Жизнь «низов общества» оказалась для Высоцкого-поэта еще и своего рода окопом, из которого он бесстрашно шагнул в новую для себя тему — военную. К осени 1964 года уже написаны «Песня о госпитале», «Звезды», «Про Сережку Фомина».

А наиболее отчетливо изначальная связь уголовной темы с военной проступает в песнях «Все ушли на фронт» и «Штрафные батальоны». Автор задумывается о судьбе тех, кто встретил начало войны, находясь за колючей проволокой, считаясь чужим и даже врагом в своем отечестве.

Легендарная надпись «Все ушли на фронт» в творческой версии Высоцкого появляется не на дверях райкома, а на лагерных воротах. И именно те, кто был отвергнут обществом и осужден неправедной властью, предстают настоящими, непоказными героями и патриотами:

За грехи за наши нас простят,

Ведь у нас такой народ:

Если Родина в опасности -

Значит, всем идти на фронт.

Песня основана скорее на воображении, чем на фактах.

Едва ли автору была известна подлинная история конкретного лагеря, из которого все заключенные вместе с охранявшими их «вохрами» отправились в действующую армию. Но воссозданная здесь атмосфера психологически убедительна, и сюжет Высоцкого перекликается с правдивой прозой тех лет — скажем, с опубликованной в 1962 году в «Новом мире» повестью В. Каверина «Семь пар нечистых», где рассказана невыдуманная история о том, как грузовой пароход с командой заключенных в первые дни войны становится боевым судном. Достоверность у Высоцкого создается за счет тонкого обращения со словом «мы», которое явно не сводится к уголовникам, а означает единство отверженных, униженных и оскорбленных людей, не расплываясь при этом до риторического советского общегосударственного местоимения. В «Штрафных батальонах» это звучит еще решительнее:

Ведь мы ж не просто так — мы штрафники, -

Нам не писать: «... считайте коммунистом».

А сам автор настолько с этим «мы» эмоционально сжился, что слово "я" здесь было бы просто неуместно, немыслимо. Его задача — слиться с другими, растворить свою речь в жестком, сосредоточенном молчании, которое значительнее любых слов:

Перед атакой — водку, — вот мура!

Свое отпили мы еще в гражданку,

Поэтому мы не кричим «ура» -

Со смертью мы играемся в молчанку.

Примечательно, что годом раньше к той же теме обращался Евгений Евтушенко в своей «Балладе о штрафном батальоне», где поэтическая «реабилитация» штрафников осуществляется при помощи традиционной, чтобы не сказать — расхожей, риторики:

Но русские среди трудов и битв,

хотя порой в отчаянье немеют,

обиды на Россию не имеют.

Она для них превыше всех обид.

А когда поэт переходит на «мы» и начинает исповедоваться от имени штрафников, то знаменитая реплика Станиславского «Не верю!» так и просится на язык:

Нам на нее обидеться грешно,

как будто бы обидеться на Волгу,

на белые березоньки, на водку,

которой утешаться суждено.

Даже эффектная рифма «Волгу» — «водку» не спасает дело а лишь оттеняет неестественность монолога. Насколько правдивее у Высоцкого «водку, — вот мура!» (неважно, пьют ли ее при этом), чем включение у Евтушенко этого напитка в один лирический ряд с «белыми березоньками»! И разница здесь не в том, что Евтушенко писал для печати и не мог проговаривать все свои мысли — в отличие от Высоцкого, чья песня не была скована цензурными цепями. Тут различие в творческих стимулах. Евгению Евтушенко тема штрафников понадобилась для того, чтобы уладить отношения с советской властью (подвергавшей его, будем объективны, довольно суровым и несправедливым проработкам) и в очередной раз попросить у нее прощения, заверить верхи в своей любви к отечеству, а перед либеральным читателем слегка порисоваться в роли «штрафника»:

И виноват ли я, не виноват, -

в атаку тело бросив окрыленно,

умру, солдат штрафного батальона,

за Родину, как гвардии солдат.

Это последняя строфа стихотворения, причем к финалу автор, пользуясь актерским выражением, явно тянет одеяло на себя. Ничего похожего нет у Высоцкого, которому даже и думать некогда о том, насколько его песня крамольна, некогда смотреть на себя со стороны — он полностью захвачен общим чувством, находя для его выражения самые беспощадные, жесткие, колющие слова:

Считает враг: морально мы слабы, -

За ним и лес, и города сожжены.

Вы лучше лес рубите на гробы -

В прорыв идут штрафные батальоны!

И такая подлинность поэтического «мы» достигнута всем предшествующим опытом рискованного перевоплощения в чужое и притом более чем небезупречное "я" так называемых блатных песен. В этом глубинная связь песенного «Преступления и наказания» Высоцкого с начавшей у него параллельно складываться песенной «Войной и миром». 

В 1965 году пишутся последние вещи «блатного» цикла: «Катерина, Катя, Катерина», «Мне ребята сказали...», «В тюрьме Таганской нас стало мало...» — и черта подведена. Этот цикл в исполнительском репертуаре Высоцкого остается, но его литературная, поэтическая задача решена полностью.

 Песня о штрафных батальонах для Высоцкого стала для него знаковой – своеобразным синтезом блатной и военной тематики. В отличие от баллады Евтушенко, она сурова и отчаянна – вполне в духе того же Киплинга. За этот час не пишем ни строки – Молись богам войны, артиллеристам! Ведь мы ж не просто так – мы штрафники, Нам не писать: «...считайте коммунистом». Перед атакой – водку, – вот мура! Свое отпили мы еще в гражданку, Поэтому мы не кричим «ура» - Со смертью мы играемся в молчанку. При этом, романтизируя штрафные батальоны, Высоцкий умудряется избежать множества мифов и лжи, бытующих об этом подразделение войск. То, что штрафбаты использовали на опасных участках фронта, и то, что основной наградой за героизм были медали «За отвагу» – чистейшая правда. 

Впрочем, об этом хорошо написано здесь. «Солдаты группы «Центр» (1965) Можете ли вы представить себе Высоцкого в образе Гитлера? А ведь это была одна из его ролей в упомянутом выше спектакле «Павшие и живые», премьера которого состоялась в Театре на Таганке 4 ноября 1965 года. Сам спектакль был посвящён поэтам и писателям, участвовавшим в Великой Отечественной войне, и каждый актёр играл сразу несколько ролей. Высоцкому достались роли двух поэтов – Михаила Кульчицкого и Семёна Гудзенко, а в новелле «Диктатор-завоеватель» он одновременно сыграл Чаплина и Гитлера. В. Высоцкий (июнь 1976 г.)

 «Причём мне сразу там рисуют чёлку на сцене, рисуют усы, и я, значит, начинаю говорить там всякие тексты этого бесноватого фюрера. А в это время по двум боковым дорогам, спускаются четверо немецких солдат, бравые и наглые, какими они были в начале войны. Ну, как они уходили, это тоже все знают – а тогда они надеялись на блицкриг. И вот первый раз за всю свою жизнь, я написал песню в этот спектакль. Причём не для себя, а для персонажей». Речь идёт о песне «Солдаты группы «Центр», которая исполнялась от лица фашистских солдат, марширующих по выжженной Украине. Высоцкому пришлось вжиться в роль вражеских персонажей и при этом не затушевать их грабительскую безжалостную суть. Пред нами всё цветет, За нами все горит. Не надо думать, с нами тот, Кто всё за нас решит. В. Акимов: «Солдаты группы «Центр»» он написал весной – 27 апреля 1965 года. Это было на квартире у Левы Кочаряна. Мы сидели, болтали о чем-то, а Володя... взял гитару, ушел в другую комнату и какое-то время не появлялся. Затем приходит и спрашивает меня: «Какая из групп немецких армий воевала на Украине?» ...И я ему ответил, что в основном там действовала группа немецких армий «Юг», но участвовала группа «Центр», которая двигалась по Белоруссии, захватывая при этом северные области Украины. Володя выслушал, кивнул и снова ушел, а мы, совершенно не придав этому значения, продолжали разговор. Потом он вернулся и с ходу спел эту песню. Уже потом я Володю спросил, почему, дескать, ты взял в песню все-таки «Центр»? Ведь в основном шла все же группа «Юг»? А он отвечает: «Ты пойми, «Центр» – слово намного лучше. Это как затвор щелкает!» Песня была специально заказана Высоцкому Любимовым для спектакля, по поводу чего даже заключили договор. Кстати, в первоначальном варианте в тексте присутствовал куплет, который позже обычно сокращался. И все-то мы умеем, Нам трусость не с руки. Лишь только б не тускнели Солдатские штыки! По черепам и трупам, за метром – метр, Идут по Украине солдаты группы «Центр»...

Настоящая всесоюзная слава к Высоцкому как к автору-исполнителю пришла после премьеры в 1967 году к/ф об альпинистах «Вертикаль».

На его съёмках Высоцкий крепко сдружился с режиссёром фильма Станиславом Говорухиным (причиной этого, как ни забавно, стала драка в бильярдной, где мужчины бились плечом к плечу). Они вместе делили двухместный номер в Кабардино-балканской гостинице «Иткол». Она располагалась вблизи склонов Эльбруса, где и проходили съёмки «Вертикали». Однажды в этой гостинице Высоцкий встретил группу немецких альпинистов. И один из немцев вспоминал, как в 1940 году он проходил подготовку на Кавказе вместе с советскими альпинистами, и даже наблюдал случай, когда советский инструктор спас в горах одного из немцев. А уже спустя два года те же немецкие альпинисты в составе дивизии «Эдельвейс» прорывались через Кавказский хребет к источнику советской нефти – в Азербайджан. История о том, как бывшие коллеги становятся заклятыми врагами и вдохновила Высоцкого на песню «Мерцал закат, как сталь клинка...» (она же «Военная Песня»).

А до войны вот этот склон Немецкий парень брал с тобою! Он падал вниз, но был спасен, А вот сейчас, быть может, он Свой автомат готовит к бою. Отставить разговоры Вперед и вверх, а там... Ведь это наши горы, Они помогут нам! Как только песня была написана, Высоцкий с нетерпением стал ждать Говорухина, чтобы поделиться своей новинкой. Но стоило только ему начать декламировать текст, как режиссёр, не моргнув глазом заявил, что на самом деле это «старая баксанская альпинистская песня». Мало того – начал цитировать дальнейший текст сам. Высоцкий просто опешил. И тогда Говорухин рассмеялся и заявил, что разыграл певца. На самом деле он побывал в номере в отсутствие Высоцкого и прочёл черновик песни. Подобный розыгрыш Высоцкому не понравился, но он сдержался. А позже даже написал ироничную песню, как одного графомана посетила муза и вдохновила его на гениальные стихи, которые оказались строчками Пушкина. 

Кроме «Военной песни» в фильм «Вертикаль» вошли и другие не менее (а то и более) известные песни на горные темы – «Песня о друге», «Скалолазка», «Вершина», «Прощание с горами».
Именно благодаря фильму песни разлетелись по всей стране, открыв имя Высоцкого миллионам. Именно с песнями, а не с актёрской ролью в фильме стали связывать его имя. И именно песни из фильма, выпущенные на гибкой пластинке в 1967 году, стали первым официальным аудиорелизом Высоцкого. Кроме того, спустя год текст «Военной песни» был напечатан во 2-м номере журнала «Турист».

 Текст отсюда: Отсюда:http://shkolazhizni.ru/authors/kurys/

Новиков Владимир Иванович. Жизнь замечательных людей (№255) - Высоцкий (Весь текст) - ModernLib.Ru