В 1989 году, Лос-Анджелес. Кэрри стоит в очереди на пробы к режиссеру Залману Кингу, выбирающему девушку на главную роль в картину "Дикая орхидея". Кинг задумал снять фильм о безумной любви, которая разворачивается в экзотической Бразилии между скучающим миллионером и юной адвокатессой. В толпе проходит слух о том, что вместе с пожилым режиссером девушек отсматривает сам Микки Рурк. Когда подошла ее очередь, Кэрри стремительно вошла в небольшое светлое помещение с работающим вентилятором. Прямо перед собой она увидела двух высоких мужчин, сидящих за столиком. Кэрри мгновенно встретилась взглядом с Рурком. Это ощущение она запомнит на всю жизнь. Удар током, ожог, вспышка яркого света — нет таких слов, которыми можно определить этот удивительный миг рождения их любви. От одного этого взгляда оба потеряли голову. Рурк совладал со своим волнением и, склонив голову набок, прошептал Кингу (Кэрри прочла по его губам):
— Это она...
Но режиссеру, видимо, этого показалось недостаточно:
— Снимите платье, — попросил Кинг Отис. Кэрри разделась. Когда на ней остались маленькие трусики, Рурк не вытерпел:

— Достаточно, Залман. Больше никаких просмотров. Я буду сниматься только с ней.
И быстро вышел из комнаты. Залман пожал плечами:
— Считайте, что сегодня у вас хороший день, мисс, как вас там... Отис. Я беру вас.

 когда Залман Кинг снимал "Дикую орхидею", Микки Рурк был уже звездой первой величины: в 86-м на экраны вышли "9 1/2 недель". Фильм получил разгромные рецензии, но собрал огромные деньги в прокате и быстро стал культовым для поклонников киноэротики. Имя Рурка знали на всех континентах. Кэри Отис тоже была известна, но в более узких кругах: прежде чем податься в актрисы, она сделала карьеру модели. Микки и Кэри влюбились друг в друга при первой же встрече. У них оказалось много общего. Так же, как Рурк, Отис родилась в неблагополучной семье ― ее родители были хроническими алкоголиками.   

Каждый свободный вечер они с Микки укрывались в отеле "Форталерза" и занимались безудержным сексом. Их дикая страсть не знала предела. До встречи с Микки Кэрри была девственницей.
 В первую же ночь с ним она не знала, куда деться от смущения — по простыне, прямо между ее ног, растеклась кровавая лужица...
Вскоре об их романе узнал режиссер. И однажды пригласил Микки и Кэрри в странное ночное кафе. Он сказал, что там исполняют самый жаркий стриптиз в городе и замешивают лучшие напитки.
...Официанты поднесли необычный коктейль: в высоких узких стаканах из красного стекла плавали квадратные кусочки льда с вишнями внутри. Сделав глоток, Кэрри почувствовала, что пол под ее ногами начал вибрировать. В ушах зазвенело, а перед глазами поплыли яркие световые пятна. Много позже Микки сказал ей, что коктейль был наркотический.
— Я хочу снять откровенную сцену с настоящей любовью, — произнес Залман. — Но это должно остаться только между нами троими. В противном случае фильм запретят...
Вокруг их столика извивалась обнаженная танцовщица с дымящимися благовониями в маленьких вазочках, спрятанных в ладонях. От коктейля и этого дурманящего запаха голова у Кэрри закружилась, и она медленно сползла на пол и отключилась.
...Кэрри очнулась в номере Рурка. Лоб приятно холодило мокрое полотенце, которое Микки заботливо положил, чтобы привести любимую в чувство.

На следующее утро, едва Кэрри оказалась на съемочной площадке, все члены группы будто растворились. В декорации спальни, где она с Микки должна была играть ключевую сцену — первый сексуальный контакт героев, находились только оператор, Залман и Микки. Он нервно курил, чесал глаза, откашливался. Ни гримеров, ни осветителей, ни...
— Кэрри, главное — во всем доверься Микки, — сказал Залман. — Забудь обо мне, камере — следи за его движениями и...
...Микки обнял ее и поцеловал. Поцеловал так, как он это делает обычно — с глубоким проникновением языка. Он ласкал ее грудь, бедра, и на какое-то мгновение Кэрри потеряла ориентацию, забыла, что они здесь на работе, что за ними наблюдают посторонние люди.
 Она резко пришла в себя и вскрикнула от неожиданности, когда почувствовала, что Микки проник в нее... по-настоящему.
Кэрри стала вырываться, но он не отпускал ее из своих крепких объятий. Она слышала, как где-то далеко-далеко раздается тяжелое дыхание Залмана. Кэрри была в ужасе. Микки занимался с ней любовью прямо перед камерой. На короткое мгновение ей показалось, что она не сможет вынести этого — чужая обстановка, сопение явно возбужденных наблюдателей, но вскоре она сдалась. Их секс продолжался долгие, бесконечные... десять минут. Они кончили почти одновременно.

Съемочная группа "Дикой орхидеи" должна была покинуть Рио-де-Жанейро. И хотя Кэрри и Микки договорились, что уедут вместе, им было тяжело покидать отель "Форталерза". Однажды ночью Микки расплакался, лежа у Кэрри на животе:
— Мне было так нестерпимо одиноко все эти годы. Ты ворвалась в мою жизнь как спасение. Возможно, Всевышний услышал мои молитвы. Но я боюсь, что уже слишком поздно...
— Поздно? — Кэрри похолодела от страха.
— Я конченый тип. Ты меня совсем не знаешь. Сможешь ли ты любить меня так же сильно, когда увидишь мое настоящее лицо? — спрашивал Микки, и по его щекам крупными горошинами скатывались слезы.
Только спустя месяцы, когда они стали жить вместе в доме Микки близ Лос-Анджелеса, Кэрри поняла значение тех ночных признаний. Карьера Микки давно шла под откос. Он мучительно переживал свою творческую несостоятельность, сильно пил и принимал наркотики. Когда Кэрри призналась ему, что хотела бы завести ребенка, он ответил:
— Это моя самая заветная мечта. Врачи говорят, что я должен прекратить принимать наркотики и примерно через пять лет у меня появится шанс стать отцом. Где ты была раньше, Кэрри? Почему мы встретились с тобой только сейчас, когда я превратился в карикатуру на самого себя?
...Они поженились в 1991 году. В маленькой скромной церкви под Лос-Анджелесом.
— Я так давно не был счастлив, что просто не могу поверить в происходящее...

Кэри обожала и одновременно боялась Рурка. Ей льстило, что зрелый знаменитый мужчина оказывает ей знаки внимания и ведет себя, как влюбленный мальчишка. Но увы, этот "мальчишка" мог быть и деспотичным. Микки уговорил Кэри бросить своего агента и подписать контракт с его менеджером. Он пообещал сделать ее звездой экрана. Отис распрощалась с модельным бизнесом, но с кино так ничего и не получилось. Роли ей никто не предлагал, а Рурк о своих обещаниях быстро забыл.

"Я всегда говорил, что Микки надо сниматься не в психологической трухе, а в жестком порно! ― прошептал помощник оператора, глядя на слившихся в страстном объятии актеров.  У Отис имелись веские причины, чтобы быть твердой. Микки мог быть замечательным мужем ― нежным, чутким. Но через минуту он вдруг менялся и превращался в чудовище. За два года, что она прожила с Рурком, Кэри нередко приходилось бояться за свою жизнь. Летом 1994 года она даже обратилась в полицию, обвинив мужа в побоях.

Микки любил Кэрри со всей страстью и неистовством, на которые только был способен, и едва не погубил… Ослепляемый вспышками ревности, Микки жестоко избивал любимую, в чем позже горько раскаивался, плакал, как ребенок, обещал ей и себе, что это больше никогда не повторится, но был просто не в силах себя контролировать. Когда Кэрри порывалась уйти, он пытался удержать ее любой ценой: вновь избивая до полусмерти или шантажируя тем, что покончит с собой. Однажды пригрозил, что, если она уйдет, он отрежет себе палец, и… сделал это. В больницу, где мизинец удалось пришить, они помчались вместе. Возможно, их отношения продлились бы дольше, если бы после одного из скандалов у Кэрри не случился выкидыш. Вердикт врачей был неутешителен: она никогда больше не сможет иметь детей. «Я должна была поставить точку, иначе он погубил бы и меня, и себя». Отношения с бывшим мужем дружеские. Правда, Отис уверена, что в глубине души продолжает любить Рурка. То, что и он ее любит, для нее не секрет: не так давно Микки признался, что не может позабыть Кэри, свою единственную настоящую любовь. И что если бы она захотела, он бы с величайшей радостью… Но возвращаться к Рурку Кэри не собирается ― боится повторения уже пережитого кошмара.