Новелла Матвеева о себе:

«Нас ласточка петь научила, и полно о том толковать!».





 

О Новелле Матвеевой говорят:

«Матвееву по-прежнему не с кем сравнить, она — отдельная. Ее не представить выступающей на стадионе. В ней есть загадка. И остался без ответа старый вопрос:

откуда она?».




 

О Новелле Матвеевой говорят:
«Помню, в начале шестидесятых, когда я впервые услышал ее солнечные, сказочные песни, я почему-то решил, что такие песни может писать только очень счастливый человек… Попав в первый раз в дом к Новелле Матвеевой и увидев чудовищный быт ее огромной неприютной коммуналки на Беговой улице, я был потрясен. Каким могучим воображением художника, каким мужеством и оптимизмом должен обладать автор, придумавший свой сказочный мир в такой обстановке!..» (Александр Городницкий).




Я с удовольствием слушаю песни Новеллы, особенно тогда, когда на душе бардак...только стоит услышать ее неповторимый голос(ок) и слова таких нехитрых песен, (бывают ведь даже не в рифму... а она споет так, что еще лучше становится песня, она же автор!) ...интонация, мелодичность... и все проблемы уходят куда-то, пускай это временно, зато это ВОЛШЕБНО! Вот так действуют на меня ее стихи и песни. Спасибо Вам, Новелла Матвеева!
"Тра-ля-ля-ля-ля-ля, тра-ля-ля-ля-ля-ля, сам свой боцман, сам свой капитан"

Раскаленного перца стручок,
Щедрой почвы ликующий крик,
Ты, наверное, землю прожег,
Из которой чертенком возник.
Страны солнца, взлелеяв тебя,
Проперчились до самых границ,
Пуще пороха сыплют тебя
Там из перечниц-пороховниц.

Орден кухни, герб кладовых,
Южных блюд огнедышащий флаг -
Ты на полках, на пестрых столах,
В пыльных лавках - особенно в них.
И представишь ли темный навес,
Где серьгою трясет продавец,
Коли там не висят у дверей
Связки перца, как связки ключей
От запальчивых южных сердец?

Я хвалю тебя! Ты молодец!
Ты садишься на все корабли,
Ты по радужной карте земли
Расползаешься дымным пятном;
Ты проходишь, как радостный гном,
По извилистым теплым путям,
Сдвинув на ухо свой колпачок.
И на север являешься к нам,
Раскаленно-пунцовый стручок.

И с тобою врывается юг
В наши ветры и наши дожди...
Просим! Милости просим, мой друг,
В наши перечницы! Входи!
Правда, мы - порожденье зимы,
Но от острого рты не кривим,
А при случае сможем и мы
Всыпать перцу себе и другим.

Разве даром в полях января
Пахнет перцем российский мороз?!
Разве шутка российская зря
Пуще перца доводит до слез?!
...Славлю перец! - В зерне и в пыльце.
Всякий: черный - в багряном борще
(Как бесенок в багряном плаще),
Красно-огненный - в красном словце.
Славлю перец! Во всем, вообще!
Да; повсюду, во всем, вообще!


 

Накапливалась теплая гроза.
Послушай: миллионы лет назад
Над морем сосны плакали смолой,
То вместе плакали, то - вразнобой.

Затем не стало стонущих лесов,
Да и того, о чем был стон лесов,
И только море, сосны в пыль смолов,
Зеленой тенью эту пыль несет.

И только в пенье впалых парусов,
И только в пенье ветра в парусах
Зеленой тенью, музыкой без слов
Еще вздыхает память о лесах.

Не уверяй меня, что там, на дне,
Танцуют водоросли в этот миг:
Я вижу там леса, которых нет;
Их отражения без них самих.

Но кроме хвойных призраков - сырых
Древесных привидений - там должно
Еще быть нечто - взятое от них,
Впечатанных в чешуйчатое дно!

Янтарь, смола...
В одном кристаллике и свет и мгла:
Так на меду стояла бы роса,
С ним не сливаясь...Ты скажи, смола,
А где твои сосновые леса?
Куда ты дела их? Скажи, смола...

Из моря, точно за руку - дитя,
Тебя на берег вытащил прибой,
И ты смеешься радостно, хотя
Когда-то сосны плакали тобой.

Не подоспела добрая рука,
Не осушила мокрые глаза,
И светлым камешком живет века
Случайная, нестертая слеза.

«И никакие связи не помогут тебе сделать ножку маленькой, душу - большой, а сердце – справедливым»

Евгений Шварц «Золушка» 1938.

Как же прав замечательный драматург-сказочник!

Я так долго искала эту песенку Новеллы М., и вот сейчас нашла!!!

Окно открыто в сад весенний и дневной.
Блеск подоконника разглажен тишиной.
Толчками, точками - в окно влетают пчелы...
В нем гибко сцеплены жасмин, горошек, мак...
От пламенности дня в глазах веселый мрак -
Секунда слабости веселой.

До красных кирпичей дотронулся вьюнок,
Как тонкое жабо до грубых красных щек.
В тени камней стены еще дымится влага...
Окно не высоко, и есть упор для ног,
А там - прогретый путь и долгий день для шага.

Как странно между тем, что птицы не поют!
Слышны лишь редкие отрывистые фразы...
Многозначительный таинственный уют.
Лишь сыплется труха, где птицы гнезда вьют,
И тушью полночи свой полдень пишут вязы.

На запертый сарай в заброшенном углу
Роняет бузина отравленные розы...
Там, на кирпичном (или каменном) полу
Сарая - призраки, настроивши пилу,
Танцуют, дергая друг друга за полу...
Но в жарком блеске дня смешны мне их угрозы!

...Повсюду легкий скрип, шуршанье и возня:
Тень птицы на траве - живая закорючка...
Из прутьев свежести, из тайны и огня
Дневные тени птиц плетут корзину Дня.
Тень птицы трудится, не глядя на меня...
Что ей поручено? Дно, стенка или ручка?

Где я? В каком конце их сети золотой?
В каком углу весны? В каком краю корзинки?
...Мне дятел бросил кисть из тушечницы хвои...
И странно воспарил над общей пестротой
Воздушною чертой бумажный змей тропинки.

Все, все мне нравится! Шуршанье по верхам,
В траве - ломти коры, лесных жуков коврижки,
Перемещенье птиц, как в лавке опахал.
И низкий свет кустов, где вспархиваний вспышки.
Смешались весело понятья в голове...

Не хочется гадать и думать над вещами.
Плывут виденья дня по светлой мураве,
Над ними бабочки - где по три, где по две...
А в чаще Ночь и День меняются плащами.

Все цветы на первый слух молчат:
Там, в лесу, и дальше, за ручьем...
Все цветы - на первый слух - молчат,
Если их не спросишь ни о чем.

Да, но ветер, пчелы и роса,
Чуть касаясь их раскрытых ртов,
Кажется, любые голоса
Могут сделать голосом цветов.

Но кувшинка молчаливей всех.
Сколько ни стою на берегу, -
Но кувшинка молчаливей всех, -
Я ее расслышать не могу.

Горло ль ей сдавила глубина?
Тайна ль тайн под ней погребена?
Но кувшинка молчаливей всех:
Все поют - молчит она одна.

Я плутала у тяжелых вод,
Я старалась к ней найти подход -
Все напрасно: полчище болот,
Как на грех, кувшинку стережет.

Полчище болот-бородачей,
Скопище чудовищных ночей,
Сонмы сов, бессонных, как на грех...
О! Кувшинка Молчаливей всех.

1961

Я истинного, иссиня-седого
Не испытала моря. Не пришлось.
Мне только самый край его подола
Концами пальцев тронуть довелось.

Но с маяком холодновато-грустным
Я как прямой преемственник морей
Беседую. Да, да, я говорю с ним
От имени спасенных кораблей!

Спасибо, друг, что бурными ночами
Стоишь один, с испариной на лбу,
И, как локтями, крепкими лучами
Расталкиваешь темень, как толпу.

За то, что в час, когда приносит море
К твоим ногам случайные дары -
То рыбку в блеске мокрой мишуры,
То водоросли с длинной бахромою,

То рыжий от воды матросский нож,
То целый город раковин порожних,
Волнисто-нежных, точно крем пирожных,
То панцирь краба, - ты их не берешь.

Напрасно кто-то, с мыслью воровскою
Петляющий по берегу в ночи,
Хотел бы твой огонь, как рот рукою,
Зажать и крикнуть: "Хватит! Замолчи!"

Ты говоришь. Огнем. Настолько внятно,
Что в мокрой тьме, в прерывистой дали,
Увидят и услышат и превратно
Тебя не истолкуют корабли.

О творчестве Новеллы Матвеевой я узнала в 2009 году, но лучше поздно, чем никогда.... и сразу понравились мне ее стихи и песни, ДЕВУШКА ИЗ ХАРЧЕВНИ - ОДНА ИЗ САМЫХ МОИХ ЛЮБИМЫХ...

КАК ЖЕ МНЕ НРАВИТСЯ ЭТА ПЕСЕНКА ПРО КОРАБЕЛЬНОГО ДОМОВОГО!!!




 

Кружатся листья,
кружатся в лад снежинкам:
Осень пришла,— темно и светло в лесах.
Светятся в листьях розовые прожилки,
Словно в бессонных
и утомленных глазах.

Летнюю книгу эти глаза читали,
Мелкого шрифта вынести не смогли
И различать во мгле предвечерней стали
Только большие — главные вещи земли.

Проносятся кругом цветные листы
на садом;
Глаза их прозрели,
да, только прозрели для тьмы.
Вьются снежинки,
кружатся листья рядом,
Реют
Верят
В пылкую дружбу зимы!

Падают листья
липы, дубов и клена...
Звездочки снега сыплются с высоты...
Если бы знать: насколько зимой стесненно
Или свободно лягут под снегом листы?
Если бы знать: какие им сны
приснятся?
Что нам готовит их потаенный слой?
Что им сподручней: сверху снегов
остаться
Или под снегом скрыться,
как жар под золой?

Танцуйте, танцуйте!
С холодным снежком
кружитесь,
Покуда снежинки так запросто с вами летят!
Только до срока
под ноги не ложитесь,
Чтобы
Не скрыла
Вьюга ваш яркий наряд!

Танцуйте, танцуйте!
Ведь это последний
танец!
Кружитесь,
кружитесь
(Ведь время
время не ждет!)

— Откуда я? — спрашивает себя Новелла Матвеева в своей автобиографической книге и тоже, кажется, не знает точного ответа. «Как сейчас помню, меня в детской спальне оставляли на ночь одну. И тогда мне в голову начинали приходить вопросы, по-видимому, философской важности. Например, была ли я давно? Была ли я… много, много, много раньше? И где находится это «раньше»?..»

(из статьи Дмитрия Шеварова «Девочка с окраины»)