Мэй спала, свернувшись калачиком. Я не двигался. Это всё равно вышло бы неуклюже, не хочу её будить. Было грустно от понимания того, что долго сопротивляться не получится. Приоритеты расставлены: Мэй, Гильдия и только потом я. Ради собратьев можно тянуть время, ради ребёнка - нет. И не важно, что это не мой ребёнок. Сейчас как-то особенно остро ощущается, что нет своей семьи.
- Они тебя не обижали? - голос как колокольчик, сразу тепло и светло.
Только всё равно грустно и лишь качаю головой в ответ. Она потягивается, подходит, обнимает. Мне страшно говорить с ней о том, что будет дальше. Я боюсь при ней показаться слабым. Мой голос тих:
- Боюсь, мне всё же придётся сдаться.
- Совсем плохо?
- Знаешь, очень сложно общаться с человеком, для которого другие люди - вещи... Я не хочу, чтобы пострадал кто-то ещё... Сколько смогу, я буду тянуть время. В конце концов мне всё равно оно нужно, чтобы выздороветь. А потом... Я могу только надеяться, что за это время меня найдут и вытащат отсюда.
- Тебя, наверное, уже ищут.
"Меня ищут. Меня найдут", - это постоянно звучит в голове. Как заклинание. Поможет ли?
- Я надеюсь, что вовремя найдут.
Мэй всегда так трогательно ко мне прижимается. Хочется обнять и забыться.
- Как твоя рука?
- Уже легче. Она заживёт.
Я улыбаюсь, а Мэй гладит меня по волосам, и от этого наворачиваются слёзы.
- Я расскажу тебе, почему я здесь...
- Почему?
- В Гильдии есть две ступени мастерства. Мастер и Маг. Мастера делают амулеты, которые подойдут практически любому. Есть старинные правила, как такие делаются. В этом нет никакой тайны. Эти амулеты продавать можно. А есть Маги. Они делают амулеты только в подарок, после того, как узнают о клиенте всё. Чтобы точно знать, какой амулет ему действительно нужен. Маг создаёт новое. И его секреты не продаются. Но вообще работа Мага стоила бы очень больших денег...
- А они хотят таких амулетов?
- Да.
- И ты не хочешь для них это делать, так?
Я кивнул, но почти сразу захотелось пояснить. Наверное, мне уже просто надо выговориться. Не о чём-то конкретном даже.
- Эти амулеты не должны продаваться. Но дело даже не в этом. Вся их суть в том, что они работают идеально только для одного человека. Но даже если думать о деньгах, то получается ерунда. Им тогда цена будет такая же как тем, что продавать можно. Потому что они будут слабо работать. А это ещё и репутация Гильдии.
Сбивчивое, путанное объяснение, но на лучшее меня сейчас не хватит. Никогда не умел об этом говорить. Такое надо чувствовать.
- Тогда понятно...
- На этот раз он пригрозил, что найдёт ещё кого-нибудь из Гильдии. Посговорчивей. Не найдёт. А значит, будет действовать также как со мной. И ещё он сказал... что за мою жизнь Гильдия может и продать амулеты. Проблема в том, что я Гильдии действительно дорог. Я всегда гордился этим... А сейчас мне хочется, чтобы этого не было... чтобы пострадал только я.
- Будем надеяться, что они нас найдут раньше. Они ведь маги.
Разговор по кругу, снова о том, что меня найдут. Уже не верю, но упорно крутится мысль. Да, и любимая тема всей детворы - "О магах, которые всё могут". Остаётся только горько усмехнуться:
- Маги... но это не означает, что всемогущие.
- Правда? - она огорчилась.
- Я знаю, что пишут про Магов в сказках. сам читал... на самом деле всё не так.
- Жаль, - вздохнула.
Меня сорвало почти на крик:
- Нет! Не жаль. Мне всё нравится. Просто мы не ожидали такой проблемы. Я не хочу сказать, что проблем не было. Но не таких...
- Я не говорю, что вы - плохие Маги...
- Да. я понимаю. Знаешь, когда что-то случается действительно хочется, чтобы Маги были такие как в сказках. У моего Наставника хватило бы сил разнести тут всё. Но у него другой Дар. Очень сильный, но другой... Да у меня бы самого хватило сил! Но дело не только в количестве силы.
Сидеть было тяжело, я лёг. Мэй сидела рядом и напевала песенку. Снова стало тепло и беззаботно. Ненадолго.
Ужин не принесли, завтрак тоже. Я понял, что еды не будет, и причина — моё упрямство. Мэй ещё надеялась, посматривала на дверь. Бесполезно. Пришлось крикнуть стражникам, что хочу поговорить с хозяином. Меня вытащили на верх и поволокли к хозяину дома. Я еле держался на ногах, от голода мутило.
- Ну что, передумал?
- Прикажи, чтобы девочке дали поесть. Что ты её всё время впутываешь в наши дела?..
Гадина лишь плечами пожимает:
- Ей это не повредит.
- Я тебя прошу, перестань над ней издеваться.
- А тебе-то что?
- Представь себе, жалко.
- Надо же! - на роже фальшивое удивление, - Даже амулета не пожалел.
Но откуда... ах ты чёрт!.. Но надо держаться:
- У тебя мог быть лучше. Если б сработались. Ты это знаешь.
Зашёл кто-то из слуг, отдал хозяину какой-то маленький предмет. Мне не надо было видеть, чтобы понять, что это. Я чувствовал.
- Можешь сделать лучше, чем этот?
- Могу. И ты это знаешь. Верни девочке амулет.
- Симпатичный он... нравится мне, - нарочно приторно тянет.
От ощущения своей работы в чужих неподходящих руках срывает.
- Верни его девочке. Я обещаю... Я доделаю тот амулет, что был заказан. Он лучше. Ты же знаешь.
- Ну хорошо.
Амулет ложится в мои руки, но спокойствия это приносит очень мало. Наш разговор не окончен, а мне становится хуже. Нельзя нервничать, голос начинает дрожать.
- Мне только... время нужно... мне сейчас... слишком плохо... чтобы работать.
- Хорошо, отдыхай. Еду вам принесут.
Играть. Держаться до конца. Хотя это уже давно не игра. Душу ломает и выкручивает, вынуждая говорить правду. Всем, даже этому мерзавцу.
- Мне нужен врач. Лихорадка до сих пор не прошла.
- Хорошо. Придёт врач.
Меня отвели вниз. Мэй плакала из-за амулета. Я кое-как доковылял до неё и вложил «монетку» в её ладонь.
- Они его больше не отнимут.
- Правда?
Она быстро повесила оберег на шею, снова спрятав под одежду.
- Правда, - мой голос дрожал.
- Ты... с тобой всё хорошо?
Я сполз на пол.
- Ничего. Ты не волнуйся. Амулет больше не отнимут. Еду скоро принесут... Всё хорошо будет.
Меня снова сильно лихорадило. Мэй гладила меня по волосам и старалась укутать одеялом. Мой голос сбивался на шёпот:
- Не волнуйся за меня. Не надо.
- Ну как же... Тебе ведь плохо.
- Ничего. Врач придёт.
Она обрадовалась. Хорошо, что пока Мэй не понимает всех сторон ситуации.
Принесли еду, но я отказался:
- Не хочу.
- Ты ведь голодный.
- Не хочу. Ты ешь.
- Но тебе ведь надо поправляться, - она растеряна, не понимает моего замысла; а я буду сопротивляться.
- Мэй, я не хочу выздоравливать.
- Почему? - испуганно.
- Потому что тогда мне придётся выполнить обещание.
- Но так ведь нельзя... ты ведь можешь...
- Интересы Гильдии важнее. и... я надеюсь, что меня найдут
Знаю, она боится, что мне может стать хуже, и что могу вовсе не поправиться. Сжимаю её руку:
- Мэй, я тебе прошу. не бойся за меня так. у меня сейчас только два варианта. Как можно дольше не выздоравливать. Или стать предателем.
- Ты хоть чуть-чуть поешь.
- Хорошо. Если тебя это успокоит.
Я немного поел и выпил воды. Знобило; наверное, я ещё и простыл. Мэй так трогательно заботилась обо мне: кутала в одеяло, напевала колыбельную. Как ни почувствовать себя снова в детстве!
Но от контраста с действительностью срывает.
- Мэй... мы ведь выберемся отсюда?
Потом мне будет стыдно за этот вопрос, но сейчас так успокаивает ответ:
- Обязательно выберемся... Ты спи. Тебе нужно.
Глаза слипаются, проваливаюсь в темноту.
Пришёл врач. Мне не хотелось с ним разговаривать, только головой киваю, что понял про лекарства. На мою просьбу посмотреть руку Мэй он фыркнул, что ерунда, но я настоял. В общем-то помощи от врача оказалось немного, ладно хоть оставил пару отваров. Пониманию: ему заплатили только за то, чтобы я не сдох, не выполнив договора.
Врач ушёл. Для Мэй, кажется, это была радость. Она недоверчива ко всем, кто приходит сверху. Теперь вот беззаботно плещется в ручье. Мне ещё паршиво, но гляжу на Мэй и улыбаюсь.
Она возвращается.
- Тебе лучше?
- Я на тебя любуюсь.
Мэй рассмеялась.
- Я серьёзно. На тебя когда смотришь, радоваться хочется.
Она присела рядом, прижалась щекой к моей груди. Как должно быть счастливы её родители такому ласковому дитя!
- Ты — необыкновенная.
Она улыбнулась:
- Ты тоже?
- Почему?
- Ты добрый.
- На самом деле добрых много.
- Ну и что! Всё равно ты хороший.
Маленькая упрямица, но ей удалось поднять мне настроение. Я потрепал Мэй по волосам, а она потёрлась щекой о мою грудь. Котёнок. Не могу не улыбаться.