КАК ЦАРИ НЕВЕСТ ВЫБИРАЛИ
 

 
http://frend.org.ua/post276468669/?upd

 



Три девицы под окном пряли поздно вечерком.
«Кабы я была царица, – говорит одна девица…
А.С. Пушкин. Сказка о Царе 
Салтане

Сказка ложь, да в ней намёк. Но в данном конкретном случае, Александр 
Сергеевич ни много ни мало, а изложил в сказке исторический факт – царскую 
невесту выбирали не за умение шить-вышивать или хорошо готовить. Главным 
критерием было здоровье и красота, а затем уже родовитость, которая, к слову 
сказать, не всегда была положительным качеством невесты. С чем можно сравнить 
выбор невесты царя? Пожалуй, с конкурсом красоты – вначале идёт отбор из 
нескольких сотен, а то тысячи и более кандидаток, а уж затем, из отобранных в 
финал боярышень, сам царь выбирает ту, единственную, которой суждено стать 
царицей. Но так ли уж завидна судьба царской невесты?

 

Первым традицию царских смотрин ввёл Иван Грозный, который был женат примерно 
7 раз. Почему примерно? Не всякий царский выбор заканчивался свадьбой, но с чего 
же он начинался? Когда царь Иоанн IV, ставший впоследствии Грозным, 16 лет 
венчался на царство, стал вопрос и о царице. Были разосланы гонцы к боярам и 
детям боярским, дабы представили они дочерей своих или родственниц на смотр. 
Первый отборочный тур проводился наместниками, а затем самые красивые и здоровые 
(это было особенно важно!), отправились к царскому двору.



Первой царицей при Иване Грозном стала Анастасия Захарьина, выбранная им из 
1500 (по другим сведениям из 500) кандидаток. Первая и единственная, при которой 
Иоанн Васильевич, не отличавшийся добродетелями, был способен на добрые дела. 
Анастасия родила шестерых детей, но только двое остались в живых: Иван и Фёдор. 
Всего 13 лет длился этот брак, до внезапной кончины Анастасии, оставившей после 
себя добрую славу милосердной и добродетельной царицы.



Всего через 8 дней после кончины царицы бояре приступили к царю с 
предложением выбрать новую невесту. На этот раз царь решил обойтись без смотрин. 
Сперва выбор пал на сестру короля Польши Екатерину, но за неё затребовали Псков, 
Смоленск и Новгород, а раздавать русские земли в планы царя никак не входило. 
Тогда были засланы сваты «у Черкаских князей дочерей смотрети». И высмотрели 
кабардинскую княжну Кученей, вскоре прибывшую в Москву вместе с братом, где 
обоих и крестили в православную веру. Возможно, что именно от родни княжны пошел 
знаменитый род князей Черкасских.

Дивная красавица Мария пришлась царю по нраву, хотя её считали «туги нравные 
и зело лютые» – то есть далеко не мягкого характера, но ведь, как известно – муж 
да жена…. Считается, что именно второй брак изменил поведение царя не в лучшую 
сторону. Царица не удерживала Иоанна уже ставшего Грозным от злодеяний, но сама 
потакала ему. Появление опричнины, кстати, приписывают именно советам Марии 
Темрюковны. Не её ли образ послужил Пушкину для Шемаханской царицы?

Единственный сын Марии и Иоанна умер в младенчестве, а другого потомства от 
неё не осталось, хотя брак продлился 8 лет до скоропостижной кончины царицы 
Марии. В смерти царицы Иван Васильевич заподозрил бояр, невзлюбивших её за 
дурное влияние на государя, и Россию ждала новая царская ярость… и новые 
смотрины царских невест.

Но очередные царские смотрины состоялись только через два года. По всему 
государству провели перепись, правда не всего населения, а лишь кандидаток в 
невесты, которые по положения и знатности моли бы стать невестами самого царя. 
Затем в Александрову Слободу свезли 2000 самых красивых и здоровых девушек. Если 
верить историкам, царь виделся с каждой – здоровался, говорил несколько слов и 
прощался. Сначала отобрали 24, а затем 12 претенденток на руку царя и русский 
престол. Последних осматривали уже медики – царю требовалась не ткачиха или 
повариха, а крепкая и здоровая царица для продолжения рода. На сей раз выбор пал 
на Марфу Собакину – она стала царской невестой, но стала ли счастливой хоть на 
миг за три короткие недели в роли русской царицы? Увы, со дня свадьбы царская 
невеста стала «сохнуть и женой так и не стала. Кто был тому причиной – то ли 
родственники двух первых цариц, боявшиеся потерять своё влияние, то ли поданное 
матерью зелье «для чадородия». Однако род Собакиных успел стать боярским.


«Царь, очень 
приятно, царь…» – и пожалуйте в невесты?

Марфа стала прототипом главной героини оперы Римского-Корсакова «Царская 
невеста», далёкой от исторических фактов, и героиней фильма «Иван Васильевич 
меняет профессию».

Так как фактически третья невеста не стала третьей женой Ивана Грозного, он 
обратился к духовенству за разрешением на четвёртый брак в последний раз. Почему 
в последний? Потому что после он уже никого не спрашивал… Разрешение вступить в 
четвёртый брак было дано царю «ради его тёплого умиления и покаяния». На этот 
раз обошлись без новых смотрин – четвёртой женой царя стала вторая «невеста» с 
прошлых смотрин Анна Колтовская. Брак казался удачным – новая царица отличалась 
лёгким нравом, была весела, не задавала лишних вопросов, во всём старалась 
угодить супругу и отвлекала его от «недобрых дел». Это время даже прозвали 
«бабьим царством» – даже опричнина отошла на задний план. И неспроста… Новая 
царица мстила опричникам за гибель своего первого избранника, за её недолгое 
царствование длинною в год были казнены три самых главных из них – Вяземского и 
двух Басмановых. У царицы появились враги, и не только среди опричнины. Главным 
стал, по неведению, отец её бывшего жениха князь Воротынский, затеявший интригу 
против царицы. Оболганная Анна была насильно пострижена в монахини и отправлена 
в Тихвинский монастырь…



Более смотрин не было. Пятой царской невестой и женой на один день стала 
Мария Долгорукая, которую после свадьбы Иван Грозный приказал привязать к 
телеге, запряженной дикими лошадьми…

Следующей избранницей стала Анна Васильчикова, правда свадьбы, скорее всего 
не было и через два года её как и Анну Колтовскую, постригли в монахини в 
Суздальском монастыре. Шестой, так же невенчанной, женой Ивана Грозного стала 
вдова Василиса Мелентьевна. Её судьба не ясна – по одним сведениям она была 
пострижена в монахини, по другим похоронена заживо, заподозренная в связи с 
князем Девтелевым.

Лишь последняя царская невеста пережила Ивана IV Грозного – дочь окольничего 
Федора Федоровича Нагого Мария, родившая сына – царевича Дмитрия, сосланная 
после его смерти в Судинский Череповецкий монастырь, где и пострижена в монахини 
под именем Марфа.



На Иване Грозном род Рюриковичей на русском престоле прервался. После 
смутного времени появилась новая правящая династия – Романовы и новые царские 
невесты.

Смотрины в Доме Романовых
…Боярыня красотою лепа, бела вельми, червлена губами, бровьми союзна, 
телом изобильна… Хороши русские боярышни – как тут выбрать невесту, 
особенно для царя? Ну, так на то они и смотрины невест – выбирать царицу всея 
Руси дело ответственное, ведь от неё зависит, каков род царский далее будет. С 
царских смотрин начинался и дом Романовых, правивших Россией более 300 лет.

Первый из рода Романовых на русском троне Михаил Фёдорович 20-ти лет от роду 
решил жениться. Хотя может и не сам решил – молодёшенек был ещё, да маменька 
велела. По принятой традиции устроили смотрины, на коих более других 
приглянулась молодому царю красавица Мария Хлопова, дочь коломенского боярина. 
Боярышня тут же была поселена во дворце, наречена царскою невестой со всеми 
полагающимися званию почестями и привилегиями.



Скорее бы свадьбу сыграть, да не по нраву пришёлся выбор царский родовитым 
боярам – род Хлоповой считался худородным и многочисленным, да к тому же родня 
невесты заполонила царские хоромы, а этого боярам знатным было не стерпеть – их 
влияние могло сильно пошатнуться. Да маменьке будущая невестка не глянулась 
особо. И невеста внезапно заболела, вероятно не без посторонней помощи и 
Боярская дума тут же объявила царскую невесту к государевой радости не прочною. 
Хлопову тут же отправили в Тобольск в ссылку вместе с родственниками, а батюшку 
её на воеводство в Вологду. Через три года Марию перевели в Нижний Новгород, и 
патриарх Филарет отправил туда боярина Шереметева проведать бывшую царскую 
невесту. К удивлению она оказалась совершенно здоровой! Михаил Фёдорович, 
возрадовавшись, хотел было вызвать её к себе, да матушка не велела и пошёл он 
под венец с другой невестой. Смотрины смотринами, а матушкино слово – 
главное!



Под венец первый из Романовых пошёл с Марией Долгорукой, дочерью знатного 
княжеского рода спустя 8 лет после царских смотрин! Но недолгим был этот брак, и 
не стала Мария родоначальницей. Через несколько дней после свадьбы молодая 
царица слегла и проболев менее полугода скончалась. Кончина молодой царицы в 
летописи была названа карой Божьей за безвинные страдания первой царской невесты 
Хлоповой.



Ещё два года прошло прежде, чем были назначены новые смотрины. Шестьдесят 
красавиц знатных родов были вызваны к царскому двору, но ни одна из них не 
привлекла царского внимания. К удивлению всех выбор пал на приехавшую вместе с 
боярышнями прислужницу – дальнюю родственницу одной из претенденток можайскую 
дворянку Евдокию Стрешневу. Маменька опять была против, но на этот раз Михаил 
настоял на своём и свадьба, весьма скромная, состоялась. Невесту караулили до 
самой свадьбы отец и братья из страха «внезапной болезни» очередной невесты. 
Выбор оказался счастливым – уже через год у царской четы родилась дочь Ирина, 
затем ещё одна дочь Пелагея и будущий царь Алексей Михайлович. Всего у Михаила и 
Евдокии было 10 детей.



Следующий смотр невест устраивали уже для сына Михаила Романова – Алексея 
Михайловича и он оказался лишь первым. Всё шло по заведенному обычаю – прибыли 
200 знатных боярышень и после осмотра царь своей избраннице дочери помещика из 
Касимова Ефимии Всеволожской Алексей вручил кольцо и ширинку (вышитое 
полотенце), её поселили во дворце и занялись приготовлениями к царской свадьбе. 
Но не нарушили традиций и бояре – на этот раз в борьбу вступил клан бояр 
Морозовых. Борис Морозов, приближённый к царю боярин, испугавшийся утраты 
влияния на царя, задумал сыграть свадьбу по-своему. Он хотел женить царя на 
одной из сестёр Милославских, а сам венчаться с другой, и, став родственником 
царю подчинить его своему влиянию. Но как это сделать? Как мы помним, главным 
критерием отбора будущей царицы было здоровье. На этом и сыграли Морозовы.

Перед представлением невесты государю в уже в царском облачении ей так 
стянули венец на голове, что Ефимия упала в обморок. Бояре объявили, что царская 
невеста больна падучей, а её отца обвинили в сокрытии нездоровья будущей царицы. 
За такую провинность вся семья вместе с невестой была сослана в Сибирь, отец 
подвержен пыткам и вскоре умер. Алексей Михайлович женился, как того и хотели 
Морозовы, на Марии Милославской, дочери боярина Ильи Милославского.

Свадьба была необычной для того времени – без шумных игрищ и с духовными 
песнопениями.

Став царицей Мария Милославская занялась благотворительностью, помогала 
больным и увечным, обустраивала монастыри и церкви. Благодаря ей род Романовых 
значительно вырос – 13 детей, и из них 5 сыновей родила Мария. Но на 41 году 
царь овдовел. На этот раз невесту он выбрал себе сам, приметив её у своего 
родственника боярина Артамона Матвеева, будучи в гостях. Но и тут не обошлось 
без смотрин – обычаи были соблюдены, хотя будущая царская невеста уже знала, что 
ей суждено стать царицей.



Так дочь небогатого дворянина Нарышкина Наталья Кирилловна стала царицей всея 
Руси, а вскоре и матерью. Сын Натальи Пётр стал русским царём Петром Первым, 
прорубившим окно в Европу и отправившим на постриг в монахини свою жену Евдокию, 
ставшей последней из русских цариц, выбранных среди дочерей русских бояр и 
дворян. С тех пор русские цари женились только на иностранках и смотрин более не 
было…
 
 

Реконструкция 
костюма византийской императрицы (фото XIX в.) 

Мистики: Пифагор и его теория реинкарнации. Имя Пифагора мы все знаем со школы, поэтому для многих он прочно связан лишь с теоремой в геометрии. Между тем этот древнегреческий философ, математик и мистик впервые употребил термины «философ» и «философия» (в нашем современном понимании), был сторонником учения метемпсихоза — переселения душ. Кое в чем он даже предвосхитил идеи коммунизма.

Пифагор родился в городе Самос, расположенном на одноименном острове в Эгейском море, который в VI веке до н. э. был одним из самых видных и знаменитых центров эллинского мира. В наиболее авторитетных энциклопедических изданиях не принято указывать год рождения Пифагора. Довольно приблизительно историки называют дату «около 570 года до н. э.». Геродот, живший немногим позже Пифагора и много лет проведший на Самосе, указывал, что отцом мистика был Мнесарх. Автор биографий многих античных философов Диоген Лаэртский добавлял: «Пифагор, сын Мнесарха — камнереза». Тогда так называли мастеров по изготовлению гемм — резных камней, часто использовавшихся в перстнях-печатках.
Только у жившего намного позже Ямвлиха, в отличие от других античных авторов, встречается иное написание имени отца Пифагора — Мнемарх. Возможно это стало следствием описки. В некоторых источниках упоминают его мать. Будто бы ее имя было Парфенида, а новое имя — Пифаида — дал ей ее супруг. Автор недавно вышедшей биографии Пифагора Игорь Суриков по этому поводу замечает: «Крайне сомнительно! Греки вообще-то не практиковали подобное переименование людей, тем более уже взрослых».
Такое имя своей жене Мнесарх дал после посещения оракула Аполлона в Дельфах, чтобы вопросить его относительно плавания в Сирию. Пифия ответила, что плавание будет удачным и прибыльным, а его жена беременна и родит дитя, которое будет выделяться среди всех когда-либо живших красотой и мудростью и принесет людям пользу на все времена. Когда жена разрешилась от бремени в Сидоне, в Финикии, он назвал сына Пифагором, потому что пифия предрекла его рождение. Существует еще одна трактовка его имени. «Аристипп Киренский в книге «О физике» говорит, будто Пифагором его звали потому, что он вещал истину непогрешимо, как пифия», — писал Диоген Лаэртский.
Игорь Суриков объясняет, почему такое толкование тоже маловероятно: «Пифагор (Pythagoras) — обычное древнегреческое имя, встречающееся по большей части вне всякой связи с Аполлоном и Дельфами. Нужно отметить, что древнегреческие личные имена обычно являются «значащими», то есть имеют некий смысл, который можно с той или иной степенью точности передать на других языках, то есть «перевести». Первый элемент имени с наибольшей степенью вероятности происходит от корня pyth-, который означает знание, полученное путем расспросов. Второй же корень, -agor-, имеет отношение к речи, чаще всего публичной. Таким образом, само имя «Пифагор» можно приблизительно понять, как «говорящий об узнанном».
Кстати, маловероятно, что и имя его матери сохранилось. Древние греки в редких случаях упоминали имена женщин, особенно из порядочных слоев общества, в отличие от имен гетер. Фукидид цитировал Перикла, жившего спустя столетие после Пифагора: «Та женщина заслуживает величайшего уважения, о которой меньше всего говорят среди мужчин, в порицание или в похвалу». Возможно, что у Пифагора были братья, но они ничем не прославились и о них мы ничего не знаем. Даже, кто из них был старшим или младшим. Более того, с именем одного из них произошла путаница. А вот имя другого — Тиррена, что означает «этруск», интересно вот по какой причине. В источниках порой отмечают, что и сам Мнесарх был не греком, а этруском, вот и сына своего назвал в честь народа, к которому якобы принадлежал. Известно, что в возрасте примерно 40 лет Пифагор уехал с Самоса в Италию. Может быть на родину предков? Этруски же уже в древности слыли народом загадочным, причастным к тайным знаниям и оккультизму.
Еще в античности бытовало мнение, что первым употреблять слова «философия» (буквально: «любомудрие») и «философ» (буквально: любомудр) стал именно Пифагор, учивший, что «мудрецом может быть только бог, а не человек. Ибо преждевременно было бы философию называть «мудростью», а упражняющихся в ней — «мудрецом», как если бы он изострил уже свой дух до предела; а философ — это просто тот, кто испытывает влечение к мудрости». Согласно еще одной легенде, среди учителей Пифагора были не только ближневосточные жрецы-астрологи, но также знаменитый мудрец и математик из Милета (Малая Азия) Фалес. Пифагор, конечно, бывал в расположенном по соседству Милете, однако Фалес скончался либо до рождения Пифагора, либо, когда тот был еще ребенком.
Да что уж там, учителя! Даже про учеников Пифагора ходили легенды. К рассказу Геродота восходят сведения о некоем фракийце Залмоксисе, ученике и рабе Пифагора, который, обретя свободу и вернувшись на родину, обдурил своих «несколько глуповатых» сограждан. Пригласив на пир знатнейших горожан, он доказывал, что «его гости и даже их отдаленные потомки никогда не умрут, но перейдут в такую обитель, где их ожидает вечная жизнь и блаженство». Затем он на три года укрылся от фракийцев в подземелье, а на четвертый год неожиданно явился перед ними и те, «уверовали в его учение».
Позднейшие авторы эту историю передавали уже не о мошеннике фракийце, а рассказывали ее — с некоторыми вариациями — о самом Пифагоре. Истоки этой легенды имеют под собой вот какое основание. Залмоксис — фракийское божество, чей культ носил мистическо-шаманские черты. «И, наверное, именно по этой причине он и был ошибочно ассоциирован с Пифагором, — пишет биограф мистика Игорь Суриков. — Во взглядах и практике последнего элементы верований, схожих с шаманистскими, присутствовали».Не все так просто и с личной жизнью Пифагора.
Философ Порфирий писал, что у Пифагора был сын Аримнест, наставник Демокрита. «А другие пишут, что от критянки Феано, дочери Пифанакта, у Пифагора были сын Телавг и дочь Мия; иные упоминают и дочь Аригноту, от которой даже сохранились пифагорейские сочинения», — продолжает Порфирий. И хотя он жил намного позже Пифагора (в 3-4 веке новой эры), зато ссылался на авторитетных в его время Дурида и Тимея. У Диогена Лаэртского фигурирует еще одна дочь Пифагора по имени Дамо, которая не упомянута Порфирием. Нынешние исследователи, устав от подобной неразберихи, склонны считать, по крайней мере, Пифагор не прожил жизнь свою бобылем и имел одного ребенка. Есть также сведения, что его внучку от Дамо звали не греческим именем — Витала.
Как мы знаем, в зрелом возрасте Пифагор покинул родной Самос и поселился в Италии, которую в глубокой древности именовали «Виталией». По утверждению Тимея, Пифагор первым сказал «У друзей все общее» и «Дружба есть равенство». «Коммунистический» принцип равенства в Пифагоровом братстве проводился весьма последовательно. Никто из пифагорейцев не должен был иметь никакой частной собственности. Общими считались даже предметы личного пользования, например посуда для приема пищи. Кажется, подобное редко встречалось в советских коммуналках или общежитиях. Истоки коммунистической утопии четко прослеживаются с трактата «Государство» Платона.
В свою очередь Платон находился под сильным влиянием пифагорейства. Для пифагорейцев авторитет их учителя был непререкаем. К его высказываниям, доказанным или нет, относились как к истине в последней инстанции, произнося едва ли не сакральную формулу: «Сам сказал». Эллины любили все оспаривать (в споре рождается истина), подыскивая аргументы «за и против», но когда речь заходила о высказываниях Пифагора, то они (не все, а пифагорейцы) как христиане относились к словам Христа, мусульмане — к словам Мухаммеда, т. е. принимали откровения своего философа-мистика. Пифагорейцы, по свидетельству Ямвлиха, «причислили Пифагора к богам, как некоего благого и человеколюбивого демона». От такого отношения к нему происходят чудеса, на которые сподобился Пифагор: у него золотое бедро, он сообщил рыбакам точное число рыб в неводе и т. д.
Рассмотрение учения Пифагора, одним из краеугольных камней которого является положение о бессмертии души, не входит в нашу задачу. В нашей рубрике мы рассказываем о жизни мистиков, а не о их философии или системах воззрений. Но поскольку в самом начале мы обозначили, что Пифагор пропагандировал учение о метемпсихозе — переселении душ, нужно сказать пару слов и об этом. Вот как об этом пишет Игорь Суриков: «По мнению Пифагора, человеческая душа может в процессе этого «кругообращения» переходить не только в человеческие тела, но также и в тела иных существ, например, животных или даже растений. При каждом новом воплощении душа теряет память о предыдущих. Поэтому все мы каждый раз живем как бы впервые. Основатель пифагореизма утверждал, что только для него самого было сделано исключение, что он-де помнит свои прежние жизни».
Мы не знаем в кого переселилась душа мистика. Известный под именем Пифагора человек скончался в 497 году до н. э. в Метапонте, городке на юге Италии.
Источник

Процесс тамплиеров Из протоколов допросов обвиняемых     
Средневековые судебные процессы были и остаются в центре внимания исторической науки. При их исследовании происходит приблизительно то же самое, что имело место в математике для знаменитой «теоремы Ферма». Кажется, что найдя в ограниченном и — по большей части — уже опубликованном материале ясное и не подлежащее пересмотру доказательство вины (или невиновности) людей, осужденных многие столетия назад, ты сразу становишься автором открытия и получаешь всеобщее признание среди собратьев по цеху и в общественном мнении.
В действительности, исчерпывающих и «ставящих все точки над i» доказательств здесь нет и, думается, не может быть в принципе. Недаром историки, внимательно изучавшие те или иные следственные материалы, зачастую убедительно опровергнув реальные обвинения, тут же — на основании документов — обнаруживают, что подсудимые все-таки были виновны — хотя и по совсем «другой статье».
В нашем случае это выражается в недоумении по поводу того, что рыцарей Храма не осудили (если уж «очень хотелось»), инкриминировав им ростовщичество, осужденное Библией и вполне подходящее для объявления ересью…
Следует заметить, что в большинстве таких случаев дежурный вопрос далекого потомка «почему тогда не?..» остается без ответа, ибо никогда не приходил в голову нашим предкам. Отсутствие ответа при этом вряд ли может послужить как подтверждению законности приговора, так и реабилитации обвиняемых.
Очень важен также характер источников по этой теме. Показания обвиняемых записывались писцами, но не были ни стенограммами, ни протоколами. Сама техника письменной фиксации вопросов и ответов стояла и стоит на весьма низком уровне — пример тому конспекты лекций, выполняемые сегодняшними студентами. Записывали то, что считали важным, прибегая подчас к известным формулам и штампам. 
Всё это (как и несомненное применение пыток или угрозу такового) надо учитывать при знакомстве с публикуемыми ниже фрагментами показаний, которые послужили доказательствами обвинений против тамплиеров. 
Основных преступлений, вменяемых храмовникам в вину, было пять.
1. Когда новичка принимали в орден, наставник заводил его за алтарь или в ризницу, или в другое тайное место, показывал ему Распятие и заставлял трижды отречься от Христа и плюнуть на Крест.
2. Затем его раздевали, и наставник трижды целовал его в зад, в пупок и в губы.
3. Далее ему говорили, что противоестественная похоть не возбраняется и предаваться ей — обычное дело в ордене.
4. Веревочка, которую тамплиеры носили день и ночь под рубашкой как символ чистоты и целомудрия, была предварительно освящена обвязыванием вокруг идола в форме человеческой головы с огромной бородой; этой голове молились во время капитулов, хотя заведовали ею только Великий магистр и великие бальи.
5. Священники ордена не освящали хлеб причастия при служении мессы.
В ходе процесса было признано, что все пункты обвинения подтвердились. Современный историк сообщает:
«Но даже этого было недостаточно, чтобы удовлетворить распаленное воображение публики, и на веру принимались самые нелепые преувеличения — как мы столь часто видели в случаях других ересей. Говорили, что тамплиеры сознались в предательстве св. Людовика и изменнической сдаче Аккы, в сговоре с султаном Вавилона, согласно которому в случае нового крестового похода они сдадут ему всех христиан. Они, якобы, вывезли часть королевской казны, чем нанесли великий ущерб Французскому королевству. Веревочный поясок целомудрия, носимый тамплиерами на теле, вырос до размеров кожаного ремня, и уверяли, что колдовская сила этого кушака была так велика, что, покуда его носили, ни один тамплиер не мог отречься от своих заблуждений. Иногда тамплиера, который умирал в этой ложной вере, сжигали, а из его пепла изготавливали порошок, который укреплял неофитов в их безбожии. Когда девственница рожала от тамплиера, то ребенка зажаривали, а из его жира приготовляли смазку, с помощью которой помазывали идола, которому молились на капитулах и которому, согласно другим слухам, приносились человеческие жертвы. Таковы были россказни, передаваемые из уст в уста и питавшие народную ненависть».
Наконец, от преступных рыцарей Храма Соломона потянулась сквозь века ниточка к сравнительно недавним масонам или франкмасонам — Братству вольных каменщиков, книги о таинственной и разрушительной деятельности которых пишутся, продаются и читаются по сей день.
Видимо, человечеству трудно отказаться от фальшивых тайн, ибо подлинные выглядят — как и показания храмовников — куда менее романтично.
I

Заключительная часть признания Гюга [Юга] де Пейро, идущая вслед за рассказом о его собственном посвящении сорока четырьмя годами ранее, в лионском Тампле, осуществленном его дядей Юмбером де Пейро.
  
Инквизитор. Приходилось ли вам самому принимать в орден других братьев?
Брат Гюг. Да, много раз.
Инквизитор. Как это происходило?
Брат Гюг. Сначала они давали клятву соблюдать статуты и секреты ордена; затем на них накидывали мантию. После чего я отводил их в сторону и заставлял поцеловать себя в основание позвоночника и в губы. Затем просил принести Распятие и говорил им, что в согласно с правилами ордена им придется трижды отречься от распятого Спасителя и плюнуть на него; но эти приказания шли не от сердца.
Инквизитор. А были такие, кто отказывался?
Брат Гюг. Да, но в конце концов они всегда соглашались отречься и плюнуть. Затем я говорил им, что, если они почувствуют естественный жар страстей, толкающих их к невоздержанию, им разрешается охлаждать его с другими братьями. Всё это я произносил не сердцем, но лишь устами.
Инквизитор. Тогда зачем вы это делали?
Брат Гюг. Таково было правило, которому мы следовали.
Инквизитор. А те, кого посвящали другие, были посвящены тем же способом?
Брат Гюг. Мне ничего не известно об этом, потому что то, что происходило во время собраний и церемоний, не разрешалось разглашать тем, кто в них не участвовал: они не должны были ничего знать об этом. Поэтому я не знаю.
Инквизитор. Но вы верите, что все посвящались тем же манером?
Брат Гюг. Нет, не думаю...
Однако в тот же день, вторично представ перед допросом (после применения пытки или сурового «морального воздействия»?), свидетель сразу заявил, что вначале не понял вопроса и ответил неправильно.

Брат Гюг. Напротив, я думаю, что всех посвящали именно этим способом и никаким иным. Сейчас я уточняю свои показания с тем, чтобы не допустить лжесвидетельства.
Инквизитор. А эта «человечья голова», о которой шла речь?
Брат Гюг. Ну да. Я видел ее, держал в руках, проводил с ней богослужебные действия во время собрания членов ордена в Монпелье и молился ей, как и другие присутствовавшие братья. Но лишь устами, для виду, не от сердца. Что касается других братьев, я не знаю, молились ли они ей искренне, из глубины сердца.
Инквизитор. Где она сейчас?
Брат Гюг. Я оставил ее у брата Пьера Алемандена, настоятеля Тампля в Монпелье, но не знаю, нашли ее люди короля или нет. Эта голова имела четыре ноги — две спереди, две сзади...
II

Ренье де Ларшан, допрошенный 20 октября 1307 г., был первым тамплиером, в чьих показаниях зарегистрировано упоминание головы идола.

Брат Ренье. Меня посвящал в Бове-ан-Гатинэ (епархия Сены) брат Жан дю Тур, бывший в то время казначеем Тампля. Это было около двадцати шести лет назад...
Инквизитор. Видел ли ты голову, которой, согласно их словам, братья молились на генеральных собраниях ордена?
Брат Ренье. Да, раз с десяток. В частности, в Париже, во вторник после последнего дня Петра и Павла.
Инквизитор. Как она выглядела?
Брат Ренье. Это была голова, с бородой. Они молились ей, и целовали ее, и называли нашим спасителем.
Инквизитор. Где она сейчас?
Брат Ренье. Я ничего об этом не знаю; не знаю, где ее хранят. У меня сложилось впечатление, что она хранилась у Великого магистра или у того, кто председательствовал на собрании...
III

Рауль де Жизи, сборщик королевских налогов в провинции Шампань, допрошенный непосредственно вслед за Гюгом де Пейро 9 ноября 1307 г., был некогда принят в орден самим Пейро, в те времена приором Эпейи (Epailly). После обычных признаний в отречении от Христа и осквернении Распятия, а также «тройном поцелуе» Жизи показал по поводу идола следующее:

Инквизитор. А теперь расскажите нам о голове.
Брат Рауль. Да, голова. Я видел ее на семи собраниях, проводимых братом Гюгом де Пейро и другими.
Инквизитор. Каким образом ей поклонялись?
Брат Рауль. Ну, это происходило так: ее являли, и все откидывали капюшон и падали ниц.
Инквизитор. Каково было лицо идола?
Брат Рауль. Жуткое, чудовищное! Мне оно казалось лицом демона, а таиfе (духа зла). Всякий раз, как я его видел, меня наполнял такой ужас, что я едва мог
смотреть и дрожал всем телом.
Инквизитор. Но зачем вы ей поклонялись?
Брат Рауль. Приходилось делать вещи и много хуже — отрекаться от Христа. После этого почему бы уже не поклоняться голове! Но я никогда не делал этого от сердца...

Людям короля так и не удалось найти этого идола, хотя были предприняты специальные поиски, и никто так и не узнал в точности, что он или они — если таковых существовало несколько — собой представляли.
IV

Свидетельство брата Гюге де Бура, который вступил в орден только за три года перед общим арестом тамплиеров, в 1307 г., в возрасте двадцати семи лет. Де Бур был настроен явно враждебно и нелояльно по отношению к ордену и предстал перед судом 24 апреля 1310 г. без традиционного костюма тамплиера и без положенной по регламенту бороды.

Брат Гюге де Бур. Меня посвящал в провинциальном отделении Фонтенотт в епархии Лангр брат де Бур, наставник тамошнего дома, ныне покойный. Дело было в часовне. Я снял с себя всю одежду, кроме рубашки и подштанников, и он дал мне одежду и мантию ордена. Затем он поцеловал меня сначала в губы, потом в пупок, потом в спину — в позвоночник, чуть пониже пояса. Чтобы поцеловать меня в пупок и в позвоночник, он задрал на мне одежду спереди и сзади.
Потом брат П. принес Крест и велел мне плюнуть на него и попрать ногами, одновременно трижды отрекаясь от Христа. Я был совершенно ошеломлен и отказался. Тогда брат П. сказал мне, что я обязан, что таково правило ордена Храма и что, если я откажусь, они хорошо знают, что сделать. Затем брат Гийом де Бур, священник нашего ордена и мой брат, ныне покойный — только он еще присутствовал на моем посвящении, — велел мне подчиниться ордену. Тогда я трижды отрекся от Иисуса, устами, но не сердцем, и плюнул в сторону Креста — только один раз и не стал топтать его ногами.
Сразу после этого брат П. вынул из тайника в стене голову и поставил на алтарь. Он принялся обвязывать ее небольшой веревкой, затем подал мне веревку и велел мне повязать ее под поясом. Однако я не сделал этого. Затем он приказал мне никогда не входить в церковь во время венчания и запретил исповедоваться любым другим священникам, кроме священников ордена. Он прибавил, что потом скажет мне больше: в тот раз это было всё, что он мне сказал. О! Я забыл еще одну вещь: он приказал мне никогда не входить в дом, где рожает женщина...
Член следственной комиссии. А эта голова, из чего она была сделана?
Брат Гюге де Бур. Может, из серебра, или из золота, или даже из меди. Она напоминала человеческую, с лицом и длинной почти белой бородой.
Член комиссии. Кто владел этой головой?
Брат Гюге де Бур. Мне об этом ничего не известно. Я никогда больше ее не видел ... в конце церемонии моего посвящения наставник убрал ее обратно в шкаф.
 
Взято отсюда:http://his.1september.ru/article.php?ID=200201703

Была ли убита Мэрлин Монро или это самоубийство?


 
 




















http://doseng.org/stars/74551-byla-li-ubita-merlin-monro-ili...

Романовы фото. Фотоальбом Анны Вырубовой. Хотела написать тему про Анну Вырубову. Искала материалы.Наткнулась на этот интересный альбом.
Итак перед Вами Николай Романов -последний русский император,хороший муж и отец,никчемный государственный деятель,слабый правитель-такой,какой он есть.

 

 

 
http://art-assorty.ru/1610-romanovy-foto.html

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

Кто же вы, барон Мюнхгаузен? 

Неполных восемнадцати лет барон фон Мюнхгаузен отправился в далекую и холодную Россию в качестве пажа принца Брауншвейгского


Иероним Карл Фридрих барон фон Мюнхгаузен родился 11 мая 1720 года в поместье Боденвердер недалеко от Ганновера. В его родном доме теперь размещаются контора бургомистра и небольшой музей. Карл был пятым ребенком среди восьмерых детей в семье.
Двести шестьдесят пять лет назад границу Российской империи пересек семнадцатилетний юноша из Германии. Он чувствовал себя героем приключенческой книжки и если бы вел дневник, то начал бы так: «Я выехал из дома, направляясь в Россию, в середине зимы...»
Этими словами будет начинаться книга о его «удивительных путешествиях на суше и на море, военных походах и веселых приключениях...» А пока он продышал дырочку в заледеневшем окне кареты и с любопытством рассматривал заснеженные пространства России, которым, казалось, нет конца и края.
Юноше предстояло служить пажом в свите другого знатного гостя России – принца Антона Ульриха Брауншвейгского. Остальные пажи отказались ехать в Россию – она считалась далекой, холодной и дикой страной. Рассказывали, что по улицам городов там бегают голодные волки и медведи. А стужа стоит такая, что слова замерзают, их приносят домой в виде ледышек, в тепле они оттаивают, и тогда звучит речь...
«Лучше уж замерзнуть в России, чем пропасть от скуки во дворце герцога Брауншвейгского!» – рассудил наш герой.
И в феврале 1738 года юный барон Иероним Карл Фридрих фон Мюнхгаузен прибыл в Санкт-Петербург.


В царстве снега и интриг



герб семьи Мюнхгаузенов из Нижней Саксонии


Иероним давно вырос из коротких штанишек пажа; он мечтал о славе своих предков. Ведь основателем их рода был рыцарь Хейно, который в XII веке участвовал в крестовом походе под знаменами императора Фридриха Барбароссы. Другой его предок, Хилмар фон Мюнхгаузен, уже в веке шестнадцатом, был знаменитым кондотьером – полководцем войска наемников; военной добычи ему хватило на строительство нескольких замков в долине реки Везер. Ну а дядя юноши, Герлах Адольф фон Мюнхгаузен, – министр, основатель и попечитель Геттингенского университета, лучшего в Европе...
Милый мальчик! Он еще не знал, что ждет его в России, не предполагал, что волки и медведи – не самые страшные здешние обитатели. Что замерзающие на морозе слова – не самое большое диво; ему предстояло увидеть Ледяной дворец!..
В те годы Россией правила императрица Анна Иоанновна, племянница Петра I. Она во многом продолжила дело своего великого дяди. Но Анна презирала потомков Петра и Екатерины – ведь Екатерина была из «подлого сословия». Потомки Ивана, рано умершего брата и соправителя Петра, за глаза называли Екатерину «портомоей», то есть прачкой. Значит, власть должна принадлежать «ивановичам» и только! Вот только у самой Анны Иоанновны детей не было, она рано овдовела.
Поэтому чтобы передать власть по ивановской линии, Анна Иоанновна задумала выдать свою племянницу Анну Леопольдовну замуж за какого-нибудь европейского принца и завещать трон их ребенку – своему внучатому племяннику.
Принц Антон Ульрих Брауншвейгский был одним из возможных женихов. Он был знатным и образованным молодым человеком, знающим и храбрым офицером. Но его сватовство затянулось почти на семь лет! Потому что Антон Ульрих, при всех своих достоинствах, ничего не смыслил в политике, не умел скрывать своих чувств и плести интриги.
Уж чего-чего, а интриг хватало: всесильный фаворит императрицы Бирон, фельдмаршал Миних, канцлер Остерман, многие другие царедворцы, иностранные дипломаты – все играли «свою игру», заключали временные союзы и предавали вчерашних друзей.
В этой драме юный Мюнхгаузен оказался лишь статистом. Он не знал «пиесы» в целом. Он видел только отдельных действующих лиц и слышал лишь некоторые их реплики. Но даже то, чему он был свидетелем, рождало ощущение тревоги, неминуемой беды.
 


В его родном доме теперь размещаются контора бургомистра и небольшой музей


В 1738 году фон Мюнхгаузен впервые понюхал пороху. Он сопровождал принца Антона Ульриха Брауншвейгского в походе против турок. В то время воевали только летом. К тому же «театр военных действий» находился далеко на юге, нужно было пересечь пол-России. Армия шла через степи. Крымские татары – союзники турок – подожгли степную траву; их летучие конные отряды появлялись из дыма и пламени, словно черти из преисподней, и нападали на колонны и обозы русских. Войску не хватало чистой воды, продовольствия, боеприпасов... Но, несмотря на тяготы и опасности похода, Мюнхгаузен решил: его место в армии.
Еще с полгода юноша исполнял обязанности пажа: всюду сопровождал принца Антона Ульриха, бывал с ним на приемах, балах и маневрах. Как-то раз на параде в Санкт-Петербурге у одного солдата случайно выстрелило ружье. А шомпол тогда держали в стволе. Паж Мюнхгаузен услышал выстрел, что-то просвистело возле самого его уха. Шомпол, как стрела, вонзился в ногу лошади принца Антона Ульриха. Лошадь и всадник упали на мостовую. К счастью, принц не пострадал. «Нарочно не придумаешь, – подумал Мюнхгаузен. – Будет о чем рассказать дома...»
Наконец, после долгих и настойчивых просьб принц Антон Ульрих отпустил своего пажа на военную службу. В 1739 году Иероним фон Мюнхгаузен поступил корнетом в кирасирский полк.
Кирасирские полки незадолго до того появились в российской кавалерии. Они могли противостоять и легкой турецко-татарской коннице, и тяжелой кавалерии европейцев. Кирасиры могли «пробить» даже пехотное каре, ощетинившееся сотнями штыков. Потому что кирасиры носили металлический нагрудник – кирасу, их оружием в сражениях был тяжелый палаш. В кирасиры набирали только дюжих молодцов, и кони были им под стать, их покупали за границей.
Через год Мюнхгаузен уже поручик, командир первой, считай, гвардейской роты полка. Он оказался толковым офицером, быстро вошел в курс дела. «Благородный и почтенный господин поручик» заботится о рядовых кирасирах и лошадях, требует у начальства денег на фураж и амуницию, пишет рапорты, составляет отчеты: «Покорно прошу прислать для вспоможения мне корнета, ибо... для содержания в чистоте людей и лошадей одному справиться невозможно». «При сем о получении на сей февраль месяц сего 741 году провианта и фуража людям и лошадям две ведомости прилагаются». «Упалая лошадь... отчислена и об оной по форме ведомость при сем посылаеца»...
Но вот войны для поручика Мюнхгаузена не нашлось. С турками Россия заключила мир, а во время шведской кампании 1741–1743 годов его рота не участвовала в боевых действиях. А без войны – как продвинуться по службе офицеру?

Конец карьеры
А вскоре пришла беда в брауншвейгское семейство.



Запоздалый указ российской императрицы Елизаветы о производстве барона в ротмистры. Выше по служебной лестнице Мюнхгаузену не суждено было подняться. Вскоре он оставил военную службу в России и вернулся на родину, чтобы прославиться в совершенно новом качестве


События в Санкт-Петербурге развивались стремительно. Антон Ульрих и Анна Леопольдовна наконец поженились, у них родился первенец, нареченный Иваном. Императрица Анна Иоанновна незадолго до смерти провозгласила его наследником престола Иоанном III, а регентом при нем – своего фаворита Бирона. Но Бирон не удержался и нескольких месяцев – его ненавидели все и всегда. Родители младенца-императора составили заговор, фельдмаршал Миних арестовал Бирона. Мать императора Анна Леопольдовна сама стала «правительницей России» при малолетнем сыне, а отец Антон Ульрих получил звание генералиссимуса.
Все бы хорошо, но... Анна Леопольдовна была никудышной правительницей, а ее супруг при обычных обстоятельствах, пожалуй, не поднялся бы выше полковника. Власть в России была слаба как никогда. И не замечали этого только те, кто и стоял у власти.
А в это время Золушкой при дворе жила-была цесаревна Елизавета, дочь Петра Великого. Нет, не замарашкой, наоборот: она была первой красавицей и модницей в России. Но «дщерь Петрова», лишенная власти, – эта участь, пожалуй, горше, чем сиротская доля. Может, за то ее и любили в гвардии, и жалели в народе. К тому же Елисаветъ – так она подписывалась – никогда не чувствовала себя в безопасности. «Ивановцы» всегда хотели избавиться от нее: выдать замуж за какого-нибудь иноземного герцога, например, или постричь в монахини. Разве что прикончить не решались. Тучи над головой цесаревны сгущались: стало известно о ее тайных переговорах с французским посланником, а через него – и со шведами. Дело запахло изменой!
Осенью 1741 года поступил приказ гвардии выступить из Санкт-Петербурга. В этом не было ничего удивительного – ведь началась война со Швецией. Но Елисавет испугалась, что гвардию уводят нарочно, чтобы легче было с ней расправиться. У цесаревны не оставалось выбора, она явилась в казармы Преображенского полка, а затем во главе отряда из 300 гренадеров отправилась к Зимнему дворцу – за властью и короной. Вся «брауншвейгская фамилия» и ее сподвижники были отправлены сначала в крепость, потом в ссылку...
Некоторое время знатных узников содержали в Рижском замке. И поручик Мюнхгаузен, охранявший Ригу и западные рубежи империи, стал невольным стражником своих высоких покровителей.
Опала не коснулась Мюнхгаузена (все-таки вовремя он ушел из свиты), и, тем не менее, поручик надолго потерял покой, стал осторожнее в словах и поступках. А следующий чин – ротмистра – получил лишь в 1750 году, притом последним из представленных к повышению. Это был дурной знак: военная карьера складывались не блестяще, и покровителей наверху больше не было. Но жизнь и служба шли своим чередом и приносили немало встреч и впечатлений. В 1744 году две царственные особы пересекали границу Российской империи: княгиня Анхальт-Цербстская Елизавета и ее дочь Софья Фредерика Августа – будущая императрица Екатерина Великая. Их встречал почетный караул русских кирасиров, которыми командовал статный поручик барон фон Мюнхгаузен. Эх, знал бы поручик, что ему помахала лилейной ручкой из окошка кареты будущая императрица Екатерина Великая, небось, еще больше бы приосанился. А мать-княгиня записала в своем дневнике: «Я очень хвалила виденный мною кирасирский полк, который действительно чрезвычайно красив».
У молодого и общительного барона было много друзей в Санкт-Петербурге и Риге. Один из них, прибалтийский дворянин фон Дунтен, пригласил Мюнхгаузена в свое поместье на охоту. Поручик настрелял много дичи и сам оказался сражен наповал – влюбился в красавицу-дочь хозяина Якобину фон Дунтен. В том же, 1744 году Иероним и Якобина обвенчались в местной церкви.
Получив долгожданный чин ротмистра, Мюнхгаузен попросил отпуск на год и уехал с женой в Германию. Ему надо было уладить с братьями наследственные дела. Поместий у Мюнхгаузенов было два, Ринтельн и Боденвердер, а братьев трое – поди-ка раздели!.. Барон продлил отпуск еще на год, но и он истек, а с новым прошением ротмистр к военному начальству не обратился. В это время один из братьев был убит на войне. Двое оставшихся наследников просто бросили жребий – и вскоре Иероним Карл Фридрих барон фон Мюнхгаузен вступил в законное владение родовым поместьем Боденвердер близь Ганновера, на реке Везер. То есть вернулся хозяином туда, где и появился на свет 32 года назад, 11 мая 1720 года. Вернулся из России, словно с Луны или с Северного полюса. Из России ведь немногие возвращались: одни погибали, а другие – оставались там жить, становились русскими немцами. Притом уехал он недорослем, а воротился мужем – в прямом и переносном смыслах этого слова.
А в это время в кирасирском полку случилась поверка. Где ротмистр Мюнхгаузен? Нет ротмистра Мюнхгаузена. И уважительных причин его отсутствия тоже нет. А посему в 1754 году барон Мюнхгаузен, он же Минихгаузин, он же Менехгоузен (так коверкали его фамилию штабные писари), был отчислен из полка и российской армии.

Второе рождение барона Мюнхгаузена
Выйти в отставку было бы выгоднее и почетнее, и Мюнхгаузен жалел о своей беспечности, но его запоздалые прошения остались без ответа. Правда, это не мешало Мюнхгаузену до конца своих дней рекомендоваться ротмистром русской императорской армии.
И барон зажил барином. Поначалу привел в порядок запущенный парк, построил павильон в модном стиле «грот». Но довольно скоро хозяйственный пыл Мюнхгаузена угас, а может быть, просто деньги кончились. На скромные доходы от поместья жить по-барски (читай: по-русски) не получалось.
И, наконец, барону сделалось скучно. Ведь смолоду Мюнхгаузен всегда был в центре большой компании: среди сверстников-пажей или товарищей-офицеров. А теперь оказался один в своем прелестном, но захолустном Боденвердере, вдалеке от прежних друзей и родственников... Иероним и Якобина фон Мюнхгаузены любили друг друга, но детей им Бог не дал.
Пожалуй, только на охоте барон расцветал – он был страстным и искусным охотником. А на привале соседи-помещики обращались в слух: звучали удивительные истории Мюнхгаузена. Он и желал бы рассказать правду, и ему было что поведать о пережитом... Но лица слушателей сразу становились скучными – что им до того, что почти четырнадцать лет Мюнхгаузен провел в России при двух императрицах и младенце-императоре, был свидетелем стремительных взлетов и сокрушительных падений, заговоров и переворотов, сам едва избежал кары... Нет, не о том хотели услышать его приятели: «А верно ли, что русские и под снегом могут жить?» «Верно, – подхватывал Мюнхгаузен. – Однажды я привязал лошадь к колышку и лег спать прямо на снегу. Утром проснулся уже на земле, а моя лошадь – висит на кресте колокольни. Оказывается, вся деревня была погребена под снегом, а поутру он растаял!..»


Мюнхгаузен подлинный


И пошло, и поехало. Тут кстати припомнился и шомпол-стрела (только в рассказе барона он пронзал стаю куропаток), и множество других невероятных случаев, увиденных, услышанных, прочитанных и придуманных. Известность рассказов Мюнхгаузена быстро распространилась по округе, а потом и по всей Германии. Казалось бы, что в них было особенного? Ведь и прежде передавались из уст в уста разные враки и байки; некоторые даже попадали в журналы и книжки.
И все же рассказы Мюнхгаузена были на особицу. В них появился герой, и этот герой был сотворен рассказчиком из самого себя. У героя было то же имя, тот же титул, та же биография, что и у автора – знатного дворянина с необычной судьбой. Все это придавало выдумкам Мюнхгаузена некоторую достоверность, и рассказчик словно играл со слушателем в «веришь – не веришь». Ну и, само собой, это были веселые рассказы, над которыми смеялись от всего сердца.
К тому же барон оказался превосходным рассказчиком-исполнителем своих историй, вроде нынешних писателей-сатириков, которые сами читают свои сочинения со сцены. Мюнхгаузен умел, что называется, завладеть вниманием публики. Причем не только своих приятелей на охотничьем привале, не только гостей в своем поместье; он не стеснялся и большой аудитории. Современник из Геттингена вспоминал о выступлении Мюнхгаузена в ресторации гостиницы «Король Пруссии»: «Обычно он начинал рассказывать после ужина, закурив свою огромную пенковую трубку с коротким мундштуком и поставив перед собой дымящийся стакан пунша... Он жестикулировал все выразительнее, крутил руками на голове свой маленький щегольской паричок, лицо его все более оживлялось и краснело, и он, обычно очень правдивый человек, в эти минуты замечательно разыгрывал свои фантазии».
Очень правдивый человек! Да, именно правдивым человеком, человеком слова и чести был Иероним Карл Фридрих барон фон Мюнхгаузен. К тому же – гордым и вспыльчивым. И вот, вообразите, к нему прилепилось оскорбительное, несправедливое прозвище «lugenbaron» – барон-лжец. Дальше – больше: и «король лжецов», и «врун вранья всех вралей»... Репутация Мюнхгаузена особенно пострадала, когда его рассказы появились в печати.
В 1781 году первые рассказы за прозрачной подписью «господин M-h-s-n» появились в журнале «Путеводитель для веселых людей». А через несколько лет немецкий ученый и литератор Рудольф Эрих Распе, вынужденный бежать в Англию, вспомнил байки своего земляка и написал веселую книжку «Рассказ барона Мюнхгаузена о его удивительных путешествиях и походах в России». При этом Распе остался анонимом, а герой, от имени которого ведется повествование, впервые предстал перед читателями как откровенный враль и хвастун. Сборник вышел в 1785 году и за три года выдержал пять изданий!
Уже на следующий год в Германии появилась книга на немецком языке знаменитого поэта Готфрида Августа Бюргера под длинным, по моде того времени, названием «Удивительные путешествия на суше и на море, военные походы и веселые приключения барона фон Мюнхгаузена, о которых он обычно рассказывает за бутылкой в кругу своих друзей» (1786, 1788). Бюргер вернул Мюнхгаузена в Германию, дополнил фантастические приключения сатирой, включил новые сюжеты (например, охота на уток с кусочком сала и бечевкой, спасение из болота, полет на ядре). И в художественном отношении книга Бюргера, конечно, более совершенна.
Так появился другой, вымышленный Мюнхгаузен. Этот другой полностью заслонил настоящего, из плоти и крови, и наносил своему творцу удар за ударом.


и Мюнхгаузен выдуманный


Иероним фон Мюнхгаузен был взбешен. Он не понимал, как можно было так извратить смысл его фантазий? Он забавлял своих слушателей и сам при этом забавлялся. Да, его герой дурачит слушателя, но – совершенно бескорыстно! И всеми своими подвигами утверждает: нет безвыходных положений, не надо только отчаиваться, или, как говорят русские, будем живы – не помрем!..

Последняя шутка
Между тем именно популярность сыграла с бароном злую шутку. Фантазии Мюнхгаузена прекрасно понимали те, для кого он их сочинял: родные и близкие, друзья и соседи, знакомые литераторы и ученые – все люди, как говорится, его круга. Но «истории М-х-з-на» очень скоро попали в среду бюргеров, ремесленников и крестьян, а они их восприняли немного иначе. Нет, тоже смеялись, конечно. Может, даже громче дворян. Но, отсмеявшись, качали головами: ну и врун, а еще барон! Лгать грешно, так сызмальства учили и муттер с фаттером, и Майн Готт на небесах, и пастор в кирхе. А кто врет и кто сочиняет – поди разберись, нам не до тонкостей. Это пусть бароны рассуждают, им делать больше нечего, а нашему брату от знатных господ – одни обиды и притеснения...
Ко всем бедам, в 1790 году умерла жена Мюнхгаузена, Якобина, с которой он прожил в любви и согласии 46 лет. Барон почувствовал себя совсем одиноким. Он вдовел четыре года, и вдруг... Как часто это слово мелькает в его рассказах! Но там герой всегда принимает единственно верное решение. А в жизни...
В поместье Мюнхгаузена гостил его приятель, отставной майор фон Брун с женой и дочерью. Мюнхгаузену очень, ну просто очень понравилась юная Бернардина фон Брун. А семейству фон Брунов больше понравилось имение Мюнхгаузена. Имение небольшое, четыре гака земли – но какой земли! На берегах «тихого Везера» палку в землю воткнешь – она зацветет. А дом? Он еще триста лет простоит. (Так и есть, в нем сейчас расположены бургомистрат и небольшой музей Мюнхгаузена.) Это даже к лучшему, что хозяин в почтенном возрасте: долго ли ему осталось людей смешить?
Похоже, только сам барон не замечал – или не хотел замечать – того, что видят и понимают все вокруг. Это было словно наваждение: граница между явью и фантазией стерлась, и автор вообразил себя героем своих рассказов – вечно молодым и несокрушимым...
Как и следовало ожидать, этот брак принес всем одни неприятности. Бернардина, настоящее дитя «галантного века», оказалась ветреной и расточительной. Она с самого начала пренебрегала супружескими обязанностями, да и сам барон оказался... эх, старость не радость! Поэтому когда Бернардина забеременела, Мюнхгаузен отказался признать ребенка своим. Начался скандальный бракоразводный процесс, окончательно разоривший Мюнхгаузена. От пережитых потрясений он уже не сумел оправиться.
Барон умирал один в пустом, холодном доме. За ним ухаживала только вдова его егеря, фрау Нольте. Однажды она обнаружила, что у барона нет двух пальцев на ноге, и вскрикнула от неожиданности. «Пустяки! – успокоил ее барон. – Их откусил на охоте русский медведь».
 


литератор Рудольф Распе, первым выставивший барона на посмешище


Так, с последней шуткой – как с прощальным вздохом – на устах, умер Иероним Карл Фридрих барон фон Мюнхгаузен. Это случилось 22 февраля 1797 года.
Его долги выплатило только второе поколение наследников.
Но он оставил после себя бессмертного Мюнхгаузена – комедию, созданную ценой личной драмы.
Этот – другой – Мюнхгаузен еще при жизни своего создателя отправился в бесконечное путешествие через границы и века: то верхом на половине лошади, то в брюхе чудовищной рыбы, то оседлав пушечное ядро.
Вернулся он и в Россию – туда, откуда начал свое путешествие реальный барон Мюнхгаузен и без которой не было бы его удивительных рассказов.
Но это уже совсем другая история.

Сергей МАКЕЕВ
http://www.sovsekretno.ru/magazines/article/1169

Россия – родина врунов.Русские «предки» и «потомки» знаменитого барона Мюнхгаузена

Мой первый очерк назывался «Кто же вы, барон Мюнхгаузен?». Я рассказал о реальном Мюнхгаузене и его литературном двойнике, об истории превращения его устных рассказов во всемирно известную книгу. Давно иду я рука об руку с этим Рыцарем Веселого Образа: проехал маршрутами Мюнхгаузена по Германии и России, познакомился с ныне здравствующими баронами фон Мюнхгаузен, в том числе с одной прекрасной баронессой и одной очаровательной баронессенкой. Со временем моя коллекция книг, портретов, иллюстраций и разных артефактов, вроде бешеной шубы, стала основой Музея барона Мюнхгаузена в Москве и виртуального музея в Интернете (www.munchhausen.ru). 
В Германии считают, что рассказы Мюнхгаузена основаны преимущественно на местных охотничьих байках. А я уверен, что вдохновение он черпал в России. В самом деле, в нашей стране случаются вещи такие невероятные, что порой кажется: у нас что не выдумай, все может оказаться правдой! 
Завиральные истории Мюнхгаузена, если охарактеризовать их совсем кратко, – это веселое бескорыстное вранье с единственной целью развлечь слушателей, да и самому позабавиться. 
В России всего в избытке, и самозабвенных врунов тоже. Тут у Мюнхгаузена нашлись не только последователи, но даже, возможно, предшественники.

С солдатской прямотой
В России Мюнхгаузену везло на приключения – забавные и подчас довольно рискованные. И со временем он понял: жить в России опасно, но зато не только жить, но даже умирать здесь – интересно. Однажды на параде в Санкт-Петербурге у одного солдата случайно выстрелило ружье, причем не пулей, а шомполом – его тогда хранили в стволе; шомпол просвистел над ухом Мюнхгаузена. Вероятно, этот эпизод превратился позднее в рассказ Мюнхгаузена о том, как он подстрелил шомполом стаю куропаток, причем они не только нанизались, но даже поджарились на раскаленном шомполе, как на вертеле. История про бешеную шубу также имела реальную основу: в те годы императрица Анна Иоанновна боролась с разбойниками в окрестных лесах простым древнеславянским способом – выжигала леса дотла. Известно, что именно лесные пожары способствуют распространению бешенства среди животных, поэтому встреча с бешеной собакой на петербургской улице была тогда явлением нередким.
Но с настоящими русскими врунами Мюнхгаузен познакомился, уже когда оставил службу при дворе и поступил в армию. Допустим, сидел поручик фон Мюнхгаузен в своей палатке и слушал, как у костра русские солдаты травят байки. Иногда и латышские крестьяне, привозившие фураж в лагерь (полк стоял под Ригой), принимали участие в состязании лгунов-весельчаков.
«Шел я лесом, смотрю, на елке вместо шишек бобы растут, – рассказывал латыш. – Посадил я один боб, а он начал расти по сажени в минуту, и скоро до облака дорос. Сел я на облако и давай по небу кататься…»
«Это что! – вступал солдат-кирасир. – Раз посадил я горошину, а гороховый стебель до Луны дотянулся. Залез я туды, хожу, серебряные камушки собираю. А как обратно попасть? Гороховый стебель-то засох. Насобирал я паутины, ее на Луне много, свил веревку и начал вниз спускаться. Высоко над землей веревка кончилась. А я, не будь дурак, вверху обрежу, внизу привяжу. Да тут ветер поднялся, раскачал меня и швырнул в болото. Сижу я в трясине по шею. На мое счастье утка свила на моей голове гнездо, я хвать ее за лапы, она взлетела и вытянула меня из болота!»
«А со мной такой был случай, – подхватывал другой кирасир. – Поехал я верхом на лошади в лес по дрова. А топор на поясе болтался, тюк-тюк, и перерубил лошадку пополам. Так я на передке три года ездил, потом гляжу – на одном дальнем лугу задок моей лошадки пасется. Я взял ивовый прут и пришил задок к передку, и еще три года на той лошадке ездил!»
Мюнхгаузен слушал да мотал на ус. А потом, приехав в Германию, с успехом исполнял устные импровизации о своем путешествии на Луну по стеблю боба, о чудесном спасении из болота, о лошади, разделенной надвое створками ворот…
Мюнхгаузен вернулся в Россию уже в качестве литературного героя еще при жизни своего создателя. И не случайно первые русские книги о его приключениях назывались в духе народных небывальщин: «Не любо – не слушай, а врать не мешай». Под таким названием книга о Мюнхгаузене выходила почти полвека, и авторы-составители прибавляли к рассказам Мюнхгаузена немало русских побасенок. Например, такую:
«Как-то я принес с охоты много дичи и, между прочим, мертвую лисицу. Мой псарь снял с нея шкуру и ушел. Через несколько минут я вошел зачем-то в кухню, смотрю: лисица-то жива, и что ж бы вы думали? Надевает себе преспокойно свою снятую шубу! Одна лапа в рукаве, а другая уж на готове…»
С этих пор у российских вралей появился литературный образец, их стали называть «русскими Мюнхгаузенами».
В правление Екатерины II прославился веселыми фантазиями князь Дмитрий Евсеевич Цицианов. Он был потомком грузинских князей, его предки и родственники верой и правдой служили русскому царю, добились чинов и поместий. Дмитрий Евсеевич вел жизнь праздную, а более всего любил блеснуть перед обществом остроумной историей. Современник писал: «Есть лгуны, которых совестно называть лгунами: они своего рода поэты, и часто в них более воображения, нежели в присяжных поэтах. Возьмите, например, князя Цицианова». Вот несколько его рассказов.
«У нас в Грузии очень выгодно держать суконную фабрику, потому что нет надобности красить пряжу: овцы родятся самых разных цветов. Ах, какая прелестная картина – овцы на склоне горы играют всеми цветами радуги!»
«В моей деревне одна баба разрешилась от бремени семилетним мальчиком. Вообразите, сей мальчуган, вместо того, чтобы заплакать, тотчас пробасил: мать, водки давай!»
«Однажды князь Потемкин хвалился своей шубой, легкой, как пух. А я ему сказал, что моя шуба еще легче. «Так доставь ее мне сейчас же!» – потребовал князь. Я поехал домой за шубой, возвращаюсь и вижу, что Потемкин стоит у окна, задумавшись. Я потихоньку накинул ему шубу на плечи. Тот через некоторое время оборачивается и спрашивает: «Где же твоя шуба?» – «У вас на плечах!» Представьте, как Потемкин был удивлен».
«В другой раз светлейший приказал мне доставить императрице в Царское Село горячий калач к утреннему кофию. Я вскочил на коня и поскакал с такой скоростью, что конец моей шпаги стучал по верстовым столбам, как по частоколу: та-та-та-та…»
Конечно, талантливый импровизатор должен уметь остроумно ответить недоверчивым слушателям. Как-то раз Цицианов говорил, что в Грузии процветает пчеловодство, потому что пчелы там размером с воробья, и они, мол, не жужжат, а щебечут как птицы. «А какие же у вас ульи?» – спросил один слушатель. «Ульи обыкновенные, как и в России», – простодушно ответил Дмитрий Евсеевич. «А как же туда влезают такие огромные пчелы?» Цицианов воскликнул: «Э! Ты думаешь везде, как у вас?! У нас в Грузии отговорок нету: хоть тресни, да полезай!»
Некоторые удачные шутки Цицианова впоследствии прилепились к другим известным персонам. Например, такая: князь приехал куда-то в сильный дождь. «Вы в карете?» – спросили его. «Нет, пешком». – «Как же вы не промокли?» – «О, я очень ловко пробираюсь между каплями». Этот анекдот в советское время рассказывали об А.И. Микояне, отличавшемся умением всегда выходить сухим из воды.


«Блестящий лгун» и другие
Есть у Пушкина несколько сатирических заметок в стиле пародийной «Детской книжки», и среди них коротенький рассказец «Маленький лжец»: «Павлуша был опрятный, добрый, прилежный мальчик, но имел большой порок: он не мог сказать трех слов, чтоб не солгать. Папенька его в его именины подарил ему деревянную лошадку. Павлуша уверял, что эта лошадка принадлежала Карлу XII и была та самая, на которой он ускакал из Полтавского сражения…»
 Этот же персонаж упомянут в другом пушкинском наброске: «Криспин приезжает в губернию NB на ярмарку — его принимают за ambassadeur. Губернатор честный дурак. — Губернаторша с ним кокетничает — Криспин сватается за дочь». 

Любил приврать и литератор Павел Свиньин. Эту его склонность высмеивали Пушкин, Измайлов и Писемский

Вы, конечно, узнали сюжет «Ревизора», который Пушкин подарил Гоголю. Эту историю как раз и поведал «маленький лжец», он же Криспин, а на самом деле – Павел Петрович Свиньин, личность во многом примечательная. Дипломат, путешественник, исследователь, литератор, издатель, коллекционер и… милый лжец. Ему было о чем рассказать, но он всегда привирал – и устно, и в своих сочинениях. Эту его слабость знали решительно все; кроме Пушкина, этот грех Свиньина высмеяли поэт А.Е.Измайлов в басне «Лжец» и даже собственный зять – писатель и критик А.Ф.Писемский в книге очерков «Русские лгуны». Правда, Писемский вывел своего тестя под именем «N…», но не признать его невозможно – Свиньин собственной персоной. В начале очерка «Блестящий лгун» автор по-родственному защищает слабость своего героя: «Во лжи, как и во всяком другом творчестве, есть своего рода опьянение, нега, сладострастие; а то откуда же она берет этот огонь, который зажигает у человека глаза, щеки, поднимает его грудь, делает голос более звучным?..»
И вот гости собрались, все ждут рассказа господина N…, и он начинает не спеша. Описывает экзотические страны, в которых побывал, а когда вспоминает о местных красавицах, даже зажмуривается и целует кончики пальцев. Оказывается, по дороге в Тунис нашего отважного путешественника захватили в плен бедуины. Целых два года он провел в плену, пока его не выкупил александрийский консул – обменял пленника на… белого слона! Но и в плену господин N… не скучал – он женился, притом временно. На вопрос дам: «Как же это – временно?!» – рассказчик мгновенно нашелся: «Довольно странен обряд их венчанья: если вы женитесь на полгода, вас обводят полкруга, на год – целый круг, на два – два круга…» (Господин N…, видимо, наивно полагал, что и в мусульманских странах новобрачных обводят вокруг аналоя!) При последних словах присутствовавший среди гостей профессор вскочил и выбежал вон. Дома он хлопнул три рюмки водки одну за другой, и только после этого вступил с господином N… в бесконечный заочный спор…
Автору книги довелось будто бы присутствовать при соревновании двух лгунов – старого и молодого. Старик рассказывал, что купил на аукционе разобранный паркет – кучу дощечек. Искусный паркетчик собрал пол, и вышло изображение Бородинского сражения, притом с портретами всех генералов-героев. «Да как же по генералам-то ходить и танцевать?» – усмехнулся молодой человек. «Очень неловко!» – согласился старик. «Я тоже купил на аукционе часы, – поведал в свою очередь молодой лгун. – Не простые, а с будильником, который не звонит, а зовет человеческим голосом мою маменьку: вставайте, мол, Клеопатра Григорьевна!..»
В книге Писемского представлены не только знатные господа, но и простые русские помещики из глубинки. Помещик Брыкин рассказывал, например, что ехал однажды в санях по зимнику, и тройка провалилась под лед. А кони продолжали бежать подо льдом и… вынесли сани через соседнюю полынью. При этом сани наполнились рыбой!
Сыновья этого помещика, братья Брыкины, ехали в повозке с горы, кони понесли. Братья не растерялись и стали руками удерживать передние колеса – один с правой стороны, другой с левой. Так и остановили повозку…
Известно, что охотники и рыбаки – природные Мюнхгаузены. Не отставали от них и военные. Вспомним, что многие приключения славного барона связаны с военной службой. Некоторые российские Мюнхгаузены также носили мундир и эполеты. Например, полковник Тобьев, старый служака «времен Очакова и покоренья Крыма». В его репертуаре тоже были рассказы о шубе, доставленной Потемкину, и о том, как полковник чудесным образом защитился от дождя, но – в собственной, тобьевской интерпретации.
«Однажды князь Потемкин послал меня в Сибирь с наказом привезти сибирскую диковинку. Я полетел, как голубь, загнал сто лошадей, шесть троек положил на месте. Наконец, вернулся. Князь спрашивает: где же диковинка? Я разжимаю кулак – а на ладони соболья шуба!»
 «Приехали мы с приятелем к театру. Дождь – стеной! Пока мой приятель шел от кареты к подъезду, промок насквозь. Я шел сзади. Слышит мой приятель свист позади – что такое? Входим. С него вода ручьем, а я сухой. Потому что я своей тростью, как шпагой, отпарировал все капли дождя, да-с!»
Хвастливыми рассказами прославился граф В.И.Красинский, действительно храбрый генерал, служивший Наполеону, затем Польше, наконец и России. Рассказывая о своих подвигах, он входил в раж и украшал повествование невероятными подробностями. Как-то раз он, забывшись, обратился к своему адъютанту за подтверждением. Адъютант оказался человеком остроумным, ответил в тон генералу: «Не могу знать, ваше превосходительство, ведь я был убит в самом начале сражения!»

Генерал граф В.И. Красинский – храбрый воин и, возможно, родоначальник «черного юмора» в России

 Некоторые рассказы Красинского окрашены в довольно мрачные тона; я бы назвал его родоначальником «черного юмора» в России. «Две приятельницы ехали в каретах навстречу друг другу, – рассказывал Красинский. – Когда экипажи поравнялись, дамы узнали друг друга, и одна из них бросилась к окну, не заметив поднятого стекла, пробила лбом стекло, и… ее голова скатилась к подножке кареты ее подруги…»
Лучшие истории барона Мюнхгаузена сочетают в себе остроумную выдумку и розыгрыш. Мы всегда чувствуем присутствие рассказчика, он поначалу убаюкивает нас правдоподобными деталями и вдруг «выстреливает» небывальщиной. И мы, хотя бы на миг, попадаемся на явную выдумку. И смеемся, так сказать, дважды: и над шуткой, и над собственной простотой.
В 1820-х годах в Санкт-Петербурге существовал целый кружок молодых шутников, дурачивших столичных зевак. Например, находят где-нибудь мертвецки пьяного, бросаются к нему с горестными воплями: «Ах, убили! Какое несчастье!» И тут же разносят по городу самые невероятные версии преступления. И вот уже на Петербургской стороне все знают, что известный мильонщик зарезан и ограблен – о ужас! – собственным племянником… А на Сенной толкуют, что это несчастный влюбленный свел счеты с жизнью из-за того, что отец его возлюбленной решил выдать ее за старика-графа. В доказательство этой версии шутники демонстрировали медальон с портретом девушки, который был зажат в окоченевшей руке несчастного… Когда же виновник переполоха приходил в себя в полицейском участке, смеялись все – и дурачившие, и одураченные. А пьяница возвращался в кабак, возле которого его и нашли.
Или, допустим, плывет по Фонтанке шляпа, унесенная ветром с головы какого-то ротозея. Шутники тут же принимаются за работу, и вот уже на всех мостах вниз по течению толпится народ. На Пантелеймоновском мосту рассказывают, что это шляпа чиновника, утопившегося с горя из-за того, что его обошли в чинах и наградах, в то время как его сослуживцы получили по «Станиславу»….
На Симеоновском мосту уверяли, что утопился молодой поэт, стихи которого жестокий издатель отказался печатать….
Не поэт, а купец, утверждали другие «знатоки»; он утопился оттого, что ему не достался богатый казенный подряд… 
На Аничковом мосту говорили, что хотя шляпа мужская, но носила ее девушка. Она переоделась в мужское платье, чтобы бежать с любовником, но ветер унес шляпу, длинные волосы выдали беглянку, и разгневанные родители вернули ее в дом и посадили под арест…
У Обуховского моста твердили, что шляпа привязана к руке англичанина, который на пари плывет под водой от самого Прачешного моста… 
Наконец, у Измайловского моста возобладала фантастическая версия, что эта шляпа – волшебная, плавает вечно, но никому в руки не дается; и что один горожанин попытался ее выловить, упал в реку и камнем пошел на дно…
Одна проделка кружка весельчаков наделала особенно много шуму и попала в газеты. Шутники распустили слух, что в Казанский собор привезут отпевать покойника с рогами и когтями. С утра несметные толпы народа начали собираться к собору. Явилась полиция, высокие чины увещевали людей, чтобы расходились по домам, но все без толку. Тогда вызвали пожарных с бочками и начали поливать толпу из труб… Мокрые и злые петербуржцы нехотя разошлись. Впоследствии в кофейнях знатоки обсуждали это событие и пришли к глубокомысленному выводу, что слух был пущен Аракчеевым, дабы отвлечь внимание общества от убийства его любовницы Настасьи Минкиной.

Байки из театрального склепа
Я очень люблю театр, причем, так сказать, со служебного входа: люблю актерские посиделки, байки и розыгрыши, когда артисты играют и дурачатся не для зрителя, а для самих себя, единственно из природной своей склонности к игре. Само собой, среди актеров всегда встречались настоящие Мюнхгаузены.
Известный трагик конца XIX века Николай Хрисанфович Рыбаков врал по всякому поводу, впрочем, и без повода тоже. Однажды в актерской компании он рассказывал: «Играл я в Нижнем, а через день должен был выступать в Казани. Как быть? И тут на Волге ледоход начался. Я взял в одну руку чемодан, в другую палку, ступил на льдину и понесся со страшной скоростью. Вдруг льдина треснула, я – прыг на соседнюю. Так с льдины на льдину – добрался до Казани на сутки раньше. Только жаль, ботинки замочил. Да вы спросите Васильева, он за мной увязался». Актер Васильев, действительно часто игравший с Рыбаковым, подтвердил: «Как же, помню. Только я не мог так ловко по льдинам прыгать. Ну, загримировался осетром и поплыл сзади!»
Если кто-нибудь напоминал Рыбакову его же анекдот, артист возмущался: «Ерунда! Врешь! Я никогда такой глупости не скажу… А вот, если хочешь, действительно интересный случай со мной был…» И загибал очередную байку. «Видел я плодородные земли такие, что воткнешь в землю спичку – чрез год сосновый лес стоит!» Комик Глушковский при этих словах заметил: «А я знаю места, где от одной спички не лес вырастает, а сразу спичечная фабрика!»
Когда Рыбаков видел новый театр, он говорил: «Это что! Вот в Москве начали новый театр строить: вобьют сваю в землю, и прямо на нее вторую, третью… Сорок свай друг на дружку стоймя вбили. Вдруг – из Парижа телеграмма: «Вы что творите? Одна ваша свая у нас в летнем саду из земли высунулась!» Наши остановились, конечно, новой войны с французом не хотят. Посоветовали им: вы сваю облепите статуей…» Артиста спросили: «И вы эту сваю видали?» – «А как же, видал! Только с нашей стороны, когда ее в землю вбивали».
Редким остроумием и изобретательностью отличался актер Петр Степанович Степанов. Артист он был невысокого полета, внешне невидный человек, в быту застенчивый и нерешительный. Но он преображался, когда начинал импровизировать. А если кто-то хотел его уличить во лжи, он выворачивался довольно ловко.
«Мюнхгаузеновское начало» проснулось в Степанове вот при каких обстоятельствах. Один петербуржский богач и меценат устроил званый вечер с роскошным угощением. После обеда все слушали вдохновенный рассказ полковника, воевавшего на Балканах, а Степанов скромненько сидел в уголку на краешке дивана. Полковник гремел, как полковая труба: «И вдруг вокруг засвистели пули. Смотрю, на меня летит целый отряд башибузуков. Что делать? Конь убит, вестовой убит. Я револьвер в одну руку, саблю в другую, спиной встал к дереву. Шесть пуль выпустил – шестерых уложил. Начал саблей махать. Вокруг меня гора трупов, а они все лезут. Чувствую, рука слабеет, удар неверен. Уж чую дыхание смерти… И вдруг – летит белый всадник на белом коне, в руке его меч. Налетел как вихрь на неверных, меч разит как молния! Я был спасен, бросился было к своему чудесному заступнику, но он исчез в одно мгновение… С тех пор я не знаю покоя, я все ищу этого светлого юношу: где он? Кто он?..»
Полковник умолк, возведя очи к потолку. Наступила торжественная тишина. И вдруг поднялся Степанов и твердо произнес:
– Это был я!
Полковник его чуть не убил. Зато после этого случая Степанов сделался любимцем не только в актерской, но и в любой веселой компании.
Однажды у Степанова пропала любимица – дворняжка Волчок. Актер рассказывал: «Говорю кухарке: ты упустила Волчка, поди, ищи, и без собаки не возвращайся, иначе прогоню! Сам пошел в театр, отыграл спектакль, вернулся домой и лег спать. Утром проснулся, слышу – голоса. Моя Анфиса кого-то отчитывает. Подошел я тихонько, заглянул в кухню, а там стоит мой Волчок на задних лапах, а кухарка ему внушение делает: «Шельмец ты этакий! Из-за тебя меня барин чуть с места не прогнал. Где ты шатался?» А Волчок ей и говорит: «В Гавани был»… Тут кто-то из слушателей заметил: «Это ты заврался, Петр Степаныч, где это видано, чтоб собака говорила!» Рассказчик и сам спохватился, и пояснил: «Понятно, не по-нашему сказала, а по собачьи: гав-гав, все равно ясно, что в Гавани!..»

Сергей МАКЕЕВ
http://www.sovsekretno.ru/magazines/article/2442

Пропаганда гомосексуализма, Новый Завет и Государственная дума
Если представить себе человека, не читавшего Евангелий, например китайца или обычного московского менеджера, который узнает про христианство из новостей и, в частности, со слов православных активистов, перед ним предстанет удивительное учение.
 
Прежде всего он узнает, что христианство – это про секс. Даже не про него, а про то, что в нем нельзя. Что лучше его вообще избегать и как можно жестче контролировать. И что, вообще говоря, единственный разрешенный способ – это в темной комнате в рамках многодетного супружества с мыслями о демографической безопасности родины. 
 
Потому что, во-вторых, узнает китаец (или менеджер), Новый Завет – это книга про любовь к родине, ее пейзажам, климату, песням, свадебным обрядам, эндемичной растительности, орденам, колокольням, героям прошлого, а вот к людям – нет, с этими надо построже, особенно если это пид*раcы всякие. 
 
Грубо говоря, китаец узнает, что эти христиане, эти, во всяком случае русские православные верят в то, что Мессия, воплотившийся Бог, сошел на землю, чтобы лишний раз строго-настрого запретить однополый и добрачный секс, призвать к многодетности, любви к родной стране, уважению к ее властям и религиозным авторитетам, и совершенно непонятно, за что же такого полезного Мессию эти самые власти и авторитеты убили.
 
Пропаганды гомосексуализма в Римской империи времен Тиберия было предостаточно, но римляне как раз больших претензий к проповеднику из Назарета не имели, а погубили его именно те, кто с этой пропагандой боролся так, что аж дым стоял коромыслом. Вероятно, имело место трагическое недопонимание, ошибка. Возможно, его оклеветали, и только поэтому он не нашел общего языка с первосвященниками и они вместе дружно не взялись за дело. За дело проповеди Евангелий, которые при таком взгляде на вещи оказываются чем-то вроде патриотической анти-Камасутры.  

 
Второстепенный вопрос 
 
Есть такие карты – мир глазами американца, шведа, японца. На них страны, про которые он больше слышит и чаще думает, занимают несоразмерно большое место. Получается такая шведская карта с огромной Данией и микроскопической Италией или Индией. Вроде все континенты обозначены, но очертания искажены, границы стран изменены, все подписано с ошибками, и даже не знаешь, что лучше – такая карта или никакой.
 
Вот такой же Новый Завет, такое христианство у православных активистов и депутатов: о чем они все время думают, то огромного размера. А почему они об этом все время думают, да еще и вслух, публично – это уже к ним вопрос.
 
Разумеется, в Новом Завете идет разговор о сексуальной морали. И судя по тому, что мы можем сказать по прочтении Нового Завета, однополый секс – не лучшее занятие для христианина. Те ультралиберальные богословы, которые из самых добрых побуждений ищут там соответствующую санкцию, думаю, ошибаются. Тем не менее если сравнить корпус новозаветных текстов с его интерпретацией православными активистам, средними приходскими батюшками, а теперь еще и депутатами, поражает, насколько тема гомосексуальности в частности и сексуальных запретов вообще занимает в нем небольшое место по сравнению со всеми остальными темами. Совсем малое в апостольских посланиях и вовсе ничтожное в Евангелиях. В разы и разы меньше, чем на новозаветной карте православных активистов.
 
Если Бог спускается на землю, чтобы – прежде чем умереть и воскреснуть – еще и что-то сказать людям, дабы они вместе с историей о воскресении и победе над смертью зарубили себе это на носу, он это что-то скажет. Трудно заподозрить создателя и спасителя мира в том, что он хотел сказать, да не успел, да не смог, да не дали договорить, ну так мы щас за него. За него, может, все-таки не надо?
 
И ведь нельзя сказать, что тема гомосексуальности в Иудее времен Христа была чем-то запредельным, находящимся за горизонтом событий, о чем бессмысленно даже говорить, как где-нибудь в современной Саудовской Аравии. Ровно наоборот. Иудея времен Христа была римской провинцией, часть ее населения глобализировалась и жила нравами греков и римлян, другая часть – наперекор им, с изрядной долей ворчания, молчаливого и не очень сопротивления, наконец, бунта – пыталась жить по заветам предков. Иудея Христа была провинцией, где местный автономный царь носил римскую одежду, местная знать жила на виллах римского типа, интеллигенция читала по-гречески и на латыни в том числе языческих классиков, в синагогах появлялись мозаики  с изображениями людей, в Иерусалиме были термы, гимнасии и палестры, где упражнялись обнаженные романизированные и эллинизированные еврейские и иноплеменные юноши, и, разумеется, романизированная часть местных, как и поселившиеся тут греки и римляне, практиковали более-менее обычные для своего времени отношения.
 
Строго говоря, воплотившемуся Богу, если бы он пришел обличить пропаганду гомосексуализма, было где развернуться. И вообще в ситуации, когда собственный народ разделен на глобализированных космополитов и патриотов-традиционалистов – по логике православных ревнителей – спустившийся с неба Бог должен первым делом приструнить первых и поддержать вторых.
 
Чего он не делает. Вместо этого Спаситель Израиля занят совсем другим. Я даже не про критику храмовой торговли. Всякий – даже не самый внимательный – читатель Нового Завета видит, что подавляющая часть земной проповеди Христа проходит не в спорах с язычниками, которых вокруг хоть отбавляй, и не с первосвященниками – с ними он столкнулся только под конец евангельской драмы, а с теми, кого мы сейчас называем православными активистами, а Евангелия называют заимствованным из еврейского словом «фарисеи». Из-за непонятности, иноязычности этого слова в живом русском языке произошел сдвиг его значения, который затемняет для нас смысл главного новозаветного конфликта. 
Фарисеи – это не обманщики, не лгуны, которые на людях постятся, а как все отвернутся, немедленно принимаются за колбасу. Фарисеи, как говорил про них Аверинцев, – это серьезные люди. Это не «церковники», по работе связанные с храмом, это именно что активисты, добровольцы благочестия. Люди, которые приняли решение жить по закону своей отеческой религии, выполнить его весь вплоть до самых сложных традиций, не осквернить себя ни единым нарушением и на этом основании требовать того же от других. Люди, которые уверены: они точно знают, что хорошо и что плохо для народа. Люди, в соответствии с законом живущие самой респектабельной семейной жизнью, и, разумеется, патриоты, уверенные, что все зло происходит от вторгшейся в их жизнь иностранщины. И вот подавляющая часть споров Христа происходит именно с этими людьми, они его главные оппоненты во всех четырех Евангелиях.
 
Но даже с ними он ни разу не заводит спора о гомосексуальности. Просто, судя по всему, это вопрос для основателя религии Нового Завета второстепенный. Это, очевидно, не центральный вопрос спасения. У Христа находится время, чтобы сказать о блуднице и о разводе, оговорить права разведенной женщины, а об этом – нет.  

Группа апостола Павла 
Самые жесткие и прямые слова о гомосексуалистах находятся уже за пределами Евангелий – в посланиях Павла к Римлянам и Коринфянам, то есть молодым христианским общинам в городах Риме и Коринфе, вокруг которых совсем уж одни римляне и греки, надо определяться, и Павел определяется. 
 
Здесь есть место для филологической спекуляции. Слово ἀρσενοκοίτης в традиционном славянском переводе «мужеложник» кажется нам каким-то древним и само собой разумеющимся. Между тем это неологизм Павла, это слово впервые появилось в греческом языке вот в этих самых посланиях и за весь Новый Завет употреблено дважды. Загадка, зачем Павлу новое слово, когда где-где, а уж в греческом языке полно устоявшихся терминов для однополых отношений. Однако Павел придумывает новое, свое, видимо, как-то желая уточнить свою мысль, подчеркнуть какую-то специфику. У филологов и библеистов есть разные толкования. Возможно, Павел хочет сказать о гомосексуальных насильниках или гомосексуальной проституции, говорят некоторые. Но мы эти спекуляции пропустим. Мы примем текст так, что Павел осуждает гомосексуальные отношения вообще.
 
Но как он это делает? Им посвящена отдельная глава, отдельное наставление? Павел бьет в отдельный набат, выделяя этот грех как самый непростительный? Ровно наоборот. Он упомянут через запятую, на равных с другими – менее стыдными, с точки зрения православных активистов и депутатов, грехами. «Ни блудники, ни идолослужители, ни прелюбодеи, ни мужеложники, ни воры, ни лихоимцы (pleonektai – скорее «жадины», люди, не пропускающие ни одной возможности, чтобы добавить что-то к своему имуществу), ни пьяницы, ни злоречивые (loidoroi – мы бы сейчас перевели «хамы», «грубияны»), ни хищники – Царства Божия не наследуют».
 
Вот так вот, всем списком, всей группой, через запятую с грехами, про которые нынешний человек (да что там – православный активист) считает – ну, с кем не бывает, ну, накрутил побольше цену в лавке, ну, выпил лишнего, ну послал на ..., ну, обозвал пид*расом, так ведь за дело. А у Павла выходит, что пид*рас и назвавший пид*расом с точки зрения наследования Царства Божия находятся в одинаковом положении. 
И точно так же, через запятую с другими, обычными, «нестыдными» грехами касается гомосексуальности Павел в Послании к Римлянам – обличая современные ему нравы римлян (наконец-то, не все же фарисеям должно доставаться), уличая их в лукавстве, корыстолюбии, злобе, зависти, распрях, обмане, злонравии, клеветничестве, самохвальстве, гордыне, вероломстве, немилостивости и так далее.
 
Внимание, депутаты, активисты, священники, иеромонахи, официальные телепропагандисты: для Павла быть корыстолюбивым, завистливым, злонравным (тяжелым в общении, грубым), клеветником, гордиться собой и себя нахваливать, быть немилостивым, ссориться, завидовать, бранить ближнего – все равно, совершенно одинаково что быть пид*расом, никакой разницы, все через запятую. 
Еще по теме17 Янв Думские единороссы выясняют, не получает ли "американец" Познер больше россиян на Первом канале +3 1

28 Янв Познер извинился перед Госдумой за "госдуру". Депутаты готовы его простить, но законопроект оставят +21

2012 Палата представителей Конгресса приняла санкции против россиян - в увязке с отменой поправки Джексона-Вэника +3 2


все темы →



Поэтому, раз мы ссылаемся на христианство, давайте действовать апостольски. Приравняем по закону о ἀρσενοκοῖται гордых, вероломных, немилостивых, клеветников, хвалящих себя, пьяниц, жадин, хамов, корыстолюбцев и, конечно, фарисеев, главных оппонентов Христа, и примем закон против пропаганды всего этого среди несовершеннолетних. Только тогда по этому самому закону придется строжайше запретить показывать по ТВ депутатов Государственной думы, да и само государственное телевидение закрыть.
http://slon.ru/

Невероятное открытие археологов Девочка-подросток 14-15 лет, которую принесли в жертву около 500 лет назад, все минувшие столетия пролежала во льдах на вершине шеститысячника, что способствовало отличной сохранности. Рядом с ней замороженные тела еще двух юных жертв: семилетнего мальчика и шестилетней девочки.
 

 
 


 
 
 
1. Вместо традиционного анализа ДНК ученые изучили белки в тканях и установили, что у внешне здоровой девочки была бактериальная легочная инфекция, напоминающая туберкулез. Впервые инфекция выявлена в мумии.

 
2. Группа исследователей из Нью-Йоркского университета (City University of New York) во главе с Анжеликой Кортэлс (Angelique Corthals) изучила образцы мумии (так называемой Maiden, "Девицы"),

 
3. Уникальная мумия была обнаружена в 1999 году на склоне вулкана Льюльяйльяко (Llullaillaco), возвышающегося на 6739 метров над уровнем моря на границе Аргентины и Чили.

 
4. Было найдено три мумии, которые, в отличие от бальзамированных египетских "коллег", подверглись глубокой заморозке. Тело семилетнего мальчика также подвергли изучению, а вот исследовать останки шестилетней девочки ученые пока не решаются. Вероятно, в нее некогда попала молния, что может сказаться на точности результатов исследования.

 
5. Скорее всего, трех детей принесли в жертву, о чем свидетельствуют находящиеся рядом с ними артефакты: золото, серебро, одежды, миски с едой и экстравагантный головной убор из белых перьев неизвестных птиц.

 
6. Историки предполагают, что дети были выбраны инками за их красоту (кроме того, дети считались более чистыми существами, нежели взрослые) и принесены в жертву. Инки не так часто приносили детей в жертву.

 
7. B ходе предыдущих исследований было установлено: перед тем как принести их в жертву, на протяжении года детей кормили "элитными" продуктами — маисом и высушенным мясом лам, хотя до этого они ели исключительно крестьянскую пищу, состоящую из картофеля и овощей.

О добродетелях Николая Второго
Охота Николая II напоминала бойню.

Фото из книги «Охота и политика».
«Была осень, пора, предшествующая ледоставу. По реке шла шуга – ледяное крошево, готовое вот-вот превратиться в броню. На маленьком островке спасались застигнутые ледоставом зайцы. Владимир Ильич сумел добраться в лодке до островка и прикладом ружья набил столько зайцев, что лодка осела под тяжестью тушек».
Многим известен этот отрывок из восспоминаний Н.К. Крупской о пребывании Ленина в сибирской ссылке. Довольно часто его приводят как иллюстрацию природной кровожадности "вождя мирового пролетариата".
Но вот проблема. Его исторический оппонент, причисленный Русской Православной Церковью к святым великомученникам, тоже миролюбием и вегетарианством не отличался.

На это указывают материалы, опубликованные в книге об инфраструктуре императорского двора.

 
 
 
Николай II (на снимке в центре) после охоты в Беловежской пуще осматривает трофеи. 1913 г.
500-страничный фолиант подготовили к изданию творческое объединение «Кремль-Фильм» совместно с Федеральной службой охраны России. (Авторы — Сергей Девятов, Валентин Жиляев, Игорь Зимин и др.) В книге сотни редчайших снимков и документов
 
Николай II запомнился современникам как любитель ружейной охоты. Меры в своем увлечении он не знал, и оно своими результатами напоминало бойню, о чем свидетельствуют документы. Вот один из них...
 
ОТЧЕТ ОБ ИМПЕРАТОРСКОЙ ОХОТЕ. 1902 г.
 
ВСЕГО УБИТО:
 
 Медведей — 6
 
 Барсуков — 48
 
 Волков — 20
 
 Хорьков — 263
 
 Лисиц -140
 
 Белок — 640
 
 Русаков — 341
 
 Беляков — 1568
 
 Кроликов — 3
 
 Бродячих собак — 899
 
 Кошек — 1322
 
 Фазанов — 228
 
 Ястребов — 1255
 
 Глухарей — 52
 
 Сов — 273
 
 Тетеревей — 133
 
 Соек — 775
 
 Рябчиков — 22
 
 Ворон — 3341
 
 Воронов — 13
 
 Отчёт за 1902 год в оригинале выглядит так.

 
 
 
Отчёт за 1896 год в оригинале.

 
 
 
Кошек 601
 
 
 
Отчёт за 1899 год в оригинале.
 
 
 
Кошек 781
 
 
 
Отчёт за 1900 год в оригинале.
 
 
 
Кошек 1010
 
 
 

 
 
 
Кошек 1215
 
 
 
Отчёт за за 1911 год в оригинале.
 
 
 
Кошек 1177
 
 Дневниковые записи азартного охотника хорошо известны.
 
 За 1904 год:
 
 Поохотился на ворон до обеда.
 
 Сделал хорошую прогулку с Мишей, убил ворону
 
 Гулял долго, убил ворону
 
 Гулял и катался в «Гатчинке». Убил ворону.
 
 Гулял, убил ворону
 
 Гулял долго и убил 2-х ворон.
 
 Долго гулял и убил 2-х ворон.
 
 Катал Аликс в парке; Татьяна гуляла с нами. Убил 2-х ворон.
 
 Ездил на велосипеде и убил 2-х ворон; вчера одну.
 
 Долго гулял, убил три вороны.
 
 ...я продолжал прогулку и убил пять ворон.
 
 Гулял и убил ворону.
 
 Охота была весьма удачная — всего убито 879 штук. Мною: 115 — 21 куропатка, 91 фазан, беляк и 2 кролика.
 
 Охота была в том же фазаннике и вышла очень удачною. Всего убито: 489. Мною: 96 — 81 фазан и 14 куропаток и беляк.
 
 Всего убито: 490 штук. Мною: 10 тетеревен, рябчик, куропатка, 2 русака и 45 беляков, вальдшнеп, всего — 60.
 
 Всего убито: 210 штук. Мною: 11 тетеревеи, с[ерая] куропатка, вальдшнеп, рябчик, 3 русака и 10 беляков; всего 27.
 
 Всего убито: 670 штук. Мною: 4 фазана, 2 тетерева, 9 сер. куропаток, 7 русаков и 25 беляков — итого: 47 штук.
 
 Убил 144 фазана; всего убито: 522. фазанов 506, зайцев 16.
 
 За 1905 год:
 
 Гулял с Дмитрием в последний раз. Убил кошку.
 
 Погулял еще и убил трех ворон.
 
 Гулял и убил ворону.
 
 Гулял и убил 4 вороны.
 
 Гулял, убил двух ворон.
 
 Ездил на велосипеде и убил 2 ворон.
 
 Убил ворону.
 
 ...облава вышла веселая и удачная. Всего было убито 326 штук, из них пера {*6 Имеются в виду пернатые.} 81. Мною: 1 фазанка, 1 глухарка, 12 тетеревей, 2 вальдшнепов, 3 сер. куропатки, 4 русака и 12 беляков — всего — 35 штук.
 
 ...отправился на Бабигонскую охоту. Приняли участие: д. Владимир, Николаша и Петя. Я убил 64 утки. Всего около 200.
 
 Участвовали: д. Владимир, д. Алексей, Николаша и Петя. Всего убито 84 утки; мною 18.
 
 
Впрочем, император действовал в рамках "Правил об охоте", принятых при его отце.
 
 3 февраля 1892 г. в Российской империи были приняты «Правила об охоте». Статья 19 указывала: «Истреблять хищных зверей и птиц, птенцов их и гнезда, а также убивать на полях и в лесах бродячих кошек и собак дозволяется в течение всего года, всякими способами, кроме отравы. Начальникам губерний и областей предоставляется дозволять употребление отравы для истребления хищных зверей в виде общей меры или выдавать на то разрешения отдельным лицам и обществам охотников» (480).
 
480. Туркин Н.В., 1912. Справочная книга охотника и рыболова. — М. — 268 с.
 
Примечание:
 
 Известный исследователь наследия Николая Второго Пётр Мультатули в статье «Правда и ложь об охоте Императора Николая II» (http://rusk.ru/st.php?idar=43520) утверждает:
 
«Теперь пора перейти к главному мифу клеветников: к мифу о «тысячах убитых Царём кошках». Вообще в дневниковых записях Государя посвящённых охоте, кошка в качестве трофея встречается крайне редко. За весь 1905 года об убитой кошке говорится один раз: «Гулял с Дмитрием в последний раз, убил кошку».
 
Все остальные тысячи кошек, приводимые в годовых отчётах, были убиты ведомством императорской охоты, но не как не Императором. А ведомство императорской охоты чётко руководствовалось «Правилами об охоте» Российской Империи, принятыми в феврале 1892 г. Статья 19 этих Правил указывала: «Истреблять хищных зверей и птиц, птенцов их и гнезда, а также убивать на полях и в лесах бродячих кошек и собак дозволяется в течение всего года, всякими способами, кроме отравы. Начальникам губерний и областей предоставляется дозволять употребление отравы для истребления хищных зверей в виде общей меры или выдавать на то разрешения отдельным лицам и обществам охотников».
 
То есть речь шла об отстреле тех диких и бродячих животных, которые были опасны для человека (угроза бешенством и т.д.). Императорская охота занималась отстрелом этих бродячих животных в пределах императорских угодий. Кто сейчас будет осуждать главу государства за существование службы по поимке бездомных котов и собак?
 
Но кроме этого, слово «кошка» вовсе не всегда обозначала домашнюю кошку. «Юным натуралистам» из разных ЖЖ следовало бы, вместо того, чтобы сокрушаться о «зверски убитых» домашних любимцах, задуматься: а откуда им было взяться да ещё в таком количестве в лесах? Ведь Государь охотился в лесах Беловежской пущи и Петергофа. Откуда там было взяться мурзикам и пушкам? Тем более, что если бы Николай II был бы так одержим стремлением перебить побольше кошек, то ему не надо было их искать так далеко от Петербурга. Там, в имперской столице, на 1914 год только в подвалах Зимнего дворца обитало 600 домашних кошек. Вот, где раздолье! Собственный дворец, пали не хочу! Потом, и у Наследника Цесаревича был любимый кот, и его можно было тоже пристрелить и записать в дневник: «убил кота».
 
А уж собак у Государя и у членов его Семьи было множество. О них и говорить не приходится.
 
Нашим доморощенным натуралистами невдомёк, что в лесу Царь мог встретить только дикую хищную кошку, например рысь, или лесную дикую европейскую кошку.
 
Если все охотничьи личные трофеи Государя за год собрать воедино, то получится весьма скромная среднестатистическая цифра, которая ничуть не превышала годовые успехи германского императора, итальянского короля, или американского президента»
Однако...
Здесь необходимо некое пояснение.
 
Рысь.
 
 
 
Лесная дикая европейская кошка.

Увы, ни рыси, ни дикие кошки-манулы, ни в Царском Селе, ни в Петергофе (надо думать Николай Втрой вряд ли брал с собой наследника на охоту в Беловежской пуще) не водятся. Об свидетельствуют и "юные натуралисты", и административные работники царскосельского заповедника.
 
 Ссылки: http://www.tzar.ru/;http://omaiorova.ru/2011/03/zhivotniy_mir/
 

НИКОЛАЙ ВТОРОЙ — УБИЙЦА РУССКОЙ НАЦИИАвторы: А. Петров, И. Павлов.
Опубликовано на:http://www.olegarin.com/olegarin/Carskaa_Rossia__cifry.html
 
НИКОЛАЙ  ВТОРОЙ — УБИЙЦА РУССКОЙ НАЦИИ
18 мая 1896 года москвичи пошли на встречу с новым царем «на гулянку Ходынского поля», туда, где сегодня расположен Аэровокзал, около метро «Аэропорт». Народу раздавали конфеты, булки с колбасой, денежки... К вечеру того же 18 мая было убито или превращено в калек 2689 верноподданных, по данным московского губернатора. На следующий день царь навсегда получил кличку «Николай Кровавый». До появления большевиков было еще 8 лет.
Читая русские газеты, сообщения статистики, немцы, французы, бельгийцы и прочие «европейцы» хватались за голову — «Караул! Эти русские плодятся как кролики и скоро заполонят собой всю Европу!" Дело в том, что европейцу было дико читать сообщения, что у той или иной русской бабы родилась 21-я дочка или 17-ый мальчик... Известен рекорд: в 18 веке русская женщина из Шуйского уезда родила 69 детей; один отец имел от 2-х жен 72 зарегистрированных ребенка (данные Книги рекордов Гиннеса и отечественной книги рекордов "Диво» ("Правда", 6-3-1994, с. 4)). А в среднем, за свою жизнь в 30-50 лет русская баба рожала по 10-12 детей. Таких рожениц в Империи было не менее 40-45 миллионов человек. А это означает, что за 1880-1916 годы эти женщины родили не менее 400 миллионов детей. Где они?!

По документам — "Первая всеобщая перепись населения Российской империи 1897 г.», вып. I-II, спб, изд. МВД, 1897, — в 1897 году страна имела 129 млн. подданных, включая Польшу, Финляндию и т.д., а к 1913 году та же империя имела лишь 166 млн. населения. Где остальные 234 миллиона рожденных?!
( Здесь не совсем корректный подсчет. 234 млн. у авторов получилось как разница между условными 400 млн. в 1916 г. и реальными 166 млн. в 1913 г. )
Книги тех лет — Лосицкий А. Этюды о населении России по переписи 1897 года, «Мир Божий», СПБ, 1905, № 8, Сборник сведений по России за 1884-1885, 1890, 1896 и др. годов, изд-во МВД, СПБ, 1887-1897; Статистика Российской империи, 1883-1904, изд-во МВД, 1887-1906, 2 тома, и другие – показывают факты смертности и рождаемости в те времена. «Не одно только разорение, а прямое вымирание русского крестьянства идет в последнее десятилетие с поразительной быстротой» — свидетельствует русский дворянин В.И. Ульянов-Ленин после изучения сотен статистических документов, мемуаров, показаний очевидцев в конце 19 века (Ленин, т .5, с. 297). – {У авторов сноски на Ленина даются по Полному собранию сочинения  в 55 томах (Москва: Политиздат, 1958-1965).}
Всероссийский голод 1891 года охватил более 40 миллионов людей, из них умерло — по официальным данным — более 2-х млн. взрослых лишь русских наций, ибо «инородцев» в те годы вообще еще не охватывали статистикой, по свидетельству газет тех лет и графа Льва Николаевича Толстого.
Потом были другие общероссийские «голода» 1900-1903 годов, охвативших те же 40 млн., когда умерли 3 млн. взрослых; 1911 года, после пресловутых реформ Столыпина, охвативших не менее 30 млн., когда умерло еще 2 млн. взрослых...
А ведь были еще и местные, краевые «голода», в той или иной части Империи почти каждый год, от которых умирали еще другие миллионы взрослых...

Ходынское поле 18 (30) мая 1896
Голод 1891 года был такой страшный, что ошеломил даже царскую семью, сведения о голоде «просочились» в печать. А вот голод 1900-1903 годов был уже под жестокой цензурой, сведения о нем шли скупо — но из-за крупных восстаний крестьян и рабочих замолчать его уже было невозможно. За 1902-03 годы для подавления крестьянских восстаний и выступлений рабочих только в Полтавской и Харьковской губерниях было использовано 200 тысяч регулярных войск, т.е. 1/5 всей русской армии тех лет, и это — не считая сотен тысяч жандармов, казаков, урядников и прочей полицейской «нечисти» — по данным  генерал-адъютанта Куропаткина (История КПСС в 6 томах, т. 1, М., 1964, с. 359).
Голод 1911 года не дали замолчать ни пресса кадетов и эсеров, ни пресса черносотенцев-"патриотов", ненавидевших Столыпина...
Всего за 1891-1913 годы от голода, болезней, эпидемий умерло не менее 7 млн. взрослых в «больших городах» и по 0,5-0,7 млн. ежегодно в «малых городах» по всей Империи, т.е. итого — 17-19 млн. взрослых.
(Почему бы антикоммунистам, обвиняющим большевиков в «организации» голода в Поволжье в 1921 г. и на Украине в 1932-1933 гг., не сравнить эти «голода» с «голодами» царского периода?)
А дети? Оказывается, что даже по официальным данным царской статистики ежегодно из 6-7 миллионов рожденных младенцев не менее 43% не доживало до года или до 5-летнего возраста. Иными словами, каждый год в Империи умирало не менее 4,4 млн. детей: от голода, болезней, эпидемий, отравлений...
Следовательно, за 1880-1916 годы умерло не менее 158 млн. детей, из них в годы царствования Николая 2-го — 96,8 млн.
Итого, за 1880-1916 годы умерло от голода и болезней не менее 176 миллионов детей и взрослых... На те деньги, на которые возводили Храмы «Христа-Спасителя», на которые покупали живую сирень и живые розы на юге Франции и везли на балы в царские дворцы, «обжирались» — по словам графа Толстого — сотни тысяч аристократов и купцов, тратя на шампанское и на «конфеты» и на прочее мотовство, — можно было спасти от смерти не один десяток миллионов детей...
- Ничего не изменилось в психологии русских богачей и попов с тех времен. Те же храмы, то же обжорство.
Но «православные христиане», стоящие у власти, плевали на детей, помирающих от обычного голода... А все храмы, дворцы и церкви, построенные в те годы, есть «документ в камне» об убийстве детей!
Для сравнения: «спаситель отечества» министр Столыпин получал только официального жалования в год более 80 тысяч рублей золотом (из дневника графа Л. Н. Толстого), а 25% всех крестьян Империи не имели ни одной лошади, стоившей в те годы 30-40 рублей...
После пресловутых реформ Столыпина Россия производила зерна по 470 кг на душу населения, а Канада, США, Аргентина — по 1190 кг. зерна на душу населения («Советская Россия», 28-12-1990, с. З), т.е. урожайность в империи была не выше 6,5 центров с гектара... вплоть до 1913 года. А в 1950-70-х годах в тех же Полтавских и Харьковских землях урожайность была по 30-40 центнеров с гектара.
http://www.olegarin.com/olegarin/Carskaa_Rossia__cifry.html

НИКОЛАЙ КРОВАВЫЙ И ЗАБЫТАЯ РУССКАЯ РЕВОЛЮЦИЯ Авторы: А. Петров, И. Павлов.
Опубликовано на:http://www.olegarin.com/olegarin/Carskaa_Rossia__cifry.html
 
НИКОЛАЙ КРОВАВЫЙ  И ЗАБЫТАЯ РУССКАЯ РЕВОЛЮЦИЯ
Николай Кровавый — за данную москвичами кличку отомстил Москве в декабре 1905 года. «Москва по колено в крови!», «Москва по горло в крови!» — с такими заголовками выходили газеты и журналы в декабре 1905 и январе 1906 годов, повествуя об ужасах, которые творили царские гвардейские войска, «в шахматном порядке» расстреливавшие город... из тяжелых артиллерийских орудий с Воробьевых гор и с других возвышенностей.
Рабочий люд, «как и весь русский народ», не имеет «никаких человеческих прав. Благодаря Твоим чиновникам, мы стали рабами» — так писали рабочие в петиции, с которой они пошли к царю в воскресенье 9 января 1905 года (Ленин, т. 30, с. 309). На площади рабочие встали на колени перед казаками и жандармами, прося их пропустить, для вручения петиции...
«Кровь и мозги рабочих забрызгали мостовую, мощеную их же руками» — это тоже писали рабочие, но уже те, которые остались в живых после расстрелов, ночью раздавая эту листовку на баррикадах (т. 9, с. 260).

По свидетельству иностранного корреспондента после штурма одной баррикады в ночь с 9 на 10 января «около сотни рабочих остается лежать на поле битвы» (с. 228). По данным других иностранных корреспондентов из столицы вывозят «целые вагоны трупов», чтобы тайно их захоронить (с. 243).
Правительственное сообщение: из тех, кто шел к царю, убито 96, ранено ЗЗ0 человек. Но — 13 января верноподданные журналисты подали министру внутренних дел Империи пофамильный список на 4600 убитых и смертельно-искалеченных (с. 227).
Даже в «коммунистических» учебниках крайне редко встретите напоминание о том, что бои с народом шли как в столице, так и в ее окрестностях 3 дня и 3 ночи!!! А что же говорить про тех двоечников, которые сегодня выступают как «патриоты» и «демократы»!!! 3 дня и 3 ночи регулярная до зубов вооруженная армия не могла справиться с русскими рабочими...
По свидетельству газет того года через  больницы города и его окрестностей прошло более 40 тысяч трупов со штыковыми и сабельными  ранами, затоптанными конями, разорванными снарядами и т.п. А сколько «не прошло»?!

За 1905-07 годы в Империи было множество вооруженных восстаний, стачек, прочих выступлений народных масс, подавленных одним методом — «кровь и мозги» русских людей на землю... Так, сколько же трупов было в жизни?!
25 сентября 1905 года — дворники очищали улицы Москвы от крови: за один день казаки городовые убили 50, ранили 600 человек (т. 11, с. 348).
28 августа — «тифлисская бойня» — убито 60, ранено 300 человек.
  Октябрь  1905 года — еврейские погромы: убито 4 тысячи, искалечено 10 тысяч по стране...
Декабрь 1905 года — восстание в Москве: по одним данным убито и искалечено более 20 тысяч человек, по другим — не менее 70-80 тысяч человек: взрослых и детей...
Варшава, Рига, Минск, Одесса, Красноярск, Чита и т.д., — более 500 городов Империи было покрыто баррикадами, или по иной причине залиты кровью народной...
В Киеве 18 октября казаки и солдаты убили «несколько сот» детей и взрослых (газета «Киевлянин», №317, см. В.В. Шульгин. «Что Нам в Них не нравится», из-во «Хорс», 1992, с. 247-250), в г. Томске толпа «торгующих» и прочих людей «сожгла здание» управления Сибирской жел. дороги и театр, в которых сгорело более 600 женщин, детей и прочих «митингующих» (Шульгин, с. 265-266).
600 на 500 — уже 300 тысяч трупов! И это только по тем сведениям, которые попали в газеты и содержат хоть какие-то цифры! А сколько сведений без цифр, а сколько вообще фактов не попало в газеты?!
Подсчитано, что за 2 года — 1905-1906 — крестьяне сожгли 2 тысячи усадеб помещиков из 30 тыс. существующих в Европейской части Империи; крестьянские бои охватили 50% всех уездов этой части.
А сколько там было «крови и мозгов» на траве или на снегу?!
Сохранился факт: в 1914 году врачи осматривали призывников в армию и ужасались — 40% всех новобранцев имели поротую задницу или спину со следами казацких нагаек или шомполов...
40% мужиков русской нации пороты! «Азиатов» в тот год еще не брали в армию! Это составляет не менее 30 миллионов русских трудоспособных мужиков! А ведь пороли и баб...   
Суммируя сведения газет начала века, другие данные, можно сказать, что «Николай Кровавый» своей карательной машиной уничтожил не менее 3-х миллионов взрослых за годы русской революции 1905-1907 годов.

Для сравнения: в дни Февральско-мартовской революции 1917 года за 25-28 февраля в Петрограде убито и ранено 1,4 тыс. чел., из них военных — 869, из них офицеров — 80 (А.И. Деникин, Очерки русской смуты, ж. Вопросы истории КПСС, №1, 1990, с. 29).  
За 2 дня Великой Октябрьской революции убито лишь 6 человек, ранено 50 (''Бюллетени Бюро Военных Комиссаров", № 2, 30-12-1917, с. 5), а за месяцы «триумфального шествия Советской власти» — за ноябрь 1917-февраль 1918 годов — по России было убито с обеих сторон не более 10 тысяч человек...
 «Большая кровь» полилась после мая 1918 г., когда началась интервенция Антанты и поднялись восстания на Украине против немецкой оккупации...
http://www.olegarin.com/olegarin/Carskaa_Rossia__cifry.html

НИКОЛАЙ КРОВАВЫЙ И ДИКТАТУРА ДОМА ГОЛШТЕЙНОВ В РОССИИАвторы: А. Петров, И. Павлов.
Опубликовано на:http://www.olegarin.com/olegarin/Carskaa_Rossia__cifry.html
 
НИКОЛАЙ КРОВАВЫЙ И ДИКТАТУРА ДОМА ГОЛШТЕЙНОВ В РОССИИ
Единство классовой и национальной ненависти — вот та сила, которая сломала диктатуру класса эксплуататоров, смела власть Дома Романовых-Голштейнов и уничтожила власть иностранцев в России к началу 20-х годов 20 века.
1764 год — «немецкий язык очень распространен в этой стране. Одно лишь простонародье говорит на местном наречии» — свидетельствует господин Казанова (Мемуары Казановы. М., Олимп, 1991, с.327).
1829 год — «У немцев, составляющих едва ли не треть петербургского населения», своя власть в России; да и весь правящий слой — «от собачки» до хозяина дома» — «все нерусское, и в наречии и в приемах», а на улице — «и ни русского лица, ни русского слова» — свидетельствует русский дворянин А.А.Бестужев  /Малинский/  ("Испытание", М., 1991, с. 100, 431).
Еще в 17 веке вся «русская» аристократия включала в себя 156 семейств татарского происхождения, 223 семьи польско-литовского происхождения, 168 семейств Рюриковичей и т.д. ("Известия", 2-11-1990, с. 6), потом к ним были прибавлены «остзейские» бароны и т.д.
«Горе-патриоты» кричат, что большевики убили «русского» царя... Но кто сказал, что он — русский?! Посол Франции в России в 1915-1916 годах, Морис Палеолог подсчитал, что Николай 2-й по крови лишь на 1/128-ю является «русским», а все остальное — немецкое (Роберт Мэсси. Николай и Александр. М., 1990, р. 212). Но и это еще — не вся правда...
Царица Александра Федоровна, жена Николая 2-го, запрещала переиздавать и распространять по Империи «Готский альманах» — единственный в мире аристократический журнал, посвященный только легитимности, т.е. полной юридической законности всех династий в Европе (А.А. Мосолов. При дворе последнего Российского Императора: Записки начальника канцелярии Министерства Императорского Двора. М.,  1993, с. 44), в котором приведены доказательства, что Россией правит династия «династия Голштейн-Готторп-Романовых» (с. 44).
 «Романовы» — только имя предков, а в жизни вот уже более 160 лет Россией правит Дом Голштейнов Готторпских (с. 44).  
"Берем официальную историю «Дома Романовых», изданную к 1913 году. Родоначальник Дома — Гланда-Камбила Дивонович из Дома Недрона Ведавитовича, «прусско-литовского» происхождения, переселился в Россию в 1283 году и был крещен в церкви как Иван Кобыла. От него пошли Захарьины-Романовы. Федор Никитич Романов, племянник царицы Анастасии, жены Ивана Грозного, сам женился на служанке сестры царя Бориса Годунова — черкешенке, которая родила Михаила Романова, ставшего царем с 1613 года, Внук этого полу-русского (??) царя, Петр 1-й женился на Марте Скавронской, дочери Самуила, которую церковь крестила как «Екатерина».   
Удобная эта вещь — Синод: царь приказал и еврейка тут же стала «русской» и «православной».  Это — не единичный случай: фактически вся верхушка «русской православной» церкви сотни лет защищала диктатуру еврейско-немецких царей в России...
От Марты Самуиловны ("Екатерины 1-й") родилась Анна Петровна, которая — от своего супруга Карла-Фридриха-Голштейн-Готторпского – родила Петра 3-го. Петр 3-й женился на принцессе Ангальт-Цербст, крещенной как «Екатерина 2-я».
Эта Ангальт родила Павла 1 -го, а от его жены – принцессы Виртемберг-Штуртгардской — родился Александр 1-й... И все прочие александры и николаи женились только на «немецких принцессах»...

Николая 2-го родила «принцесса Датская», а он сам женился на «принцессе Гессен-Дармштадской, Алисе-Беатрисе»... родной внучке английской королевы Виктории.
Все та же закономерность: «евреи польского происхождения с немецкими фамилиями пробираются повсюду, присваивают себе все, повсюду вылезают вперед» — как во Франции и других странах Европы (Маркс, Энгельс, т. 38, с. 145), так и в России...
Потому современные сионисты выступают за восстановление монархии в СССР, а еврейская буржуазия дает деньги «русским патриотам» на их газеты, партии и т.д.
«Рюс-патриоты» кричат в адрес большевиков, что они «гады» — убили царя. Но есть «вопросик» — почему же одни мужики, которые убивали царя — не «гады», а другие — «гады»?! Почему одним можно убивать царей, а другим — нельзя?! Или такое дозволительно только «избранным»?!
(Действительно. Авторы задают правомерный вопрос: почему столько шума из-за убийства Николая II, по которому нынешние православные демократы-антикоммунисты не перестают лить крокодиловы слезы, и абсолютнейший молчок в связи с убийствами других царей-батюшек. Где же справедливость? Чем другие цари были хуже?)
Само царствование «Дома Романовых» началось с убийства 4-х летнего младенца, юридически-законного «русского царя», сына Марины Мнишек и ее мужа, законного царя Лжедмитрия. Младенец мешает «Романовым» быть царями, а потому ребенка убивают. Но «кровь невинного» требует отмщения, и из 18 царей и цариц, правивших в России как Романовы, только 2 или 3 человека умирают, почти бесспорно, своей смертью, а всех остальных — кого убили, кого отравили, кто сам отравился или отрекся... под чьим-то давлением (???). Еще раньше, в 17 и в 16 веках мужики в боярских и казачьих «платьях» убивают: мать Ивана Грозного, литовку; потом Годунова Бориса и его сына Федора, Шуйского и 3-х Лжедмитриев, которые были юридически-законно оформлены как «рюсские цари»...
Петр 1-й свергает царицу Софью и своего брата Ивана; а потом сам подозрительно, «скоропостижно» умирает от пустяковой простуды в 1725 году. 1762 — убит Император Петр 3-й. 1764 — убит Император Иван 6-й. 1801 — убит Император Павел 1-й. 1825 — в Таганроге отравился (или тайно отрекся от престола) Император Александр 1-й.
1855 — выпил яду Император Николай 1-й (по настоянию кого-то!). Вот Императора Александра 2-го убил студент И. Гриневицкий в 1881 г. А всех предыдущих Императоров поубивали их родственники, охрана, близкие бояре...
Дом Романовых пришел к власти в итоге гражданских войн и интервенций начала 17 века и «сгорел» в огне гражданских воин и интервенции начала 20 века. Все закономерно, как закономерно перерождение Дома Романовых в Дом Голштейнов...
Авторы: А. Петров, И. Павлов.

Я питал к ней чувствования самые нежные...
В 1743 году в Москве состоялась громкая свадьба. Граф Петр Борисович Шереметев, сын первого русского графа и героя Полтавской битвы, венчался с одной из богатейших невест России, княгиней Марией Черкасской, дочерью канцлера, в свое время уговорившего императрицу Анну Иоанновну отказаться от кондиций, ограничивавших ее самодержавную власть. Шереметевы сами были людьми богатыми – по преданию, даже фамилию они унаследовали от своего предка Андрея Беззубцева, который любил жить на широкую ногу, за что и получил прозвище Шереметя – «ширь иметя». Петр Борисович был владельцем колоссального состояния, а теперь ему в приданое перешли громадные владения Черкасских, в том числе Марьина роща, земли близ Троицкого тракта на Сухаревке («Черкасские огороды») и Останкино, когда-то подаренное Иваном Грозным своей жене Анне Колтовской, а затем пожалованное Черкасским первым Романовым. А еще в приданое к Шереметеву перешли крепостные Черкасских, крестьяне Ковалевы – родители Прасковьи. 

Отец ее Иван Степанович был очень искусный кузнец, «коваль»: от туберкулеза позвоночника у него вырос горб, но мастером он был замечательным, лучшим в округе. Прасковья унаследовала от отца и фамилию Ковалева, и свое первое сценическое прозвище Горбунова, и туберкулез, рано унесший ее в могилу. Говорят, горбун пьянствовал, куролесил, но Прасковья обожала отца, и до смерти хранила его портрет у себя на столике. 

Она родилась 20 (31) июля 1768 года в деревне Березино Ярославской губернии. Ее ожидала обычная участь для девиц ее сословия. Могла улыбнуться любовная интрижка с барином, а пределом мечтаний был брак по любви с каким-нибудь крестьянским парнем. Но судьба решила иначе: у девочки открылось редкое дарование - необыкновенный, завораживающий голос, и вскоре она предстала перед барином Петром Борисовичем. После свадьбы тот пожелал жить в своем родовом Кусково, где задумал устроить великолепный крепостной театр, дабы затмить им остальных вельмож – тогда в самом разгаре была мода на такие театры. Обязанность служить в них актерами была такой же крепостной повинностью, но все-таки самой лучшей. Французский архитектор Шарль де Вальи построил в кусковском парке театр в итальянском стиле, но, к сожалению, это здание, где Прасковья впервые ступила на сцену, не сохранилось. 

Девочку, которой едва исполнилось 6 лет, взяли в усадьбу и стали обучать сценическому мастерству, танцам, музыке, игре на арфе и клавесине, иностранным языкам. Она мечтала о том дне, когда сама выйдет на сцену, и тоже будет петь на глазах «у благородных». Сцена грезилась ей высшим счастьем. И когда в 1774 году из Европы вернулся молодой граф Николай Петровчи Шереметев, он, впервые увидев Прасковью, был потрясен ее голосом. «Если бы ангел сошел с небес, если гром и молния ударили разом, я был бы менее поражен», - писал он в одном из писем. Ей было тогда всего шесть лет, ему – 22 года. 

По легенде, они встретились в поле, когда молодой граф возвращался с охоты, а Параша гнала коров. Легенда гласит, что однажды граф возвращался домой с охоты и увидел молодую крестьянку, гнавшую стадо коров. Влюбившись в первого взгляда, он будто бы молвил девушке: «Не пара тебе крестьянин». На самом деле их встреча произошла иначе, и о любви с первого взгляда речь идти не могла. Угадав в девочке гениальный дар, почувствовав в ней приму фамильного театра, Шереметев-младший загорелся желанием поскорее вывести ее на сцену и дать лучшие роли. И вот ее мечта сбылась. 22 июня 1779 года, когда Прасковье было всего 11 лет, она дебютировала в маленькой роли служанки в опере Гретри «Опыт дружбы» под сценическим псевдонимом Горбунова. 

А на следующий год она впервые вышла на сцену Жемчуговой – граф придумал сменить неблагозвучные крестьянские фамилии своих актрис на псевдонимы, образованные от имен драгоценных камней – Жемчугова, Бирюзова, Гранатова. По преданию, юную актрису будущий супруг нарек Жемчуговой за нежный, жемчужный голос, а как потом утверждала молва - за сказочный, громадный жемчуг, подаренный ей императором Павлом I, другом детства Шереметева-младшего. 

Молодой граф все более интересовался своей необыкновенной актрисой. Хрупкая, болезненная, застенчивая, с глубоким, острым взглядом больших и ясных глаз, она отличалась утонченными манерами, не присущими ее сословию. Скоро Прасковья обратила на себя внимание графа и как женщина – тогда он наметил ее в будущие фаворитки. А в 1787 году настал триумф –19- летняя Прасковья выступила в своей знаменитой роли в опере «Самнитские браки», где играла влюбленную. Сама императрица Екатерина II пришла в восхищение от ее мастерства и пожаловала крепостной актрисе бриллиантовый перстень со своей руки. Так она стала примой шереметевского театра – и фавориткой графа. Быть бы все по обычному для таких историй сценарию, как вдруг все вышло иначе. 

В 1788 году умер старый Шереметев. Убитый горем наследник пустился во все тяжкие и горько запил, забросив все дела. И тут Прасковья проявила себя с совсем неожиданной стороны. Она не только взяла в свои руки все дела по театру – она единственная сумела вытащить графа из запоя, заставила вернуться к жизни и с тех пор заимела на него сильнейшее влияние. Почувствовав в юной избраннице настоящую опору – одно из бесценных качеств любви, он с тех пор боготворил ее и на правах хозяина зажил с Прасковьей в Кусково в уединенном домике. 

Иногда граф делился с ней страхами, что ему придется жениться на равной. Она не упрекала его, только молилась и плакала, оставшись одна. А он имел возможность оценить душевные качества избранницы, и вспоминал позднее, что нашел в ней «украшенный добродетелью разум, искренность и человеколюбие, постоянство и верность, и усерднейшее богопочитание», признаваясь, что эти душевные качества пленили его больше, чем ее красота. По легенде, однажды Шереметев заметил, что его любовь подозрительно часто стала исчезать из дома по утрам, и он решил ее выследить. Оказалось, Прасковья тайком бегала на Сухаревку, где толпились нищие, чтобы подать им милостыню. И тогда граф, уступая просьбе своей подруги, решил построить на Сухаревке Странноприимный дом. Действительно в самом начале их романа она попросила графа устроить в Москве больницу для бедняков, странников, нищих, не имеющих денег на лечение, и он отдал под богоугодное заведение свои Черкасские огороды. 28 июня 1792 году в день рождения графа был заложен Странноприимный дом (ныне это НИИ скорой помощи им. Склифосовского). Так появлению этого крупнейшего госпиталя, в котором спасена не одна тысяча человеческих жизней, Москва обязана крепостной актрисе Прасковье Жемчуговой. Потом, даже став графиней, она никогда не забывала того, что помнила с детства. 

Ради нее граф оставил все помыслы о пышной женитьбе на великосветской особе, а ведь миллионы знатных, богатых невест мечтали о партии с ним. «Она заставила меня попрать светское предубеждение в рассуждении знатности рода и избрать ее моею супругою» - писал Шереметев сыну. И поползли по Москве отвратительные сплетни, Свет скорее простил бы аристократу распутство, чем подобную любовь. От волнений и без того слабая здоровьем Прасковья стала чахнуть. Самым обидным было то, что распускали сплетни и плели интриги те самые князья да бароны, что восторженно аплодировали крепостной актрисе на сцене. Не отставали и дворовые. Однажды на прогулке ее окружили дети и завопили: «Где здесь живет кузнечиха, где здесь кузница, и есть ли дети у кузнеца?!» Тогда граф решился защитить любимую женщину и задумал построить в Останкино дворец, куда можно было бы увезти даму сердца из «злобного Кускова». Это тоже легенда - Останкино создавалось как увеселительная усадьба и для жизни предназначено не было, но доля истины в ней есть, ибо граф задумал построить дворец-театр, где примой и хозяйкой была бы его Прасковья. 

Граф построил этот «русский Версаль», ставший его прощальным подарком актрисе - здесь в 1797 году она в последний раз вышла на сцену. Деревянный дворец бледно-розового цвета - «цвет нимфы во время зари» или «аполлонов цвет» в тон восхода солнца, с лучшими гримерными и сценическими «машинериями» грома, дождя и ветра. Останкино открывали 22 июля 1795 года оперой «Взятие Измаила», на которую были приглашены ветераны - участники штурма крепости. Прасковья исполнила главную роль турчанки Зельмиры, которая полюбила русского: 

Все в свете позабыть хочу я для тебя. Любовник, друг, и муж, и просветлитель мой, Жизнь новую приму, соединясь с тобой. 

Все замечали сходство Прасковьи с ее героинями. В сценический образ она вносила свою личную трагедию и покоряла искренностью исполнения роли – будто сама жила жизнью своей героини. Ей особенно удавались роли сильных женщин, страдающих от невозможной любви, но она могла исполнять и мужские роли, мгновенно перевоплощаясь, и появляясь на сцене то мальчиком-пажом, то прекрасной инфантой. 

В декабре 1796 года влюбленные воспрянули духом: на престол взошел Павел I. Они так надеялись, что друг детства даст графу разрешение на неравный брак. И вот пришла монаршая милость – Павел I соблаговолил посетить Останкино. Все, от светлейших князей до холопов, гадали – позволит ли государь графу Шереметеву жениться на крепостной? Павел пожаловал в Останкино весной 1797 года. Встречу ему уготовили удивительную и немного театральную. На пути от Крестовской (Рижской) заставы до Останкино устроили иллюминацию из смоляных бочек. А в густой роще, через которую лежала дорога во дворец, подпилили деревья, поставили у каждого дерева часового, и при приближении царского поезда они аккуратно падали один за другим, по мановению руки образуя дорогу-просеку. Император был очень доволен, но не остался ни на обед, ни на спектакль. Он вихрем промчался по дворцу и через 40 минут уехал, назначив Шереметева на должность обер-гофмаршала, но в память о том посещении в Останкинском дворце появилась Пунцовая гостиная, отделанная по аналогии с Петровским залом Зимнего дворца – зал с парадным портретом Павла I работы Н.Аргунова. 

Царская милость заставила приумолкнуть злые языки, ведь он посетил дом графа, зная о его незаконной связи, и этим дал свое молчаливое согласие. Шереметев не стал просить у него разрешения на официальный брак, хорошо зная взбалмошный характер друга, и уехал с возлюбленной в Петербург, в свой Фонтанный дом. Он стал одним из последних, видевших Павла накануне его смерти – по преданию, он даже ужинал с ним в тот трагический вечер в Михайловском замке. Не решился граф просить позволения и у нового либерального императора Александра I. 

Из-за сырого петербургского климата у Прасковьи так обострилась чахотка, что она стала терять голос и больше не могла ни петь, ни играть. Граф, видя трагедию любимого человека, и понимая, что она не выйдет на сцену, закрыл свой театр, по просьбе примы назначив актрисам приданое. И, наконец, решился на обман. Он заказал знакомому приготовить документы, якобы свидетельствующие о происхождении Прасковьи из рода польских дворян Ковалевских: будто ее предок Якуб в конце XVII века попал к русским в плен и стал крепостным Шереметевых. Затем, в декабре 1798 года граф дал вольную Прасковье и ее семье. Слухи поползли еще сильнее. Как вдруг, по преданию, на стороне отчаявшегося Шереметева оказался сам митрополит Платон, уважавший его за учреждение Странноприимного дома – и дал благословение на их законный брак. 

Готовясь к свадьбе в Москве – подальше от столичного света, граф купил уютное зимнее гнездышко на Воздвиженке. Оттого нынешний Романов переулок прежде назывался Шереметевым. И угловой дом с колоннадой, по преданию, построенный Василием Баженовым помнит Прасковью Жемчугову. Тайное венчание состоялось 6 ноября 1801 года в храме Симеона Столпника на Поварской, поблизости от их нового дома. Венчал чету духовник графа, протоиерей Федор Малиновский, тот самый, что провожал в последний путь Льва Александровича Пушкина, деда поэта. Сын священника, известный историк Александр Малиновский был свидетелем жениха, а свидетельницей невесты – актриса Татьяна Шлыкова (Бирюзова). После венчания Шереметевы уехали в Петербург и больше Прасковья в Москву не вернулась. 

Все по-прежнему оставалось в тайне. Она так и не вышла к гостям открыто, законной хозяйкой дома, ибо граф опасался подвергнуть любимую супругу осмеянию. Прасковья мечтала стать матерью, мечтала подарить графу сына, но пережитые волнения и поздняя для ее возраста беременность привели к новому обострению туберкулеза. Граф тем временем готовился к дипломатическому шагу. Когда жена забеременела, Шереметев заказал своему крепостному художнику Н.Аргунову знаменитый портрет Прасковьи в полосатом капоте – готовясь предать огласке свой брак и рождение законного наследника. Окончен этот портрет был после смерти графини. 

3 февраля 1803 года Прасковья родила сына и нарекла его Дмитрием в честь своего любимого святого Димитрия Ростовского. Все двадцать дней жизни, которые ей еще были отпущены судьбой, мать провела в страхе за участь ребенка, боясь, что его выкрадут. И тогда граф, поставив у колыбели малютки охрану из верных людей, решился уведомить императора о своем венчании и рождении сына. В письме он уверял, что жена получила отличное воспитание и достойна ее нынешнего статуса. Молил высочайшего прощения за то, что женился без дозволения и скрыл брак. Взывая к милости монарха, просил признать сына законным наследником титула и фамильного состояния. Император ответил через придворного, что «граф Шереметев властен жениться когда угодно и на ком хочет». Правда, есть мнение, что все это Шереметев сделал на следующий день после смерти жены. 

В ночь на 23 февраля (7 марта) 1803 года Прасковья умерла в Фонтанном доме. Много легенд и слухов породила эта смерть. Одна из них гласит, что незадолго до того Прасковья решила вновь выйти на сцену и стала репетировать роли Офелии и Клеопатры – по сюжету оба персонажа умирают, а смерть на сцене считается плохой приметой. И будто бы вечером она встретила на улице таинственную старуху, которая шепнула ей: «Сегодня ты получила две пьесы, в обеих играешь покойниц. А где две покойницы на сцене, быть третьей наяву». Еще ходили слухи, что Прасковью из зависти отравили дворовые графа. 

И опасения Шереметева великосветских козней были не напрасны. Когда вдовец уведомил столичную аристократию о смерти жены и огласил дату похорон, никто из знати не пришел на них, лишь архитектор Джакомо Кваренги, поклонник и друг, шел за гробом графини. Ее похоронили в фамильном склепе Шереметевых в Александро-Невской Лавре, и когда граф вышел из усыпальницы - рухнул без сознания. В беспамятстве он пробыл несколько дней, а придя в себя, целые дни проводил в парковой беседке, где любила сиживать Прасковья. Там он поставил ей памятник в виде античного мраморного саркофага с эпитафией на французском, где она впервые публично была названа супругой. 

А в Москве Шереметев поручил Джакомо Кваренги достроить Странноприимный дом как памятник Жемчуговой, который превратился в настоящий дворец для бедняков. Все свои личные средства графиня завещала для семей нуждающихся ремесленников, на выкуп должников, на погребение нищих, и на приданое бедным московским невестам – она слишком хорошо знала невзгоды неравного брака в любом сословии, даже в крепостном. 

Остаток жизни – а граф пережил жену на 6 лет - он посвятил памяти любимой супруги, надеясь найти утешение только в богоугодных делах Шереметев появлялся лишь на торжествах в Зимнем дворце по долгу службы и весь отдался благотворительности. Строил Странноприимный дом, больницы и храмы в Москве, Петербурге, Ростове. Уходил из дома с крупной суммой денег раздавать милостыню и возвращался без копейки. Завещал капитал на вспоможение семействам, «претерпевающим скудость», на сиротские пособия, на создание библиотек. На его портрете кисти Боровиковского стояла подпись «граф Милосердов». И рассказывая в записках сыну о покойной матери, граф напоминал ему, что не знатность и не славу, а лишь благие дела можно взять с собой за двери гроба. Окончательно подорвав здоровье, он умер от простуды в январе 1809 года. Его похоронили рядом с женой в простом гробу: все деньги, которые пошли бы на подобающее графу Шереметеву погребение, он приказал раздать бедным. 

На следующий год открылся Странноприимный дом или Шереметевская больница, ставшая памятником обоим супругам. На своде купола домовой церкви был изображен в парящем ангелочке с пальмовой ветвью и колосьями (символ добродетели) младенец граф Дмитрий Николаевич, а в ангеле с бубном – его мать Прасковья Жемчугова. (Эта фреска Доменико Скотти чудом сохранилась). Сироту взяла на попечение вдовствующая императрица Мария Федоровна, в память о дружбе ее венценосного мужа Павла Петровича с графом Шереметевым. В декабре 1825 года Дмитрий Николаевич отказался стрелять в декабристов, сказавшись больным, и попал в опалу к Николаю I, однако со следующим государем он был дружен. В августе 1856 года Александр II, приехав в Москву на коронацию, остановился у него в Останкинском дворце и именно здесь подписал проект указа об отмене крепостного права в России. 

Еще одна мистическая история случилась в советское время. Анна Ахматова много лет прожила в том самом петербургском Фонтанном доме, в котором умерла Прасковья Шереметева. Однажды ночью ей привиделась тень покойной графини, скользнувшая по стене. Последнему прощанию Москвы с поэтессой было суждено пройти в НИИ скорой помощи им. Склифосовского.
http://novchronic.ru

Есть такая традиция – встречать АпокалипсисЕсть такая 
традиция – встречать Апокалипсис 

 

 



Людям нравится конец 
света. Никакие научные изыскания не в состоянии избавить от желания 
периодически будоражить себе кровь ожиданием всеобщего и фактически 
единомоментного отнюдь не хэппи-энда. Ученые успокаивают: потерпите, всего через 
каких-то пять миллиардов лет Солнце погаснет, и настоящий конец света все-таки 
придет. А если и это вам не подходит, то через 15 миллиардов лет ожидается 
очередной Большой Взрыв, который ликвидирует существующую Вселенную и… все 
начнется сначала…

Но торопыги из рода «хомо сапиенс» ждать не желают и объявляют даты 
очередного Армагеддона регулярно.

Разного рода предсказатели только в документально зафиксированной истории 
человечества сотни раз предсказывали конец  света. Свет упорно не заканчивался, 
однако самые успешные из подобных «пророков» наводили весьма ощутимый хаос.

Вспоминать концы света дохристианского 
периода не очень сподручно, ибо есть угроза того, что из-под этого вала дат 
просто не выберешься.
Вы случайно не Антихрист?
Христианам следовало бы усвоить то, что сказано было насчет Судного дня в 
Евангелии от Марка: «о дне же том, или часе, никто не знает, ни Ангелы небесные, 
ни Сын, но только Отец».
Однако как современные водители плюют на ПДД, так любопытные игнорировали 
указание апостола. Известно, что некий христианин по имени Монтан стал одним из 
первых «определителей» конца света. Не совсем ясно, по какой причине, но 
назначил он Армагеддон на 156-й год.  Конец света, понятно, не состоялся, а 
Монтан затерялся в истории.
 
Армагедон
 
Однако процесс уже пошел. Перерасчет даты Второго Пришествия, а с ним и конца 
света, стал происходить с регулярностью перерасчета оплаты за коммунальные 
услуги.
 
Святой Иларий Пиктавийский намекал на 365 
год, святитель Мартин Турский уверял, что на Земле уже родился Антихрист и до 
400 года человечество не дотянет. Что интересно – и тот, и другой поныне 
почитаемы церковью, хотя по поводу Судного дня они, мягко говоря, промахнулись.
Но пытливый ум отцов церкви – это одно, а 
календарь совсем другое. Люди, сами когда-то календарь создавшие, очень часто 
забывают о его условности, и приписывают датам некий мистический смысл.
В 666 году человечество буквально сошло с ума. Ну а как вы хотели – три 
шестерки, «число зверя». И в без того-то не пышащей психическим здоровьем 
атмосфере Средневековья наступило самое настоящее коллективное помешательство. 
Люди бросали обычные дела, семьи – какой смысл чем-то заниматься, если счет идет 
на часы?

Про судьбу младенцев, родившихся в тот год, 
даже говорить не хочется – если повезло не пасть жертвой религиозной истерии  во 
младенчестве, то все равно всю жизнь будешь слышать вопросы вроде: «Простите, а 
вы случайно не Антихрист?».
Но год кончился, и человечество успокоилось. Ну как успокоилось? Стало искать 
следующую роковую дату.
Розыгрыш папы Иннокентия
В 999 и 1000 году история повторилась – 
снова массовый психоз, раздача собственности, забитые людьми церкви и монастыри, 
некормленый скот, недоенные коровы. Три девятки – это, само собой, перевернутое 
«число Зверя», а 1000-й год – это вообще конец тысячелетия. Тем более что и 
действующий римский папа Сильвестр Второй прозрачно намекнул пастве – 1 января 
1000 года всем придет конец.
В 1033 году ждали пришествия Христа. 
Как-никак, 1000 лет прошло, пора бы уже с миром покончить. Но у высших сил были 
свои взгляды, потому экзальтированная публика снова осталась ни с чем.
Второе пришествие 
Христа
В 1037 году на конце света заклинило 
Киевскую Русь. Опираясь на «Откровения Мефодия Патарского», киевляне ожидали 
Второго Пришествия именно в эти строки. Между делом, замаливая грехи, русичи 
активно строили храмы.  Когда не прошло с 1037 годом, объявили, что конец света 
придет, когда  Пасха придется на праздник Благовещения. Совпало в 1038 году – но 
свет упорно не кончался.
Папа Римский Иннокентий Третий наметил 
Армагеддон на 1284 год. И не поверите, опять из-за «числа Зверя». Дело в том, 
что в 1284 году стукнуло 666 лет исламу. Чем не повод для конца света? Опять 
массовая истерия, хаос, разоренные хозяйства – и ничего. К папе Иннокентию 
предъявить претензии было невозможно – он умер еще 1216 году.
Пророчество жрецов Пасхи
В 1492 году возникла ситуация, во многом 
схожая с 2012 годом. Дело в том, что Пасхалия – методика расчеты дат Пасхи – 
была рассчитана только до этого года. Практически календарь индейцев майя. 
Одновременно этот год, по другому исчислению, был 7000-м от Сотворения мира.
В случайность таких совпадений люди верить отказывались, посему поля попросту 
забросили еще в 1491-м. В итоге наступил жесточайший голод. А вместо конца света 
Христофор Колумб устроил открытие Света Нового. Если рассматривать это событие в 
историческом плане, то предсказатели, в каком-то смысле, не 
ошиблись.
Пробовал себя на поприще Апокалипсиса и сам Христофор Колумб, 
предсказавший конец света в 1658 году. Но разве можно верить человеку, путающему 
Индию с Америкой?!
Карта конца света 
1664 года
В 1666 году, само собой, опять поиграли в «число зверя» — и снова обошлось.
Однако, начиная с XIX века, с появлением 
массы религиозных сект и бурным научно-техническим ростом, года не проходило, 
чтобы где-то не пророчили наступление  конца света. Простой американский фермер 
Уильям Миллер объявил, что конец света наступит 3 апреля 1843 года.
Он был настолько убедителен, что ему поверило несколько десятков человек. 
Однако, сами понимаете, событие не состоялось. «Не беда», — не отчаялся Миллер и 
перенес событие на июль. Потом на март 1844 года, а потом осень того же года. 
Свет все не кончался, а почитатели Миллера объединились в секту адвентистов 
седьмого дня.
Миллера переплюнул мелкий торговец  из Пенсильвании Чарльз Рассел, который 
«приканчивал» свет в 1872, 1874, 1914, 1915, 1918, 1925, 1941, 1975 и 1982 
годах. Последователей Рассела вы тоже все хорошо знаете — это Свидетели Иеговы.
  
Конец света «по науке» 
В 1910 году ожидался «научный» конец света. С очередным визитом к Земле 
пожаловала комета Галлея. Собственно, прилетала она многократно, но до сих пор 
все как-то обходилось. Однако научная мысль не стояла на месте, и астрономы 
обнаружили с помощью спектрального анализа  в составе кометных атмосфер 
молекулярные полосы циана, угарного газа и других соединений, большей частью 
ядовитых для человека.
Тут же пошли слухи, что при прохождении 
Земли через хвост кометы население отравится насмерть. Самые предприимчивые 
начали торговать «противоядием», а остальные ударились в очередной психоз. 
Церкви снова были заполнены спасающими душу, люди прощались с родными, сметали в 
аптеках лекарства, кто-то покупал места в убежищах и даже на подводных лодках. 
Про работу и говорить не стоит — ее бросали в массовом порядке.
Комета 
Галлея
Комета Галлея, посмотрев на все 
происходящее, спокойно улетела, чтобы вернуться в 1986 году (и опять не 
причинить Земле никакого вреда).
С появлением атомной бомбы ожидаемый конец 
света стал все чаще принимать «техногенный характер», а подготовка различных 
убежищ и вовсе стала выгодным бизнесом.
Апокалипсис с продолжением
Объявление конца света к началу XXI века превратилось в увлекательную игру. 
СМИ выпускают бесчисленное число материалов и передач, голливудские продюсеры 
штампуют блокбастеры, бизнесмены выгодно торгуют всевозможными «средствами 
спасения».
И если вы думаете, что 22 декабря 2012 года 
вся эта история, наконец, закончится, то напрасно. Ибо у любителей Апокалипсиса 
уже заготовлены «запасные позиции».





 


все темы →



В 2021 году должна произойти инверсия 
магнитного поля Земли, согласно гипотезе периодических планетарных катаклизмов. 
В результате инверсии может погибнуть большая часть современного человечества. В 
2036 году астероид  Апофис приблизится к Земле на такое опасное расстояние, что, 
по мнению некоторых экспертов,  велика возможность столкновения. В 2060 году 
наступит конец света и Апокалипсис по расчётам, сделанным Исааком Ньютоном  на 
основании библейских источников.
Как видите, это шоу будет продолжаться.

 

  

Вышел Указ Петра I  о переносе празднования  Нового года в России  с 1 сентября на 1 января 20 декабря 1699 года российский царь Петр I подписал  указ о переходе России на новое летосчисление и  переносе празднования начала года  с 1 сентября на 1 января.  Своим указом Петр повелел 1 января 1700 года украсить  дома сосновыми, еловыми и можжевеловыми ветвями,  по образцам, выставленным в Гостином дворе, в знак  веселья обязательно поздравлять друг друга  с Новым годом и столетием.   На Красной площади был устроен фейерверк,  пушечные и ружейные салюты, а москвичам было велено  стрелять из мушкетов и пускать ракеты возле своих домов.  6 января празднества окончились крестным ходом на Иордань.  Вопреки старинному обычаю, царь не шел за духовенством  в богатом облачении, а стоял на берегу Москвы-реки в мундире  в окружении Преображенского и Семеновского полков, одетых  в зеленые кафтаны и камзолы с золотыми пуговицами и позументом.   Боярам и служилым людям было велено облачиться в  европейские костюмы — венгерские кафтаны.  И женщины должны были быть также одеты в иноземное платье. источник: Calendru ©Surge Blavat "ECLETTICO"