кто давал ему лобзание. Лишь  только кончалась обедня, - церковнослужители  выносили  налой  с  книгой  рыцарских законов, чтение которых слушали внимательно.

    После этого чтения, посвящаемый становился на колени  перед  государем, который произносил следующие слова: "Во славу и  во  имя  Бога  Всемогущего, Отца, Сына и Духа Святого, жалую тебя рыцарем. Помни же,  что  долг  твой  - соблюдать все  правила  и  добрые  уставы  рыцарства  -  этого  истинного  и светлого источника вежливости и общежития (la courtoisie). Будь верен  Богу, государю и подруге; будь медлителен в мести и наказании и быстр в  пощаде  и помощи вдовам и сирым; посещай обедню и подавай милостыню; чти женщин  и  не терпи злословия на них, потому что мужская честь, после  Бога,  нисходит  от

женщин".

    Кандидат отвечал: "Обещаю и клянусь,  в  присутствии  Господа  моего  и государя моего, положением рук  моих  на  Св.  Евангелие,  тщательно  блюсти законы и наше славное рыцарство".

    Тогда государь вынимал свой меч, ударял  им  по  плечу  новоизбранного, лобызал его,  потом  знаком  повелевал  воспреемнику  надеть  новому  рыцарю золотые шпоры -  символ  возлагаемого  достоинства,  помазать  его  елеем  и объяснить воспреемникам ему таинственный смысл каждой части его  вооружения.

      После  того,  как  все   части   рыцарского   вооружения   надевались

воспреемниками на новопосвященного рыцаря,  все  церемониально  выходили  из церкви, причем вновь принятый рыцарь шел сбоку давшего ему  лобзание.  Тогда один из старых рыцарей подводил красивого коня, покрытого  богатой  попоной, на четырех концах которой был вышит  или  нарисован  родовой  герб  молодого рыцаря; наглавник на коне был украшен нашлемником,  подобным  нашлемнику  на каске рыцаря.

    Когда под окнами дворца герольды начинали играть в трубы, новый рыцарь, несмотря на тяжесть доспехов, часто  не  влагая  ноги  в  стремя,  мгновенно вскакивал на своего коня  и  гарцевал,  потрясая  копьем  и  сверкая  мечом.

Немного  спустя,  в  том  же  наряде  показывался   он   на   площади.   Там приветствовали его восклицания  народа,  который  веселыми  криками  выражал свой восторг от приобретения нового защитника.

    Таков был обряд посвящения в  рыцари  при  дворах  королей,  принцев  и грансеньоров в мирное время. Но во время войн  рыцарское  звание  жаловалось среди лагеря, на поле битвы, пред  победой  или  после,  в  проломе  взятого приступом города.

Книга рыцарских законов

    Чтобы лучше понять аспекты морального устоя рыцарства, тот образ жизни, который они должны были вести, те идеалы, то совершенство,  к  которому  они должны  были  стремиться,  следует  упомянуть  о  книге  рыцарских  законов, которые рыцари должны были строго исполнять и  следовать  им (но  в  реальной жизни  они  следовали  им   далеко   не   всегда).   Читались   эти   законы церковнослужителем во время посвящения. Вот несколько статей из этой книги:

 1. "Рыцари  обязаны  бояться,  почитать,  служить  любить  Бога  искренно; сражаться всеми силами за веру и  в  защиту  религии,  умирать,  но  не отрекаться от христианства.

 2. Они обязаны служить своему законному государю и  защищать  его  и  свое отечество.

 3. Щит их да будет  прибежищем  слабого  и  угнетенного;  мужество  их  да поддерживает везде и во всем правое дело того, кто к ним обратится.

 4. Да не обидят они никогда никого и да  убоятся  более  всего  оскорблять злословием дружбу, непорочность, отсутствующих, скорбящих и бедных.

 5. Жажда прибыли или благодарности, любовь к почестям, гордость  и  мщение да не руководят их  поступками;  но  да  будут  они  везде  и  во  всем вдохновляемы честью и правдой.

 6. Да повинуются они начальникам и полководцам, над ними поставленным;  да живут они  братски  с  себе  равными,  и  гордость  и  сила  их  да  не возобладают ими в ущерб прав ближнего.

 7. Да не вступают они в  неравный  бой:  несколько  против  одного,  и  да избегают они всякого обмана и лжи.

 8. На турнирах и на других увеселительных боях  да  не  употребят  никогда острия меча в дело.

 9. Честные блюстители данного слова, да не  посрамят  они  никогда  своего девственного  и  чистого  доверия  малейшею  ложью;  да  сохранят   они непоколебимо это доверие  ко  всем  и  особенно  к  своим  сотоварищам, оберегая их честь и имущество в их отсутствие.

10. Да не положат оружия, пока  не  кончат  предпринятого  по  обету  дела, каково бы оно ни было; да следуют они ему и денно, и  нощно  в  течение года и одного дня.

11. Если во время следования начатого подвига, кто-нибудь  предупредит  их, что они едут по пути, занятому разбойниками, или что необычайный  зверь распространяет  там  ужас,  или  что  дорога   ведет   в   какое-нибудь губительное место, откуда путнику нет возврата, да  не  обращаются  они вспять, но да продолжают  путь  свой  даже  и  в  таком  случае, когда убедятся в неотвратимой опасности и неминуемой  смерти,  лишь  была  бы видна польза такого предприятия для их сограждан.

12. Да не принимают они титулов и наград от чужеземных государей,  ибо  это оскорбление отечеству.

13. Да  сохраняют  они  под  своим  знаменем  порядок  и  дисциплину  между войсками, начальству их вверенными; да не допускают они разорения  жатв и виноградников; да наказуется ими строго воин,  который  убьет  курицу вдовы или собаку пастуха, который нанесет малейший вред кому бы  то  ни было на земле союзников.

14. Да блюдут они честно свое слово и обещание, данное победителю; взятые в плен в честном бою, да выплачивают они верно условленный выкуп, или  да возвращаются по обещанию, в означенные день и час, в тюрьму, иначе  они будут объявлены бесчестными и вероломными.

15. По возвращении ко двору государей, да отдадут они верный отчет о  своих похождениях, даже и тогда, когда этот отчет не послужит  им  в  пользу, королю и начальникам под опасением исключения из рыцарства".

    Следует также отметить, что эти законы не были пустыми словами,  за  их нарушение  рыцарь  строго  карался.  Так,  например,  за  тяжкие   проступки существовал  целый  обряд  разжалования  рыцаря:  бывшего  рыцаря   выводили принародно на площадь, герольд спрашивал присутствующих: «Кто этот  рыцарь?» Ему отвечали:  «Это  не  рыцарь,  а  подлец,  мерзавец,  негодяй»,  затем  с «рыцаря» снимали шлем, доспехи, щит и т.д.,  герольды  приговаривали:  «Этот щит, этот шлем, эти  наручи  и  т.д.  подлеца,  мерзавца,  негодяя».  Раздев полностью «рыцаря», его обливали теплой водой, полукафтанье  его  разрывали, меч ломали и щит его раздробляли  на  3  части.  Затем  виновного  клали  на носилки и несли в церковь, в церкви над ним пели поминальные молитвы.

    Если рыцарь провинился не сильно, то его наказывали соразмерно  степени вины: например щит его подвешивали опрокинутым  к  столбу,  стирали  герб  с него, рисовали символы бесчестия, писали вину и  наконец  ломали  его,  или, например, за менее тяжкие преступления ограничивались  рисованием  на  гербе щита какого-нибудь позорного знака. Делалось все  это  принародно,  это  был наглядный урок как молодым пажам и оруженосцам, так и зрелым рыцарям.

Жизнь рыцаря после посвящения в мирное время

    Странствующие рыцари.В мирное время после  посвящения  молодые  рыцари как  правило  не  оставались  праздными:  верные   клятве   вспомоществовать утесненным и уничтожать вредные обычаи, они странствовали по долам и  горам, отыскивая приключения и везде  справляясь,  соблюдаются  ли  добрые  обычаи. Таким образом, первые годы их рыцарского звания посвящены были  путешествиям в  дальние  страны,  к  чужеземным  дворам,  чтоб   сделаться   совершенными рыцарями. У разных народов и у отличнейших  рыцарей  перенимали  они  разные способы  переламывания  копья.  Чтобы  испытать  себя   и   поучиться, они домогались чести померяться с этими мастерами своего дела.

    Но  полезнейшие  для  них  уроки  были  на  войне,  где   служили   они добровольно,  стараясь  стать  на  сторону  правого.   Они   изучали   также церемониальные  обычаи  и  этикеты   каждого   двора.   Желание   отличиться храбростью,  талантами  и  знанием  приличий  побуждало  их  знакомиться с знаменитейшими принцами и принцессами,  рыцарями  и  дамами;  они  старались узнать их историю и заучивали их  лучшие  деяния,  чтоб  по  возвращении  на родину передать все в поучительных, занимательных и приятных рассказах.

    Кроме  беспрестанных  случаев  участвовать  на  турнирах  и  в   войне, странствующим рыцарям приходилось иногда, в  местах  уединенных,  наказывать злодеяния, обуздывать насилие и быть полезными; таким  образом  осуществляли они те чувства справедливости и великодушия, которые им были внушены.  Часто несколько рыцарей,  собравшихся  при  каком-нибудь  дворе,  при  котором  их пожаловали рыцарским званием или при котором они  просто  присутствовали  на торжественных  празднествах,  соединялись  и  целым   обществом   задумывали странствия, называвшиеся поисками (quetes), или для отыскания  какого-нибудь исчезнувшего рыцаря или дамы, попавшей в руки врагов, или для другого  более высокого предприятия. Герои, переходя из страны в страну, проезжая леса,  не имели при себе ничего, кроме необходимого  для  собственной  защиты  оружия; они кормились единственно охотой.

    Во время  таких  благодетельных  странствий  рыцарь  отдыхал  сладко  в замках, где удерживал его радушный  прием.  На  воротах  и  башенных  шпилях подобных замков ставились золотые шлемы - условные  знаки  гостеприимства  и пристанища, готового для странствующих рыцарей. Таков  был  обычай,  и  пока существовало рыцарство, все дворяне и благородные дамы выставляли  шлемы  на высоких местах своих замков, чтобы странствующий рыцарь мог  войти  в  чужой замок также смело, как в собственный.. Год и один  день  -  обыкновенный  их срок для окончания предприятия. По  данной  ими  клятве  они  обязаны  были, возвратясь  домой  или  в  сборное  место,  откровенно  рассказать  о  своих похождениях, промахах и бедствиях.

    Часто бывало так, что в своих странствиях рыцари не находили достаточно приключений,  и  поэтому  по  возвращении  из  странствий  да и во время странствий они придумывали их сами: они  обнародовали,  что в назначенном месте и в известное время они будут биться с каждым  при  таких и таких-то условиях для поддержания достоинства своего народа, чести  своего  короля  и славы оружия. Это  предложение  называлось  предприятием  (emprise),  а  его исполнение  -  военным  подвигом,  поединком  (pas  d\\'armes),   потому   что обыкновенно оно состояло в том, что защищали проход или  на  мосту,  или дороге, или даже и на площади.

    Когда вызов, содержавший в себе условия битвы, был обнародован, рыцари-защитники начинали стекаться в назначенное место. Там, утвердив свое  знамя, они развешивали  щиты,  украшенные  их  гербовыми  знаками,  и  девизами  на деревьях или на специально для  этого  поставленных  столбах,  и  принуждали всех рыцарей, желавших проехать мимо, биться или ломать с ними  копья.  Если несколько рыцарей вступали в союз для защиты  прохода,  тогда  развешивалось столько  щитов,  сколько  было  рыцарей;  чтобы   не   возбуждать   зависти, проезжавший рыцарь дотрагивался копьем до одного из  щитов,  и  хозяин  щита должен был драться.

    Обнародованный вызов скоро доходил в дальние  края,  а  потому  рыцари, желавшие  сразиться  с  защитниками  прохода,  и  дамы,  жаждавшие  подобных зрелищ, предлагавшихся обыкновенно в их честь,  быстро  съезжались  со  всех концов. В назначенный день поединки начинались с утра  и  захватывали  часть дня. Бились или  острым  оружием,  или  тупыми  копьями,  согласно  условиям вызова  или  дозволению,  полученному  от  государей,   на   земле   которых происходил поединок. Чаще всего побежденный обязан  был  дать  победителю  в залог победы или золотой перстень, или печать,  или  мех,  или  какой-нибудь драгоценный камень. Иногда условия поединка состояли в том, что  побежденный обязан  был  идти  в  плен  к  государю  победителя  и  там,  признав   себя побежденным, припасть к  стопам  государи  и  оставаться  пленником  столько времени, сколько захочется государю.  В  этих  случаях  короли  пользовались обыкновенно своим правом, по возможности, великодушно; они ласкали,  утешали и чествовали рыцарей, таким образом к ним  присланных.  Во  время  поединков ломание копья  возобновлялось  ежедневно;  ежедневно  за  битвами  следовали танцы, концерты, игры и пиры. Эти поединки в мирное время были повсеместны.

    По возвращении из странствий рыцарь возвращался в замок. Либо  в  замок патрона, либо в замок родителей, либо, если его родители были богаты, а  сам он был знатным принцем, даже в собственный.

    Жизнь рыцаря в замке

Жили рыцари в замках. Замок был  главным  оплотом рыцаря и его владений. Это был и дом и крепость и военный опорный  пункт  от посягательств  врагов.  Население  замка  —  очень  большое,  так  как  дети вассалов воспитывались  в  доме  сюзерена.  Замки  состояли  обыкновенно  из широких круглых или четырехугольных башен с зубчатыми платформами; иногда  к башням приставлялись огромные камни, поддерживавшие  бельведеры.  Эти  башни были особенным уделом дворянства, так что, желая выставить  величие  какого-нибудь дворянина, говорили: у  него  есть  башня.  Первые  замки  обносились только тыном, а посередине  строили  главную  башню  на  возвышении.  Иногда замок  представлял   собой   укрепленный   лагерь.   Затем   эти   постройки усовершенствовались. Замки воздвигали на трудном  природном  месте.  Сначала строили главную башню, обносили ее высокой стеной, по углам которой  строили

другие башни. Стена, ров и тын — главные элементы замка. Среди  башен  замка была одна главная – донжон, в ней жил владелец замка и его семья, донжон  же еще и играл важное оборонительное  значение  –  это  была  самая  большая  и прочная из башен. На первом этаже донжона как правило  хранили  припасы,  на втором обычно размещался гарнизон, в зале,  который  находился  этажом  выше принимали пищу, а иногда и  спали.  Семья  сеньора  занимала  самый  верхний этаж.

    Из башен замка, одна, меньшая по объему,  возвышалась  значительно  над другими; слуховые окна были у нее  на  всех  четырех  сторонах.  Эта  башня, называвшаяся сторожевой, служила местом наблюдений. Здесь  на  двух  брусьях висели набатные колокола, в  которые  били  тревогу,  завидев  неприятеля  в окрестностях, чтобы предупредить  жителей  о  его  приближении.  Двор  замка разделялся  надвое   внутренней   стеной.   С   одной   стороны   находились хозяйственные  постройки,  а  во  время  осады  там  располагались   лагерем вассалы.  С  другой  стороны  —  донжон,  где  жил   сеньор,   который   мог отгородиться и от врагов, и от собственных вассалов. В замке были погреба  с провиантом, поэтому люди могли выдерживать длительную осаду. В замке  помимо стен,  оборонительных  башен  и  донжона  были  также   часовня,   оружейная мастерская,  кузница,  конюшня,  псарня,  загоны  для  скота  и  кладовые  с запасами съестного. Очень важным элементом  замка  был  колодец.  Именно  он снабжал жителей замка водой во время осады.

    Как  выглядел  интерьер  замка?   В   замке   было   несколько   залов, расположенных один над другим. Залы разделялись бревенчатым  полом,  позднее начали делать каменные своды. Один из залов  —  главный.  Здесь  происходили пиршества, танцы, выступления жонглеров. Зал был высотой 7-12 м,  площадью 50-150 кв. м. Внутренние комнаты — спальня, склад для оружия,  специальные комнаты для рукоделия, кухня. В  главной  башне  помещалась  часовня.  Башни замка выглядели мрачными, так как окон было мало.  Из-за  громадной  толщины стен перед каждым  из  2-3  окон  зала  были  просторные  амбразуры,  на ступеньку или две выше пояса. Здесь пряли  жены  феодалов  свои  бесконечные пряжи, уныло напевая «песни прях» о несчастной любви Аэлиз или Идуан.

    Занятия рыцарей.Жизнь рыцаря в замке протекала довольно скучно, рыцарь как можно чаще стремился покинуть его, будь  это  приглашение  на  турнир, выезд на охоту, либо просто в поле. Основными  занятиями  рыцарей  в  мирное время были: воспитание пажей  и  оруженосцев,  пиры,  устраиваемые  в  честь какого-то события, охота, турниры, игра в шахматы и триктрак. Начало лета — сезон развлечений:  посвящение  в  рыцари.  Свадьбы  и  турниры  происходили весной — в Пасху, Троицын день. Тогда прерывалось монотонное  течение  жизни в замке. Всякий  визит  воспринимался  с  радостью  —  паломника,  жонглера,менестреля, рассказывающего о подвигах короля Артура.

    Рыцари любили закатывать пиры. Делалось это либо в честь  какого-нибудь праздника,  либо  когда  замок  посещал   какой-нибудь   гость:   будь   это странствующий  рыцарь,  паломник,  жонглер,  менестрель. Что было  на  столе?  На  столе  феодала  было  мало хлеба, но много мяса. В основном ели дичь, пойманную на охоте  —  это  лоси, кабаны, кролики, фазаны. Затем подавали птицу  —  куры,  куропатки,  лебеди, журавли, цапли. Заканчивали пир свининой. Конины не  ели,  так  как  конь  — животное для езды. Не ели и говядину, так как бык — тягловое  животное.  Ели рыбу, причем сырую  —  речную.  Употребляли  много  травы  —  овощи,  салат. Закусывали  сыром  и  пирожными.  На  десерт  ели  мучные  лепешки,  сладкие пирожки, фрукты. С XII в. из Святой Земли получали абрикосы,  дыни,  финики, фиги и апельсины. Пили сидр и пиво.

    Любимое занятие рыцарей — охота. Уже юные рыцари привлекались к участию в охоте. Она устраивалась во всякое время года. У многих аристократов  охота была безумной страстью. Французский монарх Филипп II Август любил  охотиться все дни напролет во Франции и  за  ее  пределами,  охотился  даже  во  время крестовых походов в Святой Земле. Но охота была не  только  страстью,  но  и необходимостью. Ведь дичь к столу поставлялась за счет охоты,  которая  была регламентирована. Преследование крупной дичи в лесах, кроликов  и  зайцев  в заповедниках — исключительная  привилегия  феодалов.  Крестьяне  могли  лишь расставлять сети на опушке леса.  Но  цель  охоты  не  только  поиски  мяса. Иногда речь шла о том, чтобы уничтожить  свирепых  диких  животных  (волков, медведей), угрожающих птичникам, или даже самим крестьянам.

    Огромной была роль соколиной охоты, введенной в Западной Европе в XI в. Это трудное дело, которому рыцарь посвящал долгие  часы.  Нужно  было  уметь поймать птицу, вскормить ее, научить слушаться жестам и  свисткам,  узнавать добычу. В средние века было написано много трактатов о соколиной охоте.  Эти трактаты происходят главным образом из Сицилии. В  них  обучают,  как  нужно приручить молодого сокола. Сокол — любимое  развлечение  рыцаря.  Это  очень благородная птица. Купить сокола дорого, подарить сокола — большая  роскошь. Смерть сокола — большая потеря для хозяина.

    Другое развлечение феодала — игра в шахматы. В  героических  деяниях  о них много упоминаний. В средние века любили  играть  в  шахматы  даже  дамы. Мать Ричарда Львиное Сердце Элеонора Аквитанская с  легкостью  обыгрывала  в шахматы принцев крови Франции и  Англии.  Шахматы  были  огромных  размеров, делались из дерева или металла. Вначале они были  монохромными,  чаще  всего белыми. Свой современный вид шахматы приобрели лишь во  времена  Филиппа  II Августа (1180 — 1223  г.г.).  В  шахматы  часто  разыгрывали  судьбу  армии,пленника. Это был любимый спорт средневековых рыцарей.

    Настоящим праздником для рыцарей были турниры. Многие рыцарские  романы повествуют о турнирах. Для рыцаря турнир  —  предлог  покинуть  свой  замок, сменить однообразное течение жизни. Несмотря  на  запреты  церкви,  мода  натурниры была велика. «Божьи миры» ограничивали турнирную деятельность. В  XI-XIII веках церковь особенно резко  выступала  против  турниров.  Во  время турниров  часто  возникали  злые  ссоры,  а  рыцари,  участвуя  в  турнирах, отвлекались от главного своего  дела  —  борьбы  против  неверных  в  Святой Земле. Турниры устраивались для возбуждения у рыцарей воинственного  духа  и уважения к даме. Заслуга  изобретения  турниров  приписывается  французскому рыцарю XII в. Годфруа де Прельи. Турниры происходили  у  одинокой  крепости, на границе двух фьефов  или  княжеств.  Сеньор,  обеспечивавший  организациютурнира, назначался заранее. Специальные глашатаи – герольды - выкрикивали день  и  место  турнира.  Готовились  трибуны,  палатки,  конюшни.  В  город приезжало множество знати, устраивались балы.  Место  боя  окружала  высокая стена, внутрь которой допускалась лишь избранная публика.  Там  была  арена, отделенная  перилами  от  зрителей.  Для  дам,  судей  и  старейших  рыцарей устраивались ложи  на  деревянных  подмостках.  Герольды  во  время  турнира выкликали имена  выступавших,  слагали  панегирики,  в  которых  прославляли подвиги рыцаря и его предков,  обращались  к  дамам  с  просьбой  остановить сражение в случае необходимости. Турнир  состоял  из  трех  частей:  вначале конные ристания, цель которых — выбить противника из седла,  затем  —  битва мечами, затем метание копий и стрел. Победителем считался тот,  кто,  сломив три  копья,  наносил  противнику  опасный  удар.   Затем   следовала   осада деревянных  замков.  Необходимо  было  соблюдать  правила  турнира:   нельзя сражаться вне очереди, бить врага иначе, чем в лицо и грудь, продолжать  бой после того, как противник открыл забрало. Приговор произносили  коронованные особы — старейшины и особо  избранные  судьи.  Нередко  вопрос  о  том,  кто достоин высшей награды, поручался дамам. Для вручения награды тоже  выбирали даму. Очень часто победителю вручали  вознаграждение  в  виде...  щуки.  Эта рыба  считалась  талисманом.  После  вручения  награды  победителя  вели  во дворец,  где  дамы  его  разоружали  и  устраивали  пир.  Имена  победителей заносили в особые  списки,  менестрели  сочиняли  о  них  песни.  Победитель турнира отбирал у противника лошадь и оружие, брал его в плен  или  требовал выкуп.

    В идее турниров содержалось высокое этическое  начало.  Лишь  рыцари  с незапятнанной репутацией могли участвовать  в  турнире.  Рыцарь  на  турнире выступал со значком, полученным из рук своей дамы,  если  значок  падал  или доставался противнику, то дама бросала новый.  Последний  удар  наносился  в честь Дамы.

    Турниры  были  настоящим  праздником   феодальной   аристократии,   они привлекали много зрителей и  участников.  На  протяжении  XI  —  XIII  веков турниры переживали эпоху своего расцвета.

    Такой образ жизни вели средневековые рыцари, такими были их  занятия  и развлечения в мирное время.

Рыцарь на войне

    Воевали рыцари очень храбро, очень мужественно, очень отважно,  рвались в бой сломя голову, бились всегда до  последнего,  предпочитали  умереть  на поле боя, но не отступить перед врагом. Страшнейшим  обвинением  для  рыцаря было обвинение в недостатке храбрости,  поэтому  можно  себе  представить  с каким рвением и нетерпением они яростно бросались в бой, бились  бесстрашно, иногда, порой, показывая просто чудеса  храбрости:  Ричард  Львиное  Сердце, кстати прозванный так за свою храбрость, в  одном  из  боев  «так  порывисто один устремляется за сарацинами, что никто не  успевает  за  ним.  И  король исчезает из виду. Крестоносцы считали своего короля уже погибшим,  когда  он возвратился к ним. Конь был в крови и пыли, а сам Ричард пронизан  стрелами. Очевидец сказал, что король походил на подушечку, со всех  сторон  утыканную иголками.»

    Отступить для рыцаря означало уронить честь, поэтому они почти  никогда в бою не отступали, а если и отступали, то для этого  были  очень  серьезные причины. Так, Ричард Львиное Сердце  в  битве  при  Арсуфе (третий  крестовый поход) отразив 2 атаки сарацин, и не отступив, в третий раз бросился  в  бой в сопровождении  всего  15  рыцарей.  В  бою  рыцари  старались  вести  себя достойно, как предписывала им рыцарская мораль, но так получалось не  всегда особенно в пылу битвы. Так, рыцари и нападали сзади, и  убивали  безоружного противника, и добивали раненного.

    Рыцарская  честь  понималась  весьма  своеобразно.  Устав   тамплиеров, например, разрешал рыцарю нападать на противника спереди и сзади,  справа  и слева, везде где можно  нанести  ему  урон.  Но  если  противнику  удавалось заставить отступить хоть нескольких рыцарей, их соратники, заметив это,  как правило, ударялись в паническое бегство, которое не в силах  был  остановить ни один полководец. Сколько  королей  лишились  победы  только  потому,  что преждевременно теряли голову от страха!

    В сражениях помимо рыцарей участвовала также и пехота –  каждый  рыцарь приводил с  собой  слуг,  вооруженных  копьями  и  топорами,  да  и  крупные владетели нанимали большие отряды лучников и  арбалетчиков.  Но  до  XIV  в. исход сражения всегда определяли немногие господа-рыцари, многочисленные  же слуги-пехотинцы были для господ хоть  и  необходимым,  но  лишь  подспорьем. Рыцари их в расчет вообще  не  принимали.  Да  и  что  могла  сделать  толпа необученных крестьян против закованного в  доспехи  профессионального  бойца на могучем коне? Рыцари презирали собственную же  пехоту.  Горя  нетерпением сразиться с достойным противником, то есть рыцарем же,  они  топтали  конями мешающих им своих же пеших воинов. С таким же равнодушием рыцари  относились и к всадникам без доспехов, лишь с мечами и  легкими  копьями.  В  одной  из битв, когда на группу рыцарей налетел отряд легких всадников,  они  даже  не сдвинулись с места, а просто  перекололи  своими  длинными  копьями  лошадей противника и только тогда поскакали на достойного врага: рыцарей.  Вот  тут-то и происходил настоящий бой: два закованных  в  железо  всадника  закрытых щитами, выставив вперед длинные копья, сшибались с налета,  и  от  страшного таранного удара, усиленного тяжестью доспехов и весом лошади в сочетании  со скоростью движения, враг с  треснувшим  щитом  и  распоротой  кольчугой  или просто оглушенный вылетал из седла. Если же  доспехи  выдерживали,  а  копья ломались, начиналась рубка на мечах. Это было отнюдь не изящное  фехтование: удары были  редкими  но  страшными.  Об  их  силе  говорят  останки  воинов, погибших в сражениях средневековья,  -  разрубленные  черепа,  перерубленные берцовые кости. Вот ради такого боя и жили рыцари. В такой бой они  кидались очертя  голову,  забыв  об  осторожности,  об  элементарном  строе,  нарушая приказы командующих. При малейшем признаке  победы  рыцарь  кидался  грабить лагерь врага, забывая обо всем, - и ради этого  тоже  жили  рыцари.  Недаром некоторые короли, запрещая бойцам ломать боевой порядок  при  наступлении  и ход битвы  из-за  грабежа  строили  перед  боем  виселицы  для  несдержанных вассалов. Бой мог  быть  довольно  долгим.  Ведь  он  распадался  обычно  на нескончаемое  количество  поединков,  когда  противники  гонялись  друг   за другом.

    Таково  было  храброе,  отважное,  яростное,  настойчивое,  упорное   и безудержное поведение рыцаря в бою.

   Вoвторой половине XV в. начался закат рыцарской идеологии и  рыцарства. Тогда же стали активно применять  порох.  Сначала  он  применялся  лишь  для того, чтобы взрывать стены крепостей. В результате могучие  рыцарские  замки перестали быть неуязвимыми. Затем применение пороха привело  и  к  изменению методов войны и к снижению роли конницы. Рыцарство перестает  играть  важнуюроль в жизни общества. Тогда же приходит в упадок и рыцарская идеология.

    Однако в  течение  многих  столетий  рыцарство  было  важным  жизненным идеалом средневекового общества, а рыцарский образ жизни и  стиль  поведения был важнейшим моральным эталоном средневековой аристократии. Рыцарство,  как и прочие  сословия,  было  необходимым  элементом  средневекового  общества, обеспечивая стабильность социальной структуры, в которой «воюющие» были  так же важны, как и «молящиеся» или «работающие».

Источник http://referats.5-ka.ru/41/35220/1.html