С годами всё безоговорочней
Души беспечная уверенность,
Что в собранной по капле горечи
И есть единственная вечность.

Затихнут крики тарабарщины
И надоест подобострастье,
И мы придем, кто выжил, с барщины,
Показывать господни страсти.

И шёпот наш, как усилителем
Подхваченный сердечным эхом,
Ударит в уши поздним зрителям,
И будет вовсе не до смеха.

Мы им покажем нашу сторону
По синей стрелочке компаса,
Где нас расклевывали вороны,
Дождавшись праздничного часа.

Где бледным северным сиянием
Качая призрачные скалы,
Светили мы на расстоянии,
Как со святого пьедестала.

И вот, пройдя пути Голгофские,
Почти лишившись дара речи,
Вернулись в улицы московские
Ученики или предтечи.

Доброта


Если друг твой в словесном споре
Мог обиду тебе нанести,
Это горько, но это не горе,
Ты потом ему всё же прости.

В жизни всякое может случиться.
И, коль дружба у вас крепка,
Из-за глупого пустяка
Ты не дай ей зазря разбиться.

Если ты с любимою в ссоре,
А тоска по ней горяча,
Это тоже ещё не горе,
Не спеши, не руби сплеча.

Пусть не ты явился причиной
Той размолвки и резких слов,
Встань над ссорою, будь мужчиной!
Это всё же твоя любовь!

В жизни всякое может случиться.
И коль ваша любовь крепка,
Из-за глупого пустяка
Ты не должен ей дать разбиться.

И, чтоб после себя не корить
В том, что сделал кому-то больно,
Лучше добрым на свете быть,
Злого в мире и так довольно.

Но в одном лишь не отступай:
На разрыв иди, на разлуку,
Только подлости не прощай
И предательства не прощай
Никому: ни любимой, ни другу!


Любовь...
* * *
Я могу тебя очень ждать,
Долго-долго и верно-верно,
И ночами могу не спать
Год, и два, и всю жизнь, наверно!

Пусть листочки календаря
Облетят, как листва у сада,
Только знать бы, что все не зря,
Что тебе это вправду надо!

Я могу за тобой идти
По чащобам и перелазам,
По пескам, без дорог почти,
По горам, по любому пути,
Где и черт не бывал ни разу!

Все пройду, никого не коря,
Одолею любые тревоги,
Только знать бы, что все не зря,
Что потом не предашь в дороге.

Я могу для тебя отдать
Все, что есть у меня и будет.
Я могу за тебя принять
Горечь злейших на свете судеб.

Буду счастьем считать, даря
Целый мир тебе ежечасно.
Только знать бы, что все не зря,
Что люблю тебя не напрасно!



Медвежонок

Беспощадный выстрел был и меткий.
Мать осела, зарычав негромко,
Боль, верёвки, скрип телеги, клетка...
Всё как страшный сон для медвежонка...

Город суетливый, непонятный,
Зоопарк – зелёная тюрьма,
Публика снует туда-обратно,
За оградой высятся дома...

Солнца блеск, смеющиеся губы,
Возгласы, катанье на лошадке,
Сбросить бы свою медвежью шубу
И бежать в тайгу во все лопатки!

Вспомнил мать и сладкий мёд пчелы,
И заныло сердце медвежонка,
Носом, словно мокрая клеёнка,
Он, сопя, обнюхивал углы.

Если в клетку из тайги попасть,
Как тесна и как противна клетка!
Медвежонок грыз стальную сетку
И до крови расцарапал пасть.

Боль, обида – всё смешалось в сердце.
Он, рыча, корябал доски пола,
Бил с размаху лапой в стены, дверцу
Под нестройный гул толпы весёлой.

Кто-то произнес: – Глядите в оба!
Надо стать подальше, полукругом.
Невелик ещё, а сколько злобы!
Ишь, какая лютая зверюга!

Силищи да ярости в нём сколько,
Попадись-ка в лапы – разорвёт! -
А "зверюге" надо было только
С плачем ткнуться матери в живот.

Мне осталась одна забава:
Пальцы в рот - и веселый свист.
Прокатилась дурная слава,
Что похабник я и скандалист.

Ах! какая смешная потеря!
Много в жизни смешных потерь.
Стыдно мне, что я в бога верил.
Горько мне, что не верю теперь.

Золотые, далекие дали!
Все сжигает житейская мреть.
И похабничал я и скандалил
Для того, чтобы ярче гореть.

Дар поэта - ласкать и карябать,
Роковая на нем печать.
Розу белую с черною жабой
Я хотел на земле повенчать.

Пусть не сладились, пусть не сбылись
Эти помыслы розовых дней.
Но коль черти в душе гнездились -
Значит, ангелы жили в ней.

Вот за это веселие мути,
Отправляясь с ней в край иной,
Я хочу при последней минуте
Попросить тех, кто будет со мной,-

Чтоб за все за грехи мои тяжкие,
За неверие в благодать
Положили меня в русской рубашке
Под иконами умирать.

Мне грустно на тебя смотреть,
Какая боль, какая жалость!
Знать, только ивовая медь
Нам в сентябре с тобой осталась.

Чужие губы разнесли
Твое тепло и трепет тела.
Как будто дождик моросит
С души, немного омертвелой.

Ну что ж! Я не боюсь его.
Иная радость мне открылась.
Ведь не осталось ничего,
Как только желтый тлен и сырость.

Ведь и себя я не сберег
Для тихой жизни, для улыбок.
Так мало пройдено дорог,
Так много сделано ошибок.

Смешная жизнь, смешной разлад.
Так было и так будет после.
Как кладбище, усеян сад
В берез изглоданные кости.

Вот так же отцветем и мы
И отшумим, как гости сада...
Коль нет цветов среди зимы,
Так и грустить о них не надо.

Ничего не первый раз
Я ударился,не первый
И не будет красных глаз,
И не будет рваных нервов.

Выпью кофе,закурю
Посмотрю газетный ворох
И на встречу сентябрю
Расстегну рубахи ворот.

Одиночество честней,
По неверным не рыдают.
Я теряю не друзей,
Это листья опадают...

Человеку о счастье мечталось.
Может сбудется самая малость?
Но чудес на земле не бывает
И надежда его убывает.

Убывает надежда с годами,
Листопадами и городами.
А когда совершенно убудет -
На земле человека не будет...

Ты - рядом, и все прекрасно:
И дождь, и холодный ветер.
Спасибо тебе, мой ясный,
За то, что ты есть на свете.

Спасибо за эти губы,
Спасибо за руки эти.
Спасибо тебе, мой любый,
За то, что ты есть на свете.

Ты - рядом, а ведь могли бы
Друг друга совсем не встретить..
Единственный мой, спасибо
За то, что ты есть на свете!

Я не люблю
Распутывать узлы.
Я их рублю -
Ведь боль
Мгновенье длится.
Терпения покорные волы -
Не создана
Быть вашею возницей.

Нет, если надо -
Все перетерплю.
Но если впереди
Итог единый,
Одним ударом
Цепь перерублю
И в ночь уйду,
Держать стараясь спину.
Без лишних слов,
Не опуская глаз...

Но сколько раз сутулюсь,
Сколько раз!

Я НЕ ПРОШУ ПОКОЯ

Бывает, что предчувствия в судьбе
не так уж бесполезны и никчемны.
Мне помнится – услышав о тебе,
я вдруг забеспокоился о чем-то.

Когда же я твой голос различил
среди других, волненье моментально
утроилось, как будто получил
вдруг телеграмму я, в которой – тайна.

Ночами сны тревожные не зря
мне снились. Отчего мы снам не верим?
Когда тебя впервые встретил я,
покой навеки мною был утерян.

Мы вместе годы прожили с тобой...
Но где бы ни был – близко, далеко я, –
ты мне необходима, а покой
не нужен мне. Я не прошу покоя.

В ОДИНОЧЕСТВЕ.

Я никуда не ухожу,
не собираюсь в страны дальние,
один по комнате брожу,
а губы шепчут: "До свидания".

В моей квартире гостя нет,
и стука в дверь мою не слышится.
Зачем я говорю: "Привет"?
Лишь тюль в ответ слегка колышется.

Скользят по дому сквозняки,
в душе и за окном - распутица.
Прислушаюсь - мои шаги
далекими, чужими чудятся...

С тобой печальный разговор
я не веду, где ты - не ведаю.
К чему мне скука прошлых ссор?..
Но с кем же я тогда беседую?

Часы остановили ход
в тоскливом полумраке вечера,
решив, что жизнь и так идет
и зря считать секунды нечего.

Один я... в доме никого...
А твой портрет как будто светится,
и я спросил бы у него
о чем-нибудь... Но что изменится?

Катится яблоко
Полем нехоженым.
Вроде не старая —
Только моложе бы.
Только — на искренность,
Только — не наглостью.
Катится яблоко.
Разве пропасть ему?
С косточкой тайною,
Белое, белое,
Знать бы заранее —
Падать умело бы.
Очень уж хочется.
Яблоко катится,
Новое — колется,
Старое — плачется.
Катится яблоко —
В руки ли, в ноги ли?
Если обязаны —
Чёрту ли, Богу ли?
Катится яблоко,
Стелется омутом.
Рядом с иконами
Светится золотом.
Только обида
Уже с наворотами.
Катится яблоко
Зелено-молодо.
Кто-то побрезгует,
Кто-то позарится.
Яблоко катится
Так, словно дарится.
Только по ветру
Стихи — как отдушины.
Душами внутрь
И навыворот душами.

Настроение сейчас - на лирику потянуло

Той осенью в Мостаре я любил Светлану.
Если б мне знать,
кто с ней рядом сегодня,
если бы знать,
кто сегодня ее целует,
если бы знать,
кто сегодня срывает
мои неспелые абрикосы.

Я говорил ей, ты сопливая девчонка,
много всего говорил,
а она плакала в ответ на мои слова, на мои руки,
я говорил ей, ты ангел и чертенок,
ты уже большая, не строй из себя святую,
и всю ночь шли синие дожди
над Мостаром.Читать далее...

[Обращено к О. Арбениной]

Возьми на радость из моих ладоней
Немного солнца и немного меда,
Как нам велели пчелы Персефоны.

Не отвязать неприкрепленной лодки,
Не услыхать в меха обутой тени,
Не превозмочь в дремучей жизни страха.

Нам остаются только поцелуи,
Мохнатые, как маленькие пчелы,
Что умирают, вылетев из улья.

Они шуршат в прозрачных дебрях ночи,
Их родина - дремучий лес Тайгета,
Их пища - время, медуница, мята.

Возьми ж на радость дикий мой подарок,
Невзрачное сухое ожерелье
Из мертвых пчел, мед превративших в солнце.

Александр Блок



О доблестях, о подвигах, о славе
Я забывал на горестной земле,
Когда твое лицо в простой оправе
Перед мной сияло на столе.

Но час настал, и ты ушла из дому.
Я бросил в ночь заветное кольцо.
Ты отдала свою судьбу другому,
И я забыл прекрасное лицо.

Летели дни, крутясь проклятым роем...
Вино и страсть терзали жизнь мою...
И вспомнил я тебя пред аналоем,
И звал тебя, как молодость свою...

Я звал тебя, но ты не оглянулась,
Я слезы лил, но ты не снизошла.
Ты в синий плащ печально завернулась,
В сырую ночь ты из дому ушла.

Не знаю, где приют твоей гордыне
Ты, милая, ты, нежная, нашла...
Я крепко сплю, мне снится плащ твой синий,
В котором ты в сырую ночь ушла...

Уж не мечтать о нежности, о славе,
Все миновалось, молодость прошла!
Твое лицо в его простой оправе
Своей рукой убрал я со стола.

30 декабря 1908

*** Пусть светит месяц - ночь темна. Пусть жизнь приносит людям счастье,- В моей душе любви весна Не сменит бурного ненастья. Ночь распростерлась надо мной И отвечает мертвым взглядом На тусклый взор души больной, Облитой острым, сладким ядом. И тщетно, страсти затая, В холодной мгле передрассветной Среди толпы блуждаю я С одной лишь думою заветной: Пусть светит месяц - ночь темна. Пусть жизнь приносит людям счастье,- В моей душе любви весна Не сменит бурного ненастья.

Баллада "Вересковый мёд" запала в душу ещё во времена школьных дней, давно это было=) и сейчас эти строки не могу обойти вниманием... (Автор фото -Елена Брежицкая (Авеста)



Из вереска напиток
Забыт давным-давно.
А был он слаще меда,
Пьянее, чем вино.

В котлах его варили
И пили всей семьей
Малютки-медовары
В пещерах под землей.

Пришел король шотландский,
Безжалостный к врагам,
Погнал он бедных пиктов
К скалистым берегам.

На вересковом поле,
На поле боевом
Лежал живой на мертвом
И мертвый - на живом.

Лето в стране настало,
Вереск опять цветет,
Но некому готовить
Вересковый мед.

В своих могилках тесных,
В горах родной земли
Малютки-медовары
Приют себе нашли.

Король по склону едет
Над морем на коне,
А рядом реют чайки
С дорогой наравне.

Король глядит угрюмо:
"Опять в краю моем
Цветет медвяный вереск,
А меда мы не пьем!"

Но вот его вассалы
Приметили двоих
Последних медоваров,
Оставшихся в живых.
Продолжение->